Флевелинг Линн. Крадущаяся тьма

   — Да, — прошептал юноша. Закрыв дверь, он подошел к Мирриции и расстегнул украшенную драгоценными камнями пряжку в ее волосах. Темные, пахнущие сандалом локоны рассыпались по плечам.
   Если с Илинестрой с самого начала от Алека ничего не зависело, то эта женщина, казалось, предпочитала во всем подчиняться юноше. Он коснулся ее лица, ее волос, робко поцеловал в губы. Руки Мирриции обвили его шею, потом легли на плечи, потом медленно скользнули ниже.
   Застежки на платье Мирриции не представляли проблемы для тренированных пальцев Алека; вскоре вся одежда, и ее, и его, кучей лежала на полу.
   — Зажечь лампу? — прошептала Мирриция, когда он жадно обнял ее.
   Алек покачал головой, наслаждаясь прикосновением податливых округлостей грудей, живота и бедер, погружаясь в эту обволакивающую женственность.
   — Камина достаточно.
   Все еще крепко обнимая женщину, он опустился на подушки перед очагом. Противоречивые впечатления длинного вечера, казалось, обрели наконец ясность, когда Алек отдался могучей простоте желания.
   Эйруал по рождению наполовину принадлежала к зенгати, традиционным врагам ауренфэйе. Именно это, вместе с ее экзотической красотой, сначала и привлекло Серегила. Когда они впервые встретились, она была еще совсем девочкой, но уже обладала огненным темпераментом, и Серегил даже подумывал о том, чтобы поселить ее у себя. Но Эйруал отказалась: как она твердо сообщила Серегилу, ее работа ей нравилась; более того, она собиралась сама рано или поздно стать хозяйкой борделя, как стали ее мать и бабушка. Хотя гордость Серегила была несколько задета, он отнесся с уважением к ее желаниям; за истекшие с тех пор годы они стали хорошими друзьями.
   Эйруал осуществила свою мечту. Теперь она была хозяйкой одного из лучших в городе заведений, посещаемых исключительно знатью. Благодаря этому ей нередко перепадали весьма занятные крохи информации, и, хотя она была добропорядочной шлюхой, Эйруал не видела ничего дурного в том, чтобы получать дополнительный доход, передавая их Серегилу. о связи которого с загадочным Котом из Римини ей было известно.
   Их воссоединение теперь было пламенным, несмотря на предшествовавшие приключения Серегила. Потом, лежа на влажных сбившихся простынях, они болтали и смеялись по пустякам.
   Наконец Эйруал со вздохом сказала:
   — Знаешь, несколько недель назад случилось кое-что довольно странное.
   — И что же именно? — пробормотал Серегил, с ленивым удовольствием разглядывая ее темную кожу, контрастирующую с его собственной, и поглаживая бедро женщины.
   — У нас появился новый посетитель, мне незнакомый. Он был хорошо одет и умел себя держать, но по манере говорить, а главное, по виду его рук я сразу определила, что он не из высшего общества — простолюдин, на которого свалилось богатство и который решил поразвлечься. Ты знаешь людей этого сорта.
   — Но он был хорош собой, широкоплеч и пах честным трудом, — поддразнил Эйруал Серегил. — Замечательное приобретение. Не позвать ли нам его сюда?
   — Как будто я соглашусь делиться тобой с кем-нибудь! Должна признать, что сначала я им заинтересовалась, хотя в конце концов он оказался совсем обыкновенным. Нет, я думаю, тебя больше заинтересовало бы то, что у него в карманах, а не то, что у него в штанах.
   — Вот как? — Серегил вопросительно поднял бровь, но не стал торопить рассказчицу. Она всегда получала удовольствие от обстоятельных описаний.
   — Он разбросал одежду по всей комнате, так что потом, когда он захрапел
   — а это, должна тебе сказать, произошло чересчур быстро. — я решила поприбраться. Вот тут-то, когда я подняла его кафтан, из него и выпало письмо. Лента с печатью держалась плохо, так что я решила заглянуть в него. Парень, правда, скоро зашевелился, и мне пришлось быстренько сунуть письмо обратно, но я успела узнать почерк, не говоря уже о печати.
