Горохов Александр. Забытые на обочине

   Но сознания он не терял, чувствовал, как захлопнулась дверь автобуса, машина рванулась с места, а на него, Гришу, кто-то сел верхом и тут же вставил ему в рот горлышко бутылки. Кисло-соленая жидкость с неприятным запахом забулькала в горле, Гриша пытался отплевываться, из глаз его текли слезы и, волей неволей, он делал крупные, пузырящиеся в гортани глотки.
   Машина катилась по дороге, тряслась, а Гриша ничего не понимал. Не успевал он сделать несколько вздохов, как ему снова вгоняли в горло бутылку и он снова глотал неприятный напиток, пока мозг его не застлал полный и пьяный туман.
   - Хватит. - прозвучал над ним голос Бригадира. - Хватит, а то подохнет. Проверь его по документам, точно ли того взяли, кого заказали.
   Кто-то засмеялся, Гришу освободили, чужие руки обшарили его карманы. Он с трудом перевернулся, встал на коленки и упал, едва попытался вскарабкаться в кресло. Лежать на полу показалось много удобней. И покойней. Отчего-то вдруг стало весело. Ощущение времени, понятия о пространстве Гришу покинули начисто. Куда его везли, сколь долго - он не то чтоб не мог определить, а попросту плавал в мутных, теплых волнах бредового сознания, при котором на все было наплевать.
   ...Где-то монотонно и звонко падали капли. С интервалом в две секунды. Словно маятник старых часов стучал в темноте. Было тепло и тихо. Не хотелось даже двигаться, не хотелось думать. До слуха поначалу доносилась лишь капель, а потом, сквозь ритмичные удары, послышалось сопение нескольких человек.
   Гриша разлепил глаза, но поначалу ничего не различил. Потом в сумраке обнаружил, что лежит на чем-то в замкнутом помещении - ни окон, ни дверей. Рядом, кроме его топчана - ещё четыре. На трех - укрытые одеялом тела спящих. Таких же неподвижных, как он. Над головой - тусклая лампочка... Лампочка - СИНЕГО ЦВЕТА!
   Собственное тело казалось тестообразным, без скелета и мышц. Мозг уже вяло начал работать.... СИНИЙ СВЕТ!... Гриша попыталcя привстать, но оказалось, что правая рука его короткой цепью примкнута к железной койке. На которой он лежал. Он попробовал окликнуть своих соседей, но из горла вырвался только сиплый стон.
   Невидимая капель продолжала звучать все так же монотонно, ритмичный звук убаюкивал, никакого сопротивления обстоятельствам тело оказать не могло, а разум вновь помутился.
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   КАЙФ AND LIFE
   глава 1. Собачье счастье.
   К вечеру в пятницу проскочила информация, что последние собачьи бои этого зимнего сезона состоятся в субботу, на окраине Лосиноостровского заповедника. Заваров посоветовал Алле выставить на ринг питбультерьера Зомби, который до этого в серьезных схватках не участвовал. Алла засомневалась.
   - Рановато ему еще...
   - Пора, пора! - уверенно сказал брат. - Он у тебя закиснет. Если передержать, то потом никакой ярости не проявится.
   - Молодой... Искалечат раньше времени.
   Зомби сидел в вольере, равнодушно глядел на хозяйку и не подозревал, что решается его боевая судьба.
   - Пусть лучше искалечат, чем вовсе слиняет. - сказал Заваров.
   - Его можно просто продать, родословная хорошая. - колебалась Алла.
   - Для того чтоб продать с родословной, нужно, чтобу него была парочка громких побед, сестрица! Родословную я тебе сейчас любую нарисуют, только заплати. А когда победа зафиксируется, то цена разом втрое увеличиться. Но, как хочешь. Ты хозяйка, тебе и решать. Мне все равно, но учти, что летом серьезных боев не будет. Жди тогда зимы.
   Алла посмотрела на Зомби. Показалось, что пес приобрел лишний вес, слишком жирный для драки. Слишком.
