Глуховцев Всеволод. Смерти нет

   Немо стоял посреди вестибюля. Рассвет жидковато лился сюда из перехода под бывшим проспектом Вернадского. В позе гостя совсем не было ничего бойцовского, он стоял как человек, просто уставший идти и решивший немного передохнуть, не садясь.
   Человек!.. Он — человек?!
   — Привет! — крикнул Сергей куда громче, чем надо.
   — Здравствуй, — кратко ответил Немо.
   Рукопожатие. Ладонь Немо была холодной. Сергея это чуть царапнуло, хотя вида, конечно, он не подал. Все-таки странно, в самом деле: то ли человек, то ли... Но Сергей себя мигом успокоил — нет, изначально-то Немо обычным нормальным человеком родился, а уж если в него потом и натолкали всякой электроники, так это дело, так сказать, вторичное. Поэтому Сергей улыбнулся бодро и произнес:
   — А ты что это так? Без предосторожностей всяких? Немо не улыбнулся.
   — Здесь тихо, — сказал он. — Я знаю.
   — А-а, — с удивлением протянул Сергей. — О-о дежурил ночью, говорил, кто-то возился, ближе к центру.
   — Не слыхал.
   — Ясно...
   — А я вот заступаю.
   — Ну да. Так ты говоришь, тихо... Сам-то откуда топаешь?
   — Вон там был, — кивком указал Немо в сторону Никулино. — Проверил кое-что.
   — Что?
   — Да Гвоздь когда-то говорил...
   — А-а, ну понятно, понятно! Уроды, что ли, эти там?
   — Точно. В круглом доме.
   — Знаю, знаю, слыхал... Точно, Гвоздь говорил, еще зимой. Их те спрятали, которых мы в Бирюлево грохнули. Так и фиг с ними? Сами собой все передохнут.
   — Нет, так не годится. Если уж за зиму не сдохли, то сейчас и подавно... А потом, они ведь боевая мощь. Их запросто могут и другие использовать. Какая разница?.. Да и вообще им на Земле делать нечего.
   Сергей подумал и признал, что ляпнул чушь.
   — Ну это пожалуй... Теперь к Дане идешь?
   — Сперва к вам. — Здесь какое-то подобие улыбки тронуло бледные губы человека-киборга.
   — А! Милости просим. Только наши дрыхнут еще.
   — Ничего. Я тут с тобой подежурю пока. Можно?
   — Д-да, — Сергей аж захлебнулся от радости, — да ты что!.. Какой разговор!
   — Ну и отлично. Где у вас НП?
   — Идем, покажу. Тут в одном доме... Там несколько ходов-выходов, удобно.
   Минут через десять оба были на пятом этаже огромного жилого дома — бывшего жилого, ясное дело.
   — Выше подниматься смысла нет, — объяснил Сергей. Немо кивнул.
   Свежий утренний ветер заставил Сергея поежиться.
   — Ишь ты, — заметил он. — Прохладно... Слушай, вон там, по-моему, тот круглый дом-то?
   Он махнул рукой наискось, за полуразрушенные корпуса химико-технологического и педагогического институтов.
   — Да. — Немо сощурился. — Южнее. Он был точен в определениях.
   — Южнее... — повторил Сергей и вздохнул. — Эх! Там ведь как раз...
   — Дом?
   Сергей кивнул грустно.
   Помолчали оба. Затем Сергей вздохнул еще и заговорил тихо:
   — Ты знаешь... Я в последнее время все во сне вижу. Раньше как-то не было, а вот уже несколько дней... И лес, и дом наш, и родителей. Снится, и все тут.
   Искусственные нервы и мышцы Немо не дрогнули. Лицо как было неподвижным, таким и осталось. Не изменился голос. Но человеческая душа коснулась души Сергея словами.
   — Ничего. Все вернется. Ты мне поверь.
   — Я бы рад. — Сергей поправил сползшую на бок рацию. — Да только как?..
   Разговаривая, они не забывали о своих обязанностях. Весь рассветный окоем, клубы холодного тумана, причудливое их смещение вдали... ничего не избегло зорких взглядов. Сергей чисто механически отметил раскачку деревьев левее, в стороне Ленинского проспекта... но через миг успокоился, сообразив, что это ветер. Ветер, больше ничего.
   — ... разве вернешь... — докончил он в тот самый миг.
