Страница:
Сталин сразу же нацеливал людей на преодоление дальнейших трудностей, на ликвидацию так называемых «узких мест». Это у него получалось как бы само собой — дальнейшим, совершенно очевидным, необходимым шагом.
Поэтому достигнутые успехи вскоре как-то сами по себе превращались в повседневное явление, и люди уже боролись за достижение новых рубежей.
Это умение управлять людьми особенно было видно у Верховного в делах военных, фронтовых.
Ни один человек не сможет сказать, что он слышал от него такие слова, как: я решил, я приказал, я предложил. Таких слов в его лексиконе не существовало. Однако каждому, кто соприкасался с Верховным, было хорошо известно, что без его ведома, без его согласия никто, нигде, никогда, никаких операций не проводил. [379] Что касается советов, то у каждого их есть великое множество и каждый приписывает себе результаты такого совета, если, конечно, они положительные, а если результат не положителен, никто о своих советах вспоминать, понятно, не будет. Советы давать куда проще, чем претворять их в жизнь.
Многое, очень многое исходило от самого Сталина. Обычно это начиналось со слов: «Вот тут товарищи предлагают…» И дальше шло изложение сути дела. Были и просто прямые указания по таким важнейшим вопросам, как прорыв подготовленной обороны противника или артиллерийское наступление.
Об этом я уже говорил.
За 1943 год мне лично известны два случая посещения Сталиным фронтов — Западного и Калининского. Эти посещения в августе были связаны с тем, что не получалось дальнейшего продвижения этих фронтов на запад, так как оборона противника была хорошо подготовленной, развитой и все время усовершенствовалась, представляя собой весьма труднопреодолимое препятствие. Однако никаких объявлений войскам, что у них был Верховный Главнокомандующий, не было.
Известно — чем больший пост занимает тот или иной человек, тем проще и легче ему получать награды. Мне хотелось бы здесь рассказать, как И. В. Сталин был награжден орденом Суворова 1-й степени.
Поздней осенью 1943 года приехал ко мне в штаб генерал-полковник Ефим Иванович Смирнов [110] и привез обращение командующих в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой наградить товарища Сталина орденом Суворова. В обращении перечислялись заслуги Верховного перед Советским государством в ведении войны против фашистских захватчиков. Я спросил, почему я, командующий, подчиненный непосредственно Ставке, должен подписывать представление на своего руководителя, ведь так не бывает. Ефим Иванович ответил, что выполняет поручение и что только по ходатайству командующих Сталин согласится принять этот орден. Подписей под представлением еще не было. Считая неудобным подписывать первым такое представление, я обратил на это внимание Смирнова. Он сказал:
«Решили начать с тебя».
Конечно, это представление я подписал от чистого сердца. Но это для меня был и предметный урок: чем выше занимает должность тот или иной человек, тем щепетильней должен он быть в отношении различных почестей и наград.
В начале ноября 1943 года был опубликован указ о награждении И. В. Сталина, где было сказано: «За правильное руководство операциями Красной Армии в Отечественной войне против немецких захватчиков и достигнутые успехи наградить…»
Я более чем уверен, что редакция этого указа не прошла мимо Сталина. Об этом говорит лаконичность и скупость формулировки. В вопросах, касающихся лично себя, Сталин был весьма строг. [380] Действительно, разве наличием наград определяется «удельный вес» руководителя государства во время ведения войны? Известно, у Владимира Ильича Ленина за всю Гражданскую войну вообще не было никаких наград, а с кем он может быть сопоставлен?! Авторитет Сталина во время войны, мне кажется, мог бы только уменьшиться, допусти он какую-то слабость в этом вопросе.
Наступал 1944 год — год величайшего престижа Советского Союза, его армии, его народа. Не было на земле ни одного народа, который не знал бы Советского Союза. Это он, советский народ, сломал хребет непобедимой армии Гитлера, это он, советский народ, гнал его полчища со своей земли. 1944-й год встречался личным составом АДД, в условиях огромного морального подъема, уверенности в неизбежности нашей победы. [401]
1944
Как известно, наши наступательные действия в 1943 году завершились на южном фланге советско-германского фронта. Понеся огромные потери в живой силе и технике, противник, конечно, и думать не мог о каком-либо наступлении в ближайшем будущем, хотя и располагал еще значительными силами на советско-германском фронте. Так, из общего количества 376 дивизий, имевшихся в составе немецкой армии, — 257 находились на Восточном фронте, причем 207 из них были немецкими. Из общего количества танковых дивизий, которых у немецкого командования было 32, — 25 были задействованы опять-таки на советско-германском фронте. Для сравнения можно привести данные Первой мировой войны, когда немцы вместе со своими союзниками на Восточном фронте против России имели всего до 127 дивизий.
Войска противника к началу 1944 года располагались так: на севере Финляндии, Карелии и Карельском перешейке действовали 20-я горная немецкая армия и армия финнов. От побережья Финского залива до Великих Лук вела боевые действия группа армий «Север» в составе 18-й и 16-й армий, которой командовал генерал Кюхлер. От Невеля до реки Припять располагались войска группы армии «Центр», в которую входили 3-я танковая, 4-я, 9-я и 2-я армии под командованием генерала фон Буша.
Южнее реки Припять и до устья Днепра вела оборонительные действия группа армий в составе 4-й и 1-й танковых, 8-й и 6-й пехотных армий под командованием фельдмаршала Манштейна, а также группа армий «А» в составе 3-й румынской и 17-й немецкой армий под командованием фельдмаршала Клейста. [402] Из 25 танковых дивизий, которые имел противник на советско-германском фронте, 18 находились южнее реки Припять, так как главное командование немецкой армии считало правое крыло своего фронта наиболее угрожаемым, где всего вероятнее в 1944 году начнется дальнейшее наступление советских войск.
После разгрома гитлеровских войск на Курской дуге стратегическая инициатива находилась полностью в руках Верховного Главнокомандования Красной Армии, и поэтому уже мы решали, где, когда и какими силами проводить те или иные наступательные операции.