   - Ну так как, сестра? Или я за тобой завтра заезжаю, или...
   Она все ещё не могла принять решения:
   - Бойцовая собака без драки жить не может... Так же как борзая без гона. Та умирает от ифаркта, если не бегает. Но у Зомби победный опыт только со слабыми противниками. Запускать его разом в большую трепку... И хватка у него ещё слабовата. Да и вяловат он последнюю неделю.
   Заваров засмеялся.
   - А ты сделай ему перед боем хорошую иньекцию адреналина, так он на тигра бросится! И хватка проявиться.
   - Этого ещё не хватало! - вспыхнула Алла. - Нет уж. И так дело не слишком почтенное, ты ещё наркотики перед дракой впрысни... Всё это плохо кончится, Виктор.
   Заваров посмотрел на Зомби, потом на сестру и сказал задумчиво.
   - Мне не столько не нравится дохлый Зомби, сколько то, что ты ходишь, словно в воду опущенная. Тебе надоел этот бизнес?
   - Да. - после паузы ответила она. - Надоело, Витя. Как ты смотришь на то, если я всю псарню распродам?
   Он глянул удивленно.
   - А на что жить будешь?... Кормит дело все-таки.
   - Я устала. - бросила Алла. - Дед Иван ушел, одной тут не управиться. - она отвернулась и спросила рассеяно. - А что этот Григорий...В Ярославль уехал и не появлялся здесь больше?
   - Нет. - ответил Заваров. - Повязали его, наверное.
   - Тут его сумка осталась с вещами.
   - Я возьму. Если обьявиться, так отдам. - он лукаво засмеялся. - Чего это ты его вдруг вспомнила?
   - Да так, - она сдержанно улыбнулась. - Странный парень. Какой-то заторможенный. И Петр все клянчит: "когда дядя Гриша приедет?".
   - Замуж тебе надо. - убежденно произнес Заваров фразу, ставшую между ними привычной. - Ну, мой совет такой. Если тебе этот собачий бизнес уже поперек глотки, то сворачивай.
   - А дальше что? - безнадежно спросила она.
   - Дальше?! Ого-го! Дальше у меня рисуются большие перспективы! Если одна затея выгорит, то я помогу тебе завести конюшню!
   В последние дни брат очень изменился, как приметила Алла. Он стал сдержанней, менее пижонист. Удивительно, но он почти перестал материться! С братом что-то происходило, к сестре он, правда, был всегда добр, но чтоб пообещать конюшню - это уже слишком по царски.
   - Ты серьезно?! О конюшне?
   - Да. Раскручиваю одно дело. За месяц-другой проверну. И если раскрутим - заведешь конюшню, прокат, спортивную секцию. Хоть конный цирк. Большого навара на этом деле вряд ли поимеешь...
   - Витька! Мне много не надо! - Алла заволновалась. - Буду брать лошадей на содержание, детскую секцию открою! Осточертели мне эти собаки с их кровавыми драками!
   Заваров на мгновение задумался, потом сказал решительно.
   - Ладно, давай так сделаем. Завтра отвезем на бои Зомби. Если выиграет, под эту сурдинку тут же начнешь распродажу всей своей псарни. Ну, а проиграет - потерпишь ещё немного.
   - Но тогда нужно, чтоб противник у него был достойным.
   - Подберем.
   Они вышли из вольеров и Заваров двинулся к своей машине, но по дороге вспомнил.
   - Да! Дай мне сумку этого растяпы.
   - Он мог в серьезные неприятности вляпаться? - спросила Алла.
   - Аллка, ну кто из нас по нонешним временам в любой момент не может попасть в переделку?! Тем более мужик, отсобачивший в психушке десять лет? Ромка довез его до Ярославля, землятресения там не было, наводнения тоже, вулканы не извергались. Должен быть жив.
   - Он обещал написать, если что...
   - Из тюрьмы или зоны сразу писать не разрешают. Напишет, когда сможет.
