Гаркушев Евгений Николаевич. Ничего, кроме магии

   Брентон все также равнодушно пожал плечами. Молоканов не мог оторвать взор от экрана. Он с Бонуцием знаком не был и решил, что тот в самом деле жрец продвиженцев. Туда ему, стало быть, и дорога.
   – Что, ребята, расклад, похоже, не в вашу пользу, – заявил Белоусов, доставая спрятанный в потайном нижнем кармане брюк нож. Пистолет у него Сергей отобрал, но полностью обыскать не догадался. – Порежу я вас сейчас, голубей. Или так договоримся?
   – О чем договоримся? – спокойно поинтересовался Брентон.
   – Как вам живыми уйти, – ответил президент «Барса».
   – Ни о чем мы с тобой не договоримся, – мрачно ответил Виктор, отрываясь от экрана. В руке его был пистолет, который смотрел прямо в лоб Олегу Семеновичу. – Хочу предупредить, что я кандидат в мастера по стрельбе, – объявил кандидат в депутаты. – Лучше не дергайся. А финку на стол положи.
   – Стрелять-то ты, может, и умеешь, да вот в живого человека выстрелишь ли? – гадко ухмыльнулся Белоусов.
   Молоканов не имел желания спорить и собирался уже прострелить прыткому директору руку, в которой тот держал нож, когда дверь отворилась и на пороге появился Патрикеев.
   – Здравствуйте, дети, – безжизненным голосом сказал он. – Здравствуй, Семеныч. Мы снова вместе?
   Белоусов на мгновение задумался, понял, что, как бы ни был гадок зомби, ему выгоднее поддержать его сторону, и кивнул:
   – Вместе.
   Молоканов нервно дернулся в сторону бывшего физика, а Белоусов в мгновение ока подскочил и выбил пистолет из его руки.
   – Пригодятся они нам? – спросил он у Патрикеева.
   – Нет, – ответил зомби. Он повернулся и со всех ног побежал прочь.
 
   Наташа бежала по улице и плакала. Толпа вокруг гомонила и орала. Люди обгоняли друг друга, стараясь уйти подальше от храма. К воротам, сминая легкие железные ограждения и разрывая газоны с молодой травой, мчались милицейские «газики».
   – Что случилось-то? – участливо спросил Сергей. – Чего ревешь?
   – Как что? – девушка возмущенно воззрилась на друга. – Бонуция больше нет! Ты что, слепой, Лунин?
   Девушка остановилась посреди гудящей толпы и прожигала Сергея взглядом.
   – Я зрячий. Но Великий магистр не может умереть.
   – Да я не о том, что душа его будет продолжать существование, – всхлипнула Наташа. – Все мы об этом слышали. Мы-то с ним больше не увидимся. И сделать все, что хотел, он не успел…
   Тут девушка задумалась. А может, гибель Великого магистра не такая уж и трагедия, может, он и в качестве бестелесного духа еще многое совершит, в том числе на благо возлюбленного им Ронканора? На самом ли деле смерть так трагична?
   – Да не погиб он, – улыбнулся Сергей, беря Наташу за руку. – Не так прост Бонуций, чтобы его какой-то первый встречный виг мог спалить. Ты уж извини, что тебя сразу не предупредили. На твоем примере видим – инсценировка прошла удачно. Бонуций Далилу подберет и в «Барс» вернется.
   – Свиньи вы, – бесцеремонно заявила Наташа.
   – Свиньи, – легко согласился Сергей.
   Рука об руку молодые люди пошли к издательскому комплексу «Молот», на автобусную остановку. К храму уже подтянулись пожарные машины. Телевизионные группы вели теперь трансляцию с улицы. Правда, ничего интересного, кроме редких клубов дыма, вырывающихся из разбитых витражей храма, видно не было. Наиболее активные телевизионщики хватали за рукав прохожих и расспрашивали их о впечатлениях. Но те в большинстве своем посылали рыцарей пера куда подальше.
   На газонах валялись серые тряпки. Совсем недавно их здесь не было. Что это такое, молодые люди поняли минуту спустя, когда у них на глазах пожилой мужчина сорвал с себя серую куртку и серый берет и с негодованием швырнул их в траву.
   – Вот он больше и не продвиженец, – засмеялся Сергей. Под серой курткой мужчины обнаружилась обычная голубая рубашка с ярким галстуком в крупную полоску.
   – А Ульфиус где? – вспомнила вдруг Наташа.
   – Вот этого не знаю, – обеспокоился Сергей. – Он должен был к нам присоединиться и в «Барс» нас отвезти. Как бы не случилось чего…
 
   С недвусмысленными намерениями Белоусов схватил Виктора за руку. Брентон понимал, что сейчас он пырнет Молоканова ножом, но сделать ничего не мог – любое его движение только ускорило бы развязку. А тут еще проклятый зомби повел себя неадекватно…
   – Ты отпусти его, – предложил молодой авенорец Олегу Семеновичу.
