Страница:
Кейро едва сдержалась, чтобы не зарыдать, как ребенок. Она не сделала этого, боясь нового приступа головной боли. Собственный мозг казался ей чистой грифельной доской: виски стерло из памяти все, оставив лишь смутные воспоминания о том, как она отплясывала на празднике, то и дело прикладываясь к очередному стаканчику пунша. Вероятно, потом она вышла на улицу, где Лоутон нашел ее и привел в гостиницу. Однако то, что она лежит в постели в чем мать родила, заставляло предположить, что Лоутон…
В одурманенном сознании стали воскресать какие-то картины, и Кейро начала смутно что-то припоминать. Она вспомнила, какие противоречивые чувства ей пришлось испытать, когда они с Лоутоном…
— Ты соблазнил меня, воспользовавшись тем, что я не отдаю себе отчета в своем поведении! — в негодовании воскликнула Кейро, уставившись испепеляющим взглядом на Лоутона.
— Это все, что ты помнишь? — рассмеялся он, испытывая необъяснимую радость от того, что именно его любовь произвела на нее такое впечатление. Если вспомнить все ее вчерашние выходки, это был настоящий комплимент!
— Грязный негодяй! Значит, ты признаешь, что соблазнил меня против моего желания, — выпалила Кейро, и ее пепельно-серое лицо залилось алым румянцем смущения.
— Против твоего желания? — Лоутон просунул в штанину одну ногу. — Насколько я помню, ты выражала свое желание достаточно ясно.
— Я была пьяна! — выкрикнула Кейро и тотчас же охнула от боли в голове. — Я ненавижу тебя, Лоутон Стоун!
— Конечно, ненавидишь, — согласился он, застегивая бриджи.
У Кейро уже вертелось на языке очередное оскорбительное замечание, но стук в дверь заставил ее сдержаться.
— Открой, — сердито бросила она.
Лоутон криво усмехнулся, и его глаза вспыхнули, как отполированное серебро.
— Это твоя дверь. Сама открывай… разумеется, если хочешь еще больше опозориться. Ведь тогда все жители Элрино узнают о том, что ты не только пьяница, но еще и водишь к себе мужчин.
Как Лоутон и рассчитывал, его замечание возымело действие. Заставив Кейро подняться с постели, Лоутон надеялся таким образом заставить ее забыть о мучившем ее похмелье.
Злость и негодование придали Кейро сил. Бросив на Лоутона взгляд, способный если не убить, так уж наверняка искалечить, она побрела к двери, пошатываясь и опираясь рукой о стену.
— Ради Бога! — Лоутон схватил простыню и набросил ей на плечи.
Только теперь Кейро сообразила, в каком она виде, и при мысли, что чуть было не открыла дверь, еще сильнее залилась румянцем.
Завернувшись в простыню, как в римскую тогу, Кейро приоткрыла дверь и в образовавшуюся щелку увидела стоящего перед ней Фредерика Пульмана. Она вспомнила, что он приглашал ее на завтрак, перед тем как отправиться с обходом.
При виде покрытого пятнами лица с опухшими глазами Фредерик онемел от удивления.
— Господи помилуй! Кейро, как вы себя чувствуете? Впрочем, ясно, что не слишком хорошо, — пробормотал он. — Я могу о вас позаботиться. Если хотите, я осмотрю вас…
И, не дожидаясь приглашения, Фредерик вошел в комнату, но, не сделав и трех шагов, наткнулся на Лоутона, сидевшего на стуле в одних брюках и натягивавшего сапоги. Даже сквозь толстые линзы очков было видно, как широко раскрылись у доктора глаза. Он недоуменно смотрел то на Кейро, стоявшую в стороне и завернутую в простыню, то на сидящего на стуле полуодетого громилу.
Кейро от души пожалела, что пол в ее комнате достаточно крепок и не может расступиться у нее под ногами. Лучше умереть, чем пережить такой позор! Присутствие в ее комнате Лоутона и ее собственный смелый наряд непременно наведут Фредерика на мысль о том, почему он застал их в таком виде. Если бы он только знал!
— Я думал, что мы… — бесцветным голосом пробормотал Фредерик и беспомощно умолк.
Едва взглянув на высокого худощавого джентльмена с медицинской сумкой в руках, Лоутон уже знал все, что ему требовалось. Значит, это и есть Фредди, тот самый врач, которому взбрело в голову сделать Кейро своей женой. И если бы хитрая девчонка не задумала свести Лоутона в могилу, мстя за смерть своего братца, он, наверное, даже посочувствовал бы ей, увидев теперь ее потенциального жениха. Однако, несмотря на жалкий вид Кейро, Лоутон не находил в своей душе ни капли сочувствия. По его глубокому убеждению, она получила по заслугам.
Куда больше его встревожило совсем другое, а именно то, что, судя по всему, чертовка разъезжала по стране, завлекая в свои сети мужчин, которые впоследствии могли бы оказаться ей полезны — на тот случай, если бы выяснилось, кто она такая. Для начала она заморочила голову судье Паркеру, потом охмурила адвоката Дэниела Сайлера, а теперь настала очередь врача. Впрочем, судя по лицу Фредди, ясно, что он уже избавился от этой болезни. Женщина его мечты не оправдала ожиданий. Лоутон мрачно усмехнулся — что ж, Фредерику не повезло.
Изобразив на лице приветливую улыбку, Лоутон протянул руку и представился:
— Лоутон Стоун. Вчера леди повеселилась па празднике, после чего я и доставил ее в гостиницу. — В его серых глазах вспыхнули огоньки лукавства. — Наверное, будет лучше, если вы се осмотрите, док, — добавил он. — Честно говоря, мне тоже не нравится, как леди выглядит. Боюсь, как бы она совсем не свалилась.
С трудом справившись с замешательством, Фредерик коснулся ладонью липкого лба Кейро и заглянул в покрасневшие, опухшие глаза. Затем его взгляд упал на царапины и ссадины, усеивавшие ее руки, и он недоуменно сдвинул брови.
Как Кейро ни ломала голову, она не могла объяснить, откуда у нее на руках эти отметины. Наверное, Лоутон был единственным человеком, знавшим об их происхождении, однако, взглянув на него, Кейро не стала задавать вопросов. Собрав остатки попранного достоинства, она отступила от врача на шаг, театральным жестом запахнулась в простыню и гордо произнесла:
— Я в полном порядке, если не считать легкого похмелья.
— Легкого? — переспросил Лоутон. — Если это называется легким, не хотел бы я видеть тяжелого!
Фредерик, изо всех сил старавшийся не выдать своего разочарования, перевел взгляд на Лоутона.
