Гамильтон Питер Ф.. Нейтронный Алхимик - Консолидация (Пришествие Ночи - 3)

   Однако в одном Невиль был уверен. Пусть он ничтожество, но Экснолл он станет защищать до последней капли крови. Комендантский час будет организован так, что позавидуют полицейские самого большого города.
   - Сэр... - сержант Уолш поднял голову, оторвавшись от череды толстеньких голопроекторов, обрамлявших его консоль.
   - Да, сержант?
   - Сэр, я получил датавизы от троих жителей, желающих узнать, что происходит и что это за шутка про комендантский час.
   Фсроз, нахмурившись, обернулся.
   - Меня пятеро спросили о том же. Все говорят, что получили личное сообщение о начале комендантского часа. Я им посоветовал обратиться за информацией к домашним процессорам.
   - Восемь человек? - переспросил Невиль. - И всем пришли личные сообщения в такой час?
   Фероз глянул на один из дисплеев.
   - Уже пятнадцать, у меня семь датавизов в очереди на ответ.
   - Это абсурд, - воскликнул Невиль. - Весь смысл приказа в том, чтобы никто не задавал лишних вопросов!
   - А они не тратят время на доступ к нему, - ответил Фероз. - Звонят прямо нам.
   - Еще восемнадцать датавизов, - проговорил Уолш. - Через минуту будет пятьдесят.
   - Они же не могут так быстро передавать друг другу предупреждения, пробормотал Невиль себе под нос.
   - Сэр, - Мэнби нетерпеливо взмахнул рукой, - орбитальный контроль предупреждает, что по всему городу в окнах загораются огни.
   - Что?
   - Сто двадцать датавизов, сэр, - воскликнул Уолш.
   - Мы что, напутали с этим приказом? - риторически вопросил Невиль.
   В глубине его рассудка зашевелилось ужасное подозрение, что глюки вызваны электронным оружием, о котором предупреждал Лэндон Маккаллок.
   - Прямо по файлу, - запротестовал Фероз.
   - Сэр, с такими темпами у нас не останется каналов входа в есть, предупредил Уолш. - Уже триста датавизов. Хотите сменить приоритеты сетевого доступа? У вас есть такие полномочия. Мы можем восстановить основные командные каналы, если заглушить гражданский сетевой трафик.
   - Я не могу...
   Дверь ситуационного зала отворилась.
   Невиль обернулся на неожиданное движение (чертовой двери полагалось запираться на кодовый замок!) и задохнулся от изумления, увидев, как мимо покрасневшего Торпа Хартсхорна нахально проталкивается какая-то девица. Программа распознавания в его нейросети подсказала: Финнуала О'Мира, репортерша местного агентства.
   Невиль заметил, как она запихивает в сумочку подозрительного вида процессорный блочок. "Кодовая отмычка?" - изумился он про себя. И если у нес хватило наглости взломать дверь в полицейском участке, какие еще сюрпризы у нес припасены?
   - Мисс О'Мира, вы вмешиваетесь в ход крайне важной полицейской операции. Если вы выйдете немедленно, я не стану предъявлять обвинений.
   - Записываю и передаю, шеф, - триумфально возгласила Финнуала. Ее немигающие глаза с имплантами сетчатки оглядывали его. - И не мне объяснять вам, что это общественное здание. И согласно четвертой коронационной прокламации, общественность имеет право знать, что тут творится.
   - Вообще-то, мисс О'Мира, если бы вы потрудились до конца прочитать свою юридическую сводку, вы бы знали, что при объявлении военного положения все прокламации прекращают действие. Прощу вас, уйдите и немедленно прекратите передачу.
   - А военное положение давало вам право предупреждать об опасности ксенокского вируса ваших друзей прежде, чем об этом узнали остальные жители, а, старший инспектор?
   Латам покраснел. Как, черт возьми, эта сучка прознала? Потом он сообразил, что можно было натворить при ее уровне доступа к сети.
   - Это вы, - он обвиняюще ткнул пальцем ей в грудь, - передали предупреждение по всему городу?
