Фаулер Кристофер. Руна

   — Еще раз повторится что-то подобное, — предупредила Джэнис, — и я сниму вашу коляску с тормозов. Просмотрите его журнал встреч.
   — Вам прекрасно известно, что кабинет Артура находится этажом ниже. Идите и отыщите номер ее телефона, да побыстрее.
   — А они длинные, я имею в виду эти проклятия? — поинтересовался Руфус. — Я затем спрашиваю, чтобы представить себе примерные размеры программы.
   — Их сила и изощренность находятся в прямой зависимости от длины и, значит, от продолжительности воздействия, — ответил Киркпатрик. — По моим представлениям, для наших целей нам потребуются примерно двадцать — тридцать конфигураций. Не исключено, что потом мы будем прокручивать их по несколько раз подряд.
   — Ну что ж, тогда все ясно. К середине сегодняшнего дня я в любом случае не смогу составить такую большую программу. — Руфус повернулся на своем стуле, болтая ногами примерно в восемнадцати дюймах от пола. — Надо придумать что-то другое.
   — А зачем нам вообще связываться с высокими технологиями? — неожиданно заметил Мэй. — Представьте, что само проклятие мы все же напишем, так почему бы не направить его в виде письма директорам “ОДЕЛ”?
   — Но это же чистое безумие! — в отчаянии воскликнул Киркпатрик. — Ведь вы офицер полиции, и ваша задача состоит в том, чтобы защищать и помогать, а не выворачивать людей наизнанку.
   — Киркпатрик, если мы немедленно не остановим этого парня, то в скором будущем на земле станет гораздо меньше людей, способных задержать прогресс его компании. Так, а теперь скажите, как по-вашему, получится у нас что-нибудь, если с огнем мы будем бороться при помощи огня?
   — Вы имеете в виду составление рун и отправку их по почте? Ну, если абстрагироваться от этической стороны вопроса, которая, как я понял, вас совершенно не волнует, то, пожалуй, нет, не получится.
   — Почему нет?
   — Потому что руны воздействуют на человека не напрямую, а атакуют структуры, находящиеся ниже порога раздражения.
   — Вы хотите сказать, что они действуют на его подсознание?
   — В некотором роде — да, и потому в написанном виде руны могут дать совершенно непредсказуемый результат. Мы видели образцы рун, найденные при убитых людях, — они же не причинили нам с вами никакого вреда. А все потому, что они, скорее всего, действуют только в сцепке с предварительной информацией о жертве. Диапазон, разнообразие и утонченность их воздействия, скорее всего, намного обширнее, чем мы себе представляем. Что же касается пленки, то вы ведь тоже мельком взглянули на экран, когда Руфус задействовал ту защитную руну. Кстати, что вы успели увидеть?
   — Каракули какие-то.
   — Вот именно. Они или стремительно мелькают, или же оказываются запрятанными в некие специально закамуфлированные образы. Таким образом, видеотехнология позволяет “ОДЕЛ” создавать самые разнообразные трюки.
   В комнату вошла сержант Лонгбрайт с телефонной книжкой Брайана.
   — Он встречался с женщиной по имени Дороти Хаксли, — объявила она.
   — Попробуйте связаться с ней по телефону.
   — Уже пробовала. Безрезультатно.
   — Продолжайте попытки, — сказал Мэй. — Кроме того, я хочу, чтобы кто-нибудь как можно скорее снова проник в здание “ОДЕЛ”. Мы должны узнать, как они планируют вести свои передачи, где именно они их записывают. И еще мне требуется информация о совете директоров корпорации — максимум сведений, которые удастся получить, не вызвав их подозрений. Операция подобных масштабов наверняка будет сопровождаться соответствующей пропагандистской кампанией, чтобы, в случае чего, обеспечить ей необходимое прикрытие, а потому я не хочу, чтобы у них возникла хотя бы малейшая догадка по поводу наших планов.
   — Существует и еще одна сложность, — заметила Лонгбрайт. — Я только что видела Иэна Харгрива. Ему уже известно, что вы находитесь здесь, и он горит желанием знать — цитирую дословно, — “кто, черт побери, позволил моим сотрудникам незаконным образом обыскивать помещения, находящиеся в частном владении”? Скорее всего, ему уже позвонили из “ОДЕЛ”, так что в любую минуту можно ожидать его появления здесь.
