Страница:
крупная масса заслонила на западе все небо; гигантский продолговатый
камень с острыми краями был так близко, что, казалось, заполнил
пространство от горизонта до горизонта.
Наконец он медленно-медленно направился вниз, словно примериваясь к
тому месту, куда решил садиться. Все это происходило в полном безмолвии,
нарушаемом лишь завыванием ветра, столь мощного, что у него хватало сил
чуть-чуть раскачивать астероид.
А потом молчание взорвалось грохотом - это астероид коснулся земли; в
дребезжащем тракторе Йенсен чувствовала, как ее тело дрожит от этого рева.
Шум не умолкал, как будто его долго сдерживали, а теперь он наверстывая
упущенное. Астероид несколько раз пошатнулся и осел в марсианскую почву,
по ней во все стороны побежали широкие трещины. Светопреставление
продолжалось - казалось, великан-астероид вот-вот рассыплется
окончательно, с него градом сыпались огромные обломки, облака красноватой
пыли поднялись вокруг, и ветер разрывал их на лохмотья. Но все-таки
астероид уцелел - и вот он уже покоится в огромной воронке, окутанный
оседающей пылью и освещенный багровыми лучами закатного солнца.
Мерсер глазела на это зрелище как зачарованная. Астероид упал на
поверхность едва ли в километре от них. Йенсен схватила ее за руку и
показала пальцем:
- Вон там! - крикнула Йенсен. - Вон этот горняцкий космический дом!
Мерсер заметила маленькую белую точку на бурой горе. Мерсер вдруг
вспомнила сказку, которую читала в детстве, и представила себе белую
мышку, вскарабкавшуюся на спину к слону.
- Видишь? - спросила Йенсен. - Там что-то шевелится!
- Обломок скалы, - предположила Мерсер осипшим голосом. Она резко
подвинула к глазам окуляры и посмотрела еще раз. - О Господи! -
воскликнула она. - Не могу поверить. Горняк жив.
Крохотная человеческая фигурка показалась из космического дома,
спасенная от страшного плена, в который она попала.
Койот цеплялась за каждую расщелину, каждый выступ. Она вглядывалась
вдаль, туда, где за плотными тенями, отбрасываемыми исполином, который
доставил ее сюда, лежали пустынные коричневато-желтые пески Марса. Сзади
садилось солнце, заливая холодную землю кроваво-красным светом. Койот
робко примостилась на астероиде и стала смотреть на расстилающийся внизу
такой понятный пейзаж. Он показался ей самым что ни на есть родным.
Но нет, все это теперь ненастоящее. Она чувствовала, как скала грохочет
и трясется у нее под ногами. Что это - камень оседает глубже в почву или
зверь уже выглядывает наружу? Чудище, собственной рукой вытащившее из
своего живота глаз. Глаз в камне.
Вот это настоящее. А больше ничего.
Толчки становились сильнее. Койот встала на колени и что было мочи
ухватилась за голую скалу, стараясь таким способом удержать остатки
покидающего ее разума.
Макджилликатти не доверял "стрекозам". Марсианские вертолеты казались
слишком хрупкими, слишком изящными и слишком ненадежными. Задыхаясь,
Макджилликатти уцепился за поручень и смотрел в открытый боковой люк на
раскинувшуюся внизу необъятную равнину. Наконец какой-то предмет нарушил
однообразие этой картины, и пилот бросил машину вниз, прямо на огромные
валуны, грудами лежавшие на поверхности астероида. Посадочные лыжи
коснулись грунта, один раз подпрыгнули, и вертолет замер. Пора выходить.
Макджилликатти не решался.
Геолог Йенсен Альтер беззастенчиво подтолкнула его ногой под зад, и
Макджилликатти ступил на безобразную поверхность. Альтер и Марсия Макдугал
последовали за ним.
Вертолет постоял некоторое время, пока на борт взбирались члены
санитарной бригады со своим неудобным грузом. Им было явно тяжело. Грузом
была женщина в бронированном скафандре горняка, в состоянии полнейшего
ступора.
Наконец винты закрутились.
Пассажиры обратного рейса расселись по местам, и вертолет поднялся в
воздух.
Макджилликатти, Йенсен и Макдугал проводили его взглядами и повернулись
к маленькому космическому дому. Койот Уэстлейк.
Проходя по острым камням, Макджилликатти слегка дрожал. Не годится
плохо думать о новом месте работы, но очень трудно думать иначе.
Некоторым уже стало неловко называть скалу астероидом. Теперь она стала
частью пейзажа, все к ней быстро привыкли и с трудом представляли себе
пейзаж без нее. Теперь ее называли Гостем с неба. Изображения громадного
астероида, ставшего частью марсианского пейзажа, мелькали на видеоэкранах
по всей Солнечной системе. Это было невиданное зрелище.
Но на подходе был второй гость, а за ним и третий. Мерсер не могла
оторваться, следя, как в предрассветном небе скользит вниз, чтобы
совершить волшебную посадку, еще одна громада. Что это за необыкновенные
объекты? Каковы их цели?
Мерсер испугалась, очень испугалась пришельцев, но в сердце поселился
не только страх. Она стала свидетельницей чуда. Да, возможно, и даже
скорее всего, гости с неба угрожают человечеству, но чем-то все это
напоминало сказку, и этим завораживало. Они оставили далеко позади
человеческую технику, они способны делать то, что для современного
человека лишь мечта, как полет в небо во времена фараона Тутмоса.
"Странное сравнение, но подходит, - подумала Мерсер, - ибо горы, сложенные
из обтесанных камней, - это символ цивилизации Древнего Египта, а здесь,
на Марсе, поднялся новый памятник из камня, и мастерство его создателей
столь же непостижимо для нынешних людей, как искусство древних инженеров
для современников Тутмоса".
И подобно гробнице Тутмоса, этот Гость с неба прячет в себе тайну. Что
или кто, там, внутри, заставляет эти горы летать?
Появилась фигура в скафандре, отстранила Мерсер, прерывая ее раздумья,
и двинулась к границе безопасной зоны вокруг первого Гостя с неба, неся к
нему какие-то приборы. В первые же минуты после посадки астероида Мерсер и
Йенсен потеряли исключительное право собственности на
достопримечательность, но Мерсер до сих пор не могла забыть те несколько
минут обладания чудом и потихоньку негодовала про себя на всех, кто теперь
беспардонно распоряжался "их" открытием.
Тогда еще до полуночи первого Гостя с неба окружили кольцом мощных
прожекторов. Камеры, индикаторы, всевозможные датчики были направлены на
новую гору. Время от времени перед прожекторами, отбрасывая огромную
зловещую тень, пробегал рабочий или проезжала машина. Гидросамолеты
улетели, но их место заняли несколько "стрекоз". Сверкая в свете
прожекторов, "стрекозы" парили над головой, меняя положение с внезапностью
и грацией своих тезок.