— А вы, сэр, поступили не по-джентельменски, воспользовавшись состоянием этой леди, — выпалил он. — К тому же, что еще хуже, вы позволяете себе безжалостно насмехаться над этим. Если хотите знать мое мнение, это вы должны были позаботиться о ней, видя, в каком она состоянии, а вместо этого скомпрометировали ее!
Развернувшись к Лоутону спиной, Фредерик снова занялся Кейро, лицо которой переливалось всеми цветами — от огненно-красного до мертвенно-зеленого.
— Что бы ни случилось, Кейро, я все равно прошу вас стать моей женой. Ни одна живая душа не узнает об этом неприятном происшествии, тем более что я не сомневаюсь: вы не отдавали себе отчета в происходящем. — И, покосившись через плечо, Фредерик смерил Лоутона презрительным взглядом.
— Благодарю вас, Фредерик. — Кейро не решалась посмотреть гостю в глаза. — Вы очень чуткий и благородный человек, если после такого…
— Погодите-ка минутку! — И, оттеснив доктора, Лоутон встал перед Кейро. — Ты отлично знаешь, что не можешь принять предложение Фредди.
Кейро вздернула подбородок:
— Я могу делать все, что мне захочется, и ты меня не остановишь. Не смей вмешиваться в мою жизнь, убирайся отсюда. — И она указала на дверь.
Лоутона не двинулся с места и молча смотрел на мятежную упрямицу.
— Вы слышали, что сказала леди! — воскликнул Фредерик. — Вы и так причинили ей достаточно неприятностей.
Лоутон снял со стула свою рубашку и показал значок:
— Так уж случилось, что я служу судебным исполнителем Соединенных Штатов, и эта женщина арестована. Если вы не ищете себе неприятностей, то будете обходить ее за версту, и ваше счастье, что вы выяснили это до того, как успели на ней жениться.
Кейро и Фредерик изумленно уставились на Лоутона, словно прямо у них на глазах у него выросла вторая голова, украшенная рогами.
— В Гатри она сбежала от меня и села в дилижанс до Элрино, — продолжал невозмутимым тоном Лоутон. — Вчера вечером я обнаружил ее в тот момент, когда она отмечала свое освобождение употреблением крепкого пунша. Затем она пыталась соблазнить меня, затем подкупить, затем…
— Это ложь! — с жаром возразила Кейро.
Будь он проклят, этот Лоутон Стоун! Она не нужна ему, но этого мало — его подлая натура не позволяет ему смириться с мыслью, что она может быть нужна другому мужчине. Он уже превратил ее жизнь в настоящий ад, но, как видно, этого ему недостаточно!
— Значит, ты отрицаешь, что говорила об исходящем от меня соблазне и, я цитирую, о том, что я великолепно сложен? — Лоутон внимательно посмотрел на Кейро, с удовлетворением заметив легкий румянец, окрасивший ее лицо. — Полагаю, ты собираешься сказать Фредди, что не помнишь, как вешалась мне на шею, когда я пытался доставить тебя в номер.
Кейро сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.
— Конечно, ты можешь притворяться будто потеряла память, но я был здесь и все отлично помню, — со смехом добавил Лоутон.
— Думаю, мне лучше уйти, — сказал Фредерик и поспешил к двери.
— Мудрое решение, док, — одобрил Лоутон.
Когда дверь за несостоявшимся мужем захлопнулась, Кейро в порыве гнева схватила с комода кувшин и запустила им в Лоутона. Снаряд пролетел через всю комнату и, ударившись о плечо Лоутона, разлетелся на куски.
— Ты — самая гнусная пародия на представителя власти из всех, кого я встречала в жизни! — выпалила Кейро и бросилась к своей сумке с одеждой. — Сначала ты лишил меня девственности, потом пытался меня застрелить, а теперь разрушил мою жизнь и то, что осталось от моего доброго имени. Я ненавижу тебя! Презираю! Не смей больше попадаться мне на глаза!
Лоутон и сам не совсем понимал, что заставило его оговорить Кейро и тем самым вынудить доктора Фредди поспешно ретироваться. Вероятно, причиной тому была ревность, охватившая его при мысли о том, что Кейро выскочит замуж за мужчину, который явно был ей парой. К тому же она действительно была преступницей, вверенной его попечению с первого дня их путешествия по обеим территориям, хотя он и старался не показывать виду, что прекрасно осведомлен о ее коварных планах на его счет. А она даже теперь делала вид, будто для него это был только предлог, чтобы избавиться от Фредди.
Лоутон слишком долго пребывал в задумчивости. Он смотрел вслед Фредерику, пытаясь оправдать его неэтичное поведение. Однако оставлять без присмотра Кейро Калхоун, когда она не в духе, было опасной ошибкой. Когда Лоутон вдруг подумал, что она может наброситься на него, было уже слишком поздно.
Кейро стукнула его по голове его же собственным «миротворцем», и Лоутон, пошатнувшись, рухнул на пол, как гигантский ствол красного дерева, подрубленный топором дровосека.
Направив поток своего раздражения по верному руслу, Кейро тотчас же почувствовала себя намного лучше. Лоутон Стоун получил по заслугам и может валяться здесь, пока не покроется плесенью. Она не желает иметь ничего общего с этим хитрым негодяем! Этот человек — самая ужасная ошибка, которую она совершила в своей жизни!
— Великолепно сложен! — фыркнула Кейро, перешагивая через лежащего без сознания на полу Лоутона. Рассовав по сумкам свое добро, она прихватила на всякий случай и оружие Лоутона, потом торопливо развернула карту, на которой рукой ее отца была обозначена дорога на Канейдиан-Стейшн, и направилась к двери. На полпути она вдруг остановилась, вернулась к лежавшему Лоутону и, чтобы окончательно выразить свою ненависть, прошлась прямо по его спине.
— А ты, Лоутон Стоун, можешь отправляться прямиком в ад. Надеюсь, в этой жизни мы больше не встретимся!
С этими словами Кейро вышла из комнаты. Подлая попытка Лоутона настроить против нее Фредерика стала последней каплей, переполнившей чашу терпения. Этот человек — злобный, бессердечный маньяк, и теперь она жалела о том, что испытывала к нему какие-то чувства. Как бы ей хотелось вырвать из своего альбома воспоминаний каждую страницу, на которой упоминалось его имя, и предать их огню! В ее душе для него больше нет места. Она забудет его лицо, его голос, его ужасное пение и удивительный дар заставлять ее тело трепетать в ответ на его ласки…
По спине Кейро пробежала предательская дрожь, но она взяла себя в руки. Она ненавидит Лоутона Стоуна! Она сумеет забыть его, разыщет отца и начнет новую жизнь.
«Именно так я и сделаю!» — твердо произнесла Кейро вслух.
