Страница:
И тут она увидела его, почти рядом. К удивлению Джули, он возник словно из небытия, из темного угла, не видного в зеркале. Но она сразу определила по походке и выражению глаз, что это ее мужчина.
— Что будете пить? — поинтересовался он уверенным голосом с бруклинским акцентом — мелодичным баритоном, в котором, однако, слышались опасные нотки.
Ничуть не смущаясь, Джули принялась пристально разглядывать незнакомца. Молод и очень красив. Лет двадцати пяти, тщательно причесанные волосы, чуть длиннее, чем требует мода. Высокомерен и самоуверен. Рубашка расстегнута у ворота, через плечо перекинута спортивная куртка. Широкая мускулистая грудь, сильные руки. Наверное, тренируется со штангой.
На запястье браслет — цепочка. Джули показалось, что она заметила татуировку повыше кисти. Глаза очень темные, бездонные, в глубине которых тлеет внутренний огонь. Длинные, загнутые вверх ресницы, такие пушистые, что придают загорелому лицу странно-детское выражение, только подчеркивающее его невероятную мужественность.
— У меня уже есть коктейль, — ответила Джули, не отводя взгляд.
Чувственные губы скривились в улыбке. Черные глаза оценивающе рассматривали девушку. Он скрестил руки на груди. Только сейчас Джули заметила, как тесно облегали его спортивные брюки-спереди отчетливо выделялся тугой ком. По-видимому, он гордился им и старался выставить его напоказ.
— Тогда погуляем?-спросил он, вовсе не смущенный отказом.
— Куда пойдем? — осведомилась Джули, поднимая брови.
— Ваша квартира. Моя. Какая разница?-вновь улыбнулся он.
— У вас довольно высокое мнение о себе, не так ли?-процедила Джули, поднося к губам стакан.
— Просто воздаю себе должное… — спокойно возразил он.
Очевидно, Джули встретила сегодня достойного противника. За грубоватой внешностью скрывался ум — выражение его глаз не оставляло в этом сомнений. Да, неглуп, но не образован. Вкрадчив, сексуален, но не утончен. Правда, не делает ошибок в грамматике и произношении. Джули уже заметила, что он гордится своими манерами. И хотя костюм его рассчитан на то, чтобы очаровывать женщин гораздо ниже ее по положению и воспитанию, все же какое великолепное тело скрывается под ним… Так что его самоуверенность можно считать отчасти оправданной.
— Почему вы считаете, что я нуждаюсь в компании?-спросила Джули.
— Сорока на хвосте принесла.
Немного подумав, Джули взглянула ему в глаза:
— Доверяете своим инстинктам?
— А вы нет? — двусмысленно усмехнулся он.
— Марсель Пруст однажды написал, — заметила она, — что жизнь — это непрерывные ошибки.
Незнакомец рассмеялся и, нагнувшись к ней, заговорщически прошептал:
— Он здесь?
Джули не могла сдержать улыбку. Она видела, как дрожат его ноздри, ловя аромат дорогих духов.
— Так или иначе, — заключил он, — вы не совершили никакой ошибки. Пришли как раз туда, куда нужно.
От него исходил волнующий запах, чуть пряный, но не неприятный. Похоже, в этом теле дремала недюжинная сила. Интересно, это витрина такая или товар тоже высшего качества? Джули наконец решилась.
— Ко мне нельзя, — сказала она.
— Как всегда, лапочка, — засмеялся он. — Не беспокойся! Мир полон уютных местечек!
Он помог ей встать. Рука была твердая, уверенная. Лишь одно его прикосновение к ее локтю таило в себе больше интимности, чем целый вечер в постели с одним из многих молодых людей, которых Джули знала до сих пор.
У выхода она замедлила шаги:
— Я не знаю, как вас зовут.
Он протянул руку:
— Джонни. Джонни Марранте, к вашим услугам. А ваше имя?
Джули заколебалась.
— Неважно, беби, — улыбнулся он, — не стоит ради меня утомлять мозг и выдумывать имя. У нас сегодня есть дела поважнее.
— Зови меня Джули, — пробормотала она.
— Красивое имя, — ухмыльнулся он, по-видимому не веря ей. — Ну что ж, пойдем, Золушка! — И открыв дверь, добавил: — У нас только два часа, прежде чем карета снова превратится в тыкву.
И почему-то эти слова окончательно убедили Джули в том, что он должен быть хорош в постели. Очень хорош.
Джонни не разочаровал ее. Он привез Джули к себе, в небольшую квартирку, всего в нескольких кварталах от ресторана, состоявшую из гостиной, крохотной кухни и большой спальни с огромной кроватью. Комнаты были обставлены с дешевой роскошью, на стенах повсюду фотографии обнаженных женщин.
Однако Джули почти ничего толком не смогла разглядеть. Джонни выключил свет, как только они вошли, обнял ее сзади, крепко обхватив грудь, и прижал к себе, нежно покусывая за шею.
Потом его правая рука скользнула к животу Джули. На нее повеяло сладким запахом виски и табака. Пальцы Джонни поползли вниз, а отвердевший член улегся в узкой ложбинке между ягодицами, пока как бы просто напоминая о себе.
Джули, прерывисто вздохнув, закрыла глаза и замерла в ожидании.
Еще раз проведя губами по ее шее, Джонни повел девушку в спальню и осторожно раздел, не переставая ласкать. В блаженном забытьи Джули почувствовала, как его ладони скользнули по ее плечам, рукам, пальцам, бедрам, обхватили талию, словно удивляясь, до чего она тонка. Потом в абсолютной тишине раздался треск расстегиваемой «молнии», шорох одежды, и Джули задохнулась, поняв, что Джонни тоже раздевается… Она повернулась к большому зеркалу на стене, в котором отразились их обнаженные тела. Джонни напоминал античную статую с застывшим в напряженном ожидании огромным фаллосом.
Его руки снова легли ей на плечи, медленно и нежно поглаживая кожу; горячие губы коснулись мочки уха, и одновременно кончик члена потерся о ее влажное лоно.
— Пойдем, Золушка, — прошептал он, — бал начинается.
Никогда в своей жизни Джули Магнус не испытывала ничего подобного. В отличие от неуклюжих мальчиков из общества, неумело прижимавшихся к ней на задних сиденьях роскошных автомобилей, от потных и скользких жиголо, которыми она окружала себя назло семье, Джонни оказался настоящим артистом. Ласки его были неторопливы, нежны и разнообразны, а желание, казалось, ненасытным. Однако он не торопился удовлетворить свою страсть, а медленно овладевал каждым дюймом трепещущего тела Джули, заставляя ее желать его все неистовее.
