Страница:
- Подъездные тоннели, - предположил Долтри. - Тем, кто строил эту
штуку, надо было как-то проникать внутрь и выходить наружу.
- Я тоже так думаю, - согласился Ларри.
- Значит, мы должны воспользоваться ими и посмотреть на это Колесо, -
решительно сказал Люсьен.
Воцарилась мертвая тишина. Наконец заговорил Рафаэль, вид у него был
грустный.
- Мы тоже пришли к такому заключению, - сказал он. - Нужно выяснить
природу Лунного колеса. Исследовав Колесо, мы многое узнаем о харонцах,
которые им управляют. Кто они? Где они? Есть ли они внутри Луны? Тем или
иным способом мы должны пробраться к Колесу.
- Будем считать, что решение принято. Но у нас есть еще несколько
неотложных дел, - заметил Долтри. - Надо получше изучить гравитационные
точки и посмотреть, что происходит, когда они достигают планет. Марс дает
нам отличную возможность сделать это.
- А наблюдатели успеют прибыть на Марс, прежде чем там появится первая
гравитационная точка? - спросила Сондра.
Веспасиан сверился с карманным компьютером.
- Если, конечно, корабль полетит с постоянным форсированием двигателей.
В этом случае группа будет на Марсе через четыре дня.
- В эту группу нам нужен один специалист в области гравитации, а других
я просил бы как можно скорее вернуться на Плутон, - сказал Долтри. - Чтобы
не терять времени: доктор Бергхофф, доктор Макджилликатти, доктор
Макдугал. Специалист в области гравитации, физик и инженер, добившийся
наибольших успехов в дешифровке посланий... э-э... харонцев. Корабль готов
к полету на Марс. Я хотел бы, чтобы вы отправились на нем завтра утром.
Сондра, еще не успевшая прийти в себя после перелета с Плутона,
достаточно громко чертыхнулась, но Долтри точно не расслышал.
Он повернулся к Ларри и доктору Рафаэлю.
- Мистер Чао, доктор Рафаэль, мне сообщили, что ваш корабль "Ненья"
будет отремонтирован и подготовлен к полету через неделю. И вы сразу же
вернетесь на Плутон.
Голос Долтри стал властным, и в нем появились металлические нотки.
Видимо, он считал себя вправе отдавать необсуждаемые приказы, и все
присутствующие, кажется, согласились с таким раскладом. Ларри претила сама
мысль о возвращении на Плутон. Еще шестнадцать дней на борту "Неньи"...
Хотя и тут никаких интересных заданий ожидать вроде бы не приходится.
- Однако у нас есть целая неделя, чтобы использовать вас здесь, мистер
Чао, - продолжал Долтри. - Конечно, часть этого времени займет обсуждение
с нашими учеными важнейших проблем. Но это не самое главное. Главное - это
Колесо.
Президент Долтри оперся руками о стол и посмотрел в одну, а затем в
другую сторону. Ларри сидел на одном, Люсьен на другом конце стола.
- Мистер Чао, мистер Дрейфус. Один из вас знаком с генераторами
гравитационных волн, другой - с тем, как обстоят дела на Луне. Вы вдвоем
сумеете проникнуть к Колесу. В вашем распоряжении одна неделя.
Люсьен как будто хотел возразить, но сдержался. Что там греха таить, он
не желал работать с Ларри. Ларри это ясно чувствовал и страдал от этого.
Он не мог объяснить, как это произошло, но они с Люсьеном вели себя так,
словно чего-то не поделили.
- Очень хорошо. Предлагаю дать нашим гостям возможность привести себя в
порядок и через час снова собраться здесь.
Люди начали вставать и разминаться, загудели голоса, совещание
закончилось. Многие хотели побеседовать с Ларри, но он был не расположен к
разговорам. Он медленно подошел к Долтри, стоящему посреди комнаты, там,
где в воздухе все еще висели голографические изображения Лунного колеса и
расколотого шара. Лунное колесо. Возникшая непонятно откуда вражда между
Люсьеном и Ларри не предвещала ничего хорошего. Особенно если им предстоит
вместе заниматься такой сложной штукой, как Лунное колесо.
- Сколько времени находится под нами это Колесо? - глядя на Люсьена и
Ларри, спросил доктор Долтри. - Сколько оно дожидалось сигнала, который мы
случайно послали? - Он кивнул на топографическое изображение шара. - И что
же, черт возьми, это такое?
- Мы не можем ответить на эти вопросы, доктор Долтри, - сказал
подошедший с другой стороны Люсьен. - Впрочем, можно послать небольшое
радиосообщение харонцам и спросить их напрямую.
Ларри хлопнул себя по лбу.
- Вот именно! - воскликнул он. - Прямо в точку!
- Что? - язвительно усмехнулся Люсьен. - Попробовать с ними поговорить?
Позволь заметить, приятель, что они не станут тебя слушать.
- Да нет же! Попробовать поговорить с Землей! Она ведь по ту сторону
червоточины. В конце концов, если харонцы могут посылать радиосигналы
через червоточину, то почему нам не сделать то же самое?
- Меня есть кем заменить. Он незаменим. Первое путешествие вниз слишком
опасно, зачем рисковать жизнью сразу двух специалистов? Я пойду. А он нет.
- Люсьен едва не поддался желанию дотянуться через стол до президента
Долтри и кулаком вдолбить в него немного здравого смысла. - Что может быть
проще?
- Он изображает меня важной персоной, а я вовсе не такой, - стараясь
говорить ровным голосом, произнес Ларри. - Ремонт "Неньи" затягивается,
так что я все равно уеду не раньше, чем через неделю. Я рассказал здешним
ученым все, что знаю сам, да и они сами не лыком шиты. И если я
действительно такой большой знаток гравитационных генераторов, как вы
утверждаете, значит, при непосредственном исследовании Колеса без меня не
обойтись.
Президент Долтри ничего не ответил и перевел взгляд с одного молодого
человека на другого. Довольно долго стояла тишина.
- Может быть, вы позволите мне высказать свое мнение? - нарушил наконец
молчание Долтри. - В вашей перепалке, к сожалению, я не вижу ни логики, ни
ответственности, а лишь уязвленное самолюбие, раздражение, гнев и чувство
вины. И, откровенно говоря, если бы я не считал вас обоих незаменимыми в
нашей борьбе против общего врага, я бы не терял времени, слушая вашу
мелкую грызню. В конце концов у меня есть и другие важные дела. Каким-то
чудом марсиане согласились сесть с вами за один стол в конференц-зале. Они
разговаривали со мной только потому, что я не представляю правительство, а
значит, не имею отношения к мнимому нападению. Они хотели бы, чтобы вас,
мистер Чао, заковали в кандалы и судили за преступление против
человечества. Я затратил немало сил, доказывая им, что они ошибаются.
