Эшер Нил. Скиннер

   – Эбулан не мог так поступить, – для видимости возразила Фриск.
   Она попыталась устроиться поудобнее, естественно так, чтобы рука оказалась ближе к оружию Сван. Батианка мгновенно отодвинулась и покачала головой, и зубы ее бывшей хозяйки обнажились в подобии улыбки.
   – Зачем Эбулану понадобился совет? – спросила Фриск. – Что могут сделать для него эти древние старики?
   – Они могут умереть, – ответила Сван. – Прадор уничтожает все, что связывает его с торговлей человеческими оболочками, причем так, чтобы свидетелей не осталось. Поразительно, что он позволил тебе жить, учитывая тот факт, что ты являешься непосредственным участником. Скорее всего, Врелл сойдет на берег, чтобы уничтожить тех, кто останется в живых после бойни, которую ты собираешься развязать.
   – Замечательно! Так что будем делать? – насмешливо произнесла Фриск, придвигаясь ближе к Сван, испытывая ее терпение, пытаясь принудить к действиям.
   Батианка откинулась назад и выстрелила. Фриск отшатнулась от опалившего часть лица луча, потом подняла руку и дотронулась до ожога указательным пальцем. Сван наблюдала за ней, направив КК-лазер прямо в глаза. Ребекка со злостью посмотрела на нее, потом заняла прежнее место и больше не пыталась приблизиться.
   – Не знаю, как нам следует поступить, – сказала Сван таким тоном, словно ничего не случилось. – Блюститель знает о том, что мы на планете, поэтому нам не удастся улизнуть незаметно. Однако, если мы отдадим ему тебя, он, возможно, проявит благосклонность. Мы можем остаться здесь, но такая перспектива мне не нравится. Блюститель продолжит охотиться за нами. Он будет преследовать нас до самой смерти, поручив это задание подразуму, сделав его выполнение целью существования.
   – Есть другой выход, – сказала Фриск, – если вы рискнете поверить мне.
   Сван ничего не ответила.
   – Вне этой планеты у меня есть миллиарды кредитных единиц на разных счетах, к которым обеспечен постоянный доступ. Я контролирую отдельных агентов и целые организации. Мне нужно только получить доступ к сети и послать несколько кодированных сообщений. Корабль прибудет сюда в течение нескольких месяцев.
   – Спали ее, – посоветовал Шиб. – Она избавится от нас при первой возможности.
   – Я подумаю, – кивнула Сван.
   – Вы оба знаете, какую благосклонность проявит к вам Блюститель, – продолжила Фриск. – Эти ИР на границах владений Правительства не всегда придерживаются правил. Его «благосклонность», вероятно, будет заключаться в том, что он предложит вам три варианта: медленное стирание памяти, сжигание в печи или казнь от рук Старых капитанов.
   – Спали ее, – повторил Шиб, направляя шлюпку к берегу.
   Сван ничего не сказала. Шиб поднял весла, встал, забросил на плечо рюкзак с оружием и спрыгнул на песок с носа шлюпки. Его соплеменница медленно встала и попятилась от Фриск, ни разу не споткнувшись. Скоро она оказалась на песке, а Фриск по-прежнему сидела в шлюпке. Она решила прыгнуть за борт в самый последний момент, если ситуация станет совсем скверной.
   – На берег, – приказала Сван, словно прочитав ее мысли.
   Ребекка помедлила, потом приняла решение и присоединилась к наемникам. Сван бросила взгляд на вытащенное на берег судно.
   – Ты не сможешь постоянно держать меня под дулом пистолета, – заметила Фриск.
   – Эбулан намеренно расстроил нервные связи в твоем теле, чтобы ты вела себя нерационально. Из тебя сделали мишень, как из раненого животного. В этом он совершил ошибку, которая поставила под угрозу выполнение главной задачи. Лекарства, которые ты принимала в последнее время, должны были стабилизировать состояние. – Сван не удержалась от сарказма. – Ты достаточно владеешь собой, чтобы понять, что самостоятельно тебе отсюда не выбраться.
   – Гнусный краб, – пробормотала Фриск, бросая полный злобы взгляд на только что оставленное ими судно. – Я достаточно владею собой, чтобы предложить вам то же вознаграждение, что и раньше. Договорились?
   Сван посмотрела на стоявшего с лазером в руке Шиба.
