Эшер Нил. Скиннер

   «Ахав» скрылся под водой. Судно, на котором он плавал сто пятьдесят лет и владельцем которого являлся в течение целого века, превратилось в обломки на дне моря и скоро, судя по тому, что он слышал, от него не должно было остаться даже обломков.
   – Время расплаты, – пробормотал Драм, и, словно в ответ на его угрозу, под водой словно зажглась огромная лампа, а берег вздрогнул.
   – Вот дерьмо!
   Еще одна вспышка, и море на несколько секунд окрасилось в красный цвет до самого горизонта. Капитан развернулся и побежал к лесу.
   Идти по следу было сравнительно легко, потому что прадор примял тяжелым панцирем всю растительность. За спиной раздался глухой грохот, и земля под ногами опять задрожала. Пиявки падали с деревьев, и он сбрасывал их на бегу. Впереди заросли стали реже, и Драм с облегчением увидел пологий склон. Редкие толчки превратились в непрерывные сильные колебания. Драм выбежал на опушку как раз в тот момент, когда его догнала взрывная волна. Он не смог удержаться на ногах и упал лицом вниз, а мощное колебание покатилось дальше, гоня перед собой листья, ветви и даже сорванных с деревьев пиявок. Оно было настолько сильным, что Драм несколько метров проехал по траве на животе, а затем вскочил на ноги и побежал вверх по склону, едва не падая на скользкой траве.
   Море затопило берег и прижало к земле деревья. Чуть в стороне Драм увидел выброшенное на берег судно, в котором узнал «Странника». В этот момент двухметровая волна настигла его и потащила за собой вниз. Он чуть было не выпустил из рук оружие, чтобы легче было плыть, но, передумав, крепче прижал его к себе и перестал сопротивляться.
 
   – А это что такое? – спросил Джанер. – На острове есть вулканы?
   Пек что-то прохрипел, у него были сломаны почти все кости, и обломки шевелились под кожей, как в мешке. Рон и Амбел смотрели на небо, пока не исчез отблеск вспышки, потом Амбел еще раз попытался вправить Рону выбитый плечевой сустав. Наконец, кость с глухим стуком встала на место.
   – Не знаю, – сказал Рон, потирая плечо. – У нас и так достаточно проблем. – Он подошел к валявшемуся у стены мачете, осторожно поднял его, осмотрел смазанную спрайном кромку и кивнул с довольным видом.
   – А ты как себя чувствуешь? – спросил Амбел Пека громким голосом, словно тот стал плохо слышать.
   Лежавший на траве Пек попытался кивнуть, но замер, когда затрещали шейные позвонки. Он с трудом сел и попытался вправить челюсть.
   Джанер с трудом заставлял себя не отводить взгляд. Жутко было наблюдать за человеком, который не потерял способность шевелиться, хотя у него были сломаны почти все кости, за исключением рук. Пек, между тем, используя в качестве костыля дробовик, поднялся на ноги.
   – Молодец, – похвалил его Амбел, осторожно похлопывая по плечу.
   Пек снова попытался кивнуть и показал туда, откуда они пришли.
   – Вернемся, когда покончим с ублюдком, – пообещал Амбел. – Я принесу тебе сувенир.
   – Мы станем его преследовать? – спросил Джанер.
   – Конечно.
   – Но он уже отравлен спрайном.
   – Но умирать не торопится, верно?
   Амбел и Рон направились к входу в сад. Джанер посмотрел на Пека, и тот только махнул рукой, предлагая ему следовать за капитанами. Скоро они обошли стену, через которую перепрыгнул, спасаясь бегством, Скиннер. Отсюда их путь был очевиден. Чудовище, проломив еще одну стену, оказалось во дворе, от которого прямо в заросли углублялся туннель с высоким потолком. По оценке Джанера, они находились на противоположной от входа стороне крепости. Вслед за Амбелом и Роном он прошел по туннелю и увидел, что Скиннер оставил за собой широкий проход в самих зарослях.
   – Думаю, нам не составит особого труда найти его, – сказал Амбел.
   Рон недоуменно посмотрел на него, но воздержался от комментариев.