Имея в виду, что наиболее крупные силы противника расположены на юго-западном и южном участках советско-германского фронта, наше Верховное Главнокомандование приняло решение первый удар нанести войсками Ленинградского и Волховского фронтов с задачей снять полностью блокаду с Ленинграда. Подготовка к этой операции началась с осени 1943 года. Сюда были переброшены войска с других фронтов, имевшие немалый опыт наступательных операций. Такого опыта части и соединения Ленинградского фронта, которые вели в течение ряда лет оборонительные бои, не имели, и прибытие войск, уже принимавших участие в прорыве подготовленной обороны, имело, естественно, важное значение. Нужно сказать, что свою оборону противник совершенствовал и развивал в течение ряда лет и преодолеть ее было весьма сложно.
В середине декабря 1943 года, вскоре после нашего возвращения из Тегерана, я получил указание Верховного Главнокомандующего убыть в Ленинград и помогать командованию фронтом в предстоящей наступательной операции. Перед моим убытием были обсуждены и вопросы вывода из войны Финляндии. Как это ни покажется странным, Сталин спрашивал у меня: знаю ли я историю Финляндии? Известно ли мне о безуспешных военных действиях там Петра I и, наоборот, об успехах Александра I, благодаря которым Финляндия вошла в состав Российской империи?
Услышав, что во время советско-финляндского военного конфликта мной прочитано достаточное количество литературы как о самой Финляндии, так и о ее присоединении к Российскому государству, Сталин остановился на этом конфликте и дал высокую оценку как финскому солдату, так и народу Финляндии. Он отметил его трудолюбие, стойкость, патриотизм, но в то же время сказал, что огромная пропасть лежит между чаяниями и надеждами народа Финляндии и целями и стремлениями профашистского правительства, которое ввергло государство в войну и заставляет расплачиваться за это свой же народ. [403] Из разговора было ясно, что, с одной стороны, Сталин питает уважение к финскому народу, однако ему, как Верховному Главнокомандующему, нужно принимать то или иное решение для того, чтобы ликвидировать военную угрозу на северном крыле советско-германского фронта.
Было очевидно, что массированные удары авиации повлекут за собой огромные жертвы и так немногочисленного народа, который должен рассчитываться за проводимую его правительством политику. Зная Сталина уже не первый год, я видел, что он колеблется в принятии окончательного решения. Перед самым отъездом я получил указания Сталина, чтобы одновременно с поддержкой наступательных действий войск Ленинградского фронта были проведены все необходимые мероприятия по подготовке удара по военно-промышленным объектам Финляндии с таким расчетом, чтобы выполнение этой задачи началось в считанные часы после получения приказа. Удар наносить по порту Хельсинки, железнодорожному узлу и военным объектам, расположенным в предместьях города. От массированного удара собственно по городу воздержаться. В первый налет направить несколько сот самолетов, а при дальнейшей надобности, если таковая возникнет, количество самолетов, участвующих в налетах, наращивать. Был условлен и пароль, который передаст мне лично Верховный по телефону. Я был также предупрежден, что знать о предстоящей операции до момента ее начала никто не должен.
Вскоре я был уже в Ленинграде, где занялся вопросами подготовки к боевым действиям частей и соединений АДД в интересах Ленинградского фронта. Это была кропотливая работа, требовавшая отличной организации взаимодействия со своими войсками, которые, заняв исходные позиции, должны были хорошо себя обозначить, а также помогать нашим экипажам наведением на цели.
Штаб фронта, во главе с его начальником генералом Д. Н. Гусевым, [111]оказал нам в этом огромную помощь и сам проявлял инициативу в изыскании методов и способов нанесения более эффективного удара по врагу.
Погода была из рук вон плохая и не раз ставила под сомнение не только боевую работу авиации, но и проведение самой операции, так как туманы, снегопады, изморозь исключали видимость, которая могла бы обеспечить уверенные боевые действия наших войск, в особенности артиллерии, танков и, конечно, авиации. Операция эта не была операцией местного фронтового значения. По замыслу Ставки в ней принимали участие войска трех фронтов.
На войска Ленинградского (командующий генерал Л. А. Говоров) и Волховского (командующий генерал К. А. Мерецков) фронтов возлагалась задача разгрома противостоящих сил 18-й армии противника и освобождение всей Ленинградской области, а войска 2-го Прибалтийского фронта (командующий генерал М. М. Попов) должны были наступлением на идрицком направлении оказывать содействие Ленинградскому и Волховскому фронтам и не допустить переброску войск из противостоящей 16-й армии противника, насчитывающей 19 дивизий, под Ленинград и Новгород. [404] Таким образом, операция предстояла весьма сложная, а погода явно не благоприятствовала ее проведению. Пришлось выжидать хотя бы мало-мальски приемлемых условий.
Наконец погода несколько улучшилась, и 14 января 1944 года войска Ленинградского фронта нанесли первый удар с ораниенбаумского плацдарма в направлении на Гостилицы, Ропша, а на следующий день, 15 января, — второй удар из района Пулково на Красное Село, Ропшу.
Войска Волховского фронта также 14 января начали свои боевые действия севернее и южнее Новгорода. Таким образом, ударами по флангам 18-й немецкой армии планировалось разгромить имеющиеся там части и соединения и, развивая наступление как на кингисеппском, так и на лужском направлениях, выйти на рубеж реки Луга, разбив основную группировку противника.
Войскам обоих фронтов, в особенности Ленинградского, предстояло преодолеть мощную, глубокоэшелонированную оборону противника с большим количеством узлов сопротивления, противотанковых рвов, надолбов и минно-взрывных заграждений. Несмотря на жесточайшее сопротивление и контратаки, наши войска вклинились в оборону противника, все время наращивая введением свежих сил свои удары; 19 января войска Ленинградского фронта овладели Красным Селом и Ропшей, а войска Волховского фронта 20 января освободили Новгород. В ходе этих боевых действий были разгромлены одиннадцать пехотных дивизий, не считая отдельных частей. 24 января войска Ленинградского фронта освободили Пушкин и Слуцк, 26-го Красногвардейск, а к 30 января вышли на рубеж реки Луга, захватив плацдарм на ее левом берегу. 27 января Ленинград в честь полного освобождения города от блокады врага салютовал войскам Ленинградского фронта двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати орудий. Войсками Волховского фронта 28 января был освобожден город Тосно, 28-го — Любань, а 29-го — Чудово. Таким образом, основная железнодорожная магистраль Москва — Ленинград была полностью очищена от противника и могла вступить в действие.