Решительность, которой славились все представители рода Калхоунов, наверняка поможет ей. До сих пор ей ни разу не приходилось жаловаться на ее недостаток, не придется и впредь!
Приподнявшись на локте, Лоутон ощупал красовавшуюся у него на затылке шишку величиной с гусиное яйцо. Потом обвел комнату мутным взглядом и, обнаружив, что она пуста, цветисто выругался. Не обращая внимания на шум в голове, он встал сначала на четвереньки, потом в конце концов принял вертикальное положение.
Пошатываясь и стеная, Лоутон собрал свою амуницию и побрел к выходу. Ковыляя по лестнице, он отпустил еще несколько нелестных эпитетов в адрес Кейро, которая не только подловила его, как последнего дурака, но вдобавок еще и увела его вороного жеребца! Учитывая необычный род ее занятий, удивляться этому не приходилось, однако необходимость обращаться к кузнецу, который не даст ему другой лошади, не поторговавшись, неизбежно вызовет досадную задержку. К тому времени, когда он выступит в дорогу, эта чертовка будет уже за несколько миль отсюда.
Непонятно, почему Кейро так не терпелось скрыться от него.
Если се братья назначили вознаграждение за его голову, почему она не пристрелила его, раз уж ей удалось его оглушить? Лоутон напомнил себе, что, застрелив судебного исполнителя Соединенных Штатов в собственном номере, она разрушила бы свою легенду. Нет, она слишком хитра, чтобы дать служителям закона зацепку и тем самым неизбежно осложнить жизнь своим братьям.
Стремясь как можно скорее настичь Кейро, Лоутон вылетел из Элрино и сломя голову помчался вперед. Однако, проскакав около трех миль, он наткнулся на разодетого в пух и прах джентльмена, вся внешность которого лучше всякой вывески выдавала в нем профессионального шулера. Зная о том, что подобные субъекты обладают чутьем не только на высокие ставки, но и на красивых женщин, Лоутон остановил путника:
— Не встречалась ли вам, случайно, одетая а бриджи блондинка на вороном жеребце?
Ухмыльнувшись, шулер утвердительно кивнул:
— Точно, видел такую. — С этими словами он вытащил из кармана своей шитой золотом куртки золотые часы. — Если говорить точно, это было ровно два часа назад. Когда я приостановился, надеясь провести с ней время, она наставила на меня пистолет и велела ехать своей дорогой, потому что она, мол, с трудом переносит мужчин, особенно темноволосых. — Он снял с себя шляпу и, взглянув на Лоутона, голову которого венчала шевелюра в точности такого же оттенка, хитро усмехнулся, поглаживая свою козлиную бородку. — Похоже, она имела в виду вас.
— Похоже, что так, — пробормотал Лоутон, напряженно всматриваясь вдаль.
Поерзав в седле, шулер устроился поудобнее и расхохотался:
— Она премиленькая штучка, хотя, на мой вкус, и резковата. Если не обидитесь, дружище, могу дать вам один совет: я не решился бы преследовать эту чертовку, не надев предварительно доспехи. Как мне показалось, леди не в духе, поэтому может и пристрелить.
Шулер пригладил пятерней свои черные волосы и вернул шляпу на место, кокетливо сдвинув ее набекрень.
— Я всегда говорил, что в руках женщины оружие куда опаснее, чем в руках мужчины Большинство мужчин гордятся, победив противника в честном бою. Но только не женщины. Им наплевать, честным ли был поединок. Победа любой ценой — вот их девиз.
Его слова только подтверждали мнение, сложившееся у Лоутона о женщинах. Этим созданиям нельзя верить, и он был дураком, позволив себе забыть об этом. Достаточно вспомнить, что сделала Кейро, стоило ему на миг повернуться к ней спиной, — проломила ему череп и украла жеребца!
Кивнув на прощание, Лоутон пустил своего скакуна галопом. Он не был до конца уверен, почему не хочет оставить Кейро в покое и не развернется в обратном направлении, чтобы вызволить из тюрьмы Ала Фонтейна.
Под достойным руководством из парня может выйти толк. Но Кейро? Лоутон криво усмехнулся. Ее вороватые родственники, вероятно, не научили ее в детстве думать самостоятельно, и их постоянное влияние сделало ее безнадежной. Пусть она и умеет выглядеть как утонченная леди, когда это необходимо для осуществления ее замыслов, но в душе все равно остается закоренелой преступницей. Единственное, что может исправить членов этой семейки, включая и Хариту Гардинер, так это меткий выстрел.
Подумав так, Лоутон поморщился. Он не мог избавиться от неприятного предчувствия, что однажды будет вынужден изменить своей привязанности к этому способу решения проблем. Тогда ему самому придется выбирать — сохранить жизнь ей или себе.
— Будь ты проклята, Кейро Калхоун, — пробормотал Лоутон. — Мне ненавистно то, что мне придется сделать с тобой, чтобы положить конец нашей войне.
Глава 17
В одурманенном сознании стали воскресать какие-то картины, и Кейро начала смутно что-то припоминать. Она вспомнила, какие противоречивые чувства ей пришлось испытать, когда они с Лоутоном…
— Ты соблазнил меня, воспользовавшись тем, что я не отдаю себе отчета в своем поведении! — в негодовании воскликнула Кейро, уставившись испепеляющим взглядом на Лоутона.
— Это все, что ты помнишь? — рассмеялся он, испытывая необъяснимую радость от того, что именно его любовь произвела на нее такое впечатление. Если вспомнить все ее вчерашние выходки, это был настоящий комплимент!
— Грязный негодяй! Значит, ты признаешь, что соблазнил меня против моего желания, — выпалила Кейро, и ее пепельно-серое лицо залилось алым румянцем смущения.
— Против твоего желания? — Лоутон просунул в штанину одну ногу. — Насколько я помню, ты выражала свое желание достаточно ясно.
— Я была пьяна! — выкрикнула Кейро и тотчас же охнула от боли в голове. — Я ненавижу тебя, Лоутон Стоун!
— Конечно, ненавидишь, — согласился он, застегивая бриджи.
У Кейро уже вертелось на языке очередное оскорбительное замечание, но стук в дверь заставил ее сдержаться.
— Открой, — сердито бросила она.
Лоутон криво усмехнулся, и его глаза вспыхнули, как отполированное серебро.
— Это твоя дверь. Сама открывай… разумеется, если хочешь еще больше опозориться. Ведь тогда все жители Элрино узнают о том, что ты не только пьяница, но еще и водишь к себе мужчин.
Как Лоутон и рассчитывал, его замечание возымело действие. Заставив Кейро подняться с постели, Лоутон надеялся таким образом заставить ее забыть о мучившем ее похмелье.
