Страница:
Оторвавшись от его рта, Эрика запрокинула голову назад, и водопад черных кудрей хлынул на руку Данте.
– Меня всегда приводили в восхищение эти зеленые глаза и эта очаровательная улыбка. Она озаряет каждую черточку твоего лица, – невнятно пробормотала она. – Знаешь, Данте, ты очень красив. – Усмехнувшись, Эрика с трудом приподняла тяжелые веки и взглянула на Фаулера. – И я вовсе не жалела о том, что вышла за тебя замуж. – От выпитого язык у Эрики развязался, и слова лились неиссякаемым потоком. – Хотя ты распутник каких поискать и за тобой наверняка тянется целый шлейф разбитых сердец, все равно ты единственный мужчина, которому я позволила к себе прикоснуться.
Данте не мог не усмехнуться. Ну надо же, как разговорилась! Будь она не настолько пьяна, он ни за что не дождался бы от нее этих слов.
– Восхищаюсь твоим благоразумием, милая, – тихонько заметил он.
– Сначала я и сама не понимала, почему отдаю тебе предпочтение, – размышляла вслух Эрика, в очередной раз пытаясь нахмуриться. – Но сейчас я знаю, почему меня к тебе тянет. Потому что у тебя такое потрясающее тело.
Эрика лукаво хихикнула.
– Я просто счастлив, что оно тебе нравится, – голосом, полным страсти, проговорил Данте.
– М-м-м… Еще как, – промурлыкала Эрика, проводя своим изящным пальчиком по губам Фаулера, потом по щекам, и черты его лица смягчались под ее пальцами. – А когда загорелся твой пароход, мое сердце едва не разорвалось от горя. Мне хотелось задушить Сэбина, и я непременно бы это сделала, если бы… – Эрика икнула, и на лице ее появилась глуповатая улыбка. – П-прошу прощения… Так о чем бишь я? А… вспомнила. Но меня оттащили от него его головорезы. Он нанял их для каких-то своих грязных делишек. – Глаза Эрики, наполовину прикрытые тяжелыми веками, уставились на Данте с таким серьезным и в то же время глуповатым выражением, что ему стоило большого труда удержаться от смеха. – А знаешь, что я сама хотела покончить с этим дьяволом?
– Нет… – Данте изобразил крайнее удивление.
– Так знай, я бы его убила, если бы только было чем. Но этот подонок и близко не подпускал меня к оружию. Он держал меня в отдельной каюте.
– Я очень благодарен тебе за то, что ты была готова броситься защищать меня, – насмешливо заметил Данте, увлекая Эрику к койке. – Ты необыкновенно храбрая девушка.
– Но ты бы все равно никогда не полюбил такую, как я, – печально произнесла Эрика. – Слишком уж я независима и прямолинейна… а временами даже вспыльчива. Вот так-то. А иногда я и поспорить люблю.
– Вот уж никогда бы не подумал, – язвительно бросил Данте.
Когда они дошли до кровати, Фаулер принялся раздевать Эрику.
– А ты, Данте, считаешь меня красивой? – выдала она следующий вопрос.
– Очень.
– Так я и думала. – Плюхнувшись на койку, Эрика лениво вытянулась, совершенно не стесняясь своей наготы. – Впрочем, тебе любая женщина понравится, – упрямо добавила она.
– Моя дорогая Эрика, ты говоришь обо мне такие вещи, о которых я и не догадывался. Я всегда считал наоборот. – Данте негодующе фыркнул, однако раздражение его испарилось, когда он скользнул по ней жадным взглядом. – Но ты, милая, просто прелесть. – Опустившись перед Эрикой на колени, Данте ласково провел рукой по ее округлому бедру. – Клянусь, ты меня просто околдовала…
Эрика, и не думая сопротивляться, моментально отозвалась на его завораживающие ласки. Они были настолько нежны, что ей казалось, будто она плывет по небу на пышном облаке. Удовлетворенный вздох сорвался с ее губ, тяжелые веки опустились, ресницы смежились.
Губы Данте заскользили по бархатистой коже Эрики, прошлись по обнаженному плечу, добрались до нежных губ и прильнули к ним сладостным поцелуем. Однако, к его удивлению, никакой реакции не последовало: Эрика лежала как каменная. Фаулер открыл глаза и взглянул ей в лицо: обворожительная нимфа заснула в его объятиях крепким сном…
Глава 19
– Меня всегда приводили в восхищение эти зеленые глаза и эта очаровательная улыбка. Она озаряет каждую черточку твоего лица, – невнятно пробормотала она. – Знаешь, Данте, ты очень красив. – Усмехнувшись, Эрика с трудом приподняла тяжелые веки и взглянула на Фаулера. – И я вовсе не жалела о том, что вышла за тебя замуж. – От выпитого язык у Эрики развязался, и слова лились неиссякаемым потоком. – Хотя ты распутник каких поискать и за тобой наверняка тянется целый шлейф разбитых сердец, все равно ты единственный мужчина, которому я позволила к себе прикоснуться.
Данте не мог не усмехнуться. Ну надо же, как разговорилась! Будь она не настолько пьяна, он ни за что не дождался бы от нее этих слов.
– Восхищаюсь твоим благоразумием, милая, – тихонько заметил он.
– Сначала я и сама не понимала, почему отдаю тебе предпочтение, – размышляла вслух Эрика, в очередной раз пытаясь нахмуриться. – Но сейчас я знаю, почему меня к тебе тянет. Потому что у тебя такое потрясающее тело.
Эрика лукаво хихикнула.
– Я просто счастлив, что оно тебе нравится, – голосом, полным страсти, проговорил Данте.
– М-м-м… Еще как, – промурлыкала Эрика, проводя своим изящным пальчиком по губам Фаулера, потом по щекам, и черты его лица смягчались под ее пальцами. – А когда загорелся твой пароход, мое сердце едва не разорвалось от горя. Мне хотелось задушить Сэбина, и я непременно бы это сделала, если бы… – Эрика икнула, и на лице ее появилась глуповатая улыбка. – П-прошу прощения… Так о чем бишь я? А… вспомнила. Но меня оттащили от него его головорезы. Он нанял их для каких-то своих грязных делишек. – Глаза Эрики, наполовину прикрытые тяжелыми веками, уставились на Данте с таким серьезным и в то же время глуповатым выражением, что ему стоило большого труда удержаться от смеха. – А знаешь, что я сама хотела покончить с этим дьяволом?
– Нет… – Данте изобразил крайнее удивление.
– Так знай, я бы его убила, если бы только было чем. Но этот подонок и близко не подпускал меня к оружию. Он держал меня в отдельной каюте.
– Я очень благодарен тебе за то, что ты была готова броситься защищать меня, – насмешливо заметил Данте, увлекая Эрику к койке. – Ты необыкновенно храбрая девушка.
