Глуховцев Всеволод. Смерти нет

   — А! Да! Да-да! — Ботва враз все просек и помещение описал до подробностей. Его пленители выслушали это очень внимательно. Он под конец добавил: — И еще один маг с ними. Гоблинский. Ребята переглянулись. Вот уж не было печали.
   — Ты сам видел?
   — Нет. — Ботва заторопился. — Меня босс сюда послал! Для наблюдения. А мага они ждут...
   Так, слово за словом, Немо и Даня вытянули всю информацию, какую надо. Когда решили, что больше ничего уже не получишь, они обменялись взглядами... Немо кивнул.
   — Вот и молодец, — сказал он. — Живи. Ботва обрадованно закивал...
   — Живи, — повторил Немо. — Только ни с места! Лежи и не шевелись. Понял?
   Тяжесть исчезла. Ботва перевел дух... Ну, лежать так лежать. Шут с ним!
   И в тот же миг Немо резко и точно всадил нож ему ниже затылка — в шею, одним ударом срубив позвоночный столб.
   Тело припадочно дернулось — и обмякло.
   Немо выдернул нож и вытер об одежду трупа. Бабай поднялся, как-то брезгливо отряхнул ладонь о ладонь. Немо уловил его взгляд.
   — Он ничего подумать не успел. И боли никакой. Мгновенно.
   — Да ну, чего ты меня лечишь? — удивился командир уфимцев. — Что я, баба?
   — Ладно, пошли, — распорядился Даня. — Только обыщите его.
   Обыскали. Взяли оружие, боеприпасы, сухари, табак.
   — Подождите. — Бабая осенило. — Так давайте глянем с крыши, где этот магазин долбаный. Просечем ситуацию.
   — Верно! — поддержал Даня. — Пойдемте-ка.
   — Эй, — донесся снизу спокойный голос Грома. — У вас там все в порядке?
   — Да, — откликнулся Даня. — Слушай, Гром, возьми-ка это... А впрочем, чего я?! Ну-ка, народ, валим все сюда, на крышу! Только осторожно.
   Народ повалил. Косились на труп, но молчали. Лишь Костя спросил:
   — Языка взяли?..
   — Да, — односложно сказал Немо. — Хороший был язык.
   На крыше Даня велел всем притаиться, а Немо с предосторожностями подошел к краю и с минуту изучая обстановку... Вернулся.
   — Все точно, — доложил он. — Один стоит на часах у входа, остальные, видимо, внутри.
   — Давайте-ка все, осторожненько, — велел Даня, — своими глазами.
   Аккуратно ребята по одному подбирались к краю крыши, осматривали, запоминали... Вскоре обстановка стала ясна всем. Приступили к выработке плана.
   Много времени это не заняло. Решили так: Немо в своем масккостюме подбирается на расстояние прицельного броска ножа — и снимает часового. Тогда все штурмом врываются вовнутрь и действуют по обстановке. Все!
   Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы заметить скудность этой стратегии. Но ничего другого здесь изобрести и предложить было невозможно. Все видели это. И все согласились.
   Спустились на первый этаж, затаились там. А Немо нацепил маску и, маскируясь, сливаясь со снегом, двинулся к гастроному.
 

