Гаркушев Евгений Николаевич. Ничего, кроме магии

Содержание

Евгений Гаркушев
Ничего, кроме магии

   В оный день, когда над миром новым
   Бог склонял лицо свое, тогда
   Солнце останавливали словом,
   Словом разрушали города

Н. Гумилев

Часть первая
ЛЕТО

 
   Ум надобен тем, кто далеко забрел, —
   дома все тебе ведомо.
   Насмешливо будут глядеть на невежду,
   средь мудрых сидящего.

Старшая Эдда. Речи Высокого

   Короткий, узкий переулок упирался в пустырь, окруженный потрескавшимся, полуобвалившимся, но все еще труднопреодолимым забором. Кое-где в заборе образовались дыры, но их так плотно прикрывали заросли терновника, дикой вишни и гледичии, что подобраться к ним было совершенно невозможно. Впрочем, там, где дыр не было, буйная зеленая поросль тоже не давала подойти к бетонным плитам ограждения. Солнце играло на листьях, которые едва шевелились под слабым ветерком, гуляющим по пустырю.
   Посреди пустыря возвышались горы битого кирпича, строительный мусор, покореженные и обгорелые остовы нескольких автомобилей. Повсюду блестело битое стекло. Запах здесь стоял ужасный. Некоторые несознательные жители близлежащих домов выносили на пустырь отбросы, и под жарким летним солнцем они разлагались и гнили, распространяя вокруг зловоние.
   Наташа выбежала на пустырь, задыхаясь и тщетно пытаясь вытереть с лица пот, который от быстрого бега лил с нее ручьем. Пот щипал глаза, горько-соленые капли то и дело попадали в рот. Голубая шелковая блузка Наташи пропиталась влагой насквозь, ноги в кроссовках горели огнем. Гравий хрустел под ногами, трещали лопавшиеся стекла, на которые девушка неосторожно наступала.
   «Вот ты и попалась, – подумала Наташа, оглядывая пустырь. – Сама прибежала туда, где никто тебе не поможет. Дура. На мозги надо надеяться, а не на ноги».
   Преследователи были совсем близко. Еще немного – и они покажутся из-за поворота. Может быть, пробегут мимо? Как же, надейся. Здесь и бежать-то больше некуда. Даже если сразу не свернут в переулок, вернутся и уж пустырь-то обшарят вдоль и поперек.
   Однако сдаваться все равно было нельзя. По утоптанной дорожке мимо мусорных куч Наташа пробежала в дальний угол пустыря и спряталась за ржавым остовом грузовика. Там она скрючилась за кабиной и затаила дыхание, оглядывая забор, отгораживающий пустырь от железнодорожного полотна. Попасть бы на эту дорогу… Нет, не перелезть!
   Вскоре со стороны переулка послышался звук, которого она больше всего боялась – потрескивание битого кирпича под ногами человека. Звук приближался, к нему примешивались какие-то посторонние шумы.
   Не выдержав тревожного ожидания, Наташа заглянула в щель между кабиной бывшего грузовика и кузовом. По тропинке шел пожилой мужчина, толкая перед собой тачку с мусором. Самое время броситься к незнакомому дедушке, попросить его вызвать милицию, защитить… Да только чем он ей поможет на этом пустыре? Впрочем, хорошо, по крайней мере, что это не тот, кого она опасалась увидеть.
   Не успела девушка облегченно перевести дух, как из переулка выбежали двое здоровенных парней в кроссовках и спортивных костюмах. Парни были краснорожие и взмыленные. Один из них, толстый и поэтому сильно запыхавшийся, не таясь вынул из-под куртки, которую он так и не снял, несмотря на жару, небольшой черный пистолет.
   – Подстрелю гадину, – сообщил он.
   Негромкий голос громилы далеко разнесся в беззвучии тихого пустыря. Владелец мусорной тачки обернулся на голос и испуганно присел. Неужели это его хотят пристрелить за незаконный вывоз мусора?