   — Можно попробовать, — молвил Немо. Сергей сперва как-то пропустил фразу мимо ушей, но вот она до него дошла, и он страшно удивился.
   — То есть! Как это?
   — Очень просто, — ответствовал Немо. — Вернуться туда. Самому тебе.
   — Думал. Считаешь, можно?
   — Чего же нет? Направление знаешь. Ходу — день-другой, не больше. Взял продуктов, воды, вот тебе и сходил, и вернулся.
   — Думал, — повторил он, машинально продолжая следить за горизонтом. — Тогда мы говорили... Поляну надо искать, где отцовы записи спрятаны. Тот монах сказал: сердце само подскажет...
   — А то, — совсем по-человечески ответил Немо.
   — Ну... — неуверенно выговорил Сергей. — Это уж такая штука... Надо мне со своими согласовать.
   — Согласуй, — одобрил Немо.
   После этого Сергей надолго умолк, обдумывая тему, а Немо, если его не спрашивают, сам рта не открывал — вот оба и молчали... Потом Сергей нахмурил брови, губы его шевельнулись, но тут замигала зеленым огоньком и затряслась рация — она стояла на виброрежиме, без звука.
 

3

 
   Рука как-то неловко ухватила пластмассовый корпус, соскользнула, и Сергей чертыхнулся. Сжал пальцы крепче, выдернул рацию из лямки.
   — Да, — приглушенно сказал в репродуктор.
   — Серега? — тоже тихий, искаженный электроникой голос Бабая.
   — Все в норме, — ответил Сергей. И сам спросил: — А у вас что?
   Тоже порядок. — Бабай будто бы удивился слегка. — Дрыхнут все. А ты почему спросил?
   — Да думал, рано вам еще на связь. Отчего, думаю, не спится...
   — Да нет, так. Проснулся что-то, дай, думаю, узнаю, как дела... Ну ладно, давай.
   — Даю. У меня Немо тут, рядом.
   — Ну?! — радость в голосе. — Откуда он?
   — Говорит, в разведке был, решил к нам зайти.
   — Вот и молоток! Ладно, пусть сюда топает.
   Сергей скосил глаза на Немо:
   — Пойдешь к нашим?
   — Достоим смену.
   — Слышь, Бабай! Он говорит — вместе отстоим, а потом уж и придем.
   — А, ну ладно. Ну, привет ему! Ждем.
   — Привет тебе от наших, — сообщил Сергей, сунув рацию на место.
   — Спасибо.
   — Слушай! — Сергей оживился. — А ведь ты меня завел. Теперь только и буду думать, как вернуться.
   — Доброе дело. — Немо посмотрел вправо — что-то там почудилось ему. Но ничего не было. — Скажи, а ты не думал, почему вдруг гоблины к вам нагрянули? Там, в лесу. Так вот, ни с того ни с сего... Столько лет все тихо было, а тут вдруг налет. Почему так?
   — Думал, — сознался Сергей. — Думал-думал и ни черта не надумал. Запутался, вернее. Первым делом, конечно, предположил, что стуканул кто-то. Кто? Я тогда знать не знал; слышал, как отец с матерью шептались — что, мол, есть такая сволочь, что с гоблинами как бы в дружбе. Вот я и подумал, не они ли навели... Но как? Не было никого! До вас отродясь я ни одного человека не видел, кроме своих. Незаметно подкрались, выследили?.. Не верится мне в это. Отец бы это в два счета пробил. Да и я бы тоже. Я в лесу знаешь как? Как пять пальцев свои!
   — Ясно. Может, маги? Или те... ну, вроде того, чья башка у Гвоздя?
   Эта знаменитая башка со временем отключилась, но Гвоздь оставил ее у себя как сувенир.
   — И это думал. Может быть. Но тогда спрашивается: почему они столько лет не знали, не знали, а тут взяли да и узнали?
   — А почему нет?
   — Ну, тоже верно. Но тогда...
   Он закусил губу в раздумье, и Немо подсказал:
   — Почему всех убили, а тебя взяли?
   Сергей помолчал, а затем как-то рассеянно произнес:
   — Да... Отец мне крикнул: «Беги!» — и еще: «Поляна! Помни!..» Я навсегда запомнил. Никогда уже не забуду!
   — Что за поляна?
