Страница:
Она мельком взглянула на его лопату и мотыгу. Странное оборудование для обследования местности! Впрочем, может, у этого Массимо английский не лучше, чем у сына.
— Будет много шума, — сообщил Джанкарло, блеснув зубами. — Много грязи.
— Ничего, переживу, — отмахнулась Изабел и вернулась в дом. Через несколько минут появился Витторио. Длинные, на этот раз ничем не схваченные волосы развевал ветерок.
— Синьора Фейвор! Сегодня ваш счастливый день!
К тому времени как полуденная жара загнала Рена обратно в дом, настроение его было хуже некуда. Согласно отчету Анны, Изабел отправилась куда-то в красном «фиате» с мужчиной по имени Витторио. Кто этот Витторио, черт возьми, и почему Изабел поехала с ним, когда у Рена есть на нее свои планы?!
Он поплавал в бассейне и решил перезвонить агенту. «Роувер груп», выпускающая автомобили «ягуар», просит быть голосом за кадром в рекламном ролике, а «Бомонд» подумывает о большом интервью и портрете на журнальной обложке. Но главное, что сценарий фильма Говарда Дженкса уже выслан и вот-вот прибудет.
Рен много говорил с Дженксом о роли Каспера Стрита. Стрит был серийным убийцей, мрачным, крайне сложным человеком; его жертвой становилась каждая женщина, в которую он влюблялся. Рен согласился на роль, не читая окончательного варианта сценария, поскольку все знали, что Дженкс был на редкость скрытен во всем, касавшемся его работы, и пока он не отшлифует каждое слово, просить его выслать хотя бы черновой вариант не имело смысла. Рен еще никогда не был так взволнован перспективой съемок, как в этот раз. Но взволнован не настолько, чтобы забыть об Изабел и мужчине в красном «фиате».
Где она?
— Спасибо, Витторио. Я чудесно провела день.
— А я получил огромное удовольствие от общения с вами, — заверил он с чарующей улыбкой. — Скоро я покажу вам Сиену, и вы поймете, что побывали на небесах.
Изабел улыбнулась и помахала вслед отъезжающему «фиату». Она все еще никак не могла понять, насколько глубоко завяз он в заговоре с целью убрать ее с фермы. Его поведение было выше всяких похвал: обаятельный, любящий пофлиртовать, как раз в меру, чтобы польстить и при этом не казаться навязчивым. Он объяснил, что сегодняшний клиент отменил заказ на экскурсию, и уговорил ее поехать в крошечный городок Монтериджони. Пока они гуляли по очаровательной маленькой площади, он не делал попыток уговорить ее перебраться в Касалеоне. Однако же сумел выманить ее из дома на целый день. Вопрос в том, что произошло, пока ее не было.
Вместо того чтобы зайти в дом, она направилась к роще. Никаких следов земляных работ, но земля вокруг амбара с каменным фасадом, выстроенного на склоне холма, была утоптана. Следы каблуков в земле перед деревянной дверью указывали на то, что рабочие ходили именно здесь. Хотя трудно сказать, заглядывали они внутрь или нет, а взявшись за ручку, она убедилась, что дверь заперта.
Услышав шорох гравия, Изабел обернулась и заметила Марту, стоявшую у края сада и явно следившую за ней. Изабел виновато опустила голову, словно ее застали за подсматриванием. Марта таращилась на нее, пока Изабел не ушла.
Ночью она подождала, пока старуха не исчезнет в своей комнате, прежде чем начать поиски ключа от амбара. Но без света в ящиках комода разглядеть ничего не удалось, поэтому она решила попробовать еще раз утром.
Поднимаясь в спальню, она гадала, что делает Рен. Скорее всего занимается любовью с прекрасной синьорой из ближайшей деревни.
Эта мысль угнетала ее куда больше, чем хотелось бы.
Она высунулась в окно, чтобы открыть ставни, которые Марта требовала держать закрытыми каждую ночь, и заметила яркий свет, пробивавшийся сквозь щели в ставнях окна старухи. Очевидно, не все в этом доме лишены электричества!
Всю ночь она ворочалась с боку на бок, одержимая раздумьями об электричестве, Рене и итальянской красавице. В результате она проснулась около девяти, снова пустив на ветер все благие намерения. Наскоро приняла душ и, доведенная собственной досадой до точки кипения, позвонила на виллу и попросила позвать Рена.
— Синьор Гейдж не может подойти, — ответила Анна.
— Не скажете, когда починят электричество?
— Он обо всем позаботится, — пообещала она, прежде чем повесить трубку.
Изабел изнемогала от желания броситься на виллу и предстать перед Лоренцо разъяренной фурией, но тот слишком коварен, а она не в силах отделаться от ощущения, что он пытается ею манипулировать. Вспомнить только, как ловко он затянул Дженнифер Лопес в свои гнусные сети.
Изабел поспешила в сад, наполнила лохань мыльной водой и отправилась на поиски кошки. Если чем-то не занять себя, она просто сойдет с ума!
Рен сунул руку в карман за табачным НЗ, но тут же сообразил, что уже успел его выкурить. Плохой знак, тем более что сейчас только одиннадцать утра. Следует признаться, Изабел оказалось куда труднее окрутить, чем он предполагал. Может, нужно было принять в расчет тот факт, что она психолог. Но черт возьми, он хотел, чтобы она пришла к нему, а не наоборот!
Значит, либо придется ждать, пока она сдастся, на что у него не хватало терпения, либо признать свое поражение в этом раунде. Крайне неприятно, конечно, но какое это имеет значение в процессе происходящего? Так или иначе, рано или поздно они оба выполнят свое сексуальное предназначение.
Она решил пойти в оливковую рощу. Обычная прогулка, ничего особенного. Если она случайно окажется в саду, он скажет нечто вроде: «Привет, Фифи, надеюсь, проблема электричества разрешилась? Нет? Ну, черт побери… Вот что я скажу: почему бы нам не пойти на виллу? Вместе поговорим с Анной, и все решится».
Но удача была не на его стороне. В саду ему никто не встретился… если не считать разозленных кошек.
Может, чашечка эспрессо и газета помогут ему успокоиться, хотя по-настоящему ему хотелось только еще одну сигарету.
Пока он влезал в «мазерати», в глазах мелькал красный «фиат». Свирепо хмурясь, он включил двигатель и уставился в лобовое стекло.
И как раз добрался до конца подъездной дороги, когда увидел ее.
Рен ударил по тормозам и выскочил из машины.
— Какого черта ты тут делаешь?