   – Подожди, Рома, – хрипло сказал второй громила. – Никуда ей от нас не деться. Сейчас еще Костян подойдет, весь пустырь обшарим.
   На замершего в страхе деда бандиты, казалось, не обращали внимания. Потом тот парень, что был без пистолета, спросил:
   – Девку не видел здесь, старик?
   – Никого не видел, – испуганно прошептал мужчина. – Никого здесь нет…
   – Тогда двигай отсюда поскорее, – приказал Рома. – И никого ты не видел, ничего не слышал.
   Тот чуть ли не бегом убрался с пустыря. Тачку он, впрочем, не бросил. И даже мусор из нее не вывалил. Так и увез обратно домой.
   В это время из-за угла показался Костян.
   – Ты направо, ты налево, – приказал он своим товарищам.
   Сам он двинулся по той дорожке, что шла к останкам грузовика.
   Наташа напряглась. Бежать было поздно, прятаться – негде. А Костян тем временем обошел грузовик, увидел голубую блузку девушки, прячущейся за кабиной, и крикнул:
   – Вот она!
 
   А начиналось все спокойно и хорошо. В редакцию, где работала Наташа, поступило письмо от противников строительства атомной электростанции в ста километрах от города. Обычное, ничем не примечательное письмо. Стандартные аргументы. Только одно заявление вызвало у журналистов удивление и интерес. Анонимные жалобщики сообщали, что компания широкого профиля «Барс» скупает у рабочих поступающее на АЭС сырье, складирует его в контейнеры и использует для каких-то своих целей. Кажется, собирается делать атомную бомбу. Или, может, решила заняться радиоактивным шантажом.
   Фирма «Барс» пользовалась в городе дурной репутацией. Не исключалось, что таким странным сообщением с ней решили свести счеты ее столь же нечистоплотные противники. Но зачем посылать письмо в редакцию, тем более такое путаное и наивное?
   Главный редактор «Местных новостей» Кирилл Суржиков не верил, что с АЭС можно вынести хотя бы грамм радиоактивных материалов. Конечно, разгильдяйство есть везде, но атомная станция – объект особого режима. Красть оттуда атомное топливо – себе дороже. Да и для создания атомной бомбы его не используешь. А если ты вознамерился шантажировать кого-то радиоактивным загрязнением, так проще и дешевле украсть контейнер на любом разваливающемся заводе, где он стоит неучтенный и всеми забытый. Так что тема показалась редактору малоперспективной.
   Однако ж молодую журналистку Наташу Соловьеву, поборницу «зеленых» идей, письмо заинтересовало. До того как поступить на работу в газету, она пару раз встречалась с владельцем «Барса» Владимиром Петровичем Кравчуком. Тот, стараясь, так сказать, облагородить свой образ, занимался благотворительностью. Помогал он и школам, а Наташа после университета полгода преподавала русский язык. Как-то раз молоденькая учительница попросила его помочь с транспортом, свозить ребят на экскурсию. Выходит, была с директором почти что лично знакома. Вот почему она вызвалась пойти к Кравчуку и разузнать, не работает ли его компания с радиоактивными материалами.
   Редактор против инициативы молодых сотрудников никогда не выступал. Получится – хорошо, а на нет и суда нет… Симпатичная девушка могла очаровать кого угодно. Невысокая брюнетка с нежным лицом, полными чувственными губками и яркими серо-голубыми глазами действовала на мужчин ошеломляюще. Где уж устоять бандиту Кравчуку? Даже полоумный изобретатель и поэт Чижиков, обвинявший других сотрудников в продажности и невнимании к своей персоне, при виде Наташи млел. Он считал девушку особенной и посвящал ей стихи. Впрочем, взаимностью ему Наташа не отвечала и бегала от Чижикова так же, как и остальные сотрудники.
