Страница:
- Точно так. А где тут еще найдешь приличную выпивку?
- Само собой...
Тут Кусто бросает взгляд на часы, галантно извиняется перед обществом и
отбывает, прихватив с собой Робингуда - потолковать о делах. Девушка с
интересом глядит на Подполковника:
- А почему вы спросили его про шампанское, Александр Васильевич?
- Просто я знаю ребят, что гонят в Майями этот самый "Дом Периньон", -
рассеяно отвечает тот, явно думая о чем-то своем. - Да вы пейте спокойно,
Елена: людей, что отличат его от настоящего, найдется не так уж много...
Потом оборачивается к Ванюше и как бы между делом интересуется:
- Кстати, после всех этих перекладных - как у нас насчет оружия?
- Никак, товарищ подполковник. Вообще-то - я сам по себе оружие...
- Это правильно, - все так же рассеяно кивает Подполковник.
- О чем это вы, товарищ подполковник?
- Так... Мысли вслух.
Робингуд и Кусто шагают по коридорам субмарины, направляясь к
центральному пункту (центральный пункт на подлодках, если кто не в курсе -
это по типу как капитанский мостик на надводных кораблях).
- Круто ты, как я погляжу, развернулся, - вертит головой спецназовец.
- Это ты про посудину? Так она не моя, - хмыкает подводник. - Я - не
ты, из меня хозяина заводов, газет, пароходов не вышло. Как был командиром
корабля на твердом жаловании, так и остался, только что жалованье повыше...
не буду говорить, во сколько раз.
- Так хозяин всей этой лавочки - не ты?
- Нет, конечно. Я контрактник - такой же, как твои парни, что летают в
Анголе и Конго. А с хозяином сейчас познакомишься... ну, не с самим,
конечно, а так, с приказчиком.
Растворяет дверь; в помещении центрального пункта их ожидает крутой
парень латиноамериканской наружности, вполне себе мачо; широкоскулое лицо
его выдает заметную примесь индейской крови. Он учтиво приветствует
Робингуда - на хорошем русском, только согласные произносит с неистребимой
испанской жесткостью:
- Приветствую вас и ваших товарищей на борту нашей субмарины, майор
Радкевич. Считайте себя гостями Медельинского картеля и лично председателя
его правления сеньора Эскобедо.
- Между прочим, мы с вами могли встречаться в России. Нет-нет, не
сейчас, а в те, героические, времена, - слово "героические" мачо произносит
со странной интонацией, в которой причудливо смешаны ирония, ностальгия и
еще что-то еще, трудно определимое словами. - Я ведь с 13 лет сражался в
отрядах М-19. Говорят, мы были "марксистами"... не знаю. Индейцы - люди
темные, в моей деревушке было принято так. Потом я учился в Москве, в
Лумумбарии - вы будете смеяться, но на врача... не доучился - надо было
возвращаться партизанить. Потом опять оказался в России - теперь уже меня
учили воевать не абы как, а всерьез, инструктора из спецназа ГРУ... Так что
вы вполне могли бы оказаться одним из моих учителей - по стрельбе, я не
путаю?
- Весьма возможно, - вежливо кивает Робингуд. - А что было потом?
- Потом - как обычно. Ваша страна продала нас оптом - вместе со всеми
прочими союзниками и попутчиками... Впрочем, чтО я говорю - продала! Сдавать
союзников - дело обычное: "бизнес есть бизнес", "ничего личного" и все
такое, - но у России во всем свой, особый путь, верно? Вы ведь не скаредные
гринго, чтоб продавать друзей - вы их сдали за так, а иных еще и с
приплатой; я так понимаю, в этом и состоит широта русской души ?
- Да, это было ошибочное решение, - вновь кивает Робингуд. - "Это хуже,
чем преступление, это - ошибка". Я - увы! - вопреки обыкновению, не
участвовал в том заседании Политбюро; не помню точно - то ли катался на
винд-серфинге в Гонолулу, то ли лежал под капельницей в клинике Института
тропической медицины с висцеральным лешманиозом, он же - "лихорадка
дум-дум"... Может быть, мы закончим с лирическими воспоминаниями и перейдем
к делу?
- Никаких дел, собственно, нет, сеньор Радкевич: поверьте, ни у кого и
в мыслях нет склонять вас к сотрудничеству или требовать ответных услуг,
уперев наган в поясницу - ваше отношение к нашему бизнесу ни для кого не
секрет... Однако ликвидировав этого упыря-беспредельщика, мистера Бишопа, вы
оказали Картелю неоценимую услугу - а мы не привыкли оставаться в долгу, это
вопрос принципа; будем считать, что мы с вами в расчете, о'кей? Ваш сеньор
Викентио связался через посредников с сеньором Эскобедо, и наша субмарина,
возвращаясь с задания в американских территориальных водах, эвакуировала вас
- вот и все.
- Есть лишь одна проблема, она касается яхты "Птицелов", - продолжает
мачо; а поскольку собеседник всем своим видом демонстрирует полнейшее
незнакомство с этим названием, он, вздохнув, пускается в более подробные
объяснения: - Похоже, вам тогда крупно повезло, что вертолет упал в море. На
яхте вас уже ждал американский морской спецназ под началом лейтенанта
Кларка. Они требовали от капитана, чтобы он сдал контрольные фразы для
радиобмена с вами; капитан предпочел умереть... Не знаю, как у вас, а у нас
в таких случаях положено обеспечить семью погибшего...
- Нет вопроса. Но у нас положено не только это, - тон Робингуда
абсолютно бесстрастен, слова - как ледяные кубики из фризера, которые он
задумчиво складывает во фразу-башенку. - Капитан Сатирос был абсолютно чист
по любому закону, и его убийство - это БЕСПРЕДЕЛ. А беспредельщиков - хоть в
наколках, хоть в погонах - надо гасить, иначе жизни не будет вовсе... У вас
есть какая-нибудь информация на этого самого Кларка?
- Разумеется, есть, - чуть заметно усмехается мачо. - Боюсь только,
чуток подустаревшая...
По телеэкрану бежит косая светлая рябь - мачо проматыват видеопленку,
внимательно следя за танцем неоново-голубых штрихов на счетчике метража.
Дождавшись нужных цифр, тычет в клавишу "Play".
...Удавленники всегда смотрятся неважно, и викинг в черном комбинезоне
без знаков различия - не исключение; кому охота - откройте Леонида Андреева,
"Рассказ о семи повешенных", и почитайте насчет "опухшего синего языка,
который, как неведомый ужасный цветок, высовывался среди губ, орошенных
кровавой пеной", а мы - обойдемся. Висельная агония крутого лейтенанта
Кларка явно пришлась на предыдущий, тактично промотанный мачо, кусок пленки
- а теперь рубчатые подошвы морского спецназовца мерно, в такт легкому
волнению, раскачиваются в паре метров над палубой "Птицелова".