   — Ах ты моя умница! И чьи же они были?
   — Благородного генерала Зиманиса.
   — В самом деле? — Зиманис был недавно назначен смотрителем строительства военных укреплений в Нижнем городе. — Откуда ты знаешь, что это не была подделка? Эйруал игриво провела пальцем по животу Серегила. — Зиманис — один из моих лучших друзей, как тебе прекрасно известно. Два месяца назад он так разошелся, что со всего размаху стукнул рукой, на которой носит перстень с печатью, о спинку кровати — вот ту самую, что позади тебя, — и отколол кусочек от камня. Очень маленький кусочек на самом-то деле, но он поднял из-за Него такой шум! Совсем испортил мне настроение. Скол слегка портит отпечаток перстня, хотя дефект такой маленький, что никто его и не заметил бы. Да только я знала, что искать; печать на том письме было самая настоящая. Что ты обо всем этом думаешь?
   Серегил обхватил ладонью ее полную грудь, словно чашу с вином, и почтительно поцеловал.
   — Я думаю, что на твоем месте поискал бы способ узнать, где в случае надобности найти этого твоего любовника. Эйруал с самодовольным вздохом теснее прижалась к нему.
   — На улице Парусинщиков в Нижнем городе. Дом с красно-белым карнизом. Зовут его Рител, он высокий белокурый парень с роскошной бородой, очень даже привлекательный.
   — Так ты думаешь, что этот твой посетитель не должен бы иметь в своем распоряжении письма генерала Зиманиса? Эйруал покачала головой:
   — Начнем с того, что письмо было адресовано адмиралу Нирейдиану. Я никогда не встречала адмирала, но готова спорить на месячный заработок, что у него на руках не оказалось бы свежих мозолей, а ногти не были бы грязными.
   — Не говоря уже о светлой бороде, — пробормотал Серегил, вспоминая человека, рядом с которым сидел во время церемонии Скорбной Ночи. Нирейдиан тогда еще говорил о поручении царицы — организации флотилий каперов.
   — Зиманис такого парня близко к себе не подпустил бы, не говоря уж о том, чтобы писать ему письма. — Эйруал искоса бросила на Серегила лукавый взгляд. — Вот я и подумала, что твой приятель Кот может заинтересоваться.
   — Пожалуй, может.
   — Давай я расскажу ему все сама, — начала приставать женщина — не в первый уже раз. За прошедшие годы неуловимый Кот из Римини для многих стал легендарной фигурой, и Серегилу завидовали из-за его предполагаемой близости со знаменитостью.
   Серегил медленно покрыл поцелуями грудь Эйруал.
   — Я ведь уже говорил тебе, любимая, он совсем не то, что ты думаешь. Он противный замухрышка, половину жизни проводящий в сточных канавах.
   — В прошлый раз ты говорил, что он горбун, — поправила Эйруал, наматывая на палец прядь его волос.
   — И горбун тоже. Поэтому-то он и старается не попадаться никому на глаза, уж очень он отвратителен. Одни только прыщи чего стоят…
   — Ни слова больше! — рассмеялась Эйруал, признавая поражение. — Иногда я думаю, что Кот — это ты сам, а все эти россказни выдумываешь для отвода глаз.
   — Я? Гуляю по сточным канавам и развлекаю скучающих аристократов? — Он прижал женщину к постели, делая вид, что разъярен. — Ты только представь меня лазящим по крышам!
   — Вот именно! — выдохнула Эйруал и захихикала. — Ты весь город держал бы в страхе!
   — Плохо же ты обо мне думаешь, девочка моя. Есть только одна вещь, на которую я стал бы тратить столько усилий.
   — На что, позволь спросить? Серегил ухмыльнулся:
   — А вот я сейчас тебе покажу.
   Свеча уже почти догорела, когда Серегил выскользнул из постели красавицы.