Изабел подняла голову и воззрилась на него из-под полей соломенной шляпы. Несмотря на резиновые перчатки, она выглядела величественнее королевы.
— Собираю дорожный мусор, — сообщила она, бросая в пластиковый пакет пустую бутылку из-под лимонада.
— Зачем, во имя Господа, ты это делаешь?
— Пожалуйста, не произносите имя Господа в гневе. Он этого не любит. И мусор загрязняет окружающую среду независимо от того, в какой стране мы находимся.
Золотой браслет на запястье блеснул в солнечном свете, когда она потянулась в заросли дикого укропа за смятой сигаретной пачкой. Ее белоснежный топ был заправлен в прямые желтовато-коричневые шорты, открывавшие стройные ноги. Так или иначе, для уборщицы мусора она выглядела чересчур роскошно.
Рен скрестил руки и, сразу почувствовав себе лучше, бесцеремонно оглядел ее.
— Ты совсем не умеешь расслабляться, верно?
— Конечно, умею. Это занятие очень успокаивает. Весьма созерцательное.
— Созерцательное! Ты натянута так туго, что звенишь!
— Ну да, разумеется, отсутствие самых элементарных удобств кого хочешь доведет до точки!
И тут он показал, что такое истинное актерское мастерство: непонимающий взгляд, почти неуловимо расширенные глаза, и все это сопровождается легкой недоуменной гримасой. Драматическая студия в действии!
— Хочешь сказать, что электричество так и не починили? Не может быть! Черт возьми, я велел Анне все сделать! Почему ты не дала мне знать?
Да, ничего не скажешь, большие баксы ему не зря платят!
— Я предполагала, что вы знаете, — сухо отрезала она, немного помолчав.
— Огромное спасибо. Это яснее ясного показывает, что ты обо мне думаешь.
Ему следовало бы убраться, пока он сумел отыграть очко, потому что она подозрительно прищурилась. Пришлось схватить мобильник и позвонить экономке.
— Анна, — начал он, намеренно обратившись к ней на английском, — я сейчас потолковал с Изабел Фейвор, и она уверяет, что электричества по-прежнему нет. Потрудитесь все исправить к концу дня, хорошо? И не важно, сколько это будет стоить.
Отключившись, он облокотился на машину.
— Все улажено. А теперь поедем покатаемся. Когда мы вернемся, я сам все проверю и не успокоюсь, пока электричество не починят.
Изабел поколебалась, прежде чем шагнуть к «мазерати».
— Ладно, только за руль сяду я.
— Забудь. Ты уже сидела за рулем.
— Мне нравится вести машину.
— Мне тоже. И это моя машина.
— Вы наверняка включите третью скорость.
— Арестуй меня. Да ты сядешь наконец, ради всего святого?!
— Богохульство — не просто святотатство, — указала она с совершенно неуместным, на его взгляд, удовольствием. — Это признак человека с весьма ограниченным знанием английского!
— Думай что хочешь. Но ты рвешься за руль только потому, что любишь все контролировать.
— Так спокойнее и мне, и всему миру.
Ее намеренно самодовольная улыбка заставила его тоже ухмыльнуться. Она, возможно, права. Если доктор Фейвор управляет миром, в нем по крайней мере станет намного чище.
— Но прежде вы должны помочь мне убрать мусор, — велела она.
Он хотел посоветовать забыть все эти глупости, потому что ни одна женщина на земле не стоила таких неприятностей, но тут она нагнулась, шортики облепили бедра, и в следующую минуту он уже стоял с обрывком протектора в одной руке и разбитой пивной бутылкой — в другой.
Он выбирал проселочные дороги, которые вились мимо причудливых сельских домиков и спускались в долины виноградников области Кьянти. Не доезжая до Радды, он натянул бейсболку, идиотские очки и предоставил Изабел вести беседу, когда они остановились у небольшой винодельни. Владелец подал им стаканы своих запасов урожая девяносто девятого и усадил за столик, стоявший в тени гранатового деревца.
Сначала никто в маленькой группе туристов за другим столиком не обращал на них внимания, но потом молодая женщина с серебряными серьгами в ушах и майке с эмблемой Массачусетсского университета уставилась на парочку. Едва она поднялась, Лоренцо напрягся, готовясь к неприятной сцене, но, как выяснилось, бейсболка и очки оказались надежной маскировкой. Девица нацелилась явно не на него.
— Простите, вы доктор Изабел Фейвор?
Лоренцо ощутил непривычное желание броситься на защиту Изабел, но та только улыбнулась и кивнула.
— Поверить не могу что это вы! Простите, что навязываюсь, но я слышала вашу лекцию в Массачусетсском, и у меня есть все ваши книги. Я только хотела сказать: вы действительно очень помогли мне, когда пришлось перенести химиотерапию.
Рен впервые заметил, какой бледной и худой кажется женщина. Выражение лица Изабел мгновенно смягчилось, а у него, наоборот, что-то напряглось внутри. Он вспомнил похвалы своих фанатов: «Эй, пижон, мы с друзьями просто тащились, когда ты выпотрошил того типа!»
— Я так рада! — искренне вырвалось у Изабел.
— Мне очень жаль, что у вас столько проблем в последнее время, — выпалила женщина, но тут же осеклась и поспешно прикусила губу. — Мое имя Джессика, вы помолитесь за меня?
Изабел поднялась и обняла ее.
— Ну конечно, помолюсь.
Его горло сжалось. Изабел Фейвор — алмаз чистой воды. А он задумал развратить ее.
Женщина вернулась к своей компании. Изабел снова уселась, опустила голову и уставилась в стакан. Рен потрясенно сообразил, что она действительно молится. Прямо здесь, перед всеми, во имя всего святого!
Он потянулся за сигаретой, но вспомнил, что уже выкурил дневную норму, и вместо этого осушил стакан.
Изабел посмотрела на него и мягко, но уверенно улыбнулась:
— У нее все будет хорошо.
С таким же успехом она могла ударить его дубиной по голове, потому что он вдруг осознал, что не сможет этого сделать. Не сможет соблазнить женщину, которая молится за первого встречного, собирает мусор по обочинам шоссе и не желает ближним ничего, кроме добра. О чем он только думал? Это все равно что обольщать монахиню.
Очень знойную монахиню.
С него довольно. Он отвезет ее назад, высадит на ферме и забудет. И до самого начала съемок будет вести себя так, словно ее вовсе не существует.
От этого решения ему стало совсем худо. Ему нравилось быть с ней. Не только потому, что она смешила его, заводила и злила одновременно, но еще и потому, что ее порядочность была странно искушающей, как только что покрашенная стена, прямо-таки ждущая, чтобы ее разрисовали.
