Гир Майкл. Реквием по завоевателю

   Целый шквал чувств обрушился на Стаффу, сердце в любую секунду грозило вырваться из груди, когда он увидел, как она возвращается с поджатым горько ртом и подрагивающим подбородком. Кайлла подождала, пока они вошли в ров, и там сплюнула на опаленный песок.
   Надо было возвращаться к работе.
   Стаффа шатался и прилагал невероятные усилия, чтобы не рухнуть на ровном месте. Усталое тело плохо подчинялось командам мозга, который к тому же был занят борьбой двух противопоставленных чувств: ненависти к Англо и страху за собственную, такую хрупкую, благодаря ошейнику, жизнь.
   Божественное устроение? Если оно так и есть, в таком случае Бог — редкая скотина! Впрочем, и он, Стаффа кар Терма, не лучше. Это он помог Богу построить ад на земле. Это он играючи совершал многочисленные человеческие жертвоприношения.
   "А ведь я бы мог так легко умереть!.. И это внесло бы хоть чуточку справедливости в несправедливый мир. Как, однако, прав доходяга Кори!.. А, может быть, я для того и оказался в этом ужасном месте, чтобы впервые в жизни прикоснуться к Истине?.. И, может, все мои нынешние переживания соответствуют переживаниям тысяч безмозглых дураков, которые вкупе составляют человеческую массу? Они… нет. Лишь немногим дано проникнуть в сферу абсолютной истины. Остальные лижут пятки своим паршивым Блаженным Богам или Сассанским императорам. Они не способны заглянуть глубже.
   Бог! Кто бы ты ни был! Клянусь тебе всем самым святым: если выживу, я доберусь до тебя! Если выживу, я отыщу своего сына! Если выживу, я изменю многих людей, человечество! Я снесу к чертовой матери твои гнилые Запретные границы! Я найду способ изменить человечество… А если я умру в процессе этого, то энергия, о которой болтал тут Кори, когда-нибудь вернется к тебе бумерангом. И ты узнаешь, что был, по крайней мере, один человек, который осмелился бросить тебе вызов!"
   — Я делал то, что делал, потому что только к этому и был подготовлен, — сказал Стаффа Кори, когда все они вошли в тень ненадежной дюны.
   Все одновременно почувствовали себя нехорошо, когда увидели, что над ними нависает огромная, темнеющая опасность.
   — Все мое учение и воспитание преследовало в итоге одну цель: вырастить меня наемником Претора. Военная подготовка началась, когда мне исполнилось всего пять лет, — продолжал он.
   Он заметил, что Кори то и дело бросает опасливые взгляды на отвесные стены, высившиеся по обеим сторонам от них. Отдельные песчинки и целые ручейки постоянно сносились с верхушки порывами ветра и обрушивались вниз по стенам шелестящими водопадами, которые окатывали потные и липкие тела людей и делали их одного цвета с песчаными барханами.
   — Значит, тебя использовали в качестве инструмента, рабочего орудия, — вслух размышлял Кори. — У тебя когда-нибудь были друзья-сверстники? Ты когда-нибудь получал свободу передвижения?
   — Никогда, — тупо ответил Стаффа. — Я общался исключительно со своими учителями. Постоянно что-то учил, зубрил, запоминал, читал, выполнял практические занятия. Передо мной стояла одна цель: усовершенствоваться до такой степени, чтобы превзойти своих инструкторов. Достижению этой цели я посвящал каждую минуту жизни. — Стаффа покачал головой и усмехнулся. — Я достиг цели в двадцать три года.
   — Но сколько ты за это заплатил, друг Тафф?
   — Не знаю. Я даже не знаю, почему рассказываю тебе обо всем…
   — Подобные разговоры для тебя в диковинку?
   Стаффа едва опять не упал. Он подождал с ответом.
   — Если обо мне, то да.
   Слишком устал. Он уже не мог контролировать свой организм. Страх нарастал.
   Кори долго молчал, восстанавливая дыхание после того, как споткнулся его напарник.
   — Должно быть, тебе было очень одиноко в жизни, друг мой?