Наконец, раздвинув ее ноги, он осторожно вошел в нее, сжатый, как пружина, торжествующий. Ноги Джули обвились вокруг его талии, и почти сразу же ее тело сотрясли конвульсии. Он был хозяином, она — рабыней, отдававшейся до конца и стонами просившей только об одном: еще, еще, еще.
Она не знала, сколько это продолжалось, обеспамятевшая, потерянная в бреду наслаждения. Но возбуждение не спадало, оно все росло и росло, воспламеняемое каждым следующим оргазмом, пока она не ощутила последний сильный толчок, по-прежнему неспешный, но рассчи-танно властный, почти жестокий; однако Джулия была уже вне себя.
— О Боже, — простонала она, дрожа и обхватив руками его бедра, стараясь слиться с ним в единое целое. — О Господи…
— Полегче, беби, — прошептал Джонни. И она почувствовала, что он улыбается. — Полегче, солнышко.
— О, — пробормотала она, уткнувшись в его грудь, все еще задыхаясь, — о…
— Что с тобой?
— Никогда еще я не испытывала… — Она искала подходящие слова, но не могла найти. — Никогда еще меня…
— Для этого я и здесь, беби.
— Ты хорош. Очень хорош… А я?.. Я была?..
Заметив ее смущение, Джонни рассмеялся.
— А ты милая малышка, — ласково заметил он. — Просто ты не знала еще, что такое настоящий мужчина. Трахалась со всяким сбродом. — Джонни помолчал, дав время Джули осознать его слова, и поцеловал ее в щеку. — Спокойно, Золушка! Оставь мне свой хрустальный башмачок, и я вернусь еще за одним.
— Надеюсь, — вздохнула она.
Пока он одевался, Джули вспомнила то мгновение, когда впервые увидела лицо Джонни в зеркале у стойки бара. Могла ли она предполагать тогда, что эта случайная встреча подарит ей столько новых и жгучих ощущений. Но это произошло, и теперь она, как Золушка, вмиг оказалась вдали от знакомого и привычного мира. Что сулит ей завтрашний день-пьянящие наслаждения, а возможно, и непредвиденные опасности? Кто был человек, которого сегодня послала ей судьба?
Глава 13
Глава 14
— Что будете пить? — поинтересовался он уверенным голосом с бруклинским акцентом — мелодичным баритоном, в котором, однако, слышались опасные нотки.
Ничуть не смущаясь, Джули принялась пристально разглядывать незнакомца. Молод и очень красив. Лет двадцати пяти, тщательно причесанные волосы, чуть длиннее, чем требует мода. Высокомерен и самоуверен. Рубашка расстегнута у ворота, через плечо перекинута спортивная куртка. Широкая мускулистая грудь, сильные руки. Наверное, тренируется со штангой.
На запястье браслет — цепочка. Джули показалось, что она заметила татуировку повыше кисти. Глаза очень темные, бездонные, в глубине которых тлеет внутренний огонь. Длинные, загнутые вверх ресницы, такие пушистые, что придают загорелому лицу странно-детское выражение, только подчеркивающее его невероятную мужественность.
— У меня уже есть коктейль, — ответила Джули, не отводя взгляд.
Чувственные губы скривились в улыбке. Черные глаза оценивающе рассматривали девушку. Он скрестил руки на груди. Только сейчас Джули заметила, как тесно облегали его спортивные брюки-спереди отчетливо выделялся тугой ком. По-видимому, он гордился им и старался выставить его напоказ.
— Тогда погуляем?-спросил он, вовсе не смущенный отказом.
— Куда пойдем? — осведомилась Джули, поднимая брови.
— Ваша квартира. Моя. Какая разница?-вновь улыбнулся он.
— У вас довольно высокое мнение о себе, не так ли?-процедила Джули, поднося к губам стакан.
— Просто воздаю себе должное… — спокойно возразил он.
Очевидно, Джули встретила сегодня достойного противника. За грубоватой внешностью скрывался ум — выражение его глаз не оставляло в этом сомнений. Да, неглуп, но не образован. Вкрадчив, сексуален, но не утончен. Правда, не делает ошибок в грамматике и произношении. Джули уже заметила, что он гордится своими манерами. И хотя костюм его рассчитан на то, чтобы очаровывать женщин гораздо ниже ее по положению и воспитанию, все же какое великолепное тело скрывается под ним… Так что его самоуверенность можно считать отчасти оправданной.
— Почему вы считаете, что я нуждаюсь в компании?-спросила Джули.
— Сорока на хвосте принесла.
Немного подумав, Джули взглянула ему в глаза:
— Доверяете своим инстинктам?
— А вы нет? — двусмысленно усмехнулся он.
— Марсель Пруст однажды написал, — заметила она, — что жизнь — это непрерывные ошибки.
Незнакомец рассмеялся и, нагнувшись к ней, заговорщически прошептал:
— Он здесь?
Джули не могла сдержать улыбку. Она видела, как дрожат его ноздри, ловя аромат дорогих духов.
— Так или иначе, — заключил он, — вы не совершили никакой ошибки. Пришли как раз туда, куда нужно.
От него исходил волнующий запах, чуть пряный, но не неприятный. Похоже, в этом теле дремала недюжинная сила. Интересно, это витрина такая или товар тоже высшего качества? Джули наконец решилась.
— Ко мне нельзя, — сказала она.
— Как всегда, лапочка, — засмеялся он. — Не беспокойся! Мир полон уютных местечек!
Он помог ей встать. Рука была твердая, уверенная. Лишь одно его прикосновение к ее локтю таило в себе больше интимности, чем целый вечер в постели с одним из многих молодых людей, которых Джули знала до сих пор.
У выхода она замедлила шаги:
— Я не знаю, как вас зовут.
Он протянул руку:
— Джонни. Джонни Марранте, к вашим услугам. А ваше имя?
Джули заколебалась.
— Неважно, беби, — улыбнулся он, — не стоит ради меня утомлять мозг и выдумывать имя. У нас сегодня есть дела поважнее.
— Зови меня Джули, — пробормотала она.
— Красивое имя, — ухмыльнулся он, по-видимому не веря ей. — Ну что ж, пойдем, Золушка! — И открыв дверь, добавил: — У нас только два часа, прежде чем карета снова превратится в тыкву.
И почему-то эти слова окончательно убедили Джули в том, что он должен быть хорош в постели. Очень хорош.
