Еськов Кирилл Юрьевич. Баллады о Боре-Робингуде

человек в маске и камуфляже, колдующий над контейнером с диппочтой. Когда у
дверцы возникает репортер с камерой, камуфляжник что-то раздраженно бросает
через плечо.
- Он настоятельно рекомендует вам на некоторое время отойти подальше,
мистер Миллидж, - переводит Подполковник. - Контейнер заминирован - как
говорят у нас в России: "Рванет так, что яйца не поймаешь".
- Ну, это уж, извините, мои проблемы. Нормальный профессиональный
риск...
Спустя пару минут минер вновь обменивается с Подполковником парой
реплик, от коих тот становится очень серьезным:
- Он настаивает, чтобы вы все же отошли, мистер Миллидж: взрывное
устройство оказалось сложнее, чем мы ожидали, а временя поджимает; так что
сейчас ему придется просто сыграть в орлянку... или, если угодно, в "русскую
рулетку".
"Только после вас..." - сквозь зубы ответствует англичанин, не выпуская
из видоискателя рук минера. Тот наконец перекусывает один из проводков,
наверченных вокруг опечатанной крышки контейнера и, мелко перекрестясь,
опускается на боковое сиденье; стаскивает с головы шапочку-маску, вытирает
прямо ею совершенно мокрое от пота лицо (не забыв, однако, отвернуться от
камеры) и отпивает пару глотков из плоской коньячной фляжки, протянутой
стоящим рядом человеком в маске, в котором безошибочно угадывается
командующий. И тут репортер отчего-то тоже вдруг ощущает настоятельную
потребность присесть и глотнуть... Человек в маске, испытующе глянув на
англичанина, бросает Подполковнику фразу на русском (позже, уже в Лондоне,
Миллидж не поленился перевести ее по пленке - "Мужик, похоже, только сейчас
въехал, что все всерьез - а то думал, небось, что мы ему тут разыгрываем
Страшные Соломоновы острова"; забавная русская идиома - "Страшные Соломоновы
острова", откуда она - спросить, что ль, у славистов?), после чего
обращается непосредственно к британцу - только не на кокни, как предыдущий
его собеседник, а на американском пиджине:
- В голливудском боевике, мистер Миллидж, самое время было бы спросить:
"Ты в порядке?"
- А как в российском? - криво усмехается тот, принимая из рук
маскированного фляжку.
- Здесь канон пока не отстоялся; будь я сценаристом - поздравил бы вас
"со вторым рождением", тем более, что это чистая правда... Ну ладно, мистер
Миллидж, к делу: преамбула окончена, начинается амбула... Снаружи вы машину
хорошо отсняли - номера, и все такое?..
- Как это по-русски?.. а, - "OBIZHAYESH, NACHALNIK!"
...Распахнутый контейнер для диппочты доверху забит заваренными
прозрачными пакетами с белым порошком. Пакеты вполне фабричного облика:
толстый, армированный капроновой нитью полиэтилен с выдавленными прямо на
нем фирменными значками - перекрещенные сабли в картуше из арабской вязи.
Робингуд десантным ножом вспарывает один из пакетов и, вытряхнув героин
прямо на пол, протягивает пустую упаковку англичанину, вместе с аккуратно
срезанной с контейнера сургучной печатью - "Republic of Turkestan. Ministry
of Foreign Affairs":
- Возьмете с собой в Лондон. Не бойтесь - под контрабанду наркотиков
этот кусок полиэтилена не подведет ни одна таможня, а вот следы героина на
нем в любой лаборатории найдут на раз. Это все на тот случай, если
кто-нибудь у вас, в Европе, потребует ПРЯМЫХ доказательств... Все, мистер
Миллидж, пора уносить ноги. Вам - в Аэропорт.