– Но ты бы все равно никогда не полюбил такую, как я, – печально произнесла Эрика. – Слишком уж я независима и прямолинейна… а временами даже вспыльчива. Вот так-то. А иногда я и поспорить люблю.
– Вот уж никогда бы не подумал, – язвительно бросил Данте.
Когда они дошли до кровати, Фаулер принялся раздевать Эрику.
– А ты, Данте, считаешь меня красивой? – выдала она следующий вопрос.
– Очень.
– Так я и думала. – Плюхнувшись на койку, Эрика лениво вытянулась, совершенно не стесняясь своей наготы. – Впрочем, тебе любая женщина понравится, – упрямо добавила она.
– Моя дорогая Эрика, ты говоришь обо мне такие вещи, о которых я и не догадывался. Я всегда считал наоборот. – Данте негодующе фыркнул, однако раздражение его испарилось, когда он скользнул по ней жадным взглядом. – Но ты, милая, просто прелесть. – Опустившись перед Эрикой на колени, Данте ласково провел рукой по ее округлому бедру. – Клянусь, ты меня просто околдовала…
Эрика, и не думая сопротивляться, моментально отозвалась на его завораживающие ласки. Они были настолько нежны, что ей казалось, будто она плывет по небу на пышном облаке. Удовлетворенный вздох сорвался с ее губ, тяжелые веки опустились, ресницы смежились.
Губы Данте заскользили по бархатистой коже Эрики, прошлись по обнаженному плечу, добрались до нежных губ и прильнули к ним сладостным поцелуем. Однако, к его удивлению, никакой реакции не последовало: Эрика лежала как каменная. Фаулер открыл глаза и взглянул ей в лицо: обворожительная нимфа заснула в его объятиях крепким сном…
Глава 19
Эрика встретила рассвет жалобным стоном. Голова просто раскалывалась от боли. Как ни старалась она найти положение поудобнее – ничего не получалось, в висках стучало, затылок ломило. Всякий раз, когда молодая женщина пыталась пошевелиться, к горлу подкатывала тошнота. А о том, чтобы сесть, вообще не могло быть и речи. Эрика обвела каюту взглядом и, увидев на столе пустую бутылку из-под бренди, снова застонала. При одной мысли об этом огненном напитке ее прошибла дрожь.
Дверь распахнулась, и в каюту ворвался солнечный свет, а следом за ним вошел и Данте. Эрика попыталась нащупать дрожащей рукой одеяло, но прежде чем успела натянуть его на себя, взору Данте предстало ее восхитительное обнаженное тело, и он довольно хмыкнул.
– Доброе утро. Я принес тебе завтрак.
Его жизнерадостный голос не оказал на Эрику должного воздействия: настроение у нее ничуть не улучшилось.
– Мне сейчас не до еды, – слабым голосом отозвалась она.
Вид у нее и в самом деле был не из лучших.
Данте поставил поднос на стол. Тот звякнул, и резкий звук болью отозвался у Эрики в голове. Она досадливо поморщилась.
– Что, немного приболела? – поддразнил ее Фаулер.
У Эрики не было настроения выслушивать его издевки. Бросив на Данте яростный взгляд, она пробормотала:
– Убирайся отсюда! Дай мне умереть спокойно.
И, вытащив из-под головы подушку, Эрика водрузила ее на голову. Однако Данте и не подумал слушаться, а, наоборот, уселся рядом со страдалицей на кровать.
– Ну пожалуйста, уйди, – взмолилась Эрика.
– Еще чего! И не мечтай. Ну-ка садись, – приказал Данте. – Лучшее лекарство от перепоя – это еда. Попробуй-ка вот это. – Ухватившись за подушку, Данте сдернул ее с головы Эрики и помахал перед носом несчастной сухарем. – Сейчас мы тебя живо на ноги поставим, – заявил он.
Хотя Эрика в этом сильно сомневалась, она, с трудом приподнявшись на локте, принялась жевать сухарь, поскольку было ясно, что Данте от нее все равно не отстанет.
В этот момент ей смутно припомнился вчерашний разговор, и Эрика недовольно нахмурилась.
– Ты и в самом деле говорил, что мы направляемся в Вест-Индию, или мне все это только приснилось? – спросила она.
Энергично кивнув, Данте поднес к губам Эрики чашку с чаем.
– Говорил. Именно туда мы и направляемся.
– Но ведь это не поможет нам избавиться от Сэбина. Тебя причислят к пиратам, и ты никогда не сможешь вернуться в Новый Орлеан, поскольку Кейри тотчас же распорядится, чтобы тебя арестовали.
Губы Фаулера тронула дьявольская улыбка.
– Я приготовил для дядюшки сюрприз. Даже самая хитрая лисица может иногда попасться в собственный капкан.
– Очень умное замечание. – Эрика в упор посмотрела на Данте. – Тебе тоже неплохо было бы это иметь в виду.
– Правда все равно победит, – возразил Данте.
Эрика молча грызла сухарь. Подкрепившись, она решила попробовать встать с кровати, однако ноги были как ватные. Да, поединок с бренди окончился явно не в ее пользу, грустно подумала Эрика. Будет удивительно, если она переживет этот день. Сейчас у нее только одно желание – умереть.
– Это тебе, – сказал Данте и, покопавшись в сумке, выудил из нее кое-какую одежонку и протянул ее Эрике.
Рассмотрев, что он для нее раздобыл, Эрика одобряюще улыбнулась.
– Спасибо. А то у меня нет ничего, кроме шелковых и бархатных платьев, а в них по палубе не очень-то походишь, обязательно споткнешься о какие-нибудь канаты, – пробормотала она, стараясь говорить как можно тише, чтобы не причинить своей бедной головушке еще большей боли.
– Думаю, что матросам ты понравишься в любом наряде. Вид очаровательной женщины, во что бы она ни была одета, без сомнения, привлечет их внимание, – хмыкнул Данте.
Но когда Эрика натянула на себя брюки и рубашку, он тотчас же пожалел, что выбрал для нее именно эти вещи. Сквозь тонкую ткань рубашки просвечивали упругие соски, а брюки плотно облегали ноги, подчеркивая великолепные бедра. Вряд ли команда будет в состоянии заниматься своими делами, если Эрика выйдет на палубу. Да и ему тоже придется приложить немало усилий, чтобы удерживать матросов на почтительном расстоянии от Эрики. Оставив эти невеселые мысли при себе, Данте отошел в сторону, пропуская Эрику вперед. Распахнув дверь, она вышла на палубу. Как и предполагал Фаулер, все работы на шхуне тотчас же прекратились. Данте тихонько выругался.
Заметив, каким свирепым взглядом смотрит капитан на своих матросов, Рид Эшер довольно хмыкнул. Однако все остальные члены команды, ослепленные поразительной красотой Эрики и ее смелым одеянием, не обратили ни малейшего внимания на своего мрачного капитана, скромно шествовавшего за ее спиной.