Изящные вертолеты вонзали лучи своих осветительных приборов в верхние
склоны Гостя с неба, стремясь найти хоть какой-то ключ к разгадке, хоть
какую-то ненормальность в астероиде. Одна из "стрекоз" направила луч на
брошенный космический дом. Там сейчас была Йенсен.
Ну да, конечно, кто-то должен был подняться в космический дом и
обыскать помещение, и необходимо было включить в эту экспедицию геолога,
но почему именно Йенсен? Мерсер стояла, уставившись на астероид, и
переживала за подругу.
"Ладно, чему быть, того не миновать, - сказала себе Мерсер. - Йенсен
там, потому что сама вызвалась". Мерсер старалась выбросить из головы
тревожные мысли. Что-то такое было в этой тревоге. Что-то такое знакомое,
такое простое, но она не могла понять что. Ну, да ладно. Рано или поздно
она вспомнит.
Скоро рассвет.
Койот Уэстлейк знала, что видит сон, потому что наяву такого не бывает.
Она лежала в теплой постели в наскоро устроенном полевом госпитале, где
она была единственной пациенткой. Двухпалатный "госпиталь" на четыре койки
был развернут в одном крыле здания крестообразной формы, такие обычно
использовались в чрезвычайных ситуациях. Кто-то оставил дверь открытой, и
в проеме то и дело мелькали люди; выглядели они очень озабоченными.
Стена позади Койот гудела и пульсировала - это пыхтел компрессор,
нагнетая в госпиталь воздух. А может, это и не сон, подумала она,
припоминая, как ее снимали с астероида и заносили в вертолет. Может быть,
ей действительно удалось вырваться из ада. Господи, но тогда и этот
страшный глаз тоже не сон!
Койот почувствовала, что ее трясет, тело само собой сворачивается в
калачик, глаза крепко зажмуриваются, - снова накатывала волна уже
привычного ужаса. Она заставила себя распрямить руки и ноги, лечь на спину
и смотреть на успокаивающую бежевую пластмассу потолка. Кто-то с ней
говорил:
- Мисс Уэстлейк? Мисс Уэстлейк, мы можем продолжить? - повторил
доброжелательный голос.
Койот оторвала взгляд от потолка и увидела перед собой улыбку
незнакомой полноватой женщины.
- Я знаю, что вам тяжело, но любая информация может оказаться жизненно
важной.
- Кто... кто вы? - спросила Койот, сама удивившись слабому,
надтреснутому голосу.
Женщина с явным огорчением нахмурилась.
- Я Сондра Бергхофф, вхожу в группу исследователей астероида. Мы с вами
беседуем уже полчаса, вы и я. Вы не помните?
Койот моргнула и попыталась собраться с мыслями. Где сон, а где явь?
Как долго она просидела в космическом доме, сколько времени она не спала,
не ела, не пила и, парализованная страхом, боялась пошевелиться? Да,
возможно, с ней происходит что-то не то.
- Помню, - на всякий случай соврала она.
Или... Сондра? Сондра Бергхофф, дружелюбная улыбка, теплая рука...
Значит, это не сон, это было на самом деле. Потрясенная Койот с трудом
выделяла реальные образы из того марева ужаса, в который был так долго
погружен ее мозг.
- Мои коллеги обнаружили рядом с вашим космическим домом тоннель, -
сказала Сондра. - Они хотели бы знать, куда он ведет и не опасно ли по
нему спускаться.
Тоннель. Тоннель, ведущий вниз. Опасно! Очень опасно! - завопила каждая
клеточка тела Койот. Там чудовище, пробудившееся от миллионнолетнего сна и
открывшее свой страшный глаз как раз в тот момент, когда Койот была рядом.
Этот глаз снова направил на Койот свой немигающий гипнотизирующий взор. И
она потеряла сознание.
Сондра беспомощно уставилась на нее, затем, тяжело вздохнув, встала и
вышла в центральное помещение крестовины. Там ее ждал медбрат с каменным
лицом, черты которого словно застыли в гримасе гнева.
- Ничего не получается, - сказала Сондра. - Она не может рассказать нам
о том... о том, что там, внутри. А эти сведения нужны нам сейчас как
воздух.
Медбрат неумолимо покачал головой.
- Она наполовину в шоке, - сказал он. - По крайней мере, я так полагаю.
Возможно, у нее развивается какое-нибудь органическое заболевание. Не
знаю. Не могу сказать. Даже если это душевная болезнь, я всего лишь
техник, я не психиатр. У меня нет диагностического оборудования...
Сондра вдруг вспылила и заорала на него:
- Вы уже сотый раз повторяете, что вы не психиатр! Идите к черту,
милейший!
Нет, медбрат был тут ни при чем, просто прорвалось нервное напряжение
последних дней, выплеснулся ужас пропажи Земли, проклятых астероидов,
страх, чувство вины и беспомощность, которые так мучили Сондру.
- Идите к черту! - орала она, не в силах сдержаться. - Она знает что-то
нехорошее и не хочет сказать! Если вы не сделаете ей один дрянной укол,
люди погибнут.
Безобразная вспышка потрясла ее не меньше, чем техника. Неужели она
действительно так напугана и в душе у нее накопилось столько? Впрочем,
быть может, эта вспышка сломит тупое упрямство медбрата.
- С каждой секундой эта женщина все глубже уходит в созерцание
собственного пупка. Я тоже не врач, но мне кажется, что от этого здоровья
у нее не прибавится. Теперь наверху этой хреновой скалы у нас трое людей,
двое из них, чтобы попасть сюда, пересекли Солнечную систему, побив все
рекорды скорости. Им надо спуститься в тоннель, и чем больше они узнают о
том, что там, внизу, тем с большей вероятностью останутся живы. Да и не
только они, а и я, и вы, и Койот, и все остальные люди. Это нетрудно
понять, стоит лишь чуть-чуть пошевелить мозгами.
Единственный человек, обладающий сведениями об этом тоннеле, лежит в
соседней комнате и старается отключиться от действительности. Так что? Вы
сделаете этой женщине необходимый укол или позволите моим друзьям умереть,
прежде чем они узнают, как спасти эту пыльную, вшивую, захудалую планету,
населенную высокомерными сукиными детьми, вроде вас?
Медбрат долго таращился на Сондру, затем взял шприц для подкожных
впрыскиваний и, не сказав ни слова, отправился в палату Койот.
- В конце тоннеля должен быть переносной воздушный шлюз, - говорила
Сондра. Сердце ее громко стучало. - Недалеко от выхода из шлюза вы найдете
небольшое окно, которое пробила Койот, а за ним - огромную полость в
скале, внутреннюю пещеру. Там-то, по ее словам, и сидит чудовище,
окруженное множеством механизмов и роботов. Она все время повторяла про
какой-то глаз, но никто ничего не смог понять. Я знаю, все это похоже на
бред сумасшедшего, но сейсморезонаторы, установленные Мерсер Санчес,
подтвердили: в скале есть большая полость и как раз в том самом месте,
которое указывает Уэстлейк. Так что не все можно списать на галлюцинацию.