   Бандит только сверкнул глазами. Его тоже обеспокоило внезапное бегство Патрикеева.
   – Мальчик дело говорит, – сказал Ульфиус, появляясь на пороге. – Брось Виктора, Белоусов.
   – Я его на мелкие клочья порежу, – пообещал Олег Семенович. И полоснул ножом по руке. Рукав пиджака молодого человека сразу взмок от крови.
   Молоканов охнул, но сопротивляться не стал. Понимал, что, как только он сделает резкое движение, нож вонзится ему в сердце.
   Ульфиус вскинул руку, и Белоусов отлетел к стене, сбив по дороге стул и опрокинув стол.
   – Разберись с ними, в конце концов, сам! – воскликнул магистр, повернулся и тоже убежал.
   Брентон охнул, погрозил пальцем Белоусову, который лежал в отключке, снял с Молоканова пиджак и начал бинтовать руку полосками ткани, оторванными от рубашки Виктора. Тот тихо стонал – похоже, бандит перерезал ему сухожилие. Рука не слушалась совершенно.
   – «Скорую» вызови, – попросил Молоканов. – Калекой останусь, если не зашить…
   – Не останешься, – успокоил его Брентон, подходя, однако, к телефону. – Номер какой?
   – Ноль три, – прошептал Виктор, теряя сознание и в очередной раз удивляясь неосведомленности канадца.
   Брентон подхватил кандидата в депутаты на руки и потащил к выходу. Барышня из «скорой» сообщила ему, что встречать машину нужно у ворот, и авенорец понял это буквально.
 
   Бонуций засел на том месте, где прежде стоял склад горюче-смазочных материалов, взорванный Сергеем. Сейчас там образовалось нечто вроде мусорника. Рядом с Великим магистром была и Далила – она боялась отойти от него даже на шаг, особенно вблизи страшной Машины. Ульфиус наблюдал за ангаром с другой стороны. Прыткого зомби ему догнать не удалось, теперь нужно было каким-то образом выкурить его из ангара.
   Сергей и Наташа, добравшиеся до «Барса» на такси, подкрались к Ульфиусу сзади.
   – В окружение нечисть проклятую взяли? – осведомился Лунин.
   – Вроде того, – ответил Ульфиус, не сводя глаз с ангара.
   – Молоканова Белоусов порезал…
   – Выживет, – буркнул Ульфиус. – Белоусов ваш – вон он сидит. С Далилы своей драгоценной глаз не сводит.
   Олег Семенович притаился на сложенных для просушки досках, напряженно озираясь по сторонам.
   – Я не пойму, – вмешалась Наташа. – Далила – кто она такая?
   – Кукла, – ответил магистр. – Темные сотворили ее, дали мнимую свободу. Она жила среди людей, обретала привычки, маскировалась под человека. И ей это стало хорошо удаваться. Видели, как петь начала? Еще бы, с ее-то возможностями. Тело для нее конструировали величайшие Темные иерархи. Но жизнь ее и судьба целиком были в руках Темных. Бонуций пообещал, что даст ей настоящую жизнь. Поэтому она теперь помогает ему во всем.
   – Он может? – спросил Сергей.
   – Может. Темные ведь не на пустом месте ее сотворили. Украли у кого-то душу и подчинили ее себе. Бонуций отрезал каналы влияния, и женщина стала свободной…
   – Ужас какой, – вздохнула Наташа.
   – Это еще не ужас. Патрикеев – вот ужас. Его Орден Безликих поглотил.
   – Что за Орден? – спросила Наташа, слышавшая о противостоящей им организации лишь краем уха.
   – Маги, которые объединили свою мощь, отказавшись от собственных личностей. Они живут, как термиты в гнезде. И каждый хочет стать маткой, подчинить себе других. Меня едва не засосало в эту мерзость, когда я атаковал их Машину. Она и не Машина вовсе. Не трансформат, как они всех убеждают, а вместилище сил Ордена в этой плоскости. Превращения элементов – детские забавы, побочный эффект. На самом деле их Машина – яйцо, из которого может вылупиться ужас, который поглотит вашу страну…
   – Они ведь вигов хотели сюда запустить, – пробормотал Сергей, которому Ульфиус уже рассказывал кое-что об их врагах.
   – Возможно, у вигов с ними договор. Темные переместятся в другую плоскость, а вашу отдадут на откуп вигам… Я их мерзких дел не знаю и знать не желаю.
   Наташа теснее прижалась к Сергею.
   – Но вы ведь разрушите Машину? – спросила она. – Или не Машину, а их гнездо?
