Горъ Василий. Пророчество

   В этот момент входная дверь бесшумно отворилась, и в полумраке свечей возникло матово блестящее сквозь полупрозрачное одеяние великолепное тело воина - он сам пришел ко мне! Я хрипло вздохнула, ощущая, как и без того безумное желание перехлестывает через край, и, одним движением разорвав мешающую мне ткань, я обеими руками потянулась к обожаемому и желанному мужчине, и вдруг почувствовала резкую боль в руке… Раздраженно стукнув предплечьем по резной подпорке балдахина, я с удивлением поняла, что боль усилилась, а безумное возбуждение, только что сводившее меня с ума, куда-то улетучивается! Стараясь удержать сладость уходящего желания, я с хрустом сжала кулаки, и снова чуть было не взвыла от боли!
   Тем временем Император, приблизившись к ложу, широко улыбнулся и, сбросив с себя белое покрывало, хрипло произнес:
   - Ну, наконец-то ты моя!!!
   От тембра этого голоса я и столь ясно слышимого желания я снова провалилась в небытие и, застонав от желания, взметнулась с ложа, обвила его шею руками и опрокинулась вместе с ним назад, желая раствориться в нем навечно…

Глава 56.

   …Беата изменилась! Глядя на эту взрослую, потрясающе красивую девушку, в сопровождении двух здоровенных мужиков и кучи семенящих служанок проследовавшую мимо моего укрытия к Покою Роз, я попытался было сравнить ее с той девочкой, что жила в моей памяти, и не смог: это были совершенно разные люди! Серьезное, чуть более скуластое лицо, сформировавшееся тело, легкие шаги профессионального воина и веющая от нее мощь и уверенность в себе так мало походили на угловатость и порывистость подростка, что я на миг даже засомневался в том, она ли это! Но, еще раз прокрутив в памяти черты ее лица, отбросил все свои сомнения: Хвостик собственной персоной… Повзрослевшая, пережившая многое девушка, но все-таки Хвостик, - и никаких сомнений!
   …Дождавшись, пока ее свита торопливо пронесется обратно, стараясь успеть до прихода Императора, я оторвался от щели между дверями, в которую пялился в промежутках между обходами стражи и снова исчез в своем убежище: где-то вдалеке раздался приглушенный лязг доспехов и топот ног свиты Наместника, провожающего своего господина к новоявленной Дщери…
   Два воина, влетевшие в караулку, быстренько осмотрели не раз проверенное уже помещение и, хлопнув дверью, вынеслись в коридор… Пришло время действовать…
   Выскальзывая из помещения с метательными ножами в обеих руках, я бросил их в направлении бдящих у дверей воинов еще в полете… Оба тела с негромким лязгом сползли по стене и замерли на полу… Еще двух воинов, рванувшихся в мою сторону с дальнего конца коридора, зарубил возникший словно ниоткуда Наставник… Увы, не совсем бесшумно: где-то невдалеке раздались крики, и я понял, что пора бы и поспешить…