   - Вы отрицаете, что первыми предупредили своих дружков, инспектор?
   - Заткнись, ты, глупая корова, и отвечай! Это ты разослала те личные датавизы?
   Финнуала лениво ухмыльнулась:
   - Может быть. Так не хотите ответить на мой вопрос?
   - Господи Боже! Сержант Уолш, сколько вызовов?
   - Тысяча, сэр, но у нас уже все каналы забиты. Может, их куда больше, сказать нельзя.
   - Сколько датавизов вы послали, О'Мира? - яростно прошипел Невиль Латам.
   Девушка побледнела, но стояла твердо.
   - Я делаю свою работу, старший инспектор. А вы?
   - Сколько?
   Финнуала подняла бровь в попытке изобразить высокомерие:
   - Всему городу.
   - Ты безмозглая... Комендантский час придуман для того, чтобы избежать паники, а ты как раз ее и вызвала! Единственное, как можно выпутаться из этого положения, - если люди будут спокойно подчиняться приказам.
   - Какие люди? - сплюнула девушка. - Ваши? Семейство мэра?
   - Офицер Хартсхорн, выведите ее отсюда! При необходимости силой, и без необходимости - тоже можно! И арестуйте.
   - Есть! - Хартсхорн с ухмылкой поймал Финнуалу за локоть. Пойдемте-ка, мисс. - Свободной рукой он держал маленький нейроглушитель. Вы же не хотите, чтобы я применил это?
   Финнуала позволила Хартхорну выволочь ее из ситуационного зала, и дверь за ними захлопнулась.
   - Уолш, - прорычал Невиль, - отключите городскую комм-сеть! Немедля! Полицейскую архитектуру оставьте, но весь гражданский трафик следует подавить. Нельзя, чтобы паника распространялась и дальше.
   - Есть, сэр!
   Гиперзвуковик, на борту которого находились Ральф и его товарищи, уже начал спускаться к городку Рейнтон, когда пришел датавиз от Лэндона Маккаллока.
   - Какая-то чокнутая журналистка подняла панику в Экснолле, Ральф. Тамошний старший инспектор делает что может, чтобы подавить ее, но я не жду от него чудес.
   Ральф отключился от сенсоров гиперзвуковика. Изображение Рейнтона в инфракрасном спектре, которое он изучал, походило на мозаику из розовых стекляшек на фоне черной земли. Над городом собирались сияющие точки транспортники морской пехоты, полицейские гиперзвуковики, готовые начать процедуру изоляции. Если учесть, что им полагалось считаться спасателями, то их манера движения до нехорошего напоминала стаю стервятников.
   - Предлагаю вам или премьер-министру обратиться к ним лично, сэр. Уговорить следовать приказу о военном положении. Ваше слово значит больше, чем слово какого-то местного чинуши. Расскажите о прибытии морской пехоты, чтобы они видели, как о них заботятся.
   - Идея хорошая, Ральф, но, к сожалению, эксноллский старший инспектор отрубил городскую сеть. В рабочем состоянии только полицейская архитектура. Мы можем обратиться только к тем, кто сидит в патрульных машинах.
   - Надо подключить сеть снова.
   - Знаю. Но возникли какие-то проблемы с местными управляющими процессорами.
   Ральф стиснул кулаки, желая оглохнуть и не слушать дальше.
   - Глюки?
   - Похоже на то. Диана перенаправляет ИскИны на диагностику эксноллской электроники. Но открытых каналов недостаточно, и они не будут так эффективны, как в Пасто.
   - Проклятье! Хорошо, сэр, мы уже в пути.
   Он датавизировал приказ пилоту, и гиперзвуковик взмыл над своими снижающимися собратьями, чтобы отправиться дальше на юг.
   В двухстах пятидесяти километрах над Мортонриджем сенсорный спутник СО совершал четвертый свой проход над Эксноллом с того момента, когда по сети прошел сигнал тревоги третьей степени. Дебора Анвин приказала сенсорам высокого разрешения сосредоточиться на городке. Несколько аналитических групп совбеза и тактических советников теребили ее, требуя текущей информации о положении в эпицентре. Но полной картины они не получали. В нескольких местах спутниковые снимки были смазаны, контуры расплывались, и не помогал даже переход на тепловой спектр - алые волны плыли по изображению, не успокаиваясь ни на миг.