Она попыталась улыбнуться, но губы дрожали.
— Женщины вроде этой помогли мне выдержать последние шесть месяцев. Вернее, сознание того, что мои лекции и книги что-то значат для них. К сожалению, их не так много, чтобы заполнить аудиторию.
Рен мысленно встряхнулся. А.
— Возможно, их не так уж и мало, — возразил он, — и многим по-прежнему нравятся твои идеи, но, к сожалению, ты нынче не хит месяца. А им не хочется прослыть немодными.
— Я ценю вашу поддержку, но думаю, большинство людей предпочитают советы тех, кто не умудрился разрушить собственную жизнь.
— Ну и это тоже.
На обратном пути Изабел молчала, и он заподозрил, что она снова молится. Может, это знак ему собирать манатки и двигать в Лос-Анджелес?
Но он не хотел покидать Италию.
Добравшись до фермы, он рывком выдернул себя из мрачных мыслей и проделал все телодвижения, необходимые, чтобы проверить наличие электричества. Свет зажегся сразу, как ему и полагалось. Он оставался во дворе, якобы чтобы проверить, горят ли фонари.
— Очень мило, — заметил он, оглядывая сад.
— Вы никогда здесь не были?
— Очень давно. Приезжал пару раз на виллу, когда был еще маленьким, и тетка привела меня сюда познакомить со старым Паоло. Ворчливый сукин сын, насколько я припоминаю.
Но тут воздух прорезал дикий визг. Вскинув голову, Рен увидел троих ребятишек, летевших вниз с холма. Две шумные девчонки и один мальчишка бежали к нему со всех ног и вопили во все горло:
— Папочка!
Глава 10
— Будет много шума, — сообщил Джанкарло, блеснув зубами. — Много грязи.
— Ничего, переживу, — отмахнулась Изабел и вернулась в дом. Через несколько минут появился Витторио. Длинные, на этот раз ничем не схваченные волосы развевал ветерок.
— Синьора Фейвор! Сегодня ваш счастливый день!
К тому времени как полуденная жара загнала Рена обратно в дом, настроение его было хуже некуда. Согласно отчету Анны, Изабел отправилась куда-то в красном «фиате» с мужчиной по имени Витторио. Кто этот Витторио, черт возьми, и почему Изабел поехала с ним, когда у Рена есть на нее свои планы?!
Он поплавал в бассейне и решил перезвонить агенту. «Роувер груп», выпускающая автомобили «ягуар», просит быть голосом за кадром в рекламном ролике, а «Бомонд» подумывает о большом интервью и портрете на журнальной обложке. Но главное, что сценарий фильма Говарда Дженкса уже выслан и вот-вот прибудет.
Рен много говорил с Дженксом о роли Каспера Стрита. Стрит был серийным убийцей, мрачным, крайне сложным человеком; его жертвой становилась каждая женщина, в которую он влюблялся. Рен согласился на роль, не читая окончательного варианта сценария, поскольку все знали, что Дженкс был на редкость скрытен во всем, касавшемся его работы, и пока он не отшлифует каждое слово, просить его выслать хотя бы черновой вариант не имело смысла. Рен еще никогда не был так взволнован перспективой съемок, как в этот раз. Но взволнован не настолько, чтобы забыть об Изабел и мужчине в красном «фиате».
Где она?
— Спасибо, Витторио. Я чудесно провела день.
— А я получил огромное удовольствие от общения с вами, — заверил он с чарующей улыбкой. — Скоро я покажу вам Сиену, и вы поймете, что побывали на небесах.
Изабел улыбнулась и помахала вслед отъезжающему «фиату». Она все еще никак не могла понять, насколько глубоко завяз он в заговоре с целью убрать ее с фермы. Его поведение было выше всяких похвал: обаятельный, любящий пофлиртовать, как раз в меру, чтобы польстить и при этом не казаться навязчивым. Он объяснил, что сегодняшний клиент отменил заказ на экскурсию, и уговорил ее поехать в крошечный городок Монтериджони. Пока они гуляли по очаровательной маленькой площади, он не делал попыток уговорить ее перебраться в Касалеоне. Однако же сумел выманить ее из дома на целый день. Вопрос в том, что произошло, пока ее не было.
Вместо того чтобы зайти в дом, она направилась к роще. Никаких следов земляных работ, но земля вокруг амбара с каменным фасадом, выстроенного на склоне холма, была утоптана. Следы каблуков в земле перед деревянной дверью указывали на то, что рабочие ходили именно здесь. Хотя трудно сказать, заглядывали они внутрь или нет, а взявшись за ручку, она убедилась, что дверь заперта.
Услышав шорох гравия, Изабел обернулась и заметила Марту, стоявшую у края сада и явно следившую за ней. Изабел виновато опустила голову, словно ее застали за подсматриванием. Марта таращилась на нее, пока Изабел не ушла.
Ночью она подождала, пока старуха не исчезнет в своей комнате, прежде чем начать поиски ключа от амбара. Но без света в ящиках комода разглядеть ничего не удалось, поэтому она решила попробовать еще раз утром.
Поднимаясь в спальню, она гадала, что делает Рен. Скорее всего занимается любовью с прекрасной синьорой из ближайшей деревни.
Эта мысль угнетала ее куда больше, чем хотелось бы.
Она высунулась в окно, чтобы открыть ставни, которые Марта требовала держать закрытыми каждую ночь, и заметила яркий свет, пробивавшийся сквозь щели в ставнях окна старухи. Очевидно, не все в этом доме лишены электричества!
Всю ночь она ворочалась с боку на бок, одержимая раздумьями об электричестве, Рене и итальянской красавице. В результате она проснулась около девяти, снова пустив на ветер все благие намерения. Наскоро приняла душ и, доведенная собственной досадой до точки кипения, позвонила на виллу и попросила позвать Рена.
— Синьор Гейдж не может подойти, — ответила Анна.
— Не скажете, когда починят электричество?
— Он обо всем позаботится, — пообещала она, прежде чем повесить трубку.
Изабел изнемогала от желания броситься на виллу и предстать перед Лоренцо разъяренной фурией, но тот слишком коварен, а она не в силах отделаться от ощущения, что он пытается ею манипулировать. Вспомнить только, как ловко он затянул Дженнифер Лопес в свои гнусные сети.
Изабел поспешила в сад, наполнила лохань мыльной водой и отправилась на поиски кошки. Если чем-то не занять себя, она просто сойдет с ума!