Джонни не разочаровал ее. Он привез Джули к себе, в небольшую квартирку, всего в нескольких кварталах от ресторана, состоявшую из гостиной, крохотной кухни и большой спальни с огромной кроватью. Комнаты были обставлены с дешевой роскошью, на стенах повсюду фотографии обнаженных женщин.
Однако Джули почти ничего толком не смогла разглядеть. Джонни выключил свет, как только они вошли, обнял ее сзади, крепко обхватив грудь, и прижал к себе, нежно покусывая за шею.
Потом его правая рука скользнула к животу Джули. На нее повеяло сладким запахом виски и табака. Пальцы Джонни поползли вниз, а отвердевший член улегся в узкой ложбинке между ягодицами, пока как бы просто напоминая о себе.
Джули, прерывисто вздохнув, закрыла глаза и замерла в ожидании.
Еще раз проведя губами по ее шее, Джонни повел девушку в спальню и осторожно раздел, не переставая ласкать. В блаженном забытьи Джули почувствовала, как его ладони скользнули по ее плечам, рукам, пальцам, бедрам, обхватили талию, словно удивляясь, до чего она тонка. Потом в абсолютной тишине раздался треск расстегиваемой «молнии», шорох одежды, и Джули задохнулась, поняв, что Джонни тоже раздевается… Она повернулась к большому зеркалу на стене, в котором отразились их обнаженные тела. Джонни напоминал античную статую с застывшим в напряженном ожидании огромным фаллосом.
Его руки снова легли ей на плечи, медленно и нежно поглаживая кожу; горячие губы коснулись мочки уха, и одновременно кончик члена потерся о ее влажное лоно.
— Пойдем, Золушка, — прошептал он, — бал начинается.
Никогда в своей жизни Джули Магнус не испытывала ничего подобного. В отличие от неуклюжих мальчиков из общества, неумело прижимавшихся к ней на задних сиденьях роскошных автомобилей, от потных и скользких жиголо, которыми она окружала себя назло семье, Джонни оказался настоящим артистом. Ласки его были неторопливы, нежны и разнообразны, а желание, казалось, ненасытным. Однако он не торопился удовлетворить свою страсть, а медленно овладевал каждым дюймом трепещущего тела Джули, заставляя ее желать его все неистовее.
Наконец, раздвинув ее ноги, он осторожно вошел в нее, сжатый, как пружина, торжествующий. Ноги Джули обвились вокруг его талии, и почти сразу же ее тело сотрясли конвульсии. Он был хозяином, она — рабыней, отдававшейся до конца и стонами просившей только об одном: еще, еще, еще.
Она не знала, сколько это продолжалось, обеспамятевшая, потерянная в бреду наслаждения. Но возбуждение не спадало, оно все росло и росло, воспламеняемое каждым следующим оргазмом, пока она не ощутила последний сильный толчок, по-прежнему неспешный, но рассчи-танно властный, почти жестокий; однако Джулия была уже вне себя.
— О Боже, — простонала она, дрожа и обхватив руками его бедра, стараясь слиться с ним в единое целое. — О Господи…
— Полегче, беби, — прошептал Джонни. И она почувствовала, что он улыбается. — Полегче, солнышко.
— О, — пробормотала она, уткнувшись в его грудь, все еще задыхаясь, — о…
— Что с тобой?
— Никогда еще я не испытывала… — Она искала подходящие слова, но не могла найти. — Никогда еще меня…
— Для этого я и здесь, беби.
— Ты хорош. Очень хорош… А я?.. Я была?..
Заметив ее смущение, Джонни рассмеялся.
— А ты милая малышка, — ласково заметил он. — Просто ты не знала еще, что такое настоящий мужчина. Трахалась со всяким сбродом. — Джонни помолчал, дав время Джули осознать его слова, и поцеловал ее в щеку. — Спокойно, Золушка! Оставь мне свой хрустальный башмачок, и я вернусь еще за одним.
— Надеюсь, — вздохнула она.
Пока он одевался, Джули вспомнила то мгновение, когда впервые увидела лицо Джонни в зеркале у стойки бара. Могла ли она предполагать тогда, что эта случайная встреча подарит ей столько новых и жгучих ощущений. Но это произошло, и теперь она, как Золушка, вмиг оказалась вдали от знакомого и привычного мира. Что сулит ей завтрашний день-пьянящие наслаждения, а возможно, и непредвиденные опасности? Кто был человек, которого сегодня послала ей судьба?
Глава 13
Париж, 15 июля 1956 года
Наконец великий день настал. Универсальные компьютеры в Париже, Лозанне и Лондоне были готовы к работе, и Фрэнси лично отобрала и обучила операторов. Последние несколько дней они провели, отлаживая компьютеры и закладывая в их память информацию, поступающую из всех европейских филиалов.
Теперь наступило время ввести в действие систему и убедиться, что она работает.
Фрэнси вместе с Роланом де Люме и несколькими наблюдателями находилась в парижском компьютерном центре. Он знала, что и у остальных машин собрались люди, с нетерпением ожидавшие, что же произойдет. Руководители филиалов «Магнус» по всей Европе спорили, осуществится эта безумная новая идея широкой компьютеризации или нет.
Фрэнси улыбалась, но сердце было готово вот-вот выпрыгнуть у нее из груди. Она сознавала, что поскольку вся операция была задумана и проведена только ею, единолично, то и ответственность лежала исключительно на ней одной. Если система не будет работать эффективно, Фрэнси некого винить, кроме себя — ведь именно она создала главную программу, которая лежала в основе действия всех трех компьютеров.
Фрэнси также понимала — весь Нью-Йорк ожидает результатов. Сплетники из «Магнус индастриз» разнесли, что совет директоров с большим интересом наблюдает за происходящим, и не только потому, что согласие на осуществление проекта Фрэнси было дано не сразу, а после долгих и горячих споров. Успех или провал проекта в первую очередь отразится на Джеке Магнусе, главном его защитнике, а это гораздо важнее, чем судьба какой-то там Боллинджер.
Кроме того, необходимо учитывать и еще одно немаловажное обстоятельство. Если система Фрэнси и в самом деле будет действовать, это в огромной степени повлияет на существующие представления о средствах связи между деловыми партнерами и может произвести революцию в мире бизнеса, финансовые и практические последствия которой будут непредсказуемыми, но безусловно грандиозными.
Итак, сегодняшний день был рубежом.