   Дверь в покой слетела в петель со второго удара… Взметнувшееся на ложе тело императора мгновенно пропало из виду, надежно прикрытое моей сестрой: переживший не одно покушение, Император подхватил со столика с фруктами маленький нож и, стараясь использовать девочку как щит, покачивая вооруженной рукой в моем направлении, медленно смещался вдоль стены к ближайшему окну… Замерев буквально в паре шагов от них, я бессильно смотрел, как медленно тает единственный шанс спасти сестричку, подаренный мне судьбой, как вдруг Беата, здорово долбанувшаяся о стену, когда ее выдергивали из постели, вдруг непонимающе посмотрела на меня, потом на руку с ножом, справа от себя, и на мгновение замерла. Доля секунды, и, вдруг вцепившись в свою руку, она одним движением провернулась в захвате и, отбивая левой его руку с ножом, нанесла Императору страшный удар куда-то в область груди… Тот, испуганно посмотрев на себя, оттолкнул ее слабеющей рукой и, не дойдя до окна каких-нибудь двух шагов, поскользнулся и упал навзничь… Из маленькой дырочки над грудиной толчками выливалась кровь…
   - Ольгерд!!! - дикий визг сестры оторвал меня от созерцания этой картины, и я едва не упал от урагана из поцелуев, объятий и тряски из за грудки…
   - Нам пора бежать, Хвостик! - еле-еле отбившись от ее поцелуев, радостно буркнул я, и, подхватив с пола валяющуюся тряпку и замотав ею сестру, за руку выволок ее в коридор…
   А там кипел бой: Учитель, держа позицию, довольно академично отбивался от редеющих на глазах стражников: бесшумный пистолет Гарика делал свою работу незаметно от вошедших в раж монахов, а его позиция - чуть сзади от них и на здоровенной лепной скульптуре, делала его движения совершенно незаметными… Метнув два оставшихся у меня ножа в оставшихся на ногах стражников, я высунулся в окно и пустил в небо зеленую сигнальную ракету…
   Через мгновение, практически вытолкнув наружу отшатнувшуюся от вспышки девушку и убедившись, что Дед и Гарик успеют последовать за мной до момента, как до них добежит еще один торопящийся к месту сражения отряд, я соскользнул вниз и почти бегом рванул в сторону подготовленного для перехода дворцовой стены места…
   Первый взрыв раздался у казармы стражи секунда через десять после того, как во дворце завыли тревожные трубы. Испуганно озирающаяся на бегу Беата то и дело порывалась задать мне вопрос по поводу страшного темного демона, бегущего за нами по пятам, но следующий взрыв невдалеке отбил у нее всякое желание говорить: на воздух взлетела добрая половина еще одной казармы, погребя под собой излишне ретивых монахов… Глядя расширившимися глазами, как рядом со мной возникает еще одно, выкрашенное зелеными коричневыми полосками лицо, она только прибавила скорость, судя по лицу, напрочь перестав понимать, что же такое происходит…
   К стене мы подбежали практически одновременно с Глазом и Уркой, тоже порядком напуганным устроенным нами фейерверком… Нейлон, упав на одно колено, легко подкинул меня метра на полтора, где я зацепился за удобную зацепку и выметнул свое тело на стену…
   Бить оказалось некого: Сема бил на поражение. Дождавшись, пока весь наш маленький отряд соскользнет на внешнюю сторону, я подложил под оба неподвижных тела по РГД-шке и последовал за спускающимся последним Наставником…
   …Стену Корфа преодолевать не пришлось: вскочив в седла ждущих нас невдалеке у Северных ворот лошадей и расплатившись с безумно довольным получившим солидный навар Корявым, мы в наглую ломанулись в сторону закрытых на ночь створок! Пара взорванных гранат, несколько очередей из Калашникова, и оставшиеся в живых монахи с воплями "Демоны!" ринулись в разные стороны… Лерик, Нейлон и Урка разобрались с засовом, и мы, как белые люди, рысью выехали на дорогу к морю…

Глава 57.

