Страница:
Он, Гим Церон – кто угодно, но не человек! Он чувствует то же, что и все, думает, как все, способен страдать или радоваться, как все. Но… Боль ему всего лишь внушается. Воздух, вода, тепло не имеют для него жизненно важного значения. Его не сдерживают силовые стены. Ему не нужен скафандр, чтобы остаться живым в открытом космосе…
Кто же он на самом деле? Для чего живет? Как долго может длиться такая жизнь? К чему он должен стремиться?
До сих пор у сержанта была цель, и ему некогда было задуматься о том, что он делает и зачем. Сначала Гим просто подчинился приказу Ланкоруса и старался как можно эффективнее использовать время, отведенное для службы герцогу Ронтонте. Затем бездумно следовал внутреннему голосу и действовал так, как ему подсказывала его совесть. И только сейчас, в минуту покоя, он смог наконец задать себе вопрос: «Зачем, Гим Церон, ты ищешь встречи с Ланкорусом Дитриезом?»
Начальник Секретного отдела был единственным человеком, владевшим полной информацией по своему детищу. Но не любопытство двигало Гимом. Прислушиваясь к себе, он все яснее понимал – его совсем не интересует, что может сказать ему этот эльтар, словно подсознательно не верил, что тот способен сказать что-то важное. Он ДУМАЛ, что хочет прижать шефа к стенке, но не ЧУВСТВОВАЛ, что его в самом деле беспокоит, почему и зачем тот отправил только что созданного сверхсолдата на верную смерть в гибнущую систему. Там, на Излине душой Гима Церона овладело беспокойство, и именно оно заставило его отправиться через всю галактику навстречу весьма вероятной гибели. Он не то чтобы решил для себя, что обязан спасти мир Ин от полного уничтожения при взрыве звезды – просто не мог пережить, как это во Вселенной может существовать такая невероятная жестокость. Он не то чтобы горел желанием помочь людям Опора встать на ноги и обрести независимость от технологического гнета эльтаров – просто чувствовал, что поступить иначе – значит, заглушить в СЕБЕ навсегда голос справедливости. Успокоить свою мятущуюся, нездоровую, эгоистичную душу – вот зачем он хочет встретиться со своим командиром и создателем!
Не самый приятный вывод… Гим вздохнул. Конечно, у него есть оправдание. Душа – штука тонкая.
Иному трудно в ней разобраться и за всю жизнь. Если в душе доминирует над всем пульсирующая боль, а не трезвое понимание всех положительных и отрицательных моментов реальности, то, может быть, эта боль – всего лишь отголосок чего-то другого, других чувств и желаний, более прозаических и привычных. Например, ему очень нравится Ин, непредсказуемая, живая, дерзкая, добрая, красивая, сильная, ну а душа не приемлет уничтожения целого сектора просто потому, что это ЕЕ сектор, в нем живут ЕЕ товарищи по оружию, это для НЕЕ гибель Оттора равносильна смерти… Так звучало еще эгоистичнее, зато проще, естественнее, нормальнее… Рассуждая так, Гим мог по крайней мере не сомневаться, что четко воспринимет окружающее и его мозг работает нормально.
– Гим, я пошла! – послышался за его спиной голос Ри.
Сержант очнулся. О, уже прошел целый час! Ри успела проснуться, одеться и собраться.
– Оружие здесь есть? – спросил сержант.
Ри показала шпагу у себя на поясе и исчезла за дверью. Послышался стук ее каблуков по лестнице.
Убегая от самого себя, Гим отправился в спортзал, но скоро поймал себя на мысли, что тяжелые физические упражнения не требуют никаких усилий и потому совершенно не мешают голове думать…
Ри вернулась через два часа. Ничего не сказав Гиму, она отправилась будить Ин. Когда все трое спасателей Оттора собрались в одном из рабочих кабинетов, оснащенном излучателем звукоизоляционного силового «колпака», Ри рассказала о результатах своей разведки.
– Ланкорус Дитриез в Лотенбурге, как мы и думали, – сообщила она. – О том, чтобы встретиться с ним в рабочей обстановке, нечего и думать, разве что официально запросить аудиенции и дать знать, что мы – это мы. Нам нужно общественное место и возможность затеряться среди всяких важных личностей. Из общественных мероприятий одно состоится сегодня, одно завтра. Сегодня свет собирается в опере. Ланкорус в числе приглашенных, и он там будет. Дело касается политических интересов. У начальника назначена частная встреча с представителем системы Плимара, большим любителем «живого» звука. Кроме Ланкоруса там будут два советника Высшего совета Империи.
– Отлично! – воскликнула Ин. – Идем в оперу?
– Не все так просто. Собрание закрытое. Входных билетов нет, приглашений больше нет – так рано Сетерикса Долтуса никто не ждал.
– А что завтра? – спросила Ин.
– Не нужно ждать до завтра, – вмешался Гим. – У меня нехорошее предчувствие. Я могу попробовать получить приглашение.
– Как? Обратишься к организаторам? – поморщилась Ри. – Так не принято. Ты – знатный вельможа. Нельзя ронять собственного достоинства из-за какой-то развлекательной программы.
– Можно еще раз войти в сеть, – объяснил Гим.
– Ты стал бывать там слишком часто… – с сомнением сказала Ри. – Ладно, попробуй.
Гим сосредоточился. Оставаясь самим собой, он запросил информацию о выступлении в главном оперном театре Лотенбурга. Потребовал вписать Сетерикса Долтуса и двух его спутниц в число приглашенных…
До этого момента все шло как по маслу. Гим еще оставался в сети, когда за дверью кабинета появилась служанка с полимерным бланком приглашения. Но вместо обычного подтверждения информационная сеть стала задавать сержанту вопросы: «Почему вы так хотите попасть именно на этот спектакль? Что привлекает вас в театре Фафорса? Считаете ли вы себя ценителем жанра или являетесь поклонником определенного исполнителя? С кем из труппы театра вы хотели бы встретиться тет-а-тет? Какие пожелания…» Такой интерес смутил Рима, он попытался ответить на пару вопросов, но вдруг понял, что здесь что-то не так.
– Что случилось? – озабоченно глядя на очнувшегося Гима, спросила Ри. Она держала в руках приглашение и как раз проверяла его подлинность.
– Сам не знаю, – признался сержант. – Нас сразу внесли в список приглашенных, но потом стали задавать вопросы.
– Какие вопросы? – насторожилась Ри.
– Глупые. Люблю ли я оперу и так далее…
– Надеюсь, ты сразу разорвал соединение? – встревоженно воскликнула Ри.
