Еськов Кирилл Юрьевич. Баллады о Боре-Робингуде

съемки), приходится иметь в виду, что Москва-река в городской черте - это
вам не Красное море в Хургаде или Эйлате, и разглядеть аквалангиста в эдакой
мути - задачка не из простых, а уж опознать его - и вовсе нереально. Нам
тут, впрочем, логичнее действовать методом исключения: ну конечно же, это
пилот, Петрович; понятно, кстати, что его странный "черный комбинезон а-ля
ниндзя" - это был просто-напросто гидрокостюм.
Аквалангист уже нашарил трос, которым заякорен белый поплавок, и
спускается по нему на глубину. В мутном свете подводного фонаря видно, что
трос привязан к ушедшей в донный ил допотопной железяке; аквалангист
отцепляет от этого якоря концевой карабин троса, предоставив белому
бую-указателю уплывать по течению - нам лишние улики ни к чему. Буем, как
легко догадаться, была помечена не сама железяка, а прицепленная к ней
транспортировочная торпеда ПСД из арсенала подводных диверсантов - вроде
той, что некогда унесла лишившегося плавок Папанова с места Чудесной рыбной
ловли у Черных камней. На то, чтоб подготовить свою торпеду к плаванию,
аквалангисту потребовались считанные мгновения; эйн-цвей-дрей - и тень его
растворяется в мутной речной глубине, будто здоровенная рыбина, волочащая за
собой оборванную лесу - цепочку тянущихся к поверхности пузырьков...

69

"Маховик огромного механизма чрезвычайного розыска был раскручен
вовсю..."
...Под стрелой передвижного крана раскачивается извлеченный из речных
глубин труп рыжей стрекозы; работают водолазы. Рядом с краном гужуются
десятка полтора чинов в больших звездах - "руководят на месте".
Сопроводительного текста не слыхать, но выражения лиц и жесты достаточно
красноречивы: реальных результатов - ноль целых, ноль десятых.
...Такое же столпотворение начальников наблюдается и на метровских
путях у знакомого нам откоса (сам поезд, естественно, уже отогнали):
эксперты-криминалисты собирают пинцетами в пакетики свои
окурки-презервативы; овчарок вокруг столько, что хватило бы на средних
размеров собачью выставку; дивизия имени Дзержинского, едва ли не в полном
составе, прочесывает запасные пути Киевского вокзала со всеми тамошними
вагонами; главный ФСБ-шный генерал гневно тычет перстом в срочно
доставленные с нарочным влажные еще космические снимки - второпях, как
водится, напечатали не те квадраты... В общем, все при деле, но результатов
- опять-таки по нулям.
...ФСБ-шники разбираются с метрополитеновскими диспетчерами:
- Почему поезд задержался на мосту? Разве это не нарушение?..
- Еще б не нарушение! Он сбавил ход, поскольку непосредственно на путях
находились посторонние - ваши люди, как выясняется... Предупреждать надо о
таких делах, между прочим!
- А террористы могли захватить поезд на мосту?
- Как вы это себе представляете?! Он даже не останавливался и дверей не
открывал - это подтверждают ваши бойцы!
- А почему у экипажа на Киевской даже не спросили объяснений?
- Да потому, что надо было срочно нагонять сбой графика движения! Вы
понимаете, что это такое - почти две с половиной минуты сбоя?!
...Надо полагать - теперь понимают: из-за врЕменной закупорки линии у
Студенческой народу на Киевской-"голубой" скопилось столько, что это больше
всего похоже на лезущее через край квашни тесто. Никогда не пробовали
проводить оперативно-розыскные мероприятия в квашне?