   — Спасибо, что предупредили, — сказал Мэй, пожимая ей руку. Он прекрасно понимал, сколь непросто было Джэнис заниматься этим расследованием и одновременно сохранять верность любимому человеку. — Ну что ж, рано или поздно Иэн все равно узнал бы, хотя я не думаю, что мы выиграем от того, что сейчас посвятим его в наши планы. Давайте продолжать работу, пока он не вызовет нас на ковер.
   Гроза, доселе бушевавшая где-то в противоположном конце города, сейчас переместилась к ним, о чем свидетельствовала густая тьма, заполнившая кабинет Мэя.

Глава 46
Пленка

   Силия Кармоди сидела у туалетного столика, внимательно рассматривая в зеркале свое лицо, соображая, удастся ли на сей раз замаскировать огромный синяк, идущий от левого глаза к распухшей нижней челюсти. Почему на этот раз Дэниел не поверил ей? Может, кто-то видел, как она провожала Гарри Бакингема через оранжерею? Скорее всего, этот его хорек-адвокат Слэттери, решила она. В последнее время он, словно тень, неотступно следовал за Дэниелом, выполняя все его распоряжения. И тем не менее он не попытался помешать ей. Скорее всего, Дэниел попросту смирился с ее ролью соучастницы в этом деле. Осторожно промокая антисептическим тампоном ссадину на шее, Силия подумала, что некоторое время ей придется походить в блузках со стоячим воротничком.
   Выйдя замуж за Кармоди, она вскоре пожалела об этом.
   Когда она познакомилась с Дэниелом, он произвел на нее неизгладимое впечатление, поскольку сочетал в себе все качества, которых начисто были лишены она сама и ее семья. Энергичный и прямолинейный, агрессивный, новый. Прошлое не оставило ему каких-либо воспоминаний — ни горьких, ни приятных. Дэниел уверенно смотрел в будущее, дожидаясь своего звездного часа. Она же привыкла к затворническому образу жизни, равно как и ее родители. Будучи землевладельцами, они вынуждены были соотносить свои потребности со все более и более сокращающимися возможностями и сами постепенно увядали вместе с приходящим в упадок поместьем. С Дэниелом она связывала надежды на иную жизнь, которые обернулись в конечном итоге крахом всего, что было ей дорого, хотя и прежняя жизнь ее основательно тяготила.
   Силия вздрагивала всякий раз, когда слышала шаги мужа у дверей своей спальни. В последнее время ей требовалось немало усилий, чтобы не закричать, когда он приближался к ней. Теперь он ограничил ее свободу до минимума, по сути дела превратив в пленницу в ее же собственном доме, хотя на людях продолжал демонстрировать по отношению к жене самые пылкие чувства. Перед журналистскими камерами она представала в облике утонченной леди, этакого элегантного отражения изысканных вкусов своего супруга. Она являлась как бы неоспоримым свидетельством того, что промышленный магнат не чужд и личной жизни и в глубине души питал истинную любовь ко всему английскому. Правда, подобная светская непринужденность достигалась в значительной степени благодаря спиртному.
   Дэниел ненавидел слабость во всех ее проявлениях, и в этом, пожалуй, заключалась самая большая его слабость. Касаясь щек пуховкой, Силия улыбнулась собственному отражению. В последнее время она была уже не в состоянии выносить ту безудержную силу своего супруга, которая некогда пленила ее воображение. От былой романтической восторженности не осталось и следа, сохранилось разве что чисто внешнее вежливое почтение. Его планы по переделке мира намного превосходили ее собственные мечты о простом женском счастье. Она была убеждена, что Дэниел страдает недугом, поражающим лишь людей, достигших вершины власти, и это ее убеждение в какой-то степени позволяло ей мириться с существующим положением вещей.
   Силия отложила пуховку и посмотрела на свое жалкое отражение. “А ведь в сущности, — подумала она, — я не более чем одна из принадлежащих ему вещей. Единственное, чего ему недоставало в жизни, это респектабельной родословной, вот он и решил купить меня. Ну что ж, возможно, настанет день, когда он еще пожалеет об этой покупке”.
   — Ты помнишь, что сегодня вечером нас будут показывать по телевидению? — услышала она голос Дэниела, заставивший ее вздрогнуть. Он заслонил своей фигурой почти все зеркало, словно стерев с него ее собственное лицо. Кармоди оперся рукой о край туалетного столика, лишив ее возможности взять лежавшую у зеркала косметичку с маленьким серебряным флаконом. Костюм от Голтье сидел на нем безупречно, хотя и казался нарочито пижонистым, а на воротнике пиджака покоился тщательно завитой и напомаженный конский хвостик, что придавало ему сходство с банальным снимком из журнала мод.
