Финч Кэрол. Пообещай мне лунный свет

   Кейро действительно отлично все поняла, и теперь у нее не осталось ни малейших сомнений в том, что Лоутон Стоун безумец, причем опасный.
   Он развернулся и пришпорил лошадь. Кейро посмотрела ему вслед. Интересно, что, по его мнению, она должна была понять? И что означает этот бред насчет встречи при необычных обстоятельствах?
   Оставшись одна, Кейро сникла. Целый месяц она терпела общество этого сумасшедшего, и, как оказалось, только для того, чтобы обнаружить опустевший поселок. Что, черт возьми, здесь произошло? И где в таком случае ее отец?
   В полном недоумении Кейро спустилась в долину и двинулась по пустынным улицам. Миновав заброшенную ферму, кузницу, почту, склад для зерна и. наконец, двухэтажное здание гостиницы, Кейро окончательно пала духом и с трудом сдерживала наворачивавшиеся на глаза слезы.
   Ей как никогда хотелось ощутить надежные отцовские объятия, которые помогут ей забыть обо всем, что случилось с ней за последнее время. Она не теряла надежды на то, что Райлен ждет се или по крайней мере оставил записку, в которой объясняет, что произошло и где ей его искать.
   Кейро спрыгнула с седла и зашла в гостиницу, где царила мертвая тишина. Она внимательно осмотрела все вокруг, но никакой записки не нашла.
   Кейро толкнула дверь в один из номеров, примыкавший к вестибюлю, и поняла, что здесь жил ее отец. В шкафу висела его одежда, а на подносе возле кресла-качалки лежала его трубка. Кухонные шкафы были набиты припасами, и вторая спальня явно дожидалась ее прибытия. Что бы ни случилось с остальными жителями городка, но Райлен, судя по всему, задержался здесь на некоторое время, дожидаясь се возвращения.
   Кейро опустилась в кресло-качалку и взглянула на свой портрет, стоявший на каминной полке, — Райлен привез его из Миссури. Итак, ей оставалось только сидеть и ждать его возвращения. Возможно, отец предпринял вылазку на ближайшую ферму, надеясь разжиться припасами. Она не будет просто сидеть и дожидаться его, а приготовит к его возвращению обед. К тому же это поможет ей отвлечься от мыслей о Лоутоне Стоуне. Хватит! Отныне с ним покончено навсегда.
   Она больше не удостоит этого человека ни единой мыслью. Он не стоит тех неприятностей, через которые ей пришлось пройти по его милости.
   Непонятные звуки — какие-то завывания вперемежку с царапаньем — вырвали Кейро из задумчивости. Она вышла за дверь, чтобы взять свои веши, и увидела косматого пса, уставившегося прямо на нее. Он дружески завилял хвостом, радуясь тому, что встретил наконец живую душу. Впрочем, его можно было понять: жизнь в заброшенном поселке прекратилась, и осиротевший пес стремился прибиться к первому попавшемуся человеку.
   Присев на корточки, Кейро погладила собаку по голове, и та в ответ лизнула ее руку.
   — Пойдем, дружок, посмотрим, не удастся ли нам чем-нибудь перекусить.
   Пес не скрывал своей радости оттого, что одновременно нашел себе и друга, и еду. Пока Кейро ходила за своим багажом, ее мохнатый приятель следовал за ней по пятам.
   Через несколько минут она занесла свое имущество в новое жилище, а уже через час вовсю рылась в кухонных шкафчиках, разыскивая все необходимое, чтобы приготовить рагу.
   Покончив с ужином, во время которого отец так и не появился, Кейро прибралась на кухне и, подогрев воды, в свое удовольствие понежилась в ванне.
   Отца все не было. Кейро полистала книги, приобретенные перед отъездом из Миссури, потом поудобнее устроилась в качалке, решив, что за чтением время пролетит незаметно.
   Собака улеглась у ее ног, и Кейро принялась ждать.