4

 
   Ему удалось ловко сманеврировать за кустами шиповника и подобраться почти на нужную дистанцию. Но дальше, как назло, шел пустырь, заснеженная плешь, и тут, конечно, костюм не поможет.
   Прячась за кустами, Немо сумел рассмотреть бандита, стоявшего на стреме. Здоровенный жлоб, морда зверская. Такого, ясно, завалить не грех. Только вот как, черт его задери! И ведь главное, трех-четырех метров не хватает... Насчет меткости броска Немо был уверен — глазомер-то у него электронный, похлеще, чем у снайперской винтовки. А вот дальность может подвести.
   И тогда Немо решил рискнуть.
   Охранник, следя за обстановкой, смотрел влево, вправо, вверх. Вот когда отвернется или полуотвернется — вскочить и резко к нему. Секунду-полторы можно выиграть. Еще полсекунды — эффект внезапности. Итого — две. Ну, впрочем, он может и не растеряться... Ладно! Полторы секунды — это как раз те четыре метра. Немо напрягся. Ноги сжались, как пружины...
   — Ч-черт... — проскрежетал Даня, выглядывая из окна. — Дураки! Надо было в ближнем подъезде затаиться! Там можно было бы. Метров полcта сократили.
   Бабай посмотрел и вынужден был признать Данину правоту.
   — Ну что, — пробормотал он, — все мы задним умом сильны... Может, успеем перебраться?
   — Нет, — твердо сказал Даня. — Не успеем. Точно. И был прав. Часовой отвернулся.
   Рывок! — Немо, как пантера, рванул вперед.
   Краем глаза Капкан уловил что-то, Он круто развернулся.
   Он был лихой вояка, конечно. Палец лежал на крючке. В любую секунду Капкан был готов открыть огонь.
   Но доли секунды ему не хватило. Что-то сверкнуло перед глазом — и вдруг погас свет.
   Нож Немо, свистнув в воздухе, сразил бандита в левый глаз.
   Капкан стоял, так осел вниз, словно у него вмиг исчезли все кости. Немо подскочил к нему, сдернул автомат, выхватил нож. Кровь из глазницы полилась по щеке. Тело мягко завалилось навзничь.
   — Вперед! — Даня первый прыгнул из окна в снег. Все повскакивали следом. Кто-то полетел носом в сугроб. Кто-то матюкнулся. Но все вскочили, во всю прыть ударили к Немо — и пулей долетели до него. Тот встретил их предупреждением:
   — Стойте.
   Даня сообразил:
   — Предвидение?
   — Есть, — Немо кивнул. — Слушайте: входим — и налево две двери. За первой Муха плюс уроды. За второй — только уроды.
   — Ясно, — сказал Даня. — Лучшие стрелки?! Гром, Бабай, Немо...
   — У нас еще Тумбочка.
   — Годится. Ну и я, без ложной скромности... Значит, врываемся в первую дверь. Остальные — в другую. Там лупите всех подряд! Главное — внезапность. Не давайте генератор вытащить! Ну?..
   Выстроились. Первыми — кто стрелял поплоше, вторыми — лучшие стрелки.
   — Давай! — скомандовал Даня.
 

5

 
   Давай!..
   Пистон выхватил генератор. Сжал рукоять — автоматический предохранитель включил систему. Вспыхнула зеленая точка. Пистон врубил тумблер на «максимум».
   Действие генератора напоминает эффект гидроудара — в известном смысле так оно и есть, только это не гидро-, а пневмоудар. Сверхмощный и компактный источник электромагнитных волн в бесконечно малый миг создает мощнейшую поляризацию, которая приводит в краткое, но резкое движение массив воздуха. В сущности, атакуемый объект получает баротравму страшной силы. Правда, сила удара катастрофически ослабевает с расстоянием: она абсолютно смертельна на расстоянии до десяти метров, а на большем — кому как повезет. Более чем в двадцати пяти метрах он практически не смертелен; правда, волна может швырнуть нехилый камень, и тут уж дело худо. Так что опасаться этого оружия надо в любом случае. Ну а что касается ближнего боя... Пневмоудар в упор примерно соответствует встрече с кирпичной стеной на скорости километров восемьдесят в час. Последствия ясны.
   Будь ты человек или гоблин. Гоблинский организм, быть может, покрепче, но такой подарок и ему смерть.
   Ударная волна врезала так, что стены дрогнули. Муха вместе со стулом загремел на пол. А этот великий, мать его, содрогнулся весь, в утробе что-то глухо лопнуло — и он стоймя, как шкаф, рухнул навзничь.
   Никто ни черта не успел. Второй удар! — мага сломало, как сухое дерево. Тощего швырнуло на пол.
   И распахнулась дверь.
   Залп!
 

6

 
   Ребята ворвались в обе двери враз.
   — Огонь! — рявкнул кто-то.
 

7

 
   Самым счастливым оказался Мыло. Дуракам везет. Две пули разнесли ему череп, и он даже не понял, что сдох.
 

