Еськов Кирилл Юрьевич. Баллады о Боре-Робингуде

распахивается от его толчка; с внутренней же стороны ее (слава те, Господи!)
имеется запор, который констебль не мешкая задвигает - так что женщине-кошке
остается лишь горестно мяукать снаружи, оплакивая свою улизнувшую добычу...
Ну, теперь самое время отереть холодный пот и осмотреться. Он попал в
какую-то подсобку - небольшая каморка со стеллажами по стенам; на стеллажах
- пучки сухой травы, мягкая рухлядь и прочий хлам; ничего интересного. А
вот, кстати, и вторая дверь - она тоже лишь притворена; констебль, который,
похоже, просто уже израсходовал до донышка самую способность пугаться чего
бы то ни было, просто распахивает ее настежь и, с помповиком наизготовку,
вваливается в освещенный свечами апартамент.
...Ох, и не хрена ж себе!.. Картина маслом: "Драку заказывали?"

54

В апартаменте имеет место быть чикатилообразный хрыч, мистер Бишоп -
собственной пресоной и в единственном числе. Он восседает в резном
деревянном кресле перед обширным круглым столом, на котором горит канделябр
о пяти черных свечах и разложены в творческом беспорядке мумифицированная
человеческая кисть, чучело двухголового младенца, вымазанное кровью распятие
и прочий сатанистско-водуистский инструментарий. Некромант, в ужасе выпучив
глаза на вооруженного помповым ружьем Робинсона, растерянно прижимает к
груди сучащего лапками черного петуха.
Немая сцена длится не менее пяти-шести секунд (Робинсон вытаращился на
Барона Субботу с ничуть не меньшим изумлением и - что греха таить - со
страхом), а обрывает ее не кто иной, как петух. Вырвавшись из оцепенелых рук
некроманта, он, дико хлопая крыльями и истерически кудахча, устремляет свой
полет прямо в лицо констеблю, и тот от неожиданости выпаливает в него из
помповика зарядом картечи - так, что от глупой птицы остаются лишь кровяные
брызги да пригоршня плавающих в воздухе перьев...
Тем временем Бишоп, проявив двовльно неожиданное присутствие духа в
сочетании с солдатской смекалкой, изо всех сил пинает снизу крышку стола;
канделябр опрокидывается, и комната тотчас же погружается в непроглядный
мрак... Несколькими секундами спустя Робинсон замечает внезапно возникшую на
другом конце комнаты ветикальную световую полосу; однако прежде, чем он
успевает сообразить, что это приоткрылась дверь в какое-то соседнее
помещение, она уже захлопывается с характерным щелчком: Бишоп ускользнул от
него тем же примерно манером, как сам он, несколькими минутами назад, - от
женщины-кошки... Вне себя от досады (ну в точности - как она!) констебль
выпаливает из помповика в направлении двери, за которой исчез его враг: раз,
другой, третий - пока не опорожняет весь магазин...
В кромешной темноте, потеряв ориентировку и поминутно натыкаясь на с
шумом падающие предметы, ежесекундно ожидая то ли ответных выстрелов, то ли
прикосновения к шее нежных пальчиков какого-нибудь наведенного упыря,
Робинсон мечется по некромантову апартаменту. Ощупывая стенную обшивку, он
нечаянно нажимает на одну из панелей - и часть стены вдруг отъезжает в
сторону, открывая перед ним обширное пространство, залитое ярким
электрическим светом.