   Впрочем, за внешней беззащитностью и очаровательной женственностью скрывался упорный, смелый и вполне эрудированный журналист, а посему Наташе частенько поручались серьезные материалы. Редактор считал, что молодая журналистка далеко пойдет.
   Директор «Барса» принял девушку радушно, хотя, когда она сообщила о цели своего визита, в его глазах как будто что-то мелькнуло. Однако Владимир Петрович все с той же благодушной улыбкой заверил Наташу, что «Барс» и близко к радиоактивным материалам не подходит. С цветными металлами работает, лицензия есть. Но с чем-то более серьезным… Зачем?
   По правде говоря, Кравчук был тип неприятный. Говорил он не всегда правильно и притом гундосил, внешность же имел просто отталкивающую: светлые, почти белые, прямые и редкие волосы, крупные черты бесцветного лица, неприятных очертаний губы и какой-то непропорциональный нос. За последнее время Владимир Петрович разъелся, заматерел, былую спортивную форму потерял и фигурой похвастаться тоже не мог – живот выпирал вперед, затылок был в жировых складках.
   Начинал Кравчук кооператором, разводил свиней. Потом занялся строительным бизнесом. И, наконец, пришел к созданию корпорации широкого профиля. Не стоит даже и говорить, что все это служило лишь прикрытием для истинных занятий Кравчука, а они были отнюдь не безупречны – рэкет, незаконная торговля и прочее в этом роде. Но, чем шире масштабы криминальной деятельности, тем более солидное прикрытие требуется, так что легальный бизнес «Барса» тоже рос неуклонно. Все это Наташе было известно, но робости она не чувствовала. Наверное, потому, что с детства усвоила: вор должен сидеть в тюрьме, а честные люди могут ходить с гордо поднятой головой.
   Поговорив с директором «Барса» и получив его разъяснения, Наташа на этом не успокоилась. Чувствуя себя этаким бесстрашным рыцарем пера, она не вернулась из кабинета директора к проходной, а вышла на производственный двор «Барса» и принялась бродить между складами и ангарами, время от времени заглядывая в них. У встречных, посматривавших на нее косо, она спрашивала, где найти директора, которого нет в кабинете. Рабочие только пожимали плечами.
   В дальнем, большом, но не очень приметном ангаре Наташа обнаружила довольно странную установку. Собственно, сама машина, размером с небольшой домик, скрывалась под серебристым корпусом, из-под которого доносилось тихое жужжание. В воздухе пахло озоном. Обслуживали машину техники в белых халатах.
   Рядом с агрегатом стояли контейнеры, по виду довольно тяжелые. Об этом говорили и оставшиеся на бетоне борозды – судя по всему, контейнеры сдвигали с места. Внутри ангара копошились люди в черных робах, которые таскали оборудование. Мерцал экран монитора – то ли компьютера, то ли системы слежения.
   Наташа уже собралась было войти внутрь, чтобы расспросить здешних обитателей, чем они занимаются (она почему-то решила, что они сразу все расскажут), когда ей на плечо легла тяжелая рука.
   – Я слышал, ты меня искала? – с холодной любезностью спросил Кравчук, мягко поворачивая Наташу к себе лицом. Теперь она увидела, что любезность дается хозяину с большим трудом, о чем говорило открыто неприязненное выражение его некрасивого лица. – Еще какие-то вопросы?
   – Да. Что за установка у вас там? – с притворной наивностью спросила Наташа, кивнув на ангар. Конечно, это была наглость. Но девушка надеялась, что Кравчук спишет все на женское любопытство. – И что в тех контейнерах?
   – А ты не знаешь? – директор «Барса» криво улыбнулся.
   – Нет. Откуда же?
   – Это – бетономешалка, переделанная под металлорезку, – с ухмылкой сообщил Кравчук. – А контейнеры, как ты их назвала, – старые аккумуляторы. В них много цветных металлов. Мы их тут перемалываем в нашей металлорезке и отправляем на металлолом. И не только металл перемалываем. Много чего всякого.