Фрэнси стояла рядом с Роланом де Люме в компьютерном центре, где находились телетайпы, передающие данные из Лондона и Лозанны. По ее команде все три компьютера начнут прогон программы, а главный оператор здесь, в Париже, задаст компьютеру первый вопрос. Вопрос был уже сформулирован-совсем простой, на компьютерном языке — о сравнении запасов товаров и сырья двух филиалов «Магнус», в Италии и Португалии. Ответ должен был появиться на распечатке не позже чем через две секунды.
Фрэнси взглянула на Ролана; он ободряюще улыбнулся ей. Сегодня он, как всегда, полностью владел собой, был спокоен и уравновешен. Фрэнси была рада, что Ролан рядом и поддерживает ее в критический момент. За последние месяцы они очень подружились. Она часто бывала в его прелестном доме в Пасси, познакомилась с женой и дочерьми Ролана. Семья Люме стала ей почти родной и чем-то напоминала ее собственную.
— Лондон готов и ждет, — сказала секретарь, не выпуская телефонную трубку, и улыбнулась Фрэнси.
— Лозанна тоже готова, — предупредила вторая.
— Хорошо, — вздохнула Фрэнси, скрестив на счастье пальцы. — Начинаем.
Обе девушки вновь начали говорить по телефону. Главный оператор нажал на клавиши, отдавая команду компьютеру.
Наступило молчание. На панелях дисплеев мигали цветные огоньки индикаторов. Через несколько секунд послышался треск принтера, и снова все стихло.
Оператор поднялся, взглянул на распечатку и обернулся к Фрэнси. Та поспешила подойти поближе и, в свою очередь, склонилась над распечаткой, содержавшей всего одну фразу: «Информация недоступна. Проверьте команду».
Фрэнси недоуменно нахмурилась.
— Что говорит Лондон?-обратилась она к секретарше.
Та что-то спросила по телефону и подняла глаза на Фрэнси:
— Не работает, — сказала она.
Фрэнси взглянула на другую девушку, и по выражению ее лица поняла-из Лозанны пришел такой же ответ.
— Давайте вновь зададим команду, — решила Фрэнси. — Я сама попробую.
Она села за клавиатуру, очень медленно дала компьютеру команду выполнить несложное задание, первое на сегодняшний день. Результат оказался тем же самым.
«Информация недоступна. Проверьте команду», — ответила машина.
Секретарши, вновь переговорив с Лондоном и Лозанной, сообщили, что компьютеры по-прежнему не функционируют.
Фрэнси в третий раз повторила команду. Она была до того проста, что в голову не могло прийти, будто компьютер не в состоянии ее выполнить. Но ответ был все тот же: «Информация недоступна, проверьте команду».
Фрэнси, покраснев, оглядела присутствующих. Большинство из них, казалось, тоже были озадачены, но на нескольких лицах читалось плохо скрытое торжество. Эти недоброжелатели Фрэнси явно радовались, что грандиозный план, на который было потрачено столько времени и денег, рушится прямо на глазах и что эта честолюбивая девица теперь пожинает плоды своего высокомерия. Так ей и надо!
Приехав впервые всего несколько месяцев назад, она хотела всем показать, как вести дела! Собиралась изменить мир!
Ну что ж. Вот и конец компьютерной революции!
Молчание становилось нестерпимым. Фрэнси открыла было рот, чтобы заговорить, но вдруг почувствовала, что слова застряли у нее в горле. Казалось, она начисто забыла французский. Преданный Ролан де Люме пришел ей на помощь.
— Пойдемте, дети мои, — властно обратился к присутствующим. — Возвращайтесь к работе. Неудачи и раньше случались. Нечего глазеть. Я дам знать, когда система заработает.
Криво улыбаясь и обмениваясь вполголоса ироническими замечаниями, сотрудники покинули компьютерный центр.
Ролан с сочувствием взглянул на Фрэнси.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Нет, спасибо, — пробормотала Фрэнси, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — Только позвольте мне поработать до вечера. Попробую выяснить, в чем дело!
— Вы уверены, что справитесь одна? — нахмурился он, осторожно коснувшись ее локтя. — Может, мне лучше побыть рядом с вами сегодня?
Фрэнси покачала головой.
— Нет, это вас только утомит, — отказалась она.
— Хотите сказать, помешаю, — рассмеялся Ролан, — но слишком хорошо воспитанны, чтобы произнести это вслух. — Хорошо, намек понят. Но не переутомляйтесь. Обещаете?
— Обещаю, — кивнула она. — Обещаю уйти отсюда до семи.
— Прекрасно. И не волнуйтесь. Я уверен, причина отказа скоро обнаружится.
После его ухода Фрэнси также отпустила обоих операторов и села за компьютер сама, обрадованная, что хотя бы никто не видит, как у нее дрожат руки.
Остаток дня она не вставала из-за компьютера, печатая команды, изучая ответы, передавая по телефону инструкции в Лондон и Лозанну. А в это время наверняка по всему филиалу обсуждали ее провал. Эти мысли отвлекали от работы, и Фрэнси усилием воли старалась прогнать их прочь.
Уже через час она поняла, что причина сбоя в структуре программы-компьютер не понимал логику, лежавшую в ее основе. Но определить проблему — еще не значило устранить ее. К своему огорчению, Фрэнси вынуждена была признать, что сегодняшний провал был не случаен, сказался недостаток опыта, не позволивший ей предусмотреть все и сразу найти выход. Ну что ж, придется все равно идти вперед, пусть ощупью, спотыкаясь и падая…
Она так погрузилась в работу, что потеряла всякое представление о времени, и когда случайно взглянула на часы, удивилась — была уже почти полночь.
И тут нервная энергия, державшая Фрэнси на плаву весь этот день, куда-то испарилась, и девушка рухнула на вертящееся кресло перед пультом управления. Она поняла, что довела себя до изнеможения, а ведь работа еще не закончена. Придется сдерживать себя и рассчитывать силы, если она хочет добиться успеха.
Фрэнси вышла из компьютерного центра и направилась по опустевшему коридору к лифту. Спустившись на седьмой этаж, где был ее офис, она открыла дверь своим ключом, прошла мимо стола Антуанетты во внутренний кабинет и включила свет. К удивлению Фрэнси, на столе стоял большой букет цветов с прикрепленной к нему запиской на английском: «С днем рождения! Желаю счастья! Джек».
Фрэнси невольно всплеснула руками. За работой она совсем забыла — на следующей неделе ей исполнится двадцать три. Но откуда Джек узнал?
Покраснев, она прочитала постскриптум: «Я намереваюсь провести этот день с Вами, если у Вас нет других планов. Увидимся в следующий четверг».
Записка задрожала в руке Фрэнси. Джек приезжает, чтобы встретиться с ней!
