- Миша, нам надо сдать три новых кассеты этим ребятам из Петербурга. Мы обещали и гонцы приедут к обеду.
   - Сдай что-нибудь из архивов.
   Лариса лукаво подмигнула Грише, засмелась и прикрыла двери. Михаил внимательно посмотрел Грише в лицо и сказал негромко.
   - Ты не представляешь себе, Гришка, как я рад и как мне страшно тебя видеть. Ты меня словно за ущи потащил назад, в умерщее время. Ты ведь все ещё там, в тех годах, в другом мире прошлого советского века.
   - Не знаю. - стенительно улыбнулся Гриша. - Но я не такой дремучий... Телевизор смотрел, газеты иногда читал.... Миша, а у тебя здесь что бардак?
   Мишка даже подскочил от обиды.
   - Бардак?! У меня студия! Как бы тебе дикарю не показалось это дико, а я делаю высокое искусство!
   - Да?
   - Да! Я делаю "белое" порно, а не гоню "чернуху"! Высококачественные клипы, которые представлют из себя шедевры! И отношусь я к этому в высшей степени серьезно. Но честно сказать, в основном я сейчас зарабатываю пиратством. Я старый еврейский пират, понял?
   - Нет. - сознался Гриша.
   - И хорошо, что не понял! - одобрил Михаил. - Я и сам ещё не до конца понимаю свою творческую позицию. Но плюнем на это. Тебя когда выпустили?
   - Два дня назад.
   - И сразу пришел ко мне? - удивился Михаил. - Получается, у тебя здесь и зацепиться не за кого?
   - Да... Получается так. - ответил Гриша и тут же заторопился. - Но ты не волнуйся, Миша. Я тебя только повидать хотел. Посидим, поболтаем и я уеду.
   - Куда? - жестко спросил Михаил.
   Гриша растерялся. Он все ещё не имел ни малейшего представления о своем даже самом ближайшем будущем.
   - Куда? - повторил Михаил. - Я же помню, тебя из Риги в армию призвали. Отец, матушка, родня твоя ещё жива?
   - Нет... Брат сводный, но он...
   - Понятно. У тебя на твоей глупой роже написано, что деваться тебе некуда. Документы твои в порядке?
   - Да... Военный билет, справки...
   - Еще один паразит на мою шею! - захохотал Мишка. - Вот такое моё еврейское счастье! Ладно, Гришка, не жуй мочалку! Где хватает жратвы на двух, там и третью ложку найдем!
   Гриша сказал смущенно.
   - У меня есть немного денег. На первые дни....
   - Немного - это не деньги! - Михаил неожиданно пропел ломким фальцетом.
   - А мы рукой на прошлое - вранье! А мы с надеждой будущему в след!... Ладно, Гриша. Я тебя не брошу, хотя бы потому, что одной клятвой с тобой повязан. Пусть она и сумасшедшая, да скажи ты мне, что в этом мире нормально?... Сейчас надеремся, как поросята, а потом поговорим серьезно.
   Он неожиданно убрал с лица улыбку, наклонился и спросил тихо.
   - Гриша, ты мне теперь скажи только... Я быть может все эти годы о том вспоминал... Кто тогда в ООС, в драке матроса ножом зарезал?
   - Не знаю... Наверное, я...
   - Точно?
   Гриша пожал плечами. Михаил привстал, дотянулся до холодильника, вытащил пару бутылок и поставил их на стол, после чего сказал все так же спокойно.
   - Ты убил. А может - я. А может кто другой.
   - Миша... Тот нож был твой, у тебя. Ты его прятал.
   - Прятал. - - согласился Михаил. - Но когда вся буча началась, я его в своей захоронке не нашел. А кто спер - не знаю. По началу подумал на белоруса Зиновича, помнишь?
   - Здоровенный такой? Богу молился?
