Страница:
лабораторию пыхтеть над этим свалившимся как снег на голову экспериментом.
Ну ничего, рано или поздно она, конечно, и сама придет в себя.
Оставшись одна, Марсия Макдугал постаралась побыстрее привести себя в
порядок. Она подошла к большому смотровому окну и стала вглядываться в
верхушки пылающих над Венерой облаков.
Марсия была удивительной женщиной: благодаря силе характера она даже
казалась выше ростом. Гладкая чистая кожа цвета черного дерева, круглое,
выразительное лицо. Блестящие темно-карие глаза как будто примечали все.
Но за смотровым окном не было ничего примечательного.
Если смотреть невооруженным глазом, на освещенной стороне Венеры можно
было увидеть лишь слившийся в нечто бесформенное слой облаков. Впрочем, у
смотровых окон имелись регуляторы яркости, контрастности и спектра. При
правильной настройке вершины облаков составляли упорядоченный рисунок.
Но сейчас Марсию, застывшую у окна, устраивали размытые очертания. Свет
такой яркий, что ничего не видно. Отовсюду идет столько информации, что
ничего не понятно. Категоричность этих утверждений как раз под стать эпохе
Краха Знания. И, похоже, ВИЗОР станет ее следующей жертвой.
Венерианская исходная зона оперативных разысканий (ВИЗОР) должна была
стать тем учреждением, о котором все мечтали, - штабом по созданию
прекрасного нового мира, новой Венеры, которая в результате вдохновенного
труда будет пригодной для жизни, живой планетой - со здоровой атмосферой,
с реками и озерами, со своей флорой и фауной.
Никто точно не знал, как это сделать, как оживить эту планету. Для
того-то и учредили ВИЗОР - чтобы узнать. Сумасшедшие идеи сыпались одна за
другой: предлагалось сбрасывать на Венеру огромные зонды и распылители
семян, доставлять ледяные астероиды для охлаждения и очистители для
изменения состава атмосферы. Запускать на орбиту громадные солнцезащитные
зонтики, строить с помощью исполинских дирижаблей химические фабрики и
подвешивать их в верхних слоях атмосферы...
В головах самых безумных пироманов из Пояса астероидов роились свои
планы. Эти психи вполне серьезно предлагали, применив страшную штуку под
названием "Щелкунчик", взорвать Меркурий. Тогда близ Солнца образуется
второй пояс астероидов - на предмет его использования имелась масса
предложений. Сообщество Пояса астероидов пыталось продать этот проект
ВИЗОРу, указывая, что второй пояс будет идеальным местом для постройки все
тех же больших противосолнечных зонтов или ударных установок - ускорителей
вращения. Были и другие замыслы, не столь откровенно сумасшедшие, и ВИЗОР
готов был работать над ними, хотя конкретные предложения и как их
реализовать пока не рассматривал.
Вот в чем все дело. ВИЗОР строился на века, чтобы расти, меняться и
развиваться. Проектировщики Станции мечтали, что на ней найдут применение
технологии, создатели которых еще не родились.
ВИЗОР. Последние два слова в аббревиатуре - ключевые. Оперативные
разыскания. Прежде чем переустраивать Венеру, ученые и инженеры должны
знать, как выполнить эту работу. Многие вещи можно выяснить при помощи
компьютерных и уменьшенных действующих моделей, но, когда речь идет об
окружающей среде целой планеты, их совершенно недостаточно. Инженерам и
ученым нужны глобальные эксперименты, чтобы двигаться вперед методом проб
и ошибок, чтобы преобразовать другую планету по образу и подобию Земли.
Необходим огромный опыт, а он накапливается только в процессе настоящей
экспериментальной работы.
Неужели ООН этого не понимает? Неужели не видит, сколь важна эта
Станция? Какие беды принесет ее закрытие или даже временная консервация?
Венера ставит задачи на десятилетия для многих поколений. Их нельзя решить
наскоком.
Вдруг на Марсию гаркнул голос по внутренней связи. Марсия чуть не
подпрыгнула от неожиданности. Голос был высок и капризен.
- Макдугал! Поднимитесь в Главную диспетчерскую! - говорил
Макджилликатти. - Необходимо поработать на низких радиочастотах.
Прежде чем отправиться в лабораторию, Марсия закрыла глаза и досчитала
до десяти. Она могла поспорить, что Хирам Макджилликатти вывел бы из
терпения даже ее мужа. Когда Джеральд приедет, стоит провести такой
эксперимент.
Хирам Макджилликатти был штатным физиком Венерианской исходной зоны
оперативных разысканий. Станции он был нужен так же, как рыбе - зонт от
дождя.
Впрочем, никто особенно не возражал против ставки штатного физика на
ВИЗОРе, но задачи его здесь были похожи на задачи пожарной команды в
маленьком городке. То есть быть на месте на случай чрезвычайного
происшествия.
Макджилликатти был невысокого мнения о своих сослуживцах. Простые
инженеры. Поручи им подставлять числа в уравнения, и они будут довольны.
Им все равно, что означают эти числа и откуда они взялись. В девяноста
девяти случаях из ста простым исполнителям не только нет до этого дела,
они еще и возмущаются, если пытаешься их просветить на этот счет.
Хирам Макджилликатти полагал (хотя никто из служащих Станции с ним не
согласился бы), что он философски относится к своему положению.
Большинство считало его высокомерным эгоистом.
Но сегодня особый день. Сегодня благодаря смелым ребятам с Плутона это
его Станция. Макджилликатти покачал лохматой головой и в грустной улыбке
обнажил кривые зубы. Он видел предварительные данные с Ганимеда и Титана.
Какую потрясающую штуку проделали с гравитацией эти ребята!
Он сверил время и быстро вычислил задержку сигнала. В соответствии с
переданным планом эксперимента гравитационный луч направился к Венере как
раз пять с половиной часов назад. Так что если опыт действительно проходит
по графику, гравитационный луч будет здесь в любую...
- Господи Боже мой, вы только посмотрите! - крикнул он.
Хирам Макджилликатти легко загорался, но сейчас и правда творилось
что-то невозможное. Измеритель гравитационных волн, стрелку которого редко
кто видел даже просто подрагивающей, словно взбесился. Его зашкалило.
Макджилликатти повысил шкалу деления в сто раз, и картина прояснилась.
Марсия Макдугал оторопела. Такого быть не могло, она ни за что бы в это
не поверила, если бы не видела сейчас собственными глазами. Исследования в
Области гравитации, несколько столетий назад заброшенные, как
малоинтересная диковинка, и считавшиеся в мире физики высоких энергий
совершенно неперспективными, вдруг оказались на самом острие науки.
