Страница:
Хочокена и Элгахар подняли головы — они тоже читали. Элгахар старался изо всех сил, ему хотелось загладить былые промахи.
— Тут все перепутано, Миламбер, — сказал он.
Паг согласился:
— Я еще два года назад говорил Хочо, что Ассамблея стала слишком самонадеянна и беззаботна. Этот беспорядок — очередной тому пример. — Паг поправил черное одеяние. Когда стали известны причины возвращения, его по требованию старых друзей, поддержанному Элгахаром, восстановили полным членом без колебаний. Из действительных членов воздержались немногие, и никто не проголосовал против. Каждый из них прошел через Башню Испытаний и видел мощь и злобу Врага.
В комнату вошли Шимони, один из старых друзей Пага по Ассамблее и его прежний наставник, и брат Доминик. После встречи с инквизитором прошлой ночью монах продемонстрировал незаурядные дарования по части лекарского искусства. Он использовал свой дар целителя для лечения Пага и Мичема, но что-то не позволило ему применить его для себя. Однако он сумел поведать чародеям Ассамблеи, как составить лекарство, которое облегчило его боль от ран и ожогов.
— Миламбер, твой друг жрец просто чудо. Он знает удивительные способы, с помощью которых можно переписать названия всех книг в нашей библиотеке.
— Я просто поделился тем, чему меня научили в Сарте. Здесь немало путаницы, но все же, при ближайшем рассмотрении, не так уж и много.
Хочокена потянулся.
— Меня заботит, что пока мы нашли мало нового. Словно то видение, которое является всем в Башне Испытаний, — самое раннее воспоминание о Враге, и ничего другого мы не знаем.
— Может быть, и так, — сказал Паг. — Не забудь, что большинство поистине великих чародеев погибли на Золотом мосту, оставив только учеников и менее сильных чародеев. Наверное, прошло немало лет, прежде чем была сделана попытка снова начать записи.
Вошел Мичем — он нес огромную связку древних книг, переплетенных в кожу. Паг указал на пол рядом с собой, и Мичем положил связку туда. Паг раздал книги своим помощникам. Элгахар открыл доставшийся ему том; переплет скрипнул.
— Боги цуранские, какие же эти книги старые!
— Одни из самых старых в Ассамблее, — сказал Доминик. — Мы с Мичемом чуть ли не час их искали и еще час добирались до них.
— Язык такой древний, что почти не похож на наш, — сказал Шимони. — Здесь такие формы глаголов, о каких я никогда и не слышал.
— Миламбер, — сказал Хочо, — послушай-ка:
.
— Золотой мост? — спросил Элгахар.
Паг и остальные бросили свои занятия и прислушались к тому, что читал Хочокена:
—
— дальше список имен, -
, — может быть, так в древности называли Чочокана? -
. Тьма? Может быть…
Паг перечитал текст еще раз.
— Вот и Роуген употребил это же слово. Вряд ли это совпадение. Значит, в попытках убить принца Аруту не обошлось без Врага.
— Здесь есть еще кое-что, — сказал Доминик.
— Да, — согласился Элгахар, — кто это?
Паг оттолкнул книгу — усталость последних дней навалилась необоримой сонливостью. Из тех, кто вместе с ним провел весь день в библиотеке, остался один Доминик. Ишапианский монах, казалось, мог избавляться от усталости усилием воли.
Паг закрыл глаза, собираясь посидеть так совсем немного. Его мысли были заняты многим, и многое он отложил до времени. Сейчас мысли замелькали, но ни одна из них не хотела остаться надолго.
Паг уснул, и ему приснился сон.
Он опять стоял на крыше Ассамблеи. На нем были серые одежды ученика, и Шимони показал ему ступени, ведущие в башню. Он понял, что ему надо подняться, чтобы опять встретить бурю, опять пройти испытание, которое принесет ему звание Всемогущего.
Во сне он поднимался вверх, и на каждой ступени видел цепочку мерцающих образов. Какая-то птица пыталась поймать в воде рыбину — ее алые крылья мерцали на фоне синего неба и воды. Потоком хлынули картины: жаркие джунгли, где надрывались рабы; бой, умирающий солдат. Тюн, несущийся через северную тундру; молодая жена, соблазняющая стражника, охраняющего дом ее мужа; купец в лавке, продающий пряности. Потом он оказался на севере и увидел…
Ледяные поля, обдуваемые резким холодным ветром. Все здесь дышало древностью. Из башни, сложенной из снега и льда, появились какие-то фигуры в плащах, защищавших от ветра. Они были похожи на людей, но двигались с легкостью, людям не присущей. Это были древние и мудрые создания, и мудрость их была людям невероятной; они искали знамения в небе. Они смотрели вверх и ждали. И следили.
Паг выпрямился и открыл глаза.
— Что такое, Паг? — спросил Доминик.
Позови остальных, — сказал Паг, — я знаю ответ.
Паг стоял перед друзьями, и его черные одежды развевались на ветру.
— Ты никого с собой не возьмешь? — опять спросил Хочокена.
— Нет, Хочо. Ты поможешь мне, если доставишь Мичема и Доминика обратно в мое поместье, чтобы они могли вернуться в Мидкемию. Кулгану я передам с ними все, что здесь выяснил: пусть всем, кому надо об этом знать, будут отправлены письма. Может быть, я гоняюсь за легендой, пытаясь отыскать на севере этих Следящих.
Элгахар сделал шаг вперед:
— Если будет позволено, я мог бы отправиться с твоими друзьями в их мир.
— Зачем? — спросил Паг.
— Ассамблее не нужен человек, замешанный в делах Стратега, а ты говорил, что в твоей академии обучаются те, кому могут пригодиться мои знания. Я некоторое время поживу там, чтобы помочь тем, кто готовится к посвящению.
Паг задумался.
— Хорошо. Кулган скажет тебе, что делать. Не забывай, что в Мидкемии звание Всемогущего ничего не значит. Ты будешь просто еще одним членом сообщества. Тебе придется нелегко.
— Я буду стараться, — ответил Элгахар.
— Отличная идея, — заметил Хочокена. — Я давно думал об этой варварской земле, где ты родился, к тому же можно будет отдохнуть от жены. Я тоже отправлюсь туда.
— Хочо, — смеясь, ответил Паг, — академия — неустроенное место, там нет того комфорта, к которому ты привык.
— Ерунда, Миламбер, — ответил толстый чародей, — тебе ведь нужны союзники и в твоем родном мире. Может, я плохо говорю на твоем языке, но твоим друзьям может потребоваться помощь, и довольно скоро. Враг — сила, нам неизвестная и пока неподвластная. Скоро мы начнем с ним сражаться. А уж с неудобствами я справлюсь.