55

На лестнице холла дела совсем плохи. Робингуд, опустошивший уже
магазины М-16 и обоих "Узи", остался с одним лишь пистолетом;
зомби-мачетэрос прут вперед с неослабевающей яростью, и ему приходится
отступать, сдавая врагу ступеньку за ступенькой. Наверху группа ливрейных
зомби получила подкрепление, а вот Ванюша уже изрядно подустал, махая своей
балясиной - это тебе не изящное фехтование китайским посохом; на этом
участке оборона тоже начинает прогибаться. По застывшему лицу Подполковника
ясно, что никаких путей к спасению он уже не видит; все, кранты...
- Товарищ подполковник, продолжать съемку? - Чип абсолютно спокоен и
деловит; он, похоже, настолько уверовал в неуязвимость людей Робингуда, что
и мысли не допускает, будто что-то идет не так.
- Непременно продолжать, вольноопределяющийся! ПолУчите потом
Пулитцеровскую премию... боюсь только - посмертно.
Чип со смешком кивает и вновь приникает к видоискателю. И тут
происходит нечто удивительное: ряды наступающих зомби смешиваются, а
движения их становятся совершенно хаотичными; большей частью они двигаются
по кругу, как сломанные заводные игрушки. Этот внезапно разладившийся
механизм продолжает еще работать секунд десять-пятнадцать, явно по инерции -
а потом в зале вспыхивают ярчайшие электрические люстры; будто бы под
воздействием света, кожа зомби начинает стремительно съеживаться и лопаться,
и тела их буквально на глазах разваливаются на части, обращаясь в груды
праха...
Бойцы Робингуда завороженно наблюдают за этой картиной, сами еще не в
силах поверить в свое спасение, когда деревянная стенная обшивка - прямо
напротив выхода с лестницы - отъезжает вдруг в сторону, и взорам их
предстает зажмурившийся от внезапного яркого света констебль Робинсон;
мундир его, забрызганный красным, густо облеплен пухом и перьями...
Немая сцена.
- Вы там что, констебль - с периной воевали? - роняет Подполковник с
надменными интонациями герцога Мальборо - и тогда отпустившее, наконец,
напряжение (живы, живы все!) обваливается громовым хохотом всего отряда.
Робинсон, однако, растерянно тычет ружьем куда-то в темноту за своей
спиной:
- Он там! Только что был там... Быстрее!
- Кто - "он"? Бишоп? - мгновенно подбирается Робингуд, и даже не
дожидаясь ответного кивка констебля, кидается вперед, точно такса за крысой.

56

Апартамент повелителя зомби при ярком электрическом освещении выглядит
довольно нелепо - столь явная стилевая эклектика разом обращает хоррор в
пошлую мелодраму. Робингуд, с пистолетом в руке, внимательно разглядывает
дверцу (она, так же, как и вся стенная обшивка вокруг, издырявлена
запоздалой Робинсоновой картечью); затем он ногой вышибает дверной запор и
хитрым кувырком вкатывается внутрь соседнего помещения, куда ускользнул
некромант.
Парою секунд спустя Робингуд буквально вываливается обратно; он скрючен
в три погибели и держится за живот... Беззвучно выругавшийся Ванюша (на нож
там нарвался, что ль?) бросается было на выручку, но тут атаман наконец
разгибается, и становится видно, что его просто-напросто корчит от
беззвучного хохота.
- Ну, ты орел, констебль! - наконец отирает он, тыльной стороной
запястья, выступившие слезы. - Если эта история когда-нибудь выплывет наружу
- помяни мое слово: не миновать тебе должности президента России...
- Прошу простить сэр, но я... Я даже не говорю по-русски! - лепечет
совершенно сбитый с толку парень.
- Пустое, не бери в голову: от президента России знание русского
никогда и не требовалось. Главное - чтоб он хорошо "MOCHIL V SORTIRE", а уж
этого у тебя никак не отнимешь!
Распахивает дверцу настежь и, посторонившись, дает всем полюбоваться
картинкой. Помещение и вправду представляет собой роскошно обставленный
туалет. Мистер Бишоп полусидит, вотнувшись задом в мраморный унитаз; одна из
шальных Робинсоновых картечин, под немыслимым углом пробив дверную филенку,
угодила ему точнехонько в переносицу, навсегда прикнопив к хорьковой
мордочке Барона Субботы выражение недоуменной обиды...