   - Точно как в Кволлхейме, - мрачно заметил Ральф, обрабатывая данные. - Они там, внизу. И их много.
   - Становится все хуже, - предупредила Дебора. - Даже в относительно незатронутых областях мы не можем получить четкой картинки - все застят эти их клятые харандриды. Особенно ночью. Но я могу точно сказать, что на улицах полно народу.
   - Пешеходы? - спросил Ральф.
   - Да. ИскИны загрузили во все процессоры дорожного контроля по городу запрет на любое движение. Кто-то, как всегда, сумеет сломать код, но в общем, единственным механическим транспортом в Экснолле остались велосипеды.
   - И куда понесло этих пешеходов?
   - Некоторые по главной подъездной направляются к М6, но большинство, похоже, стремится к центру города. Я бы сказал, к полицейскому участку.
   - Черт, этого нам не хватало. Если они собьются в толпу, мы не сможем остановить одержание. Оно расползется, как чума.
   Фрэнк Китсон не злился так уже много лет. Он злился и тревожился немного. Сначала его разбудил посреди ночи срочный звонок от какой-то О'Мира, которой он и не встречал никогда, - оказалось, шизовый бред про ксеноков-захватчиков и военное положение. Он попытался связаться с полицией - и не смог дозвониться до дежурного. Заметив, что у соседей горит свет, он датавизировал старику Ярдли - может, тот знает, в чем дело. Ярдли получил тот же срочный датавиз, что и его родня, и тоже не мог дозвониться до полиции.
   Фрэнк не хотел выставлять себя истерическим придурком, но что-то вокруг творилось непонятное. Потом рухнула комм-сеть. Когда Фрэнк обратился к центральному домашнему процессору, чтобы достучаться до полиции по аварийному каналу, в памяти процессора оказалось официальное сообщение от старшего инспектора Латама - тот объявил, что вводится комендантский час, объяснил правила и заверил всех жителей, что поутру их эвакуируют. Здорово напугавшийся Фрэнк объявил семейству, что они уезжают и надо собирать вещички.
   Процессор в машине отказался принять его команду. Он переключился на ручное управление - без толку. Вот тогда Фрэнк и отправился поискать ближайшего полисмена, чтобы высказать все, что он думает по этому поводу, и выяснить, что за чертовщина творится. До часа ночи, когда официально начинался комендантский час, оставалось еще несколько минут. В конце концов, он законопослушный подданный короля, он имеет право гулять по улицам. Не может же этот запрет относиться к нему.
   И мысль эта пришла в голову не одному Фрэнку. Довольно большая группа людей уверенно шагала в сторону центра из своего тихого жилого пригорода. Иные несли на плечах дремлющих детей, бормочущих что-то в полусне. Люди обменивались предположениями, но что происходит на самом деле, не знал никто.
   Кто-то окликнул Фрэнка, и, оглянувшись, Китсон увидел пробирающегося к нему Хэнли Новелла.
   - Чертовщина! - пожаловался Фрэнк приятелю.
   Она работали на одном заводе удобрений - в разных отделах, но выпивали вместе, и семьи их тоже сдружились немного.
   - Точно, - рассеянно отозвался Хэнли. - Машина твоя сдохла?
   Фрэнк кивнул, озадаченный тем, что приятель его перешел на шепот, будто опасался быть услышанным.
   - Да, официальный запрет дорожной полиции. Я даже не знал, что они такое могут.
   - Я тоже. Но у меня есть мой четырехколесник, и я могу отрубить процессор, вести полностью на ручнике.
   Оба остановились. Фрэнк опасливо покосился на проходивших мимо горожан.
   - Места хватит для тебя и родных, - намекнул Хэнли, когда протестующие ушли.
   - Ты серьезно?