   – Дай ей оружие, – сказала она.
   Шиб наклонился и достал из рюкзака один из гранатометов, которые они взяли с собой специально для уничтожения хуперов. Он отвел ствол оружия чуть в сторону и бросил Фриск свой лазер.
   – Уверен, более мощное оружие тебе не потребуется, – сказал он.
   Она поймала пистолет и опустила ствол к земле. Чуть подумав, неохотно сунула его за ремень и посмотрела на вытащенное на берег судно.
   – Что дальше? – спросила наемница.
   – Мы найдем Джея, – ответила Фриск.
   – А в этом есть необходимость?
   – Это – часть контракта. Мы отправляемся на поиски Джея и тех, кто за ним охотится. Среди них явно есть Старые капитаны – только они могли вытащить судно на берег. Их мы убивать не будем. Они спустят для нас судно на воду, и мы направимся к Куполу.
   Шиб искоса посмотрел на судно и фыркнул.
   – Есть идеи получше, наемник? – резко спросила Фриск.
   – У нас нет других идей. – Сван кивнула на прорубленную в зарослях тропу. – Их будет достаточно просто найти. Фриск долго смотрела на них, потом резко повернулась и направилась к тропе. Наемники последовали за ней. Шиб привлек внимание Сван, показал на свое оружие и резко крутанул ладонью. Сван улыбнулась в ответ, но он этого не заметил, потому что сконцентрировал все свое внимание на зарослях.
 
   Форлам не шевелился и был бледным, как покойник. Ужасная рана под грудной клеткой была туго забинтована полосками, отрезанными от термоодеяла. Его штаны были залиты кровью и другими выделениями. «Что теперь?» – задумался Джанер. Разве мог выжить человек, если у него хватало половины внутренностей? Он задал этот вопрос Эрлин, наблюдая, как Энн и Планд привязывают обескровленного моряка к спине Рона.
   – Он выживет. Вопрос в том, будет ли он человеком. Он может стать чем-то вроде… тела Скиннера, чем-то вроде самого Скиннера.
   – А как насчет питательных веществ, жидкости? Как может тело выздороветь, если не хватает половины жизненно важных органов? – настаивал Джанер.
   – Внутренние органы хуперов восстанавливаются значительно быстрее, чем поврежденные или отсутствующие конечности. Вирус Спаттерджей изменяет ДНК для оптимизации выживания. Рука не столь важна для выживания, по сравнению с системой пищеварения. Подумай о чудовище, которое мы только что видели. С точки зрения выживания самым главным органом был не мозг, а рот, поэтому появился рот.
   – Мозг явно необходим, – возразил Джанер. – А как насчет органов чувств, расположенных в голове, отвечающих за обоняние, слух и зрение?
   – Он чувствует то же самое, что и пиявка, – колебания и тепло. Что касается мозга, у него явно есть рудиментарный нервный орган в верхней части позвоночника. Он может держаться в вертикальном положении, что свидетельствует о том, что у него образовалось внутреннее ухо, его способность управлять конечностями говорит о том, что этот рудиментарный нервный орган мог развиться даже до состояния мозга насекомого. Скорее всего, так случилось потому, что на такие преобразования потребовалось значительно меньше энергии, чем на превращение в основном человеческого тела в тело пиявки.
   – Значит, подобное возможно? – спросил Джанер, не обращая внимания на язвительные замечания разума Улья – так он отреагировал на слова, касающиеся мозга насекомого.
   – Да, конечно, вирус оптимизирует выживание, оптимизирует мышечный рост, чтобы обеспечить возможность его сбора. Впрочем, такой выход не обязательно является оптимальным для человека. Плоские черви способны выживать лучше, чем люди.
   – Приятно это осознавать, – заметил Джанер, понимая, что больше ничего знать не хочет. Эрлин однако продолжала говорить, пока они шли вслед за остальными от ночного лагеря.
   – Самая плохая ситуация из возможных, когда мозг человека оказывается в теле пиявки. С Амбелом этого не произошло, возможно, потому, что его телом постоянно питались и у него не хватило энергии на такое изменение. Когда Спрейдж вытащил его из моря, его кормили только выращенной в Куполе пищей, чтобы предотвратить такое превращение. Превращение невозможно остановить, если оно уже началось, и хуперы дают жертве спрайн. Больше всего на свете они боятся превратиться в тварей, которые чувствуют только колебания, тепло, боль и голод.