24

Бээмвэшка, миновав пост ГАИ, движется по направлению к Москве в поисках
обратного разворота к Аэропорту. "Омоновский" камаз же, сопровождаемый
"трофейным" трейлером, тормозит прямо у поста. С пассажирского места в
кабине камаза выпрыгивает на асфальт Робингуд - в камуфляже и шапочке-маске,
при автомате и бронежилете; он неспешно шествует к кубику и с привычной
лихостью козыряет высунувшемуся из своей избушки на курьих ножках
"состарившемуся":
- Бригада "С", майор ВолодьИн. Капитан Аникушкин, если я не ошибаюсь?
- Так точно... - озадаченно козыряет в ответ гаишник. Странная у мужика
нарукавная эмблема, незнакомая; хотя, раз есть саблезубые тигры и грифоны,
почему бы не быть и растопыренной белой пятерне в черном круге?..
- Вас что, - всей позою своей ответно озадачивается Робингуд, - не
предупредили о нашей операции?
- Никак нет, товарищ майор!
- Бар-рдак!.. - после секундного молчания с генерал-лебедевскими
интонациями резюмирует "майор Володьин", адресуя свою реплику не капитану,
понятно, а куда-то в затянутую низкими облаками высь.
- А вы кто, товарищ майор - РУБОП, ФСБ?
- Военная контрразведка. Стволы теперь по нашей части.
- Вот это правильно! Давно пора!..
- Слышь, капитан, у меня тут накладка вышла. Снять, что надо мы с этой
фуры поснимали, а вот саму ее тащить не с руки - что-то с задним мостом. Мы
б ее пока загнали к вам на арестную площадку, чтоб дорогу не затыкать, а?
Механики наши уже выехали, будут тут через полчаса; починятся - уедут.
- Нет вопроса. Только вот насчет пломб и всего такого...
- Ну, уж это-то наши проблемы! - и "майор Володьин" обрадовано машет
"омоновцу" за рулем фуры; та тотчас трогается и, нещадно дымя, заползает по
узенькой дорожке на заасфальтированное пространство позади кубика; судя по
звуку, с задним мостом там и вправду неладно.
- Да, капитан, кстати... - уже повернувшись было к своему камазу,
"вспоминает" Робингуд. - Во-он, у обочины, торчит микроавтобус. У них там,
похоже, - сильный непорядок, но это уже не по нашей епархии, а по вашей...
- А что такое?
- Да аптечка у них там не в порядке! - со смешком роняет торопящийся
мимо них "омоновец", что отгонял фуру на отстой. Капитан сразу супится и
принимает вид холодный и официальный (гаишники шуток на подобные темы
решительно не понимают); "майор Володьин" же, проводив своего подчиненного
взглядом явно неодобрительным, адресует милиционеру фразу
интригующе-примирительную:
- Ну нет, уж с чем-чем, а с аптечкой там полный порядок... Голову кладу
на рельсы - ты, капитан, такой аптечки в жизни не видал... Полюбопытствуй -
рекомендую.
...Успевшая развернуться бээмвэшка вновь проезжает мимо поста ГАИ в тот
самый момент, когда камаз трогается к Москве; Миллидж делает последние
кадры: стоящие перед кубиком гаишники, судя по жестикуляции, явно решают -
добраться до стоящей метрах в ста "Тоеты" на своих двоих или все же завести
мотоцикл.
- Ну вот и все, - суммирует Подполковник. - Через пяток минут все
шестеренки скандала закрутятся на полную скорость. А мы, пока добираемся до
Аэропорта, как раз успеем сделать с вашей пленки резервную запись -
береженого Бог бережет.

