Гамильтон Питер Ф.. Нейтронный Алхимик - Консолидация (Пришествие Ночи - 3)

   - Однако прошлое может влиять на тебя. И очень сильно. Полагаю, мы спорим о том, сколько ангелов поместится на острие иглы, но влияние может быть вредоносным.
   - Наверное...
   - Скажу по-иному: воспоминания могут тревожить тебя.
   - Да.
   - Хорошо. Как это влияет на твою жизнь?
   - Если хватает ума, человек не повторяет уже сделанных ошибок, особенно болезненных.
   - Правильно. Таким образом, мы установили - прошлое может управлять тобой, но само тебе неподвластно, так?
   - Так.
   - А как насчет будущего?
   - Сэр?
   - Может ли прошлое подчинять себе будущее?
   - Оно на него влияет, - осторожно ответила девушка.
   - Посредством чего?
   - Людей.
   - Хорошо. Это называется камма - в западной традиции принцип - "Что посеешь, то и пожнешь". Проще говоря - судьба. Твои действия в настоящем предрешают будущее, но сами основываются на твоей интерпретации прошлого опыта.
   - Понятно.
   - В этом отношении у тебя серьезная проблема.
   - Да?
   - Да. Однако прежде чем мы продолжим, я попрошу тебя ответить на вопрос личного свойства. Тебе семнадцать лет; ты веришь в Бога? Не столько примитивное понятие, как тот Творец, которого громогласно восхваляет большинство религий адамистов, но, быть может, некую высшую силу, привносящую порядок во вселенную? Отвечай честно, Сиринкс. Я не рассержусь, каким бы ни был твой ответ. Не забудь, из всех эденистов я, вероятно, наиболее склонен к исканиям духа.
   - Я верю... я думаю... нет, боюсь, что не верю.
   - Приму это за ответ. В нашем роду подобные сомнения распространены.
   - Правда?
   - Воистину так. Сейчас я кое-что сообщу тебе о тебе самой, сообщу постепенно, а тебя попрошу подвергнуть каждое высказывание скрупулезному логическому анализу.
   - Понятно.
   - Это воспринимаемая реальность, и ты помещена сюда, чтобы справиться со своей болезнью.
   Старик ласково улыбнулся, взмахом руки предлагая девушке продолжить.
   - Если я прохожу лечение, моя болезнь не может быть физического плана - мне не потребовалась бы воспринимаемая реальность. Значит, у меня было нечто наподобие нервного срыва, а это - сеанс психотерапии?
   При этих словах у нее бешено заколотилось сердце, но торопливо прогоняемая по сосудам кровь почему-то лишь холодила руки.
   - Хорошо. Но, Сиринкс, у тебя не было нервного срыва, и твои мыслительные процессы образцово стройны.
   - Тогда почему я здесь?
   - Действительно - почему?
   - Ох... Внешнее воздействие?
   - Да. Крайне неприятные переживания.
   - Психотравматический шок.
   - Как я уже сказал, твои мыслительные способности впечатляют. Те из нас, кто занимается твоим лечением, блокировали доступ к твоей взрослой памяти, чтобы на эти процессы не оказывала влияния память о шоке. Сейчас ты можешь думать без помех, но в этом состоянии твой интеллект не может функционировать на полную мощность.
   Сиринкс широко улыбнулась.
   - Хотите сказать, что я вообще-то умнее?
   - Я бы сказал - быстрее соображаешь. Но нынешние твои способности для наших целей вполне пригодны.
   - А наши цели - это моя психотерапия. Пока моя взрослая память была доступна, я не слушала. Кататония?
   - Частично. Твой уход от реальности был вызван тем, что психологи называют психотическим порочным кругом. Те, кто причинил тебе боль, пытались принудить тебя к чему-то невыразимо мерзкому. Ты отказалась - из любви. Все эденисты гордятся твоей стойкостью, но именно это упорство и привело тебя к нынешнему состоянию.
   Сиринкс потупилась со смущенной улыбкой.
   - Мама всегда говорила, что я упрямица.