8

 
   А вот Пистон успел.
   — Я свой! — заорал он. — Свой!
   Только, черт возьми, что ж такая боль в груди?!
   — Свой я! Да свой же!..
   Молчаливый крик сотрясал невидимое пространство Пистоновой души — пространство, которое стремительно сжималось и гасло. Душа кричала и рвалась, а тело в агонии скребло пальцами по полу, на губах вяло кипела кровавая пена, и лишь в глазах безумно билась жизнь. Но недолго. Секунда, две, три... все. Душа ушла. Куда — один Бог знает.
 

9

 
   Бред успел мысленно взвыть — оттого, что не взял генератор, когда ему предлагали, посылая сюда. Он опасался, что с генератором этим его вычислят. Но вот ведь как взвешивает судьба на весах! Главарь и вправду его не просек: к тому же он прекрасно притворялся придурком. И это все, все хитрости, притворство, все успехи конспирации — к чему?.. Чтоб помереть!
   Это была правда. Внедренный в шайку наблюдающий по кличке Бред, сраженный очередью, упал у стены, попытался встать, не смог и понял, что это конец. Понял верно.
 

10

 
   Другой агент, внедренный другой организацией — Подземными, — замешкался на миг, и этот миг стал роковым.
   Но в самом деле, что мог успеть Редька? Тоже крикнуть, что он свой? Упасть на пол с криком: «Сдаюсь!» — или пуститься бежать в глубь зала?.. Можно было или одно, или другое. Только бесполезно.
   И все же Редька замешкался. Он ощутил досаду оттого, что не успел никого склонить на свою сторону — а ведь парень по кличке Пистон явно был уже готов поддаться... Черт! Чуть-чуть не хватило.
   Да, замешкался Редька. Правда, если б он среагировал мгновенно, результат был бы тот же самый. Так что пришлось секретному агенту Подземных рухнуть на пол и кончиться вместе с врагами, так никого и не успев завербовать.
 

11

 
   Пневмоудар зацепил Тощего краем, но ему почудилось, что левую руку оторвало напрочь.
   Это было не так. Хотя все кости раздробило — плечевую, локтевую, лучевую, рука висела тряпкой.
   И теперь он не мог достать генератор, прижатый левым боком к полу.
   Ярость полыхнула в нем. «Убью!» — скрипнул он зубами, пытаясь выдернуть оружие.
   Не получалось. Что-то мешало, толкало в спину, в ноги, в правую руку. Она вдруг не стала слушаться, как ни силился Тощий схватить генератор. Не слушалась, и все.
   И тут он понял, что эти толчки — это пули, попавшие в него. И осознал, что умирает.
   Мысль эта ужаснула его. Тоска, ужас! — он не знал, что это такое, никогда, он представить себе этого не мог.
   И с еще большим ужасом он понял, что его ждет ничто. Что вот сейчас, через несколько мгновений, он перестанет быть. Навсегда. Будет жить дальше этот мир, другие миры, будет жить вечно мироздание всех царств: Небесного, земного... каких там еще! Все это будет. А его не будет никогда.
   Перед тускнеющим взглядом призрачно мелькнули картины всего того, что уходило от него: Неимоверной красоты рассвет с многоцветным — от нежно-розового до глубоко-синего — небом, с гаснущими звездами, с облаками, снизу озаренными невидимым солнцем, с ветром, радостно бегущим навстречу пробуждению...
   Он успел понять, что он жил не так. И эта мысль была горше всего.
   Его душа еще цеплялась за берег мира, еще не хотела пропадать — но сил уже у нее не было, она окуналась в ничто, и хоть кричи, хоть плачь, хоть ты и понял все, во всем раскаялся и все готов начать сначала — это уже не имеет значения...
   Берег жизни оторвался от души человека, и этот человек перестал быть.
 