25

Гаишники у "тоеты". Физически развитой только что заглянул внутрь
салона и теперь потерянно чешет репу немалой своею пятерней - " -мое!..";
состарившийся же докладывает по рации:
- Генадьич? У нас ЧП по первому разряду. Докладываю: на обочине, метрах
в ста от поста, стоит белый микроавтобус "тоета", номерной знак D-238... да,
дипломатический - в чем и клюква! Дверь разбита, в салоне двое и еще один за
рулем; похоже, все целы, но без сознания; на полу - пистолет с глушителем и
стреляные гильзы... Да, и еще по полу рассыпан белый порошок - я ничего не
хочу сказать, но очень похож... ну, ты меня понял. Нет, не ДТП - голову
наотруб... не знаю, что и думать... Есть охранять место происшествия!
Ждать им приходится не более пяти минут (в обычных бы делах такую
оперативность...): у обочины тормозит серая "волга" с мигалкой, из которой
вылезают двое - один постарше, другой помоложе - в жеванных костюмах и с
физиономиями, выразительностью смахивающими на оцинкованное кровельное
железо.
- Госбезопасность. Майор Лисицын. - кратко, по-старорежимному,
рекомендуется старший из цинковомордых, производя магическое помование своим
артефактом - багрового цвета книжицей. - Докладывайте, капитан...
Младший тем временем деловито натягивает нитяные перчатки и,
отодвинувши физически развитого как пустой стакан, ныряет в салон
охраняемого тем микроавтобуса - "Руками, надеюсь, ничего не хватали?.."
- ...Ясно. Документы у этого самого "майора ВолодьинА" вы, конечно, не
проверили?
- Никак нет, товарищ майор... Виноват.
- Значит, он говорил - "Военная контрразведка"? Бригада "С"?
- Так точно!
Тут рядом бесшумно возникает младший из цинковомордых, держащий в руке
пластиковый пакет с разнообразной металлической ветошью:
- Дверной запор разнесли кумулятивным микрозарядом; тип взрывного
устройства тАк вот, сходу, определить не могу. Потом внутрь закинули газовые
распылители - один я нашел, похож на RS-42. Контейнер для диппочты вскрыт на
месте - взрывные устройства их не остановили...
- За каким, интересно, дьяволом им понадобилось его вскрывать? -
явственно озадачивается старший. - Утащили бы контейнер целиком, а уже в
своем логове аккуратно бы его выпотрошили...
- Это просто не входило в их планы, товарищ майор: контейнер лишь
вскрыт, а содержимое его на месте.
- Ах, даже так? - похоже, по меньшей мере одной эмоции - удивлению -
оцинкованное железо все же подвержено, пусть даже и в следовых количествах.
- На такое, пожалуй, стОит взглянуть своими глазами... А ты, лейтенант, раз
такое дело, возьми-ка с этих двоих олухов, - тут старший кивает на виновато
переминающихся рядом гаишников, - подписку о неразглашении.
- Подписку о неразглашении? - удивляется капитан Аникушкин, и лишь тут
замечает черт его знает откуда возникший в руке цинковомордого пистолет с
глушителем.
...Два выстрела следуют практически без интервала. Капитану пуля
попадает в горло, чуть выше края бронежилета, его юному напарнику - в
голову; оба валятся навзничь в придорожный кювет - убийце даже нет нужды
убирать тела с асфальта. Машин на шоссе в этот момент нет, а хоть бы даже и
были - поди разбери, что там творится на обочине за тесно сдвинутыми
"тоетой" и "волгой"; да и потом - "Оно тебе надо?"
В быстро сгущающихся грозовых сумерках цинковомордые без суеты
эвакуируют героиновый контейнер - как он был, прямо с болтающейся на
горловине миной - из микроавтобуса в багажник своей "волги". Окидывают
последним взглядом место преступления (старший не обошел вниманием и
наклейку-стикер в виде растопыренной белой пятерни в черном круге,
посаженную на внутренность ветрового стекла "тоеты"), и "волга" рвет с
места, размазывая по ветровому стеклу первые, ртутно-тяжелые, дождевые
капли.
И вовремя: издали уже доносятся настоящие милицейские сирены...
Впрочем, сейчас, на фоне всех случившихся вокруг злосчастного поста ГАИ
событий, впору усомниться: полноте, да существуют ли они вообще, НАСТОЯЩИЕ
милиционеры? А с другой стороны - решения эта дилемма, как известно, все
равно не имеет:
"Всякого, кто смахивал на полицейского, немедля арестовывали, но меры
эти, понятное дело, привели лишь к тому, что к вечеру одна половина полиции
арестовала вторую".

