Фрумкин Сергей. Рожденный Светом

   – Хочу узнать, что с девушкой, – решительно заявил Гим.
   – Это не твое дело! – огрызнулся герцог. – Убирайся!
   – Я так не думаю, мой герцог. Я отвечаю за вашу безопасность, и я – советник эльтаров.
   Герцог хотел что-то ответить, но захлебнулся яростью и какое-то время лишь шевелил губами. Совладав, наконец, с собой, он закричал:
   – Ты ничего не понимаешь, Церон! Тебе кажется, что ты хочешь помочь мне, а на самом деле тобой движет сочувствие нормального мужчины красивой женщине! Амазонки так устроены, понимаешь?! Их специально растили, чтобы такие, как ты, слюнтяи не могли подавить свои животные инстинкты! Чтобы у вас текли сопли, а голова думала только о том, как добиться от девочки расположения и взаимности. «Ах, а что, если я спасу ее от смерти? Ах, а что, если я выручу ее из беды? Может, она клюнет на мое благородство и доброту?» Что, угадал? Забудь про Ин! Выкинь ее из головы! Не лезь, куда тебя не просят!
   – Вам нужна помощь, – упорствовал Гим.
   – А я говорю, что справлюсь сам! Убирайся вон!
   – Я не уйду.
   – Тогда тебя выбросят!
   – Интересно – кто? Кто сможет меня выбросить? Герцог пожевал губами:
   – Идиот! Ладно, садись, смотри…
   Гим приблизился к экрану. На медицинской кушетке лежала прикованная повышенным тяготением обнаженная девушка. Рядом стояли две вооруженные амазонки. Аппарат с капельницами медленно вводил что-то в кровь и лимфу пленницы. Герцог показал на амазонок:
   – Ты видишь, я вынужден работать с ней с помощью женщин – мужчины не смогли бы совладать со своими инстинктами.
   – Я смогу, – уверенно произнес Гим. – А что значит «работать»?
   Ронтонте помолчал, мрачно глядя на панно. Он был явно недоволен бесцеремонным вмешательством телохранителя-советника.
   – Ей вводят «сироп боли», – сказал он наконец.
   – Что это за дрянь?
   – Не выражайся в моем присутствии! Ей делают очень больно. Так понятнее?
   У Гима перехватило дыхание. Он никогда не понимал жестокости по отношению к тем, кто не мог защититься или ответить.
   – Мне нужно знать, кто ее послал, где готовили, как внедрили, – объяснил герцог. – Пока не узнаем, нет никакой гарантии, что они не попробуют еще раз.
   – Почему же вы попросту не просканируете ее мозг? – с трудом скрывая свое возмущение, спросил Гим.
   – Господин умник… – проворчал Ронтонте. – Без тебя бы не разобрались… У девчонки в мозгу предохранительная программа. Любая попытка считывания – и мозг атрофируется быстрее, чем мы успеваем что-либо сделать. У нас на руках останется взрослое тело с сознанием и информационной базой новорожденного!
   – Не обязательно сканировать сами нейроны, – предположил Гим. – Можно задавать наводящие вопросы и изучать реакцию клеток…
   – Не получается. Информация не может извлекаться насильно. Только на добровольных началах.
   – А это, по-вашему, «добровольные начала»?!
   – Да, Гим. Причинение боли не имеет непосредственного отношения к задаваемым вопросам. Девушка должна принять решение, говорить ей или нет, – через боль, само собой разумеется. А вот говорить она станет сама, без принуждения, добровольно.
   Гим посмотрел на экран. Карие глаза Ин были открыты, и в них стояла такая боль, что видавший виды сержант не мог на это смотреть. Он отвернулся.
   – Давно она так? – пробормотал Гим. Герцог устало вздохнул:
   – Да уже с ночи.
   – А если превысите болевой порог?
   – Следим, чтобы не превысили. Держим на самой грани.
   – Что она уже сказала?
   – Ничего. Молчит, как истый патриот своего дела…
   Какое-то время они молчали. Гим снова посмотрел на экран. Было видно, что Ин изнемогает, что она борется с болью и отчаянием из последних сил, но Гим ясно понял – она не допускает и мысли о том, что может прекратить пытку, рассказав врагам о своих заказчиках.