Войска 2-го Прибалтийского фронта привлекли на себя значительные силы 16-й армии противника и продвигались с боями вперед. 29 января они освободили город Новосокольники и сделали невозможной переброску войск из этой армии под Ленинград и Новгород. [405] В ходе дальнейшего наступления войска Ленинградского фронта после упорных боев овладели Лугой. К 12 февраля с юго-востока подошли к Луге и войска Волховского фронта, которые вскоре вошли в состав Ленинградского.
Продолжая дальнейшие наступательные действия, войска Ленинградского фронта, выйдя на реку Нарва и захватив плацдарм на ее западном берегу, овладели восточным побережьем Чудского озера и, развивая наступление вдоль восточного побережья Псковского озера, в конце февраля вышли на ближние подступы к Пскову. В начале марта войска 2-го Прибалтийского фронта овладели рубежом Новоржев, Пустошка, чем был создан единый фронт.
С выходом наших войск к Псковско-Островскому укрепленному району противника поставленная Ставкой задача была выполнена, и войска получили приказ закрепиться на достигнутых рубежах. Командование Ленинградского фронта получило указание готовиться к новым операциям по освобождению Прибалтики и Карельского перешейка. В сложнейших метеорологических условиях — зимой, встречая упорнейшее сопротивление врага, наши войска за полтора месяца прошли с боями от 150 до 300 километров, освободив значительную территорию и нанеся противнику огромный урон.
Отличительной чертой первого сокрушительного удара 1944 года было тесное взаимодействие с Краснознаменным Балтийским флотом, которым командовал адмирал В. Ф. Трибуц. Кроме огневой поддержки корабельной артиллерией флот перебрасывал на плацдарм большое количество войск. Еще одной особенностью того удара было взаимодействие с партизанами, которые свои боевые действия в тылу врага по времени и месту согласовывали с действиями войск наших фронтов. Достаточно сказать, что партизаны при подготовке операции и в ходе ее парализовали движение противника на ряде участков железнодорожных и шоссейных дорог. Всего лишь в течение одной недели партизаны пустили под откос 133 эшелона с боеприпасами, живой силой и техникой. Партизанские соединения самостоятельно занимали целые города и железнодорожные станции, удерживая их до подхода наших войск.
Так были заняты Гдов, Ляды, Осьмино, Дедовичи, железнодорожные станции Плюсса и Предельская. Совместно с войсками фронта партизанские соединения принимали самое непосредственное участие в освобождении городов Луга, Оредеж, Сланцы.
Несмотря на исключительно плохие метеорологические условия, АДД с самого начала поддерживала боевые действия войск Ленинградского фронта. Так, в Красном Селе крупные скопления немецких войск и техники бомбили 290 самолетов, в Дудергофе — 121 самолет, в районе города Пушкина — 73 самолета. Сосредоточение войск и техники в районе Красногвардейска подверглось массированному удару 187 самолетов, по скоплению войск и железнодорожным эшелонам на станции Сиверской нанесли массированный удар 183 самолета. Беззаботинская группировка тяжелой артиллерии противника трижды подвергалась удару 151 самолетом. [406] И далее АДД способствовала развитию наступления. Нанося бомбовые удары по отступающему противнику, поддерживала наши войска в достижении рубежа реки Нарвы, обеспечивала ее форсирование. Одновременно наносились удары и по крупным резервам врага, сосредоточившимся в районе Таллина, по железнодорожным узлам на территории Эстонии, питавшим группировку немецких войск. В полосе 2-го Прибалтийского фронта массированным ударам подверглись железнодорожные узлы Идрица, Пустошка, Резекне и 33 станции на железных дорогах, подходящих к этим узлам, а также основная база питания немецких войск — железнодорожный узел Псков и его район. Так, например, на железнодорожном узле Идрица в январе было накрыто до 30 эшелонов, большая часть которых по фотоснимкам оказалась уничтоженной, а налет на Псков в ночь на 19 февраля, в котором участвовало 498 самолетов, оказался настолько эффективен, что, помимо уничтожения большого количества подвижного состава, живой силы и техники, сам узел вышел из строя и движения по нему, как показали фотоснимки, сделанные на другой день, не было. 6 февраля позвонил Верховный, и я получил условленный пароль на боевые действия по указанным мне, как помнит читатель, объектам в районе Хельсинки и его предместий. В ночь на 7 февраля такой удар был нанесен.
Вскоре после этого один из видных промышленников Швеции обратился к нашему посланнику в Стокгольме А. М. Коллонтай [112] и сообщил ей, что представитель правительства Финляндии господин Паасикиви [113] имеет поручение выяснить условия выхода его страны из войны, а также — согласно ли наше правительство иметь дело с теперешним правительством Финляндии и вести с ним переговоры. 16 февраля состоялась неофициальная встреча Ю. К. Паасикиви с А. М.
Коллонтай. В тот же день мной было получено указание Сталина повторить налет на район Хельсинки, что и было выполнено.
При повторной встрече Паасикиви получил от Коллонтай наши условия перемирия с Финляндией:
1. Разрыв отношений с Германией и интернирование немецких войск и кораблей в Финляндии, причем если Финляндия считает эту последнюю задачу для себя непосильной, то Советский Союз готов оказать ей необходимую помощь своими войсками и авиацией.
2. Восстановление советско-финского договора 1940 года и отвод финских войск к границам 1940 года.
3. Немедленное возвращение советских и союзных военнопленных, а также лиц гражданского населения, содержащихся в концлагерях или используемых финнами на работах. [407]
4. Вопрос о частичной или полной демобилизации финской армии оставить до переговоров в Москве.
5. Вопрос о возмещении убытков, причиненных Советскому Союзу военными действиями и оккупацией советских территорий, оставить до переговоров в Москве.
Паасикиви было заявлено, что если финское правительство согласно немедленно принять эти условия, Советское правительство готово начать в Москве переговоры с представителями Финляндии о заключении конкретного соглашения (Информбюро Наркоминдела СССР. 1 марта 1944 г.).
В ночь на 27 февраля был нанесен еще один удар по району Хельсинки. Если бы масса самолетов, принимавшая участие в этом налете, нанесла удар собственно по Хельсинки, то можно сказать, что город прекратил бы свое существование. Налет был грозным и последним предупреждением. Вскоре мной было получено указание Сталина — боевую деятельность АДД на территории Финляндии прекратить. Так было положено начало переговорам о выходе Финляндии из войны.
