Гамильтон Питер Ф.. Нейтронный Алхимик - Консолидация (Пришествие Ночи - 3)

   - Верно, - согласилась Кира.
   Большинство одержимых вернулось с того света лишь пару часов назад, но тяга эта уже нарастала - бежать, скрыться от ужасного пустого неба. В замкнутом пространстве Валиска было уютнее, чем на планете, но Кира ненавидела звездоскребы, где из окон видны были голые звезды, так напоминающие о бездне. "Да, - подумала она, - рано или поздно этот мир придется оставить. Но не сейчас". Мысли ее направлял иной, более древний инстинкт. Ведь когда Валиск упадет во вселенную, где все станет возможно для каждого, нужда в лидере отпадет, заглушенная вечным сибаритским наслаждением, искусом, от которого не будет спасения. И тогда она, Кира Салтер, лишится власти. Быть может, это и неизбежно, но торопиться с этим не стоит.
   - А как насчет угрозы изнутри? - поинтересовалась она с пронзительным любопытством, точно они уже разобрались с этой простенькой проблемой.
   - Какой угрозы? - спросил Станьон.
   - А ты подумай. На сколько лет мы собрались покинуть эту вселенную?
   - Да я вообще-то не собирался возвращаться, - съязвил Хадсон Проктор.
   - Я тоже. Но вечность - это довольно долго, не так ли? А подумать над этим надо уже сегодня.
   - И что? - поинтересовался он.
   - Сколько человек сейчас находится на Валиске? Станьон?
   - Около девятисот тысяч.
   - Менее девятисот тысяч человек. А цель жизни, насколько я ее понимаю, в новых впечатлениях. Испытать все, что может предложить тебе мир. - Она мрачновато улыбнулась советникам. - И в каком бы мире мы ни жили, это не изменится. А нас покуда слишком мало, если мы хотим снабжать друг друга новыми впечатлениями до конца вечности. Нам нужно разнообразие, чтобы порождать новизну, или мы будем обречены на бесконечные вариации одних и тех же тем. Через пятьдесят тысяч лет мы так будем тосковать по переменам, что вернемся сюда хотя бы ради развлечения.
   Она победила - сомнение и неуверенность прочно засели в их умах.
   Хадсон Проктор откинулся на спинку кресла и одарил Киру вялой улыбкой:
   - Ну продолжай, Кира. Ты явно все продумала, так в чем решение?
   - Есть два варианта. Первый - на адовых соколах эвакуироваться на какой-нибудь террасовместимый мир и начать кампанию заново. Лично мне очень не хочется рисковать. Возможно, шринагарские корабли не смогут прорваться в Валиск, но если мы попытаемся высадиться на планету, это будет напоминать тир для слепых. Или мы можем поступить умнее и притащить людей сюда. Валиск способен поддерживать самое малое шесть-семь миллионов, и это не учитывая наших энергистических способностей. Шести миллионов должно хватить на создание жизнеспособного, обновляющегося общества.
   - Ты шутишь. Приволочь сюда пять миллионов?
   - Да. На это уйдет время, но сделать можно.
   - Привезти несколько человек - да, но такую ораву... Наше население ведь будет прирастать?
   - На пять миллионов? Нет. Тогда нам придется обязать всех женщин ходить беременными ближайшие десять лет. Сейчас совет правит, но попробуйте-ка протолкнуть такое решение и посмотрите, что из этого выйдет.
   - Я не о нынешнем положении говорю. Я имел в виду - потом. Будем размножаться после ухода.
   - Да ну? Это не наши настоящие тела, и дети никогда не будут нашими. Биологический императив нами больше не движет. Эти тела - всего лишь органы чувств для наших разумов, и ничего больше. Я лично размножаться не собираюсь.
   - Ладно, даже если предположить, что ты права, в чем я не уверен, как ты собираешься добиться этого? Отправить адовых соколов в пиратские рейды на пассажирские корабли?
   - Нет, - уверенно ответила Кира. - Пригласить. Вы видели племена Звездного моста - среди них не меньше недовольных, чем в любой другой культуре Конфедерации. Я-то знаю - я в свое время помогала психологически реабилитировать юнцов, непригодных к современной жизни. Если собрать их вместе, можно двадцать таких обиталищ забить.
   - Но как? Что можно такого сделать, чтобы они захотели явиться на Валиск?
   - Надо всего лишь найти подходящую приманку.