   Услышав, как скрипнула дверь, шериф Джубал Ньютон поднял глаза над кипой бумаг и вяло улыбнулся при виде посетителя с суровым, будто высеченным из камня лицом.
   — Чем могу служить?
   — Мне нужна кое-какая информация. — И Лоутон распахнул куртку, продемонстрировав свой значок.
   Джубал удивленно вытаращил глаза:
   — Должно быть, вы тот самый человек, о котором утром справлялся доктор Пульман. Насколько я могу судить, вы произвели на него определенное впечатление, поскольку он хотел получить о вас все сведения, которые имеются в моем распоряжении, а их не так уж много: мне известно только то, что сообщалось в телеграмме, которую следовало доставить…
   У Лоутона не было настроения выслушивать, что именно доктору Фредди удалось выяснить о его персоне. Прервав Джубала властным жестом, он перешел к сути дела:
   — Что произошло в поселке на юго-западной границе Оклахомы?
   — Вы имеете в виду Канейдиаи-Стейшп?
   — Этот городок напоминает призрак, — в нетерпении проворчал Лоутон.
   — Это была маленькая процветающая община, но три недели назад туда прибыл железнодорожный инспектор и объявил, что через поселок пройдет новая линия. Жители пытались убедить правление железной дороги пустить ветку в обход, но глубокие овраги и зыбучие пески вдоль этого рукава реки делают невозможным строительство моста. Инспектор решил перенести линию на две мили к востоку, поэтому члены общины собрали свои пожитки и перешли на другое место, чтобы начать все сначала.
   Джубал откинулся на спинку стула и закинул ноги на обшарпанный стол.
   — Переселенцы из Канейдиан-Стейшпа вели тяжбу с человеком, претендовавшим на половину его территории. Он не уступал своих владений ни городу, ни железной дороге, но после того, как они пообещали ему внушительную сумму отступного, он подыскал себе плодородный участок к северо-востоку от нового поселения. Шериф небрежно пожал плечами:
   — Канейдиан-Стейшн не единственный, где возникли такие проблемы. Примерно такая же история была и в Элрино. Первый городской участок был расположен на берегу реки Канейдиан, и его название происходит от города Рено. Когда население узнало, что там планируют провести железную дорогу, все переехали сюда.
   Джубал нахмурился, оценивающе оглядев мощную фигуру судебного исполнителя.
   — Вы не рассердитесь, если я поинтересуюсь, чем вы так расстроили дока Пульмана?
   — Это личное, — уклончиво ответил Лоутон.
   — Он был очень взволнован, когда примчался ко мне, чтобы расспросить о судебном исполнителе, прибывшем сюда с арестованной преступницей.
   — По правде говоря, я оказал этому парню большую услугу, — проговорил Лоутон, поглядывая на хрустящий новенький плакат с информацией, касающейся банды Гардинеров.
   — Глядя на Фредерика, трудно было предположить, что кто-то окажет ему услугу, — рассмеялся Джубал. — У пего так тряслись руки, что мне бы не хотелось попасть к нему под нож… — Неожиданно он выпрямился па стуле. — Чуть не забыл! — Джубал порылся в бумагах. — Вот ваша телеграмма. Помощник принес ее сегодня утром, не зная, кому ее вручить.
   Прочитав короткое сообщение, Лоутон нахмурился.
   «Слышали неприятные известия из Уэбберз-Фоллз. Считаем, что тебе нужна помощь. Будем ждать в Гатри,
   Вуди и Так».
   Развернувшись, Лоутон направился к выходу.
   — Эй, так вы не расскажете, что произошло у вас с доком? Я умираю от любопытства, — окликнул его Джубал.