   - Хорошо бы. - она неловко улыбнулась. - Знаешь, меня все-таки как-то волнует, чтоб с этим великовозрастным дитем чего не случилось.
   - Да? - подавил удивление Заваров и искоса, недоверчиво взглянул на сестру. - Он же вовсе придурочный, Алла.
   - Может быть, но...
   Алла не договорила и пошла кормить собак. Зомби встретил её угрюмым взглядом красных глаз и вялым помахиванием голого хвоста.
   ...Около шести часов утра к месту собачьих боев уже прибыли все, кому было положено: владельцы собак и около сотни заранее азартных зрителей-любителей.
   Противника Зомби почему-то сразу не подобралось. Прибывшие на бои питбули быстро распределились между собой по парам, а Зомби остался не при деле. А тут ещё разгорелся и общий скандал - обнаружили, что сюда, в укромный уголок Лосиноостровского заповедника, пробрались двое парней с телекамерой. Бить их, соглядатаев и шпионов, принялись тут же - без выяснения личностей и принадлежности к какому-либо ведомству. Устроители собачьего ристалища колошматили парней с камерой очень старательно и увлеченно, поскольку считали, что шпионы подосланы милицией. Владельцы собак тоже били мерзавцев, потому что полагали, будто застукали гунявых плакальщиков из Общества Охраны животных. Просто зрители, выдавая колотушки парням, вымещали на негодяях свою ненависть ко всем программам телевивидения, которые всюду суют свой нос и не дают приличным людям культурно отдохнуть. Одним словом - все имели претензии человеку со сьемочной телекамерой в руках.
   Скорей всего парней забили бы до смерти или около того, если б у одного из них не обнаружили студенческий билет, из которого стало понятно, что он лишь учится в Киноинституте. И уж вслед за тем, побитый мальчишка пояснил, еле шамкая разбитым ртом, что хотел отснять всего лишь курсовую работу. Каким-то чудом ему не успели разбить дорогую видеокамеру. Ретивые мордобойцы усовестились, наиболее авторитетные посовещались и, поскольку половина из них сами когда-то учились в институтах, (знали, сколь важна для студиуза курсовая работа) - снимать на пленку собачьи бои разрешили. Но договорились, что лица в толпе брать будут только на общем плане и, желательно, - не в фокусе. Этот вердикт утвердили и двое офицеров милиции, подошедшие ко времени. На этой раз милиция разгонять общего собрания не стала - автомобили правил стоянки не нарушали, запрещения пребывать в этом месте парка не было, так что офицеры (получив скромные подарки) приказали всё мероприятие уложить в два часа: чтоб к девяти утрам здесь духу не было - ни людей, ни собак, ни автомобилей.
   Публика прибывала самая пестрая - от владельцев дивных "кадиллаков" и "чероки", которые выползали из своих лимузинов в шубах из натуральных мехов, до замызганых завсегдатаев ипподрома, прибывающих на зрелище в муниципальном траспорте. Получалось, что пёсиков-собачек любили все - и дамочки, благоухающие "шанелью", и забулдыги источающие из себя тяжкий дух перегара.
   Один из знакомых организаторов боев попросил Аллу официально взять на себя роль фельдшера-наблюдателя при ристалище, так, по его словам, будет солидней - профессиональный собачий доктор в минуту, когда песики-собачки начнут рвать друг друга на части.
   - Твое профессиональное присутствие, Алла, придаст нам официоз и респектабельность. - уговаривал организатор. - А то нас за кровожадную шпану держат.
   Но Алла отказалась - не из неприязни к работе, конечно, а из-за частых конфликтов вокруг и после таких боев. Конфликтов не между собаками, естественно, а между их владельцами - в этой сфере случались схватки порой ожесточенней звериных. А доктор получался для всех один: собаке зашей ухо, а хозяину вправляй выбитую челюсть.
   - Аллочка, мы как всегда хорошо тебе заплатим. - наседал организатор и Алле пришлось внятно и раздельно выругаться матом, иначе от этих уговоров было бы не отделаться.