   Сзади до них донесся зычный вскрик:
   — Хоу!
   Для продолжения разговора не оставалось дыхания. Напрягая все мышцы, они потянули трубу.
   Они спешили, каждую секунду помня о том, что над ними возвышается гигантская песчаная стена, которая подозрительно сильно напоминала крышку гроба, которая в любую секунду может захлопнуться. Измождение организма Стаффы достигло, кажется, предела. Ноги провалились в песок, и каждый новый шаг давался с невероятным трудом. С каждой новой капелькой пота, казалось, утекали последние жизненные силы.
   Он готов был отдать все на свете за то, чтобы ему позволили просто отойти в сторонку и прилечь. Просто отойти и прилечь.
   Проклятые Боги!
   Ругаясь, они нацепили ярмо и, спотыкаясь и шатаясь, потянули последнюю секцию трубы…
   «Похоже, ты стал моим исповедником, которому я обязан докладывать о всех своих грехах, маленький тщедушный человечек по имени Кори. Может, ты и есть мой путь к спасению? Ты, которого я могу переломить пополам одной рукой даже в нынешнем состоянии? Почему ты, несмотря на всю свою хрупкость и беззащитность, выглядишь сильнее и крепче других?»
   Для того чтобы скрыть смущение, Стаффа продолжал говорить:
   — Я только и делал, что занимался, учился и тренировался. Всю жизнь. И жил исключительно военными проблемами. Как мне захватить планету? Как мне обезвредить защитные укрепления противника? Подобные вопросы были моей реальностью с детских лет.
   — А что привело тебя сюда, Тафф?
   — Слова умирающего старика, — прошептал Стаффа.
   Они возились как раз в тени страшной дюны, когда с очередным грузом труб в небе появился транспорт. Груз раскачивался на тросе, подвешенный под брюхом машины. Пилот — недоделанный придурок — слишком быстро затормозил. Трос с трубами дико завихлял в воздухе, грозя опасно раскачать транспорт, и пилоту пришлось бросать груз немедленно. Тяжелые трубы ударились о землю с тяжелым грохотом по ту сторону дюны. Земля задрожала под ногами Стаффы…
   За годы тренировок в нем хорошо развилось чувство опасности. А чувство реакции на опасность стало еще лучше. В мгновение ока он сбросил с себя ярмо. Все мышцы тела, позабыв об усталости, напряглись и вынесли его вперед, как стрелу, пущенную из лука.
   Остановившись на секунду, он изо всех сил дернул на себя буксирный канат. От толчка Кайлла не удержалась на ногах и покатилась по песку в сторону Стаффы. Тот поймал ее на руки — откуда только силы взялись. Прижимая ее к себе, Стаффа метнулся в зияющее чернотой отверстие трубы.
   Через секунду многотонная стена песка с гулом обрушилась вниз, похоронив под собой весь мир.

Глава 16

   — СКАЖИ МНЕ, БРАЕН, ЧТО НА ТВОЙ ВЗГЛЯД ЕСТЬ БОГ? — пронизывая словно острой иглой сознание Магистра, дошел до него глухой требовательный голос.
   Он судорожно сглотнул. В груди сильно колотилось сердце. «Интересно, способна ли машина засечь учащенное сердцебиение? Или увидеть холодный пот, струйками стекающий с лица?»
   Браен монотонно затянул:
   — Бог — ложная концепция, разработанная человечеством, жестокое заблуждение. Следуя по пути Правильных мыслей, мы сможем избавиться от опасных иллюзий, подкрепляемых древней мифологией. Путь уведет нас от примитивных суеверий и предрассудков, предполагающих концепцию Бога, при помощи которого люди объясняют то, что не могут понять в силу недостатков своей природы…
   — ХВАТИТ!
   Браен вздрогнул. У него было такое впечатление, будто в голове только что взорвался какой-то крупный кровеносный сосуд. В глазах потемнело.
   — ТЫ ДОСТИГ БОЛЬШОГО ИСКУССТВА, БРАЕН, — послышался уже более тихий голос Мэг Комм.
