Финч Кэрол. Дикий мед

   – Это ты ведешь себя как идиот! – выкрикнула Джессика.
   Девлин издал яростный вопль. Ему хотелось вскочить, положить Джессику на колено и отлупить так, чтобы она долго не смогла сесть. Но он был совершенно голым, и поэтому остался на месте.
   – Твоя потаскуха играет на чувстве жалости и мужских инстинктах. Ты всегда меня учил не походить на женщин такого сорта, а сам так и увиваешься вокруг нее. У вас с Бэрретом был целый воз подобных женщин, а мне вы запрещаете интимные связи с мужчинами. Я всегда смотрела сквозь пальцы на твою неразборчивость, но под своей крышей терпеть это паскудство не намерена!
   – Джессика! – громко крикнул Девлин, жалея, что его руки не вдвое длиннее.
   С самого момента появления в комнате Джессики Мориа не произнесла ни звука. Хотя поначалу это внезапное вторжение и привело ее в замешательство, постепенно она пришла к мысли, что будет лучше, если Джессика выплеснет все, что накипело у нее на неe. Это поможет Девлину понять, что для нее нет ни какой возможности остаться на ранчо. Джессика отнеслась к ней с крайним презрением, а Мориа вовсе не хотела становиться между братом и сестрой.
   – Что здесь за крик? – раздался внезапно голос Бэррета, и Грэнджер-младший появился в дверном проеме.
   – Джессика, что ты здесь делаешь? – Бэррет допытался схватить сестру за запястье, но та с силой выдернула руку. – Тебе не стыдно так кричать? Что на тебя нашло?
   – Стыдно? – Обернувшись к Бэррету, Джессика презрительно фыркнула. – Ты прискакал на защиту этой ведьмы только потому, что сам положил на нее глаз. Я видела, как ты таращился на нее в тот день, как она только здесь появилась. Когда она развевалась, чтобы принять ванну, ты вот так же стоял в дверях, вылупив на нее глаза. Это тебе, развратнику, должно быть стыдно.
   Единственное, чего хотелось Бэррету в эту минуту, – это провалиться сквозь пол. Он видел и изумление на лице Мориа, и то, как сжались губы его брата. Если бы Девлина не приковала к постели его нагота, Бэррету, несомненно, довелось бы узнать, сколько весит его могучий кулак.
   Пробурчав что-то нечленораздельное, Бэррет схватил Джессику обеими руками и потащил к двери, не обращая внимания на ее яростное сопротивление и вопли. Не особенно церемонясь, он протащил сестру по коридору и втолкнул ее в комнату.
   – Я не трогаю женщин, – крикнул он, – но надо быть святым, чтобы тебя не отлупить! Как ты могла говорить подобные вещи!
   – Ну так давай, бей меня, ты ведь хочешь! – напустилась на него сестра. – Но ты прекрасно знаешь, что я права. И я не допущу, чтобы эта женщина оставалась в моем доме даже на день! Она не несет ничего, кроме зла. Следующее, что она сделает, это поссорит тебя с Девлином. А я хочу сохранить нашу семью.
   Пока Джессика громко оглашала свои претензии, Девлин, поспешно соскочив с кровати, натягивал на себя одежду. Похоже, он родился под несчастливой звездой! Ему предстояло уйти всего через несколько часов, а гневные тирады Джессики теперь уж наверняка убедят Мориа навсегда покинуть его дом. Надо немедленно заставить обоих – Бэррета и Джессику – прийти сюда и на коленях просить прощения у Мориа.
   – Девлин, успокойся. – Мориа почувствовала, как по ее щекам побежали слёзы. – Джессика всего лишь высказала то, что думает. У нее есть право иметь собственное мнение. Даже она понимает, что именно притягивает тебя ко мне. Между нами никогда ничего не будет! Если я не уйду, Джессика может навсегда покинуть этот дом. Дом ее, а не мой.