   - Да... Он мог спереть. Но потом, Гриша, когда тебя уже повязали и от нас убрали, я смекнул, что если бы этот белорус и спер мой нож, резать бы он им никого не стал. Не умел он этого делать. Он кулаками орудовал. Ему такое оружие без надобности, Гриша. А матроса зарезали лихо, умеючи, точно в один удар по сонной артерии. И глотка вскрыта. Такому трюку нужно специально обучаться, Гриша. Практику на манекенах проходить, а потом и на живых людях тренироваться. А таких было всего четверо... Хулиган Чекалин, Фирсов, Заваров и Смирницкий.... Но последний отпадает, его уже не было.
   - Да я помню...
   - Я об этом много думал. И вспоминал побоище. Чекалину башку разбили ещё в середине драки. Он в сознание только утром пришел. Фирсов вообще в схватке не участвовал. Боялся, сидел сортире. Так что кандидатов на роль убийцы остаются всего всего трое... Заваров, ты и я.
   - Зачем ты это вспоминаешь? - растерянно подивился Гриша. - Все это давно было и...
   - Подожди. "Зачем" - я тебе потом растолкую. Положим, первый кандидат - я. Но мне резать людей по глотке не позволяет вера моих предков, хотя сам я язычник и ни во что не верю. Но дело, Гриша, в другом.
   Гриша посмотрел ему в глаза и сказал мягко, но настойчиво.
   - Мишка, я не хочу об этом вспоминать. Возвращаться к этому не хочу. Я за это десять лет сидел...
   - Именно! - заголосил Михаил. - И я полагаю, что сидел ты - за другого человека! За чужую вину!
   Гриша помолчал, взялся за бутылку пива, посмотрел на этикетку и спросил вполне равнодушно.
   - Ну и что с того, Миша?
   - А ТО с того, что тебе эти годы тот виноватый должен оплатить! Ты за них должен получить компенсацию! Понял?!
   - Нет. - улыбнудся Гриша. - И понимать не хочу.
   - Потому, что - дурак! Ты должен получить с убийцы хорошие деньги! Ты парился в психушке - за него!
   - За кого?
   Михаил помолчал, а потом ответил твердо, хотя и не смотрел Гише в глаза.
   - Матроса в той драке зарезал Заваров.
   - Может быть... Ну и что? Он, наверное, уже в тюрьме сидит. Его Бог без нас накажет.
   - Жди! В тюрьме-то он посидел годик, но ныне опять процветает!
   Гриша встрепенулся.
   - А ты с ним встречаешся?
   - Еще чего! - презрительно хмыкнул Мишка. - Я с таким дерьмом в одном автобусе не поледу. Но я слежу за нашим шоу-бизнесом. Так вот. Лет шесть тому назад Заваров взошел как Подмосковная звезда эстрады блатного класса.
   - Какого? - не понял Гриша.
   - Вся тамошняя шпана стонала от его блатных песенок... Кепочка на глаз, сигарета в зубах, тельняшка и гитара - сценических образ, простите за выражение. Пел хуже, чем моя жопа музыкальней квакает. Но успех у определенной публики имел, отдадим должное. Даже на телевидение было попал, но потом разразился скандальчик. Погорел Завар на наркотиках. Получил год с небольшим и звезда его закатилась. Однако не так, что б очень, Гриша. И по моим сведениям он теперь снова при шоу-бизнесе, где крутятся большие деньги.... И от этих денег, Гриша, он обязан тебе уделить изрядную толику. Десять лет ты отсобачил за него.
   - Может быть, но...
   - Никаких "но"! - Михаил вцепился в плечо Гриши. - Он наслаждался жизнью, а ты куковал за решоткой! И коль скоро ты теперь здесь, я этого так не оставлю. Мы с тобой прижмем Заварова. Найдем и прижмем. Его надо потрогать за вымя. О том я и хочу подумать!
   - Думай, - кивнул Гриша,а Михаил внимательно посмотрел на него.
   - Слушай, тебя там какими-нибудь препаратами в зомби не превратили? В механического человека? Тебя что, уже ни деньги, ни водка, ни женщины не интересуют?!
   - Отчего же...
   Гриша стеснительно улыбнулся и произнес неуверенно.
   - Знаешь, мне кажется, что я ещё как-то не проснулся... Все очень странно... Москва, ты и твоя какая-то шалая работа...