- Вот так гравитационный луч! - сказал кто-то. - Что сейчас произойдет?
Сила тяжести повысится или понизится? Я ничего не чувствую.
- А нас не притянет к Плутону? - слегка обеспокоенно спросил один из
биологов.
- Этот луч действует по-другому, а точнее - никак не действует, -
объяснил Макджилликатти. - Бог знает, как у них это получилось, но они
смогли разбить один луч на два противоположно направленных - так, что они
взаимоуничтожают воздействие друг друга. К тому же луч пришел сюда уже
ослабленным.
Макджилликатти с хищным видом облизал губы.
- Черт, хотел бы я знать, как они это сделали! Но раз они научились так
умело обращаться с гравитационными полями, то до настоящего управления
гравитацией осталось несколько шагов...
- На эти шаги уйдет еще лет сто, - заметила Марсия. - Могу побиться об
заклад: гравитационные волны еще очень и очень долго останутся бесполезной
игрушкой.
- Может быть, и игрушкой, - ответил Макджилликатти. - Только очень
полезной. Гравитационные волны позволят по-новому взглянуть на Вселенную.
Стоит правильно настроить волны, и можно будет с их помощью прощупать
внутренности Солнца или любой планеты до каких угодно глубин. Поставьте на
одной стороне Венеры передатчик, а на другой приемник гравитационных волн,
и внутреннее строение планеты - как на ладони. Это же как радар. Да,
впереди счастливые времена. Несомненно, счастливые.
- Для гравитологов, надо полагать, - уточнила Ченло. - Пирог-то все
меньше. Как вы думаете, что произойдет с нашим бюджетом, если у этого
Кольца разгорится аппетит? Если мы хотим получить хоть какие-то гроши,
надо придумать, как подключиться к этим опытам с гравитацией.
Марсия взглянула на часы.
- Осталось восемь минут. Потом они направят луч на Землю.
Она следила за экранами и думала: "Интересно, как теперь изменится наш
мир?"
Когда гравитационный луч оставил в покое Венеру, Макджилликатти
вздохнул с облегчением. О, эти десять минут, пока луч был направлен на
них, на ВИЗОР! То были блаженные, волшебные мгновения. Но и напряженные
сверх меры. Всегда чувствуешь себя неуютно, когда не знаешь, что случится
в следующую секунду. Сигнал был столь мощный, что Макджилликатти опасался
за сохранность приборов. Но теперь, слава Богу, все позади, и можно
перенастроить оборудование на далекую Землю.
Чтобы получить истинное представление о явлении, всегда нужна какая-то
дистанция. Тем более что сопутствующие явлению изменения различных
характеристик, иногда более важные, чем само явление, можно наблюдать лишь
на расстоянии. Как гравитационные волны искажают радиоволны? А световые?
Теоретически гравитационный луч должен, вызвать либо голубое, либо красное
смещение электромагнитных волн. Но произойдет ли это на самом деле? И как
он повлияет на взаимодействующие с ним источники гравитации? Вызовет ли он
резонансные волны в системе гравитационных полей Земля - Луна?
Макджилликатти страстно хотелось все это узнать. Ничего удивительного:
всю сознательную жизнь, каждое мгновение он искал истину. И сегодня ему
представилась хорошая возможность заняться любимым делом.
Но нужно поторопиться: несколько минут назад гравитационный луч ушел в
новом направлении. У Макджилликатти осталось всего минут пять, чтобы
настроить датчики Станции на прослушивание Земли. К счастью, большинство
сотрудников Станции были рядом, и проблем с помощью не возникло.
Он вновь проверил пульт управления.
- Марсия, ввинтите эту чертову антенну. Будем принимать на волне
двадцать один сантиметр. Я хочу посмотреть, будет ли какая-нибудь
пульсация в нейтральной водородной зоне.
- Есть, шеф. Сию секунду, шеф. Я вся к вашим услугам, шеф, - ворчала
Марсия, настраивая антенну.
Она не могла себе представить более бесполезного занятия, чем
наблюдение за волной длиной двадцать один сантиметр. Ей казалось, что на
этой волне ничего не может быть.
Макджилликатти хочет посмотреть, искривит ли гравитационная волна
пространство - время настолько, что появится пульсация. Ну и что, какая
разница? Марсия проследила за стрелкой, пока та не показала, что антенна
направлена на Землю. Марсия перевела датчик в режим осциллоскопа. Да, вот
оно. Несущая волна двадцать один сантиметр, совершенно ровная, как обычно.
Марсия усилила звук, и раздался легкий свист.
- Готово, господин начальник, - сказала она, - и для меня это такая
волнующая минута.
- Хорошо, - не обратив внимания на издевку, ответил Макджилликатти. -
Ченло, что там с микроволновым приемником? Он нужен мне сейчас, а не через
неделю!
- Ради Бога, Хирам, я не могу успеть за тридцать секунд.
- Почему? - удивился Макджилликатти. - Чтобы повернуть его на двадцать
градусов, хватит и десяти секунд.
- Я должна прокрутить его в другую сторону на триста сорок градусов, -
сквозь зубы проговорила Ченло. - Или вы хотите, чтобы он отключился?
Но Макджилликатти ее не слушал. Он уже трепался по внутренней связи с
другой лабораторией об обратном нейтринном рассеивателе. Ченло обернулась
и кивнула Марсии. Марсия в ответ пожала плечами. Что тут поделать?
Невозможный человек.
- Ладно, девочки и мальчики, - громко сказал Макджилликатти, явно не
представляя себе, сколько сослуживцев с удовольствием бы его придушили. Он
сверил часы. - Земля уже семь минут находится под воздействием луча.
Радиус события приближается к нам, осталось около трех минут. Включайте
все измерительные приборы и записывающие устройства - нам надо знать фон
до события. Проверьте, пожалуйста!
Макджилликатти на время заткнулся, чтобы посмотреть на свой пульт
управления.
- Две минуты, - наконец объявил он.
"Семь минут под воздействием луча". Марсия внезапно подумала о
Джеральде, находящемся сейчас на Земле, в Ванкувере. Даже двигаясь со
скоростью света, до него можно долететь только через десять минут. Но это
не просто цифры и не просто минуты. Джеральд в прошлом, его реальность
отрезана от ее реальности стеной времени. Что бы он ни делал, что бы с ним
ни случилось, она об этом не узнает до тех пор, пока неповоротливые
световые волны не пересекут пустоту между мирами.
Он мог начать живое письмо к ней и вдруг умереть, а она узнает об этом
лишь через десять минут.
Если для Марсии Джеральд в прошлом, то для него она тоже в прошлом.