— Кроме того, — прибавил Паг, — ты облизываешься на библиотеку Макроса с тех самых пор, как я впервые упомянул о ней.
— Что он, что Кулган, — покачал головой Мичем. — Просто две горошины из одного стручка.
— Что такое горошина? — спросил Хочокена.
— Скоро узнаешь, — Паг обнял Хочо и Шимони, пожал руки Мичему и Доминику и поклонился остальным членам Ассамблеи. — Следуйте указаниям, как открыть врата. И не забудьте закрыть их, когда пройдете. Может быть, Враг все еще ищет проход, чтобы попасть в наши миры. Я отправлюсь в поместье Шиндзаваи — это самый северный пункт, где есть рисунок. Оттуда поеду на лошади через тундру. Если следящие все еще существуют, я разыщу их и вернусь в Мидкемию, узнав у них все, что они знают о Враге. Там мы и встретимся. Д пока, друзья мои, позаботьтесь друг о друге.
Паг прочел заклинание и исчез.
Остальные некоторое время не двигались с места. Наконец Хочокена сказал:
— Пора готовиться. — Он посмотрел на Доминика, Мичема и Элгахара. — Идемте же, друзья.
— Тут все перепутано, Миламбер, — сказал он.
Паг согласился:
— Я еще два года назад говорил Хочо, что Ассамблея стала слишком самонадеянна и беззаботна. Этот беспорядок — очередной тому пример. — Паг поправил черное одеяние. Когда стали известны причины возвращения, его по требованию старых друзей, поддержанному Элгахаром, восстановили полным членом без колебаний. Из действительных членов воздержались немногие, и никто не проголосовал против. Каждый из них прошел через Башню Испытаний и видел мощь и злобу Врага.
В комнату вошли Шимони, один из старых друзей Пага по Ассамблее и его прежний наставник, и брат Доминик. После встречи с инквизитором прошлой ночью монах продемонстрировал незаурядные дарования по части лекарского искусства. Он использовал свой дар целителя для лечения Пага и Мичема, но что-то не позволило ему применить его для себя. Однако он сумел поведать чародеям Ассамблеи, как составить лекарство, которое облегчило его боль от ран и ожогов.
— Миламбер, твой друг жрец просто чудо. Он знает удивительные способы, с помощью которых можно переписать названия всех книг в нашей библиотеке.
— Я просто поделился тем, чему меня научили в Сарте. Здесь немало путаницы, но все же, при ближайшем рассмотрении, не так уж и много.
Хочокена потянулся.
— Меня заботит, что пока мы нашли мало нового. Словно то видение, которое является всем в Башне Испытаний, — самое раннее воспоминание о Враге, и ничего другого мы не знаем.
— Может быть, и так, — сказал Паг. — Не забудь, что большинство поистине великих чародеев погибли на Золотом мосту, оставив только учеников и менее сильных чародеев. Наверное, прошло немало лет, прежде чем была сделана попытка снова начать записи.
Вошел Мичем — он нес огромную связку древних книг, переплетенных в кожу. Паг указал на пол рядом с собой, и Мичем положил связку туда. Паг раздал книги своим помощникам. Элгахар открыл доставшийся ему том; переплет скрипнул.
— Боги цуранские, какие же эти книги старые!
— Одни из самых старых в Ассамблее, — сказал Доминик. — Мы с Мичемом чуть ли не час их искали и еще час добирались до них.
— Язык такой древний, что почти не похож на наш, — сказал Шимони. — Здесь такие формы глаголов, о каких я никогда и не слышал.
— Миламбер, — сказал Хочо, — послушай-ка:
.
— Золотой мост? — спросил Элгахар.
Паг и остальные бросили свои занятия и прислушались к тому, что читал Хочокена:
—
— дальше список имен, -
, — может быть, так в древности называли Чочокана? -
. Тьма? Может быть…
Паг перечитал текст еще раз.
— Вот и Роуген употребил это же слово. Вряд ли это совпадение. Значит, в попытках убить принца Аруту не обошлось без Врага.
— Здесь есть еще кое-что, — сказал Доминик.
— Да, — согласился Элгахар, — кто это?
Паг оттолкнул книгу — усталость последних дней навалилась необоримой сонливостью. Из тех, кто вместе с ним провел весь день в библиотеке, остался один Доминик. Ишапианский монах, казалось, мог избавляться от усталости усилием воли.
Паг закрыл глаза, собираясь посидеть так совсем немного. Его мысли были заняты многим, и многое он отложил до времени. Сейчас мысли замелькали, но ни одна из них не хотела остаться надолго.
Паг уснул, и ему приснился сон.
Он опять стоял на крыше Ассамблеи. На нем были серые одежды ученика, и Шимони показал ему ступени, ведущие в башню. Он понял, что ему надо подняться, чтобы опять встретить бурю, опять пройти испытание, которое принесет ему звание Всемогущего.
Во сне он поднимался вверх, и на каждой ступени видел цепочку мерцающих образов. Какая-то птица пыталась поймать в воде рыбину — ее алые крылья мерцали на фоне синего неба и воды. Потоком хлынули картины: жаркие джунгли, где надрывались рабы; бой, умирающий солдат. Тюн, несущийся через северную тундру; молодая жена, соблазняющая стражника, охраняющего дом ее мужа; купец в лавке, продающий пряности. Потом он оказался на севере и увидел…
Ледяные поля, обдуваемые резким холодным ветром. Все здесь дышало древностью. Из башни, сложенной из снега и льда, появились какие-то фигуры в плащах, защищавших от ветра. Они были похожи на людей, но двигались с легкостью, людям не присущей. Это были древние и мудрые создания, и мудрость их была людям невероятной; они искали знамения в небе. Они смотрели вверх и ждали. И следили.
Паг выпрямился и открыл глаза.
— Что такое, Паг? — спросил Доминик.
Позови остальных, — сказал Паг, — я знаю ответ.
Паг стоял перед друзьями, и его черные одежды развевались на ветру.
— Ты никого с собой не возьмешь? — опять спросил Хочокена.
— Нет, Хочо. Ты поможешь мне, если доставишь Мичема и Доминика обратно в мое поместье, чтобы они могли вернуться в Мидкемию. Кулгану я передам с ними все, что здесь выяснил: пусть всем, кому надо об этом знать, будут отправлены письма. Может быть, я гоняюсь за легендой, пытаясь отыскать на севере этих Следящих.
Элгахар сделал шаг вперед:
— Если будет позволено, я мог бы отправиться с твоими друзьями в их мир.
— Зачем? — спросил Паг.
— Ассамблее не нужен человек, замешанный в делах Стратега, а ты говорил, что в твоей академии обучаются те, кому могут пригодиться мои знания. Я некоторое время поживу там, чтобы помочь тем, кто готовится к посвящению.