   - Она была совершенно права.
   - Тогда что мне делать сейчас?
   - Узреть корень причиненного тебе зла. Шок можно преодолеть; не мгновенно, но как только ты разрешишь себе помнить случившееся, не позволяя ему подмять тебя, как случалось до сих пор, с воспоминаниями и чувствами можно будет справляться постепенно.
   - Так вот почему вы говорили о прошлом - чтобы я могла встретить свои воспоминания без страха, потому что они всего лишь воспоминания! Сами по себе они безвредны.
   - Великолепно. Сейчас я открою их перед тобой.
   Сиринкс напряглась, хотя и понимала, что это глупо, стиснув кулаки и подтянув живот.
   - Посмотри на сову, - сказал Вин Цит Чон. - Скажи мне ее имя.
   Сова моргнула и расправила крылья. Девушка вглядывалась в пестрый узор охряных и бурых перьев, и те потекли вдруг водой, становясь полночно-синими и лиловыми.
   - "Энон"! - вскрикнула она. И остров Перник обрушился на нее лавиной, заставив Сиринкс испуганно вцепиться в перила.
   - Не надо, Сиринкс, - попросил "Энон". Вплетенный в эти простые слова поток тоски и отчаяния был так силен, что глаза девушки обожгли слезы. - Не бросай меня снова.
   - Никогда. Никогда больше, любимый.
   Все тело ее трепетало, откликаясь на прихлынувшие воспоминания многих прошедших лет. И последнее, врезавшееся в память, прежде чем мерзко пахнущая тьма поглотила ее, самое яркое - пыточная и ее палачи.
   - Сиринкс?
   - Я здесь, - дрожащим голосом уверила она космоястреба. - Я в порядке, я не уйду.
   - Ты спасла меня от них.
   - Как я могла поступить иначе?
   - Я люблю тебя.
   - А я тебя.
   - Я был прав, - промолвил Вин Цит Чон.
   Подняв глаза, Сиринкс увидала на лице старика мягкую улыбку. Разбежавшиеся по лицу морщинки делали его еще древней.
   - Сэр?
   - Сделав то, что я совершил столетия назад. Открыв людям таящиеся в них любовь и горечь. Только это позволяет нам смиряться с тем, что мы есть. Ты живое доказательство тому, Сиринкс. Благодарю тебя за это. Теперь открой глаза.
   - Они открыты.
   Он театрально вздохнул.
   - Какая зануда. Тогда закрой!
   Сиринкс открыла глаза и увидела над собой небесно-голубой потолок. Темные пятна по краям поля зрения сгустились и превратились в три озабоченных склонившихся над ней лица.
   - Привет, мам, - прошептала она. Говорить было тяжело, и все тело ныло, точно затянутое в тесный комбинезон. Афина заплакала.
   В редакторской было пятнадцать голоэкранов, выстроившихся вдоль стены шеренгой. Все они работали, и разнообразие выведенных на них образов впечатляло - от вида на Амариск с тысячекилометровой высоты с клубами алых туч, растекающимися вверх по течению притоков Джулиффа, до чудовищно жаркой космической битвы над Лалондом, от разгрома наемников Резы Мейлина при деревне Памьерс до стайки возбужденных ребятишек, выбегающих из деревенского дома навстречу подъезжающему вездеходу на воздушной подушке.
   Из пятерых собравшихся за редакторским столом четверо взирали на экраны с тем нервозным энтузиазмом, который неизменно отличает зрителей действительно масштабных катастроф, в которых страдания отдельных людей затмевает общая зрелищность происходящего. Затесавшаяся среди коллег Келли поглядывала на свою работу с отстраненностью, которой была обязана в основном запущенной через нейросеть программе-транквилизатору.
   - Больше резать нечего, - запротестовала Кейт Элвин, старший редактор отдела новостей.
   - Мне не нравится, - заметил Антонио Уайтлок, глава отделения "Коллинз" на Транквиллити, бюрократ с шестидесятилетним стажем, пробравшийся наверх из отдела экономических новостей. Для Транквиллити почти идеальный начальник, но с молодыми вольными репортерами вроде Келли Тиррел отношения у него не складывались. Репортаж с Лалонда перепугал его до безъязычия. - Невозможно пускать новости на три часа.