– Да. Почувствовал неладное и вышел. Ри вздохнула.
– Тебя засекли, Гим, – хмурясь, объяснила она. – Не самого тебя, а попытку изменить базу. Не нужно было нам рисковать…
– Что же теперь делать? – испуганно спросила Ин.
– Действовать или уходить! – решительно заявила Ри. – Сегодня или никогда.
– Летим в оперу?
– Сегодня в пять вечера. Это через два часа. Есть шанс, что Гим разъединился вовремя. Получить контрамарку – не самое страшное преступление, тем более для правителя системы планет Первого кольца…
Ри за мгновение просчитала все варианты и, резко поднявшись на ноги, хлопнула в ладоши:
– Собираемся! У нас мало времени! Гим, закажи китель со ВСЕМИ регалиями Сетерикса Долтуса! Потребуй, чтобы тебе выдали личное оружие! Ин, выбери самое красивое платье, какое только можешь себе представить, – сегодня тебе придется пустить в ход все свое обаяние. Я надену что-нибудь классическое, чтобы меньше бросаться в глаза людям Ланкоруса… Все! За дело!
На выбор нарядов и переодевание ушел час. Гим получил маршальский китель, сверкающий орденами такого ранга, к которым сержант не мог даже прикоснуться без трепета. Его «оружие» оказалось все той же шпагой, только модернизированной по моде планеты, где жил Сетерикс, – с широким лезвием и эфесом, пристегивающимся к предплечью, чтобы разгрузить кисть. Ин превратилась в великосветскую даму, ослепительно сверкающую багряным золотом великолепного брючного костюма и имитирующими фотоиды камушками в ожерелье и многочисленных браслетах. Ри вышла из примерочной в длинном облегающем черном платье с кружевным стоячим воротником, закрывавшим щеки и затылок.
– Неплохо, – заключила она, осмотрев Ин и Гима. – Теперь слушайте! Во-первых, мы опоздаем, чтобы явиться к моменту, когда все начнут занимать места в зале – это время суеты, когда никому ни до кого нет дела. Во-вторых, предлагаю определиться с программой: только разговор с Ланкорусом или же попытаемся уведомить и членов Совета?
– Твое предложение? – спросил Гим.
– Второе надежнее. Я отправляюсь к советникам и жду твоего сигнала. Если Ланкорус уступит требованиям разума, в чем лично я сомневаюсь, дашь мне отбой. Если нет – я, как старший офицер СБ, выложу членам Совета отчет о методах своего шефа.
– Думаешь, у нас получится? – спросила Ин, которая явно робела. Ри улыбнулась:
Теперь это уже не важно, красавица! Отступать некуда!
ГЛАВА 27
Кто же он на самом деле? Для чего живет? Как долго может длиться такая жизнь? К чему он должен стремиться?
До сих пор у сержанта была цель, и ему некогда было задуматься о том, что он делает и зачем. Сначала Гим просто подчинился приказу Ланкоруса и старался как можно эффективнее использовать время, отведенное для службы герцогу Ронтонте. Затем бездумно следовал внутреннему голосу и действовал так, как ему подсказывала его совесть. И только сейчас, в минуту покоя, он смог наконец задать себе вопрос: «Зачем, Гим Церон, ты ищешь встречи с Ланкорусом Дитриезом?»
Начальник Секретного отдела был единственным человеком, владевшим полной информацией по своему детищу. Но не любопытство двигало Гимом. Прислушиваясь к себе, он все яснее понимал – его совсем не интересует, что может сказать ему этот эльтар, словно подсознательно не верил, что тот способен сказать что-то важное. Он ДУМАЛ, что хочет прижать шефа к стенке, но не ЧУВСТВОВАЛ, что его в самом деле беспокоит, почему и зачем тот отправил только что созданного сверхсолдата на верную смерть в гибнущую систему. Там, на Излине душой Гима Церона овладело беспокойство, и именно оно заставило его отправиться через всю галактику навстречу весьма вероятной гибели. Он не то чтобы решил для себя, что обязан спасти мир Ин от полного уничтожения при взрыве звезды – просто не мог пережить, как это во Вселенной может существовать такая невероятная жестокость. Он не то чтобы горел желанием помочь людям Опора встать на ноги и обрести независимость от технологического гнета эльтаров – просто чувствовал, что поступить иначе – значит, заглушить в СЕБЕ навсегда голос справедливости. Успокоить свою мятущуюся, нездоровую, эгоистичную душу – вот зачем он хочет встретиться со своим командиром и создателем!
Не самый приятный вывод… Гим вздохнул. Конечно, у него есть оправдание. Душа – штука тонкая.
Иному трудно в ней разобраться и за всю жизнь. Если в душе доминирует над всем пульсирующая боль, а не трезвое понимание всех положительных и отрицательных моментов реальности, то, может быть, эта боль – всего лишь отголосок чего-то другого, других чувств и желаний, более прозаических и привычных. Например, ему очень нравится Ин, непредсказуемая, живая, дерзкая, добрая, красивая, сильная, ну а душа не приемлет уничтожения целого сектора просто потому, что это ЕЕ сектор, в нем живут ЕЕ товарищи по оружию, это для НЕЕ гибель Оттора равносильна смерти… Так звучало еще эгоистичнее, зато проще, естественнее, нормальнее… Рассуждая так, Гим мог по крайней мере не сомневаться, что четко воспринимет окружающее и его мозг работает нормально.
– Гим, я пошла! – послышался за его спиной голос Ри.
Сержант очнулся. О, уже прошел целый час! Ри успела проснуться, одеться и собраться.
– Оружие здесь есть? – спросил сержант.
Ри показала шпагу у себя на поясе и исчезла за дверью. Послышался стук ее каблуков по лестнице.
Убегая от самого себя, Гим отправился в спортзал, но скоро поймал себя на мысли, что тяжелые физические упражнения не требуют никаких усилий и потому совершенно не мешают голове думать…
Ри вернулась через два часа. Ничего не сказав Гиму, она отправилась будить Ин. Когда все трое спасателей Оттора собрались в одном из рабочих кабинетов, оснащенном излучателем звукоизоляционного силового «колпака», Ри рассказала о результатах своей разведки.
– Ланкорус Дитриез в Лотенбурге, как мы и думали, – сообщила она. – О том, чтобы встретиться с ним в рабочей обстановке, нечего и думать, разве что официально запросить аудиенции и дать знать, что мы – это мы. Нам нужно общественное место и возможность затеряться среди всяких важных личностей. Из общественных мероприятий одно состоится сегодня, одно завтра. Сегодня свет собирается в опере. Ланкорус в числе приглашенных, и он там будет. Дело касается политических интересов. У начальника назначена частная встреча с представителем системы Плимара, большим любителем «живого» звука. Кроме Ланкоруса там будут два советника Высшего совета Империи.