Ощутив на себе чересчур пристальные взгляды, Эрика глубоко вздохнула. Оказавшись в центре внимания, она почувствовала себя, как ягненок в стае волков. Раньше такие откровенные взгляды привели бы ее в ярость, но сейчас Эрика решила обратить их себе на пользу.
Когда она плавной походкой направилась к штурвалу, за которым стоял Рид, за спиной ее послышался яростный вопль Фаулера.
– Ну чего уставились! Никогда раньше женщину не видели? Живо за работу! – рявкнул он и, нагнав Эрику, накинулся на нее. – Какого черта ты виляешь бедрами? Ждешь, когда на тебя набросятся?
Но Эрику его ругань ничуть не испугала, наоборот, такая реакция ее только обрадовала. Данте ревнует, и это очень хорошо. Ведь если другие мужчины считают ее привлекательной, может быть, и он станет проявлять к ней больший интерес? Раз Данте вырвал ее из когтей Сэбина, значит, она ему небезразлична. А раз она ему небезразлична, то со временем он может ее полюбить. Во всяком случае, она сделает все возможное и невозможное, чтобы Данте влюбился в нее и она стала ему необходима так, как сейчас он необходим ей.
Эрика медленно обернулась к Данте. На ее прекрасном лице играла лукавая улыбка.
– Я вовсе не боюсь твоих матросов, – проговорила она. – И нечего на них орать!
Фаулер насмешливо усмехнулся.
– Ты что, не видишь, как они на тебя глазеют? Того и гляди набросятся. Так что смотри не разгуливай по палубе без надобности, а то, чего доброго, нарвешься на неприятности.
Эрика беззаботно пожала плечами:
– Я смогу себя защитить, если вдруг возникнет такая необходимость. А пока… – В ее голубых глазах мелькнули озорные искорки. – Возможно, в твоей команде найдется несколько человек, которые помогли бы мне скоротать время. – Эрика откинула со лба Данте непокорные пряди волос. – Быть может, найдутся желающие осудить женщину за то, что она сама выбирает понравившегося ей мужчину, и тем не менее стоит попробовать этим заняться. Иначе как распознать, который из них лучший?
Плотно сжав зубы, отчего на щеках у него заходили желваки, Данте окинул наглую девицу яростным взглядом.
– Я не потерплю, чтобы ты шлялась по пароходу с моими матросами! – взорвался он.
– Если мужчине дозволяется захаживать в публичные дома и содержать любовниц, почему бы и женщине не последовать его примеру? Думаю, настало время воспользоваться предоставившейся для этого прекрасной возможностью. Ведь нужно же когда-то набираться опыта, – весело добавила она. – И поскольку я уже не замужняя женщина, то имею полное право выбирать того, кого хочу.
В ту же секунду стало ясно, что Данте подобная позиция абсолютно не устраивает.
– Эрика, я тебя предупреждаю…
Эрика окинула Данте внимательным взглядом. Какая же у него великолепная фигура, сильная, мускулистая! Борода и лохматая шевелюра совершенно преобразили его лицо. Сейчас он похож на кровожадного пирата, грубого и тем не менее очень привлекательного. И хотя Эрику нестерпимо тянуло к нему, она не собиралась этого показывать.
– Да плевать я хотела на опасности, – бросила она напоследок и чарующей походкой направилась к себе в каюту. Матросы, тут же бросив работать, уставились ей вслед плотоядными взглядами.
Глядя на мрачную физиономию Данте, Рид довольно хихикнул. Поделом ему!
– Я же говорил тебе, чтобы ты не брал на борт эту язву. Видимо, даже тебе, капитан, она не по зубам.
– Я был бы тебе весьма признателен, если бы ты держал свои соображения при себе, – недовольно проворчал Данте, протискиваясь между кормчим и рулем.
На обветренном лице Рида появилась издевательская ухмылка.
– Смотри не посади корабль на мель, капитан, а то ты что-то не в себе.
Данте бросил на Эшера яростный взгляд:
– Что ты тут стоишь и разглагольствуешь? Тебе больше делать нечего?!
– Именно так, – бросил Рид, направляясь к мачте. – А может, твоя бывшая женушка согласится пообщаться с бывалым матросом? – И, видя, что капитан стал мрачнее тучи, Рид, весело блестя глазами, добавил: – Надо бы подкинуть ей эту идейку. Глядишь, она придется ей по душе. В конце концов, должны же мы получше узнать друг друга, верно?
– Только попробуй к ней прикоснуться, я из тебя душу вытрясу! – прошипел Данте.
– Не кипятись, капитан, – бросил Рид и, заметив, что Данте разъярен, хихикнул. – Выбирать будет дама.
От ярости Фаулер заскрежетал зубами. Черт бы побрал эту несносную девицу! Только он решил, что приручил ее и она стала послушна, словно ягненок, как она выкинула очередной номер. На сей раз ей понадобилось кружить голову матросам. А он теперь терзайся – с кем она сейчас и чем занимается. Как будто ему больше делать нечего!
Данте стиснул руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Он бы с удовольствием вышиб дух из этой красотки. От нее одно беспокойство!
Целую неделю, показавшуюся ему вечностью, Данте наблюдал, как Эрика сводила с ума членов его команды. И, надо отдать ей должное, ей это великолепно удавалось. Лица матросов светлели всякий раз, когда она, прогуливаясь по палубе, подходила к ним поболтать о том о сем. А по вечерам, чтобы скоротать время, Эрика частенько играла с матросами в карты. В конце концов она настолько очаровала всех мужчин, что те ходили за ней по пятам, как собачонки, таскали ей воду для ванны, подавали в постель завтрак – в общем, обращались с ней как с королевой. Все это настолько выводило Фаулера из себя, что он в любую минуту мог взорваться. Он понимал: если бы Эрика надумала поднять на корабле мятеж, стоило бы ей только щелкнуть пальцами, как капитана безжалостно выбросили бы за борт.
Несколько дней назад Данте надумал устроить ужин при свечах, по окончании которого рассчитывал затащить Эрику в постель, предварительно договорившись с Ридом, что тот уступит ему на время свою каюту и переночует вместе с командой корабля. Но пока Данте сидел за столом, поджидая Эрику и глядя, как догорают свечи, вошел Рид и сообщил, что бывшая жена капитана беседует с одним из матросов, и поскольку беседа эта, по всей вероятности, затянется надолго, Эрика не сможет отужинать с мистером Фаулером.
С этого времени Данте начал интенсивно налегать на спиртное. Как только выдавалось свободное время, он запирался в каюте и беседовал сам с собой, прикладываясь к бутылке. И каждую ночь к нему неизменно являлся образ Эрики. Ее сияющие глаза и неотразимая улыбка манили к себе, и Данте, изнемогая от желания, чувствовал, что его терпению приходит конец.