- Может, они были правы, - еле слышно пробормотал Люсьен.
Долтри резко повернул голову и пронзил Люсьена недобрым взглядом.
- Правы, говорите? Хотите - верьте, хотите - нет, мистер Дрейфус, но я
тоже так думал. И совсем еще недавно. Поэтому ваши чувства мне понятны. Но
мы должны быть объективны, а объективно мы должны признать, что мистер Чао
просто наткнулся на кнопку взрывателя, установленного задолго до появления
первого человека. На его месте мог оказаться любой из нас. Умнее сейчас не
кивать друг на друга в поисках виноватых, а бороться с теми, кто поставил
этот взрыватель, запустивший адскую машину.
- Вот вы живете в Центральном городе, - сказал Люсьен. - А знаете вы,
сколько людей погибло во время землетрясения? Сколько зданий было
разрушено?
- Знаю. И скорблю не меньше вашего. Но мистер Чао не повинен в их
смерти. Он виновен в такой же степени, как и все люди, связанные с
проектированием и постройкой Кольца Харона, с исследованиями, которые
проводились при его помощи в течение последних пятнадцати лет. Метод
усиления, изобретенный мистером Чао, был бы невозможен без предыдущих
опытов.
Долтри опять повернулся к Ларри.
- А вы, мистер Чао! Я кое-что о вас знаю. Как я уже сказал, я изучил
все касающиеся вас сведения, включая личное дело с характеристикой,
составленной на основе результатов психиатрического обследования. Прочитав
все и встретившись с вами, я понял, какие побудительные причины заставляют
вас вызваться на это задание. Чувство вины. Потребность ее искупить. И
отчаянное желание доказать тем, чьи мысли совпадают с мыслями Люсьена
Дрейфуса, что вы не избегаете ответственности за содеянное. Своей
доблестью вы надеетесь убедить всех в своих добрых намерениях.
Ларри покраснел и махнул рукой.
- Конечно, я чувствую свою вину. Конечно, я хочу помочь. Что здесь
плохого?
- Ничего. В этом вся беда. Передо мной два замечательных молодых
человека, гораздо больше похожих друг на друга, чем они думают: оба полны
храбрости, оба готовы принести в жертву свои жизни, у обоих есть причины,
чтобы настаивать на своем. Вы правы, мистер Дрейфус. Хотя мы нуждаемся в
ваших умениях, но вам легче найти замену, чем голове мистера Чао, его
познания в области гравитации действительно уникальны. Вы в самом деле не
настолько незаменимы. И мы в самом деле не должны рисковать жизнью двух
человек. И вы правы, мистер Чао. Очень разумно, чтобы вниз спустился
специалист по гравитации, - Долтри снова взглянул на свой карманный
компьютер. - В вашем личном деле я отметил еще одну мелочь. У вас есть
опыт работы с телеоператорами?
Ларри немного помедлил.
- Да, есть. На Станции гравитационных исследований мы используем их для
ремонта Кольца.
- Подождите-ка, - проговорил Люсьен. - Телеоператор - это робот с
дистанционным управлением? Но эти машинки недостаточно проворны для такой
работы.
- Согласен, - сказал Долтри. - Мы не собираемся посылать вниз одного
робота, без человека. Но у этих механизмов, помимо способности выполнять
основную задачу, есть и еще преимущества. Они могут поднимать тяжести,
могут переносить на себе телеметрические приборы. И они вполне заменимы.
Правда, мы пока не нашли входа в так называемую Кроличью нору. Возможно,
мы так и не найдем его вовремя, и тогда мистеру Чао не удастся управлять
телеоператором с поверхности. Может, мы вообще никогда не найдем этот
вход. Но если все-таки найдем, мистер Дрейфус, то мы пошлем вниз
телеоператора и вас.
Люсьен свирепо взглянул на президента. Вот и доверяй таким типам, как
Долтри, - никогда не получишь того, чего хочешь.
Как же создается тяга? Койот Уэстлейк пыталась восстановить в памяти
страницы старого учебника физики для пилотов.
Независимо от места измерения, ракетный двигатель при неизменной силе
тяги дает ускорение в одном направлении. Иное дело гравитация. Она
расходится лучами во все стороны от источника. Чем до него дальше, тем она
слабее. Поэтому замеры в разных точках гравитационного поля дадут
различные показатели направления и величины ускорения.
И Койот приступила к экспериментам. Она сбрасывала грузы с потолка и
засекала время падения, чтобы измерить величину ускорения. Другие грузы
она подвешивала на веревках для определения его направления. Методы были
достаточно грубыми, но и они свидетельствовали о чем-то невероятном.
Сброшенные и с ближней, и с дальней от астероида стен, грузы двигались с
одинаковым ускорением, и ни один предмет не летел по прямой. Все
траектории искривлялись в сторону от астероида, самые крутые линии
описывали грузы, сброшенные с ближней стены космического дома. Грузы на
подвесах тоже отклонялись в сторону. Койот была в замешательстве.
Направленная гравитация - вот на что это было похоже. То есть картина,
которую увидела Койот, была возможна только в том случае, если вне
астероида установлен невидимый и очень мощный источник гравитации, но
гравитации не естественной, не однородной, а направленной в виде луча на
астероид. Кроме того, этот источник не неподвижен, а постоянно ускоряется
в сторону Марса и гравитационным лучом тянет за собой астероид, а
космический дом Койот, практически не попадающий в сферу действия этого
луча, движется лишь потому, что жестко прикреплен к астероиду. Из-за этого
постоянного ускорения Койот и фиксирует в цилиндре небольшую силу тяжести.
В общем, дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку. Да, может быть,
так и есть. Мифическому покровителю инженеров св.Рубену Голдбергу
понравилось бы такое объяснение.
Однако вся теория упирается в один-единственный неразрешимый вопрос:
что это за источник? Наружная-то камера показывала, что вне астероида
ничего нет - ни чудесного источника впереди, ни ракетного двигателя сзади.
А вдруг что-то спрятано внутри скалы, ну какой-то источник излучения
или приспособление, создающее и ускоряющее сфокусированное гравитационное
поле, которое как будто тянет астероид за собой?