   – Она ничего не скажет, – проговорил Гим.
   – И я так думаю, – согласился герцог. – Но ничего, у нас с тобой много времени…
   Гима передернуло от этих слов, к горлу подступил комок.
   – Остановите процедуру, – решительно сказал он. – Я сам попробую.
   – Ты? – удивился герцог. – Ты что-то умеешь или сдурел от избытка гормонов? Смотри, я…
   – Умею. Меня учили, – быстро и уверенно соврал Гим. – Я умею читать мысли и эмоции.
   – Сработает защита! – напомнил герцог. – Откуда мне знать, может, ты хочешь ее убить, чтобы избавить таким образом от страданий?
   – Не сработает… Где девушка?
   Ронтонте размышлял, не сводя с Гима внимательного изучающего взгляда. Он не доверял телохранителю, но при этом очень хотел поскорее разобраться с пленницей.
   – Ладно, тебя проведут. Уже уходя, Гим спросил:
   – Когда она все расскажет, что ее ждет?
   – Повышение дозы! – зло ухмыльнулся герцог.
   – Что? – оторопело переспросил Гим.
   – Это МОЯ амазонка, понял, кавалер? Я за нее заплатил, ее для МЕНЯ вырастили, ее бы не было во Вселенной, если бы не МОЕ желание! Все! Иди работай!
   Спускаясь по уходящей далеко в подземелье винтовой лестнице, выполненной под старину, следом за амазонкой по имени Юл, Гим впервые задумался над смыслом своих последних поступков. Неуязвимость породила чувство ложной безнаказанности, бессмертие – избыток самоуверенности и наглости. Следовало напомнить самому себе: он ведь не бессмертен и не неуязвим! Он послан сюда служить и, значит, должен выполнять то, что требует старший по званию, а не идти на поводу у собственных фантазий. Следовало дать себе отчет: он спускался в лабораторию, где истязали юную террористку, не потому, что хотел помочь герцогу залатать брешь в его внутренней обороне, просто он всеми фибрами своей души хотел помочь нуждающейся в его помощи…
   Стальная дверь лаборатории скорее годилась для банковского сейфа, чем для медицинского помещения. Две амазонки караулили снаружи, две находились внутри. Итого, вместе с провожатой, их получалось пять. «Везет же мне на это число!» – мрачно усмехнулся Гим.
   Ин лежала точно так, как до этого на голограмме в кабинете герцога – неподвижно, вытянувшись струной. Ее кулаки были так крепко стиснуты, что длинные ногти впились в ладони и под ними образовались лужицы крови. Помутневшие глаза девушки были сощурены от боли и яркого света.
   Гим не хотел, но любопытство подтолкнуло его прислушаться к ощущениям бедолаги – и все его тело тряхнуло, как от удара электрическим током. Как же силен был дух этой слабой и хрупкой на вид девушки, если она все еще находила в себе силы молчать!
   – Уберите капельницы! – жестко, непререкаемым тоном проговорил Гим. – Отключите гравитацию! Помогите ей сесть!
   Амазонки недоуменно переглянулись, но молча выполнили приказ командира.
   Ин помогли приподняться и свесить с кушетки ноги, и она так и осталась сидеть – согнувшись, опустив руки и бессильно уронив голову на грудь.
   – Оденьте ее!
   – Во что? – недовольным тоном спросила блондинка по имени Ли.
   – Во что угодно!
   Ин одели в единственное, что обнаружилось в комнате, – в медицинский комбинезон зеленого цвета.
   – Интересно, чем это ты занимаешься? – спросил Гима герцог, который следил за происходящим в лаборатории по своей видеосвязи.
   – Вхожу к ней в доверие! – чуть слышно отозвался агент.
   – Угу… Смотри, чтобы из моего не вышел! Так, стой… – Герцог сделал паузу, словно его внимание привлекло что-то еще. – Разбирайся там сам… Меня сейчас не беспокоить!
