Страница:
— Что они говорят? — прошептал Микам.
— Похоже, они ищут место, где бы можно разбить лагерь. Вскоре пленимарцы вернулись на лужайку в четверти мили не доезжая храма. Микам и старый волшебник осторожно последовали за ними.
— Они как будто решили остановиться здесь, — сказал Микам, глядя, как солдаты принялись валить деревья на опушке. — И как раз там, где должен возвращаться Серегил. С этой лужайки далеко просматриваются уступы скал.
— Он должен увидеть их раньше, чем они его, — ответил Нисандер, поворачивая обратно к своему убежищу.
— Будем надеяться, — пробормотал Микам. — Мне не очень понравилось, как он помчался отсюда. Может быть, мне стоит пойти ему навстречу? Тебе ничего не будет здесь грозить?
— Со стороны этих ребят? — улыбнулся маг. — Нет, конечно. Отправляйся спокойно.
Прячась за кустами, росшими вдоль дороги, Микам миновал пленимарский лагерь; никто его не заметил. Притаившись за упавшим деревом, он пересчитал солдат. На поляне их оказалось десять. Двоих видно не было.
Когда Микам отошел от лагеря на порядочное расстояние, он вышел на берег и двинулся на юг, высматривая какие-нибудь признаки движения. Нисандер не уточнил, далеко ли от их убежища был Алек. Глянув на солнце, Микам решил, что Серегил отправился в путь немногим больше часа назад.
Волны прилива грохотали, ударяясь о берег; прошел еще час, прежде чем Микам наконец заметил вдали две фигуры, движущиеся ему навстречу. Хотя до них было еще слишком далеко, чтобы рассмотреть детали, он разглядел, что Серегил поддерживает Алека и они с трудом преодолевают каменистый склон.
Увидев его, Серегил выхватил клинок, но тут же сунул его в ножны, когда узнал Микама.
— Клянусь Пламенем, ты все-таки нашелся! — радостно воскликнул Микам. Он обнял Алека и приветственно встряхнул, потом помог юноше сесть на ствол плавника. У Алека от изнеможения запали глаза; одет он был в сапоги, тунику и плащ Серегила. — С тобой все в порядке? А где Теро?
— Убит или снова схвачен, — ответил Алек, и Микам услышал нотку напряжения в его голосе. Серегил бросил Микаму быстрый предостерегающий взгляд.
— Теро помог ему скрыться. Парню несладко пришлось в эти последние недели. Но нам еще далеко идти, Алек. Хочешь отдохнуть, прежде чем мы двинемся дальше?
— Нет, лучше будем идти без остановок, — ответил Алек. — А где Нисандер?
— Не беспокойся о нем. Он в безопасности. И клянусь Пламенем, теперь и ты тоже! — тепло сказал Микам, стискивая плечо юноши. — Потроха Билайри, Алек, я уж боялся, что мы тебя потеряли.
— Второй отряд разведчиков уже добрался до места? — спросил Серегил.
— Два часа назад. Они разбили лагерь недалеко от храма. Я не хотел, чтобы вы нечаянно наткнулись на них, поэтому и отправился встречать.
— Спасибо. Ты будешь нужен, чтобы помочь Алеку пройти остаток пути. — Серегил с беспокойством посмотрел на друга. — У него совсем не осталось сил. Я удивляюсь, как нам удалось столько пройти.
— Со мной все будет в порядке, — заявил Алек, но покачнулся, поднимаясь на ноги.
— Нам лучше идти лесом, — предложил Микам, подхватывая Алека под руку.
— Здесь слишком открытая местность, и я не знаю, где они выставили часовых. На сколько, по твоим оценкам, отстает от разведчиков отряд Мардуса?
— За прошлую ночь я потерял всякое представление о расстоянии, — признался Алек. — Если разведчики уже добрались до места, он едва ли больше чем в половине дня пути.
— Насколько силен его отряд?
— Я не уверен, но думаю, что у Мардуса по крайней мере сорок солдат; они к тому же ведут с собой пленников — наверное, с сотню. И еще с ними некромант и дирмагнос.
Микам обеспокоенно широко раскрыл глаза.
— Проклятие! С ним одна из этих тварей! А зачем пленники?
— Думаю, что для воссоздания этого их Шлема требуется много крови, — с горечью сказал Серегил. — Алек рассказывает, что на корабле они все время приносили жертвы, а с тех пор как высадились на берег и встретились с другим отрядом — еще больше. Толпу пленников привели как раз встречавшие их пленимарцы.
— И мы вчетвером здесь для того, чтобы их остановить? — покачал головой Микам. Путники поднялись по склону и лесом двинулись обратно к храму.
С помощью Серегила и Микама Алеку наконец удалось дойти до убежища под сосной.
— Наконец-то ты с нами, милый мальчик! — прошептал Нисандер, обнимая его. Юноша без сил опустился на ковер из сухих игл. — Я знал, что тебе это удастся. И как раз вовремя!
— Серегил рассказал мне о том, что завтра будет затмение, — ответил Алек, зевая и устраиваясь поудобнее.
— Я понимаю, каким усталым ты должен быть, но нужно, чтобы ты рассказал мне обо всем, что тебе удалось узнать. Потом — обещаю тебе — ты сможешь отдохнуть. И обязательно поесть!
Серегил протянул Алеку сухарь, кусок сыра и бурдюк со свежей водой. Прежде чем начать рассказ, Алек сделал большой глоток.
— Вы оба были правы, — виновато сказал он Микаму и Серегилу. — Той ночью мне следовало остаться в Уотермиде, но я беспокоился за Серегила. Когда я вернулся в «Петух»…
Он умолк, снова смахивая слезы.
— Они знают об этом, — сказал Серегил, придвигаясь к юноше. — Я вернулся на рассвете и все увидел. Что случилось потом?
— Они накинулись на меня, как только я вошел, — Ашназаи и его люди. Мне удалось ранить двоих, прежде чем они меня скрутили.
— Варгул Ашназаи! — воскликнул Нисандер. — О да, я о нем слышал.
Алек горько улыбнулся:
— Больше не услышишь. Прошлой ночью я убил этого выродка. Поэтому— то нам с Теро и удалось бежать. По крайней мере мне удалось. — Юноша умоляюще посмотрел на других. — Теро спас мне жизнь. Что бы он ни натворил, он спас меня и, возможно, заплатил за это собственной жизнью. Сначала он использовал магию, чтобы мы могли бежать, а потом превратил меня в оленя — как ты раньше, Нисандер. — Подбородок Алека задрожал, но он пересилил себя. — Я… я убежал. Теро прогнал меня, и я убежал. Я все еще словно слышу…
Старый волшебник стиснул руки Алека.