70

На телеэкране мелькают здание посольства в Казачьем, извлеченный из
реки вертолет и прочесывающие пути у Киевского вокзала солдаты внутренних
войск: "...Местонахождение посла остается неизвестным. В городе объявлен
план "Перехват""...
Вы когда-нибудь слыхали, чтоб "по плану "Перехват"" хоть кого-нибудь
перехватили? Даже когда отморозки-авангардисты, чисто в режиме хеппининга,
средь бела дня шмаляют из гранатомета "Муха" по фасаду американского
посольства на Садовом?
Однако порядок есть порядок: не оставляют своим вниманием даже самого
последнего жигуленка посты ГАИ , на лишнюю дырочку затягивают портупею
военные патрули, низко-низко над головою прочесывающих железнодорожные пути
солдат-дзержинцев проходит пятнистый боевой вертолет...
Все происходящее, впрочем, полностью уже укладывается в бессмертное:
"Со стены ударила пушка - для устрашения неуловимого Ходжи Насреддина".

71

Подполковник в Шервуде, у спутникового телефона:
- Борис Моисеевич? - имя "бывшего лучшего, но опального" олигарха
Робингудов начштаба произносит с той трудноопределимой интонацией, что
всегда присутствует в служебном разговоре высоких персон, связанных
непростыми личными отношениями. - Как там у вас, между Гвадалквивиром и
Эскориалом? ...Жарковато?.. Да-да, именно что: "Но вреден север для меня -
писано в Бессарабии"... Борис Моисеевич, мы обдумали ваши предложения по
Прибалтийскому узлу и готовы пойти на некоторое смягчение своей позиции -
однако вам взамен надлежит вновь блеснуть своими талантами "русского
Киссинджера". ...Вот-вот! Вы - русский, он - американский... Ладно, к делу.
Я и вправду полагаю, что как переговорщик вы на две головы выше старика
Генри. Нужен прямой выход на Пожизненного президента Тюркестана; сроку -
шесть часов... пять часов и сорок пять минут, если быть совсем точным.
...Ну, будь задача попроще, так я и обратился бы к кому попроще - к тому же
Генри, к примеру...

72

"Бывший лучший, но опальный" олигарх, заточенный в своем
средиземноморском Березове, бросает взгляд за окно виллы, где у залитого
полуденным солнцем бассейна резвятся дочерна загорелые дети, жены и
наложницы... тьфу, это не оттуда... Проводит платком по матово отсвечивающей
лысине, еще раз с опаской выглядывает наружу (это же помыслить страшно -
вылезти в эдакое пекло из запечатанной комнаты с кондишеном!) и вызывает
референта:
- Голубчик, будьте так любезны - поднимите досье по Прибалтийскому
узлу: кажется, дело наконец сдвинулось с мертвой точки...
Затем вновь берется за спутниковый телефон и произносит со своими
известными на всю Россию по программе "Куклы" нервными покашливаниями:
- Великий Визирь?.. Не узнали? Ну, значит буду богатым, кхе-кхе... Как
это - "куда уж дальше"? Всегда есть куда... Тут такое дело...