   Сергей объяснил про записи, помянул разговор с отцом Никифором. Немо кивнул:
   — Ясно.
   — Так вот я и думаю. Поляна... Значит, рядом где-то. Ну, там полян этих несколько... Но не в этом дело. Понимаешь?
   — Нет, — совершенно серьезно ответил Немо. — Не понимаю.
   — А, ну да. Я что хочу сказать: отец ведь... — Сергей поморщился, сглотнул: комок подступил к горлу. — А, ч-черт... Словом, как-то раньше я и не думал, а теперь дошло: а что, если отец сам бросился на них... ну, чтоб убили его. Понимаешь?
   — То есть, — прозвучало бесстрастно, — ты хочешь сказать, что гоблины пришли за ним? За твоим отцом? И он выбрал смерть. Так?
   Сергей дернул плечом.
   — А мне крикнул, чтоб я спасался. И еще про поляну... Зачем?
   — Не знаешь?
   Сергей сжал губы, покачал отрицательно головой:
   — Нет.
   Немо помолчал, поводил взглядом по округе. Заметно уже рассвело, туманные клубы поблекли, стояли, последние их клочья цеплялись за деревья, за дома... Немо сказал:
   — Ну, если хочешь знать...
   Сергей прямо поперхнулся:
   — Да ты что?! Хочу, конечно!..
   — ... то потолкуй с Даней, — ровно закончил Немо.
   — Это почему?
   — Ну, у него голова знаешь какая? — Немо вновь обозначил улыбку. — Уж на что я такой... электроник, а мне до него далеко. Он тебе в минуту все рассчитает и вывод сделает. Главное, все данные ему сообщить.
   — А-а!.. Ну, это я знаю, как не знать.
   — Тем более.
   — Хм?.. — Сергей поморгал, покряхтел, затем сплюнул осторожно. — Попробую, ладно... О, смотри, смотри, солнце выходит! Вон оно!..
   — Восход, — подтвердил Немо.
 

4

 
   За утренним чаем было весело, оживленно. Вспоминали прошлые бои.
   — А там-то, там-то!.. — захлебываясь, вопил Костя. — Помнишь, Немо?! Как этот урод подпрыгнул, когда ты из генератора влепил! Как в цирке!
   — Ты в цирке был? — ржал Кишка во всю пасть. Тише вы, придурки... — урезонивал их Бабай, но тоже не больно-то строго.
   Немо вежливо кивал, соглашаясь.
   — Только расслабляться не надо, — предупредил он после того, как воспоминания вроде бы поутихли. — Это плохо.
   — Это точно! — Бабай хлебнул горячего чаю, крякнул. — И мешкать нечего. Гнид этих добить надо, что правда, то правда. А то чего-то мы малость расслабились. В круглом доме, говоришь?
   — Да.
   — Ага. С Даней связывался, с ребятами его?
   — Нет. Я ведь только-только иду. Вы ближе — к вам сперва и зашел.
   — Угу. — Бабай еще глотнул чаю. — Так давай свяжемся.
   — Ну, это не обязательно. Я сейчас уже двинусь. Но если хочешь...
   Командир подумал, поскреб в затылке.
   — Да чем быстрее, тем лучше. Давай, Костя, свою музыку.
   Косте, если с техникой возиться, повторять не надо. Он и сгущенку, до которой был большой охотник, тут же оставил, руки вытер о штаны.
   — Батарея подсела, — поведал он с озабоченным лицом. — Ну ничего, попробуем... Должны поймать. Звук, может, похуже будет...
   — Давай, давай, — поощрил Бабай. Повернулся к Немо, сказал с гордостью: — Он у нас не хуже Гвоздя. Такой же мастер!
   — Ну уж, — заскромничал Костя. — До Гвоздя мне далеко. Он вообще супер... Но кое-чего можем!
   Пальцы его в тот миг уже касались осторожно, почти ласково всяческих ручек-штучек передатчика... Золотые руки — недаром сказано! У человека, который с техникой на ты, руки и вправду волшебные: кто-то другой хоть лбом стучи, не шелохнется ничего; а этот чуть дотронулся — и ожило, пискнуло, замигали огоньки...
   — Первый, — тихонько заговорил Костя, — ответь второму... Второй вызывает первого! Первый, ответь.
   Все невольно примолкли. Шуруп выпучил глаза — ни дать ни взять лягушонок.