Вот что писала по этому поводу газета «Моргон Тилнинген»:
«Бомбардировка Хельсинки была, вероятно, предварительным предупреждением. Русские хотели показать Финляндии, что случится, если она сама не проявит инициативы и не выйдет из игры, которую она, судя по всему, выиграть не сможет. Если русские смогли послать самолеты в Финляндию, тогда как авиация нужна им для поддержки важных операций в Прибалтике, то это свидетельствует о том, что русские обладают превосходством и в воздухе. Русские хотят путем переговоров заставить Финляндию выйти из ее теперешнего положения. В противном случае они откажутся от пассивности, которая долго царила на Финском фронте».
В марте еще шли напряженные бои на нарвском направлении, где противник пытался выбить нас с захваченных плацдармов на западном берегу реки Нарва, а мы, в свою очередь, вели боевые действия за расширение этих плацдармов. На псковском направлении также продолжались боевые действия, чем сковывались имеющиеся там силы противника.
В течение марта — апреля авиация ДД вела напряженную боевую работу на этих направлениях. В отдельных массированных налетах участвовало до 675 самолетов. Железнодорожные узлы, такие, как Тапа, Тарту, Петсери, Гульбине, Валки, и станции на дорогах, подходящих к этим узлам, все время находились в поле нашего зрения, и сосредоточивающиеся там эшелоны подвергались нашим ударам. На псковском направлении бомбились узлы сопротивления противника в районах Ольгино, Волки, Волково, Вернявино, Черское, скопление войск и техники в районах населенных пунктов Бабаево, Кузнецово, Попов, Выдра, Филатово, Атаки, Щепец, Пятково, Череха, Глоты, Горошка (все пункты 6–8 километров юго-западнее Пскова). [408] Бомбились также узлы сопротивления в районах населенных пунктов: Панеево, Скоморохово, Вашково, Иудино, Решетово, Каратыщино, Туляй (все пункты 24–30 километров южнее Пскова), а также скопление войск и техники в районе города Острова. От налетов АДД противник нес значительные потери в живой силе и технике, а подчас вынужден был прекращать начатые им боевые действия. Вот один из примеров. В районе Аувере, что в 15 километрах юго-западнее Нарвы, противник, подтянув свежие силы в составе трех пехотных и одной танковой дивизии, вечером 23 апреля в 22.00 начал атаковать наши войска, занимавшие плацдарм на западном берегу реки Нарва с целью захватить этот плацдарм и отбросить наши войска на ее восточный берег. Через сорок минут, то есть в 22 часа 40 минут, несколько сот самолетов АДД, нанесли массированный удар по наступающим войскам и технике противника в указанном районе и полностью сорвали начавшуюся атаку.
Данные о боевой деятельности АДД за январь — май 1944 года на этом направлении не совсем обычны. Так, в январе в интересах войск Ленинградского фронта было произведено 1170 самолето-вылетов, в феврале — 1648 самолето-вылетов, а в марте, когда общие наступательные действия фронтов были завершены, АДД в интересах Ленинградского фронта сделала 5737 и в апреле — 3620 самолето-вылетов! Объясняется это активными действиями противника, пытавшегося хоть как-то восстановить утраченное им положение, а главное, тем, что надо было воспрепятствовать возможной переброске войск противника на южное направление, где началось освобождение Правобережной Украины.
Всего части и соединения АДД сделали 14331 боевой вылет, из которых 1170 самолето-вылетов при прорыве обороны противника, 9216 самолето-вылетов на поддержку развития наступления войск Ленинградского фронта на запад и боевых действий на нарвском направлении и 3945 боевых вылетов на поддержку боевых действий на псковском направлении.
В этот же период авиация ДД вела боевую работу по обеспечению проводки транспортов союзников на переходах в Баренцево море к портам разгрузки Мурманск и Архангельск, уничтожая авиацию противника на аэродромах Луостари, Хейбугтен и других. Наши бомбардировщики разрушали портовые сооружения и плавсредства в портах Киркинес, Линахамари, Гамерфест и в фиорде Альтен, где стоял на ремонте линкор «Тирпиц». [409] В порту Линахамари произошел взрыв огромной силы, который был виден с нашего аэродрома, расположенного от этой цели в ста километрах. По полученным данным, в порту Гамерферст потоплены транспорт «Юринхильде» и пароход «Танахоры».
В интересах войск Карельского фронта наносились бомбовые удары по аэродромам Алакурти, Тунгозеро, а также по войскам и складам, расположенным в районах городов Оулу, Раваниеми, Кемиярви и других.
В марте пополнились ряды Героев Советского Союза в АДД. Указом Президиума Верховного Совета СССР тридцати девяти лучшим из лучших было присвоено это высокое звание. Вот их имена: командиры кораблей Марусиченко Константин Иванович, Плохов Алексей Александрович, Попов Андрей Кириллович, Рассохин Леонид Васильевич, Сутак Сергей Савельевич, Чурилин Арсений Павлович, Шатров Федор Анисимович; командиры звеньев Краснов Николай Петрович, Симаков Иван Николаевич; командиры отрядов Воропаев Василий Николаевич, Горбачев Михаил Никифорович, Матвеев Павел Яковлевич; штурманы отрядов Верняев Анатолий Яковлевич, Голубев Леонид Алексеевич, Кочетов Василий Иванович; заместители командиров эскадрилий Архаров Павел Михайлович, Иванов Анатолий Васильевич, Лапе Анатолий Александрович, Марченко Александр Яковлевич, Обухов Василий Михайлович, Платонов Константин Петрович; штурманы эскадрилий Васильченко Федор Емельянович, Вязовский Владимир Андреевич, Карпенко Аким Павлович, Коновалов Андрей Павлович, Корунов Иван Михайлович, Покачалов Николай Николаевич; командиры эскадрилий Артемьев Федор Поликарпович, Васильев Василий Васильевич, Гаврилов Тимофей Кузьмич, Кретов Степан Иванович, Масленников Виталий Иванович, Митошин Василий Тимофеевич, Полежаев Семен Антонович, Савченко Павел Павлович, Хрущев Иван Максимович; штурман полка Козлов Иосиф Дмитриевич.