   Даже днем дворец Берли казался непричастным к городу Атерстону: воздвигнутый на небольшом холме, окруженный обширным парком, он возвышался над раскинувшимися вокруг многолюдными районами с подобающе царственным отчуждением. Ночью эта отстраненность становилась поистине величавой. Городские огни столицы превращали ее магистрали, бульвары и площади в кричаще яркую перламутровую сеть, переливавшуюся, точно живая. Дворцовый парк казался озером мрака в самом центре Атерстона, а в его сердце сиял дворец Берли, сиял ярче, чем под полуденным солнцем, в кольце из пяти сотен прожекторов, видимый из любой точки города.
   Ральф Хилтч смотрел на дворец при помощи внешних сенсоров челнока морской пехоты. Здание в неоклассическом стиле, составленное из бессчетных крыльев, слепленных под неправильными углами и ограждающих пять роскошных внутренних садов. Хотя был уже час пополуночи, подъездная дорога, прорезавшая парк, была забита машинами настолько, что огни фар сливались в сплошную белую полосу. Несмотря на свой декоративный вид, дворец представлял собой реальный центр правительства, так что, учитывая нынешнее тревожное положение, подобной активности следовало ожидать.
   Пилот опустил челнок на одной из посадочных площадок, разбросанных в стратегическом беспорядке по крыше дворца. Сходившего по трапу Ральфа уже поджидал Роше Скарк с двумя ненавязчиво отступившими на пару шагов охранниками.
   - Как ты? - спросил директор королевского разведывательного агентства. Ральф покачал головой.
   - Пока жив, сэр. О Мортонридже и этого сказать нельзя.
   - Ральф, ты берешь на себя слишком большую вину. Надеюсь, она не повлияет на твои решения.
   - Нет, сэр. И это не вина. Просто горечь. Мы их чуть не прижали, нам не хватило так немного!
   Роше с сочувствием глянул на младшего товарища:
   - Знаю, Ральф. Но ты изгнал их из Пасто, а это огромное достижение. Только подумай, что бы случилось, попади город в лапы таких, как Аннета Эклунд. Мортонридж, умноженный стократ. А одержав такое количество людей, они не согласились бы остаться в резервации, как сейчас на полуострове.
   - Да, сэр.
   Они вошли во дворец.
   - Та идея, что вы вдвоем придумали... она сработает? - спросил Роше.
   - Думаю, да, сэр, - ответил Ральф. - И спасибо, что позволили мне самому изложить план княгине.
   Идея эта родилась из нескольких стратегических совещаний, которые они с полковником Палмер провели во время кратких передышек, случавшихся за два дня панической эвакуации Мортонриджа. Ральф знал, что некоторые предложения следовало бы высказать княгине в лицо - пройдя по обычным каналам, через руки штабных аналитиков и тактиков, проект будет разбавлен и сглажен сотнями хитрых умов, доведен до политически приемлемого состояния. А этого позволить было нельзя. Проект мог принести успех только в первоначальном, стопроцентно оригинальном виде.
   Иногда, глядя в зеркало, Ральф подумывал, что за маньяком он стал и не упоение ли гордыней тому виной.
   - Учитывая обстоятельства, это самое малое, что я мог сделать, ответил Роше Скарк. - Я уже говорил - твои усилия не прошли незамеченными.
   В десятиугольной приемной, среди золотых и платиновых колонн, их поджидал Сильвестр Жерей. Облаченный в безупречную ливрею конюший с неохотой одобрил одолженный Ральфом мундир морпеха и отворил двери.
   По сравнению с роскошью внешних покоев личный кабинет княгини Кирстен был обставлен почти скромно - эдакое уютное гнездышко богатого землевладельца, откуда тот мог бы управлять своими поместьями. Ральфу никак не удавалось поверить, что из этого кабинета правят всей системой Омбея.
   Он шагнул к столу, чувствуя, что следовало бы отдать честь, и зная, что это было бы нелепо - он же не военный. Княгиня мало отличалась от привычного по новостным клипам образа - почтенная дама, никак не выходящая из среднего возраста. Никакая дисциплина не могла удержать Ральфа от того, чтобы не приглядеться к ней. Конечно, фамильная черта всех Салдана была на месте - тонкий крючковатый нос, - но лицо ее отнюдь не было тонким. Оно дышало таким непоколебимым здоровьем, что Ральф не мог представить себе, чтобы княгиня когда-нибудь превратилась в хрупкую старушку.
   - Мистер Хилтч, - княгиня Кирстен поприветствовала его кивком. Наконец-то во плоти.