73

В Москве, между тем, продолжают по инерции крутИться заржавелые
чугунные шестерни плана "Перехват": тысячи милиционеров, военных и чекистов
отбывают номер, ясно понимая, что все это уже без толку. Впрочем, когда мы
давеча задавали риторический вопрос - слыхал ли кто-нибудь, чтоб по плану
"Перехват" когда-нибудь кого-нибудь перехватили? - необходимо сделать одно
небольшое уточнение. Перехватить - это вряд ли, а вот перехватали-то как раз
тьму народа - по большей части отчего-то из числа нарушителей режима
"Лужковской" паспортной регистрации (отмененного всеми судами, вплоть до
Конституционного) и оформления документов на торговлю.
Перед метро "Ленинский проспект" террористов ловят вдумчиво и
основательно: три богатыря в бронежилетках на лямочках (Васнецов отдыхает)
проверяют документы у бабок, торгующих укропом и семечками, и проводят
органолептическую экспертизу абрикосов: а не гексаген ли там внутри? - да
вроде по вкусу не гексаген...
- Глянь, Сашок! Чурка канает!
О! Вот это уже стоящая добыча...
- Документики предъявИте.
Нет, а вы еще язвили по поводу эффективности плана "Перехват"!.. Ведь
"чурка неумытый", столь удачно попавший в поле зрения богатырской заставы -
никто иной, как наш добрый знакомец, ниндзя из рода Санада. Он безропотно
протягивает стражнику обтрепанный советский паспорт с вложенными в него
тремя стольниками. Стражник неспешно водворяет аусвайс в свой нагрудный
карман и кивает в сторону стоящей чуть поодаль "канарейки" - дескать,
пройдемте.
- Почему штамп временной прописки смазан?
Ниндзя переходит в магнитофонный режим:
- Я из кишлак, русский совсем не знай. Свой бизнес нет, тюки на рынке
таскай.
- А я говорю, что смазан!
Ниндзя, реагируя исключительно на интонацию, покорно расстегивает свою
тренировочную курточку; изнутри английской булавкой пристегнута свернутая
тряпица - заначка на последний край; "воин-тень" извлекает три свернутые в
трубочку двадцатидолларовые бумажки:
- Больше нету! Мамой клянусь.
- Я тебе щас покажу - "Не я штампы ставлю"! Десять суток у меня будешь
доказывать, что это не ты Тюркестанского посла похитил, понял-нет?
- Больше нету! Мамой клянусь, - ниндзя, похоже, вычерпал до донышка
свой лексический запас.
- Вован, объясни ему про его права! - да, на этом магнитофоне запас
лексических заготовок будет побогаче... Вован тычет задержанного резиновой
дубинкой в область почек - пока что легонько, чисто вразумляюще.
"Воин-тень", болезненно охнув, прислоняется к борту "канарейки". И
совсем-совсем уже тихо произносит в третий раз:
- Больше нету! Мамой клянусь...
Время растягивается как в рапидной съемке - но только для одного лишь
ниндзя: левый... смотрит в сторону, шея открыта... правый...
- Сашок! Глянь-ка, хачики!
Три богатыря мигом оборачиваются, и в глазах их вспыхивает тот же
неугасимый пламень, что и у андерсеновских разбойников, узревших беззащитную
золотую карету: мимо шествуют двое кавказцев в сопровождении пары
бла-андынок, только что арендованных, похоже, на известном блядодроме у
скверика перед зданием Биологических институтов на Ленинском-33... Ясно, что
неумытому чурке (с которого, видать, и правда, взять больше нечего) при
грядущей "проверке паспортного режима" торчать близ штабной "канарейки" -
ну, совершенно незачем! Сашок не глядя сует ему паспорт - "Вали отседова,
мухой!", и богатырская застава перестраивается в боевой ордер; чурка дважды
себя упрашивать не заставляет - а еще, типа, ру-усского он не знает!
...А три богатыря в бронежилетках приступают к своеобычной "проверке
паспортного режима" так и не осознав, что смерть только что прошла от них
впритирочку, буквально задев их разлетающимися полами своего конкретного
кашемирового пальто.