Йенсен слушала вместе со всеми.
- Это правда? - спросила она. - Так вот что там, внизу!
- Нужно проверить. Даже если все не совсем так, по крайней мере у вас
будет...
Вдруг скала у них под ногами содрогнулась, и они схватились друг за
друга, чтобы не упасть.
- Господи Иисусе, а это еще что такое? - воскликнула Йенсен. - Мерсер,
ты на связи? Что говорят сейсмографы?
- Толчок внутри астероида. Сильный, гораздо сильнее, чем импульсы,
поступающие раз в 128 секунд. Очаг как раз в полости. Похоже, именно там
разгадка всего происходящего. И кстати, в небе появилось пополнение.
Предполагается, что второй Гость с неба совершит посадку через пятнадцать
минут приблизительно в десяти километрах к востоку от нашего. Ноль
градусов широты, как и у него. Им нравится экватор.
- Сейчас некогда им заниматься, - сказала Марсия. - Сейчас нам нужно
спуститься в тоннель и увидеть эту штуковину своими глазами.
- А толчок? - возразил Макджилликатти. - Если мы туда залезем, а тут
снова тряхнет...
- Тогда мы будем довольны, что на нас бронированные скафандры, - мрачно
проговорила Йенсен. - Макдугал права. Здесь, наверху, мы ничего не найдем.
Пошли. Мерсер, мы будем на связи.
Йенсен прошла по неровной поверхности астероида вверх, ко входу в
тоннель. Поставила импульсный повторитель на скалу, размотала кабель и
прикрепила к нему свой блок связи. Умело вбила в скалу рядом с тоннелем
костыль и обвила вокруг него альпинистский трос. Присоединив другой конец
веревки к поясу, она повернулась и, не мешкая, спрыгнула в тоннель. Он
круто уходил вниз, Йенсен смело пошла по нему. Марсия следовала за ней,
Макджилликатти шел последним.
С самого начала они поняли, что Койот Уэстлейк замечательный мастер
своего дела. Тоннель был прямой, с ровным полом и гладкими стенами -
совершенное сооружение. Но идти по нему было нелегко. Тоннель бурили для
пользования в невесомости, когда угол его наклона не имеет никакого
значения, теперь же нужно было приноравливаться, чтобы путешествие не
отняло слишком много времени. Йенсен вскоре эмпирически установила
наиболее подходящую позу - сидя на заду и наклоном перенося центр тяжести
вперед. Поза была немного нелепая, смешная, но странным образом именно она
избавила от страха и преувеличения опасностей, которые их подстерегали
внизу. Марсия и Макджилликатти быстро переняли ее изобретение, и теперь
тоже ехали вслед за Йенсен на заду.
Минут через пять после прыжка в тоннель компания добралась до надувного
воздушного шлюза, по-прежнему прочно стоящего там, где его оставила Койот.
Йенсен вбила в стену тоннеля новый костыль и привязала к нему конец
веревки. Веревку нельзя просунуть в воздушный шлюз. И волоконный кабель
тоже. Она вытащила кабель из своего прибора связи и вставила его во второй
импульсный повторитель. Пластмассовый шлюз должен пропускать радиосигналы,
Мерсер их, пожалуй, услышит. Йенсен разгребла кучу обломков, заваливших
входную дверь в шлюз, и распахнула ее. Когда все оказались в первой
камере, Йенсен восстановила там нормальное давление, и они цепочкой
двинулись дальше. Вскоре они уже были у пробитого в скале окна, о котором
Сондра сообщила по радио. Из дыры вился легкий, как дымок, зеленоватый
газ. Здесь же валялся брошенный бурильный молоток.
- Выключите все на минуту лампы, - попросила Марсия.
Свет погас, и Марсия посмотрела в сторону неровных краев дыры.
Изнутри струилось слабое зеленое свечение. Марсия включила головные
микрофоны и прислушалась.
Звуки доносились тоже. Легкий скрип, будто металлические ножки скребли
по камню, и резкие чмокающие звуки, словно от тела отрывали куски плоти.
Марсия шагнула вперед, чтобы заглянуть в дыру, и вот тут-то астероид
снова тряхнуло. Второй толчок был гораздо мощнее первого. Давление резко
упало.
Время пришло. Пожиратель миров тщательно проверил свое состояние,
провел небольшую саморегуляцию и теперь был безоговорочно готов к работе.
Энергии достаточно, биологические компоненты в норме, а механические-части
отлично отремонтированы. Идущие по его стопам собратья точно наводятся на
цель.
Пора покинуть берлогу, дела не ждут. Он переместил свое основное тело
вдоль камеры к самому тонкому месту в стене. Даже здесь скала была
многометровой. Но для него это безделица. Наслаждаясь необъятной силой,
игравшей в его организме, он навалился на камень и почувствовал, как тот
послушно поддается напору.
В нескольких километрах от Мерсер садился второй Гость с неба, но ее
это совершенно не занимало. Пусть другие поисковые экспедиции забавляются,
гоняясь за ним на гидросамолетах и вертолетах.
Первый Гость с неба, вот этот Гость, что лежит перед ней, и есть ключ
ко всему происходящему. В этом Мерсер не сомневалась. Она стояла в
четверти километра от него и всматривалась в нависшую над пустынной
равниной глыбу.
Йенсен была там, внутри, ее голос достигал Мерсер при помощи
незамысловатой техники.
Внезапно земля вздрогнула, закачалась и ушла из-под ног. Гость с неба
стряхнул с себя тяжелое облако пыли, с ближней стороны астероида
обрушилась лавина камней и вырвалась струя зеленоватого дыма.
Астероид вновь содрогнулся. И там что-то двигалось.
Вдруг Мерсер осенило. Она поняла, что напоминает ей этот кошмар.
"Войну миров", вот что. Пресловутую "Войну миров". Давнюю историю,
которая раздражала самонадеянных обывателей. Книга Г.Д.Уэллса, радиопьеса
Орсона Уэллса и двумерный кинофильм Джорджа Пэла, пусть они причудливы и
старомодны, всегда были очень популярны на Марсе, тамошний народ был
неизменным поклонником такого искусства.
Мерсер стояла на коленях, и перед ее мысленным взором оживали образы из
американской версии великой книги Уэллса: вот таинственные цилиндры падают
в Гроверз-Милл, штат Нью-Джерси, вот из них вылезают жестокие
захватчики-марсиане, вот они захватывают бедную Землю...
Марс Снова содрогнулся - сидящее внутри астероида существо выломило
последний кусок каменной стены, преграждавший ему путь. Прежде чем вылезти
из каменного кокона, существо, казалось, на миг замешкалось.