   — После передачи состоится сеанс спутниковой связи между Лондоном и Нью-Йорком. Тебе также предстоит ответить на некоторые вопросы. — Он взял со столика маникюрные ножницы и принялся вертеть их в руках. — Интервью будет коротким, да и вопросы тоже ни к чему не обязывающими: любимые формы благотворительности, любимые места для прогулок, любимые игры и развлечения. — Внезапно он наклонился к ней и коснулся ее подбородка — стеклянный глаз смотрел куда-то мимо нее. — Так что, милая, придется тебе что-нибудь придумать. Не можем же мы позволить черни думать, будто у тебя нет интересов вне дома, и тебе будет гораздо легче справиться с этой задачей, если ты не позволишь им заглянуть внутрь своей сумочки.
   Неожиданно лицо его просветлело, и он даже улыбнулся.
   — Через несколько минут подадут машину. — Он глянул на часы. — Так, сейчас начало пятого, а в городе нам надо быть к шести.
   — Дэниел, но зачем ехать так рано?
   — Сначала надо будет провести техническую пробу. — Он легонько коснулся пальцем ее распухшей челюсти. — На сей раз никаких ошибок быть не должно. Как говорят наши друзья из “Кока-колы”, “это — настоящее дело”. — Он повернулся к зеркалу и поправил запонки. — Ну, не вешай носа. Когда все закончится, я повезу тебя в дальние края — куда сама пожелаешь. К тому времени мир уже начнет свой путь к лучшему будущему.
   — Это уж точно, — с горечью в голосе проговорила Силия. — Тогда уже никто не сможет выразить своего несогласия с политикой компании.
   — Дорогая, запомни, что в мире больше не существует такого понятия, как альтруизм. Вот ты являешься президентом “Группы содействия живой природе”, хотя не хуже меня знаешь, что на самом деле эта организация — лишь некий социальный каркас. по которому можно забраться на самый верх общества. Если бы твои устроительницы маскарадных благотворительных вечеров лишились возможности приглашать на них этих клоунов из королевской фамилии, то они давно бы уже послали к чертовой матери всех своих животных. — Он снова протянул руку и ущипнул жену за щеку, так что она даже поморщилась от боли. — Пора проснуться, Силия. Мы занимаемся совершенно новым делом и сбрасываем прочь все маски. На мой взгляд, это истинно честная позиция, позволяющая пережить девяностые годы.
   — Кто-нибудь тебя все равно остановит.
   — В самом деле? Кто же? — Он разжал пальцы, Силия быстро отпрянула в сторону. — Газеты лгут; теленовости под строгим контролем и даже подстраиваются под наши запросы. Как же им это удается? Почему не находится ни одного сторожевого пса свободы? Я отвечу тебе почему. Мы и есть эти самые сторожевые псы. — Он ткнул пальцем себя в грудь. — Мы. Хотя, никакого “мы” больше уже не существует. Мы променяли свою свободу на более высокие доходы. Да наша великая нация закроет глаза на что угодно, лишь бы цена была подходящая.
   Кармоди развязал галстук-бабочку, украшавший его шею.
   — Получше закрась синяк. А вообще, дорогая, должен тебе сказать, что выглядишь ты преотвратно.
   Он стал наблюдать, как Силия припудривает синяки, предварительно наложив на них толстый слой крема. Она и впрямь выглядела не лучшим образом.
   — Ну вот и отлично. — Кармоди одобрительно кивнул. — А теперь в путь, чтобы честными глазами взглянуть на мир.
   Из состояния тревожного полузабытья, в котором Гарри пребывал. лежа на полу в главном читальном зале, его вывел настойчивый стук в дверь. Отбросив одеяло, он резко сел в своей импровизированной постели и глянул на часы. Половина восьмого. Слава Богу, уже наступило утро понедельника. Руки и ноги жутко ныли. Поморщившись, он встал, отыскивая взглядом Дороти и Грэйс. Вечером женщины договорились по очереди присматривать за ним, но в конце концов обеих сморил сон. Направляясь к двери, он встретил Дороти.
   — Стойте у меня за спиной, — предупредил Гарри. — Кто бы это ни был, он может попытаться прорваться внутрь. И, собравшись с духом, принялся возиться с запорами.
   — Ну наконец-то! А то я уже начал подумывать, что здесь вообще никого нет.