 
   Врелл проводил взглядом уходившую из зарослей волну, потом посмотрел в противоположном направлении. Остров был большим, но это не имело значения, у него было достаточно времени, чтобы выследить всех четверых: Фриск, Балема, Рона и Хупа. Никто не придет им на помощь – все Старые капитаны погибли. Врелл задумался о своем безрадостном будущем. Если он не погибнет во время этой охоты, то вынужден будет покончить жизнь самоубийством, чтобы не представлять опасности для отца. Другого выхода не было, хотя он начинал задумываться о том, почему Эбулан не может спасти его. Уже несколько дней он был избавлен от доминирующего влияния феромонов отца, и странные мысли иногда приходили ему в голову, иногда он даже грустно размышлял о справедливости. Кроме того, подросток перестал ощущать две задние ноги. Возможно, именно из-за нарушения равновесия Врелл лишился привычной наблюдательности.
   «Болван» даже не закричал. Он только раздраженно выдохнул воздух из груди и, объятый пламенем, попятился в заросли. Врелл, ломая деревья, попытался найти укрытие и, оглянувшись назад, увидел, что второй «болван» не двинулся с места. Очевидно, его отец так и не восстановил контакт, так что придется управлять этим идиотом с помощью словесных команд.
   – Спрячься и открывай ответный огонь, – проскрипел Врелл.
   «Болван» успел повернуться для прыжка в заросли, и тут луч антифотонов ударил ему в спину, разделив на дымящиеся половинки.
   – Прадор, устроим пикничок с жарким! – закричал Драм.
   Ствол грушевидного дерева слева от Врелла разлетелся, превратившись в щепки. Прадор выхватил оружие – четырех видов четырьмя руками. Он попятился в заросли, прицелился одной из рук, нажал на курок и стал водить стволом из стороны в сторону. Дым от взрывов окутал заросли, во все стороны с пронзительным визгом полетела игольчатая шрапнель. Ветви градом сыпались на землю, с жутким треском падали стволы. Затем Врелл открыл огонь из тяжелого КК-лазера, поджигая поваленные деревья и траву красными вспышками.
   – Мазила! – крикнул Драм. – А я не промахнусь! Антифотонный луч попал Вреллу в бок и повалил на землю. Одна из основных клешней словно взорвалась изнутри, разбросав куски белого мяса. Он потерял две руки и оружие, которое в них держал, лишился шрапнельной пушки. Он попытался скрыться от обжигающего пламени, издав какой-то странный звук, похожий на кудахтанье и визг одновременно. Следующий разряд выжег ему два глаза и расколол панцирь. В этот момент отвалились обе задние ноги, и он мгновенно стал из юноши взрослым. Одновременно с внезапным переходом возник иной набор ценностей, главной из которых являлось выживание. На четырех оставшихся, хотя и подкашивающихся ногах Врелл бросился наутек.
 
   Подземные толчки заставили Кича прислониться к стволу дерева, о чем он сразу же пожалел, когда пиявка с руку длиной свалилась ему на голову и обвила шею. Ему удалось схватить пиявку за голову и оторвать от себя, прежде чем ее жадная пасть откусила ухо. С отвращением отбросив тварь в сторону, он понизил мощность антифотонного карабина и выстрелил. Пиявка исчезла, земля вздыбилась от взрыва, и поднявшаяся волна камней и листвы отбросила всех троих назад. Грохот взрыва эхом разнесся по лесу.
   – Прекратились, – заметил Кич, стряхивая с груди дымящуюся ветку и вставая на ноги.
   – Что именно? – спросил Борис, изумленно глядя по сторонам. Через мгновение он заметил ПР и накрыл его ладонью.
   – Толчки, земля больше не трясется.
   – Да, – согласился Роуч. – Кстати, не ты ли говорил, что настройка оружия сбита?
   Контролер раздраженно покосился на него и повернулся к Борису.
   – Ты в порядке?
   Тот выдернул щепку из плеча и кивнул, затем, наклонившись, поднял с земли ПР-13 и аккуратно смахнул пепел с его ребристой поверхности. В этот момент небо вдруг стало светлым, потом мгновенно потемнело. Облака набухли как синяки, потом растянулись в тонкие линии.
   – Какой-то взрыв, скорее всего прадорское оружие, – заметил Кич и двинулся вперед.
   Не успел он сделать и десяти шагов, как рядом раздался поросячий визг, который они уже слышали раньше, и затрещали ветки, словно кто-то продирался сквозь заросли.
   – Ну вот и началось, – пробормотал Роуч.
   Скоро они вышли на только что проломленную в зарослях тропу. Стволы грушевидных деревьев были раздвинуты, упавшие с них ветви втоптаны в землю. Кич внимательно посмотрел вдоль тропы в обоих направлениях и повернулся к морякам.
   – В чем дело? – резко спросил он.
