Страница:
Она безвольно лежала на постели, со спущенными до колен трусиками, почти не сопротивляясь, и скорее угадала, чем увидела, что он расстегивает пуговицы на рубашке и «молнию» на брюках, почувствовала присущий ему одному запах — смесь алкоголя, табака, резкого одеколона и преобладавшего над все остальным желания.
Джонни раздвинул ее ноги, сильные пальцы скользнули по внутренней стороне бедер, задержались у колен, словно проверяя, сильно ли они дрожат, а язык проник в ее ухо, лизал, гладил, ласкал.
— Вот и умница, — пробормотал Джонни. — Папина дочка знает, с какой стороны хлеб маслом намазан, верно?
Ни один мужчина не знал ее тело так хорошо, как Джонни. И не узнает. Даже сейчас, когда она собиралась жить без него, когда полюбила другого, в глубине души Джули не сомневалась, что извращенно-чувственное воспоминание о Джонни будет жить в ее сердце до конца ее дней. Ибо каждая женщина, какова бы ни была ее судьба, раз в жизни встречает такого Джонни, который проникает в каждый уголок ее страсти, делает на время своей рабыней, дарит невозможное, неземное наслаждение. Она снова принадлежала ему, и оба это знали.
Извиваясь в безжалостных объятиях, Джули почувствовала, как гладкий напряженный стержень осторожно скользит внутрь, в розовые влажные глубины. Она застонала в экстазе, все еще не смирившись, но не в силах укротить собственное тело.
Губы Джонни, прижатые к ее щеке, раздвинулись, и Джули поняла, что он улыбается. Он всегда знал, насколько близка она к оргазму, насколько успела возбудиться. Вот и теперь, с каждым толчком все более уверенный в себе, он ощутил первые беспомощные сладкие судороги податливого и покорного женского тела. И только поняв, насколько беззащитна перед ним Джули, окунулся в нее до конца, поднял до последней, ослепительной, вершины и закончил сам. Отчаянный тихий крик вырвался у Джули, по щекам бежали слезы, капая на пальцы Джонни.
Когда утих взрыв страсти, он ослабил хватку, осторожно притянул девушку к себе, гладя груди, шею, плечи. Она затихла и больше не делала попыток сопротивляться. Джонни взял верх. Он был в ее доме, в ее спальне, в ней самой.
— А теперь уходи, -прошептала Джули.
Но Джонни покачал головой.
— Ты слишком долго избегала меня, принцесса, -сказал он. — И мне стоило многих трудов пробраться сюда. Уйду к рассвету. А пока ты будешь плясать под мою дудочку.
Сердце Джули упало. Значит, он ждет от нее раскаяния и хочет позабавиться, показать свою власть над ней. Теплая рука опустилась на ее бедро. До рассвета было еще очень далеко.
— Не волнуйся, — сказал Джонни. — Никому в голову не придет сюда заглянуть. Видишь, я могу уходить и приходить когда захочу. Но я не собираюсь доставлять тебе неприятности, беби. Я на твоей стороне, пойми это. — И с внезапным бешенством схватил Джули за волосы, он изо всех сил ткнул ее в подушку. — Понимаешь, крошка?
Джули в отчаянии мотнула головой. Все что угодно, лишь бы он ушел без скандала.
— Хорошо, — удовлетворенно прошептал Джонни. — Мы немного повеселимся, а потом я смоюсь.
Джули вновь кивнула.
— И еще одно, принцесса, — угрожающе процедил он.
Джули вопросительно посмотрела на него.
— Ты принадлежишь мне, — заявил Джонни. — Никому другому. И меньше всего этому твоему английскому дружку-коротышке, Монтиглу. Меньше всего, запомни, — и засмеялся низким, нехорошим смехом. — Замуж ты не выйдешь. И в Англию не поедешь, солнышко. Останешься здесь, именно здесь, где я могу иметь тебя когда захочется. Ясно?
Глаза Джули в ужасе распахнулись, но с губ не сорвалось ни звука. Джонни опять дернул ее за волосы, так что голова беспомощно качнулась.
— Видишь, беби, тебе от меня не уйти, — продолжал он. — Я твой прекрасный принц, твой Ромео. А тот, кто станет на моем пути-мертвец. Понятно?
Джули покорно кивнула. Поздно, слишком поздно.
Глава 52
Глава 53
Глава 54
Джонни раздвинул ее ноги, сильные пальцы скользнули по внутренней стороне бедер, задержались у колен, словно проверяя, сильно ли они дрожат, а язык проник в ее ухо, лизал, гладил, ласкал.
— Вот и умница, — пробормотал Джонни. — Папина дочка знает, с какой стороны хлеб маслом намазан, верно?
Ни один мужчина не знал ее тело так хорошо, как Джонни. И не узнает. Даже сейчас, когда она собиралась жить без него, когда полюбила другого, в глубине души Джули не сомневалась, что извращенно-чувственное воспоминание о Джонни будет жить в ее сердце до конца ее дней. Ибо каждая женщина, какова бы ни была ее судьба, раз в жизни встречает такого Джонни, который проникает в каждый уголок ее страсти, делает на время своей рабыней, дарит невозможное, неземное наслаждение. Она снова принадлежала ему, и оба это знали.
Извиваясь в безжалостных объятиях, Джули почувствовала, как гладкий напряженный стержень осторожно скользит внутрь, в розовые влажные глубины. Она застонала в экстазе, все еще не смирившись, но не в силах укротить собственное тело.
Губы Джонни, прижатые к ее щеке, раздвинулись, и Джули поняла, что он улыбается. Он всегда знал, насколько близка она к оргазму, насколько успела возбудиться. Вот и теперь, с каждым толчком все более уверенный в себе, он ощутил первые беспомощные сладкие судороги податливого и покорного женского тела. И только поняв, насколько беззащитна перед ним Джули, окунулся в нее до конца, поднял до последней, ослепительной, вершины и закончил сам. Отчаянный тихий крик вырвался у Джули, по щекам бежали слезы, капая на пальцы Джонни.
Когда утих взрыв страсти, он ослабил хватку, осторожно притянул девушку к себе, гладя груди, шею, плечи. Она затихла и больше не делала попыток сопротивляться. Джонни взял верх. Он был в ее доме, в ее спальне, в ней самой.
— А теперь уходи, -прошептала Джули.
Но Джонни покачал головой.
— Ты слишком долго избегала меня, принцесса, -сказал он. — И мне стоило многих трудов пробраться сюда. Уйду к рассвету. А пока ты будешь плясать под мою дудочку.
Сердце Джули упало. Значит, он ждет от нее раскаяния и хочет позабавиться, показать свою власть над ней. Теплая рука опустилась на ее бедро. До рассвета было еще очень далеко.