Рен сунул руку в карман за табачным НЗ, но тут же сообразил, что уже успел его выкурить. Плохой знак, тем более что сейчас только одиннадцать утра. Следует признаться, Изабел оказалось куда труднее окрутить, чем он предполагал. Может, нужно было принять в расчет тот факт, что она психолог. Но черт возьми, он хотел, чтобы она пришла к нему, а не наоборот!
Значит, либо придется ждать, пока она сдастся, на что у него не хватало терпения, либо признать свое поражение в этом раунде. Крайне неприятно, конечно, но какое это имеет значение в процессе происходящего? Так или иначе, рано или поздно они оба выполнят свое сексуальное предназначение.
Она решил пойти в оливковую рощу. Обычная прогулка, ничего особенного. Если она случайно окажется в саду, он скажет нечто вроде: «Привет, Фифи, надеюсь, проблема электричества разрешилась? Нет? Ну, черт побери… Вот что я скажу: почему бы нам не пойти на виллу? Вместе поговорим с Анной, и все решится».
Но удача была не на его стороне. В саду ему никто не встретился… если не считать разозленных кошек.
Может, чашечка эспрессо и газета помогут ему успокоиться, хотя по-настоящему ему хотелось только еще одну сигарету.
Пока он влезал в «мазерати», в глазах мелькал красный «фиат». Свирепо хмурясь, он включил двигатель и уставился в лобовое стекло.
И как раз добрался до конца подъездной дороги, когда увидел ее.
Рен ударил по тормозам и выскочил из машины.
— Какого черта ты тут делаешь?
Изабел подняла голову и воззрилась на него из-под полей соломенной шляпы. Несмотря на резиновые перчатки, она выглядела величественнее королевы.
— Собираю дорожный мусор, — сообщила она, бросая в пластиковый пакет пустую бутылку из-под лимонада.
— Зачем, во имя Господа, ты это делаешь?
— Пожалуйста, не произносите имя Господа в гневе. Он этого не любит. И мусор загрязняет окружающую среду независимо от того, в какой стране мы находимся.
Золотой браслет на запястье блеснул в солнечном свете, когда она потянулась в заросли дикого укропа за смятой сигаретной пачкой. Ее белоснежный топ был заправлен в прямые желтовато-коричневые шорты, открывавшие стройные ноги. Так или иначе, для уборщицы мусора она выглядела чересчур роскошно.
Рен скрестил руки и, сразу почувствовав себе лучше, бесцеремонно оглядел ее.
— Ты совсем не умеешь расслабляться, верно?
— Конечно, умею. Это занятие очень успокаивает. Весьма созерцательное.
— Созерцательное! Ты натянута так туго, что звенишь!
— Ну да, разумеется, отсутствие самых элементарных удобств кого хочешь доведет до точки!
И тут он показал, что такое истинное актерское мастерство: непонимающий взгляд, почти неуловимо расширенные глаза, и все это сопровождается легкой недоуменной гримасой. Драматическая студия в действии!
— Хочешь сказать, что электричество так и не починили? Не может быть! Черт возьми, я велел Анне все сделать! Почему ты не дала мне знать?
Да, ничего не скажешь, большие баксы ему не зря платят!
— Я предполагала, что вы знаете, — сухо отрезала она, немного помолчав.
— Огромное спасибо. Это яснее ясного показывает, что ты обо мне думаешь.
Ему следовало бы убраться, пока он сумел отыграть очко, потому что она подозрительно прищурилась. Пришлось схватить мобильник и позвонить экономке.
— Анна, — начал он, намеренно обратившись к ней на английском, — я сейчас потолковал с Изабел Фейвор, и она уверяет, что электричества по-прежнему нет. Потрудитесь все исправить к концу дня, хорошо? И не важно, сколько это будет стоить.
Отключившись, он облокотился на машину.
— Все улажено. А теперь поедем покатаемся. Когда мы вернемся, я сам все проверю и не успокоюсь, пока электричество не починят.
Изабел поколебалась, прежде чем шагнуть к «мазерати».
— Ладно, только за руль сяду я.
— Забудь. Ты уже сидела за рулем.
— Мне нравится вести машину.
— Мне тоже. И это моя машина.
— Вы наверняка включите третью скорость.
— Арестуй меня. Да ты сядешь наконец, ради всего святого?!
— Богохульство — не просто святотатство, — указала она с совершенно неуместным, на его взгляд, удовольствием. — Это признак человека с весьма ограниченным знанием английского!
— Думай что хочешь. Но ты рвешься за руль только потому, что любишь все контролировать.
— Так спокойнее и мне, и всему миру.
Ее намеренно самодовольная улыбка заставила его тоже ухмыльнуться. Она, возможно, права. Если доктор Фейвор управляет миром, в нем по крайней мере станет намного чище.
— Но прежде вы должны помочь мне убрать мусор, — велела она.
Он хотел посоветовать забыть все эти глупости, потому что ни одна женщина на земле не стоила таких неприятностей, но тут она нагнулась, шортики облепили бедра, и в следующую минуту он уже стоял с обрывком протектора в одной руке и разбитой пивной бутылкой — в другой.
Он выбирал проселочные дороги, которые вились мимо причудливых сельских домиков и спускались в долины виноградников области Кьянти. Не доезжая до Радды, он натянул бейсболку, идиотские очки и предоставил Изабел вести беседу, когда они остановились у небольшой винодельни. Владелец подал им стаканы своих запасов урожая девяносто девятого и усадил за столик, стоявший в тени гранатового деревца.
Сначала никто в маленькой группе туристов за другим столиком не обращал на них внимания, но потом молодая женщина с серебряными серьгами в ушах и майке с эмблемой Массачусетсского университета уставилась на парочку. Едва она поднялась, Лоренцо напрягся, готовясь к неприятной сцене, но, как выяснилось, бейсболка и очки оказались надежной маскировкой. Девица нацелилась явно не на него.
— Простите, вы доктор Изабел Фейвор?
Лоренцо ощутил непривычное желание броситься на защиту Изабел, но та только улыбнулась и кивнула.
— Поверить не могу что это вы! Простите, что навязываюсь, но я слышала вашу лекцию в Массачусетсском, и у меня есть все ваши книги. Я только хотела сказать: вы действительно очень помогли мне, когда пришлось перенести химиотерапию.
Рен впервые заметил, какой бледной и худой кажется женщина. Выражение лица Изабел мгновенно смягчилось, а у него, наоборот, что-то напряглось внутри. Он вспомнил похвалы своих фанатов: «Эй, пижон, мы с друзьями просто тащились, когда ты выпотрошил того типа!»
— Я так рада! — искренне вырвалось у Изабел.