   …Мне было скучно: месяц вынужденного безделья в это глухомани не лучшим образом действовал на мой, и без того не ангельский, характер. Евгения, вместе с женой Боно, Медин, оказавшейся чем-то вроде местного знахаря, по самые уши влезла в местную медицину, с удовольствием ковыряясь во всяких там настоях, мазях и тому подобной хрени, пытаясь разобраться в действии каждой из них и, в свою очередь делилась с ней своими знаниями по хирургии. Крайне довольные друг другом женщины днями и ночами ковырялись в сарае возле дома Боно, и не замечали ничего вокруг. А мне жутко не хватало горячей воды, ванны, всяких там солей, кремиков, мыла - местные аналоги нашего "safeguard"-а наводили на меня уныние… В общем, меня жутко тянуло обратно, в Москву. Пусть моей жизни там что-то и угрожало, но там можно было зайти в аптеку и купить обыкновенные прокладки или "Солподеин", а тут, кроме каких-то гнусных отваров и склизких мазей, найти что-нибудь, облегчающее боль, было просто невозможно…
   В общем, недели через три после ухода Олега я озверела окончательно и, припахав парочку влюблено слоняющихся за мной все, свободное от тренировок время парней лет пятнадцати, начала благоустраивать местную жизнь… Для начала, пользуясь именем практически занесенных здесь в ранг святых Мериона и Ольгерда, я заставила парней поставить небольшой отдельно стоящий сарай и под моим руководством обустроить там баню. И пускай купель в смежной комнатке, выжженная из цельного ствола умельцем Нирром, была слишком мала, а избавиться от дыма внутри сауны полностью не удавалось, но первые же ходовые испытания избушки на курьих ножках, как я ее обозвала, имели оглушительный успех. Глядя на мое довольное распаренное лицо, Нирр, еле дождавшийся своей очереди, практически без страха выполнивший мои инструкции и, как было приказано, рухнувший после парилки в ледяную воду, диким воплем возвестил всю деревеньку о приходе на Элион прогресса. В моем, довольно симпатичном, лице…
   Следующим моим великим деянием стало создание гамака: через пару дней чудо, состряпанное из тонко нарезанных кожаных полосок и привязанное в тенечке, внушало искреннюю зависть привыкшим спать на довольно жестких топчанах местным дамам…
   Введенные в местную моду купальники, первый из которых был сшит мною собственноручно из шкуры какого-то местного хищника, скоро превратились в единственную одежду местных красавиц: мои бикини по сравнению с тем, во что превратили мое начинание деревенские мастерицы, казалось шубой рядом с майкой без рукавов… Впрочем, носить настолько открытые вещи мне не позволяло природное стеснение и скромность… Хотя, признаюсь, глядя, как по деревне, отсвечивая практически обнаженными ягодицами и бюстом, разгуливают местные девицы, вызывая здоровое томление духа (и тела) у сильного пола, мне тоже хотелось щегольнуть чем-нибудь эдаким…
   Но удивить чем-либо местную публику, относящуюся ко мне, как посланцу из другого мира, было попросту невозможно: ведь от меня по умолчанию можно было ожидать чего угодно! Поэтому все мои изыски пропадали втуне… То есть идеи приживались, становясь частью их обихода, а вот ожидаемого удивления почувствовать не удавалось: носовые платки, косметика, обувь на платформе, шубы, тренажеры, виденные мною в наших фитнесс-клубах и многое еще, что, по моим наброскам делал Нирр, мгновенно запускались в дело, но не доставляли мне ожидаемого удовольствия… В итоге, потеряв надежду почувствовать себя кому-то нужной, я ударилась в меланхолию: забиралась на вершину высоченной скалы, откуда в хорошую погоду было видно "аж до половины пути до места, где когда-то стояла Обитель Последнего пути", как мне объяснил мой второй бессменный воздыхатель Лех, я часами загорала на ее вершине, вглядываясь в даль… Туда, откуда должен был показаться Олег, без которого мне было безумно тошно…
   Пару раз я видела небольшие группки людей, при приближении оказывающиеся простыми путниками, неизменно сворачивающими в сторону от перевала Трубы, и вспыхивающая в моей душе надежда гасла, уступая место еще более черным мыслям…
   Иногда мне начинало казаться, что ребята, ушедшие целую вечность назад туда, к скрытому горами горизонту, канули в безвестность, погибли, заблудились в бескрайних просторах чужой планеты, и я долго размазывала по лицу слезы, ничуть не стесняясь испуганных взглядов своих оруженосцев…
   …Олег вернулся заполночь, когда я глубоко спала, свернувшись калачиком на огромном двуспальном топчане… Нежное прикосновение таких знакомых рук заставило меня потянуться навстречу, ощутить всей кожей тепло его тела, вдохнуть его запах, и… открыть глаза… поняв, что это не сон, что он сидит рядом, усталый, но безмерно счастливый, я заплакала… Глядя на меня, Олежка скинул с ног ботинки, залез поглубже на топчан и принялся ласкать мои спутанные волосы, нашептывая мне что-то ласковое и нежное…
   - Нирр! Лех!!! - заорала я почти ему в ухо, сообразив наконец, что ему больше всего надо. - Топите избушку!!!