Но как только Койот пришла к этой мысли, на сейсмографе замигала
лампочка сигнала тревоги. Да сигнала и не требовалось. Койот
почувствовала, как содрогнулся астероид. Сначала она думала или, по
крайней мере, надеялась, что микротолчки связаны с колебанием астероида
вблизи точки нового равновесия, что это обычная реакция на весьма
необычный источник ускорения. Если бы дело было в этом, через некоторое
время толчки бы прекратились. Койот посмотрела на сейсмограф. Толчки были
довольно сильны, повторялись каждые 128 секунд и напоминали дрожание
земли, когда под ногами проходит поезд метро.
А может, что-то движется внутри астероида? Если это так, то она должна
хоть краешком глаза поглядеть на эту диковинку. Возможно, от одиночества у
Койот немного поехала крыша, но ей внезапно приспичило пробурить ход в
скалу и увидеть, что там, внутри астероида, скрывается. Осталось только
определить место будущей скважины. Как?
Сейсмограф. Можно снять показания в разных точках космического дома, а
там уже будет несложно определить эпицентр в недрах астероида.
Следующие несколько часов Койот потратила на замеры, стараясь сделать
их как можно больше.
Наконец координаты эпицентра были вычислены. Она старалась действовать
почти бездумно, потому что такой труд давал ощущение прочности, изгонял из
души страх. Койот заложила полученные координаты в память следящего
устройства, влезла в скафандр и вышла через воздушный шлюз на поверхность.
Снаружи пятипроцентное ускорение было очень опасно. Один неверный шаг,
упадешь с астероида и поминай как звали. "Будь осторожна, и с тобой ничего
не случится", - как заклинание, твердила себе Койот. Пока астероид был
просто очередной скалой для разработки. Койот приладила к нему множество
поручней. Теперь она их не отпускала. Аккуратно закрепленный бур тоже
лежал там, где она его в последний раз оставила.
С трудом залив в бур топливо, Койот почти наугад врубилась в скалу. Ей
нужно было побыстрее углубиться в породу, только там, в лазе, она
почувствует себя в безопасности и перестанет при малейшем неверном
движении судорожно хвататься за камни. Бур, в действительности
обыкновенный газовый резак, превращал скалу в порошок и с помощью
электрического вытяжного насоса выбрасывал его на поверхность. Но механизм
был несовершенен, часть горячей пыли оседала в тоннеле, и жара стояла
ужасная. Скафандр Койот не был оснащен достаточно быстрой системой
охлаждения, и глаза заливал пот. Хорошо хоть, что на шлеме скафандра были
установлены дворники, а то бы к этим радостям прибавилось бы еще и
запорошенное пылью, запотевшее стекло.
Внутри скалы жара и пыль досаждали не так сильно, но все равно вынести
это мог только горняк. Рукоятки бура тряслись как сумасшедшие, рев
проникал сквозь скафандр Койот. Шум оглушал ее, огонь зачастую ослеплял
ее. Конструкция бура была задумана так, чтобы зажженная газовая струя была
скрыта от глаз специальным кожухом, но языки пламени все-таки то и дело
выбивались из-под него. Вот эти-то случайные вспышки да шахтерская
лампочка разгоняли мрак, подступивший со всех сторон.
Но Койот продвигалась вперед. Она прикрепила к буру следящее устройство
и теперь имела представление о своем продвижении внутри скалы - оно
отмечалось на крошечном экране белой линией. Иначе как черепашьим назвать
его было нельзя. Койот понадобилось два утомительных дня, чтобы вплотную
приблизиться к предполагаемому источнику гравитации. Тогда она отложила в
сторону бур и взяла в руки колотушку, специально предназначенную для
отыскивания пустот в скалах. Со второй попытки эхолокатор колотушки
отметил большую область с очень низкой плотностью всего в метре от Койот.
Теперь пришла пора воспользоваться бурильным молотком для работы в
невесомости. Это был не такой мощный инструмент, как бур, и грыз породу он
медленнее, но, по крайней мере, ее находка будет в целости и сохранности,
а не сгорит в газовой струе. Койот не хотела рисковать, она не знала,
каким газом наполнена полость и есть ли он там вообще. Пора установить
прозрачный шлюз.
Шлюз представлял собой простое приспособление, состоявшее из надувного
цилиндра с двойными стенками, сделанными из упругой пластмассы, и
перегороженного тремя затворами. Предназначался он для того, чтобы
заткнуть тоннель этакой пробкой и после накачки воздуха в замкнутое
пространство позволить горняку снять скафандр и работать в атмосфере. Как
раз то, что сейчас нужно. Койот втащила шлюз в тоннель и накачала воздух в
первый отсек. Пластмасса приняла форму стен тоннеля. Койот пробралась
через все затворы и надула обе камеры, оставшиеся позади. Они должны
поддерживать давление воздуха, если, конечно, в той полости, к которой она
стремилась, вдруг обнаружится газ.
Койот взялась за бурильный молоток, осторожно прикрепила распорки к
стенам тоннеля, установила ограждение и включила инструмент. Неудобство
бурильного молотка для работы в невесомости состоит в том, что между
горняком и рабочей поверхностью необходимо ставить ограждение, иначе
осколки камня повредят скафандр. В улучшенных моделях перед ограждением
помещались бронированные видеокамеры, но такие модели были Койот не по
средствам. Ей приходилось руководствоваться чутьем и часто
останавливаться, чтобы отбрасывать искрошенную породу.
Когда молоток чуть не рвался у нее из рук. Койот поняла, что добралась
до цели. Мимо нее хлынула, заполняя тоннель до самого шлюза, струя
зеленого, дымного воздуха. Так, давление в этой дыре точно есть. Койот
выключила молоток, убрала его с дороги, расчистила последнюю кучу мусора
и, глубоко вздохнув, медленно двинулась вперед. Лампочка шлема высветила
на дальней стене тоннеля отверстие величиной с кулак. Давление
уравновесилось, воздух стоял неподвижно. Правда, Койот сомневалась, что
этот газ можно назвать воздухом в обыкновенном понимании. В огне лампочки
он поблескивал неприятным дымчато-зеленоватым светом.
В висках стучало от страха и волнения, тело ломило от усталости, но
Койот заставила себя продолжить работу: она расширила отверстие
сверхмощным лазерным резаком, и через несколько минут оно увеличилось до
диаметра шлема.
Койот набралась храбрости и просунула голову в дырку.