– Отлично! – воскликнула Ин. – Идем в оперу?
– Не все так просто. Собрание закрытое. Входных билетов нет, приглашений больше нет – так рано Сетерикса Долтуса никто не ждал.
– А что завтра? – спросила Ин.
– Не нужно ждать до завтра, – вмешался Гим. – У меня нехорошее предчувствие. Я могу попробовать получить приглашение.
– Как? Обратишься к организаторам? – поморщилась Ри. – Так не принято. Ты – знатный вельможа. Нельзя ронять собственного достоинства из-за какой-то развлекательной программы.
– Можно еще раз войти в сеть, – объяснил Гим.
– Ты стал бывать там слишком часто… – с сомнением сказала Ри. – Ладно, попробуй.
Гим сосредоточился. Оставаясь самим собой, он запросил информацию о выступлении в главном оперном театре Лотенбурга. Потребовал вписать Сетерикса Долтуса и двух его спутниц в число приглашенных…
До этого момента все шло как по маслу. Гим еще оставался в сети, когда за дверью кабинета появилась служанка с полимерным бланком приглашения. Но вместо обычного подтверждения информационная сеть стала задавать сержанту вопросы: «Почему вы так хотите попасть именно на этот спектакль? Что привлекает вас в театре Фафорса? Считаете ли вы себя ценителем жанра или являетесь поклонником определенного исполнителя? С кем из труппы театра вы хотели бы встретиться тет-а-тет? Какие пожелания…» Такой интерес смутил Рима, он попытался ответить на пару вопросов, но вдруг понял, что здесь что-то не так.
– Что случилось? – озабоченно глядя на очнувшегося Гима, спросила Ри. Она держала в руках приглашение и как раз проверяла его подлинность.
– Сам не знаю, – признался сержант. – Нас сразу внесли в список приглашенных, но потом стали задавать вопросы.
– Какие вопросы? – насторожилась Ри.
– Глупые. Люблю ли я оперу и так далее…
– Надеюсь, ты сразу разорвал соединение? – встревоженно воскликнула Ри.
– Да. Почувствовал неладное и вышел. Ри вздохнула.
– Тебя засекли, Гим, – хмурясь, объяснила она. – Не самого тебя, а попытку изменить базу. Не нужно было нам рисковать…
– Что же теперь делать? – испуганно спросила Ин.
– Действовать или уходить! – решительно заявила Ри. – Сегодня или никогда.
– Летим в оперу?
– Сегодня в пять вечера. Это через два часа. Есть шанс, что Гим разъединился вовремя. Получить контрамарку – не самое страшное преступление, тем более для правителя системы планет Первого кольца…
Ри за мгновение просчитала все варианты и, резко поднявшись на ноги, хлопнула в ладоши:
– Собираемся! У нас мало времени! Гим, закажи китель со ВСЕМИ регалиями Сетерикса Долтуса! Потребуй, чтобы тебе выдали личное оружие! Ин, выбери самое красивое платье, какое только можешь себе представить, – сегодня тебе придется пустить в ход все свое обаяние. Я надену что-нибудь классическое, чтобы меньше бросаться в глаза людям Ланкоруса… Все! За дело!
На выбор нарядов и переодевание ушел час. Гим получил маршальский китель, сверкающий орденами такого ранга, к которым сержант не мог даже прикоснуться без трепета. Его «оружие» оказалось все той же шпагой, только модернизированной по моде планеты, где жил Сетерикс, – с широким лезвием и эфесом, пристегивающимся к предплечью, чтобы разгрузить кисть. Ин превратилась в великосветскую даму, ослепительно сверкающую багряным золотом великолепного брючного костюма и имитирующими фотоиды камушками в ожерелье и многочисленных браслетах. Ри вышла из примерочной в длинном облегающем черном платье с кружевным стоячим воротником, закрывавшим щеки и затылок.
– Неплохо, – заключила она, осмотрев Ин и Гима. – Теперь слушайте! Во-первых, мы опоздаем, чтобы явиться к моменту, когда все начнут занимать места в зале – это время суеты, когда никому ни до кого нет дела. Во-вторых, предлагаю определиться с программой: только разговор с Ланкорусом или же попытаемся уведомить и членов Совета?
– Твое предложение? – спросил Гим.
– Второе надежнее. Я отправляюсь к советникам и жду твоего сигнала. Если Ланкорус уступит требованиям разума, в чем лично я сомневаюсь, дашь мне отбой. Если нет – я, как старший офицер СБ, выложу членам Совета отчет о методах своего шефа.
– Думаешь, у нас получится? – спросила Ин, которая явно робела. Ри улыбнулась:
Теперь это уже не важно, красавица! Отступать некуда!
ГЛАВА 27
Яхта приземлилась в подземном паркинге перед оперным театром. Территория и подступы к дворцу очень хорошо охранялись, но охрана не предъявила к тройке прибывших никаких претензий – их «прощупали» сканерами на отсутствие огнестрельного оружия и ознакомились с приглашением.
В холле дворца было подозрительно тихо и безлюдно – ни гостей, ни лакеев, ни охранников. Гим и его спутницы пошли вверх по широченной лестнице, застланной ковровой дорожкой и украшенной статуями хищных животных.
– Кажется, мы опоздали больше, чем нужно, – немножко удивленно заметила Ри.
– Это плохо? – с беспокойством спросила Ин.
– Еще не знаю. Нам на второй этаж, к ложам!
На лестнице, которая вела на второй этаж величественного храма оперного искусства, им тоже никто не встретился. Зато из зала донеслось стройное хоровое пение.
– Все в порядке, – тихо сказала Ри. – Ланкорус в седьмой ложе, он там всегда сидит. Наверняка не один, а с охраной. Все, включая самого шефа, – профессионалы, так что будьте осторожны. Вам туда. Я буду стоять у входа в ложу номер один – там обычно сидят советники. Дадите сигнал по связи. Ну, расходимся! Всем удачи!
Они находились в холле второго этажа. Пол был застлан коврами, тут и там стояли декоративные карликовые деревья и статуи, стены были украшены произведениями изобразительного искусства и чудесами голографической светотехники. Троица только-только начала расходиться, когда вдруг с обеих сторон холла появились люди – офицеры в черной форме, вооруженные излучателями. У каждого над головой ярко пылал нимб эльтара, каждый держал огнестрельное оружие наготове.