Данте метался по каюте, словно разъяренный тигр. И хотя он поклялся себе, что не станет бегать за Эрикой, как это делали все члены его команды, ноги сами понесли его по коридору к ее каюте.
Сквозь штору на окне пробивалась полоска света, и Фаулер, представив себе Эрику в объятиях другого, заскрежетал зубами от гнева. Он был настолько взбешен, что распахнул дверь, не постучавшись. Обведя каюту затуманенным взором, Данте увидел Эрику и тотчас же успокоился. Эрика сидела на кровати, поджав под себя ноги и подперев голову рукой. Водопад великолепных волос накрывал ее, словно блестящий черный плащ. На ней была рубашка Данте, едва доходившая ей до соблазнительных бедер.
Губы Эрики тронула приветливая улыбка, и Фаулер, чувствуя, что не в силах оторвать взгляд от ее чувственных губ, подходил к Эрике все ближе и ближе.
– Добрый вечер, капитан, – прошептала она, спуская ноги с кровати.
У Данте дух захватило при виде ее бархатистой кожи, отливающей при свете фонаря золотистым, словно мед, светом. Его жадный взгляд скользнул вверх, туда, где в вырезе не застегнутой до конца рубашки виднелись соблазнительные груди цвета теплых сливок. Как же ему хотелось ощутить под руками ее трепетное тело! Он был словно путник в пустыне, который шел, едва переставляя ноги, мучимый жаждой, и вдруг увидел мираж. Да разве смог бы он сейчас повернуться и пойти прочь? Конечно, нет!
Эрика поднялась и, грациозно ступая, направилась к Данте. Подойдя, провела рукой по бороде и почувствовала, как на его щеках играют желваки. Мускулистое тело Фаулера было словно натянутая струна, и Эрика незаметно улыбнулась. Похоже, славный капитан готов сдаться. Он бы ни за что не пришел, если бы не жаждал ее так же страстно, как и она его.
А в том, что она его хотела, не было никаких сомнений. Целую неделю провела Эрика в мучительном ожидании, когда же Данте наконец к ней придет, и неделя эта показалась ей вечностью.
Улыбнувшись Фаулеру, Эрика взяла его за руку.
– Я как раз собиралась принять ванну, – проговорила она. – Не будешь ли ты так любезен посмотреть, не слишком ли горячая в ней вода?
Наблюдая за грациозными движениями Эрики, Данте почувствовал, что тело его охватил огонь. А когда она повела плечами, отчего льняная рубашка соскользнула с ее прекрасных плеч, Данте показалось, что мечты его становятся явью.
– Пусть уж лучше будет ледяная, – едва выдохнул он. – Я и так весь горю.
Изобразив на лице крайнее беспокойство, Эрика коснулась рукой его вспотевшего лба.
– Ты, случайно, не заболел, мой капитан? Может, это тебе лучше расслабиться и принять ванну, а не мне? – Нежные пальчики принялись расстегивать Данте рубашку, а расстегнув, стянули ее с его широченных плеч. Молча восхищалась Эрика открывшейся ее взору мускулистой грудью. Проведя рукой по покрывавшим ее темным волосам, она проворковала: – Тебе помочь? Никогда еще никого не раздевала. Должно быть, это увлекательное занятие.
Тело Данте затрепетало, когда рука Эрики скользнула по его бедрам, потом ухватилась за ремень брюк, расстегнула его, и брюки упали к ногам Данте. В Эрике вдруг проснулась опытнейшая соблазнительница. Умело вовлекала она доверчивого мужчину в паутину страсти, а тот только рад был в нее угодить. Ее прикосновения действовали на Данте опьяняюще, как вино, и он жаждал новых и новых ласк. Подойдя к Фаулеру вплотную, Эрика на секунду прикоснулась к нему своим нежным телом, и он застонал от наслаждения.
Он заглянул Эрике в глаза: в голубых озерах сквозило обещание удовлетворить снедавшую его безумную страсть. Лукаво улыбнувшись, Эрика увлекла Данте к ванне. Погружаясь в тепловатую воду, он мог бы поклясться, что температура ее сразу же поднялась на несколько градусов.
Примостившись рядом с ванной на корточках и взяв бритву брата, Эрика принялась сбривать Данте бороду. Проделывала она это с величайшей осторожностью, и когда все было закончено, провела рукой по щеке Фаулера, проверяя, тщательно ли он побрит. Видимо, удовлетворенная проделанной работой, Эрика прошептала таким сладострастным шепотом, что у Данте мороз прошел по коже:
– А теперь – за мытье, сэр.
Боясь, что голос изменит ему, Данте молча кивнул. Прикосновение мыльных рук к его плечам и рукам оказалось для Данте очередной сладостной пыткой, поскольку вызвало новый прилив страсти. Вот ловкие пальчики Эрики скользнули ниже, не оставляя без внимания ни единого дюйма мускулистого тела, и Данте показалось, что он сейчас лишится рассудка – такими восхитительными были эти смелые ласки.
Взгляд Фаулера упал на упругие соски, покрытые капельками воды. Рука его проследовала за жадным взглядом, потом поднялась выше и, обвившись вокруг шеи Эрики, потянула ее голову вниз.
– А моих матросов ты тоже так соблазняла? – голосом, дрожащим от страсти, спросил он.
Губы Эрики тронула обольстительная улыбка.
– Когда вернемся в Новый Орлеан, нужно будет подумать над тем, чтобы открыть баню, – лукаво проговорила она, а ее руки между тем продолжали исступленно ласкать Данте. – Мужчинам, особенно тем, кто возвратился из долгого плавания, это поможет расслабиться. Как ты думаешь, понравится им такая идея?
– Если ты и им станешь делать такой массаж, они в твою баню валом повалят, – едва выдохнул Данте.
Услышав такой комплимент, Эрика с удвоенной энергией продолжила свои восхитительные манипуляции. Ей доставляло истинное удовольствие ощущать сильное тело Данте. Руки ее прошлись по его мускулистым, накачанным рукам, потом по мощной шее, неспешно скользнули по плечам, потом спустились ниже, осторожно коснулись вьющихся волос, покрывавших упругий живот, потом стройных волосатых ног. Эрика настолько увлеклась исследованием мужественного тела Фаулера, что и не заметила, как он, обхватив ее рукой за шею, рывком втащил в ванну.
– Ах ты бесстыдница! – шутливо прорычал он. – Ты прекрасно знаешь, что со мной делаешь. – И, прежде чем Эрика смогла что-то ответить, впился в ее губы таким страстным поцелуем, что у нее перехватило дыхание. – Еще чего придумала! Баню она собирается открыть! Сейчас мы с тобой займемся кое-чем получше, чем мытье!