Мерсер, осторожно поднявшись на ноги, смотрела на явление первого
пришельца.
Поначалу она не видела ничего, кроме смутного серо-голубого силуэта.
Было неясно, один там пришелец или их много, машины это или живые твари.
А как же Йенсен? Они же...
- Йенсен, вы еще там? - спросила Мерсер в установленный в шлеме
микрофон.
Ответ прозвучал невнятно, голос был еле слышен, но по крайней мере они
живы. Еще не разобрав слов, Мерсер вздохнула с облегчением.
- Мы... порядке, ...катти ...льно трясло... но он цел и ...редим. Что
случилось?
- Ты то включаешься, то выключаешься, Йен. Могу поспорить, у тебя
сломалась антенна. Похоже, тот, кто сидел там, внутри, решил прогуляться.
- Сейчас. - Связь восстановилась, и голос Йенсен стал нормальным. -
Привет, прорвалась по передатчику Марсии Макдугал. Толчок нас здорово
встряхнул, и в это самое время упало давление. Что-то отсюда вылезает и
все крушит.
- Точно. Что бы это ни было, в нем не меньше метров ста в длину.
- Черт, а мы его упустили. Подойди поближе. Мере. Мы тут застряли и
ждем хорошей погоды.
- Йенсен, я...
- Ради Бога, Мере, для нас ты ничего не можешь сделать, и в конечном
счете все мы здесь для того, чтобы увидеть эту штуковину. Ну, поживее!. Я
отключаюсь.
На секунду Мерсер замерла как вкопанная, потом припустила рысцой к
пролому в астероиде с храбрым намерением увидеть как можно больше.
Но попасть туда оказалось нелегко. Толчки взметнули в воздух огромное
количество пыли, а сильный вихревой ветер не давал ей осесть. Вокруг
Мерсер все завертелось - бежали в разные стороны люди, лязгали гусеницы
трактора, ревели моторы машин. Каждый преследовал свою цель: одни уносили
в страхе ноги, другие пытались подобраться поближе, чтобы рассмотреть, что
там, в астероиде, третьи спасали дорогостоящую технику. Мерсер неслась
вперед, ни на что не обращая внимания, двигаясь почти вслепую и определяя
направление наугад.
Наконец ветер унес пыль, и Мерсер оказалась возле пробитого угла
астероида, как раз рядом...
Рядом с чем-то.
С чем-то огромным, серо-голубым, бесформенным. Но где же глаза на
ножках, выбрасываемых вперед, чтобы взглянуть на человека? Может, эта
часть истории Уэстлейк все же галлюцинация? Если так, Мерсер не будет в
обиде. Существо отрывало от поверхности переднюю часть тела, вытягивало ее
вперед и, найдя опору, медленно подтягивало все остальное.
Больше ничего невозможно было разобрать. Его поверхность (корпус?
шкура?) блестела в лучах утреннего солнца. Оно живое или это машина?
Мерсер попыталась подвести к глазам бинокль. О черт! Поворотный
механизм не работал. Да, закон подлости все-таки самый объективный закон
на свете. Впрочем, ситуация не безвыходная... Мерсер знала свой скафандр,
знала, что надо лишь понизить давление, открыть шлем и быстро повернуть
ручку. Потом снова загерметизировать скафандр и быстро подкачать давление.
Мерсер измерила наружную температуру и выругалась. На самом пределе. А
точнее, на десять градусов ниже допустимой.
Но делать нечего, она обязательно должна увидеть подробности. Мерсер
левой рукой открыла узкую пластину на скафандре там, где находился
крошечный прибор контроля за окружающей средой. Нажала на кнопку, и тут же
что-то засвистело и забулькало - воздух из скафандра начал уходить в
разреженную марсианскую атмосферу. У Мерсер защипало в глазах, желудок
судорожно сжался, в ушах зазвенело. По опыту она знала, что некоторое
время может выдержать при таком низком давлении, во всяком случае успеет
отрегулировать бинокль, но удовольствие это будет небольшое. Она открыла
шлем, и тут из астероида ударила струя зеленоватого дыма и окутала ее
зловонным облаком.
Мерсер чуть не задохнулась от вони.
Смрад проник в скафандр даже при столь низком наружном давлении. Из
глаз потекли слезы, она высунула наружу руку и быстро наладила неуклюжий
механизм. Захлопнув козырек, Мерсер нажала на кнопку замены воздуха:
плевать на потери! Воздушные насосы загудели у нее за спиной, высасывая из
скафандра всю мерзость. Мерсер задыхалась без воздуха - глаза ее вылезли
из орбит, внутренности свело судорогой, но, наконец, давление в скафандре
восстановилось. Она тяжело опустилась на марсианский песок и упала
навзничь, уставясь в чистое розовое небо. Сильные перепады давления всегда
переносятся тяжело, но это лучше, чем дышать этим... этим амбре.
Никогда в жизни ее не обдавало подобным смрадом. В нем смешались запахи
испорченного мяса, гниющих трупов, прокисших овощей, гангренозных ран,
сопревшего компоста, грязных пеленок, немытых тел и тухлых яиц.
Эти-то миазмы разложения и убедили Мерсер Санчес, что пришелец - живое
существо. Ни одна машина не могла источать такую жуткую вонь.
Живое существо. Живое. Сколько, интересно, времени оно провело в этом
астероиде? Сотни лет? Тысячи? Миллионы? Сколько нужно просидеть взаперти,
чтобы накопить столько гадости? Даже если предположить, что оно все это
время дрыхло и все процессы его организма были сильно заторможены.
И вот чудовище выбирается из склепа-утробы на белый свет. Наверное,
можно без преувеличения назвать это рождением. Мерсер улыбнулась скупой
улыбкой. В каком-то смысле она сейчас понюхала пеленку, которой миллион
лет.
Ладно, хватит лирики, решила она и установила бинокль поудобнее.
Увеличенная в несколько раз картина выявила необыкновенные подробности.
Пятна на поверхности существа оказались рабочими механизмами, которые
ползали по его коже, занимаясь непонятно чем. Две-три машины спустились на
землю и теперь самостоятельно отправились назад, к астероиду. Другие,
казалось, вылезали откуда-то из недр существа и вползали обратно в него.
Видимо, на спине у него была система отверстий, не различимых в бинокль.
Тело существа постоянно меняло форму, одни части пропадали, другие
вырастали прямо на глазах. Вот на его пути оказался валун размером с
большой дом. Чудовище выбросило вперед конечность (руку или ногу) и легко
отбросило его в сторону.
И еще кое-что. Нечто вроде детского воздушного шарика на веревочке.
Крупный шарообразный предмет серовато-синего цвета висел в воздухе позади
существа, прикрепленный крепким тросом.