   Четыре пары питбулей и две кавказских овчарок - все как сговорились провели свои схватки вяло и до слез скучно. Знатоки обьясняли это весенним авитаминозом хвостатых бойцов, пониженным давлением атмосферы и магнитными бурями. Самые опытные кинологи считали, что на настроение собак повлияло отдаленное присутствие милиции и студентов с видеокамерой.
   Тем не менее, за минувшие полтора часа рыхлый и мокрый снег ристалища густо покрылся кровью. Несколько "жучков", державших тотолизатор, передали из рук в руки около сотни тысяч долларов, как прикинула Алла. Один "кавказец" пострадал достаточно тяжело, чтобы более вряд ли когда смог выступать в боях - лишился глаза. Хозяин "кавказца" рыдал, как ребенок. Такое случалось здесь не часто, поскольку "бои до финального результата", (термином определяли смертельный исход схватки) проводились в других, строго законспирированных местах, при утроенных супротив местных ставках Алла была на них всего два раза.
   Перед боем последней пары из толпы вывернулся Заваров, подошел к Алле и сказал неуверенно.
   - Тут один хмырь предлагает хулиганский вариант. У него ротвейлер... Выставим против него Зомби?
   Алла рассердилась.
   - Виктор, это не серьезно и глупо! Если уж мы занялись профессионально бойцовыми собаками, то нужно держать марку, а не размениваться на дешовку!
   - Но надо бы показать Зомби...
   - С ротвейлером? Он же сторожевой, а не бойцовый! Другая весовая категория, другие...
   - Тем лучше для рекомендации и презентации нашего Зомби. Ну, как хочешь.
   Заваров отошел в стоянке автомашин и Алла приметила, что там же крутился и Левка Огнев. Этого клоуна она не любила. Огнев постоянно и утомительно стремился юморить, острить, шутить и числил себя за записного остроумца, который интересен всем. Шуточки его ничего, кроме зубовного скрежета, у любого приличного человека не вызывали. Издалека Алла видела, как Заваров и Левка потолкались в компании мужчин, после чего Огнев двинулся к ней, улыбаясь во всю свою курносую, клоунскую рожу:
   - Аллочка! Какая встреча! Тронут, двинут, опрокинут! Хау ду ю ду, родная! Щас я полезу целоваться, начинай отодвигаться!
   - Пошел к черту. - буркнула Алла и отскочила от его обьятий. - Где пропадал целый год?
   - В местах не столь отдаленных, снегом занесенных! Я тебе привел клиента для платной консультации!
   Оказалось, что следом за Огневым шагал, сильно прихрамывая на правую ногу, немолодой мужчина в пуховике и непокрытой, полуседой головой. Он вежливо улыбнулся Алле и произнес, не представляясь.
   - Алла Владимировна, мне необходима пара сторожевых собак. Ничего в этом вопросе не понимаю! Какую породу вы бы посоветовали? Консультация конечно же, платная.
   - Не надо. - Алла ответила помягче, хромой был много симпатичней Огнева. - Я не специалист по сторожевым собакам, я просто ветеринар. Сейчас для сторожевой службы у нас в моде доберманы и ротвейлеры.
   - Они же гладкошерстные, зимой мерзнут? А если на дворе держать?
   - Возмите немецких овчарок. Они универсальны.
   Огнев не удержался, чтоб не встрять с дурацким советом.
   - Главное, любую псину сырым мясом кормить, чтоб зверела! А ежели человечинкой подкармливать, так они будут надежней пистолета!
   - Я не людоед. - улыбнулся хромой . - Спасибо, Алла Владимировна. Я останавлюсь на овчарках.
   Он отодвинулся в строну, а Огнев наконец обьявил то, с чем сюда и пришел по сути дела.
   - Ну что, Аллка, слабо твоему Зомби супротив ротвейлера?! Этот паразит уже двоих волкодавов загрыз! Но я на твоего Зомби последнии сто долларей поставлю! Слабо?