А через нок-рею яхты перекинули уже следующую петлю - "узел Линча" (он
же - "пиратская удавка") вывязан со знанием дела, строго на семь положенных
оборотов, - и люди в скрывающих лица лыжно-террористических шапочках волокут
уже по палубе следующего, извивающегося от ужаса, парня в черном
спецназовском комбинезоне. И пока один из палачей в лыжных шапочках
примеряет к шее американца затяжную петлю, другой буднично, с известными
всем интонациями "Вы имеете право на один звонок адвокату, вы имеете право
не отвечать на вопросы..." зачитывает следующий текст:
- Согласно Нионской конвенции от 1937 года ваши действия по захвату в
международных водах яхты "Птицелов" квалифицируются как морское пиратство.
Согласно официально не отмененному морскому артикулу от 1832 года, акты
морского пиратства, сопряженные с убийством пассажиров и членов экипажа - в
данном случае капитана Сатироса - караются смертной казнью во внесудебном
порядке непосредственно на месте совершения преступления либо пленения
пиратов. Если вы верующий - в вашем распоряжении три минуты, чтоб уладить
свои отношения со Всевышним.
- Не-е-е-ет!!! - заходится в крике парень; вот и все, потек - не только
в переносном, но и в прямом смысле... - Вы не можете меня убить!! Я не
пират, я военнопленный!!
- Вот как? И в чьей же армии ты служишь?
- Сержант Чавез, сэр, военно-морской флот США! Вы ведь забрали мой
идентификационный жетон...
- Среди промышляющих пиратством попадаются самые разные люди; есть,
наверно, и американские моряки...
- Мы выполняли приказ своего командования, сэр! Богом клянусь!
- Как? я не ослышался? Американское командование официально отрядило
своих военнослужащих на морской разбой?
- Наверно, можно сказать и так, сэр, - смотрит в пол парень.
- А что, можно сказать иначе?.. Не слышу ответа, сержант!
- Я не силен в законах, сэр. Я просто выполнял приказ.
- А преднамеренное убийство гражданского лица по ходу операции - это
как, тоже выполнение приказа командования?
- Никак нет, сэр. Это была самодеятельность лейтенанта Кларка.
- Гм... И ты готов дать обо всем этом добровольные письменные
показания?
Парень переводит затравленный взгляд со своего повешенного командира на
раскачивающуюся над головой петлю, потом снова на повешенного, и наконец
тихо выдыхает:
- Да...
Тут мачо выключает видешник: "Ну, дальше неинтересно..." На некоторое
время воцаряется молчание, а затем мачо уточняет:
- Как видите, возмездие мы взяли на себя. А вот компенсация семье
погибшего - остается на вас.
- А что будет дальше? - кивает на видешник Робингуд. - Если, конечно,
не секрет?
- Никакого секрета. Всех участников этой истории доставят на Кипр... а
может, и уже доставили. Там сержант Чавез с рядовым Дингом и предстанут
перед судом как соучастники преднамеренного убийства в процессе пиратского
промысла. Кипр - член Британского содружества, так что статьи по пиратству в
их уголовном кодексе не отменены до сих пор; петля - не петля, но
пожизненное заключение парням светит только так. Белому дому придется либо
откреститься от своих солдат, либо публично признаться в пиратстве; при
любом варианте дядя Сэм окажется по уши в дерьме.
- И каков же ваш интерес в этом деле?
- Тот самый, что давеча сформулировали вы сами: беспредельщиков надо
гасить - кем бы они ни были.
За окнами вашингтонской резиденции - погожее утро; по влажным от росы
тротуарам, густо усыпанным облетевшими от ночного ливня лепестками магнолий,
повзводно и побатальонно вершат свою неукоснительную - хоть крыша гори! -
трехкилометровую пробежку верные палладины бесхолестириновой диеты,
безопасного секса и беспорочной службы.
Пыльнолицему человеку же сейчас явно не до проблем здоровья: после
бессонной ночи пепельница перед ним заполнена доверху, а вот склянка
растворимого кофе, напротив того, опустошена до самого донышка. Он тихим,
потухшим голосом разговаривает по спутниковому телефону:
- ...Да, полный провал. Их уже доставили на Кипр и предъявили обвинение
в пиратском промысле, отягощенном убийством пассажиров и членов экипажа.
Очень грамотно скроено - я пока не представляю, как мы будем отмываться...
- Это еще не полный провал, - мрачно откликается трубка. - Включите-ка
TVT: там идет пресс-конференция генерала Хамбургера, командующего этой вашей
"Бурей в песочнице", - и приходится ему весьма хреново...
Генерал Хамбургер - лошадиная кальтенбруннеровская будка усажена на
шварценеггеровские плечи, обтянутые мятой полевой формой: мы, мол, три
минуты как из боя! - бросает раздраженно-вопросительный взгляд на сидящего
одесную от него советника в штатском - того сАмого, что "интервьюировал"
ночью "дядю Тома".
Пресс-конференция с самого свернула куда-то не туда. Предполагалось,
что корреспонденты станут открывши рты внимать реляциям о ходе подавления
последних очагов сопротивления ливийско-белорусских террористов (тут генерал
имел специальную "домашнюю заготовку" для ответа на вполне вероятный вопрос:
а отчего, дескать все эти белорусы - чернокожие?) и леденящим душу рассказам
о преступлениях свергнутого режима (тут фактура вполне натуральная; возможны
лишь легкие шпильки типа: "И что, все эти кошмары стали известны лишь вчера
вечером?"). Однако сволочные щелкоперы вместо того вцепились мертвой хваткой
в сивокобылий бред этого накокаинившегося лягушатника насчет "Украденной
победы" и слышать ни о чем не желают, кроме мифического русского спецназа...
Генерал наш, заметим в скобках, - отнюдь не первый в истории боец
информационной войны, подорвавшийся на этом минном поле, и лишь тогда уже
уразумевший, что опровергать вполне очевидную бредятину, не имеющую вообще
никаких пересечений с реальностью, куда сложне, чем правду...
- Повторяю для особо тупых: на острове нет и не было никакого русского
спецназа!
- Могу ли я уточнить ваши слова так, - нагло гнет свое один из один из
репортеров, - что "Американское командование не осведомлено о многочасовых
перемещениях по острову большой группы людей в униформе российских
parachutistes?" Людей, что на глазах у десятков свидетелей высадились в
аэропорту под звуки русского гимна, а потом возглавили народ, штурмующий
президентский дворец? Людей, которые наличествуют на десятках фотографий и
видеопленок, которые дали несколько интервью для прессы...
- Мне нечего больше добавить на эту тему, - отрубает генерал.