Огромная впадина освещалась только ее лампочкой. На глаз полость
занимала метров сорок в ширину и восемьдесят в длину, в общем, почти
футбольное поле, выдолбленное в скале. Бур Койот пробил стену почти
посередине продольной оси. Сначала Койот подумала, что эта пустота и в
самом деле пуста, как вдруг ей почудилось какое-то движение в
мутно-зеленоватом газе. На полу в задней части пещеры громоздилось нечто
странное.
И оно шевелилось.
Наши глаза всего лишь оптические приборы, в истинном смысле зрительный
процесс происходит в мозгу, ибо именно там образы распознаются и
анализируются. Но человеческий мозг не способен воспринять того, чего не
понимает. Он старается втиснуть неизвестное в привычные рамки. Тем или
иным образом новый объект откладывается в памяти вместе со старыми и
знакомыми, ему подыскиваются аналоги, мозг находит ему место в привычном
ряду явлений. В девяноста девяти случаях из ста сравнение оказывается
успешным, но мозг бессилен, когда сталкивается с тем, что вообще лежит вне
категорий, которыми он оперирует.
Койот увидела, как во мраке ворочается что-то темное и
влажно-блестящее, и решила, что перед ней кит. Она удивилась, откуда здесь
голубой кит, и даже - какая глупость - воспылала праведным гневом на тех,
кто так жестоко обращается с животным, внесенным в Красную книгу.
Но потом шахтерская лампочка высветила поблескивающий металлический
провод, тянувшийся от "головы" смутно различимого "животного". Койот
проследила взглядом за проводом - он шел вверх к передней стенке впадины,
соединяясь там с крупным шарообразным предметом, жестко прикрепленным к
скале специальными приспособлениями. Этот прочно укрепленный шар,
очевидно, и был источником гравитации. И зачем-то был подключен к киту.
"Зачем подводить кабель к живому существу? Или это не живое существо?"
Койот опять обвела взглядом пещеру и удивилась сама себе: с какой стати
ей привиделся кит? Наверное, со страха. При повторном осмотре, сообразив,
что это не живое существо, а механизм, она увидела округлые очертания
блестящей машины. От машины шел не один, а множество проводов, они вились
кольцами и соединялись с расположенными в пещере приборами. Из-под
оболочки "существа" высовывалась рука-манипулятор, явно механическая.
Она-то и шевелилась. Койот поправила лампочку, чтобы она давала более
широкий обзор, и увидела целый лес рук-манипуляторов, занятых непонятными
делами; все они вырастали из гладкой, бесформенной, синевато-серой
поверхности огромного предмета, который лежал, свернувшись, на полу
пещеры. Вокруг валялись странные приспособления, разбросанные
механическими руками. Сама поверхность предмета, казалось, слегка
волновалась и подергивалась, как будто под ней что-то перемещалось. Но все
это были машины, только машины. "Здесь нет ничего живого". В этом Койот
была уверена.
И тут одна из механических рук вытянула вперед режущее лезвие,
склонилась над оболочкой крупного тела, из которого она росла, и разрезала
оболочку. Из раны брызнула ярко-красная кровь. Через секунду она высохла.
Под ножом обнажились блестящие, розовые мягкие ткани, оттуда вдруг вылезло
хилое щупальце с круглым концом. Не успело щупальце полностью
развернуться, как два других манипулятора принялись зашивать нанесенную
рану.
А щупальце вдруг метнулось к Койот, но она не закричала, не побежала,
не засуетилась, потому что просто не смогла этого сделать - она окаменела
от ужаса. И тогда с выпуклого кончика щупальца сошла кожа, и показался
громадный, широко раскрытый, застывший в темноте глаз, который с явным
любопытством уставился на чужака.
Из иллюминатора спускаемого аппарата Ларри смотрел на холодную
поверхность Северного полюса Луны. Черт, надо же было пролететь миллиарды
километров только для того, чтобы оказаться еще на одной покрытой льдом
планете. Преследуемые Солнцем пласты замерзшей воды съежились на полюсах
Луны, прячась от его чудовищной силы. На карте ледяные поля выглядят
микроскопическими, занимают лишь крошечную долю поверхности и почти не
видны с орбиты. Но если посмотреть вблизи, как сейчас смотрел Ларри, то
ледяной покров кажется необозримым. Кратеры, небольшие холмы и утесы
поблескивали в свете звезд гладким, прозрачным льдом, скрытым в глубоких
кратерах и ущельях. Солнце никогда не сияло над этими местами.
Первые сведения о полярном льде были получены, когда поселения на Луне
уже стремительно разрастались. Некоторые ученые полагают, что лед появился
вследствие деятельности человека, к его образованию привела утечка
водяного пара из систем жизнеобеспечения Луны и ближайших космических
домов. Согласно этой теории, водяной пар, кристаллизуясь, перемещался к
полюсам Луны и там оседал. Другие теории допускают, что лед естественного
происхождения, но он периодически появляется и исчезает, периоды очень
длительны и не имеют никакого отношения к человеку.
Никто не помнил, кто первый окрестил гипотетический тоннель, ведущий к
Лунному, колесу. Кроличьей норой, но название прижилось. Изображения,
полученные гравитационным телескопом, были недостаточно четки, чтобы
определить хотя бы приблизительное местоположение входа в нору. Может, это
вовсе и не тоннель. Ларри придумал уже четыре объяснения тому, что выступы
спрятанного Лунного колеса приближаются к полюсам. Нора это или не нора,
неважно. Если они хоть как-нибудь подберутся к Колесу, человечество узнает
о харонцах массу сведений.
Ларри вздохнул. Время теперь не так поджимает, как раньше: инженеры,
ремонтирующие "Ненью", обнаружили сложную неисправность в главном
топливонасосном агрегате. Чтобы ее устранить, им понадобится еще три дня.
Хорошо, что ремонтники установили наружные баки для горючего, теперь ни к
чему занимать для хранения цистерн внутреннее пространство корабля. На
обратном пути будет гораздо просторнее.
Тишина, царящая на Северном полюсе Луны, чем-то напоминала Плутон.
Ларри только здесь, на Луне, понял, как он тосковал по новым лицам, новым
людям, как устал от однообразия Станции гравитационных исследований.
Несколько дней, проведенных в сутолоке лунных городов, вылечили хандру.
Разумеется, были люди, по крайней мере один человек, без которого Ларри
не скучал бы. Он искренне радовался отъезду Люсьена Дрейфуса на юг в
Центральный город за дополнительным оборудованием.
Ларри заметил на горизонте одного из маленьких колесных роботов.
Напичканные разнообразными датчиками, роботы могут выявить любую глубинную
аномалию магнитных и гравитационных полей, термальной энергии,
диэлектрической постоянной, сейсмических показателей, цвета, всякую
штуку, надо было как-то проникать внутрь и выходить наружу.