Она села за стол и оцепенело уставилась на цветы.
Джек приезжает!
Его приезд сам по себе не был неожиданностью. Фрэнси предполагала, что он обязательно должен появиться — ведь управление европейскими филиалами лежало на нем и он был ее непосредственным руководителем. Хуже другое — он приедет в тот самый момент, когда ее профессиональная репутация поставлена на карту. Если она не справится с этой проблемой, неудача сильно отразится на всех европейских компаниях-следовательно, и его положение в корпорации окажется под угрозой. Позор Фрэнси станет и его позором. А ведь именно Джеку она обязана своим единственным крупным успехом за все время работы в «Магнус индастриз».
И вот теперь Джек приезжает. Когда он появится, необходимо будет убедить его, что она сумеет ввести систему в действие, а все ее обещания создать компьютерную сеть — не пустые фантазии.
Теперь все зависело от него.
С этой мыслью Фрэнси трясущимися руками сунула записку в маленький конверт и заперла его в ящике стола.
— Пусть приезжает, — вздохнула она, поднимаясь, чтобы уходить, — и пусть будет что будет!
Наконец великий день настал. Универсальные компьютеры в Париже, Лозанне и Лондоне были готовы к работе, и Фрэнси лично отобрала и обучила операторов. Последние несколько дней они провели, отлаживая компьютеры и закладывая в их память информацию, поступающую из всех европейских филиалов.
Теперь наступило время ввести в действие систему и убедиться, что она работает.
Фрэнси вместе с Роланом де Люме и несколькими наблюдателями находилась в парижском компьютерном центре. Он знала, что и у остальных машин собрались люди, с нетерпением ожидавшие, что же произойдет. Руководители филиалов «Магнус» по всей Европе спорили, осуществится эта безумная новая идея широкой компьютеризации или нет.
Фрэнси улыбалась, но сердце было готово вот-вот выпрыгнуть у нее из груди. Она сознавала, что поскольку вся операция была задумана и проведена только ею, единолично, то и ответственность лежала исключительно на ней одной. Если система не будет работать эффективно, Фрэнси некого винить, кроме себя — ведь именно она создала главную программу, которая лежала в основе действия всех трех компьютеров.
Фрэнси также понимала — весь Нью-Йорк ожидает результатов. Сплетники из «Магнус индастриз» разнесли, что совет директоров с большим интересом наблюдает за происходящим, и не только потому, что согласие на осуществление проекта Фрэнси было дано не сразу, а после долгих и горячих споров. Успех или провал проекта в первую очередь отразится на Джеке Магнусе, главном его защитнике, а это гораздо важнее, чем судьба какой-то там Боллинджер.
Кроме того, необходимо учитывать и еще одно немаловажное обстоятельство. Если система Фрэнси и в самом деле будет действовать, это в огромной степени повлияет на существующие представления о средствах связи между деловыми партнерами и может произвести революцию в мире бизнеса, финансовые и практические последствия которой будут непредсказуемыми, но безусловно грандиозными.
Итак, сегодняшний день был рубежом.
Фрэнси стояла рядом с Роланом де Люме в компьютерном центре, где находились телетайпы, передающие данные из Лондона и Лозанны. По ее команде все три компьютера начнут прогон программы, а главный оператор здесь, в Париже, задаст компьютеру первый вопрос. Вопрос был уже сформулирован-совсем простой, на компьютерном языке — о сравнении запасов товаров и сырья двух филиалов «Магнус», в Италии и Португалии. Ответ должен был появиться на распечатке не позже чем через две секунды.
Фрэнси взглянула на Ролана; он ободряюще улыбнулся ей. Сегодня он, как всегда, полностью владел собой, был спокоен и уравновешен. Фрэнси была рада, что Ролан рядом и поддерживает ее в критический момент. За последние месяцы они очень подружились. Она часто бывала в его прелестном доме в Пасси, познакомилась с женой и дочерьми Ролана. Семья Люме стала ей почти родной и чем-то напоминала ее собственную.
— Лондон готов и ждет, — сказала секретарь, не выпуская телефонную трубку, и улыбнулась Фрэнси.
— Лозанна тоже готова, — предупредила вторая.
— Хорошо, — вздохнула Фрэнси, скрестив на счастье пальцы. — Начинаем.
Обе девушки вновь начали говорить по телефону. Главный оператор нажал на клавиши, отдавая команду компьютеру.
Наступило молчание. На панелях дисплеев мигали цветные огоньки индикаторов. Через несколько секунд послышался треск принтера, и снова все стихло.
Оператор поднялся, взглянул на распечатку и обернулся к Фрэнси. Та поспешила подойти поближе и, в свою очередь, склонилась над распечаткой, содержавшей всего одну фразу: «Информация недоступна. Проверьте команду».
Фрэнси недоуменно нахмурилась.
— Что говорит Лондон?-обратилась она к секретарше.
Та что-то спросила по телефону и подняла глаза на Фрэнси:
— Не работает, — сказала она.
Фрэнси взглянула на другую девушку, и по выражению ее лица поняла-из Лозанны пришел такой же ответ.
— Давайте вновь зададим команду, — решила Фрэнси. — Я сама попробую.
Она села за клавиатуру, очень медленно дала компьютеру команду выполнить несложное задание, первое на сегодняшний день. Результат оказался тем же самым.
«Информация недоступна. Проверьте команду», — ответила машина.
Секретарши, вновь переговорив с Лондоном и Лозанной, сообщили, что компьютеры по-прежнему не функционируют.
Фрэнси в третий раз повторила команду. Она была до того проста, что в голову не могло прийти, будто компьютер не в состоянии ее выполнить. Но ответ был все тот же: «Информация недоступна, проверьте команду».
Фрэнси, покраснев, оглядела присутствующих. Большинство из них, казалось, тоже были озадачены, но на нескольких лицах читалось плохо скрытое торжество. Эти недоброжелатели Фрэнси явно радовались, что грандиозный план, на который было потрачено столько времени и денег, рушится прямо на глазах и что эта честолюбивая девица теперь пожинает плоды своего высокомерия. Так ей и надо!
Приехав впервые всего несколько месяцев назад, она хотела всем показать, как вести дела! Собиралась изменить мир!
Ну что ж. Вот и конец компьютерной революции!
Молчание становилось нестерпимым. Фрэнси открыла было рот, чтобы заговорить, но вдруг почувствовала, что слова застряли у нее в горле. Казалось, она начисто забыла французский. Преданный Ролан де Люме пришел ей на помощь.