Злость и негодование придали Кейро сил. Бросив на Лоутона взгляд, способный если не убить, так уж наверняка искалечить, она побрела к двери, пошатываясь и опираясь рукой о стену.
— Ради Бога! — Лоутон схватил простыню и набросил ей на плечи.
Только теперь Кейро сообразила, в каком она виде, и при мысли, что чуть было не открыла дверь, еще сильнее залилась румянцем.
Завернувшись в простыню, как в римскую тогу, Кейро приоткрыла дверь и в образовавшуюся щелку увидела стоящего перед ней Фредерика Пульмана. Она вспомнила, что он приглашал ее на завтрак, перед тем как отправиться с обходом.
При виде покрытого пятнами лица с опухшими глазами Фредерик онемел от удивления.
— Господи помилуй! Кейро, как вы себя чувствуете? Впрочем, ясно, что не слишком хорошо, — пробормотал он. — Я могу о вас позаботиться. Если хотите, я осмотрю вас…
И, не дожидаясь приглашения, Фредерик вошел в комнату, но, не сделав и трех шагов, наткнулся на Лоутона, сидевшего на стуле в одних брюках и натягивавшего сапоги. Даже сквозь толстые линзы очков было видно, как широко раскрылись у доктора глаза. Он недоуменно смотрел то на Кейро, стоявшую в стороне и завернутую в простыню, то на сидящего на стуле полуодетого громилу.
Кейро от души пожалела, что пол в ее комнате достаточно крепок и не может расступиться у нее под ногами. Лучше умереть, чем пережить такой позор! Присутствие в ее комнате Лоутона и ее собственный смелый наряд непременно наведут Фредерика на мысль о том, почему он застал их в таком виде. Если бы он только знал!
— Я думал, что мы… — бесцветным голосом пробормотал Фредерик и беспомощно умолк.
Едва взглянув на высокого худощавого джентльмена с медицинской сумкой в руках, Лоутон уже знал все, что ему требовалось. Значит, это и есть Фредди, тот самый врач, которому взбрело в голову сделать Кейро своей женой. И если бы хитрая девчонка не задумала свести Лоутона в могилу, мстя за смерть своего братца, он, наверное, даже посочувствовал бы ей, увидев теперь ее потенциального жениха. Однако, несмотря на жалкий вид Кейро, Лоутон не находил в своей душе ни капли сочувствия. По его глубокому убеждению, она получила по заслугам.
Куда больше его встревожило совсем другое, а именно то, что, судя по всему, чертовка разъезжала по стране, завлекая в свои сети мужчин, которые впоследствии могли бы оказаться ей полезны — на тот случай, если бы выяснилось, кто она такая. Для начала она заморочила голову судье Паркеру, потом охмурила адвоката Дэниела Сайлера, а теперь настала очередь врача. Впрочем, судя по лицу Фредди, ясно, что он уже избавился от этой болезни. Женщина его мечты не оправдала ожиданий. Лоутон мрачно усмехнулся — что ж, Фредерику не повезло.
Изобразив на лице приветливую улыбку, Лоутон протянул руку и представился:
— Лоутон Стоун. Вчера леди повеселилась па празднике, после чего я и доставил ее в гостиницу. — В его серых глазах вспыхнули огоньки лукавства. — Наверное, будет лучше, если вы се осмотрите, док, — добавил он. — Честно говоря, мне тоже не нравится, как леди выглядит. Боюсь, как бы она совсем не свалилась.
С трудом справившись с замешательством, Фредерик коснулся ладонью липкого лба Кейро и заглянул в покрасневшие, опухшие глаза. Затем его взгляд упал на царапины и ссадины, усеивавшие ее руки, и он недоуменно сдвинул брови.
Как Кейро ни ломала голову, она не могла объяснить, откуда у нее на руках эти отметины. Наверное, Лоутон был единственным человеком, знавшим об их происхождении, однако, взглянув на него, Кейро не стала задавать вопросов. Собрав остатки попранного достоинства, она отступила от врача на шаг, театральным жестом запахнулась в простыню и гордо произнесла:
— Я в полном порядке, если не считать легкого похмелья.
— Легкого? — переспросил Лоутон. — Если это называется легким, не хотел бы я видеть тяжелого!
Фредерик, изо всех сил старавшийся не выдать своего разочарования, перевел взгляд на Лоутона.
— А вы, сэр, поступили не по-джентельменски, воспользовавшись состоянием этой леди, — выпалил он. — К тому же, что еще хуже, вы позволяете себе безжалостно насмехаться над этим. Если хотите знать мое мнение, это вы должны были позаботиться о ней, видя, в каком она состоянии, а вместо этого скомпрометировали ее!
Развернувшись к Лоутону спиной, Фредерик снова занялся Кейро, лицо которой переливалось всеми цветами — от огненно-красного до мертвенно-зеленого.
— Что бы ни случилось, Кейро, я все равно прошу вас стать моей женой. Ни одна живая душа не узнает об этом неприятном происшествии, тем более что я не сомневаюсь: вы не отдавали себе отчета в происходящем. — И, покосившись через плечо, Фредерик смерил Лоутона презрительным взглядом.
— Благодарю вас, Фредерик. — Кейро не решалась посмотреть гостю в глаза. — Вы очень чуткий и благородный человек, если после такого…
— Погодите-ка минутку! — И, оттеснив доктора, Лоутон встал перед Кейро. — Ты отлично знаешь, что не можешь принять предложение Фредди.
Кейро вздернула подбородок:
— Я могу делать все, что мне захочется, и ты меня не остановишь. Не смей вмешиваться в мою жизнь, убирайся отсюда. — И она указала на дверь.
Лоутона не двинулся с места и молча смотрел на мятежную упрямицу.
— Вы слышали, что сказала леди! — воскликнул Фредерик. — Вы и так причинили ей достаточно неприятностей.
Лоутон снял со стула свою рубашку и показал значок:
— Так уж случилось, что я служу судебным исполнителем Соединенных Штатов, и эта женщина арестована. Если вы не ищете себе неприятностей, то будете обходить ее за версту, и ваше счастье, что вы выяснили это до того, как успели на ней жениться.
Кейро и Фредерик изумленно уставились на Лоутона, словно прямо у них на глазах у него выросла вторая голова, украшенная рогами.
— В Гатри она сбежала от меня и села в дилижанс до Элрино, — продолжал невозмутимым тоном Лоутон. — Вчера вечером я обнаружил ее в тот момент, когда она отмечала свое освобождение употреблением крепкого пунша. Затем она пыталась соблазнить меня, затем подкупить, затем…
— Это ложь! — с жаром возразила Кейро.