   Алла так разозлился, глядя в глумливое лицо Огнева, что сама не поняла, как выпалила.
   - Тащи сюда твоего ротвейлера, но пусть потом хозяин не жалуется.
   Через минуту она о своем решение пожалела. Хозяин ротвейлера был серьезным мужчиной в дубленке - мрачный мужик с азаитскими чертами лица. А ротвейлер его был тоже не молод, с оборванным ухом, судя по всему - злой, опытный драчун. Алла не любила ротвейлеров, полагая, что кроме неукротимой злобы и тупой лютости в этой породе ничего нет. Массой своей ротвейлер превосходил Зомби раза в два, и потому шансов на победу не было никаких.
   Но едва бойцов вывели на ристалище, как публика оживилась - само по себе было интересно: массивный нервный ротвейлер и питбуль - ленивый, язык на бок, ноги раскорякой, хвост болтается, словно крысиный. То что он проиграет схватку в первую же минуту - сомнений ни у кого не вызывало.
   Так оно и случилось. Едва Алла сняла ошейник, как Зомби и шагу не успел ступить - ротвейлер уже перемахнул ринг по диогонали и вцепился Зомби в ухо, Потом принялся трепать противника, будто это вовсе тряпка.
   Публика завыла от восторога. Алла видела, как всплеснул руками и застонал от огорчения брат.
   Зомби и сопротивляться не собирался! Словно мешок с дерьмом валялся на земле, шевелился будто обьелся или уже был полумертвым и ровным счетом никаких бойцовских качеств не проявлял. Боя не было - оставалось лишь уничтожение одним псом другого. Капала на снег кровища, Зомби то подымался, то падал и самое страшное, что никак не реагировал на схватку, не втягивался в нее, почти не огрызался, но почему-то, зараза эдакая, и не убегал!
   Это обстоятельство и заряжало зрителей диким азартом. Но народец здесь был опытный и, как ни странно, ставки в пользу ротвейлера не повышались.
   Алла видела, как побледневший Заваров впился в собачью драку глазами, всем своим существом. Огнев метался в толпе зрителей и, скорей всего, кроме указанных "последних ста долларов" - ставил те, что припрятал.
   Накал толпы набирал температуру, орали уже так, что задрожали ёлки вокруг поляны и - вдруг стало тихо.
   Ротвейлер повалился на землю, завыл и задергал правой передней лапой - вернее, тем, что от неё осталось. А огрызок этой лапы, вместе с когтями, Зомби, все с тем же скучным видом, донес до Аллы и выпустил из зубастой пасти. Вот и весь бой. Когда и как Зомби перекусил и оторвал полноги своего противника, Алла не успела приметить.
   Подскочиший Огнев прокричал отчаяно.
   - Я проигрался, как просрался! Алка, за твоего живодера предлагают бешенную деньгу!
   С такими же предложениями появился и Заваров - но этот выиграл на победе Зомби весьма значительно, а потому засомневался.
   - Алка, может не будем продавать? Не продешевим сейчас? Зомби, ты ж видела, мужик с характером!
   - Продавай. - сказала она. - Он победил случайно. Не боец. И мне все это осточертело.
   Она пошла к своей машине, села за руль и уже когда включила мотор, то увидела, как к желтой "ниве", стоявшей рядом, - хромает мужчина, просивший у неё консультации. Он сел в свою машину, надел на голову элегантную белую кепочку и уехал, так и не заметив Аллы. Она немного подивилась: что могло быть общего между этим приличным, воспитанным человеком и кабацким шутом Огневым? Но собачьи бои зрелище демократическое и, понятное дело, обьединяют публику пёстрого состава - от людоедов до академиков.
   Алла тронула машину и к полудню была в Степановске.
   А уже к вечеру следующего дня вольеры псарни опустели - распродали всех собак до единой.
   глава 2. Отметка - 03 метра.