   - Так точно, мэм.
   - Спасибо, что пришли. Если вы присядете, мы наконец начнем.
   Ральф устроился рядом с Роше Скарком, благодарный за ту мнимую защиту, какой наделяло его присутствие босса. Янникс Дермот разглядывала его почти весело. Помимо них и конюшего, в комнате находился только Райл Торн, который присутствия Ральфа, казалось, вообще не замечал.
   - Сейчас подключим адмирала Фарквара, - бросила Кирстен.
   Она датавизировала процессору стола приказ собрать сенсвиз-конференцию высшего уровня секретности, и вокруг Ральфа сомкнулся белый зал.
   Агент обнаружил, что сидит по правую руку от адмирала, через весь стол от княгини.
   - Будьте добры, мистер Хилтч, обрисуйте нам ситуацию на Мортонридже, попросила княгиня.
   - Слушаюсь, мэм. Эвакуация по большей части завершена. Благодаря переданным предупреждениям мы смогли вывезти более восемнадцати тысяч человек на самолетах и транспортных челноках королевского флота. Еще шестьдесят тысяч выехало по шестой магистрали, покуда не отключилось питание. Сенсорные спутники показывают, что около восьми сотен лодок с беженцами направляются в сторону континента через океан, и наша первоочередная задача на данный момент - снять пассажиров хотя бы с самых маленьких и отчаянно перегруженных.
   - Итого на Мортонридже осталось около двух миллионов человек, - бросил адмирал Фарквар. - И поделать с этим мы ничего не можем.
   - По нашим оценкам, большинство из них уже одержано, - ответил Ральф. - В конце концов, у людей Эклунд было два дня для работы. Те, что еще свободны, станут одержимыми завтра. Мы все время сталкиваемся с экспоненциальным распространением, и, воплощенное в жизнь, оно... чудовищно.
   - Вы совершенно уверены, что они одержимы? - уточнила княгиня Кирстен.
   - Боюсь, что так, мэм. Конечно, спутниковые снимки полуострова сильно смазаны, но сеть связи частично действует - не то одержимые забыли о ней, не то она их не волнует. ИскИны анализируют все снимки, которые удается выкачать из удаленных камер, но общая тенденция понятна. Неодержанных выслеживают и систематически пытают до тех пор, пока не произойдет одержание. Никакой жалости одержимые не проявляют, хотя пытать детей отказываются почти все. Большинству из тех, кто еще прибывает на эвакопункты, нет шестнадцати.
   - Господи Всевышний... - пробормотала княгиня.
   - Пытались одержимые вырваться из резервации? - поинтересовался Райл Торн.
   - Нет, сэр, - ответил Ральф. - Сколько мы можем судить, они придерживаются соглашения. Единственная аномалия на данный момент - это погода. Над Мортонриджем наблюдается противоестественная облачность необыкновенной плотности. Это началось сегодня утром.
   - Противоестественная? - переспросил Торн.
   - Да, сэр. Практически непроглядный слой, распространяющийся с юга, невзирая на направление ветра. Да и облака начинают краснеть. Мы полагаем, что это дополнительная защита от сенсорных спутников. Если скорость расширения не изменится, весь Мортонридж будет скрыт через тридцать шесть часов. После этого у нас останутся только сенсоры, подключенные к сети, а я не думаю, что одержимые забудут о них надолго.
   - Красное облако... - задумчиво промолвила княгиня Кирстен. - Оно ядовито?
   - Нет, мэм. Мы взяли пробы беспилотными зондами. Это просто водяной пар, только измененный каким-то образом.
   - Это может оказаться оружием?
   - Не могу представить, как этот эффект можно приспособить для разрушения. Чтобы поддерживать его, требуется огромная энергия, но это и все. В любом случае, установленная на перешейке граница весьма эффективна. Солдаты называют ее огненной стеной. Лазеры СО выжгли поперек всего перешейка двухкилометровую полосу. Мы просматриваем ее с орбиты, и сверх того территорию патрулируют морпехи. Любое движение вызывает ответный огонь.
   - Что случится, если облако закроет границу?
   - Попытаемся выжечь его лазерами СО. Если не сработает, нам потребуется ваше разрешение на карательную операцию, мэм.
   - Понятно. А как вы узнаете, куда высаживать десант, если облако покроет весь Мортонридж?
   - Высадим разведчиков, мэм.
   - Тогда помолимся, чтобы лазеры помогли разогнать облако.
