Страница:
Он заметил Гамину на коленях Кулгана — девочке было очень уютно на руках у старика.
— Тебе лучше? — спросил Паг. Гамина отважилась на слабую улыбку и кивок. Похоже, они о чем-то поговорили, потому что Паг ответил: — Думаю, он поправится. Кейтала останется с ним. Нам очень помог брат Доминик — он настоящий искусник во всем, что касается лечения. Но Роуген очень стар, и если он не поправится, ты должна принять это и смириться.
Глаза Гамины повлажнели, но все же она опять кивнула. Паг наконец заметил Мичема и познакомил его с Домиником.
— Гамина, если захочешь, ты можешь помочь нам, — обратился он к девочке.
—
— Я должен знать, почему ты так испугалась за Роугена.
На лице Гамины опять появился испуг. Она покачала головой и что-то мысленно сказала Пагу.
— Что бы это ни было, оно может помочь Роугену. Здесь замешано что-то нам непонятное, и мы должны узнать, что именно, — ответил ей Паг.
Гамина прикусила губу. Гардана удивляло мужество малышки. Судя по тому, что он о ней узнал, судьба у нее была нелегкой. Расти в мире, где люди относятся к тебе подозрительно и враждебно, а мысли их всегда понятны
— это тяжелое испытание для рассудка. То, что она вообще доверяла людям, собравшимся в комнате, уже было отчаянной смелостью. Любовь и нежность Роугена должны были быть неисчерпаемы, чтобы перевесить те обиды, что познал этот ребенок. Гардан подумал, что если кто из живущих и заслуживает звания святого, которым храмы награждали своих героев и мучеников, так это Роуген.
Паг и Гамина опять начали мысленно переговариваться. Наконец Паг сказал:
— Говори, чтобы мы все слышали. Дитя, все эти люди — твои друзья, и всем им надо услышать твой рассказ, чтобы не дать больше в обиду ни Роугена, ни других.
—
.
— Где? — спросил Паг.
—
.
— Как? — удивился Кулган.
—
.
Кулган внимательно посмотрел на девочку.
— Ну и чудесный же ты ребенок! Два чуда в один день!
Гамина улыбнулась — все впервые увидели радость на ее лице. Паг вопросительно посмотрел на Кулгана, и старик объяснил:
— Твой сын умеет разговаривать с животными. — Паг раскрыл рот от изумления, а маг продолжал: — Но сейчас это не очень важно. Гамина, что увидел Роуген, что так сильно подействовало на него?
Гамина задрожала, и Кулган обнял ее покрепче.
—
.
— Ты знаешь, что это за город? Вы с Роугеном там были? — спросил Паг.
Гамина покачала головой, глядя на него большими, как блюдца, глазами.
—
.
— Что еще? — терпеливо спросил Паг. Девочка вздрогнула.
—
— Все ощутили ее замешательство, словно она пыталась выразить то, что не очень хорошо понимала.
— Как может то, что ты видишь, причинять боль? — тихо спросил Доминик. — Ведь это только взгляд в будущее, которое может произойти. Что за чувство может ощутить ясновидящий через барьер времени и вероятности?
Паг спросил:
— Гамина, что этот
сделал Роугену?
—
.
В комнату вошла Кейтала, и девочка выжидательно посмотрела на нее.
— Он уснул крепким здоровым сном. Думаю, теперь он поправится, — сказала Кейтала. Она подошла к креслу, в котором сидел Кулган, и облокотилась на спинку. Взяв Гамину за подбородок, она напомнила: — Тебе пора спать, детка.
— Попозже, — ответил Паг. Кейтала поняла, что ее муж чем-то озабочен, и кивнула в ответ. Паг продолжал: — Перед тем, как впасть в беспамятство, Роуген сказал одно слово. Мне очень важно знать, где он слышал это слово. Мне кажется, что это то самое слово, которое ему сказало существо из его видения. Ты помнишь, что он говорил, Гамина?
—
.
— Как? — спросил Паг.
—
. — ответила она.
— Всем? — спросил Кулган. Она кивнула. Маленькая девочка выпрямилась на коленях у Кулгана, вдохнула поглубже и закрыла глаза. И все вместе с ней оказались в темноте.
По небу неслись черные облака, подгоняемые злым ветром. На город шла буря. Огромные ворота были выбиты — могучие осадные машины расправились и с железом, и с деревом. Город умирал, кругом плясали огни пожаров. Какието существа уничтожали людей, которые прятались от них по чердакам и подвалам; кровь рекой лилась по сточным канавам. На центральной площади была навалена гора тел высотой футов в двадцать. Поверх тел располагалась платформа из темного дерева, а на ней стоял трон. Наблюдая за тем, как его слуги разрушают город, на троне сидел моррел необычайной внешности. Рядом с ним стояла некая фигура в черном одеянии, большой капюшон и длинные рукава не позволяли разглядеть ее.
Но внимание Пата и всех остальных было привлечено к чему-то, что находилось позади этих двух, — сгустку зла, странной субстанции, которой не было видно, но все ощутили ее присутствие. Оставаясь на заднем плане, это нечто тем не менее являлось истинным источником темных сил. Фигура в черном указала куда-то, из-под плаща появилась рука в зеленой чешуе. Каким-то непостижимым образом тьма, что находилась за спинами моррела и змеечеловека, поняла, что за ней наблюдают, и вступила в контакт с наблюдателем. Она заговорила, вселяя во всех, кто находился в комнате, безысходное отчаяние.
Видение, передаваемое девочкой, потрясло всех. Доминик, Кулган, Гардан и Мичем были встревожены угрозой, которую они увидели при помощи Гамины, хотя это была только тень того, что могло ожидать их в будущем.
Но Касами, Кейтала и Паг обеспокоились гораздо сильнее других. По лицу Кейталы текли слезы, а Касами утратил обычную невозмутимость, и его лицо было изможденным, пепельно-серым. Пагу, по-видимому, было хуже всех — он без сил опустился на пол и, склонив голову, пытался прийти в себя.
Кулган огляделся. Гамина, казалось, была больше расстроена общей реакцией окружающих, чем воспоминаниями. Кейтала, ощутив ее настроение, взяла ее с колен Кулгана и крепко обняла.
— Что это? — спросил Доминик.
Паг поднял голову, и все поняли, что он страшно устал, словно вес двух миров опять покоился на его плечах. Наконец он медленно заговорил:
— Когда Роуген терял сознание, последними его словами были такие:
Вот что он увидел за этими двумя фигурами. Вот что сказала ему тьма, которую он увидел:
. Оно или он, каким-то образом добравшись до Роугена, внушил ему ужас и боль.
— Как такое может быть? — спросил Кулган.