   — Первый, первый, — продолжал вызывать Костя. — Жду ответа. Первый!..
   — На связи, — вдруг искаженно прохрипел радиоящик.
   — А! — Костя обрадовался. — Гвоздь, ты?
   — Я, — неузнаваемо скрежетнуло из динамика.
   — А это я, Костя. Здорово!
   — Привет.
   — Слушай, тут дело такое... — И Костя несколько сбивчиво изложил сообщение Немо.
   Рация прохрипела в ответ:
   — Дани нет на месте.
   — А где он?! — подскочил Сергей. Костя глянул удивленно:
   — Ты что?.. Нет, Гвоздь, это не тебе, это Серега тут что-то...
   Но тот уже спохватился:
   — Да нет, я так. Ерунда.
   — Что?.. Да не, ерунда, говорит. Ну так Немо, наверное, сейчас к вам идет... — (Немо подтвердил кивком.) — Потом еще свяжемся, согласуем... — (Теперь кивнул Бабай.) — Да, да, пусть сам нам звякнет, будем ждать. Ну все, конец связи!
   — Сами на нас выйдут, — радостно поведал Костя окружающим, хотя и так все поняли...
   — Да уж понятно, — не без иронии ответил на это Бабай. — Ну так мы готовы. — Он оглядел свои вооруженные силы. — Верно, говорю?
   — Верно... да, так... — загомонили юные вояки. Только Сергей кивнул молча, чем-то загрузился крепко.
   От Бабая это не укрылось, но и сказать он ничего не сказал. Отметил про себя. Подумал еще: чем-то вроде Серега озабочен... Надо будет потолковать. Озабоченность, она ведь всякой бывает. Парень-то он не промах, но шибко углубляться мыслью в нашей жизни вредно: так вот задумаешься, отвлечешься, а какая-нибудь сволочь подкрадется да как хватит! — и капут философии. Словом, поговорить надо будет...
   Но тут Сергей сам решил вопрос.
   — Слушай, генерал, — заявил он. — Имею просьбу.
   — Слушаю, — Бабай чуть удивился.
   — Разреши мне с Немо сходить к Дане. Надо мне кое-что выяснить.
   — Выяснить? — не понял Бабай. — У Дани, что ли? Да. Именно у него.
   — А что выяснить-то?
   Сергей замялся на секунду. Сказать, что Даня — такой мощный интеллект, который любую задачу вмиг расколет? Нет. Амбиций и самолюбия у ребят хватает — заденет это их. А мы-то, дескать, что, дураки?.. Не пойдет.
   — Ну, понимаешь... — медленно начал он. — Помнишь, я говорил, что в лесу мы жили близ Подольска? Город такой.
   — Помню, конечно. И что?
   Тут Сергей постарался сделать вид многозначительный.
   — А то-то и оно! Хочу уточнить кое-что. Даня этот район хорошо знает. Они там тусовались когда-то. А я... сам понимаешь, для меня этот вопрос важный.
   Кажется, удалось запутать дело. У Бабая голова кругом пошла.
   — Так что за вопрос-то?
   И вновь хорошо удалась Сергею мимика: сумел он сделать выражение лица такое озабоченно-премудрое, какого друзья его еще и не видывали.
   — Ты знаешь... пока не буду говорить, ладно? Пока одни только гипотезы. Чего зря воздух трясти.
   — Гип... как? — поперхнулся О-о.
   — Гипотезы. Ну, предположения, догадки, что ли. А я не люблю пустые разговоры, умничать там чего-то. Выясню точно — тогда скажу. Ну, отпустишь?.. К вечеру, думаю, вернусь.
   Бабай приосанился — все взгляды обратились к нему.
   — Я не против. — Он кашлянул для солидности. — Все равно ведь на операцию вместе пойдем. Завтра они, скорее всего, сюда подтянутся, так с ними вместе и вернешься.
   — Ясно! — Сергей расцвел. — Будет исполнено!
   — Тогда пошли. — Немо встал.