   - Яйца отрасти! - огрызнулась Келли. - Три часа - это только самые сливки.
   - Которые сливать пора, - пробурчал Антонио себе под нос, покосившись на новую капризную суперзвезду агентства. Ее бритый череп выглядел на удивление пугающе, а история с беднягой Гарфилдом Лунде разнеслась по всей конторе. Маркетинговый отдел вечно жаловался на использование нестандартных отличительных черт. Когда Антонио пытался вспомнить ту симпатичную, женственную особу, что месяц назад представляла утренний блок новостей, ему начинало казаться, что одержимые все же добрались до Транквиллити.
   - Баланс великолепный, - заметила Кейт. - Мы включили основные вехи проваленной миссии и даже намек на хэппи-энд - спасательную операцию. Это было просто гениально, Келли.
   - Ну спасибо. Я бы никогда не отправилась с Хорстом и наемниками на ту ферму, если бы из этого нельзя было сделать репортаж.
   Сарказм Келли отскакивал от редактора, как от стенки горох; в отличие от Антонио, Кейт сама когда-то была репортером, и ей нередко приходилось снимать под огнем.
   - Этот вариант соответствует обеим нашим корпоративным целям, Антонио. Во-первых, слухи бурлят с момента возвращения "Леди Макбет", нашему отделу маркетинга даже не надо рекламировать новостной блок. Сегодня нас будет смотреть весь Транквиллити. У меня есть данные, что все время репортажа Келли наши конкуренты будут гнать повторы "мыла". А как только наши слушатели возьмут доступ, оторваться они не смогут. Мы даем им не просто мультисенсорные картинки с войны - мы рассказываем им историю. Это всегда цепляет. Наши расценки на рекламу в этом блоке составят полмиллиона фьюзеодолларов за тридцать секунд.
   - На одну передачу, - проворчал Антонио.
   - Не на одну, в том-то и прелесть. Конечно, сегодняшнюю передачу все запишут. Но Келли привезла клипов на тридцать шесть часов, плюс к тому у нас есть записи со внешних сенсоров "Леди Макбет" с той секунды, как они вошли в систему Лалонда. Мы еще месяц сможем доить эту тему - интервью со специалистами, документальные фильмы, анализы текущего положения вещей. Мы победили в войне за рейтинги на ближайший год, и обошлось нам это дешево.
   - Дешево?! Ты знаешь, сколько мы выложили этому долбаному "Лагранжу" Калверту за записи с сенсоров?
   - Дешево, - повторила Кейт. - Только сегодняшний показ окупит все. А с правами на бессистемное распространение мы учетверим доходы группы "Коллинз".
   - Если мы сможем куда-то передать программу, - заметил Антонио.
   - Конечно, сможем. Ты брал доступ к указу о запрете на гражданские рейсы? Черноястребы могут, не покидая планетарной зоны выхода, датавизировать копию в наши местные конторы. Капитанам придется приплатить, но немного, потому что они и так теряют доход, сидя на причальных уступах. Это сработает. Мы все после этого засядем в головном офисе.
   - Что "после этого"? - поинтересовалась Келли.
   - Брось, Келли. - Кейт стиснула ее плечо. - Мы знаем, что тебе пришлось тяжело, мы все видели. Но карантин не позволит одержимым распространиться, и теперь, когда мы знаем, что случилось, силы безопасности смогут сдерживать их, если они все же прорвутся. На Лалонде они победили, потому что планета попалась отсталая.
   - Ну конечно. - Келли держалась исключительно на программных стимуляторах. В голове у нее звенел поглотитель токсинов усталости. Теперь, когда мы все поняли, спасти галактику - плевое дело. В конце концов, мы боремся всего лишь с покойниками.
   - Келли, если ты не сдюжишь, так и говори, - бросил Антонио и выложил свой козырь: - Мы можем вызвать другую ведущую. Кирсти Мак-Шейн.
