Гаркушев Евгений Николаевич. Близкие миры

   Давыдов сказал это и вновь задумался над вероятностью случайного совпадения двух событий: приезда Даши к отцу и его появления в этом же поселке. Таким странным способом. Вероятность стремилась к нулю. Не нужно было изучать высшую математику, чтобы это понять.
   – И все же я тебе не верю, – грустно заявил он Беловой. – Скорее всего, ты – это не ты, а ипсилон-проекция.
   – Сам ты ипсилон-проекция, – в который раз обиделась девушка. – Наглая, грязная и избитая! Не хочешь ехать со мной – вылезай из машины. Я вообще сейчас милицию вызову. Пусть они с тобой и разбираются. Скандал, правда, будет… Депутат, и в таком виде!
   – Ты выгоняешь меня для достоверности? – предположил Давыдов. – Чтобы надежнее завлечь меня в сети.
   – Вышвыривайся отсюда! – потеряв терпение, довольно грубо заявила Даша, пытаясь вытолкнуть Николая из кабриолета.
   Девушку, конечно, можно было понять!
   Руки Даши были слабыми – совсем не такими, как у госпожи Игами. А над верхней губой выступили капельки пота.
   – Верю, что ты не ипсилон-проекция! – покаялся Давыдов. – Прости меня, Даша! Не гони! Я тебе еще пригожусь! А уж ты мне еще больше пригодишься!
   – Надоело терпеть твои выходки, негодяй!
   – Я не негодяй! Только высказываю вслух то, что думаю! Это скоро пройдет!
   Даша оставила бесплодные попытки избавиться от Николая и спросила:
   – Вику Орехову ты любишь или нет?
   – Нет, – честно ответил Николай.
   – Я тебе нравлюсь больше?
   – Еще бы!
   Даша ничего не сказала, но по лицу девушки было видно, что она осталась крайне довольной.
   – Что-нибудь придумаем… – после некоторой паузы пообещала Даша.
   Достав из сумочки маленькую красную трубку мобильного телефона, она стала задумчиво исследовать содержание записной книжки.
   – У тебя есть телефон? – обрадовался Давыдов.
   – Чем тебя это удивляет?
   – Я сегодня весь день без связи. Как без рук.
   – И куда тебе нужно звонить?
   Действительно, куда? В милицию или службу безопасности – успеется. Да и нужно ли? Кто ему поверит? Решат, что депутат Давыдов сдвинулся на почве научных исследований. Тем более всей правды там не расскажешь. А придется! Лгать сейчас он не сумеет. А надо иметь в виду, что он – липовый Давыдов. Точнее, липовый депутат и липовый математик… И этого вполне достаточно, чтобы погубить его, проект, коллег… Правда не должна всплыть наружу.
   – Никуда, – вздохнул Николай. – Мне просто нужно убраться отсюда подальше. А завтра утром ехать на заседание Думского Собрания. И так день пропустил. Скандал!
   – Есть у меня идея, – вздохнула Даша. – Возможно, ничего хорошего из нее не выйдет… Или, наоборот, поможет тебе…
   – Рассказывай, – подбодрил подругу Давыдов.
   – У отца есть знакомый – депутат Скорняков. Уже второй срок в Собрании. Собственно, они с отцом познакомились через меня. Я с женой Скорнякова, Ляной, училась в музыкальной школе. Точнее, тогда она, конечно, не была ему женой. Я иногда заезжаю к ним в гости. А полгода назад Скорняков, когда узнал, что мы с тобой знакомы, очень заинтересовался. Просил познакомить, если получится. Если я тебя сейчас к нему привезу, он будет просто в восторге!
   – Имя какое интересное, – заметил Николай.
   – В каком смысле? – не поняла Даша.
   – Ну, Ляна. Я не слышал никогда. Или она Лена?
   – А, ты о моей подруге! Нет, она Ляна. По-моему, молдавское имя. Я точно не знаю.