   - Как я вижу, вы готовы предотвратить массовый прорыв одержимых, заметил Райл Торн. - Но что сделано, чтобы они не проскользнули по одному в массе беженцев? Все мы знаем, как мало нужно, чтобы этот кошмар начался заново. И я следил за ходом эвакуации - порой это весьма напоминало хаос.
   - Это и был хаос, сэр, - ответил Ральф. - Пока мы их вывозили. Но с приемом все было проще. Каждого беженца проверили на этот их энергистический эффект. Никого не нашли. Даже если кто-то из одержимых выбрался, все беженцы изолированы. Мы считаем, что, кроме находящихся на Мортонридже, на Омбее одержимых нет.
   - Хорошо, - сказала княгиня. - Знаю, Роше Скарк уже поздравил вас, мистер Хилтч, но я бы хотела выразить вам мою личную благодарность за ваши действия во время кризиса. Ваше поведение достойно подражания.
   - Благодарю, мэм.
   - Мне тяжело это говорить, но я полагаю, что та женщина, Эклунд, была права - исход борьбы решится не здесь.
   - Простите, мэм, но я ответил Эклунд, что это не так. И я до сих пор в это верю.
   - Продолжайте, мистер Хилтч, - подбодрила его княгиня. - Я не кусаюсь и в этом случае была бы очень рада ошибиться. У вас есть идея?
   - Да, мэм. Полагаю, пассивно ожидать, что проблема будет решена кем-то за нас, было бы колоссальной ошибкой. Хотя бы ради собственного душевного спокойствия мы должны верить, что одержимых можно победить, отнять у них захваченное. Нам известно, что ноль-тау заставляет их покинуть захваченные тела, и, возможно, на Кулу, или на Земле, или на другой развитой планете найдут более простой и эффективный метод. Но суть в том, что, какое бы решение ни нашли, претворять его в жизнь все равно придется нам и здесь.
   - И вы предлагаете начать сейчас? - поинтересовался адмирал Фарквар.
   - Начальные стадии, сэр. Подготовка отнимает большую часть времени и сил. Мы с полковником Палмер полагаем, что одержимые уже совершили роковую ошибку. Одержав всех жителей Мортонриджа, они лишились возможности нас шантажировать. Они не могут угрожать нам бойней, как в Экснолле, потому что у них не осталось заложников. Только они и мы.
   - Ральф, вы сами видели, как они дерутся. На каждых четыре-пять пленных одержимых мы будем терять пару морпехов. Такое соотношение нас не устраивает.
   Ральф переключил все внимание на княгиню, думая, что было бы лучше, если бы беседа велась в реальности, а не через конференцию. Он хотел взглядом передать ей свою веру в проповедуемую истину.
   - Я считаю, что нам не следует использовать для этого своих морпехов, сэр. Во всяком случае, не в первых рядах. Как вы заметили, их просто сомнут. Нам известно, что одержимого надо подавить силой, прежде чем он сдастся, и в боях такой жестокости войска окажутся деморализованы раньше, чем мы углубимся на вражескую территорию.
   - И что вы предлагаете использовать? - с любопытством спросила Кирстен.
   - Есть технология, мэм, плоды которой могут эффективно действовать вблизи одержимых, и используется она достаточно широко, чтобы мы могли отвоевать Мортонридж.
   - Биотехнология, - выпалила княгиня, довольная, что догадалась сразу.
   - Да, мэм, - подтвердил Ральф, пытаясь скрыть изумление. - Эденисты, наверное, сумеют произвести искусственного воина, подходящего для этой задачи.
   - Цепочка ДНК, над которой можно работать, уже сформирована, проговорила княгиня, наслаждаясь интеллектуальной игрой. Мысли ее уже летели вперед, лавируя среди возможностей. - Приставы Транквиллити. Я видела их сенсвизы. Чудовищные создания. И поскольку Иона - наша родственница, заполучить их, полагаю, не составит труда.
   Остальные члены совета безопасности молчали, ошеломленные готовностью княгини отбросить давнее табу.
   - Нам все равно потребуется многочисленная армия, - осторожно напомнил Ральф, - для поддержки биотехконструктов и оккупации освобожденных территорий.
   - Да-да... - княгиня задумалась. - Вы высказали ценную идею, мистер Хилтч. К сожалению, как вам известно, я, увы, не могу обратиться к эденистам с подобной просьбой. Политические последствия такого альянса могут подорвать основы внешней политики королевства, сохранявшиеся неизменными на протяжении столетий.