57

В коридоре виллы - Чип с Ванюшей. Бледный как штукатурка Чип осторожно
несет на руках свою девушку: та без сознания, но, похоже, цела и невридима -
успели. На Ванюшиной физиономии тоже отражается богатая гамма чувств: этот,
конечно, навидаляся в жизни всякого, но подвал мистера Бишопа произвел
впечатление даже на него...
- Обожди-ка, - Ванюша распахивает одну из ведущих в коридор дверей и,
чисто рефлекторно отсканировав вскинутым пистолетом открывшееся помещение,
делает знак Чипу. - Давай сюда - поищем ей какую-нито одежку-аптечку.
Попали они, надо заметить, весьма удачно. Перед ними - две комнаты,
соединенные между собой; дальняя из них - не что иное, как знакомый нам
рабочий кабинет Конкассера, а ближняя - что-то вроде жилых апартаментов с
мини-баром, холодильником и кушеткой, на которую Чип и укладывает девушку,
закутанную в сорванную где-то по пути драпировку. Пока он нашарил для нее в
стенном шкафу рубаху с шортами (великоваты, но сойдет), Ванюша извлек из
бара пузатую бутылку ("А ничего коньячок попивают, гады! Ну, в смысле -
попивали...") и, легонько похлопав девушку по щекам, подносит к ее губам
стакан:
- Ну-кось, барышня! Вообрази, что ты просто в компьютерной игрушке.
Давай-ка - эликсир жизни, восстановитель второго уровня...
Лишь тут она оттаивает настолько, чтоб хотя бы разрыдаться на груди у
Чипа...
Предоставив их заботам друг друга, Ванюша перебирается в кабинет,
каковой и принимается обследовать с растущим интересом. Целая куча хитрых
систем связи и стены, сплошь завешенные мореходными картами, подсказывают
ему, что тут-то, пожалуй, и есть главный нервный центр здешней лавочки;
вникать во все это, однако, нет времени. В несгораемом шкафу находит целый
арсенал; пару минут самозабвенно роется в нем (ибо сказано: "Дать мужчине
меч все равно, что дать женщине зеркало: они ни на что больше не смотрят"),
и наконец останавливает свой выбор на старом добром калашникове калибра 7.62
и на английской снайперской винтовке AW Supermagnum со всеми мыслимыми
наворотами: прицел со встроенным лазерным дальномером, ночное вИдение...
Сейфа в кабинете нет, ящики стола ничего интересного не содержат; можно
уходить.
В жилом отсеке девушка, как это ни удивительно, уже успела привести
себя в порядок (не девятнадцатый, чай, век - в обмороках отлеживаться!) и,
судя по всему, вполне "готова к труду и обороне"; окинув ее в высшей степени
одобрительным взглядом, Ванюша кивает Чипу в направлении кабинета:
- Там пара компьютеров - в них, небось, масса интересного; вытащи-ка из
них мозги, дома разберемся... А мы пойдем проверить хозяйскую вертушку. И
ежели там движок не заколдован какой черной магией, то минут через десять мы
отсюда тихо улетим к этой самой матери... как те колхозники на фанерном
ероплане!
...Чип в Конкассеровом кабинете, бормоча себе под нос, разглядывает
компьютерное хозяйство:
- Та-ак... Значит, тот к Сети подключен, а этот - нет... Стало быть,
все секреты как раз в нем - чтоб, значитца, злые хакеры не добрались, как до
Пентагоновских икс-файлов... Ну, деревня - в Firewall'овскую защиту, и в ту
не верят!.. И ведь правильно делают, если вдуматься...