   – Таких «людей» может быть много? – спросил Джанер, с ужасом подумав о гигантской, уничтоженной им ночью пиявке.
   – Много, – совсем не успокоила его Эрлин.
   Они все глубже и глубже уходили в заросли, и Джанер не мог не заметить явно выраженные изменения в фауне и флоре. Распухшие грушевидные деревья здесь были значительно толще, чем на противоположном склоне, часто они были расколоты по всей высоте многочисленными трещинами и напоминали клетки, а не плотные стволы. Свисавшие с их ветвей пиявки были темно-красными, а не коричневыми, как в море или на берегу, кроме того, здесь совсем не было лягушкокротов. Через некоторое время Амбел уже не использовал мачете Рона, потому что листва на деревьях начиналась высоко от земли. Крупные плоские листья, которые росли у берега у самой земли, здесь распускались на вершинах пятиметровых колючих стволов. Земля была покрыта толстым слоем скользких полусгнивших листьев и хрупких белых веточек, везде виднелась похожая на капли оранжевой крови плесень. Падавшие с деревьев пиявки перестали быть самой серьезной проблемой, их сменили пиявки, прятавшиеся в опавшей листве, которые бесшумно подползали к ногам, если человек слишком долго стоял на одном месте.
   Когда Амбел вдруг приказал остановиться, Джанер подумал, что худшего места для привала трудно было найти, пока не понял, что остановка вызвана появлением очередного лесного обитателя.
   Из-за темных стволов послышался раздраженный визг, и мучительно медленно появилось нечто огромное. Джанеру существо показалось похожим на ящерицу размером с буйвола, но с ярко выраженными отличиями от обоих животных. У него не было копыт или когтей, однако имелись огромные плоские лапы, рога росли не только на голове, но и двумя рядами по всей длине шеи, хвоста не было. Сначала Джанер подумал, что у этого животного было четыре конечности, и только потом разглядел еще две, выраставшие из нижней челюсти под треугольной пастью. Его грубую шкуру испещряли круглые отметины, которые, как понял Джанер, были не чешуйками, а шрамами от укусов пиявок.
   Существо тяжело прошло мимо, равнодушно взглянув на них единственным двухзрачковым глазом, затем вдруг потянулось к одному из колючих стволов и выхватило из него огромный кусок древесины своими зазубренными челюстями. Дерево задрожало, с его листьев градом посыпались пиявки. Они мгновенно присосались к коже животного и впились в его плоть. Животное хрюкнуло, прожевав древесину, и, повернув голову, попыталось сбросить с себя пиявок. Потом оно снова потянулось к стволу и вырвало очередной кусок, осыпая себя кровососами.
   – Мы его обойдем, – сказал Амбел.
   – Эта тварь опасна? – спросил Джанер, держа карабин наготове.
   – Нет, опасны они. – Планд указал на извивающихся на земле и ползущих по стволам вверх пиявок.
   – Что это было? – спросил Джанер у Эрлин, когда они двинулись дальше, далеко обходя осыпаемую градом пиявок тварь.
   – Ты имеешь в виду название? Кажется, деревянная свинья или нечто похожее.
   – Древесная свинья, – поправил ее Планд. Она кивнула и продолжила:
   – Один из хиродонтов. Существует несколько тысяч разновидностей, некоторые из них не больше булавочной головки. Это – самый крупный вид, живущий на суше. По слухам, причем неподтвержденным, в океане обитают значительно более крупные существа.
   – У него есть враги? – спросил Джанер, вспомнив о звуках, доносившихся из зарослей ночью.
   – На этой планете есть только два хищника: мы и они. – Она показала кишевшую пиявками листву.
   – Почему только два?
   – Пиявки и вирус эволюционировали вместе. Возможно, на суше существовали и другие хищники, но они были вытеснены пиявками. Полагаю, пиявки перебрались в море всего несколько миллионов лет назад, поэтому там еще сохранились хищники. Пройдет еще пара миллионов лет, и на этой планете останутся только травоядные, растительность и пиявки.
   – Мрачная перспектива.
   Скоро заросли поредели, стали прижиматься ближе к земле. Джанер заметил, как Планд показывает на что-то, но не сразу понял, на что именно. Среди стволов деревьев он увидел шестигранный металлический столб, толщиной полметра и высотой чуть больше человеческого роста. Его поверхность была покрыта толстым серым слоем коррозии.