— Не знаю, друг мой, -медленно, хриплым голосом ответил Паг. — Но к загадке тех, кто ищет смерти Аруты, добавилось новое измерение. Новая глубина открылась за черной магией, при помощи которой пытались навредить Аруте и его спутникам.
Паг на минуту спрятал лицо в ладонях, потом оглядел комнату. Гамина прижалась к Кейтале, все смотрели на него.
— Но это еще не все, — сказал Доминик. Он посмотрел на Касами и Кейталу. — Я слышал его так же хорошо, как и вы, я слышал, что говорил Роуген, но ничего не понял.
Ему ответил Касами:
— Эти слова… на древнем языке. На этом языке говорят жрецы храмов. Я понял совсем немного. Это древний язык цурани.
— Тебе лучше? — спросил Паг. Гамина отважилась на слабую улыбку и кивок. Похоже, они о чем-то поговорили, потому что Паг ответил: — Думаю, он поправится. Кейтала останется с ним. Нам очень помог брат Доминик — он настоящий искусник во всем, что касается лечения. Но Роуген очень стар, и если он не поправится, ты должна принять это и смириться.
Глаза Гамины повлажнели, но все же она опять кивнула. Паг наконец заметил Мичема и познакомил его с Домиником.
— Гамина, если захочешь, ты можешь помочь нам, — обратился он к девочке.
—
— Я должен знать, почему ты так испугалась за Роугена.
На лице Гамины опять появился испуг. Она покачала головой и что-то мысленно сказала Пагу.
— Что бы это ни было, оно может помочь Роугену. Здесь замешано что-то нам непонятное, и мы должны узнать, что именно, — ответил ей Паг.
Гамина прикусила губу. Гардана удивляло мужество малышки. Судя по тому, что он о ней узнал, судьба у нее была нелегкой. Расти в мире, где люди относятся к тебе подозрительно и враждебно, а мысли их всегда понятны
— это тяжелое испытание для рассудка. То, что она вообще доверяла людям, собравшимся в комнате, уже было отчаянной смелостью. Любовь и нежность Роугена должны были быть неисчерпаемы, чтобы перевесить те обиды, что познал этот ребенок. Гардан подумал, что если кто из живущих и заслуживает звания святого, которым храмы награждали своих героев и мучеников, так это Роуген.
Паг и Гамина опять начали мысленно переговариваться. Наконец Паг сказал:
— Говори, чтобы мы все слышали. Дитя, все эти люди — твои друзья, и всем им надо услышать твой рассказ, чтобы не дать больше в обиду ни Роугена, ни других.
—
.
— Где? — спросил Паг.
—
.
— Как? — удивился Кулган.
—
.
Кулган внимательно посмотрел на девочку.
— Ну и чудесный же ты ребенок! Два чуда в один день!
Гамина улыбнулась — все впервые увидели радость на ее лице. Паг вопросительно посмотрел на Кулгана, и старик объяснил:
— Твой сын умеет разговаривать с животными. — Паг раскрыл рот от изумления, а маг продолжал: — Но сейчас это не очень важно. Гамина, что увидел Роуген, что так сильно подействовало на него?
Гамина задрожала, и Кулган обнял ее покрепче.
—
.
— Ты знаешь, что это за город? Вы с Роугеном там были? — спросил Паг.
Гамина покачала головой, глядя на него большими, как блюдца, глазами.
—
.
— Что еще? — терпеливо спросил Паг. Девочка вздрогнула.
—
— Все ощутили ее замешательство, словно она пыталась выразить то, что не очень хорошо понимала.
— Как может то, что ты видишь, причинять боль? — тихо спросил Доминик. — Ведь это только взгляд в будущее, которое может произойти. Что за чувство может ощутить ясновидящий через барьер времени и вероятности?
Паг спросил:
— Гамина, что этот
сделал Роугену?
—
.
В комнату вошла Кейтала, и девочка выжидательно посмотрела на нее.
— Он уснул крепким здоровым сном. Думаю, теперь он поправится, — сказала Кейтала. Она подошла к креслу, в котором сидел Кулган, и облокотилась на спинку. Взяв Гамину за подбородок, она напомнила: — Тебе пора спать, детка.
— Попозже, — ответил Паг. Кейтала поняла, что ее муж чем-то озабочен, и кивнула в ответ. Паг продолжал: — Перед тем, как впасть в беспамятство, Роуген сказал одно слово. Мне очень важно знать, где он слышал это слово. Мне кажется, что это то самое слово, которое ему сказало существо из его видения. Ты помнишь, что он говорил, Гамина?
—
.
— Как? — спросил Паг.
—
. — ответила она.
— Всем? — спросил Кулган. Она кивнула. Маленькая девочка выпрямилась на коленях у Кулгана, вдохнула поглубже и закрыла глаза. И все вместе с ней оказались в темноте.
По небу неслись черные облака, подгоняемые злым ветром. На город шла буря. Огромные ворота были выбиты — могучие осадные машины расправились и с железом, и с деревом. Город умирал, кругом плясали огни пожаров. Какието существа уничтожали людей, которые прятались от них по чердакам и подвалам; кровь рекой лилась по сточным канавам. На центральной площади была навалена гора тел высотой футов в двадцать. Поверх тел располагалась платформа из темного дерева, а на ней стоял трон. Наблюдая за тем, как его слуги разрушают город, на троне сидел моррел необычайной внешности. Рядом с ним стояла некая фигура в черном одеянии, большой капюшон и длинные рукава не позволяли разглядеть ее.
Но внимание Пата и всех остальных было привлечено к чему-то, что находилось позади этих двух, — сгустку зла, странной субстанции, которой не было видно, но все ощутили ее присутствие. Оставаясь на заднем плане, это нечто тем не менее являлось истинным источником темных сил. Фигура в черном указала куда-то, из-под плаща появилась рука в зеленой чешуе. Каким-то непостижимым образом тьма, что находилась за спинами моррела и змеечеловека, поняла, что за ней наблюдают, и вступила в контакт с наблюдателем. Она заговорила, вселяя во всех, кто находился в комнате, безысходное отчаяние.
Видение, передаваемое девочкой, потрясло всех. Доминик, Кулган, Гардан и Мичем были встревожены угрозой, которую они увидели при помощи Гамины, хотя это была только тень того, что могло ожидать их в будущем.
Но Касами, Кейтала и Паг обеспокоились гораздо сильнее других. По лицу Кейталы текли слезы, а Касами утратил обычную невозмутимость, и его лицо было изможденным, пепельно-серым. Пагу, по-видимому, было хуже всех — он без сил опустился на пол и, склонив голову, пытался прийти в себя.
Кулган огляделся. Гамина, казалось, была больше расстроена общей реакцией окружающих, чем воспоминаниями. Кейтала, ощутив ее настроение, взяла ее с колен Кулгана и крепко обняла.