   - Понятно, - проговорил Ральф непослушными губами.
   - Я не могу к ним обратиться, - продолжала Кирстен, наслаждаясь каждым словом. - Это может сделать только король Алистер. Так что вам лучше отправиться к моему старшему братцу и попросить его за меня, не так ли, мистер Хилтч?
   Едва Новая Калифорния пала перед натиском Организации Капоне, как Согласие тридцати обиталищ на орбите Йосемита начало готовиться к войне. Никогда еще за пять столетий, со дня основания эденизма, не случалось подобного. Лишь Латон осмелился когда-то угрожать им, но то был один человек, и ресурсов культуры, распространившейся по всей Конфедерации, хватило, чтобы справиться с ним (или так им казалось). Сейчас положение изменилось.
   Адамисты по всей Конфедерации, как правило, относились к эденистам с изрядной долей предубеждения. Считалось, что культура, обладающая таким богатством и при этом замкнутая, производит на свет если не извращенцев, то уж конечно трусов. Это была ошибка. Эденисты гордились своим рациональным подходом ко всем аспектам бытия. Пусть они недолюбливали насилие, предпочитая разрешать конфликты бесконечными дипломатическими переговорами или же экономическими санкциями, но если выхода не было, они сражались. Сражались с пугающей, холодной логической точностью.
   Как только решение было принято, Согласие перераспределило ресурсы системы в соответствии с новыми приоритетами. Обширное облако промышленных станций, окружавшее обиталища, переключилось целиком на производство оружия. Согласие интегрировало все процессы, подгоняя производство под спрос в течение нескольких часов, организуя окончательную сборку. Через четыре часа после начала операции с новосформированных конвейеров сошли первые боевые осы.
   Завоевав Новую Калифорнию, Аль Капоне начал свою кампанию против поселений на астероидах. Согласие знало, что вопрос лишь во времени Йосемит служил источником гелия-3 для всей системы, стратегической высотой.
   Возможно, если бы Капоне начал с атаки Йосемита всеми силами, он и преуспел бы. Но захват астероидов оказался тактической ошибкой. Согласие выиграло несколько драгоценных дней для укрепления обороны газового гиганта. Даже Эммет Мордден не осознавал в полной мере чудовищного потенциала планетарного масштаба цивилизации, переведенной в одночасье на военные рельсы, особенно если учитывать технические ресурсы эденистов. Да и откуда? Такое случилось впервые.
   Висящие в семистах тысячах километров над полюсами Новой Калифорнии космоястребы наблюдали, как среди пятидесяти трех выведенных на орбиту планеты астероидов собираются три новые эскадры. Их состав, численность, а в некоторых случаях - характеристики вооружения записывались и передавались на Йосемит. Организация пребывала в неведении относительно масштаба шпионской деятельности эденистов. Корабли не собирали информацию - они ее только передавали. Тысячи замаскированных сенсоров, каждый размером с помидор, черными снежинками опадали на планету, проплывая через астероидное кольцо. И все собранные ими сведения попадали на космоястребы через сродствснную связь с биотехническими процессорами. Одержимые не воспринимали сродства, а его, в свою очередь, невозможно было подавить ни обычными средствами электронной войны, ни энергистическими силами. Таким образом, мельчайшие детали подготовки к штурму становились достоянием разведки эденистов.
   Если бы хоть один человек в Организации заподозрил, насколько хорошо осведомлен противник, армада никогда не сошла бы с орбиты.
   Через тридцать девять часов после того, как Аль Капоне одобрил план захвата облачных драг, из астероидных доков вышли две из трех эскадр. Согласию уже были известны и полетные векторы кораблей, и время прибытия.
   Йосемит обращался в семистах восьмидесяти миллионах километров от звезды типа G5, служившей солнцем системе Новой Калифорнии. Несмотря на внушительный диаметр - сто двадцать семь тысяч километров, почти Юпитер, облачные пояса его отличались редкостным спокойствием. Даже расцветка у него была какая-то невыразительная - полосы сиены и умбры петляли среди девственно белых туч аммиачного снега.
   Тридцать обиталищ эденистов неторопливо кружили в трех четвертях миллиона километров над экватором гиганта, лишь чуть отклоняясь от своего пути под возмущающим влиянием восьми крупных внутренних лун. В этой области Согласие и сосредоточило свои новые оборонительные сооружения. Каждое обиталище окружили укрепленные платформы СО, но учитывая уже проявленную нападающими жестокость, Согласие не хотело подпускать корабли Организации настолько близко, чтобы те успели выпустить боевых ос.