   Удивленно глядя на меня, Коренев, или, если произносить его фамилию на местный лад, Коррин непонимающе спросил:
   - Ты чего, Машенька? Зачем тебе какие-то пацаны? Я - вернулся!!!
   - Я так счастлива, милый! - замурлыкала я… - И пацаны нужны не мне, а тебе…
   - Не понял? - опешил он. - Мне, кроме тебя, не нужен никто!
   - Сейчас проверим! - захихикала я, опрокидывая его на спину и забираясь ему на живот… - Ого! Пожалуй, ты не врешь… Черт! Что же делать?
   - Как это? - опять удивился Олег. - Что-то изменилось?
   - Ага!!! - расхохоталась я. - Банька у нас появилась! Ты как, не откажешься со мной попариться?
   - Не откажусь! - подхватив меня на руки, он легко встал на ноги и, в три шага оказавшись у двери, вытащил меня на залитое светом не по-земному крупных звезд крыльцо… - А пока она топится, я бы хотел познакомить тебя с сестрой!
   Беата оказалось довольно высокой, довольно симпатичной девушкой чуть помладше меня. Короткие, по-мужски подстриженные волосы и изредка появляющиеся в ее глазах смешинки вызывали ощущение непредсказуемости. Казалось, что в любую секунду эта непоседа может вытворить все, что угодно, потом залиться счастливым смехом и снова придумать какую-нибудь каверзу. Ее не портили ни грубые, без намека на маникюр, пальцы, ни мозоли на ладонях, ни чуточку широковатые для девушки плечи, ни слишком сильные, на мой взгляд, предплечья и икры - все равно она казалась легкой и воздушной, как мотылек, порхающий в свете свечи… Окинув меня острым, как лезвие стилета, взглядом, Беата вдруг улыбнулась мне с такой безумной грустью, что у меня защемило сердце и, против моего желания, на глаза навернулись слезы…
   - Ну, здравствуй, Маша, певуче произнесла она… - Ольгерд мне про тебя все уши прожужжал…
 
   С возвращением Олега жизнь обрела краски: я снова занялась спортом, вернее, вместе со всей этой повернутой на идее спасения их мира от каких-то Тварей часов по восемь в день проводила на тренировках. Еще пару часов меня терроризировала Беата, упрямо не понимающая, как такая взрослая женщина, как я, не умеет толком держать в руке меч! Зато по вечерам жизнь деревни концентрировалась вокруг меня: вместе с неугомонной сестрицей Олега мы то устраивали показы мод, то праздники желудка, до дискотеки, наяривая на местных аналогах гитар, перестроенных на привычный мне лад, то парились в ставшей безумно популярной сауне… А ночи вообще принадлежали только мне: Олег, не особенно выматывающийся ни во время разведывательных выходов за пределы нашего мирка, ни на тренировках, казавшихся ему отдохновением, по ночам становился просто ненасытен! Приходилось ему соответствовать… Так что мы не раз встречали зарю, не сомкнув глаз, причем иногда в довольно неожиданных местах - на какой-нибудь "только ему известной офигенной красоты поляне, откуда открывается потрясающий вид на закат", или на вершине очередного пика, где в гнездах "должны были вылупиться симпатичные маленькие орлята"… А одни раз он взял меня с собой в Аниор - город, где когда-то жила его первая любовь…
   Откровенно говоря, городишко меня не впечатлил: дома редко превышали два этажа; отсутствие центральной канализации давало о себе знать как запахом, так и не особенно приятным видом прилегающих к домам задворок; хмурые, вечно чего-то боящиеся люди торопливо семенили по узеньким, грязным улочкам, стараясь лишний раз не поднимать взгляда на встречных… Патрули Ордена на каждом углу тоже порядком нервировали: круглые, лоснящиеся от жира самодовольные морды, пивные животы под нагрудниками, сальные, похотливые или самодовольные взгляды, которыми они провожали каждое смазливое личико вызывали сильнейшее желание дать каждому из них по яйцам… Три часа мотания вокруг дворца, казарм Ордена и еще парочки домов, в которых квартировали высшие чины имперской армии утомили меня больше, чем одна пятичасовая тренировка в деревне… Зато под вечер, когда вся интересующая моего благоверного информация отложилась у него в голове, мы неожиданно для меня оказались на местном рынке.