— Не волнуйся, — сказал Джонни. — Никому в голову не придет сюда заглянуть. Видишь, я могу уходить и приходить когда захочу. Но я не собираюсь доставлять тебе неприятности, беби. Я на твоей стороне, пойми это. — И с внезапным бешенством схватил Джули за волосы, он изо всех сил ткнул ее в подушку. — Понимаешь, крошка?
Джули в отчаянии мотнула головой. Все что угодно, лишь бы он ушел без скандала.
— Хорошо, — удовлетворенно прошептал Джонни. — Мы немного повеселимся, а потом я смоюсь.
Джули вновь кивнула.
— И еще одно, принцесса, — угрожающе процедил он.
Джули вопросительно посмотрела на него.
— Ты принадлежишь мне, — заявил Джонни. — Никому другому. И меньше всего этому твоему английскому дружку-коротышке, Монтиглу. Меньше всего, запомни, — и засмеялся низким, нехорошим смехом. — Замуж ты не выйдешь. И в Англию не поедешь, солнышко. Останешься здесь, именно здесь, где я могу иметь тебя когда захочется. Ясно?
Глаза Джули в ужасе распахнулись, но с губ не сорвалось ни звука. Джонни опять дернул ее за волосы, так что голова беспомощно качнулась.
— Видишь, беби, тебе от меня не уйти, — продолжал он. — Я твой прекрасный принц, твой Ромео. А тот, кто станет на моем пути-мертвец. Понятно?
Джули покорно кивнула. Поздно, слишком поздно.
Глава 52
20 апреля 1960 года
Фрэнси с отцом сидели на крыльце за шахматной доской. Стоял прекрасный весенний день. На деревьях распускались почки. Мягкое тепло, словно пушистым покрывалом окутало маленький городок. Воздух был такой ласковый и душистый, что Фрэнси и Мак вышли из дома, вместо того чтобы играть в гостиной.
Увидев, что отец пристально глядит на нее, Фрэнси улыбнулась:
— Почему ты так смотришь на меня?
— Ну, во-первых, я давно не видел тебя такой красивой, и кроме того, ты сейчас очень похожа на свою мать.
Мак вздохнул и затянулся уже успевшей погаснуть трубкой. Фрэнси заметила обтрепавшийся рукав его клетчатой рубашки и подумала, что надо бы обновить его гардероб. Отец постарел — волосы совсем поседели, прибавилось морщин. Эти последние пять лет она была слишком поглощена своими проблемами и редко вспоминала о нем. Сердце у Фрэнси сжалось.
— Мы часто сидели здесь, — говорил Мак, — и смотрели, как ты качаешься на качелях во дворе. Хелен глядела на меня точно так же, как ты сейчас…
Фрэнси ласково прикоснулась к его руке:
— Папочка, я люблю тебя.
— И я тебя, милая.
Они долго молча смотрели в глаза друг другу.
— Ты так похудела, — заметил наконец Мак. — Могу представить, как ты много работаешь. Не знаю, хорошо это или плохо. Но в тебе так много от матери. Она вечно была занята, ни одной свободной минуты… — Неожиданно по его лицу пробежала тень. — То, что ты делаешь… Ты уверена, что именно это тебе необходимо?
Фрэнси стиснула руку отца:
— Да, папочка, уверена.
— А твой молодой человек. Джек… когда я с ним познакомлюсь?
— Скоро, папочка. Мы оба очень заняты. Джек открывает свою компанию, а я по уши завязла с «Молли». Но обещаю обязательно привезти его сюда, только подожди немного.
— Мне хотелось бы узнать его поближе. А то как-то неловко.
Фрэнси наконец-то все рассказала отцу. Она успешно трудилась в «Магнус индастриз», пока не решила основать свою компанию. Дела шли неплохо, и теперь она и ее коллеги вот-вот совершат революцию в компьютерном бизнесе. Но ей не удалось забыть Джека Магнуса, с которым они когда-то вместе работали. Сейчас Джек, по обоюдному согласию, развелся с женой и сделал Фрэнси предложение. Она согласилась.
История довольно складная, и Мак совершенно поверил бы ей… привези Фрэнси Джека с собой.
Он отпустил ее руку и выпрямился:
— А твой друг, Сэм… Вы встречаетесь?
— Каждый день, — жизнерадостно ответила Фрэнси. — Вечно сталкиваемся нос к носу, уже смертельно надоели друг другу.
Мак знал, что его дочь умеет держать себя в руках, но он чувствовал, как она нервничает. Он виделся с Сэмом Карпентером только однажды. Фрэнси как-то привезла его на уик-энд, и в субботу они с Маком отправились на рыбалку. Сэм понравился Маку. Он был вежливым, простым, спокойным и спал, конечно, в комнате для гостей, и Мак не знал и не переставал гадать, как далеко зашли их отношения.
Тогда, на рыбалке, когда Фрэнси смотрела на Сэма, глаза ее светились и у нее был довольно забавный вид собственницы. Так когда-то смотрела на мужа Хелен. Молодой человек понимал толк в рыбалке, именно он поймал единственную рыбу за весь день, и вообще с ним можно было чувствовать себя легко и непринужденно.
И теперь Мак пытался понять, что там у них произошло. Упоминание о Сэме вывело дочь из равновесия — это было очевидно. Поэтому он и не стал больше говорить на эту тему-Фрэнси не любила, когда кто-нибудь слишком активно вмешивался в ее дела. Но Мак слишком хорошо знал Фрэнси и видел: она стала еще более одинокой — он заметил это по упрямому выражению ее глаз. Девочка совершенно измучилась, однако, похоже, что до такого состояния ее скорее довели собственные безрадостные мысли, чем изнурительная работа.
— Эта затея с «Молли», — начал Мак, желая подбодрить ее, — тебя просто извела. Когда все закончится, сразу станет легче, и тогда, надеюсь, ты будешь по-настоящему счастлива.
Фрэнси улыбнулась отцу. Это была странная улыбка.
— Я теперь счастлива, — сказала она. — И когда все кончится, по-прежнему буду счастлива.
Последовало долгое молчание. Они продолжали играть. Мак время от времени посматривал на Фрэнси, на ее исхудавшее лицо, задумчиво склоненное над доской, тоненькую руку, подпиравшую подбородок.
Во дворе шелестела листва. Откуда-то издалека донесся паровозный гудок. В воздухе разливались ароматы весны. Когда-то Фрэнси была частью этого мира, драгоценной частью, но теперь она ускользает в свой мир, откуда к прошлому нет возврата. Мак надеялся только, что она никогда не будет раскаиваться. Фрэнси — сильная девушка. Но настолько ли она сильна, чтобы справиться со всем? Он теперь уже не сможет защитить дочь, как в детстве… да и, по правде говоря, умел ли он делать это по-настоящему?
Погруженный в собственные мысли, Мак рассеянно наблюдал, как Фрэнси сделала ход конем.