   — На вашем месте я бы больше интересовался бандой Гардинеров, — обернувшись, проговорил Лоутон. — Они где-то поблизости. Ставлю что угодно, пока их шапка околачивается в окрестностях, нужно быть готовыми к тому, что они совершат три-четыре налета. Будь я шерифом, я отправил бы несколько человек охранять банк и маршруты дилижансов. В противном случае легко может случиться так, что вам придется махать кулаками после того, как драка закончится, — мрачно добавил Лоутон и вышел.
   Джубал, оставшись один, задумался над тем, что сказал судебный исполнитель. Шериф достоверно знал, что в этот момент судебный исполнитель Мозден прочесывает местность в поисках банды, однако ожидал, что преступники отступят на земли племени чероки, чтобы отсидеться там. Очевидно, Лоутон Стоун придерживался другого мнения.
   На всякий случай Джубал решил телеграфировать в Гатри и попросить подкрепления. Без этого обеспечить порядок в городе было бы крайне трудно.
   Отправив Вуди и Такеру телеграмму, Лоутон поспешно вылетел из Элрино, будто спасался от пожара. С тех пор как он покинул временную столицу штата, расположенную в Гатри, прошло около недели, однако Лоутону она показалась месяцем. Все его чувства будто пропустили через мясорубку, и предательские мысли о коварной белокурой красотке продолжали преследовать его.
   Он во всех подробностях припомнил их схватку на берегу ручья, так ясно, будто это случилось час назад. Он снова вспомнил ненависть, пылавшую в ее зеленых глазах и звеневшую в голосе. Он разгадал ее коварный замысел и не позволил заманить себя туда, где его поджидали бандиты. Одно время Лоутону даже казалось, что он сумел добиться симпатии Кейро, но потом их отношения разладились окончательно.
   «Теперь все кончено», — решительно твердил про себя Лоутон. Правда, Кейро все еще внушает ему желание, но он знает, какая это отрава. Он сумеет без нее обойтись и в один прекрасный день притащит ее вместе с братьями к судье Паркеру, отбросив всякие сантименты. Кто она такая? Преступница, которой, как и всем прочим, не избежать расплаты…
   На этом размышления Лоутона прервались — из салуна выбежали Вуди и Такер и бросились к нему с приветствиями.
   — Черт возьми, как я рад убедиться, что ты все еще цел! — облегченно вздохнув, воскликнул Вуди. — После всех слухов, которые доходили до нас по пути, мы уже боялись, что не успеем.
   — Не успеете — что? — поинтересовался Лоутон, спрыгивая на землю.
   — Не успеем предотвратить твои похороны. — И Такер махнул рукой, приглашая Лоутона разделить с ними выпивку. — Бандиты» которых мы арестовали на территории чероки, спрашивали, жив ли ты еще, после того как Гардинеры объявили за тебя вознаграждение. А когда мы прибыли в Уэбберз-Фоллз, нам рассказали о перестрелке, завершившейся тремя трупами.
   Такер опустился на стул.
   — Мы с Вуди страшно беспокоились, пока не увидели могилы собственными глазами, но, заметив, что они отмечены косым крестом, поняли, что ты пока еще жив.
   Едва взглянув на места последнего упокоения троих бандитов, Такер тотчас же догадался, что их предал земле не кто иной, как Лоутон, — он всегда настаивал на том, что воры и убийцы не заслуживают чести лежать под крестом, разве что под косым. «Когда Господь обратит свой взгляд на землю в поисках будущих ангелов, — любил повторять Лоутон, — ему не придется тратить время на это дьявольское отродье, потому что благодаря моему знаку они уже вычеркнуты из списка».
   Мрачно поглядывая на Лоутона, Вуди наполнил стаканы.
   — На твоем пути мы нашли еще одну могилу, Должно быть, путешествие выдалось не из легких, — и он одним махом опорожнил свой стакан. — Что случилось с Кейро?
   — Никакой Кейро Калхоун не существует, — мрачно процедил Лоутон, делая хороший глоток, чтобы смыть мерзкий привкус, оставленный у него во рту этим именем. — Это Харита Гардинер, и сейчас, наверное, она уже встретилась со своей воровской семейкой.