   За дверьми кухни раздались громкие голоса и шум развеселой компании, Михаил вскочил.
   - Ничего, Гришаня! Сейчас проснешся! Сейчас мы тебя встряхнем! Начнем наш праздник, черт побери! Через неделю Международный Женский день! Начнем подготовку! И-ёйх! Люблю безобразия!
   Он потащил Гришу в большую комнату, где на громадной постели, лишь час назад служившей ложем порочной любви, был уже накрыт стол, если можно так определить. А вокруг него сутилась пестрая компания веселых парней и девушек, знакомить с которыми Михаил не стал, лишь прошептал быстро.
   - Здесь два гомосеки, а вон той рыжей - остерегайся! Есть информация, что она СПИДоноска!
   Ни гомосеков, ни спидоноски Гриша не разглядел, праздник в честь грядушего через неделю Женского Дня обрушился без подготвки и, к своему удивлению, Гриша сразу почувствовал себя в этой незатейливой компании словно родным.
   Через несколько часов, когда Гриша уже развеселился не меньше, чем остальные, Мишка исполнил свой сольный номер - вскочил на стол и спел, конечно, - "Тум-балалайку". Так же лихо, как когда-то в Балтийске.
   После этого пения происходящие события в голове Гриши несколько смешались и деталей празденства он не помнил.
   Очнулся, когда Мишка приподнял его со стула и повел по коридору, укоризненно бурча.
   - Уж больно ты резво рванул с места! Я тоже не учел, что у тебя был длинный тауйм-аут.
   В полной темноте они толкнулись в двери спальни и Михаил подтолкнул его в спину.
   - Иди, иди, спи сколько влезет. Утром я разбужу.
   Гриша шатаясь шагнул в темноту и в углу комнаты вспыхнул желтый свет ночника - полная женская рука опустила выключатель и исчезла под одеялом. Женщина лежала на боку и её крупное сильное бедро приподымало теплое одеяло, как волдырь на спине.
   В голове у Гриши шумело, но он почти протрезвел, кое-как разделся и сел на край постели, посидел неподвижно и спросил осторожно.
   - Мне можно рядом?
   Ему никто не ответил и он услышал ровное и глубокое дыхание. Он острожно залез под одеяло и тут же почувствовал теплоту сонного тела, аромат густых духов. Он вытянулся, слегка прижимаясь к большому телу и свет погас, женщина перевернулась к нему грудью, обняла за шею большой и тяжелой рукой, спросила сонно.
   - Ты не очень пьян?
   - Не знаю.
   - Помнишь как меня зовут?
   - Лариса...
   - Нет. Лариса ушла домой. Я - Светлана.
   - Светлана, - повторил он.
   Она прижалась к нему бедрами и засмеялась.
   - Господи, ты уже завелся!
   Мягким движением всего тела он перевернул её на спину, лег сверху, словно на горячий песок пляжа, попробовал потянуть вверх тонкую рубашку с её ног и тут же низ его живота перехватила судорога, напоминающая щекочущую боль, он дернулся, скрипнул зубами и замер. Все было кончено. Не начинаясь.
   Женщина обняла его за спину и сказала, подавляя легкий смех.
   - Меньше надо пить, милый. Такое бывает. Полежи так спокойно.
   Он знал, что выпивка здесь не при чем, но послушался, застыл неподвижно и - заснул.
   Чтобы проснуться от веселых голосов, музыки и шуме во всей квартире чтоб там ни было, при всех сложностях жизни, в компании Мишки веселится умели - когда наступал час праздников. А скоро праздник - Международный Женский День, признаете вы его или нет.
   Глава 10. Лютая псарня.
   Михаил потеряно стоял посреди спальни, держал в руках по бутылке пива и спросил удивленно.
   - Гриша, куда, к чертовой матери, девались три дня, ты не знаешь?
   - Какие три дня? - спросил с постели Гриша и не узнал своего хриплого голоса.
   - Как какие? Сегодня уже четверг! - он горестно вздохнул. - Ну, ладно, ты хоть чем-то полезным был занят, а я-то, неужели так и пил без передышки?