На это Эрика и рассчитывала. Сколько мучительных вечеров провела она, прогуливаясь по палубе с матросами, каждую минуту ожидая, что вот сейчас Данте выскочит из своей каюты и задаст ей жару. Но он упорно сидел у себя. А когда она уже почти отчаялась, он ворвался к ней с безумными глазами и бешеным лицом, при одном взгляде на которое Эрику охватывало желание.
И вот теперь она в его сладостных объятиях, и ее совершенно не волнует то, что вода хлынула через края ванны прямо на пол. Эрике ничего не оставалось делать, как предаться переполнявшей ее страсти, вызвать и удовлетворить которую было под силу только Данте.
Казалось, у него не одна пара рук, а гораздо больше. И все они ласкали ее трепещущее тело. Вода в ванне понемногу остывала, однако Эрика этого не замечала, объятая снедавшим ее яростным огнем.
– О Боже, Эрика! Что ты со мной творишь! – хрипло пробормотал Данте, охваченный таким нестерпимым желанием, что, казалось, еще немного – и он сойдет с ума. – Сейчас ты заплатишь мне за все мои муки… Не сомневайся. – Рука его, скользнув по шее Эрики, запрокинула ей голову, и Фаулер, заглянув в ее бездонные глаза, увидел в них такое же неистовое желание, какое сжигало и его. – Интересно, другие мужчины тоже способны так тебя завести? – Рука его, а вслед за ней и губы прошлись по полной груди Эрики, заставив ее задрожать от наслаждения. – Ты им тоже сдаешься без борьбы? И так же, как меня, заманиваешь в свои объятия?
Эрика и рада была бы ответить, но не могла. Тело словно пронзила молния: оно сладостно и мучительно содрогалось.
– Отвечай же! – прорычал Фаулер. – Я должен знать, испытывали ли другие мужчины на себе твои чары, отвечала ли ты им на их ласки с такой же страстью?
Запустив руки во влажную гриву его черных волос, Эрика, с трудом переводя дух, прерывисто прошептала:
– Неужели это сейчас так важно? – Голос ее задрожал от едва сдерживаемой страсти. – Неужели прошлое для тебя важнее этого момента, когда ты держишь меня в своих объятиях и я сгораю от желания?
Скорее всего она права, подумал Данте. Ни одной женщине не предъявлял он никаких требований и никогда ни одну из них не расспрашивал о том, хорошо ли ей было с другими мужчинами. Так почему он Эрике задает эти дурацкие вопросы? Она ведь не спрашивает, сколько у него было женщин. Да, но разве можно Эрику сравнить с остальными женщинами, возразил сам себе Данте. И ее прошлое имеет для него огромное значение. Гордость не позволяет ему стать одним из ее многочисленных любовников, если таковые, конечно, имелись. Он должен значить для нее гораздо больше, и ему необходимо, чтобы она ему об этом сказала!
– Я должен знать, как ты ко мне относишься, нравлюсь ли я тебе, – выдохнул Данте, склонившись над Эрикой, отчего вода снова полилась через край ванны. – Для меня это очень важно.
– Ну зачем тебе это знать, мой славный пират? – прошептала она и, ухватившись рукой за тщательно выбритый подбородок Данте, притянула к себе его лицо так близко, что губы его почти коснулись ее губ. – Нам ведь так хорошо вместе. И чем ближе мы будем друг к другу, тем лучше…
Губы ее легонько коснулись губ Фаулера, в то время как руки под водой продолжали блуждать по его телу. Кончик языка, скользнув по губам Данте, проник в сладостную влажность его рта, и Данте уже в который раз убедился: никогда ему не насладиться этой обворожительной красоткой до конца. Эрика прижалась к нему всем телом, и огонь страсти охватил его с новой силой. Долго, в течение целой недели, сдерживаемые чувства выплеснулись наружу, и Данте порывисто притянул к себе Эрику. Он не мог ни о чем думать, лишь слушал стон Эрики, смотрел на ее безупречное лицо, вдыхал исходящий от нее запах свежести.
И наконец настали прекрасные мгновения, мысль о которых преследовала Данте во сне и наяву. Их тела, слившись воедино в страстном порыве, ритмично задвигались в такт мелодии, звучавшей лишь для них одних. Сердца стучали в унисон. Острота страсти быстро приближалась к своей кульминационной точке, которой еще несколько мгновений назад, казалось, невозможно было достичь. Невыразимо сладостные чувства охватили любовников, с каждой секундой становясь все сильнее, пока не достигли своей вершины, и Эрике с Данте показалось, что они уносятся вдаль, к невиданным горизонтам. И настолько восхитительным оказалось это ощущение, что они забыли обо всем на свете.
Дверь распахнулась, и в каюту ворвался солнечный свет, а следом за ним вошел и Данте. Эрика попыталась нащупать дрожащей рукой одеяло, но прежде чем успела натянуть его на себя, взору Данте предстало ее восхитительное обнаженное тело, и он довольно хмыкнул.
– Доброе утро. Я принес тебе завтрак.
Его жизнерадостный голос не оказал на Эрику должного воздействия: настроение у нее ничуть не улучшилось.
– Мне сейчас не до еды, – слабым голосом отозвалась она.
Вид у нее и в самом деле был не из лучших.
Данте поставил поднос на стол. Тот звякнул, и резкий звук болью отозвался у Эрики в голове. Она досадливо поморщилась.
– Что, немного приболела? – поддразнил ее Фаулер.
У Эрики не было настроения выслушивать его издевки. Бросив на Данте яростный взгляд, она пробормотала:
– Убирайся отсюда! Дай мне умереть спокойно.
И, вытащив из-под головы подушку, Эрика водрузила ее на голову. Однако Данте и не подумал слушаться, а, наоборот, уселся рядом со страдалицей на кровать.
– Ну пожалуйста, уйди, – взмолилась Эрика.
– Еще чего! И не мечтай. Ну-ка садись, – приказал Данте. – Лучшее лекарство от перепоя – это еда. Попробуй-ка вот это. – Ухватившись за подушку, Данте сдернул ее с головы Эрики и помахал перед носом несчастной сухарем. – Сейчас мы тебя живо на ноги поставим, – заявил он.
Хотя Эрика в этом сильно сомневалась, она, с трудом приподнявшись на локте, принялась жевать сухарь, поскольку было ясно, что Данте от нее все равно не отстанет.
В этот момент ей смутно припомнился вчерашний разговор, и Эрика недовольно нахмурилась.
– Ты и в самом деле говорил, что мы направляемся в Вест-Индию, или мне все это только приснилось? – спросила она.
Энергично кивнув, Данте поднес к губам Эрики чашку с чаем.
– Говорил. Именно туда мы и направляемся.
– Но ведь это не поможет нам избавиться от Сэбина. Тебя причислят к пиратам, и ты никогда не сможешь вернуться в Новый Орлеан, поскольку Кейри тотчас же распорядится, чтобы тебя арестовали.