   Гим посмотрел на пленницу. Ин выглядела очень слабой и была в полуобморочном состоянии. Руки и ноги ее свисали как плети, голова не держалась вертикально, глаза закатывались. Палачи явно перестарались, еще немного – и она ничего не смогла бы сказать, даже если бы вдруг захотела…
   И все-таки, все-таки… Карие глаза вдруг взглянули на Гима из-под упавших на лицо волос, и он увидел в них надежду и готовность к действию. Словно запертая в клетке волчица, Ин ждала лишь момента, чтобы из последних сил рвануться на волю, пусть даже ценою жизни.
   «Спокойно! – мысленно произнес Гим, говоря скорее сам с собой и вовсе не рассчитывая, что кто-то может услышать его мысли. – Только без глупостей! Я постараюсь тебе помочь!»
   Кто-то со слабой надеждой подумал в ответ: «Помоги мне… пожалуйста!»
   Это была Ин! Значит, Гим и в самом деле обладал способностью читать не только эмоции, но и мысли! Он не соврал…
   «Помоги мне, я помогу тебе», – тщательно подбирая слова, безмолвно произнес Гим.
   «Что я могу сделать?» – Ин, наверное, думала, что разговаривает сама с собой.
   – Расскажи нам о тех, кто тебя прислал, – уже вслух произнес Гим. Нужно было прервать удивлявшее амазонок молчание.
   – Проклятый эльтар! – прошелестел в ответ слабый, но полный ненависти голос Ин.
   «Я не эльтар, – мысленно возразил Гим. – И я в самом деле пытаюсь тебе помочь!»
   «Мне нельзя помочь. Я никогда не выдам друзей!»
   «Не хочешь – не надо. Расскажи что-нибудь другое».
   «Что?»
   «Выдумай сама. Соври. Сочини сказку. Это даст тебе время».
   «Я подумаю…»
   В этот момент на всю лабораторию прогремел голос Ронтонте:
   – Гим, заканчивай с девчонкой и поднимайся ко мне!
   – Она все расскажет, – бодро сообщил правителю агент.
   – Мне уже не интересно. Я и сам все знаю. Кончай девчонку и наверх! Есть работа.
   – Кончать?! – Гим ошеломленно помотал головой. – Почему? Что случилось?
   – Во-первых, она наверняка соврала тебе, таких людей готовят как следует. Во-вторых, мы и без нее все знаем, а что не знаем – догадываемся. Амазонки нашли тело настоящей Ин.
   – Настоящей Ин?! Девушку подменили?!
   – Да. Здесь, во дворце. Сразу по прибытии нове­ньких.
   – Но как это возможно? Весь дворец под наблюдением!
   – Не весь! Ты же не додумался разместить камеры в туалетах? Щепетильный ты наш! Там девочки и нашли тело. У настоящей Ин была сломана шея.
   – Не может быть! Я лично наблюдал высадку но­веньких. Я видел их всех еще до появления во дворце. Состав остался прежним. Да и сами амазонки заметили бы подмену…
   – Удивляюсь твоей тупости, Гим! Ин-террористка – точная генетическая копия Ин-телохранителя!
   – Клон?
   – Не клон, генетический близнец. На Цетайалзе подтвердили – двадцать лет назад у них похитили одну пробирку. Негодяи говорят, что готовы возместить мне «моральный ущерб»… Подумать только: они «надеялись, что не всплывет»! Мы все проверили – следы похитителей ведут на Оттор. Так что я знаю, кто стоит за вчерашним покушением. Девчонка нам больше не нужна, хватит с ней нянчиться! Убей и поднимайся ко мне!
   Гим нервно сглотнул и посмотрел на пленницу. Герцог говорил по громкой связи, сержант отвечал громко – Ин все слышала.
   «Помоги мне бежать!» – жалостливо наморщив лоб, излучая испуг, мысленно попросила террористка.
   «Бежать некуда! – отозвался Гим. – Дворец охраняется!»
   «Ты только помоги. Остальное – я сама!»
   «Ага – сама! Ты себя-то видела?»
   – Гим, черт возьми! – в нетерпении закричал гер­цог. – Делай же, что говорят!