26

В Аэропорту, среди гудящей вокзальной толпы, Подполковник дает
прощальные напутствия Миллиджу:
- Вот ваши сопровождающие, Саша и Сережа. Вы должны довериться этим
людям и подчиняться им беспрекословно: они головой отвечают за то, чтобы вы
со своей пленкой завтра оказались в Лондоне. Если возникнут юридические или
финансовые проблемы - они их решат; понадобится умереть, защищая вас -
умрут...
- Ого! Дело может дойти и до такого?
- Запросто. Вы просто еще не до конца поняли, мистер Миллидж, в какое
осиное гнездо мы с вами сунули прутик.
- Но на предмет моего маршрута вы меня наконец просветите?
- Зачем? "Меньше знаешь - крепче спишь"... Могу сообщить лишь его
первый пункт: Минск. Дальше во всем положитесь на своих сопровождающих,
лады?
Под сводами аэровокзала разносится сонный голос дикторши: "В седьмой
секции заканчивается регистрация билетов на рейс 311, Москва-Минск..."
Англичанин, уже направившийся было, вместе с Сашей и Сережей, к означенной
седьмой секции, внезапно оборачивается к Подполковнику:
- Мистер Александер! - с этими словами он лезет в свою сумку и
извлекает оттуда пару видеокассет. - Я снимал это в Чечне. Здесь - правда,
точно такая же, как и в остальных моих чеченских репортажах; но только ЭТУ
часть правды никогда не покажет ни одна европейская телекомпания: у нас не
любят, когда страдает романтический имидж борцов за свободу... Распорядитесь
этим по своему разумению, ладно?