Друг у друга в прошлом. В этом было что-то тревожное, будто оба они
застыли, словно насекомые, попавшие в древесную смолу в доисторический
период, и остались на веки вечные в ловушке. А смола в конце концов
окаменела и стала прозрачной, словно хрусталь, сохранив свою жертву, как
живую, в янтаре времени.
- Двадцать секунд, - объявил Макджилликатти.
Марсия не понимала сути этого эксперимента и, сказать по правде,
немного трусила. Это походило на колдовство, шаманство, здесь было
нечисто. Как может луч состоять из гравитационных волн? Это даже звучит,
как вздор, сапоги всмятку, турусы на колесах.
Она моргнула и заставила себя сосредоточиться на экране дисплея.
- Десять секунд.
Девять минут пятьдесят секунд назад луч ударил по планете ее мужа, но
она почувствует этот удар лишь через десять секунд, девять секунд, восемь
секунд - Марсия повертела регуляторы настройки, увеличения, резкости -
четыре, три, две, одну, ноль...
На экране дисплея творилось что-то невероятное, а громкоговоритель
терминала зашелся в мощном, оглушительном вое. Марсия отключила звук и с
изумленным лицом вгляделась в след, оставленный на экране. Что-то давало
сильный и сложный сигнал. Кривая, казалось, приобретает определенный
рисунок, как будто сигнал повторялся вновь и вновь.
Через несколько мгновений Марсия подняла глаза от экрана и поняла, что
все присутствующие находятся в каком-то шоке. Макджилликатти, казалось,
был потрясен сильнее всех. Ей понадобилось еще несколько секунд, чтобы
сообразить, что, кроме пронзительного визга на волне двадцать один
сантиметр, от Земли больше ничего не осталось.
Подпрыгивая и дребезжа, буксир "Рабочая лошадка" вышел из дока
грузового порта Лунный в Районе Обнаженного Пурпура. Диана Стайгер
посмотрела на хронометр: 10:01 по Гринвичскому среднему времени, отлет
четко по расписанию. Диане казалось, что она никогда не дождется этой
минуты. Может, в Солнечной системе и есть более "чудные" уголки, чем
ОбнаПур, но с нее хватит.
Включились корректировочные двигатели, "Лошадка", треща, дернулась
назад, но тут сработали гироскопы, и она взяла новый курс. Справа в
иллюминаторе появился большой ярко-голубой шар Земли.
Скрестив руки, Диана Стайгер застыла за пультом управления. В переднем
окне грязноватой громадой маячил ОбнаПур. Он вращался по орбите,
напоминающей восьмерку, которая сложным образом перемещалась вокруг Луны и
Земли. "Лошадка" держала путь к Земле. Там она загрузится и отправится к
следующему пункту назначения. Диана по каналу связи вызвала Управление
транспорта и связи ОбнаПура.
- ОбнаПур, это Фокстрот-Танго 34, позывные "Рабочей лошадки". Отбываю
порожняком в Верхний Нью-Йорк. Отлет в режиме автопилота, посылаю
векторные данные об отправлении по боковым частотам. Прошу подтвердить
получение.
- Слышим вас, "Рабочая лошадка". Ваши данные получены и записаны.
Катитесь спокойно в Верхний Нью-Йорк. Доите жирных богачей, пока не
отощают. До следующего включения.
Великий Клешневидный Оглушитель, известный также под именем Фрэнка
Барлоу, был хорошим парнем, но иногда злоупотреблял режущим нормальное ухо
жаргоном Обнаженного Пурпура.
- Спасибо, Фрэнк, - ответила Диана. - Буду ждать с нетерпением.
Конечно, она чуть-чуть покривила душой, но какое это имеет значение? На
работе Диана Стайгер числилась пилотом-астронавтом, но всегда мечтала о
большем. Пилот-астронавт - сегодня всего лишь подстраховка при автоматах,
и в этом есть что-то унизительное. Роботы, автоматические устройства,
искусственный интеллект - вот кто астронавты, они выполняют все основные
операции. А она была здесь потому, что союз астронавтов все еще довольно
силен, хотя и переживал кризис, и правил пока еще никто не отменял. А
устав союза и правила безопасности требовали, чтобы в случае
непредвиденных обстоятельств, неожиданных повреждений автоматики были
задействованы системы ручного управления. Только для этого и требовался на
борту пилот. Хорошие правила, если забыть о том, что при выходе из строя
автоматики "Лошадка" просто разлетится на куски, и никакое управление ей
уже не понадобится. Однако правила есть правила.
На долю Дианы осталось всего несколько несложных операций, да и те
легко могли выполнить машины, но считалось, что если пилот останется без
дела, заскучает и расслабится, то в чрезвычайных обстоятельствах толку от
него будет мало. По крайней мере, так гласила теория. Но Диана в укор
теории все равно изнывала от скуки.
Полагали, что космические полеты связаны с романтикой, волнением,
опасностями и требуют мужества. Диана училась восемь лет и в результате
оказалась в славной Службе доставки. Достойный финал.
Ей было тридцать три года, но выглядела она старше. Длинные каштановые
волосы наполовину поседели. Сегодня она туго заплела их в косу и завязала
в пучок на макушке. Когда она их распускала, волосы торчали в разные
стороны и напоминали "ершик" для посуды. Лицо у нее было худое и покрытое
ранними морщинками, а глаза большие и блестящие. Люди, видевшие ее
впервые, запросто могли подумать, что она неделю голодала. Но зато это
было очень выразительное лицо. Стоило ей улыбнуться, и в комнате
становилось светло; если же она немного хмурилась, надвигалась гроза.
На борту ей всегда не хватало сигарет. Когда-нибудь, мечтала Диана,
построят корабль с такой вентиляционной системой, что можно будет курить.
Впрочем, на Земле она быстро наверстывала упущенное. Между полетами курила
одну сигарету за другой, так что пальцы быстро желтели от никотина. Она
была небольшого роста и внешне хрупкого сложения, но обладала удивительной
силой, что проявлялось в крепком рукопожатии и развитых, несмотря на
миниатюрную фигуру, мышцах. Внешность и физическое развитие помогли ей
получить эту работу. Корабельные компании любят маленьких шустрых
астронавтов.
Но в душе она томилась своей работой - работой никому не нужного пилота
орбитального челнока. Она была кандидатом в пилоты межзвездного корабля,
но проект звездолета выкинули на помойку. Ей оставалось пройти последнее
испытание, и ее бы зачислили резервным пилотом, до времени погруженным в
сон в холодильной камере, на корабль "Терра Нова". Третьего пилота по
программе следовало разбудить, когда первый пилот сдаст дела, а второй
возьмет на себя бразды правления. Если бы второй пилот умер или спустя
какое-то время удалился от дел по возрасту, Диана стала бы командиром. Вот
такая работа по ней!