— Мне очень жаль, что у вас столько проблем в последнее время, — выпалила женщина, но тут же осеклась и поспешно прикусила губу. — Мое имя Джессика, вы помолитесь за меня?
Изабел поднялась и обняла ее.
— Ну конечно, помолюсь.
Его горло сжалось. Изабел Фейвор — алмаз чистой воды. А он задумал развратить ее.
Женщина вернулась к своей компании. Изабел снова уселась, опустила голову и уставилась в стакан. Рен потрясенно сообразил, что она действительно молится. Прямо здесь, перед всеми, во имя всего святого!
Он потянулся за сигаретой, но вспомнил, что уже выкурил дневную норму, и вместо этого осушил стакан.
Изабел посмотрела на него и мягко, но уверенно улыбнулась:
— У нее все будет хорошо.
С таким же успехом она могла ударить его дубиной по голове, потому что он вдруг осознал, что не сможет этого сделать. Не сможет соблазнить женщину, которая молится за первого встречного, собирает мусор по обочинам шоссе и не желает ближним ничего, кроме добра. О чем он только думал? Это все равно что обольщать монахиню.
Очень знойную монахиню.
С него довольно. Он отвезет ее назад, высадит на ферме и забудет. И до самого начала съемок будет вести себя так, словно ее вовсе не существует.
От этого решения ему стало совсем худо. Ему нравилось быть с ней. Не только потому, что она смешила его, заводила и злила одновременно, но еще и потому, что ее порядочность была странно искушающей, как только что покрашенная стена, прямо-таки ждущая, чтобы ее разрисовали.
Она попыталась улыбнуться, но губы дрожали.
— Женщины вроде этой помогли мне выдержать последние шесть месяцев. Вернее, сознание того, что мои лекции и книги что-то значат для них. К сожалению, их не так много, чтобы заполнить аудиторию.
Рен мысленно встряхнулся. А.
— Возможно, их не так уж и мало, — возразил он, — и многим по-прежнему нравятся твои идеи, но, к сожалению, ты нынче не хит месяца. А им не хочется прослыть немодными.
— Я ценю вашу поддержку, но думаю, большинство людей предпочитают советы тех, кто не умудрился разрушить собственную жизнь.
— Ну и это тоже.
На обратном пути Изабел молчала, и он заподозрил, что она снова молится. Может, это знак ему собирать манатки и двигать в Лос-Анджелес?
Но он не хотел покидать Италию.
Добравшись до фермы, он рывком выдернул себя из мрачных мыслей и проделал все телодвижения, необходимые, чтобы проверить наличие электричества. Свет зажегся сразу, как ему и полагалось. Он оставался во дворе, якобы чтобы проверить, горят ли фонари.
— Очень мило, — заметил он, оглядывая сад.
— Вы никогда здесь не были?
— Очень давно. Приезжал пару раз на виллу, когда был еще маленьким, и тетка привела меня сюда познакомить со старым Паоло. Ворчливый сукин сын, насколько я припоминаю.
Но тут воздух прорезал дикий визг. Вскинув голову, Рен увидел троих ребятишек, летевших вниз с холма. Две шумные девчонки и один мальчишка бежали к нему со всех ног и вопили во все горло:
— Папочка!
Глава 10
Рен в растерянности отступил, когда девчушки бросились ему под ноги. Господи, откуда столько визга?!
Только мальчик держался в стороне.
У Изабел закружилась голова. Папочка?! Рен ни слова не сказал о детях. Только о бесславно и скоро кончившейся женитьбе в молодости, но троих детей вряд ли родишь за год!
На вершине холма появилась женщина с малышом на руках. Некоторое время она неподвижно стояла на фоне голубого неба. Ветерок прижимал юбку к огромному животу.
— Папочка, папочка, ты скучал по нас? — верещала старшая девочка на американском английском, пока младшая пронзительно хихикала.
Рен судорожно дернулся, словно дети были радиоактивными, и беспомощно пробормотал, глядя на Изабел с чем-то вроде панического ужаса:
— Клянусь Богом, я в жизни их не видел!
Изабел кивнула в сторону незнакомки:
— Может, вам лучше сказать это ей?
Рен поднял голову. Женщина помахала рукой:
— Эй, любовничек!
Он заслонил глаза от солнца:
— Трейси? Черт побери, Трейси, это ты?
— Ты сказал «черт побери»!
Младшая девочка, лет четырех-пяти на вид, ударила его по ноге.
— Ему можно, дуреха ты этакая, — проворчал мальчик.
— Дети, оставьте его в покое, — велела женщина. — Мы и так перепугали его до смерти.
— Мне кажется, он ужасно злой, ма, — сообщила младшая девочка. — Вы на нас сердитесь, мистер?
— Ты лучше держи ухо востро, — посоветовал мальчик. — Он убивает людей. Даже девчонок. Выкалывает людям глаза, верно?
— Джереми Бриггс! — воскликнула женщина, не двигаясь, однако, с места. — Тебе запрещено смотреть R-фильмы[25], и ты прекрасно это знаешь!
— Это не R, a PG-13[26].
— Тебе всего одиннадцать!
Изабел мгновенно напустилась на Рена:
— Вы выкалывали кому-то глаза в PG-13-фильме? Мило, ничего не скажешь!
Судя по ответному яростному взгляду, следующие глаза, которые будут выколоты, вполне могли принадлежать ей.
— А что вы с ними делаете? — допытывалась малышка. — Едите? Я ушибла свою пипиську в самолете.
Старшие дети гнусно захихикали. Рен побледнел.
— Ударилась о ручку кресла, — пояснила ничуть не смущенная девочка. — Хотите, покажу свои трусики с дельфинами?
— Нет!
Но она уже подняла подол клетчатого сарафанчика.
— Тут и киты тоже!
— Очень красиво, — похвалила Изабел, которой все это начинало нравиться. До сих пор самым забавным, что пришлось увидеть за сегодняшний день, были судорожные подергивания мистера Хладнокровие при виде зовущих папочку детишек.
— Что вы так смущаетесь, Рен. Вам наверняка приходилось и раньше видеть китов на дамском белье.
Темные брови сошлись на лбу в одной из фирменных зловещих гримас.
Мать ребятишек пересадила ребенка на другое бедро.
— Поскольку я способна спуститься с этого холма исключительно на собственной спине, придется вам подняться сюда. Бриттани, немедленно натяни трусики. Нельзя показываться на людях голой, помнишь? Твое тело не должно быть доступным для всех!