   Под навесом, с которого стекали струи дождевой воды, стоял Артур Брайан, потрясая зонтиком. Он был закутан шарфом по самые глаза.
   — Бог мой, что за погода! — проговорил он. — Ну и что, так и будете стоять как, портновский манекен, или все же позволите мне войти?
   Гарри смущенно отступил в сторону, когда Брайан, решительно обойдя его, чмокнул Дороти в щеку.
   — Кстати, — заметил он, — кто-то перерезал твои телефонные провода, а кроме того, за зданием присматривает какой-то тип весьма сомнительного вида. Сидит в черном “мерседесе” под эстакадой, причем даже не считает нужным прятаться. Что это у тебя такой вид, словно ты за всю ночь не сомкнула глаз? Так, а теперь мне надо воспользоваться вот этим, — добавил он, ставя на стол и включая портативный телефон.
   Дороти еще ни разу не доводилось видеть, чтобы Артур брал в руки какое-то техническое средство, однако еще больше ее поразил как нельзя более своевременный его приход. Что же до самого Брайана, то на сей раз он очень даже тщательно спланировал свое появление и сейчас за нарочитой непринужденностью пытался скрыть обуревавшую его тревогу.
   — Значит, вы и есть Гарри Бакингем? — промолвил он, оглядывая Гарри с ног до головы. — Да, заставили же вы нас побегать, вместо того чтобы сберечь силы и время, просто прийти к нам и... Алло? — Он потряс трубку и закричал в нее: — Пожалуйста, соедините меня с инспектором Мэем, будьте любез... А вот этого не надо, не надо этого! Я прекрасно знаю, что он там. — Он прикрыл микрофон рукой и повернулся к Дороти: — У вас тут, похоже, так и умрешь, не дождавшись чашки чаю?
   Гарри недоуменно посмотрел на Грэйс.
   — А, Джон! Знаю, что кричу. Такая связь. Я говорю по портативному телефону. Ты же сам заставил меня всюду таскать свою “пищалку”, а теперь, когда я ее лишился... нет, скорее всего, в химчистке... Ну так вот, я и решил найти ей подходящую замену. Продавец порекомендовал этот вот телефон. Его стоимость я включил в служебные расходы. Итак, я в библиотеке у Дороти... Мой дорогой, именно этим я и собираюсь заняться. И вообще, я опережаю тебя на целую милю. Прошу тебя, успокойся и побереги клапаны. Тебе известно, что через несколько часов Дэниел Кармоди выйдет в эфир? Предоставь это мне. Кстати, за нами тут наблюдают. Пришли своего человека, только кого-нибудь попроще. Нет-нет, только не Бешеного Пса Бимсли — не нужен мне этот ходячий кошмар. В случае чего, позвоню.
   Он опустил трубку, что-то негромко буркнув себе под нос.
   — Итак, — продолжал Брайан, — коль скоро ни у кого нет приемлемых вариантов решения проблемы, я намерен изложить вам свой план. Гарри, помогите мне перенести кое-что из машины. А вы, юная леди, присматривайте пока за дверью — нам не нужны посторонние.
   Когда они вдвоем вышли под дождь, Гарри сразу узнал Слэттери, сидевшего в “мерседесе” и наблюдавшего за ними. Брайан распахнул дверь своего “мини” и принялся выволакивать наружу объемистую картонную коробку. Снова оказавшись под надежными сводами библиотеки, он достал швейцарский армейский нож и разрезал упаковочную ленту.
   — Читайте пока инструкцию, как им пользоваться, — сказал он, извлекая из полиэтиленового пакета видеосистему “Бетакам”. — Если верить моим коллегам, за то время, которым мы располагаем, невозможно разработать программу, которая запустила бы в систему Кармоди компьютерный вирус с проклятиями, а потому мне пришла в голову мысль сделать свою собственную руническую видеозапись. Разумеется, придется поломать голову над тем, как доставить ее в “ОДЕЛ” и заставить Кармоди просмотреть. Насколько я успел понять, записывать можно чуть ли не в полной темноте, а показывать сразу по окончании записи, правильно?
   Гарри чуть заметно кивнул. От пробежек к машине и обратно у него вдруг снова закружилась голова, и он подумал, не новые ли это последствия просмотренных рун.
   Дороти усадила Брайана на стоявший в читальном зале стул с прямой спинкой и обрисовала проблему создания на видеопленке замаскированных рунических образов.