12

 
   — Муха! Живой?! Черт!..
   — Да живой, живой... — пробормотал Муха, кривясь от боли. — Волной кинуло.
   Свалился, правда, он со стулом удачно — на бок, ударился о цементный пол другим, правым плечом и, грешным делом, слегка боднул тот самый пол башкой, но это, понятно, были мелочи.
   — Как у вас там? — крикнул Гром бойцам первой группы.
   — Порядок! — радостно откликнулся весельчак О-о. — Покойнички лежат! — И расхохотался.
   — Сейчас, сейчас, потерпи... — бормотали Бабай и Тумбочка, остервенело возясь с веревками, коими опутан был Муха, дергая и возя спасенного по полу.
   — Да вы стул-то подымите, — сказал Даня. Он уже размышлял вовсю.
   Удары генератора раздались тогда, когда все они еще мчались по коридору. Значит, кто-то из этих сработал? Зачем?..
   Переругались они между собой, что ли?
   Керосинка погасла — не выдержала стресса. Фонарь, валявшийся на полу, светил куда-то в угол. Даня пошарил своим фонарем... ага, вот он.
   Генератор лежал рядом с одним из убитых. Даня осветил его лицо.
   Голубые глаза уже остекленели. В приоткрытом рту блестели перепачканные кровью зубы. Струйки крови как-то удивительно симметрично сбегали из уголков рта по щекам вниз.
   Даня пожал плечами, взял генератор и стал смотреть дальше. Луч фонаря метнулся влево.
   Ага, вот он — типичный гоблинский маг. Его так причудливо переколбасило, что руки-ноги теперь не распутать... Ну и хрен с ним. Главное, подох.
   Ладно, смотрим дальше. Так, еще один труп. Ну и рожа: злодей злодеем. Главарь. По описанию ясно... А это еще что?!
   Сперва Даня не поверил своим глазам: из-под этого трупа виднелся... еще один генератор!
   Все не веря, Даня потянул этот предмет на себя — и пришлось поверить. Да, это был именно энергоимпульсный генератор, точно такое же изделие российской оборонной промышленности, последнее слово военной техники, так и оставшееся последним.
   — Генерал! — окликнул Даню Гром.
   Даня обернулся. Муха уже размахивал освобожденными руками, дрыгал одной ногой, а другую торопливо распутывала Тумбочка.
   Немо, Бабай и Гром сгрудились в кучу, стояли, молчали и смотрели. Даня так сразу и понял, что их внимание привлекло что-то совсем уж необычное.
   Он подошел и стал смотреть вместе с ними.
   — Видал когда-нибудь такое? — спросил Бабай. Даня отрицательно качнул головой.
   — Я тоже. — Бабай вздохнул. Вбежал Гвоздь:
   — У вас тут как, нормально? Мы там всех в петрушку!
   — Гвоздь, — подозвал его Даня. — Иди-ка сюда. Глянь.
   — Чего?.. Иду. Ух ты! Ну и рожа!
   — Это не солдат, не маг, — подал голос Немо.
   — Не князь, — добавил Даня.
   — Загадка, — молвил Гвоздь.
   — Кстати... — Бабай огляделся. — Загадка загадкой, а надо бы проверить. Все осмотреть кругом. А то мы зенки вылупили, а вдруг какая-то сволочь прячется где-то.
   — Верно, — Даня одобрил.
   Он тут же кликнул Катю с Тэйки и велел им осмотреть помещение. Бабай приказал Гондурасу и О-о сделать то же вокруг здания.
   Остальные дружно обшаривали убитых. Трофеи — вещь необходимая, а здесь их было порядком.
   Авторитеты же по-прежнему стояли ученым советом вокруг ужасного существа. Генеральная версия выработалась быстро: очевидно, это какой-то прежде не встречавшийся им вид гоблина... но в чем его специфика? Никто не знал.
   — Муха, — позвал Даня. — Ну как ты? Самочувствие?
   — Нормально. — Федя уже оправился от шока. Он и вправду чувствовал себя нормально, даже головная боль почти пропала — верно, что клин клином вышибают.
   — Что они с тобой делали?
   — Что делали? Сказками сладкими кормили.
   И Федор достаточно толково передал суть допроса. Мудрецы переглянулись, почесали в затылках.
   — Вот как, — с интересом сказал Даня. — Вот оно что... Значит, пытались склонить к сотрудничеству. А зачем? Как думаешь? — спросил он Муху.
   Но тот лишь плечами пожал. Не любил он заморачиваться сложными вопросами. Ответил Немо:
   — Надо думать, решили, что их поражения — результат наших особых способностей.
   — И похитили одного из нас. Точно! — Даня с одобрением глянул на Немо: тот мыслил так же, как генерал. — С целью перетянуть такого сильного мага на свою сторону. Логично?
   — Да, — сказал Гром.
   — Поздравляем, Федор. — Даня улыбнулся. — Ты у нас в волшебниках теперь.
   — А ну их, — Федя только отмахнулся. — Куда вот они карабин мой дели?..
   Это волновало его куда больше.
   Но Даня-то обязан был делать выводы. Он и сделал:
   — Значит, эта образина как раз по этой части и есть. Интеллектуал.
   — Слушайте, — вмешался Гвоздь. — А чего бы нам его башку не подключить к компу? Я смогу. Отчекрыжим балду, да и приконтачим. Не выйдет, так не выйдет. Ничего не потеряем.
   Предложение показалось дельным. Гоблины твари такие, что их органы после смерти всей системы могут отдельно существовать, как бы в анабиозе, — не бесконечно, правда, но достаточно долго.
   Конечно, ребята столь умных слов не знали, но рассуждали именно так. Молодец, Гвоздь! В самом деле, не потеряем ничего, а приобрести можем. А ну-ка...
   — Где Тэйки? Давайте ее сюда, — распорядился Даня. Тэйки явилась.
   — Как твой меч?
   — Да вот. — Тэйки тронула рукоять. — На месте.
   — Отлично. Есть работа ему... — Даня кратко обрисовал задачу.
   — Есть, — так же кратко поняла Тэйки. — Сделаю.
   Лезвие было отточено едва ли не до бритвенной тонкости; Тэйки его и пробовать не надо было — и так известно.
   — Посветите, — сказала она.
   Свет нескольких фонарей пролился на безобразную личность. Тэйки небрежно крутанула меч в руке.
   — Отойдите немного!
   Парни поспешно отодвинулись. Удар!
   Раздался мягкий хруст — словно клинок рассек что-то вроде пенопласта. Лезвие крепко секануло пол.
   — Вот черт, — удивилась Тэйки. — Так легко! Не ожидала.
   В отрубленной башке прошло слабое движение.
   — Забираем, — сказал Даня.
   — Трупняк оттащить надо, — рассудил Бабай. Взялись за ноги, стали тащить, но покойник и на сей раз удивил: оказался он таким тяжелым, что едва с места сдвинули.
   — Вот же зараза, мать твою, — Бабай крайне удивился. — Что ж в нем за потроха такие?!
   Удивление было законным: башку отсекли как картонную, а все прочее из чугуна, что ли?.. Кликнули всех ребят.
   Те явились довольные, обвешанные оружием. Кто-то чавкал добытым провиантом.
   — Ну-ка, братва, — взялся руководить Бабай, — берем эту колоду. Дружно!
   Обступили со всех сторон, приготовились.
   — Взяли, — скомандовал Бабай. Совершенно случайно Даня взглянул на чьи-то руки, взявшиеся за правую ногу урода...
 