   Эйруал сонно пробормотала:
   — Побудь со мной еще, любовь моя. Мне без тебя холодно.
   Серегил бережно накрыл ее одеялом и поцеловал.
   — Сегодня я не могу остаться. А завтра ты получишь миленький подарочек.
   — Ну что ж, тогда согласна. — Она улыбнулась, снова засыпая. — Если там будут рубины, я, пожалуй, прощу тебя.
   — Рубины, договорились.
   Серегил быстро оделся и задул свечу. Бесшумно закрыв за собой дверь, он направился к комнате Мирриции в том же коридоре.
   Серегилу пришлось постучать несколько раз. прежде чем ему ответили. Наконец Мирриция слегка приоткрыла дверь и выглянула, недовольно насупившись.
   — Он спит, — сообщила она, запахивая халат.
   — Как нехорошо с его стороны. — Серегил протиснулся в спальню мимо женщины. Алек спал, раскинувшись на спине, с выражением усталого блаженства.
   «Похоже, ему все-таки удалось получить удовольствие», — подумал Серегил со смесью гордости и зависти, оглядывая перевернутую вверх дном комнату.
   Не обращая внимания на явное неудовольствие куртизанки, Серегил наклонился над юношей и потряс его за плечо. Алек сонно приподнялся, пробормотал что-то игривое и попытался уложить Серегила в постель рядом с собой. Когда его пальцы коснулись шерсти плаща вместо нежной кожи, которая, вероятно, ему мерещилась, юноша наконец проснулся.
   — Что ты тут делаешь? — воскликнул он, садясь.
   — Мне очень жаль. — Серегил улыбался, скрестив руки на груди. — Я понимаю, я не вовремя, но появилось дельце, в котором мне может понадобиться твоя помощь.
   Алек быстро взглянул на женщину у двери.
   — Работа? Сейчас?
   — Я подожду тебя внизу. Не копайся особенно.
   Алек разочарованно вздохнул. Однако прежде чем он успел подняться, Мирриция сбросила халат и скользнула в постель.
   — Он всегда врывается подобным образом?
   — Надеюсь, что нет, — пробормотал Алек.
   — Ты собираешься покинуть меня сейчас? — Мирриция игриво куснула юношу в плечо, и рука ее скользнула вдоль его бедра.
   Алек живо представил себе Серегила, нетерпеливо вышагивающего по вестибюлю в ожидании, но аргументы, которые приводила Мирриция под одеялом, показались ему вескими.
   — Ну что ж, — вздохнул он, позволяя ей отодвинуть себя к стене, — не обязательно мне уходить немедленно.
   К тому моменту, когда он спустился вниз, Серегил уже составил примерный план действий. Войдя в комнату, где хранилась верхняя одежда гостей, он, к своему удовольствию, обнаружил, что там никого нет.
   Серегил скоро нашел то, что нужно, и вернулся в зал с офицерским плащом и бурдюком вина, накинув на них свой собственный плащ и держа в руках рапиру и одежду Алека.
   К его удивлению, Алек все еще отсутствовал. Серегил в раздражении опустился в кресло у двери и принялся ждать.
   Было уже очень поздно, и в зале оставались немногие женщины; они играли в бакши в ожидании какого-нибудь позднего гостя и не обратили на Серегила внимания.
   Минуты шли, а Алек все не появлялся.
   Серегил уже решил было уйти без него, когда тот поспешно спустился по лестнице. Незаправленная рубашка развевалась позади, и юноша на ходу натягивал камзол, один рукав которого вывернулся наизнанку. Разобравшись наконец более или менее с одеждой, Алек подбежал к Серегилу.
   — Тебя задержали, да? — подмигнул тот, перебрасывая Алеку его рапиру и плащ.
   — Мирриция весьма тобой недовольна, — проворчал Алек, покраснев. Он застегнул пояс с рапирой и поправил пряжку. — Не уверен, что не разделяю ее недовольства. Если речь идет о том, чтобы снова доставить какой-то дурацкий подарок возлюбленной…
   Серегил поправил Алеку воротник, все еще улыбаясь.