   – Попытаемся, – вздохнул Ульфиус. – Я вижу, что и Бонуцию нелегко с ними сладить. Даже ему трудно противостоять объединенной мощи Ордена Безликих, сконцентрированной в этом выходе в вашу плоскость. Но я уверен – он справится. Сровняет ангар с землей, а Машину их отсюда вышвырнет. И они это знают. Ваша плоскость им пока не подчинилась, и здесь Бонуций сильнее.
   Тут крыша ангара взлетела вверх. Доски и железные листы сорвало, будто взрывом, и они, кувыркаясь, полетели на землю В пролом выходило сияющее золотом и драгоценными камнями, сверкающее разноцветными огнями и колючей тьмой яйцо. Внешние покровы с Машины были сорваны, и она предстала в том виде, как ее проектировали в Ордене. Сверху сидел, стуча ногами по золотому листу, Патрикеев. В сторону Бонуция он делал разные неприличные жесты.
   Бонуций воздел руки, вокруг него засиял ясно видимый фиолетовый купол диаметром метра в три. Из купола вырвалась яркая сиреневая молния, полетела в сторону Машины, но не долетела, рассыпалась тысячами искр. Ульфиус, прервавшись на полуслове, сотворил вокруг себя и молодых людей похожий купол. Только его защита была алого цвета и не такой насыщенной по цвету. Сквозь нее было видно почти все.
   Драгоценное яйцо тем временем замерцало, быстро отдалилось и растаяло в воздухе. Вместе с ним исчез и Патрикеев.
   – Золота сколько, камней, – завыл со своих досок Белоусов. – Несколько миллионов ушли к ядрене-фене! Твари мерзкие!
   – Заткнулся бы ты лучше, старик, – бросила любовнику Далила.
   – Возьмешь его с собой? – спросил девушку Бонуций.
   – Куда деваться. Возьму, – согласилась она.
   – Вот и умница, – просиял Великий магистр.
   Он помахал Наташе и Сергею рукой, подмигнул Ульфиусу и исчез. Вместе с ним исчезли и Далила и Белоусов. Олег Семенович, тая в воздухе, продолжал изрыгать проклятия.
   – Я не поняла – куда она его возьмет? – спросила Наташа.
   – На перевоспитание, – сообщил магистр. – Это был и ее и его единственный шанс. Шанс стать нормальными людьми после всего, что они натворили.
 
   Ульфиус и молодые люди посетили кабинет директора «Барса». Там уже снова хозяйничал Кравчук.
   – Стало быть, в храме ты был, Петрович? – спросил магистр.
   – Был, – кивнул директор.
   – Все понял?
   – Все.
   – Руководи своей корпорацией и не греши, – назидательно проговорил Ульфиус. – Я проверю. Половину средств на благотворительность пустишь – и не абы какую, для лодырей и бездельников, а людям нужную. Ну да я к тебе инспекцию пришлю. Постоянным моим представителем у тебя будет депутат Молоканов.
   – Так не выбрали ведь пацана еще, – беззлобно хмыкнул Кравчук.
   – Выберут, – кивнул Ульфиус. – Обязательно выберут. Ты уж постарайся. Да на журналисток больше не охоться… Владимир Петрович смущенно потупился.
   – Ты уж извини меня, что так вышло, – обратился он к Наташе. – И ты, парень, извини.
   Сергей недобро глянул на директора «Барса» и промолчал, а Наташа улыбнулась:
   – Хорошо, что вы все поняли.
   Кравчук помялся некоторое время, потом быстро подошел к большому сейфу и открыл его.
   – Я вот боюсь трогать, – объявил он, указывая внутрь. Ульфиус заглянул в сейф и засмеялся:
   – Правильно делаешь. – Он быстро нагнулся и выхватил из сейфа меч. – Вот он к тебе и вернулся, – объявил магистр, протягивая оружие Сергею. – Узнаешь?
   – Конечно, – обрадовался Лунин. – Это тот, который сделал ты.
   – Его сберег Белоусов, – усмехнулся Ульфиус. – Будто знал, что ты вернешься. Так что теперь можешь вернуть Бонуцию его церемониальный меч. Клинок, который был в деле, всегда лучше того, который не покидал ножны…
   Директор «Барса» с удивлением посмотрел, как Лунин опоясывается мечом, но ничего не сказал.
   – Пойдемте, проводите меня, – предложил Ульфиус.
   У ворот «Барса» стояла уже знакомая молодым людям «БМВ». Сегодня – черного цвета. Сели в автомобиль. Ульфиус уверенно, не нарушая правил, повел машину в сторону памятного Наташе пустыря.
   – Движение продвиженцев теперь отомрет само собой, – заявил Ульфиус. – Не зря мы устроили маленький спектакль с вигом. Кстати, виг был самый настоящий. И делал он все так, как принято…
   – Кем принято? – спросила Наташа, передернувшись от отвращения.