Но проект закрыли, он пал жертвой экономического спада, который поразил
Землю и всю Солнечную систему и был вызван Крахом Знания. Наступила эпоха
поражений и отступления человечества с передовых рубежей на безопасные
позиции. И теперь почти готовый корабль "Терра Нова" был законсервирован
на орбите Земли.
Угасающая экономика могла предложить бывшим пилотам межзвездных
кораблей немногое. Новые пассажирские линии не открывались, грузовые рейсы
между крупными планетами тоже отправлялись все реже. И Диане пришлось
мотаться с грузами из ОбнаПура на менее удаленные орбитальные станции, в
грязные космопорты, вновь в ОбнаПур и так далее без конца. Ей повезло, она
сумела покинуть Землю и найти работу в поселениях. Но и для здешних
пилотов в конце концов настала тяжелая пора.
Однако Диана об этом почти не думала. Ей хотелось вообще бросить
астронавтику, выбрать одно из дальних поселений и смыться туда навсегда.
Разумеется, тамошнюю жизнь не сравнить с разведкой новых звездных систем,
но, по крайней мере, она жила бы в некотором роде на границе обитаемого
мира. Диана перестала понимать людей, живущих на Земле или близ нее.
Власть загребают сумасшедшие, и за примером недалеко ходить.
Диана задумчиво созерцала огромный объект, плывущий в темноте.
Пурпуристы пришли сюда с Земли, завладели этим космическим пунктом -
старой исправительной колонией Тихо, - и ООН странным образом признала их
в качестве законного правительства.
Диана приняла решение. Если нельзя лететь к звездам, она найдет хоть
что-нибудь, уголок или планету, раньше ей незнакомую. Навряд ли она сумеет
всегда жить в космическом доме, этакой плавающей в пространстве консервной
банке. Значит, надо ехать в одно из поселений. На Марс или, допустим, на
Титан. А может, в Пояс астероидов.
Диана Стайгер еще раз проверила приборы "Рабочей лошадки" и еще больше
погрустнела. Все в порядке. До такой степени в порядке, что совершенно
нечего делать. Через десять минут пуск трансорбитального ракетного
двигателя. "Лошадка" знала, как его осуществить, куда лучше, чем сама
Диана.
Корабль включил моторы, с безупречной точностью отработал ракетным
двигателем, а для Дианы никакого дела по-прежнему не находилось. "Ничего,
осталось недолго, - сказала она себе. - Совсем недолго".
Великий Клешневидный Оглушитель взглянул на монитор. До свидания,
"Рабочая лошадка". Вон она, маленькая светлая точечка в десяти градусах от
мерцающего тела почти полной Луны, а вокруг тепло и ярко сияют старые
знакомые - звезды. Он перевел взгляд вниз, на приборную доску связи с
Луной. Везде зеленые огоньки, все каналы связи с Луной включены. Вот это
ни к чему, за это он получит нагоняй от шефа.
Однако он не тронул тумблеры, а выключил только лишний свет - слишком
уж красивый был вид. В зоне связи мигали сигнальные огни "Рабочей
лошадки", обеспечивая Фрэнку хорошую видимость. Умница, Диана. Многие
астронавты теперь не дают себе труда зажигать огни в зоне связи, особенно
в Районе Обнаженного Пурпура. Фрэнк вздохнул и покачал головой. Что-то
неладное творится в мире, где столько людей трудятся не покладая рук, а
плодов почти никаких. И от пурпуристов мало толку.
Оглушитель выполнял разнообразные диспетчерские обязанности, но
основной его специальностью была радиотехника; он отвечал за то, чтобы
Район Обнаженного Пурпура в какой-то мере не терял связь с остальным
миром. В поддержании этой самой меры и заключалась его работа. Если связь
совсем нарушалась, он старался как-нибудь ее наладить. Но если связь
работала чересчур хорошо, в его обязанности входило создание помех. И,
конечно, иной раз требовалось сделать положение непредсказуемым. Ни в чем
никакой устойчивости - важнейший тезис философии пурпуризма.
Обязанности, конечно, немного странные, но Оглушитель, известный в
жизни до Пурпура как Фрэнк Барлоу, был мастером своего дела. Поэтому его
прозвали Великим Оглушителем, и ортодоксальным пурпуристам, не одобрявшим
проявление каких бы то ни было способностей, он казался подозрительным.
Но это не имело значения. Оглушитель (или Фрэнк, как он до сих пор
называл себя мысленно) просто бескорыстно любил радио, электронику и
системы связи. В эпоху Краха Знания в мире осталось немного рабочих мест
для человека с такой квалификацией. Он приехал в Район Обнаженного
Пурпура, потому что не имел возможности заниматься любимым делом в другом
месте. В своей теперешней работе он находил то преимущество, что ему
позволяли, от него даже требовали испытывать безумные методики,
запрещенные в других центрах связи.
Но здесь он все-таки чувствовал себя неспокойно. Может быть, именно эта
неотпускающая тревога и спасла его. Вот если бы он свыкся с этими людьми,
то ему наступил бы конец.
Ему хотелось с кем-нибудь поговорить, и он снова настроил радиосвязь.
- Эй, Диана, ты еще здесь?
- Все еще здесь, Фрэнк, - прозвучал из верхнего динамика голос Дианы. -
Что случилось?
Оглушитель уже собрался ответить, но тут его отвлек звездный пейзаж на
экране. С ним творилось что-то необычное.
Сверкнула искра, и экран на секунду погас. Наверное, случайный
солнечный зайчик. Изображение тут же вернулось, но все равно что-то в нем
было не так. Оглушитель нахмурился и всмотрелся повнимательнее.
Нет, вроде бы все как надо. Корабль Дианы движется на фоне звезд.
Господи, каких звезд? Чепуха какая-то. Ведь за "Рабочей лошадкой" должна
быть видна Луна! Раздался сигнал тревоги, и система связи с Луной
отключилась. Каналы связи с Землей работали исправно, а лунные пришли в
негодность. Все до одного.
Фрэнк снова взглянул на экран и застыл от ужаса.
Там было другое небо, Луна пропала, и звезды тоже были не те.
Люсьен Дрейфус, как и некоторые другие жители Луны, своими глазами
видел исчезновение Земли. Свидетелями были и туристы. В любое время на
поверхности Луны находились тысячи туристов, которые осматривали
достопримечательности, гуляли в скафандрах или глазели по сторонам в
куполах обсерваторий. Местные же жители редко выбирались наверх.