   По лицу директора скользнула гадкая улыбка.
   – В редакции знают, куда я пошла, – сообщила Наташа слегка дрожащим голосом.
   – Я что, сказал, что мы перемалываем в нашей машине журналистов? – притворно удивился директор, хотя именно на это он и намекал. – С вами связываться – себе дороже. Так что, тебя редактор сюда послал что-то вынюхивать или кто-то еще?
   – Я здесь по письму граждан. Редакция в курсе.
   – Вот и ладненько. С прессой мы сотрудничаем, имидж свой вроде повышаем. Только нагличать не надо. Если есть еще какие-то вопросы, я тебе на них отвечу. А если нет – прошу покинуть территорию. Попросту говоря, девушка, шли бы вы отсюда.
   Директор довольно грубо взял Наташу под руку и повел к выходу. Девушка покраснела от негодования, но что она могла сделать?
   Так Наташа с позором была выдворена с территории «Барса». Неприятно, конечно, но страшного вроде бы ничего не произошло. На остановке девушка села в маршрутное такси, приехала в редакцию. Просидела там два часа, занимаясь делами, никак не связанными с «Барсом», потом решила отправиться домой. Однако когда Наташа подошла к автобусной остановке, рядом с ней вдруг резко затормозила «десятка» – серебристая, самого модного и дорогого цвета «зеленая ива». Из нее высунулось гориллоподобное существо:
   – Подвезти?
   Наташа отвернулась. С такими предложениями к ней обращались довольно часто. Лучше всего вообще никак не реагировать. Можно, конечно, сказать: спасибо, в другой раз, – но это дало бы повод для разговора и новых приставаний.
   – Что ты с ней рассусоливаешь? – прорычал бас из машины. – Вован сказал – тащить ее к нему. Хватай быстрее, пока нет никого!
   Вообще-то на остановке люди были – две пожилые женщины, но их во внимание можно было не принимать. Они разговаривали друг с другом, время от времени бросая на Наташу неодобрительные взгляды. Ишь, какую блузку натянула! Все, что ни есть, видно… Явно не нравились женщинам и голубые джинсы в обтяжку, которые так ясно подчеркивали изящные линии фигуры девушки, надо сказать, очень даже неплохой. Не удивительно, что и дружки у нее такие. Ее в машину зовут, а она еще кочевряжится…
   Дверь «десятки» только начала открываться, а Наташа уже бежала через дворы, где машина проехать не могла, бежала сломя голову. Хорошо хоть надела сегодня джинсы, а то ведь обычно приходила на работу в юбке и непременно в туфлях на высоком каблуке.
   Бандиты допустили ошибку, решив догнать девушку на машине. Им пришлось объезжать препятствия, через которые пеший просто перепрыгивал, и Наташа выиграла несколько минут. Но вскоре стало ясно, что шансов у нее мало. Переулки уводили в промышленную зону. Назад возвращаться было нельзя, а мест впереди Наташа не знала. Встречаться с громилами девушке очень не хотелось. Было ясно, что ничего хорошего эта встреча не сулит. Независимо от того, кто эти бандиты и что они от нее хотят.
 
   – Ты чего убегала, дрянь? – обратился к Наташе громила, которого товарищи называли Костяном. – Думала, умная и шустрая? И пошустрее тебя ловили.
   На голос Костяна подошли и остальные двое.
   – Запыхалась, стерва, – заметил самый толстый, с пистолетом. Он тоже тяжело дышал и глядел на девушку с ненавистью. – Может, тут ее и кончим?
   – Вован с ней поговорить хотел, – возразил Костян. – Подгоняй тачку, Серый. Ничего, она за все ответит. И за твой фингал, Рома, тоже.
   – Может, развлечемся с ней для начала? – спросил озабоченно толстый. – Клевая девочка. Жалко просто так ее к Вовану везти. Побегать пришлось. И с Петровичем будет любезнее разговаривать.