   — Так ты думаешь, что я испортил бы тебе удовольствие ради подобной ерунды? Пошли, расскажу все по дороге. Выйдя на улицу, он быстро оглянулся и прошептал:
   — Похоже, Эйруал навела нас на след шпиона. Алек тут же просиял.
   — Ради этого стоило выбраться из постели.
   — Ты был верхом?
   — Нет.
   — Это хорошо. Нам лучше нанять лошадей, а если понадобится, потом бросить их. Я все объясню тебе по дороге.
   Оставив позади приветливый свет разноцветных фонарей, они нырнули во тьму.

Глава 15. Охота начинается

   — Куда мы направляемся? — спросил Алек, следуя за Серегилом, который свернул в темную улицу, ведущую на запад, хотя кратчайший путь в Нижний город шел через Морские ворота.
   — Мне требуется совершенно определенная лошадь для этого дела, — объяснил Серегил. — У Жатвенных ворот есть конюшня, где должно быть то. что нужно; к тому же там открыто даже в такой поздний час.
   Серегил приостановился, развязал бурдюк с вином, глотнул из него и щедро полил свою одежду Довольный результатом, он протянул бурдюк Алеку.
   Тот, ухмыляясь, последовал его примеру.
   — Мы с тобой должны быть пьяны в стельку, верно?
   — Именно, и я гораздо пьянее тебя. Ты будешь играть роль благоразумного приятеля.
   — Разве я не всегда являюсь таковым? — Алек еще раз хлебнул вина и завязал бурдюк У входа в конюшню все еще горел фонарь. Прежде чем войти в отбрасываемый им круг света, Серегил начал идти заплетающейся походкой пьяного.
   — Эй, конюх! — крикнул он, высокомерно подбочениваясь. — Двум благородным господам требуются лошади. Покажись-ка, бездельник!
   — Иду, иду, господин, — откликнулся хозяин конюшни, слегка приоткрывая дверь и боязливо поглядывая на поздних посетителей Серегил позвенел монетами в кошельке. Это произвело желаемый эффект: хозяин широко распахнул дверь и высоко поднял фонарь, чтобы клиенты могли рассмотреть полдюжины лошадей в стойлах Алек быстро нашел себе выносливую кобылу, и конюх оседлал ее Серегил разглядывал лошадей дольше; он бродил по конюшне, что-то бормотал себе под нос и наконец выбрал тощего серого одра.
   — Не мое дело учить благородного господина, — прошептал Алеку обеспокоенный хозяин, — да только он сделал не слишком удачный выбор. Старый Дымок уже несколько дней отказывается от овса и все кашляет. Поговори со своим другом Я дам ему самого лучшего коня, какой только у меня есть.
   Алек ободряюще подмигнул ему и отсыпал щедрую пригоршню серебра
   — Да не переживай ты. Мы собираемся разыграть одного нашего приятеля, и твой серый как раз то, что нужно. Мы о нем позаботимся, не бойся, и вернем еще до рассвета.
   Путники пустили лошадей галопом, но не проскакали они и четверть мили, как конь Серегила споткнулся и встал как вкопанный, чуть не выбросив того из седла Несчастное животное бил хриплый кашель.
   — Ах ты бедняга! — Серегил похлопал серого по шее. — Ты даже лучше подходишь для нашей затеи, чем я надеялся Потом нужно будет прислать дризида, чтобы он тебя подлечил.
   — Как ты думаешь, что затеял этот твой шпион? — поинтересовался Алек; дальше они ехали шагом. Серегил пожал плечами:
   — Пока трудно сказать. Эйруал считает, что в его распоряжении есть документы, которых простому кузнецу иметь не положено Я хочу проверить, права она или нет.
   — Так ты считаешь, что это пленимарец?