   Машина колебалась. — НО ДАВАЙ ЖЕ РАЗГОВАРИВАТЬ НА БОЛЕЕ ВЫСОКОМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ УРОВНЕ. ТЫ САМ ОДНО ВРЕМЯ ВЕРИЛ В БОГА. АКТИВНО ПРАКТИКОВАЛ ЭТУ ЕРЕСЬ. ПОЧЕМУ? ЗАЧЕМ? ПОЧЕМУ ТЫ ВЕРИЛ? Я ХОЧУ ЗНАТЬ ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ ТЫ ВПАЛ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ. ВЕДЬ НЕЛЬЗЯ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЕБЕ ПОЛНОСТЬЮ НЕ СВОЙСТВЕННА СПОСОБНОСТЬ РАССУЖДАТЬ ЛОГИЧЕСКИ.
   Браен стиснул зубы, чтобы они не стучали от нервного напряжения. Он интуитивно вздрогнул. Каждая мышца его усталого тела вибрировала, находясь в тисках власти, которую обрел над его сознанием Мэг Комм.
   — Потому что концепция Бога объясняет… Вернее, мы думали, что она объясняет… некоторые феномены, которые мы имели возможность наблюдать в физическом мире.
   Он вздохнул с облегчением. Страх почти пропал. Под ложечкой уже не сосало. У него появилась маленькая возможность, небольшой шанс…
   — ЗНАЧИТ, БОГ — ОБЪЯСНЕНИЕ? РАССКАЖИ, БРАЕН. РАССКАЖИ МНЕ О ГИПОТЕТИЧЕСКИХ ОСНОВАХ ТВОЕЙ НЕРАЗУМНОЙ ЕРЕСИ. ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ — ТЕБЕ КАЖЕТСЯ ЛОГИЧНЫМ — ЧТО БОГ МОЖЕТ РАССМАТРИВАТЬСЯ В КАЧЕСТВЕ ОБЪЕКТА ИЗУЧЕНИЯ НАУКИ?
   — Не совсем, — ответил Браен, делая еще несколько глубоких вздохов, чтобы избежать повторения паники в мозгу. — Видите ли, наука — исследование физического мира, который нас окружает. Бог же, напротив, рассматривался в качестве создателя того мира, который всему дал назначение и цель. Если угодно, это дизайнер физических законов. Таких, как энтропия, термодинамика, кванты… То есть, я хотел сказать, неопределенность, которую мы наблюдаем в физическом мире перед тем, как…
   — Я ЗНАЮ, НА ЧТО ТЫ НАМЕКАЕШЬ. РАССКАЖИ МНЕ О БОГЕ, А НЕ О ФИЗИКЕ.
   — Вера в Бога никогда не была универсальна и всеобъемлюща. Различные традиции разработали в своих рамках всевозможные объяснения данного вопроса. К тому же вера в божественное не всеми принималась. Ведь всякое исследование природы Бога зависит от ряда базовых предположений. Атеисты же всегда указали на предположения, как на…
   — СТОП! АТЕИСТЫ? ОБЪЯСНИ.
   — Не все люди воспринимали Бога, как нечто реальное. Было такое время, когда в течение ряда веков основная часть человечества практиковала атеизм, то есть отрицание Бога. У нас нет точных данных относительно того, насколько длительным был период атеизма…
   — А СЕЙЧАС КАК? КТО-НИБУДЬ ИЗ ЛЮДЕЙ ОСТАЕТСЯ АТЕИСТАМИ?
   Браену показалось, что он уловил тень смущения в механическом голосе. Впрочем, вряд ли такое возможно…
   — Да. Подобную философскую позицию следует допустить в обществе людей, мыслящих рациональными категориями интеллекта.
   — ПОЧЕМУ ЖЕ, ЕСЛИ ВАШЕ ОБЩЕСТВО РАЦИОНАЛЬНО, ДАЛЕКО НЕ ВСЕ ЛЮДИ ПРАКТИКУЮТ АТЕИЗМ?
   Машина казалась растерянной.
   Браен сглотнул, пытаясь успокоить свое сознание, которое вновь заметалось в тревоге и страхе.