   - Наверное.
   Гриша сел на постели, чувствуя что весь он пропах чем-то незнакомым, слегка приторным и возбуждающим.
   - Гришка! - укоризненно застонал Михаил. - Мы эдаким образом помрем в нищите! Работать, черт побери, надо!
   - Я не понял твоей работы.
   Михаил взглянул на него и засмелся.
   - Я - пират! Произвожу пиратскую видео-продукцию. Но в душе художник! И потому для этой своей души снимаю фильмы, которые пошляки называют "порнухой". И к этому делу я пристрою тебя.
   - Не хочу. - подавил испуг Гриша, а Михаил засмеялся.
   - Не бойся. На постели с девочками работать не будешь.
   Он хитро сощурился и радостно сообщил.
   - Ты подходишь на роль наемного убийцы!
   - Кого?
   - Киллера! Выражаясь профессиолально! Если ты за пару тысяч баксов кого замочишь, то тебя ни казнят, а по новой посадить в психушку!
   - Спасибо...
   - Подожди! - Мишка уже захлебывался, радуясь своей идее. - Пришибешь кого по заказу, и если поймают, то из психушки лет через пять по новой отпустят, а у тебя - много тысяч баксов! Ты, с определенной точки зрения, бесценный человек, Гриша! Можешь на этой специализации просто разбогатеть!
   Гриша помолчал и спросил нерешительно.
   - Кого тебе надо убить, Миша?
   - Если б я знал! Кандидатов не имею... Ну, ладно. Займемся твоим трудоустройством. Гриша, что ты умееншь делать руками? Или что ты можешь наварить мозгами?
   Почти без раздумий Гриша ответил.
   - Ничего.
   - Так я и думал! Через неделю пойдешь на курсы шоферов. Потом будешь своего начальника возить.
   - Кого?
   - Меня, конечно! - заржал Мишка. - Личный шофер - правая рука хозяина! И половина его сердца с мозгами!
   Гриша взглянул на него, неуверенно улыбаясь.
   - Михаил... Ведь ты меня в общем-то и не знаешь. Всего пара месяцев в Балтийске...
   - Стоп! - сухо и серьезно оборвал Михаил. - Пусть пару месяцев, Гриша, но мы с тобой прошли такую школу, выдержали такую проверку, какую не дадут многи годы ординарной жизни. Вокруг меня неплохая публика, Гриша, но не один не проверен на кровь! А ты - проверен. Теперь не трепи языком и поезжай в Степановск! Найди Заварова!
   Гриша опешил.
   - Зачем, Михаил?
   Тот присел на край постели, глубоко вздохнул и начал толковать вразумительно.
   - Гришаня, повторяю: этот мерзавец - тебе должен. Он отнял у тебя десять лет жизни, ты хоть это понимаешь? Подлец ушел от наказания, так пусть хоть заплатит!
   - Как и чем?!
   - Деньгами!
   - А может у него и денег нет?!
   - Узнай. Понюхай. Он при шоу-бизнесе крутился и сел на год за наркоту! Такие не успокаиваются.
   - Но...
   - Молчи. Ты не понимаешь главного. Заваров - из блатных. Был, есть и останется таковым до гроба.
   - Михаил, - беспомощно сказал Гриша. - Но я не уверен, что убил не я... И почему ты решил, что именно Заваров?
   - Вот это и установи! Пусть он скажет свое слово. И мы успокоимся. И ты будешь знать, на что спрособен. В прошлом должна быть ясность, Гриша, без этого жить нельзя.... Сьезди, вечером вернешся. Не сможешь вернуться позвони.
   - Миша! - взмолился Григорий. - Но как я его найду в этом Степановске?!
   - Витьку Заварова?! - Михаил засмеялся. - Да он же лабух! Лабух раскрученный! Местная звезда! В любом музыкальном киоске, в любом кафе с музыкой спросишь, где отыскать Завара, тебе и скажут! Городишко маленький, они там гордятся своими знаменитостями! Если не справишся, или какой конфликт, сразу звони сюда.
   - Дай мне свой телефон, я запишу.
