Страница:
И тут под сводами зала, перекрывая шум и крики, загремел мощный бас купца:
— Пресветлый Сеггер! Ай-фаламаи тотуро!
— Фар-алла! — откликнулась Тэм.
Она помахала «госпоже» и устремилась вперед.
Флайри догадалась, что собирается сделать ее спутница. Прекратить пьяную драку — все равно, что превратить кипяток в лед: для этого нужно либо время, либо магия. Пьяный человек не склонен прислушиваться к голосу разума, особенно если у него чешутся кулаки. Впрочем, это касается не только людей…
Так или иначе, но для всех будет лучше, если обладатели горячих голов, еще более разгоряченных вином и элем — к какому бы народу они не принадлежали, — полежат немного и остынут. Огонь можно тушить и встречным огнем, если не хватает воды. Возможно, ради этого придется на время забыть о милосердии… но что поделать? Порой цель и в самом деле оправдывает средства.
Тэм, во всяком случае, избытком милосердия не грешила. Когда она, перемахнув через перевернутый стол, прошла мимо двух сцепившихся возчиков — видимо, те решили вспомнить старые обиды, — Флайри не успела ничего заметить. Но через миг драчуны уже лежали без памяти, слепо уставясь в потолок.
В это время почтенный купец наконец-то освободился из заботливых объятий своего телохранителя и, точно гвейхир с небес, обозревал зал в поисках новой жертвы.
— Да будут все ваши пути легче того, что мне пришлось только что проделать! — крикнула Тэм.
Это было чисто кандийское приветствие. Однако Тэм говорила на тулленском — весьма разумное решение. Когда люди — или не люди — настроены не слишком дружелюбно, разговор на чужом языке кажется попыткой договориться о чем-то, не предназначенном для чужих ушей. Что за этим последует, догадаться нетрудно.
— Легкий конец не означает легкого начала! — откликнулся купец.
— Но до конца мы, кажется, еще не дошли, — парировала Тэм. — Извините, ашалла…
Она грациозно подхватила поднос у служанки, которая пыталась перебраться через скамейку. Бедная девушка, пытаясь спасти хоть что-то из хозяйского добра, бросилась к одному из уцелевших столов. Ей даже удалось составить на поднос несколько блюд и кувшинов. Но путь обратно преграждал циклоп, распростертый на полу среди переломанных скамеек.
Взметнулись юбки. Через миг поднос был возвращен владелице. Рука, которая только что держала его на весу, распрямилась пружиной, и острый локоток врезался в чье-то солнечное сплетение.
В этот миг едва не произошло непоправимое… Бритоголовый детина пришел в себя и попытался подняться на ноги. Ему это удалось, хотя и не с первой попытки. Несколько мгновений его мутные глазки обводили взглядом зал и, наконец, остановились на толстом купце. Рука дернулась к поясу и через долю мгновения блеснул сжатый в ней нож.
— Ну что? — спокойно проговорил Рикс, не смутившись при виде оружия. — Тебе еще не хватило?
Его кулак описал полукруг, направляясь к челюсти противника. А другой рукой купец рубанул по запястью бритоголового. Тот увернулся, чудом удержавшись на ногах, — однако выбитый нож улетел куда-то в угол.
Бритоголовый взревел и ударил торговца в живот.
Флайри не заметила, когда Рикс успел ответить… Зато увидела, как его противник взлетел в воздух, перевернулся, упал и остался лежать неподвижно.
— Йуххаб зей! — взревел толстяк. — Почему все норовят лупить меня в пузо? До чего я дожил! Бедный старый торговец, который и так немало повидал на своем…
Что именно он повидал, осталось неясным. Именно в этот момент ему пришлось мощным пинком отправить под стол возчика, который пытался вцепиться ему в ногу. Тэм расхохоталась и тряхнула роскошной гривой.
— Только не говори, что тебе это не нравится, Рикс!
— Еще как нравится!
Впрочем, радоваться ему пришлось недолго. Вскоре все участники драки лежали на полу, на перевернутых столах и разбитых скамейках. В основном это были люди — если не считать гнома, еще до появления на поле боя Тэм получившего скамейкой по голове, и циклопа, который счел разумным не подниматься, пока все не закончится. Флайри убедилась, что Тэм вовсе не льстила своему бывшему хозяину. Почтенный Рикс и в самом деле дрался очень неплохо, учитывая его далеко не юный возраст и весьма дородное сложение.
Кроме него и Тэм, на поле боя остались лишь двое. Наемница смахнула со лба несуществующие капли пота, изображая усталость, и взлетела на стол, на котором по-прежнему отплясывал зачинщик драки. Гном, который пытался его поймать, пыхтел, точно кузнечные мехи. На носу красовалась багровая полоса — обидчик все-таки сумел зацепить его кончиком хлыста.
Ни тот, ни другой не ожидали увидеть перед собой Тэм. Флайри показалось, что воительница подарила человеку свою неотразимую улыбку. У нее было слишком мало времени, чтобы в этом убедиться. В следующий миг сальноволосый задира без чувств распластался на столе.
Тэм присела на корточки, потом устроилась на краю стола и заговорила с гномом. Говорила она тихо, к тому же явно на его родном языке, и до Флайри не долетало ни слова. Однако было ясно, что она обращается к собеседнику весьма почтительно.
Гном тряхнул головой, возразил. Потом помолчал, снова ответил…
Но Тэм была настойчива и учтива. Вот она улыбнулась, сделала короткое движение рукой… И гном кивнул.
Наемница спустила ноги со стола и задала какой-то вопрос…
Гном снова кивнул, развел руками и что-то ответил…
Понимание было достигнуто. Угрюмый сын Подгорного племени отвесил воительнице глубокий поклон, добавил еще что-то и чинно направился к дверям.
— Ну вот, — с притворным возмущением проворчал толстяк, отряхивая штаны. — Весь хмель из головы вон. Помнишь, как ты грозилась, что будешь меня катить по улице, если я хлебну лишнего?
— Помню… — наемница криво усмехнулась. — Реддер, а не ты заказал эту пьяную драку?
Купец пожал плечами, всем своим видом выражая недоумение.
— Ладно, — Тэм огляделась и удовлетворенно кивнула. — Поверю тебе на слово.
— Но ведь славно повеселились, Тэми? А этот, носатый… Ты видела, как я его уложил? Будь я помоложе, боги мне свидетели, я одной рукой разодрал бы его пополам, а второй сыграл бы у него на ребрах, как на луре. Сейчас я стар, толст и измучен жизнью. Тяжело быть старым, Тэми…
— Золотые слова. И зачем ты туда полез?