   Вуди и Такер пристально посмотрели на своего заросшего щетиной приятеля:
   — Ты в этом уверен?
   — Абсолютно, — твердым голосом ответил Лоутон, наливая себе следующий стакан виски. — Ее опознал один из бандитов, приятель Попрошайки Дика.
   — Будь я проклят, — простонал Вуди, — а я-то готов был поклясться, что она говорит правду. Она казалась мне такой искренней. Пожалуй, излишне резкой, но…
   — Она казалась тебе искренней, потому что ты всегда излишне доверяешь женщинам, — проворчал Лоутон.
   — Она и меня обвела вокруг пальца, — вмешался Такер. — И я тоже поверил в ее историю про отца.
   На лице Лоутона не дрогнул ни один мускул, — никто не заподозрил бы, какие мучения ему пришлось вынести из-за Кейро.
   — С этим покончено. Когда мы встретим эту хитрую девчонку в следующий раз, она будет опознана как соучастница преступлений. Рано или поздно она совершит ошибку и примет участие в налете вместе со своими братцами, и тогда она попадется кому-нибудь на глаза.
   — Кстати о шайке, — перебил его Вуди, — мы слышали, что Гардинеры пополнили свои ряды еще несколькими отщепенцами. После ограбления в Кингфишере отряд Криса Моздена пустился за ними в погоню, но у реки они потеряли след. Впрочем, если верить донесениям, с тех пор как их видели на территории чероки, банда не увеличилась. Фермер с женой, обосновавшиеся в окрестностях Кингфишера, видели, как шайка возвращалась на восток. Они наблюдали из укрытия и насчитали семерых всадников, ведущих в поводу двух мулов с поклажей.
   — И кстати об отрядах. Сообщив о своем прибытии местному шерифу, мы предложили сформировать свой собственный отряд для поимки Гардинеров, — добавил Такер. — Похоже, мы явились кстати. Учитывая количество тяжб, связанных с разделом земель, и беспокойство от преступников, орудующих на границе, Оклахома задыхается от недостатка людей.
   — К тому же пока Гардинеры не предстанут перед судом, никто не отменит награду, назначенную за твою голову. Насколько я понимаю, ты будешь в безопасности только тогда, когда мы переловим их всех до единого, — заключил Вуди.
   Лоутон придерживался того же мнения. Прикончив виски, он поднялся из-за стола. Хотя с момента водворения в тюрьму Ала Фонтейна не прошло еще двух полных недель, он намеревался взять юного пистолеро под свое начало. Ал знал Гардинеров в лицо и мог быть полезным.
   — Куда ты собрался? — спросил Вуди, увидев, как Лоутон направляется к выходу.
   Ответа он не получил.
   — Лоутон никогда не отличался болтливостью, когда речь идет о его планах. — Такер торопливо проглотил остатки виски и тоже вскочил. — Нам остается только последовать за ним и увидеть все собственными глазами.
   В сопровождении Такера и Вуди, державшихся чуть позади, Лоутон зашагал к кабинету шерифа, чтобы подписать бумаги, необходимые для освобождения Ала Фонтейна.
   Пока он улаживал формальности, Вуди с Такером засыпали его вопросами. Лоутон вкратце рассказал о происшествии, закончившемся смертью Попрошайки Дика и ранением Ала Фонтейна, который добровольно сообщил важную информацию о Кейро и попросил дать ему возможность искупить свою вину, выступив на стороне закона.
   — Ты уверен, что этому парню можно доверять? — засомневался Такер. — Он не первый, кто объявлял себя поборником законности ради того, чтобы выбраться из тюрьмы.
   — Думаю, он действительно раскаивается в своих ошибках, — убежденно ответил Лоутон. — За ту неделю, что мы провели с ним вместе, я несколько раз испытывал его — поворачивался к нему спиной, но он не воспользовался возможностью, чтобы сбежать. Но даже если наше общество ему не понравится, нас будет трое и мы сможем неусыпно наблюдать за ним.