74

Профессор Ким прошел уже зоны таможенного и паспортного контроля в
Шереметьеве и коротает последние предотлетные минуты перед стеклом
магазинчика "Duty Free", похожего на встроенный в стену аквариум. Вокруг
простирается пустой и обширный полутемный зал с зеркальным полом из черного
полированного лабрадорита, в котором отражаются сходящиеся в дальней
перспективе квадраты потолочных светильников - так и ждешь, что из этого
сумрака явится барон Юнгерн с тремя Орденами Октябрьской Звезды на черном
монгольском халате... Профессор обессилено замер на границе извечной, как
физический вакуум, тьмы, заполненной неясными, но равно пугающими смыслами,
и мягкого света витрины "Duty Free", обращающего в жидкое золото содержимое
гедонистически-пузатых коньячных бутылок и дробящегося в бесчисленных
самоповторах меж гранями разложенных на чернобархатных прямоугольниках
топазов и изумрудов.
Повинуясь внезапному импульсу, Ким делает шаг к стеклянной двери, и
створки ее сами собою раздвигаются, как бы приглашая его в этот уютный
сеттельмент.
- Как вы думаете, - чуть смущенно обращается он к непроницаемому
блондину, тенью следующему за его правым плечом, - моя кредитная карточка...
в этом магазине она действует?
- Само собой. Хотите проверить - на месте ли ваши пятьдесят тысяч?
- Нет-нет, что вы! - всплескивает руками профессор - Просто... я ведь
никогда не дарил ей драгоценностей - у нас никогда не хватало... ну, вы
понимаете... А тут - такой случай... немыслимые деньги...
- Гм... Если хотите совета - лучше купИте ТАМ: здешняя ювелирка
несуразно дорога, при никудышном качестве...
- Вы полагаете?..
- Я полагаю, - едва заметно улыбается блондин, - что вашей Ирине сейчас
нужен один-единственный подарок: вы сами. Пойдемте, профессор...
Под сводами зала, над владениями барона Юнгерна, где само время застыло
в кристаллическую решетку, разносится вкрадчивый голос дикторши: "Внимание!
Совершил посадку самолет, выполняющий рейс Караганда-Франкфурт. Этеншен,
плиз!.."

75

Южная ночь. Сводный оркестр цикад и сверчков играет фортиссимо; рои
насекомых, слетевшихся на голубоватый свет фонарей, смотрятся хлопьями
рождественского снегопада. Мрачное пространство ночного аэродрома озаряют
там и сям лампы световой разметки - будто искаженное отражение звездного
неба в разлитом мазуте. В дальнем углу летного поля, рядом с прогревающим
двигатели Ту-154 цветов Тюркестанского флага, останавливается икарус.
Автоматчики выводят из автобуса два десятка явно ничего не понимающих людей
в наручниках и сноровисто выстраивают тех в шеренгу неподалеку от трапа, в
свете автобусных фар; все они - в том числе и возвышающийся на правом фланге
Витюша - смотрятся неважно: трехдневное ожидание исполнения в камере
смертников никому не идет на пользу.
- Внимание, осужденные! - выступает вперед МГБ-шный генерал;
поднимаемый самолетными двигателями вихрь рвет из его рук бумагу с казенной
печатью. - По случаю приближающегося юбилея выдающегося гуманиста
...надцатого века Ибн-Сины, Его Высокопревосходительство Пожизненный
Президент республики Тюркестан, Тюркбаши всех Тюрок объявил амнистию и
повелел: заменить всем участникам заговора против его особы смертную казнь
на пожизненное изгнание из страны. Этот самолет доставит вас в Россию.
Смир-рна!! - прикрикивает он на разом сломавшуюся шеренгу. - Нале-во! Шагом
марш на посадку!
Уже поднявшись на верхнюю ступеньку трапа, Витюша оборачивается -
бросить через плечо прощальный взгляд на грандиозного неонового Тюркбаши,
осеняющего здание аэровокзала: тот простер вперед могучую длань в новом
национальном приветствии типа "Зиг хайль!", приобретя оттого комичное
сходство с Полифемом, пытающимся на ощупь отыскать ускользающих от него
спутников Одиссея.