13

 
   То, что случилось потом, ребята запомнили на всю жизнь.
   От этих рук, коснувшихся туши монстра, внезапно побежал какой-то ток, как будто электрический разряд блеснул, — и плоть чудища подалась, провалилась под пальцами, а затем вспыхнула синеватым пламенем. Это пламя с неимоверной быстротой побежало по ноге трупа...
   — Э! — возопил Костя. — Глянь-ка! Гондурас!!
   Да что глядеть, все видели. Синее пламя пожирало труп нечисти. Оно вроде бы и не обжигало — никто не почувствовал тепла, хотя все инстинктивно отпрянули.
   И в обалделом молчании смотрели на этот странный пожар!
   Гоблинское мясо корежилось, тихо потрескивая, как береста в костре. Брюхо вдруг вспучилось, надулось... и лопнуло, озарившись тихим огнем. Потом еще секунд пять — и все. Пламя исчезло.
   Съежившийся, обугленный труп стал поразительно похож на человеческий, только без рук — щупальца просто обратились в пепел.
   Гондурас, казалось, был потрясен больше всех: он от себя такого отродясь не ожидал.
   — Да-а... — потрясение изрек кто-то.
   Даня постарался не удивляться — положение обязывает.
   — Ну что, — как можно будничнее произнес он. — Вот вам еще пример... Ну, берите этот мыслительный аппарат, да поехали. Мы тут и так лишнего торчим.