Паг задумался.
— Хорошо. Кулган скажет тебе, что делать. Не забывай, что в Мидкемии звание Всемогущего ничего не значит. Ты будешь просто еще одним членом сообщества. Тебе придется нелегко.
— Я буду стараться, — ответил Элгахар.
— Отличная идея, — заметил Хочокена. — Я давно думал об этой варварской земле, где ты родился, к тому же можно будет отдохнуть от жены. Я тоже отправлюсь туда.
— Хочо, — смеясь, ответил Паг, — академия — неустроенное место, там нет того комфорта, к которому ты привык.
— Ерунда, Миламбер, — ответил толстый чародей, — тебе ведь нужны союзники и в твоем родном мире. Может, я плохо говорю на твоем языке, но твоим друзьям может потребоваться помощь, и довольно скоро. Враг — сила, нам неизвестная и пока неподвластная. Скоро мы начнем с ним сражаться. А уж с неудобствами я справлюсь.
— Кроме того, — прибавил Паг, — ты облизываешься на библиотеку Макроса с тех самых пор, как я впервые упомянул о ней.
— Что он, что Кулган, — покачал головой Мичем. — Просто две горошины из одного стручка.
— Что такое горошина? — спросил Хочокена.
— Скоро узнаешь, — Паг обнял Хочо и Шимони, пожал руки Мичему и Доминику и поклонился остальным членам Ассамблеи. — Следуйте указаниям, как открыть врата. И не забудьте закрыть их, когда пройдете. Может быть, Враг все еще ищет проход, чтобы попасть в наши миры. Я отправлюсь в поместье Шиндзаваи — это самый северный пункт, где есть рисунок. Оттуда поеду на лошади через тундру. Если следящие все еще существуют, я разыщу их и вернусь в Мидкемию, узнав у них все, что они знают о Враге. Там мы и встретимся. Д пока, друзья мои, позаботьтесь друг о друге.
Паг прочел заклинание и исчез.
Остальные некоторое время не двигались с места. Наконец Хочокена сказал:
— Пора готовиться. — Он посмотрел на Доминика, Мичема и Элгахара. — Идемте же, друзья.
Глава восемнадцатая. ВОЗМЕЗДИЕ
Вздрогнув, Джимми проснулся. Кто-то прошел по земле над ними. Все они спали целый день, ожидая наступления темноты, чтобы заняться изучением черного дома. Джимми выбрал себе место поближе к выходу.
Парнишка дрожал. Днем ему снились странные сны, наполненные тревожными образами, — не то чтобы кошмары, но какие-то туманные и тягостные. Словно ему достались чьито чужие грезы, а их хозяин не был человеком. Он припомнил ощущение гнева и ненависти и ощутил себя вымазанным в грязи.
Странное беспокойство не проходило. Джимми, все еще дрожа, глянул вниз. Все дремали, только Бару, кажется, погрузился в медитацию. Он сидел, скрестив перед собой ноги и руки и ровно дышал. Глаза его были закрыты.
Джимми осторожно подтянулся и оказался у самой поверхности земли. На некотором расстоянии слышались голоса:
— … Где-то здесь.
— Если он так глуп, что вошел в дом, значит, сам виноват, — послышался еще один голос со странным акцентом. Темный брат, подумал Джимми.
— Ну, я за ним не пойду — меня предупредили. — Это был второй человек.
— Рейц велел найти Джаккона, ты ведь знаешь, что он уже подумывал о бегстве. Если мы Джаккона не найдем, он может отрезать нам уши, — пожаловался первый.
— Плевать на Рейца. — Голос моррела. — Мурад приказал никому не входить в черный дом. Или ты хочешь отведать его гнева и встретиться с черными убийцами?
— Нет, — ответил человек. — Но все равно надо подумать, что сказать Рейцу. Я тут…
Джимми дождался, пока голоса удалятся, и отважился выглянуть. Два человека и моррел шли к мосту, один из людей размахивал руками. У моста они остановились, показывая на дом и что-то объясняя. Они говорили с Мурадом. На дальнем конце моста Джимми разглядел целый отряд всадников, дожидавшихся, пока эти четверо подойдут к ним.
Джимми вернулся вниз и разбудил Аруту.
— У нас наверху гости, — прошептал парнишка. Понизив голос так, чтобы Бару не мог его услышать, Джимми добавил: — И твой старый знакомец со шрамом на лице тоже с ними.
— Далеко еще до заката?
— Меньше часа. Пожалуй, через два часа будет совсем темно.
Арута кивнул и уселся ждать. Джимми опустился на пол рядом с ним и начал рыться в своем мешке в поисках вяленой говядины. Желудок напомнил ему, что за последние сутки он ничего не ел, и бывший воришка решил, что если ему суждено этой ночью умереть, то уж лучше сначала подкрепиться.
Время тянулось медленно, и Джимми заметил, что его друзья как-то уж очень мрачны даже для обычного невеселого настроения, которое овладело ими на плато. Мартин и Лори оба погрузились в задумчивое молчание, а Арута был так занят своими мыслями, что и вообще не шевелился. Бару беззвучно читал молитвы, а Роальд сидел, повернувшись лицом к стене и всматривался только в одному ему видные образы. Джимми стряхнул чужие грезы непонятных людей, одетых чуждым образом и занятых непонятными делами, и заставил себя проснуться.
— Эй, — сказал он достаточно громко, чтобы его все услышали и повернулись к нему. — Вы все какие-то… потерянные.
Мартин посмотрел на него более или менее осмысленно.
— Я… я вспоминал отца.
— Это из-за места, где мы находимся. У меня просто… угасла надежда. Я уже хотел все бросить, — тихо признался Арута.
— А я снова был у той пропасти, только армия Высокого замка не могла поспеть мне на помощь, — сказал Роальд.
— Я пел… свою песню смерти, — вздохнул Бару.
Лори подошел к Джимми.
— Так действует это место. Я думал о том, что, пока меня нет, Каролина нашла себе другого. — Он посмотрел на Джимми. — А ты?
Джимми пожал плечами:
— Мне тоже было не по себе, но я решил, что это из-за возраста. Я думал о каких-то странных людях в смешной одежде. Не знаю. Почему-то я разозлился.
— Эльфы говорили, что моррелы приходят сюда, чтобы помечтать о всемогуществе, — напомнил Мартин.
— Ну, — заметил Джимми, — а вы все выглядели, как ходячие покойники.
— Он подошел к трещине, ведущей наверх. — Стемнело. Почему бы мне не выйти? Если все в порядке, выйдем все.
— Думаю, нам с тобой надо идти вдвоем, — сказал Арута.