— Пойдемте, дети мои, — властно обратился к присутствующим. — Возвращайтесь к работе. Неудачи и раньше случались. Нечего глазеть. Я дам знать, когда система заработает.
Криво улыбаясь и обмениваясь вполголоса ироническими замечаниями, сотрудники покинули компьютерный центр.
Ролан с сочувствием взглянул на Фрэнси.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Нет, спасибо, — пробормотала Фрэнси, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — Только позвольте мне поработать до вечера. Попробую выяснить, в чем дело!
— Вы уверены, что справитесь одна? — нахмурился он, осторожно коснувшись ее локтя. — Может, мне лучше побыть рядом с вами сегодня?
Фрэнси покачала головой.
— Нет, это вас только утомит, — отказалась она.
— Хотите сказать, помешаю, — рассмеялся Ролан, — но слишком хорошо воспитанны, чтобы произнести это вслух. — Хорошо, намек понят. Но не переутомляйтесь. Обещаете?
— Обещаю, — кивнула она. — Обещаю уйти отсюда до семи.
— Прекрасно. И не волнуйтесь. Я уверен, причина отказа скоро обнаружится.
После его ухода Фрэнси также отпустила обоих операторов и села за компьютер сама, обрадованная, что хотя бы никто не видит, как у нее дрожат руки.
Остаток дня она не вставала из-за компьютера, печатая команды, изучая ответы, передавая по телефону инструкции в Лондон и Лозанну. А в это время наверняка по всему филиалу обсуждали ее провал. Эти мысли отвлекали от работы, и Фрэнси усилием воли старалась прогнать их прочь.
Уже через час она поняла, что причина сбоя в структуре программы-компьютер не понимал логику, лежавшую в ее основе. Но определить проблему — еще не значило устранить ее. К своему огорчению, Фрэнси вынуждена была признать, что сегодняшний провал был не случаен, сказался недостаток опыта, не позволивший ей предусмотреть все и сразу найти выход. Ну что ж, придется все равно идти вперед, пусть ощупью, спотыкаясь и падая…
Она так погрузилась в работу, что потеряла всякое представление о времени, и когда случайно взглянула на часы, удивилась — была уже почти полночь.
И тут нервная энергия, державшая Фрэнси на плаву весь этот день, куда-то испарилась, и девушка рухнула на вертящееся кресло перед пультом управления. Она поняла, что довела себя до изнеможения, а ведь работа еще не закончена. Придется сдерживать себя и рассчитывать силы, если она хочет добиться успеха.
Фрэнси вышла из компьютерного центра и направилась по опустевшему коридору к лифту. Спустившись на седьмой этаж, где был ее офис, она открыла дверь своим ключом, прошла мимо стола Антуанетты во внутренний кабинет и включила свет. К удивлению Фрэнси, на столе стоял большой букет цветов с прикрепленной к нему запиской на английском: «С днем рождения! Желаю счастья! Джек».
Фрэнси невольно всплеснула руками. За работой она совсем забыла — на следующей неделе ей исполнится двадцать три. Но откуда Джек узнал?
Покраснев, она прочитала постскриптум: «Я намереваюсь провести этот день с Вами, если у Вас нет других планов. Увидимся в следующий четверг».
Записка задрожала в руке Фрэнси. Джек приезжает, чтобы встретиться с ней!
Она села за стол и оцепенело уставилась на цветы.
Джек приезжает!
Его приезд сам по себе не был неожиданностью. Фрэнси предполагала, что он обязательно должен появиться — ведь управление европейскими филиалами лежало на нем и он был ее непосредственным руководителем. Хуже другое — он приедет в тот самый момент, когда ее профессиональная репутация поставлена на карту. Если она не справится с этой проблемой, неудача сильно отразится на всех европейских компаниях-следовательно, и его положение в корпорации окажется под угрозой. Позор Фрэнси станет и его позором. А ведь именно Джеку она обязана своим единственным крупным успехом за все время работы в «Магнус индастриз».
И вот теперь Джек приезжает. Когда он появится, необходимо будет убедить его, что она сумеет ввести систему в действие, а все ее обещания создать компьютерную сеть — не пустые фантазии.
Теперь все зависело от него.
С этой мыслью Фрэнси трясущимися руками сунула записку в маленький конверт и заперла его в ящике стола.
— Пусть приезжает, — вздохнула она, поднимаясь, чтобы уходить, — и пусть будет что будет!
Глава 14
Джек неожиданно появился на пороге ее кабинета в среду, накануне ее дня рождения. Она собиралась встречать его завтра утром рейсом «Трансуорлд эр лайнз» из Нью-Йорка. Но он уже стоял в дверях, в своем любимом сером роскошном костюме, обрисовывавшем его сильное тело, как всегда загорелый, темные глаза весело блестели.
— Это вы? — ахнула Фрэнси, безуспешно пытаясь скрыть свое восхищение при виде столь великолепной картины. — Я ожидала вас только завтра.
— Вылетел другим рейсом, — пояснил он, улыбаясь. — Как вы тут, Фрэнси?
Услышав, как он произносит ее имя, Фрэнси почувствовала, как ее буквально сковывает блаженство. Однако она заставила себя встать, подойти к нему и пожать руку.
— Очень хорошо, спасибо, — ответила она с искусственной улыбкой. — А вы?
— Прекрасно. Как идут дела?
Фрэнси поняла, что времени на подготовку у нее не будет. Джек сразу перешел прямо к сути.
— В данный момент так себе, — выдавила она.
— В самом деле? Проблемы?
— Я бы хотела показать вам, если можно. Вы устали после полета или можете выслушать меня?
— Я привык спать в самолетах. Пойдемте, — кивнул Джек.
Фрэнси повела его в компьютерный центр; выложила на стол программу, объяснила, как можно яснее и доступнее, что где-то кроется серьезная, еще не найденная ошибка, которую необходимо устранить.
Закончив свою речь, она посмотрела Джеку прямо в глаза.
— Ну вот, все сказано. Мне очень жаль, мистер Магнус. Я думала, что система заработает еще на прошлой неделе. Ничего не остается, кроме как проверить все элементы программы один за другим и переделать ее, — Фрэнси на мгновение остановилась. — То что произошло, просто потрясло меня…
Джек внимательно смотрел на девушку.
— Как думаете, сможете все закончить к сроку? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответила она. — Но я попытаюсь.
Джек перевел глаза на компьютер, затем снова на девушку.
— Видимо, вы расстроены из-за этого, — заметил он.
Фрэнси улыбнулась мимолетной слабой фальшивой улыбкой.