— Ну… — толстяк поднял брови. — Ты же знаешь: там, где есть враждующие стороны, честному торговцу всегда найдется дело… Но ты права: их было многовато. Ты меня спасла, Тэми!
— Скорее уж твой кошелек. Еще немного — и почтенные посетители разнесли бы весь трактир. А за свое спасение благодари Харника, — она бросила на молодого человека взгляд, способный если не испепелить, то крепко прижечь. — Если бы он не полез тебя выручать, я бы в жизни не спустилась с балкона.
— И что бы ты делала?
Наемница пожала плечами.
— Отвела бы свою хозяйку в комнату и приказала подать обед туда.
— В таком случае, не согласится ли твоя хозяйка отобедать с нами? Обещаю, любые ваши пожелания…
— А если я пожелаю, чтобы ты не пил больше ни капли хмельного?
По выражению лица своей спутницы Флайри поняла, что та требует если не невозможного, то трудноисполнимого.
— Согласен, — толстяк церемонно поклонился. — Я буду пьянеть, глядя на тебя.
— Смотри, не перебери, — наемница усмехнулась и похлопала его по плечу, точно старого друга. — Ладно, я пошутила. Если только моя хозяйка примет твое предложение…
Она взглянула в сторону Флайри, которая по-прежнему стояла у стойки. Молодая женщина поймала ее взгляд — лукавый, искрящийся и удивительно мудрый.
— …Но имей в виду, — Тэм понизила голос, но они подошли достаточно близко, чтобы Флайри слышала каждое слово. — Она здесь инкогнито, поэтому не пытайся знакомиться…
Решив не выходить из роли телохранительницы при дочери именитого сайэра, Тэм пообещала предоставить своей спутнице заказать обед, заранее сообщив, какие блюда здесь готовят особенно хорошо. Наемница явно не бедствовала, однако за обед Флайри собиралась расплатиться из собственного кошелька. Поскольку за те деньги, которые Тэм выложила за комнату и ванну, можно было накормить полтрактира… не считая, конечно, циклопа. Однако наложницу очень удивило, что ее спутница сказала, что не будет пить и попросила для себя кувшин воды. Наемница явно разбиралась в винах и не преминула сообщить, что трактирщик сумеет отыскать для дорогой гостьи бочонок «Третьей луны», причем урожая восьмого года от Катаклизма.
Теперь, благодаря щедрости почтенного Реддера Рикса, вопрос решился сам собой. Угощения было в избытке… и, разумеется, вина. Была и «Третья луна», и «Кровь кракена», и даже «Берзо-Раллэ».
— Эй, почтенные, подвиньтесь! — заорал толстяк. — Две прекрасные и благородные дамы соизволили оказать нам честь, разделив наш скромный ужин… Ты не откажешься разделить со мной место моего отдохновения, Тэми?
Наемница посмотрела на Флайри, словно спрашивая разрешения занять место рядом с купцом. Согласно неписанному правилу, телохранитель имел право садиться к столу только с дозволения хозяина… конечно, если считал, что может позволить себе насладиться трапезой.
Флайри, почти не задумываясь, кивнула. Она разглядывала купцов и почти слышала их мысли:
«Кто из них хозяйка, а кто телохранительница?»
В самом деле, случалось, что на время путешествий высокородные сайрис менялись одеждой с одной из своих служанок. Многим из них это спасало жизнь. Разумеется, мнимая госпожа должна была обладать всеми умениями, необходимыми для того, чтобы хорошо сыграть свою роль. Сказать, что Тэм справилась бы с таким заданием — значит не сказать ничего. Помимо всего прочего, она принадлежала к числу немногих счастливиц, что восхищают мужчин, не раздражают женщин и вызывают мучительное желание подражать. Желание, увы, неосуществимое.
— Если только под «местом отдохновения» ты имеешь в виду эту скамейку, — воительница многозначительно посмотрела толстяку в глаза. — Главное, чтобы я не оказалась той последней соломинкой, под весом которой сие место встретит свой бесславный конец.
— Ты думаешь, я тяжелее того одноглазого красавца, что возвышается у стойки подобно горе Уран, не к ночи она будь помянута?
Достиг ли этот двусмысленный комплимент ушей циклопа, который уже пришел в себя и заказывал новую кружку пива — неизвестно. Во всяком случае, гора Уран откликнулась бы на слова купца гораздо живее, а ее обитатели — и подавно.
— Откуда мне знать, — наемница развела руками и скромно потупилась. — Я не проверяла.
— Покане проверяла, — поправил купец. Его черные, как орех, глазки лукаво поблескивали.
— Если он столь же легок на подъем, как ты…
— Один взгляд этих прекрасных глаз — и даже евнух… — толстяк выдержал красноречивую паузу, — …поднимется на вершину Ганненфеля с легкостью, которой позавидует снежный барс.
Тэм усмехнулась, покачала головой и присела на предложенное ей место между купцом и своей мнимой госпожой.
— А ты по-прежнему не пьешь? — осведомился торговец, обращаясь к Тэм.
Наемница кивнула.
— Как всегда, только воду. Впрочем, и от молока не откажусь — только не сейчас.
«Человек, на которого возложена такая ответственность — управление государством, — должен сохранять трезвую голову. Иначе этим непременно воспользуются враги».
Так говорил Адрелиан… Надеясь скрыть смятение, Флайри потянулась к блюду с закусками.
— Во-первых, пить я не буду. А во-вторых, почему ты не спрашиваешь мою хозяйку?
Последние слова были произнесены чуть громче, поскольку предназначались для ушей Флайри.
Недавно перевалило за полночь. Ушли гномы, явно довольные, что не пришлось платить за разбитую посуду. Следом ушел циклоп. Ушли возчики — по двое, по трое, поругиваясь и потирая отбитые бока, спотыкаясь на узкой лестнице, ведущей на второй этаж. Тише всех держался зачинщик с сальными волосами — очевидно, опасаясь привлечь к себе внимание Тэм. Лишь один по-прежнему храпел в углу, приспособив под голову корзину, которая до недавнего времени украшала стену. Сотрапезники почтенного Рикса, отяжелевшие от вина и еды, лениво перебрасывались учтивыми фразами, ожидая, когда радушный хозяин объявит окончание пира.
— Знаешь, — купец покосился на мнимую нанимательницу, — лучше переговори с ней сама, а то как-то неловко…
Тэм неопределенно хмыкнула.
— Скажи ей, что я дам ей своего охранника. Харник — парень надежный, учился у Вольных… между прочим, я сам оплачивал.
— Чтобы охранять девушку? Прости, я знаю только одно место, где молодых людей делают… достаточно надежными.
Кандийец засопел и вытаращил глаза.
— Во имя всех богов, Тэми! Что ты такое говоришь!