- Я тоже так думаю, - согласился Ларри.
- Значит, мы должны воспользоваться ими и посмотреть на это Колесо, -
решительно сказал Люсьен.
Воцарилась мертвая тишина. Наконец заговорил Рафаэль, вид у него был
грустный.
- Мы тоже пришли к такому заключению, - сказал он. - Нужно выяснить
природу Лунного колеса. Исследовав Колесо, мы многое узнаем о харонцах,
которые им управляют. Кто они? Где они? Есть ли они внутри Луны? Тем или
иным способом мы должны пробраться к Колесу.
- Будем считать, что решение принято. Но у нас есть еще несколько
неотложных дел, - заметил Долтри. - Надо получше изучить гравитационные
точки и посмотреть, что происходит, когда они достигают планет. Марс дает
нам отличную возможность сделать это.
- А наблюдатели успеют прибыть на Марс, прежде чем там появится первая
гравитационная точка? - спросила Сондра.
Веспасиан сверился с карманным компьютером.
- Если, конечно, корабль полетит с постоянным форсированием двигателей.
В этом случае группа будет на Марсе через четыре дня.
- В эту группу нам нужен один специалист в области гравитации, а других
я просил бы как можно скорее вернуться на Плутон, - сказал Долтри. - Чтобы
не терять времени: доктор Бергхофф, доктор Макджилликатти, доктор
Макдугал. Специалист в области гравитации, физик и инженер, добившийся
наибольших успехов в дешифровке посланий... э-э... харонцев. Корабль готов
к полету на Марс. Я хотел бы, чтобы вы отправились на нем завтра утром.
Сондра, еще не успевшая прийти в себя после перелета с Плутона,
достаточно громко чертыхнулась, но Долтри точно не расслышал.
Он повернулся к Ларри и доктору Рафаэлю.
- Мистер Чао, доктор Рафаэль, мне сообщили, что ваш корабль "Ненья"
будет отремонтирован и подготовлен к полету через неделю. И вы сразу же
вернетесь на Плутон.
Голос Долтри стал властным, и в нем появились металлические нотки.
Видимо, он считал себя вправе отдавать необсуждаемые приказы, и все
присутствующие, кажется, согласились с таким раскладом. Ларри претила сама
мысль о возвращении на Плутон. Еще шестнадцать дней на борту "Неньи"...
Хотя и тут никаких интересных заданий ожидать вроде бы не приходится.
- Однако у нас есть целая неделя, чтобы использовать вас здесь, мистер
Чао, - продолжал Долтри. - Конечно, часть этого времени займет обсуждение
с нашими учеными важнейших проблем. Но это не самое главное. Главное - это
Колесо.
Президент Долтри оперся руками о стол и посмотрел в одну, а затем в
другую сторону. Ларри сидел на одном, Люсьен на другом конце стола.
- Мистер Чао, мистер Дрейфус. Один из вас знаком с генераторами
гравитационных волн, другой - с тем, как обстоят дела на Луне. Вы вдвоем
сумеете проникнуть к Колесу. В вашем распоряжении одна неделя.
Люсьен как будто хотел возразить, но сдержался. Что там греха таить, он
не желал работать с Ларри. Ларри это ясно чувствовал и страдал от этого.
Он не мог объяснить, как это произошло, но они с Люсьеном вели себя так,
словно чего-то не поделили.
- Очень хорошо. Предлагаю дать нашим гостям возможность привести себя в
порядок и через час снова собраться здесь.
Люди начали вставать и разминаться, загудели голоса, совещание
закончилось. Многие хотели побеседовать с Ларри, но он был не расположен к
разговорам. Он медленно подошел к Долтри, стоящему посреди комнаты, там,
где в воздухе все еще висели голографические изображения Лунного колеса и
расколотого шара. Лунное колесо. Возникшая непонятно откуда вражда между
Люсьеном и Ларри не предвещала ничего хорошего. Особенно если им предстоит
вместе заниматься такой сложной штукой, как Лунное колесо.
- Сколько времени находится под нами это Колесо? - глядя на Люсьена и
Ларри, спросил доктор Долтри. - Сколько оно дожидалось сигнала, который мы
случайно послали? - Он кивнул на топографическое изображение шара. - И что
же, черт возьми, это такое?
- Мы не можем ответить на эти вопросы, доктор Долтри, - сказал
подошедший с другой стороны Люсьен. - Впрочем, можно послать небольшое
радиосообщение харонцам и спросить их напрямую.
Ларри хлопнул себя по лбу.
- Вот именно! - воскликнул он. - Прямо в точку!
- Что? - язвительно усмехнулся Люсьен. - Попробовать с ними поговорить?
Позволь заметить, приятель, что они не станут тебя слушать.
- Да нет же! Попробовать поговорить с Землей! Она ведь по ту сторону
червоточины. В конце концов, если харонцы могут посылать радиосигналы
через червоточину, то почему нам не сделать то же самое?
- Меня есть кем заменить. Он незаменим. Первое путешествие вниз слишком
опасно, зачем рисковать жизнью сразу двух специалистов? Я пойду. А он нет.
- Люсьен едва не поддался желанию дотянуться через стол до президента
Долтри и кулаком вдолбить в него немного здравого смысла. - Что может быть
проще?
- Он изображает меня важной персоной, а я вовсе не такой, - стараясь
говорить ровным голосом, произнес Ларри. - Ремонт "Неньи" затягивается,
так что я все равно уеду не раньше, чем через неделю. Я рассказал здешним
ученым все, что знаю сам, да и они сами не лыком шиты. И если я
действительно такой большой знаток гравитационных генераторов, как вы
утверждаете, значит, при непосредственном исследовании Колеса без меня не
обойтись.
Президент Долтри ничего не ответил и перевел взгляд с одного молодого
человека на другого. Довольно долго стояла тишина.
- Может быть, вы позволите мне высказать свое мнение? - нарушил наконец
молчание Долтри. - В вашей перепалке, к сожалению, я не вижу ни логики, ни
ответственности, а лишь уязвленное самолюбие, раздражение, гнев и чувство
вины. И, откровенно говоря, если бы я не считал вас обоих незаменимыми в
нашей борьбе против общего врага, я бы не терял времени, слушая вашу
мелкую грызню. В конце концов у меня есть и другие важные дела. Каким-то
чудом марсиане согласились сесть с вами за один стол в конференц-зале. Они
разговаривали со мной только потому, что я не представляю правительство, а
значит, не имею отношения к мнимому нападению. Они хотели бы, чтобы вас,
мистер Чао, заковали в кандалы и судили за преступление против
человечества. Я затратил немало сил, доказывая им, что они ошибаются.