Будь он проклят, этот Лоутон Стоун! Она не нужна ему, но этого мало — его подлая натура не позволяет ему смириться с мыслью, что она может быть нужна другому мужчине. Он уже превратил ее жизнь в настоящий ад, но, как видно, этого ему недостаточно!
— Значит, ты отрицаешь, что говорила об исходящем от меня соблазне и, я цитирую, о том, что я великолепно сложен? — Лоутон внимательно посмотрел на Кейро, с удовлетворением заметив легкий румянец, окрасивший ее лицо. — Полагаю, ты собираешься сказать Фредди, что не помнишь, как вешалась мне на шею, когда я пытался доставить тебя в номер.
Кейро сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.
— Конечно, ты можешь притворяться будто потеряла память, но я был здесь и все отлично помню, — со смехом добавил Лоутон.
— Думаю, мне лучше уйти, — сказал Фредерик и поспешил к двери.
— Мудрое решение, док, — одобрил Лоутон.
Когда дверь за несостоявшимся мужем захлопнулась, Кейро в порыве гнева схватила с комода кувшин и запустила им в Лоутона. Снаряд пролетел через всю комнату и, ударившись о плечо Лоутона, разлетелся на куски.
— Ты — самая гнусная пародия на представителя власти из всех, кого я встречала в жизни! — выпалила Кейро и бросилась к своей сумке с одеждой. — Сначала ты лишил меня девственности, потом пытался меня застрелить, а теперь разрушил мою жизнь и то, что осталось от моего доброго имени. Я ненавижу тебя! Презираю! Не смей больше попадаться мне на глаза!
Лоутон и сам не совсем понимал, что заставило его оговорить Кейро и тем самым вынудить доктора Фредди поспешно ретироваться. Вероятно, причиной тому была ревность, охватившая его при мысли о том, что Кейро выскочит замуж за мужчину, который явно был ей парой. К тому же она действительно была преступницей, вверенной его попечению с первого дня их путешествия по обеим территориям, хотя он и старался не показывать виду, что прекрасно осведомлен о ее коварных планах на его счет. А она даже теперь делала вид, будто для него это был только предлог, чтобы избавиться от Фредди.
Лоутон слишком долго пребывал в задумчивости. Он смотрел вслед Фредерику, пытаясь оправдать его неэтичное поведение. Однако оставлять без присмотра Кейро Калхоун, когда она не в духе, было опасной ошибкой. Когда Лоутон вдруг подумал, что она может наброситься на него, было уже слишком поздно.
Кейро стукнула его по голове его же собственным «миротворцем», и Лоутон, пошатнувшись, рухнул на пол, как гигантский ствол красного дерева, подрубленный топором дровосека.
Направив поток своего раздражения по верному руслу, Кейро тотчас же почувствовала себя намного лучше. Лоутон Стоун получил по заслугам и может валяться здесь, пока не покроется плесенью. Она не желает иметь ничего общего с этим хитрым негодяем! Этот человек — самая ужасная ошибка, которую она совершила в своей жизни!
— Великолепно сложен! — фыркнула Кейро, перешагивая через лежащего без сознания на полу Лоутона. Рассовав по сумкам свое добро, она прихватила на всякий случай и оружие Лоутона, потом торопливо развернула карту, на которой рукой ее отца была обозначена дорога на Канейдиан-Стейшн, и направилась к двери. На полпути она вдруг остановилась, вернулась к лежавшему Лоутону и, чтобы окончательно выразить свою ненависть, прошлась прямо по его спине.
— А ты, Лоутон Стоун, можешь отправляться прямиком в ад. Надеюсь, в этой жизни мы больше не встретимся!
С этими словами Кейро вышла из комнаты. Подлая попытка Лоутона настроить против нее Фредерика стала последней каплей, переполнившей чашу терпения. Этот человек — злобный, бессердечный маньяк, и теперь она жалела о том, что испытывала к нему какие-то чувства. Как бы ей хотелось вырвать из своего альбома воспоминаний каждую страницу, на которой упоминалось его имя, и предать их огню! В ее душе для него больше нет места. Она забудет его лицо, его голос, его ужасное пение и удивительный дар заставлять ее тело трепетать в ответ на его ласки…
По спине Кейро пробежала предательская дрожь, но она взяла себя в руки. Она ненавидит Лоутона Стоуна! Она сумеет забыть его, разыщет отца и начнет новую жизнь.
«Именно так я и сделаю!» — твердо произнесла Кейро вслух.
Решительность, которой славились все представители рода Калхоунов, наверняка поможет ей. До сих пор ей ни разу не приходилось жаловаться на ее недостаток, не придется и впредь!
Приподнявшись на локте, Лоутон ощупал красовавшуюся у него на затылке шишку величиной с гусиное яйцо. Потом обвел комнату мутным взглядом и, обнаружив, что она пуста, цветисто выругался. Не обращая внимания на шум в голове, он встал сначала на четвереньки, потом в конце концов принял вертикальное положение.
Пошатываясь и стеная, Лоутон собрал свою амуницию и побрел к выходу. Ковыляя по лестнице, он отпустил еще несколько нелестных эпитетов в адрес Кейро, которая не только подловила его, как последнего дурака, но вдобавок еще и увела его вороного жеребца! Учитывая необычный род ее занятий, удивляться этому не приходилось, однако необходимость обращаться к кузнецу, который не даст ему другой лошади, не поторговавшись, неизбежно вызовет досадную задержку. К тому времени, когда он выступит в дорогу, эта чертовка будет уже за несколько миль отсюда.
Непонятно, почему Кейро так не терпелось скрыться от него.
Если се братья назначили вознаграждение за его голову, почему она не пристрелила его, раз уж ей удалось его оглушить? Лоутон напомнил себе, что, застрелив судебного исполнителя Соединенных Штатов в собственном номере, она разрушила бы свою легенду. Нет, она слишком хитра, чтобы дать служителям закона зацепку и тем самым неизбежно осложнить жизнь своим братьям.
Стремясь как можно скорее настичь Кейро, Лоутон вылетел из Элрино и сломя голову помчался вперед. Однако, проскакав около трех миль, он наткнулся на разодетого в пух и прах джентльмена, вся внешность которого лучше всякой вывески выдавала в нем профессионального шулера. Зная о том, что подобные субъекты обладают чутьем не только на высокие ставки, но и на красивых женщин, Лоутон остановил путника:
— Не встречалась ли вам, случайно, одетая а бриджи блондинка на вороном жеребце?