И точно, темноволосый херувим тем временем затеяла вполне профессиональный стриптиз, будто всю свою жизнь работала у шеста. Рен бросил на нее испуганный взгляд и взлетел на холм с такой скоростью, словно за ним гнались те самые серийные убийцы-маньяки, которых он так часто изображал на экране. Мальчик последовал было за ним, но тут же передумал и направился к «мазерати», припаркованному у дома.
— А у вас есть дельфины? — спросил херувимчик у Изабел.
— Бриттани, это невежливо, — одернула старшая сестра. Изабел улыбнулась девочкам и помогла малышке натянуть трусики.
— Никаких дельфинов. Только коричневое кружево.
— Можно посмотреть?
— Боюсь, нельзя. Мама права: твое тело не должно быть доступным для всех.
Еще одна веская причина не показывать свое тело Рену, хотя он ни разу за весь день не упомянул о сексе. Может, решил, что на нее потребуется потратить слишком много труда. А может, как Майкл, решил, что ее чересчур много.
Изабел поправила на Бриттани одежду, взяла девочек за руки и повела на холм, не желая пропустить разговор с Трейси. Кстати, она заметила, что грозные взгляды Рена ничуть не портили его неотразимой внешности.
— Должно быть, я не услышал телефонного звонка с сообщением о твоем приезде, Трейси.
Женщина поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— И тебе привет, дорогой.
Ее шелковистые черные волосы беспорядочно падали на плечи. Кожа была белее снега, под ярко-синими, чуть раскосыми глазами темнели тени, словно от хронического недосыпания. На ней были хоть и помятое, но модное алое платье для беременных и дорогие босоножки на низких каблуках, но ногти на ногах не были покрыты лаком, а пятки слегка нависали над краем босоножек. Когда-то она знавала лучшие времена, о чем говорила манера держать себя.
— Папочка! — пропищал малыш, протягивая ручонки к Рену, который отскочил так резво, что врезался в Изабел.
— Расслабься, — велела Трейси. — Он каждого мужчину считает отцом.
— Не позволяй ему! И какая порядочная мать будет подбивать собственных детей бросаться к незнакомому человеку и называть его… как там они меня назвали?
— Ничего не поделаешь, люблю поразвлечься. Это стоило мне по пять долларов каждому.
— Не смешно!
— А мне понравилось, — сообщила Трейси, с интересом разглядывая Изабел.
Тяжелое чрево и экзотичные глаза делали ее похожей на богиню чувственности и плодовитости. Изабел почувствовала себя несколько увядшей по сравнению с этой бьющей через край сексуальностью. В то же время она безошибочно ощущала нотки грусти, пробивавшиеся сквозь намеренно легкомысленный тон.
— Я Трейси Бриггс, — сказала женщина, протягивая руку. — Ваше лицо мне знакомо.
— Изабел Фейвор.
— Ну конечно! Теперь я вас узнаю! — ахнула Трейси, оглядывая их с неприкрытым любопытством. — Что вы тут с ним делаете?
— Я сняла сельский домик. Рен — мой домовладелец.
— Нет, серьезно?
Судя по лицу, она не верила ни единому слову.
— Я читала только одну вашу книгу, «Здоровые отношения в нездоровые времена», и мне очень понравилось. Я… — Она тяжело вздохнула. — Пытаюсь прийти в себя после ухода от Гарри.
— Только не говори, что сбежала от очередного мужа, — притворно ахнул Рен.
— У меня всего-то было два, — отмахнулась Трейси. — Не верьте ему, Изабел. Рен был ужасно зол, когда я его бросила. Между нами говоря, муж из него получился кошмарный.
Значит, это и есть бывшая жена Рена. Пока что ясно одно: те искры, которые когда-то проскакивали между ними, давно угасли. По мнению Изабел, сцена скорее походила на дружескую перепалку брата и сестры, чем на ссору бывших любовников.
— Мы поженились, когда были молоды и глупы. Кто в двадцать лет разбирается в тонкостях супружеской жизни? — вздохнул Рен.
— Я знала больше тебя, — похвасталась Трейси, кивнув в сторону сына, уже успевшего забраться на переднее сиденье «мазерати». — Это Джереми, мой старший. За ним идет Стеффи. Ей восемь.
У Стеффи были распущенные по плечам волосы и слегка озабоченный вид. Они с сестрой рисовали каблуками сандалий круги в гравии.
— Бриттани пять. А это Коннор. Ему только что исполнилось три, но он по-прежнему не желает пользоваться горшком, верно, взрослый парень? — Она шлепнула по пухлому памперсу сына и погладила свой набухший живот. — Предполагалось, что Коннор будет последышем. Сюрприз, сюрприз.
— Пятеро ребятишек, Трейс, — усмехнулся Рен.
— Всякое бывает, — обронила она и поспешно прикусила губу.
— По-моему, всего месяц назад, когда мы с тобой созванивались, их было только трое.
— Это было два месяца назад, и детей у меня четверо. Вечно ты пропускаешь мимо ушей все, что я пытаюсь тебе сказать.
Восьмилетняя Стеффи вдруг пронзительно взвизгнула:
— Паук! Тут паук!
— И вовсе не паук, — возразила Бриттани, присаживаясь на корточки.
— Джереми! Немедленно выйди…
Но Трейси опоздала. «Мазерати» с ее сыном внутри уже двинулся с места.
Рен бросился вниз, но скатился к подножию холма как раз вовремя, чтобы увидеть, как дорогая спортивная машина врезается в дом, сминая капот в гармошку.
Изабел невольно восхитилась Реном. Прежде всего он вытащил Джереми, проверил, не пострадал ли мальчишка, и только потом оценил степень повреждений. Трейси тем временем переваливаясь, как утка, ковыляла по склону холма: тяжелый живот, вопящий младенец и все такое прочее. Изабел поспешила подхватить ее под руку, пока она не упала, и вместе они умудрились кое-как сползти к Рену и Джереми.
— Джереми Бриггс! Сколько раз тебе говорено не лезть в чужие машины. Вот погоди, папа еще об этом узнает, и тогда тебе несдобровать!
Трейси судорожно глотнула воздух: похоже, весь пар из нее вышел. Плечи опустились, а глаза наполнились слезами.
— Паук! — завывала с холма Стеффи.
Малыш, заметив состояние матери, расплакался.
— Паук! Паук! — орала Стеффи.
Рен с комически беспомощным выражением уставился на Изабел.
— Эй! Мистер Рен! — окликнула Бриттани, размахивая трусиками, как флагом. — Смотрите на меня! Тут и морские коньки есть!
Трейси шумно всхлипнула и толкнула Рена в грудь.
— Теперь ты видишь, почему мы решили переехать к тебе?