– Можно вас на минутку? – крикнул старший из офицеров, заметив, что гости напряглись, готовые сорваться с места.
– Может быть, простая проверка? – тихо произнес Гим.
– Нет, Гим! Нас ждали! – крикнула Ри. – Это не просто охрана, они все – эльтары! Бежим к седьмой ложе, пока не поздно!
Спасатели Оттора со всех ног помчались через холл. Офицеры быстро переглянулись и без предупреждения открыли огонь.
Заполыхали деревья. Скульптуры с треском разлетались брызгами осколков, воздух наполнился дымом, гарью и кислым запахом ионизации.
– Бьют прицельно, но не по нам! – прокричала на бегу Ри. – Нас только предупреждают!
– Уходите! – Понимая, что до ложи всем троим не добраться, Гим резко развернулся и швырнул волну энергии в офицеров, наступавших справа, тут же поворачиваясь влево в уверенности, что первый удар наверняка достиг цели. Но эльтары с легкостью отразили волевой удар сержанта, используя энергетику своих фотоидов, и, более того, ударили сами, все вместе, дружно выбросив вперед руки. Гим получил сильнейший толчок в спину и кубарем отлетел под ноги тех, кто приближался слева.
Но Гим не собирался сдаваться, а боль в спине только придала ему задора.
– Посмотрим, кто кого! – пробормотал он, выбросил руки в стороны и тут же свел их перед собой, вбирая в себя энергию подступавших теперь со всех сторон эльтаров. Жар ударил ему в голову, а внутренности, казалось, чуть не разорвались в клочья. Повинуясь инстинкту, Гим вновь раскинул руки, теперь уже высвобождая избыток сил. На этот раз офицеры, пытавшиеся защититься, загородившись ладонями, не сдержали давления и, как тряпичные куклы, разлетелись в разные стороны. Остальные рассредоточились, видимо сделав вывод из первой ошибки своих товарищей. Они действовали теперь независимо друг от друга. Гим не мог вобрать в себя энергию всех и сразу. А волевые удары эльтаров сыпались отовсюду, без какого бы то ни было порядка и ритма. И отвечать приходилось все время и в разных направлениях…
Сообразив, что скорее проигрывает, чем выигрывает, Гим начал отступать к входу в седьмую ложу. Ин и Ри уже были там, но залегли и не могли поднять голов, попав под непрерывный огонь излучателей. Ри «отстреливалась», используя фотоид эльтара, но скорее для прикрытия, чем надеясь в кого-то попасть.
– Не двигайтесь, и вас не тронут! – громко потребовал старший из эльтаров.
Гим не подчинился. Вздрагивая при каждом ударе и морщась от острой боли, когда в него попадал энергетический заряд, он побежал к женщинам.
– Прячьтесь за меня, я вас заслоню! – крикнул Гим, падая рядом с Ри и Ин на тлеющий, дымящийся ковер и перекатываясь так, чтобы спиной закрыть их от зарядов излучателей. – Перемещайтесь к дверям ложи!
Спина его горела огнем.
– Черт! Больно! – Гим развернулся и в ярости швырнул в стрелков волну энергии, на этот раз так сильно, что смел все, что было в той части холла, – статуи, диваны, деревья и людей. – Ого! Получилось…
Ри и Ин не теряли времени. Увидев, что противник сметен, они вскочили на ноги и бросились к закрытым дверям. Гим рванулся следом.
Тяжелая металлическая дверь оказались незаперта и легко отворились от толчка Ин. Амазонка прыгнула внутрь первой, Ри – за ней, Гим вошел последним. Все трое не видели, как позади них в ту же секунду все успокоилось: офицеры, стрелявшие из положения лежа, поднялись на ноги; прятавшиеся за колоннами уверенно вышли из-за своих укрытий; кравшиеся вдоль стен отошли к середине холла.
– Потушить огонь! Подсчитать потери! Десять человек – на охрану дверей! Сорок – на лестницы! – резко выкрикнул старший. – Убрать здесь все!
Дверной проем был закрыт тяжелой бархатной портьерой. Гим шагнул за нее последним и замер.
В кресле лицом к двери сидел Ланкорус. Вдоль двух стен ярко освещенной ложи выстроились человек тридцать солдат, держа на изготовку какие-то странные на вид огромные ружья. Ри стояла справа от входа, Ин – слева. Обеих крепко держали мускулистые двухметровые офицеры, прижав к их вискам ручные излучатели.
– Проходи, Гим! – поторопил Ланкорус. Чувствовалось, что он нервничает и не в настроении – его пальцы выбивали быструю и неравномерную дробь по подлокотнику кресла. – Проходи, проходи, не трать мое время!
Гим остановился, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам, готовый, казалось, броситься обратно или на солдат.
Ланкорус поднял брови:
– Гим, ты бессмертен, но женщины – вряд ли. Неужели рискнешь их жизнями?
– Чего вы хотите? – Гим в упор посмотрел на начальника Секретного отдела СБ.
– Того же, что и ты! – со злостью произнес Ланкорус. – Говорю: проходи и садись!
Гим повиновался. Отведенное ему кресло находилось метрах в пяти от кресла Ланкоруса. Между креслами стоял излучатель силового поля, а на само кресло Гима наводили оружие двадцать человек. Всего в ложе было тридцать пять.
Как только Гим наконец опустился в кресло, начальник вскочил на ноги, шумно выдохнул и снова вдохнул.
– Какого черта здесь происходит, Гим Церон Ревенберг? – проорал он, так яростно сверкая глазами, что, казалось, вот-вот бросится на сержанта. – Что ты здесь делаешь? Тебе приказали оставаться на Излине, так и нужно было исполнять приказ!
– Никакой оперы не было? – задумчиво пробормотал Гим, глядя вниз на пустующий темный зал.
Видя, что крик на сержанта не действует, Дитриез сбавил тон:
– Конечно же никакой оперы!
– И Ри знала?
– Ри? – недоуменно повторил Ланкорус. – Ах да, Ригита… Конечно же нет, Церон! Глупо подставлять собственных сотрудников, если у объекта обнаружился дар читать мысли… Объясни мне другое, мой мальчик: зачем было разносить весь дворец, если тебя и так пытались вежливо провести к твоей цели, то есть ко мне?
– Не говорите со мной тоном рассерженного начальника, – отрезал Гим. – Вы прекрасно знаете, что я вам не подчиняюсь. Иначе бы не было ни тех людей снаружи, ни этих – внутри.
– Ты хотел со мной поговорить, не так ли? – Ланкорус усмехнулся, окончательно успокаиваясь, и снова уселся в свое кресло напротив сержанта. – У тебя есть ко мне вопросы?