   – Мы ближе, чем я думал, – заметил Рон. Джанер посмотрел на него, потом перевел взгляд на чуть ожившего и с интересом смотревшего на столб Форлама.
   – Граница, – пробормотал моряк слабым голосом.
   – Что это? – спросил ничего не понявший Джанер.
   – Невольничий столб, – отозвался Амбел. Джанер так ничего и не вынес из этого объяснения, но увидел, как кивает Эрлин. Он не успел спросить у нее, что имел в виду Амбел, потому что капитан вышел из зарослей, а Эрлин вернулась в хвост колонны, чтобы сопровождать Форлама.
   Они поднялись на вершину холма, склон которого плавно переходил в долину. Между красно-коричневыми валунами с грохотом неслись вниз потоки воды. На противоположном берегу стояли строения, сложенные из таких же камней, – высокие здания с множеством окон были похожи на расчлененный средневековый форт. Здания соединяли зубчатые стены, среди густой растительности виднелись остатки крепостного рва. С одной стороны земля была выровнена, и растительность с трудом удерживалась на почти стеклянной поверхности. На площадке стоял проржавевший спускаемый аппарат очень старой конструкции.
   Джанер подошел к Амбелу и стал удивленно смотреть на руины.
   – Цитадель Хупа, – сказал капитан.
   – А эти столбы?
   – С этих столбов передавался сигнал, который приводил в действие ошейники с взрывчаткой, которые были надеты на всех его пленников и рабов. Именно здесь он держал их в заточении, потом лишал разума, именно отсюда он отправлял их на Прадор.
   – Ты думаешь… Скиннер вернулся сюда?
   – Мне не нужно думать, – сказал Амбел и протянул руку вперед.
   На зубце ближайшей к ним крепостной стены сидело существо, которое можно было принять за горгулью, пока оно не пошевелилось и на мгновение не расправило обрубки крыльев. Голова Хупа внимательно следила за их приближением.
 
   Блюститель продолжал наблюдать за развитием событий глазами полицейских зондов и видел суда совета, приближавшиеся к острову Скиннера, и намного опережающее их судно, захваченное Ребеккой Фриск. Конечно, Эбулан хотел убить всех живых свидетелей, чтобы вернуть себе власть в Третьем королевстве. Один мощный взрыв, когда суда подойдут к острову, и все проблемы прадора, по крайней мере на этой планете, решены.
   – ПР-12, я хочу, чтобы четыре зонда расположились между флотом и этим судном. Уничтожить его, если он попытается изменить свое положение.
   Доступ к серверу Обманщика ветра занял чуть больше времени, так как парус погрузился в изучение истории Земли, которая его крайне заинтересовала. Блюстителю пришлось разорвать соединение и подключиться, хотя это могло вызвать сильные головные боли у паруса.
   – Обманщик!
   – Да? Что? Что тебе нужно? – раздраженно отозвался парус.
   – Я хочу, чтобы ты передал капитану Спрейджу, что флот нужно остановить, по крайней мере, в десяти километрах от острова Скиннера. Капитанам, у которых есть радиостанции или стимуляторы, я сообщу сам.
   – А почему я должен ему это передать? – спросил все еще раздраженный парус.
   – Потому что в противном случае весь флот, и ты в том числе, превратится в корку пепла на поверхности океана.
   – Как это?
   – Я считаю, что на острове Скиннера заложена АПУ. Ты без труда обнаружишь сведения о подобных устройствах через стимулятор. Если возникнут трудности, попробуй найти информацию по «антипланетарному устройству».
 
   Когда Блюститель отключился, Обманщик без особого труда нашел в энциклопедии статью, касающуюся антипланетарных устройств. Внимательно ее изучив, он вдруг почувствовал себя маленьким и беззащитным. Оторвав голову от палубы, он поискал взглядом Спрейджа. Капитан был в своей каюте, поэтому парус повернулся к стоявшей у леера и наблюдавшей за приближавшимися судами, которых становилось все больше, Олиан.
   – Ты знаешь, что АПУ размером кофейную чашку может стереть с лица земли целый город?
   – Это общеизвестно, такая информация доступна любому человеку уже несколько веков. А ты знаешь, что во время прадорской войны такими устройствами были уничтожены пять планет?
   Парус на мгновение закатил глаза.