— Она не имеет права! — бушевал Рен, словно именно Изабел была во всем виновата. Они сидели в маленькой гостиной с дверями, открытыми в сад, и пытались говорить под аккомпанемент индейских воплей разбушевавшихся детишек.
Одна только Анна казалась счастливой. Она посмеялась над девочками, растерла шишку на голове Джереми, подхватила малыша и отправилась с ним на кухню, чтобы приготовить ужин на всех.
— Немедленно иди наверх и передай Трейси, чтобы убиралась!
— Мне почему-то кажется, что она вряд ли послушает.
Интересно, когда он поймет, что ведет неравную битву?
Может, его экранные персонажи и способны выставить беременную женщину с четырьмя детьми, но в реальной жизни Рен, похоже, куда мягче. Однако это не означало, что он так легко сдастся.
— Мы развелись четырнадцать лет назад. Не может же она посадить мне на голову своих сорванцов!
— По-моему, она это уже сделала.
— Ты ведь слышала, я пытался заказать ей номер в отеле. Но она выхватила трубку у меня из рук и повесила!
Изабел потрепала Стеффи по плечу:
— Довольно уничтожать насекомых, детка. Дай-ка мне флакон, прежде чем у нас не начались проблемы с онкологией.
Стеффи нерешительно отдала спрей и опасливо огляделась в поисках очередного паука.
— На дворе сентябрь, — злобно проворчал Рен. — Разве вам не пора в школу?
— Мама сама нас учит, пока мы не вернемся домой, в Коннектикут.
— Твоя мамаша едва знает сложение.
— Сложение-то она знает, а вот с делением многозначных чисел у нее проблемы, поэтому мы с Джереми ей помогаем.
Только мальчик держался в стороне.
У Изабел закружилась голова. Папочка?! Рен ни слова не сказал о детях. Только о бесславно и скоро кончившейся женитьбе в молодости, но троих детей вряд ли родишь за год!
На вершине холма появилась женщина с малышом на руках. Некоторое время она неподвижно стояла на фоне голубого неба. Ветерок прижимал юбку к огромному животу.
— Папочка, папочка, ты скучал по нас? — верещала старшая девочка на американском английском, пока младшая пронзительно хихикала.
Рен судорожно дернулся, словно дети были радиоактивными, и беспомощно пробормотал, глядя на Изабел с чем-то вроде панического ужаса:
— Клянусь Богом, я в жизни их не видел!
Изабел кивнула в сторону незнакомки:
— Может, вам лучше сказать это ей?
Рен поднял голову. Женщина помахала рукой:
— Эй, любовничек!
Он заслонил глаза от солнца:
— Трейси? Черт побери, Трейси, это ты?
— Ты сказал «черт побери»!
Младшая девочка, лет четырех-пяти на вид, ударила его по ноге.
— Ему можно, дуреха ты этакая, — проворчал мальчик.
— Дети, оставьте его в покое, — велела женщина. — Мы и так перепугали его до смерти.
— Мне кажется, он ужасно злой, ма, — сообщила младшая девочка. — Вы на нас сердитесь, мистер?
— Ты лучше держи ухо востро, — посоветовал мальчик. — Он убивает людей. Даже девчонок. Выкалывает людям глаза, верно?
— Джереми Бриггс! — воскликнула женщина, не двигаясь, однако, с места. — Тебе запрещено смотреть R-фильмы[25], и ты прекрасно это знаешь!
— Это не R, a PG-13[26].
— Тебе всего одиннадцать!
Изабел мгновенно напустилась на Рена:
— Вы выкалывали кому-то глаза в PG-13-фильме? Мило, ничего не скажешь!
Судя по ответному яростному взгляду, следующие глаза, которые будут выколоты, вполне могли принадлежать ей.
— А что вы с ними делаете? — допытывалась малышка. — Едите? Я ушибла свою пипиську в самолете.
Старшие дети гнусно захихикали. Рен побледнел.
— Ударилась о ручку кресла, — пояснила ничуть не смущенная девочка. — Хотите, покажу свои трусики с дельфинами?
— Нет!
Но она уже подняла подол клетчатого сарафанчика.
— Тут и киты тоже!
— Очень красиво, — похвалила Изабел, которой все это начинало нравиться. До сих пор самым забавным, что пришлось увидеть за сегодняшний день, были судорожные подергивания мистера Хладнокровие при виде зовущих папочку детишек.
— Что вы так смущаетесь, Рен. Вам наверняка приходилось и раньше видеть китов на дамском белье.
Темные брови сошлись на лбу в одной из фирменных зловещих гримас.
Мать ребятишек пересадила ребенка на другое бедро.
— Поскольку я способна спуститься с этого холма исключительно на собственной спине, придется вам подняться сюда. Бриттани, немедленно натяни трусики. Нельзя показываться на людях голой, помнишь? Твое тело не должно быть доступным для всех!
И точно, темноволосый херувим тем временем затеяла вполне профессиональный стриптиз, будто всю свою жизнь работала у шеста. Рен бросил на нее испуганный взгляд и взлетел на холм с такой скоростью, словно за ним гнались те самые серийные убийцы-маньяки, которых он так часто изображал на экране. Мальчик последовал было за ним, но тут же передумал и направился к «мазерати», припаркованному у дома.
— А у вас есть дельфины? — спросил херувимчик у Изабел.
— Бриттани, это невежливо, — одернула старшая сестра. Изабел улыбнулась девочкам и помогла малышке натянуть трусики.
— Никаких дельфинов. Только коричневое кружево.
— Можно посмотреть?
— Боюсь, нельзя. Мама права: твое тело не должно быть доступным для всех.
Еще одна веская причина не показывать свое тело Рену, хотя он ни разу за весь день не упомянул о сексе. Может, решил, что на нее потребуется потратить слишком много труда. А может, как Майкл, решил, что ее чересчур много.
Изабел поправила на Бриттани одежду, взяла девочек за руки и повела на холм, не желая пропустить разговор с Трейси. Кстати, она заметила, что грозные взгляды Рена ничуть не портили его неотразимой внешности.
— Должно быть, я не услышал телефонного звонка с сообщением о твоем приезде, Трейси.
Женщина поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— И тебе привет, дорогой.
Ее шелковистые черные волосы беспорядочно падали на плечи. Кожа была белее снега, под ярко-синими, чуть раскосыми глазами темнели тени, словно от хронического недосыпания. На ней были хоть и помятое, но модное алое платье для беременных и дорогие босоножки на низких каблуках, но ногти на ногах не были покрыты лаком, а пятки слегка нависали над краем босоножек. Когда-то она знавала лучшие времена, о чем говорила манера держать себя.