   – В их мире принято. Они собирались предстать перед землянами добрыми и хорошими, готовили план вторжения, бескровного, но крайне опасного. Через десять лет вы все стали бы рабами этих существ. Если бы никто не помешал.
   Автомобиль фыркнул, словно настоящий, и остановился у пустыря. Молодые и тонкие зеленые ростки пробивались сквозь горы мусора. Ржавый остов грузовика, за которым пряталась когда-то Наташа, был на месте. Только проржавел еще больше. Солнце светило ярко, день обещал быть теплым. Ульфиус нажал на потайную кнопку, и «БМВ» превратился в кабриолет.
   – Так лучше? – спросил он.
   – Конечно, – восхищенно вздохнула девушка.
   Сергей тоже улыбался. Ему было приятно, что Ульфиус с ними, он был рад, что скоро они отправятся в Авенор. И что Земля останется открытой для них.
   – Скажите, магистр, когда мы сможем приступить к учебе? – спросил он.
   – Здесь порядок наведете – и вперед.
   – Как наведем порядок? – не понял Сергей. – Вы ведь со всем справились, решили за нас все вопросы. Нам что осталось?
   – Да вам-то и нужно проделать основную часть работы, – засмеялся Ульфиус. – Чужаков мы спровадили, их дыру в ваш мир заткнули. Но стране угрожает крах, люди смущены и растеряны. Вот вы и займетесь восстановлением нормальной жизни. Депутату помогите – как бы деньги ему голову не вскружили. И Кравчуку тоже. Ты, Наташа, возглавишь пропагандистскую машину. Она у Далилы была очень мощной, и нам пригодится. А ты, Сергей, поработай заместителем у Владимира Петровича. Чуть позже – добро пожаловать в академию. Буду вас ждать.
   – Как же мы доберемся? – спросила Наташа.
   – Доберетесь, – улыбнулся магистр. – Сами не сможете – я помогу.
   – Это, наверное, тоже испытание? – спросил проницательный Сергей. – Не затянет ли нас работа и власть?
   Ульфиус молча улыбнулся, и сразу стало понятно – магистр очень доволен догадливостью ученика.
   – Нет, не затянет, – спустя мгновение сказал Сергей. В голосе его звучала уверенность. – Что все деньги мира по сравнению с тем, что мы видели? По сравнению с возможностью быть по-настоящему свободным, видеть новые дивные места? Правда, Наташа?
   – Правда, – согласилась девушка. – И еще один вопрос – для прессы, магистр. Почему виги раньше не захватили нашу плоскость? Им ведь никто не мешал. С ними никто не боролся.
   Солнце светило в лицо девушки, и она прикрыла глаза рукой.
   – Как же не боролись? – изумился магистр. – Да все только этим и занимались. Все ваши легенды говорят об этом. С проникновением боролись всегда и везде. Герои Эллады, Индии и Китая, рыцари «Круглого стола», даже часть инквизиции – та, что выполняла работу, для которой священная канцелярия и была создана. А все эльфы, гномы и прочие существа, о которых рассказывают легенды и которые часто предстают перед нами весьма злокозненными тварями, зачастую эльфами и гномами не являлись. Да и то – зачем, скажем, вигу представляться под настоящим именем? Он назовется эльфом. И ему приятнее, и делу его черному полезнее. Нынешний эпизод – лишь малая часть борьбы за Землю, что велась, ведется и будет вестись.
   – Почему же не рассказать людям, как обстоят дела? – спросил Сергей.
   – Наташа тебе объяснит, – ответил Ульфиус. – Она журналист, знает. Попробуй, объясни, если хочешь.
   – Ладно, я воздержусь, – пристыженно сказал Сергей.
   – Все, счастливо, – кивнул магистр.
   Он вышел из машины и бросил Наташе ключи зажигания.
   – Подарить машину не могу – не моя. Но поездить можете, пока не вернетесь в Авенор. Голубая кнопка под щитком – экстренное возвращение. Кроме вас, никто ей воспользоваться не сможет. До встречи!
   Магистр уже направился к мусорному холму, на котором его впервые увидела Наташа, когда Сергей закричал:
   – Постой, Ульфиус! Скажи мне – кто такой Никитос? И жив ли он?
   Магистр на мгновение задержался:
   – Я не хотел тебе говорить, Сергей. В конце концов, то, что касается будущего, точно определить нельзя. Но существует огромная вероятность того, что Никитос – твой сын. Мастер Слова, достигший огромных высот и вернувшийся в прошлое, чтобы помочь своему отцу. Воспитанный славным отцом славный сын…
   – У меня нет сына! – воскликнул Сергей.
   – Но непременно будет! – Ульфиус улыбнулся и растаял в чистом весеннем воздухе. Средь колючих веток гледичии щелкали скворцы.