 

5

 
   Честно сказать, пробираться по Москве вдвоем с Немо и здорово и туго сразу. Здорово тем, что с ним рядом чувствуешь себя в безопасности. Кибер есть кибер — и зрение у него четче, и слух лучше, и дальние колебания почвы он чует. При нем Сергей чувствовал себя не больше чем приложением — он только озирался и прикрывал тылы. А вот что туго... Он, Немо, и в обычных-то ситуациях немногословен, мягко говоря, а здесь, в поиске, он становился как безмолвный и бесшумный хищник. Сергей знал. Что-либо спрашивать даже бесполезно. Ну, ясное дело, в таких случаях болтать — невелика мудрость, но вовремя словами перекинуться, хотя бы пошутить — самое то. Но с Немо этот номер не проходил.
   — К Гвоздю идем? — шепнул-таки, не удержался Сергей. Немо лишь кивнул.
   Сергей, конечно, знал, что идет к Гвоздю, — так уж спросил. По-пустому. Шли дворами, поближе к открытым люкам канализационных коллекторов или вдоль стен, чтобы в любой миг нырнуть, спрятаться куда-то. Маршрут известный, много хоженный, но всякий раз с разными вариациями: береженого Бог бережет.
   — Не заплутаем? — беспокоился Сергей, когда Немо довольно здорово уклонился в сторону от привычных путей.
   Тот предостерегающе поднял правую руку, остановился. Замер и Сергей. Стояли, напряженно вслушивались. Тишина... Немо призывно махнул рукой.
   — Все тихо, — едва слышно молвил он и лишь после ответил на вопрос: — Нет. Не заблудимся.
   Оказался прав. Дошли как по компасу. Условный сигнал — легкий стук стволом автомата по трубе, — и хитроумная дверь со множеством замков распахнулась перед гостями.
   — Немо? — произнес голос где-то над самым ухом.
   Сергей аж вздрогнул.
   — Я. И еще Сергей со мной.
   Тот головой покачал: понял, что это встроенный в стену динамик.
   — Вижу, — объявил голос. — Проходите.
   Знакомый извилистый коридор с ложными заходами. Лабиринт! Немо с Сергеем все те ловушки знали наизусть, лихо отшагали мимо — и вот, пожалуйте, в небольшой комнатенке сидит Гвоздь, как всегда с кучей какого-то технического хлама, и в этом хламе возится.
   — Здравствуй, — сказал Немо.
   — Привет! — радостно воскликнул Сергей. — Что мастеришь?
   — А, так, — не стал распространяться Гвоздь. — Фигня всякая.
   — Почему фигня? — пошутил Сергей. — Почему не открытие века?
   — На это времени не хватает, — отшутился Гвоздь и заговорил серьезно: — Я со всеми уже связался, кроме Тэйки.
   — А она...
   — А она скорее всего шляется где-то по Черемушкам и связь отключила.
   — Чтоб не мешал никто, — понял Сергей. — Э, дура. Сказано: у бабы волос длинный, ум короткий.
   — Ну, у нее-то и волос короткий, — хохотнул Гвоздь.
   — Так, может, ум как раз длинный? — на удивление просек юмор и Немо.
   Сергей с Гвоздем переглянулись, хотели было замутить эту тему, но тут раздался новый сигнал. Гвоздь глянул в самодельный монитор.
   Это явился Муха.
   — Здорово, спасенный! — приветствовали его хором, захохотали дружно.
   Федя смутился, закраснелся даже.
   — Да ну, чего вспомнили, — сбивчиво забормотал он, — когда было-то... Ну, дурака свалял, верно что. Так что теперь, всю жизнь вспоминать?..
   — Ничего, ничего, — поддержал его Гвоздь. — Мы ж так. Шутим. Ты не грузись. Жрать хочешь?
   Муха помялся, шмыгнул носом и сознался:
   — Хочу.
   — Давай, давай. — Гвоздь живо поднялся. — А вы?
   Немо с Сергеем отказались — сыты.
   — А я тоже подкреплюсь, — поведал всем Гвоздь. — Пошли, Федор. У меня зелень свежая есть! Лук, черемша... Катька где-то надергала, она эти дела знает.
   Они вдвоем вышли в соседнее помещение и там завозились, зашуршали чем-то. Потом раздалось чавканье.
   — Чуешь?
   — Ага, в нос шибает! — комментировал Гвоздь. — Класс!
   Сергей улыбнулся. Он вспомнил, как они с отцом — и Вовка иной раз с ними — бродили по весеннему лесу, искали всякую съедобную травку — и находили. Так вкусно казалось! И такая нежная, свежая зелень окутывала лес!.. Ее, наверное, и листвой-то еще не назвать — так, будущее лета, мечта о нем...