   - Эта сука!!!
   - Тогда действуем по графику?
   - Я хочу вставить побольше кадров из Памьерса и Шона Уоллеса. Это единственное, что может прояснить зрителям наше положение.
   - Уоллес вгонит всех в депрессию. Он все интервью талдычил тебе, что одержимых не победить.
   - Именно так. Кадры с Шоном - ключевые. Он сказал то, что нам следует осознать первым делом, чтобы решить проблему.
   - А именно?
   - Смерть. Все мы умрем, Антонио. Даже ты.
   - Нет, Келли, такой уклон я одобрить не могу. Это не лучше, чем церемония Спящего Бога тиратка, которую ты сняла.
   - Зря я вам позволила ее вырезать. Никто прежде не знал, что у тиратка есть религия.
   - Сейчас не время изучать обычаи ксеноков, - заметил Антонио.
   - Келли, кусок с тиратка мы вставим в документальный фильм, попозже, заметила Кейт. - Сейчас нам надо скомпоновать финальную версию репортажа. До он-лайна сорок минут.
   - Хотите меня ублажить - верните все интервью с Шоном.
   - Мы вставили половину, - запротестовал Антонио. - Все ключевые фразы остались.
   - Черта с два. Слушайте, мы должны объяснить людям, что такое одержание, показать его суть, - воскликнула Келли. - Пока что большинство граждан Конфедерации знакомо только с этим дурацким предупреждением Ассамблеи. Для них это абстракция, чья-то чужая беда. А люди должны понять, что не все так просто и физической безопасности мало, чтобы избавиться от этой проблемы. Мы должны взглянуть и на ее философскую сторону.
   Антонио с гримасой схватился за лоб.
   - Ты не понял, да? - взвилась Келли. Рука ее взметнулась, указывая на переполненные кошмарными кадрами экраны. - Вы что, не видели ничего? Или не поняли? Вот что надо показать людям! Я могу это сделать. Не Кирсти, дуреха эта, Мак-Шейн. Я там была! И я смогу въяве показать это тем, кто будет смотреть новости.
   Антонио покосился на голоэкран, где Пэт Халахан мчался через дымящиеся развалины Памьерса, расстреливая своих чудовищных противников и превращая их в кровавые ошметки.
   - Здорово. Это нам и нужно.
   Все шло не так, как ожидала Иона. Когда они вошли в ее дом, Джошуа даже не глянул на дверь спальни, не говоря уже о том, чтобы проявлять нетерпение. А ведь прежде бывали времена, когда они не успевали дойти до кровати, прежде чем вся ее юбка оказывалась на талии.
   И все же она чувствовала, что виной тому не только пережитое им потрясение. Он был не испуган, а лишь задумчив и встревожен. Для Джошуа весьма нехарактерное состояние.
   Он принял душ, перекусил наскоро и улегся на большой диван. Иона, пристроившись рядом с ним, даже не осмелилась коснуться его руки.
   - Может, это из-за той девчонки на Норфолке? - с сомнением подумала она.
   - Он пережил тяжелые дни, - ответил Транквиллити. - Следовало ожидать, что он станет вести себя менее бурно.
   - Но не так же. Я вижу, что он потрясен, но тут что-то большее!
   - Разум человека постоянно взрослеет. И скорость этого взросления определяется внешними факторами. Если после Лалонда он стал ответственней, разве это плохо?
   - Смотря чего хочешь. Джошуа был для меня идеальным любовником. Самым... беспроблемным. Обаятельный авантюрист, который никогда не предъявит на меня своих прав.
   - Ты, кажется, еще упоминала что-то о сексе.
   - И это тоже, верно. Это было прекрасно и совершенно необременительно. Это я его выбрала, помнишь? Что еще нужно женщине, несущей такую ответственность? Он никогда не попытался бы вмешаться в мои обязанности Повелительницы Руин. Политика его не интересует вовсе.
   - Муж был бы предпочтительней любовника. Муж, который всегда был бы рядом с тобой.