   Взявшись за ручку двери, Девлин на секунду замер. То, что Мориа простила прозвучавшие только что в ее адрес оскорбления, его изумило. Что касается его самого, то он сейчас был зол на всех – и на Джессику, и на Бэррета, и даже на Мориа за ее упорное желание уехать.
   – Джессика слишком мала, чтобы кого-то здесь учить, – огрызнулся он. – А то, что Бэррет подглядывал за тобой, простить невозможно. Стоило тебе согласиться выйти за меня замуж, и ничего бы этого не произошло!
   Мориа сжалась от его резкого тона.
   – Джессике уже двадцать три, – ответила она. – Она старше, чем я. У нее есть право говорить то, что она считает нужным. А Бэррет... Я думаю, ему сейчас и самому стыдно. Что касается замужества, то я предвидела что-то подобное и потому отказала тебе. Тем не менее ты притащил меня сюда. Если ты хочешь найти виноватого, то вини самого себя. Если бы не ты, я бы до сих пор оставалась в горах. Я совсем не просила приводить меня в твой дом!
   – Двадцать три? – ошеломленно переспросил Девлин. – Это сказала Джессика? – С его губ сорвалось проклятие. – Чтобы ты знала, Джессике этим летом исполнилось пятнадцать.
   Мориа в изумлении откинулась на спинку кровати.
   – Боже, тогда тем более!
   Мориа хорошо помнила, какой впечатлительной она была в этом возрасте – именно тогда в ее жизни появилась Руби, – и превосходно могла понять, как Джессика на нее смотрит.
   Но зачем ей понадобилось лгать, говоря о своем возрасте? Возможно, Джессика хотела создать впечатление, что она ровня Мориа? Или же это был просто один из приемов, при помощи которых эта девочка пыталась добиться своего? Мориа уже догадалась, что и обжигающий кофе, и переперченное мясо, и пересоленные яйца не были случайностью. Похоже, Джессика стремилась изгнать из своего дома врага теми немногими средствами, которые у нее имелись, надеясь, что Мориа надоест терпеть все эти неудобства и она упакует свои вещи.
   Услышав, как Девлин распахивает дверь, Мориа протянула руку:
   – Девлин, пожалуйста, не…
   – В этом доме пока еще хозяин я, – мрачно сообщил Девлин, чувствуя, что больше не в состоянии сдерживаться. – Скоро здесь все изменится. Если понадобится, я вышвырну из этого дома моих придурковатых сестренку и брата. Всю свою жизнь они будут жалеть о том, что сделали!
   Он хлопнул дверью с такой силой, что весь дом задрожал, словно от землетрясения. Услышав удаляющиеся по коридору шаги, Мориа потерянно опустила плечи. А она-то надеялась, что последняя ночь с Девлином останется самым приятным событием в ее жизни! Но тут же она вспомнила, что родилась под несчастливой звездой. Ей не стоило и мечтать о счастье, даже коротком. Мориа уже давно заметила: если есть хоть малейший шанс на то, что ее судьба ухудшится, так оно обязательно и произойдет.

Глава 20

   Когда Девлин вошел в комнату Джессики, его младшие брат и сестра вовсю осыпали друг друга оскорблениями. Но, заметив угрюмую решимость на лице Девлина, оба разом смолкли. Как бы зла ни была Джессика на Бэррета, она все же поспешила укрыться за его плечо, откуда бросала осторожные взгляды на человека, которого она сейчас просто не могла узнать. Мрачный как туча, Девлин двинулся к ней, и она сделала еще один шаг назад.
   – Если бы ты не была моей сестрой, я бы выкинул тебя из этого дома! – произнес Девлин таким раскатистым голосом, что в окнах зазвенели стекла.
   Призвав все свое мужество, Джессика гордо подняла подбородок.
   – Это потому, что я застала тебя в кровати с твоей любовницей? Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься с нею каждую ночь с того дня, как она здесь появилась...