   – А что, – ухмыльнулся Костян.
   – Да бросьте, – покачал головой Серый. – Она грязная, потная. Не противно?
   – Мне – приятно, – сообщил Костян. – Тебя ведь никто и не заставляет? Иди за машиной.
   Бандит шагнул к девушке и рванул блузку, разорвав ее почти до пояса. Наташа закричала.
   – Тихо, дрянь, – прошипел Костян. – Мы тебя прямо здесь замочить можем. Не дергайся, проживешь дольше. А может быть, и вообще живая останешься. Вован зря никого не тронет.
   Серый уже скрылся в переулке, Рома плотоядно глядел на Наташу, точнее, на ее полную полуобнаженную грудь, выглядевшую очень соблазнительно. Костян вцепился в Наташину руку и нехорошо улыбался. Он тяжело дышал, изо рта у него гадко пахло.
   – Помогите, – тихо прошептала Наташа. Голова у нее кружилась от страха, напряжения и усталости. – Не надо.
   – Надо, – гнусаво прошептал бандит.
   Внезапно пустырь потемнел, словно накрытый облаком. Подул легкий ветер. Рома, разглядывавший испуганную и оттого еще более красивую девушку в разорванной блузке, вдруг отвел от нее взгляд и удивленно уставился куда-то за спину своего подельника. Тот, хотя и был поглощен предвкушением удовольствия, все же заметил странную перемену, произошедшую с Ромой, и обернулся. А обернувшись, озадаченно хмыкнул.
   Наташа замерла. «Что там такое? Неужели милиция? Или это их главарь, к которому они хотели меня везти? Лучше бы уж так… Но откуда он взялся на пустыре, если в переулке никого не было?»
   – Отпусти девушку, подонок, – послышался вдруг ясный, красивый голос. Тембр его был мужествен, но не груб, голос звучал требовательно, но как-то мягко, почти ласково, вообще странно. Такое произношение, правильное и четкое, было характерно когда-то для дикторов центрального телевидения. Наташа быстро повернулась. Сразу стало понятно, почему у бандитов такой удивленный вид. На куче битого кирпича, глядя на запыхавшихся бандитов и полураздетую девушку, стоял высокий, прекрасно сложенный мужчина. Светло-русые вьющиеся волосы его были зачесаны назад. Такого же цвета была коротко подстриженная борода. Серые глаза незнакомца, большие и лучистые, казалось, вот-вот заискрятся весельем, наверное, из-за сетки морщинок в уголках.
   Однако же не эти детали внешности поразили бандитов. Мало ли на свете красивых и безрассудных мужчин, готовых заступиться за девушку? Гораздо удивительнее был наряд незнакомца. На нем была светло-серая одежда, которую Наташа сразу охарактеризовала для себя как тогу, хотя прежде видела ее лишь на картинках. Собственно, можно было назвать эту одежду даже платьем – короткий, немного ниже колен наряд нигде не был сшит, лишь застегивался у горла серебряной, а может быть, платиновой пряжкой. При всем при том вид у незнакомца в непривычной одежде был таким мужественным, какой бывает далеко не у каждого субъекта в брюках. Куда уж там шотландцам с их килтами…
   На ногах незнакомца были деревянные сандалии, завязанные ремнями на щиколотках. Грудь украшало сапфировое ожерелье. Камни его ярко сияли, разбрасывая синие блики. Краем глаза Наташа заметила коня, который гордо вскидывал голову и перебирал ногами неподалеку от мусорных куч. Но и это было не самое главное. В руках мужчина держал длинный нрямой меч, блеск которого слепил глаза, хотя солнце и скрылось за облаком.
   Если бы незнакомец был с пистолетом или даже с автоматом, это еще можно было бы понять. Еще один «крутой» забрел на дикий пустырь. Странно, но объяснимо. В конце концов, случайный прохожий в странной одежде мог подобрать на пустыре кусок стальной арматуры или обрезок трубы. Но меч – это уже было чересчур…
   «Так, наверное, сходят с ума», – решила Наташа.