— Что это? — спросил Доминик.
Паг поднял голову, и все поняли, что он страшно устал, словно вес двух миров опять покоился на его плечах. Наконец он медленно заговорил:
— Когда Роуген терял сознание, последними его словами были такие:
Вот что он увидел за этими двумя фигурами. Вот что сказала ему тьма, которую он увидел:
. Оно или он, каким-то образом добравшись до Роугена, внушил ему ужас и боль.
— Как такое может быть? — спросил Кулган.
— Не знаю, друг мой, -медленно, хриплым голосом ответил Паг. — Но к загадке тех, кто ищет смерти Аруты, добавилось новое измерение. Новая глубина открылась за черной магией, при помощи которой пытались навредить Аруте и его спутникам.
Паг на минуту спрятал лицо в ладонях, потом оглядел комнату. Гамина прижалась к Кейтале, все смотрели на него.
— Но это еще не все, — сказал Доминик. Он посмотрел на Касами и Кейталу. — Я слышал его так же хорошо, как и вы, я слышал, что говорил Роуген, но ничего не понял.
Ему ответил Касами:
— Эти слова… на древнем языке. На этом языке говорят жрецы храмов. Я понял совсем немного. Это древний язык цурани.
Глава четырнадцатая. ЭЛЬВАНДАР
В лесу было тихо. Над головой арками изгибались огромные ветви, такие древние, что никто не помнил их молодыми; они заслоняли свет дня, и лес наполняло темно-зеленое сияние, в котором тонули тени, и непонятно было, куда ведут многочисленные тропинки, разбегавшиеся во все стороны.
Они ехали по лесам эльфов с рассвета, уже больше двух часов, но ни одного эльфа пока не встретили, хотя Мартин ожидал, что эльфы выйдут к ним сразу, как только отряд пересечет реку Крайди.
Бару, пришпорив лошадь, догнал Мартина и Аруту.
— Кажется, за нами наблюдают, — сказал хадати.
— Уже несколько минут, — подтвердил Мартин.
— Если это эльфы, почему они к нам не выйдут? — спросил Джимми.
— Может быть, это не эльфы, — ответил Мартин. — Мы не можем считать себя в безопасности, пока не доберемся до границ Эльвандара. Будьте настороже.
Они проехали еще немного, и вот уже и певчие птицы замолкли. Казалось, лес затаил дыхание. Мартин и Арута направили лошадей по тропке, такой узкой, что по ней едва мог пройти пеший человек. Внезапно тишину нарушили хриплое уханье и крики. Мимо головы Бару просвистел камень, а за ним последовал целый град камней, веток и палок. Десятки маленьких волосатых человечков повыскакивали изза деревьев и кустов.
Арута рванулся вперед, пытаясь удержать лошадь в повиновении, его спутники бросились за ним. Принц лавировал между деревьями, пригибаясь, чтобы не задеть за низкие ветви. Когда он направился в сторону нескольких нападавших, они закричали и в страхе разбежались в разные стороны. Арута погнался за одним из них и загнал в угол между поваленным ветром огромным деревом и скалой. И тут неизвестное существо повернулось лицом к принцу.
Вытащив из ножен рапиру, Арута уже натягивал поводья, готовясь к удару. Человечек не сделал попытки напасть на него, наоборот, он попятился, забиваясь как можно дальше в гущу ветвей упавшего дерева, и на его лице отразился ужас.
Лицо было очень похоже на человеческое — с большими карими глазами, широким ртом и маленьким, но тоже вполне человеческим носом, губы растянуты в насмешливом оскале, обнажая два ряда острых зубов, но глаза округлились от страха, а по заросшим шерстью щекам бежали слезы. Если бы не слезы, существо было бы очень похоже на мартышку.
Вокруг Аруты и его противника поднялся шум — их окружили другие маленькие человекоподобные создания. Они злобно завывали, угрожающе топали, но Арута понял, что это все больше для устрашения, в их действиях не было настоящей опасности. Они несколько раз делали вид, что хотят напасть, но стоило Аруте повернуться к ним, как все тут же разбегались.
Подъехали товарищи Аруты, и существо, которое поймал принц, жалобно заплакало в голос. Бару, остановившись рядом с принцем, сказал:
— Как только ты погнался за ним, все остальные побежали за тобой.
Люди увидели, что собравшиеся человечки, отбросив напускную свирепость, обеспокоено смотрят по сторонам. Между собой они переговаривались на непонятном людям языке.
Арута спрятал рапиру в ножны:
— Мы не обидим вас.
Существа, словно поняв его, успокоились. Тот, которого Арута загнал в угол, стал озираться по сторонам.
— Кто это? — спросил Джимми.
— Не знаю, — ответил Мартин. — Я много лет охотился в этих лесах, но никогда их не встречал.
— Это гвали, Мартин Длинный Лук.
Всадники повернулись и увидели пятерых эльфов. Одно из существ, подбежав, встало у них на пути. Оно указало пальцем на всадников и пропело:
— Калин, пришли люди. Они обижают Ралалу. Скажи им.
Мартин спешился.
— Хорошая встреча, Калин! — Он обнялся с эльфом. Остальные эльфы тоже приветствовали его. Потом Мартин подвел их к своим спутникам:
— Калин, ты же помнишь моего брата?
— Здравствуй, принц Крондорский.
— Здравствуй, принц эльфов. — Бросив взгляд на окруживших их гвали, Арута добавил: — Ты спас нас от поражения.
— Сомневаюсь, — улыбнулся Калин. — Вы выглядите достаточно внушительно. — Он подошел к Аруте. — Немало времени прошло с тех пор, как мы встречались. Что привело тебя в леса, Арута, да еще с такими странными спутниками. Где твоя стража и где знамена?
— Это долгая история. Калин, и я хотел бы рассказать ее твоей матери и Томасу.
Калин согласился. Терпение было для эльфов образом жизни.
Обстановка разрядилась; гвали, которого поймал Арута, выбрался из западни и побежал к своим соплеменникам. Несколько гвали осмотрели его и похлопали по плечам. Довольные тем, что с ним ничего не случилось, они успокоились и снова стали разглядывать эльфов и людей.
— Калин, что это за существа? — спросил Мартин.
Калин засмеялся, и вокруг его светло-голубых глаз собрались морщинки. Он был так же высок, как Арута, но выглядел еще более худощавым, чем принц.
— Как я уже сказал, их называют гвали. Этого разбойника зовут Апалла.
— Он похлопал по макушке того, кто разговаривал с ним. — Он у них что-то вроде вождя, хотя я сомневаюсь, что они понимают значение этого слова. Может быть, он просто более разговорчив, чем остальные. — Взглянув на спутников Аруты, он спросил: — Что за люди с тобой? — Арута представил всех, и Калин сказал: — Добро пожаловать в Эльвандар!