76

Помещение, не несущее на себе отчетливых примет времени и места, но
только это не "Шервуд" - за столом совершенно иной набор персон. На стенке,
правда, нет сделавшегося по нынешнему времени неизбежным портрета
царствующего Президента - но это лишь оттого, что тот наличествует тут в
натуральном своем виде. По всему чувствуется, однако, что реальный "центр
силы" за этим столом - вовсе не Его Президентское Величество, а худощавый
невзрачный человек, столь похожий на своего американского коллегу -
"эксперта по кризисным ситуациям", что его для простоты можно называть
пыльнолицый-бис. Совещание идет явно уже не первый час: воздух -
геологические напластования табачного дыма, повсюду полные пепельницы и
пустые кофейные чашки.
- Итак, господа, - бесцветным голосом констатирует пыльнолицый-бис, -
дюжина отморозков средь бела дня похищает посла нашего стратегического
союзника и обменивает его, через нашу голову, на тамошних заговорщиков. Все
силовые структуры в очередной раз демонстрируют на весь мир свою полнейшую
профнепригодность. Мы сидим в дерьме по самую нижнюю губу...
- Престиж Державы нашей... - гневно воздымает перст многозвездный
генерал с дальнего края стола.
- Держава - это и есть мы, генерал, - бесцеремонно обрывает того
пыльнолицый. - Давайте к делу. Самолет из Тюркбашиабада уже на подлете, надо
принимать решение. Лучше уж плохое решение, чем никакого...
Его Президентское Величество, приняв, видно, призыв на свой счет,
начинает речь в привычном своем стиле - плотная ткань неглупых (хотя и не
блещущих никакой оригинальностью) мыслей, выраженных грамотным и абсолютно
бесцветным языком, ткань, в которую тщательно запакована торичеллиева
пустота общего смысла, - но тут у одного из собравшихся сдают нервы и он
рявкает с интонациями Ии Саввиной:
- Да отключите вы к чертовой матери эту голограмму!
При этих словах Его Президентское Величество вздрагивает, идет рябью и
послушно тает в воздухе.
- Не трожь птичку! - вступается за Президента другой член Синклита, с
несмываемой печатью Гарварда на физиономии. - Его таким и конструировали,
точно по ТЗ - "Да и нет не говорите, черного и белого не выбирайте"; на том
только и держимся... Голограмма - она и есть голограмма: отломил
приглянувшийся тебе кусочек, и достраивай под свой вкус до целого. Слушает
речь демократ - из тех, что прозрели в свете решений 27-го съезда КПСС: "Да
ведь президент-то наш -либерал в натуре, типа Пиночет! Щас он нам
экономическое чудо учинит посредством авторитарной модернизации, а там,
глядишь, и свобода образуется". Слушает ту же речь патриот - из тех, у кого
даже деготь для своих смазных сапог, и тот куплен на гранты гада-Сороса: "Да
ведь президент-то наш - натуральный Товарищ Жуков! Щас он всех черножопых
вахабитов в сортирах замочит, и будет у нас опять Великая Держава в границах
75-го года". И оба-два довольны...
- Нет базара, - откликается первый, - эта затея с
президентом-голограммой неплоха, хотя по мне, так лучше б его было совсем
виртуальным сделать, на манер Хаттаба с Бен-Ладеном. А то кое-кто уже начал
замечать: "Ребята, а ведь Президент-то наш - ТЕНИ НЕ ОТБРАСЫВАЕТ!" И
ассоциации у них на этом месте возникают дурацкие и совершенно не к делу:
интересуются ехидно, отражается ли Его Президентское Величество в зеркалах и
любит ли он чесночный соус... Глупость - но ведь поди опровергни!
- Стоять! - внезапно командует Пыльнолицый (он на протяжении этой
пикировки принимал какую-то срочную реляцию по спутниковому телефону) и