– И не только вопросы! А дамы так и будут стоять? Ланкорус посмотрел на Ин и Ри и хмыкнул:
– Пусть постоят, пока не поговорим. Дополнительная гарантия твоих хороших манер. Быстрее закончим, быстрее освобожу… Так что привело тебя на Колокон, Гим Церон? Почему ты, солдат, отказался выполнять приказ? Совесть не мучает?
– Я и не отказывался, – ответил Гим, подстраиваясь под иронический тон Ланкоруса. – Как и прежде, выполняю приказ: спасаю жизнь герцогу Ронтонте!
– Его жизни все еще что-то угрожает? – удивился начальник отдела.
– Вам виднее!
– Мне? Разумеется, мне виднее. Поэтому я и удивляюсь: по моим данным, ты уже спас подопечного от наемного убийцы. Что теперь?
– Теперь спасаю его от гибели сектора.
– О чем это ты? – Ланкорус нахмурил брови.
– Вы прекрасно знаете о чем. О взрыве Ранопуса!
– Ранопус может взорваться?
Гим всмотрелся в хитрые, насмешливые глаза начальника Секретного отдела. Нет, этот человек намерен действовать по собственному усмотрению и не желает считаться ни с кем.
– Если вы не прекратите бомбардировку солнца активирующими прививками, то, конечно, оно взорвется!
Ланкорус поднял руку и стал водить пальцем по губам, как бы в раздумье глядя на Гима.
– Ты многое знаешь, не так ли? – произнес он.
– Я знаю одно – вы поняли, что у эльтаров вскоре может появиться конкурент в области технологий, и, чтобы этого не допустить, решили уничтожить две развитые планетарные системы. И об этом знаю не только я!
– Да? – улыбнулся Ланкорус. – А кто же еще?
– Правительство Излина, правительство Оттора. Насколько я понимаю, в самое ближайшее время узнает весь цивилизованный космос!
– Узнают, что Ранопус грозит сектору взрывом?
– Узнают, что вы подстроили взрыв Ранопуса!
– Недоказуемо, Гим. Как сотрудник моего отдела, ты мог бы быть дальновиднее. Если даже докажут, что «прививка» поступала из Колоконов эльтаров, все решат, что это ошибка экологов. Никакого злого умысла здесь не обнаружат.
– Экологи ошиблись с координатами?
– Несомненно. С координатами и с температурным режимом.
Гим ухмыльнулся:
– Доказательства и не потребуются. Через несколько дней весь мир узнает, что на Отторе производились космические корабли, превосходящие по техническим характеристикам каплеобразные крейсеры эльтаров, а по «нелепому совпадению» ваши экологи «ошиблись» и подогрели именно Ранопус. И не только ошиблись, но и отказались исправить ошибку – у вас ведь есть возможность снизить температуру звезды Излина?
– Кто тебе это сказал?
– Ваши файлы в глобальной информационной сети.
– Ты изучал мои файлы? – Ланкорус был неприятно удивлен. – А говорили, что безопасность данных у нас совершенна… Не для тебя, да? Ты ведь у нас сам – величайшее чудо техники. Был, во всяком случае… Скажу тебе так, Гим Церон: если даже существует возможность спасти сектор Ронтонте от тотального уничтожения, никто не будет этого делать!
– Даже под угрозой разоблачения?
– Разоблачения? Кто кого станет разоблачать?
– Герцог Ронтонте – вас перед мирами Второго кольца.
Ланкорус сочувственно улыбнулся:
– Герцог решил не рисковать, Гим Церон. Он связался с моими людьми и рассказал нам о сути проблемы. Взамен ему и его капиталовложениям гарантирована безопасность даже после гибели сектора.
Гим вздрогнул – предательство такого масштаба поразило его в самое сердце.
– Ронтонте, конечно, исчезнет? – осознал Гим.
– Он слишком много знает, согласен? – Ланкорус горестно покачал головой.
– На Излине, кроме герцога, есть и другие люди, – тихо сказал Гим. – Правительство сектора в любом случае обратится за помощью…
– Не обратится. – В голосе Ланкоруса звучала непоколебимая уверенность.
Гим почувствовал, как в душу заползает страх. Он посмотрел на Ин – в карих глазах застыл ужас.
– Почему? – пробормотал сержант, хотя уже догадывался, каков будет ответ.
– Потому что мы знаем свою работу, агент Ревенберг, – сказал Ланкорус. – Потому что мы не можем допустить волнений, которые могут охватить едва ли не всю галактику. Маяк связи Излина уже деактивирован. Наш Северный флот получил приказ оцепить границу сектора. Ни один корабль старого или НОВОГО образца не сможет покинуть владений герцога Ронтонте. Тем более что есть приказ самого герцога на этот счет. И это еще не все. Совет конфедераций уже получил уведомление Ронтонте, что правительство сектора категорически отмежевывается от экстремистов, намеревающихся любыми правдами и неправдами настроить миры Второго кольца против Империи эльтаров…
Ланкорус улыбнулся:
– Я тебе даже больше скажу, Гим Церон. Если по каким-то не зависящим от меня причинам Ранопус не достигнет критической температуры, повстанцам Оттора все равно не избежать ликвидации. Их флот немногочислен, у них всего одна планета, оборудованная верфями для производства «Икаров» – так, кажется, называются эти их штуки? И не надо переживать – таковы законы природы. Слабейший гибнет, выживает сильнейший. Моя задача – всегда оказываться именно этим вторым. Я не подлец, Гим, я просто делаю свою работу.
– Есть еще одно средство, – глухо произнес Гим, которому чем дальше, тем труднее было держать себя в руках.
– Какое же? – оживился Ланкорус.
– Я!
– Неужели? – усмехнулся начальник. – Что значит «я»?
– Я расскажу Высшему совету, чем занимается его Секретный отдел. Думаю, им будет интересно узнать, какими средствами покупается так называемая «безопасность» Империи!
Ланкорус пожал плечами:
– А я вот думаю, что будет не интересно… Но не важно, раз мы никогда этого не проверим.
– Проверим! В самое ближайшее время проверим! Вы породили монстра, Ланкорус, теперь сами за это поплатитесь!
– Как много апломба! – вздохнул начальник. Он опять какое-то время размышлял, водя пальцем по губам и глядя куда-то мимо сержанта.
– Знаешь, – дружеским тоном сказал Ланкорус. – Хочу открыть тебе одну тайну: не я породил тебя, Гим Церон Ревенберг!
– А кто же? – с усмешкой спросил Гим, уверенный, что Ланкорус лжет.