— А что такое гвали? — спросил Роальд.
— А вот они, — ответил Калин, — и это все, что я могу о них сказать. Они и раньше жили с нами, хотя это — их первый визит за много лет. Гвали — простой народ, они не знают подвохов. Они застенчивы и стараются избегать чужаков. Напуганные, они побегут, пока не окажутся в безвыходном положении. Тогда могут сделать вид, что нападают. Но их зубов можно не бояться — зубы им нужны для того, чтобы разгрызать орехи и твердые панцири насекомых. — Он повернулся к Апалле: — Почему вы на них напали?
Гвали запрыгал от возбуждения:
— Поула делает маленьких гвали. Она не ходит. Мы боялись. Люди обидят Поулу и маленьких гвали.
— Они защищали своих детей, — догадался Калин. — Если бы вы действительно попытались обидеть Поулу и ее младенца, они бы отважились напасть на вас. А если бы она не рожала здесь, вы бы никогда их не увидели. — Он успокоил Апаллу: — Не волнуйся. Эти люди — друзья. Они не обидят Поулу и ее малыша.
Услышав это, из-под деревьев выбежали остальные гвали и с интересом стали разглядывать чужаков. Они дергали людей за одежду — она очень отличалась от зеленых туник и коричневых штанов, которые носили эльфы. Арута с минуту терпел такое обращение, а потом сказал:
— Калин, мы должны скорее попасть к твоей матери. Твои друзья скоро закончат?
— Они что, никогда не моются? — наморщив нос, спросил Джимми. Он оттолкнул гвали, который висел на ветке рядом с ним.
— К несчастью, нет, — ответил Калин. Он объяснил гвали: — Хватит: нам пора ехать. — Гвали быстро все поняли и тут же исчезли среди деревьев, остался один Апалла, который казался более храбрым, чем остальные. — Если им позволить, они будут целый день крутиться вокруг вас, но когда вы их гоните, они и слова не скажут. Едем. — Он повернулся к Апалле: — Мы едем в Эльвандар. Позаботься о Поуле. Приходи, когда захочешь.
Гвали ухмыльнулся, покивал головой и убежал за своими собратьями. В мгновение ока никого из гвали поблизости не осталось.
Калин подождал, пока Арута и Мартин снова сядут на коней.
— До Эльвандара всего полдня пути.
И эльфы побежали через лес, со скоростью, которая удивила всех, кроме Мартина. Лошадям было нетрудно поспевать за ними, но человек не смог бы бежать полдня так быстро.
Через некоторое время Арута поравнялся с Калином.
— Откуда эти существа?
— Никто не знает, Арута. Они забавные. Они приходят откуда-то с севера, может быть, даже из-за больших гор, живут здесь год-другой, а потом исчезают. Иногда мы зовем их маленькими лесными духами. Даже наши следопыты не могут их выследить, когда они уходят. — Продвигаясь длинными, плавными шагами, Калин дышал совершенно спокойно.
— Как поживает Томас? — спросил Мартин.
— Принц-консорт живет хорошо.
— А ребенок?
— С ним тоже все в порядке. Здоровый, красивый мальчик, хотя, может быть, немного необычный…
— А королева?
— Материнство пошло ей на пользу, — ответил с улыбкой ее старший сын.
Они замолчали. Аруте было трудно поддерживать разговор, лавируя между деревьями, хотя Калину это ничего не стоило. Они быстро мчались через лес, с каждой минутой приближаясь к Эльвандару и исполнению своих надежд… или к их крушению.
Путники ехали по густому лесу. И вдруг деревья расступились, и они оказались на большой поляне. Все, кроме Мартина, видели Эльвандар впервые.
Над дремучим лесом вздымались гигантские деревья. В свете золотых лучей полуденного солнца верхушки деревьев, казалось, пылали. Между высокими стволами среди ветвей вились тропинки, на которых даже с такого расстояния можно было различить фигуры эльфов. Людям никогда не приходилось видеть подобных деревьев — их листва была золотой, серебряной и даже белой, а ночью она светилась так, что в Эльвандаре никогда не бывало по-настоящему темно.
Арута услышал восторженные восклицания своих спутников.
— Если бы я знал, с чем встречусь, — сказал Роальд, — вам пришлось бы меня связать, чтобы я не пошел за вами.
— Да, не зря мы провели столько недель в лесу, — согласился Лори.
— Песни наших сказителей не передают всю прелесть этого места, — пробормотал Бару.
Арута ждал, что скажет Джимми, но тот молчал, и Арута оглянулся. Парнишка ехал, широко раскрытыми глазами оглядывая все вокруг: обычно ничему не удивлявшийся, он испытывал благоговение.
Они добрались до внешних границ лесного города. Со всех сторон слышался приглушенный шум большого поселения.
Подъехав к деревьям, всадники натянули поводья. Калин велел своим спутникам позаботиться о лошадях, а сам повел гостей вверх по спиральной лестнице, вырезанной в стволе дуба — такого огромного дерева люди даже представить себе не могли. Поднявшись на площадку, они прошли мимо группы мастеров-лучников, занятых изготовлением стрел. Один из них узнал Мартина. Герцог поздоровался и, воспользовавшись случаем, осведомился, не может ли он пополнить свой боевой запас. Мастер, улыбаясь, вручил Мартину пучок стрел с красивой резьбой, и тот с ответной улыбкой сунул их в свой почти пустой колчан, произнес слова благодарности на языке эльфов, и люди отправились дальше.
Калин повел их вверх по другой лестнице, к следующей площадке. Он предупредил:
— Некоторым из вас здесь будет непривычно. Держитесь середины лестниц и не смотрите вниз, если у вас кружится голова. Не всем по душе такая высота.
Они пересекли площадку и стали подниматься по очередной лестнице; навстречу им попадались эльфы, спешившие по своим делам. Многие из них были одеты, как Калин, в простую лесную одежду, другие — в длинные цветастые одеяния из яркой драгоценной ткани или же в штаны и тунику, но более сдержанных цветов. Женщины отличались красотой, хотя и несколько непривычной для людей. Почти все эльфы выглядели молодо. Один Мартин мог знать их возраст: многие эльфы были действительно юными — двадцати, тридцати лет, тогда как другие, такие же молодые на вид, прожили уже не одну сотню лет. Калину, который выглядел моложе Мартина, было уже больше ста. Он обучал Мартина премудростям охоты, когда тот был еще совсем мальчишкой.