   Может, дело было в густых серых тенях ветвей, которые колыхались над улицей, взбивая комки сумерек, но Фрэнку показалось, что лицо Хэнли стало другим. Хэнли всегда улыбался или ухмылялся, вечно радуясь жизни. Сейчас он был серьезен.
   Наверное, на него тоже повлияло.
   - Иначе я б не предложил, - великодушно ответил Хэнли.
   - Господи, спасибо. Это все не для меня. Я за жену боюсь, за Тома, понимаешь?
   - Понимаю.
   - Я пойду приведу их. Мы будем у твоего дома.
   - Не стоит. - Вот теперь Хэнли улыбнулся и приобнял Фрэнка за плечи. Машина за углом. Пошли, подгоню к твоим дверям. Быстрее будет.
   Машина Хэнли - скорее, домик на колесах - стояла в маленьком парке за купой старых харандрид, совершенно невидимая с улицы.
   - Ты подумал, куда мы можем податься? - спросил Фрэнк, перейдя на шепот. По улице все еще брели небольшие группы людей, направляющихся к центру. Большинство были бы не прочь убраться отсюда и пошли бы ради этого на многое. Фрэнка даже испугало, каким он в одночасье стал трусом и жлобом. Наверное, борьба за выживание на человека плохо влияет.
   - Еще не очень, - Хэнли открыл заднюю дверь и поманил приятеля внутрь. - Куда-нибудь да доберемся.
   Фрэнк напряженно усмехнулся и полез в кузов. Дверь за его спиной внезапно захлопнулась, и он оказался в кромешной тьме.
   - Эй, Хэнли!
   Никакого ответа. Он толкнул дверь, подергал за рукоятку - никакого результата.
   - Хэнли, приятель, какого черта?
   И тут Фрэнк внезапно осознал с ужасом, что он не один в машине. Он застыл, прижавшись грудью к запертым дверям.
   - Кто здесь? - прошептал он.
   - Это мы, мышицы...
   Фрэнк развернулся, и в машине вспыхнул жуткий зеленовато-белый свет, такой яркий, что Фрэнк Китсон зажмурился, чтобы не ослепнуть. Но он успел увидеть, как ринулись к нему гибкие росомашьи тела и как стекает с клыков кровь.
   Гул толпы, собравшейся под стенами участка, Невиль Латам слышал даже из ситуационного зала. Волны звука били в окна, то опадая, то нарастая гневом.
   Предел невозможного: толпа в Экснолле! И это когда ему, Невилю Латаму, полагалось обеспечивать комендантский час! Господи...
   - Вы должны разогнать их, - датавизировал Лэндон Маккаллок. - Им нельзя позволить собираться надолго, это будет катастрофа!
   - Так точно, сэр.
   "А как? - хотелось ему гаркнуть в лицо начальнику. - У меня в участке пять человек осталось!"
   - Когда прибудет морская пехота?
   - Примерно через четыре минуты. Но, Невиль, я не допущу их в город. Их основная задача - установить периметр. Мне надо думать обо всем континенте. То, что добралось до Экснолла, не должно из него выбраться.
   - Понимаю.
   Он покосился на проектор настольного блока, высвечивавший план города. Спутник-наблюдатель СО давал не так много деталей, как хотелось бы, но общая картина была вполне ясна. На Мэйнгрин, близ участка, толпилось около шести сотен человек, и запоздавшие до сих пор прибывали. Невиль принял решение и приказал комм-блоку предоставить ему канал связи с каждой патрульной машиной.
   Всему и так конец - карьере, видам на пенсию, наверное, и дружбе. Приказ открыть по горожанам огонь звуковыми зарядами немногим ухудшит положение. И даже поможет людям, хотя сами они это вряд ли осознают.
   Эбен Пэвит добрался до полицейского участка десять минут назад, но так и не смог пробиться к дверям, чтобы высказать свою жалобу. А если бы и пробился, что толку? Он и с середины улицы видел, как прорвавшиеся к толстым стеклянным створкам безуспешно колотят по ним кулаками. Даже если этот надутый хрен Латам и сидит на работе, то поговорить с людьми, как положено, его не вытащишь.