– Не знаю кто, – медленно проговорил Ланкорус. – Судя по всему, ты сам такой получился. Я только наблюдал твое перерождение. Изучал тебя. Делал выводы. Признаюсь, задал ты работы моему отделу, не меньше, чем непоседливые изобретатели Оттора. Индивидуум, которого нельзя уничтожить… А ведь все дело в том, что мы испокон веков охотились друг на друга, используя в виде поражающих факторов твердые частицы или энергетические заряды! С тобой так не получилось. Ты даже ухитрился пройти сквозь силовое поле. Вот мне и пришло в голову: раз тебя нельзя поразить энергией, можно попробовать обратный процесс – энергетические поглотители!
Ланкорус поманил одного из офицеров и взял у него из рук незнакомое Риму оружие.
– Видишь, что смастерили? – Ланкорус извлек патрон из патронника и показал Гиму. – Когда вот этот цилиндр соприкасается с твердым телом, фотоид внутри него начинает высасывать энергию из окружающей его в этот момент среды – очень быстро и в больших количествах. Как думаешь, это подействует? – Ланкорус вернул оружие офицеру и продолжил: – Если нет, то ничего страшного. У моего изобретения приложений масса, так что, как видишь, ты даже послужил у нас двигателем прогресса…
Ланкорус вдруг резко махнул рукой. Двадцать огнестрельных ручных орудий выстрелили одновременно. Двадцать капсул с «пожирателями энергии» ударили в грудь Гима. Сержант даже не смог застонать – интуитивный ужас потряс все его существо, сковав не только мышцы, но и мысли, и рефлексы. Где-то глубоко внутри него что-то взвыло от боли и страха, что-то сжалось и задрожало, причинив ему такую боль, какой он никогда не ощутил бы даже с прежним, биологическим телом…
Женщины в ужасе наблюдали, как скорчился в кресле молодой сержант, как он потерял равновесие и скатился на пол, как замер там без движения, бездыханный.
Ланкорус встал, взял у офицера ружье, приблизился к лежавшему на полу Гиму и направил на него электронный прицел своего нового орудия уничтожения.
– Хм… Потенциал не достиг нуля и быстро восстанавливается, – заметил начальник. – Но если поместить тело в энергетический вакуум, а затем расстрелять… Наверно, получится. Жаль, поторопился – не терпелось попробовать. Даже не успел рассказать ему, что и силовые стены у нас теперь новые… Дитран, поместите мальчишку в камеру, которую для него подготовили! Это существо нам еще пригодится!
Офицеры подняли Гима и вынесли из ложи, не сводя с него длинные дула своих энергопоглощающих ружей.
В холле дворца было подозрительно тихо и безлюдно – ни гостей, ни лакеев, ни охранников. Гим и его спутницы пошли вверх по широченной лестнице, застланной ковровой дорожкой и украшенной статуями хищных животных.
– Кажется, мы опоздали больше, чем нужно, – немножко удивленно заметила Ри.
– Это плохо? – с беспокойством спросила Ин.
– Еще не знаю. Нам на второй этаж, к ложам!
На лестнице, которая вела на второй этаж величественного храма оперного искусства, им тоже никто не встретился. Зато из зала донеслось стройное хоровое пение.
– Все в порядке, – тихо сказала Ри. – Ланкорус в седьмой ложе, он там всегда сидит. Наверняка не один, а с охраной. Все, включая самого шефа, – профессионалы, так что будьте осторожны. Вам туда. Я буду стоять у входа в ложу номер один – там обычно сидят советники. Дадите сигнал по связи. Ну, расходимся! Всем удачи!
Они находились в холле второго этажа. Пол был застлан коврами, тут и там стояли декоративные карликовые деревья и статуи, стены были украшены произведениями изобразительного искусства и чудесами голографической светотехники. Троица только-только начала расходиться, когда вдруг с обеих сторон холла появились люди – офицеры в черной форме, вооруженные излучателями. У каждого над головой ярко пылал нимб эльтара, каждый держал огнестрельное оружие наготове.
– Можно вас на минутку? – крикнул старший из офицеров, заметив, что гости напряглись, готовые сорваться с места.
– Может быть, простая проверка? – тихо произнес Гим.
– Нет, Гим! Нас ждали! – крикнула Ри. – Это не просто охрана, они все – эльтары! Бежим к седьмой ложе, пока не поздно!
Спасатели Оттора со всех ног помчались через холл. Офицеры быстро переглянулись и без предупреждения открыли огонь.
Заполыхали деревья. Скульптуры с треском разлетались брызгами осколков, воздух наполнился дымом, гарью и кислым запахом ионизации.
– Бьют прицельно, но не по нам! – прокричала на бегу Ри. – Нас только предупреждают!
– Уходите! – Понимая, что до ложи всем троим не добраться, Гим резко развернулся и швырнул волну энергии в офицеров, наступавших справа, тут же поворачиваясь влево в уверенности, что первый удар наверняка достиг цели. Но эльтары с легкостью отразили волевой удар сержанта, используя энергетику своих фотоидов, и, более того, ударили сами, все вместе, дружно выбросив вперед руки. Гим получил сильнейший толчок в спину и кубарем отлетел под ноги тех, кто приближался слева.
Но Гим не собирался сдаваться, а боль в спине только придала ему задора.
– Посмотрим, кто кого! – пробормотал он, выбросил руки в стороны и тут же свел их перед собой, вбирая в себя энергию подступавших теперь со всех сторон эльтаров. Жар ударил ему в голову, а внутренности, казалось, чуть не разорвались в клочья. Повинуясь инстинкту, Гим вновь раскинул руки, теперь уже высвобождая избыток сил. На этот раз офицеры, пытавшиеся защититься, загородившись ладонями, не сдержали давления и, как тряпичные куклы, разлетелись в разные стороны. Остальные рассредоточились, видимо сделав вывод из первой ошибки своих товарищей. Они действовали теперь независимо друг от друга. Гим не мог вобрать в себя энергию всех и сразу. А волевые удары эльтаров сыпались отовсюду, без какого бы то ни было порядка и ритма. И отвечать приходилось все время и в разных направлениях…
Сообразив, что скорее проигрывает, чем выигрывает, Гим начал отступать к входу в седьмую ложу. Ин и Ри уже были там, но залегли и не могли поднять голов, попав под непрерывный огонь излучателей. Ри «отстреливалась», используя фотоид эльтара, но скорее для прикрытия, чем надеясь в кого-то попасть.
– Не двигайтесь, и вас не тронут! – громко потребовал старший из эльтаров.