   — А что, если мы воспроизведем какую-нибудь простую ситуацию, вроде той, что записана на имеющейся у нас пленке, а рунические образы создадим путем перестановки книг на заднем плане? — сказала Грэйс, подходя к самому большому стеллажу и показывая, что она имеет в виду. — Мы можем расставить книги так, чтобы их переплеты сочетались по цвету и ширине, в результате чего каждая сцена будет нести в себе фрагмент проклятия. Дороти, вы можете придумать для этих целей какой-нибудь страшный, самый смертельный рунический код?
   — С этим проблем не будет, — ответила Дороти. — Я могу соединить символы, которые сулят человеку насильственную смерть, гибель от несчастного случая — да что угодно, было бы время. Больше всего его уйдет как раз на подбор переплетов.
   Следующие два с половиной часа Грэйс, Брайан и Дороти потратили на то, чтобы освободить все девять стеллажей и снова заполнить их книгами, расположенными в соответствии с диаграммами, которые были почерпнуты из содержавшихся в коллекции Хаксли рунических фолиантов. Гарри тем временем налаживал аппаратуру и делал пробные съемки.
   — На всякий случай я добавила еще две руны, — сказала Дороти. — Одна символизирует собой отравленные иглы тисового дерева, лишающие человека бессмертия, а вторая — символ внимания, благодаря ей, правда пока только теоретически, сразу после начала демонстрации записи человек попросту не сможет отвести взгляда от экрана.
   — Теоретически... — пробормотала Грэйс. — Теоретически все это — чистое безумие.
   — Ничего другого нам не остается, — сказал Брайан. — Можно было бы, конечно, послать туда полицейских и под предлогом наличия у властей достаточных подозрений вообще запретить передачу...
   — Так почему же вы этого не сделаете?
   — Подобная мера распространялась бы только на одного Кармоди. Не могут же у “нас быть “достаточные подозрения” в отношении всех его сотрудников! В чем мы можем их подозревать?
   — Но разве для ведения таких передач не требуется особая лицензия? — не унималась Грэйс. — Например, под предлогом какого-то отклонения от существующих норм или еще чего-нибудь.
   — Мой достопочтенный партнер уже отверг подобную возможность. “ОДЕЛ” запасся лицензиями и справками едва ли не на все случаи жизни.
   — А времени осталось с гулькин нос, — заметил Гарри. — Надо будет так расположить объекты переднего плана, чтобы они не загораживали задний фон с руническим сюжетом. Так, все по местам.
   — Ну что за человек! — кипел от возмущения Мэй. — На протяжении всех этих лет отвергает любые технические новинки, потом внезапно открывает их для себя и тут же сходит с ума.
   — По крайней мере, теперь мы знаем, где он находится, — заметила Лонгбрайт. — Я уже послала в библиотеку человека для подстраховки. Да и Артур тоже обещал перезвонить. Придется верить ему на слово.
   — Именно это-то меня и беспокоит. Получается, что вся команда простаивает в ожидании его звонка.
   Руфус и Киркпатрик всю ночь не смыкали глаз. Им наконец удалось разработать основу самого простого рунического вируса, однако дальнейшая работа была приостановлена, и всего лишь из-за того, что Руфус заснул и в настоящий момент продолжал спать в кабинете Лонгбрайт, укрытый ее дождевиком. Обладая мозгом гения, в остальном он оставался обычным девятилетним ребенком со всеми вытекающими отсюда последствиями.
   Когда сержант вышла из комнаты, Мэй развернул свое кресло и уставился на телефон.
   — Ну давай же, Артур, — проговорил он. — Ради Бога, выручай.
   Гарри убрал готовую кассету в коробку и вручил ее Брайану. Им удалось записать небольшой сюжет, состоящий из подрагивающего света и цветовых мазков, а также причудливой серии стоп-кадров, которые должны были ввергнуть подсознание просмотревшего пленку человека в состояние галлюцинаторного транса. Отсняв последние кадры, Гарри вдруг снова почувствовал приступ дурноты, причем ощущения были уже иными, чем в первый раз. Теперь ему начало казаться, будто стены библиотеки надвигаются на него, обступая со всех сторон, а пол превратился в залитый потоками грязи скат, на котором было совершенно невозможно удержать равновесие. Он рухнул на пол, сильно ударившись бедром, причем именно эта острая боль каким-то образом вернула его в нормальное состояние.