ГЛАВА 17
СВОЕ ВРЕМЯ

1

 
   На обратном пути, в мчащемся ГТС, когда вокруг возбужденно гомонили, переживая вслух перипетии бурных событий, Даня был молчалив и сосредоточен.
   Ясно, что это сработала половина Гондурасовой книги. Лихо!.. Половина. А если она станет целой?!
   Даня никак не был восторженным мечтателем. Мыслил здраво и не стал представлять, что в этом случае будет. Он принялся разумно предполагать.
   Ведь не одна же книга обладает такой сакральной мощью! Сколько в мире предметов, хранящих силу духа!.. Вот монастырь, пожалуйста. А в центре города — церкви, соборы... Ведь мы же туда не суемся, не знаем ни фига, что там творится. А если бы...
   Тут вездеход так тряхнуло, что Даня едва язык не прикусил. Тогда он временно перестал думать.
   — Сейчас куда, Гвоздь? — спросил он водителя.
   — Ко мне. — Гвоздь даже удивился. — А куда же еще? Этот гроб ведь спрятать надо.
   — Надо, — согласился Даня. — Надо, надо... Доехали благополучно, Гвоздь загнал тягач в секретный бокс. Дизель рокотнул напоследок и смолк.
   И как-то необычно — тишина. Почему-то все замолчали в этот миг.
   А в следующий она взорвалась хохотом. Ребята ржали от души, держась за животы, а смешливый О-о так и вовсе сполз на дно кузова. Дети своей эры, что сделаешь. Эмоции у них были грубоваты.
   — Хозяин! — крикнул Даня.
   — Здесь! — так же бодро гаркнул Гвоздь.
   — Ужином обеспечишь?
   — Не вопрос. Только посуды маловато.
   — Разберемся. Девчонки, как насчет жратвы?..
   — Сделаем, — уверенно сказала Катя. — Часок потерпите?
   Даня сощурил один глаз. Жрать чертовски хотелось. Однако неожиданно встрял Бабай:
   — Ну какой разговор! Подождем, конечно. Муха! Ну-ка, ты расскажи, как это у тебя вышло...
   Муха смутился, шмыгнул носом.
   — Да по глупости... — Но Гвоздь перебил его:
   — Эй, пошли ко мне, там потолкуем. Чайку хлебнем, пока там ужин... Где кочан этот, чтоб ему.
   Так называл он гоблинскую башку.
   Сказать, что сей предмет был увесист — ничего не сказать. Гвоздь извлек из своих запасников две длинные жердины, ужасную голову взгромоздили на них, и четверо: Кишка, О-о, Гром и Гондурас — с усилием потащили поклажу наверх.
   — Слушай, — сказал перед тем Гондурасу Гвоздь, — а ты и эту хреновину не спалишь случайно?..
   Но ничего не случилось. Почему?
   — Не знаю, — Гондурас пожал плечами. — Может, настрой не тот.
   — Вполне возможно, — подтвердил Даня. — Ну, тащите.
   Все потянулись наверх. Даня тормознул Немо:
   — Погоди-ка.
 