   Что ж, лучше ехать в гости, чем околачиваться вокруг того места, где тебе уже задали трепку. Тем более депутат Скорняков мог рассказать что-то интересное о заседаниях Думского Собрания, посоветовать, как объяснить вынужденный прогул… Одно смущало Давыдова – время близилось к полуночи. Даже если Скорняковы принимают в такое время гостей, не до утра же у них сидеть?
   – Не в том виде я, чтобы по гостям ездить, – покачал головой Николай.
   – Объясним, что в аварию попал.
   – Скажешь тоже. А лучше так и признаться, что меня избили бандиты. Портфель с вещами остался у них… Что я делать-то буду?
   Только сейчас Давыдов вспомнил о своем портфеле. Можно было бы поискать его в особняке… Да теперь-то уж ладно. Кроме запасных вещей, ничего в нем не было. Деньги и документы Николай всегда носил в пиджаке.
   – Да так и объясним Скорнякову, что на тебя напали. Житейская ситуация! Поделится вещами на вечер. И душ примешь у них. А к утру прислуга твою одежду в порядок приведет.
   – Разве что так… И ночевать у них останемся? – уточнил Николай.
   – Почему бы и нет? У них дом трехэтажный, только комнат для гостей штук шесть! А завтра ты со Скорняковым поедешь на заседание.
   – Что ж, хорошая идея, – согласился Давыдов. Даша быстро набрала на мобильнике семизначный номер.
   – Ляна? Как дела? Хочешь, я подъеду? Да не одна – с молодым человеком… Муж дома? Можешь его обрадовать. Этот человек – Давыдов… Ну, тот самый… Не помнишь? Скорняков, наверное, помнит. Ладно, готовьте ужин.
   Нажав кнопку отбоя, Даша сообщила:
   – Ляна мне всегда рада. Приезжай, говорит, с кем хочешь. У них как раз компания собирается. Но пока еще никого нет.
   – Ну, поехали! – вздохнул Николай. Даша набрала еще один номер:
   – Папа, я поеду к Скорняковым. Может, и переночую у них.
   – Жулик этот Скорняков, – раздался из трубки зычный голос.
   – Так я ведь не к нему…
   Отец сказал Даше еще что-то, чего Давыдов не услышан, и девушка спрятала трубку в сумочку:
   – До их дома – двадцать километров. Пристегни ремень, Давыдов!
 
   Кабриолет, пробуксовывая шинами по асфальту, сорвался с места и понесся куда-то проселочными дорогами. Даша включила дальний свет, и теперь тени деревьев, растущих неподалеку от дороги, шарахались в разные стороны. Николай же, будучи не в силах сдержать лишние вопросы, начал приставать к Даше:
   – Куда же ты собиралась, когда меня встретила?
   – Да так, прокатиться, – ответила девушка.
   – Одна? В такое время? И так одета?
   – Как видишь, одна. И чем тебе не нравится моя одежда?
   – Очень даже нравится. Даже чересчур… А кататься девушке одной, одетой столь вызывающе, опасно! Автомобиль открытый. Хулиганья вокруг, наверное, полно…
   – Да нет. Здесь поселки спокойные. Деревенские далеко, а в коттеджах приличные люди живут. К тому же у меня пистолет в сумочке…
   – Пистолет – это ненадежно, – заметил Давыдов, вспоминая, с какой легкостью обезоружили его утром в машине. – Лучше бы тебе дома сидеть…
   – Лучше бы тебе не командовать, – отозвалась девушка. Давыдов на некоторое время замолчал.
   – А машина откуда у тебя такая?
   – Отец подарил. На день рождения.
   – Хороший подарок.
   – Хороший. Я, между прочим, первый раз на ней сегодня выехала.
   – Да ну? А когда же у тебя день рождения?
   – Послезавтра, – ответила Даша.
   – Могла бы и предупредить, – обиделся вдруг Давыдов.
   – Мог бы и запомнить.
   – Да как бы я запомнил? Я ведь тебе объяснял, что я – вовсе не тот Давыдов, которого ты знала. Или ты – все-таки не ты?