   – Палачом обязательно должен быть я?
   – Да, ты! Это проверка! Я хочу видеть, так ли ты выполняешь приказы, как умеешь хвастаться и распускать хвост!
   Гим поколебался, но лишь мгновение. Он подошел к Ин и подал ей руку.
   – Она все расскажет. Мы идем вместе!
   – Черт! – выругался герцог. – Он все же на нее клюнул! И почему эльтары не могли прислать мне девчонку?!
   Ронтонте обратился к амазонкам-стражам:
   – Убейте Ин! И держите Гима, пока не очнется от наваждения!
   – Он же бессмертный! – воскликнула Ли, одновременно выдергивая из ножен меч, как и остальные четыре ее подруги.
   – Бейте как следует – его остановит болевой шок!
   Амазонки бросились на Ин и сержанта. Гим был безоружен, Ин едва могла двигаться. Понимая, что ситуация безвыходная, агент попробовал вспомнить навык, приобретенный во время предотвращения убийства герцога, – ударить силовой волной своей воли. Эльтары ведь делали так всегда, когда требовалось, следовательно, и он может…
   Сосредоточив внимание на руках, Гим резко развел их в стороны – бежавших навстречу девушек оттеснило в стороны, они сбились с шага. Это было не то, на что он рассчитывал, но времени на вторую попытку не оставалось. Действуя интуитивно и без колебаний, Гим подхватил Ин, перекинул ее себе на плечо и бросился в образовавшийся проход, пытаясь выиграть хоть какую-то долю мгновения, ведь амазонки отличались отменной реакцией и подвижностью. Выскочив из лаборатории первым, он всем телом налег на «сейфовую» дверь, та тяжело, но послушно вошла в тесный проем. Повернув колесо замка, Гим огляделся. Теперь у них и в самом деле появился какой-то запас времени.
   – Куда идти? – торопливо спросил он свою ношу.
   – Вни-и-из! – сдавленно простонала Ин.

ГЛАВА 13

   Они оказались в каких-то подвалах, грязных, сырых, пронизанных трубами.
   – Поставь меня! – потребовала Ин.
   Гим повиновался.
   – Нет, не здесь! У стены.
   Амазонка с трудом держалась на ногах, опираясь о стену, но глаза ее смотрели воинственно.
   – Теперь ты можешь идти!
   Гим с усмешкой смерил взглядом юную патриотку.
   – И что дальше?
   – Это не твое дело!
   – Ты же не сделаешь и двух шагов.
   – Хочешь мне помочь?
   – Да, хочу!
   Она посмотрела таким глубоким, парализующим взглядом, что на мгновение сержант потерял ощущение реальности. Ее губы умоляюще прошептали:
   – Если хочешь помочь, оставь меня. Так нужно! Я буду тебе благодарна…
   Гим улыбнулся и покачал головой. Ин недовольно фыркнула.
   – Послушай, – скорчив сердитую гримасу, уже другим тоном начала амазонка, – я знаю, что умею притягивать мужчин. Знаю, что могу заставить их сделать для меня что угодно. Я пользуюсь этим с десяти лет. Поверь, ты точно такой же, как и любой другой, будь он на твоем месте. Мне нет до тебя дела, понимаешь?
   – Ты не спасешься одна, – упрямо сказал Гим.
   – Это мои проблемы, ясно? Ты помог мне, вытащил меня – спасибо, иди! Все, можешь быть свободен!
   Гим не собирался уходить. Он осматривался, стараясь угадать, почему Ин решила забраться в эти забытые людьми поддворцовые катакомбы.
   Амазонка в отчаянии топнула ногой, в голосе ее зазвучали слезы:
   – Хочешь, чтобы тобой пользовались как вещью? Хочешь, чтобы я поиграла с тобой и выбросила? Ты этого хочешь, да?
   – Хочу всего лишь тебе помочь, – сказал Гим и, помедлив, добавил: – Да и себе тоже.