— Ты прекрасно слышал, — невозмутимо ответила Тэм. — И не говори, что тебе арраг на ухо наступил. Если тебе понадобится, ты услышишь, как гномы под горой Йордфель торгуются из-за мешка руды.
— Для этого нужно, чтобы у меня под горой Йордфель были уши, — возразил купец. — И желательно никем не отрезанные… Так, может, переговоришь все-таки с хозяйкой?
Разговор происходил в двух шагах от мнимой хозяйки, которая вертела в пальцах половинку вяленого персика и пыталась не показать, насколько сложен для нее этот вопрос.
Что она могла сказать — и что должна была сказать? Тэм вызвалась помогать ей по доброй воле. И вольна в любой миг уйти на все четыре стороны. Их не связывают ни договоры, ни клятвы, ни обязательства. Скорее уж она, Флайри, обязана наемнице жизнью. Но если она — странствующая инкогнито дочь высокородного сайэра, достаточно богатого, чтобы нанять одну из лучших телохранительниц Лаара…
Скорее чувствуя, чем видя ее нерешительность, Тэм повернулась к купцу.
— Я еще раз осмотрю комнату, — громко произнесла она. — Если пойму, что моя госпожа будет там в безопасности, я вернусь.
«Осмотр комнаты» не занял много времени. Судя по тому, как Тэм кивнула, никакая опасность ее госпоже не угрожала. После этого купцу ничего не оставалось, кроме как, преодолев смущение — скорее всего, притворное, — обратиться со своей просьбой к Флайри… и получить согласие.
Строго говоря, купцу следовало этому удивиться. Однако то ли он был слишком пьян, то ли слишком счастлив… а скорее всего, и то и другое.
— Договорись с корчмарем, — сказала ему Тэм, помогая «госпоже» встать из-за стола. — Пусть поставит вышибалу под твое окно. Толку от него будет немного, но хотя бы поднимет тревогу…
Как и полагается настоящей телохранительнице, Тэм проводила Флайри в комнату, пообещала не задерживаться и ушла. Мрачный молодой человек по имени Харник остался снаружи.
— Конечно, говорил. На следующий день после того, как мы подписали договор. И потом говорил, в среднем один раз в неделю.
Стены в комнате купца были не покрашены, а затянуты бордовой тканью, которая словно впитывала свет светильников. Впитывала и ничего не отдавала.
— Зря смеешься, — толстяк вяло махнул рукой. — Ладно, ты всегда так. Я плАчу, она смеется…
— А что плакать? — Тэм присела в кресло с пухлыми подушками, недавно обтянутыми темно-коричневым плюшем. — Приятно, когда тебя хвалят, особенно от души.
— А разве когда-то было иначе? Говорят, чужая душа — потемки, но когда такая женщина освещает ее своей красотой…
Тэм усмехнулась, потянулась к корзине с фруктами, достала темно-малиновый плод апайлы, спелый, словно готовый вот-вот лопнуть, и сделала крошечный надрез ножиком.
— Меня не только за красоту держат, — она поднесла фрукт к губам и выдавила в рот немного ароматной мякоти.
— Само собой, — купец с тоской проследил, как она слизывает с губы капельку сока, алую, точно капля крови; потом встал и вытащил из-за кресла запечатанную глиняную бутыль. — Так ты точно не будешь пить?
Наемница швырнула пустую шкурку апайлы на плетеную салфетку и устало откинулась на спинку кресла.
— Мы с тобой это уже обсуждали. Ты же не спаиваешь своего телохранителя… Кстати, неплохой мальчик. Говоришь, он у Вольных учился?
— С тобой ему все равно не сравниться.
— Ну, извини… — наемница пожала плечами. — Я и стОю дороже. Хотя, знаешь, с удовольствием пожила бы пару месяцев при монастыре…
— Хочешь, чтобы тебя погонял какой-нибудь отец-настоятель? Так это я тебе и так устроить могу…
— Фу. Опять ты со своими сальными шуточками. Прошло уже четыре года, а ты… Дай сюда бутыль. Не стоит мыть вином стол.
Она наполнила бокал Реддера.
— Меня переучивать поздно.
— Брось. Учиться никогда не поздно.
— Поздно, поздно… Я старый толстый похабник. Была одна женщина, которая могла меня изменить, но она ушла, и мне…
— Не замечала, что ты чему-то учился, пока я у тебя служила.
— Говоришь, никогда не поздно? — купец осушил бокал, словно там была родниковая вода. — Мое предложение все еще в силе.
— Что поделать. Ты опоздал, причем буквально на несколько дней. Обидно, понимаю…
— Ну, так давай я тебя перекуплю.
— И что ты будешь делать с Харником? Выгонишь?
— Само собой, зачем мне двое? Кроме тебя, мне никто не нужен.
— Зачем двое? На развод… — Тэм покачала головой. — Ничего не выйдет. Ты знаешь мои правила. Я не расторгаю договор, пока его не нарушил наниматель.
— За это я тебя и уважаю, — купец поднял кубок, словно провозглашал тост. — И сколько ты теперь стоишь?
— Я не продаюсь, — в голосе наемницы появились ледяные нотки. — Я продаю свое искусство владения клинком. В общем… — она откинулась на спинку кресла и добавила мягче — Благородный сайэр назвал цену в полтора раза выше моей обычной ставки.
— Это почти как за койара!
— Женщина-койар стоит раза в два дороже, чем я.
Реддер тяжело вздохнул.
— Я много думал с тех пор, как мы расстались… — купец взял бокал двумя пальцами за ножку и покачал. — И понял: я готов отдать очень много, чтобы вернуть все, как было. И готов отдать еще больше, чтобы начать то, чего не было… Отдать прямо здесь и сейчас.
— Сколько?
— Э-э-э… То есть ты согласна? — в голосе Реддера смешались изумление и надежда.
— Я не говорила, что согласна. Я просто спросила, что в твоем понимании «очень много» и «еще больше». С чем ты согласен расстаться прямо здесь и сейчас.
Повисло молчание. В тишине стало слышно, как потрескивает в светильнике горящее масло.
Часть пятая Смерть и корона
Глава первая Служитель смерти
— Пресветлый Сеггер! Ай-фаламаи тотуро!
— Фар-алла! — откликнулась Тэм.
Она помахала «госпоже» и устремилась вперед.
Флайри догадалась, что собирается сделать ее спутница. Прекратить пьяную драку — все равно, что превратить кипяток в лед: для этого нужно либо время, либо магия. Пьяный человек не склонен прислушиваться к голосу разума, особенно если у него чешутся кулаки. Впрочем, это касается не только людей…
Так или иначе, но для всех будет лучше, если обладатели горячих голов, еще более разгоряченных вином и элем — к какому бы народу они не принадлежали, — полежат немного и остынут. Огонь можно тушить и встречным огнем, если не хватает воды. Возможно, ради этого придется на время забыть о милосердии… но что поделать? Порой цель и в самом деле оправдывает средства.