   Роуч не смог скрыть выражения страха на лице, Борис опустил взгляд, как нашкодивший школьник.
   – Это Скиннер, я прав? – продолжил Кич. Борис что-то пробормотал.
   – Что?
   – Скиннер, – ответил Борис. – Думаю, он нашел свое тело, а потом его самого нашли.
   – Хуп?.. Они пытаются убить Хупа?
   – Мне так кажется.
   Кич свирепо посмотрел на них обоих, вышел на тропу и двинулся туда, откуда доносился визг. Борис, не сказав ни слова, поплелся следом. Роуч словно задумался, стоит ли бунтовать, потом тяжело вздохнул и последовал за ними. Они двигались вперед крайне осторожно не столько из-за пиявок, прячущихся в растоптанных ветвях, а в большей степени потому, что понимали, кого преследуют. Вдруг Роуч, схватив за плечо контролера, остановил его.
   – Кто-то идет, – прошептал моряк.
   Кич махнул рукой, и они быстро спрятались в тени наклонившегося грушевидного дерева. На тропе появились трое мужчин.
   – Роуч, это ты здесь шныряешь? – спросил капитан Рон.
   – В этом нет моей вины, – ответил Роуч.
   Кич выпрямился и вышел на тропу. Джанер мгновенно навел на него карабин, потом со смущенным видом опустил ствол.
   – Никаких Скиннеров не видели? – спросил Рон. Кич внимательно посмотрел на него.
   – Вы не могли его не заметить, – продолжал капитан. – Огромный синий парень, страшнее, чем Роуч, причем очень раздраженный. Он направлялся сюда.
   Бросив взгляд на уходившую в заросли тропу, контролер мрачно улыбнулся.
   – Пошли, – сказал он.
 
   Снайпер внимательно осматривал находившиеся далеко справа от него атоллы, одновременно уже в который раз пытаясь установить связь.
   – Эй, Блюститель! Ты чем занимаешься? Наконец Блюститель ответил:
   – Снайпер, я пытаюсь расшифровать прадорский код управления рабами и буду весьма благодарен, если ты перестанешь меня отвлекать.
   – А нам что делать?
   – Отправляйтесь к острову, смените Двенадцатого. До завершения операции еще далеко, – ответил Блюститель и мгновенно разорвал связь.
   – Вы слышали? Пора сменить Двенадцатого, – фыркнул Снайпер. Он всегда чувствовал себя несколько раздраженным, когда нечего было взрывать.
   – Чудесно, – сказал Второй, у которого явно развивалась склонность к сарказму.
   – Точно, – подтвердил еще не оправившийся от попаданий из пушки Первый.
   Шестой ничего не успел сказать, потому что чудовищный взрыв сбил его с курса, а следующий взрыв превратил Шестого в гору раскаленного докрасна металлолома.
   – Рассеяться!
   Один полицейский зонд резко набрал высоту, два резко ушли влево. Сам Снайпер полетел вправо, в сторону атоллов. Сначала он ничего не увидел на отфильтрованном экране радара, потом из моря выскочили два прадорских боевых зонда и полетели в его сторону.
   – Великолепно, – пробормотал Снайпер и послал сообщение: «Почему бы вам не поиграть в классики над черной дырой?»
   В ответ каждый прадорский зонд выпустил по две ракеты.
   – Обидчивые.
   Снайпер мгновенно изменил курс, оставив облако отражателей. Ракеты прошли сквозь облако, развернулись и устремились к нему. Боевой зонд резко набрал высоту и выбросил кассету небольших авиамин, которые оказались строго по курсу изменивших траекторию полета ракет. Две ракеты взорвались, одна сбилась с курса и, развернувшись, полетела в сторону взрыва двух предыдущих ракет. Через несколько секунд она тоже взорвалась.
   – Гм, тепловое самонаведение.
   Снайпер развернулся по дуге и, набирая скорость, полетел к атоллам. Последняя ракета не отставала. Он спустился к самой поверхности и взял курс прямо на ближайший атолл, затем отключил термоядерный двигатель и упал в море. Ракета пролетела над ним: датчики, потерявшие источник тепла, не позволили ей своевременно скорректировать курс, и она воткнулась в один из атоллов. Лежавший на отмели рядом с узким берегом атолла Снайпер выдвинул антенну и произвел сканирование пространства. Два прадорских зонда летели прямо к месту его погружения в воду.
   – Итак, как будем выпутываться, умник? – пробормотал он.