   - Ты мой супруг.
   - Ты любишь меня, а я люблю тебя; иначе быть не могло - я породил тебя. Но ты все же человек, и тебе нужен спутник твоего рода. Вспомни о капитанах космоястребов - вот тебе превосходный пример сращения разумов.
   - Знаю. Может, я просто ревную?
   - Его к той девочке с Норфолка? Ты знаешь, сколько у Джошуа перебывало любовниц?
   - Не к ней... - Иона окинула взглядом профиль глядевшего в морское окно Джошуа. - К себе. К той Ионе, что была год назад. Старая история - не знаешь, что ценить, пока не потеряешь.
   - Он рядом. Протяни руку. Он нуждается в утешении не меньше тебя.
   - Его здесь нет. Он уже не тот Джошуа. Ты видел, как он летает? Когда я смотрела запись Гауры о том пролете через точку Лагранжа, у меня чуть сердце не остановилось. Я и не представляла, насколько он умелый капитан. Как могу я отнять у него это? Он и живет ради космоса, ради того, чтобы летать на "Леди Мак". Помнишь наш с ним последний спор, перед тем как он улетел на Лалонд? Думаю, он был прав. Он достиг своего призвания. Жажда летать впечатана в его гены, как в мои - стремление править. Я не могу отнять у него космос, так же, как он не может отнять у меня тебя.
   - По-моему, ты немножко перестаралась с этой метафорой.
   - Может быть. Мы были молоды и веселы. И это было прекрасно. Память остается со мной.
   - Весело было ему. А ты беременна. Он несет ответственность перед ребенком.
   - Да? Мне не кажется, что в наши дни матери нужен здоровенный охотник-собиратель, чтобы не умереть с голоду. А моногамия с увеличением продолжительности жизни становится все более затруднительной. Генинженерия сделала больше, чтобы разрушить старый обычай "покуда смерть не разлучит нас", чем все радикальные движения вместе взятые.
   - Разве твое дитя не заслуживает любви?
   - Мое дитя будет любимо. Как ты можешь сомневаться в этом?
   - Я не подвергаю сомнению твои намерения. Я указываю на практические трудности. В данный момент ты не можешь предоставить ребенку полноценной семьи.
   - Это... реакционное понятие.
   - Признаюсь, я довожу аргумент до абсурда. Я не склонен к фундаментализму, я лишь пытаюсь направить твои мысли. Все в твоей жизни было предопределено и учтено, кроме этого ребенка. Зачатие - это целиком и полностью результат твоего решения. Я не хочу, чтобы оно оказалось ошибкой. Я слишком тебя люблю.
   - У отца были и другие дети.
   - Которых передали эденистам, чтобы они могли вырасти в самой большой семье из всех возможных - семье размером с целый мир.
   Иона едва не рассмеялась вслух.
   - Подумать только - Салдана становятся эденистами! В конце концов мы совершили этот переход. А король Алистер об этом знает?
   - Ты уклоняешься от ответа, Иона. Одно дитя Повелителя Руин воспитывается рядом со мной и под моим присмотром - наследник. Остальные нет. Как родительница ты отвечаешь за будущее своих детей.
   - Ты хочешь сказать, что зачав это дитя, я поступила безответственно?
   - На этот вопрос отвечать тебе. Ты рассчитывала, что Джошуа останется дома примерным отцом? Даже ты могла бы догадаться, насколько это маловероятно.
   - Господи, сколько споров, и все из-за того, что у Джошуа мрачный вид.
   - Прости. Я расстроил тебя.
   - Нет. Ты сделал то, что и намеревался - заставил меня подумать. Для многих людей это процесс болезненный, особенно если действовать как я - не осознав последствий. Я в результате обижаюсь и начинаю огрызаться. Но я поступлю так, как лучше для ребенка.
   - Я знаю.
   В мысленном голосе обиталища прозвучала такая нежность, что Иона покраснела.
   - Я волновалась, пока тебя не было, - проговорила она, прижимаясь к Джошуа.
   Тот глотнул Норфолкских слез из бокала.