Тэм, во всяком случае, избытком милосердия не грешила. Когда она, перемахнув через перевернутый стол, прошла мимо двух сцепившихся возчиков — видимо, те решили вспомнить старые обиды, — Флайри не успела ничего заметить. Но через миг драчуны уже лежали без памяти, слепо уставясь в потолок.
В это время почтенный купец наконец-то освободился из заботливых объятий своего телохранителя и, точно гвейхир с небес, обозревал зал в поисках новой жертвы.
— Да будут все ваши пути легче того, что мне пришлось только что проделать! — крикнула Тэм.
Это было чисто кандийское приветствие. Однако Тэм говорила на тулленском — весьма разумное решение. Когда люди — или не люди — настроены не слишком дружелюбно, разговор на чужом языке кажется попыткой договориться о чем-то, не предназначенном для чужих ушей. Что за этим последует, догадаться нетрудно.
— Легкий конец не означает легкого начала! — откликнулся купец.
— Но до конца мы, кажется, еще не дошли, — парировала Тэм. — Извините, ашалла…
Она грациозно подхватила поднос у служанки, которая пыталась перебраться через скамейку. Бедная девушка, пытаясь спасти хоть что-то из хозяйского добра, бросилась к одному из уцелевших столов. Ей даже удалось составить на поднос несколько блюд и кувшинов. Но путь обратно преграждал циклоп, распростертый на полу среди переломанных скамеек.
Взметнулись юбки. Через миг поднос был возвращен владелице. Рука, которая только что держала его на весу, распрямилась пружиной, и острый локоток врезался в чье-то солнечное сплетение.
В этот миг едва не произошло непоправимое… Бритоголовый детина пришел в себя и попытался подняться на ноги. Ему это удалось, хотя и не с первой попытки. Несколько мгновений его мутные глазки обводили взглядом зал и, наконец, остановились на толстом купце. Рука дернулась к поясу и через долю мгновения блеснул сжатый в ней нож.
— Ну что? — спокойно проговорил Рикс, не смутившись при виде оружия. — Тебе еще не хватило?
Его кулак описал полукруг, направляясь к челюсти противника. А другой рукой купец рубанул по запястью бритоголового. Тот увернулся, чудом удержавшись на ногах, — однако выбитый нож улетел куда-то в угол.
Бритоголовый взревел и ударил торговца в живот.
Флайри не заметила, когда Рикс успел ответить… Зато увидела, как его противник взлетел в воздух, перевернулся, упал и остался лежать неподвижно.
— Йуххаб зей! — взревел толстяк. — Почему все норовят лупить меня в пузо? До чего я дожил! Бедный старый торговец, который и так немало повидал на своем…
Что именно он повидал, осталось неясным. Именно в этот момент ему пришлось мощным пинком отправить под стол возчика, который пытался вцепиться ему в ногу. Тэм расхохоталась и тряхнула роскошной гривой.
— Только не говори, что тебе это не нравится, Рикс!
— Еще как нравится!
Впрочем, радоваться ему пришлось недолго. Вскоре все участники драки лежали на полу, на перевернутых столах и разбитых скамейках. В основном это были люди — если не считать гнома, еще до появления на поле боя Тэм получившего скамейкой по голове, и циклопа, который счел разумным не подниматься, пока все не закончится. Флайри убедилась, что Тэм вовсе не льстила своему бывшему хозяину. Почтенный Рикс и в самом деле дрался очень неплохо, учитывая его далеко не юный возраст и весьма дородное сложение.
Кроме него и Тэм, на поле боя остались лишь двое. Наемница смахнула со лба несуществующие капли пота, изображая усталость, и взлетела на стол, на котором по-прежнему отплясывал зачинщик драки. Гном, который пытался его поймать, пыхтел, точно кузнечные мехи. На носу красовалась багровая полоса — обидчик все-таки сумел зацепить его кончиком хлыста.
Ни тот, ни другой не ожидали увидеть перед собой Тэм. Флайри показалось, что воительница подарила человеку свою неотразимую улыбку. У нее было слишком мало времени, чтобы в этом убедиться. В следующий миг сальноволосый задира без чувств распластался на столе.
Тэм присела на корточки, потом устроилась на краю стола и заговорила с гномом. Говорила она тихо, к тому же явно на его родном языке, и до Флайри не долетало ни слова. Однако было ясно, что она обращается к собеседнику весьма почтительно.
Гном тряхнул головой, возразил. Потом помолчал, снова ответил…
Но Тэм была настойчива и учтива. Вот она улыбнулась, сделала короткое движение рукой… И гном кивнул.
Наемница спустила ноги со стола и задала какой-то вопрос…
Гном снова кивнул, развел руками и что-то ответил…
Понимание было достигнуто. Угрюмый сын Подгорного племени отвесил воительнице глубокий поклон, добавил еще что-то и чинно направился к дверям.
— Ну вот, — с притворным возмущением проворчал толстяк, отряхивая штаны. — Весь хмель из головы вон. Помнишь, как ты грозилась, что будешь меня катить по улице, если я хлебну лишнего?
— Помню… — наемница криво усмехнулась. — Реддер, а не ты заказал эту пьяную драку?
Купец пожал плечами, всем своим видом выражая недоумение.
— Ладно, — Тэм огляделась и удовлетворенно кивнула. — Поверю тебе на слово.
— Но ведь славно повеселились, Тэми? А этот, носатый… Ты видела, как я его уложил? Будь я помоложе, боги мне свидетели, я одной рукой разодрал бы его пополам, а второй сыграл бы у него на ребрах, как на луре. Сейчас я стар, толст и измучен жизнью. Тяжело быть старым, Тэми…
— Золотые слова. И зачем ты туда полез?
— Ну… — толстяк поднял брови. — Ты же знаешь: там, где есть враждующие стороны, честному торговцу всегда найдется дело… Но ты права: их было многовато. Ты меня спасла, Тэми!
— Скорее уж твой кошелек. Еще немного — и почтенные посетители разнесли бы весь трактир. А за свое спасение благодари Харника, — она бросила на молодого человека взгляд, способный если не испепелить, то крепко прижечь. — Если бы он не полез тебя выручать, я бы в жизни не спустилась с балкона.
— И что бы ты делала?
Наемница пожала плечами.
— Отвела бы свою хозяйку в комнату и приказала подать обед туда.