   Гриша достал из сумки записную книжку, записал телефон и точный адрес Михаила, потом они позавтракали и Гриша решил, что с Заваровым поговорить, во всяком случае, не помешает. Никаких долгов с него он спрашивать не собирался, скорее просто было интересно посмотреть, что сталось с бывшим афганцем, бывшим помошником старшины в Обьединенном Обществе Сумасшедших города Балтийска.
   Через четверть часа Михаил торжественно протянул ему синюю книжицу с золотым тиснением и заявил.
   - Григорий! Отныне ты официально зачислен референтом в штат студии "Орион-Арт"! Храни документ, он вполне официальный.
   Что включает в себя должность референта, Гриша уточнять не стал, порешив, что любой лишний документ в его положении не помешает.
   Прощаясь, Михаил обьяснил, как добраться до Степановска, осведомился, есть ли у Гриши деньги на дорогу, а тот сказал.
   - Миша, у меня есть кое-какие деньжата и я даже могу тебе помочь немного, если ты на мели...
   - Все свои деньги и документы носи с собой! - коротко посоветовал Михаил. - О любых непредвиденных поворотах судьбы - сообщай. Чтоб я знал, где искать твою могилу.
   Это прозвучало как шутка, и обоим в голову не пришло, что юмор сей очень быстро приобретет свой внутренний и категорически не комедийный оттенок.
   Гриша покинул гостеприимный кров друга в одиннадцатом часу дня.
   ...Он и предположить не мог, что через час в студию "Орион-Арт" с грохотом ворвуться люди в масках, комуфляже и с автоматами. Еще через три минуты после этой успешной атаки Михаилу Фридману предьявят все положенные ордера на обыск и задержание, всю студию "Орион-Арт" перероют, многое что тут же увезут. В том числе - и самого владельца предприятия.
   Михаил сопротивления разумно не оказывал, однако как свободный человек демократической страны спросил ерепенисто.
   - Это по какому праву, господа?!
   - По праву Налоговой Полиции, господи Фридман. - вежливо ответили ему.
   - Я неукоснительно плачу налоги! - так же независимо ответил господин Фридман и получил ответ не менее твердый.
   - А ещё мы уполномочены в порядке борьбы с "пиратской" видеопродукцией изьять вашу контрабанду. А если мы ещё докажем, господин Фридман, что вы изготовляли "порнуху", то срок вышего отбывания в зоне наказания может получится неисчислим! Добровольно во всем признаетесь?
   - Как бы ни так! - независимо ответил Михаил, хотя по существу предьявленных фактов обвинения крыть ему было нечем.
   Через парочку часов его усадили в ничем не примечательную машину и увезли прямым ходом туда, где на окнах укреплены прочные решетки, а двери железные и запираются только с одной строны. Плюс удобное спальное ложе в виде деревянного настила, сиречь - нары.
   ...Чуть теплое солнце первых мартовских дней казалось неожиданным и непривычным. В прозрачных лучах резко высветились черные ветви голых деревьев рощи, сквозь которую Гриша шел к маленькому Подмосковному городу, после того как пригородная электричка довезла его за сорок минут до платформы. Свою ковбойскуюшляпу он скинул, сумку со скудными пожитками перекинул через плечо, дышалось легко и он с внезапной радостью подумал, что впервые за много лет вот так свободно и бодро идет не по асфальту, а по чистой земле и небо над ним достаточно ясное, а где-то над головой радостно поют птицы.
   Ему даже померещилось, что в Степановске его ждет если не счастье, то какая-то неведомая удача. Во всяком случае, он был наполнен приятными предчувствиями, хотя, строго рассуждая, от встречи с Заваровым ничего хорошего ждать не приходилось.
   Он не намеревался предьявлять ни Заварову, ни кому либо ешё никаких претензий. Гриша ещё в поезде Кострома-Москва настолько круто отрубил от себя всё свое прошлое, что все проблемы - тот матрос с перерезанным горлом, удушенный в палате старик Покатилов, прострелянный на ярмарке сторож палатки, даже свидание с братом Геннадием - словно стерлись с полушарий его мозга. Всё это было в исчезнувшем прошлом и мозг сработал автоматически, включив какую-то свою защитную систему. Быть может Григорий Нестеров быстро взрослел, добирая опыт утерянных лет... К великому счастью Человека, какие-то спасительные процессы его сознания происходят помимо его воли.