   Похоже было, что вся его прогулка (два, мать их так, километра в одной майке и шортах) пошла псу под хвост. Весь Латам в этом безобразии. Все у него не так - бессмысленное предупреждение, организации никакой, от сети людей отключил. Старший инспектор должен помогать людям, а этот что?
   "Богом клянусь - мой депутат об этом еще услышит. Если я ноги живым унесу".
   Эбен Пэвит опасливо покосился на товарищей по несчастью. Презрительные крики в адрес полиции не умолкали, в окна участка уже полетели несколько камней. Сам Эбен был против, но мотивы бросавших были ему очень даже понятны.
   Даже уличные фонари на Мэйнгрин поразила какая-то хворь - горели они тускло, и вдали, где толпа редела, несколько фонарей угрожающе подмигивало.
   Нет, здесь он ничего не добьется. Надо было сразу из города двигать. Да еще не поздно, если прямо сейчас податься.
   Обернувшись, Эбен принялся проталкиваться сквозь озлобленную толпу, как вдруг заметил, что в небе на западе промелькнул тяжелый челнок. Деревья и мерцающие фонари быстро скрыли из виду окутанную золотым туманом каплю, но ничем другим она быть не могла. Судя по размеру - войсковой транспорт.
   Эбен ухмыльнулся втихомолку. Что-то толковое правительство все же делает. Может, еще не все потеряно?
   И тут он услыхал сирены. С обоих концов Мэйнгрин на толпу надвигались патрульные машины. Сбившиеся вокруг Эбена люди начали оглядываться: что еще за напасть?
   - ВСЕМ РАЗОЙТИСЬ! - рявкнул голос из мегафона. - ГОРОД НАХОДИТСЯ НА ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ! РАСХОДИТЕСЬ ПО ДОМАМ И ОСТАВАЙТЕСЬ ТАМ ДО ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ!
   Эбен был почти уверен, что искаженный усилителем голос принадлежал Невилю Латаму.
   Первые патрульные машины затормозили у самого края толпы, словно системы безопасности в них начали ни с того ни с сего давать сбои. Нескольким зевакам пришлось торопливо отскочить; двое или трое, оступившись, упали. Один оказался недостаточно проворен, и бампер машины отшвырнул его на стоявшую рядом женщину - оба рухнули.
   Патрульных немедля освистали. Эбену очень не нравилось, что такие настроения вдруг начали преобладать в толпе. Это были уже не обычно мирные жители Экснолла. А действия полиции были просто провокационными. Эбен, всю жизнь чтивший закон, был просто в шоке.
   - НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ УЛИЦЫ. ЭТО СОБРАНИЕ ПРОТИВОЗАКОННО.
   Над колышущейся толпой просвистел одинокий булыжник. Чья рука метнула его, Эбен так и не заметил, но одно не вызывало сомнений - это должен быть редкий силач. Летящий камень смог пробить ветровое стекло из усиленного кварца.
   Послышались едкие насмешки, и воздух внезапно наполнился импровизированными снарядами.
   Реакция патрульных была вполне предсказуемой и очень быстрой. Из багажника каждой машины выбралось по паре штурм-механоидов, открывших огонь сенсорно-подавляющими зарядами. Ночное небо на миг расцветили алые вспышки.
   Выстрелам полагалось быть предупредительными. Впечатанный в процессоры механоидов запрет на неспровоцированное нападение мог обойти только сам Невиль Латам.
   Заряды сдетонировали в двух метрах над головами плотно сжатой толпы и милосерднее было бы расстрелять собравшихся боевыми пулями.
   Эбен успел увидеть, как падают горожане, точно оглушенные, но в следующий миг его ослепила нестерпимо яркая вспышка и слезы, навернувшиеся от едкого газа. Вопли страдальцев заглушил многодецибельный свист. Даже сенсорные фильтры нейросети не могли справиться с атакой (как и предусмотрели создатели зарядов), оставив Эбена слепым, глухим и практически бесчувственным. Такие же слепцы толкали его, пихали, хватали за руки в поисках ускользающего равновесия. Кожу обжигали горячие иглы, плоть вздувалась, распухала вдвое, втрое, раздергивая себя по суставам.