— Да, я… расстроена, — призналась она и хотела что-то добавить, объяснить, но слова не шли с языка. Она чувствовала себя нашкодившим ребенком, признающимся в проступке строгому наставнику.
— Слишком расстроены, чтобы доделать работу?
Глаза Фрэнси сами собой вдруг наполнились слезами. Однако чего она не могла допустить — так это выказать свои чувства перед Джеком Магнусом. Он взял Фрэнси на работу. Нужно заставить его уважать ее. Любым способом.
— Нет, — твердо ответила Фрэнси. — Об этом не беспокойтесь.
Джек показал на компьютер:
— По вашему мнению, эта штука сможет заработать?
Девушка глубоко вздохнула:
— Я убеждена, что в системе нет ничего порочного. Где-то кроется дефект, но его можно устранить, я уверена.
Это не было полной правдой, и Фрэнси это сознавала. Ошибка в программе была так глубоко скрыта, что угрожала самой концепции, на которой строилась система. Любой другой программист давно бы уже сдался. Но Фрэнси не покидало похожее на уверенность предчувствие, что нужный ответ где-то совсем рядом — хотя пока затерян, словно иголка в стоге сена. Математический ум, не подводивший ее с самого детства, говорил, что она способна с честью выйти из сложного положения, если только попробует подойти к делу нетрадиционными методами. Главное сейчас — творчество, а не слепое следование теории. Однако именно Джек должен принять решение — вкладывать дополнительные деньги и время в этот проект или списать расходы и забыть о потраченных усилиях.
Он по-прежнему смотрел на Фрэнси. Она видела, что он взвешивает все доводы «за» и «против». Человек в его положении в отличие от нее не имеет права на ошибку.
— Хорошо, — сказал он наконец, — возможно, вы правы.
Фрэнси удивленно взглянула ему в глаза:
— Вы хотите сказать… хотите сказать, что не собираетесь…
Джек неожиданно рассмеялся:
— Уволить вас? Оторвать голову? Нанять кого-то другого и начать все с нуля? Вижу, вы не очень-то разбираетесь в менеджменте, Фрэнси. Хороший менеджер должен уметь оценить деловые качества работника и позволить ему делать все, что в его силах. Хороший менеджер не впадает в панику, когда случаются задержки или неполадки, иначе ни одна работа не была бы выполнена.
Он коснулся стопки листков с записями и расчетами Фрэнси.
— То, что вы делаете, — очень сложная задача, проблемы в таких случаях почти неизбежны. Держитесь, все уладится, я уверен.
Фрэнси ошеломленно пыталась оценить значение его слов.
— Ну… что ж… благодарю за доверие, — пробормотала она.
— Вы не были бы здесь, если бы не заслуживали этого, — спокойно и сдержанно заявил Джек.
Наступило молчание. Джек взглянул на стенные часы:
— Продолжайте работу. Мне еще сегодня нужно встретиться с некоторыми людьми. Есть у вас время поужинать со мной?
— Я… Конечно.
— Заеду за вами в восемь.
Фрэнси кивнула:
— Я живу…
— Ваша секретарь дала мне адрес. Я часто бывал на Левом берегу и без труда найду ваш дом.
Они опять замолчали.
— Ну что ж, увидимся позже, — сказал Джек.
— Да…
Фрэнси встала, чтобы проводить его. Он снова улыбнулся ей, холодновато, сдержанно, как начальник подчиненной. Фрэнси так и не поняла, что означала эта улыбка.
Кивнув на прощание, Джек ушел.
Оставшись одна, Фрэнси наконец перевела дыхание. Неужели это может быть? В одно короткое мгновение Джек Магнус снова появился в ее жизни, отпустил грехи, дал возможность работать дальше и, самое главное, превратил ее печаль в радость, какой она не испытывала с их последней встречи. И сегодня вечером они опять будут вместе.
Джек заехал за ней ровно в восемь и повез ужинать в «Лассер». Девушка была просто ослеплена интерьером легендарного ресторана, обставленного в стиле Людовика XVI, официантами в ливреях, величественными швейцарами и спросила Джека, по какому случаю он привел ее в такое роскошное заведение.
— Празднуем важное событие. Неужели забыли?
Фрэнси недоуменно подняла брови.
— Ваш день рождения, — пояснил Джек.
— Ах да, — рассмеялась Фрэнси. — Кстати, откуда вы узнали?
— Скажем, я с детства люблю совать нос в чужие дела, — улыбнулся Джек, — и, возможно, знаю о своих коллегах больше, чем нужно. Но так или иначе я здесь, с вами. — И он прикоснулся краем бокала с шампанским к ее бокалу.
Ужин прошел спокойно. Они говорили о мелочах, обсуждали дела компании, но буря в душе Фрэнси разгоралась все сильнее. Чувство облегчения, охватившее ее днем, когда Джек разрешил ей продолжать работу, теперь сменилось странным возбуждением, которое все росло от сознания близости Джека. Фрэнси была рада, когда обед закончился и они вышли на воздух. Джек сам вел автомобиль, который предоставила ему «Магнус Франс», и теперь они медленно объехали площадь Согласия, любуясь великолепным видом, затем направились по Елисейским полям к Триумфальной арке, а добравшись до Пон-де-Алма, повернули к узким улочкам Левого берега.
Около дома Фрэнси не было стоянки, поэтому Джеку пришлось долго кружить, пока он не нашел место на живописной рю Дю Драго, улице Дракона, маленькой, узкой, с множеством антикварных лавчонок.
Джек и Фрэнси вместе подошли к углу бульвара Сен-Жермен, немного поглядели на оживленную ночную жизнь и наконец вернулись на темную рю Дю Шерш Миди.
— Это вы? — ахнула Фрэнси, безуспешно пытаясь скрыть свое восхищение при виде столь великолепной картины. — Я ожидала вас только завтра.
— Вылетел другим рейсом, — пояснил он, улыбаясь. — Как вы тут, Фрэнси?
Услышав, как он произносит ее имя, Фрэнси почувствовала, как ее буквально сковывает блаженство. Однако она заставила себя встать, подойти к нему и пожать руку.
— Очень хорошо, спасибо, — ответила она с искусственной улыбкой. — А вы?
— Прекрасно. Как идут дела?
Фрэнси поняла, что времени на подготовку у нее не будет. Джек сразу перешел прямо к сути.
— В данный момент так себе, — выдавила она.
— В самом деле? Проблемы?
— Я бы хотела показать вам, если можно. Вы устали после полета или можете выслушать меня?
— Я привык спать в самолетах. Пойдемте, — кивнул Джек.