Ухмыльнувшись, шулер утвердительно кивнул:
— Точно, видел такую. — С этими словами он вытащил из кармана своей шитой золотом куртки золотые часы. — Если говорить точно, это было ровно два часа назад. Когда я приостановился, надеясь провести с ней время, она наставила на меня пистолет и велела ехать своей дорогой, потому что она, мол, с трудом переносит мужчин, особенно темноволосых. — Он снял с себя шляпу и, взглянув на Лоутона, голову которого венчала шевелюра в точности такого же оттенка, хитро усмехнулся, поглаживая свою козлиную бородку. — Похоже, она имела в виду вас.
— Похоже, что так, — пробормотал Лоутон, напряженно всматриваясь вдаль.
Поерзав в седле, шулер устроился поудобнее и расхохотался:
— Она премиленькая штучка, хотя, на мой вкус, и резковата. Если не обидитесь, дружище, могу дать вам один совет: я не решился бы преследовать эту чертовку, не надев предварительно доспехи. Как мне показалось, леди не в духе, поэтому может и пристрелить.
Шулер пригладил пятерней свои черные волосы и вернул шляпу на место, кокетливо сдвинув ее набекрень.
— Я всегда говорил, что в руках женщины оружие куда опаснее, чем в руках мужчины Большинство мужчин гордятся, победив противника в честном бою. Но только не женщины. Им наплевать, честным ли был поединок. Победа любой ценой — вот их девиз.
Его слова только подтверждали мнение, сложившееся у Лоутона о женщинах. Этим созданиям нельзя верить, и он был дураком, позволив себе забыть об этом. Достаточно вспомнить, что сделала Кейро, стоило ему на миг повернуться к ней спиной, — проломила ему череп и украла жеребца!
Кивнув на прощание, Лоутон пустил своего скакуна галопом. Он не был до конца уверен, почему не хочет оставить Кейро в покое и не развернется в обратном направлении, чтобы вызволить из тюрьмы Ала Фонтейна.
Под достойным руководством из парня может выйти толк. Но Кейро? Лоутон криво усмехнулся. Ее вороватые родственники, вероятно, не научили ее в детстве думать самостоятельно, и их постоянное влияние сделало ее безнадежной. Пусть она и умеет выглядеть как утонченная леди, когда это необходимо для осуществления ее замыслов, но в душе все равно остается закоренелой преступницей. Единственное, что может исправить членов этой семейки, включая и Хариту Гардинер, так это меткий выстрел.
Подумав так, Лоутон поморщился. Он не мог избавиться от неприятного предчувствия, что однажды будет вынужден изменить своей привязанности к этому способу решения проблем. Тогда ему самому придется выбирать — сохранить жизнь ей или себе.
— Будь ты проклята, Кейро Калхоун, — пробормотал Лоутон. — Мне ненавистно то, что мне придется сделать с тобой, чтобы положить конец нашей войне.
Глава 17
Чувствуя себя бесконечно несчастной, Кейро спрыгнула с седла, намереваясь умыться в ручье, бежавшем по бескрайней прерии. Ей так и не удалось избавиться ни от мучительной головной боли, ни от тошноты, ни от ощущения, что ее сердце разбито.
Вытерев лицо и руки, она подумала о том, что должна как можно скорее добраться до расположенного на границе Капейдиап-Стейшна и встретиться с отцом. Судя по составленной Райленом карте, от того места, где она сейчас находилась, до городка оставалось всего три мили. Спасительные отцовские объятия надежно укроют ее от мучительных воспоминаний. А если Лоутон осмелится сунуть свой нос и туда, Кейро пригрозит, что пристрелит его, если он не уберется из ее жизни навсегда…
Хруст сломанных веток прервал мстительные мечты Кейро, и она бросилась к жеребцу, который зашел поглубже в ручей, чтобы напиться. Испугавшись ее резкого движения, конь отпрянул в сторону. Кейро попыталась схватить его за повод, но только испугала еще больше. Перепрыгнув через ручей, жеребец бросился прочь.
К хрусту веток добавился шорох сухих листьев, и Кейро невольно покрепче стиснула «кольт», висевший у нее на поясе. Однако не успела она обернуться и прицелиться в то — или в того, — кто к ней подкрадывался, как мощный толчок швырнул ее ничком на землю и она почувствовала, как на нее наваливается тяжелое мужское тело.
Она принялась отчаянно лягаться, пытаясь сбросить с себя нападавшего. Извиваясь как змея, Кейро вывернулась, чтобы выстрелить в мерзавца, вдавившего ее в грязь.
Стальная рука стиснула ее ладонь, в которой был зажат пистолет, и пуля с визгом полетела вверх, в нависшие над водой ветви деревьев. Исполненная решимости не сдаваться, Кейро вонзила локоть прямо в ребра своему противнику.
Вытянув шею, как аист, она обернулась через плечо и увидела не кого-нибудь, а Лоутона Стоуна, свирепо таращившегося на нее. Он попытался вырвать у Кейро свой «кольт», но она только крепче стиснула руку, не давая ему завладеть оружием. Она была уверена, что он выстрелит в нее при первой же возможности, и твердо решила сделать все, чтобы такой возможности ему не представил ось.
— Отдай! — приказал Лоутон, пытаясь перехватить ее руку.
— С радостью, но только после того, как пристрелю тебя из этой штуки, — прошипела Кейро.
Не прекращая борьбы за обладание «миротворцем», Кейро сунула левую руку за голенище своего сапога, куда спрятала второй пистолет, тоже украденный у Лоутона. Когда ему наконец удалось вырвать «кольт» из ее цепких рук, то тотчас наткнулся на ствол второго своего пистолета, нацеленный прямо ему в лицо.
Кейро, хрипя, вдохнула в себя воздух и взвела курок. В то же мгновение Лоутон навел на нее ствол своего «кольта».
— Положи оружие! — взревел он.
— Ты первый! — потребовала Кейро не менее угрожающим тоном.
Прошло несколько минут ожидания.
— Я не буду стрелять, если ты бросишь оружие, — произнес наконец Лоутон.
— А я не стану давать никаких обещаний, — задиристо ответила Кейро.
— Ты выстрелишь в меня, чтобы доставить себе удовольствие, хотя знаешь, что тебе недолго придется им наслаждаться? Вуди и Такер выследят тебя и повесят за твою тонкую шейку!
— После всего, что ты со мной сделал, убить тебя было бы мне крайне приятно.
— После того, что я сделал? — с издевкой в голосе переспросил Лоутон. — Ты только получила сдачи.
— Что-то никогда не замечала, что ты с ног до головы покрыт боевыми шрамами, — вспылила Кейро. — Даже если я и выстрелю в тебя, то все равно никогда…
Позволив себе увлечься разговором на повышенных тонах, да к тому же жестикулируя при этом рукой, в которой был зажат пистолет, Кейро допустила роковую ошибку. Пока она осыпала Лоутона упреками, он не зевал и сумел застать ее врасплох. Он взвел курок своего «миротворца», прицелившись в длинный ствол ее пистолета, и выстрелил. Пальцы Кейро разжались, и оружие выпало в грязь.