   — Тоже рано судить. В такие времена, как сейчас, лучше допускать разные возможности, пока не получишь неопровержимых фактов. Иначе будешь бегать по кругу, стараясь доказать собственную теорию, и можешь проглядеть важные свидетельства. Может ведь случиться, что все это яйца выеденного не стоит, хотя дело кажется самым интересным из всех, что перепадали нам в последние недели.
   Нарядные подвыпившие гуляки, направляющиеся в какой-нибудь притон Нижнего города, не заинтересовали стражу у Морских ворот Сержант махнул рукой, чтобы путники проезжали, и вернулся к костру.
   Добравшись до конца Портовой дороги, Серегил и Алек свернули на восток вдоль берега — мимо таможни и причалов, в относительно респектабельный жилой квартал.
   За ставнями окон кое-где еще горели огни, но большая часть домов была уже погружена в сон. Где-то уныло завыла собака, и эхо отдалось от камней мостовой. Конь Серегила нервно запрядал ушами, взмахнул головой, зазвенев уздечкой, и снова закашлял.
   — Вот это и есть улица Парусинщиков, — сказал Серегил, натягивая поводья перед поворотом в никак не обозначенный проезд. Он сбросил собственный плащ, передал его Алеку и закутался в офицерскую накидку, которую раздобыл в доме Эйруал. Она принадлежала капитану пехотного полка Белых Соколов и была украшена большой заметной эмблемой.
   — У кого это ты украл плащ? — спросил Алек, глядя, как друг переодевается.
   — Позаимствовал, милый мальчик, позаимствовал, — с достоинством поправил его Серегил.
   Алек оглядел плохо освещенную улицу.
   — Должно быть, нам нужен вон тот дом, — пробормотал он, указывая на строение в конце улицы. — Других с полосатыми карнизами тут нет.
   — Да. Ты держись поодаль и будь готов к неприятностям. Если придется удирать, я лучше сяду вторым на твою кобылу. Не думаю, что бедный старый Дымок сможет еще бегать.
   Серегил вылил остатки вина на холку коню, сдернул плащ, чтобы он небрежно свисал с плеча, и вытащил одну ногу из стремени. Потом неуклюже, как пьяный, сгорбился в седле и поехал шагом вперед. Поравнявшись с дверью дома, он начал громко в нее колотить.
   — Эй вы! В доме! — проорал он, чуть не падая из седла. — Мне нужен этот проклятый костоправ! Клянусь Сакором, я сейчас вытащу наружу свинское отродье!
   Над его головой распахнулся ставень, и в окно высунулась голова старухи. Хозяйка бросила на Серегила рассерженный взгляд.
   — Убирайся, или я позову стражу! — завизжала она, замахиваясь на Серегила палкой. — Здесь живут порядочные люди!
   — Сначала я доберусь до горла прохвоста! — Серегил снова ударил в дверь.
   — Ты же пьян, я чувствую запах отсюда! — с отвращением бросила старуха.
   — Кто тебе нужен?
   Как раз в этот момент серый конь дернул головой и разразился очередным приступом кашля.
   — Вот, слышишь? — заорал Серегил. — Как, во имя Билайри, я объясню это командиру, а? Здешний лекарь загубил конягу. Дал ему какие-то соли, вот бедняга и загибается. Да я проткну мечом задницу этого никчемного заморыша! Давай сюда лекаря Ритела, или я сам его вытащу из дома.
   — Дх ты пьяный сукин сын! — Старуха снова замахнулась на него клюкой. — Здесь живет кузнец Рител, а совсем не лекарь!
   — Кузнец? — вытаращил на нее глаза Серегил. — Так какого же дьявола взялся он лечить моего коня, если он кузнец?
   Алек прятался в тени у поворота на улицу и трясся от беззвучного смеха. Представление было отличным, не хуже, чем в театре.
   — Половину мужиков по соседству зовут Рител. дуралей! Тебе совсем другой человек нужен, — брызгая слюной, завопила старуха. — Кузнец Рител порядочный человек, не то что ты!
   — Знаю я, какой он порядочный!