Мерсер сидела на песке и глазела на ползущего по поверхности Марса
камень с острыми краями был так близко, что, казалось, заполнил
пространство от горизонта до горизонта.
Наконец он медленно-медленно направился вниз, словно примериваясь к
тому месту, куда решил садиться. Все это происходило в полном безмолвии,
нарушаемом лишь завыванием ветра, столь мощного, что у него хватало сил
чуть-чуть раскачивать астероид.
А потом молчание взорвалось грохотом - это астероид коснулся земли; в
дребезжащем тракторе Йенсен чувствовала, как ее тело дрожит от этого рева.
Шум не умолкал, как будто его долго сдерживали, а теперь он наверстывая
упущенное. Астероид несколько раз пошатнулся и осел в марсианскую почву,
по ней во все стороны побежали широкие трещины. Светопреставление
продолжалось - казалось, великан-астероид вот-вот рассыплется
окончательно, с него градом сыпались огромные обломки, облака красноватой
пыли поднялись вокруг, и ветер разрывал их на лохмотья. Но все-таки
астероид уцелел - и вот он уже покоится в огромной воронке, окутанный
оседающей пылью и освещенный багровыми лучами закатного солнца.
Мерсер глазела на это зрелище как зачарованная. Астероид упал на
поверхность едва ли в километре от них. Йенсен схватила ее за руку и
показала пальцем:
- Вон там! - крикнула Йенсен. - Вон этот горняцкий космический дом!
Мерсер заметила маленькую белую точку на бурой горе. Мерсер вдруг
вспомнила сказку, которую читала в детстве, и представила себе белую
мышку, вскарабкавшуюся на спину к слону.
- Видишь? - спросила Йенсен. - Там что-то шевелится!
- Обломок скалы, - предположила Мерсер осипшим голосом. Она резко
подвинула к глазам окуляры и посмотрела еще раз. - О Господи! -
воскликнула она. - Не могу поверить. Горняк жив.
Крохотная человеческая фигурка показалась из космического дома,
спасенная от страшного плена, в который она попала.
Койот цеплялась за каждую расщелину, каждый выступ. Она вглядывалась
вдаль, туда, где за плотными тенями, отбрасываемыми исполином, который
доставил ее сюда, лежали пустынные коричневато-желтые пески Марса. Сзади
садилось солнце, заливая холодную землю кроваво-красным светом. Койот
робко примостилась на астероиде и стала смотреть на расстилающийся внизу
такой понятный пейзаж. Он показался ей самым что ни на есть родным.
Но нет, все это теперь ненастоящее. Она чувствовала, как скала грохочет
и трясется у нее под ногами. Что это - камень оседает глубже в почву или
зверь уже выглядывает наружу? Чудище, собственной рукой вытащившее из
своего живота глаз. Глаз в камне.
Вот это настоящее. А больше ничего.
Толчки становились сильнее. Койот встала на колени и что было мочи
ухватилась за голую скалу, стараясь таким способом удержать остатки
покидающего ее разума.
Макджилликатти не доверял "стрекозам". Марсианские вертолеты казались
слишком хрупкими, слишком изящными и слишком ненадежными. Задыхаясь,
Макджилликатти уцепился за поручень и смотрел в открытый боковой люк на
раскинувшуюся внизу необъятную равнину. Наконец какой-то предмет нарушил
однообразие этой картины, и пилот бросил машину вниз, прямо на огромные
валуны, грудами лежавшие на поверхности астероида. Посадочные лыжи
коснулись грунта, один раз подпрыгнули, и вертолет замер. Пора выходить.
Макджилликатти не решался.
Геолог Йенсен Альтер беззастенчиво подтолкнула его ногой под зад, и
Макджилликатти ступил на безобразную поверхность. Альтер и Марсия Макдугал
последовали за ним.
Вертолет постоял некоторое время, пока на борт взбирались члены
санитарной бригады со своим неудобным грузом. Им было явно тяжело. Грузом
была женщина в бронированном скафандре горняка, в состоянии полнейшего
ступора.
Наконец винты закрутились.
Пассажиры обратного рейса расселись по местам, и вертолет поднялся в
воздух.
Макджилликатти, Йенсен и Макдугал проводили его взглядами и повернулись
к маленькому космическому дому. Койот Уэстлейк.
Проходя по острым камням, Макджилликатти слегка дрожал. Не годится
плохо думать о новом месте работы, но очень трудно думать иначе.
Некоторым уже стало неловко называть скалу астероидом. Теперь она стала
частью пейзажа, все к ней быстро привыкли и с трудом представляли себе
пейзаж без нее. Теперь ее называли Гостем с неба. Изображения громадного
астероида, ставшего частью марсианского пейзажа, мелькали на видеоэкранах
по всей Солнечной системе. Это было невиданное зрелище.
Но на подходе был второй гость, а за ним и третий. Мерсер не могла
оторваться, следя, как в предрассветном небе скользит вниз, чтобы
совершить волшебную посадку, еще одна громада. Что это за необыкновенные
объекты? Каковы их цели?
Мерсер испугалась, очень испугалась пришельцев, но в сердце поселился
не только страх. Она стала свидетельницей чуда. Да, возможно, и даже
скорее всего, гости с неба угрожают человечеству, но чем-то все это
напоминало сказку, и этим завораживало. Они оставили далеко позади
человеческую технику, они способны делать то, что для современного
человека лишь мечта, как полет в небо во времена фараона Тутмоса.
"Странное сравнение, но подходит, - подумала Мерсер, - ибо горы, сложенные
из обтесанных камней, - это символ цивилизации Древнего Египта, а здесь,
на Марсе, поднялся новый памятник из камня, и мастерство его создателей
столь же непостижимо для нынешних людей, как искусство древних инженеров
для современников Тутмоса".
И подобно гробнице Тутмоса, этот Гость с неба прячет в себе тайну. Что
или кто, там, внутри, заставляет эти горы летать?
Появилась фигура в скафандре, отстранила Мерсер, прерывая ее раздумья,
и двинулась к границе безопасной зоны вокруг первого Гостя с неба, неся к
нему какие-то приборы. В первые же минуты после посадки астероида Мерсер и
Йенсен потеряли исключительное право собственности на
достопримечательность, но Мерсер до сих пор не могла забыть те несколько
минут обладания чудом и потихоньку негодовала про себя на всех, кто теперь
беспардонно распоряжался "их" открытием.
Тогда еще до полуночи первого Гостя с неба окружили кольцом мощных
прожекторов. Камеры, индикаторы, всевозможные датчики были направлены на
новую гору. Время от времени перед прожекторами, отбрасывая огромную
зловещую тень, пробегал рабочий или проезжала машина. Гидросамолеты
улетели, но их место заняли несколько "стрекоз". Сверкая в свете
прожекторов, "стрекозы" парили над головой, меняя положение с внезапностью
и грацией своих тезок.