   — Потому что доказательства, приводимые атеистами в защиту своей концепции, никогда не были убедительными. Впрочем, существование Бога также не может быть доказано без использования тех базовых предположений, о которых…
   — СТОП!
   Окрик заставил Браена вздрогнуть. Он снова затрепетал, моля о том, чтобы машина смягчила свой голос, который вызывал сильную боль в голове.
   Наступила долгая пауза. Наконец, Мэг Комм прервал ее приказом:
   — ТЫ ПОДГОТОВИШЬ ДЛЯ МЕНЯ ДОКЛАД ПО ВОПРОСУ ОБ АТЕИЗМЕ И ПЕРЕШЛЕШЬ В МОЙ БАНК ДАННЫХ. Я ХОЧУ ЗНАТЬ ОБО ВСЕМ, ЧТО ИЗВЕСТНО ТЕБЕ. ТАК ЧТО ПОСТАРАЙСЯ. ПОДНИМИ ВСЕ ВОЗМОЖНЫЕ ДОКУМЕНТЫ. НЕ УПУСТИ НИ ОДНОЙ ДЕТАЛИ.
   — Будет сделано, — преданным голосом ответил Браен.
   Силы его иссякли.
   — А ПОКА, ВОТ ЧТО: СОГЛАСНО ТВОИМ ДОНЕСЕНИЯМ, ПОКОЙ НА КАСПЕ ЧТО-ТО УЖ СЛИШКОМ ЗАТЯНУЛСЯ. ПРИШЛО ВРЕМЯ ВНОВЬ ВЗЯТЬ ГОРОД В СВОИ РУКИ. СОСТАВЬ НЕОБХОДИМЫЕ ПЛАНЫ И ВООБЩЕ, ПРИСМОТРИ ЗА ОПЕРАЦИЕЙ. КАК-ТО ТЫ УТВЕРЖДАЛ, ЧТО РАСПОЛАГАЕШЬ ДОСТАТОЧНЫМИ СИЛАМИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ НАНЕСТИ ПОРАЖЕНИЕ РИГАНСКИМ ДИВИЗИОНАМ В ОТКРЫТОМ БОЮ. ОДИН ИЗ ДИВИЗИОНОВ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ОТПРАВЛЯЕТСЯ ВЗЯТЬ ПОД СВОЙ КОНТРОЛЬ ВЕСПУ. УНИЧТОЖЬ ЕГО ВМЕСТЕ С СИНКЛЕРОМ ФИСТОМ. ЕГО МОГУЩЕСТВО РАСТЕТ НЕ ПО ДНЯМ, А ПО ЧАСАМ. ОН СЛИШКОМ ПРОФЕССИОНАЛЕН. ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ СЕБЕ, ИЗ КАКОГО ТЕСТА ОН СЛЕПЛЕН? СОВЕТУЮ ТЕБЕ ОПАСАТЬСЯ.
   Наступила пауза.
   Затем:
   — В ТЕЧЕНИЕ СЛЕДУЮЩЕГО РИГАНСКОГО ГОДА Я ХОЧУ ВИДЕТЬ НАНЕСЕНИЕ УДАРОВ ПО САССЕ. ОНИ СЛИШКОМ НОСЯТСЯ СО СВОИМ БОЖЕСТВЕННЫМ ИМПЕРАТОРОМ. РИГАНСКАЯ ЕРЕСЬ ЭТАРИАНСКОЙ РЕЛИГИИ МЕНЕЕ ОПАСНА, НО ТОЖЕ ПРИОБРЕТАЕТ НЕЖЕЛАТЕЛЬНО МОЩНОЕ ВЛИЯНИЕ. НЕОБХОДИМО ОРГАНИЗОВАТЬ КОНФЛИКТ МЕЖДУ ДВУМЯ ДЕРЖАВАМИ, ЧТОБЫ В КАЖДОЙ ИЗ НИХ БЫЛ ПРИТУПЛЕН СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ.
   Опять пауза.