   – Но послушай, я знаю, как все будет! Мы выберемся отсюда, расстанемся. Ты поймешь, что твой благородный порыв – не более, чем минутное помутнение… Так будет, не перебивай меня! Что тебе останется? Вернуться к Ронтонте и замаливать перед ним грехи! Как? Рассказать все, что ты видел. А я не хочу, понимаешь, не хочу, чтобы ты что-то видел! Лучше я умру здесь, чем поведу за собой шпиона герцога!
   – Я не шпион герцога.
   – Да?! – сердито выкрикнула Ин, уже забыв о том, что только что собиралась заплакать. – А кто же ты?
   – Сам не знаю.
   – Ты – эльтар! Эльтары и Ронтонте заодно. Короче, уходи, возвращайся к своему господину!
   – Ты же слышала – герцог приказал амазонкам убить меня.
   – Но тебя ведь нельзя убить?
   – Какая разница? Герцог показал свое отношение. После того, что случилось, он никогда больше не станет мне доверять… Да и не хочу я больше отвечать за безопасность такого мерзавца…
   – Это тебе сейчас так кажется. Может, ты и в самом деле благородный человек, Гим, может, вы и не подстроили вместе с герцогом этот побег, чтобы проследить за мной и обнаружить тех, кто мне помогает, но пойми – вовсе не благородство сейчас движет тобой, а МОЕ притяжение! Может быть, сейчас ты и ненавидишь Ронтонте, но это пройдет! Понимаешь, ты сейчас невменяем, ты не соображаешь, что делаешь!
   – Ошибаешься, Ин. Я вполне вменяем. А что делаю… Надеюсь, сама потом растолкуешь… Но только потом! Пока мы стоим здесь и спорим, солдаты герцога обшаривают дворец!
   – Х-х-хм! – Ин выдохнула сквозь плотно сжатые губы, стараясь взять себя в руки. – Только потом не удивляйся, командир, когда я брошу тебя в самый неподходящий момент! Имей в виду, я тебя предупредила!
   – Хорошо. – Гим обрадовался, что амазонка приняла наконец хоть какое-то решение. – Обопрись на мое плечо. Куда теперь?
   Ин недовольно сверкнула на него глазами, отказалась от предложенного плеча и согнулась, разгребая пыль на полу. Затем потянула за край плиты и с помощью подоспевшего Гима сдвинула ее с места. С обратной стороны в бетоне прочно торчал сделанный в форме стрелы карабин. Через карабин был перекинут трос. Трос уходил куда-то далеко вниз, в кромешную тьму.
   – Так вот как ты сюда попала, – проговорил Гим.
   – Когда повиснем на тросе, плита станет на место под тяжестью наших тел, – объяснила Ин.
   Она пошарила в углу и вытащила из кучи песка и щебня еще один карабин – для рук, и зацепила его за трос.
   – Держись за меня, – сказал Гим. – Я понесу нас обоих.
   Они начали спуск. Плита и на самом деле со скрипом сползла в исходное положение, замуровав потолок над головами двух беглецов и погрузив их во мрак какого-то бездонного старинного колодца. Гим держался за карабин и понемногу отпускал трос, боясь разогнаться слишком сильно. Темнота вокруг становилось все плотнее.
   Дна они не увидели, так что Гим понял, что достиг цели, лишь когда ударился о землю ногами. Ин очень уверенно отодвинула Гима, что-то сделала – послышался шелест падающего сверху троса. Ин смотала его, взяла сержанта за руку и осторожно повела куда-то в глубь подземелья.
   Через несколько минут ходьбы их остановило препятствие – некое холодное на ощупь металлическое устройство. За устройством на земле лежала длинная металлическая штуковина – о нее Гим споткнулся и чуть не упал.
   – Вагонетка на магнитной подушке, – тихо пояснила Ин. – Ты зацепился за монорельс… Давай, залезай!
   Гим забрался на невысокую платформу. Ин положила его руки на холодный стальной поручень.
   – Это рычаг. Опускай и поднимай его – вагонетка поедет. Трение о рельс совсем слабое – магнитная подушка держит платформу практически на весу. Давай!
   Гим попробовал нажать вниз, затем потянуть вверх. Почувствовалось слабое ускорение.