27

В черной нефтяной луже отполированного ливнем асфальта отражаются
зловещие, как огни святого Эльма, отсветы милицейских мигалок: рядом с
"тоетой" затормозила целая кавалькада. "Арийская морда", Александр
Арвидович, сунувший было нос в разгромленный микроавтобус и даже собравший
уже с полу щепоть рассыпанного героина, оборачивается на оклик
оперативников, шурующих у кювета: "Товарищ майор! Скорее!"
Как это ни невероятно, но младший из постовых еще жив: медицина знает
множество странных историй с огнестрельными ранениями в голову - так вот,
это, похоже, одна из них. Да не просто жив - он, на какой-то немыслимой
мобилизации последних крох своей жизненной энергии умудрился все эти минуты
продержаться в сознании, ожидая подхода СВОИХ; когда над ним склоняются
оперативники, он успевает достаточно внятно произнести: "Госбезопасность...
двое... волга серая..." - и лишь тогда позволяет себе провалиться в небытие.
Пока подчиненные срочно связываются с медициной ("Тяжелое ранение в
голову, огнестрельное... так... а если вертолет?..") и передают приказ
постам ГАИ на магистралях, ведущих в Южный сектор Москвы ("Автомобиль
"волга" серого цвета... вооружены и очень опасны... могут иметь безупречные
по исполнению удостоверения ФСБ"), майор вновь возвращается к "тоете". Здесь
его ждет сюрприз: один из пассажиров микроавтобуса стал подавать признаки
жизни. Он со стоном приподнимает голову и пару секунд непонимающе
разглядывает намертво зажатую в собственном кулаке рацию (надо думать,
потеря сознания застала его в момент передачи сигнала тревоги); оживает он
впрочем достаточно быстро:
- Акбар Тураджон, третий секретарь посольства Республики Тюркестан в
Москве. С кем имею честь?
- Майор Лемберт, старший оперуполномоченный отдела по расследованию
убийств Московского уголовного розыска.
- Согласно Венской конвенции, эта машина, наравне с посольством,
подпадает под категорию экстерриториальности и является частью территории
республики Тюркестан. Я вынужден требовать, чтобы вы незамедлительно
покинули тюркестанскую территорию.
- Плевать я хотел на все ваши "экстерриториальности": я расследую
убийство двоих сотрудников милиции, застреленных несколько минут назад у
дверцы вашей экстерриториальной тачки. И, по всем признакам, убийство это
прямо связано с транспортировкой наркотиков...
- О каких наркотиках вы говорите, майор?
- О тех самых, что рассыпаны ровным слоем по всему вашему
экстерриториальному полу!
- Это провокация! Если даже вещество на полу - наркотик, оно было
подброшено в нашу машину, пока мы находились без сознания. Я заявляю
официальный протест: это происки тех сил, что пытаются омрачить
российско-тюркестанские отношения.
- Пусть так. Но меня интересует, что здесь произошло до того, как вы
все потеряли сознание. Полагаю, на вашу машину было произведено нападение с
целью захвата перевозимой вами дипломатической почты?
Третий секретарь к тому времени успел уже проанализировать позицию;
позиция, что и говорить, сложная, и играть ее вот так, в режиме блиц -
занятие для идиотов. Героинового контейнера - ни опечатанного, ни вскрытого
- в машине, слава Аллаху, нет, но куда он подевался - неясно: захвачен? если
да, то кем? или эвакуирован своими, подоспевшими на сигнал тревоги? Ситуация
явно нештатная, не предусмотренная имеющимися у наркодипкурьера
инструкциями, так что после некоторого раздумья он выбирает уход в глухую
несознанку:
- Наша машина не перевозила никакой диппочты. На нас никто не нападал.
Мы просто потеряли сознание - по неизвестной пока причине, наши медики со
временем разберутся. Пока мы находились в бессознательном состоянии, кто-то
взломал дверь машины и насыпал на пол белое вещество неизвестного нам