   Сначала я думала, что оглохну: многоголосый ор, толкотня, толчки и рывки продавцов и покупателей охватили меня со всех сторон, и, если бы не Олег, я бы потерялась там на первой же минуте… А с ним двигаться в людской круговерти оказалось довольно просто: подобно ледоколу "Ленин" (другого я, к моему сожалению, вспомнить не смогла) он пер впереди, расталкивая могучими плечами беснующихся людей, а за ним в кильватер, стараясь, чтобы он не оторвал мне руку, зажатую в его ладони, вприпрыжку неслась я… А когда толпа стала особенно густой - мы приблизились к той части рынка, где торговали всякими местными деликатесами, - он просто посадил меня к себе на плечи, и тогда я смогла, наконец, составить себе впечатление о местной торговле и моде…
   Посасывая купленный мне леденец, я обозревала раскинувшееся передо мной людское море и пыталась отгадать, кто что продает или покупает… Получалось редко. Вернее, практически никогда: мало того, что ассортимент товаров, имеющих здесь спрос, был мне не знаком, так я и представить себе не могла, что, скажем, здоровенный, совершенно бандитского вида мужик будет покупать не оружие, а какие-то дурацкие семена! Или что девушка лет семнадцати, с пеной у рта торгующаяся с усатым коротышкой, пытается купить у него не моток пряжи, а гвозди! Но, не смотря на эти мелкие разочарования, мне было интересно… А когда Олег остановился около небольшого прилавка, не имеющего даже хотя б небольшого навеса и аккуратно спустил меня на землю, я, наконец, поняла причину его прихода сюда: на деревянном столике, широко расставив мощные когтистые лапы, гордо стоял ЗВЕРЬ! Пусть от силы месяцев полутора от роду, но упрямый, злобный и бесконечно уверенный в своей силе и правоте! Олежка присел перед ним на корточки, протянул ему палец и с выражением совершенно детского интереса на лице наблюдал, как пес игнорирует любые попытки вывести его из состояния безмятежного спокойствия… Но стоило пальцу проявить капельку неуважения - попытаться почесать его пузо, как молниеносный лязг зубов возвестил о его недовольстве!
   - Сколько? - тут же поинтересовался у продавца Олег, видимо, удовлетворенный результатом осмотра…
   - Это щенок древней бойцовой породы, которая выведена… - начал было продавец, но, наткнувшись на насмешливый взгляд видимо, разбирающегося в породах бойцовых пород собак Олежки, тут же сник и коротко буркнул: - двадцать золотых!
   - Ого?! - удивился какой-то молодой, белобрысый парень в засаленной, когда-то бывшей бежевой рубахе, отиравшийся рядом с нами с тех пор, как мы остановились у прилавка. - Не многовато ли?
   - Он стоит того! - хмыкнул Олег и, не торгуясь, отсчитал из нагрудного кармана так выделяющейся в толпе довольно стандартно одетых людей камуфляжной куртки. - Лет эдак семь-восемь назад их нельзя было купить и за тридцать монет!