Поэтому достигнутые успехи вскоре как-то сами по себе превращались в повседневное явление, и люди уже боролись за достижение новых рубежей.
Это умение управлять людьми особенно было видно у Верховного в делах военных, фронтовых.
Ни один человек не сможет сказать, что он слышал от него такие слова, как: я решил, я приказал, я предложил. Таких слов в его лексиконе не существовало. Однако каждому, кто соприкасался с Верховным, было хорошо известно, что без его ведома, без его согласия никто, нигде, никогда, никаких операций не проводил. [379] Что касается советов, то у каждого их есть великое множество и каждый приписывает себе результаты такого совета, если, конечно, они положительные, а если результат не положителен, никто о своих советах вспоминать, понятно, не будет. Советы давать куда проще, чем претворять их в жизнь.
Многое, очень многое исходило от самого Сталина. Обычно это начиналось со слов: «Вот тут товарищи предлагают…» И дальше шло изложение сути дела. Были и просто прямые указания по таким важнейшим вопросам, как прорыв подготовленной обороны противника или артиллерийское наступление.
Об этом я уже говорил.
За 1943 год мне лично известны два случая посещения Сталиным фронтов — Западного и Калининского. Эти посещения в августе были связаны с тем, что не получалось дальнейшего продвижения этих фронтов на запад, так как оборона противника была хорошо подготовленной, развитой и все время усовершенствовалась, представляя собой весьма труднопреодолимое препятствие. Однако никаких объявлений войскам, что у них был Верховный Главнокомандующий, не было.
Известно — чем больший пост занимает тот или иной человек, тем проще и легче ему получать награды. Мне хотелось бы здесь рассказать, как И. В. Сталин был награжден орденом Суворова 1-й степени.
Поздней осенью 1943 года приехал ко мне в штаб генерал-полковник Ефим Иванович Смирнов [110] и привез обращение командующих в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой наградить товарища Сталина орденом Суворова. В обращении перечислялись заслуги Верховного перед Советским государством в ведении войны против фашистских захватчиков. Я спросил, почему я, командующий, подчиненный непосредственно Ставке, должен подписывать представление на своего руководителя, ведь так не бывает. Ефим Иванович ответил, что выполняет поручение и что только по ходатайству командующих Сталин согласится принять этот орден. Подписей под представлением еще не было. Считая неудобным подписывать первым такое представление, я обратил на это внимание Смирнова. Он сказал:
«Решили начать с тебя».
Конечно, это представление я подписал от чистого сердца. Но это для меня был и предметный урок: чем выше занимает должность тот или иной человек, тем щепетильней должен он быть в отношении различных почестей и наград.
В начале ноября 1943 года был опубликован указ о награждении И. В. Сталина, где было сказано: «За правильное руководство операциями Красной Армии в Отечественной войне против немецких захватчиков и достигнутые успехи наградить…»
Я более чем уверен, что редакция этого указа не прошла мимо Сталина. Об этом говорит лаконичность и скупость формулировки. В вопросах, касающихся лично себя, Сталин был весьма строг. [380] Действительно, разве наличием наград определяется «удельный вес» руководителя государства во время ведения войны? Известно, у Владимира Ильича Ленина за всю Гражданскую войну вообще не было никаких наград, а с кем он может быть сопоставлен?! Авторитет Сталина во время войны, мне кажется, мог бы только уменьшиться, допусти он какую-то слабость в этом вопросе.
Наступал 1944 год — год величайшего престижа Советского Союза, его армии, его народа. Не было на земле ни одного народа, который не знал бы Советского Союза. Это он, советский народ, сломал хребет непобедимой армии Гитлера, это он, советский народ, гнал его полчища со своей земли. 1944-й год встречался личным составом АДД, в условиях огромного морального подъема, уверенности в неизбежности нашей победы. [401]
1944
Десять сталинских ударов
1944-й год вошел в историю военного искусства, как год десяти сокрушительных ударов по фашистским войскам. В своем повествовании автор и будет придерживаться их последовательности.Как известно, наши наступательные действия в 1943 году завершились на южном фланге советско-германского фронта. Понеся огромные потери в живой силе и технике, противник, конечно, и думать не мог о каком-либо наступлении в ближайшем будущем, хотя и располагал еще значительными силами на советско-германском фронте. Так, из общего количества 376 дивизий, имевшихся в составе немецкой армии, — 257 находились на Восточном фронте, причем 207 из них были немецкими. Из общего количества танковых дивизий, которых у немецкого командования было 32, — 25 были задействованы опять-таки на советско-германском фронте. Для сравнения можно привести данные Первой мировой войны, когда немцы вместе со своими союзниками на Восточном фронте против России имели всего до 127 дивизий.
Войска противника к началу 1944 года располагались так: на севере Финляндии, Карелии и Карельском перешейке действовали 20-я горная немецкая армия и армия финнов. От побережья Финского залива до Великих Лук вела боевые действия группа армий «Север» в составе 18-й и 16-й армий, которой командовал генерал Кюхлер. От Невеля до реки Припять располагались войска группы армии «Центр», в которую входили 3-я танковая, 4-я, 9-я и 2-я армии под командованием генерала фон Буша.
Южнее реки Припять и до устья Днепра вела оборонительные действия группа армий в составе 4-й и 1-й танковых, 8-й и 6-й пехотных армий под командованием фельдмаршала Манштейна, а также группа армий «А» в составе 3-й румынской и 17-й немецкой армий под командованием фельдмаршала Клейста. [402] Из 25 танковых дивизий, которые имел противник на советско-германском фронте, 18 находились южнее реки Припять, так как главное командование немецкой армии считало правое крыло своего фронта наиболее угрожаемым, где всего вероятнее в 1944 году начнется дальнейшее наступление советских войск.
После разгрома гитлеровских войск на Курской дуге стратегическая инициатива находилась полностью в руках Верховного Главнокомандования Красной Армии, и поэтому уже мы решали, где, когда и какими силами проводить те или иные наступательные операции.