Губы Фаулера тронула дьявольская улыбка.
– Я приготовил для дядюшки сюрприз. Даже самая хитрая лисица может иногда попасться в собственный капкан.
– Очень умное замечание. – Эрика в упор посмотрела на Данте. – Тебе тоже неплохо было бы это иметь в виду.
– Правда все равно победит, – возразил Данте.
Эрика молча грызла сухарь. Подкрепившись, она решила попробовать встать с кровати, однако ноги были как ватные. Да, поединок с бренди окончился явно не в ее пользу, грустно подумала Эрика. Будет удивительно, если она переживет этот день. Сейчас у нее только одно желание – умереть.
– Это тебе, – сказал Данте и, покопавшись в сумке, выудил из нее кое-какую одежонку и протянул ее Эрике.
Рассмотрев, что он для нее раздобыл, Эрика одобряюще улыбнулась.
– Спасибо. А то у меня нет ничего, кроме шелковых и бархатных платьев, а в них по палубе не очень-то походишь, обязательно споткнешься о какие-нибудь канаты, – пробормотала она, стараясь говорить как можно тише, чтобы не причинить своей бедной головушке еще большей боли.
– Думаю, что матросам ты понравишься в любом наряде. Вид очаровательной женщины, во что бы она ни была одета, без сомнения, привлечет их внимание, – хмыкнул Данте.
Но когда Эрика натянула на себя брюки и рубашку, он тотчас же пожалел, что выбрал для нее именно эти вещи. Сквозь тонкую ткань рубашки просвечивали упругие соски, а брюки плотно облегали ноги, подчеркивая великолепные бедра. Вряд ли команда будет в состоянии заниматься своими делами, если Эрика выйдет на палубу. Да и ему тоже придется приложить немало усилий, чтобы удерживать матросов на почтительном расстоянии от Эрики. Оставив эти невеселые мысли при себе, Данте отошел в сторону, пропуская Эрику вперед. Распахнув дверь, она вышла на палубу. Как и предполагал Фаулер, все работы на шхуне тотчас же прекратились. Данте тихонько выругался.
Заметив, каким свирепым взглядом смотрит капитан на своих матросов, Рид Эшер довольно хмыкнул. Однако все остальные члены команды, ослепленные поразительной красотой Эрики и ее смелым одеянием, не обратили ни малейшего внимания на своего мрачного капитана, скромно шествовавшего за ее спиной.
Ощутив на себе чересчур пристальные взгляды, Эрика глубоко вздохнула. Оказавшись в центре внимания, она почувствовала себя, как ягненок в стае волков. Раньше такие откровенные взгляды привели бы ее в ярость, но сейчас Эрика решила обратить их себе на пользу.
Когда она плавной походкой направилась к штурвалу, за которым стоял Рид, за спиной ее послышался яростный вопль Фаулера.
– Ну чего уставились! Никогда раньше женщину не видели? Живо за работу! – рявкнул он и, нагнав Эрику, накинулся на нее. – Какого черта ты виляешь бедрами? Ждешь, когда на тебя набросятся?
Но Эрику его ругань ничуть не испугала, наоборот, такая реакция ее только обрадовала. Данте ревнует, и это очень хорошо. Ведь если другие мужчины считают ее привлекательной, может быть, и он станет проявлять к ней больший интерес? Раз Данте вырвал ее из когтей Сэбина, значит, она ему небезразлична. А раз она ему небезразлична, то со временем он может ее полюбить. Во всяком случае, она сделает все возможное и невозможное, чтобы Данте влюбился в нее и она стала ему необходима так, как сейчас он необходим ей.
Эрика медленно обернулась к Данте. На ее прекрасном лице играла лукавая улыбка.
– Я вовсе не боюсь твоих матросов, – проговорила она. – И нечего на них орать!
Фаулер насмешливо усмехнулся.
– Ты что, не видишь, как они на тебя глазеют? Того и гляди набросятся. Так что смотри не разгуливай по палубе без надобности, а то, чего доброго, нарвешься на неприятности.
Эрика беззаботно пожала плечами:
– Я смогу себя защитить, если вдруг возникнет такая необходимость. А пока… – В ее голубых глазах мелькнули озорные искорки. – Возможно, в твоей команде найдется несколько человек, которые помогли бы мне скоротать время. – Эрика откинула со лба Данте непокорные пряди волос. – Быть может, найдутся желающие осудить женщину за то, что она сама выбирает понравившегося ей мужчину, и тем не менее стоит попробовать этим заняться. Иначе как распознать, который из них лучший?
Плотно сжав зубы, отчего на щеках у него заходили желваки, Данте окинул наглую девицу яростным взглядом.
– Я не потерплю, чтобы ты шлялась по пароходу с моими матросами! – взорвался он.
– Если мужчине дозволяется захаживать в публичные дома и содержать любовниц, почему бы и женщине не последовать его примеру? Думаю, настало время воспользоваться предоставившейся для этого прекрасной возможностью. Ведь нужно же когда-то набираться опыта, – весело добавила она. – И поскольку я уже не замужняя женщина, то имею полное право выбирать того, кого хочу.
В ту же секунду стало ясно, что Данте подобная позиция абсолютно не устраивает.
– Эрика, я тебя предупреждаю…
Эрика окинула Данте внимательным взглядом. Какая же у него великолепная фигура, сильная, мускулистая! Борода и лохматая шевелюра совершенно преобразили его лицо. Сейчас он похож на кровожадного пирата, грубого и тем не менее очень привлекательного. И хотя Эрику нестерпимо тянуло к нему, она не собиралась этого показывать.
– Да плевать я хотела на опасности, – бросила она напоследок и чарующей походкой направилась к себе в каюту. Матросы, тут же бросив работать, уставились ей вслед плотоядными взглядами.
Глядя на мрачную физиономию Данте, Рид довольно хихикнул. Поделом ему!
– Я же говорил тебе, чтобы ты не брал на борт эту язву. Видимо, даже тебе, капитан, она не по зубам.
– Я был бы тебе весьма признателен, если бы ты держал свои соображения при себе, – недовольно проворчал Данте, протискиваясь между кормчим и рулем.
На обветренном лице Рида появилась издевательская ухмылка.
– Смотри не посади корабль на мель, капитан, а то ты что-то не в себе.
Данте бросил на Эшера яростный взгляд:
– Что ты тут стоишь и разглагольствуешь? Тебе больше делать нечего?!
– Именно так, – бросил Рид, направляясь к мачте. – А может, твоя бывшая женушка согласится пообщаться с бывалым матросом? – И, видя, что капитан стал мрачнее тучи, Рид, весело блестя глазами, добавил: – Надо бы подкинуть ей эту идейку. Глядишь, она придется ей по душе. В конце концов, должны же мы получше узнать друг друга, верно?
– Только попробуй к ней прикоснуться, я из тебя душу вытрясу! – прошипел Данте.