   - Вы правы, господин! - с уважением покосившись на богатого покупателя, подтвердил продавец. - Раньше им знали цену… Да и сейчас знают, наверное… Только тем, кому они действительно нужны, они давно не по карману…
   Отправив грозно рычащего малыша в специально приготовленную для его переноски корзину, весьма довольный результатом торгового дня дядька протянул ее нам и мгновенно исчез за соседним павильоном, видимо, боясь, что мы передумаем… Но сияющий Олег, снова закинув меня на плечи, с корзинкой наперевес двинулся в сторону виднеющихся вдалеке городских стен…
 
   Белобрысый парниша, как оказалось, отирался рядом с нами не просто так: стоило нам покинуть пределы города и углубиться в отстоящий от него метров на триста лес, как мы оказались окружены небольшой, но очень, на мой взгляд, не слабо вооруженной бандой из шести здоровенных мордоворотов… Идущая рядом с Олегом, и на ходу пытающаяся заигрывать со щенком, я увидела харю ближайшего из них только тогда, когда уткнулась носом в предупреждающе выставленную руку моего защитника…
   - Слышь, оглобля! - картинно поигрывая устрашающего вида саблей, обратился к Олегу мужичок в красной рубахе, рваных брюках и стоптанных до безобразия сапогах, вынырнувший из кустов самым последним из всех его соратников. - Ты аккуратненько рубашонку-то сними и положи вот под этот кустик, понятно? Туда же можешь и девочку свою пристроить… И собаку!!! - взвизгнул белобрысый, видимо, впечатленный отданной за щенка суммой…
   - И пса! - подтвердил весьма довольный собой мужичок. - Короче, раздевайся и вали отсюда, пока цел, понятно?
   - А если нет? - неприятно усмехнулся Олег, чуть склонив голову набок и буквально на пять сантиметров сместившись в сторону от меня…
   - Тогда, боюсь, шкурку мы тебе попортим! - неизвестно чему обрадовавшись, заржал потерявший половину зубов в какой-нибудь кабацкой драке ублюдочного вида громила справа от меня. - И головушку твою бестолковую - тоже!!!
   - И чего это вам спокойно не живется? - поинтересовался Олежка, скрестив руки на груди, чтобы они оказались рядом с потайными ножнам для метательных ножей…
   Я тут же напряглась, вспомнив данные им мне когда-то именно на случай неожиданного нападения инструкции.
   - Да как тебе сказать, бестолочь? - криво улыбаясь, громила пару раз крутанул перед собой высоченный боевой шест и сделал шаг вперед. - Все равно ведь не поймешь!
   - Да, пожалуй! - хмыкнул Коренев и исчез. То есть не совсем исчез, а метнулся куда-то в сторону и вниз, будто распластавшись в прыжке… Один из бандитов, стоявший ближе всего ко мне, вдруг схватился руками за горло, пытаясь вытащить оттуда брошенный нож, и медленно, как в кино, осел на землю… В два диких скачка оказавшись около ближайшего дерева и прижавшись к его стволу спиной, я выхватила из ножен свой небольшой меч и, сжав полуторную рукоять, приготовилась отражать возможную атаку, в то же время пытаясь понять, куда девался второй брошенный Олегом нож…
   А на тропе вовсю кипел бой: уже только трое, несколько деморализованных потерей сразу трех соратников, грабителей бестолково пытались хоть чем-нибудь задеть мечущегося между ними Коренева. Без толку: два его меча слились в один блестящий щит, постоянно меняющий направление и плоскость вращения, и сильно напоминали взбесившийся вентилятор… Глядя, как неудачно рванувший в атаку громила разом потерял перерубленный надвое шест и правую кисть, я вдруг ясно поняла, что эти уроды - ему не соперники. И тут же расслабилась: пропеллер уже дорубал последнего бандита, оказавшегося белобрысым наводчиком, и, распавшись надвое, и через мгновение оказался в заплечных ножнах…
   - Испугалась? - Олежка, как обычно, выглядел совершенно свежим, и лишь в глубине его глаз я заметила толику беспокойства и страха.
   - Неа! - я отрицательно покрутила головой и, тоже убрав оказавшийся бесполезным меч, чмокнула подошедшего парня в нос. - Ты знаешь, я, как мне кажется, начинаю потихоньку привыкать к вашему безумному миру! А ты испугался? - ухмыльнувшись, в свою очередь поинтересовалась я. - И куда ты кинул второй нож? Промахнулся?