состава. Это - официальное заявление.
- То есть у вас из машины ничего не пропало, господин секретарь? И
розыск вашей диппочты и ее похитителей объявлять не нужно?
Пауза.
- Мне нечего добавить к предыдущему моему заявлению, майор.
- Насчет диппочты - понято: ее, типа, не было. А вот был ли ваш
охранник вооружен, господин секретарь? Я конкретизирую вопрос: не было ли у
него пистолета с глушителем?
Тут пауза отчетливо затягивается. Пистолета нигде не видать, но вот где
он? - уж не в кармане ли у проклятого мента, пожри его шайтан вместе со всем
отродьем?
- Мы соблюдаем дипломатические нормы, майор, и не носим оружия. Но я не
могу исключить, что организаторы провокации, подкинувшие нам... вещество,
похожее на наркотик, могли, пользуясь бессознательным состоянием сотрудника
нашей службы безопасности Агабека, вложить ему в руку оружие с тем, чтобы
получить на нем отпечатки пальцев. Вам должно быть известно, майор, что
подобное случается...
- Подобное случается сплошь рядом, господин секретарь, - вроде бы
сочувственно кивает опер. - Вот только... А что, если отпечатки вашего
Агабека найдутся не только на внешней поверхности пистолета, но и на его
внутренних частях? ну, например, на обойме? И при этом окажется, что пули,
которыми убиты наши милиционеры, выпущены именно из этого оружия? Что тогда,
господин третий секретарь?..
По прошествии еще более продолжительной паузы третий секретарь наконец
произносит:
- Я отказываюсь комментировать эти инсинуации, майор. No comments. И я
настаиваю на том, чтобы вы немедля покинули тюркестанскую территорию.
- Непременно, - ухмыляется "арийская морда"; он внезапно опускается на
корточки и извлекает из какой-то щели под сидением блестящий цилиндрик
стреляной гильзы. - Это, надо понимать, вам тоже подбросили?
- No comments, - с каменной рожей повторяет дипломат.
...К голубоватым сполохам, пляшущим в асфальтовом зеркале, добавились
тем временем и кроваво-красные: раненого постового грузят в "Скорую помощь".
Старший опер отдает своим людям пару кратких распоряжений, и в уже
тронувшийся было медицинский рафик в последний миг успевают запрыгнуть двое
милиционеров с автоматами: "Программа охраны свидетелей" по-русски. Затем
майор отходит чуть в сторонку и извлекает из кармана мобильник:
- Робингуд?.. Это хорошо, что узнал. Я нахожусь на 4-ом километре
Южного шоссе... Тебе это ничего не говорит? - правильно, я так и думал, что
нет... и что алиби твое подтвердит десяток безупречных свидетелей, верно? Но
фокус в том, что я расследую тут вовсе не разбойное нападение на машину
некоего посольства, как ты, похоже, решил, а убийство. Убийство двоих
сотрудников ГАИ; ты въехал, нет? ...Да, полагаю, что не ты: убирать
свидетелей - это не твой стиль. Но я желаю знать ВС , что на самом деле
случилось на этом чертовом 4-ом километре. Считай, что ты получил повестку с
вызовом на допрос по делу об убийстве сотрудника милиции при исполнении им
служебных обязанностей - в качестве свидетеля. Жду тебя в 20-ноль-ноль в
известной тебе забегаловке, и посмей только не явиться: ты заимеешь в моем
лице такого Гая Гисборна, что мало не покажется! ...Кстати - чтоб ты
чувствовал себя свободнее: никакого дела о разбойном нападении на "тоету" не
возбуждено. ... А вот так! Никакого нападения, оказывается, не было. Ладно,
это все при встрече. Конец связи.
- Сергуня! - обращается старший опер к одному из своих подчиненных. - У
тебя не случится стольника до зарплаты?
- Ну что можно в наше время сделать на стольник? - риторически
вопрошает тот, протягивая шефу купюру.
- Можно, к примеру, провести важную агентурную встречу.
- Опять шутите, сенсэй?
- Опять нет.