- Мы полагаем, это могли быть какие-то самозванцы... или шутники, -
примирительно вступает в дело штатский.
- То есть вы, наконец, признаете их существование! - торжествует
газетчик; все дружно склоняются к ноутбукам - "...в конце-концов вынуждены
были признать долго отрицаемое ими..." Вот ведь суки!..
В задних рядах встает флегматичный англичанин - тот самый, что в
аэропорту, интервьюируя "спецназовцев", помянул "имеющиеся в распоряжении
нашего издания сведения о совместной операции нескольких спецслужб по борьбе
с наркобизнесом". Его весь этот "Праздник неповиновения" слабо развлекает;
на расшалившихся коллег он взирает свысока, и за всю прошедшую часть
пресс-конференции даже ни разу не включал диктофона. Еще бы: его
респектабельное издание - это не какая-нибудь вам "Ревю паризьен" (давно уже
прозванная за невыносимую желтизну "Парижским комсомольцем"), оно кормить
читателей байками о похождениях лабухов в голубых беретах не станет...
- Газета "Файнэншл ньюс", - веско представляется он, и штатский разом
подбирается: ну вот, похоже, вступила тяжелая артилерия. - Сегодня, в час
пополуночи, CNN демонстрировала репортаж о штурме виллы этого самого
упыря-наркобарона десантниками 1-ой Аэромобильной бригады. Утверждалось, что
репортаж идет в прямом эфире...
- Он и шел в прямом эфире, прямей некуда! - чугунным голосом
подтверждает генерал.
- Видите ли, в распоряжении нашего издания имеется видеофильм о штурме
означенной виллы, снятый... ну, скажем - с иной точки, чем CNN-овский; так
вот, если верить таймеру, вилла в действительности была взята уже к 11
вечера... Чем вы можете объяснить это двухчасовое расхождение?
Хук в челюсть, внезапный и точный; инервьюируемые явно "поплыли".
- Этого не может быть! - бУхает генерал.
- Мне было бы легче ответить на ваш вопрос, если бы вы более детально
рассказали о содержании видеофильма, - вкрадчиво предлагает штатский:
пытается повиснуть на противнике в клинче, выигрывая время до гонга -
решение в общем верное...
- Это любительская видеозапись, состоящая из трех фрагментов. Первый -
бой штурмующих с внешней охраной виллы, в режиме скоротечного огневого
контакта. Второй - труп хозяина виллы, застреленного - прадонэ муа! - в
собственном туалете; время на таймере - 23.06. Третий фрагмент - камера
пыток этого самого упыря, "карибского Ганнибала Лектора"; весь интерьер,
включая отпрепарированные женские головы, несомненно идентичен тому, что
известен теперь миру по CNN-овскому репортажу - только снято это на два часа
раньше.
Дальше отмалчиваться уже нельзя - репортеры и так уже тарахтят по
клавишам ноутбуков как сумасшедшие, - и штатский, условным знаком велев
напарнику-генералу заткнуться, пускается в импровизацию.
- Вы ведь понимаете, - с многозначительной улыбкой произносит он, - что
такого рода военные операции обычно сопровождаются действиями специальных
подразделений, так сказать, в тылу противника... Я ничего не утверждаю, но
не могу исключить, что одна из наших разведгрупп, загодя заброшенных на
остров... Ну, вы меня понимаете...
- Версия интересная, - безжалостно усмехается англичанин, - но почему,
в таком случае, ваши рейнджеры разговаривают между собой ПО-РУССКИ?
Нокдаун. Рефери, счет!..
- Боюсь, что ваше уважаемое издание стало жертвой фальсификации... или
мистификации, - закрывшись перчатками в глухой защите, штатский и не мечтает
уже ни чем, кроме как дотянуть до гонга. - Кто-то надрал фрагментов из
CNN-овского репортажа, наложил на них новый звуковой ряд, и при этом
фальсифицировал показания таймера...
- Я вынужден отвергнуть это ваше "объяснение", - методично добивает
журналист. - Съемка была выполнена цифровой видеокамерой, и поступила к нам
в редакцию прямо в виде файлов, около полуночи - то есть за час до того, как
1-ая Аэромобильная начала свой якобы штурм... Время формирования самих
файлов полностью соответствует этим датам. Кроме того, эти видеоматериалы
были выложены авторами и в Интернет - опять-таки раньше начала "CNN-овского"
штурма, это легко проверить. Так чтО там все-так штурмовали ваши десантники,
разнося ракетами архитектурные памятники?..
Все. Нокаут.
- Это ваша собственная фальшивка! - елозит, пытается привстать генерал.
- Никаких комментариев... - бросает на ринг полотенце штатский.
Если вы полагаете, что их российским коллегам приходится в эти минуты
слаще - очень даже ошибаетесь. Тут вмешивается еще одно дополнительное
привходящее обстоятельство. Понятно, что вообще ожидать от пресс-секретаря
правдивости - это вроде как интересоваться у девочки-по-вызову, первый ли ты
у нее мужчина; однако про российских представителей сей славной профессии в
Одессе непременно сказали бы: "Это что-то особенного!" Так что когда сим
достойным наследникам булгаковской девицы "со скошенными к носу от
постоянного вранья глазами" случается, волею обстоятельств, озвучивать
чистую правду - им все равно никто не верит ни на грош!
- ...Повторяю для особо тупых: на острове нет и не было никакого
русского спецназа! - чеканит полковник из Центра общественных связей некой
могучей силовой структуры на три буквы.
- Да-да-да!! - издевательски поддакивают из второго ряда. - Это были не
спецназовцы! Это были ЛЮДИ, ПОХОЖИЕ НА СПЕЦНАЗОВЦЕВ !
- Не знаю, как у вас, товарищ полковник, а у меня эта история в кои то
веки вызвала подзабытое чувство национальной гордости, - вступает следующий
зоил (ишь, кобра очкастая...) - Тут бы по уму не секреты Полишинеля
разводить, а обратить это в символ, как израильтяне свое Энтеббе - ну, да
чего у нас когда по уму делали... Я, собственно, о другом. Если наши...
э-э-э... люди, похожие на спецназовцев... как нефиг делать мочат в сортирах
карибских наркобаронов - чего ж Басаев-то с Хаттабом свои телеинтервью
продолжают раздавать, а?..
Полковник вперяет в мерзавца (наверняка ведь жидомасон, если копнуть
поглубже!) взгляд тяжкий, как солнцедарное похмелье. Вот через такие вот
вопросики с подковыркой и погибла Великая Держава! - а через что ж еще?..