— Нет. — Бывший воришка покачал головой. — Мне бы не хотелось быть неучтивым, но если предстоит рисковать жизнью в деле, которое лучше меня никто не знает, — не мешайте мне. Тебе нужно, чтобы кто-нибудь пролез в дом, а мне совсем не нужно, чтобы ты висел у меня на хвосте.
— Очень опасно, — сказал Арута.
— Не спорю, — ответил Джимми. — Как пить дать, не так-то просто взломать храм Повелителя Драконов, и если у тебя есть голова на плечах, ты отпустишь меня одного. Иначе ты погибнешь прежде, чем я успею сказать:
, и нам больше не о чем будет беспокоиться. Мы бы просто могли позволить ночным ястребам застрелить тебя, а мне и в Крондоре было неплохо.
— Он прав, — вмешался Мартин.
— Мне это не нравится, но ты прав, — согласился Арута. Когда парнишка повернулся, собираясь идти, Арута спросил: — Я не говорил тебе, что иногда ты напоминаешь мне одного старого пирата, Амоса Траска?
Джимми ухмыльнулся в темноте.
Он вылез из трещины и огляделся. Никого не увидев, он быстро побежал к дому. Держась вплотную к стене, Джимми добрался до двери. Там он немного постоял, раздумывая, как бы лучше взяться за дело. Он еще раз изучил дверь, а потом вскарабкался по стене, цепляясь за выступы дверного наличника. И еще раз посмотрел через окно на прихожую. Двойные двери вели куда-то в темноту. Прихожая была пуста. Джимми посмотрел вверх и увидел голый потолок. Что там внутри? В каких ловушках ждет его смерть? Что там были ловушки — в этом Джимми не сомневался. А если так — то где они и как их обойти? И снова Джимми ощутил беспокойство — что-то неправильное было в этом доме.
Джимми спрыгнул на землю и набрал в легкие побольше воздуха. Он вытянул руку, толкнул дверь и прыгнул влево, чтобы укрыться за ней, если на него что-нибудь выпадет. Ничего не произошло.
Джимми осторожно заглянул внутрь, пытаясь определить подозрительные места, какие-нибудь недостатки планировки и убранства, которые могли бы указывать на ловушки. И ничего не увидел. Мальчик прислонился к двери. А что если здесь расставлены колдовские ловушки? Он никак не мог защититься от заклинаний, способных убить человека, или того, кто не моррел, или того, кто ходит в зеленой одежде, И прочее в таком же духе. Джимми положил руку на дверной косяк, готовый отдернуть ее в любой миг. Ничего не случилось.
Джимми сел. Потом лег. При взгляде с уровня пола все выглядит по-другому, и он надеялся, что ему удастся чтонибудь заметить. Поднимаясь, он кое-что заметил. Пол был выложен мраморными плитами одинакового размера и цвета, зазоры между ними были совсем маленькими. Он осторожно поставил ногу на плитку перед дверью и медленно перенес свой вес на нее, готовясь к тому, что плитка сдвинется. Она не сдвинулась.
Джимми вошел и направился к дверям в дальнем конце прихожей. Он разглядывал каждый кусок мрамора, прежде чем ступить на него, и решил, что ловушек под ногами не было. Он разглядывал стены и потолок, пытаясь найти секрет. Секретов не было. И снова знакомое ощущение охватило Джимми — что-то здесь не так.
Вздохнув, мальчишка повернулся к открытым дверям и вошел в следующую комнату.
Джимми приходилось встречать бестолковых людей, а этот Джаккон именно таким и был. Джимми лег на пол и перевернул труп. Когда вес мертвого тела надавил на плиту, лежащую перед дверью, раздался легкий щелчок, и что-то пролетело над головой. Джимми осмотрел Джаккона и обнаружил, что из его груди возле ключицы торчит маленький дротик. Джимми не стал трогать дротик, да ему и ни к чему было: он и так знал, что дротик был намазан быстродействующим ядом. Джимми заинтересовал кинжал покойника с красивой резной ручкой. Парнишка вытащил его из-за пояса мертвеца и сунул себе за пазуху.
Юный воришка сидел на корточках. Он только что миновал длинный пустой зал, в котором не было окон, и попал в подвальный этаж здания. Он решил, что от пещеры, где остались Арута с друзьями, его отделяет не больше сотни ярдов. Он споткнулся о труп, лежавший у двери. Каменную плиту за порогом надо было лишь немного тронуть…
Джимми поднялся и шагнул в дверь, ступив не на ту плитку, которая лежала сразу перед ней, а на соседнюю. Ловушку нельзя было не заметить, а этот дурак в погоне за призрачными сокровищами все же ступил на нее. И поплатился.
Джимми встревожился. Уж слишком явной была ловушка. Словно кто-то хотел, чтобы он, Джимми, успокоился и потерял бдительность, обнаружив ее. Он покачал головой и только еще больше насторожился, как вор, который знает, что любой неверный шаг может оказаться последним.
Джимми пожалел, что у него не было больше света, чем давал маленький факел. Он осмотрел пол под телом Джаккона и нашел еще один сдвинувшийся камень. Джимми провел рукой вдоль косяка, выискивая пружинки или другие спусковые устройства, и ничего не обнаружил. Перешагнув через порог, Джимми обошел труп и продолжил путь к сердцу здания.
В круглой комнате на небольшой подставке стоял стеклянный шар, освещенный каким-то невидимым источником света. А внутри шара — одна-единственная веточка с серебристо-зелеными листьями, красными ягодами и серебряными шипами. Джимми осмотрел каждую пядь комнаты, до которой мог дотянуться, не вступая в круг света вокруг подставки, и не нашел ничего, что бы напоминало ловушку. Но он не мог успокоиться. После того как он увидел труп Джаккона, ему попались еще три ловушки — любой грамотный вор легко мог бы обнаружить их. Здесь же, где должна быть последняя ловушка, ничего нет.
Джимми сел на пол и задумался.
Арута и его спутники вскочили: сверху в трещину пролез Джимми и спрыгнул на пол пещеры.
— Нашел? — спросил Арута.
— Это очень большой дом. Там много пустых комнат, расположенных так, что можно двигаться только в одном направлении к центру здания и обратно. Там ничего нет, кроме маленького сосуда в центре. На полу несколько ловушек, совсем простых, их легко обнаружить. Но сам по себе дом какой-то неправильный. Что-то там не так. Дом не настоящий.
— Что?! — воскликнул Арута.
— Представь, что ты захотел бы поймать себя, но знаешь, что ты очень хитрый. Разве ты не поставил бы капкан в самом конце пути, просто на случай, если людям, которых наняли убить тебя, не удалось этого сделать?
— Ты думаешь, этот дом — ловушка? — спросил Мартин.