58

Две машины, в которых разместились американские спецназовцы (одна -
обшарпанный форд Марлоу, другая - трофейный джип-тоета перебитых
тонтон-макутов), притушив фары, остановились под виллой Бишопа - но не со
стороны подъездной дороги, а поодаль, там, где склон кажется совершенно
неприступным. Марлоу ведет инструктаж:
- ...Итак, задача-минимум - не допустить, чтоб хозяин виллы, этот самый
Бишоп, попал живым в руки противника. Мы сейчас поднимаемся по обрыву - это
тяжело, но возможно - и скрытно проникаем на виллу; весь расчет на то, что с
этой-то стороны нас точно не ждут. Затем мы аккуратно уничтожаем всех, кто
там находится, кроме самого Бишопа... ну, а если он уже мертв, тогда просто
- ВСЕХ.
Печаль в том, что на вилле есть вертолет, и они в любой момент могут на
нем упорхнуть - с Бишопом или без. Тогда придется просто достать их нашим
"Стингером", а заложника - списать по графе "попутные потери"... Но, в любом
случае, мы держим их за горло. В город, по дороге, они спуститься не могут -
там тонтон-макуты, улететь - тоже: "Стингер" догонит... Вопросы есть?
- Так точно, сэр! Кто - "они"?
- Мы предполагаем, - после секундного раздумья отвечает резидент, - что
это - боевики одного из колумбийских наркокартелей. Из этого, понятно, не
следует, что они именно колумбийцы: на Медельин и Кали сейчас кто только не
работает - от израильских коммандос до костоломов из "Штази". Ветераны
Третьей мировой, старая гвардия... Между прочим, охрана у мистера Бишопа
была поставлена - не чета иным президентам, и если уж она не сработала, то
смею вас уверить: ребята те - крутизны немеряной...
- Сержант Такер! - окликает Марлоу. От строя спецназовцев отделяется
высокорослый блондин с левой рукой, наглухо прибинтованной к телу (там,
похоже, перелом). - От вас, с вашим плечом, при скальных работах на обрыве
проку все равно никакого. Вы останетесь здесь, внизу - со "Стингером" и
спутниковой связью. Если, не дай бог, объявятся тонтон-макуты - уничтожьте
хотя бы телефон. В плен этим ребятам сдаваться не советую...
...Спецназовцы, обвешанные оружием и микропереговорниками, начали уже
сноровисто взбираться по мутно отсвечивающему в ночИ известковому обрыву -
"вперед и вверх, а там!.." - когда в наушнике резидента прозвучал оклик
сержанта Такера:
- Майор! Центр на связи!.. Срочно и очень важно!
Махнув рукой своим спецназовцам - вперед, в темпе! ("...да и мне ль вас
учить, как брать укрпрайоны!") - Марлоу рысью возвращается к машине.

59

Одно из помещений той самой вашингтонской правительственной резиденции
- викторианский мореный дуб и по-флотски надраенная медяшка. Перед дверьми
маячит адъютант его превосходительства; он уже приладил на место свой
недооторванный аксельбант, и теперь, судя по умиротворенно-мечтательному
выражению на физиономии, явно прикидывает: тот глаз, что ему так удачно
подбили президентские секьюрити, - не потянет ли он, часом, на боевое
ранение, венчаемое "Пурпурным сердцем"?.. У спутникового телефона, помимо
давешнего свежемороженого хека, генерала Атторнея, - невзрачный человек с
будто бы припорошенным пылью лицом:
- Майор Марлоу? Мы, кажется, нашли, то, что вам надо... По нашим
сведениям, на острове сейчас находится один из крестных отцов русской мафии
- Борис Радкевич. Вы, кажется, знакомы?
- Лучше, чем хотелось бы, - доносится из переключенной на громкую связь
трубки невеселый смешок резидента.
- Да уж, обе ваши встречи - и в Гурундвайе, и особенно в Пешаваре -
трудно назвать приятными... Впрочем, все те баталии - согласитесь! - теперь
отошли в область преданий: Пешавар... Саратога... Троянская война... А тот
майор советского спецназа, что некогда доставил Штатам (в вашем лице) массу
неприятностей, давным-давно уж сгинул; его больше нет, зато есть
Боря-Робингуд - один из столпов криминального мира, причем не только
российского. В высшей степени серьезный человек - "AUTORITY", как выражаются
русские гангстеры...
- Это чертовски странно...
- Вы правы, майор, именно что - чертовски! Главарю его ранга лично
светиться в операции нет никакой нужды: ведь в России у него под началом
столько боевиков, что ими вполне можно укомплектовать армию небольшого
государства. А он прибыл на остров даже без охраны, всего лишь с парой
приятелей - абсолютно легально, под своим именем... И еще. Рэкет Радкевича -
это международная торговля оружием и наемничество, по части наркобизнеса же
он кристально чист; шутят, что он - как дон Корлеоне, "не одобряет
наркотиков": какие-то старые заморочки, еще афганских времен... За каким
дьяволом ему лезть в совершенно его не касающиеся кокаиновые разборки? В
общем, нельзя исключить и того, что его присутствие на острове - чистое
совпадение.
- Ясно... О черт!.. - вдруг доносится из трубки.
- Что там у вас творится, майор?
- Хотел бы я и сам это знать... Похоже, мы обнаружены... Конец связи.