теперь переводит затуманенный взгляд с одного участника диалога на другого.
- О черт, как же мы сразу-то не додумались!
Взоры всех собравшихся за столом с надеждой обращаются на "самого
умного".
- У нас в России, господа, как я тут давеча прочел, "истина имеет
сугубо фантастический характер". Вы только вдумайтесь - мы живем в стране,
где две трети населения голосуют за голограмму полковника-особиста, о чьем
существовании узнают накануне выборов... кстати, напиши мы тогда в
спецификации не "КГБ", а "ГРУ" - так за нее, как пить дать , проголосовала
бы и остатняя треть, та, у которой еще не совсем память отшибло... А мы тут
с вами пытаемся тушить скандал и спасать лицо Державы, оставаясь в рамках
логики и здравого смысла!
На лицах прочих членов Синклита отражается почтительное непонимание.
- Это очень просто. Ситуация, по первому взгляду, видится так. В
столице, при полном бездействии восьмидесяти тысяч полицейских (а такого их
количества нет ни в одном городе мира!) гангстеры нападают на транспорты с
дипломатической почтой и похищают иностранных послов - ну можно ли пускать
такую страну в приличное общество? Поставлены на грань полного разрыва
отношения России с одним из немногих оставшихся у нее союзников - с режимом,
который, при всех его... э-э-э... замнем... служит последним бастионом на
пути исламского фундаментализма... Кошмар, верно?
А можно поглядеть и иначе. Есть где-то там в Азии омерзительный
диктаторский режим, с которым ни одна уважающая себя страна за соседнее
сортирное очко не сядет (и не садится!). Основу тамошней экономики
составляет наркобизнес - благодаря чему у нас тут скоро треть России сядет
на иглу. Россия на все на это закрывает глаза - чтоб только не ссориться с
союзником, "бастионом на пути исламского фундаментализма", но ведь, положа
руку на сердце, господа, все эти азиаты, по большому счету, одним миром
мазаны, нес па? А те от нашего попустительства совсем уже размахрились:
тамошних русских мало что за людей не держат, так еще и устраивают гнусные
шоу в стиле здешних "больших процессов"...
И вот нашлись отчаянные ребята, что пошли крошить всю эту азиатскую
наркомафию: показали всему миру, что те диппочтой возят сюда героин,
похитили ихнего главаря (якобы посла) - чтобы выменять на того кучу русских,
которых там ни за что, ни про что приговорили к смерти... Как, по вашему,
наши с вами соотечественники, при здешнем уровне правосознания, воспримут
такую историю?
- С восторгом, надо полагать, воспримут! - с ходу въезжает гарвардский.
- "Посол, блин! Посол на хрен!"
- Именно! Так что ребята эти просто-напросто должны сделаться
национальными героями, а вся их операция - стать НАШЕЙ операцией.
- То есть как это - НАШЕЙ? - виснет челюсть у генерала.
- Элементарно, Уотсон. Это именно МЫ нанесли сокрушительный удар по
тюркестанской наркомафии и выслали из страны ее главаря, рядившегося в тогу
посла, а главное - спасли жизнь соотечественников: "Наших - не тронь!". В
тесных рамках закона делать такие фокусы нельзя - затем и создана "Белая
рука", которой вроде как и нету вовсе... Рассказ о московских событиях в СМИ
следует вести исключительно в восторженных тонах, и при этом закадровым
рефреном должны идти эдакие многозначительные смешочки: "Средь бела дня
крадут иностранного посла, а все силовые структуры, типа, никого не могут
поймать? Ню-ню!.." Мобилизуйте лучших комментаторов - вроде этого,
небритого... ну, Невзоров для интеллигенции... Далее...