Они продолжали свой путь по дорожке около двадцати футов шириной, проложенной между огромными ветвями, пока не добрались до кольца, образованного стволами огромных деревьев. Между ними была сооружена большая платформа почти шестидесяти футов в поперечнике. Взглянув наверх. Лори решил: ни капли дождя не просочится сквозь плотное переплетение ветвей над головой. Это был тронный зал королевы.
В центре зала на возвышении стояли два трона. На том, который был чуть повыше, сидела женщина-эльф. Ее лицо безупречной красоты с дугообразными бровями и точеным носом поражало сияющими бледно-голубыми глазами. Ее волосы были красновато-каштанового цвета, с проблесками золота
— такие же, как у Калина, — казалось, в них играет солнце. Вместо короны на голове женщины был простой золотой обруч, но все поняли, что перед ними Агларанна, королева эльфов.
На троне слева от нее сидел человек — молодой мужчина с золотыми волосами. В его наружности тоже просматривалось нечто, не поддающееся воздействию времени. Увидев подходящих людей, он улыбнулся и стал еще моложе. Его лицо было чем-то похоже на лица эльфов и все же отличалось от них: глаза, скорее, серые, чем голубые, а брови более прямые, не так резко выраженные скулы, крепкий квадратный подбородок. Золотой обруч в волосах открывал обычные человеческие уши. Кроме того, он был гораздо шире в груди и плечах, чем любой из эльфов.
Калин поклонился:
— Мать и королева, принц и командующий, к нам прибыли гости.
Оба правителя Эльвандара поднялись и пошли навстречу гостям. Мартина встретили как близкого друга, да и остальным был оказан теплый прием.
— Добро пожаловать, ваше высочество, — сказал Аруте Томас.
— Благодарю ваше величество и ваше высочество, — ответил Арута.
Среди эльфов, окружавших королевскую чету, Арута узнал советника Тэйтара — много лет назад он приезжал в Крайди. Королева попросила гостей войти в круг приема. Принесли еду и вино, и Агларанна сказала:
— Мы рады видеть старых друзей, — она кивнула Мартину и Аруте, — и приветствовать новых, — она повернулась к остальным. — Однако люди редко навещают нас без причины. Какова твоя, принц Крондора?
Арута рассказывал свою историю, эльфы слушали не перебивая. Когда Арута закончил, королева взглянула на Тэйтара. Старый советник кивнул:
— Скитания без надежды…
— Вы хотите сказать, что ничего не знаете о терне серебристом?
— Нет, — ответила королева. — Нам известно растение элебера, мы знаем о его свойствах. С ним связана древняя легенда о скитаниях без надежды. Тэйтар, перескажи ее гостям.
Старый эльф, единственный из встреченных путниками, на ком отразился бег времени — вокруг его глаз появились тоненькие морщины, а волосы поседели, — обратился к приезжим:
— Эта легенда о влюбленном принце Эльвандара. За его возлюбленной ухаживал воин-моррел, но она отвергла его. Коварный моррел отравил ее соком растения элебера, и она уснула смертным сном. Принц Эльвандара решил найти противоядие — ту же элеберу, терн серебристый. Сила этого растения велика — он может и излечить, и убить. Но элебера растет только в одном месте, у Морелина, по-вашему — у Черного озера. Это священное место у моррелов, и никому из эльфов не позволено появляться там. Легенда гласит, что принц Эльвандара ходил вокруг Черного озера так долго, что вытоптал каньон вокруг него. Он не мог подойти к Морелину, не мог и уйти без лекарства для любимой. Говорят, он до сих пор там бродит.
— Но я не эльф, — сказал Арута, — и я пойду к Морелину, если вы покажете мне дорогу.
Томас оглядел собрание:
— Мы направим тебя по дороге, ведущей к Морелину, Арута, но не раньше, чем ты отдохнешь и примешь участие в нашем совете. А сейчас мы покажем вам покои, где вы сможете поспать до ужина.
Собрание разошлось, остались только гости, Калин, Агларанна и Томас.
— А как твой сын? — спросил Мартин.
Широко улыбаясь, Томас поманил их за собой. Он повел их в комнату, потолок которой был образован ветвями огромного вяза. В колыбели спал младенец, на вид не старше, чем шести месяцев от роду. Он видел сны — маленькие пальчики едва заметно подергивались. Мартин присмотрелся к мальчику и понял, почему Калин считает, что ребенок необычный. Он был скорее человеком, чем эльфом. Его круглое личико было таким же, как у любого щекастого младенца, и Мартин подумал: это скорее папин сын, чем мамин. Агларанна нежно коснулась сына.
— Как вы его назвали? — спросил Мартин.
— Калис, — ответила королева. На языке эльфов это означало
и вызывало в памяти образы жизни и роста. Это было благоприятное имя.
В отведенных путникам комнатах древесного города Эльвандара их ждали теплые ванны и мягкие постели. Все быстро вымылись и уснули, и только Арута не спал. Он думал об Аните и серебристом растении, растущем на берегу Черного озера.
Мартин сидел в одиночестве, радуясь встрече с Эльвандаром, — он не был здесь целый год. Этот город, так же как и замок Крайди, он считал своим домом — мальчиком он играл здесь вместе с эльфийскими детьми.
Услышав легкие шаги, он обернулся:
— Галейн! — Он был рад видеть молодого эльфа, двоюродного брата Калина и своего друга. — Я ждал тебя.
— Я только что вернулся из патруля по северным границам леса. Там происходят какие-то странные вещи. Я слышал, ты можешь пролить свет на загадки, с которыми мы встречаемся.
— Свет маленькой свечки, не больше, -ответил Мартин. — Там собираются злые силы, в этом нет сомнения.
Он коротко рассказал Галейну о том, что случилось с ними.
— Ужасные дела, Мартин. — Молодой эльф искренне сочувствовал Аните. — А твой брат?
— Справляется как может. Он то полностью выкидывает все из головы, то снова погружается в свое горе. Не знаю, как он не сошел с ума. Он ее очень любит.
— Ты так и не женился, Мартин. Почему?
— Я так и не встретил ее, — пожал плечами Мартин.
— Ты грустишь.
— Иногда с Арутой очень трудно иметь дело, но он мой брат. Я помню, каким он был в детстве. Даже тогда было трудно, с ним сблизиться. Может быть, на него подействовала смерть матери — он тогда был совсем еще маленьким. Арута всех держит на расстоянии. И, несмотря на свою замкнутость, он очень раним.
— Вы с ним очень похожи.
— Так и есть, — согласился Мартин.
Галейн постоял молча.
— Мы должны помочь вам.
— Нам надо идти в Морелин.
Молодой эльф вздрогнул.
— Это дурное место, Мартин. Озеро называется черным вовсе не по цвету воды. Это источник безумия. Моррелы приходят туда, чтобы помечтать о власти. Оно лежит на Темной Тропе.
— Это место валкеру?