   Дарья искоса взглянула на Николая, но спорить не стала. А Давыдов, поразмышляв, сделал вывод, что Даша, которую он встретил (кем бы она ни была), по крайней мере, не играет на стороне госпожи Игами. Ведь глобулистам он сообщил, что прибыл из другой глобулы. Правда, сколько он здесь времени, Николай ничего об этом не говорил. Но, поскольку с работой института Давыдов познакомиться как следует не успел, логически помыслив, можно было понять – прибыл недавно.
   – Ты бы, Николай, у Скорнякова о своих приключениях не очень-то распространялся. Особенно о перемещениях между мирами.
   – Если напрямую не спросят, – честно ответил Давыдов. – Соврать-то я не смогу…
   – Не думаю, что кто-то будет задавать тебе такие идиотские вопросы.
   – Вот и отлично…
   Впереди показался еще один поселок. Высокие заборы, большие дома, неяркие фонари.
   – Пока не приехали, – сообщила Даша, снижая скорость до восьмидесяти километров в час. – Это Манилово, а нам нужно в Шишкине.
   – Как, кстати, называется тот поселок, в котором живет твой отец? – переспросил Николай. Даша вроде бы его называла, но названия он не запомнил.
   – Отец живет в поселке под названием «Москва». А дача у него в Сосновке, – уточнила Дарья.
   Припозднившийся гусь, по какой-то причине не вернувшийся домой с наступлением темноты, гогоча, шарахнулся от мчавшегося автомобиля, и Даша, оказавшись на проселочной дороге, вновь увеличила скорость.
   – Хорошо водишь машину, – заметил Николай.
   – Практика.
   – Не знал, что у тебя есть автомобиль.
   – А я только на даче езжу. Зато много. В больших городах не люблю.
   – Зачем ты вообще поехала учиться за тысячу километров от дома? Жила бы с отцом…
   Даша как-то странно посмотрела на Давыдова:
   – Меня не устраивает роль домохозяйки. Вот Ляна выскочила замуж за толстого лысого Скорнякова – и довольна… А я хочу жить самостоятельно. И сама выбирать свою судьбу.
   – И помощь от отца не принимаешь?
   – Живу только на стипендию. И на приработок в библиотеке.
   – Только дома разъезжаешь на шикарной иномарке…
   – Слабости есть у каждого, – улыбнулась Даша. – Здесь я словно бы в отпуске. Я не совсем нигилистка, чтобы отказаться от помощи и поддержки отца.
   – Золушка в современном варианте, – прокомментировал Давыдов. – Бесприданница по доброй воле.
   – А какой девушке хочется, чтобы женились не на ней, а на ее приданом? – спросила Даша. – Одному я, по крайней мере, рада – теперь ты знаешь, что…
   Девушка не договорила и сосредоточилась на управлении автомобилем. Дорога стала немного хуже. В асфальте попадались отдельные ямки, которые Даша старательно объезжала.
   – Знаю, что, женившись на тебе, я получу хорошее приданое, – продолжил Давыдов.
   – Знаешь, что я встречаюсь с тобой не из-за твоих денег! – возмущенно выпалила Дарья. – У меня их больше. Ох, если бы я не поверила этой неправдоподобной истории про «правдосказ», я бы тебя уже убила.
   – Я бы и сам себя убил. В другое время, – засмеялся Николай. – Ты все-таки не представляешь, до чего приятно говорить правду! Особенно когда тебе за это ничего не будет!
   – Будет, Давыдов, будет, – нахмурившись, пообещала девушка.
 
   Скорняков оказался не таким уж толстым и почти не лысым. Всего лишь с небольшой плешью. Обычный мужчина лет сорока, в черных брюках, светлой рубашке и атласном жилете. Давыдов чуть было не принял его за охранника или швейцара. Или, может быть, вышедшего подышать свежим воздухом официанта. Стоял депутат под березками, у высоких зеленых ворот.
   – Здравствуйте, Виталий Алексеевич! – крикнула ему Даша, не выходя из автомобиля.
   – Давно вас жду! – обрадовался Скорняков. – Сейчас прикажу открыть ворота.