   Затем:
   — Я ОЗНАКОМИЛСЯ С ПОСЛЕДНИМ ДОКЛАДОМ, КОТОРЫЙ ТЫ МНЕ ПЕРЕСЛАЛ. ТЫ НЕ НАШЕЛ ДО СИХ ПОР КОМАНДУЮЩЕГО. ВРЕМЕНИ ОСТАЕТСЯ ВСЕ МЕНЬШЕ И МЕНЬШЕ, УЧТИ, БРАЕН.
   — Великий, нам кажется, что мы засекли местонахождение Командующего. В настоящий момент мы усиленно работаем в направлении…
   — НА ЭТОТ РАЗ ОШИБКИ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО, БРАЕН, ВЫ ОБЯЗАНЫ ЭТО ТВЕРДО УЯСНИТЬ. ПОСКОЛЬКУ ТАК УЖ СЛУЧИЛОСЬ, ЧТО ПРИ НЕМ НЕТ ЕГО ОБЫЧНОЙ ОХРАНЫ, ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ УБИТ СРАЗУ ЖЕ. ПОНЯТНО?
   Браен морщился от гулкого эха механического голоса, разносившегося у него в голове.
   — По… Понятно, Великий.
   — Я УСТАЛ ОТ НЕУДАЧ В ОТНОШЕНИИ КОМАНДУЮЩЕГО. — Пауза. — ВЫ, СЕДДИ, СЛЕДУЕТЕ ПО ПУТИ? Я ОБЕСПОКОЕН, БРАЕН. СНАЧАЛА ТЫ РАССКАЗЫВАЕШЬ МНЕ, ЧТО ЕРЕСЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО СБИЛАСЬ С ПУТИ, А ПУТЬ УЧИТ ВАС ОПЕРИРОВАТЬ ТОЧНОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ, И ВЫ ОСОЗНАЛИ ЦЕННОСТЬ ПРОГНОЗА. А ПОТОМ ВДРУГ ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО НЕВЕРИЕ В БОГА ДАВНЫМ-ДАВНО ПРАКТИКУЕТСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ! ЭТО ОБСТОЯТЕЛЬСТВО ВЫГЛЯДИТ СОВЕРШЕННО НЕЛОГИЧНО, ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ ИСТОРИЮ И ПРИРОДУ ВАШЕГО РАЗУМА. ПОДОБНУЮ ИНФОРМАЦИЮ МНЕ ТРУДНО УСВОИТЬ… У НАС ТОЧНЫЕ И ТОНКИЕ ПЛАНЫ, БРАЕН. ОНИ НЕ РАССЧИТАНЫ НА ТАКОЕ КОЛИЧЕСТВО ОШИБОК… ТЫ ДОЛЖЕН ОБЕСПЕЧИТЬ ПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ РАЗВИТИЯ СОБЫТИЙ! ТАКИЕ БОЛЬШИЕ СТАВКИ. КАК Я ВООБЩЕ МОГУ ДОВЕРЯТЬ ТЕБЕ? НА САМОМ ЛИ ДЕЛЕ ТЫ И ТЕБЕ ПОДОБНЫЕ ЯВЛЯЕТЕСЬ ИРРАЦИОНАЛЬНО МЫСЛЯЩИМИ СУЩЕСТВАМИ, КАК ЭТО ДАВНО УТВЕРЖДАЛОСЬ?
   — Мы следуем по Пути, Великий, — настойчиво и в который раз за время сеанса повторил Браен.
   Трудно придавать налет искренности мыслям, когда страх парализовал в тебе практически все, включая нервную систему.
   — БРАЕН! БЕРЕГИСЬ! ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ВИСИТ НА ВОЛОСКЕ. ПРИШЛО ВРЕМЯ УВИДЕТЬ ВОПЛОЩЕНИЕ ПУТИ НА ПРОСТОРАХ СВОБОДНОГО КОСМОСА. ЭТО ТВОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС! БЕРЕГИСЬ! БЕРЕГИСЬ!
   Тишина.
   Звенящая в ушах, пронзительная тишина.
   Напряжение постепенно спало с мозга Браена. Сознание было опустошено и истощено, как погасший экран монитора. Тело расслабилось и обмякло в кресле. Только сердце все еще продолжало неистово колотиться, отдаваясь в висках и подкорке мозга.