— В таком случае, не согласится ли твоя хозяйка отобедать с нами? Обещаю, любые ваши пожелания…
— А если я пожелаю, чтобы ты не пил больше ни капли хмельного?
По выражению лица своей спутницы Флайри поняла, что та требует если не невозможного, то трудноисполнимого.
— Согласен, — толстяк церемонно поклонился. — Я буду пьянеть, глядя на тебя.
— Смотри, не перебери, — наемница усмехнулась и похлопала его по плечу, точно старого друга. — Ладно, я пошутила. Если только моя хозяйка примет твое предложение…
Она взглянула в сторону Флайри, которая по-прежнему стояла у стойки. Молодая женщина поймала ее взгляд — лукавый, искрящийся и удивительно мудрый.
— …Но имей в виду, — Тэм понизила голос, но они подошли достаточно близко, чтобы Флайри слышала каждое слово. — Она здесь инкогнито, поэтому не пытайся знакомиться…
Решив не выходить из роли телохранительницы при дочери именитого сайэра, Тэм пообещала предоставить своей спутнице заказать обед, заранее сообщив, какие блюда здесь готовят особенно хорошо. Наемница явно не бедствовала, однако за обед Флайри собиралась расплатиться из собственного кошелька. Поскольку за те деньги, которые Тэм выложила за комнату и ванну, можно было накормить полтрактира… не считая, конечно, циклопа. Однако наложницу очень удивило, что ее спутница сказала, что не будет пить и попросила для себя кувшин воды. Наемница явно разбиралась в винах и не преминула сообщить, что трактирщик сумеет отыскать для дорогой гостьи бочонок «Третьей луны», причем урожая восьмого года от Катаклизма.
Теперь, благодаря щедрости почтенного Реддера Рикса, вопрос решился сам собой. Угощения было в избытке… и, разумеется, вина. Была и «Третья луна», и «Кровь кракена», и даже «Берзо-Раллэ».
— Эй, почтенные, подвиньтесь! — заорал толстяк. — Две прекрасные и благородные дамы соизволили оказать нам честь, разделив наш скромный ужин… Ты не откажешься разделить со мной место моего отдохновения, Тэми?
Наемница посмотрела на Флайри, словно спрашивая разрешения занять место рядом с купцом. Согласно неписанному правилу, телохранитель имел право садиться к столу только с дозволения хозяина… конечно, если считал, что может позволить себе насладиться трапезой.
Флайри, почти не задумываясь, кивнула. Она разглядывала купцов и почти слышала их мысли:
«Кто из них хозяйка, а кто телохранительница?»
В самом деле, случалось, что на время путешествий высокородные сайрис менялись одеждой с одной из своих служанок. Многим из них это спасало жизнь. Разумеется, мнимая госпожа должна была обладать всеми умениями, необходимыми для того, чтобы хорошо сыграть свою роль. Сказать, что Тэм справилась бы с таким заданием — значит не сказать ничего. Помимо всего прочего, она принадлежала к числу немногих счастливиц, что восхищают мужчин, не раздражают женщин и вызывают мучительное желание подражать. Желание, увы, неосуществимое.
— Если только под «местом отдохновения» ты имеешь в виду эту скамейку, — воительница многозначительно посмотрела толстяку в глаза. — Главное, чтобы я не оказалась той последней соломинкой, под весом которой сие место встретит свой бесславный конец.
— Ты думаешь, я тяжелее того одноглазого красавца, что возвышается у стойки подобно горе Уран, не к ночи она будь помянута?
Достиг ли этот двусмысленный комплимент ушей циклопа, который уже пришел в себя и заказывал новую кружку пива — неизвестно. Во всяком случае, гора Уран откликнулась бы на слова купца гораздо живее, а ее обитатели — и подавно.
— Откуда мне знать, — наемница развела руками и скромно потупилась. — Я не проверяла.
— Покане проверяла, — поправил купец. Его черные, как орех, глазки лукаво поблескивали.
— Если он столь же легок на подъем, как ты…
— Один взгляд этих прекрасных глаз — и даже евнух… — толстяк выдержал красноречивую паузу, — …поднимется на вершину Ганненфеля с легкостью, которой позавидует снежный барс.
Тэм усмехнулась, покачала головой и присела на предложенное ей место между купцом и своей мнимой госпожой.
— А ты по-прежнему не пьешь? — осведомился торговец, обращаясь к Тэм.
Наемница кивнула.
— Как всегда, только воду. Впрочем, и от молока не откажусь — только не сейчас.
«Человек, на которого возложена такая ответственность — управление государством, — должен сохранять трезвую голову. Иначе этим непременно воспользуются враги».
Так говорил Адрелиан… Надеясь скрыть смятение, Флайри потянулась к блюду с закусками.
* * *
— Заглянула бы ты ко мне, Тэми. Вспомним старые времена, выпьем…— Во-первых, пить я не буду. А во-вторых, почему ты не спрашиваешь мою хозяйку?
Последние слова были произнесены чуть громче, поскольку предназначались для ушей Флайри.
Недавно перевалило за полночь. Ушли гномы, явно довольные, что не пришлось платить за разбитую посуду. Следом ушел циклоп. Ушли возчики — по двое, по трое, поругиваясь и потирая отбитые бока, спотыкаясь на узкой лестнице, ведущей на второй этаж. Тише всех держался зачинщик с сальными волосами — очевидно, опасаясь привлечь к себе внимание Тэм. Лишь один по-прежнему храпел в углу, приспособив под голову корзину, которая до недавнего времени украшала стену. Сотрапезники почтенного Рикса, отяжелевшие от вина и еды, лениво перебрасывались учтивыми фразами, ожидая, когда радушный хозяин объявит окончание пира.
— Знаешь, — купец покосился на мнимую нанимательницу, — лучше переговори с ней сама, а то как-то неловко…
Тэм неопределенно хмыкнула.
— Скажи ей, что я дам ей своего охранника. Харник — парень надежный, учился у Вольных… между прочим, я сам оплачивал.
— Чтобы охранять девушку? Прости, я знаю только одно место, где молодых людей делают… достаточно надежными.
Кандийец засопел и вытаращил глаза.
— Во имя всех богов, Тэми! Что ты такое говоришь!
— Ты прекрасно слышал, — невозмутимо ответила Тэм. — И не говори, что тебе арраг на ухо наступил. Если тебе понадобится, ты услышишь, как гномы под горой Йордфель торгуются из-за мешка руды.
— Для этого нужно, чтобы у меня под горой Йордфель были уши, — возразил купец. — И желательно никем не отрезанные… Так, может, переговоришь все-таки с хозяйкой?