   Но Девлин не дал сестре договорить. Он положил Джессику на колено и колотил ее до тех пор, пока по всему дому не разнеслись ее отчаянные рыдания. Столь суровый метод воздействия быстро привел Джессику в чувство, и она поняла, что теперь не скоро решится возражать брату. Когда Девлин отпустил ее, Джессике пришлось опуститься на самый краешек кровати, так как ниже спины она еще продолжала чувствовать тяжесть его руки.
   – Никогда не думал, что мои самые близкие люди могут устроить мне что-то подобное! – прорычал Девлин, угрожающе глядя на побледневшую от страха Джессику. – Я слышал, ты говорила Мориа, что тебе уже двадцать три года? Что ты еще сделала? Расскажи мне, как ты выполнила мою просьбу последить за своими манерами и не соваться в чужие дела!
   – Она тебе еще не сказала? – всхлипывая, удивилась Джессика, совершенно обескураженная его резким тоном.
   – Нет, не сказала, – зло ответил Девлин. – Не сказала, потому что между женщиной и самовлюбленным взбалмошным ребенком существует огромная разница. Это ребенок может начать капризничать, если что-то происходит не так, как он этого желает, к примеру, если не получает все внимание своих братьев. – Он нахмурил брови. – Итак, что еще ты сказала или сделала Мориа? – настойчиво повторил он.
   Джессика сжала губы, не желая отвечать. Тогда, размахнувшись, Девлин нанес ей тяжелый удар по спине. И Джессике пришлось рассказать всю правду и об обжигающем кофе, и о пересоленной пище, и о ванне, в которую она нарочно налила холодную воду. Затем она призналась, что умышленно сделала складку на ковре, чтобы Мориа, запнувшись, полетела на пол. Пришлось упомянуть о том, что подбор платьев для Мориа специально осуществлялся так, чтобы они не подходили ей по размеру. И уже совсем еле слышно Джессика сделала последнее признание – о том слухе, который она распустила о Мориа на балу в доме Хэвернов.
   Девлин просто не мог поверить своим ушам. Как же они с братом избаловали эту маленькую эгоистку за те шесть лет, которые прошли после смерти их родителей!
   – Джессика, из всех женщин, которые тебе встречались, Мориа – самая достойная. Она горда и независима. Мориа никогда не опустилась бы до тех мелких укусов, которыми занималась ты. По сравнению с ее жизнью твоя могла бы напомнить рай. Ты привыкла, что о тебе заботятся. Мориа же готова забыть и о своем счастье, и о своей безопасности ради того, чтобы не стать для меня обузой!
   – Ты ее просто жалеешь, – попыталась возразить Джессика. – Жалеешь, как апачей, обвиненных в преступлениях, которых они не совершали.
   – Жалею? – насмешливо переспросил Девлин, удивляясь, до чего наивна его сестренка. – Я люблю Мориа, люблю так, как не любил ни одну женщину. Я хочу, чтобы она стала моей женой. Хочу, чтобы она ждала моего возвращения и чтобы мы оба были счастливы. Но это неосуществимо: она думает, что будет мне в тягость, и я не в силах ее переубедить. Но я действительно люблю ее, Джессика, и хочу прожить вместе с ней всю жизнь. Да, она слепа. Да, она не верит людям и иногда на удивление цинично судит о них. Для меня это не имеет значения. Я люблю ее такой, какая она есть.
   Джессика, глядя брату прямо в лицо, удивленно заморгала.
   – Ты действительно ее любишь?
   Тот утвердительно кивнул.
   – Она вовсе не планировала завлечь меня в свои сета, в чем ты ее обвиняешь. Это я всячески старался убедить Мориа остаться со мной и стать моей женой. И ты, моя сестра, мне в этом мешаешь! – Он бросил на Джессику уничтожающий взгляд. – Приемный отец пытался ее убить, чтобы прибрать к рукам наследство. Она столько натерпелась в жизни, что ее единственное желание – уйти в горы, даже если ей там и придется погибнуть.