Изящные вертолеты вонзали лучи своих осветительных приборов в верхние
склоны Гостя с неба, стремясь найти хоть какой-то ключ к разгадке, хоть
какую-то ненормальность в астероиде. Одна из "стрекоз" направила луч на
брошенный космический дом. Там сейчас была Йенсен.
Ну да, конечно, кто-то должен был подняться в космический дом и
обыскать помещение, и необходимо было включить в эту экспедицию геолога,
но почему именно Йенсен? Мерсер стояла, уставившись на астероид, и
переживала за подругу.
"Ладно, чему быть, того не миновать, - сказала себе Мерсер. - Йенсен
там, потому что сама вызвалась". Мерсер старалась выбросить из головы
тревожные мысли. Что-то такое было в этой тревоге. Что-то такое знакомое,
такое простое, но она не могла понять что. Ну, да ладно. Рано или поздно
она вспомнит.
Скоро рассвет.
Койот Уэстлейк знала, что видит сон, потому что наяву такого не бывает.
Она лежала в теплой постели в наскоро устроенном полевом госпитале, где
она была единственной пациенткой. Двухпалатный "госпиталь" на четыре койки
был развернут в одном крыле здания крестообразной формы, такие обычно
использовались в чрезвычайных ситуациях. Кто-то оставил дверь открытой, и
в проеме то и дело мелькали люди; выглядели они очень озабоченными.
Стена позади Койот гудела и пульсировала - это пыхтел компрессор,
нагнетая в госпиталь воздух. А может, это и не сон, подумала она,
припоминая, как ее снимали с астероида и заносили в вертолет. Может быть,
ей действительно удалось вырваться из ада. Господи, но тогда и этот
страшный глаз тоже не сон!
Койот почувствовала, что ее трясет, тело само собой сворачивается в
калачик, глаза крепко зажмуриваются, - снова накатывала волна уже
привычного ужаса. Она заставила себя распрямить руки и ноги, лечь на спину
и смотреть на успокаивающую бежевую пластмассу потолка. Кто-то с ней
говорил:
- Мисс Уэстлейк? Мисс Уэстлейк, мы можем продолжить? - повторил
доброжелательный голос.
Койот оторвала взгляд от потолка и увидела перед собой улыбку
незнакомой полноватой женщины.
- Я знаю, что вам тяжело, но любая информация может оказаться жизненно
важной.
- Кто... кто вы? - спросила Койот, сама удивившись слабому,
надтреснутому голосу.
Женщина с явным огорчением нахмурилась.
- Я Сондра Бергхофф, вхожу в группу исследователей астероида. Мы с вами
беседуем уже полчаса, вы и я. Вы не помните?
Койот моргнула и попыталась собраться с мыслями. Где сон, а где явь?
Как долго она просидела в космическом доме, сколько времени она не спала,
не ела, не пила и, парализованная страхом, боялась пошевелиться? Да,
возможно, с ней происходит что-то не то.
- Помню, - на всякий случай соврала она.
Или... Сондра? Сондра Бергхофф, дружелюбная улыбка, теплая рука...
Значит, это не сон, это было на самом деле. Потрясенная Койот с трудом
выделяла реальные образы из того марева ужаса, в который был так долго
погружен ее мозг.
- Мои коллеги обнаружили рядом с вашим космическим домом тоннель, -
сказала Сондра. - Они хотели бы знать, куда он ведет и не опасно ли по
нему спускаться.
Тоннель. Тоннель, ведущий вниз. Опасно! Очень опасно! - завопила каждая
клеточка тела Койот. Там чудовище, пробудившееся от миллионнолетнего сна и
открывшее свой страшный глаз как раз в тот момент, когда Койот была рядом.
Этот глаз снова направил на Койот свой немигающий гипнотизирующий взор. И
она потеряла сознание.
Сондра беспомощно уставилась на нее, затем, тяжело вздохнув, встала и
вышла в центральное помещение крестовины. Там ее ждал медбрат с каменным
лицом, черты которого словно застыли в гримасе гнева.
- Ничего не получается, - сказала Сондра. - Она не может рассказать нам
о том... о том, что там, внутри. А эти сведения нужны нам сейчас как
воздух.
Медбрат неумолимо покачал головой.
- Она наполовину в шоке, - сказал он. - По крайней мере, я так полагаю.
Возможно, у нее развивается какое-нибудь органическое заболевание. Не
знаю. Не могу сказать. Даже если это душевная болезнь, я всего лишь
техник, я не психиатр. У меня нет диагностического оборудования...
Сондра вдруг вспылила и заорала на него:
- Вы уже сотый раз повторяете, что вы не психиатр! Идите к черту,
милейший!
Нет, медбрат был тут ни при чем, просто прорвалось нервное напряжение
последних дней, выплеснулся ужас пропажи Земли, проклятых астероидов,
страх, чувство вины и беспомощность, которые так мучили Сондру.
- Идите к черту! - орала она, не в силах сдержаться. - Она знает что-то
нехорошее и не хочет сказать! Если вы не сделаете ей один дрянной укол,
люди погибнут.
Безобразная вспышка потрясла ее не меньше, чем техника. Неужели она
действительно так напугана и в душе у нее накопилось столько? Впрочем,
быть может, эта вспышка сломит тупое упрямство медбрата.
- С каждой секундой эта женщина все глубже уходит в созерцание
собственного пупка. Я тоже не врач, но мне кажется, что от этого здоровья
у нее не прибавится. Теперь наверху этой хреновой скалы у нас трое людей,
двое из них, чтобы попасть сюда, пересекли Солнечную систему, побив все
рекорды скорости. Им надо спуститься в тоннель, и чем больше они узнают о
том, что там, внизу, тем с большей вероятностью останутся живы. Да и не
только они, а и я, и вы, и Койот, и все остальные люди. Это нетрудно
понять, стоит лишь чуть-чуть пошевелить мозгами.
Единственный человек, обладающий сведениями об этом тоннеле, лежит в
соседней комнате и старается отключиться от действительности. Так что? Вы
сделаете этой женщине необходимый укол или позволите моим друзьям умереть,
прежде чем они узнают, как спасти эту пыльную, вшивую, захудалую планету,
населенную высокомерными сукиными детьми, вроде вас?
Медбрат долго таращился на Сондру, затем взял шприц для подкожных
впрыскиваний и, не сказав ни слова, отправился в палату Койот.
- В конце тоннеля должен быть переносной воздушный шлюз, - говорила
Сондра. Сердце ее громко стучало. - Недалеко от выхода из шлюза вы найдете
небольшое окно, которое пробила Койот, а за ним - огромную полость в
скале, внутреннюю пещеру. Там-то, по ее словам, и сидит чудовище,
окруженное множеством механизмов и роботов. Она все время повторяла про
какой-то глаз, но никто ничего не смог понять. Я знаю, все это похоже на
бред сумасшедшего, но сейсморезонаторы, установленные Мерсер Санчес,
подтвердили: в скале есть большая полость и как раз в том самом месте,
которое указывает Уэстлейк. Так что не все можно списать на галлюцинацию.