Разговор происходил в двух шагах от мнимой хозяйки, которая вертела в пальцах половинку вяленого персика и пыталась не показать, насколько сложен для нее этот вопрос.
Что она могла сказать — и что должна была сказать? Тэм вызвалась помогать ей по доброй воле. И вольна в любой миг уйти на все четыре стороны. Их не связывают ни договоры, ни клятвы, ни обязательства. Скорее уж она, Флайри, обязана наемнице жизнью. Но если она — странствующая инкогнито дочь высокородного сайэра, достаточно богатого, чтобы нанять одну из лучших телохранительниц Лаара…
Скорее чувствуя, чем видя ее нерешительность, Тэм повернулась к купцу.
— Я еще раз осмотрю комнату, — громко произнесла она. — Если пойму, что моя госпожа будет там в безопасности, я вернусь.
«Осмотр комнаты» не занял много времени. Судя по тому, как Тэм кивнула, никакая опасность ее госпоже не угрожала. После этого купцу ничего не оставалось, кроме как, преодолев смущение — скорее всего, притворное, — обратиться со своей просьбой к Флайри… и получить согласие.
Строго говоря, купцу следовало этому удивиться. Однако то ли он был слишком пьян, то ли слишком счастлив… а скорее всего, и то и другое.
— Договорись с корчмарем, — сказала ему Тэм, помогая «госпоже» встать из-за стола. — Пусть поставит вышибалу под твое окно. Толку от него будет немного, но хотя бы поднимет тревогу…
Как и полагается настоящей телохранительнице, Тэм проводила Флайри в комнату, пообещала не задерживаться и ушла. Мрачный молодой человек по имени Харник остался снаружи.
* * *
— Я говорил тебе, что ты двигаешься, как танцуешь?— Конечно, говорил. На следующий день после того, как мы подписали договор. И потом говорил, в среднем один раз в неделю.
Стены в комнате купца были не покрашены, а затянуты бордовой тканью, которая словно впитывала свет светильников. Впитывала и ничего не отдавала.
— Зря смеешься, — толстяк вяло махнул рукой. — Ладно, ты всегда так. Я плАчу, она смеется…
— А что плакать? — Тэм присела в кресло с пухлыми подушками, недавно обтянутыми темно-коричневым плюшем. — Приятно, когда тебя хвалят, особенно от души.
— А разве когда-то было иначе? Говорят, чужая душа — потемки, но когда такая женщина освещает ее своей красотой…
Тэм усмехнулась, потянулась к корзине с фруктами, достала темно-малиновый плод апайлы, спелый, словно готовый вот-вот лопнуть, и сделала крошечный надрез ножиком.
— Меня не только за красоту держат, — она поднесла фрукт к губам и выдавила в рот немного ароматной мякоти.
— Само собой, — купец с тоской проследил, как она слизывает с губы капельку сока, алую, точно капля крови; потом встал и вытащил из-за кресла запечатанную глиняную бутыль. — Так ты точно не будешь пить?
Наемница швырнула пустую шкурку апайлы на плетеную салфетку и устало откинулась на спинку кресла.
— Мы с тобой это уже обсуждали. Ты же не спаиваешь своего телохранителя… Кстати, неплохой мальчик. Говоришь, он у Вольных учился?
— С тобой ему все равно не сравниться.
— Ну, извини… — наемница пожала плечами. — Я и стОю дороже. Хотя, знаешь, с удовольствием пожила бы пару месяцев при монастыре…
— Хочешь, чтобы тебя погонял какой-нибудь отец-настоятель? Так это я тебе и так устроить могу…
— Фу. Опять ты со своими сальными шуточками. Прошло уже четыре года, а ты… Дай сюда бутыль. Не стоит мыть вином стол.
Она наполнила бокал Реддера.
— Меня переучивать поздно.
— Брось. Учиться никогда не поздно.
— Поздно, поздно… Я старый толстый похабник. Была одна женщина, которая могла меня изменить, но она ушла, и мне…
— Не замечала, что ты чему-то учился, пока я у тебя служила.
— Говоришь, никогда не поздно? — купец осушил бокал, словно там была родниковая вода. — Мое предложение все еще в силе.
— Что поделать. Ты опоздал, причем буквально на несколько дней. Обидно, понимаю…
— Ну, так давай я тебя перекуплю.
— И что ты будешь делать с Харником? Выгонишь?
— Само собой, зачем мне двое? Кроме тебя, мне никто не нужен.
— Зачем двое? На развод… — Тэм покачала головой. — Ничего не выйдет. Ты знаешь мои правила. Я не расторгаю договор, пока его не нарушил наниматель.
— За это я тебя и уважаю, — купец поднял кубок, словно провозглашал тост. — И сколько ты теперь стоишь?
— Я не продаюсь, — в голосе наемницы появились ледяные нотки. — Я продаю свое искусство владения клинком. В общем… — она откинулась на спинку кресла и добавила мягче — Благородный сайэр назвал цену в полтора раза выше моей обычной ставки.
— Это почти как за койара!
— Женщина-койар стоит раза в два дороже, чем я.
Реддер тяжело вздохнул.
— Я много думал с тех пор, как мы расстались… — купец взял бокал двумя пальцами за ножку и покачал. — И понял: я готов отдать очень много, чтобы вернуть все, как было. И готов отдать еще больше, чтобы начать то, чего не было… Отдать прямо здесь и сейчас.
— Сколько?
— Э-э-э… То есть ты согласна? — в голосе Реддера смешались изумление и надежда.
— Я не говорила, что согласна. Я просто спросила, что в твоем понимании «очень много» и «еще больше». С чем ты согласен расстаться прямо здесь и сейчас.
Повисло молчание. В тишине стало слышно, как потрескивает в светильнике горящее масло.
Часть пятая Смерть и корона
Глава первая Служитель смерти
Рыжий язычок пламени задергался, словно пытаясь вытянуться еще немного. Флайри вопросительно посмотрела на него, потом взяла щипцы и сняла нагар.
В черном смолянистом комочке было что-то отвратительное, и она долго стучала щипцами по краю стола, пока не сбила его.
Ночь была непроглядно темной, ни одна из трех лун еще не взошла. Казалось, темнота липнет к стеклам, как огромный ком нагара. Флайри ощутила почти непреодолимое желание распахнуть окно и сдирать ее ногтями, сдирать, понимая, что все равно останутся грязные следы, похожие на потеки.
Комната оказалась чуть просторнее той, что ей предоставили в недоброй памяти «Чаше шипокрыла». Кровати без спинок, одинаковые, как близнецы, стояли у стен — одна справа, другая слева. Толстые шторы, украшенные безыскусной вышивкой, похоже, перекочевали из комнаты, где потолки были выше. Толстый шерстяной плед, работа местной мастерицы, свешивался с кровати, его длинные кисти почти касались дощатого пола.