Люсьен работал космическим диспетчером (это было его основное занятие),
Ну ничего, рано или поздно она, конечно, и сама придет в себя.
Оставшись одна, Марсия Макдугал постаралась побыстрее привести себя в
порядок. Она подошла к большому смотровому окну и стала вглядываться в
верхушки пылающих над Венерой облаков.
Марсия была удивительной женщиной: благодаря силе характера она даже
казалась выше ростом. Гладкая чистая кожа цвета черного дерева, круглое,
выразительное лицо. Блестящие темно-карие глаза как будто примечали все.
Но за смотровым окном не было ничего примечательного.
Если смотреть невооруженным глазом, на освещенной стороне Венеры можно
было увидеть лишь слившийся в нечто бесформенное слой облаков. Впрочем, у
смотровых окон имелись регуляторы яркости, контрастности и спектра. При
правильной настройке вершины облаков составляли упорядоченный рисунок.
Но сейчас Марсию, застывшую у окна, устраивали размытые очертания. Свет
такой яркий, что ничего не видно. Отовсюду идет столько информации, что
ничего не понятно. Категоричность этих утверждений как раз под стать эпохе
Краха Знания. И, похоже, ВИЗОР станет ее следующей жертвой.
Венерианская исходная зона оперативных разысканий (ВИЗОР) должна была
стать тем учреждением, о котором все мечтали, - штабом по созданию
прекрасного нового мира, новой Венеры, которая в результате вдохновенного
труда будет пригодной для жизни, живой планетой - со здоровой атмосферой,
с реками и озерами, со своей флорой и фауной.
Никто точно не знал, как это сделать, как оживить эту планету. Для
того-то и учредили ВИЗОР - чтобы узнать. Сумасшедшие идеи сыпались одна за
другой: предлагалось сбрасывать на Венеру огромные зонды и распылители
семян, доставлять ледяные астероиды для охлаждения и очистители для
изменения состава атмосферы. Запускать на орбиту громадные солнцезащитные
зонтики, строить с помощью исполинских дирижаблей химические фабрики и
подвешивать их в верхних слоях атмосферы...
В головах самых безумных пироманов из Пояса астероидов роились свои
планы. Эти психи вполне серьезно предлагали, применив страшную штуку под
названием "Щелкунчик", взорвать Меркурий. Тогда близ Солнца образуется
второй пояс астероидов - на предмет его использования имелась масса
предложений. Сообщество Пояса астероидов пыталось продать этот проект
ВИЗОРу, указывая, что второй пояс будет идеальным местом для постройки все
тех же больших противосолнечных зонтов или ударных установок - ускорителей
вращения. Были и другие замыслы, не столь откровенно сумасшедшие, и ВИЗОР
готов был работать над ними, хотя конкретные предложения и как их
реализовать пока не рассматривал.
Вот в чем все дело. ВИЗОР строился на века, чтобы расти, меняться и
развиваться. Проектировщики Станции мечтали, что на ней найдут применение
технологии, создатели которых еще не родились.
ВИЗОР. Последние два слова в аббревиатуре - ключевые. Оперативные
разыскания. Прежде чем переустраивать Венеру, ученые и инженеры должны
знать, как выполнить эту работу. Многие вещи можно выяснить при помощи
компьютерных и уменьшенных действующих моделей, но, когда речь идет об
окружающей среде целой планеты, их совершенно недостаточно. Инженерам и
ученым нужны глобальные эксперименты, чтобы двигаться вперед методом проб
и ошибок, чтобы преобразовать другую планету по образу и подобию Земли.
Необходим огромный опыт, а он накапливается только в процессе настоящей
экспериментальной работы.
Неужели ООН этого не понимает? Неужели не видит, сколь важна эта
Станция? Какие беды принесет ее закрытие или даже временная консервация?
Венера ставит задачи на десятилетия для многих поколений. Их нельзя решить
наскоком.
Вдруг на Марсию гаркнул голос по внутренней связи. Марсия чуть не
подпрыгнула от неожиданности. Голос был высок и капризен.
- Макдугал! Поднимитесь в Главную диспетчерскую! - говорил
Макджилликатти. - Необходимо поработать на низких радиочастотах.
Прежде чем отправиться в лабораторию, Марсия закрыла глаза и досчитала
до десяти. Она могла поспорить, что Хирам Макджилликатти вывел бы из
терпения даже ее мужа. Когда Джеральд приедет, стоит провести такой
эксперимент.
Хирам Макджилликатти был штатным физиком Венерианской исходной зоны
оперативных разысканий. Станции он был нужен так же, как рыбе - зонт от
дождя.
Впрочем, никто особенно не возражал против ставки штатного физика на
ВИЗОРе, но задачи его здесь были похожи на задачи пожарной команды в
маленьком городке. То есть быть на месте на случай чрезвычайного
происшествия.
Макджилликатти был невысокого мнения о своих сослуживцах. Простые
инженеры. Поручи им подставлять числа в уравнения, и они будут довольны.
Им все равно, что означают эти числа и откуда они взялись. В девяноста
девяти случаях из ста простым исполнителям не только нет до этого дела,
они еще и возмущаются, если пытаешься их просветить на этот счет.
Хирам Макджилликатти полагал (хотя никто из служащих Станции с ним не
согласился бы), что он философски относится к своему положению.
Большинство считало его высокомерным эгоистом.
Но сегодня особый день. Сегодня благодаря смелым ребятам с Плутона это
его Станция. Макджилликатти покачал лохматой головой и в грустной улыбке
обнажил кривые зубы. Он видел предварительные данные с Ганимеда и Титана.
Какую потрясающую штуку проделали с гравитацией эти ребята!
Он сверил время и быстро вычислил задержку сигнала. В соответствии с
переданным планом эксперимента гравитационный луч направился к Венере как
раз пять с половиной часов назад. Так что если опыт действительно проходит
по графику, гравитационный луч будет здесь в любую...
- Господи Боже мой, вы только посмотрите! - крикнул он.
Хирам Макджилликатти легко загорался, но сейчас и правда творилось
что-то невозможное. Измеритель гравитационных волн, стрелку которого редко
кто видел даже просто подрагивающей, словно взбесился. Его зашкалило.
Макджилликатти повысил шкалу деления в сто раз, и картина прояснилась.
Марсия Макдугал оторопела. Такого быть не могло, она ни за что бы в это
не поверила, если бы не видела сейчас собственными глазами. Исследования в
Области гравитации, несколько столетий назад заброшенные, как
малоинтересная диковинка, и считавшиеся в мире физики высоких энергий
совершенно неперспективными, вдруг оказались на самом острие науки.