   – Еще! Еще! – подбадривала Ин.
   Вагонетка разгонялась все быстрее и быстрее, затем движение перестало ощущаться – вокруг было так темно, что невозможно было понять, едут они или стоят на месте.
   – Не останавливайся, – усталым голосом человека, осмелившегося наконец расслабиться, попросила Ин.
   Судя по звукам, она легла где-то на другом конце платформы. Что-то зашуршало.
   – Мой вещмешок, – услышав молчаливый вопрос Гима, пояснила Ин. – Здесь еда, питье, нож и арбалет, с помощью которого был закреплен трос в колодце. Больше у нас ничего нет.
   – А фонарика?
   – Говорю, ничего. Свет не понадобится – здесь всего одно направление. Рельс сам приведет куда нужно… Я поем, ты не против?
   – Ешь, конечно.
   Послышался хруст и бульканье воды.
   – Хочешь?
   – Нет. Мне не нужно. У тебя ведь запас на одного человека?
   – Угу…
   Гим нажимал и тянул, нажимал и тянул… «Сколько мы уже едем? – подумал он. – И, самое интересное, куда?»
   – Эта штука, – Ин постучала арбалетом о стальную поверхность платформы, – развивает огромную скорость – до ста пятидесяти километров в час. Думаю, сейчас где-то сто тридцать – сто двадцать, ты у нас парень крепкий…
   – Огромную?
   – Относительно, конечно… Наверху так никто не двигается. Герцог запрещает все виды транспорта, кроме лошадей. Теперь сам расхлебывает – мы удаляемся из Ронтонтенополя так быстро, что на сутки опередим любую погоню.
   – А откуда взялась шахта?
   – Проложили строители «нового мира»… на всякий случай.
   – Почему герцог о ней не знает? Ин насмешливо хмыкнула:
   – Не он же строил!
   – А кто?
   – Люди Излина. Такие, как герцог, ничего не делают своими руками. А проконтролировать ВСЕХ невозможно.
   Довольно долго они молчали. В абсолютной тьме слышалось лишь трение хорошо смазанных механизмов вагонетки и дыхание мужчины и женщины.
   – Хорошо, что ты такой неутомимый, – сказала Ин. – Я бы так не смогла. Мне приходилось делать остановки и спать… Если повезет, доберемся за сутки.
   – Тебе уже легче?
   – После еды – да. Токсины понемногу выходят. Труднее пережить твой удар. Не понимаю, как еще кости остались целы?
   – Извини.
   – Да… Забыли!
   Гим задумался. О себе, о жизни, о прошлом, о настоящем. В мыслях время летело быстрее. Но в какой-то момент он вдруг понял, что думать становится все труднее и труднее – мысли начали путаться и забываться. Механически выполняющие одно и то же упражнение мышцы делали это уже нехотя и медленнее, чем вначале. Этот тревожный симптом заставил Гима прислушаться к своему телу. Стало ясно – он уставал!
   Через какое-то время появились и другие признаки утомления: одышка, головокружение, боль в суставах. А глаза не видели ничего, даже протянутых к самому лицу рук…
   – Что-то не так? – забеспокоилась дремавшая до того амазонка.
   – Здесь совсем нет света? – чувствуя, что пугается самого себя, прошептал Гим.
   – Нет, конечно. – Она хихикнула: – А разве не видишь?
   – Я имею в виду – энергии? Сюда не проникает магнитное поле Излина, тепло с поверхности?
   – Стены покрыты пластинками из поглощающего излучение материала. Иначе бы нас могли обнаружить зонды спутников… Ну, не нас, а магнитный моно­рельс.
   – А чем мы дышим?
   – Как это?
   – Откуда поступает воздух? Если сверху, он должен быть теплым…
   – Воздух затхлый, согласна. Но я так уже привыкла…
   – Ты не понимаешь… Мне нужна энергия! Я задыхаюсь!
   Ин не ответила, но Гим мог поклясться, что почувствовал, как сверкнули в темноте ее глаза. Напряженная пауза затянулась. Наконец Ин, судя по всему, пришла к выводу, что напарник ей еще пригодится:
   – Поешь – здесь еще есть. Я пока поработаю, а ты отдыхай.