   Коренев по-мальчишечьи надулся, схватил меня за руку и поволок через кусты в одному ему известном направлении. Впрочем, шли мы недолго: метрах в двадцати от места засады под кряжистым деревом, чем-то похожим на наш дуб, валялся еще один бандит. С ножом в глазнице и с обломком лука в левой руке.
   - Я их почувствовал давно! - гордо заявил он, расправив плечи и сверху вниз глядя на меня. - Просто надеялся, что они передумают… Боялся тебя испугать еще раз…
   - Я тогда не понимала, любимый! - прижавшись щекой к такой надежной руке, виновато пробормотала я и, нехотя оторвавшись от мускулистого, здоровенного "мечевого" предплечья, посмотрела ему в глаза. - У вас иначе нельзя… Пожалуй, частенько и у нас тоже… - на миг задумавшись, добавила я… - В общем, теперь я уже не та кисейная барышня, какой была раньше!
   - Слава Создателю! - Коренев развернул меня к тропе, легонько шлепнул по попе, придавая начальное ускорение, и, стараясь, чтобы я не видела, вырвав нож из тела бандита, на ходу протирая, сунул его на место…
 
   …Оказавшись в деревне, мы, скинув с себя пропыленную одежду, быстренько сполоснулись холодной водой в избушке на курьих ножках и тут же рванули на поиски Беаты…
   Найти ее оказалось довольно легко: ее звонкий, высокий голос был слышен издалека: девушка развлекалась тем, что доводила до белого каления моих ухажеров, видимо, сникших в мое отсутствие и ставших легкой жертвой ехидной сестры Олега:
   - Ну, бездельники? И как же вы сможете завоевать ее сердце, если вы меч толком удержать не можете? Что значит "выбила"? А клешни вам ваши на что? Ах слабенькие? Значит, вам не хватает тренировки! Что ж, я бы на вашем месте, чем слоняться без дела по пол дня, наблюдая, как бедная девушка пытается облегчить нам жизнь всякими заморскими штучками, лучше бы висели по деревьям, как груши… И вам - дело, и нам польза: хоть ворон с полей отгоните…
   - Кажется, Хвостик оттаивает! - внимательно прислушиваясь к монологу сестры, усмехнулся Олег. - Здорово… А то я первые дни не мог из нее пары связных предложений вытрясти…
   - Еще пару неделек, и все будет в порядке! - подтвердила я, общающаяся с Беатой гораздо больше ее вечно чем-то занятого братца.
   Тем временем мы оказались на поляне, освещенной здоровенным костром, в неверном свете которого Жало преподавало воинскую науку и без того вымотанным Мерионом и Самиром ребятишкам… Увидев нас, она с лязгом отправила оба своих клинка в ножны и, с ехидной ухмылкой отдав ученичкам воинский салют, неторопливо направилась нам навстречу…
   - Хвостик, лови! - внезапно выдохнул Олег, и корзинка со щенком взвилась в воздух. Стремительно рванувшись вперед, девушка легко подхватила почти зависшую в верхней точке траектории плетеную емкость, и, заглянув внутрь, вдруг села на землю и горько разрыдалась… Слезы лились из ее глаз нескончаемым потоком, срываясь с острого подбородка на грудь, промывая искрящиеся дорожки на покрытом пылью лице… Ошеломленно замерший на месте Олег не знал, куда деваться… Шпана мгновенно пропала с поляны, оставив взрослым самим разбираться с происходящим - попадать под горячую руку Ольгерда они не имели ни малейшего желания… Заметив, что рыдания Беаты понемногу стихают, я присела рядом с ней и, поглаживая ее, уже немного отросшие за время пребывания в деревне, волосы ладонью, понесла какую-то успокаивающую белиберду… Постепенно расслабляющаяся девушка, не отрывая взгляда от мрачно уставившегося на нас щенка, до крови кусала губы, стараясь приглушить горькие воспоминания о единственном друге, отдавшем за нее жизнь на Арене…