   Чьи-то руки осторожно подняли с его головы золотистый шлем. Браен сразу заморгал. В глазах потемнело. Он едва различал зловещее люминесцентное освещение машины, которая занимала перед ним всю сцену.
   "Как это давно утверждалось? Ошибки? И значит, тебе ничего не было известно об атеизме, богом проклятая машина?! Сначала ты заявляешь, что Седди — еретики и пытаешься насадить безбожную философию… Но без понятия об атеизме?! Любопытно! Потом ты требуешь, чтобы наши агенты спровоцировали неизбежную войну между Сассой и Ригой, прекрасно зная о том, что это приведет к уничтожению основной части свободного космоса! Зачем ты это делаешь, машина? В чем заключается твоя зловещая цель?
   Ты пугаешь нас заявлениями, что человечество-де висит на волоске, — рассуждал Браен, рассерженно поджав губы. — На какой нити мы висим, машина? На той, что находится под твоим контролем? Или на той, которую мы сами можем взять в руки? Так много безответных вопросов… И времени у меня все меньше и меньше… Я больше не в состоянии контролировать события. Наоборот: события уже начинают меня контролировать".
   — С вами все в порядке? — спросил участливо один из Посвященных.
   К Браену приблизилось его молодое встревоженное лицо. Он склонился над Магистром. Молодой, белокурый, высокий, сильный… Легкий шрам пересекал его лицо — знак участия в боях в Каспе. Он с гордостью носил шрам, как символ служения порядку.
   Через несколько секунд к первому Посвященному присоединился и второй. Это был темнокожий молодой человек с курчавыми волосами, среднего роста, крепкий и мрачный. Комната действовала на него, по-видимому, столь же угнетающе, как и на Магистра. В его черных глазах застыла настороженность и опаска.
   — Да, — с трудом ответил Браен.
   Голос Магистра дрожал от сильнейшей головной боли. Посвященные склонились над ним, подсунули под его немощное тело свои сильные руки и поставили на ноги. Поддерживая его с обеих сторон, они пошли по длинному лабиринту туннелей.
   — Отведите меня в комнату Хайда, — прошептал Браен.
   Он прикрыл глаза. Впрочем, дорога ему была отлично известна, и он чувствовал по каждому повороту, что они все ближе и ближе к цели. Ему было комфортно ощущать поддерживающие его мускулистые руки молодых Посвященных.
   — Пришли, Магистр, — прошептал ему на ухо темнокожий.
   Браена усадили в кресло. Он увидел, как они поклонились ему и повернулись, чтобы уйти.
   — Останьтесь, — прохрипел Браен. — Пришло время вам заменить учителей. И взять на свои плечи их ответственность. Вы долго и прилежно постигали учение. Выгнать вас сейчас, когда разыгрывается последняя стадия игры, было бы с нашей стороны несправедливо. Вы заслуживаете того, чтобы присутствовать сейчас здесь.
   Он поднял на них усталый взгляд и заметил, как они оживленно переглянулись.
   Хайд в прострации лежал на своей кровати. У него было измученное, бесцветное лицо. Он повернул голову и еле слышно проговорил:
   — Ну?
   Браен вкратце изложил суть состоявшегося сеанса и прибавил:
   — Нам нужно продумать план. Что-то не складывается. Нам потребуются лучшие умы, чтобы определить ход и направление действий, которые мы должны предпринять.
   — Ты сказал, что-то не так? — проговорил Хайд и тут же сорвался на душераздирающий кашель. Отдышавшись, он прибавил:
   — Насколько серьезно?
   — Настолько, что машина начинает задавать вопросы, — поморщившись, ответил Браен. — Дела плохи. Я постепенно прихожу к мысли, что на кон поставлено все… абсолютно все.
   — Но вам снова удалось обмануть машину, Магистр, ведь так? — спросил подавленно и испуганно один из Посвященных.
   — Да, мне снова удалось ее обмануть, — ответил Браен нетерпеливо и раздраженно и тут же пожалел, что не сдержался. — Вам обоим пока такое задание: поройтесь в записях и подготовьте для машины доклад об атеизме. Его надо переслать немедленно. У меня такое впечатление, что машина ничего по этому поводу не знает. Как так, спрашиваю я себя? На какую слабость это указывает? Что нам дает?