На трибуне Думы неистовствует Жирик, помовая воздетым одноперстием:
- ...Какой еще спецназ, это предатели, предатели однозначно! Соланины
прихвостни, заодно с НАТОвскими агрессорами!.. Нашего потенциального
стратегического союзника!.. Оттуда во Флориду танками, однозначно, - там
неглубоко!.. Поставить им туда наши комплексы... да не те комплексы, что вы
все подумали, а С-300, это оживит оборонку!.. А вуду - это традиционная
конфессия, я вам говорю, это не всякие протестанты!.. Я сам вудиуст, в душе,
- но и православный тоже, это не влияет!.. Мы сейчас всей нашей палатой,
Шестой-Нижней, летим на Карибы, однозначно!.. Мыть сапоги в Карибском
море!..
Спикер жмет на кнопку, прерывая телетрансляцию. Входит парочка
шкафоподобных санитаров и фельдшер в заляпанном марганцовкой халате;
привычно колют успокоительное.
- Дурдом - он и есть дурдом, - беззлобно констатирует Ванюша, отключая
российское телевидение (попался как раз "Парламентский час"), и принимается
шарить по местным программам в поисках новостей.
Окна выходят на акварельно-голубую громаду вулкана Тейда - высшей точки
Канарского архипелага: Робингуд при выборе отеля категорически заявил, что
вид из номера может быть любым, хоть на городскую свалку, - но только не на
море: "Некоторое время я желаю видеть воду только в ванне!" Атаман блаженно
раскинулся в кресле с бокалом пива в руке; на передвижном столике перед ним
- почти опустошенная уже упаковка испанского "Сан-Мигеля" (ну откуда,
скажите, в винной до мозга костей стране взяться приличному пиву? - а вот
поди ж ты!) и нарезка испанского же, прозрачного как вишневое варенье,
хамона. Подполковник смакует совершенно черное, лишь по хрустальной огранке
бокала опалесцирующее красным тинто, закусывая его ломтиками пахучего
лимбургского сыра; выбирая сыр, он столь долго и тщательно перечислял
кельнеру ТТХ искомого продукта, и привел тем гостиничного халдея в такой
благоговейный трепет, что Ванюша из любопытства подошел было нюхнуть - после
чего, переменившись в лице, пробурчал, что, дескать, было дело, служил
как-то у него во взводе один Мустафа, у которого от ног воняло, хоть топор
вешай, но чтоб ТАК... Самому-то ему пришлось ограничиться бутылкой
безжизненного, как лапландские ледники, шведского "Абсолюта", банкой
переуксусенных до полной потери хрусткости польских огурцов и черным хлебом
- отчего-то голландским, порезанным на ломтики, каждый из которых завернут в
отдельный целофан (ну чисто реклама безопасного секса!) и стОит заметно
дороже шоколадного торта; выяснив же по ходу дела, что сала здесь не найти
ни за какие деньги - не, в натуре ни за какие! - Ванюша получил долгожданный
повод поупражняться в красноречии на предмет спектрального класса тех
звездочек, что в изобилии осеняют фасад их отеля.
...Путешествуя между каналами-Отражениями (все они, в точности как и у
нас, забиты под завязку сникерсно-памперсным мусором вперемежку с
американо-мексиканским "мылом"; спорта, правда, побольше), Ванюша натыкается
наконец на программу новостей. Про события на Карибах сообщают скороговоркой
полнейшую невнятицу; самое смешное, что это не есть продуманный пиар, просто
Остров, вместе со всеми прочими событиями дня, растворился в густой тени,
отбрасываемой "Томагавком", что застрял в стене Белого дома, как... господа
гусары, ма-алчать!!
На экране все утро мелькали означенный "Томагавк", отснятый со всех
мыслимых ракурсов (кое-кто даже сумел прочесть начертанную на его корпусе
надпись "... ИЗ ЛЫЦКА" - которая, правда, после соответствующего
самоущипывания и промаргивания неохотно обращалась в банальное "US NAVY"), и
смазанная фотография, на которой видна свешивающаяся из-под медицинской
простыни рука с пристегнутым к запястью ядерным чемоданчиком (успевший за
считанные часы озолотиться на три жизни вперед папарацци кокетливо сулил
навсегда порвать с позорной профессией, сменить сексуальную ориентацию на
традиционую и вообще "обратиться сердцем к Господу"); это уже была набившая
оскомину банальность. Настоящие новости, обновляемые ежечасно, в режиме
фронтовых сводок, шли лишь в сопровождении нового национального символа -
пухломорденькой брюнетки с чуть косящим левым глазом. За час, прошедший с
предыдущего выпуска, она успела подписать еще два полуторамиллионных
контракта - на использование своего брэнда в рекламе вибраторов ("Так мне
спокойнее!") и надувных секс-кукол ("Так тебе спокойнее!"), продать
эксклюзивные права на свои будущие мемуары издательству "Рэндом Хаус"
(обошедшему на вираже "Харпер энд Коллинз"), а также вчинить судебный иск
партнеру - в компенсацию морального уродства... тьфу! - ущерба.
- ...Чево й то я не въезжаю... - чуть встряхивает головой Ванюша. -
Он-то чем виноват?
- Тем, что у него есть деньги, чем же еще... - пожимает плечами
Робингуд.
- Не, я в смысле - статью-то какую она ему шьет?
- Ах, это... Ты прям как нездешний - был бы человек, а статья найдется!
Она уже подрядила пару лучших адвокатов, и те нарыли, что он ее пялил "в
ненадлежащим образом оборудованном помещении, что создавало потенциальную
угрозу жизни и здоровью...", ну и так далее; помещение, короче, не было
рассчитано по ТТХ на прямое попадание "Томагавка", а он ее об этом не
уведомил под расписку, прежде чем юбку задирать. И привет!..
- Да кто ж может в здравом уме на такое закладываться, что ракета - и в
Белый дом!..
- Ну, это его проблемы. Точнее - его адвокатов...
- Постой-ка! - озаряется Ванюша. - Так это ж типа как наша разводка!
Ну, адвокаты - они его с ней разводят, а бабки потом пополам, чем бы ни
кончилось!
- Реальная схема прокрутки бабок чуть сложнее, - усмехается
Подполковник, - но общий принцип работы американского правосудия ты уловил
очень точно.
- И скольк ж она из-под него хочет?
- Одиннадцать лимонов.
- Баксов?! - глуповато переспрашивает Ванюша, и после секундного общего
молчания ("Ну не "зайчиков" же лукашенкиных!") выносит вердикт: - Беспредел!
Полный беспредел! А он козел будет, если заплатит: эту стерву-беспредельщицу
за десятую часть тех денег можно заказать... да что я говорю - за десятую:
за три процента!
- Кому заказать-то? - прищуривается Робингуд.
- Ну как, братве тамошней... Чего они, совсем что ль мышек не ловят?
Такие бабки мимо рук плавают... Помнишь, ты еще рассказывал, как какой-то
негр у "Макдональдса" лимон отсудил, когда его кофем облили?