   Джессика в смущении потупилась.
   – Ты живешь в роскоши, Джессика. Бэррет и я стремились удовлетворить каждую твою прихоть, Мориа же в жизни приходилось встречать только грубость и жестокость. Я пытался убедить ее, что такие слова, как «любовь» и «дружба», действительно чего-то стоят, но из-за тебя все мои усилия пошли прахом, Мориа отдалась мне не потому, что хотела получить что-то взамен. Это я соблазнил ее. Я был первым мужчиной, которого она узнала. Думаю, мне бы не удалась моя попытка, если бы я не был так настойчив...
   Девлин ненадолго замолчал, давая Джессике возможность подумать над его словами, и затем заговорил снова:
   – Я силой заставил Мориа отправиться со мной, когда вынужден был покинуть горы. Ты и представить себе не можешь, какие мучения я пережил, когда рядом с ней ударила молния и два дня Мориа была при смерти, а придя в себя, не увидела вокруг ничего, кроме темноты.
   Мориа хотела бежать от людей и своей жестокой судьбы в горы, но судьба настигла ее и там, и она уверовала в то, что обречена на страдания и что в ее жизни никогда не будет ничего светлого. Я говорил ей о своей любви – она не поверила и в это. Мориа не верит уже ни во что.
   – Как ужасно, – протянула Джессика, – мне ее так жалко... Ты должен был рассказать мне все это раньше.
   – Совсем не должен. Ты не имеешь права судить кого-либо исходя из своих детских представлений и обязана с уважением относиться к любому, кого бы ни привел в дом твой брат, – сурово сказал Девлин. – Мориа не нуждается в твоей жалости. Она не просила жалости ни у меня, ни у Бэррета. Все, что ей нужно, – это немного собраться с духом после пережитых ею потрясений и попытаться снова начать самостоятельную жизнь. Здесь Мориа надеялась найти немного участия, а ты назвала ее шлюхой!
   Девлин сумел сдержаться и не перейти на крик, но все же последние слова он произнес с такой силой, что у Джессики колыхнулись волосы.
   – Я совсем не собирался держать перед тобой отчет, Джессика, и рассказывать все то, что ты услышала. Ты просто должна была открыть свое сердце и двери дома для того, кто нуждается в любви больше, чем любой из нас, потому что долгие годы Мориа не видела от людей ничего, кроме насмешек, обмана и жестокости. – Девлин глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Поставь себя на место Мориа хотя бы на одну минуту и попытайся представить, смогла бы ты пережить тот ад, в котором жила она. Мориа так же рано потеряла родителей, как и мы, а ты знаешь, как это горько. Но это было только началом того кошмара, в котором она оказалась. Самое разумное, что ты могла бы сейчас сделать, – это пойти к ней и извиниться за все. Я надеюсь, что она тебя простит, хотя ты этого вовсе не заслуживаешь.
   – Мне будет стыдно глядеть ей в глаза после того, что я сделала, – тихо произнесла Джессика. – Мне просто очень не понравилось то, что она заняла в ваших сердцах мое место. Я несколько месяцев ждала твоего возвращения и внезапно обнаружила, что тебе совсем не важно, существую ли я вообще на свете!
   Джессика уткнула лицо в ладони, и из ее глаз полились горячие слезы. Глядя на вздрагивающие от рыданий плечи сестры, Девлин почувствовал, что его гнев как-то сам собой улетучивается.
   – Извини, я и правда совсем забыл о тебе, малышка. Я этого не хотел. Мне пришлось тратить силы и время на то, чтобы убедить Мориа остаться и доказать ей, что она для меня действительно много значит. Это оказалось очень непросто после всего того, что ей довелось пережить.
   – А тут еще я пыталась убедить ее, что ты к ней чувствуешь лишь мужские желания и жалость.
   – Я бы хотел, чтобы ты больше не болтала про желания, – хмуро заметил Девлин. – Пятнадцатилетней девчонке вообще лучше не произносить подобных слов.