— Шах, — сказала она.
Мак улыбнулся.
— Мне всегда было далеко до тебя, — признал он. — Слишком у тебя хорошая голова на плечах.
— Ну, так уж и хорошая, — хмыкнула довольная Фрэнси. — Давай-ка лучше войдем в дом, я приготовлю тебе поесть. Мне нужно скоро уехать. Если не последить за тобой, совсем отощаешь.
Фрэнси поднялась и откинула штору, прикрывавшую дверь. В этот момент она выглядела совсем как та маленькая девочка, которую он нежно любил когда-то.
Мак Боллинджер покачал головой. Где уж ему понять свою дочь? Она была слишком хорошим игроком. Ему с ней не сравниться.
Фрэнси с отцом сидели на крыльце за шахматной доской. Стоял прекрасный весенний день. На деревьях распускались почки. Мягкое тепло, словно пушистым покрывалом окутало маленький городок. Воздух был такой ласковый и душистый, что Фрэнси и Мак вышли из дома, вместо того чтобы играть в гостиной.
Увидев, что отец пристально глядит на нее, Фрэнси улыбнулась:
— Почему ты так смотришь на меня?
— Ну, во-первых, я давно не видел тебя такой красивой, и кроме того, ты сейчас очень похожа на свою мать.
Мак вздохнул и затянулся уже успевшей погаснуть трубкой. Фрэнси заметила обтрепавшийся рукав его клетчатой рубашки и подумала, что надо бы обновить его гардероб. Отец постарел — волосы совсем поседели, прибавилось морщин. Эти последние пять лет она была слишком поглощена своими проблемами и редко вспоминала о нем. Сердце у Фрэнси сжалось.
— Мы часто сидели здесь, — говорил Мак, — и смотрели, как ты качаешься на качелях во дворе. Хелен глядела на меня точно так же, как ты сейчас…
Фрэнси ласково прикоснулась к его руке:
— Папочка, я люблю тебя.
— И я тебя, милая.
Они долго молча смотрели в глаза друг другу.
— Ты так похудела, — заметил наконец Мак. — Могу представить, как ты много работаешь. Не знаю, хорошо это или плохо. Но в тебе так много от матери. Она вечно была занята, ни одной свободной минуты… — Неожиданно по его лицу пробежала тень. — То, что ты делаешь… Ты уверена, что именно это тебе необходимо?
Фрэнси стиснула руку отца:
— Да, папочка, уверена.
— А твой молодой человек. Джек… когда я с ним познакомлюсь?
— Скоро, папочка. Мы оба очень заняты. Джек открывает свою компанию, а я по уши завязла с «Молли». Но обещаю обязательно привезти его сюда, только подожди немного.
— Мне хотелось бы узнать его поближе. А то как-то неловко.
Фрэнси наконец-то все рассказала отцу. Она успешно трудилась в «Магнус индастриз», пока не решила основать свою компанию. Дела шли неплохо, и теперь она и ее коллеги вот-вот совершат революцию в компьютерном бизнесе. Но ей не удалось забыть Джека Магнуса, с которым они когда-то вместе работали. Сейчас Джек, по обоюдному согласию, развелся с женой и сделал Фрэнси предложение. Она согласилась.
История довольно складная, и Мак совершенно поверил бы ей… привези Фрэнси Джека с собой.
Он отпустил ее руку и выпрямился:
— А твой друг, Сэм… Вы встречаетесь?
— Каждый день, — жизнерадостно ответила Фрэнси. — Вечно сталкиваемся нос к носу, уже смертельно надоели друг другу.
Мак знал, что его дочь умеет держать себя в руках, но он чувствовал, как она нервничает. Он виделся с Сэмом Карпентером только однажды. Фрэнси как-то привезла его на уик-энд, и в субботу они с Маком отправились на рыбалку. Сэм понравился Маку. Он был вежливым, простым, спокойным и спал, конечно, в комнате для гостей, и Мак не знал и не переставал гадать, как далеко зашли их отношения.
Тогда, на рыбалке, когда Фрэнси смотрела на Сэма, глаза ее светились и у нее был довольно забавный вид собственницы. Так когда-то смотрела на мужа Хелен. Молодой человек понимал толк в рыбалке, именно он поймал единственную рыбу за весь день, и вообще с ним можно было чувствовать себя легко и непринужденно.
И теперь Мак пытался понять, что там у них произошло. Упоминание о Сэме вывело дочь из равновесия — это было очевидно. Поэтому он и не стал больше говорить на эту тему-Фрэнси не любила, когда кто-нибудь слишком активно вмешивался в ее дела. Но Мак слишком хорошо знал Фрэнси и видел: она стала еще более одинокой — он заметил это по упрямому выражению ее глаз. Девочка совершенно измучилась, однако, похоже, что до такого состояния ее скорее довели собственные безрадостные мысли, чем изнурительная работа.
— Эта затея с «Молли», — начал Мак, желая подбодрить ее, — тебя просто извела. Когда все закончится, сразу станет легче, и тогда, надеюсь, ты будешь по-настоящему счастлива.
Фрэнси улыбнулась отцу. Это была странная улыбка.
— Я теперь счастлива, — сказала она. — И когда все кончится, по-прежнему буду счастлива.
Последовало долгое молчание. Они продолжали играть. Мак время от времени посматривал на Фрэнси, на ее исхудавшее лицо, задумчиво склоненное над доской, тоненькую руку, подпиравшую подбородок.
Во дворе шелестела листва. Откуда-то издалека донесся паровозный гудок. В воздухе разливались ароматы весны. Когда-то Фрэнси была частью этого мира, драгоценной частью, но теперь она ускользает в свой мир, откуда к прошлому нет возврата. Мак надеялся только, что она никогда не будет раскаиваться. Фрэнси — сильная девушка. Но настолько ли она сильна, чтобы справиться со всем? Он теперь уже не сможет защитить дочь, как в детстве… да и, по правде говоря, умел ли он делать это по-настоящему?
Погруженный в собственные мысли, Мак рассеянно наблюдал, как Фрэнси сделала ход конем.
— Шах, — сказала она.
Мак улыбнулся.
— Мне всегда было далеко до тебя, — признал он. — Слишком у тебя хорошая голова на плечах.
— Ну, так уж и хорошая, — хмыкнула довольная Фрэнси. — Давай-ка лучше войдем в дом, я приготовлю тебе поесть. Мне нужно скоро уехать. Если не последить за тобой, совсем отощаешь.
Фрэнси поднялась и откинула штору, прикрывавшую дверь. В этот момент она выглядела совсем как та маленькая девочка, которую он нежно любил когда-то.
Мак Боллинджер покачал головой. Где уж ему понять свою дочь? Она была слишком хорошим игроком. Ему с ней не сравниться.