Всего несколько дней назад она вместе со всем Тулленом ждала коронации. И даже известие о том, что ей, как и всем наложницам предстоит покинуть дворец, не омрачила радости…
Или она обманывает себя? А если бы на следующий вечер во дворец вернулся сам Адрелиан — а не пьяный недоумок, по непостижимому промыслу Пресветлого Сеггера похожий на него как две капли воды?
Где бы ты была сейчас, сайрис Флайри?
Тяжелая дверь распахнулась. Флайри ничего не услышала скрип петель, только ощутила легкий выдох сквозняка. Когда наложница обернулась, Тэм уже вошла в комнату. Аккенийка выглядела так, словно только что закончила некую тяжелую и нудную работу — во всяком случае, так могло показаться.
Потом Тэм отошла в темный угол, отстегнула перевязь с мечом, а затем… Затем что-то опустилось на пол — тяжело, увесисто, и в тоже время с легким звяканьем, словно наполненный монетами кошель. Да что там кошель — пожалуй, только мешок, набитый серебром или золотом, мог заставить так вздрогнуть половицы.
— Ты… — начала было удивленная Флайри.
— Спать будешь вон на той кровати, — бесцеремонно перебила Тэм, и указала, на какой именно.
Молодая женщина с изумлением посмотрела на наемницу. Это был не женский каприз… но что? Если просьба, то таким тоном не просят. Таким тоном требуют — с твердой уверенностью, что делать нужно только так и никак иначе.
— И почему же я должна спать на той кровати? — холодно осведомилась Флайри.
— Когда мы остановились в степи, ты кричала во сне. Перегородки здесь тонкие, и я подобрала комнату так, чтобы хотя бы с одной стороны не оказалось соседей. — Тэм прошлась по комнате. — Если кто-то узнает, что в «Страже и мантикоре» остановилась наложница лорда-регента, это может помешать нашим поискам. И еще хуже, если кто-то узнает об исчезновении лорда Адрелиана.
Пресветлый Сеггер… Флайри показалось, что пол у нее под ногами провалился, и в ней самой что-то оборвалось. Ноги занемели. Казалось, если она и сможет подняться, то тотчас упадет, не сделав и шага.
Тэм знала это… Знала — и так спокойно разговаривала с ней, пока бежала рядом с ней по степи, держась за стремя. Знала — и не подала виду, что знает. Ничему не удивлялась, ни о чем не расспрашивала.
Что же она успела услышать?
Страшнее всего то, что ничего уже не исправишь. Слово — не воробей… Но разум, не желая с этим смириться, снова и снова искал выход. Отчаяние и вина сменились гневом, и с каждой попыткой он рос.
Словно ничего не замечая, Тэм сняла безрукавку и повесила ее в изножье кровати. Потом взяла гребень и принялась расчесывать волосы.
Флайри следила за ней, и мысли носились в голове клочками растерзанного свитка: даже если попытаться собрать их, вряд ли удастся понять, что там было написано. Из обрывков складывалось нечто бессмысленное, странное, пугающее…
Тэм, с улыбкой расправляющаяся с грабителями в полутемном зале «Чаши шипокрыла»…
Тэм, танцующая с мечом в ослепительных лучах полуденного солнца…
Тэм под восхищенными взглядами купцов поет кандийскую балладу, и трактирщик-эрладиец, забыв о счетах, слушает и улыбается до ушей…
И она, Флайри, чуть не подпала под ее очарование.
Но чего добивается эта женщина?
Может быть, она заодно с похитителями и хочет заманить ее в ловушку? Вряд ли. Тогда она не стала бы предупреждать, что ее секрет раскрыт. Если уж ей так понадобилось, чтобы Флайри легла именно на эту кровать, а не на другую, она могла бы придумать что-нибудь другое. Значит…
Что это значит, Флайри понять не успела — следующие слова наемницы заставили позабыть обо всем.
— Кстати, о лорде Адрелиане… Когда я выбирала тебе лошадку, заикнулась заодно о конных носилках… Носилок у местных возчиков последние сто лет никто не заказывал, потому что здесь их просто нет. Знатные сайэры, которые останавливаются в «Мантикоре», обычно приезжают на своих.
И она так спокойно об этом говорит… Флайри сжала кулаки. Не от злости, а от обиды, и не на Тэм, а…
— …Но один возчик мне рассказал кое-что любопытное… — Тэм растянула шнурок и одним движением стянула блузку через голову. — Вчера он вернулся из Ланнаха. Путь туда лежит через деревеньку, которая называется «Сухая Буйвола». Название такое смешное… Так вот, в этой Буйволе он встретил обоз, который там только что остановился. На одной из подвод купцы везли какого-то человека, то ли больного, то ли раненого. Судя по одеянию — мага… Но судя по приметам…
Флайри вскочила.
— Он???!!!
Наемница кивнула.
— И чего ты ждешь?! Поехали! Поехали скорее!!!
Тэм покачала головой.
— Не шуми. Мы поедем. Но сейчас и тебе, и мне надо хотя бы немного отдохнуть. Прости, но это необходимо. Не забудь, пожалуйста: возможно, нам придется драться. Да, я — один из лучших клинков Аккении и Туллена, но, во-первых, нас двое, а их может оказаться куда больше. Во-вторых, среди них может оказаться маг, а он стоит не двух, не трех — самое меньшее, пятерых.
— Но…
— Обоз идет к нам навстречу, — наемница снова подошла и присела перед ней на корточки. — Я посмотрела по карте. По большому счету, мы могли бы просто сидеть и ждать, пока он сюда прибудет. Дело только в том, Буйвола стоит на перекрестке двух дорог. Куда эти добрые люди направляются, возчик не знает. Не беспокойся, мы в любом случае их догоним. Даже если они шли целые сутки не останавливаясь, что маловероятно. Поверь, я знаю, с какой скоростью идет обоз, а с какой — всадники на свежих лошадях без поклажи. С Утренней стражей отправляемся в путь. Можно было бы и с Предутренней, но ты не выспишься. С прачкой я договорилась, так что наше исподнее уже сохнет на горячих камнях.
Молодая женщина хотела возразить… И вдруг поняла, что возразить нечего, да и смысла возражать нет.
В черном смолянистом комочке было что-то отвратительное, и она долго стучала щипцами по краю стола, пока не сбила его.
Ночь была непроглядно темной, ни одна из трех лун еще не взошла. Казалось, темнота липнет к стеклам, как огромный ком нагара. Флайри ощутила почти непреодолимое желание распахнуть окно и сдирать ее ногтями, сдирать, понимая, что все равно останутся грязные следы, похожие на потеки.