   — Лоутон! — облегченно воскликнул Ал, когда шериф Питере привел его в кабинет. — Господи, как я рад, что ты вернулся! Я места себе не находил — все думал о том, что должен был сказать тебе перед отъездом!
   Этого парня и в самом деле нелегко сбить с толку, подумал Лоутон, вспомнив о том, с какой настойчивостью Ал пытался сообщить ему какие-то важные сведения. Однако в тот раз Лоутон спешил в погоню за Кейро и не мог терять ни секунды. И вот теперь мальчишка сразу же с порога продолжил их незаконченный разговор.
   — Первым делом нужно тебя отмыть и выдать тебе новую одежду. Знакомьтесь. — Лоутон жестом подозвал своих товарищей. — Вуди, Такер, это Ал Фонтейн. Если он преступит закон, я разрешаю вам стрелять в него. На нем и так уже есть моя зарубка, — шутливо закончил он.
   — Лоутон, я… — попытался вставить Ал, но Лоутон прервал его:
   — Лучше поблагодари шерифа за то, что он присматривал за тобой до моего возвращения. Неплохо было бы пообещать ему, что больше он тебя не увидит, по крайней мере по ту сторону решетки.
   Ал вздохнул. Судя по всему, с признанием ему снова придется подождать.
   — Примите мои благодарности, шериф, но больше я не собираюсь воспользоваться гостеприимством вашего заведения.
   Вуди и Такер увели Ала — им предстояло подыскать ему какую-нибудь одежду, соответствующую его новой роли блюстителя порядка, а также организовать все необходимое, чтобы отмыть и побрить его и тем самым окончательно завершить его преображение. Посмотрев им вслед, шериф сказал с теплотой в голосе:
   — С парнем все будет в порядке, Лоутон. Как бы мне хотелось, чтобы и остальные, кому случается сюда попасть, воспользовались бы этим шансом, чтобы встать на правильный путь. Ал доказал свою честность два дня назад, когда кто-то из посетителей передал нож одному из заключенных. Мерзавец задумал побег и чуть было не зарезал меня, но Ал бросился на него и вырвал нож, а потом прочитал лекцию о греховности подобного образа жизни.
   С сожалением вспомнив о Кейро, Лоутон порадовался, что не ошибся хотя бы в случае с Алом.
   «Опять ты думаешь об этой ведьме», — мысленно упрекнул он себя, выходя на улицу. Лоутон все еще не излечился настолько, чтобы вспоминать эту лживую особу без сердечной боли. Но час расплаты еще настанет. И когда это случится, он без всяких сожалений передаст ее правосудию, и Кейро Калхоун, вернее, Харита Гардинер, получит по заслугам!
   Почувствовав, что проголодался, Лоутон направился к ресторану. Однако даже хороший обед не улучшил его настроения. Сколько бы он пи ел, беспокойство внутри не утихало, и непрошеные воспоминания о Кейро по-прежнему мучили его. Проклятие, он так хотел се забыть!
   — Она обыкновенная преступница, — пробормотал Лоутон себе под нос.
   «Совсем не обыкновенная», — прошептал ему в ответ внутренний голос.
   — Потому-то она и есть настоящая предательница, — возразил Лоутон, заглатывая очередную порцию жареной картошки.
   — Вы всегда разговариваете сами с собой, судебный исполнитель? — кокетливо спросила у него официантка. Наклонившись, чтобы палить ему кофе, она взглядом оценила его широкую грудь. Заметив этот взгляд, Лоутон понял, что девушка не будет возражать, если он уделит ей немного внимания.
   Возможно, он принял бы это молчаливое приглашение, но, к несчастью для нее, девушка оказалась блондинкой. При взгляде на нее воспоминания о Кейро нахлынули на Лоутона вновь.