Имея в виду, что наиболее крупные силы противника расположены на юго-западном и южном участках советско-германского фронта, наше Верховное Главнокомандование приняло решение первый удар нанести войсками Ленинградского и Волховского фронтов с задачей снять полностью блокаду с Ленинграда. Подготовка к этой операции началась с осени 1943 года. Сюда были переброшены войска с других фронтов, имевшие немалый опыт наступательных операций. Такого опыта части и соединения Ленинградского фронта, которые вели в течение ряда лет оборонительные бои, не имели, и прибытие войск, уже принимавших участие в прорыве подготовленной обороны, имело, естественно, важное значение. Нужно сказать, что свою оборону противник совершенствовал и развивал в течение ряда лет и преодолеть ее было весьма сложно.
В середине декабря 1943 года, вскоре после нашего возвращения из Тегерана, я получил указание Верховного Главнокомандующего убыть в Ленинград и помогать командованию фронтом в предстоящей наступательной операции. Перед моим убытием были обсуждены и вопросы вывода из войны Финляндии. Как это ни покажется странным, Сталин спрашивал у меня: знаю ли я историю Финляндии? Известно ли мне о безуспешных военных действиях там Петра I и, наоборот, об успехах Александра I, благодаря которым Финляндия вошла в состав Российской империи?
Услышав, что во время советско-финляндского военного конфликта мной прочитано достаточное количество литературы как о самой Финляндии, так и о ее присоединении к Российскому государству, Сталин остановился на этом конфликте и дал высокую оценку как финскому солдату, так и народу Финляндии. Он отметил его трудолюбие, стойкость, патриотизм, но в то же время сказал, что огромная пропасть лежит между чаяниями и надеждами народа Финляндии и целями и стремлениями профашистского правительства, которое ввергло государство в войну и заставляет расплачиваться за это свой же народ. [403] Из разговора было ясно, что, с одной стороны, Сталин питает уважение к финскому народу, однако ему, как Верховному Главнокомандующему, нужно принимать то или иное решение для того, чтобы ликвидировать военную угрозу на северном крыле советско-германского фронта.
Было очевидно, что массированные удары авиации повлекут за собой огромные жертвы и так немногочисленного народа, который должен рассчитываться за проводимую его правительством политику. Зная Сталина уже не первый год, я видел, что он колеблется в принятии окончательного решения. Перед самым отъездом я получил указания Сталина, чтобы одновременно с поддержкой наступательных действий войск Ленинградского фронта были проведены все необходимые мероприятия по подготовке удара по военно-промышленным объектам Финляндии с таким расчетом, чтобы выполнение этой задачи началось в считанные часы после получения приказа. Удар наносить по порту Хельсинки, железнодорожному узлу и военным объектам, расположенным в предместьях города. От массированного удара собственно по городу воздержаться. В первый налет направить несколько сот самолетов, а при дальнейшей надобности, если таковая возникнет, количество самолетов, участвующих в налетах, наращивать. Был условлен и пароль, который передаст мне лично Верховный по телефону. Я был также предупрежден, что знать о предстоящей операции до момента ее начала никто не должен.
Вскоре я был уже в Ленинграде, где занялся вопросами подготовки к боевым действиям частей и соединений АДД в интересах Ленинградского фронта. Это была кропотливая работа, требовавшая отличной организации взаимодействия со своими войсками, которые, заняв исходные позиции, должны были хорошо себя обозначить, а также помогать нашим экипажам наведением на цели.
Штаб фронта, во главе с его начальником генералом Д. Н. Гусевым, [111]оказал нам в этом огромную помощь и сам проявлял инициативу в изыскании методов и способов нанесения более эффективного удара по врагу.
Погода была из рук вон плохая и не раз ставила под сомнение не только боевую работу авиации, но и проведение самой операции, так как туманы, снегопады, изморозь исключали видимость, которая могла бы обеспечить уверенные боевые действия наших войск, в особенности артиллерии, танков и, конечно, авиации. Операция эта не была операцией местного фронтового значения. По замыслу Ставки в ней принимали участие войска трех фронтов.
На войска Ленинградского (командующий генерал Л. А. Говоров) и Волховского (командующий генерал К. А. Мерецков) фронтов возлагалась задача разгрома противостоящих сил 18-й армии противника и освобождение всей Ленинградской области, а войска 2-го Прибалтийского фронта (командующий генерал М. М. Попов) должны были наступлением на идрицком направлении оказывать содействие Ленинградскому и Волховскому фронтам и не допустить переброску войск из противостоящей 16-й армии противника, насчитывающей 19 дивизий, под Ленинград и Новгород. [404] Таким образом, операция предстояла весьма сложная, а погода явно не благоприятствовала ее проведению. Пришлось выжидать хотя бы мало-мальски приемлемых условий.
Наконец погода несколько улучшилась, и 14 января 1944 года войска Ленинградского фронта нанесли первый удар с ораниенбаумского плацдарма в направлении на Гостилицы, Ропша, а на следующий день, 15 января, — второй удар из района Пулково на Красное Село, Ропшу.
Войска Волховского фронта также 14 января начали свои боевые действия севернее и южнее Новгорода. Таким образом, ударами по флангам 18-й немецкой армии планировалось разгромить имеющиеся там части и соединения и, развивая наступление как на кингисеппском, так и на лужском направлениях, выйти на рубеж реки Луга, разбив основную группировку противника.
Войскам обоих фронтов, в особенности Ленинградского, предстояло преодолеть мощную, глубокоэшелонированную оборону противника с большим количеством узлов сопротивления, противотанковых рвов, надолбов и минно-взрывных заграждений. Несмотря на жесточайшее сопротивление и контратаки, наши войска вклинились в оборону противника, все время наращивая введением свежих сил свои удары; 19 января войска Ленинградского фронта овладели Красным Селом и Ропшей, а войска Волховского фронта 20 января освободили Новгород. В ходе этих боевых действий были разгромлены одиннадцать пехотных дивизий, не считая отдельных частей. 24 января войска Ленинградского фронта освободили Пушкин и Слуцк, 26-го Красногвардейск, а к 30 января вышли на рубеж реки Луга, захватив плацдарм на ее левом берегу. 27 января Ленинград в честь полного освобождения города от блокады врага салютовал войскам Ленинградского фронта двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати орудий. Войсками Волховского фронта 28 января был освобожден город Тосно, 28-го — Любань, а 29-го — Чудово. Таким образом, основная железнодорожная магистраль Москва — Ленинград была полностью очищена от противника и могла вступить в действие.