Гим не подчинился. Вздрагивая при каждом ударе и морщась от острой боли, когда в него попадал энергетический заряд, он побежал к женщинам.
– Прячьтесь за меня, я вас заслоню! – крикнул Гим, падая рядом с Ри и Ин на тлеющий, дымящийся ковер и перекатываясь так, чтобы спиной закрыть их от зарядов излучателей. – Перемещайтесь к дверям ложи!
Спина его горела огнем.
– Черт! Больно! – Гим развернулся и в ярости швырнул в стрелков волну энергии, на этот раз так сильно, что смел все, что было в той части холла, – статуи, диваны, деревья и людей. – Ого! Получилось…
Ри и Ин не теряли времени. Увидев, что противник сметен, они вскочили на ноги и бросились к закрытым дверям. Гим рванулся следом.
Тяжелая металлическая дверь оказались незаперта и легко отворились от толчка Ин. Амазонка прыгнула внутрь первой, Ри – за ней, Гим вошел последним. Все трое не видели, как позади них в ту же секунду все успокоилось: офицеры, стрелявшие из положения лежа, поднялись на ноги; прятавшиеся за колоннами уверенно вышли из-за своих укрытий; кравшиеся вдоль стен отошли к середине холла.
– Потушить огонь! Подсчитать потери! Десять человек – на охрану дверей! Сорок – на лестницы! – резко выкрикнул старший. – Убрать здесь все!
Дверной проем был закрыт тяжелой бархатной портьерой. Гим шагнул за нее последним и замер.
В кресле лицом к двери сидел Ланкорус. Вдоль двух стен ярко освещенной ложи выстроились человек тридцать солдат, держа на изготовку какие-то странные на вид огромные ружья. Ри стояла справа от входа, Ин – слева. Обеих крепко держали мускулистые двухметровые офицеры, прижав к их вискам ручные излучатели.
– Проходи, Гим! – поторопил Ланкорус. Чувствовалось, что он нервничает и не в настроении – его пальцы выбивали быструю и неравномерную дробь по подлокотнику кресла. – Проходи, проходи, не трать мое время!
Гим остановился, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам, готовый, казалось, броситься обратно или на солдат.
Ланкорус поднял брови:
– Гим, ты бессмертен, но женщины – вряд ли. Неужели рискнешь их жизнями?
– Чего вы хотите? – Гим в упор посмотрел на начальника Секретного отдела СБ.
– Того же, что и ты! – со злостью произнес Ланкорус. – Говорю: проходи и садись!
Гим повиновался. Отведенное ему кресло находилось метрах в пяти от кресла Ланкоруса. Между креслами стоял излучатель силового поля, а на само кресло Гима наводили оружие двадцать человек. Всего в ложе было тридцать пять.
Как только Гим наконец опустился в кресло, начальник вскочил на ноги, шумно выдохнул и снова вдохнул.
– Какого черта здесь происходит, Гим Церон Ревенберг? – проорал он, так яростно сверкая глазами, что, казалось, вот-вот бросится на сержанта. – Что ты здесь делаешь? Тебе приказали оставаться на Излине, так и нужно было исполнять приказ!
– Никакой оперы не было? – задумчиво пробормотал Гим, глядя вниз на пустующий темный зал.
Видя, что крик на сержанта не действует, Дитриез сбавил тон:
– Конечно же никакой оперы!
– И Ри знала?
– Ри? – недоуменно повторил Ланкорус. – Ах да, Ригита… Конечно же нет, Церон! Глупо подставлять собственных сотрудников, если у объекта обнаружился дар читать мысли… Объясни мне другое, мой мальчик: зачем было разносить весь дворец, если тебя и так пытались вежливо провести к твоей цели, то есть ко мне?
– Не говорите со мной тоном рассерженного начальника, – отрезал Гим. – Вы прекрасно знаете, что я вам не подчиняюсь. Иначе бы не было ни тех людей снаружи, ни этих – внутри.
– Ты хотел со мной поговорить, не так ли? – Ланкорус усмехнулся, окончательно успокаиваясь, и снова уселся в свое кресло напротив сержанта. – У тебя есть ко мне вопросы?
– И не только вопросы! А дамы так и будут стоять? Ланкорус посмотрел на Ин и Ри и хмыкнул:
– Пусть постоят, пока не поговорим. Дополнительная гарантия твоих хороших манер. Быстрее закончим, быстрее освобожу… Так что привело тебя на Колокон, Гим Церон? Почему ты, солдат, отказался выполнять приказ? Совесть не мучает?
– Я и не отказывался, – ответил Гим, подстраиваясь под иронический тон Ланкоруса. – Как и прежде, выполняю приказ: спасаю жизнь герцогу Ронтонте!
– Его жизни все еще что-то угрожает? – удивился начальник отдела.
– Вам виднее!
– Мне? Разумеется, мне виднее. Поэтому я и удивляюсь: по моим данным, ты уже спас подопечного от наемного убийцы. Что теперь?
– Теперь спасаю его от гибели сектора.
– О чем это ты? – Ланкорус нахмурил брови.
– Вы прекрасно знаете о чем. О взрыве Ранопуса!
– Ранопус может взорваться?
Гим всмотрелся в хитрые, насмешливые глаза начальника Секретного отдела. Нет, этот человек намерен действовать по собственному усмотрению и не желает считаться ни с кем.
– Если вы не прекратите бомбардировку солнца активирующими прививками, то, конечно, оно взорвется!
Ланкорус поднял руку и стал водить пальцем по губам, как бы в раздумье глядя на Гима.
– Ты многое знаешь, не так ли? – произнес он.
– Я знаю одно – вы поняли, что у эльтаров вскоре может появиться конкурент в области технологий, и, чтобы этого не допустить, решили уничтожить две развитые планетарные системы. И об этом знаю не только я!
– Да? – улыбнулся Ланкорус. – А кто же еще?
– Правительство Излина, правительство Оттора. Насколько я понимаю, в самое ближайшее время узнает весь цивилизованный космос!
– Узнают, что Ранопус грозит сектору взрывом?
– Узнают, что вы подстроили взрыв Ранопуса!
– Недоказуемо, Гим. Как сотрудник моего отдела, ты мог бы быть дальновиднее. Если даже докажут, что «прививка» поступала из Колоконов эльтаров, все решат, что это ошибка экологов. Никакого злого умысла здесь не обнаружат.
– Экологи ошиблись с координатами?
– Несомненно. С координатами и с температурным режимом.