   Он снова очнулся и все так же под потолком горела синяя лампа. Тело, зафиксированое наручником на правой кисти, уже онемело. Гриша попытался повернуться поудобней, когда с потолка послышался резкий звонок, словно включился невидимый будильник.
   Соседи Гриши по койкам зашевелились и тот час включился свет потолочных плафонов - резкий, белый, уютней от него не стало. Гриша разглядел уже подробней то, что видел в синем сумраке. Сообразил, наконец, что скорее всего, находится в камере с четырьмя сотоварищами, которые медленно поднимались с коек - они прикованы не были. Все четверо - грязны и небриты и лишь один спросил Гришу почти весело.
   - Новенький?! Ну, значит нашего пипла прибыло!
   Остренькое личико весельчака Грише не понравилось и отвечать ему он не стал.
   Внезапно на потолке послышались шаги, что-то загремело, открылся люк, вниз упала лестница и по ней легко спустился коренастый коротышка в маске на лице, в комуфляжной форме и коротким автоматом на шее. Гриша даже не знал, как реагировать на это явление, а его товарищи продолжали тяжело просыпаться.
   Следом за тем по лестнице неловко сполз хромоногий Бригадир, который весело прокричал ещё сверху.
   - Подьем, подьем, бригада! Пора на вахту!
   Он соскочил с лестницы, поправил на голове всё ту же белую кепочку и тут же глянул на Гришу.
   - Как наш новичок? Оклемался?!
   Не дожидаясь Гришиного ответа, он прошел к его койке и легко отомкнул наручник. Гриша сел, растирая занемевшую кисть.
   - Ну, Григорий, тебя ещё никто не посвятил в суть работы? беззаботно спросил Бригадир.
   Гриша ничего не ответил.
   - Ага! Ты обижен! Все правильно. Тогда послушай. Всё что я тебе обещал, так оно и будет. Ты поработаешь, хорошо поработаешь и получишщь достойные деньги. Однако, есть кое-какие внутрение условия...
   Сверху на веревках ловко спустили большой котелок, металлический чайник и все это поставили на узкий стол. Бригадир помог этой поклаже плавно приземлиться на столешницу, продолжая поглядывать на Гришу:
   - Работа, которую мы выполняем, нуждается в государственной секретности, Григорий. И потому до её окончания покидать это помещение нельзя! Это условие понятно?
   Гриша сидел неподвижно, понимая, что вопрос ответа не требует.
   - Будем считать, что понятно. - сам себе ответил Бригадир. - Задача. Мы копаем тоннель стратегического значения. Общая его длинна двадцать три двадцать четыре метра. Заглубление вас не должно интересовать. Работа вахтовым методом. Двое в забое, двое на отвалке породы. Механизация простейшая - лопата, кирка и корыто.. Все остальное как обещано: хорошее питание, письма родным и царская оплата по окончанию. Кстати, - он повернулся. - Климов, вам письмо от жены!
   Остроносый парень, первым заговоривший с Гришей, радостно встрепенулся, кинулся к Бригадиру.
   - Правда?! От жены?! От детей?!
   - Конечно. Неужели ты подумал, что обманываем?! - Бригадир подал Климову запечатанный коверт. - Убедись, что это рука твоей жены. Я сам её видел. Жива, здорова...
   Климов схватил письмо, разорвал конверт, вытащил из него листки и принялся жадно читать.
   Охранник раскладывал на столе посуду и ложки с кружками. Глаза его в прорези маски не отрывались от Гриши - явно ждал первой реакции раскованного пленника. Бригадир был все так же благодушен.
   - Здесь Григорий, не тюрьма, не зона, а попросту некоторое ограничение свободы. Как видишь, письма приходят и самому можно отправить весточку близким. Работы проводятся в тайне от врагов государства. Можешь этому верить, а можешь и не верить, значения не имеет. Климов, точно жена пишет?!
   - Она, она! - радостно ответил Климов. - Рада что я при деле, что кучу денег домой привезу!