Галейн кивнул.
— Томас? — Вопрос передавал целую гамму оттенков. Галейн очень сблизился с Томасом, сопровождая его во время войны Врат.
— Он не пойдет с вами. У него маленький сын. Калис будет маленьким так недолго, всего несколько лет. Отцу следует провести это время со своим малышом. Кроме того, это очень опасно.
Ничего больше не понадобилось говорить, Мартин и так все понял. Он вспомнил ту ночь, когда Томаса чуть не сломил безумный дух одного из валкеру, который обитал в его душе. Это едва не стоило Мартину жизни. Прошло немало времени, прежде чем Томас почувствовал в себе достаточно сил, чтобы бросить вызов тому ужасному существу, что жило в нем. И он отважится отправиться в долину валкеру только тогда, когда поймет, что обстоятельства могут оправдать такой риск.
Они ехали по лесам эльфов с рассвета, уже больше двух часов, но ни одного эльфа пока не встретили, хотя Мартин ожидал, что эльфы выйдут к ним сразу, как только отряд пересечет реку Крайди.
Бару, пришпорив лошадь, догнал Мартина и Аруту.
— Кажется, за нами наблюдают, — сказал хадати.
— Уже несколько минут, — подтвердил Мартин.
— Если это эльфы, почему они к нам не выйдут? — спросил Джимми.
— Может быть, это не эльфы, — ответил Мартин. — Мы не можем считать себя в безопасности, пока не доберемся до границ Эльвандара. Будьте настороже.
Они проехали еще немного, и вот уже и певчие птицы замолкли. Казалось, лес затаил дыхание. Мартин и Арута направили лошадей по тропке, такой узкой, что по ней едва мог пройти пеший человек. Внезапно тишину нарушили хриплое уханье и крики. Мимо головы Бару просвистел камень, а за ним последовал целый град камней, веток и палок. Десятки маленьких волосатых человечков повыскакивали изза деревьев и кустов.
Арута рванулся вперед, пытаясь удержать лошадь в повиновении, его спутники бросились за ним. Принц лавировал между деревьями, пригибаясь, чтобы не задеть за низкие ветви. Когда он направился в сторону нескольких нападавших, они закричали и в страхе разбежались в разные стороны. Арута погнался за одним из них и загнал в угол между поваленным ветром огромным деревом и скалой. И тут неизвестное существо повернулось лицом к принцу.
Вытащив из ножен рапиру, Арута уже натягивал поводья, готовясь к удару. Человечек не сделал попытки напасть на него, наоборот, он попятился, забиваясь как можно дальше в гущу ветвей упавшего дерева, и на его лице отразился ужас.
Лицо было очень похоже на человеческое — с большими карими глазами, широким ртом и маленьким, но тоже вполне человеческим носом, губы растянуты в насмешливом оскале, обнажая два ряда острых зубов, но глаза округлились от страха, а по заросшим шерстью щекам бежали слезы. Если бы не слезы, существо было бы очень похоже на мартышку.
Вокруг Аруты и его противника поднялся шум — их окружили другие маленькие человекоподобные создания. Они злобно завывали, угрожающе топали, но Арута понял, что это все больше для устрашения, в их действиях не было настоящей опасности. Они несколько раз делали вид, что хотят напасть, но стоило Аруте повернуться к ним, как все тут же разбегались.
Подъехали товарищи Аруты, и существо, которое поймал принц, жалобно заплакало в голос. Бару, остановившись рядом с принцем, сказал:
— Как только ты погнался за ним, все остальные побежали за тобой.
Люди увидели, что собравшиеся человечки, отбросив напускную свирепость, обеспокоено смотрят по сторонам. Между собой они переговаривались на непонятном людям языке.
Арута спрятал рапиру в ножны:
— Мы не обидим вас.
Существа, словно поняв его, успокоились. Тот, которого Арута загнал в угол, стал озираться по сторонам.
— Кто это? — спросил Джимми.
— Не знаю, — ответил Мартин. — Я много лет охотился в этих лесах, но никогда их не встречал.
— Это гвали, Мартин Длинный Лук.
Всадники повернулись и увидели пятерых эльфов. Одно из существ, подбежав, встало у них на пути. Оно указало пальцем на всадников и пропело:
— Калин, пришли люди. Они обижают Ралалу. Скажи им.
Мартин спешился.
— Хорошая встреча, Калин! — Он обнялся с эльфом. Остальные эльфы тоже приветствовали его. Потом Мартин подвел их к своим спутникам:
— Калин, ты же помнишь моего брата?
— Здравствуй, принц Крондорский.
— Здравствуй, принц эльфов. — Бросив взгляд на окруживших их гвали, Арута добавил: — Ты спас нас от поражения.
— Сомневаюсь, — улыбнулся Калин. — Вы выглядите достаточно внушительно. — Он подошел к Аруте. — Немало времени прошло с тех пор, как мы встречались. Что привело тебя в леса, Арута, да еще с такими странными спутниками. Где твоя стража и где знамена?
— Это долгая история. Калин, и я хотел бы рассказать ее твоей матери и Томасу.
Калин согласился. Терпение было для эльфов образом жизни.
Обстановка разрядилась; гвали, которого поймал Арута, выбрался из западни и побежал к своим соплеменникам. Несколько гвали осмотрели его и похлопали по плечам. Довольные тем, что с ним ничего не случилось, они успокоились и снова стали разглядывать эльфов и людей.
— Калин, что это за существа? — спросил Мартин.
Калин засмеялся, и вокруг его светло-голубых глаз собрались морщинки. Он был так же высок, как Арута, но выглядел еще более худощавым, чем принц.
— Как я уже сказал, их называют гвали. Этого разбойника зовут Апалла.
— Он похлопал по макушке того, кто разговаривал с ним. — Он у них что-то вроде вождя, хотя я сомневаюсь, что они понимают значение этого слова. Может быть, он просто более разговорчив, чем остальные. — Взглянув на спутников Аруты, он спросил: — Что за люди с тобой? — Арута представил всех, и Калин сказал: — Добро пожаловать в Эльвандар!
— А что такое гвали? — спросил Роальд.
— А вот они, — ответил Калин, — и это все, что я могу о них сказать. Они и раньше жили с нами, хотя это — их первый визит за много лет. Гвали — простой народ, они не знают подвохов. Они застенчивы и стараются избегать чужаков. Напуганные, они побегут, пока не окажутся в безвыходном положении. Тогда могут сделать вид, что нападают. Но их зубов можно не бояться — зубы им нужны для того, чтобы разгрызать орехи и твердые панцири насекомых. — Он повернулся к Апалле: — Почему вы на них напали?
Гвали запрыгал от возбуждения:
— Поула делает маленьких гвали. Она не ходит. Мы боялись. Люди обидят Поулу и маленьких гвали.