Гим ухмыльнулся:
– Доказательства и не потребуются. Через несколько дней весь мир узнает, что на Отторе производились космические корабли, превосходящие по техническим характеристикам каплеобразные крейсеры эльтаров, а по «нелепому совпадению» ваши экологи «ошиблись» и подогрели именно Ранопус. И не только ошиблись, но и отказались исправить ошибку – у вас ведь есть возможность снизить температуру звезды Излина?
– Кто тебе это сказал?
– Ваши файлы в глобальной информационной сети.
– Ты изучал мои файлы? – Ланкорус был неприятно удивлен. – А говорили, что безопасность данных у нас совершенна… Не для тебя, да? Ты ведь у нас сам – величайшее чудо техники. Был, во всяком случае… Скажу тебе так, Гим Церон: если даже существует возможность спасти сектор Ронтонте от тотального уничтожения, никто не будет этого делать!
– Даже под угрозой разоблачения?
– Разоблачения? Кто кого станет разоблачать?
– Герцог Ронтонте – вас перед мирами Второго кольца.
Ланкорус сочувственно улыбнулся:
– Герцог решил не рисковать, Гим Церон. Он связался с моими людьми и рассказал нам о сути проблемы. Взамен ему и его капиталовложениям гарантирована безопасность даже после гибели сектора.
Гим вздрогнул – предательство такого масштаба поразило его в самое сердце.
– Ронтонте, конечно, исчезнет? – осознал Гим.
– Он слишком много знает, согласен? – Ланкорус горестно покачал головой.
– На Излине, кроме герцога, есть и другие люди, – тихо сказал Гим. – Правительство сектора в любом случае обратится за помощью…
– Не обратится. – В голосе Ланкоруса звучала непоколебимая уверенность.
Гим почувствовал, как в душу заползает страх. Он посмотрел на Ин – в карих глазах застыл ужас.
– Почему? – пробормотал сержант, хотя уже догадывался, каков будет ответ.
– Потому что мы знаем свою работу, агент Ревенберг, – сказал Ланкорус. – Потому что мы не можем допустить волнений, которые могут охватить едва ли не всю галактику. Маяк связи Излина уже деактивирован. Наш Северный флот получил приказ оцепить границу сектора. Ни один корабль старого или НОВОГО образца не сможет покинуть владений герцога Ронтонте. Тем более что есть приказ самого герцога на этот счет. И это еще не все. Совет конфедераций уже получил уведомление Ронтонте, что правительство сектора категорически отмежевывается от экстремистов, намеревающихся любыми правдами и неправдами настроить миры Второго кольца против Империи эльтаров…
Ланкорус улыбнулся:
– Я тебе даже больше скажу, Гим Церон. Если по каким-то не зависящим от меня причинам Ранопус не достигнет критической температуры, повстанцам Оттора все равно не избежать ликвидации. Их флот немногочислен, у них всего одна планета, оборудованная верфями для производства «Икаров» – так, кажется, называются эти их штуки? И не надо переживать – таковы законы природы. Слабейший гибнет, выживает сильнейший. Моя задача – всегда оказываться именно этим вторым. Я не подлец, Гим, я просто делаю свою работу.
– Есть еще одно средство, – глухо произнес Гим, которому чем дальше, тем труднее было держать себя в руках.
– Какое же? – оживился Ланкорус.
– Я!
– Неужели? – усмехнулся начальник. – Что значит «я»?
– Я расскажу Высшему совету, чем занимается его Секретный отдел. Думаю, им будет интересно узнать, какими средствами покупается так называемая «безопасность» Империи!
Ланкорус пожал плечами:
– А я вот думаю, что будет не интересно… Но не важно, раз мы никогда этого не проверим.
– Проверим! В самое ближайшее время проверим! Вы породили монстра, Ланкорус, теперь сами за это поплатитесь!
– Как много апломба! – вздохнул начальник. Он опять какое-то время размышлял, водя пальцем по губам и глядя куда-то мимо сержанта.
– Знаешь, – дружеским тоном сказал Ланкорус. – Хочу открыть тебе одну тайну: не я породил тебя, Гим Церон Ревенберг!
– А кто же? – с усмешкой спросил Гим, уверенный, что Ланкорус лжет.
– Не знаю кто, – медленно проговорил Ланкорус. – Судя по всему, ты сам такой получился. Я только наблюдал твое перерождение. Изучал тебя. Делал выводы. Признаюсь, задал ты работы моему отделу, не меньше, чем непоседливые изобретатели Оттора. Индивидуум, которого нельзя уничтожить… А ведь все дело в том, что мы испокон веков охотились друг на друга, используя в виде поражающих факторов твердые частицы или энергетические заряды! С тобой так не получилось. Ты даже ухитрился пройти сквозь силовое поле. Вот мне и пришло в голову: раз тебя нельзя поразить энергией, можно попробовать обратный процесс – энергетические поглотители!
Ланкорус поманил одного из офицеров и взял у него из рук незнакомое Риму оружие.
– Видишь, что смастерили? – Ланкорус извлек патрон из патронника и показал Гиму. – Когда вот этот цилиндр соприкасается с твердым телом, фотоид внутри него начинает высасывать энергию из окружающей его в этот момент среды – очень быстро и в больших количествах. Как думаешь, это подействует? – Ланкорус вернул оружие офицеру и продолжил: – Если нет, то ничего страшного. У моего изобретения приложений масса, так что, как видишь, ты даже послужил у нас двигателем прогресса…
Ланкорус вдруг резко махнул рукой. Двадцать огнестрельных ручных орудий выстрелили одновременно. Двадцать капсул с «пожирателями энергии» ударили в грудь Гима. Сержант даже не смог застонать – интуитивный ужас потряс все его существо, сковав не только мышцы, но и мысли, и рефлексы. Где-то глубоко внутри него что-то взвыло от боли и страха, что-то сжалось и задрожало, причинив ему такую боль, какой он никогда не ощутил бы даже с прежним, биологическим телом…
Женщины в ужасе наблюдали, как скорчился в кресле молодой сержант, как он потерял равновесие и скатился на пол, как замер там без движения, бездыханный.
Ланкорус встал, взял у офицера ружье, приблизился к лежавшему на полу Гиму и направил на него электронный прицел своего нового орудия уничтожения.
– Хм… Потенциал не достиг нуля и быстро восстанавливается, – заметил начальник. – Но если поместить тело в энергетический вакуум, а затем расстрелять… Наверно, получится. Жаль, поторопился – не терпелось попробовать. Даже не успел рассказать ему, что и силовые стены у нас теперь новые… Дитран, поместите мальчишку в камеру, которую для него подготовили! Это существо нам еще пригодится!
Офицеры подняли Гима и вынесли из ложи, не сводя с него длинные дула своих энергопоглощающих ружей.