Йенсен слушала вместе со всеми.
- Это правда? - спросила она. - Так вот что там, внизу!
- Нужно проверить. Даже если все не совсем так, по крайней мере у вас
будет...
Вдруг скала у них под ногами содрогнулась, и они схватились друг за
друга, чтобы не упасть.
- Господи Иисусе, а это еще что такое? - воскликнула Йенсен. - Мерсер,
ты на связи? Что говорят сейсмографы?
- Толчок внутри астероида. Сильный, гораздо сильнее, чем импульсы,
поступающие раз в 128 секунд. Очаг как раз в полости. Похоже, именно там
разгадка всего происходящего. И кстати, в небе появилось пополнение.
Предполагается, что второй Гость с неба совершит посадку через пятнадцать
минут приблизительно в десяти километрах к востоку от нашего. Ноль
градусов широты, как и у него. Им нравится экватор.
- Сейчас некогда им заниматься, - сказала Марсия. - Сейчас нам нужно
спуститься в тоннель и увидеть эту штуковину своими глазами.
- А толчок? - возразил Макджилликатти. - Если мы туда залезем, а тут
снова тряхнет...
- Тогда мы будем довольны, что на нас бронированные скафандры, - мрачно
проговорила Йенсен. - Макдугал права. Здесь, наверху, мы ничего не найдем.
Пошли. Мерсер, мы будем на связи.
Йенсен прошла по неровной поверхности астероида вверх, ко входу в
тоннель. Поставила импульсный повторитель на скалу, размотала кабель и
прикрепила к нему свой блок связи. Умело вбила в скалу рядом с тоннелем
костыль и обвила вокруг него альпинистский трос. Присоединив другой конец
веревки к поясу, она повернулась и, не мешкая, спрыгнула в тоннель. Он
круто уходил вниз, Йенсен смело пошла по нему. Марсия следовала за ней,
Макджилликатти шел последним.
С самого начала они поняли, что Койот Уэстлейк замечательный мастер
своего дела. Тоннель был прямой, с ровным полом и гладкими стенами -
совершенное сооружение. Но идти по нему было нелегко. Тоннель бурили для
пользования в невесомости, когда угол его наклона не имеет никакого
значения, теперь же нужно было приноравливаться, чтобы путешествие не
отняло слишком много времени. Йенсен вскоре эмпирически установила
наиболее подходящую позу - сидя на заду и наклоном перенося центр тяжести
вперед. Поза была немного нелепая, смешная, но странным образом именно она
избавила от страха и преувеличения опасностей, которые их подстерегали
внизу. Марсия и Макджилликатти быстро переняли ее изобретение, и теперь
тоже ехали вслед за Йенсен на заду.
Минут через пять после прыжка в тоннель компания добралась до надувного
воздушного шлюза, по-прежнему прочно стоящего там, где его оставила Койот.
Йенсен вбила в стену тоннеля новый костыль и привязала к нему конец
веревки. Веревку нельзя просунуть в воздушный шлюз. И волоконный кабель
тоже. Она вытащила кабель из своего прибора связи и вставила его во второй
импульсный повторитель. Пластмассовый шлюз должен пропускать радиосигналы,
Мерсер их, пожалуй, услышит. Йенсен разгребла кучу обломков, заваливших
входную дверь в шлюз, и распахнула ее. Когда все оказались в первой
камере, Йенсен восстановила там нормальное давление, и они цепочкой
двинулись дальше. Вскоре они уже были у пробитого в скале окна, о котором
Сондра сообщила по радио. Из дыры вился легкий, как дымок, зеленоватый
газ. Здесь же валялся брошенный бурильный молоток.
- Выключите все на минуту лампы, - попросила Марсия.
Свет погас, и Марсия посмотрела в сторону неровных краев дыры.
Изнутри струилось слабое зеленое свечение. Марсия включила головные
микрофоны и прислушалась.
Звуки доносились тоже. Легкий скрип, будто металлические ножки скребли
по камню, и резкие чмокающие звуки, словно от тела отрывали куски плоти.
Марсия шагнула вперед, чтобы заглянуть в дыру, и вот тут-то астероид
снова тряхнуло. Второй толчок был гораздо мощнее первого. Давление резко
упало.
Время пришло. Пожиратель миров тщательно проверил свое состояние,
провел небольшую саморегуляцию и теперь был безоговорочно готов к работе.
Энергии достаточно, биологические компоненты в норме, а механические-части
отлично отремонтированы. Идущие по его стопам собратья точно наводятся на
цель.
Пора покинуть берлогу, дела не ждут. Он переместил свое основное тело
вдоль камеры к самому тонкому месту в стене. Даже здесь скала была
многометровой. Но для него это безделица. Наслаждаясь необъятной силой,
игравшей в его организме, он навалился на камень и почувствовал, как тот
послушно поддается напору.
В нескольких километрах от Мерсер садился второй Гость с неба, но ее
это совершенно не занимало. Пусть другие поисковые экспедиции забавляются,
гоняясь за ним на гидросамолетах и вертолетах.
Первый Гость с неба, вот этот Гость, что лежит перед ней, и есть ключ
ко всему происходящему. В этом Мерсер не сомневалась. Она стояла в
четверти километра от него и всматривалась в нависшую над пустынной
равниной глыбу.
Йенсен была там, внутри, ее голос достигал Мерсер при помощи
незамысловатой техники.
Внезапно земля вздрогнула, закачалась и ушла из-под ног. Гость с неба
стряхнул с себя тяжелое облако пыли, с ближней стороны астероида
обрушилась лавина камней и вырвалась струя зеленоватого дыма.
Астероид вновь содрогнулся. И там что-то двигалось.
Вдруг Мерсер осенило. Она поняла, что напоминает ей этот кошмар.
"Войну миров", вот что. Пресловутую "Войну миров". Давнюю историю,
которая раздражала самонадеянных обывателей. Книга Г.Д.Уэллса, радиопьеса
Орсона Уэллса и двумерный кинофильм Джорджа Пэла, пусть они причудливы и
старомодны, всегда были очень популярны на Марсе, тамошний народ был
неизменным поклонником такого искусства.
Мерсер стояла на коленях, и перед ее мысленным взором оживали образы из
американской версии великой книги Уэллса: вот таинственные цилиндры падают
в Гроверз-Милл, штат Нью-Джерси, вот из них вылезают жестокие
захватчики-марсиане, вот они захватывают бедную Землю...
Марс Снова содрогнулся - сидящее внутри астероида существо выломило
последний кусок каменной стены, преграждавший ему путь. Прежде чем вылезти
из каменного кокона, существо, казалось, на миг замешкалось.