   Наверное, ему стоит заказать еще стаканчик виски… или даже три. Может быть, спиртное поможет ему забыться и не думать об этой чертовке.
   Лоутон сунул монету пышнотелой официантке.
   — Неприятности с женщиной, — «пробормотал он, чтобы объяснить, почему разговаривал сам с собой, и, указав на монету, добавил: — А за это хочу, чтобы, вы дали мне слово никогда не причинять мужчине таких мучений, которые сейчас выпали на мою долю.
   Девушка подбросила монету на ладони и, игриво улыбнувшись, вернула ее Лоутону:
   — Вы уверены, что не хотите забыть о неприятностях, причиненных одной женщиной, в обществе другой? Мне нравитесь вы, а не ваши деньги.
   — Я предпочел бы чего-нибудь выпить.
   — Если вы не можете ее забыть, думаю, что виски вам не поможет, — тоном знатока произнесла официантка и, дождавшись, когда Лоутон подойдет к двери, добавила: — Впрочем, если передумаете, то через два часа я буду свободна…
   Через два часа Лоутон понял, что предсказание официантки сбывается. Он попытался утопить свои воспоминания в бутылке, но чарующие видения снова и снова возникали в его воображении.
   Что же он должен сделать, чтобы изгнать ее из своих мыслей? Даже убедившись в том, что Кейро мечтает увидеть, как он будет поджариваться в аду, Лоутон не мог противостоять ее очарованию.
   Она околдовала его, Лоутона Стоуна, мужчину, гордившегося своей невосприимчивостью к женским чарам.
   «Кейро была права, — с грустью подумал Лоутон. — Я действительно лишился рассудка. Черт возьми, ведь это она свела меня с ума!»

Глава 18

   Три дня, которые Лоутон провел в дороге, направившись сначала в Элрино, а оттуда в Гатри, Кейро просидела в гостинице, ожидая возвращения отца. Единственным ее собеседником по-прежнему был пес, неотступно следовавший за ней по пятам. Одиночество тяготило, и Кейро была уже на грани отчаяния. Она решила написать отцу записку, чтобы сообщить о своем приезде, — на тот случай, если они разминутся. Кейро намеревалась отправиться по следам Райлена.
   Прихватив с собой кое-какие припасы и верного пса, трусившего рядом с лошадью, она направилась на восток, но, проехав пару миль, наткнулась на палаточный городок, жители которого возводили дома.
   Расспросив почтмейстера, Кейро выяснила, что община переселилась из Канейдиан-Стейшна, где должна пройти железная дорога. Да, почтмейстер был знаком с Райлеиом Калхоуном, но не видел его вот уже две недели. Как утверждал почтмейстер, Райлен приобрел новый участок для строительства гостиницы, но сам оставался в Канейдиан-Стейшне, дожидаясь возвращения дочери.
   Скорее всего Райлен мог уехать в Гатри, чтобы договориться о поставке пиломатериалов из Канзаса. Почтмейстер предложил Кейро вернуться в Элрино, куда Райлен ездил довольно часто, чтобы запастись провизией, поскольку сделать это в строящемся поселке было непросто.
   Обрадованная известием о том, что отец где-то поблизости, Кейро вернулась в гостиницу в Канейдиан-Стейшн. Прошел еще один день пустого ожидания.
   В отчаянии Кейро решила рискнуть и вернуться в Элрино в надежде застать отца там. Даже если ей не повезет, она по крайней мере будет не одна.
   Впрочем, одиночество пошло ей на пользу. Оно положило конец измучившей ее истории с Лоутоном Стоуном — как будто она перенесла тяжелую болезнь, которой случайно заразилась, но все же выздоровела. Перебирая в уме все несчастья, которые ей пришлось пережить по его вине, Кейро упивалась своей ненавистью к этому черноволосому негодяю с глазами, сверкавшими, как разлившаяся ртуть. Он женоненавистник, законченный скептик и опасный безумец, к тому же равнодушный к окружающим и болезненно подозрительный. Будь проклят тот день, когда она впервые увидела его!