- Может, они были правы, - еле слышно пробормотал Люсьен.
Долтри резко повернул голову и пронзил Люсьена недобрым взглядом.
- Правы, говорите? Хотите - верьте, хотите - нет, мистер Дрейфус, но я
тоже так думал. И совсем еще недавно. Поэтому ваши чувства мне понятны. Но
мы должны быть объективны, а объективно мы должны признать, что мистер Чао
просто наткнулся на кнопку взрывателя, установленного задолго до появления
первого человека. На его месте мог оказаться любой из нас. Умнее сейчас не
кивать друг на друга в поисках виноватых, а бороться с теми, кто поставил
этот взрыватель, запустивший адскую машину.
- Вот вы живете в Центральном городе, - сказал Люсьен. - А знаете вы,
сколько людей погибло во время землетрясения? Сколько зданий было
разрушено?
- Знаю. И скорблю не меньше вашего. Но мистер Чао не повинен в их
смерти. Он виновен в такой же степени, как и все люди, связанные с
проектированием и постройкой Кольца Харона, с исследованиями, которые
проводились при его помощи в течение последних пятнадцати лет. Метод
усиления, изобретенный мистером Чао, был бы невозможен без предыдущих
опытов.
Долтри опять повернулся к Ларри.
- А вы, мистер Чао! Я кое-что о вас знаю. Как я уже сказал, я изучил
все касающиеся вас сведения, включая личное дело с характеристикой,
составленной на основе результатов психиатрического обследования. Прочитав
все и встретившись с вами, я понял, какие побудительные причины заставляют
вас вызваться на это задание. Чувство вины. Потребность ее искупить. И
отчаянное желание доказать тем, чьи мысли совпадают с мыслями Люсьена
Дрейфуса, что вы не избегаете ответственности за содеянное. Своей
доблестью вы надеетесь убедить всех в своих добрых намерениях.
Ларри покраснел и махнул рукой.
- Конечно, я чувствую свою вину. Конечно, я хочу помочь. Что здесь
плохого?
- Ничего. В этом вся беда. Передо мной два замечательных молодых
человека, гораздо больше похожих друг на друга, чем они думают: оба полны
храбрости, оба готовы принести в жертву свои жизни, у обоих есть причины,
чтобы настаивать на своем. Вы правы, мистер Дрейфус. Хотя мы нуждаемся в
ваших умениях, но вам легче найти замену, чем голове мистера Чао, его
познания в области гравитации действительно уникальны. Вы в самом деле не
настолько незаменимы. И мы в самом деле не должны рисковать жизнью двух
человек. И вы правы, мистер Чао. Очень разумно, чтобы вниз спустился
специалист по гравитации, - Долтри снова взглянул на свой карманный
компьютер. - В вашем личном деле я отметил еще одну мелочь. У вас есть
опыт работы с телеоператорами?
Ларри немного помедлил.
- Да, есть. На Станции гравитационных исследований мы используем их для
ремонта Кольца.
- Подождите-ка, - проговорил Люсьен. - Телеоператор - это робот с
дистанционным управлением? Но эти машинки недостаточно проворны для такой
работы.
- Согласен, - сказал Долтри. - Мы не собираемся посылать вниз одного
робота, без человека. Но у этих механизмов, помимо способности выполнять
основную задачу, есть и еще преимущества. Они могут поднимать тяжести,
могут переносить на себе телеметрические приборы. И они вполне заменимы.
Правда, мы пока не нашли входа в так называемую Кроличью нору. Возможно,
мы так и не найдем его вовремя, и тогда мистеру Чао не удастся управлять
телеоператором с поверхности. Может, мы вообще никогда не найдем этот
вход. Но если все-таки найдем, мистер Дрейфус, то мы пошлем вниз
телеоператора и вас.
Люсьен свирепо взглянул на президента. Вот и доверяй таким типам, как
Долтри, - никогда не получишь того, чего хочешь.
Как же создается тяга? Койот Уэстлейк пыталась восстановить в памяти
страницы старого учебника физики для пилотов.
Независимо от места измерения, ракетный двигатель при неизменной силе
тяги дает ускорение в одном направлении. Иное дело гравитация. Она
расходится лучами во все стороны от источника. Чем до него дальше, тем она
слабее. Поэтому замеры в разных точках гравитационного поля дадут
различные показатели направления и величины ускорения.
И Койот приступила к экспериментам. Она сбрасывала грузы с потолка и
засекала время падения, чтобы измерить величину ускорения. Другие грузы
она подвешивала на веревках для определения его направления. Методы были
достаточно грубыми, но и они свидетельствовали о чем-то невероятном.
Сброшенные и с ближней, и с дальней от астероида стен, грузы двигались с
одинаковым ускорением, и ни один предмет не летел по прямой. Все
траектории искривлялись в сторону от астероида, самые крутые линии
описывали грузы, сброшенные с ближней стены космического дома. Грузы на
подвесах тоже отклонялись в сторону. Койот была в замешательстве.
Направленная гравитация - вот на что это было похоже. То есть картина,
которую увидела Койот, была возможна только в том случае, если вне
астероида установлен невидимый и очень мощный источник гравитации, но
гравитации не естественной, не однородной, а направленной в виде луча на
астероид. Кроме того, этот источник не неподвижен, а постоянно ускоряется
в сторону Марса и гравитационным лучом тянет за собой астероид, а
космический дом Койот, практически не попадающий в сферу действия этого
луча, движется лишь потому, что жестко прикреплен к астероиду. Из-за этого
постоянного ускорения Койот и фиксирует в цилиндре небольшую силу тяжести.
В общем, дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку. Да, может быть,
так и есть. Мифическому покровителю инженеров св.Рубену Голдбергу
понравилось бы такое объяснение.
Однако вся теория упирается в один-единственный неразрешимый вопрос:
что это за источник? Наружная-то камера показывала, что вне астероида
ничего нет - ни чудесного источника впереди, ни ракетного двигателя сзади.
А вдруг что-то спрятано внутри скалы, ну какой-то источник излучения
или приспособление, создающее и ускоряющее сфокусированное гравитационное
поле, которое как будто тянет астероид за собой?