   Эбену казалось, что он кричит, но он и сам себя не слышал. Потом ощущения начали возвращаться - самые простые, примитивные. Росистая трава, по которой волочатся голые ноги. Болтающиеся раскинутые руки. Кто-то тащил его за воротник по земле.
   Когда рассудок вернулся к Эбену настолько, что он смог оглядеться, ему вновь захотелось плакать - от гнева и беспомощности при виде страданий толпы, собравшейся перед полицейским участком. Обезумевшие штурм-механоиды в упор поливали горожан сенсорно-подавляющими зарядами. Прямое попадание означало мгновенную смерть, а для тех, кто оказался поблизости, - долгую муку.
   - Ублюдки, - прохрипел Эбен. - Ах вы, ублюдки.
   - Свиньи, одно слово.
   Эбен поднял глаза на того, кто вытащил его из свалки.
   - Господи, спасибо, Фрэнк. Я бы сдохнуть мог, если б там остался.
   - Да, пожалуй, мог бы, - ответил Фрэнк Китсон. - В общем, тебе повезло, что я подвернулся.
   Полицейский гиперзвуковик опустился рядом с пятью здоровенными флотскими транспортами, выстроившимися на подъездной дороге, соединявшей Экснолл с шестой магистралью, точно компания отожравшихся черных пауков, продавивших посадочными опорами углебетон дорожного полотна. В двух сотнях метров за ними начинался городской лес из харандрид - отчетливо видимая граница разделяла местную поросль и насаждения цитрусовых.
   Уже на трапе самолета сенсоры костюма Ральфа подсказали хозяину, что вдоль городской черты выстраиваются морпехи. Дорогу перекрывал наспех возведенный барьер. Пока что все идет как надо.
   Полковник морской пехоты, Янне Палмер, поджидала Ральфа в командной рубке своего транспорта - комнате прямо за пилотской кабиной, куда набилось десять связников и трое тактических интерпретаторов. Даже в помещении, под защитой брони полковник вместе со своими подчиненными носила легкий скафандр. Шлем она, правда, сняла, открыв взгляду Ральфа неожиданно женственное личико. Единственным признаком избранной профессии оказалась прическа - два миллиметра неопределенного цвета поросли на черепе. Когда вошел Ральф в сопровождении молодого солдата, полковник коротко кивнула ему.
   - Я проглядела запись операции в "Мойсез", - бросила она. - Серьезный у нас противник.
   - Боюсь, что да. И похоже, что Экснолл поражен сильнее, чем остальные города Мортонриджа.
   Полковник Палмер заглянула в голопроекцию.
   - Приятное задание. Надеюсь, моя бригада справится. Пока что я устанавливаю круговой периметр в радиусе полутора километров от городской черты. Через двадцать минут будет готово.
   - Отлично.
   - Этот лес патрулировать - та еще боль в заднице. Сенсорные спутники из-за деревьев ни черта не видят, а на обычные системы наблюдения, вы говорите, полагаться нельзя.
   - Боюсь, что нет.
   - Жаль. Аэроветки нам очень пригодились бы.
   - Должен вас предостеречь. Одержимые выводят из строя всякую электронику. Без аэроветок вам будет куда надежней. По крайней мере, вы получите точную информацию, пусть и не очень много.
   - Интересный расклад. Со времен тактической школы ничего подобного мне не попадалось.
   - Диана Тирнан утверждает, что у ИскИнов почти не осталось каналов связи с городом. Большую часть сети мы потеряли, даже полицейская архитектура отказала. Так что положение вещей в Экснолле остается под вопросом.
   - Перед полицейским участком была какая-то драка, пару минут назад закончилась. Но даже если одержать успели всех, кто собрался на Мэйнгрин, остается еще уйма народу, избежавшего такой участи. Что делать с ними?
   - Что и планировали. Выжидаем до зари и посылаем команды для эвакуации. Но, Господи Боже, как бы я хотел, чтобы комендантский час сработал. В остальных городках так и случилось.