   Оставаясь погруженным в воду, он торопливо изменил программы и загрузил их в систему наведения ракет. Когда прадорские зонды подлетели совсем близко, он выскочил из воды, завис на полсекунды и выпустил четыре ракеты. Одна ракета попала в защитный экран и взорвалась, вторую уничтожил огонь из пушки, две просто отклонились от курса, а прадорские зонды становились все ближе. Снайпер, набирая скорость, полетел к атоллам, но вынужден был отклониться, когда по нему открыли огонь из пушки. Он почувствовал, что некоторые броневые плиты деформировались, кроме того, он лишился пары ног. Развернувшись, боевой зонд выстрелил из антифотонной пушки коротким импульсом – пластинчатые аккумуляторы почти разрядились. Один из прадоров вынужден, был изменить курс, второй упрямо преследовал его.
   Снайпер пошел в лобовую атаку.
   – Захвачу тебя с собой, ублюдок! – передал он сообщение.
   Прадор выдвинул экран впереди, но две выпущенные Снайпером ракеты скорректировали траекторию и воткнулись в него сзади. Затем боевой зонд выстрелил из антифотонной пушки и пролетел прямо над падавшим в море панцирем.
   – Ты бы видел этот подъем! – послал Снайпер сообщение Блюстителю, но не успел как следует порадоваться, потому что две ракеты, резко изменив курс, уже устремились к нему от поверхности моря. Он снова изменил направление полета и направился к атоллам. Второй прадорский зонд спешил к нему, скользя над самым морем. Снайпер взял курс на один из атоллов и выпустил три ракеты. Атолл взорвался облаком коралловой пыли, и боевой зонд влетел прямо в него, а затем, развернувшись, полетел навстречу прадору. Выпущенный из антифотонной пушки луч затянул фиолетовой дымкой воздух и резко оборвался на защитном экране похожим на раскаленную монету пятном. Оба зонда выпустили ракеты и открыли огонь. Две ракеты Снайпера взорвались, не долетев до цели, третья по дуге обошла прадорский зонд и воткнулась ему в бок. После взрыва Снайпер не без удовольствия увидел накренившийся вражеский зонд с дырой в броне, и тут незамеченная ракета взорвалась прямо под ним.
   – Проклятье! – простонал боевой зонд, закувыркавшись в воздухе.
   Антифотонная пушка вышла из строя, оставались ракеты, но они не могли вылететь из залитых расплавленным металлом пусковых установок, такая же участь постигла и пушку. Впрочем, это не имело особого значения, потому что он не мог оставаться в воздухе с неисправным антигравитационным двигателем. Кувыркаясь, он иногда видел прадорский зонд. Судя по всему, ему тоже не поздоровилось. Последний шанс? Снайпер включил термоядерный двигатель в идеально рассчитанный момент, выдвинул оставшиеся ноги и взял на таран вражеский зонд. Прадор мгновенно набрал скорость и перевернулся, пытаясь стряхнуть с себя противника.
   – Знаешь, – сказал Снайпер, – когда ситуация становится безвыходной…
   Ответом послужил разнесшийся в эфире слабый крик падавшего на один из атоллов прадорского зонда.
 
   – Снайпер… Снайпер? – посылал в эфир вызов Блюститель и не получал в ответ даже несущую частоту. – ПР-1, ПР-2, что произошло?
   Сначала в эфире послышалось неясное жужжание, и лишь потом Блюститель услышал ответ.
   – Снайпер схлестнулся с двумя боевыми прадорскими зондами. Мы не смогли его найти, – объяснил Второй.
   – Да, он их уделал! – добавил Первый.
   – Похоже, они тоже уделали его, – заметил Второй и передал Блюстителю то, что успел перехватить из последних переговоров Снайпера.
   «Был упрямым, таким и остался до самого конца», – подумал Блюститель. Попав в такую кризисную ситуацию, Снайпер мог переподчиниться, но предпочел остаться личностью, погиб как герой, в бою. Какая потеря!
   – Первый и Второй, присоединяйтесь к зондам рядом с островом Скиннера, – приказал Блюститель и подключился к Двенадцатому. – Двенадцатый, я хочу, чтобы ты погрузился на дно впадины и нашел наконец этот прадорский корабль. Мы до сих пор не знаем, против кого воюем.
   – Уже лечу, – доложил Двенадцатый.