   Тут на губах Девлина появилась едва заметная улыбка.
   – Думаю, ты стала намного взрослее за последние несколько дней. И поняла, что мир вертится вовсе не вокруг тебя.
   Джессика подняла изумленные глаза на Девлина. Повзрослела... Почему же тогда он отчитывает ее, как ребенка? Почему ей запрещено даже произносить слово «желания»?
   – Если ты не смог убедить Мориа в своей любви, как это могла определить я? Неужели, когда мне самой кто-то будет говорить о том же, я не смогу угадать, искренен он или нет? И правильно ли будет, если мы займемся с ним любовью – так же, как вы с Мориа? А если я этого не должна делать, то почему ты так поступаешь с Мориа? Ты же считаешь ее леди!
   Девлин почувствовал себя в эту секунду до крайности неуютно. Он непроизвольно обвел глазами комнату в поисках какого-нибудь предмета, за которым можно было бы укрыться.
   Бэррет не выразил ни малейшего желания прийти брату на помощь. Опершись о дверной косяк, он сложил руки на груди и растянул губы в широкой улыбке, предвкушая, как Девлин будет выкручиваться из этой нелегкой ситуации.
   – Давай, старший брат, объясни Джессике, когда женщине разрешается уступить мужчине и остаться при этом леди. Поскольку ты у нас весьма искусен в подобных вопросах, то гораздо лучше меня прояснишь ей этот вопрос.
   Девлин бросил на Бэррета укоряющий взгляд.
   – Хорошо, я объясню. А потом ты расскажешь, зачем подглядывал за женщиной, моющейся в ванне.
   С лица Бэррета мигом слетела ироничная усмешка. Пристыженный, он подошел к стулу и смиренно опустился на сиденье.
   Вздохнув, Девлин засунул руки в карманы и принялся мерить шагами комнату, раздумывая, с чего начать. Он из года в год откладывал разговор с Джессикой об опылении и роли пчел в этом процессе, но больше оттягивать эту просветительскую беседу было невозможно. Джессика достигла критического возраста и должна была знать все о взаимоотношениях мужчины и женщины. Тем не менее Девлину все же очень хотелось, чтобы подобные объяснения дал его сестре кто-нибудь другой.
   – Иногда ухаживание происходит не совсем так, как это описывают в романах, – нерешительно начал он. – Я надеюсь, что твои кавалеры будут достаточно учтивы и не станут от тебя сразу чего-то требовать. Но среди мужчин есть много... – Он бросил взгляд на Бэррета. – Должен сказать, что и я, и твой брат временами не сдерживали своих мужских желаний.
   Девлин на мгновение замолчал, потом, негромко кашлянув, продолжил:
   – Мужчина по природе своей намного инициативнее и склонен немедленно взять то, что он хочет, от женщины с... э-э-э... более свободным поведением.
   – Ты хочешь сказать, что настоящая леди должна всячески противиться мужским желаниям, чтобы джентльмен отправился к женщине свободного поведения? – В словах Джессики прозвучало разочарование, – Кто придумал такие глупые правила? Какой-нибудь напыщенный индюк, который только и мечтает, чтобы его целомудренная жена сидела дома, пока он развлекается на стороне?
   Голос Девлина совсем потерял уверенность:
   – Я не утверждаю, что, это идеальные правила. Просто так хотят мужчины – силы воли противиться инстинктам у них не так много, как следовало бы... Спроси своего брата. Может, он расскажет, что заставляет его шляться по городу подобно мартовскому коту?
   Бэррет дернулся на стуле, словно под ним была горячая сковородка.
   – Я тоже принадлежу к мужскому племени, – пробормотал он, отводя глаза в сторону.
   – Уклончивый ответ, – усмехнулся Девлин. – Не все же мне объясняться с Джессикой. Ты тоже ее брат.
   – А ты всегда перекладываешь на меня самые трудные вопросы, – огрызнулся Бэррет.