   - Тебе еще повезло. Я большую часть времени трясся от страха.
   - Ага. "Лагранж" Калверт.
   - Господи, хоть ты не начинай!
   - Не хотел известности - не надо было продавать записи с сенсоров "Леди Мак" в "Коллинз".
   - Келли трудно отказать.
   Иона прищурилась.
   - Понимаю.
   - Я хочу сказать, от таких денег отказаться непросто. Особенно в моем положении. Плата от Терранса Смита не покроет ремонта "Леди Мак". А Компания Освоения Лалонда едва ли выплатит мне остаток по контракту, потому как на Лалонде развивать уже особенно нечего. А вот деньги от "Коллинз" покроют все убытки, и еще останется.
   - И не забывай, сколько ты заработал в рейсе на Норфолк.
   - И это тоже. Но их я трогать пока не хотел. Они у меня вроде заначки на тот день, когда все наконец устаканится.
   - Мой герой-оптимист. Ты правда думаешь, что все утрясется?
   Джошуа не нравилось направление, в котором двинулась их беседа. Он достаточно изучил Иону, чтобы понять - она ведет его, надеясь исподволь подобраться к теме, которую хочет обсудить на самом деле.
   - Кто знает... Закончим разговор о Доминике?
   Иона подняла голову от его плеча и озадаченно воззрилась на Джошуа.
   - Нет. А почему ты спросил?
   - Не знаю... Мне показалось, что ты хочешь поговорить о нас и о том, что будет дальше. Мои первоначальные планы здорово перекроили Доминика и "Линии Васильковского".
   - "Дальше" не будет, Джошуа, потому что мы никогда не вернемся к той жизни, что вели раньше. Реальность посмертия изменила взгляд людей на свое существование, и это уже навсегда.
   - Да. Если вдуматься... это тяжело перенести.
   - Это твой глубокий анализ ситуации?
   На миг Ионе показалось, что она его обидела, но Джошуа выдавил слабую усмешку - значит, не сердится.
   - Да, - тихо и серьезно проговорил он. - Перенести это тяжело. За два дня на Лалонде я трижды едва не погиб. Соверши я одну ошибку, Иона, всего одну, и я был бы мертв. Только не в том смысле, в котором мы раньше это понимали, я оказался бы в бездне. И если Шон Уоллес не соврал - а я подозреваю, что он не врал, - то я уже выл бы беззвучно, требуя выпустить меня обратно, кому бы и чего бы это ни стоило.
   - Это... ужасно.
   - Да. Я послал Варлоу на смерть. Мне кажется, он знал это еще до того, как вышел из шлюза. И теперь он там... или тут - в общем, с остальными душами. Может быть, он даже смотрит на нас сейчас и молит дать ему жизнь. Беда в том, что я у него в долгу. - Джошуа откинулся на спинку дивана, глядя в потолок. - А вопрос в том - настолько ли?
   - Если он был твоим другом, он не спросит.
   - Может быть.
   Иона встала и потянулась за бутылкой, чтобы плеснуть себе еще Норфолкских слез.
   - Я скажу ему, - сообщила она Транквиллити.
   - Надеюсь, ты не просишь моего благословения?
   - Нет. Но твое мнение мне пригодилось бы.
   - Хорошо. Мне кажется, что сил на это задание у него достанет; сил у него в избытке. Наилучший ли он кандидат, для меня до сих пор остается под вопросом. Он, без сомнения, взрослеет, и сознательно предавать тебя он не станет. Но его импульсивность говорит против него.
   - Да. Но эту его черту я ценю выше всех прочих.
   - Знаю. И даже готов согласиться с этим, когда речь заходит о твоем первенце и моем будущем. Но имеешь ли ты право рисковать, когда речь заходит об Алхимике?
   - Может быть, и нет. Хотя есть способ обойти это препятствие. И я не могу сидеть сложа руки.
   - Джошуа?
   - Да? Извини, не хотел впадать при тебе в депрессию.
   - Ничего. У меня тоже есть проблема.