Но как только Койот пришла к этой мысли, на сейсмографе замигала
лампочка сигнала тревоги. Да сигнала и не требовалось. Койот
почувствовала, как содрогнулся астероид. Сначала она думала или, по
крайней мере, надеялась, что микротолчки связаны с колебанием астероида
вблизи точки нового равновесия, что это обычная реакция на весьма
необычный источник ускорения. Если бы дело было в этом, через некоторое
время толчки бы прекратились. Койот посмотрела на сейсмограф. Толчки были
довольно сильны, повторялись каждые 128 секунд и напоминали дрожание
земли, когда под ногами проходит поезд метро.
А может, что-то движется внутри астероида? Если это так, то она должна
хоть краешком глаза поглядеть на эту диковинку. Возможно, от одиночества у
Койот немного поехала крыша, но ей внезапно приспичило пробурить ход в
скалу и увидеть, что там, внутри астероида, скрывается. Осталось только
определить место будущей скважины. Как?
Сейсмограф. Можно снять показания в разных точках космического дома, а
там уже будет несложно определить эпицентр в недрах астероида.
Следующие несколько часов Койот потратила на замеры, стараясь сделать
их как можно больше.
Наконец координаты эпицентра были вычислены. Она старалась действовать
почти бездумно, потому что такой труд давал ощущение прочности, изгонял из
души страх. Койот заложила полученные координаты в память следящего
устройства, влезла в скафандр и вышла через воздушный шлюз на поверхность.
Снаружи пятипроцентное ускорение было очень опасно. Один неверный шаг,
упадешь с астероида и поминай как звали. "Будь осторожна, и с тобой ничего
не случится", - как заклинание, твердила себе Койот. Пока астероид был
просто очередной скалой для разработки. Койот приладила к нему множество
поручней. Теперь она их не отпускала. Аккуратно закрепленный бур тоже
лежал там, где она его в последний раз оставила.
С трудом залив в бур топливо, Койот почти наугад врубилась в скалу. Ей
нужно было побыстрее углубиться в породу, только там, в лазе, она
почувствует себя в безопасности и перестанет при малейшем неверном
движении судорожно хвататься за камни. Бур, в действительности
обыкновенный газовый резак, превращал скалу в порошок и с помощью
электрического вытяжного насоса выбрасывал его на поверхность. Но механизм
был несовершенен, часть горячей пыли оседала в тоннеле, и жара стояла
ужасная. Скафандр Койот не был оснащен достаточно быстрой системой
охлаждения, и глаза заливал пот. Хорошо хоть, что на шлеме скафандра были
установлены дворники, а то бы к этим радостям прибавилось бы еще и
запорошенное пылью, запотевшее стекло.
Внутри скалы жара и пыль досаждали не так сильно, но все равно вынести
это мог только горняк. Рукоятки бура тряслись как сумасшедшие, рев
проникал сквозь скафандр Койот. Шум оглушал ее, огонь зачастую ослеплял
ее. Конструкция бура была задумана так, чтобы зажженная газовая струя была
скрыта от глаз специальным кожухом, но языки пламени все-таки то и дело
выбивались из-под него. Вот эти-то случайные вспышки да шахтерская
лампочка разгоняли мрак, подступивший со всех сторон.
Но Койот продвигалась вперед. Она прикрепила к буру следящее устройство
и теперь имела представление о своем продвижении внутри скалы - оно
отмечалось на крошечном экране белой линией. Иначе как черепашьим назвать
его было нельзя. Койот понадобилось два утомительных дня, чтобы вплотную
приблизиться к предполагаемому источнику гравитации. Тогда она отложила в
сторону бур и взяла в руки колотушку, специально предназначенную для
отыскивания пустот в скалах. Со второй попытки эхолокатор колотушки
отметил большую область с очень низкой плотностью всего в метре от Койот.
Теперь пришла пора воспользоваться бурильным молотком для работы в
невесомости. Это был не такой мощный инструмент, как бур, и грыз породу он
медленнее, но, по крайней мере, ее находка будет в целости и сохранности,
а не сгорит в газовой струе. Койот не хотела рисковать, она не знала,
каким газом наполнена полость и есть ли он там вообще. Пора установить
прозрачный шлюз.
Шлюз представлял собой простое приспособление, состоявшее из надувного
цилиндра с двойными стенками, сделанными из упругой пластмассы, и
перегороженного тремя затворами. Предназначался он для того, чтобы
заткнуть тоннель этакой пробкой и после накачки воздуха в замкнутое
пространство позволить горняку снять скафандр и работать в атмосфере. Как
раз то, что сейчас нужно. Койот втащила шлюз в тоннель и накачала воздух в
первый отсек. Пластмасса приняла форму стен тоннеля. Койот пробралась
через все затворы и надула обе камеры, оставшиеся позади. Они должны
поддерживать давление воздуха, если, конечно, в той полости, к которой она
стремилась, вдруг обнаружится газ.
Койот взялась за бурильный молоток, осторожно прикрепила распорки к
стенам тоннеля, установила ограждение и включила инструмент. Неудобство
бурильного молотка для работы в невесомости состоит в том, что между
горняком и рабочей поверхностью необходимо ставить ограждение, иначе
осколки камня повредят скафандр. В улучшенных моделях перед ограждением
помещались бронированные видеокамеры, но такие модели были Койот не по
средствам. Ей приходилось руководствоваться чутьем и часто
останавливаться, чтобы отбрасывать искрошенную породу.
Когда молоток чуть не рвался у нее из рук. Койот поняла, что добралась
до цели. Мимо нее хлынула, заполняя тоннель до самого шлюза, струя
зеленого, дымного воздуха. Так, давление в этой дыре точно есть. Койот
выключила молоток, убрала его с дороги, расчистила последнюю кучу мусора
и, глубоко вздохнув, медленно двинулась вперед. Лампочка шлема высветила
на дальней стене тоннеля отверстие величиной с кулак. Давление
уравновесилось, воздух стоял неподвижно. Правда, Койот сомневалась, что
этот газ можно назвать воздухом в обыкновенном понимании. В огне лампочки
он поблескивал неприятным дымчато-зеленоватым светом.
В висках стучало от страха и волнения, тело ломило от усталости, но
Койот заставила себя продолжить работу: она расширила отверстие
сверхмощным лазерным резаком, и через несколько минут оно увеличилось до
диаметра шлема.
Койот набралась храбрости и просунула голову в дырку.
Огромная впадина освещалась только ее лампочкой. На глаз полость
занимала метров сорок в ширину и восемьдесят в длину, в общем, почти
футбольное поле, выдолбленное в скале. Бур Койот пробил стену почти
посередине продольной оси. Сначала Койот подумала, что эта пустота и в
самом деле пуста, как вдруг ей почудилось какое-то движение в
мутно-зеленоватом газе. На полу в задней части пещеры громоздилось нечто
странное.