   Ее руки перехватили рычаг. Теплое, насыщенное жизнью дыхание коснулось лица Гйма.
   – Боюсь, еда мне не поможет, – сказал Гим. – Здесь только один настоящий источник энергии – ты. Я хорошо потрудился, нужны силы…
   – Тебе нужно наверх? – сообразила амазонка. – Иначе ты съешь меня?
   – Очень нужно…
   – Вот тебе и бессмертный!
   Она задумалась. Рычаг ходил в четырех ладонях – двух амазонки и двух Гима. Агент эльтаров ясно почувствовал, о чем думает Ин – девушка колебалась, борясь с желанием бросить становящегося обузой напарника и таким образом сохранить тайну излинского подземного хода. Она сделала бы это без особого труда, профессиональная подготовка это позволяла, но что-то мешало ей поступить так, как того требовали здравый смысл и чувство долга перед товарищами.
   – Что, тоже клюнула? – шутливо спросил Гим.
   – Что? – опешила амазонка.
   – Нелегко быть благородным человеком, правда?
   – Заткнись! – крикнула Ин. Она тяжело вздохнула и добавила уже спокойнее: – Я не знаю, где мы. Ты крутил очень быстро. Сколько прошло времени, тоже неизвестно. Нужно надеяться, что проехали больше половины. На пути будут два колодца. Наш – второй. Дотянешь?
   – Сколько по времени?
   – Часов шесть или семь.
   Гим непроизвольно застонал. Перспектива остаться без света еще на шесть часов подействовала на него, как на ныряльщика – просьба не всплывать еще какое-то время.
   – Ну же! – поторопила с ответом Ин.
   – Я не выдержу. Мой предел – час… Так я думаю.
   – Если мы выберемся через первый колодец, нас заметят! – дрожащим от тревоги голосом объяснила амазонка.
   – А может, не заметят?
   – «Может»!… Точно не вытерпишь? Гим кивнул, забыв, что в темноте невозможно разглядеть жестов или мимики.
   – Ладно. – Ин вздохнула. – Попробуем.
   – Как мы увидим колодец?
   – Увидим, не волнуйся. Если сможешь разглядеть свои пальцы, значит, приехали. Доешь мои припасы, и поднажмем – быстрее будем на месте. Не хочу, чтобы ты потерял сознание по дороге. Не тащить же тебя наверх на себе!
   Гим послушался. Еда показалась пресной и безвкусной, но на какое-то время сил прибавилось. Ин работала рычагом, тяжело дыша от натуги. Сержант присоединился к ней, дав вагонетке заметное ускорение…
   Когда над головой забрезжил слабый-слабый свет, Гима уже шатало от изнеможения. Глаза его слипались, ноги не держали, руки не слушались, в голове кружили путаные, бессмысленные видения.
   Ин нажала на тормоз – послышался заунывный визг, посыпались искры. Вагонетка замерла под узенькой, далекой полоской света, показавшейся отвыкшим от света глазам ослепительно яркой. Амазонка достала свой арбалет, зарядила его стрелой-карабином, закрепила в карабине канат и выстрелила вверх.
   – Вставай, нужна помощь! – позвала она Гима.
   Взбираться было намного труднее, чем спускаться. И не только из-за всемирного тяготения – сержант так ослаб, что не мог подтянуть собственного тела, а Ин еще не успела оправиться после пыток. Но… наверху брезжил свет, который внушал Гиму надежду, который призывал к себе, который казался сладким и пьянящим, как самое вкусное вино… Опираясь ногами на стенки колодца, сержант делал шаг за шагом, упиваясь таким близким мигом спасения и все больше забывая о самом себе и собственной слабости.
   Наверху, под самым потолком, находилось углубление, куда можно было забраться, чтобы разгрузить трос и попытаться сдвинуть закрывавший колодец люк. Гим оказался там первым и даже, собравшись с силами, подтянул к себе спутницу. Вдвоем они надавили на люк, и тот нехотя пополз в сторону, сантиметр за сантиметром…