Фрэнси повела его в компьютерный центр; выложила на стол программу, объяснила, как можно яснее и доступнее, что где-то кроется серьезная, еще не найденная ошибка, которую необходимо устранить.
Закончив свою речь, она посмотрела Джеку прямо в глаза.
— Ну вот, все сказано. Мне очень жаль, мистер Магнус. Я думала, что система заработает еще на прошлой неделе. Ничего не остается, кроме как проверить все элементы программы один за другим и переделать ее, — Фрэнси на мгновение остановилась. — То что произошло, просто потрясло меня…
Джек внимательно смотрел на девушку.
— Как думаете, сможете все закончить к сроку? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответила она. — Но я попытаюсь.
Джек перевел глаза на компьютер, затем снова на девушку.
— Видимо, вы расстроены из-за этого, — заметил он.
Фрэнси улыбнулась мимолетной слабой фальшивой улыбкой.
— Да, я… расстроена, — призналась она и хотела что-то добавить, объяснить, но слова не шли с языка. Она чувствовала себя нашкодившим ребенком, признающимся в проступке строгому наставнику.
— Слишком расстроены, чтобы доделать работу?
Глаза Фрэнси сами собой вдруг наполнились слезами. Однако чего она не могла допустить — так это выказать свои чувства перед Джеком Магнусом. Он взял Фрэнси на работу. Нужно заставить его уважать ее. Любым способом.
— Нет, — твердо ответила Фрэнси. — Об этом не беспокойтесь.
Джек показал на компьютер:
— По вашему мнению, эта штука сможет заработать?
Девушка глубоко вздохнула:
— Я убеждена, что в системе нет ничего порочного. Где-то кроется дефект, но его можно устранить, я уверена.
Это не было полной правдой, и Фрэнси это сознавала. Ошибка в программе была так глубоко скрыта, что угрожала самой концепции, на которой строилась система. Любой другой программист давно бы уже сдался. Но Фрэнси не покидало похожее на уверенность предчувствие, что нужный ответ где-то совсем рядом — хотя пока затерян, словно иголка в стоге сена. Математический ум, не подводивший ее с самого детства, говорил, что она способна с честью выйти из сложного положения, если только попробует подойти к делу нетрадиционными методами. Главное сейчас — творчество, а не слепое следование теории. Однако именно Джек должен принять решение — вкладывать дополнительные деньги и время в этот проект или списать расходы и забыть о потраченных усилиях.
Он по-прежнему смотрел на Фрэнси. Она видела, что он взвешивает все доводы «за» и «против». Человек в его положении в отличие от нее не имеет права на ошибку.
— Хорошо, — сказал он наконец, — возможно, вы правы.
Фрэнси удивленно взглянула ему в глаза:
— Вы хотите сказать… хотите сказать, что не собираетесь…
Джек неожиданно рассмеялся:
— Уволить вас? Оторвать голову? Нанять кого-то другого и начать все с нуля? Вижу, вы не очень-то разбираетесь в менеджменте, Фрэнси. Хороший менеджер должен уметь оценить деловые качества работника и позволить ему делать все, что в его силах. Хороший менеджер не впадает в панику, когда случаются задержки или неполадки, иначе ни одна работа не была бы выполнена.
Он коснулся стопки листков с записями и расчетами Фрэнси.
— То, что вы делаете, — очень сложная задача, проблемы в таких случаях почти неизбежны. Держитесь, все уладится, я уверен.
Фрэнси ошеломленно пыталась оценить значение его слов.
— Ну… что ж… благодарю за доверие, — пробормотала она.
— Вы не были бы здесь, если бы не заслуживали этого, — спокойно и сдержанно заявил Джек.
Наступило молчание. Джек взглянул на стенные часы:
— Продолжайте работу. Мне еще сегодня нужно встретиться с некоторыми людьми. Есть у вас время поужинать со мной?
— Я… Конечно.
— Заеду за вами в восемь.
Фрэнси кивнула:
— Я живу…
— Ваша секретарь дала мне адрес. Я часто бывал на Левом берегу и без труда найду ваш дом.
Они опять замолчали.
— Ну что ж, увидимся позже, — сказал Джек.
— Да…
Фрэнси встала, чтобы проводить его. Он снова улыбнулся ей, холодновато, сдержанно, как начальник подчиненной. Фрэнси так и не поняла, что означала эта улыбка.
Кивнув на прощание, Джек ушел.
Оставшись одна, Фрэнси наконец перевела дыхание. Неужели это может быть? В одно короткое мгновение Джек Магнус снова появился в ее жизни, отпустил грехи, дал возможность работать дальше и, самое главное, превратил ее печаль в радость, какой она не испытывала с их последней встречи. И сегодня вечером они опять будут вместе.
Джек заехал за ней ровно в восемь и повез ужинать в «Лассер». Девушка была просто ослеплена интерьером легендарного ресторана, обставленного в стиле Людовика XVI, официантами в ливреях, величественными швейцарами и спросила Джека, по какому случаю он привел ее в такое роскошное заведение.
— Празднуем важное событие. Неужели забыли?
Фрэнси недоуменно подняла брови.
— Ваш день рождения, — пояснил Джек.
— Ах да, — рассмеялась Фрэнси. — Кстати, откуда вы узнали?
— Скажем, я с детства люблю совать нос в чужие дела, — улыбнулся Джек, — и, возможно, знаю о своих коллегах больше, чем нужно. Но так или иначе я здесь, с вами. — И он прикоснулся краем бокала с шампанским к ее бокалу.
Ужин прошел спокойно. Они говорили о мелочах, обсуждали дела компании, но буря в душе Фрэнси разгоралась все сильнее. Чувство облегчения, охватившее ее днем, когда Джек разрешил ей продолжать работу, теперь сменилось странным возбуждением, которое все росло от сознания близости Джека. Фрэнси была рада, когда обед закончился и они вышли на воздух. Джек сам вел автомобиль, который предоставила ему «Магнус Франс», и теперь они медленно объехали площадь Согласия, любуясь великолепным видом, затем направились по Елисейским полям к Триумфальной арке, а добравшись до Пон-де-Алма, повернули к узким улочкам Левого берега.
Около дома Фрэнси не было стоянки, поэтому Джеку пришлось долго кружить, пока он не нашел место на живописной рю Дю Драго, улице Дракона, маленькой, узкой, с множеством антикварных лавчонок.
Джек и Фрэнси вместе подошли к углу бульвара Сен-Жермен, немного поглядели на оживленную ночную жизнь и наконец вернулись на темную рю Дю Шерш Миди.