— Да, большая, красивая, хитрая ловушка. Смотри: у тебя есть таинственное озеро, и все твое племя приходит сюда колдовать, или набираться сил у мертвых, или что там эти темные братья здесь делают. Ты хочешь поставить капкан, поэтому тебе приходится думать, как человеку. Может, повелители драконов и не строят домов, зато их строят люди, и ты строишь дом, большой дом, в котором ничего нет. Потом ты кладешь куда-нибудь ветку терна серебристого — например в сосуд, — и ловушка готова. Кто-то находит маленькие приветы, расставленные тобой по пути, обходит их, думая, что они очень хитрые, а он сам еще хитрей, раз их обнаружил, находит терн, берет его и…
— И ловушка захлопывается, — сказал Лори, с уважением посмотрев на Джимми.
— И ловушка захлопывается, — повторил Джимми. — Не знаю, как они ее устроили, но могу спорить — в последней ловушке без магии не обошлось. Все остальные было очень легко найти, а в конце — пусто. Наверное, дотронешься до сосуда с терном, и между этой комнатой и выходом из дома открываются десятки дверей, десятки оживших мертвецов вылазят из стен, или же просто весь дом падает на тебя.
— Я так не думаю, — сказал Арута.
— Послушай, здесь свора бандитов. Большинство из них — совсем без мозгов, иначе они бы не разбойничали в горах, а были бы уважаемыми ворами и жили в большом городе. Они не только тупые, они еще и жадные. И они явились сюда, чтобы подзаработать немного золота, охотясь за принцем, а им говорят:
. Ну и каждый из этих красавцев думает, что моррелы лгут, потому что знает: все остальные такие же тупые, как и он сам. Один из этих умников лезет в дом и получает дротик в грудь за труды. Когда я нашел шар на подставке, я сел и наконец-то осмотрелся. Этот дом построен моррелами, и совсем недавно. Он такой же древний, как и я. Он построен из дерева и облицован камнем. Мне приходилось бывать в старых домах. Они не такие. Не знаю, как его строили. С помощью магии или использовав труд рабов, но ему не больше нескольких месяцев.
— Но ведь Галейн сказал, что это — место валкеру, — заметил Арута.
— Думаю, он прав, — сказал Мартин, — но, думаю, и Джимми прав тоже. Помнишь, ты мне рассказывал, как перед войной Долган вывел Томаса из подземного зала валкеру? — Арута кивнул. — Так вот, на такое место похожа как раз эта пещера.
— Зажгите-ка факел, — сказал Арута. Роальд зажег огонь, и они отошли от трещины.
— Вы заметили, что для естественной пещеры здесь очень ровный пол? — спросил Лори.
— И стены, — прибавил Роальд.
Бару огляделся:
— Мы так торопились, что совсем не рассмотрели, где сидим. Это не природная пещера. Мальчик прав. В доме — ловушка.
— Этим пещерам больше двух тысяч лет, — сказал Мартин. — Через трещину в потолке каждую зиму льют дожди, попадает сырость из озера. Резьба на стенах стерлась от времени. — Он провел ладонью по камню, который на первый взгляд казался просто шершавым. — Но не вся. — И он указал на узоры, покрывавшие стену, — они были так изъедены, что рассмотреть их было уже нельзя.
— Значит, нам снятся древние сны отчаявшихся, — сказал Бару.
— Есть тоннели, по которым мы не ходили, — сказал Джимми. — Давайте осмотрим их.
— Хорошо. Веди нас, Джимми. Давайте вернемся в ту пещеру, откуда отходит много ходов, ты выберешь какойнибудь, и посмотрим, куда он ведет.
В третьем тоннеле они нашли лестницу, ведущую вниз. Она вывела их в большой зал, очень древний, если судить по известковым натекам на полу.
— Сколько же веков не ступала здесь ничья нога! — оглядевшись, сказал Бару.
Топнув по полу ногой, Мартин согласился с ним:
— Да, немало.
Джимми вел их под огромными сводами, из которых торчали покрытые пылью держатели для факелов, давно проржавевшие. В дальнем конце прохода они обнаружили комнату. Роальд обратил внимание на огромные железные дверные петли, превратившиеся в наросты ржавчины — с трудом можно было понять, что это такое. Когда-то здесь висела необъятная дверь.
Джимми, пройдя в дверь, воскликнул:
— Смотрите!
Они оказались в большом зале, где по углам гуляло забытое эхо. На стенах висели гобелены, от которых теперь не осталось ничего, кроме бесцветных лохмотьев. Факелы отбрасывали на стены колеблющиеся тени, и воспоминания о глубокой древности словно оживали после невообразимо долгого сна. По залу были разбросаны кучи мусора, который когда-то был самыми разными вещами. Деревянные щепки, перекрученный кусок железа, золотая проволочка — теперь и не узнать, чем это было. Единственным предметом, который не тронуло время, оказался огромный каменный трон, помещавшийся на возвышении. Мартин, подойдя к нему, дотронулся до старого камня.
— Когда-то валкеру восседал здесь. Это был его трон. — Словно вспомнив сон, все опять подумали, до чего чуждо им это место. Прошли тысячелетия, но сила Повелителя Драконов еще ощущалась здесь. Ошибки быть не могло — они стояли в самом сердце царства древней и могучей расы. Здесь был источник грез моррелов, одно из священных мест Темной Тропы.
— Тут немногое уцелело, — сказал Роальд. — Кто это сделал? Мародеры? Темное Братство?
Мартин огляделся, словно озирая столетия, о которых говорила пыль на стенах.
— Вряд ли. Насколько я помню из преданий, все это могло остаться со времен Войн Хаоса. Они сражались, оседлав драконов, они бросили вызов богам. Но, возможно, это всего лишь легенды. Немного свидетельств той битвы дошло до нас. Вероятно, мы уже никогда не узнаем правду.
Джимми бродил по залу, заглядывая то туда, то сюда. Наконец он вернулся и сказал:
— Здесь ничего не растет.
— Где же тогда терн серебристый? — горько спросил Арута. — Мы везде посмотрели.
Все долго молчали. Наконец Джимми сказал:
— Не везде. Мы искали вокруг озера и, — он обвел рукой зал, — под озером. Но в озере мы не смотрели.
— В озере? — переспросил Мартин.
— Калин и Галейн говорили, что он растет у самой воды. А никто не узнал у эльфов — не было ли этой весной в горах обильных дождей?
— Вода в озере поднялась! — воскликнул Мартин.
— Кто хочет поплавать? — спросил Джимми.
Джимми отдернул ногу.
— Холодно, — прошептал он.
— Городской мальчишка, — констатировал Мартин, обращаясь к Бару. — Он в горах на высоте восемь тысяч футов и удивляется, что вода холодная.