   Показалось, что наплыл запах той лесной весны: его не описать, не передать словами. Только вспомнить! Зато без усилий. Сергей ничего не сделал — память сама вернула цвета, звуки, запахи... Прошлое стало настоящим.
   Оно никуда не делось, Сергей это понял вдруг. Вот оно!
   Он вздрогнул и открыл глаза — хотя не знал, как закрыл их. Увидел: жуткая, грязная комната, груды какого-то ржавья, проводов, пластмассового вздора. Гвоздь, чумазый, косматый, жрал, скалил зубы, Муха тоже молотил все подряд... Немо с абсолютно неподвижным лицом сидел на ящике в углу.
   — Черт-те что... — едва выдавил Сергей. Задребезжал сигнал.
   — Да, — рассеянно сказал Гвоздь. — Кто?.. А-а, генерал! Заходи.
   — Даня? — спросил Сергей.
   — Ну да. — И Гвоздь вновь заработал челюстями.
 

6

 
   Даня вошел пружинисто, бесшумно, улыбнулся:
   — Привет честной компании! Поздоровались.
   — Ну что, к делу? — не любил Даня пустой болтовни. — Давай, Немо, слушаем.
   Немо заговорил негромким ровным голосом и четко, внятно описал то, что увидел в круглом доме: количество гоблинов, их вооружение, технику, а также подходы к зданию и отходы от него.
   Даня с удовольствием выслушал этот рапорт.
   — Ну что, — сказал он. — Коротко и ясно! Давай, Гвоздь, карту посмотрим.
   — Сейчас. — Гвоздь, жуя, сунулся куда-то вниз, выдернул большой пухлый лист, сложенный вчетверо, развернул.
   — Так, — со знанием произнес Даня. — Ну-ка глянем.
   Сергей заинтересовался, подошел. Он умел читать карту — у отца была похожая... Да что похожая! Такая же.
   — Слушайте, ребята, — поинтересовался он, — а Подольск тут есть?
   — Подольск? — переспросил Даня. — Вряд ли, — сказал он с сожалением. — Нет, — сказал уже твердо. — Слишком крупномасштабная. Здесь только вот... Солнцево, Внуково... нет, Подольска нет. Что, интересно на родные места глянуть?
   В голосе ощутимо просквозило сочувствие. Сергей понял, что попал на верный путь.
   — В общем, да... — протянул он. — Хотя почему — в общем? Просто да. Конечно! Ты знаешь... То есть знаете, — Сергей обратился ко всем, — я в последнее время не то чтобы вспоминаю, а прямо-таки само оно так ко мне рвется... Понимаете?
   — Стараемся. — Даня вроде бы удивился. — Нука, поподробнее.
   — Подробнее — и сны вижу, и наяву бывает. Эти картины прошлого: мать, отец, брат, наш лес весь... Никогда раньше так не было! Всю осень, зиму — ничего. А вот как весна пошла... И главное, отец! Его слова. Помните, я рассказывал? И тогда с отцом Никифором... помнишь, Даня?
   — Ну конечно.
   — Про поляну. Последнее, что он успел крикнуть.
   — Где его записи должны быть?
   — Предположительно. И это прямо жжет меня! Я не могу понять, как гоблины нас вычислили. Как?!
   Муха тут вякнул было что-то, но его мигом заткнули.
   — А ну-ка, ну-ка... — Даня с Гвоздем уже вдвоем заинтересованно слушали Сергея. И тот как бы осенился идеей — хитро так подвел, все как надо.
   — Да понимаете, у меня как-то не складывается. Вот, Даня, может, ты? Ты же умеешь: все факты сложить и из них — вывод. Дедукция!
   Даня улыбнулся:
   — Дедукция?.. Раз так, то надо все подробности знать.
   — Ну, это пожалуйста. Я это помню как сейчас. Мы спали; помню еще, я проснулся в темноте, еще светать не начало. На крыльцо сбегал до ветру да опять завалился. Сумрачно было так, дождливо — ну, вы помните... В такую погоду спится прекрасно. И вот мы дрыхли, дрыхли, нам и в голову не могло прийти, что что-то может случиться! Отродясь ведь ничего не было.
   — В смысле гоблинов? — уточнил Гвоздь.