Войска 2-го Прибалтийского фронта привлекли на себя значительные силы 16-й армии противника и продвигались с боями вперед. 29 января они освободили город Новосокольники и сделали невозможной переброску войск из этой армии под Ленинград и Новгород. [405] В ходе дальнейшего наступления войска Ленинградского фронта после упорных боев овладели Лугой. К 12 февраля с юго-востока подошли к Луге и войска Волховского фронта, которые вскоре вошли в состав Ленинградского.
Продолжая дальнейшие наступательные действия, войска Ленинградского фронта, выйдя на реку Нарва и захватив плацдарм на ее западном берегу, овладели восточным побережьем Чудского озера и, развивая наступление вдоль восточного побережья Псковского озера, в конце февраля вышли на ближние подступы к Пскову. В начале марта войска 2-го Прибалтийского фронта овладели рубежом Новоржев, Пустошка, чем был создан единый фронт.
С выходом наших войск к Псковско-Островскому укрепленному району противника поставленная Ставкой задача была выполнена, и войска получили приказ закрепиться на достигнутых рубежах. Командование Ленинградского фронта получило указание готовиться к новым операциям по освобождению Прибалтики и Карельского перешейка. В сложнейших метеорологических условиях — зимой, встречая упорнейшее сопротивление врага, наши войска за полтора месяца прошли с боями от 150 до 300 километров, освободив значительную территорию и нанеся противнику огромный урон.
Отличительной чертой первого сокрушительного удара 1944 года было тесное взаимодействие с Краснознаменным Балтийским флотом, которым командовал адмирал В. Ф. Трибуц. Кроме огневой поддержки корабельной артиллерией флот перебрасывал на плацдарм большое количество войск. Еще одной особенностью того удара было взаимодействие с партизанами, которые свои боевые действия в тылу врага по времени и месту согласовывали с действиями войск наших фронтов. Достаточно сказать, что партизаны при подготовке операции и в ходе ее парализовали движение противника на ряде участков железнодорожных и шоссейных дорог. Всего лишь в течение одной недели партизаны пустили под откос 133 эшелона с боеприпасами, живой силой и техникой. Партизанские соединения самостоятельно занимали целые города и железнодорожные станции, удерживая их до подхода наших войск.
Так были заняты Гдов, Ляды, Осьмино, Дедовичи, железнодорожные станции Плюсса и Предельская. Совместно с войсками фронта партизанские соединения принимали самое непосредственное участие в освобождении городов Луга, Оредеж, Сланцы.
Несмотря на исключительно плохие метеорологические условия, АДД с самого начала поддерживала боевые действия войск Ленинградского фронта. Так, в Красном Селе крупные скопления немецких войск и техники бомбили 290 самолетов, в Дудергофе — 121 самолет, в районе города Пушкина — 73 самолета. Сосредоточение войск и техники в районе Красногвардейска подверглось массированному удару 187 самолетов, по скоплению войск и железнодорожным эшелонам на станции Сиверской нанесли массированный удар 183 самолета. Беззаботинская группировка тяжелой артиллерии противника трижды подвергалась удару 151 самолетом. [406] И далее АДД способствовала развитию наступления. Нанося бомбовые удары по отступающему противнику, поддерживала наши войска в достижении рубежа реки Нарвы, обеспечивала ее форсирование. Одновременно наносились удары и по крупным резервам врага, сосредоточившимся в районе Таллина, по железнодорожным узлам на территории Эстонии, питавшим группировку немецких войск. В полосе 2-го Прибалтийского фронта массированным ударам подверглись железнодорожные узлы Идрица, Пустошка, Резекне и 33 станции на железных дорогах, подходящих к этим узлам, а также основная база питания немецких войск — железнодорожный узел Псков и его район. Так, например, на железнодорожном узле Идрица в январе было накрыто до 30 эшелонов, большая часть которых по фотоснимкам оказалась уничтоженной, а налет на Псков в ночь на 19 февраля, в котором участвовало 498 самолетов, оказался настолько эффективен, что, помимо уничтожения большого количества подвижного состава, живой силы и техники, сам узел вышел из строя и движения по нему, как показали фотоснимки, сделанные на другой день, не было. 6 февраля позвонил Верховный, и я получил условленный пароль на боевые действия по указанным мне, как помнит читатель, объектам в районе Хельсинки и его предместий. В ночь на 7 февраля такой удар был нанесен.
Вскоре после этого один из видных промышленников Швеции обратился к нашему посланнику в Стокгольме А. М. Коллонтай [112] и сообщил ей, что представитель правительства Финляндии господин Паасикиви [113] имеет поручение выяснить условия выхода его страны из войны, а также — согласно ли наше правительство иметь дело с теперешним правительством Финляндии и вести с ним переговоры. 16 февраля состоялась неофициальная встреча Ю. К. Паасикиви с А. М.
Коллонтай. В тот же день мной было получено указание Сталина повторить налет на район Хельсинки, что и было выполнено.
При повторной встрече Паасикиви получил от Коллонтай наши условия перемирия с Финляндией:
1. Разрыв отношений с Германией и интернирование немецких войск и кораблей в Финляндии, причем если Финляндия считает эту последнюю задачу для себя непосильной, то Советский Союз готов оказать ей необходимую помощь своими войсками и авиацией.
2. Восстановление советско-финского договора 1940 года и отвод финских войск к границам 1940 года.
3. Немедленное возвращение советских и союзных военнопленных, а также лиц гражданского населения, содержащихся в концлагерях или используемых финнами на работах. [407]
4. Вопрос о частичной или полной демобилизации финской армии оставить до переговоров в Москве.
5. Вопрос о возмещении убытков, причиненных Советскому Союзу военными действиями и оккупацией советских территорий, оставить до переговоров в Москве.
Паасикиви было заявлено, что если финское правительство согласно немедленно принять эти условия, Советское правительство готово начать в Москве переговоры с представителями Финляндии о заключении конкретного соглашения (Информбюро Наркоминдела СССР. 1 марта 1944 г.).
В ночь на 27 февраля был нанесен еще один удар по району Хельсинки. Если бы масса самолетов, принимавшая участие в этом налете, нанесла удар собственно по Хельсинки, то можно сказать, что город прекратил бы свое существование. Налет был грозным и последним предупреждением. Вскоре мной было получено указание Сталина — боевую деятельность АДД на территории Финляндии прекратить. Так было положено начало переговорам о выходе Финляндии из войны.