— Я не стану говорить тебе, милый мальчик, чтобы ты его не оплакивал, однако винить себя тебе не следует. Пожалуйста, рассказывай дальше. Ты говорил о том, что произошло в гостинице.
Алек вытер слезы грязной рукой.
— Я мало что помню после того, как меня схватили. Когда я проснулся, я был уже на корабле. Там оказались Мардус, Ашназаи, еще один некромант, которого я потом редко видел, и дирмагнос — женщина по имени Иртук Бешар. — Собравшись с силами, Алек поведал о том, как его пытали на борту «Кормадоса».
Нисандер молча слушал, пока Алек не начал рассказывать о кошмарном ужине у Мардуса.
— Мардус сам сказал тебе, что Шлему для обретения силы нужны жизни жертв? Ты в этом уверен? Алек мрачно кивнул:
— Он говорил, что чем моложе жертва, тем больше могущества Сериамайусу дает ее смерть. Он задумал отомстить нам: мы с Теро должны были оказаться последними жертвами на главной церемонии.
Серегил пристально взглянул на него.
— Это ключ ко всему! Если мы нанесем удар быстро, прежде чем они успеют закончить жертвоприношение, может быть, у нас и появится шанс победить.
— Возможно, но не следует недооценивать изначальную мощь Шлема, — предостерег Нисандер. — Он может обладать могуществом сразу же, как только все его части соединятся. Очень даже может. Но продолжай, Алек.
Алек слишком устал, чтобы красочно описывать те ужасы, что еженощно обрушивал на него Варгул Ашназаи; поэтому он лишь кратко описал свое путешествие по суше.
Серегил побледнел, услышав о явлении Силлы и тех обвинениях, что она выкрикивала.
— Это был фантом, всего лишь иллюзия, созданная тем ужасным человеком,
— заверил Алека Нисандер. — Его заклинания обратили против тебя твои же собственные страхи и сожаления.
— Но что насчет появления Серегила? — спросил Алек. — Он ведь был настоящий. Я его касался, чувствовал на себе его кровь. Кровь была на моих руках и на следующий день.
— Тоже иллюзия, — ответил Нисандер. — Он использовал какого-то несчастного пленника, чтобы смерть выглядела убедительной. Кто-то действительно умер у тебя на глазах той ночью. Думаю, Ашназаи рассчитывал окончательно сломить твой дух.
Алек виновато посмотрел на Микама:
— Я наслаждался, убивая его. Я знаю, это дурно, но все равно я наслаждался.
— Не переживай, — сказал ему Микам с мрачной улыбкой. — Я бы на твоем месте чувствовал то же самое. Нет бесчестья в том, чтобы убить бешеное животное.
— Надеюсь, убивая Мардуса, получить не меньшее удовольствие, — хмыкнул Серегил.
— Нашей целью является не месть, — решительно напомнил им Нисандер. — Не позволяйте себе забыть, что их бог способен использовать против нас наши собственные чувства и слабости. А теперь дайте Алеку закончить рассказ, чтобы он смог отдохнуть.
— Осталось не так уж много. Когда мы достаточно удалились от лагеря, Теро использовал то же заклинание, что и ты в тот день, когда превращал нас в животных. Я не знал, что он задумал, пока не оказалось уже слишком поздно возражать. Как только он превратил меня в оленя, я побежал. Будь у меня шанс, может быть, я и сумел бы помочь ему, но с моим разумом что-то случилось, как и в первый раз.
— Ты ничего не смог бы сделать с тварью, вызванной Иртук Бешар, — сказал Нисандер. — Теро принял мудрое и благородное решение.
— Насколько я понимаю, главный вопрос — как нам добраться до Шлема, — перебил Микам. — Алек говорит, у Мардуса по крайней мере четыре десятка воинов. Они же не будут стоять на месте, пока мы проделаем свои трюки.
— Посмотрим, как они расположатся завтра, — сказал Серегил и потянулся за своим мешком. — Если предположить, что Мардус не обманывал Алека, то во время церемонии пленники должны быть у них под рукой. Если нам удастся их освободить, они отвлекут солдат. — Повернувшись к Алеку, он вручил юноше футляр с луком и рапиру.
— Ты их привез! — воскликнул Алек, вытаскивая части Черного Рэдли и собирая лук.
— И твой колчан тоже, — сказал ему Серегил. — Если Нисандер правильно понял пророчество, все это тебе потребуется.
— Место, где находится храм, окружено каменистыми возвышенностями, — заметил Микам. — Алек может застрелить нескольких стражников, охраняющих пленников, и устроить панику. Если пленники не совсем пали духом, они кинутся бежать или полезут в драку. В любом случае это даст нам, остальным, шанс нанести удар во время переполоха.
— Тут всего два десятка стрел, — сказал Алек, открывая колчан и проверяя его содержимое. — Даже если каждая стрела попадет в цель, все равно останется слишком много воинов. Мы ведь будем иметь дело с обученными пленимарскими солдатами.
— Работы нам хватит, это точно, но я сомневаюсь, что нам придется иметь дело с ними со всеми разом, — сказал Микам. — Мне думается, Мардус выставит часовых и оставит часть солдат охранять лагерь. Больше всего меня беспокоит дирмагнос. Расскажи нам о ней побольше.
— Она — само зло, — с горечью ответил Алек. — Что она делала со мной и с Теро… я даже не знаю, как вам об этом рассказать. К тому времени, когда она закончила заниматься мной, я рассказал ей все до капельки. Нисандер был прав, когда старался ничего нам не говорить. Когда она взялась за меня, я ничего не мог сделать ей наперекор.
— Этого я и боялся, — пробормотал старый волшебник.
— Когда в конце концов нам удалось бежать, она послала что-то по нашим следам. Я не видел, что это было, но слышал достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.
— Это все замечательные новости! — воскликнул Нисандер, довольно потирая руки. — Все эти жертвоприношения, заклинания, которыми она мучила Алека и Теро, ужасная тварь… Судя по всему, ей не приходилось особенно отдыхать с тех пор, как она напала на меня в Ореске. Никто, даже дирмагнос, не способен затратить так много сил в такое короткое время без последствий для себя! А уж когда она закончит восстанавливать Шлем, она наверняка будет обессилена. Если мы в этот момент нападем на нее, может быть, мы сумеем выполнить нашу миссию. А теперь, Алек, поспи, сколько удастся. Всех нас ждет впереди самое великое испытание в жизни.
— Уж это точно, — пробурчал Микам. — Четверо против сорока. Пойду-ка я к дороге, присмотрю за Мардусом.
Но Алек не терзался предчувствиями, когда растянулся на хвое под плащом Серегила. Что бы ни случилось, ничего хуже уже испытанного им быть не могло.