   — Естественно. И тут вот такая оказия! И ведь что странно: никогда я этих тварей видом не видывал, слыхом не слыхивал — а вот поди-ка ты... да нет! Не так даже. Это все было как в один миг. Не думал ничего, не решал — все само собой. Раз! — и как взрыв. Взрыв событий, что ли...
   — Инстинкт, — опять сунулся Гвоздь.
   — Видимо, так. Но помню все отлично! Никаких туманов. Отец крикнул: «Беги!» — и потом: «Сергей! Поляна! Помни!» Вот так. И это мне теперь покоя не дает.
   — И снится? — спросил Даня.
   — И снится. Лес, тропинки, поляны. Я понимаю, — поспешил Сергей предупредить глубокомысленные комментарии, — что это очень важно. Что тут какая-то серьезная связь. Но в чем она? — вот вопрос.
   Взгляд Дани стал пристальным.
   — Так... — а рука коснулась нагрудного крестика легчайшим, почти невесомым движением — на мгновение и скользнула вниз. — Так кто был твой отец, Серега?
   — Кто был? Лавров Алексей Владимирович.
   — Нет-нет. Я имел в виду — по профессии кто?
   — А! Да ты же знаешь! Философ он был.
   — Знаю, — терпеливо молвил Даня. — Вот я и хочу, чтобы мы шаг за шагом все и прояснили. Итак, отец твой был философ.
   — Естественно!
   — Очень хорошо. И чем он занимался? Сергей посерьезнел. Он догадывался, что Даня аккуратно подводит их всех к какой-то одному ему ведомой цели. Скорее всего он уж вывод сделал. Сергею даже стало досадно: почему не сам, черт возьми?..
   — Дело философа... — начал он со значением и паузу сделал для пущей важности — но Муха вдруг ляпнул:
   — Думать! — чем изумил всех. Сергей, правда, тут же дослал:
   — И писать! — а Даня кивнул:
   — Все правильно. Думать и писать...
   — О жизни, — подхватил Сергей. — О том, что делать. Как жить... ну и так далее...
   Он не докончил, насупился. Но Даня не дал ему впасть в кручину.
   — Понятно. И что тогда получается? Что?
   — Простое рассуждение. Твой отец был философ. Значит, он размышлял о жизни, так?
   — Допустим.
   — Да чего тут допускать? — Даня удивился. — Разве не так?
   — Ну так.
   — Тогда дальше. Что такое наша нынешняя жизнь? Объяснять не надо, все видели сами.
   — Говно! — бухнул Муха.
   — Правильно, Федор, — молвил Даня поспокойнее. — Вот она, жизнь. Все рухнуло, весь мир! Должен философ это объяснить? Должен!
   — И выход должен искать, — вдруг сказал из угла Немо.
   — Точно! — Даня обрадовался такой поддержке. — Размышлять, делать выводы и писать.
   — Можно не писать, — опять сказал Немо.
   — Можно, — согласился Даня. — Но его отец писал. Так, Серега?
   — Да, — хмуро ответствовал Сергей. Ему и вправду досадно было: все ясно ведь, лишь разложи по полочкам да уясни суть... да суть сама проступит. А вот отчего-то он, Сергей, не разложил. А Дане — как орех щелкнуть.
   — Да... Ну, кажется, ясно. Отец искал выход из этого... из этой ситуации. Писал и записи прятал в тайнике, где-то на поляне. Успел крикнуть мне в последний миг. Значит, тайник этот где-то в лесу так и есть, на поляне... Ну, это мы знаем.
   — Больше того, — тихо сказал Даня. — Мы знаем... ну, предполагаем, что он нашел...
   — Решение проблем? — Сергей напрягся.
   — Да. И потому...
   Все! Даня мог дальше не говорить. Как заря полыхнула в Сергеевой душе.
   — Понял!! — вскричал он так, что все вздрогнули — кроме Немо, конечно. — Я понял все!
   — Все? — весело переспросил Даня.
   — Ну, главное! — поправился Сергей.
   От возбуждения он забегал по комнате, наткнулся на стол. Сразу стало тесно.
   — Понял, понял, — твердил он. — Черт, как раньше-то не дошло!..
   Действительно — как просто! Ведь Лавров-старший был голова. Наверное, он вправду подошел к чему-то важному. К решению судьбы человечества, возможно. Как выжить и победить! Он нашел. Но нашли и те...