   — Извини, Гарри, но ты никак не можешь пойти с нами, — проговорила Грэйс, беря Брайана под руку. — Люди Кармоди разыскивают тебя. Меня же в “ОДЕЛ” никто не знает. Мистер Брайан отвезет меня туда, я смогу отыскать студию, в которой Кармоди занимается изготовлением своих записей, и постараюсь придумать какой-нибудь способ прокрутить пленку на их мониторах.
   — У тебя нет ни малейших шансов пройти дальше приемной, и ты это прекрасно знаешь, — сказал Гарри. — Если же пойду я, то мне удастся по крайней мере поговорить с ним.
   — А если случится еще один приступ? Ты думаешь, Кармоди поможет тебе? Ты же сам говорил, что он спит и видит, чтобы погубить тебя.
   — Но я же пока еще не в могиле, правильно? В общем, решено — я иду с тобой.
   Гарри потянулся было за пленкой, но новый приступ дурноты опять свалил его с ног.
   — Дороти, присмотрите за ним, — сказала Грэйс. — И проследите за тем, чтобы двери были надежно заперты. — Она посмотрела на свои часики — время близилось к пяти. Итак, на изготовление пленки у них ушел почти целый день. — Придется поспешить.
   — Кстати, — заметил Артур Брайан, — вас никто не предупреждал насчет моих водительских качеств?

Глава 47
Паралич

   Грэйс ни разу в жизни не приходилось видеть подобный дождь. Пытаясь разглядеть дорожные указатели, она пристально всматривалась в залитое водяными потоками лобовое стекло “мини”.
   — А почему бы вам не включить “дворники”? — спросила она, протирая рукавом запотевшее стекло.
   — В жизни ими не пользовался, — раздраженно проговорил Брайан. — В дождь я вообще на “Генриетте” никогда не выезжаю.
   — Генриетта? — переспросила Грэйс, похлопывая ладонью по передней панели. — А что? Очень мило. Вы назвали ее так в честь какой-нибудь знакомой дамы?
   — Можно и так сказать, — кивнул Брайан, подаваясь всем корпусом вперед. — В сорок девятом году Генриетта Дюран-Дикон стала одной из жертв серии жестоких убийств в ванне с кислотой. Я идентифицировал ее по зубному протезу. Чертовски интересное было дельце.
   — О!
   Плотно обступавший их со всех сторон поток транспорта застыл на месте. Штаб-квартира “ОДЕЛ” находилась в Холборне, в начале Кингсуэя, в то время как “мини” в настоящий момент застрял в самой середине шоссе, у “Слона и Замка” на южной стороне Темзы.
   — Ну откуда они все взялись? — ворчал Брайан. — В понедельник никогда не бывает столько машин, даже в часы пик. “Мини” начинает перегреваться. Этак мы никогда не доберемся до места.
   — А давайте позвоним вашему другу, — предложила Грэйс. — Может, он вышлет нам на подмогу мотоцикл?
   — Я не умею водить мотоцикл.
   — Зато я умею. Звоните.
   Брайан включил телефон и набрал номер участка.
   — Ничего не выйдет, — сокрушенно покачал он головой. — Сигнал не проходит. Придется вылезать из машины.
   Он распахнул дверцу машины и с силой ударил ею по стоявшему почти вплотную к ним “порше”, отчего на корпусе последнего образовалась глубокая вмятина.
   У сидевшего за рулем “порше” мужчины был такой вид, словно у него на глазах только что погиб его первенец.
   — Вы... что... совсем... с ума сошли?! — завопил он и вознамерился было вылезти из автомобиля. Тем временем передние машины продвинулись на несколько футов, но из-за “порше” Брайан вынужден был стоять на месте.
   — Вы просто маньяк! — продолжал орать владелец “порше” так отчаянно, что казалось, вот-вот его хватит удар. — Идиот вроде вас даже понятия не имеет, сколько может стоить покраска такой машины!
   Брайан с виноватым видом взглянул на свою спутницу.
   — Я должен извиниться перед вами, Грэйс, за то, что сейчас произойдет. Уверяю вас, это совсем не в моем стиле.
   Он сунул руку куда-то под переднюю панель “мини” и, достав оттуда автоматический пистолет тридцать восьмого калибра, мгновенно нацелил его в висок водителя “порше”.
   — А ну-ка, сэр, быстро вылезайте из машины, ключи оставьте в замке зажигания, и чтобы я вас здесь больше не видел. Если через три секунды вы все еще будете торчать у меня перед глазами, то ваши очки станут взирать на окружающий мир из вашей задницы.