   Определив и просчитав полетные векторы, Согласие заранее переместило двенадцать тысяч боевых ос из трехсот семидесяти тысяч уже высеянных в экваториальном поясе газового гиганта. Термоядерные двигатели их вспыхнули на несколько минут, переводя снаряды на траекторию перехвата, выходящую в ту область пространства, где скорее всего проявятся нападающие. Поблизости зависла сотня патрульных космоястребов.
   Первые семь кораблей, вылетевшие из червоточин, были, как полагается по уставу, фронтовыми фрегатами быстрого реагирования. В их задачу входило оценить уровень сопротивления и при необходимости очистить плацдарм для выброса эскадры от вражеской техники. На деле же не успели схлопнуться за ними горизонты событий, оставив корабли в свободном падении, как к ним на десяти g устремились двадцать пять космоястребов. Сомкнулись клещами искажающие поля, нарушая равновесие пространства-времени вокруг пришельцев, не позволяя им уйти обратно в червоточины. Боевые осы уже преодолевали стремительно сокращающееся пространство между кораблями с ускорением в двадцать пять g. Фрегаты немедленно запустили защитные заряды, но энергистические потоки экипажей подавляли работу их электроники, замедляя столь важные реакции. Да и в любом случае - численное превосходство противника было подавляющим. На каждый фрегат нацелилось не менее ста пятидесяти ос, а наперерез им мчалось не более сорока. Чтобы выстоять, кораблям требовалось не менее пяти сотен зарядов.
   Все семь фрегатов были уничтожены в течение ста секунд.
   Десять минут спустя из прыжков начали выходить остальные корабли Организации. Их положение было еще хуже. Основные силы вторжения ожидали, что фрегаты расчистят плацдарм. Обычному кораблю адамистов, чтобы развернуть сенсорные гроздья и просканировать окружающее пространство на предмет опасности, требовалось время, а оно в данном случае растягивалось из-за постоянных сбоев оборудования. Когда сенсоры наконец передали на экраны видеосигнал, вокруг армады уже полыхали огни, точно перед глазами завертелась небольшая галактика. Йосемит едва виднелся, его затмевало искристое сияние - пламя тысяч термоядерных выхлопов. Тысячи боевых ос, десятки тысяч подзарядов освещали ночную сторону гигантской планеты искусственной зарей. И туманность эта сжималась, лениво скручиваясь в два смерча, в две иглы, вонзавшиеся в самое сердце плацдарма выброса.
   Один за одним врезались корабли Организации в чудовищные пламенные горы и взрывались, рассыпая по их склонам фотонные лавины, обрушивавшиеся в черную бездну.
   Два часа спустя космоястребы, несшие вахту над Новой Калифорнией, донесли, что третья эскадра Аль Капоне покинула орбитальные астероиды. В четверти миллиона километров от планеты корабли разом активировали растровые узлы и исчезли. Направление их прыжка озадачило Согласие, ибо ни одного обитаемого мира в том направлении не было.
   Даже избавление от физической угрозы не принесло покоя мятущейся душе Луизы. Полет на орбиту, где челнок состыковался с "Далеким королевством", прошел без проблем, хотя Фурей беспрестанно ворчал: дескать, оборудование постоянно глючило на взлете.
   Сам звездолет впечатлил Луизу гораздо меньше, чем девушка ожидала. Внутренние помещения напомнили ей комнаты для слуг, только отделанные металлом и пластиком. Четыре шара, соединенных в форме пирамидки (экипаж называл их капсулами жизнеобеспечения), составляли все жилое пространство на корабле. Остальную часть корпуса, видно, наполняли какие-то механизмы. И все было такое маленькое - столы, стулья, койки; все, чем не пользовались сейчас, приходилось складывать. И в довершение всего невесомость оказалась сущим кошмаром.
   Была в этом ирония судьбы - в то время как Женевьева в космосе приходила в себя, Луизе становилось только хуже. Стоило отключиться ракетным двигателям, а челноку - перейти в свободное падение, как Женевьева с восхищенным визгом отстегнула ремни и принялась кувыркаться по кабине, хихикая и вертясь, точно акробатка. Даже Флетчер, преодолев первоначальный испуг, расслабился и с осторожной улыбочкой попробовал исполнить несколько гимнастических трюков попроще под одобрительные возгласы Джен.