77

За окнами Петровки-38 уже сгустились прозрачные летние сумерки. Майор
Лемберт, пройдя пустым уже в этот час коридором Управления, распахивает
дверь своего кабинета и застает там Сергуню с Олежеком.
- Какого черта вы еще не дома?
- Вас дожидаемся, Александр Арвидович! - опера-мордовороты сейчас более
всего смахивают на парочку лохматых щенков, истомившихся в ожидании Хозяина.
- Что-то не так?
А и верно - с сенсэем явно неладно! "Арийская морда" под седеющим
ежиком как всегда непроницаема, только вот губы старшего опера (это хрен
спрячешь!) приобрели ту голубоватую бледность, что очевидным образом взывает
о таблетке валидола либо о стакане коньяку... Майор пару секунд хмуро глядит
на подчиненных, а затем залихватски взмахивает рукой:
- Ладно, пошли, выпьем, что ль! Я нынче при деньгах...
- Так ведь зарплата только послезавтра, Александр Арвидович!
-изумляется старший группы, Олежек.
- Это у вас зарплата, а у меня - выходное пособие. А поскольку я в
отпусках не бывал хрен те сколько лет, то и выходного пособия этого
накопилось - до хренища. Ладно, в кои-то веки - гульнем! Сергуня, - тут
майор извлекает из кармана кипу лиловых пятисоток, - ты назначаешься старшим
за загул...
- А что с комитетчиком, сенсэй? - тихо спрашивает Олежек. - Или мы
где-то лопухнулись?
- Мы все делали верно. Но комитетчик уже пьет водку у себя дома; а
поскольку я даже постфактум не могу объяснить, как такое могло случиться -
меня и в самом деле пора на свалку, ОНИ правы...

78

Пыльнолицый "эксперт по кризисным ситуациям" продолжает четко рулить
совещанием:
- Победа строится лишь из осколков поражения. Перед проигравшим всегда
открыто больше возможностей, чем перед победителем, но об этом часто
забывают... оттого-то столь незавидна судьба победивших в мировых войнах -
сперва Франции с Англией, потом Советского Союза. И перед нами сейчас стоит
задача: обратить в победу то поражение, что нанес нам этот самый Робингуд.
Подчеркиваю: не латать дыры, минимизируя причиненный ущерб, а обратить ВСЮ
ситуацию себе на пользу.
- Ладно, изобразить хорошую мину при плохой игре, и сделать вид, будто
на похищение этого наркопосла был наш негласный приказ - это понятно, -
вступает гарвардский. - Но что тут можно обратить себе на пользу?
- Существование "Белой руки", разумеется!
- Не понял... - озадачивается на дальнем конце стола некто в штатском.
- У нас есть целых три сверхсекретных подразделения для выполнения подобных
задач; зачем нам еще одно?
- Именно затем, товарищ генерал-полковник, что ваши подразделения -
сверхсекретные, а "Белая рука" будет действовать открыто, с шумом и помпой.
Нам не нужна "НикитА", о существовании которой известно трем человекам на
свете; нужен, если искать аналогии, Фантомас на службе Французского
правительства...
- То есть фактически это вариант латиноамериканских "Эскадронов
смерти"? - уточняет гарвардский. - Тайная полиция, на действия которой
невозможно пожаловаться, поскольку ее вроде бы и не существует в природе?
- Именно так! Обратите внимание: этот чертов англичанин, Миллидж,
ничуть не усомнился, что имеет дело с сотрудниками российских спецслужб. А
существование такого "Эскадрона смерти" в отечественной аранжировке было бы
воспринято общественным мнением чисто на ура: престиж милиции и суда - на
нулевой отметке, и кто защитит простого человека от беспредела? Люди
напуганы и озлоблены, они едва ли не поголовно голосуют за возврат смертной
казни и введение упрощенного судопроизводства; на себя самого это упрощенное
судопроизводство никто, естественно, не примеряет: "Мне-то чего бояться - я,
чай, не бандит и не Чубайс!" Мало того; я тут недавно проводил анализ, - с
этими словами пыльнолицый лезет в свою обтрепанную синюю папку, - и
оказалось, что этими мотивами переполнена вся современная российская
беллетристика, особенно фантастика. Романтизация, чтоб не сказать
поэтизация, эскадроноподобных контор для бессудной расправы - это теперь
общее место. Почва подготовлена, господа - пора сеять!
- Гм! Убедительно, - кивает некто в штатском. - Совершенно не вижу,
почему бы не попробовать. Только вот кто этот самый "Эскадрон" возглавит?
- Как - кто? Сам Робингуд и возглавит!
По собравшимся за столом проходит рябь изумления.