И оно шевелилось.
Наши глаза всего лишь оптические приборы, в истинном смысле зрительный
процесс происходит в мозгу, ибо именно там образы распознаются и
анализируются. Но человеческий мозг не способен воспринять того, чего не
понимает. Он старается втиснуть неизвестное в привычные рамки. Тем или
иным образом новый объект откладывается в памяти вместе со старыми и
знакомыми, ему подыскиваются аналоги, мозг находит ему место в привычном
ряду явлений. В девяноста девяти случаях из ста сравнение оказывается
успешным, но мозг бессилен, когда сталкивается с тем, что вообще лежит вне
категорий, которыми он оперирует.
Койот увидела, как во мраке ворочается что-то темное и
влажно-блестящее, и решила, что перед ней кит. Она удивилась, откуда здесь
голубой кит, и даже - какая глупость - воспылала праведным гневом на тех,
кто так жестоко обращается с животным, внесенным в Красную книгу.
Но потом шахтерская лампочка высветила поблескивающий металлический
провод, тянувшийся от "головы" смутно различимого "животного". Койот
проследила взглядом за проводом - он шел вверх к передней стенке впадины,
соединяясь там с крупным шарообразным предметом, жестко прикрепленным к
скале специальными приспособлениями. Этот прочно укрепленный шар,
очевидно, и был источником гравитации. И зачем-то был подключен к киту.
"Зачем подводить кабель к живому существу? Или это не живое существо?"
Койот опять обвела взглядом пещеру и удивилась сама себе: с какой стати
ей привиделся кит? Наверное, со страха. При повторном осмотре, сообразив,
что это не живое существо, а механизм, она увидела округлые очертания
блестящей машины. От машины шел не один, а множество проводов, они вились
кольцами и соединялись с расположенными в пещере приборами. Из-под
оболочки "существа" высовывалась рука-манипулятор, явно механическая.
Она-то и шевелилась. Койот поправила лампочку, чтобы она давала более
широкий обзор, и увидела целый лес рук-манипуляторов, занятых непонятными
делами; все они вырастали из гладкой, бесформенной, синевато-серой
поверхности огромного предмета, который лежал, свернувшись, на полу
пещеры. Вокруг валялись странные приспособления, разбросанные
механическими руками. Сама поверхность предмета, казалось, слегка
волновалась и подергивалась, как будто под ней что-то перемещалось. Но все
это были машины, только машины. "Здесь нет ничего живого". В этом Койот
была уверена.
И тут одна из механических рук вытянула вперед режущее лезвие,
склонилась над оболочкой крупного тела, из которого она росла, и разрезала
оболочку. Из раны брызнула ярко-красная кровь. Через секунду она высохла.
Под ножом обнажились блестящие, розовые мягкие ткани, оттуда вдруг вылезло
хилое щупальце с круглым концом. Не успело щупальце полностью
развернуться, как два других манипулятора принялись зашивать нанесенную
рану.
А щупальце вдруг метнулось к Койот, но она не закричала, не побежала,
не засуетилась, потому что просто не смогла этого сделать - она окаменела
от ужаса. И тогда с выпуклого кончика щупальца сошла кожа, и показался
громадный, широко раскрытый, застывший в темноте глаз, который с явным
любопытством уставился на чужака.
Из иллюминатора спускаемого аппарата Ларри смотрел на холодную
поверхность Северного полюса Луны. Черт, надо же было пролететь миллиарды
километров только для того, чтобы оказаться еще на одной покрытой льдом
планете. Преследуемые Солнцем пласты замерзшей воды съежились на полюсах
Луны, прячась от его чудовищной силы. На карте ледяные поля выглядят
микроскопическими, занимают лишь крошечную долю поверхности и почти не
видны с орбиты. Но если посмотреть вблизи, как сейчас смотрел Ларри, то
ледяной покров кажется необозримым. Кратеры, небольшие холмы и утесы
поблескивали в свете звезд гладким, прозрачным льдом, скрытым в глубоких
кратерах и ущельях. Солнце никогда не сияло над этими местами.
Первые сведения о полярном льде были получены, когда поселения на Луне
уже стремительно разрастались. Некоторые ученые полагают, что лед появился
вследствие деятельности человека, к его образованию привела утечка
водяного пара из систем жизнеобеспечения Луны и ближайших космических
домов. Согласно этой теории, водяной пар, кристаллизуясь, перемещался к
полюсам Луны и там оседал. Другие теории допускают, что лед естественного
происхождения, но он периодически появляется и исчезает, периоды очень
длительны и не имеют никакого отношения к человеку.
Никто не помнил, кто первый окрестил гипотетический тоннель, ведущий к
Лунному, колесу. Кроличьей норой, но название прижилось. Изображения,
полученные гравитационным телескопом, были недостаточно четки, чтобы
определить хотя бы приблизительное местоположение входа в нору. Может, это
вовсе и не тоннель. Ларри придумал уже четыре объяснения тому, что выступы
спрятанного Лунного колеса приближаются к полюсам. Нора это или не нора,
неважно. Если они хоть как-нибудь подберутся к Колесу, человечество узнает
о харонцах массу сведений.
Ларри вздохнул. Время теперь не так поджимает, как раньше: инженеры,
ремонтирующие "Ненью", обнаружили сложную неисправность в главном
топливонасосном агрегате. Чтобы ее устранить, им понадобится еще три дня.
Хорошо, что ремонтники установили наружные баки для горючего, теперь ни к
чему занимать для хранения цистерн внутреннее пространство корабля. На
обратном пути будет гораздо просторнее.
Тишина, царящая на Северном полюсе Луны, чем-то напоминала Плутон.
Ларри только здесь, на Луне, понял, как он тосковал по новым лицам, новым
людям, как устал от однообразия Станции гравитационных исследований.
Несколько дней, проведенных в сутолоке лунных городов, вылечили хандру.
Разумеется, были люди, по крайней мере один человек, без которого Ларри
не скучал бы. Он искренне радовался отъезду Люсьена Дрейфуса на юг в
Центральный город за дополнительным оборудованием.
Ларри заметил на горизонте одного из маленьких колесных роботов.
Напичканные разнообразными датчиками, роботы могут выявить любую глубинную
аномалию магнитных и гравитационных полей, термальной энергии,
диэлектрической постоянной, сейсмических показателей, цвета, всякую