Мартин медленно, чтобы не плескать, вошел в воду. За ним — Бару. Джимми, глубоко вдохнув, шагнул вслед за Бару, морщась на каждом шагу, а вода поднималась все выше и выше. Оступившись, он сразу погрузился по грудь и раскрыл рот, задохнувшись от холода. С берега сочувственно подмигивал Лори. Арута и Роальд следили за мостом. Все трое, согнувшись, прятались за покатым спуском к воде. Ночь была тихой — почти все моррелы спали на дальнем конце моста. Арута решил выбрать предрассветный час. Скорее всего в такую пору стражники, если это люди, будут в полусонном состоянии, да и моррелы тоже.
Едва слышные звуки передвижений по воде сменились вдохом — Джимми, набрав воздуху, нырнул и тут же снова высунул голову из воды, глотнув воздуха, и снова исчез. Как и остальные, он шарил наугад. Вдруг Джимми отдернул руку — среди покрытых мхом камней он наткнулся на что-то острое. Он выскочил из воды с заметным, как ему показалось, шумом, но на мосту никто не встревожился. Снова нырнув, Джимми начал обшаривать скользкие камни. Опять уколовшись, он нашел шипастое растение, но на этот раз не стал подпрыгивать. Джимми укололся еще два раза, схватив растение за стебель и дернув его, и оно подалось. Вынырнув, он прошептал:
Парнишка дрожал. Днем ему снились странные сны, наполненные тревожными образами, — не то чтобы кошмары, но какие-то туманные и тягостные. Словно ему достались чьито чужие грезы, а их хозяин не был человеком. Он припомнил ощущение гнева и ненависти и ощутил себя вымазанным в грязи.
Странное беспокойство не проходило. Джимми, все еще дрожа, глянул вниз. Все дремали, только Бару, кажется, погрузился в медитацию. Он сидел, скрестив перед собой ноги и руки и ровно дышал. Глаза его были закрыты.
Джимми осторожно подтянулся и оказался у самой поверхности земли. На некотором расстоянии слышались голоса:
— … Где-то здесь.
— Если он так глуп, что вошел в дом, значит, сам виноват, — послышался еще один голос со странным акцентом. Темный брат, подумал Джимми.
— Ну, я за ним не пойду — меня предупредили. — Это был второй человек.
— Рейц велел найти Джаккона, ты ведь знаешь, что он уже подумывал о бегстве. Если мы Джаккона не найдем, он может отрезать нам уши, — пожаловался первый.
— Плевать на Рейца. — Голос моррела. — Мурад приказал никому не входить в черный дом. Или ты хочешь отведать его гнева и встретиться с черными убийцами?
— Нет, — ответил человек. — Но все равно надо подумать, что сказать Рейцу. Я тут…
Джимми дождался, пока голоса удалятся, и отважился выглянуть. Два человека и моррел шли к мосту, один из людей размахивал руками. У моста они остановились, показывая на дом и что-то объясняя. Они говорили с Мурадом. На дальнем конце моста Джимми разглядел целый отряд всадников, дожидавшихся, пока эти четверо подойдут к ним.
Джимми вернулся вниз и разбудил Аруту.
— У нас наверху гости, — прошептал парнишка. Понизив голос так, чтобы Бару не мог его услышать, Джимми добавил: — И твой старый знакомец со шрамом на лице тоже с ними.
— Далеко еще до заката?
— Меньше часа. Пожалуй, через два часа будет совсем темно.
Арута кивнул и уселся ждать. Джимми опустился на пол рядом с ним и начал рыться в своем мешке в поисках вяленой говядины. Желудок напомнил ему, что за последние сутки он ничего не ел, и бывший воришка решил, что если ему суждено этой ночью умереть, то уж лучше сначала подкрепиться.
Время тянулось медленно, и Джимми заметил, что его друзья как-то уж очень мрачны даже для обычного невеселого настроения, которое овладело ими на плато. Мартин и Лори оба погрузились в задумчивое молчание, а Арута был так занят своими мыслями, что и вообще не шевелился. Бару беззвучно читал молитвы, а Роальд сидел, повернувшись лицом к стене и всматривался только в одному ему видные образы. Джимми стряхнул чужие грезы непонятных людей, одетых чуждым образом и занятых непонятными делами, и заставил себя проснуться.
— Эй, — сказал он достаточно громко, чтобы его все услышали и повернулись к нему. — Вы все какие-то… потерянные.
Мартин посмотрел на него более или менее осмысленно.
— Я… я вспоминал отца.
— Это из-за места, где мы находимся. У меня просто… угасла надежда. Я уже хотел все бросить, — тихо признался Арута.
— А я снова был у той пропасти, только армия Высокого замка не могла поспеть мне на помощь, — сказал Роальд.
— Я пел… свою песню смерти, — вздохнул Бару.
Лори подошел к Джимми.
— Так действует это место. Я думал о том, что, пока меня нет, Каролина нашла себе другого. — Он посмотрел на Джимми. — А ты?
Джимми пожал плечами:
— Мне тоже было не по себе, но я решил, что это из-за возраста. Я думал о каких-то странных людях в смешной одежде. Не знаю. Почему-то я разозлился.
— Эльфы говорили, что моррелы приходят сюда, чтобы помечтать о всемогуществе, — напомнил Мартин.
— Ну, — заметил Джимми, — а вы все выглядели, как ходячие покойники.
— Он подошел к трещине, ведущей наверх. — Стемнело. Почему бы мне не выйти? Если все в порядке, выйдем все.
— Думаю, нам с тобой надо идти вдвоем, — сказал Арута.
— Нет. — Бывший воришка покачал головой. — Мне бы не хотелось быть неучтивым, но если предстоит рисковать жизнью в деле, которое лучше меня никто не знает, — не мешайте мне. Тебе нужно, чтобы кто-нибудь пролез в дом, а мне совсем не нужно, чтобы ты висел у меня на хвосте.
— Очень опасно, — сказал Арута.
— Не спорю, — ответил Джимми. — Как пить дать, не так-то просто взломать храм Повелителя Драконов, и если у тебя есть голова на плечах, ты отпустишь меня одного. Иначе ты погибнешь прежде, чем я успею сказать:
, и нам больше не о чем будет беспокоиться. Мы бы просто могли позволить ночным ястребам застрелить тебя, а мне и в Крондоре было неплохо.
— Он прав, — вмешался Мартин.
— Мне это не нравится, но ты прав, — согласился Арута. Когда парнишка повернулся, собираясь идти, Арута спросил: — Я не говорил тебе, что иногда ты напоминаешь мне одного старого пирата, Амоса Траска?
Джимми ухмыльнулся в темноте.