   - Желания в нашем деле всегда оборачиваются сожалениями.
   Ральф задумчиво глянул на нес, но полковник уже сосредоточилась на голопроекции.
   - Полагаю, сейчас наша основная задача - удержать заражение в городской черте, - заметил он. - Когда рассветет, будем думать, как вывезти здоровых.
   - Совершенно верно, - Янне Палмер глянула оперативнику в глаза и сочувственно улыбнулась. - И к этому времени мне потребуется информация как можно более полная. От этого зависит уйма жизней. Спецназовцев в моей команде нет, подняли нас по тревоге. Но у меня есть вы и ваши ребята из спецназа. Я бы попросила вас оценить положение. Думаю, вы во всех отношениях лучшая кандидатура.
   - Вы, случаем, не знакомы с Янникс Дермот?
   - Лично - нет. Так вы пойдете? Приказывать вам я не могу: адмирал Фарквар вполне доступно объяснил, что вы здесь советник, а мое дело принимать ваши советы.
   - Очень мило с его стороны, - Ральф не стал раздумывать, принимая решение. "Я все уже решил, когда вновь надел броню". - Ладно, пойду скажу своим, что мы опять в деле. Но я бы прихватил с собой отделение ваших морпехов. Нам может пригодиться огневая поддержка.
   - В четвертом транспорте вас уже ждет взвод.
   Финнуала О'Мира достигла той точки, когда простое разочарование переходит в бешенство, очень давно - с час назад. Она уже целую вечность просиживала койку в камере предварительного заключения. Что бы она ни делала - посылала датавизы на участковый процессор, кричала, барабанила в дверь, - все было тщетно. Никто не приходил - должно быть, по приказу этого хера моржового, Латама. Пусть, дескать, остынет пару часиков. Кретин.
   Но она его еще прижучит. В любой момент. И он это знает. Наверное, для того он и упрятал ее в камеру, покуда должен был разворачиваться ее репортаж, - чтобы не допустить ее окончательной победы. Если бы ее репортаж продолжался, к завтрашнему дню она смогла бы диктовать свои условия мэру.
   С улицы доносился шум протестующей толпы - не маленькой, насколько могла судить Финнуала. Потом зазвучали сирены несущихся по Мэйнгрин полицейских машин. Рявкнули мегафоны, угрожая, требуя, предупреждая. Донеслось странное монотонное буханье. Вопли, звон стекла.
   Просто ужасно. Ей следовало находиться на улице, упиваться этим зрелищем!
   После бунта - или что это там было - наступила странная тишина. Финнуала едва не задремала, когда дверь камеры наконец отворилась.
   - Давно пора, - буркнула она. Остальное застряло у нес в горле.
   В камеру с трудом протиснулась огромная мумия, обмотанная пыльными бурыми бинтами. С пальцев мумии стекал ядовито-зеленый гной, а на темени красовалась безупречная фуражка Невиля Латама.
   - Прошу прощения, - глухо извинилась мумия, - задержался.
   Полевые командиры полковника Палмер сообщили Ральфу о женщине, когда тот уже готов был войти в Экснолл. Каналы связи сузились до предела под влиянием уже знакомого подавляющего поля, оставляя место лишь для банальной речевой связи. Полного сенсвиза или хотя бы изображения передать не удалось - приходилось полагаться на описание.
   Если верить данным сенсоров СО, все население города попряталось по домам. Незадолго до этого под сенью харандрид наблюдались довольно оживленные перемещения расплывчатых инфракрасных пятен, блуждавших туда и сюда. Но с рассветом эти обманчивые следы пропали. Ничто в Экснолле не шевелилось, лишь ветви деревьев колыхались на утреннем ветерке. Очертания домов и целых улиц казались смазанными, точно по линзам орбитальных сенсоров молотил мелкий дождик. В видимом диапазоне город представлял собой мутное пятно, за исключением единственного круга диаметром пятнадцать метров перед придорожной закусочной на подъездной. В центре круга стояла женщина.