60

Марлоу швыряет трубку спутникового телефона на сидение "форда" и
хватается за автомат, прижимая плечом к уху обруч микропереговорника:
- Сколько было выстрелов, сержант? Точно ли - со стороны виллы? Есть ли
потери?
- Выстрелов - не менее трех; локализовать стрелкА пока не можем; потерь
личного состава нет, - четко рапортует наушник. - Пулями повреждено оружие
сержанта Платника и сержанта Гримальди. Мне сдается, сэр... сдается что это
никакие не промахи: он попал именно так, как целился. Небось из тех парней,
что выбивают очередью на мишени вензель царствующего дома...
- Та-ак... Немедленно отходите назад, - после секундного раздумья
командует резидент.
- Боюсь, это невозможно, сэр, - откликается командир "альпинистов". -
Мы сейчас на самом поганом участке обрыва. Забились в трещину, но стоит нам
высунуть из нее нос - вперед или назад, без разницы - как тут же окажемся
перед этим суперснайпером как мухи на скатерти...
И в этот самый миг в кармане Марлоу подает голос мобильник - открытая
связь; скорее рефлекторно, чем осмысленно он включает его, и...
- Алло! Это американский резидент?
- А вы шутник, мистер! - старательно изображает зевок Марлоу; удар он
держит хорошо, однако все-таки чувствуется - малость "поплыл". - Это фирма
"Фишеринг эдвенчурз", рыболовные туры... Только вот для заказов время
неурочное, малость поздновато - не находишь, приятель?
- Экая досада!.. - огорчается трубка. - А то я тут сижу на вилле этого
упыря, Бишопа... ну, который сдирает с девушек кожу и потом выделывает ее
под пергамент для своих кабалистических рукописей... тут богатая фильмотека,
есть чего поглядеть... Тебе интересно?.. ага, молчишь... стало быть,
интересно. Кстати, я тут на этой вилле и сам кой-чего понаснимал - ты,
часом, не замолвил бы за меня словечко перед жюри по Пулитцеровским премиям,
а?..
Но я тебе, собственно, звоню не за этим. Тут у нас, на обрыве под
виллой, ползают какие-то вооруженные ханыги, в количестве пяти штук. Я уж
совсем было собрался их перестрелять на хрен, а потом вдруг подумал - а ну
как это не местные отморозки, а твои люди? Сам понимаешь - ну на хрена мне в
моем ФБР-овском досье история о пяти замоченных американцах... Так твои это
люди - или как?..
- Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер... Какой-то садист, какие-то
вооруженные американцы...
- Ну, тогда я начинаю отстреливать этих, на обрыве - по одному... Жаль,
но делать нечего... Раньше ты, помнится, не сдавал своих людей, майор
Марлоу...
- Что ты сказал?! - осевшим голосом откликается резидент.
- То, что ты слышал. Привет майору Марлоу от майора Радкевича. Нам-то с
тобой чего в конспирашки играть - "Я знаю, что ты знаешь, что я знаю"... Даю
твоим людям пять минут на отход, а дальше открываю огонь на поражение.
Пешавар не забыл?.. Ответа не слышу!
- Не забыл...
- Вот и ладненько. Конец связи.