   – Судам нельзя подходить ближе десяти километров к острову. Так сказал Блюститель. Он заявил, что на острове заложено такое устройство. Полагаю, его мощность не слишком велика, но нам и такой будет достаточно. Если мы подойдем ближе, я считаю контракт аннулированным и покидаю судно.
   Лицо Олиан бледнело, по мере того как до нее доходили слова паруса. Она оттолкнулась от леера и побежала в каюту капитана.
   Обманщик ветра поднял голову выше, чтобы окинуть взглядом все шедшие параллельным курсом суда. Пока восемнадцать. Он глубоко задумался над тем, что узнал за последние несколько дней. Существовало Правительство, огромное, объединяющее тысячи миров, существовало Третье королевство Прадора, а кроме них, вероятно, имелось еще много всего. Его раса, как он теперь понимал, должна была приобрести реальный вес в мире, используя политическую, экономическую, возможно, военную силу. Не для того, чтобы стать основными игроками на гигантском игровом поле Вселенной – просто другие могут уничтожить их по неосторожности.
   Погруженный в размышления, Обманщик начал составлять планы по развитию своего народа и своего мира.

16

   В огромном панцире моллюска почти не осталось мяса, и хиродонт чувствовал себя достаточно сытым, чтобы вернуться на глубину. Скоро все пиявки, присосавшиеся к его коже, будут сжаты давлением настолько, что не смогут питаться и поднимутся на поверхность. Он ненавидел пиявок – те причиняли ему сильную боль, а крупные могли его убить. В связи с последней опасностью следовало бы внимательнее наблюдать за тем, что его окружало, но, будучи достаточно умным, чтобы понять, что сожрал он именно ускользнувшего раньше моллюска, хиродонт был достаточно глупым, слишком сосредоточившись на процессе питания.
   Хиродонта, зарывшегося носом в похожий на пещеру панцирь, из которого торчали напоминающие лишайник ошметки мяса, атаковала сбоку гигантская пиявка.
 
   ПР-3 решил придать своему корпусу вид истребителя «Харриер» с вертикальным взлетом и посадкой, который он увидел на сайте под названием «Исторические вооружения», но ПР-14, ознакомившись с этим же сайтом, заявил, что зонд стал скорее похож на вертолет огневой поддержки.
   В момент создания подразумы не обладали достаточными для возникновения спора умственными различиями, но с течением времени у них стали постепенно развиваться индивидуальные черты.
   – Как ты думаешь, почему босс решил поставить над нами этого гомика? – спросил Третий, приступив с компаньоном к прочесыванию выделенного сектора.
   – Я думаю, – сказал Четвертый, постепенно становившийся старшим в группе, – это вызвано тем, что он обладает большим опытом пребывания в этом мире. У нас же есть программирование, но отсутствует опыт.
   Третий хмыкнул и зашевелил обтекателями.
   – Да, возможно, Двенадцатый сделал больше, но у него нет нашей огневой мощи.
   Четвертый, взявший на себя роль «адвоката дьявола», мгновенно перешел в оборону.
   – Дело не в том, что ты можешь сделать, а в том, что ты способен понять. – Вряд ли ему самому был ясен смысл сказанных им слов.
   – Двенадцатый, возможно, обладает большим опытом пребывания в физическом мире, но ему не хватает мощности. Для этого нужны мы, – заметил Третий.
   – Ну, – начал было Четвертый, но вдруг замолчал. – Ты почувствовал?
   – Еще бы! – взволнованно воскликнул Третий. Полицейские зонды резко снизили высоту и скорость, выпустив ребристые языки термоядерного пламени. Они одновременно развернулись и медленно двинулись обратным курсом, затем разошлись в стороны, вращая антеннами в поисках добычи.
   – Здесь, подпространственная отметка, – довольным тоном сообщил Четвертый.
   Зонды еще раз изменили курс и зависли над морем, как осы – над шипучим напитком. Они покачивались в воздухе, пытаясь уловить хоть что-нибудь в передаваемом узким лучом сигнале.
   – Мы что-то нашли! – взревел на весь эфир Четвертый.
   Отрывки передаваемых четверичным кодом сообщений поступали в их приемники, и они пытались определить последовательность.
   – Передавайте все, что принимаете, – приказал им ПР-12.