Он вылез из трещины и огляделся. Никого не увидев, он быстро побежал к дому. Держась вплотную к стене, Джимми добрался до двери. Там он немного постоял, раздумывая, как бы лучше взяться за дело. Он еще раз изучил дверь, а потом вскарабкался по стене, цепляясь за выступы дверного наличника. И еще раз посмотрел через окно на прихожую. Двойные двери вели куда-то в темноту. Прихожая была пуста. Джимми посмотрел вверх и увидел голый потолок. Что там внутри? В каких ловушках ждет его смерть? Что там были ловушки — в этом Джимми не сомневался. А если так — то где они и как их обойти? И снова Джимми ощутил беспокойство — что-то неправильное было в этом доме.
Джимми спрыгнул на землю и набрал в легкие побольше воздуха. Он вытянул руку, толкнул дверь и прыгнул влево, чтобы укрыться за ней, если на него что-нибудь выпадет. Ничего не произошло.
Джимми осторожно заглянул внутрь, пытаясь определить подозрительные места, какие-нибудь недостатки планировки и убранства, которые могли бы указывать на ловушки. И ничего не увидел. Мальчик прислонился к двери. А что если здесь расставлены колдовские ловушки? Он никак не мог защититься от заклинаний, способных убить человека, или того, кто не моррел, или того, кто ходит в зеленой одежде, И прочее в таком же духе. Джимми положил руку на дверной косяк, готовый отдернуть ее в любой миг. Ничего не случилось.
Джимми сел. Потом лег. При взгляде с уровня пола все выглядит по-другому, и он надеялся, что ему удастся чтонибудь заметить. Поднимаясь, он кое-что заметил. Пол был выложен мраморными плитами одинакового размера и цвета, зазоры между ними были совсем маленькими. Он осторожно поставил ногу на плитку перед дверью и медленно перенес свой вес на нее, готовясь к тому, что плитка сдвинется. Она не сдвинулась.
Джимми вошел и направился к дверям в дальнем конце прихожей. Он разглядывал каждый кусок мрамора, прежде чем ступить на него, и решил, что ловушек под ногами не было. Он разглядывал стены и потолок, пытаясь найти секрет. Секретов не было. И снова знакомое ощущение охватило Джимми — что-то здесь не так.
Вздохнув, мальчишка повернулся к открытым дверям и вошел в следующую комнату.
Джимми приходилось встречать бестолковых людей, а этот Джаккон именно таким и был. Джимми лег на пол и перевернул труп. Когда вес мертвого тела надавил на плиту, лежащую перед дверью, раздался легкий щелчок, и что-то пролетело над головой. Джимми осмотрел Джаккона и обнаружил, что из его груди возле ключицы торчит маленький дротик. Джимми не стал трогать дротик, да ему и ни к чему было: он и так знал, что дротик был намазан быстродействующим ядом. Джимми заинтересовал кинжал покойника с красивой резной ручкой. Парнишка вытащил его из-за пояса мертвеца и сунул себе за пазуху.
Юный воришка сидел на корточках. Он только что миновал длинный пустой зал, в котором не было окон, и попал в подвальный этаж здания. Он решил, что от пещеры, где остались Арута с друзьями, его отделяет не больше сотни ярдов. Он споткнулся о труп, лежавший у двери. Каменную плиту за порогом надо было лишь немного тронуть…
Джимми поднялся и шагнул в дверь, ступив не на ту плитку, которая лежала сразу перед ней, а на соседнюю. Ловушку нельзя было не заметить, а этот дурак в погоне за призрачными сокровищами все же ступил на нее. И поплатился.
Джимми встревожился. Уж слишком явной была ловушка. Словно кто-то хотел, чтобы он, Джимми, успокоился и потерял бдительность, обнаружив ее. Он покачал головой и только еще больше насторожился, как вор, который знает, что любой неверный шаг может оказаться последним.
Джимми пожалел, что у него не было больше света, чем давал маленький факел. Он осмотрел пол под телом Джаккона и нашел еще один сдвинувшийся камень. Джимми провел рукой вдоль косяка, выискивая пружинки или другие спусковые устройства, и ничего не обнаружил. Перешагнув через порог, Джимми обошел труп и продолжил путь к сердцу здания.
В круглой комнате на небольшой подставке стоял стеклянный шар, освещенный каким-то невидимым источником света. А внутри шара — одна-единственная веточка с серебристо-зелеными листьями, красными ягодами и серебряными шипами. Джимми осмотрел каждую пядь комнаты, до которой мог дотянуться, не вступая в круг света вокруг подставки, и не нашел ничего, что бы напоминало ловушку. Но он не мог успокоиться. После того как он увидел труп Джаккона, ему попались еще три ловушки — любой грамотный вор легко мог бы обнаружить их. Здесь же, где должна быть последняя ловушка, ничего нет.
Джимми сел на пол и задумался.
Арута и его спутники вскочили: сверху в трещину пролез Джимми и спрыгнул на пол пещеры.
— Нашел? — спросил Арута.
— Это очень большой дом. Там много пустых комнат, расположенных так, что можно двигаться только в одном направлении к центру здания и обратно. Там ничего нет, кроме маленького сосуда в центре. На полу несколько ловушек, совсем простых, их легко обнаружить. Но сам по себе дом какой-то неправильный. Что-то там не так. Дом не настоящий.
— Что?! — воскликнул Арута.
— Представь, что ты захотел бы поймать себя, но знаешь, что ты очень хитрый. Разве ты не поставил бы капкан в самом конце пути, просто на случай, если людям, которых наняли убить тебя, не удалось этого сделать?
— Ты думаешь, этот дом — ловушка? — спросил Мартин.
— Да, большая, красивая, хитрая ловушка. Смотри: у тебя есть таинственное озеро, и все твое племя приходит сюда колдовать, или набираться сил у мертвых, или что там эти темные братья здесь делают. Ты хочешь поставить капкан, поэтому тебе приходится думать, как человеку. Может, повелители драконов и не строят домов, зато их строят люди, и ты строишь дом, большой дом, в котором ничего нет. Потом ты кладешь куда-нибудь ветку терна серебристого — например в сосуд, — и ловушка готова. Кто-то находит маленькие приветы, расставленные тобой по пути, обходит их, думая, что они очень хитрые, а он сам еще хитрей, раз их обнаружил, находит терн, берет его и…
— И ловушка захлопывается, — сказал Лори, с уважением посмотрев на Джимми.
— И ловушка захлопывается, — повторил Джимми. — Не знаю, как они ее устроили, но могу спорить — в последней ловушке без магии не обошлось. Все остальные было очень легко найти, а в конце — пусто. Наверное, дотронешься до сосуда с терном, и между этой комнатой и выходом из дома открываются десятки дверей, десятки оживших мертвецов вылазят из стен, или же просто весь дом падает на тебя.
— Я так не думаю, — сказал Арута.