61

Крыша вилы Бишопа, представляющая собою нечто вроде террасированных
висячих садов, подсвеченных россыпями разноцветных огоньков. Из кабины
раскрутившего уже винт остроносого вертолетика "Bell-206" вываливается
Ванюша:
- Не, ну это, блин, Россия! Мне че, по громкой связи, что ль,
объявлять: "В секции гыр-гыр заканчивается регистрация билетов на рейс номер
гыр-гыр"? Где там, на хрен, эта СЛАДКАЯ ПАРОЧКА?! Пару винчестеров скурочить
- и то нельзя поручить!..
По декоративной лесенке на крышу взбираются Робинсон и Подполковник;
констебль втаскивает на горбу раненного цеэрушника - тот совсем уже раскис
(тут раскиснешь: раненое колено - не шутки). Подполковник, привычно
пригибаясь под вертолетными лопастями, добирается до того края крыши, где,
схоронясь за невысокой балюстрадой, устроился Робингуд со снайперской
винтовкой:
- Слышь, Борь! Тот парень-то совсем плох. А нам, как ни крути, еще
трястись на перекладных; покуда доберемся до первого американского
посольства, как ему обещано - ногу ведь потеряет... Может, лучше сдать его
как-нибудь с рук на руки твоему пешаварскому корешу - и пусть дальше голова
болит у него, а?
- Запросто, - хмыкает Робингуд и тянется было к мобильнику, но тот
пробуждается к жизни сам.
- Hallo, Robin Hood!.. Ты честно отпустил моих людей; возвращаю тебе
долг - теми же купюрами. Если вы вознамерились упорхнуть с виллы на
хозяйском вертолете - не надо: у нас тут "Стингер" - собьем, и вся
недолга... Боюсь, у вас только один выбор: кому именно сдаться, нам или
ребятам Бишопа; лучше - нам, мы хотя бы статус военнопленного гарантируем,
хоть это и не по закону... Да, кстати, - с деланной небрежностью
пробрасывает Марлоу, - этот самый Бишоп - он еще жив, или как?..
- Или как. Ты будешь смеяться, но его ЗАМОЧИЛИ В СОРТИРЕ; даже и не мы,
а местный парень - рассчитался с ним за сестренку. Уж не знаю - то ли речей
нашего президента наслушался, то ли вашего Тарантино насмотрелся... Тебя это
сильно огорчает?
- По человечески - ничуть, - после краткого молчания откликается
резидент. - Но я, к сожалению, нахожусь при исполнении, так что все остается
в силе. Думай быстрее. Конец связи.
Робингуд тяжело поворачивается к вертолету:
- Глуши мотор, Ванюша! Рейс откладывается по погодным условиям; о
времени вылета будет объявлено дополнительно.

62

В вашингтонской резиденции, вокруг спутникового телефона бушуют свои
страсти.
- Почему вы отменили штурм, майор Марлоу? - скрежещет генерал Атторней.
- Потому, что оставшимися у меня силами выполнить задачу невозможно.
Момент внезапности утерян, и теперь это задача не для спецназа, а для
десантно-штурмового батальона - почувствуйте разницу! Там, наверху, караулит
лучший снайпер из всех, кого я знаю - а я, поверьте, кой-чего повидал в этой
жизни... И я не поведу людей на бессмысленную бойню - мы, слава Богу, не в
России, чтоб замывать солдатской кровью обдристанные генеральские
подштанники!
Давешний пыльнолицый человек деликатно извлекает трубку из разом
одеревеневших пальцев генерала - тот, судя по цвету физиономии, предметно
выбирает уже между разрывом сердца и апоплексическим ударом:
- Что вы предполагаете делать дальше, майор, если они откажутся
сдаваться - а именно так, я полагаю, и будет? Если не штурм - тогда что же?
- Очень просто. ВсадИте в эту чертову виллу крылатую ракету или
полутонную "умную" бомбу - Бишоп-то мертв, и беречь там все равно уже
нечего! Вот тогда уж можно и поштурмовать...
- Ну, вы додумались, майор! Как вы потом собираетесь скрыть следы?
- А чего их скрывать-то? Мало ли чего взрывается на виллах у
наркобаронов! Да и вообще, после этой истории со сбитым "Чинуком" что-либо
прятать и секретить бессмысленно. Готовьте массированный пиаровский удар -
"чтобы в ложь поверили, она должна быть громадна и незатейлива", так,
кажется?
- Гм... Убедили. Сейчас связываемся с армейским командованием...
- Но только чтоб команду на пуск этого "Томагавка" давал им лично я, со
своего телефона! А то вы сегодня уже порулили боевой операцией, хватит...