Комната оказалась чуть просторнее той, что ей предоставили в недоброй памяти «Чаше шипокрыла». Кровати без спинок, одинаковые, как близнецы, стояли у стен — одна справа, другая слева. Толстые шторы, украшенные безыскусной вышивкой, похоже, перекочевали из комнаты, где потолки были выше. Толстый шерстяной плед, работа местной мастерицы, свешивался с кровати, его длинные кисти почти касались дощатого пола.
Всего несколько дней назад она вместе со всем Тулленом ждала коронации. И даже известие о том, что ей, как и всем наложницам предстоит покинуть дворец, не омрачила радости…
Или она обманывает себя? А если бы на следующий вечер во дворец вернулся сам Адрелиан — а не пьяный недоумок, по непостижимому промыслу Пресветлого Сеггера похожий на него как две капли воды?
Где бы ты была сейчас, сайрис Флайри?
Тяжелая дверь распахнулась. Флайри ничего не услышала скрип петель, только ощутила легкий выдох сквозняка. Когда наложница обернулась, Тэм уже вошла в комнату. Аккенийка выглядела так, словно только что закончила некую тяжелую и нудную работу — во всяком случае, так могло показаться.
Потом Тэм отошла в темный угол, отстегнула перевязь с мечом, а затем… Затем что-то опустилось на пол — тяжело, увесисто, и в тоже время с легким звяканьем, словно наполненный монетами кошель. Да что там кошель — пожалуй, только мешок, набитый серебром или золотом, мог заставить так вздрогнуть половицы.
— Ты… — начала было удивленная Флайри.
— Спать будешь вон на той кровати, — бесцеремонно перебила Тэм, и указала, на какой именно.
Молодая женщина с изумлением посмотрела на наемницу. Это был не женский каприз… но что? Если просьба, то таким тоном не просят. Таким тоном требуют — с твердой уверенностью, что делать нужно только так и никак иначе.
— И почему же я должна спать на той кровати? — холодно осведомилась Флайри.
— Когда мы остановились в степи, ты кричала во сне. Перегородки здесь тонкие, и я подобрала комнату так, чтобы хотя бы с одной стороны не оказалось соседей. — Тэм прошлась по комнате. — Если кто-то узнает, что в «Страже и мантикоре» остановилась наложница лорда-регента, это может помешать нашим поискам. И еще хуже, если кто-то узнает об исчезновении лорда Адрелиана.
Пресветлый Сеггер… Флайри показалось, что пол у нее под ногами провалился, и в ней самой что-то оборвалось. Ноги занемели. Казалось, если она и сможет подняться, то тотчас упадет, не сделав и шага.
Тэм знала это… Знала — и так спокойно разговаривала с ней, пока бежала рядом с ней по степи, держась за стремя. Знала — и не подала виду, что знает. Ничему не удивлялась, ни о чем не расспрашивала.
Что же она успела услышать?
Страшнее всего то, что ничего уже не исправишь. Слово — не воробей… Но разум, не желая с этим смириться, снова и снова искал выход. Отчаяние и вина сменились гневом, и с каждой попыткой он рос.
Словно ничего не замечая, Тэм сняла безрукавку и повесила ее в изножье кровати. Потом взяла гребень и принялась расчесывать волосы.
Флайри следила за ней, и мысли носились в голове клочками растерзанного свитка: даже если попытаться собрать их, вряд ли удастся понять, что там было написано. Из обрывков складывалось нечто бессмысленное, странное, пугающее…
Тэм, с улыбкой расправляющаяся с грабителями в полутемном зале «Чаши шипокрыла»…
Тэм, танцующая с мечом в ослепительных лучах полуденного солнца…
Тэм под восхищенными взглядами купцов поет кандийскую балладу, и трактирщик-эрладиец, забыв о счетах, слушает и улыбается до ушей…
И она, Флайри, чуть не подпала под ее очарование.
Но чего добивается эта женщина?
Может быть, она заодно с похитителями и хочет заманить ее в ловушку? Вряд ли. Тогда она не стала бы предупреждать, что ее секрет раскрыт. Если уж ей так понадобилось, чтобы Флайри легла именно на эту кровать, а не на другую, она могла бы придумать что-нибудь другое. Значит…
Что это значит, Флайри понять не успела — следующие слова наемницы заставили позабыть обо всем.
— Кстати, о лорде Адрелиане… Когда я выбирала тебе лошадку, заикнулась заодно о конных носилках… Носилок у местных возчиков последние сто лет никто не заказывал, потому что здесь их просто нет. Знатные сайэры, которые останавливаются в «Мантикоре», обычно приезжают на своих.
И она так спокойно об этом говорит… Флайри сжала кулаки. Не от злости, а от обиды, и не на Тэм, а…
— …Но один возчик мне рассказал кое-что любопытное… — Тэм растянула шнурок и одним движением стянула блузку через голову. — Вчера он вернулся из Ланнаха. Путь туда лежит через деревеньку, которая называется «Сухая Буйвола». Название такое смешное… Так вот, в этой Буйволе он встретил обоз, который там только что остановился. На одной из подвод купцы везли какого-то человека, то ли больного, то ли раненого. Судя по одеянию — мага… Но судя по приметам…
Флайри вскочила.
— Он???!!!
Наемница кивнула.
— И чего ты ждешь?! Поехали! Поехали скорее!!!
Тэм покачала головой.
— Не шуми. Мы поедем. Но сейчас и тебе, и мне надо хотя бы немного отдохнуть. Прости, но это необходимо. Не забудь, пожалуйста: возможно, нам придется драться. Да, я — один из лучших клинков Аккении и Туллена, но, во-первых, нас двое, а их может оказаться куда больше. Во-вторых, среди них может оказаться маг, а он стоит не двух, не трех — самое меньшее, пятерых.
— Но…
— Обоз идет к нам навстречу, — наемница снова подошла и присела перед ней на корточки. — Я посмотрела по карте. По большому счету, мы могли бы просто сидеть и ждать, пока он сюда прибудет. Дело только в том, Буйвола стоит на перекрестке двух дорог. Куда эти добрые люди направляются, возчик не знает. Не беспокойся, мы в любом случае их догоним. Даже если они шли целые сутки не останавливаясь, что маловероятно. Поверь, я знаю, с какой скоростью идет обоз, а с какой — всадники на свежих лошадях без поклажи. С Утренней стражей отправляемся в путь. Можно было бы и с Предутренней, но ты не выспишься. С прачкой я договорилась, так что наше исподнее уже сохнет на горячих камнях.
Молодая женщина хотела возразить… И вдруг поняла, что возразить нечего, да и смысла возражать нет.