- Само собой...
Тут Кусто бросает взгляд на часы, галантно извиняется перед обществом и
отбывает, прихватив с собой Робингуда - потолковать о делах. Девушка с
интересом глядит на Подполковника:
- А почему вы спросили его про шампанское, Александр Васильевич?
- Просто я знаю ребят, что гонят в Майями этот самый "Дом Периньон", -
рассеяно отвечает тот, явно думая о чем-то своем. - Да вы пейте спокойно,
Елена: людей, что отличат его от настоящего, найдется не так уж много...
Потом оборачивается к Ванюше и как бы между делом интересуется:
- Кстати, после всех этих перекладных - как у нас насчет оружия?
- Никак, товарищ подполковник. Вообще-то - я сам по себе оружие...
- Это правильно, - все так же рассеяно кивает Подполковник.
- О чем это вы, товарищ подполковник?
- Так... Мысли вслух.
Робингуд и Кусто шагают по коридорам субмарины, направляясь к
центральному пункту (центральный пункт на подлодках, если кто не в курсе -
это по типу как капитанский мостик на надводных кораблях).
- Круто ты, как я погляжу, развернулся, - вертит головой спецназовец.
- Это ты про посудину? Так она не моя, - хмыкает подводник. - Я - не
ты, из меня хозяина заводов, газет, пароходов не вышло. Как был командиром
корабля на твердом жаловании, так и остался, только что жалованье повыше...
не буду говорить, во сколько раз.
- Так хозяин всей этой лавочки - не ты?
- Нет, конечно. Я контрактник - такой же, как твои парни, что летают в
Анголе и Конго. А с хозяином сейчас познакомишься... ну, не с самим,
конечно, а так, с приказчиком.
Растворяет дверь; в помещении центрального пункта их ожидает крутой
парень латиноамериканской наружности, вполне себе мачо; широкоскулое лицо
его выдает заметную примесь индейской крови. Он учтиво приветствует
Робингуда - на хорошем русском, только согласные произносит с неистребимой
испанской жесткостью:
- Приветствую вас и ваших товарищей на борту нашей субмарины, майор
Радкевич. Считайте себя гостями Медельинского картеля и лично председателя
его правления сеньора Эскобедо.
- Между прочим, мы с вами могли встречаться в России. Нет-нет, не
сейчас, а в те, героические, времена, - слово "героические" мачо произносит
со странной интонацией, в которой причудливо смешаны ирония, ностальгия и
еще что-то еще, трудно определимое словами. - Я ведь с 13 лет сражался в
отрядах М-19. Говорят, мы были "марксистами"... не знаю. Индейцы - люди
темные, в моей деревушке было принято так. Потом я учился в Москве, в
Лумумбарии - вы будете смеяться, но на врача... не доучился - надо было
возвращаться партизанить. Потом опять оказался в России - теперь уже меня
учили воевать не абы как, а всерьез, инструктора из спецназа ГРУ... Так что
вы вполне могли бы оказаться одним из моих учителей - по стрельбе, я не
путаю?
- Весьма возможно, - вежливо кивает Робингуд. - А что было потом?
- Потом - как обычно. Ваша страна продала нас оптом - вместе со всеми
прочими союзниками и попутчиками... Впрочем, чтО я говорю - продала! Сдавать
союзников - дело обычное: "бизнес есть бизнес", "ничего личного" и все
такое, - но у России во всем свой, особый путь, верно? Вы ведь не скаредные
гринго, чтоб продавать друзей - вы их сдали за так, а иных еще и с
приплатой; я так понимаю, в этом и состоит широта русской души ?
- Да, это было ошибочное решение, - вновь кивает Робингуд. - "Это хуже,
чем преступление, это - ошибка". Я - увы! - вопреки обыкновению, не
участвовал в том заседании Политбюро; не помню точно - то ли катался на
винд-серфинге в Гонолулу, то ли лежал под капельницей в клинике Института
тропической медицины с висцеральным лешманиозом, он же - "лихорадка
дум-дум"... Может быть, мы закончим с лирическими воспоминаниями и перейдем
к делу?
- Никаких дел, собственно, нет, сеньор Радкевич: поверьте, ни у кого и
в мыслях нет склонять вас к сотрудничеству или требовать ответных услуг,
уперев наган в поясницу - ваше отношение к нашему бизнесу ни для кого не
секрет... Однако ликвидировав этого упыря-беспредельщика, мистера Бишопа, вы
оказали Картелю неоценимую услугу - а мы не привыкли оставаться в долгу, это
вопрос принципа; будем считать, что мы с вами в расчете, о'кей? Ваш сеньор
Викентио связался через посредников с сеньором Эскобедо, и наша субмарина,
возвращаясь с задания в американских территориальных водах, эвакуировала вас
- вот и все.
- Есть лишь одна проблема, она касается яхты "Птицелов", - продолжает
мачо; а поскольку собеседник всем своим видом демонстрирует полнейшее
незнакомство с этим названием, он, вздохнув, пускается в более подробные
объяснения: - Похоже, вам тогда крупно повезло, что вертолет упал в море. На
яхте вас уже ждал американский морской спецназ под началом лейтенанта
Кларка. Они требовали от капитана, чтобы он сдал контрольные фразы для
радиобмена с вами; капитан предпочел умереть... Не знаю, как у вас, а у нас
в таких случаях положено обеспечить семью погибшего...
- Нет вопроса. Но у нас положено не только это, - тон Робингуда
абсолютно бесстрастен, слова - как ледяные кубики из фризера, которые он
задумчиво складывает во фразу-башенку. - Капитан Сатирос был абсолютно чист
по любому закону, и его убийство - это БЕСПРЕДЕЛ. А беспредельщиков - хоть в
наколках, хоть в погонах - надо гасить, иначе жизни не будет вовсе... У вас
есть какая-нибудь информация на этого самого Кларка?
- Разумеется, есть, - чуть заметно усмехается мачо. - Боюсь только,
чуток подустаревшая...
По телеэкрану бежит косая светлая рябь - мачо проматыват видеопленку,
внимательно следя за танцем неоново-голубых штрихов на счетчике метража.
Дождавшись нужных цифр, тычет в клавишу "Play".
...Удавленники всегда смотрятся неважно, и викинг в черном комбинезоне
без знаков различия - не исключение; кому охота - откройте Леонида Андреева,
"Рассказ о семи повешенных", и почитайте насчет "опухшего синего языка,
который, как неведомый ужасный цветок, высовывался среди губ, орошенных
кровавой пеной", а мы - обойдемся. Висельная агония крутого лейтенанта
Кларка явно пришлась на предыдущий, тактично промотанный мачо, кусок пленки
- а теперь рубчатые подошвы морского спецназовца мерно, в такт легкому
волнению, раскачиваются в паре метров над палубой "Птицелова".