 
   Наблюдателей в том секторе не осталось, и Эбулан вынужден был послать находившийся рядом аппарат. Получив приказ, зонд, напоминавший маленького прадора с приваренными к нижней части ускорителями, вылетел из зарослей водорослей, в которых прятался, и быстро набрал высоту, затем на двадцать секунд перешел в гиперзвуковой режим, потом отключил ускорители и полетел вдоль цунами. Эбулану он передавал изображение судов, качавшихся после прохождения первой огромной волны, с натянутыми до предела парусами. Возможно, пара судов утонула, но не больше – заложенная на «Ахаве» антипланетарная бомба находилась слишком далеко и не смогла вызвать значительные разрушения. Затем зонд передал информацию о приближающихся с гиперзвуковой скоростью объектах. Сообщение было прервано, потому что зонд превратился в светящееся облако испарившегося металла.
   Разъяренный прадор заметался по комнате, и лишь через несколько секунд к нему вернулась способность мыслить ясно. У Врелла скоро должен был начаться период трансформации, и для достижения цели он был бесполезен. Можно было использовать оставшихся в его распоряжении «болванов», но для этого необходимо было снова подключить модули управления, а Эбулан опасался это делать. Он не хотел снова почувствовать боль, передаваемую их телами. Любой «болван» не чувствовал боли – у него была нервная система, но не было мозга, который мог бы интерпретировать должным образом поступающие от нервной системы сигналы. Мозгом обладал только сам Эбулан. Модули рабов, заменявшие мозги, являлись лишь устройствами для перевода устных приказов в действие или являлись интерфейсами между нервной системой «болвана» и управляющим разумом прадора.
   У него не было «болванов», не было Врелла, не было вторых детей. А боевые зонды? Эбулан резко развернулся и подлетел к экранам. Он использовал модуль управления разрезанного пополам «болвана» для создания сквозного канала связи. На белых экранах не было ничего, кроме помех. Неужели все зонды уничтожены?
   Эбулану было неприятно признать, что он абсолютно не контролировал ситуацию. Значит, пора покинуть планету? От таких мыслей у него возникал неприятный вкус во рту, как от недостаточно сгнившего человеческого мяса. Другие варианты имелись? Он рассмотрел системы вооружения корабля. Непродолжительный полет, залп или два из пучкового оружия, возможно, небольшой антипланетарный заряд, и все, кто прямо или косвенно знал о его участии в торговле лишенными разума людьми, превратятся в развеянный ветром прах.
   Каковы последствия таких действий?
   Блюститель, несомненно, будет атаковать… но являлась ли такая атака проблемой? Его подразумы могли уничтожить боевые зонды, правда, Эбулан до сих не мог понять, каким образом, так как считал, что на планете находились только полицейские зонды, не способные пробить броню корабля, тем более противостоять его оружию. Насколько грозным было контролируемое Блюстителем оружие? Будет ли оно эффективным, если между ним и целью находится планета? Свидетели, если кто-нибудь останется в живых после осуществления его плана, смогут сообщить лишь о нападении неизвестного прадорского эсминца. Самого Эбулана никто не видел. Он действовал более осторожно, чем раньше, когда каждый год прилетал на Спаттерджей, чтобы забрать очередную партию лишенных разума людей.
   План нападения казался ему все более и более привлекательным. Впервые за тысячу лет он почувствовал прилив гормонов и жизненных соков, совсем как в молодости, когда у него были все ноги и целый веер рук. Прадорская медицинская наука давно установила, что подобные ощущения являются признаком старости, но Эбулан даже не задумался об этом.

18

   Хиродонту, наконец, удалось развернуться так, чтобы вцепиться в пиявку, набрать полную пасть скользкой плоти и сжать челюсти. Это, впрочем, не помешало пиявке пожирать его дальше. Бегство приллов с туловища хиродонта говорило о том, что пиявка собирается оторваться, что она и сделала, оставив в теле жертвы огромную круглую дыру, которая была бы аккуратной и ровной, если бы из нее не торчали раздробленные кости и раздувшиеся внутренние органы. Слишком ослабший хиродонт вынужден был разжать челюсти и отпустить пиявку, после чего стал опускаться на глубину, оставляя за собой облако желудочного сока и крови. Чем глубже он опускался, тем сильнее сжималось его тело водой, в результате жизненно важные жидкости почти перестали вытекать, но недостаточно быстро, чтобы предотвратить падение давления в мозгу. Придя в сознание, только опустившись на самое дно, он увидел, что оказался в окружении гигантских моллюсков, обычно составлявших его рацион, которые собрались, чтобы осмотреть пустой панцирь одного из своих товарищей. Его низкочастотные вопли далеко разнеслись по морю, когда вся эта толпа решала изменить ситуацию, казавшуюся ей несколько… несправедливой.