— Послушай, здесь свора бандитов. Большинство из них — совсем без мозгов, иначе они бы не разбойничали в горах, а были бы уважаемыми ворами и жили в большом городе. Они не только тупые, они еще и жадные. И они явились сюда, чтобы подзаработать немного золота, охотясь за принцем, а им говорят:
. Ну и каждый из этих красавцев думает, что моррелы лгут, потому что знает: все остальные такие же тупые, как и он сам. Один из этих умников лезет в дом и получает дротик в грудь за труды. Когда я нашел шар на подставке, я сел и наконец-то осмотрелся. Этот дом построен моррелами, и совсем недавно. Он такой же древний, как и я. Он построен из дерева и облицован камнем. Мне приходилось бывать в старых домах. Они не такие. Не знаю, как его строили. С помощью магии или использовав труд рабов, но ему не больше нескольких месяцев.
— Но ведь Галейн сказал, что это — место валкеру, — заметил Арута.
— Думаю, он прав, — сказал Мартин, — но, думаю, и Джимми прав тоже. Помнишь, ты мне рассказывал, как перед войной Долган вывел Томаса из подземного зала валкеру? — Арута кивнул. — Так вот, на такое место похожа как раз эта пещера.
— Зажгите-ка факел, — сказал Арута. Роальд зажег огонь, и они отошли от трещины.
— Вы заметили, что для естественной пещеры здесь очень ровный пол? — спросил Лори.
— И стены, — прибавил Роальд.
Бару огляделся:
— Мы так торопились, что совсем не рассмотрели, где сидим. Это не природная пещера. Мальчик прав. В доме — ловушка.
— Этим пещерам больше двух тысяч лет, — сказал Мартин. — Через трещину в потолке каждую зиму льют дожди, попадает сырость из озера. Резьба на стенах стерлась от времени. — Он провел ладонью по камню, который на первый взгляд казался просто шершавым. — Но не вся. — И он указал на узоры, покрывавшие стену, — они были так изъедены, что рассмотреть их было уже нельзя.
— Значит, нам снятся древние сны отчаявшихся, — сказал Бару.
— Есть тоннели, по которым мы не ходили, — сказал Джимми. — Давайте осмотрим их.
— Хорошо. Веди нас, Джимми. Давайте вернемся в ту пещеру, откуда отходит много ходов, ты выберешь какойнибудь, и посмотрим, куда он ведет.
В третьем тоннеле они нашли лестницу, ведущую вниз. Она вывела их в большой зал, очень древний, если судить по известковым натекам на полу.
— Сколько же веков не ступала здесь ничья нога! — оглядевшись, сказал Бару.
Топнув по полу ногой, Мартин согласился с ним:
— Да, немало.
Джимми вел их под огромными сводами, из которых торчали покрытые пылью держатели для факелов, давно проржавевшие. В дальнем конце прохода они обнаружили комнату. Роальд обратил внимание на огромные железные дверные петли, превратившиеся в наросты ржавчины — с трудом можно было понять, что это такое. Когда-то здесь висела необъятная дверь.
Джимми, пройдя в дверь, воскликнул:
— Смотрите!
Они оказались в большом зале, где по углам гуляло забытое эхо. На стенах висели гобелены, от которых теперь не осталось ничего, кроме бесцветных лохмотьев. Факелы отбрасывали на стены колеблющиеся тени, и воспоминания о глубокой древности словно оживали после невообразимо долгого сна. По залу были разбросаны кучи мусора, который когда-то был самыми разными вещами. Деревянные щепки, перекрученный кусок железа, золотая проволочка — теперь и не узнать, чем это было. Единственным предметом, который не тронуло время, оказался огромный каменный трон, помещавшийся на возвышении. Мартин, подойдя к нему, дотронулся до старого камня.
— Когда-то валкеру восседал здесь. Это был его трон. — Словно вспомнив сон, все опять подумали, до чего чуждо им это место. Прошли тысячелетия, но сила Повелителя Драконов еще ощущалась здесь. Ошибки быть не могло — они стояли в самом сердце царства древней и могучей расы. Здесь был источник грез моррелов, одно из священных мест Темной Тропы.
— Тут немногое уцелело, — сказал Роальд. — Кто это сделал? Мародеры? Темное Братство?
Мартин огляделся, словно озирая столетия, о которых говорила пыль на стенах.
— Вряд ли. Насколько я помню из преданий, все это могло остаться со времен Войн Хаоса. Они сражались, оседлав драконов, они бросили вызов богам. Но, возможно, это всего лишь легенды. Немного свидетельств той битвы дошло до нас. Вероятно, мы уже никогда не узнаем правду.
Джимми бродил по залу, заглядывая то туда, то сюда. Наконец он вернулся и сказал:
— Здесь ничего не растет.
— Где же тогда терн серебристый? — горько спросил Арута. — Мы везде посмотрели.
Все долго молчали. Наконец Джимми сказал:
— Не везде. Мы искали вокруг озера и, — он обвел рукой зал, — под озером. Но в озере мы не смотрели.
— В озере? — переспросил Мартин.
— Калин и Галейн говорили, что он растет у самой воды. А никто не узнал у эльфов — не было ли этой весной в горах обильных дождей?
— Вода в озере поднялась! — воскликнул Мартин.
— Кто хочет поплавать? — спросил Джимми.
Джимми отдернул ногу.
— Холодно, — прошептал он.
— Городской мальчишка, — констатировал Мартин, обращаясь к Бару. — Он в горах на высоте восемь тысяч футов и удивляется, что вода холодная.
Мартин медленно, чтобы не плескать, вошел в воду. За ним — Бару. Джимми, глубоко вдохнув, шагнул вслед за Бару, морщась на каждом шагу, а вода поднималась все выше и выше. Оступившись, он сразу погрузился по грудь и раскрыл рот, задохнувшись от холода. С берега сочувственно подмигивал Лори. Арута и Роальд следили за мостом. Все трое, согнувшись, прятались за покатым спуском к воде. Ночь была тихой — почти все моррелы спали на дальнем конце моста. Арута решил выбрать предрассветный час. Скорее всего в такую пору стражники, если это люди, будут в полусонном состоянии, да и моррелы тоже.
Едва слышные звуки передвижений по воде сменились вдохом — Джимми, набрав воздуху, нырнул и тут же снова высунул голову из воды, глотнув воздуха, и снова исчез. Как и остальные, он шарил наугад. Вдруг Джимми отдернул руку — среди покрытых мхом камней он наткнулся на что-то острое. Он выскочил из воды с заметным, как ему показалось, шумом, но на мосту никто не встревожился. Снова нырнув, Джимми начал обшаривать скользкие камни. Опять уколовшись, он нашел шипастое растение, но на этот раз не стал подпрыгивать. Джимми укололся еще два раза, схватив растение за стебель и дернув его, и оно подалось. Вынырнув, он прошептал: