Фомичев Алексей Сергеевич. Внешняя угроза. Второй шанс

   – Вот черт! – сплюнул Семен. – Хорошее начало.
   Медведя было жалко. Ни за что погиб зверюга. Но что ж теперь?…
   – Петр, Василий, – на разведку. Остальные к ручью, – скомандовал Титов.
   Сорокин и Бигмер, сбросив груз, исчезли за деревьями. Остальные потащили тяжелые баулы к ручью. Там было удобное место для бивака, вода рядом и со стороны не видно.
 
   Разведка вернулась через пятнадцать минут. Первая новость – прыгнули в нужную точку. Вторая – вокруг никого, тихо. Третья – дорога, помеченная на карте как тракт Хармак – Огремки, видна в бинокль, она где-то километрах в трех. Хорошо различимы телеграфные столбы, высокая насыпь и разметка – деревянные столбики.
   – До Хармака по прямой пятнадцать с половиной ларков… тьфу! Семнадцать километров! – не сразу перешел с местного на земной стандарты Титов. – По идее, здесь тыл, никаких активных боевых действий нет. Войск тоже нет, все силы сейчас на фронтах. Но тыловые подразделения присутствуют. Задача номер один – автомобиль.
   – Солнце всходит, – заметил Сорокин. – Подождем немного и пойдем.
   – Так и сделаем. А груз оставим здесь, – принял решение Титов. – Сделаем схрон. С собой берем оружие и минимум продуктов. Сюда же и вернемся.
 
   Схрон вырыли быстро, спрятали в нем баулы, замаскировали. Отдохнули минут десять и двинули к опушке. Сорокин и Бигмер уже знакомой дорогой вели группу.
   На краю леса встали. Титов с Сорокиным вышли из-за деревьев и стали разглядывать окрестности в бинокль, заодно решая, куда идти. В Мисенг соваться сразу вроде не с руки. С другой стороны, только там и можно найти машину.
   – Не факт, что продадут, – размышлял Петр. – Военное время, все грузовики на счету.
   – В Сервиане хорошо развита автомобильная промышленность, – заметил Титов. – И легковушек и грузовиков хватает. Не думаю, что все настолько строго. И потом, чем дальше от фронта, тем легче договориться с тыловиками. Сунем пару золотых побрякушек – отдадут машину, да еще канистру бензина добавят.
   – Попробуем, – не стал спорить Сорокин. – В крайнем случае на выезде из города кого-нибудь поймаем. У нас нет времени устраивать торги.
 
   Они разговаривали еще минут пять, поочередно смотря то на тракт, то на озеро. А потом к ним подошел Бигмер.
   – Командир, продолжайте смотреть по сторонам, – произнес он. – И не оглядывайтесь.
   – Что, местные? – сразу сообразил Титов.
   – Да. Засекли кого-то.
   – Далеко?
   – Грун сто… э-э… метров сто с небольшим. У озера. Ветра нет, кусты шевелятся.
   Сорокин как ни в чем не бывало поднял бинокль и стал рассматривать тракт, потом поле.
   – Что делать будем, командир? – спросил он.
   Титов не спешил с ответом. Тоже посмотрел на тракт, потом в другую сторону. И при переносе взгляда успел зацепить озеро и кустарник. Не такой уж густой, да и невелик. Больше одного вряд ли укроет.
   – Вася, топай обратно, скажи Андрею и Казимиру, пусть подберутся к кустарнику. Видишь, низинка идет от опушки?
   – Да.
   – Вот по ней. Надо разглядеть, кто там. Шума не поднимать, не думаю, что целый отряд. Хорошо бы живым спеленать. Приказ передашь и возвращайся.
   – Понял.
   – Черт, вот невезуха с самого начала! – досадливо протянул Сорокин. – То медведь под ноги попал, теперь какой-то местный… не засада ли?
   – Вряд ли. Для этого надо точно знать, что мы идем, и знать место высадки.
   – Думаешь, эти негритосы… негредиане, не могли узнать?
   – Да черт их разберет! – пожал плечами Титов. – Если бы знали – уже покрошили бы нас. Ладно, сейчас выясним, кто там сидит.
 
   Все вышло чуть иначе. Местный любитель посидеть на зорьке у озера сам попер по низинке к лесу. И так активно пер, что было заметно издалека. Разведчики – Шердин и Астахов – сразу поняли, что перед ними не опытный боец, а новичок. И решили брать его в наиболее удобном месте. Дали пройти в лес и на тропинке перехватили.
   Все произошло быстро, четко, как на тренировке. Шердин дал подножку, а когда местный – какой-то молодой шкет в форме – грохнулся в траву, Астахов прыгнул сверху и вполсилы приложил кулаком по затылку. Готов!..
 
   Возвращение сознания сопровождалось не очень приятными открытиями. Во-первых, болел затылок. Не так чтобы очень, но все же. Во-вторых, непонятно с чего пересохло горло. В-третьих, руки были связаны за спиной. Ну и главное – перед собой Тошик видел тех самых военных, от которых хотел удрать. Удрал, называется!..
   «За дезертирство – расстрел. В лучшем случае конфузная команда. Что не много лучше расстрела. Здесь свои прихлопнут, а там противник. В первой же штыковой атаке. Обидно. Думал, уйду!»
   Хотелось плакать и кричать, но Тошик молчал, боясь рассердить военных еще больше.
   Военные стояли в нескольких шагах от него и о чем-то разговаривали. Из-за шума в голове Тошик не особо разбирал слова. А когда прислушался, то понял, что говорят они не на астенском наречии, даже не на общесервианском. И на матаманский, дарийский языки не похоже.
   Кто же это тогда? Наемники из Ассабара, Фистарана? А может, и вовсе из Рекастана? Говорят, целая бригада высадилась в баскерском порту, привезла с собой уйму оружия боеприпасов, даже бронемашины.
   Форма у них явно чужая. И вместо сапог ботинки со шнуровкой. Оружие тоже незнакомое. Но что им надо от него? И как они вообще здесь оказались?
   Тошик усиленно соображал, но ничего путного в голову не приходило. Зато занозой сидела мысль – убьют прямо здесь! От такой мысли зубы начинали бить дробь, а по спине пробегали мурашки.
   Он уже мысленно простился с жизнью, когда один из наемников подошел ближе и на чистом астенском наречии произнес:
   – Ты меня слышишь, малый?
 
   …Пацан стучал зубами, как испанская танцовщица кастаньетами. И потел словно в парилке. Однако это не мешало отвечать на вопросы довольно связано, а главное, быстро. Если бы еще не икал и поминутно не просил не убивать, все было бы замечательно.
 
   Четвертый запасной полк расквартирован на окраине Месинга. Из состава на сегодняшний день в наличии только две учебные роты и командование полка. Четыре роты позавчера отбыли на фронт, новые пока не набирали. Кстати, батальонного звена нет, в полку всего шесть рот. Типичная структура запасных, учебных и вспомогательных полков.
   На вооружении старые винтовки, всего два ручных и один станковый пулемет, пушек нет. Есть лошади, автомобили, но их мало. Командир полка майор нур Шеррот. Нур – это приставка в фамилии дворянина, как на Земле «фон», «де». Выходец и старого аристократического рода, как болтают сержанты – тайный приверженец монархистов. Видимо, поэтому Шеррота держат подальше от передовой, тем более от северного фронта.
   Других частей поблизости нет, кроме охраны электростанции. Но та состоит из народной милиции, а это несерьезно. Возрастные дядьки и нестроевики, годные только бородами беременных баб пугать и шептунов под лавку пускать.
   Последние слова пленник явно повторил за своим капралом или сержантом.
 
   Его оставили в покое, дали глотнуть из фляги (там настоящий армянский коньяк, Семен Медведев прихватил с собой), а сами отошли подальше, обсудить ситуацию.
   – Войск нет, серьезной охраны нет. Раз такой важный объект, как электростанция, охраняет ополчение, – рассуждал Сорокин, – значит, нам никто из местных не помешает.
   – Это еще надо уточнить, – ставил Бигмер. – Что может знать новобранец о ситуации в округе?
   – Ладно, – подвел итог Титов. – Уточним. На месте. А пока машина! Для этого нужно попасть в Мисенг.
   – Все пойдем?
   – Нет. – Титов поднял голову, посмотрел на Сорокина. – Бери Казимира, Андрея и топайте. Радиостанцию держи под рукой.
   – Сделаем.
   – Возьмешь часть нашего золотого запаса. Но особо не разбрасывайся! Попробуй найти грузовик с тентом. Или пару легковых с хорошей проходимостью. И это…
   Титов скривил губы в усмешке.
   – Как говорит сегодняшняя молодежь: без фанатизма. Пришли – ушли. Если начнут спрашивать, вы наемники из Рекастана.
   Сорокин кивнул. Этот вариант они обговаривали. Рекастанские наемники – лучшее прикрытие, какое только можно выдумать.
 
   Самое большое государство западного полушария – Федеративные Земли Рекастан – занимает на континенте Фернат господствующее положение. Кроме него, на материке только семь стран. По одному с востока и севера, остальные на западе. Последний раз Рекастан воевал полвека назад. Зато внутренние конфликты одно время сотрясали страну регулярно. Но потом наступил мир.
   К началу десятого века в Рекастане сложилась удивительная ситуация. Развитая промышленность, огромное количество ветеранов последних войн, привыкших к винтовке больше, чем к лопате, станку или плугу, и переизбыток оружия, выпускаемого в неимоверных количествах. А также полное отсутствие внешних врагов.
   Все это привело к тому, что Рекастан стал первым и самым главным поставщиком наемников по всей планете. Хорошо обученные, имеющие боевой опыт парни да со своим оружием были в цене. Ибо на других континентах войны шли не переставая. Оружейные заводы и предприятия Рекастана нашли новые рынки сбыта. Высокое качество, относительная дешевизна, а главное, гарантированность поставок позволили им занять лидирующее положение в этом бизнесе.
   Со временем в Рекастане было образовано пять учебных центров, где готовили наемников разных военных специальностей для разных театров военных действий. В тесной связке с ними работали оружейные заводы, выпускавшие амуницию, стрелковое оружие, артиллерию, авиацию и прочую технику и аппаратуру.
   К середине тридцатых годов наемники Рекастана воевали на всех континентах Достеи. Как ни странно, именно это позволило Рекастану через полсотни лет стать главным миротворцем на планете. И совместно с Сервианом начать долгий и трудный процесс объединения стран в одну огромную мировую надгосударственную систему.
 
   …Тошик ждал окончательного приговора, сидя у дерева под охраной здорового плечистого парня. Ждал с покорностью барана, привезенного на бойню. Страх понемногу ушел, уступив место тупому равнодушию и бессилию. Тошик уже понял, что это не поисковая группа, отправленная по его душу, и не полицейские. А самые что ни на есть настоящие диверсанты врага. Какого именно врага, не ясно, да это и не важно.
   Главное в другом. Как уверял капрал Житко, диверсанты – самые страшные люди, какие только могут встретиться. У самого Житко на фронте диверсанты вырезали половину отделения и убили лучшего друга.
   Так что Тошик ждал, когда придет его очередь умирать, и думал, как это сделают. Выстрелят в затылок или ударят ножом, чтобы было меньше шума? А то и удавят, а труп сбросят в озеро. А может, придумают что-то еще?…
   Он так увлекся перечислением возможных способов убийства, что не сразу заметил перед собой главного диверсанта. И толком не расслышал его слова.
   – …Эй, парень! Спишь, что ли? Подними голову!
   Тошик вздрогнул и посмотрел вверх. Взгляд у главного диверсанта строг и пристален.
   – Ты был в Хармаке?
   Тошик кивнул, не в силах разлепить ссохшиеся губы.
   – Город хорошо знаешь?
   Опять кивок.
   – Поедешь с нами. Поможешь нам и будешь хорошо себя вести – отпустим. Ясно?
   До Тошика не сразу дошел смысл сказанного. Но когда дошел… неведомая сила заставила вскочить на ноги, а из пересохшей глотки вырвался крик:
   – Господин диверсант! Я помогу!
   – Тише! Какой я тебе диверсант?
   – Я помогу, – сбавив тон, повторил Тошик. – Все сделаю.
   – Ну и молодец!
   Главный диверсант хлопнул его по плечу и улыбнулся. Тошик недоверчиво посмотрел на него и растянул губы в неуверенной улыбке.
 
   До Мисенга было чуть меньше пяти километров. Для молодых тренированных парней пятьдесят минут хода.
   – Час туда, час-два там и, если все будет нормально, – минут десять обратно. На машине, – прикидывал Сорокин.
   – Не гони, – охладил его Титов, наблюдая за приготовлениями разведчиков. – Полчаса больше или меньше – не играет роли. Главное, дело сделайте и не наследите. Мы не знаем, насколько глубоко влезли в местную жизнь пришельцы. Вдруг у них информаторы на узлах связи сидят? По идее должны, это азы агентурной работы.
   – Это если они сюда агентуристов забросили. Но нужны-то бойцы и пара техников для обслуживания аппаратуры.
   – И специалист ведения тайной войны, – возразил Титов. – Одного хватит.
   – Тебе виднее, – усмехнулся Сорокин. – Ты у нас спец.
   Он уже скинул разгрузочную систему, снял автомат. На поясе оставил только открытую кобуру с ТТ. Куртку вытащил из-под ремня.
   Вид, конечно, странный. Форма явно военная, но неизвестного образца. Да еще ботинки! На Достее такую обувь только-только начали использовать некоторые наемники Рекастана. А так больше в ходу обычные сапоги, их укороченный вариант и ботинки старого образца с обмотками.
   – Ничего, сойдет, – осмотрел себя Петр.
   Разведчиков проводили до опушки. Титов кивнул Сорокину.
   – Мы ждем здесь. Успеха!
   Петр махнул рукой и пошел вперед. Астахов и Шердин следом. Титов проводил их долгим взглядом и посмотрел на часы. Было начало восьмого…
 
   Мисенг – небольшой городок, недавно получивший этот статус и не успевший обзавестись всеми атрибутами настоящего города. Всего несколько улиц, вытянутых, извилистых, как синусоида. Дома в основном одноэтажные, только несколько зданий имеют по два и больше этажей. Дороги и тротуары неширокие.
   Вокруг частных домов сады плодовых деревьев, много декоративных кустарников. На северной окраине течет неглубокая речка Гарыша, на западе к крайним домам примыкает Мисенгский пруд.
   В городе есть полиция и гражданская гвардия – ополчение, именуемое еще милицией.
 
   В Мисенг разведчики проникли с южной стороны через огороды. Тянувшиеся едва не на двести метров участки отлично скрывали любого, кто не хотел мозолить глаза местным. Правда, частные территории были огорожены полутораметровыми заборами (деревянными и проволочными), но для умелых парней это не препятствие.
   Миновав огороды и задние дворы домов, земляне оказались на одной из окраинных улочек. Дорога здесь грунтовая, узкая. Видны следы копыт.
   – Идем к центру, – скомандовал Сорокин. – Осматриваемся, а дальше по обстановке.
   – Надо сразу к пожарной части или к почте… – предложил Андрей Шердин.
   – А также к телеграфу и телефону, – хмыкнул Петр. – Успеем. Начнем с частников. В случае чего и припугнуть не грех.
   Шердин пожал плечами и спорить не стал. С частников, так с частников.
 
   В городе, по словам пленного, до войны машин хватало. Грузовых и легковых. Власти вроде как хотели даже автобусы пустить, хотя из конца в конец Мисенга можно было пройти меньше, чем за час.
   Но сейчас большая часть грузовиков реквизирована армией, а легковые машины разобрали новоявленная служба общественной безопасности, полицейское управление и особая комиссия при центральном комитете.
   Как объяснял Лянерс, это что-то вроде института комиссаров в Красной Армии. Только больше с функциями наблюдения.
 
   Когда не знаешь, с чего начинать и как быть, поступай просто – иди напролом. По крайней мере это самый быстрый и верный способ войти в местную жизнь.
   Разведчики так и поступили. Пошли по улице открыто. Вид трех рослых, крепких, одетых в незнакомую, но, несомненно, военную форму мужчин, привлекал внимание.
   – Заходим во все городские учреждения, во все кабаки и рестораны, во все частные лавочки. Где-то да найдем машину, – предложил Сорокин и с усмешкой добавил: – Либо машина найдет нас…
   – Куда кривая вывезет, – хмыкнул Казимир и кивнул на вывеску небольшого питейного заведения. – Вариант номер один.
 
   Разведчики успели обойти несколько заведений, в одном даже перекусили, расплатившись частью золотой цепочки. Хозяин заведения цепочку взял, внимательно осмотрел, после чего одобрительно кивнул и принес несколько монет сдачи.
   В Сервиане в начале десятого века третьего круга была проведена денежная реформа, после которой ввели единую государственную валюту (вместо двух ходивших ранее). Единицей системы стала золотая марка.
   Она существовала только в виде монеты с цифрой «1» на аверсе и надписью «одна марка» и гербом страны на реверсе. Остальные деньги были бумажными: пять, десять, пятьдесят, сто и пятьсот марок. Кроме них были серебряные монеты, котировкой десять монет за марку.
   С началом войны цена бумажных денег резко упала, а вот золотые и серебреные монеты ходили везде.
   Все это земляне знали. Но кое-что упустили из виду. Цена на золото и золотые изделия взлетела. И наличие у кого-либо изделий из драгоценного металла наводило на мысль, что подобных «безделушек» может быть не одна и не две…
 
   Разведчики ели, пили, пытались расспрашивать немногочисленных посетителей заведений. Но местные в разговоры вступали неохотно. А о том, где можно купить машину, вообще ничего сказать не могли. Молчали и владельцы заведений.
   Между тем разведчики уже несколько раз видели машины. Грузовики типичной для этих времен конструкции проскакивали по улицам. С открытыми и закрытыми кузовами, с надписями на бортах, с номерами и без. Кому они принадлежали, иногда было понятно из надписей, а иногда непонятно вовсе.
 
   – Эдак мы до вечера ничего не найдем, – недовольно пробурчал Шердин. – Хозяева баров молчат, пьянчуги ничего не знают. Только и остается идти в милицию или останавливать машину на дороге.
   – Нельзя, – вздохнул Сорокин. – К властям без крайней необходимости лезть нельзя. Порядка здесь, конечно, немного, но черт его знает, как повернет.
   – Тогда один вариант, – буркнул Астахов, стуча каблуком по мостовой. – Припугнуть какого-нибудь дельца и заставить продать машину. Либо и впрямь на дороге перехватывать. Только потом надо сваливать отсюда как можно быстрее.
   Сорокин поморщился. Шуметь и привлекать внимание крайне нежелательно. Но иначе и впрямь можно искать транспорт до утра.
   – Петя, – вдруг негромко сказал Астахов, – ты не заметил, нас пасут…
   Сорокин, не меняя положения, зыркнул по сторонам. Они стояли у перекрестка, неподалеку от городского управления почтовых и телеграфных сообщений. Место открытое, зданий мало, деревьев почти нет, метрах в ста небольшой сад. Так что следить могли либо оттуда, либо из почты, либо со двора дома. Домов поблизости три.
   – Откуда? – спросил он.
   – Сад, – так же негромко пояснил Астахов. – Два шкета дергаются у деревьев. По гражданке, оружия не видно. Минут пять уже курят.
   Этого только не хватало! Кому понадобилось следить за чужаками? Агенты полиции? Энтузиасты из гражданской гвардии?
   – Спокойно уходим, – принял он решение. – Идем к центру. Если ошибка – увидим сразу.
   – А если нет?
   – Подумаем. Оружие держите наготове.
   Сам факт слежки мало примечателен. Ну смотрят и смотрят, мало ли кого любопытство обуяло? Однако, если это полиция, надо быть настороже. Кто знает, что на уме у этих ребят?
   Неспешным шагом они дошли до центра города, пересекли дорогу и встали у ларька, где продавали газеты.
   Шустрый рыжеволосый паренек громко выкрикивал заголовки статей первых полос газет и успевал комментировать описанные там события возгласами «ужас!», «сенсация!», «небывалое событие».
   Сорокин, слушая выкрикиваемые ломким тенором слова, про себя усмехался – прям как в кино о дореволюционной России.
   – Что там наши хвосты? – спросил он Астахова.
   – Висят, – коротко ответил бывший боец ОСНАЗ. – Встали за углом дома.
   – Что-то надоело мне это сопровождение… Не мешает, но на душу давит.
   – На ловца и зверь бежит, – мазнув взглядом по дороге, сказал Шердин. – Прихватим их, потолкуем.
   Петр помедлил, прикидывая, стоит ли связываться с неизвестными преследователями, но потом кивнул.
   – Давай! Но не здесь. Уведем их к скверу на Второй Насветской, там место тихое, народу мало.
   Земляне, побродив по городку, успели немного освоиться в нем и могли навскидку вспомнить наиболее удобные места.
   – Казимир, отстань от нас. Пройди в сторону, осмотрись.
   – Ясно.
   – Только повнимательнее. Эта пара явно не сама по себе работает, те, кто их послал, могут поблизости быть. Оружие держи наготове.
   – Сделаем.
 
   Разведчики разделились. Сорокин и Шердин быстрым шагом пошли вперед, а Астахов неторопливо побрел в другую сторону. Расчет был прост: слежку наверняка больше заинтересуют те, кто спешит. Ну а если захотят проследить и за ним – милости просим. Незаметно спеленать одного легче легкого.
   Казимир пропустил конку и грузовую машину, проводил их взглядом, на другой стороне улицы купил у торговки семечек и спокойно пошел к восточной части городка, поплевывая кожурой и периодически прищуривая левый глаз.
 
   Шустрого паренька в кепке-малокозырке, с тонкой полоской усов и нагловатой усмешкой на губах он приметил, когда проходил мимо цирюльни – одноэтажного дома с гостеприимно распахнутыми дверьми и аляповатой вывеской над козырьком «Мастерская мэтра Жаваля». Окна салона изнутри были занавешены разноцветными шторами и содавали эффект зеркала. Казимир бросил на них короткий взгляд и заметил топавшего метрах в двадцати позади шкета.
   Тот шел прогулочным шагом, выбрасывая ноги чуть больше, чем следует, явно выставляя напоказ новенькие сапоги с коротким голенищем, начищенные до немыслимого блеска. На улице было жарковато для сапог, и только желание похвастать обновкой заставило паренька надеть их.
   «Беру, – решил Казимир, высматривая подходящее место для небольшого финта. – Вон дом с высоким забором, за ним брошенный сад. В самый раз. Да и народу нет…»
   Он еще раз посмотрел на молодчика в сапожках, прикидывая, насколько тот ловок в драке и что у него может быть, кроме обычного засапожника. Что есть нож, сомнений никаких, такие ловкачи пустыми не ходят.
   Казимир добрел до дома, прошел вдоль забора и быстро рванул к деревьям. Забежав за ближнее, сделал полукруг и вернулся к забору.
 
   Преследователь, потеряв из виду ведомый объект, утратил вальяжность, бросил встревоженный взгляд по сторонам и припустил вдоль забора. О том, что его могут поджидать, как-то не подумал…
   Стук сапог помог определить скорость бега и расстояние до резвого молодца. Казимир слегка присел, стащил с головы кепку и зажал в левой руке. Где этот следопыт?… Вот он!
   Все произошло быстро и практически без шума. Как и бывает, когда работает профессионал.
   Подножка бросила нетяжелое тело вперед, паренек выставил руки, чтобы упасть на них, и не заметил мелькнувшую слева фигуру. Казимир перехватил едва не навернувшегося шкета, рванул на себя, врезал локтем по шее, не сильно, но так, чтобы тот прикусил язык и не орал. Потом перехватил правым предплечьем горло парня, навалил его на себя и потащил за деревья. Весь захват занял две секунды.
 
   – …Смотри, топает, падла! – хмыкнул Андрей. – Не отстает.
   – Пусть идет, – буркнул Петр, поглядывая по сторонам. – Он один, второй, видимо, за Казимиром пошел.
   – Ну, это не страшно. Казимир его спеленает в два счета.
   – Спеленает. Если только к тому подмога не придет.
   Сорокин вслух матюкнулся и замедлил шаг. Шердин удивленно глянул на помрачневшего товарища.
   – Ты чего?
   – Кажется, я понял, почему за нами ходят. А главное – кто ходит!
   – И кто же?
   – Об этом потом. Сперва возьмем щенка. Мы почти на месте.
   Они действительно дошли до нужной улицы и стояли перед сквером. Тот был обсажен по периметру деревьями (на вид типичными тополями), а между ними рос кустарник с колючками. Идеальное место для приватной беседы. Правда, иногда появлялись прохожие, но Сорокин их в расчет не брал. Вряд ли полезут.
   Преследовавший их парень – почти копия своего товарища, только в шляпе и старых спортивных ботинках – подождал, пока земляне перейдут дорогу и исчезнут за деревьями, ускорил шаг и тоже перебежал дорогу.
   Дойдя до поворота, встал. Никого не видно. Парень забеспокоился, нервным движением сбил шляпу на затылок и присвистнул. В этот момент кто-то постучал по плечу. Он повернулся и увидел за спиной одного из тех, за кем следил.
   Незнакомец подмигнул и доверчиво спросил:
   – Потерял?
   Парень резко отступил, одновременно шаря в кармане в поисках ножа. Вспомнил о незашитой дырке и с отчаянием подумал, что не успеет ничего сделать. И как в воду глядел – не успел.
   Сзади резко дернули за воротник куртки, сильный удар под колено лишил его равновесия. Парень взмахнул рукой, но не упал. Сильные руки подхватили его под подмышки и рванули назад. А второй незнакомец, что стоял впереди, поймал его за ноги.
   Не успел он толком испугаться, как его занесли в кусты и бросили на землю. Кто-то ловко охлопал карманы и нашел нож. Потом несильный пинок в ногу заставил его повернуться. Парень сдержал крик и посмотрел на своих «подопечных».
   – Ну что, приятель, поговорим?
 
   Место встречи для экстренных случаев выбрали заранее: на южной окраине города, рядом с большим частным домом, выкрашенным в ярко-желтый цвет. Психушка, как назвал его Астахов. Хотя к психиатрической лечебнице он, видимо, не имел никакого отношения.
   Астахов первым сюда и пришел. Сорокин и Шердин полчаса спустя. Причем пришли они поодиночке с разницей в пять минут.
   – Проверялись, – пояснил Петр. – Похоже, за нами следили не только эти два шкета.