Глава 53
В то время как Фрэнси играла в шахматы с отцом, Антон Магнус находился в своем офисе, восседая за огромным столом и пристально глядя в лицо сидевшего напротив сына. Джек выглядел спокойным и уверенным. Магнус-старший удовлетворенно отметил про себя, что сын заметно повзрослел за последние несколько лет, стал настоящим мужчиной. С таким хочешь не хочешь, а приходится считаться.
Он был терпелив, этот мальчик, бесконечно терпелив, как и сам Антон, который в свое время подсказал сыну, что порой следует подождать, прежде чем нанести удар. И Джек, похоже, неплохо усвоил его уроки.
Однако сейчас он был уязвим, потому что в его глазах горела страсть. Антон знал, что причиной этой страсти снова была Фрэнсис Боллинджер.
— Надеюсь, все под контролем?-спросил он.
Джек улыбнулся отцу:
— Полностью. Конечно, это было нелегко. Она держит все в строгом секрете. Но вначале я многое узнал от Дэны, а мои люди довершили остальное. Теперь мы следим за каждым этапом операции. Ситуация контролируется.
— Сможем ли мы перебить у нее клиентов?
— Легко! Я знаю ее графики. Наши ресурсы в десять раз мощнее. Сейчас наши сотрудники работают над компьютером на шести заводах по двадцать четыре часа в сутки. Рекламное агентство разработало план кампании. Отделы сбыта и обслуживания готовы начать действовать. Все, что для этого требуется — нажать кнопку.
Антон Магнус сухо, настороженно улыбнулся:
— Она подозревает тебя?
— Фрэнси ведь собирается стать моей женой, не так ли?-засмеялся Джек. — Ближе к ней не подберешься! Она думает, что Дэна была единственной шпионкой. Когда появился я, речь пошла о любви, а не о компьютерах. Фрэнси уверена, что я здесь больше не работаю. Уверена, что «Магнус индастриз» осталась в прошлом.
Антон задумчиво кивнул:
— Насчет свадьбы — ты уверен, что хочешь жениться на ней до того, как наша продукция выйдет на рынок?
— А ты думаешь, потом она согласится выйти за меня?! У этой женщины стальная воля. Она в жизни больше слова мне не скажет!
— Почему ты считаешь, что она останется с тобой, если вы будете женаты?
— Она никогда не узнает, что именно я был причиной ее краха! Придется все свалить на тебя. Фрэнси поверит Ты ведь знаешь, как она к тебе относится. Не думаю, что мы будем часто навещать вас с мамой, хотя бы первое время. Но она не уйдет. Замужество изменяет женщин. Им нужна любовь. Взгляни хотя бы на мать. Поверь, отец, Фрэнси смирится.
— Ну что ж, возможно, — кивнул Антон. — Ты сделал все, что от тебя требовалось. Теперь я намереваюсь выполнить свою часть сделки. Не скрою, мне хотелось бы лучшего брака для тебя, но раз ты этого желаешь, я не буду препятствовать.
Джек облегченно вздохнул, довольный собой. Он уже давно понял, что отец никогда не позволит ему развестись с Белиндой и жениться на Фрэнси, не потребовав взамен чудовищной жертвы. Все рассчитав, Джек принял решение: единственный способ перехитрить отца-стать его союзником.
Поэтому он и заключил эту сделку. Он обещал предоставить Магнусу компьютер Фрэнси в обмен на девушку и демонстративно покинул корпорацию и ушел в подполье. Он даже притворился, что собирается открыть свою компанию, и порвал все финансовые отношения с Антоном Магнусом.
Но на самом деле Джек постоянно сотрудничал с отцом. Это он убедил хорошенькую и самоуверенную Дэну Сэлинджер стать его шпионкой. Именно Дэна открыла ему потрясающую суть нового проекта Фрэнси, осуществление которого сулило миллионные прибыли, и Джек начал копировать работу над «Молли», этап за этапом.
Когда Дэну разоблачили — Джек не подумал о такой возможности, хотя ее следовало бы предвидеть — он сам вышел на сцену, рассказал трогательную историю о вновь обретенной свободе и сделал Фрэнси предложение. Сработало безупречно: Фрэнси простила его и согласилась. Теперь, когда они были достаточно близки, Джек успел узнать все слабые места в ее системе безопасности и принялся руководить своими людьми, так сказать, из самого центра событий. Скоро конструктивные особенности «Молли» воплотятся в новый компьютер фирмы «Магнус», который успеет появиться на рынке раньше, чем машина «КомпьюТел».
Джек все тщательно спланировал.
Он найдет способ все объяснить Фрэнси после свадьбы-свалит вину на шпиона-предателя, о котором они не знали, на беспощадные щупальца «Магнус индастриз»… словом, на что угодно. «КомпьюТел инкорпорейтед» тихо скончается после того, как «Магнус» выйдет победителем из этой борьбы, и компьютер, над которым трудилась Фрэнси, окажется никому не нужным. Джек утешит ее, причем совершенно искренне, посочувствует и посокрушается над неутомимой злобой своего отца. Он даже может предложить что-нибудь драматическое — например, убить Антона. Фрэнси придется уговаривать его отказаться от этой безумной затеи, быть рассудительным и в первую очередь думать о собственном счастье.
Есть и другой вариант — подать в суд на «Магнус». Это также докажет его преданность. Но Фрэнси никогда не выиграет дело — адвокаты «Магнус индастриз» слишком сильны, в этом Джек был более чем уверен.
А когда пройдет достаточно времени и страсти улягутся, Джек выберет благоприятный момент и вернется в «Магнус индастриз». Фрэнси до той поры смирится, станет хорошей женой. Она на все согласится.
И после этого они будут жить долго и счастливо.
Таков был план Джека. Он знал женщин. Его план сработает.
В результате «Магнус индастриз» получит новейший компьютер, самое революционное открытие со времени изобретения телефона, которое изменит все стороны жизни, а не только бизнес. Трудно даже представить, какие прибыли сулит продажа такой машины!..
И все это будет принадлежать «Магнус индастриз».
А через несколько лет сама «Магнус индастриз» будет принадлежать Джеку.
Добыча, о которой Джек мечтал всю свою жизнь, приз, которого добивался так долго, был почти в его власти — он станет хозяином одной из самых могущественных в мире компаний и самой прекрасной на свете женщины.
Джеку достанется все, как он и хотел.
— Ну что ж, — сказал он, вставая и направляясь к выходу, — я дам о себе знать. Позвоню, если в последнюю минуту нужно будет что-либо изменить.
— Спасибо, сын.
Антон заметил самодовольное выражение на красивом лице сына и, дождавшись, когда тот закроет дверь, весело тряхнул головой.
Какой глупец этот Джек! Считает, что умнее и хитрее его нет на свете! Нет у него ни воли, ни мозгов! Бабья душонка!