   — А вот и порядочный! Он у самого мастера Кварина в Верхнем городе работает! — Голова в окне исчезла, и Серегил, по опыту знавший, чего можно ожидать, натянул поводья и заставил коня попятиться в тот самый момент, когда хозяйка вылила на улицу содержимое ночного горшка.
   Серегил неуклюже поклонился ей.
   — Мои нижайшие извинения, матушка!
   — Ты лучше спи сегодня на животе, чтобы не захлебнуться! — прокаркала старуха вслед неуверенно двинувшемуся прочь Серегилу.
   — Ну, особой изобретательности тебе не понадобилось, — заметил Алек, все еще смеясь, когда они повернули обратно к Морским воротам.
   — Пьяный солдат, устроивший скандал не у того дома посреди ночи? — Серегил был явно доволен собой. — Что может быть изобретательнее! И дать лучший результат, если уж на то пошло. Теперь мы точно знаем, что этот Рител действительно кузнец. Это, правда, не отвечает на вопрос, каким образом он оказался достаточно богат, чтобы развлекаться на улице Огней, да еще с письмом важной персоны в кармане.
   — И как случилось, что золото он уже получил, а письмо все еще было при нем.
   — Именно. О чем это говорит, как ты полагаешь?
   — Чем бы он ни занимался, он делает это уже давно, — ответил Алек, оглядываясь назад. — Нужно будет побывать в его комнате и стоит выяснить, кто такой мастер Кварин.
   — Завтра выясним. Остановись-ка на минутку. — Серый конь совсем выдохся. Серегил слез с него около фонаря, освещающего начало Портовой дороги, и взял голову животного обеими руками. — Пожалуй, мне лучше сесть к тебе за спину, Алек. Да и плащи пора переменить.
   Алек вынул одну ногу из стремени и протянул Серегилу руку. С его помощью тот уселся позади юноши и обхватил его за талию.
   Его прикосновение опять вызвало в Алеке неожиданное смятение чувств, легкое, как прикосновение крыла летучей мыши, но несомненное. Определенно, ничего обольстительного не было в том, как Серегил ухватился за тунику Алека, чтобы сохранить равновесие, но тем не менее перед юношей внезапно возникло воспоминание об этой самой руке, ласкающей молодого куртизана в заведении Азарина, а потом обнимающей темноглазую Эйруал.
   Серегил прикасался к нему и раньше, но всегда не иначе как с братской симпатией. Сегодня ночью Алек видел, каких компаньонов выбирает себе его друг — Витрина и Эйруал, красивых, необычных, несомненно, более искусных в своем деле, чем Алек даже мог вообразить.
   «Что со мной творится?» — тревожно подумал Алек. Да помилует его Создатель, от его кожи ведь все еще исходит аромат благовоний Мирриции… Из какого-то потайного уголка его сердца тихий голос ответил: «Ты наконец-то пробуждаешься».
   — Что-нибудь не так? — спросил Серегил.
   — Мне показалось, будто я что-то слышу. — Алек дал шпоры коню, радуясь, что друг не может видеть его лица.
   Серегил свернул украденный плащ и спрятал под собственным.
   — Думаю, следует вернуть его владельцу. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у кого-то из девушек Эйруал были неприятности. Вряд ли ты будешь возражать против того, чтобы побывать там дважды за одну ночь.
   Алек не видел лица Серегила, но по его голосу понял, что тот усмехается.
   — Я? А ты где будешь?
   — О, совсем неподалеку.
   Алек беспокойно поерзал в седле.
   — Значит, ты возвращаешься к Азарину? Он услышал смешок из-за своей спины.
   — Куропатка не покажется вкусной, когда хочется оленины.
   «По крайней мере ты знаешь, чего хочешь», — мрачно подумал Алек.

Глава 16. Кузнецы и нищие

   Силла как раз разжигала огонь в очаге, когда на следующее утро Серегил вернулся в «Петух».
   — Алек дома? — спросил он.
   — Я не видела его со вчерашнего дня. Уж не умудрился ли ты его потерять?