63

На крыше виллы - совет в Филях. Освещенная декоративным китайским
фонариком топографическая карта; палец Робингуда скользит по агатовому
(коричневое по зелени) рисунку горизонталей:
- "Стингер" ихний, как я понимаю, торчит где-то здесь; но тогда вот эта
вот лощина - отметка 64 по обратному склону - должна, по идее, оказаться в
мертвой зоне! Если скатиться с нашего пупка точно по ней, впритирочку с
землей, а потом уйти на бреющем... Ванюша, сделаешь?..
Тот отрицательно качает головой:
- Тут нужен вертолетчик экстра-класса - ну, вроде Петровича. Тот,
может, и вырулил бы, а я - пас: больно темно. Вмажемся, Боря - это
стопроцентно!
- Ладно... А если сварганить какие самопальные тепловые ловушки?
- В принципе, возможно, - пожимает плечами Подполковник, - только
времени мало - не поспеть... Я вот думаю - не попробовать ли лучше навести
на их позицию тонтон-макутов?
- А не один ли хрен, кто из них двоих попотчует нас тем "Стингером"? -
резонно замечает Ванюша.
- Да-а-а... Дрянь дело, - резюмирует атаман. - Пожалуй, похуже, чем
тогда, в Гурундвайе, нет?..
Тут оживает мобильник:
- Hallo, Robin Hood!.. Ну, что надумали?..

64

Чернобархатная тропическая ночь. Фармазонщицы-цикады остервенело
вгрызаются своими заржавелыми пилками в неподатливую небесную твердь,
инкрустированную коллекционными жемчугами созвездий. Спецназовцы Марлоу
заняли позицию в зарослях под обрывом; сам резидент рубит в мобильник:
- ...А я и не собираюсь штурмовать вашу виллу в пешем строю "уступом
влево" - на хрена б она нам сдалась на тыщу лет! Я сейчас просто всажу в нее
крылатую ракету, а потом спокойно займу ту воронку, что от нее останется...
Ты просто не въезжаешь, на каком уровне идет игра!
- Да, крылатая ракета - это круто... Вы там, главное, не разнесите
опять какое-нибудь китайское посольство: не поймут ведь - азиаты-с...
- Рад, что тебе не изменяет чувство юмора. Только я, к сожалению,
серьезен, как поп, напутствующий висельника.
- Вот, значит, оно как... - после некоторого молчания откликается
вилла. - Гражданских-то хоть выпустишь - под белым флагом?
- Какие там еще гражданские?! Время тянешь?..
- Ну, не без того... А гражданских - четверо. Местный полицейский и ваш
раненный агент, Джазмен - я посулился, что передам его американским властям;
ну и наша, русская парочка - девушка, которую мы, собственно, и выручали, и
ее верный рыцарь... А то ведь, согласись, обидно: выбраться живой из подвала
Бишопа - и тут же угодить под "Томагавк"!
Теперь уже ошарашено замолкает американец.
- Постой-ка... Уж не хочешь ли ты сказать, что влез в эту мясорубку
только затем, чтоб отбить у маньяка ту похищенную девушку?!
- Что поделаешь - сентиментальным становлюсь... Старею, наверно.
- Это - правда? - тон Марлоу сух и в высшей степени серьезен.
- Слово офицера.
- Ч-ч-черт!.. Так Бишоп - это не заказ колумбийских картелей?! Это
меняет дело... - некоторое время он что-то прикидывает, а затем принимается
говорить, тщательнейшим образом взвешивая каждое слово: - Как бы там ни