Антон встал, подошел к шахматному столику и долго смотрел на фигуры, молчаливые, исполненные достоинства, олицетворяющие силу в самом чистом и жестоком виде.
Антон Магнус улыбнулся. Самая главная его победа близка.
Он был терпелив, этот мальчик, бесконечно терпелив, как и сам Антон, который в свое время подсказал сыну, что порой следует подождать, прежде чем нанести удар. И Джек, похоже, неплохо усвоил его уроки.
Однако сейчас он был уязвим, потому что в его глазах горела страсть. Антон знал, что причиной этой страсти снова была Фрэнсис Боллинджер.
— Надеюсь, все под контролем?-спросил он.
Джек улыбнулся отцу:
— Полностью. Конечно, это было нелегко. Она держит все в строгом секрете. Но вначале я многое узнал от Дэны, а мои люди довершили остальное. Теперь мы следим за каждым этапом операции. Ситуация контролируется.
— Сможем ли мы перебить у нее клиентов?
— Легко! Я знаю ее графики. Наши ресурсы в десять раз мощнее. Сейчас наши сотрудники работают над компьютером на шести заводах по двадцать четыре часа в сутки. Рекламное агентство разработало план кампании. Отделы сбыта и обслуживания готовы начать действовать. Все, что для этого требуется — нажать кнопку.
Антон Магнус сухо, настороженно улыбнулся:
— Она подозревает тебя?
— Фрэнси ведь собирается стать моей женой, не так ли?-засмеялся Джек. — Ближе к ней не подберешься! Она думает, что Дэна была единственной шпионкой. Когда появился я, речь пошла о любви, а не о компьютерах. Фрэнси уверена, что я здесь больше не работаю. Уверена, что «Магнус индастриз» осталась в прошлом.
Антон задумчиво кивнул:
— Насчет свадьбы — ты уверен, что хочешь жениться на ней до того, как наша продукция выйдет на рынок?
— А ты думаешь, потом она согласится выйти за меня?! У этой женщины стальная воля. Она в жизни больше слова мне не скажет!
— Почему ты считаешь, что она останется с тобой, если вы будете женаты?
— Она никогда не узнает, что именно я был причиной ее краха! Придется все свалить на тебя. Фрэнси поверит Ты ведь знаешь, как она к тебе относится. Не думаю, что мы будем часто навещать вас с мамой, хотя бы первое время. Но она не уйдет. Замужество изменяет женщин. Им нужна любовь. Взгляни хотя бы на мать. Поверь, отец, Фрэнси смирится.
— Ну что ж, возможно, — кивнул Антон. — Ты сделал все, что от тебя требовалось. Теперь я намереваюсь выполнить свою часть сделки. Не скрою, мне хотелось бы лучшего брака для тебя, но раз ты этого желаешь, я не буду препятствовать.
Джек облегченно вздохнул, довольный собой. Он уже давно понял, что отец никогда не позволит ему развестись с Белиндой и жениться на Фрэнси, не потребовав взамен чудовищной жертвы. Все рассчитав, Джек принял решение: единственный способ перехитрить отца-стать его союзником.
Поэтому он и заключил эту сделку. Он обещал предоставить Магнусу компьютер Фрэнси в обмен на девушку и демонстративно покинул корпорацию и ушел в подполье. Он даже притворился, что собирается открыть свою компанию, и порвал все финансовые отношения с Антоном Магнусом.
Но на самом деле Джек постоянно сотрудничал с отцом. Это он убедил хорошенькую и самоуверенную Дэну Сэлинджер стать его шпионкой. Именно Дэна открыла ему потрясающую суть нового проекта Фрэнси, осуществление которого сулило миллионные прибыли, и Джек начал копировать работу над «Молли», этап за этапом.
Когда Дэну разоблачили — Джек не подумал о такой возможности, хотя ее следовало бы предвидеть — он сам вышел на сцену, рассказал трогательную историю о вновь обретенной свободе и сделал Фрэнси предложение. Сработало безупречно: Фрэнси простила его и согласилась. Теперь, когда они были достаточно близки, Джек успел узнать все слабые места в ее системе безопасности и принялся руководить своими людьми, так сказать, из самого центра событий. Скоро конструктивные особенности «Молли» воплотятся в новый компьютер фирмы «Магнус», который успеет появиться на рынке раньше, чем машина «КомпьюТел».
Джек все тщательно спланировал.
Он найдет способ все объяснить Фрэнси после свадьбы-свалит вину на шпиона-предателя, о котором они не знали, на беспощадные щупальца «Магнус индастриз»… словом, на что угодно. «КомпьюТел инкорпорейтед» тихо скончается после того, как «Магнус» выйдет победителем из этой борьбы, и компьютер, над которым трудилась Фрэнси, окажется никому не нужным. Джек утешит ее, причем совершенно искренне, посочувствует и посокрушается над неутомимой злобой своего отца. Он даже может предложить что-нибудь драматическое — например, убить Антона. Фрэнси придется уговаривать его отказаться от этой безумной затеи, быть рассудительным и в первую очередь думать о собственном счастье.
Есть и другой вариант — подать в суд на «Магнус». Это также докажет его преданность. Но Фрэнси никогда не выиграет дело — адвокаты «Магнус индастриз» слишком сильны, в этом Джек был более чем уверен.
А когда пройдет достаточно времени и страсти улягутся, Джек выберет благоприятный момент и вернется в «Магнус индастриз». Фрэнси до той поры смирится, станет хорошей женой. Она на все согласится.
И после этого они будут жить долго и счастливо.
Таков был план Джека. Он знал женщин. Его план сработает.
В результате «Магнус индастриз» получит новейший компьютер, самое революционное открытие со времени изобретения телефона, которое изменит все стороны жизни, а не только бизнес. Трудно даже представить, какие прибыли сулит продажа такой машины!..
И все это будет принадлежать «Магнус индастриз».
А через несколько лет сама «Магнус индастриз» будет принадлежать Джеку.
Добыча, о которой Джек мечтал всю свою жизнь, приз, которого добивался так долго, был почти в его власти — он станет хозяином одной из самых могущественных в мире компаний и самой прекрасной на свете женщины.
Джеку достанется все, как он и хотел.
— Ну что ж, — сказал он, вставая и направляясь к выходу, — я дам о себе знать. Позвоню, если в последнюю минуту нужно будет что-либо изменить.
— Спасибо, сын.
Антон заметил самодовольное выражение на красивом лице сына и, дождавшись, когда тот закроет дверь, весело тряхнул головой.
Какой глупец этот Джек! Считает, что умнее и хитрее его нет на свете! Нет у него ни воли, ни мозгов! Бабья душонка!
Антон встал, подошел к шахматному столику и долго смотрел на фигуры, молчаливые, исполненные достоинства, олицетворяющие силу в самом чистом и жестоком виде.