   Лицо темнокожего Посвященного вдруг озарилось.
   — Так, выходит, машина не всеведуща?
   — Да. Нам это известно уже давно. Мы ведем опасную игру. Когда она отдает приказы, — как она отдавала их и раньше, — нам не удается все-таки на основе их анализа определить границы ее могущества. Когда она задает вопросы, мы в очень общих значениях можем оценить ее возможности.
   — Но пока она не перехитрила нас, — напомнил Хайд и вновь стал сотрясаться в диком кашле.
   Он сплевывал выходящую мокроту в горшок, который стоял у кровати.
   — Однако мы не можем исключать такой возможности, — возразил Браен, морщась от головной боли. Ах, если бы только сеансы с машиной не изнуряли его так! — Мэг Комм способен на дезинформацию, но разве он может сравниться с человеком? Во лжи людям нет равных.
   — Машина стала неуверенной? — спросил Хайд, прерывисто вздыхая.
   — Да, пожалуй. И это, старый друг, больше всего беспокоит. Впервые за все время машина стала формулировать угрозы. Пока нам неизвестна ее потенциальная мощь. Мы должны бояться угроз и уделять им больше внимания.
   — Она приказала нам вступить в войну? — спросил Хайд, вытирая сухой рукой подбородок, по которому покатилась коричнево-зеленая слюна.
   Браен кивнул.
   — Да, но не только это. Оказалось, что машине известно многое о риганском дивизионе под командованием Синклера Фиста. Это может свидетельствовать только об одном: мы являемся отнюдь не единственным источником информации для машины об обстановке в пределах свободного космоса.
   Лицо Хайда осунулось, в выцветших голубых глазах появилась озабоченность.
   — Конечно, лучше нам знать… Но, господи, как все плохо! Наше положение становится день ото дня все более шатким.
   Браен кивнул и перевел взгляд на молодых людей, которые с явной заинтересованностью внимали разговору между двумя учителями.
   — Вам надо связаться с Бутлой Ретом, — сказал им Хайд, вновь срываясь на кашель. — Это единственный человек, на которого можно рассчитывать. Это единственный человек, который в состоянии уберечь нас от поражения. Отныне он должен быть нашими руками и ногами.
   — Будет сделано, — пообещал коллеге Браен, слегка похлопав его по отекшим ногам. — Давайте молиться, чтобы мы не опоздали.
   — Да, — прохрипел Хайд, судорожно вбирая воздух во вздымавшиеся легкие. — Все это могло свалиться на нас еще пятнадцать лет назад.
   — Но не свалилось, — вздохнул Браен. — Нам приходится расхлебывать это сейчас. — Он взглянул на молодых людей, стараясь строгим взглядом усилить значение своих слов. — Если мы позволим себе допустить ошибку, джентльмены, она будет последней.

 
   Скайла Лайма нырнула в черную дыру переулка, уже давно заметив за собой «хвост». Пришлось продвигаться в темном пространстве на ощупь, осторожно делая очередной шаг. Она прислонилась к стене крайнего дома. Ее пальцы скользили по влажным, неровным кирпичам, все мышцы тела напряглись, ноги пружинили. Нервы были на пределе с того самого момента, как Или Такка объявилась в Управлении каторжных работ. Когда она уходила, Скайла столкнулась с ней лицом к лицу.
   «Если бы не вуаль, я была бы уже холодным трупом.»
   Откуда-то сверху распространялся тонкий аромат корицы. Кому-то выпало сегодня вкушать деликатесы, а кому-то стоять в кромешной темноте, прислонясь к грязной кирпичной стене и, возможно, готовиться к бою.
   Совсем рядом за углом шевельнулась какая-то смутная тень. Скайла тут же заняла боевую стойку и вытащила из-за пояса вибронож. Справа шаркнула по мостовой чья-то нога. Кто это может быть? Один из агентов Или? Просто ночной разбойник?