2

 
   Гвоздь оглянулся на ходу:
   — Вы чего?..
   — Мы ненадолго, — Даня улыбнулся. Гвоздь не стал обижаться: военное дело — штука серьезная, тонкостей много.
   — Ну, догоните, — только и сказал он.
   — Догоним, — сказал Даня.
   Он ценил диалоги с Немо, особенно если это касалось каких-либо тактических вопросов. В таких беседах они понимали друг друга с полуслова, и если Немо говорил то же, что Даня думал, — значит, можно было считать это истиной.
   — Я вот что, — начал Даня. — Когда мы ворвались туда, то генератор сработал...
   Немо кивнул.
   — Да. Нашли мы их два. Вот. — Даня показал оба. Немо вновь кивнул. — Один у главаря; ну, это ясно. А другой — рядом с одним парнем. Кто он — не знаю. Но похоже, что тварей этих завалил он. Согласен?
   — Пожалуй, — чуть поосторожничал Немо.
   — А ты не увидел?
   Человек-киборг медленно покачал головой:
   — Нет. Комнаты, Муху, гадов этих — это все ясно, как на картине. Но вот как бы и есть картинка. А события, что делалось там... нет, это нет.
   — Ясно. Но предполагать можем, ведь так? Имеем основания.
   — Имеем.
   — Вот и предположим. Если случилось именно так, то почему? Причины?
   С большим интересом Даня уставился в бесстрастное лицо Немо, конечно же, не потому, что ждал движения чувств. Просто ждал ответа.
   Ждать пришлось недолго. Немо помолчал и сказал:
   — Я вижу две.
   — Ну-ка...
   — Или они перегрузились там, или же кто-то был там засланный. Скорее всего от Подземных. И мы его по ошибке завалили.
   Даня испытал даже некоторое разочарование: он ожидал, что Немо хоть что-то новое для него, для Дани, скажет... Ан нет. Синхронное мышление, черт возьми.
   — Я думаю, что скорее всего первое, — сказал Немо.
   — Почему?
   — Слишком уж много случайностей. Точно в тот момент, как мы подошли, он врубил генератор... Тогда бы уж, наверное, он что-то успел крикнуть.
   — Успел? — Даня подумал. — Да кто ж его знает... А в общем, ты прав. Случайность, правда, всего одна, но крепкая. На самом деле, маловероятно... Хотя, думаю, мы это узнаем.
   — Как?
   — Очень просто. Если мы точно завалили их человека, эти подземные ребята к нам прибегут. Что-то я очень сильно это подозреваю.
   — Михей, — утвердительно молвил Немо.
   — Он самый, — Даня улыбнулся. — Ладно, подождем. А пока пойдем-ка, послушаем Мухины мемуары.
 

3

 
   Муха меж тем говорил без умолку. Дар слова прорвался в нем в одночасье. И не удивительно! От стресса и не то может быть.
   Он изображал все в лицах. Хмурился, кривился, резко взмахивал руками. Артист! Слушали его, разинув рты. Один лишь Гвоздь, почти как Юлий Цезарь, делал два дела сразу: и слушал, и уже возился возле гоблиновой башки, подтаскивая к ней какие-то свои электронные причуды.
   Это, понятно, было мужское дело. Девчонки хлопотали с ужином.
   Не заметили даже, как вошли Немо с Даней. Немо бесшумно прошел вперед, к Гвоздю, Даня остановился у входа, стал слушать.
   Совершенно ясно было, что Муха не врет. Он просто не умел этого, по юности и наивности. Даня смотрел на него, чуть прищурясь: так, наверное, мог смотреть гусарский полковник на юного корнета... Муха всегда ему нравился, несмотря на вопиющую неопытность, и Даня сразу же поверил тому, что юнец не сдался тварям, не сломался перед ними.
   Но не только смотрел и слушал Даня. Он еще и думал. Улыбался, кивал в такт Мухиным словам. А сам думал. И надумал, конечно.
   Только прежде надо было решить один деликатный вопрос. Даня был дипломатом.
   Когда Федор закончил, все загалдели, повскакивали, замахали руками, бурно комментируя этот рассказ. Тут же вспомнили бой в подсобке. Чувства захватили всех.
   Кроме Сергея. Даня это хорошо заметил, потому что присматривался как раз к нему. Разумеется, Сергей радовался, быстро говорил, смеялся со всеми вместе — но ясно, что он тоже загружен какой-то думой... Что вполне понятно.
   Подоспел ужин. У Гвоздя в хозяйстве все имелось — в том числе неимоверных размеров кастрюля, где и замесили варево. Девчонки проявили чудеса кулинарного искусства: из имеющихся продуктов сварганили нечто, благоухающее аппетитным, сытным, домашним паром.
   Явление этого блюда было встречено бурей восторгов. Тут же была провозглашена демократия: всяк подходи, черпай и жуй. Фуршет, одним словом, с поправкою, увы, на одичание.