   – Ты глянь, придурок в бусах, – запинаясь проговорил Костян. Хотя с его точки зрения незнакомец и выглядел нелепо, он явно робел.
   – Наверное, маньяк, – тихо прошептал Рома. Он неуверенно поднял пистолет, целясь в грудь незнакомца.
   – А нам-то что? Застрели его, Толстый, – приказал Кос-тян. – Все равно нам свидетели не нужны. Кто он ни есть.
   Рома прицелился и нажал на спусковой крючок. Раздался грохот, Наташа закрыла глаза. Но то ли Рома целился плохо, то ли незнакомец удачно подставил свое оружие, но пуля срикошетила от меча и вонзилась в землю, с хрустом расколов валявшийся кирпич.
   Незнакомец стремительно сделал два шага вперед, взмахнул мечом и отсек бандиту руку, в которой тот держал пистолет. Рома взвыл страшным голосом. Пистолет звякнул, ударившись о камни. Рука валялась на земле, и Рома, увидев ее, закатил глаза и повалился, продолжая, впрочем, орать.
   – Защищайся, мерзавец, если хочешь умереть достойно, – обратился мужчина ко второму бандиту. При этом он слегка поморщился.
   Завывания Ромы становились все глуше, он корчился среди мусора, обильно поливая кирпичное крошево алой артериальной кровью, толчками бившей из культи. В горячей пыли кровь быстро сворачивалась и становилась похожей на испорченную краску.
   Храбрый со слабыми и беззащитными, Костян выхватил из потайного кармана спортивных брюк длинную финку, но не стал нападать с ней на незнакомца, а, вцепившись сзади в Наташу, приставил нож к ее горлу.
   – Убью девку, если сунешься. Бросай свою саблю.
   Такой ход показался Костяну удачным. В фильмах плохие парни, на которых он стремился походить, всегда так делали, и добренькие главные герои, скрипя зубами, клали на землю оружие и выполняли все требования негодяев. Правда, хороших героев всегда спасал счастливый случай, но Костян прекрасно знал, что случай такой подворачивается далеко не всегда, а точнее – почти никогда.
   Незнакомец, загадочным образом появившийся на пустыре, фильмов, наверное, не смотрел. Или не желал поступать по сценарию, который предложил Костян, и усиливать драматизм ситуации. Он несказал ни слова в ответ на предложение бандита. У него даже не изменилось выражение лица – лишь уголки губ опустились в еле заметной презрительной усмешке. Оружие он, естественно, не бросил.
   Но вот этот странно одетый мужчина сделал движение, практически неуловимое для глаза, и меч полетел прямо на Наташу. «Все, конец», – молнией промелькнуло у нее в голове. Не тут-то было. Державший ее громила вдруг ослабил хватку. Наташа, запрокинув голову, взглянула в лицо бандита – меч торчал в его левой глазнице. Он даже не успел двинуть рукой, чтобы полоснуть финкой по ее горлу – рука разжалась, финка упала на землю.
   – Он повел себя недостойно, – неизвестно кому сообщил незнакомец. – Он убит в честном бою.
   Он бросил внимательный взгляд на дергающегося в агонии Рому, словно раздумывая, прикончить его или оставить корчиться на земле. Сочтя, видимо, что тот не заслуживает внимания, он повернулся к девушке.
   Наташа оглянулась на поверженного Костяна. Голова его была разворочена широким мечом. Наверное, ее спаситель не только ударил бандита мечом в глаз, но и повернул клинок. Впрочем, девушка плохо разбиралась в тонкостях боя с применением холодного оружия. Ей стало дурно, и она опустилась на камни рядом с трупом бандита.
   «Неужели он сейчас убьет и меня? – подумала Наташа. – Что же это такое творится?»