   - Хорошо. Вникай, Григорий в диспозицию дальше. В том углу - параша, то есть ведро для малой и большой нужды с крышкой. Опорожняет его охрана, хотя ей это и не нравится. За этой дверью - рабочая зона. Ванны и оранжереи для отдыха, извини, - нет. Поскольку работа ваше не продлится более трех недель. Ясно, Григорий?
   Гриша счел за благо кивнуть в знак понимания и Бригадир явно успокоился. Расслабился и охранник. Мужчины - Гришины коллеги, следовало понимать - уже усаживались у стола, разобрали миски и ложки, принялись выгребать из котла макароны с мясом. Бригадир спросил участливо.
   - Вот, Григорий, так и бытуем. Есть тебе кому весть о себе подать?
   - Да. - ответил Гриша, лишь бы ответить. В этот момент его больше интересовали действия другого человека, который оказался за спиной занятого сервировкой стола охранника. Тот - косматый, с дурными глазами, широкоплечий - продолжал сидеть на койке и в упор смотрел в спину охранника с автоматом. Гриша приметил, что кулаки этого косматого мужчины сжимались и разжимались, словно он разгоревал руки перед схваткой.
   - Так, Григорий! - продолжал Бригадир. - Я здесь с вами нахожусь практически в равных уловиях. Но поскольку являюсь маркшейдером строящегося тоннеля, то свободы у меня чуть-чуть побольше. Теперь позволь тебя познакомить с товарищами...
   Договорить он не успел - косматый мужчина сорвался с койки, сбил охранника с ног и ринулся к лестнице. Словно акробат, он взлетел вверх по перекладинам и, неизвестно что там произошло - тут же рухнул вниз, схватившись за голову. Он лежал на полу, дергая ногами и охватывая руками голову, словно боялся, что она сорвется у него с плеч. Ни Бригадир, ни охранник не проявили никакого волнения, будто ничего и не случилось. Бригадир продолжал багодушно.
   - Позволь, Григорий, представить тебе наш передовой коллектив. Этот твой сотрудник, который проявил неуместную прыть и получил от наружной охраны шахты удар элетрошоком в голову, носит гордую фамилию Ложкина! К сожалению, господин Ложкин порой неуместно становится буен. Твой коллега из благоразумных, только что получивший письмо от жены - именуется Климовым.
   - Привет! - кивнул Грише Климов, продолжая читать свое письмо.
   - Далее. - Бригадир сделал полоборота и тронул за плечо человека, уже жадно поглощавшего макароны. - Встаньте, господин Рогожин.
   Узкоплечий, испуганный мужчина вздрогнул, торопливо встал и вытаращил напряженные глаза.
   - Это, Григорий, господин Рогожин, который, к сожалению, от рождения глухонемой. Или только немой, черт его разберет, работник исправный. И, наконец, прошу любить и жаловать самую яркую фигуру общества - товарищ Маслаков. Ударник коммунистического труда!
   Товарищ Маслаков оказался малорослым, но жилистым мужчиной с целым набором каких-то значков на лацканах пиджачка, лет ему было явно под шестьдесят. Он привстал от стола и по офицерски прищелкнул каблуками.
   - Так точно, товарищ Бригадир!
   - Вольно, комиссар. Вот и вся бригада. - подвел итог знакомству Бригадир. - В случае ударной работы, Григорий, вы закончите недели за три. А может и раньше. Вопросы есть? Только глупых не задавай. По делу.
   Спросить о чем-нибудь надо было - чтоб выразить свою покорность, а буйство будет пресечено. Как то уже было продемонстрировано. Буйствовать рано, понял Гриша.
   - Когда письмо можно написать? - спросил Гриша.
   - Хоть сейчас. - Бринадир тут же подал папку, в которой оказались шариковый карандаш, бумага и конверт. - Позавтракай, напиши письмо и - в забой! Сегодня будешь работать в паре с Ложкиным. Климов и Маслаков на откатке породы. Рогожин - на подмене.