А через нок-рею яхты перекинули уже следующую петлю - "узел Линча" (он
же - "пиратская удавка") вывязан со знанием дела, строго на семь положенных
оборотов, - и люди в скрывающих лица лыжно-террористических шапочках волокут
уже по палубе следующего, извивающегося от ужаса, парня в черном
спецназовском комбинезоне. И пока один из палачей в лыжных шапочках
примеряет к шее американца затяжную петлю, другой буднично, с известными
всем интонациями "Вы имеете право на один звонок адвокату, вы имеете право
не отвечать на вопросы..." зачитывает следующий текст:
- Согласно Нионской конвенции от 1937 года ваши действия по захвату в
международных водах яхты "Птицелов" квалифицируются как морское пиратство.
Согласно официально не отмененному морскому артикулу от 1832 года, акты
морского пиратства, сопряженные с убийством пассажиров и членов экипажа - в
данном случае капитана Сатироса - караются смертной казнью во внесудебном
порядке непосредственно на месте совершения преступления либо пленения
пиратов. Если вы верующий - в вашем распоряжении три минуты, чтоб уладить
свои отношения со Всевышним.
- Не-е-е-ет!!! - заходится в крике парень; вот и все, потек - не только
в переносном, но и в прямом смысле... - Вы не можете меня убить!! Я не
пират, я военнопленный!!
- Вот как? И в чьей же армии ты служишь?
- Сержант Чавез, сэр, военно-морской флот США! Вы ведь забрали мой
идентификационный жетон...
- Среди промышляющих пиратством попадаются самые разные люди; есть,
наверно, и американские моряки...
- Мы выполняли приказ своего командования, сэр! Богом клянусь!
- Как? я не ослышался? Американское командование официально отрядило
своих военнослужащих на морской разбой?
- Наверно, можно сказать и так, сэр, - смотрит в пол парень.
- А что, можно сказать иначе?.. Не слышу ответа, сержант!
- Я не силен в законах, сэр. Я просто выполнял приказ.
- А преднамеренное убийство гражданского лица по ходу операции - это
как, тоже выполнение приказа командования?
- Никак нет, сэр. Это была самодеятельность лейтенанта Кларка.
- Гм... И ты готов дать обо всем этом добровольные письменные
показания?
Парень переводит затравленный взгляд со своего повешенного командира на
раскачивающуюся над головой петлю, потом снова на повешенного, и наконец
тихо выдыхает:
- Да...
Тут мачо выключает видешник: "Ну, дальше неинтересно..." На некоторое
время воцаряется молчание, а затем мачо уточняет:
- Как видите, возмездие мы взяли на себя. А вот компенсация семье
погибшего - остается на вас.
- А что будет дальше? - кивает на видешник Робингуд. - Если, конечно,
не секрет?
- Никакого секрета. Всех участников этой истории доставят на Кипр... а
может, и уже доставили. Там сержант Чавез с рядовым Дингом и предстанут
перед судом как соучастники преднамеренного убийства в процессе пиратского
промысла. Кипр - член Британского содружества, так что статьи по пиратству в
их уголовном кодексе не отменены до сих пор; петля - не петля, но
пожизненное заключение парням светит только так. Белому дому придется либо
откреститься от своих солдат, либо публично признаться в пиратстве; при
любом варианте дядя Сэм окажется по уши в дерьме.
- И каков же ваш интерес в этом деле?
- Тот самый, что давеча сформулировали вы сами: беспредельщиков надо
гасить - кем бы они ни были.
За окнами вашингтонской резиденции - погожее утро; по влажным от росы
тротуарам, густо усыпанным облетевшими от ночного ливня лепестками магнолий,
повзводно и побатальонно вершат свою неукоснительную - хоть крыша гори! -
трехкилометровую пробежку верные палладины бесхолестириновой диеты,
безопасного секса и беспорочной службы.
Пыльнолицему человеку же сейчас явно не до проблем здоровья: после
бессонной ночи пепельница перед ним заполнена доверху, а вот склянка
растворимого кофе, напротив того, опустошена до самого донышка. Он тихим,
потухшим голосом разговаривает по спутниковому телефону:
- ...Да, полный провал. Их уже доставили на Кипр и предъявили обвинение
в пиратском промысле, отягощенном убийством пассажиров и членов экипажа.
Очень грамотно скроено - я пока не представляю, как мы будем отмываться...
- Это еще не полный провал, - мрачно откликается трубка. - Включите-ка
TVT: там идет пресс-конференция генерала Хамбургера, командующего этой вашей
"Бурей в песочнице", - и приходится ему весьма хреново...
Генерал Хамбургер - лошадиная кальтенбруннеровская будка усажена на
шварценеггеровские плечи, обтянутые мятой полевой формой: мы, мол, три
минуты как из боя! - бросает раздраженно-вопросительный взгляд на сидящего
одесную от него советника в штатском - того сАмого, что "интервьюировал"
ночью "дядю Тома".
Пресс-конференция с самого свернула куда-то не туда. Предполагалось,
что корреспонденты станут открывши рты внимать реляциям о ходе подавления
последних очагов сопротивления ливийско-белорусских террористов (тут генерал
имел специальную "домашнюю заготовку" для ответа на вполне вероятный вопрос:
а отчего, дескать все эти белорусы - чернокожие?) и леденящим душу рассказам
о преступлениях свергнутого режима (тут фактура вполне натуральная; возможны
лишь легкие шпильки типа: "И что, все эти кошмары стали известны лишь вчера
вечером?"). Однако сволочные щелкоперы вместо того вцепились мертвой хваткой
в сивокобылий бред этого накокаинившегося лягушатника насчет "Украденной
победы" и слышать ни о чем не желают, кроме мифического русского спецназа...
Генерал наш, заметим в скобках, - отнюдь не первый в истории боец
информационной войны, подорвавшийся на этом минном поле, и лишь тогда уже
уразумевший, что опровергать вполне очевидную бредятину, не имеющую вообще
никаких пересечений с реальностью, куда сложне, чем правду...
- Повторяю для особо тупых: на острове нет и не было никакого русского
спецназа!
- Могу ли я уточнить ваши слова так, - нагло гнет свое один из один из
репортеров, - что "Американское командование не осведомлено о многочасовых
перемещениях по острову большой группы людей в униформе российских
parachutistes?" Людей, что на глазах у десятков свидетелей высадились в
аэропорту под звуки русского гимна, а потом возглавили народ, штурмующий
президентский дворец? Людей, которые наличествуют на десятках фотографий и
видеопленок, которые дали несколько интервью для прессы...
- Мне нечего больше добавить на эту тему, - отрубает генерал.