   - Ты знаешь, я помогу тебе чем сумею.
   - Это хорошо, потому что я тебя и так собиралась просить о помощи. Я не уверена, могу ли доверить это дело кому-то другому. Не знаю даже, могу ли довериться тебе.
   - Звучит... интересно.
   Иона вздохнула, набираясь решимости, и проговорила:
   - Ты помнишь, примерно год назад с тобой связалась некая Алкад Мзу по поводу чартерного рейса?
   Джошуа торопливо провел поиск по клеткам памяти своей нейросети.
   - Было такое. Она заявила, что хочет побывать в системе Гариссы. Что-то вроде мемориального пролета. Идея была нелепая, и второго звонка от нее я не дождался.
   - И слава богу! С этим вопросом она обращалась к шести десяткам капитанов.
   - Шестидесяти?!
   - Да. Мы с Транквиллити считаем, что это была попытка запутать агентов разведок, державших ее под наблюдением.
   - А...
   Инстинкт заставил его захлопнуть рот. Эти слова означали беду, близкую и страшную. Джошуа испытал мгновенное острое сожаление и одновременно радость, что они с Ионой не прыгнули сразу в постель, как в старые времена (год назад - жуткая древность, ха!). Для него такое поведение было странным, но в своих чувствах Джошуа до сих пор не мог разобраться... и Иону его сугубо дружеское отношение тоже выбило из колеи.
   Так легко было бы переспать с ней, но Джошуа уже не мог заставить себя заниматься пустым сексом с близким человеком. Это было все равно что предательство. "Не могу так поступить с ней. Это для начала".
   Иона опасливо-вопросительно глянула на него. Этот взгляд таил в себе приглашение.
   "Ты еще можешь отказаться".
   Так легко было забыть, что эта двадцатилетняя блондинка технически представляет собой правительство обиталища, что ее головка хранит горы государственных и межпланетных тайн. Тайн, быть посвященными в которые опасно; эти, как правило, самые интересные.
   - Продолжай, - выговорил Джошуа. Иона едва заметно улыбнулась.
   - На Транквиллити свили себе гнездышки восемь разных контор, и вот уже двадцать пять лет они следили за доктором Алкад Мзу.
   - Почему?
   - Они считают, что незадолго до уничтожения Гариссы она создала некое супероружие. Оно называлось Алхимиком. Что это такое и как действует, не знает никто, но гарисский департамент обороны вкладывал миллионы, чтобы спешно построить его. Разведка флота ведет это дело уже тридцать лет - с того момента, как слухи о существовании Алхимика просочились впервые.
   - В тот вечер в баре Харки я видел, что за ней следуют трое, проговорил Джошуа, прогнав через нейросеть программу поиска и распознавания. - Черт, ну конечно! С Омуты сняты санкции, а это они совершили гарисский геноцид. Ты не думаешь, что она...
   - Она уже. Это секретные сведения, но на прошлой неделе Алкад Мзу сбежала с Транквиллити.
   - Сбежала?
   - Да. Она появилась у нас двадцать шесть лет назад и работала над леймилским проектом. Мой отец обещал флоту Конфедерации, что ей не позволят ни улететь, ни передать техническую информацию по Алхимику другим правительствам или астроинженерным конгломератам. Решение было почти идеальное - всем известно, что Транквиллити не стремится к экспансии, и в то же время обиталище лично могло присматривать за доктором. Единственной альтернативой стала бы немедленная ее казнь. Мой отец и тогдашний первый адмирал согласились, что Конфедерация не должна получить доступ к новому оружию Судного дня. Хватит с нас антиматерии. Я следовала этой политике.
   - До прошлой недели.
   - Да. К сожалению, она выставила всех нас идиотами.
   - Я считал, что Транквиллити полностью контролирует свои внутренние помещения. Как она могла выбраться без вашего ведома?
   - Твой приятель Мейер ее вытащил. "Юдат" прыгнул внутрь обиталища и принял ее на борт. Мы никак не могли его остановить.
   - Господи! Я думал, это я в точке Лагранжа рисковал.