   Хозяин особняка быстро скрылся за калиткой, и ворота почти сразу поехали в сторону. Даша лихо въехала на просторную асфальтовую площадку перед крыльцом. На ней не стояло ни одного автомобиля. Хозяйские, по всей видимости, в гараже, гости еще не приехали.
   Скорняков крепко пожал руку Николая, не удержавшись, впрочем, от того, чтобы не окинуть его пристальным взглядом. Что ж, депутат Давыдов представлял собой красочное зрелище…
   – На Николая напали по дороге в Сосновку, – объяснила Даша. – Он подрался, портфель с вещами отобрали. Представляете?
   – Да ну? – изумился Скорняков. – А я еще жену за покупками одну отпускаю! Ужас, коллега! Милицию-то вызвали?
   – Не поможет милиция, – вздохнул Давыдов.
   – Поздно уже, – кивнула Даша. – Бандиты и мобильный у него забрали. Я случайно его встретила. Но планы менять не стала – привезла к вам. Найдется какая-нибудь одежда?
   – Право, Даша, неудобно, – начал Давыдов, хотя прекрасно понимал, что одежда ему необходима, и ломается он только из вежливости. Но неудобно ему действительно было. Клянчить вещи у Скорнякова, едва познакомившись с ним, – не лучшее, что ему приходилось делать в жизни.
   – Все найдется! – воскликнул Скорняков. – И баню через пятнадцать минут натопим! И доктора сейчас же вызову!
   – Не нужно доктора, – попросил Давыдов. – Все цело вроде бы…
   – А вдруг сотрясение мозга? Переломы? Ушибы?
   – Да нет. Голова не болит. И кости целы – я чувствую.
   – Смотрите – с огнем играете…
   – Не беспокойтесь. Все в полном порядке. Только умыться не помешает.
   – В баньку сейчас же пойдем… Девочки пока без нас пообщаются – они всегда трещат без умолку!
   Жена депутата, встречавшая гостей на пороге, оказалась стройной миловидной женщиной с роскошным бюстом. Она была заметно выше Даши. В остальном девушки чем-то походили друг на друга – Давыдов подумал, что они вполне могли быть сестрами.
   Ляна улыбнулась Николаю, обняла Дашу и повела гостей в дом. Скорняков последовал следом, всем своим видом выражая радость по поводу приезда гостей. Радовался он так сильно, что Давыдову стало немного не по себе. В душе вновь зародились сомнения – случай ли привел его сюда? Слишком странными были все эти совпадения. Впрочем, по-настоящему странной была только его встреча с Дашей. Остальное вытекало из этого события.
   Заподозрить, что дом Скорняковых – еще одна сценическая площадка, приготовленная специально для его обработки, было сложно. С другой стороны, чего только не бывает в жизни…
   Просторная гостиная больше напоминала зал охотничьих трофеев. Над камином – ветвистые оленьи рога. На диванах, креслах и на полу – шкуры хищников. Под ногами – медвежья, а на креслах, скорее всего, волчьи. Не разбираясь в мехах, Давыдов опирался только на остатки знаний по зоологии.
   Устроившись у камина рядом с Виталием Алексеевичем, дегустируя дагестанский коньяк двадцатилетней выдержки, Давыдов размышлял о нынешнем круге своих знакомств. Скорняков был уже вторым депутатом, с которым он виделся за последнюю неделю. А еще Николай встречался с директорами институтов, заведующими лабораториями, преуспевающими учеными… Ну и еще со всякими странными личностями вроде самураев Тихоокеанской империи и представителями русского дворянства в лице контрразведчика Ивана Кошкина.
   Работая учителем в школе, Давыдов только один раз попал на торжественный прием к мэру города и вспоминал об этом событии не одну неделю. Сейчас же лицезрение депутата, услужливо подливающего ему коньяк, Давыдова нисколько не грело. Может быть, из-за самураев? Или к хорошему привыкаешь быстро?
   – Как вам моя гостиная? – поинтересовался между тем Скорняков.