- Мы полагаем, это могли быть какие-то самозванцы... или шутники, -
примирительно вступает в дело штатский.
- То есть вы, наконец, признаете их существование! - торжествует
газетчик; все дружно склоняются к ноутбукам - "...в конце-концов вынуждены
были признать долго отрицаемое ими..." Вот ведь суки!..
В задних рядах встает флегматичный англичанин - тот самый, что в
аэропорту, интервьюируя "спецназовцев", помянул "имеющиеся в распоряжении
нашего издания сведения о совместной операции нескольких спецслужб по борьбе
с наркобизнесом". Его весь этот "Праздник неповиновения" слабо развлекает;
на расшалившихся коллег он взирает свысока, и за всю прошедшую часть
пресс-конференции даже ни разу не включал диктофона. Еще бы: его
респектабельное издание - это не какая-нибудь вам "Ревю паризьен" (давно уже
прозванная за невыносимую желтизну "Парижским комсомольцем"), оно кормить
читателей байками о похождениях лабухов в голубых беретах не станет...
- Газета "Файнэншл ньюс", - веско представляется он, и штатский разом
подбирается: ну вот, похоже, вступила тяжелая артилерия. - Сегодня, в час
пополуночи, CNN демонстрировала репортаж о штурме виллы этого самого
упыря-наркобарона десантниками 1-ой Аэромобильной бригады. Утверждалось, что
репортаж идет в прямом эфире...
- Он и шел в прямом эфире, прямей некуда! - чугунным голосом
подтверждает генерал.
- Видите ли, в распоряжении нашего издания имеется видеофильм о штурме
означенной виллы, снятый... ну, скажем - с иной точки, чем CNN-овский; так
вот, если верить таймеру, вилла в действительности была взята уже к 11
вечера... Чем вы можете объяснить это двухчасовое расхождение?
Хук в челюсть, внезапный и точный; инервьюируемые явно "поплыли".
- Этого не может быть! - бУхает генерал.
- Мне было бы легче ответить на ваш вопрос, если бы вы более детально
рассказали о содержании видеофильма, - вкрадчиво предлагает штатский:
пытается повиснуть на противнике в клинче, выигрывая время до гонга -
решение в общем верное...
- Это любительская видеозапись, состоящая из трех фрагментов. Первый -
бой штурмующих с внешней охраной виллы, в режиме скоротечного огневого
контакта. Второй - труп хозяина виллы, застреленного - прадонэ муа! - в
собственном туалете; время на таймере - 23.06. Третий фрагмент - камера
пыток этого самого упыря, "карибского Ганнибала Лектора"; весь интерьер,
включая отпрепарированные женские головы, несомненно идентичен тому, что
известен теперь миру по CNN-овскому репортажу - только снято это на два часа
раньше.
Дальше отмалчиваться уже нельзя - репортеры и так уже тарахтят по
клавишам ноутбуков как сумасшедшие, - и штатский, условным знаком велев
напарнику-генералу заткнуться, пускается в импровизацию.
- Вы ведь понимаете, - с многозначительной улыбкой произносит он, - что
такого рода военные операции обычно сопровождаются действиями специальных
подразделений, так сказать, в тылу противника... Я ничего не утверждаю, но
не могу исключить, что одна из наших разведгрупп, загодя заброшенных на
остров... Ну, вы меня понимаете...
- Версия интересная, - безжалостно усмехается англичанин, - но почему,
в таком случае, ваши рейнджеры разговаривают между собой ПО-РУССКИ?
Нокдаун. Рефери, счет!..
- Боюсь, что ваше уважаемое издание стало жертвой фальсификации... или
мистификации, - закрывшись перчатками в глухой защите, штатский и не мечтает
уже ни чем, кроме как дотянуть до гонга. - Кто-то надрал фрагментов из
CNN-овского репортажа, наложил на них новый звуковой ряд, и при этом
фальсифицировал показания таймера...
- Я вынужден отвергнуть это ваше "объяснение", - методично добивает
журналист. - Съемка была выполнена цифровой видеокамерой, и поступила к нам
в редакцию прямо в виде файлов, около полуночи - то есть за час до того, как
1-ая Аэромобильная начала свой якобы штурм... Время формирования самих
файлов полностью соответствует этим датам. Кроме того, эти видеоматериалы
были выложены авторами и в Интернет - опять-таки раньше начала "CNN-овского"
штурма, это легко проверить. Так чтО там все-так штурмовали ваши десантники,
разнося ракетами архитектурные памятники?..
Все. Нокаут.
- Это ваша собственная фальшивка! - елозит, пытается привстать генерал.
- Никаких комментариев... - бросает на ринг полотенце штатский.
Если вы полагаете, что их российским коллегам приходится в эти минуты
слаще - очень даже ошибаетесь. Тут вмешивается еще одно дополнительное
привходящее обстоятельство. Понятно, что вообще ожидать от пресс-секретаря
правдивости - это вроде как интересоваться у девочки-по-вызову, первый ли ты
у нее мужчина; однако про российских представителей сей славной профессии в
Одессе непременно сказали бы: "Это что-то особенного!" Так что когда сим
достойным наследникам булгаковской девицы "со скошенными к носу от
постоянного вранья глазами" случается, волею обстоятельств, озвучивать
чистую правду - им все равно никто не верит ни на грош!
- ...Повторяю для особо тупых: на острове нет и не было никакого
русского спецназа! - чеканит полковник из Центра общественных связей некой
могучей силовой структуры на три буквы.
- Да-да-да!! - издевательски поддакивают из второго ряда. - Это были не
спецназовцы! Это были ЛЮДИ, ПОХОЖИЕ НА СПЕЦНАЗОВЦЕВ !
- Не знаю, как у вас, товарищ полковник, а у меня эта история в кои то
веки вызвала подзабытое чувство национальной гордости, - вступает следующий
зоил (ишь, кобра очкастая...) - Тут бы по уму не секреты Полишинеля
разводить, а обратить это в символ, как израильтяне свое Энтеббе - ну, да
чего у нас когда по уму делали... Я, собственно, о другом. Если наши...
э-э-э... люди, похожие на спецназовцев... как нефиг делать мочат в сортирах
карибских наркобаронов - чего ж Басаев-то с Хаттабом свои телеинтервью
продолжают раздавать, а?..
Полковник вперяет в мерзавца (наверняка ведь жидомасон, если копнуть
поглубже!) взгляд тяжкий, как солнцедарное похмелье. Вот через такие вот
вопросики с подковыркой и погибла Великая Держава! - а через что ж еще?..