Вот что писала по этому поводу газета «Моргон Тилнинген»:
«Бомбардировка Хельсинки была, вероятно, предварительным предупреждением. Русские хотели показать Финляндии, что случится, если она сама не проявит инициативы и не выйдет из игры, которую она, судя по всему, выиграть не сможет. Если русские смогли послать самолеты в Финляндию, тогда как авиация нужна им для поддержки важных операций в Прибалтике, то это свидетельствует о том, что русские обладают превосходством и в воздухе. Русские хотят путем переговоров заставить Финляндию выйти из ее теперешнего положения. В противном случае они откажутся от пассивности, которая долго царила на Финском фронте».
В марте еще шли напряженные бои на нарвском направлении, где противник пытался выбить нас с захваченных плацдармов на западном берегу реки Нарва, а мы, в свою очередь, вели боевые действия за расширение этих плацдармов. На псковском направлении также продолжались боевые действия, чем сковывались имеющиеся там силы противника.
В течение марта — апреля авиация ДД вела напряженную боевую работу на этих направлениях. В отдельных массированных налетах участвовало до 675 самолетов. Железнодорожные узлы, такие, как Тапа, Тарту, Петсери, Гульбине, Валки, и станции на дорогах, подходящих к этим узлам, все время находились в поле нашего зрения, и сосредоточивающиеся там эшелоны подвергались нашим ударам. На псковском направлении бомбились узлы сопротивления противника в районах Ольгино, Волки, Волково, Вернявино, Черское, скопление войск и техники в районах населенных пунктов Бабаево, Кузнецово, Попов, Выдра, Филатово, Атаки, Щепец, Пятково, Череха, Глоты, Горошка (все пункты 6–8 километров юго-западнее Пскова). [408] Бомбились также узлы сопротивления в районах населенных пунктов: Панеево, Скоморохово, Вашково, Иудино, Решетово, Каратыщино, Туляй (все пункты 24–30 километров южнее Пскова), а также скопление войск и техники в районе города Острова. От налетов АДД противник нес значительные потери в живой силе и технике, а подчас вынужден был прекращать начатые им боевые действия. Вот один из примеров. В районе Аувере, что в 15 километрах юго-западнее Нарвы, противник, подтянув свежие силы в составе трех пехотных и одной танковой дивизии, вечером 23 апреля в 22.00 начал атаковать наши войска, занимавшие плацдарм на западном берегу реки Нарва с целью захватить этот плацдарм и отбросить наши войска на ее восточный берег. Через сорок минут, то есть в 22 часа 40 минут, несколько сот самолетов АДД, нанесли массированный удар по наступающим войскам и технике противника в указанном районе и полностью сорвали начавшуюся атаку.
Данные о боевой деятельности АДД за январь — май 1944 года на этом направлении не совсем обычны. Так, в январе в интересах войск Ленинградского фронта было произведено 1170 самолето-вылетов, в феврале — 1648 самолето-вылетов, а в марте, когда общие наступательные действия фронтов были завершены, АДД в интересах Ленинградского фронта сделала 5737 и в апреле — 3620 самолето-вылетов! Объясняется это активными действиями противника, пытавшегося хоть как-то восстановить утраченное им положение, а главное, тем, что надо было воспрепятствовать возможной переброске войск противника на южное направление, где началось освобождение Правобережной Украины.
Всего части и соединения АДД сделали 14331 боевой вылет, из которых 1170 самолето-вылетов при прорыве обороны противника, 9216 самолето-вылетов на поддержку развития наступления войск Ленинградского фронта на запад и боевых действий на нарвском направлении и 3945 боевых вылетов на поддержку боевых действий на псковском направлении.
В этот же период авиация ДД вела боевую работу по обеспечению проводки транспортов союзников на переходах в Баренцево море к портам разгрузки Мурманск и Архангельск, уничтожая авиацию противника на аэродромах Луостари, Хейбугтен и других. Наши бомбардировщики разрушали портовые сооружения и плавсредства в портах Киркинес, Линахамари, Гамерфест и в фиорде Альтен, где стоял на ремонте линкор «Тирпиц». [409] В порту Линахамари произошел взрыв огромной силы, который был виден с нашего аэродрома, расположенного от этой цели в ста километрах. По полученным данным, в порту Гамерферст потоплены транспорт «Юринхильде» и пароход «Танахоры».
В интересах войск Карельского фронта наносились бомбовые удары по аэродромам Алакурти, Тунгозеро, а также по войскам и складам, расположенным в районах городов Оулу, Раваниеми, Кемиярви и других.
В марте пополнились ряды Героев Советского Союза в АДД. Указом Президиума Верховного Совета СССР тридцати девяти лучшим из лучших было присвоено это высокое звание. Вот их имена: командиры кораблей Марусиченко Константин Иванович, Плохов Алексей Александрович, Попов Андрей Кириллович, Рассохин Леонид Васильевич, Сутак Сергей Савельевич, Чурилин Арсений Павлович, Шатров Федор Анисимович; командиры звеньев Краснов Николай Петрович, Симаков Иван Николаевич; командиры отрядов Воропаев Василий Николаевич, Горбачев Михаил Никифорович, Матвеев Павел Яковлевич; штурманы отрядов Верняев Анатолий Яковлевич, Голубев Леонид Алексеевич, Кочетов Василий Иванович; заместители командиров эскадрилий Архаров Павел Михайлович, Иванов Анатолий Васильевич, Лапе Анатолий Александрович, Марченко Александр Яковлевич, Обухов Василий Михайлович, Платонов Константин Петрович; штурманы эскадрилий Васильченко Федор Емельянович, Вязовский Владимир Андреевич, Карпенко Аким Павлович, Коновалов Андрей Павлович, Корунов Иван Михайлович, Покачалов Николай Николаевич; командиры эскадрилий Артемьев Федор Поликарпович, Васильев Василий Васильевич, Гаврилов Тимофей Кузьмич, Кретов Степан Иванович, Масленников Виталий Иванович, Митошин Василий Тимофеевич, Полежаев Семен Антонович, Савченко Павел Павлович, Хрущев Иван Максимович; штурман полка Козлов Иосиф Дмитриевич.