 
   Эрлин не могла не думать о том, как долго проживет она и Энн. Очень скоро Фриск вместе со своими наемниками начнет считать их помехой, а не ценными заложниками. И тогда их без промедления убьют. Батианцы сделали бы это с присущей настоящим профессионалам быстротой и точностью, в конце концов их наняли именно для этого. Фриск, напротив, постаралась бы извлечь максимальное удовольствие, убивая их медленно и мучительно. Эрлин достаточно хорошо разбиралась в людях, чтобы распознать в ней буйную психопатку.
   – Стоять! – приказала Сван.
   Они остановились в центре двора, и Эрлин заметила, как Энн пытается освободиться от проволочных наручников, которыми были скованы за спиной ее руки. Она хотела было предупредить ее о тщетности попыток разорвать многожильный трос из металлокерамических нитей, но передумала и стала осматривать крепость – в конце концов, откуда ей знать, сколько лет было Энн?
   Тысячу лет назад Джей Хуп высадился на этом острове со своей командой пиратов, чтобы создать на нем постоянный тайный склад оружия и трофеев. Все они в разное время подверглись нападению пиявок и с удивлением обнаружили, что не стали стареть и умирать, а с возрастом становились более сильными и менее восприимчивыми к травмам и ранам. Уверившись в своей безнаказанности и неуязвимости, они в течение нескольких веков терроризировали этот сектор пространства, используя в качестве базы планету Спаттерджей ^[1], названную так по кличке Джея Хупа. Потом появились прадоры, началась война…
   Донесшийся издалека жуткий вопль отвлек Эрлин от невеселых мыслей. Оглядевшись, она увидела, что Фриск отошла к краю двора и направилась вдоль стены.
   – Мы пройдем здесь, – сказала она, показывая на дверь в стене. – Я – первая. – Она указала на Эрлин и Энн. – Вы – за мной.
   Пленницы пересекли двор и углубились вслед за Фриск в лабиринт сырых коридоров, они шли мимо комнат, на полу которых валялись предметы, способные сохраниться после нескольких веков гниения и разрушения. От личных вещей, компьютеров и других приборов, которыми пользовались граждане Правительства семьсот лет назад, остались только неразрушаемые чипы – металлические и пластмассовые части давно уже превратились в пыль из-за коррозии и гниения. Еще они видели украшения и кристаллы для хранения информации, защитные стекла от солдатских шлемов, разные части металлопластиковых защитных костюмов. Все эти предметы, принадлежавшие пленникам, не представляли никакой ценности для Хупа и его команды. Им нужны были только люди – владельцы этих вещей.
   Фриск вела их по тюрьме, пока они не оказались у входа в туннель с высоким потолком. Кусты рядом с входом были сломаны и втоптаны в землю.
   – Сван, посмотри, есть ли следы.
   Батианка стала осматривать мягкую почву у выхода из него. Фриск оглянулась на пленниц и улыбнулась.
   Какую цифру называл Кич? Десять миллионов? Десять миллионов человек были лишены разума во время войны между прадорами и людьми. И эта женщина была убийцей. Теперь Эрлин понимала, что имел в виду Кич, говоря, что у Фриск будет незнакомое ему лицо.
   – Они прошли именно здесь, но я заметила следы какого-то животного, – доложила Сван.
   Усмехнувшись, Фриск вошла в туннель. Энн и Эрлин не двинулись, пока Шиб не рявкнул на них, приказав шевелиться.
   Туннель остался позади. Теперь, пробираясь между деревьями, Сван шла первой, Фриск сместилась чуть в сторону. Эрлин задумалась: прилетев сюда с мечтой о том, чтобы Амбел научил ее жить, на самом деле она найдет здесь только смерть. Сзади раздался пронзительный крик.
   Наемник Шиб по неосторожности коснулся ствола дерева. Сейчас его шею обвивала крупная пиявка, а он, казалось, никак не мог справиться с отвращением и сбросить ее с себя. Тварь между тем уже присосалась к его щеке. Но даже после этого наемник не пошевелился.
   Сван метнулась к нему, схватила пиявку, рывком оторвала ее от щеки Шиба и бросила на землю. Батианец скулил; на его щеке появилась круглая дыра, в которой были видны зубы. Женщина влепила ему пощечину по другой щеке, потом еще одну… пока не сбила мужчину с ног. Шиб наконец замолчал.