Антон Магнус улыбнулся. Самая главная его победа близка.
Глава 54
2 мая 1960 года
«Магнус и Монтигл объединят свои судьбы этим летом.
Джульет Бейкер Магнус — одна из самых необузданных незамужних женщин в городе — решила наконец успокоиться и стать почтенной дамой. Счастливчик, которому удалось покорить ее — Скотт Монтигл, лондонский поверенный, чья прославленная семья много лет знакома с семейством Магнусов.
Из авторитетных источников стало известно, что свадьба назначена на июль, а потом прелестная Джули с мужем будут жить в Лондоне. Желаем им большого счастья на всю жизнь! Джули, нашему городу будет не хватать твоей жизнерадостности…»
Джонни Марранте оставил газету на кофейном столике в своей квартире. Рядом лежал тупоносый револьвер тридцать восьмого калмбра, заряженный шестью патронами.
Держа в руке стакан виски, Джонни не сводил глаз с оружия. За последний час это была уже третья порция спиртного. Джонни обычно не пил так много, но эта заметка в «Нью-Йорк дейли ньюс» действовала на нервы.
Он думал о Скотте Монтигле. Гомик паршивый! Тихий, прилизанный англичанишка! Размазня!
Он ведь предупреждал ее. Абсолютно четко дал понять, как обстоят дела. Но если верить газете, она все-таки осмелилась пойти против него. По всей вероятности, эта шлюха считает, что ничем ему не обязана и может поступать как заблагорассудится.
Настало время доказать, что она ошибается.
Ровно в девять раздался стук в дверь. Улыбаясь, Джонни пошел открывать. Она явилась, как обычно, поздно, когда никто не мог ее хватиться. Но сегодня она здесь не по собственной воле. Джонни предупредил, что, если Джули посмеет ослушаться, последствия для нее будут самыми неприятными. Прибежала как миленькая. Джонни, улыбаясь, открыл дверь, пропустил Джули в комнату и, размахнувшись, расчетливо-спокойно ударил по лицу.
Джули отлетела на диван и, прижимая ладонь к щеке, растерянно уставилась на Джонни. Лишь спустя несколько минут она заметила газету и револьвер. На лице ее появилось виноватое, испуганное выражение.
— Значит, ты видел, — пробормотала Джули.
— Да, любимая, видел, — прошипел Джонни сквозь стиснутые зубы, подходя ближе.
— Слушай, Джонни, — быстро сказала она, — мы не собираемся в Англию. Он решил предложить Скотту должность в своей корпорации. Скотт очень гордый человек и желал бы вернуться на родину, но ему придется смириться. Отец его заставит. Так что, как видишь, мы остаемся здесь, и я смогу видеться с тобой, когда захочу.
Джули выдавила из себя жалкую улыбку. Она давно уже репетировала эту речь и хотела казаться веселой и жизнерадостной, но сейчас не смогла взять себя в руки, и слова прозвучали неубедительно. На месте Джонни она бы не поверила.
Он, прищурясь, издевательски смотрел на нее сверху вниз. И вдруг в одно мгновение выражение его лица изменилось. Ей улыбался прежний Джонни.
— Конечно, детка, — сказал он. — Все верно. Прости, что слетел с катушек. Слишком много всего свалилось за последнее время. Дела…
Он сел рядом, поцеловал ее и обнял с непривычной нежностью.
— Поговорим позже.
Подняв Джули, как куклу, он понес ее в спальню, положил на постель и медленно, осторожно раздел, почти как заботливый отец-ребенка, глядя, как постепенно обнажается прелестное знакомое тело.
Потом он начал ласкать ее, нежно, мягко, чувственно. Джули смотрела на него, пытаясь скрыть беспокойство. Но даже тревога не могла погасить возбуждение, нараставшее при каждом его прикосновении. Скоро она уже трепетала от желания.
Заметив, как туго натянулись спереди его джинсы, Джули провела рукой по его бедру. Джонни вскочил и начал сбрасывать с себя одежду.
Огромный пенис, высвободившись, поднялся, гордый, настороженный. Какое великолепное животное! Его тело просто излучало сексуальность, словно ожившая статуя бога изобилия.
Наклонившись, Джонни приник ртом в трепещущей расщелине между ее ног. Джули закрыла глаза и застонала в экстазе. Почти мгновенный оргазм сотряс ее тело, потом еще и еще. Джонни приподнялся над ней и широко раздвинул ее ноги. Джули наблюдала за ним с благоговейным страхом.
Сильные руки приподняли ее бедра. Напряженный член дразняще коснулся вспухших губ лона, чуть помедлил и скользнул вниз, до конца. Почему-то он казался больше обычного, сильнее, жестче. Джули, против воли, вновь застонала.
Джонни начал медленно двигаться, с каждым толчком все глубже втискивая ее в подушки. Наслаждение становилось таким нестерпимым, что почти причиняло боль. Глаза Джули сами собой закрылись.
— Так-то лучше, беби, — пробормотал Джонни.
Забыв обо всем на свете, Джули начала извиваться под ним и уже не сдерживала рвущиеся из горла стоны, но вдруг почувствовала, как его пальцы сомкнулись на ее шее. Она тут же начала задыхаться.
— Значит, остаешься, так?-прошептал он ей на ухо со сдерживаемой злобой.-Ты не умеешь врать, принцесса. Твой дружок Скотт отправляется в Англию, уж это точно. И ты вместе с ним. Я все узнал. Джонни узнал. У него свои способы. Скажи правду, если хочешь дышать. Ведь в газете все верно написано, да?
Джули показалось, что она вот-вот лишится сознания. Глаза застлала черная пелена. Еще чуть-чуть, и она полетит в бездну. Из последних сил она заставила себя кивнуть.
— Собралась сбежать с ним? — бешено процедил Джонни. — Врала мне?
И снова Джули кивнула.
— Но теперь мне все известно, не так ли? Теперь ты понимаешь, что от меня не скроешься, беби. Ясно? Ясно тебе?
Повторяя это, он ритмично долбил ее головой о подушку.
Джули лихорадочно закивала, цепляясь за простыню. В ушах стоял шум, заглушая голос Джонни. И в этот момент, как бы подтверждая его триумф, пенис, скрытый в ней, взорвался потоком горячей спермы, словно злобная игла вонзила в Джули свое жало, без любви, без наслаждения, яростно и беспощадно.
Обруч на горле ослаб. Джули, захлебываясь, глотала воздух. Джонни, по-прежнему не отрываясь, смотрел на нее, но она не смела встретиться с ним взглядом.
Он грубо отстранился, встал, не обращая внимания на все еще напряженный член, и устремился в гостиную, но скоро вернулся со стаканом виски в одной руке и револьвером в другой. Казалось, он нетвердо стоит на ногах. Джули в ужасе взглянула на оружие.