- Вот так гравитационный луч! - сказал кто-то. - Что сейчас произойдет?
Сила тяжести повысится или понизится? Я ничего не чувствую.
- А нас не притянет к Плутону? - слегка обеспокоенно спросил один из
биологов.
- Этот луч действует по-другому, а точнее - никак не действует, -
объяснил Макджилликатти. - Бог знает, как у них это получилось, но они
смогли разбить один луч на два противоположно направленных - так, что они
взаимоуничтожают воздействие друг друга. К тому же луч пришел сюда уже
ослабленным.
Макджилликатти с хищным видом облизал губы.
- Черт, хотел бы я знать, как они это сделали! Но раз они научились так
умело обращаться с гравитационными полями, то до настоящего управления
гравитацией осталось несколько шагов...
- На эти шаги уйдет еще лет сто, - заметила Марсия. - Могу побиться об
заклад: гравитационные волны еще очень и очень долго останутся бесполезной
игрушкой.
- Может быть, и игрушкой, - ответил Макджилликатти. - Только очень
полезной. Гравитационные волны позволят по-новому взглянуть на Вселенную.
Стоит правильно настроить волны, и можно будет с их помощью прощупать
внутренности Солнца или любой планеты до каких угодно глубин. Поставьте на
одной стороне Венеры передатчик, а на другой приемник гравитационных волн,
и внутреннее строение планеты - как на ладони. Это же как радар. Да,
впереди счастливые времена. Несомненно, счастливые.
- Для гравитологов, надо полагать, - уточнила Ченло. - Пирог-то все
меньше. Как вы думаете, что произойдет с нашим бюджетом, если у этого
Кольца разгорится аппетит? Если мы хотим получить хоть какие-то гроши,
надо придумать, как подключиться к этим опытам с гравитацией.
Марсия взглянула на часы.
- Осталось восемь минут. Потом они направят луч на Землю.
Она следила за экранами и думала: "Интересно, как теперь изменится наш
мир?"
Когда гравитационный луч оставил в покое Венеру, Макджилликатти
вздохнул с облегчением. О, эти десять минут, пока луч был направлен на
них, на ВИЗОР! То были блаженные, волшебные мгновения. Но и напряженные
сверх меры. Всегда чувствуешь себя неуютно, когда не знаешь, что случится
в следующую секунду. Сигнал был столь мощный, что Макджилликатти опасался
за сохранность приборов. Но теперь, слава Богу, все позади, и можно
перенастроить оборудование на далекую Землю.
Чтобы получить истинное представление о явлении, всегда нужна какая-то
дистанция. Тем более что сопутствующие явлению изменения различных
характеристик, иногда более важные, чем само явление, можно наблюдать лишь
на расстоянии. Как гравитационные волны искажают радиоволны? А световые?
Теоретически гравитационный луч должен, вызвать либо голубое, либо красное
смещение электромагнитных волн. Но произойдет ли это на самом деле? И как
он повлияет на взаимодействующие с ним источники гравитации? Вызовет ли он
резонансные волны в системе гравитационных полей Земля - Луна?
Макджилликатти страстно хотелось все это узнать. Ничего удивительного:
всю сознательную жизнь, каждое мгновение он искал истину. И сегодня ему
представилась хорошая возможность заняться любимым делом.
Но нужно поторопиться: несколько минут назад гравитационный луч ушел в
новом направлении. У Макджилликатти осталось всего минут пять, чтобы
настроить датчики Станции на прослушивание Земли. К счастью, большинство
сотрудников Станции были рядом, и проблем с помощью не возникло.
Он вновь проверил пульт управления.
- Марсия, ввинтите эту чертову антенну. Будем принимать на волне
двадцать один сантиметр. Я хочу посмотреть, будет ли какая-нибудь
пульсация в нейтральной водородной зоне.
- Есть, шеф. Сию секунду, шеф. Я вся к вашим услугам, шеф, - ворчала
Марсия, настраивая антенну.
Она не могла себе представить более бесполезного занятия, чем
наблюдение за волной длиной двадцать один сантиметр. Ей казалось, что на
этой волне ничего не может быть.
Макджилликатти хочет посмотреть, искривит ли гравитационная волна
пространство - время настолько, что появится пульсация. Ну и что, какая
разница? Марсия проследила за стрелкой, пока та не показала, что антенна
направлена на Землю. Марсия перевела датчик в режим осциллоскопа. Да, вот
оно. Несущая волна двадцать один сантиметр, совершенно ровная, как обычно.
Марсия усилила звук, и раздался легкий свист.
- Готово, господин начальник, - сказала она, - и для меня это такая
волнующая минута.
- Хорошо, - не обратив внимания на издевку, ответил Макджилликатти. -
Ченло, что там с микроволновым приемником? Он нужен мне сейчас, а не через
неделю!
- Ради Бога, Хирам, я не могу успеть за тридцать секунд.
- Почему? - удивился Макджилликатти. - Чтобы повернуть его на двадцать
градусов, хватит и десяти секунд.
- Я должна прокрутить его в другую сторону на триста сорок градусов, -
сквозь зубы проговорила Ченло. - Или вы хотите, чтобы он отключился?
Но Макджилликатти ее не слушал. Он уже трепался по внутренней связи с
другой лабораторией об обратном нейтринном рассеивателе. Ченло обернулась
и кивнула Марсии. Марсия в ответ пожала плечами. Что тут поделать?
Невозможный человек.
- Ладно, девочки и мальчики, - громко сказал Макджилликатти, явно не
представляя себе, сколько сослуживцев с удовольствием бы его придушили. Он
сверил часы. - Земля уже семь минут находится под воздействием луча.
Радиус события приближается к нам, осталось около трех минут. Включайте
все измерительные приборы и записывающие устройства - нам надо знать фон
до события. Проверьте, пожалуйста!
Макджилликатти на время заткнулся, чтобы посмотреть на свой пульт
управления.
- Две минуты, - наконец объявил он.
"Семь минут под воздействием луча". Марсия внезапно подумала о
Джеральде, находящемся сейчас на Земле, в Ванкувере. Даже двигаясь со
скоростью света, до него можно долететь только через десять минут. Но это
не просто цифры и не просто минуты. Джеральд в прошлом, его реальность
отрезана от ее реальности стеной времени. Что бы он ни делал, что бы с ним
ни случилось, она об этом не узнает до тех пор, пока неповоротливые
световые волны не пересекут пустоту между мирами.
Он мог начать живое письмо к ней и вдруг умереть, а она узнает об этом
лишь через десять минут.
Если для Марсии Джеральд в прошлом, то для него она тоже в прошлом.
