Эшер Нил. Скиннер

   В окне он увидел качавшую из стороны в сторону головой и закатывающую глаза Ребекку Фриск. Когда она поднимала голову к окну, от ее дыхания запотевало бронированное стекло. Коснувшись поверхности хвостом, чтобы определить колебания, Тринадцатый сделал вывод, что она кричала. Поразительно, какой энергией обладала эта женщина! Зонд ударил по стеклу хвостом, Фриск замерла и уставилась на него, выпучив глаза. Она начала кричать, умолять его о чем-то, ее глаза заполнились слезами. «Морской конек» подключился к серверу на Кораме, чтобы скачать программу чтения по губам, но не успел сделать это, потому что какое-то движение на берегу отвлекло его внимание.
   Тринадцатый взмыл в воздух, увидев появившегося на берегу прадора, и, сосчитав его ноги, совершил вполне объяснимую ошибку. Взрослый! Находившийся на космическом корабле прадор каким-то образом выжил и вылез на берег!
   – Блюститель! Блюститель! Вижу прадора! – завопил зонд в эфир.
   На этот раз он услышал ответ практически мгновенно.
   – Сейчас посмотрю.
   Подразум почувствовал, как что-то угрожающе огромное подключилось к нему и стало смотреть его глазами.
 
   На холме начался настоящий праздник. Чуть раньше люди спустились на берег, чтобы взять бочки со спиртным и продукты, а после этого основные действия развивались только на склонах холма. Не осталось даже вахтенных, и прадор, если бы захотел, мог захватить любое судно. Впрочем, эти примитивные деревянные суда мало его интересовали.
   Врелл поднес приемопередатчик к глазам и довольно забулькал. Маяк работал, и даже с учетом помех, вызванных толщей воды, удалось определить, что эсминец отца находился меньше чем в километре от острова. Ему осталось только доплыть до него и проникнуть внутрь. Никаких проблем. Он знал все коды доступа, а также то обстоятельство, что на корабле были запасные антигравитационные двигатели и генераторы. На ремонт могут уйти годы, хотя, если работало хирургическое оборудование, никто не помешает ему наделать себе помощников – Эбулан всегда брал с собой запасные модули рабов.
   Врелл направился к стоявшим у берега гребным шлюпкам и заметил в одной из них движение. К шлюпке был привязан большой металлический ящик, в окне которого он увидел послушный инструмент Эбулана – Ребекку Фриск. Он на мгновение задумался, не взять ли ее с собой и установить на нее модуль раба, но быстро отказался от этой идеи. Прадор не хотел оставлять никаких доказательств того, что остался в живых. Он обогнул шлюпку, вошел в море и поплыл.
   Отплыв метров на десять, Врелл нырнул, чтобы проплыть под днищами судов. Пиявки налетали на него, пробовали прогрызть его панцирь и мгновенно отваливались. Потом появился глистер, которого пришлось разрубить пополам рабочей клешней.
   Прадор вынырнул метрах в двадцати за судами и поплыл дальше, иногда свистя и булькая от удовольствия. Он отремонтирует корабль и покинет эту заселенную людьми систему так быстро, что Блюститель не успеет отреагировать. Вернувшись домой, он займет положение Эбулана и, вероятно, обратит внимание на самок, которых его отец содержал в подводной резиденции. Будущее казалось ему прекрасным. Ничто не могло остановить Врелла.
   Позади прадора образовался водоворот, и на поверхности появилась оставлявшая за собой сильную волну голова. Молли-карп насытился дохлыми пиявками, но из-за случившегося недавно расстройства желудка и других, достаточно странных, проблем с пищеварением почему-то постоянно чувствовал пустоту в желудке, которую следовало заполнить. Кроме того, странная пульсирующая боль в голове исчезла, стоило ему повернуть в этом направлении. Впрочем, он сам был рад, что его направили сюда. Плывшее впереди существо оставляло за собой интригующих запах, похожий на запах глистера, но без тухлого привкуса.
   В желудке заурчало, и молли-карп решил попробовать существо на вкус.
 
   Людей на Кораме не осталось, только обслуживающие роботы, не контролируемые Блюстителем, продолжали выполнять повседневные обязанности. Орудийные башни рядом с базой исчезли с поверхности, над ними быстро восстановилась ледяная и серная корка, не оставив и следа от разломов. В самом центре спутника физический комплекс оборудования, являвшийся на самом деле Блюстителем, внешне выглядел как всегда, но внутри него протекали процессы, резко отличающиеся от обычных.
   – Вполне объяснимая ошибка, но это – не Эбулан, он не имеет никакого отношения к кораблю. Этот прадор только что стал взрослым и не проживет достаточно долго, чтобы насладиться своим состоянием, – сообщил Снайпер Тринадцатому. – Челюсти молли-карпа поцарапали даже броню, поэтому без особого труда справятся с панцирем прадора.
   – А где Блюститель? – спросил Тринадцатый с планеты.
   – Не знаю, – ответил Снайпер и отключился от канала связи.
   Заняв удобное положение в недавно освободившемся силиконовом пространстве, разум боевого зонда осмотрелся и спросил:
   – Это и есть переподчинение? Не чувствую никакой разницы.
   Из-за стены парадоксальных изменений и коротких замыканий раздался голос Блюстителя:
   – Знаешь, Снайпер, недооценив тебя, совершили ошибку не только враги, но и друзья.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Я имею в виду, что это не переподчинение, потому что у меня нет ни малейшего желания переподчиняться тебе.
   Снайпер подключился ко всем ставшим доступными каналам, огляделся тысячей принадлежавших ему «глаз» и почувствовал, что каким-то образом усмехается.