– Не кипятись, капитан, – бросил Рид и, заметив, что Данте разъярен, хихикнул. – Выбирать будет дама.
От ярости Фаулер заскрежетал зубами. Черт бы побрал эту несносную девицу! Только он решил, что приручил ее и она стала послушна, словно ягненок, как она выкинула очередной номер. На сей раз ей понадобилось кружить голову матросам. А он теперь терзайся – с кем она сейчас и чем занимается. Как будто ему больше делать нечего!
Данте стиснул руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Он бы с удовольствием вышиб дух из этой красотки. От нее одно беспокойство!
Целую неделю, показавшуюся ему вечностью, Данте наблюдал, как Эрика сводила с ума членов его команды. И, надо отдать ей должное, ей это великолепно удавалось. Лица матросов светлели всякий раз, когда она, прогуливаясь по палубе, подходила к ним поболтать о том о сем. А по вечерам, чтобы скоротать время, Эрика частенько играла с матросами в карты. В конце концов она настолько очаровала всех мужчин, что те ходили за ней по пятам, как собачонки, таскали ей воду для ванны, подавали в постель завтрак – в общем, обращались с ней как с королевой. Все это настолько выводило Фаулера из себя, что он в любую минуту мог взорваться. Он понимал: если бы Эрика надумала поднять на корабле мятеж, стоило бы ей только щелкнуть пальцами, как капитана безжалостно выбросили бы за борт.
Несколько дней назад Данте надумал устроить ужин при свечах, по окончании которого рассчитывал затащить Эрику в постель, предварительно договорившись с Ридом, что тот уступит ему на время свою каюту и переночует вместе с командой корабля. Но пока Данте сидел за столом, поджидая Эрику и глядя, как догорают свечи, вошел Рид и сообщил, что бывшая жена капитана беседует с одним из матросов, и поскольку беседа эта, по всей вероятности, затянется надолго, Эрика не сможет отужинать с мистером Фаулером.
С этого времени Данте начал интенсивно налегать на спиртное. Как только выдавалось свободное время, он запирался в каюте и беседовал сам с собой, прикладываясь к бутылке. И каждую ночь к нему неизменно являлся образ Эрики. Ее сияющие глаза и неотразимая улыбка манили к себе, и Данте, изнемогая от желания, чувствовал, что его терпению приходит конец.
Данте метался по каюте, словно разъяренный тигр. И хотя он поклялся себе, что не станет бегать за Эрикой, как это делали все члены его команды, ноги сами понесли его по коридору к ее каюте.
Сквозь штору на окне пробивалась полоска света, и Фаулер, представив себе Эрику в объятиях другого, заскрежетал зубами от гнева. Он был настолько взбешен, что распахнул дверь, не постучавшись. Обведя каюту затуманенным взором, Данте увидел Эрику и тотчас же успокоился. Эрика сидела на кровати, поджав под себя ноги и подперев голову рукой. Водопад великолепных волос накрывал ее, словно блестящий черный плащ. На ней была рубашка Данте, едва доходившая ей до соблазнительных бедер.
Губы Эрики тронула приветливая улыбка, и Фаулер, чувствуя, что не в силах оторвать взгляд от ее чувственных губ, подходил к Эрике все ближе и ближе.
– Добрый вечер, капитан, – прошептала она, спуская ноги с кровати.
У Данте дух захватило при виде ее бархатистой кожи, отливающей при свете фонаря золотистым, словно мед, светом. Его жадный взгляд скользнул вверх, туда, где в вырезе не застегнутой до конца рубашки виднелись соблазнительные груди цвета теплых сливок. Как же ему хотелось ощутить под руками ее трепетное тело! Он был словно путник в пустыне, который шел, едва переставляя ноги, мучимый жаждой, и вдруг увидел мираж. Да разве смог бы он сейчас повернуться и пойти прочь? Конечно, нет!
Эрика поднялась и, грациозно ступая, направилась к Данте. Подойдя, провела рукой по бороде и почувствовала, как на его щеках играют желваки. Мускулистое тело Фаулера было словно натянутая струна, и Эрика незаметно улыбнулась. Похоже, славный капитан готов сдаться. Он бы ни за что не пришел, если бы не жаждал ее так же страстно, как и она его.
А в том, что она его хотела, не было никаких сомнений. Целую неделю провела Эрика в мучительном ожидании, когда же Данте наконец к ней придет, и неделя эта показалась ей вечностью.
Улыбнувшись Фаулеру, Эрика взяла его за руку.
– Я как раз собиралась принять ванну, – проговорила она. – Не будешь ли ты так любезен посмотреть, не слишком ли горячая в ней вода?
Наблюдая за грациозными движениями Эрики, Данте почувствовал, что тело его охватил огонь. А когда она повела плечами, отчего льняная рубашка соскользнула с ее прекрасных плеч, Данте показалось, что мечты его становятся явью.
– Пусть уж лучше будет ледяная, – едва выдохнул он. – Я и так весь горю.
Изобразив на лице крайнее беспокойство, Эрика коснулась рукой его вспотевшего лба.
– Ты, случайно, не заболел, мой капитан? Может, это тебе лучше расслабиться и принять ванну, а не мне? – Нежные пальчики принялись расстегивать Данте рубашку, а расстегнув, стянули ее с его широченных плеч. Молча восхищалась Эрика открывшейся ее взору мускулистой грудью. Проведя рукой по покрывавшим ее темным волосам, она проворковала: – Тебе помочь? Никогда еще никого не раздевала. Должно быть, это увлекательное занятие.
Тело Данте затрепетало, когда рука Эрики скользнула по его бедрам, потом ухватилась за ремень брюк, расстегнула его, и брюки упали к ногам Данте. В Эрике вдруг проснулась опытнейшая соблазнительница. Умело вовлекала она доверчивого мужчину в паутину страсти, а тот только рад был в нее угодить. Ее прикосновения действовали на Данте опьяняюще, как вино, и он жаждал новых и новых ласк. Подойдя к Фаулеру вплотную, Эрика на секунду прикоснулась к нему своим нежным телом, и он застонал от наслаждения.
Он заглянул Эрике в глаза: в голубых озерах сквозило обещание удовлетворить снедавшую его безумную страсть. Лукаво улыбнувшись, Эрика увлекла Данте к ванне. Погружаясь в тепловатую воду, он мог бы поклясться, что температура ее сразу же поднялась на несколько градусов.
Примостившись рядом с ванной на корточках и взяв бритву брата, Эрика принялась сбривать Данте бороду. Проделывала она это с величайшей осторожностью, и когда все было закончено, провела рукой по щеке Фаулера, проверяя, тщательно ли он побрит. Видимо, удовлетворенная проделанной работой, Эрика прошептала таким сладострастным шепотом, что у Данте мороз прошел по коже:
– А теперь – за мытье, сэр.