Друг у друга в прошлом. В этом было что-то тревожное, будто оба они
застыли, словно насекомые, попавшие в древесную смолу в доисторический
период, и остались на веки вечные в ловушке. А смола в конце концов
окаменела и стала прозрачной, словно хрусталь, сохранив свою жертву, как
живую, в янтаре времени.
- Двадцать секунд, - объявил Макджилликатти.
Марсия не понимала сути этого эксперимента и, сказать по правде,
немного трусила. Это походило на колдовство, шаманство, здесь было
нечисто. Как может луч состоять из гравитационных волн? Это даже звучит,
как вздор, сапоги всмятку, турусы на колесах.
Она моргнула и заставила себя сосредоточиться на экране дисплея.
- Десять секунд.
Девять минут пятьдесят секунд назад луч ударил по планете ее мужа, но
она почувствует этот удар лишь через десять секунд, девять секунд, восемь
секунд - Марсия повертела регуляторы настройки, увеличения, резкости -
четыре, три, две, одну, ноль...
На экране дисплея творилось что-то невероятное, а громкоговоритель
терминала зашелся в мощном, оглушительном вое. Марсия отключила звук и с
изумленным лицом вгляделась в след, оставленный на экране. Что-то давало
сильный и сложный сигнал. Кривая, казалось, приобретает определенный
рисунок, как будто сигнал повторялся вновь и вновь.
Через несколько мгновений Марсия подняла глаза от экрана и поняла, что
все присутствующие находятся в каком-то шоке. Макджилликатти, казалось,
был потрясен сильнее всех. Ей понадобилось еще несколько секунд, чтобы
сообразить, что, кроме пронзительного визга на волне двадцать один
сантиметр, от Земли больше ничего не осталось.
Подпрыгивая и дребезжа, буксир "Рабочая лошадка" вышел из дока
грузового порта Лунный в Районе Обнаженного Пурпура. Диана Стайгер
посмотрела на хронометр: 10:01 по Гринвичскому среднему времени, отлет
четко по расписанию. Диане казалось, что она никогда не дождется этой
минуты. Может, в Солнечной системе и есть более "чудные" уголки, чем
ОбнаПур, но с нее хватит.
Включились корректировочные двигатели, "Лошадка", треща, дернулась
назад, но тут сработали гироскопы, и она взяла новый курс. Справа в
иллюминаторе появился большой ярко-голубой шар Земли.
Скрестив руки, Диана Стайгер застыла за пультом управления. В переднем
окне грязноватой громадой маячил ОбнаПур. Он вращался по орбите,
напоминающей восьмерку, которая сложным образом перемещалась вокруг Луны и
Земли. "Лошадка" держала путь к Земле. Там она загрузится и отправится к
следующему пункту назначения. Диана по каналу связи вызвала Управление
транспорта и связи ОбнаПура.
- ОбнаПур, это Фокстрот-Танго 34, позывные "Рабочей лошадки". Отбываю
порожняком в Верхний Нью-Йорк. Отлет в режиме автопилота, посылаю
векторные данные об отправлении по боковым частотам. Прошу подтвердить
получение.
- Слышим вас, "Рабочая лошадка". Ваши данные получены и записаны.
Катитесь спокойно в Верхний Нью-Йорк. Доите жирных богачей, пока не
отощают. До следующего включения.
Великий Клешневидный Оглушитель, известный также под именем Фрэнка
Барлоу, был хорошим парнем, но иногда злоупотреблял режущим нормальное ухо
жаргоном Обнаженного Пурпура.
- Спасибо, Фрэнк, - ответила Диана. - Буду ждать с нетерпением.
Конечно, она чуть-чуть покривила душой, но какое это имеет значение? На
работе Диана Стайгер числилась пилотом-астронавтом, но всегда мечтала о
большем. Пилот-астронавт - сегодня всего лишь подстраховка при автоматах,
и в этом есть что-то унизительное. Роботы, автоматические устройства,
искусственный интеллект - вот кто астронавты, они выполняют все основные
операции. А она была здесь потому, что союз астронавтов все еще довольно
силен, хотя и переживал кризис, и правил пока еще никто не отменял. А
устав союза и правила безопасности требовали, чтобы в случае
непредвиденных обстоятельств, неожиданных повреждений автоматики были
задействованы системы ручного управления. Только для этого и требовался на
борту пилот. Хорошие правила, если забыть о том, что при выходе из строя
автоматики "Лошадка" просто разлетится на куски, и никакое управление ей
уже не понадобится. Однако правила есть правила.
На долю Дианы осталось всего несколько несложных операций, да и те
легко могли выполнить машины, но считалось, что если пилот останется без
дела, заскучает и расслабится, то в чрезвычайных обстоятельствах толку от
него будет мало. По крайней мере, так гласила теория. Но Диана в укор
теории все равно изнывала от скуки.
Полагали, что космические полеты связаны с романтикой, волнением,
опасностями и требуют мужества. Диана училась восемь лет и в результате
оказалась в славной Службе доставки. Достойный финал.
Ей было тридцать три года, но выглядела она старше. Длинные каштановые
волосы наполовину поседели. Сегодня она туго заплела их в косу и завязала
в пучок на макушке. Когда она их распускала, волосы торчали в разные
стороны и напоминали "ершик" для посуды. Лицо у нее было худое и покрытое
ранними морщинками, а глаза большие и блестящие. Люди, видевшие ее
впервые, запросто могли подумать, что она неделю голодала. Но зато это
было очень выразительное лицо. Стоило ей улыбнуться, и в комнате
становилось светло; если же она немного хмурилась, надвигалась гроза.
На борту ей всегда не хватало сигарет. Когда-нибудь, мечтала Диана,
построят корабль с такой вентиляционной системой, что можно будет курить.
Впрочем, на Земле она быстро наверстывала упущенное. Между полетами курила
одну сигарету за другой, так что пальцы быстро желтели от никотина. Она
была небольшого роста и внешне хрупкого сложения, но обладала удивительной
силой, что проявлялось в крепком рукопожатии и развитых, несмотря на
миниатюрную фигуру, мышцах. Внешность и физическое развитие помогли ей
получить эту работу. Корабельные компании любят маленьких шустрых
астронавтов.
Но в душе она томилась своей работой - работой никому не нужного пилота
орбитального челнока. Она была кандидатом в пилоты межзвездного корабля,
но проект звездолета выкинули на помойку. Ей оставалось пройти последнее
испытание, и ее бы зачислили резервным пилотом, до времени погруженным в
сон в холодильной камере, на корабль "Терра Нова". Третьего пилота по
программе следовало разбудить, когда первый пилот сдаст дела, а второй
возьмет на себя бразды правления. Если бы второй пилот умер или спустя
какое-то время удалился от дел по возрасту, Диана стала бы командиром. Вот
такая работа по ней!