Отшвырнув «кольт» подальше, Лоутон придавил Кейро к земле и, сев на нее верхом, торжествующе посмотрел в ее испуганное лицо.
— Отпусти меня! — прошипела она, взбешенная тем, что не разгадала уловку Лоутона. При мысли о том, что ей не удалось его одолеть, Кейро охватила бессильная ярость. Ей хотелось рыдать, кричать и ругаться, но она понимала, что все это не произведет ни малейшего впечатления на возвышавшуюся над ней гранитную скалу.
Признав свое поражение, она, обессилев, распласталась на земле.
— Почему ты не можешь просто уйти и оставить меня в покое? — Ее голос дрогнул от волнения. — Я сама в состоянии позаботиться о себе.
— Не сомневаюсь, — буркнул Лоутон, в который раз презирая себя за свое неумение устоять перед этой зеленоглазой ведьмой. — Но не могу понять, почему ты так внезапно уехала, даже не предупредив меня. По-моему, ты хотела, чтобы я помог твоему отцу.
Как будто у нее действительно есть отец, который нуждается в помощи», — уже про себя добавил Лоутон.
Кейро не решалась взглянуть ему в глаза. Почему он так осуждающе смотрит на нее? Да потому, что он — законченный циник, к тому же совершенно сумасшедший.
— Я могу попросить помощи у кого-нибудь другого, — пробормотала она.
— Как всегда?
— Как это следует понимать? — Замечание Лоутона привело Кейро в замешательство.
— Не обращай внимания, — ответил он, поднимаясь на ноги и не слишком деликатным рывком поставив Кейро рядом с собой. — Но за то, что ты украла моего жеребца, я мог бы отвести тебя в тюрьму.
У Кейро закружилась голова. Лоутон снова начал перескакивать с одной темы на другую, как кузнечик, и уследить за его мыслью было невозможно.
— Я вовсе не украла его, а одолжила — только потому, что очень спешу поскорее встретиться с отцом.
— Конечно, — язвительно фыркнул Лоутон.
— Это правда! — не удержавшись, выкрикнула Кейро.
— Тогда докажи. — Лоутон схватил ее за руку и потащил к деревьям, под которыми привязал свою лошадь. — Мне не терпится убедиться в том, что твой отец существует на самом деле.
Его слова окончательно сбили Кейро с толку. То, что он ставил под сомнение даже самый факт существования ее отца, только лишний раз доказывало его болезненную подозрительность.
Вскочив в седло, Лоутон втащил за собой и Кейро. Она сидела выпрямившись, будто проглотила аршин. Разговаривать с Лоутоном ей не хотелось, и, пока они прочесывали кусты, разыскивая мирно пасущегося жеребца, она не проронила ни слова, а вес время тяжело вздыхала.
Почему в присутствии Лоутона в ее душе царит такая неразбериха, будто все ее чувства ссыпали в мешок и привязали к хвосту мчащегося на всех парах поезда? «И почему мне пришло на ум это сравнение?» — подумала Кейро, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей, проносившихся в ее голове.
Спрыгнув на землю, Лоутон снял с жеребца седельные сумки Кейро и, перегрузив их па вторую лошадь, вскочил в седло.
— Эта лошадь твоя, хотя я и обещал отвезти тебя в тюрьму за конокрадство.
В полном молчании они двинулись дальше на юг. Лоутон внимательно посматривал по сторонам, чтобы вовремя заметить Гардинеров, если они вздумают совершить нападение, однако ничего подозрительного не заметил.
К югу от Канейдиан-Стейшна над равниной возвышались холмы. Поднявшись на вершину, Кейро ахнула от удивления. На берегу реки действительно раскинулся поселок, в точности как было обозначено на отцовской карте, — но па улицах не было видно ни души! Судя по всему, никакая помощь отцу Кейро больше не понадобится. Проклятие! Куда все подевались?
Однако Лоутона, недоверчивого по натуре, нисколько не удивило зрелище призрачного поселка. Он давно подозревал, что это только ловушка, приготовленная для него Гардинерами. Место как нельзя более подходящее для нападения на судебного исполнителя, за голову которого объявлено вознаграждение. Он и не подумает спускаться в эту долину.
Лоутон взял Кейро за подбородок, приподнял ее лицо и мрачно взглянул на него.
— Ты можешь отправляться туда и присоединиться к себе подобным, но будь я проклят, если соглашусь составить тебе компанию. Не сомневаюсь, что мы еще встретимся, притом при весьма необычных обстоятельствах. И когда это произойдет, все, что связывало нас, не будет иметь никакого значения. У меня есть работа, и я должен ее выполнить. Уверен, ты отлично понимаешь, что я имею в виду.
Вытерев лицо и руки, она подумала о том, что должна как можно скорее добраться до расположенного на границе Капейдиап-Стейшна и встретиться с отцом. Судя по составленной Райленом карте, от того места, где она сейчас находилась, до городка оставалось всего три мили. Спасительные отцовские объятия надежно укроют ее от мучительных воспоминаний. А если Лоутон осмелится сунуть свой нос и туда, Кейро пригрозит, что пристрелит его, если он не уберется из ее жизни навсегда…
Хруст сломанных веток прервал мстительные мечты Кейро, и она бросилась к жеребцу, который зашел поглубже в ручей, чтобы напиться. Испугавшись ее резкого движения, конь отпрянул в сторону. Кейро попыталась схватить его за повод, но только испугала еще больше. Перепрыгнув через ручей, жеребец бросился прочь.
К хрусту веток добавился шорох сухих листьев, и Кейро невольно покрепче стиснула «кольт», висевший у нее на поясе. Однако не успела она обернуться и прицелиться в то — или в того, — кто к ней подкрадывался, как мощный толчок швырнул ее ничком на землю и она почувствовала, как на нее наваливается тяжелое мужское тело.
Она принялась отчаянно лягаться, пытаясь сбросить с себя нападавшего. Извиваясь как змея, Кейро вывернулась, чтобы выстрелить в мерзавца, вдавившего ее в грязь.
Стальная рука стиснула ее ладонь, в которой был зажат пистолет, и пуля с визгом полетела вверх, в нависшие над водой ветви деревьев. Исполненная решимости не сдаваться, Кейро вонзила локоть прямо в ребра своему противнику.
Вытянув шею, как аист, она обернулась через плечо и увидела не кого-нибудь, а Лоутона Стоуна, свирепо таращившегося на нее. Он попытался вырвать у Кейро свой «кольт», но она только крепче стиснула руку, не давая ему завладеть оружием. Она была уверена, что он выстрелит в нее при первой же возможности, и твердо решила сделать все, чтобы такой возможности ему не представил ось.