   Затем бросил нерешительный взгляд на Джессику, которая все еще продолжала ждать ответа.
   – Думаю, мужчинами двигают не только чисто физические желания. Им надо доказать себе и другим, что они действительно мужчины. Правда, временами физические желания действительно одерживают верх над рассудком... – Бэррет расстегнул воротник. – Часто мы стремимся овладеть женщиной, совсем не думая о ее чувствах и о том, что произойдет с ней потом. Однако иногда, как бы это выразиться...
   Видя полное замешательство Бэррета, Девлин решил наконец вмешаться.
   – Иногда на пути мужчины встречается совершенно особенная женщина, к которой мужчина чувствует не только физическое влечение. В такой женщине его интересует не страсть ради страсти, а ее индивидуальность. У мужчины возникает желание видеть рядом с собой такую женщину постоянно. Я правильно выразил свою мысль, Бэррет? – Девлин чувствовал себя очень неловко от того, что ему приходится касаться столь интимных вопросов.
   – Я так и не поняла, – взорвалась вдруг Джессика, – когда мне надо быть благосклонной к мужскому вниманию, а когда его отвергнуть.
   – Возможно, после того, как ты подружишься с Мориа, она сможет объяснить тебе это, – предположил Девлин. – Если я скажу, что ты не должна позволять своему кавалеру ничего лишнего до того, как он наденет тебе на палец кольцо, я тем самым стану осуждать собственные действия по отношению к Мориа, а если у тебя от беседы со мной создастся впечатление, что ты можешь уступить мужчине, не требуя от него определенных обязательств, ты рискуешь попасть в серьезную беду. Даже если тебе будут даны такие обязательства, может оказаться так, что на тебе хотят жениться лишь из-за твоих денег. Ты можешь подвергнуться множеству опасностей, если будешь слепо следовать своим чувствам.
   – Бог мой, я никогда не представлял, как трудно быть женщиной, – пробормотал Бэррет. – Думаю, мы сейчас запутаем несчастную Джессику еще больше.
   – Это точно, – мрачно буркнула Джессика. – Одно я поняла – во всем, что касается сердечных дел, мужчинам нельзя доверять. Но как тогда женщине следует вести себя с мужчинами? Если она отвергает их, ей наклеивается ярлык «синий чулок», если проявляет к ним благосклонность, это позорит ее имя. После ни один порядочный джентльмен не захочет на ней жениться.
   Джессика устремила на братьев осуждающий взгляд. Теперь она видела в них только представителей странной породы мужчин.
   – Почему это Мориа должна считать, что ты действительно ее полюбил? Она очень эффектно выглядит, и все мужчины пытаются ее облапать. – Темные глаза Джессики беспощадно буравили Девлина. – Ты воспользовался ее минутной слабостью, совсем не обременяя себя обещанием надеть ей на палец кольцо. Если бы я была на месте Мориа, я бы тоже решила, что ты испытываешь ко мне лишь вожделение.
   Она остановилась, вспомнив, каким похотливым взглядом Бэррет смотрел на обнаженную Мориа.
   – Похоже, вы лишаете меня последних иллюзий относительно представителей мужского пола. Наверное, женщинам было бы лучше, если бы мужской породы вообще не существовало на земле, – горестно заключила она.
   Девлин почувствовал, что их дискуссия затягивается. Но, черт побери, что же именно он сказал ей не так? Отчего Джессика смотрит на него и на Бэррета, словно они говорящие двуногие крысы?
   – Бог мой, Девлин, скажи о нас хоть что-нибудь хорошее, а то Джессика будет думать, что мы самые большие негодяи на свете, – взмолился Бэррет.
   – Скажи это сам, – буркнул в ответ Девлин. – Я совсем запутался. С тебя не убудет, если ты придешь мне на выручку.
   Бэррет сел на самый краешек стула.