— Они защищали своих детей, — догадался Калин. — Если бы вы действительно попытались обидеть Поулу и ее младенца, они бы отважились напасть на вас. А если бы она не рожала здесь, вы бы никогда их не увидели. — Он успокоил Апаллу: — Не волнуйся. Эти люди — друзья. Они не обидят Поулу и ее малыша.
Услышав это, из-под деревьев выбежали остальные гвали и с интересом стали разглядывать чужаков. Они дергали людей за одежду — она очень отличалась от зеленых туник и коричневых штанов, которые носили эльфы. Арута с минуту терпел такое обращение, а потом сказал:
— Калин, мы должны скорее попасть к твоей матери. Твои друзья скоро закончат?
— Они что, никогда не моются? — наморщив нос, спросил Джимми. Он оттолкнул гвали, который висел на ветке рядом с ним.
— К несчастью, нет, — ответил Калин. Он объяснил гвали: — Хватит: нам пора ехать. — Гвали быстро все поняли и тут же исчезли среди деревьев, остался один Апалла, который казался более храбрым, чем остальные. — Если им позволить, они будут целый день крутиться вокруг вас, но когда вы их гоните, они и слова не скажут. Едем. — Он повернулся к Апалле: — Мы едем в Эльвандар. Позаботься о Поуле. Приходи, когда захочешь.
Гвали ухмыльнулся, покивал головой и убежал за своими собратьями. В мгновение ока никого из гвали поблизости не осталось.
Калин подождал, пока Арута и Мартин снова сядут на коней.
— До Эльвандара всего полдня пути.
И эльфы побежали через лес, со скоростью, которая удивила всех, кроме Мартина. Лошадям было нетрудно поспевать за ними, но человек не смог бы бежать полдня так быстро.
Через некоторое время Арута поравнялся с Калином.
— Откуда эти существа?
— Никто не знает, Арута. Они забавные. Они приходят откуда-то с севера, может быть, даже из-за больших гор, живут здесь год-другой, а потом исчезают. Иногда мы зовем их маленькими лесными духами. Даже наши следопыты не могут их выследить, когда они уходят. — Продвигаясь длинными, плавными шагами, Калин дышал совершенно спокойно.
— Как поживает Томас? — спросил Мартин.
— Принц-консорт живет хорошо.
— А ребенок?
— С ним тоже все в порядке. Здоровый, красивый мальчик, хотя, может быть, немного необычный…
— А королева?
— Материнство пошло ей на пользу, — ответил с улыбкой ее старший сын.
Они замолчали. Аруте было трудно поддерживать разговор, лавируя между деревьями, хотя Калину это ничего не стоило. Они быстро мчались через лес, с каждой минутой приближаясь к Эльвандару и исполнению своих надежд… или к их крушению.
Путники ехали по густому лесу. И вдруг деревья расступились, и они оказались на большой поляне. Все, кроме Мартина, видели Эльвандар впервые.
Над дремучим лесом вздымались гигантские деревья. В свете золотых лучей полуденного солнца верхушки деревьев, казалось, пылали. Между высокими стволами среди ветвей вились тропинки, на которых даже с такого расстояния можно было различить фигуры эльфов. Людям никогда не приходилось видеть подобных деревьев — их листва была золотой, серебряной и даже белой, а ночью она светилась так, что в Эльвандаре никогда не бывало по-настоящему темно.
Арута услышал восторженные восклицания своих спутников.
— Если бы я знал, с чем встречусь, — сказал Роальд, — вам пришлось бы меня связать, чтобы я не пошел за вами.
— Да, не зря мы провели столько недель в лесу, — согласился Лори.
— Песни наших сказителей не передают всю прелесть этого места, — пробормотал Бару.
Арута ждал, что скажет Джимми, но тот молчал, и Арута оглянулся. Парнишка ехал, широко раскрытыми глазами оглядывая все вокруг: обычно ничему не удивлявшийся, он испытывал благоговение.
Они добрались до внешних границ лесного города. Со всех сторон слышался приглушенный шум большого поселения.
Подъехав к деревьям, всадники натянули поводья. Калин велел своим спутникам позаботиться о лошадях, а сам повел гостей вверх по спиральной лестнице, вырезанной в стволе дуба — такого огромного дерева люди даже представить себе не могли. Поднявшись на площадку, они прошли мимо группы мастеров-лучников, занятых изготовлением стрел. Один из них узнал Мартина. Герцог поздоровался и, воспользовавшись случаем, осведомился, не может ли он пополнить свой боевой запас. Мастер, улыбаясь, вручил Мартину пучок стрел с красивой резьбой, и тот с ответной улыбкой сунул их в свой почти пустой колчан, произнес слова благодарности на языке эльфов, и люди отправились дальше.
Калин повел их вверх по другой лестнице, к следующей площадке. Он предупредил:
— Некоторым из вас здесь будет непривычно. Держитесь середины лестниц и не смотрите вниз, если у вас кружится голова. Не всем по душе такая высота.
Они пересекли площадку и стали подниматься по очередной лестнице; навстречу им попадались эльфы, спешившие по своим делам. Многие из них были одеты, как Калин, в простую лесную одежду, другие — в длинные цветастые одеяния из яркой драгоценной ткани или же в штаны и тунику, но более сдержанных цветов. Женщины отличались красотой, хотя и несколько непривычной для людей. Почти все эльфы выглядели молодо. Один Мартин мог знать их возраст: многие эльфы были действительно юными — двадцати, тридцати лет, тогда как другие, такие же молодые на вид, прожили уже не одну сотню лет. Калину, который выглядел моложе Мартина, было уже больше ста. Он обучал Мартина премудростям охоты, когда тот был еще совсем мальчишкой.
Они продолжали свой путь по дорожке около двадцати футов шириной, проложенной между огромными ветвями, пока не добрались до кольца, образованного стволами огромных деревьев. Между ними была сооружена большая платформа почти шестидесяти футов в поперечнике. Взглянув наверх. Лори решил: ни капли дождя не просочится сквозь плотное переплетение ветвей над головой. Это был тронный зал королевы.
В центре зала на возвышении стояли два трона. На том, который был чуть повыше, сидела женщина-эльф. Ее лицо безупречной красоты с дугообразными бровями и точеным носом поражало сияющими бледно-голубыми глазами. Ее волосы были красновато-каштанового цвета, с проблесками золота
— такие же, как у Калина, — казалось, в них играет солнце. Вместо короны на голове женщины был простой золотой обруч, но все поняли, что перед ними Агларанна, королева эльфов.