Боясь, что голос изменит ему, Данте молча кивнул. Прикосновение мыльных рук к его плечам и рукам оказалось для Данте очередной сладостной пыткой, поскольку вызвало новый прилив страсти. Вот ловкие пальчики Эрики скользнули ниже, не оставляя без внимания ни единого дюйма мускулистого тела, и Данте показалось, что он сейчас лишится рассудка – такими восхитительными были эти смелые ласки.
Взгляд Фаулера упал на упругие соски, покрытые капельками воды. Рука его проследовала за жадным взглядом, потом поднялась выше и, обвившись вокруг шеи Эрики, потянула ее голову вниз.
– А моих матросов ты тоже так соблазняла? – голосом, дрожащим от страсти, спросил он.
Губы Эрики тронула обольстительная улыбка.
– Когда вернемся в Новый Орлеан, нужно будет подумать над тем, чтобы открыть баню, – лукаво проговорила она, а ее руки между тем продолжали исступленно ласкать Данте. – Мужчинам, особенно тем, кто возвратился из долгого плавания, это поможет расслабиться. Как ты думаешь, понравится им такая идея?
– Если ты и им станешь делать такой массаж, они в твою баню валом повалят, – едва выдохнул Данте.
Услышав такой комплимент, Эрика с удвоенной энергией продолжила свои восхитительные манипуляции. Ей доставляло истинное удовольствие ощущать сильное тело Данте. Руки ее прошлись по его мускулистым, накачанным рукам, потом по мощной шее, неспешно скользнули по плечам, потом спустились ниже, осторожно коснулись вьющихся волос, покрывавших упругий живот, потом стройных волосатых ног. Эрика настолько увлеклась исследованием мужественного тела Фаулера, что и не заметила, как он, обхватив ее рукой за шею, рывком втащил в ванну.
– Ах ты бесстыдница! – шутливо прорычал он. – Ты прекрасно знаешь, что со мной делаешь. – И, прежде чем Эрика смогла что-то ответить, впился в ее губы таким страстным поцелуем, что у нее перехватило дыхание. – Еще чего придумала! Баню она собирается открыть! Сейчас мы с тобой займемся кое-чем получше, чем мытье!
На это Эрика и рассчитывала. Сколько мучительных вечеров провела она, прогуливаясь по палубе с матросами, каждую минуту ожидая, что вот сейчас Данте выскочит из своей каюты и задаст ей жару. Но он упорно сидел у себя. А когда она уже почти отчаялась, он ворвался к ней с безумными глазами и бешеным лицом, при одном взгляде на которое Эрику охватывало желание.
И вот теперь она в его сладостных объятиях, и ее совершенно не волнует то, что вода хлынула через края ванны прямо на пол. Эрике ничего не оставалось делать, как предаться переполнявшей ее страсти, вызвать и удовлетворить которую было под силу только Данте.
Казалось, у него не одна пара рук, а гораздо больше. И все они ласкали ее трепещущее тело. Вода в ванне понемногу остывала, однако Эрика этого не замечала, объятая снедавшим ее яростным огнем.
– О Боже, Эрика! Что ты со мной творишь! – хрипло пробормотал Данте, охваченный таким нестерпимым желанием, что, казалось, еще немного – и он сойдет с ума. – Сейчас ты заплатишь мне за все мои муки… Не сомневайся. – Рука его, скользнув по шее Эрики, запрокинула ей голову, и Фаулер, заглянув в ее бездонные глаза, увидел в них такое же неистовое желание, какое сжигало и его. – Интересно, другие мужчины тоже способны так тебя завести? – Рука его, а вслед за ней и губы прошлись по полной груди Эрики, заставив ее задрожать от наслаждения. – Ты им тоже сдаешься без борьбы? И так же, как меня, заманиваешь в свои объятия?
Эрика и рада была бы ответить, но не могла. Тело словно пронзила молния: оно сладостно и мучительно содрогалось.
– Отвечай же! – прорычал Фаулер. – Я должен знать, испытывали ли другие мужчины на себе твои чары, отвечала ли ты им на их ласки с такой же страстью?
Запустив руки во влажную гриву его черных волос, Эрика, с трудом переводя дух, прерывисто прошептала:
– Неужели это сейчас так важно? – Голос ее задрожал от едва сдерживаемой страсти. – Неужели прошлое для тебя важнее этого момента, когда ты держишь меня в своих объятиях и я сгораю от желания?
Скорее всего она права, подумал Данте. Ни одной женщине не предъявлял он никаких требований и никогда ни одну из них не расспрашивал о том, хорошо ли ей было с другими мужчинами. Так почему он Эрике задает эти дурацкие вопросы? Она ведь не спрашивает, сколько у него было женщин. Да, но разве можно Эрику сравнить с остальными женщинами, возразил сам себе Данте. И ее прошлое имеет для него огромное значение. Гордость не позволяет ему стать одним из ее многочисленных любовников, если таковые, конечно, имелись. Он должен значить для нее гораздо больше, и ему необходимо, чтобы она ему об этом сказала!
– Я должен знать, как ты ко мне относишься, нравлюсь ли я тебе, – выдохнул Данте, склонившись над Эрикой, отчего вода снова полилась через край ванны. – Для меня это очень важно.
– Ну зачем тебе это знать, мой славный пират? – прошептала она и, ухватившись рукой за тщательно выбритый подбородок Данте, притянула к себе его лицо так близко, что губы его почти коснулись ее губ. – Нам ведь так хорошо вместе. И чем ближе мы будем друг к другу, тем лучше…
Губы ее легонько коснулись губ Фаулера, в то время как руки под водой продолжали блуждать по его телу. Кончик языка, скользнув по губам Данте, проник в сладостную влажность его рта, и Данте уже в который раз убедился: никогда ему не насладиться этой обворожительной красоткой до конца. Эрика прижалась к нему всем телом, и огонь страсти охватил его с новой силой. Долго, в течение целой недели, сдерживаемые чувства выплеснулись наружу, и Данте порывисто притянул к себе Эрику. Он не мог ни о чем думать, лишь слушал стон Эрики, смотрел на ее безупречное лицо, вдыхал исходящий от нее запах свежести.
И наконец настали прекрасные мгновения, мысль о которых преследовала Данте во сне и наяву. Их тела, слившись воедино в страстном порыве, ритмично задвигались в такт мелодии, звучавшей лишь для них одних. Сердца стучали в унисон. Острота страсти быстро приближалась к своей кульминационной точке, которой еще несколько мгновений назад, казалось, невозможно было достичь. Невыразимо сладостные чувства охватили любовников, с каждой секундой становясь все сильнее, пока не достигли своей вершины, и Эрике с Данте показалось, что они уносятся вдаль, к невиданным горизонтам. И настолько восхитительным оказалось это ощущение, что они забыли обо всем на свете.