   – Послушай, Джессика... – начал он, надеясь, что нужные слова сами собой явятся eму на ум, – ты должна решить для себя, какой женщиной собираешься стать – такой, которая нужна мужчинам для свадебного кольца или только для забав в постели.
   Девлин закатил глаза к небу.
   – Бэррет, я давно подозревал, что тебе надо отрезать язык.
   Джессика только недоумевающе хлопала ресницами.
   – А разве от жены не требуется и того и другого? Значит, женатый мужчина всегда должен иметь любовницу, а с женой встречаться в кровати лишь для производства наследников? Тогда, похоже, жена – это просто что-то вроде кобылы, которую держат для сохранения породы!
   Скрестив на груди руки, она гордо выпрямилась.
   – Если дело обстоит именно так, я вообще не хочу выходить замуж. Боже милосердный, как моя бедная мать могла прожить с отцом половину жизни! Могу представить, что это было за мучение! И какая же Мориа несчастная – думает, что Девлин желает взять ее замуж лишь потому, что она слепая.
   Бросив искоса взгляд на сестру, Девлин сразу понял, как она относится к ним обоим.
   – Ну спасибо, Бэррет, – поблагодарил он брата. – Теперь моя родная сестра стала меня ненавидеть. Наверняка она попытается сделать все возможное, чтобы убедить Мориа не выходить за меня замуж.
   – Ты прав – подтвердила Джессика. – Ты превратил Мориа в свою любовницу, но я помогу ей начать новую жизнь. Вы двое, сами того не желая, раскрыли мне глаза на мир. – В напряженной тишине раздался ее холодный смех. – Зачем женщине жить в доме, где один глазеет на нее, когда она желает принять ванну, а второй прыгает к ней в постель каждую ночь, не спрашивая у нее, хочет она этого или нет?
   – Между прочим, я люблю ее... очень, – попытался защититься Девлин.
   – Ну, меня-то ты уже не убедишь. Я поняла, что всех мужчин на этой планете надо держать под замком, – безапелляционно заявила Джессика.
   – Боже правый, – всплеснул руками Девлин, – не слишком ли суровая оценка?
   – Джессика, ты что-то не так поняла, – решился подать голос Бэррет. – Все же среди нас есть немало хороших и порядочных людей!
   – Среди вас? К моему глубокому сожалению, мои братья к числу хороших и порядочных не относятся! Думаю, мужчинам надо навешивать специальные знаки, которые позволили бы женщинам сразу видеть, от кого им следует держаться подальше. Мне очень стыдно, что я оказалась в одной компании с двумя самыми разгульными повесами на всем континенте. Если Мориа согласится, я хотела бы бежать из этого дома с ней вместе. Я стану ее глазами.
   – Не говори ерунды. – Девлин начал терять терпение.
   – Это вовсе не ерунда. – Вскочив на ноги, Джессика быстрым шагом поспешила к двери. – Если вы, два прелюбодея, не станете мне мешать, я сейчас же отправлюсь к Мориа, чтобы на коленях просить у нее прощения за то, что вела себя так гадко. Я хотела оградить вас от нее, тогда как надо было ограждать ее.
   Девлин схватил Джессику за руку:
   – Немедленно прекрати свою истерику!
   – Не дотрагивайся до меня, ты... животное! – взвизгнула Джессика, высвобождая руку. – Мориа права. Больше всех слеп тот, кто не хочет видеть. Но теперь я вижу все – и я питаю отвращение ко всему мужскому племени с его мерзкими желаниями!
   – Было бы хорошо, если бы ты принесла Мориа свои извинения, но не вздумай уговаривать ее покинуть наш дом, – предупредил Девлин. – И я очень тебя прошу, попроси ее объяснить тебе как женщина женщине, каким образом на свет появляются дети, или хотя бы пчелы, а то с нашими разъяснениями ты можешь прийти к еще более ужасным выводам.
   Вздернув нос, Джессика распахнула дверь и ринулась вперед по коридору, на прощание окатив каждого из братьев уничтожающим взглядом.