На трибуне Думы неистовствует Жирик, помовая воздетым одноперстием:
- ...Какой еще спецназ, это предатели, предатели однозначно! Соланины
прихвостни, заодно с НАТОвскими агрессорами!.. Нашего потенциального
стратегического союзника!.. Оттуда во Флориду танками, однозначно, - там
неглубоко!.. Поставить им туда наши комплексы... да не те комплексы, что вы
все подумали, а С-300, это оживит оборонку!.. А вуду - это традиционная
конфессия, я вам говорю, это не всякие протестанты!.. Я сам вудиуст, в душе,
- но и православный тоже, это не влияет!.. Мы сейчас всей нашей палатой,
Шестой-Нижней, летим на Карибы, однозначно!.. Мыть сапоги в Карибском
море!..
Спикер жмет на кнопку, прерывая телетрансляцию. Входит парочка
шкафоподобных санитаров и фельдшер в заляпанном марганцовкой халате;
привычно колют успокоительное.
- Дурдом - он и есть дурдом, - беззлобно констатирует Ванюша, отключая
российское телевидение (попался как раз "Парламентский час"), и принимается
шарить по местным программам в поисках новостей.
Окна выходят на акварельно-голубую громаду вулкана Тейда - высшей точки
Канарского архипелага: Робингуд при выборе отеля категорически заявил, что
вид из номера может быть любым, хоть на городскую свалку, - но только не на
море: "Некоторое время я желаю видеть воду только в ванне!" Атаман блаженно
раскинулся в кресле с бокалом пива в руке; на передвижном столике перед ним
- почти опустошенная уже упаковка испанского "Сан-Мигеля" (ну откуда,
скажите, в винной до мозга костей стране взяться приличному пиву? - а вот
поди ж ты!) и нарезка испанского же, прозрачного как вишневое варенье,
хамона. Подполковник смакует совершенно черное, лишь по хрустальной огранке
бокала опалесцирующее красным тинто, закусывая его ломтиками пахучего
лимбургского сыра; выбирая сыр, он столь долго и тщательно перечислял
кельнеру ТТХ искомого продукта, и привел тем гостиничного халдея в такой
благоговейный трепет, что Ванюша из любопытства подошел было нюхнуть - после
чего, переменившись в лице, пробурчал, что, дескать, было дело, служил
как-то у него во взводе один Мустафа, у которого от ног воняло, хоть топор
вешай, но чтоб ТАК... Самому-то ему пришлось ограничиться бутылкой
безжизненного, как лапландские ледники, шведского "Абсолюта", банкой
переуксусенных до полной потери хрусткости польских огурцов и черным хлебом
- отчего-то голландским, порезанным на ломтики, каждый из которых завернут в
отдельный целофан (ну чисто реклама безопасного секса!) и стОит заметно
дороже шоколадного торта; выяснив же по ходу дела, что сала здесь не найти
ни за какие деньги - не, в натуре ни за какие! - Ванюша получил долгожданный
повод поупражняться в красноречии на предмет спектрального класса тех
звездочек, что в изобилии осеняют фасад их отеля.
...Путешествуя между каналами-Отражениями (все они, в точности как и у
нас, забиты под завязку сникерсно-памперсным мусором вперемежку с
американо-мексиканским "мылом"; спорта, правда, побольше), Ванюша натыкается
наконец на программу новостей. Про события на Карибах сообщают скороговоркой
полнейшую невнятицу; самое смешное, что это не есть продуманный пиар, просто
Остров, вместе со всеми прочими событиями дня, растворился в густой тени,
отбрасываемой "Томагавком", что застрял в стене Белого дома, как... господа
гусары, ма-алчать!!
На экране все утро мелькали означенный "Томагавк", отснятый со всех
мыслимых ракурсов (кое-кто даже сумел прочесть начертанную на его корпусе
надпись "... ИЗ ЛЫЦКА" - которая, правда, после соответствующего
самоущипывания и промаргивания неохотно обращалась в банальное "US NAVY"), и
смазанная фотография, на которой видна свешивающаяся из-под медицинской
простыни рука с пристегнутым к запястью ядерным чемоданчиком (успевший за
считанные часы озолотиться на три жизни вперед папарацци кокетливо сулил
навсегда порвать с позорной профессией, сменить сексуальную ориентацию на
традиционую и вообще "обратиться сердцем к Господу"); это уже была набившая
оскомину банальность. Настоящие новости, обновляемые ежечасно, в режиме
фронтовых сводок, шли лишь в сопровождении нового национального символа -
пухломорденькой брюнетки с чуть косящим левым глазом. За час, прошедший с
предыдущего выпуска, она успела подписать еще два полуторамиллионных
контракта - на использование своего брэнда в рекламе вибраторов ("Так мне
спокойнее!") и надувных секс-кукол ("Так тебе спокойнее!"), продать
эксклюзивные права на свои будущие мемуары издательству "Рэндом Хаус"
(обошедшему на вираже "Харпер энд Коллинз"), а также вчинить судебный иск
партнеру - в компенсацию морального уродства... тьфу! - ущерба.
- ...Чево й то я не въезжаю... - чуть встряхивает головой Ванюша. -
Он-то чем виноват?
- Тем, что у него есть деньги, чем же еще... - пожимает плечами
Робингуд.
- Не, я в смысле - статью-то какую она ему шьет?
- Ах, это... Ты прям как нездешний - был бы человек, а статья найдется!
Она уже подрядила пару лучших адвокатов, и те нарыли, что он ее пялил "в
ненадлежащим образом оборудованном помещении, что создавало потенциальную
угрозу жизни и здоровью...", ну и так далее; помещение, короче, не было
рассчитано по ТТХ на прямое попадание "Томагавка", а он ее об этом не
уведомил под расписку, прежде чем юбку задирать. И привет!..
- Да кто ж может в здравом уме на такое закладываться, что ракета - и в
Белый дом!..
- Ну, это его проблемы. Точнее - его адвокатов...
- Постой-ка! - озаряется Ванюша. - Так это ж типа как наша разводка!
Ну, адвокаты - они его с ней разводят, а бабки потом пополам, чем бы ни
кончилось!
- Реальная схема прокрутки бабок чуть сложнее, - усмехается
Подполковник, - но общий принцип работы американского правосудия ты уловил
очень точно.
- И скольк ж она из-под него хочет?
- Одиннадцать лимонов.
- Баксов?! - глуповато переспрашивает Ванюша, и после секундного общего
молчания ("Ну не "зайчиков" же лукашенкиных!") выносит вердикт: - Беспредел!
Полный беспредел! А он козел будет, если заплатит: эту стерву-беспредельщицу
за десятую часть тех денег можно заказать... да что я говорю - за десятую:
за три процента!
- Кому заказать-то? - прищуривается Робингуд.
- Ну как, братве тамошней... Чего они, совсем что ль мышек не ловят?
Такие бабки мимо рук плавают... Помнишь, ты еще рассказывал, как какой-то
негр у "Макдональдса" лимон отсудил, когда его кофем облили?