   — Будем надеяться, что нет. — Серегил взял несколько яблок из корзины и направился к лестнице.
   — Погоди, у меня кое-что для тебя есть, — остановила его Силла. Из-за солонки на каминной полке она вытащила небольшой запечатанный пакет. — Прислал Рансер с улицы Колеса. Туда письмо доставил гонец, прибывший из расположения царской гвардии.
   Серегил сунул яблоки в карман и по пути наверх принялся разглядывать пакет. Сложенный в несколько раз пергамент был запечатан свечным воском и весь покрыт отпечатками грязных пальцев. На одной стороне крупным торопливым почерком Беки Кавиш был написан адрес благородного Серегила на улице Колеса.
   Серегил вскрыл печать и прочел короткое послание.
   Дорогие С. и А.!
   27 достина. Прибыли в Изил. Завтра вступим на территорию Майсены. Один из солдат из соседней турмы погиб при переправе по мосту через канал в Цирне; лошадь понесла и сбросила его вниз. Ужасно.
   Погода отвратительная. Здесь все еще зима. Пока что наш самый страшный враг — скука. Капитан Миррини и другие офицеры немного скрашивают жизнь своими рассказами, однако самые лучшие истории мы узнаем от сержантов. Ночуем сегодня в конюшнях барона Изилского. Такова прелесть солдатской жизни, а, Серегил.
   Б. Кавиш Добравшись до своих комнат, Серегил обнаружил Алека сладко спящим в своей узкой кровати; на полу грудой валялась небрежно брошенная одежда. Серегил присел на сундук в ногах постели и подергал юношу за ногу.
   — Доброе утро. Есть новости от Беки.
   Алек буркнул что-то в подушку, потом перевернулся на спину. Сонно моргая, он посмотрел в окно, из которого лился дневной свет, потом уставился на Серегила.
   — Ты еще только вернулся? Серегил бросил ему яблоко.
   — Да. Тириен интересовался тобой, кстати, и шлет привет. Алек безразлично пожал плечами и впился зубами в яблоко.
   — Что пишет Бека? Серегил прочел письмо вслух.
   — Да помилует нас Создатель! — пробормотал Алек, когда услышал о гибели солдата на мосту в Цирне. Он сам боялся высоты, и Серегилу пришлось уговаривать его не поддаваться панике, когда они в первый раз пересекали канал.
   — Давай-ка сообразим, — сказал Серегил, закончив чтение. — Если они были в Кротовой Норе две недели назад и отправились оттуда на юго-восток, теперь они уже могли переправиться через Фолсвейн.
   — Судя по всему, Бека неплохо справляется со службой.
   — Я ничего другого от нее и не ожидал. Бека умеет ладить с людьми, хорошо управляется и с лошадью, и с мечом. Спорю на сестерций, в следующий раз, когда мы ее увидим, она будет уже капитаном.
   «Если увидим», — промелькнула у него мысль при этих словах, но Серегил поспешно прогнал тревогу. Ему показалось, что тень такого же опасения — и такое же поспешное отрицание — он заметил и на лице Алека.
   — С чего мы сегодня начнем? — спросил тот, откидывая со лба спутанные волосы.
   Серегил подошел к камину и пошевелил угли.
   — Хотелось бы для начала найти кузнеца — мастера Кварина. К сожалению, мы не знаем, что у него за мастерская. Он может быть и златокузнецом, и оружейником, и кем угодно.
   Алек задумчиво жевал яблоко. Через минуту он сказал:
   — Может, он кует инструменты? — Серегил перевел глаза с кочерги в своей руке на юношу и заметил, что Алек смотрит на кочергу тоже. — Ты говорил, что благородный Зиманис начальствует над строительством укреплений в Нижнем городе, так что ему скорее понадобится такой мастер, чем златокузнец, верно? И Эйруал говорила, что у того парня мозолистые руки.
   — У тебя сегодня утром голова более ясная, чем у меня, — заметил Серегил, недовольный тем, что не подумал об этом сам.