   – Получается! – закричал Третий, судорожно пытаясь составить что-нибудь членораздельное для передачи. – А это что такое?
   Четвертый не успел ответить товарищу, потому что тонкая черная линия вдруг появилась между поверхностью моря и ПР-3. Зонд рассыпался на части в световом диске, и обтекатели пусковых установок, кувыркаясь, полетели над волнами. ПР-4 взмыл над волнами, как оказалось вовремя, потому что под ним прогремел взрыв. Затем на поверхности появился прадорский боевой зонд, который мгновенно бросился в погоню. Четвертый выпустил две самонаводящиеся ракеты и попытался скрыться. Одна ракета взорвалась далеко от цели, но вторая сработала всего метрах в десяти от противника, окутав его облаком пламени. ПР-4 снизил скорость, потом резко увеличил ее, увидев, что прадорский зонд вылетел из пламени невредимым, только с тонким слоем сажи на бронированной оболочке.
   – Тебе не выжить, – передал он.
   Две ракеты, подобно жадным щукам, устремились к Четвертому. Зонд попытался увеличить высоту, но наткнулся на глухую стену огня из рельсовой пушки, мгновенно отбросившую его в сторону. Куски обшивки посыпались в море, электромагнитный заряд вывел из строя его термоядерный двигатель буквально за долю секунды до взрыва двух выпущенных снизу ракет. Зонд даже не заметил их. После двойного взрыва от него не осталось ни одной части больше ногтя.
 
   Берег был уже виден, и именно этот момент червь-носорог выбрал для атаки. Он налетел на скутер, отбросив его в сторону, и его клювовидная пасть сомкнулась на ступне Роуча. Коротышка закричал и мгновенно уронил антифотонное оружие Кича в воду. Тот протянул руку и схватил Роуча за куртку, а Борис перегнулся через сиденье и попытался прижать его к своей груди.
   – Стреляй в тварь! – крикнул Кич Борису.
   – Не могу! Роуч упадет в воду.
   Контролер выругался и попытался достать пистолет из-за ремня Бориса.
   – Я не поддамся! Не поддамся! – вопил Роуч.
   – Держись! – зачем-то закричал Борис.
   Рука Кича словно налилась свинцом, кода он попытался использовать кибердвигатели, потом что-то хрустнуло в запястье и его лицо исказилось от боли. Однако ему, наконец, удалось достать пистолет и навести его на червя-носорога.
   – Проклятье! Не могу нажать на курок, Попытайся удержать его на борту!
   Кич отпустил Роуча и переложил оружие в правую руку. Вцепившегося мертвой хваткой в товарища Бориса едва не перекинуло через сиденье, когда червь попытался сбросить добычу в море. Первый выстрел прожог дыру в голове червя. Тварь замерла лишь на мгновенье, чтобы моргнуть, потом принялась тянуть Роуча в море еще сильнее. Второй и третий выстрел Кича образовали дымящуюся воронку в кости черепа между глаз червя. Чудовище вдруг разжало челюсти и поднялось над водой, как готовая к броску кобра. Кич прицелился в нижнюю часть черепа и выстрелил. Червь замер, чихнул и упал в море, как кукла, у которой обрезали нитки.
   – Я же сказал, что не поддамся! – крикнул Роуч, глядя на плавающую рядом со скутером безжизненную тварь.
   – Вот дерьмо, – пробормотал смотревший в другую сторону Борис.
   Кич и Роуч мгновенно повернулись и уставились на приближавшуюся громадину молли-карпа.
   – Этим его не остановишь. – Кич поднял импульсный пистолет. – Здесь нужно нечто вроде моего антифотонного оружия. – Он осуждающе посмотрел на Роуча, который смущенно отвел взгляд, не желая признавать, что просто струсил.
   – Ничего не мог сделать. Моя рука еще плохо работает, – попытался оправдаться моряк.
   – Значит, нам конец, – пробормотал Борис. Молли-карп на всей скорости неся к скутеру, но в последний момент почему-то резко свернул и схватил червя-носорога. Теперь он лежал на поверхности рядом с неподвижным скутером, одним глазом следя за его пассажирами, и шумно пережевывал голову добычи.
   – Молли хороший, – сюсюкал Роуч, пока Кич отчаянно пытался накопить мощность в антигравитационном двигателе и поднять скутер над волнами, которые вот-вот могли захлестнуть его. Двигатель только завывал и скрежетал.