   Григорий миновал рощу и поначалу оказалася в районе одноэтажных, деревянных и кирпичных домов, а уже за ними поднимались блочные, высокие здания, впермежку опять же со строениями светлого кирпича. Обычное Подмосковье, где такие городки именуют то поселком, то ещё попросту деревней, тысяч на сорок-семьдесят жителей, наверное.
   Но в центре все оказалось на месте - и светофор, и пара больших магазинов, кафе, ресторан, а за площадью - рынок. Впрочем, маленькие рынки попадались на каждом оживленном перекрестке: старушки торговали овощами, прошлогодней картошкой, вареньем, соленьями, а милиция проявляла бдительность и время от времени вяло вышибала старух за ближайший угол, чтоб через двадцать минут они вновь наладили свой бизнес.
   Помятуя наставления Михаила, Гриша вышел на центральную площадь присмотрелся и обнаружил кафе с очень яркой вывеской над дверьми: "СВИРЕЛЬ".
   Не долго размышляя, он вошел внутрь и сквозь холл шагнул было в зал, но немолодой швейцар метнулся к нему и сказал строго, хотя и вежливо.
   - Разоблачиться надо, молодой человек. И сумочку сдать. Не бойтесь, у вас ничего не украдут.
   Гриша отдал шляпу, и сумку, прикинув, что красть при всем желании из его имущества было нечего - в сумке оставалась лишь папка с "Синим светолм" смена белья и бутылка с остатками коньяка, так и довез до сюда прощальный подарок санитра Кислова.
   Гриша прошел в зал и теперь, коль скоро его раздели, просто так задавать вопросы было неудобно, следовало хоть что-то заказать.
   Бойкая девчонка в фирменном наряде деревенской девушки ("Свирель" все же!)подскочила к нему, приветливо улыбнулась и спросила.
   - Завтрак?
   - Завтрак. - кивнул Гриша, порадовавшись, что его лишили мучений выбора.
   - Если будете курить, то потихоньку. - заговорщицки улыбнулась девушка и Гриша решил, что она достаточно контактна, чтоб с ней можно было вступить в разговоры.
   Так оно и оказалаось. Одолев завтрак, годный к тому, чтоб насытить голодный солдатский взвод, Гриша выпил кофе, потихоньку покурил и слегка ошалел, когда ему представили счет - за такую сумму можно было накормить два взвода. Он оставил официантке сдачу и спросил.
   - Простите, мне надо найти музыканта... Заварова.
   Девушка тут же ответила.
   - Витьку? Так он здесь уже два года не играет!
   - А раньше играл?
   - Ой, что вы! Пел под гитару! Тут такое творилось - каждый день драки! Одна шпана собиралась с округи! Нет, наш новый хозяин таких лабухов не приглашает.
   - А где мне его найти?
   Приветливость девушки приувяла, судя по всему круг знакомых лабуха Витьки почтения ей не внушал.
   - В каком-нибудь гадюшнике. - сухо кинула она. - Он сюда иногда заходит, вы у швейцара Андрея Петровича спросите.
   Приличные чаевые все же растопили её суровость и она добавила тихо.
   - Только если от Петровича хотите что узнать, сразу ему десятку покажите.
   Операция оказалась простешей. Принимая свою сумку и шляпу, Гриша положил на стойку две монеты по пять рублей и спросил небрежно.
   - Андрей Петрович, мне бы Заварова Виктора найти надо.
   Швйцар ответил не сразу не потому, что колебался, а из-за того, что очень внимательно, словно первый раз видел, рассмотрел обе монеты, потом так же акуратно глянул в лицо Гриши и спросил деловито.
   - Земляк? Однополчанин?
   - Однополчанин. - улыбнулся Гриша.
   - Найди "Диско-клуб", но они работают вечером.