— Зачем тебе это?-прошептала она.
Джонни, как будто не слыша вопроса, молча сделал глоток.
— Хочешь выпить? — холодно осведомился он.
Прошло несколько минут, прежде чем Джули сообразила, о чем он спрашивает. Вид оружия парализовал ее.
— Да, пожалуйста, — ответила она в отчаянной надежде выиграть время.
Джонни вновь вышел, не выпуская из руки револьвера, и, возвратившись, протянул ей стакан. Джули отхлебнула. Виски обожгло горло, но вскоре благодатное тепло усмирило нервный озноб.
— Что ты собираешься делать? — вырвалось у нее..
Джонни задумчиво поднес стакан к губам, глядя на Джули сверху вниз. Она лежала, не делая попыток прикрыть наготу. Бросив револьвер на ночной столик, он начал ласкать ее груди.
— Трудно сказать, принцесса. Я еще не решил. Честно говоря, мне твой дружок нравится. Неплохой парень.
Глаза Джули распахнулись.
— Хочешь… хочешь сказать, что видел его?
— Конечно! Мы очень мило поболтали. Влюблен в тебя по уши, беби. Можно сказать, боготворит землю, по которой ты ступаешь.
Джули вспыхнула. Она представила себе Джонни, беседующего со Скоттом, и неожиданно ее охватила ярость, такая же неудержимая, как сжавший сердце страх.
Джонни понял это и улыбнулся:
— Не волнуйся. Я ничего не сказал о нас. Вел себя, как ангел. Мне, конечно, было интересно, как бы он отреагировал, если бы…
— Ты не посмеешь!
Неприкрытая злоба полыхнула в глазах Джонни. Стальные пальцы так стиснули ее грудь, что Джули вскрикнула. Но он тут же овладел собой и растянул губы в улыбке:
— Не посмею? Что ж, жаль, если придется прикончить его!
Джули, побелев, как простыни, на которых она лежала, покосилась на револьвер.
— Что?
— Прикончить, -повторил он, издеваясь. — Замочить. Пристукнуть. Усекла, беби? Заставить исчезнуть. Совсем. Был мистер Монтигл-и нету. Ясно?
— Ты шутишь! — пролепетала Джули.
Джонни пожал плечами:
— Твой папаша, возможно, мне еще спасибо скажет!
Джули лихорадочно пыталась сообразить: что же делать? Нужно, пока не поздно, успокоить его, обмануть, умаслить, тем более что он уже успел порядком набраться и вряд ли в состоянии контролировать свои действия.
— Джонни, подумай, что ты говоришь! А вдруг я больше не увижу тебя? Мне бы этого не хотелось!
Похоже, ее слова подействовали. Он внимательно прислушивался, с видимым трудом преодолевая гнев и окутавший его мозг пьяный туман.
— Послушай, Джонни, — умоляюще предложила она. — Ты должен понять. Если бы ты только знал правду… Скотт-это лучший выход. Для меня… для нас. Я найду способ остаться здесь, я могу заставить Скотта сделать все по-моему. Но ты должен поверить, Джонни, что Скотт-это единственная возможность… Конечно, он никогда не будет для меня тем, кем был ты. Но только так я сумею освободиться… не могу всего объяснить сейчас. Пожалуйста, пожалуйста, поверь… Пожалуйста!
Но Джонни покачал головой:
— Вот тут ты ошибаешься, беби. Я — твой единственный выход. Джонни-твой единственный выход. Понятно?
«Магнус и Монтигл объединят свои судьбы этим летом.
Джульет Бейкер Магнус — одна из самых необузданных незамужних женщин в городе — решила наконец успокоиться и стать почтенной дамой. Счастливчик, которому удалось покорить ее — Скотт Монтигл, лондонский поверенный, чья прославленная семья много лет знакома с семейством Магнусов.
Из авторитетных источников стало известно, что свадьба назначена на июль, а потом прелестная Джули с мужем будут жить в Лондоне. Желаем им большого счастья на всю жизнь! Джули, нашему городу будет не хватать твоей жизнерадостности…»
Джонни Марранте оставил газету на кофейном столике в своей квартире. Рядом лежал тупоносый револьвер тридцать восьмого калмбра, заряженный шестью патронами.
Держа в руке стакан виски, Джонни не сводил глаз с оружия. За последний час это была уже третья порция спиртного. Джонни обычно не пил так много, но эта заметка в «Нью-Йорк дейли ньюс» действовала на нервы.
Он думал о Скотте Монтигле. Гомик паршивый! Тихий, прилизанный англичанишка! Размазня!
Он ведь предупреждал ее. Абсолютно четко дал понять, как обстоят дела. Но если верить газете, она все-таки осмелилась пойти против него. По всей вероятности, эта шлюха считает, что ничем ему не обязана и может поступать как заблагорассудится.
Настало время доказать, что она ошибается.
Ровно в девять раздался стук в дверь. Улыбаясь, Джонни пошел открывать. Она явилась, как обычно, поздно, когда никто не мог ее хватиться. Но сегодня она здесь не по собственной воле. Джонни предупредил, что, если Джули посмеет ослушаться, последствия для нее будут самыми неприятными. Прибежала как миленькая. Джонни, улыбаясь, открыл дверь, пропустил Джули в комнату и, размахнувшись, расчетливо-спокойно ударил по лицу.
Джули отлетела на диван и, прижимая ладонь к щеке, растерянно уставилась на Джонни. Лишь спустя несколько минут она заметила газету и револьвер. На лице ее появилось виноватое, испуганное выражение.
— Значит, ты видел, — пробормотала Джули.
— Да, любимая, видел, — прошипел Джонни сквозь стиснутые зубы, подходя ближе.
— Слушай, Джонни, — быстро сказала она, — мы не собираемся в Англию. Он решил предложить Скотту должность в своей корпорации. Скотт очень гордый человек и желал бы вернуться на родину, но ему придется смириться. Отец его заставит. Так что, как видишь, мы остаемся здесь, и я смогу видеться с тобой, когда захочу.
Джули выдавила из себя жалкую улыбку. Она давно уже репетировала эту речь и хотела казаться веселой и жизнерадостной, но сейчас не смогла взять себя в руки, и слова прозвучали неубедительно. На месте Джонни она бы не поверила.
Он, прищурясь, издевательски смотрел на нее сверху вниз. И вдруг в одно мгновение выражение его лица изменилось. Ей улыбался прежний Джонни.
— Конечно, детка, — сказал он. — Все верно. Прости, что слетел с катушек. Слишком много всего свалилось за последнее время. Дела…
Он сел рядом, поцеловал ее и обнял с непривычной нежностью.
— Поговорим позже.