Микам выбрал скалу, с которой была видна прибрежная дорога, и устроился на ней, чтобы дождаться появления отряда Мардуса.
Погода оставалась ясной; солнце пригревало спину Микаму, в лесу пели птицы. Глядя поверх деревьев, росших вдоль дороги, он мог видеть бесконечную процессию зеленых волн Внутреннего моря и стаи уток, качающиеся на воде.
Та небольшая часть Пленимара, которую повидал Микам, не так уж отличалась от Скалы. Это была прекрасная страна — прекрасная всем, кроме обычаев населяющего ее народа.
Солнце поднялось в зенит, когда до него донеслись первые неясные голоса и стук копыт. Галопом проскакал авангард, вскоре за ним проследовала колонна солдат; впереди шагом ехали несколько всадников.
Микам прошлой осенью достаточно хорошо разглядел в Вольде Мардуса, чтобы узнать его сейчас. Пленимарец был одет в латы, и то, как он сидел в седле, выдавало человека, привыкшего командовать.
Рядом с ним ехала женщина в роскошном наряде, и ее присутствие удивляло Микама, пока он не увидел ее лица и не догадался, кто она такая. Он вжался в камень и еле дышал, пока дирмагнос не проехала мимо.
Среди солдат, следовавших за Мардусом, Микам узнал несколько знакомых лиц. Капитан Тилдус и солдаты, которые были с ним в Вольде. С бесстрастным спокойствием, которое сохранило его невредимым в стольких битвах, Микам стал намечать своих будущих противников.
За отрядом ехало несколько повозок, в том числе тележка с клеткой, которую описывал Алек. Когда она приблизилась к тому месту, где прятался Микам, он разглядел худого полуголого человека, лежащего ничком на дне. Лица его видно не было, но Микам предположил, что это Теро. Еще одна повозка была полна небольших деревянных клеток, и к ее задку оказался привязан огромный черный бык.
, Затем потянулись скованные цепями пленники. Мужчины, женщины, дети — некоторые не старше, чем Иллия, — брели в безнадежном молчании, охраняемые стражниками на лошадях. Позади них подпрыгивали на ухабах фургоны обоза, слуги гнали скот.
Когда колонна миновала его, Микам с тяжелым сердцем понял: Алек ошибся, солдат было около сотни.
«Клянусь Пламенем, — подумал он, — ну и работка выпала нам на этот раз».
После ухода Микама Серегил некоторое время наблюдал за лагерем разведчиков, потом вернулся узнать, как себя чувствует Алек.
Тот все еще спал, свернувшись в клубок под плащом. Лоб его был нахмурен, пальцы подергивались: юноше снова снился какой-то кошмар. Серегил опустился с ним рядом и нежно гладил волосы Алека, пока лицо его не прояснилось.
Нисандер сидел, положив на колени несколько стрел из колчана Алека. Маг достал из своего мешка маленькую баночку с краской и тонкую кисточку и теперь рисовал на древках какие-то символы.
Наклонившись над Алеком и внимательно присмотревшись к нему, Серегил озабоченно покачал головой.
— Ты думаешь, он сможет завтра сражаться?
— Он молод и не так уж сильно пострадал, — заверил его волшебник, не отрываясь от работы. — Отдых — это все, в чем он нуждается.
Серегил рассеянно потер грудь. Остатки струпа отваливались, и шрам чесался. Когда пальцы Серегила коснулись его, он нащупал крошечные выпуклые символы — отпечаток диска.
Ощущение было иным, чем раньше.
Порывшись в мешке Микама, Серегил вытащил зеркальце, перед которым его друг брился, и посмотрел на шрам. Круглый ободок и квадратное пятно, оставленное дыркой в середине, блестели на розовой коже, но сам рисунок изменился. То, что раньше было загадочным переплетением линий и завитушек, каким-то образом преобразилось в изображение стилизованных кинжалов, глаз и зловещих рун.
— Нисандер, взгляни-ка сюда! — Серегил шире распахнул ворот туники. Кустистые седые брови Нисандера высоко поднялись от изумления. — Помнишь, ты говорил, что рисунок на деревянном диске на самом деле скрывает другой? Теперь видно, что это сигла Пустого бога. — Серегил еще раз взглянул в зеркало. — И я могу их прочесть. Руны, хочу я сказать. Они идут по кругу вокруг всего диска. Я не подумал раньше, но ведь раз это печать, то отпечаток на мне в зеркальном отражении виден наоборот. Нисандер задумчиво подергал себя за бороду.
— Если сигла не просто символ, но имеет и внутреннюю магическую силу, такая полная перемена должна сильно отразиться на ее свойствах. Может быть, она даже защитила тебя от действия короны. — Нисандер виновато улыбнулся. — Я должен был догадаться раньше, наверное, но я отнес то, что ты тогда выжил, за счет твоей неспособности к магии. Очень может быть, что твой шрам играет теперь благотворную роль.
Серегил лукаво покачал головой и растянулся на хвое рядом с Алеком.
— Я назвал бы такое незаконнорожденным везением, но, пожалуй, в нашем положении не следует привередничать. Будем надеяться, эта штука поможет нам завтра.
Нисандер снова взялся за кисточку.
— Я тоже, милый мальчик.
— Похоже, они ищут место, где бы можно разбить лагерь. Вскоре пленимарцы вернулись на лужайку в четверти мили не доезжая храма. Микам и старый волшебник осторожно последовали за ними.
— Они как будто решили остановиться здесь, — сказал Микам, глядя, как солдаты принялись валить деревья на опушке. — И как раз там, где должен возвращаться Серегил. С этой лужайки далеко просматриваются уступы скал.
— Он должен увидеть их раньше, чем они его, — ответил Нисандер, поворачивая обратно к своему убежищу.
— Будем надеяться, — пробормотал Микам. — Мне не очень понравилось, как он помчался отсюда. Может быть, мне стоит пойти ему навстречу? Тебе ничего не будет здесь грозить?
— Со стороны этих ребят? — улыбнулся маг. — Нет, конечно. Отправляйся спокойно.
Прячась за кустами, росшими вдоль дороги, Микам миновал пленимарский лагерь; никто его не заметил. Притаившись за упавшим деревом, он пересчитал солдат. На поляне их оказалось десять. Двоих видно не было.
Когда Микам отошел от лагеря на порядочное расстояние, он вышел на берег и двинулся на юг, высматривая какие-нибудь признаки движения. Нисандер не уточнил, далеко ли от их убежища был Алек. Глянув на солнце, Микам решил, что Серегил отправился в путь немногим больше часа назад.
Волны прилива грохотали, ударяясь о берег; прошел еще час, прежде чем Микам наконец заметил вдали две фигуры, движущиеся ему навстречу. Хотя до них было еще слишком далеко, чтобы рассмотреть детали, он разглядел, что Серегил поддерживает Алека и они с трудом преодолевают каменистый склон.
Увидев его, Серегил выхватил клинок, но тут же сунул его в ножны, когда узнал Микама.
— Клянусь Пламенем, ты все-таки нашелся! — радостно воскликнул Микам. Он обнял Алека и приветственно встряхнул, потом помог юноше сесть на ствол плавника. У Алека от изнеможения запали глаза; одет он был в сапоги, тунику и плащ Серегила. — С тобой все в порядке? А где Теро?
— Убит или снова схвачен, — ответил Алек, и Микам услышал нотку напряжения в его голосе. Серегил бросил Микаму быстрый предостерегающий взгляд.
— Теро помог ему скрыться. Парню несладко пришлось в эти последние недели. Но нам еще далеко идти, Алек. Хочешь отдохнуть, прежде чем мы двинемся дальше?
— Нет, лучше будем идти без остановок, — ответил Алек. — А где Нисандер?
— Не беспокойся о нем. Он в безопасности. И клянусь Пламенем, теперь и ты тоже! — тепло сказал Микам, стискивая плечо юноши. — Потроха Билайри, Алек, я уж боялся, что мы тебя потеряли.
— Второй отряд разведчиков уже добрался до места? — спросил Серегил.
— Два часа назад. Они разбили лагерь недалеко от храма. Я не хотел, чтобы вы нечаянно наткнулись на них, поэтому и отправился встречать.
— Спасибо. Ты будешь нужен, чтобы помочь Алеку пройти остаток пути. — Серегил с беспокойством посмотрел на друга. — У него совсем не осталось сил. Я удивляюсь, как нам удалось столько пройти.
— Со мной все будет в порядке, — заявил Алек, но покачнулся, поднимаясь на ноги.
— Нам лучше идти лесом, — предложил Микам, подхватывая Алека под руку.
— Здесь слишком открытая местность, и я не знаю, где они выставили часовых. На сколько, по твоим оценкам, отстает от разведчиков отряд Мардуса?
— За прошлую ночь я потерял всякое представление о расстоянии, — признался Алек. — Если разведчики уже добрались до места, он едва ли больше чем в половине дня пути.
— Насколько силен его отряд?
— Я не уверен, но думаю, что у Мардуса по крайней мере сорок солдат; они к тому же ведут с собой пленников — наверное, с сотню. И еще с ними некромант и дирмагнос.
Микам обеспокоенно широко раскрыл глаза.
— Проклятие! С ним одна из этих тварей! А зачем пленники?
— Думаю, что для воссоздания этого их Шлема требуется много крови, — с горечью сказал Серегил. — Алек рассказывает, что на корабле они все время приносили жертвы, а с тех пор как высадились на берег и встретились с другим отрядом — еще больше. Толпу пленников привели как раз встречавшие их пленимарцы.
— И мы вчетвером здесь для того, чтобы их остановить? — покачал головой Микам. Путники поднялись по склону и лесом двинулись обратно к храму.
С помощью Серегила и Микама Алеку наконец удалось дойти до убежища под сосной.
— Наконец-то ты с нами, милый мальчик! — прошептал Нисандер, обнимая его. Юноша без сил опустился на ковер из сухих игл. — Я знал, что тебе это удастся. И как раз вовремя!
— Серегил рассказал мне о том, что завтра будет затмение, — ответил Алек, зевая и устраиваясь поудобнее.
— Я понимаю, каким усталым ты должен быть, но нужно, чтобы ты рассказал мне обо всем, что тебе удалось узнать. Потом — обещаю тебе — ты сможешь отдохнуть. И обязательно поесть!
Серегил протянул Алеку сухарь, кусок сыра и бурдюк со свежей водой. Прежде чем начать рассказ, Алек сделал большой глоток.
— Вы оба были правы, — виновато сказал он Микаму и Серегилу. — Той ночью мне следовало остаться в Уотермиде, но я беспокоился за Серегила. Когда я вернулся в «Петух»…
Он умолк, снова смахивая слезы.
— Они знают об этом, — сказал Серегил, придвигаясь к юноше. — Я вернулся на рассвете и все увидел. Что случилось потом?
— Они накинулись на меня, как только я вошел, — Ашназаи и его люди. Мне удалось ранить двоих, прежде чем они меня скрутили.
— Варгул Ашназаи! — воскликнул Нисандер. — О да, я о нем слышал.
Алек горько улыбнулся:
— Больше не услышишь. Прошлой ночью я убил этого выродка. Поэтому— то нам с Теро и удалось бежать. По крайней мере мне удалось. — Юноша умоляюще посмотрел на других. — Теро спас мне жизнь. Что бы он ни натворил, он спас меня и, возможно, заплатил за это собственной жизнью. Сначала он использовал магию, чтобы мы могли бежать, а потом превратил меня в оленя — как ты раньше, Нисандер. — Подбородок Алека задрожал, но он пересилил себя. — Я… я убежал. Теро прогнал меня, и я убежал. Я все еще словно слышу…
Старый волшебник стиснул руки Алека.
— Я не стану говорить тебе, милый мальчик, чтобы ты его не оплакивал, однако винить себя тебе не следует. Пожалуйста, рассказывай дальше. Ты говорил о том, что произошло в гостинице.
Алек вытер слезы грязной рукой.
— Я мало что помню после того, как меня схватили. Когда я проснулся, я был уже на корабле. Там оказались Мардус, Ашназаи, еще один некромант, которого я потом редко видел, и дирмагнос — женщина по имени Иртук Бешар. — Собравшись с силами, Алек поведал о том, как его пытали на борту «Кормадоса».
Нисандер молча слушал, пока Алек не начал рассказывать о кошмарном ужине у Мардуса.
— Мардус сам сказал тебе, что Шлему для обретения силы нужны жизни жертв? Ты в этом уверен? Алек мрачно кивнул:
— Он говорил, что чем моложе жертва, тем больше могущества Сериамайусу дает ее смерть. Он задумал отомстить нам: мы с Теро должны были оказаться последними жертвами на главной церемонии.
Серегил пристально взглянул на него.
— Это ключ ко всему! Если мы нанесем удар быстро, прежде чем они успеют закончить жертвоприношение, может быть, у нас и появится шанс победить.
— Возможно, но не следует недооценивать изначальную мощь Шлема, — предостерег Нисандер. — Он может обладать могуществом сразу же, как только все его части соединятся. Очень даже может. Но продолжай, Алек.
Алек слишком устал, чтобы красочно описывать те ужасы, что еженощно обрушивал на него Варгул Ашназаи; поэтому он лишь кратко описал свое путешествие по суше.
Серегил побледнел, услышав о явлении Силлы и тех обвинениях, что она выкрикивала.
— Это был фантом, всего лишь иллюзия, созданная тем ужасным человеком,
— заверил Алека Нисандер. — Его заклинания обратили против тебя твои же собственные страхи и сожаления.
— Но что насчет появления Серегила? — спросил Алек. — Он ведь был настоящий. Я его касался, чувствовал на себе его кровь. Кровь была на моих руках и на следующий день.
— Тоже иллюзия, — ответил Нисандер. — Он использовал какого-то несчастного пленника, чтобы смерть выглядела убедительной. Кто-то действительно умер у тебя на глазах той ночью. Думаю, Ашназаи рассчитывал окончательно сломить твой дух.
Алек виновато посмотрел на Микама:
— Я наслаждался, убивая его. Я знаю, это дурно, но все равно я наслаждался.
— Не переживай, — сказал ему Микам с мрачной улыбкой. — Я бы на твоем месте чувствовал то же самое. Нет бесчестья в том, чтобы убить бешеное животное.
— Надеюсь, убивая Мардуса, получить не меньшее удовольствие, — хмыкнул Серегил.
— Нашей целью является не месть, — решительно напомнил им Нисандер. — Не позволяйте себе забыть, что их бог способен использовать против нас наши собственные чувства и слабости. А теперь дайте Алеку закончить рассказ, чтобы он смог отдохнуть.
— Осталось не так уж много. Когда мы достаточно удалились от лагеря, Теро использовал то же заклинание, что и ты в тот день, когда превращал нас в животных. Я не знал, что он задумал, пока не оказалось уже слишком поздно возражать. Как только он превратил меня в оленя, я побежал. Будь у меня шанс, может быть, я и сумел бы помочь ему, но с моим разумом что-то случилось, как и в первый раз.
— Ты ничего не смог бы сделать с тварью, вызванной Иртук Бешар, — сказал Нисандер. — Теро принял мудрое и благородное решение.
— Насколько я понимаю, главный вопрос — как нам добраться до Шлема, — перебил Микам. — Алек говорит, у Мардуса по крайней мере четыре десятка воинов. Они же не будут стоять на месте, пока мы проделаем свои трюки.
— Посмотрим, как они расположатся завтра, — сказал Серегил и потянулся за своим мешком. — Если предположить, что Мардус не обманывал Алека, то во время церемонии пленники должны быть у них под рукой. Если нам удастся их освободить, они отвлекут солдат. — Повернувшись к Алеку, он вручил юноше футляр с луком и рапиру.
— Ты их привез! — воскликнул Алек, вытаскивая части Черного Рэдли и собирая лук.
— И твой колчан тоже, — сказал ему Серегил. — Если Нисандер правильно понял пророчество, все это тебе потребуется.
— Место, где находится храм, окружено каменистыми возвышенностями, — заметил Микам. — Алек может застрелить нескольких стражников, охраняющих пленников, и устроить панику. Если пленники не совсем пали духом, они кинутся бежать или полезут в драку. В любом случае это даст нам, остальным, шанс нанести удар во время переполоха.
— Тут всего два десятка стрел, — сказал Алек, открывая колчан и проверяя его содержимое. — Даже если каждая стрела попадет в цель, все равно останется слишком много воинов. Мы ведь будем иметь дело с обученными пленимарскими солдатами.
— Работы нам хватит, это точно, но я сомневаюсь, что нам придется иметь дело с ними со всеми разом, — сказал Микам. — Мне думается, Мардус выставит часовых и оставит часть солдат охранять лагерь. Больше всего меня беспокоит дирмагнос. Расскажи нам о ней побольше.
— Она — само зло, — с горечью ответил Алек. — Что она делала со мной и с Теро… я даже не знаю, как вам об этом рассказать. К тому времени, когда она закончила заниматься мной, я рассказал ей все до капельки. Нисандер был прав, когда старался ничего нам не говорить. Когда она взялась за меня, я ничего не мог сделать ей наперекор.
— Этого я и боялся, — пробормотал старый волшебник.
— Когда в конце концов нам удалось бежать, она послала что-то по нашим следам. Я не видел, что это было, но слышал достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.
— Это все замечательные новости! — воскликнул Нисандер, довольно потирая руки. — Все эти жертвоприношения, заклинания, которыми она мучила Алека и Теро, ужасная тварь… Судя по всему, ей не приходилось особенно отдыхать с тех пор, как она напала на меня в Ореске. Никто, даже дирмагнос, не способен затратить так много сил в такое короткое время без последствий для себя! А уж когда она закончит восстанавливать Шлем, она наверняка будет обессилена. Если мы в этот момент нападем на нее, может быть, мы сумеем выполнить нашу миссию. А теперь, Алек, поспи, сколько удастся. Всех нас ждет впереди самое великое испытание в жизни.
— Уж это точно, — пробурчал Микам. — Четверо против сорока. Пойду-ка я к дороге, присмотрю за Мардусом.
Но Алек не терзался предчувствиями, когда растянулся на хвое под плащом Серегила. Что бы ни случилось, ничего хуже уже испытанного им быть не могло.
Микам выбрал скалу, с которой была видна прибрежная дорога, и устроился на ней, чтобы дождаться появления отряда Мардуса.
Погода оставалась ясной; солнце пригревало спину Микаму, в лесу пели птицы. Глядя поверх деревьев, росших вдоль дороги, он мог видеть бесконечную процессию зеленых волн Внутреннего моря и стаи уток, качающиеся на воде.
Та небольшая часть Пленимара, которую повидал Микам, не так уж отличалась от Скалы. Это была прекрасная страна — прекрасная всем, кроме обычаев населяющего ее народа.
Солнце поднялось в зенит, когда до него донеслись первые неясные голоса и стук копыт. Галопом проскакал авангард, вскоре за ним проследовала колонна солдат; впереди шагом ехали несколько всадников.
Микам прошлой осенью достаточно хорошо разглядел в Вольде Мардуса, чтобы узнать его сейчас. Пленимарец был одет в латы, и то, как он сидел в седле, выдавало человека, привыкшего командовать.
Рядом с ним ехала женщина в роскошном наряде, и ее присутствие удивляло Микама, пока он не увидел ее лица и не догадался, кто она такая. Он вжался в камень и еле дышал, пока дирмагнос не проехала мимо.
Среди солдат, следовавших за Мардусом, Микам узнал несколько знакомых лиц. Капитан Тилдус и солдаты, которые были с ним в Вольде. С бесстрастным спокойствием, которое сохранило его невредимым в стольких битвах, Микам стал намечать своих будущих противников.
За отрядом ехало несколько повозок, в том числе тележка с клеткой, которую описывал Алек. Когда она приблизилась к тому месту, где прятался Микам, он разглядел худого полуголого человека, лежащего ничком на дне. Лица его видно не было, но Микам предположил, что это Теро. Еще одна повозка была полна небольших деревянных клеток, и к ее задку оказался привязан огромный черный бык.
, Затем потянулись скованные цепями пленники. Мужчины, женщины, дети — некоторые не старше, чем Иллия, — брели в безнадежном молчании, охраняемые стражниками на лошадях. Позади них подпрыгивали на ухабах фургоны обоза, слуги гнали скот.
Когда колонна миновала его, Микам с тяжелым сердцем понял: Алек ошибся, солдат было около сотни.
«Клянусь Пламенем, — подумал он, — ну и работка выпала нам на этот раз».
После ухода Микама Серегил некоторое время наблюдал за лагерем разведчиков, потом вернулся узнать, как себя чувствует Алек.
Тот все еще спал, свернувшись в клубок под плащом. Лоб его был нахмурен, пальцы подергивались: юноше снова снился какой-то кошмар. Серегил опустился с ним рядом и нежно гладил волосы Алека, пока лицо его не прояснилось.
Нисандер сидел, положив на колени несколько стрел из колчана Алека. Маг достал из своего мешка маленькую баночку с краской и тонкую кисточку и теперь рисовал на древках какие-то символы.
Наклонившись над Алеком и внимательно присмотревшись к нему, Серегил озабоченно покачал головой.
— Ты думаешь, он сможет завтра сражаться?
— Он молод и не так уж сильно пострадал, — заверил его волшебник, не отрываясь от работы. — Отдых — это все, в чем он нуждается.
Серегил рассеянно потер грудь. Остатки струпа отваливались, и шрам чесался. Когда пальцы Серегила коснулись его, он нащупал крошечные выпуклые символы — отпечаток диска.
Ощущение было иным, чем раньше.
Порывшись в мешке Микама, Серегил вытащил зеркальце, перед которым его друг брился, и посмотрел на шрам. Круглый ободок и квадратное пятно, оставленное дыркой в середине, блестели на розовой коже, но сам рисунок изменился. То, что раньше было загадочным переплетением линий и завитушек, каким-то образом преобразилось в изображение стилизованных кинжалов, глаз и зловещих рун.
— Нисандер, взгляни-ка сюда! — Серегил шире распахнул ворот туники. Кустистые седые брови Нисандера высоко поднялись от изумления. — Помнишь, ты говорил, что рисунок на деревянном диске на самом деле скрывает другой? Теперь видно, что это сигла Пустого бога. — Серегил еще раз взглянул в зеркало. — И я могу их прочесть. Руны, хочу я сказать. Они идут по кругу вокруг всего диска. Я не подумал раньше, но ведь раз это печать, то отпечаток на мне в зеркальном отражении виден наоборот. Нисандер задумчиво подергал себя за бороду.
— Если сигла не просто символ, но имеет и внутреннюю магическую силу, такая полная перемена должна сильно отразиться на ее свойствах. Может быть, она даже защитила тебя от действия короны. — Нисандер виновато улыбнулся. — Я должен был догадаться раньше, наверное, но я отнес то, что ты тогда выжил, за счет твоей неспособности к магии. Очень может быть, что твой шрам играет теперь благотворную роль.
Серегил лукаво покачал головой и растянулся на хвое рядом с Алеком.
— Я назвал бы такое незаконнорожденным везением, но, пожалуй, в нашем положении не следует привередничать. Будем надеяться, эта штука поможет нам завтра.
Нисандер снова взялся за кисточку.
— Я тоже, милый мальчик.
Глава 49. Под черным солнцем
Алек проспал всю ночь; остальные прислушивались к тому, как пленимарцы готовят к обряду храм. Потом ветер донес из лагеря пение, а за ним последовали вопли и стоны. Микам хотел пойти посмотреть, что там происходит, но волшебник запретил.
— Мы и так хорошо знаем, чем они занимаются, — мрачно сказал он. — Во время таких церемоний дирмагнос представляет наибольшую опасность. Если бы не моя защитная магия, она нас уже учуяла бы. Сейчас мы в безопасности, но раньше утра двигаться с места не следует. Ты бы отдохнул, пока можешь. Боюсь, что завтра такой возможности уже не представится.
Нисандер начертил круг на земле вокруг сосны, сел, прислонившись к стволу, и закрыл глаза.
На следующее утро Алек проснулся перед рассветом и с удивлением почувствовал, как хорошо отдохнул. После дальнего пути накануне остались, конечно, царапины и мускулы болели, но юноша почти не замечал этого.
Рядом с ним спал Серегил, подложив руку под голову, а другую вытянув к Алеку. Его лицо раскраснелось, в длинных темных волосах запутались сосновые иглы, но это только подчеркивало его странную красоту.
«Я поцеловал его!» — с внезапным острым смущением вспомнил Алек. После всех ужасов, которые на них обрушились, зная, что их ожидает сегодня, он поцеловал Серегила! Своего учителя. Своего друга. Своего… кого? И даже больше:
не сиди Нисандер всего в нескольких футах от них, Алек мог бы не устоять перед искушением сделать это снова.
«Я не должен думать об этом сейчас!» — простонал он в душе. Он вовсе не жалел о случившемся. Просто он сам еще не знал, что это значило и чего он хотел бы в будущем.
Приподнявшись, Алек увидел, что Микам уже ушел. Нисандер сидел с другой стороны ствола; он не пошевелился и не открыл глаз, когда Алек потянулся к груде мешков. Среди вещей Серегила он нашел запасные штаны и низкие сапожки, оделся и занялся своим луком.
Натянув тетиву, он провел пальцами по ней, проверяя, нет ли повреждений или слабых мест. После стольких недель, когда луком никто не пользовался, тетиву требовалось натереть воском.
В колчане у него был мешочек с необходимым, но сейчас, доставая лук, Алек не обнаружил своего колчана. Оглядевшись, он увидел его на земле рядом с Нисандером. Внутри вместе с его стрелами, оперенными красным, оказались еще четыре с белыми лебедиными перьями. Коснувшись упругой белоснежной бородки пальцем, Алек почувствовал резкий магический удар. Он отдернул руку, потом осторожно вытащил стрелу из колчана, чтобы получше рассмотреть. Все древко было покрыто крошечными сложными символами, нарисованными синими чернилами.
— Никакое заклинание не способно увеличить силу твоей руки и точность прицела, — пробормотал Нисандер, не открывая глаз, — но эти четыре стрелы заколдованы: они могут поразить дирмагноса. Она — твоя первая цель после того, как Шлем будет воссоздан. Ни на кого больше не смотри, ни в кого больше не целься, пока одна из этих стрел не попадет в колдунью. Даже моя магия не способна ее убить, но она по крайней мере ослабит ее на то время, что нужно нам для удара. Пронзи ее сердце, если сумеешь.
— Можешь не сомневаться, — решительно ответил Алек. Того мальчика, чья рука дрожала, когда он целился в человека, давно уже не существовало. Он коснулся древка, предощущая, как он спустит тетиву и отправит стрелу в полет.
«Надеюсь, мне удастся увидеть ее лицо, когда стрела попадет в цель».
Серегил сел и вытряхнул сосновые иглы из волос.
— Наши соседи подают признаки жизни?
— Уже некоторое время все тихо, — сказал Нисандер, открывая глаза и потягиваясь. — Микам недавно отправился взглянуть на их лагерь.
Серегил раздвинул ветви сосны.
— Пожалуй, и мне хочется снова посмотреть на храм, пока там не слишком много народа. Что скажешь, Алек, насчет прогулки перед завтраком?
Внимательно приглядываясь и прислушиваясь, чтобы не наткнуться на часовых, Серегил и Алек спустились к северной оконечности бухты.
— Так вот для чего эти дыры, — пробормотал Серегил, рассматривая из кустов храм.
В загадочные отверстия оказались вогнаны толстые столбы, которые теперь окружали сухую впадину, к которой сходились трещины в камне. Несколько человек все еще убирали оттуда ветки и мусор.
— Над храмом сколько угодно удобных мест для стрельбы, но держу пари, они поставят там стражу, — прошептал Алек.
— Что-нибудь придумаем. Бешар наверняка будет в центре, за этими столбами. Присмотри себе позицию, с которой тебе удобнее всего будет в нее стрелять.
— Не беспокойся. В эту суку я попаду откуда угодно.
Серегил удивленно взглянул на Алека и прочел на его лице суровость, которой никогда раньше не было.
Скоро к храму из лагеря подошли еще несколько человек, и Серегил и Алек поспешили обратно в свое убежище. Микам оказался там раньше их. Он прижал палец к губам и показал на Нисандера, стоящего на коленях в центре круга, образованного танцующими белыми искрами. Круг был очищен от хвои, и на утоптанной земле Нисандер начертил сложные переплетающиеся символы.
Прикрыв глаза, маг спокойно чертил в воздухе сияющие магические знаки. Он разделся до пояса, его руки, грудь и лицо тоже были покрыты выписанными синими чернилами знаками. Горизонтальная черта, проведенная черной краской по лицу, словно повязка на глазах, придавала волшебнику несвойственный ему варварский вид. Перед Нисандером лежал лук Алека и колчан со стрелами, окруженные чашами, палочками из слоновой кости, свитками пергамента.
Алек и Серегил замерли на границе сверкающего круга, но Нисандер знаком поманил всех внутрь. Оказавшись за чертой, они ощутили запах магии, мешающийся с сосновым ароматом, словно еле заметный экзотический запах специй из буфета, где они когда-то хранились.
— Затмение скоро начнется, — сказал Нисандер и потянулся за кисточкой и чашей с черной краской. — Черта на лице и вокруг глаз спасет вас от слепоты, даже когда солнце совсем исчезнет. Если пленимарцы не примут таких же предосторожностей, это может оказаться нам на руку. Нисандер провел широкую полосу на лицах всех троих и отставил чашу.
— А теперь дайте мне ваше оружие.
Используя разные краски, Нисандер нарисовал на каждом клинке несколько маленьких символов. Дольше всего он трудился над рапирой Серегила, покрыв ее волшебными знаками от острия до рукояти; как только рисунок был закончен, он вспыхнул ярким светом и стал невидимым.
— Для чего это все? — спросил Микам, разглядывая свой клинок.
— Необходимая магическая предосторожность. Дирмагнос — не единственная, кто будет защищен колдовством. Встаньте на колени рядом и протяните руки.
Поставив всех тесным кружком, Нисандер нарисовал на ладонях Серегила, Микама, Алека и собственных концентрические круги черной, красной, коричневой и синей краской, потом велел поднять руки и прижать ладони к ладоням соседей. Серегил оказался справа от волшебника, Алек слева, Микам замкнул цепь.
В тот момент, когда руки сомкнулись, четверка внезапно ощутила жар и покалывание во всем теле; волосы встали дыбом, глаза заслезились. Всех одновременно охватил озноб, потом странные ощущения прекратились.
Нисандер первым опустил руки.
— Сделано.
Краска на ладонях исчезла. На ее месте оказался сложный рисунок красных и золотых линий.
— Великая сигла Ауры, — пробормотал Серегил, касаясь своей левой ладони.
— Что это, какое-то защитное колдовство? — спросил Микам.
— От ран оно тебя не защитит. Зато охранит твою душу, — объяснил Нисандер. — Если кто-то из нас будет сегодня убит, он не достанется Пожирателю Смерти. Знак на ладони со временем исчезнет, но защита останется навсегда.
Серегил с кривой улыбкой разглядывал свои ладони. — Что ж, об одном по крайней мере мы теперь можем не беспокоиться.
В этот момент меньше чем в двух милях от них Бека Кавиш, привязывая своего коня там же, где были привязаны остальные, ощутила резкий озноб во всем теле.
— С тобой все в порядке, лейтенант? — спросил Рилин, вместе с которым она только что вернулась из разведки.
— Мы и так хорошо знаем, чем они занимаются, — мрачно сказал он. — Во время таких церемоний дирмагнос представляет наибольшую опасность. Если бы не моя защитная магия, она нас уже учуяла бы. Сейчас мы в безопасности, но раньше утра двигаться с места не следует. Ты бы отдохнул, пока можешь. Боюсь, что завтра такой возможности уже не представится.
Нисандер начертил круг на земле вокруг сосны, сел, прислонившись к стволу, и закрыл глаза.
На следующее утро Алек проснулся перед рассветом и с удивлением почувствовал, как хорошо отдохнул. После дальнего пути накануне остались, конечно, царапины и мускулы болели, но юноша почти не замечал этого.
Рядом с ним спал Серегил, подложив руку под голову, а другую вытянув к Алеку. Его лицо раскраснелось, в длинных темных волосах запутались сосновые иглы, но это только подчеркивало его странную красоту.
«Я поцеловал его!» — с внезапным острым смущением вспомнил Алек. После всех ужасов, которые на них обрушились, зная, что их ожидает сегодня, он поцеловал Серегила! Своего учителя. Своего друга. Своего… кого? И даже больше:
не сиди Нисандер всего в нескольких футах от них, Алек мог бы не устоять перед искушением сделать это снова.
«Я не должен думать об этом сейчас!» — простонал он в душе. Он вовсе не жалел о случившемся. Просто он сам еще не знал, что это значило и чего он хотел бы в будущем.
Приподнявшись, Алек увидел, что Микам уже ушел. Нисандер сидел с другой стороны ствола; он не пошевелился и не открыл глаз, когда Алек потянулся к груде мешков. Среди вещей Серегила он нашел запасные штаны и низкие сапожки, оделся и занялся своим луком.
Натянув тетиву, он провел пальцами по ней, проверяя, нет ли повреждений или слабых мест. После стольких недель, когда луком никто не пользовался, тетиву требовалось натереть воском.
В колчане у него был мешочек с необходимым, но сейчас, доставая лук, Алек не обнаружил своего колчана. Оглядевшись, он увидел его на земле рядом с Нисандером. Внутри вместе с его стрелами, оперенными красным, оказались еще четыре с белыми лебедиными перьями. Коснувшись упругой белоснежной бородки пальцем, Алек почувствовал резкий магический удар. Он отдернул руку, потом осторожно вытащил стрелу из колчана, чтобы получше рассмотреть. Все древко было покрыто крошечными сложными символами, нарисованными синими чернилами.
— Никакое заклинание не способно увеличить силу твоей руки и точность прицела, — пробормотал Нисандер, не открывая глаз, — но эти четыре стрелы заколдованы: они могут поразить дирмагноса. Она — твоя первая цель после того, как Шлем будет воссоздан. Ни на кого больше не смотри, ни в кого больше не целься, пока одна из этих стрел не попадет в колдунью. Даже моя магия не способна ее убить, но она по крайней мере ослабит ее на то время, что нужно нам для удара. Пронзи ее сердце, если сумеешь.
— Можешь не сомневаться, — решительно ответил Алек. Того мальчика, чья рука дрожала, когда он целился в человека, давно уже не существовало. Он коснулся древка, предощущая, как он спустит тетиву и отправит стрелу в полет.
«Надеюсь, мне удастся увидеть ее лицо, когда стрела попадет в цель».
Серегил сел и вытряхнул сосновые иглы из волос.
— Наши соседи подают признаки жизни?
— Уже некоторое время все тихо, — сказал Нисандер, открывая глаза и потягиваясь. — Микам недавно отправился взглянуть на их лагерь.
Серегил раздвинул ветви сосны.
— Пожалуй, и мне хочется снова посмотреть на храм, пока там не слишком много народа. Что скажешь, Алек, насчет прогулки перед завтраком?
Внимательно приглядываясь и прислушиваясь, чтобы не наткнуться на часовых, Серегил и Алек спустились к северной оконечности бухты.
— Так вот для чего эти дыры, — пробормотал Серегил, рассматривая из кустов храм.
В загадочные отверстия оказались вогнаны толстые столбы, которые теперь окружали сухую впадину, к которой сходились трещины в камне. Несколько человек все еще убирали оттуда ветки и мусор.
— Над храмом сколько угодно удобных мест для стрельбы, но держу пари, они поставят там стражу, — прошептал Алек.
— Что-нибудь придумаем. Бешар наверняка будет в центре, за этими столбами. Присмотри себе позицию, с которой тебе удобнее всего будет в нее стрелять.
— Не беспокойся. В эту суку я попаду откуда угодно.
Серегил удивленно взглянул на Алека и прочел на его лице суровость, которой никогда раньше не было.
Скоро к храму из лагеря подошли еще несколько человек, и Серегил и Алек поспешили обратно в свое убежище. Микам оказался там раньше их. Он прижал палец к губам и показал на Нисандера, стоящего на коленях в центре круга, образованного танцующими белыми искрами. Круг был очищен от хвои, и на утоптанной земле Нисандер начертил сложные переплетающиеся символы.
Прикрыв глаза, маг спокойно чертил в воздухе сияющие магические знаки. Он разделся до пояса, его руки, грудь и лицо тоже были покрыты выписанными синими чернилами знаками. Горизонтальная черта, проведенная черной краской по лицу, словно повязка на глазах, придавала волшебнику несвойственный ему варварский вид. Перед Нисандером лежал лук Алека и колчан со стрелами, окруженные чашами, палочками из слоновой кости, свитками пергамента.
Алек и Серегил замерли на границе сверкающего круга, но Нисандер знаком поманил всех внутрь. Оказавшись за чертой, они ощутили запах магии, мешающийся с сосновым ароматом, словно еле заметный экзотический запах специй из буфета, где они когда-то хранились.
— Затмение скоро начнется, — сказал Нисандер и потянулся за кисточкой и чашей с черной краской. — Черта на лице и вокруг глаз спасет вас от слепоты, даже когда солнце совсем исчезнет. Если пленимарцы не примут таких же предосторожностей, это может оказаться нам на руку. Нисандер провел широкую полосу на лицах всех троих и отставил чашу.
— А теперь дайте мне ваше оружие.
Используя разные краски, Нисандер нарисовал на каждом клинке несколько маленьких символов. Дольше всего он трудился над рапирой Серегила, покрыв ее волшебными знаками от острия до рукояти; как только рисунок был закончен, он вспыхнул ярким светом и стал невидимым.
— Для чего это все? — спросил Микам, разглядывая свой клинок.
— Необходимая магическая предосторожность. Дирмагнос — не единственная, кто будет защищен колдовством. Встаньте на колени рядом и протяните руки.
Поставив всех тесным кружком, Нисандер нарисовал на ладонях Серегила, Микама, Алека и собственных концентрические круги черной, красной, коричневой и синей краской, потом велел поднять руки и прижать ладони к ладоням соседей. Серегил оказался справа от волшебника, Алек слева, Микам замкнул цепь.
В тот момент, когда руки сомкнулись, четверка внезапно ощутила жар и покалывание во всем теле; волосы встали дыбом, глаза заслезились. Всех одновременно охватил озноб, потом странные ощущения прекратились.
Нисандер первым опустил руки.
— Сделано.
Краска на ладонях исчезла. На ее месте оказался сложный рисунок красных и золотых линий.
— Великая сигла Ауры, — пробормотал Серегил, касаясь своей левой ладони.
— Что это, какое-то защитное колдовство? — спросил Микам.
— От ран оно тебя не защитит. Зато охранит твою душу, — объяснил Нисандер. — Если кто-то из нас будет сегодня убит, он не достанется Пожирателю Смерти. Знак на ладони со временем исчезнет, но защита останется навсегда.
Серегил с кривой улыбкой разглядывал свои ладони. — Что ж, об одном по крайней мере мы теперь можем не беспокоиться.
В этот момент меньше чем в двух милях от них Бека Кавиш, привязывая своего коня там же, где были привязаны остальные, ощутила резкий озноб во всем теле.
— С тобой все в порядке, лейтенант? — спросил Рилин, вместе с которым она только что вернулась из разведки.