Мерсер, осторожно поднявшись на ноги, смотрела на явление первого
пришельца.
Поначалу она не видела ничего, кроме смутного серо-голубого силуэта.
Было неясно, один там пришелец или их много, машины это или живые твари.
А как же Йенсен? Они же...
- Йенсен, вы еще там? - спросила Мерсер в установленный в шлеме
микрофон.
Ответ прозвучал невнятно, голос был еле слышен, но по крайней мере они
живы. Еще не разобрав слов, Мерсер вздохнула с облегчением.
- Мы... порядке, ...катти ...льно трясло... но он цел и ...редим. Что
случилось?
- Ты то включаешься, то выключаешься, Йен. Могу поспорить, у тебя
сломалась антенна. Похоже, тот, кто сидел там, внутри, решил прогуляться.
- Сейчас. - Связь восстановилась, и голос Йенсен стал нормальным. -
Привет, прорвалась по передатчику Марсии Макдугал. Толчок нас здорово
встряхнул, и в это самое время упало давление. Что-то отсюда вылезает и
все крушит.
- Точно. Что бы это ни было, в нем не меньше метров ста в длину.
- Черт, а мы его упустили. Подойди поближе. Мере. Мы тут застряли и
ждем хорошей погоды.
- Йенсен, я...
- Ради Бога, Мере, для нас ты ничего не можешь сделать, и в конечном
счете все мы здесь для того, чтобы увидеть эту штуковину. Ну, поживее!. Я
отключаюсь.
На секунду Мерсер замерла как вкопанная, потом припустила рысцой к
пролому в астероиде с храбрым намерением увидеть как можно больше.
Но попасть туда оказалось нелегко. Толчки взметнули в воздух огромное
количество пыли, а сильный вихревой ветер не давал ей осесть. Вокруг
Мерсер все завертелось - бежали в разные стороны люди, лязгали гусеницы
трактора, ревели моторы машин. Каждый преследовал свою цель: одни уносили
в страхе ноги, другие пытались подобраться поближе, чтобы рассмотреть, что
там, в астероиде, третьи спасали дорогостоящую технику. Мерсер неслась
вперед, ни на что не обращая внимания, двигаясь почти вслепую и определяя
направление наугад.
Наконец ветер унес пыль, и Мерсер оказалась возле пробитого угла
астероида, как раз рядом...
Рядом с чем-то.
С чем-то огромным, серо-голубым, бесформенным. Но где же глаза на
ножках, выбрасываемых вперед, чтобы взглянуть на человека? Может, эта
часть истории Уэстлейк все же галлюцинация? Если так, Мерсер не будет в
обиде. Существо отрывало от поверхности переднюю часть тела, вытягивало ее
вперед и, найдя опору, медленно подтягивало все остальное.
Больше ничего невозможно было разобрать. Его поверхность (корпус?
шкура?) блестела в лучах утреннего солнца. Оно живое или это машина?
Мерсер попыталась подвести к глазам бинокль. О черт! Поворотный
механизм не работал. Да, закон подлости все-таки самый объективный закон
на свете. Впрочем, ситуация не безвыходная... Мерсер знала свой скафандр,
знала, что надо лишь понизить давление, открыть шлем и быстро повернуть
ручку. Потом снова загерметизировать скафандр и быстро подкачать давление.
Мерсер измерила наружную температуру и выругалась. На самом пределе. А
точнее, на десять градусов ниже допустимой.
Но делать нечего, она обязательно должна увидеть подробности. Мерсер
левой рукой открыла узкую пластину на скафандре там, где находился
крошечный прибор контроля за окружающей средой. Нажала на кнопку, и тут же
что-то засвистело и забулькало - воздух из скафандра начал уходить в
разреженную марсианскую атмосферу. У Мерсер защипало в глазах, желудок
судорожно сжался, в ушах зазвенело. По опыту она знала, что некоторое
время может выдержать при таком низком давлении, во всяком случае успеет
отрегулировать бинокль, но удовольствие это будет небольшое. Она открыла
шлем, и тут из астероида ударила струя зеленоватого дыма и окутала ее
зловонным облаком.
Мерсер чуть не задохнулась от вони.
Смрад проник в скафандр даже при столь низком наружном давлении. Из
глаз потекли слезы, она высунула наружу руку и быстро наладила неуклюжий
механизм. Захлопнув козырек, Мерсер нажала на кнопку замены воздуха:
плевать на потери! Воздушные насосы загудели у нее за спиной, высасывая из
скафандра всю мерзость. Мерсер задыхалась без воздуха - глаза ее вылезли
из орбит, внутренности свело судорогой, но, наконец, давление в скафандре
восстановилось. Она тяжело опустилась на марсианский песок и упала
навзничь, уставясь в чистое розовое небо. Сильные перепады давления всегда
переносятся тяжело, но это лучше, чем дышать этим... этим амбре.
Никогда в жизни ее не обдавало подобным смрадом. В нем смешались запахи
испорченного мяса, гниющих трупов, прокисших овощей, гангренозных ран,
сопревшего компоста, грязных пеленок, немытых тел и тухлых яиц.
Эти-то миазмы разложения и убедили Мерсер Санчес, что пришелец - живое
существо. Ни одна машина не могла источать такую жуткую вонь.
Живое существо. Живое. Сколько, интересно, времени оно провело в этом
астероиде? Сотни лет? Тысячи? Миллионы? Сколько нужно просидеть взаперти,
чтобы накопить столько гадости? Даже если предположить, что оно все это
время дрыхло и все процессы его организма были сильно заторможены.
И вот чудовище выбирается из склепа-утробы на белый свет. Наверное,
можно без преувеличения назвать это рождением. Мерсер улыбнулась скупой
улыбкой. В каком-то смысле она сейчас понюхала пеленку, которой миллион
лет.
Ладно, хватит лирики, решила она и установила бинокль поудобнее.
Увеличенная в несколько раз картина выявила необыкновенные подробности.
Пятна на поверхности существа оказались рабочими механизмами, которые
ползали по его коже, занимаясь непонятно чем. Две-три машины спустились на
землю и теперь самостоятельно отправились назад, к астероиду. Другие,
казалось, вылезали откуда-то из недр существа и вползали обратно в него.
Видимо, на спине у него была система отверстий, не различимых в бинокль.
Тело существа постоянно меняло форму, одни части пропадали, другие
вырастали прямо на глазах. Вот на его пути оказался валун размером с
большой дом. Чудовище выбросило вперед конечность (руку или ногу) и легко
отбросило его в сторону.
И еще кое-что. Нечто вроде детского воздушного шарика на веревочке.
Крупный шарообразный предмет серовато-синего цвета висел в воздухе позади
существа, прикрепленный крепким тросом.
Мерсер сидела на песке и глазела на ползущего по поверхности Марса