Но проект закрыли, он пал жертвой экономического спада, который поразил
Землю и всю Солнечную систему и был вызван Крахом Знания. Наступила эпоха
поражений и отступления человечества с передовых рубежей на безопасные
позиции. И теперь почти готовый корабль "Терра Нова" был законсервирован
на орбите Земли.
Угасающая экономика могла предложить бывшим пилотам межзвездных
кораблей немногое. Новые пассажирские линии не открывались, грузовые рейсы
между крупными планетами тоже отправлялись все реже. И Диане пришлось
мотаться с грузами из ОбнаПура на менее удаленные орбитальные станции, в
грязные космопорты, вновь в ОбнаПур и так далее без конца. Ей повезло, она
сумела покинуть Землю и найти работу в поселениях. Но и для здешних
пилотов в конце концов настала тяжелая пора.
Однако Диана об этом почти не думала. Ей хотелось вообще бросить
астронавтику, выбрать одно из дальних поселений и смыться туда навсегда.
Разумеется, тамошнюю жизнь не сравнить с разведкой новых звездных систем,
но, по крайней мере, она жила бы в некотором роде на границе обитаемого
мира. Диана перестала понимать людей, живущих на Земле или близ нее.
Власть загребают сумасшедшие, и за примером недалеко ходить.
Диана задумчиво созерцала огромный объект, плывущий в темноте.
Пурпуристы пришли сюда с Земли, завладели этим космическим пунктом -
старой исправительной колонией Тихо, - и ООН странным образом признала их
в качестве законного правительства.
Диана приняла решение. Если нельзя лететь к звездам, она найдет хоть
что-нибудь, уголок или планету, раньше ей незнакомую. Навряд ли она сумеет
всегда жить в космическом доме, этакой плавающей в пространстве консервной
банке. Значит, надо ехать в одно из поселений. На Марс или, допустим, на
Титан. А может, в Пояс астероидов.
Диана Стайгер еще раз проверила приборы "Рабочей лошадки" и еще больше
погрустнела. Все в порядке. До такой степени в порядке, что совершенно
нечего делать. Через десять минут пуск трансорбитального ракетного
двигателя. "Лошадка" знала, как его осуществить, куда лучше, чем сама
Диана.
Корабль включил моторы, с безупречной точностью отработал ракетным
двигателем, а для Дианы никакого дела по-прежнему не находилось. "Ничего,
осталось недолго, - сказала она себе. - Совсем недолго".
Великий Клешневидный Оглушитель взглянул на монитор. До свидания,
"Рабочая лошадка". Вон она, маленькая светлая точечка в десяти градусах от
мерцающего тела почти полной Луны, а вокруг тепло и ярко сияют старые
знакомые - звезды. Он перевел взгляд вниз, на приборную доску связи с
Луной. Везде зеленые огоньки, все каналы связи с Луной включены. Вот это
ни к чему, за это он получит нагоняй от шефа.
Однако он не тронул тумблеры, а выключил только лишний свет - слишком
уж красивый был вид. В зоне связи мигали сигнальные огни "Рабочей
лошадки", обеспечивая Фрэнку хорошую видимость. Умница, Диана. Многие
астронавты теперь не дают себе труда зажигать огни в зоне связи, особенно
в Районе Обнаженного Пурпура. Фрэнк вздохнул и покачал головой. Что-то
неладное творится в мире, где столько людей трудятся не покладая рук, а
плодов почти никаких. И от пурпуристов мало толку.
Оглушитель выполнял разнообразные диспетчерские обязанности, но
основной его специальностью была радиотехника; он отвечал за то, чтобы
Район Обнаженного Пурпура в какой-то мере не терял связь с остальным
миром. В поддержании этой самой меры и заключалась его работа. Если связь
совсем нарушалась, он старался как-нибудь ее наладить. Но если связь
работала чересчур хорошо, в его обязанности входило создание помех. И,
конечно, иной раз требовалось сделать положение непредсказуемым. Ни в чем
никакой устойчивости - важнейший тезис философии пурпуризма.
Обязанности, конечно, немного странные, но Оглушитель, известный в
жизни до Пурпура как Фрэнк Барлоу, был мастером своего дела. Поэтому его
прозвали Великим Оглушителем, и ортодоксальным пурпуристам, не одобрявшим
проявление каких бы то ни было способностей, он казался подозрительным.
Но это не имело значения. Оглушитель (или Фрэнк, как он до сих пор
называл себя мысленно) просто бескорыстно любил радио, электронику и
системы связи. В эпоху Краха Знания в мире осталось немного рабочих мест
для человека с такой квалификацией. Он приехал в Район Обнаженного
Пурпура, потому что не имел возможности заниматься любимым делом в другом
месте. В своей теперешней работе он находил то преимущество, что ему
позволяли, от него даже требовали испытывать безумные методики,
запрещенные в других центрах связи.
Но здесь он все-таки чувствовал себя неспокойно. Может быть, именно эта
неотпускающая тревога и спасла его. Вот если бы он свыкся с этими людьми,
то ему наступил бы конец.
Ему хотелось с кем-нибудь поговорить, и он снова настроил радиосвязь.
- Эй, Диана, ты еще здесь?
- Все еще здесь, Фрэнк, - прозвучал из верхнего динамика голос Дианы. -
Что случилось?
Оглушитель уже собрался ответить, но тут его отвлек звездный пейзаж на
экране. С ним творилось что-то необычное.
Сверкнула искра, и экран на секунду погас. Наверное, случайный
солнечный зайчик. Изображение тут же вернулось, но все равно что-то в нем
было не так. Оглушитель нахмурился и всмотрелся повнимательнее.
Нет, вроде бы все как надо. Корабль Дианы движется на фоне звезд.
Господи, каких звезд? Чепуха какая-то. Ведь за "Рабочей лошадкой" должна
быть видна Луна! Раздался сигнал тревоги, и система связи с Луной
отключилась. Каналы связи с Землей работали исправно, а лунные пришли в
негодность. Все до одного.
Фрэнк снова взглянул на экран и застыл от ужаса.
Там было другое небо, Луна пропала, и звезды тоже были не те.
Люсьен Дрейфус, как и некоторые другие жители Луны, своими глазами
видел исчезновение Земли. Свидетелями были и туристы. В любое время на
поверхности Луны находились тысячи туристов, которые осматривали
достопримечательности, гуляли в скафандрах или глазели по сторонам в
куполах обсерваторий. Местные же жители редко выбирались наверх.
Люсьен работал космическим диспетчером (это было его основное занятие),