   И он так замолчал, что было понятно: имеет дополнительную информацию, которая опять же нуждается в доплате.
   Гриша нашел ещё одну монету в два рубля, которой оказалось достаточно.
   - Попробуй поискать его на Железнодорожной. Минуешь переезд, перед мостом увидишь дом за железным забором. Там собаки лают. Пошукай там.
   Гриша кивнул и вышел из кафе - Мишка Фридман оказался прав: Заваров был здесь достаточно популярной личностью.
   Все более удаляясь от центра, Гриша вновь оказался в районе одноэтажных домов с печными трубами над крышей. Без труда он нашел улицу Железнодорожную и сразу увидел длинный железный забор.
   Калитка оказалась запертой, а за ней, на большом и запущенном участке виднелся приземистый темный дом с четырьмя окнами по фасаду, обширный сарай в углу, навес для машины и перекопанные грядки под скелетом парника, на котором ещё не была натянута пленка.
   Возле калитки Гриша обнаружил кнопку звонка, под которой была прибиты металлическая табличка с гравировкой трех собачих голов. Насколько он понимал в породах, выгравированы были овчарка, бульдог и пудель. Гриша нажал на звонок и показалось, что одна из занавесок на центральном окне отодвинулась и там промелькнуло чье-то лицо.
   Ни вторая, ни третья попытка существенных результатов не дала и Гриша решил было переждать, пойти прогуляться, но увидел, что широкие ворота были слегка приоткрыты. Он прошел на подворье и поднялся на высокое крыльцо, громко постучал в тяжелый двери. Опять никаких резхультатов, если не считать того, что из длинного сарая раздался протяжный собачий вой, тут же подхваченный разнобойным лаем - озлобленным и голодным.
   Гриша потоптался на крыльце, собаки продолжали выть и он прошел к сараю. Приоткрыв тугую створку ворот осторожно заглянул внутрь, опасаясь собачьего нападения. Но предосторожность оказалась лишней. Все собаки сидели в просторных клетках, каждая в своей, а всего их было штук пятнадцать.
   Гриша с детства любил собак и из любопытства прошел внутрь, к вольерам. Появление его сопровождалось общим рычанием и лаем разнопородных псов, однако он тут же определил, что это - далеко не дворняжки, а псы отборные, выхоленные и здоровые. Половину собак составляла порода вовсе Григорию незнакомая - невысокие, белые, напоминающие поросят, с красными глазами и несколько одряблой шкурой. Они скорее даже не поросят напоминали, а свиней малых размеров. Эти - не лаяли, а угрюмо глядели на Гришу красными глазами и ему показалось, что ждать от этих уродов доброго не приходится. В крайних клетках содержались настоящие гиганты - кавказские овчарки, ризены и московские сторожевые.
   В сарае было чисто и настолько уютно, что в одном углу даже стоял круглый стол, стулья, два легких кресла, пепельница в виде раковины и маленький телевизор.
   Гриша присел на стул. Собаки, не дождавшись от него никакой подачки, понемногу прекратили лай. Он прикинул, что содержать такую свору - занятие достаточно накладное, а главное непонятна была сама цель собрания разнопородных псов. Стая гончих или борзых означала бы, что хозяин охотник. Но на что способны эти белые неуклюжие свинтусы было решительно непонятно.
   Гриша не успел закурить, как собаки вновь заволновались, а через мгновение ворота скрипнули и в них показался неряшливо одетый старик, который втащил на веревке драную дворняжку из породы бродячих. Старик что-то бормотал, дошел до ближайшей клетки, приоткрыл её и пинком вбил дворнягу нвутрь - в гости к свиноподобным псам.
   Гриша не успел ничего понять, как эти белые свиньи в количестве трех штук показали на что они способны. Не издавая лишних звуков, не предупреждая несчастную бродяжку о своих намерениях, они бросились на неё с трех сторон, вцились зубами в горло, в ляжки и приблудный пес завизжал жалобным тонким голосом, в котором слышалась смертная мука. Дворняга пыталась отбиваться, но её рвали на части совершенно профессионально и убежденно.