— Отдай! — приказал Лоутон, пытаясь перехватить ее руку.
— С радостью, но только после того, как пристрелю тебя из этой штуки, — прошипела Кейро.
Не прекращая борьбы за обладание «миротворцем», Кейро сунула левую руку за голенище своего сапога, куда спрятала второй пистолет, тоже украденный у Лоутона. Когда ему наконец удалось вырвать «кольт» из ее цепких рук, то тотчас наткнулся на ствол второго своего пистолета, нацеленный прямо ему в лицо.
Кейро, хрипя, вдохнула в себя воздух и взвела курок. В то же мгновение Лоутон навел на нее ствол своего «кольта».
— Положи оружие! — взревел он.
— Ты первый! — потребовала Кейро не менее угрожающим тоном.
Прошло несколько минут ожидания.
— Я не буду стрелять, если ты бросишь оружие, — произнес наконец Лоутон.
— А я не стану давать никаких обещаний, — задиристо ответила Кейро.
— Ты выстрелишь в меня, чтобы доставить себе удовольствие, хотя знаешь, что тебе недолго придется им наслаждаться? Вуди и Такер выследят тебя и повесят за твою тонкую шейку!
— После всего, что ты со мной сделал, убить тебя было бы мне крайне приятно.
— После того, что я сделал? — с издевкой в голосе переспросил Лоутон. — Ты только получила сдачи.
— Что-то никогда не замечала, что ты с ног до головы покрыт боевыми шрамами, — вспылила Кейро. — Даже если я и выстрелю в тебя, то все равно никогда…
Позволив себе увлечься разговором на повышенных тонах, да к тому же жестикулируя при этом рукой, в которой был зажат пистолет, Кейро допустила роковую ошибку. Пока она осыпала Лоутона упреками, он не зевал и сумел застать ее врасплох. Он взвел курок своего «миротворца», прицелившись в длинный ствол ее пистолета, и выстрелил. Пальцы Кейро разжались, и оружие выпало в грязь.
Отшвырнув «кольт» подальше, Лоутон придавил Кейро к земле и, сев на нее верхом, торжествующе посмотрел в ее испуганное лицо.
— Отпусти меня! — прошипела она, взбешенная тем, что не разгадала уловку Лоутона. При мысли о том, что ей не удалось его одолеть, Кейро охватила бессильная ярость. Ей хотелось рыдать, кричать и ругаться, но она понимала, что все это не произведет ни малейшего впечатления на возвышавшуюся над ней гранитную скалу.
Признав свое поражение, она, обессилев, распласталась на земле.
— Почему ты не можешь просто уйти и оставить меня в покое? — Ее голос дрогнул от волнения. — Я сама в состоянии позаботиться о себе.
— Не сомневаюсь, — буркнул Лоутон, в который раз презирая себя за свое неумение устоять перед этой зеленоглазой ведьмой. — Но не могу понять, почему ты так внезапно уехала, даже не предупредив меня. По-моему, ты хотела, чтобы я помог твоему отцу.
Как будто у нее действительно есть отец, который нуждается в помощи», — уже про себя добавил Лоутон.
Кейро не решалась взглянуть ему в глаза. Почему он так осуждающе смотрит на нее? Да потому, что он — законченный циник, к тому же совершенно сумасшедший.
— Я могу попросить помощи у кого-нибудь другого, — пробормотала она.
— Как всегда?
— Как это следует понимать? — Замечание Лоутона привело Кейро в замешательство.
— Не обращай внимания, — ответил он, поднимаясь на ноги и не слишком деликатным рывком поставив Кейро рядом с собой. — Но за то, что ты украла моего жеребца, я мог бы отвести тебя в тюрьму.
У Кейро закружилась голова. Лоутон снова начал перескакивать с одной темы на другую, как кузнечик, и уследить за его мыслью было невозможно.
— Я вовсе не украла его, а одолжила — только потому, что очень спешу поскорее встретиться с отцом.
— Конечно, — язвительно фыркнул Лоутон.
— Это правда! — не удержавшись, выкрикнула Кейро.
— Тогда докажи. — Лоутон схватил ее за руку и потащил к деревьям, под которыми привязал свою лошадь. — Мне не терпится убедиться в том, что твой отец существует на самом деле.
Его слова окончательно сбили Кейро с толку. То, что он ставил под сомнение даже самый факт существования ее отца, только лишний раз доказывало его болезненную подозрительность.
Вскочив в седло, Лоутон втащил за собой и Кейро. Она сидела выпрямившись, будто проглотила аршин. Разговаривать с Лоутоном ей не хотелось, и, пока они прочесывали кусты, разыскивая мирно пасущегося жеребца, она не проронила ни слова, а вес время тяжело вздыхала.
Почему в присутствии Лоутона в ее душе царит такая неразбериха, будто все ее чувства ссыпали в мешок и привязали к хвосту мчащегося на всех парах поезда? «И почему мне пришло на ум это сравнение?» — подумала Кейро, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей, проносившихся в ее голове.
Спрыгнув на землю, Лоутон снял с жеребца седельные сумки Кейро и, перегрузив их па вторую лошадь, вскочил в седло.
— Эта лошадь твоя, хотя я и обещал отвезти тебя в тюрьму за конокрадство.
В полном молчании они двинулись дальше на юг. Лоутон внимательно посматривал по сторонам, чтобы вовремя заметить Гардинеров, если они вздумают совершить нападение, однако ничего подозрительного не заметил.
К югу от Канейдиан-Стейшна над равниной возвышались холмы. Поднявшись на вершину, Кейро ахнула от удивления. На берегу реки действительно раскинулся поселок, в точности как было обозначено на отцовской карте, — но па улицах не было видно ни души! Судя по всему, никакая помощь отцу Кейро больше не понадобится. Проклятие! Куда все подевались?
Однако Лоутона, недоверчивого по натуре, нисколько не удивило зрелище призрачного поселка. Он давно подозревал, что это только ловушка, приготовленная для него Гардинерами. Место как нельзя более подходящее для нападения на судебного исполнителя, за голову которого объявлено вознаграждение. Он и не подумает спускаться в эту долину.
Лоутон взял Кейро за подбородок, приподнял ее лицо и мрачно взглянул на него.
— Ты можешь отправляться туда и присоединиться к себе подобным, но будь я проклят, если соглашусь составить тебе компанию. Не сомневаюсь, что мы еще встретимся, притом при весьма необычных обстоятельствах. И когда это произойдет, все, что связывало нас, не будет иметь никакого значения. У меня есть работа, и я должен ее выполнить. Уверен, ты отлично понимаешь, что я имею в виду.