   В их отношениях не было ничего, кроме физического влечения. Он пробудил в ней женское начало, и ничего больше. Лоутон Стоун — сильный, мужественный и привлекательный человек, и, естественно, она не могла остаться равнодушной к его достоинствам. Они с Лоутоном подходили друг другу, но лишь на время путешествия. Для мужчины и женщины, сблизившихся волей обстоятельств, естественно отдаться чувствам, в особенности если они вынуждены постоянно находиться в опасности.
   Из своего опыта общения с Лоутоном Кейро извлекла для себя ценный урок. Отныне она будет руководствоваться разумом, а не чувствами, И никогда не позволит себе поддаться физическому влечению. Никогда не совершит этой ошибки снова и не поддастся очарованию любви. И не станет увлекаться романтическими мечтами, а будет жить строго по разработанному плану. Сейчас для нее главное найти отца.
   — Настоящая любовь! — с отвращением фыркнула Кейро. — Лоутон Стоун даже не знает значения этого слова. Добившись от женщины своего, он готов выстрелить в нее в следующую же минуту. Ведь именно так он и поступил! — И Кейро зло сверкнула глазами. — Я никогда не прошу тебе этого, Лоутон. Я презираю тебя!
   В ответ на пламенный монолог Кейро пес жалобно заскулил.
   Ал Фонтейн не находил себе места. Вот уже два часа его водили, как собаку на поводке. У него ныли руки от бесконечного засовывания в рукава курток, выбранных в соответствии со вкусом друзей Лоутона. Алу подобрали шляпу, бриджи и сапоги, отметив каждую вещь штампом «одобрено».
   В лавке оружейника Ала оснастили двумя «миротворцами» с рукоятками из слоновой кости — этот вид оружия получил самые горячие рекомендации обоих судебных исполнителей. Подсчитав стоимость оружия и обновок — Ала предупредили о том, что он возместит затраты после того, как получит свое первое жалованье, — его потащили к цирюльнику, где под пристальным наблюдением Вуди и Такера парикмахер остриг его косматую гриву и сбрил бороду и усы. Затем Ала отвели в гостиницу, засунули в ванну и приказали смыть с себя тюремный запах.
   Он оттер себя до блеска и нарядился в новую одежду. Лоутон все еще не возвращался. Терзаемый одновременно признательностью к Лоутону и угрызениями совести, Ал, словно тигр в клетке, принялся мерить шагами комнату, со страхом ожидая неизбежного объяснения с судебным исполнителем.
   — Присядь, парень, не то протрешь свои новые сапоги, — проворчал Такер, когда Ал в очередной раз совершил свой круговорот по комнате.
   — Когда вернется Лоутон?
   — Когда войдет в эту дверь, тогда и вернется, — пробормотал Вуди. — Лучше сядь на стул и посиди спокойно.
   Ал повиновался. Он не кружил больше по комнате, а сидел, неотрывно глядя на дверь. Наконец в коридоре послышались шаги, и Ал в одно мгновение вскочил со стула, ему не терпелось облегчить признанием душу и снять с нее камень, грозивший раздавить его в лепешку.
   Войдя, Лоутон сразу же заметил перемены, произошедшие в облике Ала. Другая одежда сделала молодого человека настоящим красавцем и придала ему весьма респектабельный вид.
   — Так гораздо лучше, — пьяно пробормотал Лоутон, срывая с себя стетсон и небрежно бросая его на кровать. — Теперь ты уже напоминаешь полицейского.
   У Ала, нервы которого были напряжены до предела, не было ни времени, ни настроения отвечать на комплименты.
   — Лоу, я хотел сказать тебе об этом еще до твоего первого отъезда, — решительно выпалил он.