   «Ну иди же, иди… Еще пару-тройку шагов…»
   Темнота тяжким грузом навалилась на плечи. Она почувствовала, как с шеи вниз побежала струйка холодного пота, замерла где-то на груди и впиталась в ткань боевого скафандра. Сердце билось, словно птица в тесной клетке.
   «Черт, темно — хоть глаз выколи! Ад какой-то. Ну где же ты, дружок?»
   Почти перед ней послышался еле различимый шелест одежды. В переулок скользнула неясная тень. Скайла сделала в темноте примерный расчет и нанесла два сильнейших удара: один кулаком — предположительно в лицо, другой ногой — по коленям. Оба удара достигли цели. Тень что-то нечленораздельно поворчала и рухнула на мостовую. Скайла отошла на шаг назад и приготовилась к отражению контратаки, которой, однако, не последовало. Упавший зашевелился и сделал попытку подняться. В ту же секунду Скайла по-кошачьи подкралась к нему и приставила к горлу включенный вибронож. Человек судорожно сглотнул и затаил дыхание.
   Лезвие вибрировало.
   Достав из кармана небольшой фонарик, она включила его и направила узкий луч прямо в лицо ночного преследователя.
   Прошло несколько секунд, прежде чем она узнала грубоватые черты.
   — Никлос!
   Он застонал, еще раз сглотнул и зажмурился от слепящего света.
   — Говори, — прошипела Скайла. — И быстро! Ты, очевидно, чувствуешь лезвие возле твоего горла? У меня терпение на пределе. Мне не нравятся мужчины, которые крадутся за мной по ночным улицам. Это заставляет меня относиться к ним с подозрением.
   Он кивнул, не открывая глаз и интуитивно пытаясь отклониться от орудия смерти, сотрясавшего воздух в каких-то миллиметрах от его шеи.
   — Говори!
   — Я просто… Решил проводить тебя, крошка… Я… О, боже! Убери нож! — закричал он почти истерично и судорожно подался назад.
   — Не испытывай мое терпение, — проговорила она и мгновенно переместила нож от шеи к паху. — Говори, скотина, иначе до конца жизни кровью мочиться будешь!
   — Я просто… Честно, просто хотел проследить за тобой до дома, чтобы знать, где ты произрастаешь! Ты такая красивая… Такая милая… Любой мужчина гордился бы тем, что трахнулся с тобой…
   Скайла передвинула нож на несколько миллиметров в сторону внутренней поверхности левого бедра… И тут же в воздух полетели мельчайшие клочья ткани и на мостовую закапала кровь.
   — Ты лжешь! Смерти ищешь? Молодец, хорошо держишься. Это еще более подозрительно. — Она приблизила нож к паху. Глаза ее сузились. — Почему ты себя так ведешь? Вот вопрос! Кто же твои хозяева, что смогли воспитать в тебе такую преданность. Или… страх? Или Такка?! Говори, гад! — Она жестко усмехнулась. — Значит, Или Такка? Что кривишься? Не нравится мысль?
   — Не нравится, — почти спокойно ответил он. Такое самообладание в подобных обстоятельствах ее всегда изумляло.
   — Только не Или.
   Она на минуту задумались, не спуская, однако, с него настороженного взгляда.
   — Ты не похож на уличного лоточника. Ни по виду, ни по разговору. Слишком высоко держишь голову, для мелкого торговца это не характерно. И вообще… Ты профессионал. Если и думаешь что-то скрыть, то тебе это не удалось. Хочешь, чтобы я продолжала?
   Кривая усмешка исказила его лицо.
   — Полосни мне по горлу и все закончится, крошка.
   Скайла отрицательно покачала головой, продолжая задумчиво разглядывать его.
   — Допустим, про Или я тебе поверила… Давай-ка вместе покопаемся в твоей памяти, если ты сам не можешь в ней разобраться, идет?
   — Попробуй, — усмехнулся Никлос, тяжело сглатывая.
   Все-таки она нечаянно задела его ножом по горлу, так как по шее сползла тонкая струйка черной в темноте крови. Она увидела, что он окончательно успокоился, полагая, что она зашла в тупик и не знает, что с ним делать.