28

- Не понял... - тяжко роняет в пространство Робингуд, опуская в карман
мобильник.
...Промзона в дождь - есть ли на свете картина безотраднее? Салага был
Данте с его третьим кругом, вот что я вам, скажу, ребята... В утонувшем в
липкой цементной грязи безлюдьи, что простерлось на сотни метров вокруг,
некому, разумеется, поинтересоваться странной каруселью из легковушек,
подруливающих с интервалом в полминуты к остановившемуся в одном из тупиков
камазу и принимающих на борт по четыре пассажира - вполне цивильного (чтоб
не сказать - щегольского) облика. Убедившись, что эвакуация личного состава
завершена, и на месте остался лишь тщательно вылизанный на предмет следов
камаз (угнанный, естественно - равно как и давешний трейлер), атаман ныряет
в обшарпанный жигуль и достает с заднего сидения спутниковый телефон:
- Товарищ подполковник? У нас, похоже, крупные проблемы...

29

Серая "волга" меж тем несется по Кольцевой, аккуратно держась на
пределе разрешенной скорости; по обочине назойливо мелькают поставленные
на-попА доминошные костяшки - знаменитые шумозащитные экраны имени
Юрь-Михалыча, которые сейчас, сквозь густую пелену дождя, наверняка
смотрятся для цинковомордых пассажиров "волги" как зловещие призраки той
самой стенки... А может, и не смотрятся: киллеры - люди с крепкими нервами,
а избыток воображения для них наверняка входит в число профессиональных
противопоказаний.
За рулем - старший; младший, в тех же нитяных перчатках, и с тем же
бесшумным пистолетом в руке, медитирует, откинувшись на подголовник и закрыв
глаза; ох, и не хотел бы я оказаться в шкуре того постового, что тормознул
бы этих ребят на предмет проверки документов...
- Ты сработал там из своего ствола, или из ихнего? - прерывает молчание
старший.
- Из их. Это было ошибкой?
- Нет, почему же... Это как раз очень удачно - ствол с их пальчиками
будет нам добавочной страховкой... Но хотел бы я поглядеть на документы
этого сАмого "майора Володьина", черт побери!
- А что в тех ксивах может быть такого уж интересного?
- То, что "майор Володьин" - это несомненный "инспектор Валодье из
особой бригады"... сиречь из "Бригады "С""... Кому и зачем понадобился этот
дурацкий капустник? - государственные спецслужбы так не работают, никогда и
нигде. Конкуренты? - эти, пожалуй, могли бы захватить героин, но оставлять
его просто так, на всеобщее обозрение... Значит, целью был именно скандал,
компрометация Тюркбаши и его режима; это - хрустальная мечта прозябающих в
Москве эмигрантов из тюркестанской "демократической оппозиции", но у тех и в
помине нет таких денег, чтобы нанять профессионалов нужного уровня...
Бессмыслица со всех сторон!..
- Ну, поразмыслить на эти темы у нас еще будет время, - хмыкает младший
(субординация в паре, похоже, явно не армейская). - А сейчас лучше
пораскинуть мозгами, как бы нам ловчее унести отсюда ноги...
- Нет, не лучше, - ледяным тоном отрезает старший, - и времени на
размышление у нас нет: Ибрагим-бек выйдет на связь с минуты на минуту, а нам
надо успеть просчитать комбинацию хотя бы хода на три - что мы включим в наш
отчет, а о чем умолчим.
- Ты об чем это?
- Если считать кило героина даже по сАмому минимуму - по 20 штук
баксов, то у нас в багажнике сейчас лежит пол-лимона. Такой расклад приходит
на руки раз в жизни...
- Покойнику баксы ни к чему, - отрицательно мотает головой младший. -
Скрысятить пол-лимона у наркомафии - это лучше уж сразу застрелиться и не
мучиться...
- В принципе, верно, но наш случай - особый. Те ребята, что тормознули
"тоету" и оставили визитную карточку в виде белой пятерни в черном круге -
они теперь никакими силами не смогут доказать, что тот героин ляпнули не
они. Благо в такого рода делах презумпция невиновности не работает...
Свидетелей нет...
Тут спутниковый телефон дает утробный гудок; рука старшего на миг
зависает над трубкой:
- Ну?! По четверть лимона на брата - вникни! Или так и будем до
старости лет на чурок ишачить?
- А, давай! - внезапно решается младший. - Трус не играет в портвейн!
Старший докладывается предельно кратко (спутниковая связь надежна, но
все-таки...):
- ...Машина стояла у обочины, шофер и охрана без сознания; груза, само
собой, уже не было. На полу лежал предмет, принадлежавший охраннику, со
следами использования; предмет у нас, так что смело можете все отрицать. На
дверце визитеры оставили наклейку-стикер - белая растопыренная пятерня в
черном круге. Боюсь, что это визитная карточка "Белой руки"... той самой,
что уже замочила кучу криминальных авторитетов... Ну, это лишь слухи, ничего
достоверного... у нас давно болтают о тщательно законспирированной
организации офицеров милиции и ФСБ, по типу латиноамериканских "эскадронов
смерти"... Да, мы немедля начнем свое расследование. Конец связи.
- Ты че?! - изумляется младший. - Это же просто бред досужих
газетчиков! Уж мы-то с тобой знаем, что никакой "Белой руки" нет и не
было...
- Верно, - усмехается старший. - Но почему бы ей не появиться? Тем
более, что в виде легенды она все равно уже существует.
- Понято! - обрадовано кивает младший, но тут в машине начинает
работать рация, настроенная на милицейскую волну: "...Вооружены и очень
опасны... могут иметь безупречные по исполнению удостоверения ФСБ".
- Как же это ты так лажанулся, голубь ты мой сизокрылый? - вроде бы
сочувственно вопрошает старший.
- И на старуху бывает проруха. Исправлю! - на оцинкованной роже
младшего особых эмоций не отразилось.
- Да уж конечно исправишь, куда ж ты денешься! И причем - мухой! До