   Хорошо, что он не спросил «нравится ли». Честный химической честностью Давыдов обязательно ответил бы «нет». Сейчас же оставалась свобода для маневра, и математик заявил:
   – Меха много. Вы охотник?
   – Стреляю помаленьку, – довольно осклабился Скорняков.
   Он неожиданно поднялся и исчез из комнаты. Вернулся через минуту, держа наперевес то ли отечественную двустволку с вертикальным расположением стволов, то ли американский винчестер. Николай в тонкостях не разбирался. При виде оружия в руках человека, доверять которому у Давыдова совсем не было оснований, он невольно потянулся к своему пистолету. Но Скорняков уже протягивал ружье ему.
   – С зарубками, – оценил Давыдов. – Волки? Олени?
   – Крупный зверь, – ответил депутат, – Да я каждый трофей помню! Про любую зарубку вам целую историю расскажу! Это мое первое ружье… Семь лет назад купил. Если хотите, покажу еще свой новый «мосберг-500». Американская винтовка. Коллеги-экологи из-за океана привезли.
   – Любопытно, конечно…
   – Но это что! Знаете, что у меня в сейфе лежит за тремя замками? Мое новое приобретение – «блазер»! Слышали о такой фирме? Неудивительно, что не слышали. Делают такие карабины в немецком городке, с тысяча девятьсот шестьдесят третьего года. Не так уж давно. Но видели бы вы его! Исполнение – гранд-люкс! Конечно, бренд не очень раскрученный. Но возьмете карабин в руки – поймете, почему я так им горжусь. Два комплекта оптики к нему купил: цейссовскую и «Шмидт и Бендер». Хотите, на выходных постреляем? Я с «блазером» еще не выходил. Вам дам испытанный «стейн манлихер» – тоже отличный карабин!
   – Непременно постреляем, – вежливо поблагодарил Николай, начиная подозревать, что Скорняков вполне может открыть лавку оружия. – Если получится… И желательно не по животным.
   – По банкам! Но сначала – в баньку! – жизнерадостно воскликнул Скорняков. – Наверное, уже истопилась! Девочки, не хотите попариться?
   – Вы уж без нас как-нибудь, – улыбнулась Ляна. – Я так считаю, несмотря на традиции некоторых народов, мужчины и женщины должны мыться по отдельности.
   – Напрасно! – возмутился Скорняков. – Лишний расход энергии, лишний расход воды. А сжигаемый дополнительно уголь приводит к вредным выбросам в атмосферу, мыльная вода отравляет почву… Что ведет к ухудшению экологической обстановки! Ну и с эстетической точки зрения…
   – Развратник, тебе просто на молодых девчонок поглазеть охота, – перебила мужа Ляна. – Совместить полезное с приятным.
   – Ты у меня молодая и красивая! Зачем на других смотреть? – заюлил Скорняков. – Не нужен мне никто другой. Пойдемте, господин Давыдов! Правда, Гнилорыбов скоро должен подъехать… Ну да Ляна встретит. Мы ведь ненадолго?
   – Конечно, – кивнул Николай.
 
   В бане было хорошо. Чистые деревянные полки в сауне, горячий, но не обжигающий воздух. Маленький, два на три, бассейн рядом с душевыми. Но в бассейн два депутата пока не спешили. Сидели в сауне, грелись, тихо беседовали.
   – Лось… К нему ведь просто так не подойдешь, – говорил Скорняков. – Свои методы есть, приманки опять же. Это тебе даже не волка с егерями загонять. Лось – дичь крупная. Жемчужина русских лесов. Ну, если, конечно, медведя не считать. Тут цейссовская оптика и нужна. Не каждый ведь незаметно к нему подберется. Зверь чуткий…
   – Да. А на Дальнем Востоке тигры водятся, – невзначай заметил Давыдов, мысли которого крутились вокруг Монголии и Японии.
   – О, тигры! – даже задохнулся Скорняков. – Верите ли, Николай, мне пришлось подписывать законопроект, заносящий этих дивных животных в Красную книгу! Подписал. Фиолетовыми чернилами. Потом вышел – и заплакал.