— Папочка! — пропищал малыш, протягивая ручонки к Рену, который отскочил так резво, что врезался в Изабел.
— Расслабься, — велела Трейси. — Он каждого мужчину считает отцом.
— Не позволяй ему! И какая порядочная мать будет подбивать собственных детей бросаться к незнакомому человеку и называть его… как там они меня назвали?
— Ничего не поделаешь, люблю поразвлечься. Это стоило мне по пять долларов каждому.
— Не смешно!
— А мне понравилось, — сообщила Трейси, с интересом разглядывая Изабел.
Тяжелое чрево и экзотичные глаза делали ее похожей на богиню чувственности и плодовитости. Изабел почувствовала себя несколько увядшей по сравнению с этой бьющей через край сексуальностью. В то же время она безошибочно ощущала нотки грусти, пробивавшиеся сквозь намеренно легкомысленный тон.
— Я Трейси Бриггс, — сказала женщина, протягивая руку. — Ваше лицо мне знакомо.
— Изабел Фейвор.
— Ну конечно! Теперь я вас узнаю! — ахнула Трейси, оглядывая их с неприкрытым любопытством. — Что вы тут с ним делаете?
— Я сняла сельский домик. Рен — мой домовладелец.
— Нет, серьезно?
Судя по лицу, она не верила ни единому слову.
— Я читала только одну вашу книгу, «Здоровые отношения в нездоровые времена», и мне очень понравилось. Я… — Она тяжело вздохнула. — Пытаюсь прийти в себя после ухода от Гарри.
— Только не говори, что сбежала от очередного мужа, — притворно ахнул Рен.
— У меня всего-то было два, — отмахнулась Трейси. — Не верьте ему, Изабел. Рен был ужасно зол, когда я его бросила. Между нами говоря, муж из него получился кошмарный.
Значит, это и есть бывшая жена Рена. Пока что ясно одно: те искры, которые когда-то проскакивали между ними, давно угасли. По мнению Изабел, сцена скорее походила на дружескую перепалку брата и сестры, чем на ссору бывших любовников.
— Мы поженились, когда были молоды и глупы. Кто в двадцать лет разбирается в тонкостях супружеской жизни? — вздохнул Рен.
— Я знала больше тебя, — похвасталась Трейси, кивнув в сторону сына, уже успевшего забраться на переднее сиденье «мазерати». — Это Джереми, мой старший. За ним идет Стеффи. Ей восемь.
У Стеффи были распущенные по плечам волосы и слегка озабоченный вид. Они с сестрой рисовали каблуками сандалий круги в гравии.
— Бриттани пять. А это Коннор. Ему только что исполнилось три, но он по-прежнему не желает пользоваться горшком, верно, взрослый парень? — Она шлепнула по пухлому памперсу сына и погладила свой набухший живот. — Предполагалось, что Коннор будет последышем. Сюрприз, сюрприз.
— Пятеро ребятишек, Трейс, — усмехнулся Рен.
— Всякое бывает, — обронила она и поспешно прикусила губу.
— По-моему, всего месяц назад, когда мы с тобой созванивались, их было только трое.
— Это было два месяца назад, и детей у меня четверо. Вечно ты пропускаешь мимо ушей все, что я пытаюсь тебе сказать.
Восьмилетняя Стеффи вдруг пронзительно взвизгнула:
— Паук! Тут паук!
— И вовсе не паук, — возразила Бриттани, присаживаясь на корточки.
— Джереми! Немедленно выйди…
Но Трейси опоздала. «Мазерати» с ее сыном внутри уже двинулся с места.
Рен бросился вниз, но скатился к подножию холма как раз вовремя, чтобы увидеть, как дорогая спортивная машина врезается в дом, сминая капот в гармошку.
Изабел невольно восхитилась Реном. Прежде всего он вытащил Джереми, проверил, не пострадал ли мальчишка, и только потом оценил степень повреждений. Трейси тем временем переваливаясь, как утка, ковыляла по склону холма: тяжелый живот, вопящий младенец и все такое прочее. Изабел поспешила подхватить ее под руку, пока она не упала, и вместе они умудрились кое-как сползти к Рену и Джереми.
— Джереми Бриггс! Сколько раз тебе говорено не лезть в чужие машины. Вот погоди, папа еще об этом узнает, и тогда тебе несдобровать!
Трейси судорожно глотнула воздух: похоже, весь пар из нее вышел. Плечи опустились, а глаза наполнились слезами.
— Паук! — завывала с холма Стеффи.
Малыш, заметив состояние матери, расплакался.
— Паук! Паук! — орала Стеффи.
Рен с комически беспомощным выражением уставился на Изабел.
— Эй! Мистер Рен! — окликнула Бриттани, размахивая трусиками, как флагом. — Смотрите на меня! Тут и морские коньки есть!
Трейси шумно всхлипнула и толкнула Рена в грудь.
— Теперь ты видишь, почему мы решили переехать к тебе?
— Она не имеет права! — бушевал Рен, словно именно Изабел была во всем виновата. Они сидели в маленькой гостиной с дверями, открытыми в сад, и пытались говорить под аккомпанемент индейских воплей разбушевавшихся детишек.
Одна только Анна казалась счастливой. Она посмеялась над девочками, растерла шишку на голове Джереми, подхватила малыша и отправилась с ним на кухню, чтобы приготовить ужин на всех.
— Немедленно иди наверх и передай Трейси, чтобы убиралась!
— Мне почему-то кажется, что она вряд ли послушает.
Интересно, когда он поймет, что ведет неравную битву?
Может, его экранные персонажи и способны выставить беременную женщину с четырьмя детьми, но в реальной жизни Рен, похоже, куда мягче. Однако это не означало, что он так легко сдастся.
— Мы развелись четырнадцать лет назад. Не может же она посадить мне на голову своих сорванцов!
— По-моему, она это уже сделала.
— Ты ведь слышала, я пытался заказать ей номер в отеле. Но она выхватила трубку у меня из рук и повесила!
Изабел потрепала Стеффи по плечу:
— Довольно уничтожать насекомых, детка. Дай-ка мне флакон, прежде чем у нас не начались проблемы с онкологией.
Стеффи нерешительно отдала спрей и опасливо огляделась в поисках очередного паука.
— На дворе сентябрь, — злобно проворчал Рен. — Разве вам не пора в школу?
— Мама сама нас учит, пока мы не вернемся домой, в Коннектикут.
— Твоя мамаша едва знает сложение.
— Сложение-то она знает, а вот с делением многозначных чисел у нее проблемы, поэтому мы с Джереми ей помогаем.