   Однако незнакомец, по всей видимости, не собирался больше никого убивать. Он вытер меч о жухлую траву и тихо свистнул коню, который тут же подошел к хозяину. Мужчина достал из сумы, притороченной к седлу, какую-то ветошь и протер меч более тщательно, после чего спрятал его в ножны. Все манипуляции он проделал спокойно и четко. Лишь закончив эти дела, он опустил взгляд на Наташу и деловито спросил:
   – Что случилось? Почему эти бандиты на тебя напали? Они хотели учинить насилие?
   – Наверное, – дрожащим голосом ответила Наташа, стараясь соединить концы разорванной блузки. Ей вдруг стало очень стыдно. – Но не только. Они охотились за мной по чьему-то приказу.
   – Я так и понял, – мягко, успокоительным тоном сказал незнакомец. – Тебе нужна помощь? Может быть, отвезти тебя домой?
   Наташа невольно улыбнулась:
   – Каким образом? На вашем коне?
   Она очень благодарна своему спасителю, но ехать по городу на коне с мужчиной, одетым подобным образом, это было бы уже как-то чересчур… Даже для такой экстравагантной особы, как Наташа.
   – К тому же мы совсем незнакомы, – добавила девушка.
   – Это недоразумение легко исправить, – заметил мужчина, добродушно улыбнувшись. – Зовут меня Ульфиус. Магистр, – после короткой паузы добавил он.
   – Из Европы? – зачем-то спросила Наташа.
   Ясно было, что Ульфиус – это скорее всего игровой псевдоним незнакомца, но вопрос сам сорвался с губ. Ульфиус, да еще и магистр. У нас-то настоящих магистров нет…
   – Из Европы? – переспросил Ульфиус. – Нет, не из Европы. Из Авенора.
   «Худо дело», – решила для себя Наташа.
   Незнакомец, называющий себя странным именем Ульфиус, из какого-то явно не существующего Авенора, прекрасно говорящий по-русски, в странной одежде, на коне и с мечом, которым он только что убил одного человека и изуродовал второго. Если из одной беды Наташа, похоже, выпуталась, то в другую, едва ли не худшую, встряла.
   В переулок въехала нашедшая наконец обходные пути «десятка», которую вел Серый. За всеми событиями Наташа совсем позабыла о третьем бандите.
   – Еще один, – сказала она своему новому знакомому, показывая на машину. – Он из этой же компании. Сейчас придет сюда.
   Сказала и тут же подумала: правильно ли сделала? Что теперь отмочит ее новый знакомый?
   – Он сделал тебе что-то плохое? – поинтересовался Ульфиус.
   – Пока нет, – призналась девушка.
   – Тогда он нас просто не увидит, – уверенно сообщил магистр неведомо каких наук.
   – Да уж, – вздохнула девушка. Она решила, что Ульфиус, видимо, задумал прикончить и его. Мешать ему она не собиралась, помогать – тоже.
   Серый подъехал к мусорным кучам, лениво вылез из машины и пошел к сожженному грузовику. По всему чувствовалось, что ему совсем не хочется таскаться по этому жаркому, вонючему пустырю, но работа есть работа.
   Его взгляд скользнул по Наташе и Ульфиусу, словно он и вправду их не заметил, – и неожиданно наткнулся на тела. Серый остолбенело застыл на месте, в горле у него забулькало.
   – Как? Что? Толстый, что случилось? – прохрипел он, заметив, что один из его товарищей еще подает признаки жизни.
   Но вопрос был явно неуместен. Рома не собирался напоследок исповедоваться своему товарищу или предостерегать его. Он лишь конвульсивно дергался, не замечая ничего вокруг. Крови вокруг него натекла уже целая лужа. На нее со всего пустыря слетались крупные мухи.
   – Да что же тут творится? – еще раз тихо спросил Серый. Лицо его исказилось от страха, и он, вместо того чтобы помочь товарищам или попробовать выяснить, что произошло, в панике бросился вон с пустыря.