   – Что же, судьба тигров вас огорчила? – поинтересовался Давыдов.
   – С тиграми-то, что с ними будет, – горестно вздохнул Скорняков. – Моя судьба меня печалила. Никогда мне не выйти с карабином на этого прекрасного хищника… Никогда!
   – А нельзя как-то устроить? Есть же всякие больные тигры, людоеды… Их нужно уничтожать.
   – Если бы… Журналисты вой поднимут. Был бы я обычным депутатом, куда ни шло. Скажем, промышленником, как вы. А то ведь в экологической фракции состою, можно сказать, второе лицо нашей зеленой партии! Видели бы эти журналюги мой дом… Трофеи, тапочки меховые у жены… А ведь мы выносили на обсуждение закон, запрещающий натуральными мехами пользоваться! И охоту запрещающий. И вырубку леса иностранными фирмами. Хорошо, что промышленники да аграрники пособили, завалили наши законопроекты! А народники поименно «за» голосовали. Голоса наши хотят переманить, паразиты!
   – Да что же хорошего, что закон ваш не прошел? – удивился Николай.
   – А вы представьте свою жену в шубе из искусственного меха и вязаной шапочке! В сапогах из кожзаменителя! Я вот свою в таких нарядах не представляю. Да и на лесе я очень неплохие барыши имею. В двух фирмах, в Карелии и в Сибири, соучредителем Ляна моя состоит. И лес за границу весь идет. Конечно, вывоз богатства национального… Но богатство-то восполнимое! Лет сто пройдет – и тот же самый лес на месте вырубки стоит. А если чахлый лесок – так и через пятьдесят лет!
   – Зачем вы тогда закон на обсуждение выносили, если сами понимаете, что он не нужен? – простодушно спросил Николай.
   – Избирателю потрафить, – вздохнул Скорняков. – И каких только насилий над собой не сотворишь ради избирателя… Нет, хорошо в вашей промышленной группе. Заводы строим, экономику поднимаем, занятость повышаем. Никто слова не скажет! Кроме нас, конечно. Мы ведь якобы против, что вы окружающую среду загрязняете… А жить с удобствами все ведь хотят! Ни один мерзавец еще в сруб в диком лесу не переселился. Все поближе к центру да с максимальными удобствами. А удобства – они ведь все до единого природе вред наносят! Начиная с дезодорантов в баллончиках и заканчивая самолетами, на которых мы в отпуск летаем!
   Валерий Алексеевич перевел дух, хлопнул себя по влажному от пота бедру и продолжил:
   – И в депутатском корпусе на нас как на изгоев смотрят, и избиратели наши… Подонки, прямо скажем. И сумасшедшие. Их лечить надо! Животных да птиц всяких больше почитают, чем живого человека. Кошки на мусорке им дороже, чем бродяга бездомный… Тигры те же самые… Они ведь и людей, бывало, загрызают! А мы их охраняем. Пусть жрут людей, лишь бы любители зверья дикого довольны были!
   – Ко мне вот бабка на прием приходила. Тридцать кошек в квартире содержит, – сообщил Давыдов. – Никакого житья соседям нет…
   – Наш избиратель, – уверенно заявил Скорняков. – Адрес у вас есть? Дайте. Я благодарственное письмо от имени экологической фракции ей направлю.
   – Да вас все соседи ее возненавидят!
   – Такова доля экологов, – скорбно вздохнул депутат. – Пусть ненавидят. Нам-то что до ее соседей! Нам нужно голос этой бабки на следующих выборах не потерять. И подруг ее, кошатниц. Бабок таких по стране – тысячи. И мы их интересы представляли, представляем и представлять будем! Для того чтобы их голоса мобилизовать, наша фракция и создана!
   Давыдов только покачал головой и воздержался от комментариев.
   – Пошли в бассейн прыгнем, – предложил Скорняков. – Сейчас уже Гнилорыбов должен подъехать, белужки подвезти, семги, икорки…
   – Он тоже эколог? – уточнил Николай.