Подняв Джули, как куклу, он понес ее в спальню, положил на постель и медленно, осторожно раздел, почти как заботливый отец-ребенка, глядя, как постепенно обнажается прелестное знакомое тело.
Потом он начал ласкать ее, нежно, мягко, чувственно. Джули смотрела на него, пытаясь скрыть беспокойство. Но даже тревога не могла погасить возбуждение, нараставшее при каждом его прикосновении. Скоро она уже трепетала от желания.
Заметив, как туго натянулись спереди его джинсы, Джули провела рукой по его бедру. Джонни вскочил и начал сбрасывать с себя одежду.
Огромный пенис, высвободившись, поднялся, гордый, настороженный. Какое великолепное животное! Его тело просто излучало сексуальность, словно ожившая статуя бога изобилия.
Наклонившись, Джонни приник ртом в трепещущей расщелине между ее ног. Джули закрыла глаза и застонала в экстазе. Почти мгновенный оргазм сотряс ее тело, потом еще и еще. Джонни приподнялся над ней и широко раздвинул ее ноги. Джули наблюдала за ним с благоговейным страхом.
Сильные руки приподняли ее бедра. Напряженный член дразняще коснулся вспухших губ лона, чуть помедлил и скользнул вниз, до конца. Почему-то он казался больше обычного, сильнее, жестче. Джули, против воли, вновь застонала.
Джонни начал медленно двигаться, с каждым толчком все глубже втискивая ее в подушки. Наслаждение становилось таким нестерпимым, что почти причиняло боль. Глаза Джули сами собой закрылись.
— Так-то лучше, беби, — пробормотал Джонни.
Забыв обо всем на свете, Джули начала извиваться под ним и уже не сдерживала рвущиеся из горла стоны, но вдруг почувствовала, как его пальцы сомкнулись на ее шее. Она тут же начала задыхаться.
— Значит, остаешься, так?-прошептал он ей на ухо со сдерживаемой злобой.-Ты не умеешь врать, принцесса. Твой дружок Скотт отправляется в Англию, уж это точно. И ты вместе с ним. Я все узнал. Джонни узнал. У него свои способы. Скажи правду, если хочешь дышать. Ведь в газете все верно написано, да?
Джули показалось, что она вот-вот лишится сознания. Глаза застлала черная пелена. Еще чуть-чуть, и она полетит в бездну. Из последних сил она заставила себя кивнуть.
— Собралась сбежать с ним? — бешено процедил Джонни. — Врала мне?
И снова Джули кивнула.
— Но теперь мне все известно, не так ли? Теперь ты понимаешь, что от меня не скроешься, беби. Ясно? Ясно тебе?
Повторяя это, он ритмично долбил ее головой о подушку.
Джули лихорадочно закивала, цепляясь за простыню. В ушах стоял шум, заглушая голос Джонни. И в этот момент, как бы подтверждая его триумф, пенис, скрытый в ней, взорвался потоком горячей спермы, словно злобная игла вонзила в Джули свое жало, без любви, без наслаждения, яростно и беспощадно.
Обруч на горле ослаб. Джули, захлебываясь, глотала воздух. Джонни, по-прежнему не отрываясь, смотрел на нее, но она не смела встретиться с ним взглядом.
Он грубо отстранился, встал, не обращая внимания на все еще напряженный член, и устремился в гостиную, но скоро вернулся со стаканом виски в одной руке и револьвером в другой. Казалось, он нетвердо стоит на ногах. Джули в ужасе взглянула на оружие.
— Зачем тебе это?-прошептала она.
Джонни, как будто не слыша вопроса, молча сделал глоток.
— Хочешь выпить? — холодно осведомился он.
Прошло несколько минут, прежде чем Джули сообразила, о чем он спрашивает. Вид оружия парализовал ее.
— Да, пожалуйста, — ответила она в отчаянной надежде выиграть время.
Джонни вновь вышел, не выпуская из руки револьвера, и, возвратившись, протянул ей стакан. Джули отхлебнула. Виски обожгло горло, но вскоре благодатное тепло усмирило нервный озноб.
— Что ты собираешься делать? — вырвалось у нее..
Джонни задумчиво поднес стакан к губам, глядя на Джули сверху вниз. Она лежала, не делая попыток прикрыть наготу. Бросив револьвер на ночной столик, он начал ласкать ее груди.
— Трудно сказать, принцесса. Я еще не решил. Честно говоря, мне твой дружок нравится. Неплохой парень.
Глаза Джули распахнулись.
— Хочешь… хочешь сказать, что видел его?
— Конечно! Мы очень мило поболтали. Влюблен в тебя по уши, беби. Можно сказать, боготворит землю, по которой ты ступаешь.
Джули вспыхнула. Она представила себе Джонни, беседующего со Скоттом, и неожиданно ее охватила ярость, такая же неудержимая, как сжавший сердце страх.
Джонни понял это и улыбнулся:
— Не волнуйся. Я ничего не сказал о нас. Вел себя, как ангел. Мне, конечно, было интересно, как бы он отреагировал, если бы…
— Ты не посмеешь!
Неприкрытая злоба полыхнула в глазах Джонни. Стальные пальцы так стиснули ее грудь, что Джули вскрикнула. Но он тут же овладел собой и растянул губы в улыбке:
— Не посмею? Что ж, жаль, если придется прикончить его!
Джули, побелев, как простыни, на которых она лежала, покосилась на револьвер.
— Что?
— Прикончить, -повторил он, издеваясь. — Замочить. Пристукнуть. Усекла, беби? Заставить исчезнуть. Совсем. Был мистер Монтигл-и нету. Ясно?
— Ты шутишь! — пролепетала Джули.
Джонни пожал плечами:
— Твой папаша, возможно, мне еще спасибо скажет!
Джули лихорадочно пыталась сообразить: что же делать? Нужно, пока не поздно, успокоить его, обмануть, умаслить, тем более что он уже успел порядком набраться и вряд ли в состоянии контролировать свои действия.
— Джонни, подумай, что ты говоришь! А вдруг я больше не увижу тебя? Мне бы этого не хотелось!
Похоже, ее слова подействовали. Он внимательно прислушивался, с видимым трудом преодолевая гнев и окутавший его мозг пьяный туман.
— Послушай, Джонни, — умоляюще предложила она. — Ты должен понять. Если бы ты только знал правду… Скотт-это лучший выход. Для меня… для нас. Я найду способ остаться здесь, я могу заставить Скотта сделать все по-моему. Но ты должен поверить, Джонни, что Скотт-это единственная возможность… Конечно, он никогда не будет для меня тем, кем был ты. Но только так я сумею освободиться… не могу всего объяснить сейчас. Пожалуйста, пожалуйста, поверь… Пожалуйста!
Но Джонни покачал головой:
— Вот тут ты ошибаешься, беби. Я — твой единственный выход. Джонни-твой единственный выход. Понятно?