На троне слева от нее сидел человек — молодой мужчина с золотыми волосами. В его наружности тоже просматривалось нечто, не поддающееся воздействию времени. Увидев подходящих людей, он улыбнулся и стал еще моложе. Его лицо было чем-то похоже на лица эльфов и все же отличалось от них: глаза, скорее, серые, чем голубые, а брови более прямые, не так резко выраженные скулы, крепкий квадратный подбородок. Золотой обруч в волосах открывал обычные человеческие уши. Кроме того, он был гораздо шире в груди и плечах, чем любой из эльфов.
Калин поклонился:
— Мать и королева, принц и командующий, к нам прибыли гости.
Оба правителя Эльвандара поднялись и пошли навстречу гостям. Мартина встретили как близкого друга, да и остальным был оказан теплый прием.
— Добро пожаловать, ваше высочество, — сказал Аруте Томас.
— Благодарю ваше величество и ваше высочество, — ответил Арута.
Среди эльфов, окружавших королевскую чету, Арута узнал советника Тэйтара — много лет назад он приезжал в Крайди. Королева попросила гостей войти в круг приема. Принесли еду и вино, и Агларанна сказала:
— Мы рады видеть старых друзей, — она кивнула Мартину и Аруте, — и приветствовать новых, — она повернулась к остальным. — Однако люди редко навещают нас без причины. Какова твоя, принц Крондора?
Арута рассказывал свою историю, эльфы слушали не перебивая. Когда Арута закончил, королева взглянула на Тэйтара. Старый советник кивнул:
— Скитания без надежды…
— Вы хотите сказать, что ничего не знаете о терне серебристом?
— Нет, — ответила королева. — Нам известно растение элебера, мы знаем о его свойствах. С ним связана древняя легенда о скитаниях без надежды. Тэйтар, перескажи ее гостям.
Старый эльф, единственный из встреченных путниками, на ком отразился бег времени — вокруг его глаз появились тоненькие морщины, а волосы поседели, — обратился к приезжим:
— Эта легенда о влюбленном принце Эльвандара. За его возлюбленной ухаживал воин-моррел, но она отвергла его. Коварный моррел отравил ее соком растения элебера, и она уснула смертным сном. Принц Эльвандара решил найти противоядие — ту же элеберу, терн серебристый. Сила этого растения велика — он может и излечить, и убить. Но элебера растет только в одном месте, у Морелина, по-вашему — у Черного озера. Это священное место у моррелов, и никому из эльфов не позволено появляться там. Легенда гласит, что принц Эльвандара ходил вокруг Черного озера так долго, что вытоптал каньон вокруг него. Он не мог подойти к Морелину, не мог и уйти без лекарства для любимой. Говорят, он до сих пор там бродит.
— Но я не эльф, — сказал Арута, — и я пойду к Морелину, если вы покажете мне дорогу.
Томас оглядел собрание:
— Мы направим тебя по дороге, ведущей к Морелину, Арута, но не раньше, чем ты отдохнешь и примешь участие в нашем совете. А сейчас мы покажем вам покои, где вы сможете поспать до ужина.
Собрание разошлось, остались только гости, Калин, Агларанна и Томас.
— А как твой сын? — спросил Мартин.
Широко улыбаясь, Томас поманил их за собой. Он повел их в комнату, потолок которой был образован ветвями огромного вяза. В колыбели спал младенец, на вид не старше, чем шести месяцев от роду. Он видел сны — маленькие пальчики едва заметно подергивались. Мартин присмотрелся к мальчику и понял, почему Калин считает, что ребенок необычный. Он был скорее человеком, чем эльфом. Его круглое личико было таким же, как у любого щекастого младенца, и Мартин подумал: это скорее папин сын, чем мамин. Агларанна нежно коснулась сына.
— Как вы его назвали? — спросил Мартин.
— Калис, — ответила королева. На языке эльфов это означало
и вызывало в памяти образы жизни и роста. Это было благоприятное имя.
В отведенных путникам комнатах древесного города Эльвандара их ждали теплые ванны и мягкие постели. Все быстро вымылись и уснули, и только Арута не спал. Он думал об Аните и серебристом растении, растущем на берегу Черного озера.
Мартин сидел в одиночестве, радуясь встрече с Эльвандаром, — он не был здесь целый год. Этот город, так же как и замок Крайди, он считал своим домом — мальчиком он играл здесь вместе с эльфийскими детьми.
Услышав легкие шаги, он обернулся:
— Галейн! — Он был рад видеть молодого эльфа, двоюродного брата Калина и своего друга. — Я ждал тебя.
— Я только что вернулся из патруля по северным границам леса. Там происходят какие-то странные вещи. Я слышал, ты можешь пролить свет на загадки, с которыми мы встречаемся.
— Свет маленькой свечки, не больше, -ответил Мартин. — Там собираются злые силы, в этом нет сомнения.
Он коротко рассказал Галейну о том, что случилось с ними.
— Ужасные дела, Мартин. — Молодой эльф искренне сочувствовал Аните. — А твой брат?
— Справляется как может. Он то полностью выкидывает все из головы, то снова погружается в свое горе. Не знаю, как он не сошел с ума. Он ее очень любит.
— Ты так и не женился, Мартин. Почему?
— Я так и не встретил ее, — пожал плечами Мартин.
— Ты грустишь.
— Иногда с Арутой очень трудно иметь дело, но он мой брат. Я помню, каким он был в детстве. Даже тогда было трудно, с ним сблизиться. Может быть, на него подействовала смерть матери — он тогда был совсем еще маленьким. Арута всех держит на расстоянии. И, несмотря на свою замкнутость, он очень раним.
— Вы с ним очень похожи.
— Так и есть, — согласился Мартин.
Галейн постоял молча.
— Мы должны помочь вам.
— Нам надо идти в Морелин.
Молодой эльф вздрогнул.
— Это дурное место, Мартин. Озеро называется черным вовсе не по цвету воды. Это источник безумия. Моррелы приходят туда, чтобы помечтать о власти. Оно лежит на Темной Тропе.
— Это место валкеру?
Галейн кивнул.
— Томас? — Вопрос передавал целую гамму оттенков. Галейн очень сблизился с Томасом, сопровождая его во время войны Врат.
— Он не пойдет с вами. У него маленький сын. Калис будет маленьким так недолго, всего несколько лет. Отцу следует провести это время со своим малышом. Кроме того, это очень опасно.
Ничего больше не понадобилось говорить, Мартин и так все понял. Он вспомнил ту ночь, когда Томаса чуть не сломил безумный дух одного из валкеру, который обитал в его душе. Это едва не стоило Мартину жизни. Прошло немало времени, прежде чем Томас почувствовал в себе достаточно сил, чтобы бросить вызов тому ужасному существу, что жило в нем. И он отважится отправиться в долину валкеру только тогда, когда поймет, что обстоятельства могут оправдать такой риск.