   – Где там… Наш заклятый враг. Заместитель председателя Государственного комитета по рыболовству. Все квоты на отлов для фирм своих выбивает… Квоты он, конечно, получит. Да только делиться придется…
 
   По тому, как Скорняков принимал Гнилорыбова, трудно было предположить, что они – заклятые враги. Скорее выглядели чиновник и депутат очень близкими друзьями.
   Один из главных рыболовов страны выставлял из небольшого на вид, но весьма вместительного кейса стеклянные банки с черной и красной икрой, выкладывал осетровые балыки и филе семги в вакуумной упаковке.
   – А вот слабо вам охоту на акул в Тихом океане для депутатского корпуса организовать? – с ходу поинтересовался Скорняков. – Мы бы с Николаем обязательно поехали…
   – Да какие уж там акулы, Виталий Алексеевич? – расхохотался Гнилорыбов. – Это вам на Гавайи нужно. Наш Тихий океан – северный. Там разве что лосось водится – из интересующей вас дичи.
   – Что и говорить, обидно, – вздохнул Скорняков. – Против рыбалки мы, кстати, ничего не имеем. Если лов идет с помощью удочки. А акулу ведь сетью ловить не будешь?
   – Ну и удочкой, положим, тоже, – крякнул Гнилорыбов.
   – Ее тросом нужно. С крюком, – вспомнил, видимо, какую-то приключенческую книгу Скорняков. – На огромный гнилой кусок мяса! – Он вдруг спохватился, что не представил Николая, увлекшись предметом своей страсти – и торжественно заявил: – У меня в гостях, между прочим, господин Давыдов – из промышленной депутатской группы.
   Гнилорыбов даже вздрогнул и сделал попытку закрыть деликатесы, появившиеся из кейса, рукавом, но быстро осознал бесполезность такой уловки. К тому же вряд ли Скорняков пригласил в свою «меховую гостиную» непроверенного человека.
   – Да ну? А я думал, это твой племянник. Здравствуйте, господин Давыдов! – выдохнул Гнилорыбов.
   – Здравствуйте, – поклонился математик.
   Его не покидало ощущение, что он подглядывает за какими-то очень постыдными действиями людей. Скорняков, требующий запретить охоту и развешивающий у себя дома охотничьи трофеи. Гнилорыбов, наверняка постоянно вступающий в публичную полемику со Скорняковым и почти в открытую, с доставкой на дом, дающий ему взятку. Даже, пожалуй, не взятку, а мелкое подношение. Что для депутата Думского Собрания литровая банка красной икры? Хотя здесь, возможно, депутаты не жируют так, как у него дома… Но по трехэтажному особняку Скорнякова этого не скажешь!
   – И каковы же приоритеты вашей депутатской деятельности? – немного оправившись от растерянности, спросил у Николая Гнилорыбов. – Экологов, я надеюсь, не поддерживаете? Они все палки в колеса суют, когда завод нужно новый построить или электростанцию пустить…
   – Экологи мне безразличны. – честно признался Давыдов. – Кроме нашего уважаемого хозяина Я сейчас все больше о войне с Монголией думаю. События вокруг этого вертятся.
   – В самом деле? – почему-то изменился в лице Гнилорыбов. – И как, по-вашему, будет война?
   – Сложно сказать. Флот в ней в любом случае участвовать не станет. Монголия морских границ не имеет. Так что можете ловить рыбу спокойно.
   – Рыбу-то, конечно… У меня через два дня инспекционная поездка на Байкал. Чартерным рейсом. Министерство комплексную проверку всего Прибайкальского округа устраивает. Байкал, бассейн Ангары и Селенга. А ведь Байкал с Монголией, как я понимаю, рядышком… Как бы под бомбежку не попасть…
   – Вряд ли бомбить начнут так быстро, – усмехнулся Давыдов. – И до Байкала вряд ли долетят. Впрочем, осторожность не помешает. Кстати, у вас места не найдется в самолете? Я собирался посетить этот район. Узнать, как идет подготовка к боевым действиям.