Горохов Александр. Забытые на обочине

   - Эй! - вскочил Гриша со стула. - Эй, дед! Ты что делаешь, живодер?!
   Быть может старик был глуховат, повернулся не сразу, а когда повернулся, то по сонно-равнодушному лицу его можно было увидеть, что появление Гриши ему непонятно, и столь же недоуменя вызвают его крики.
   - Ты что квохчешь? - сипло спросил живодер.
   - Старый черт, живую тварь своим уродам скармливаешь?! - двинулся было на деда Гриша и тут же осекся, услышав от ворот жесткий и звонкий голос.
   - Стоять! Не двигаться!
   Гриша резко обернулся. В проеме воротом, на фоне яркого солнечного света он увидел лишь тонкую фигуру в высоких сапогах, ореол светлых волос над головой и какую-то короткую толстую палку в руках женщины.
   Дворняжка, которую казалось, уже почти разорвали на куски, нестерпимо вижжала и Гриша возмущенно заголосил.
   - Что это тут за живодерня такая?! Да я сейчас милицию вызову!
   - Кто тебя при прислал?! - выкрикнула женщина, вскидывай руку со своей короткой палкой или трубой.
   - Сейчас узнаете, кто прислал! - пообещал Гриша и сделал шаг к вольерам.
   Из палки в руках женщины блеснул огонь, послышался хлопок приглушенного выстрела и тут же Гришу что-то так ударило в живот, что его швырнуло на решотку вольера и он упал на цементный пол. Боль была непереносимой, на несколько секунд Гриша даже потерял зрение, но сознание сохранялось, он сообразил, что ему прострелили живот и попытался встать.
   Второй выстрел - и вторая пуля попала ему в висок, это он тоже понял, когда падал, уже теряя сознание по настоящему. А удар был такой силы, словно чемпион-дискобол попал ему в голову кирпичем.
   Сознание вернулось к нему толчком - мгновенно вынырнул из тьмы, открыл глаза и тут же почувстовал боль в животе и с правой стороный головы. Правый глаз видел тоже не стопроцентно, заплыл и болел. Но все же Гриша понял, что лежит на диване, над ним белый потолок, под которым висит люстра на три рожка. По его лицу стекали холодные капли - оказалось, что череп был обмотан мокрым полотенцем.
   Гриша прикинул, что одна пуля застряла у него в кишках, а вторая, следовало понимать, - пробила череп, и по элементарному соображению, ему полагалось быть мертвым.
   Он покосился, определил, что лежит в большой чистой комнате, в углу телевизор, на полу - ковер, в стене маленький камин, на котором стоят старинные часы. Его походная синяя сумка лежит на столе.
   Потом он услышал в глубине дома детский голос, а следом за тем женский.
   Превознемогая боль, он сел и обнаружил на столике возле сумки свой документ референта фирмы "Ориент-Арт", сигареты и деньги. Получалось, пока он валялся сраженный пулями, кто-то удостоверился в его личности.
   - Все в порядке? - неприветливо прозвучало от дверей и, обернувшись, Гриша увидел женщину лет двацати пяти, в тугих джинсах, остроносых сапогах на высоком каблуке и в сером свитере. Фигура у неё была почти мальчишеской, с маленькой светловолосой головой на длинной шее. Лицо было бы простым, непримечательным, если б не резкие линии рта и подбородка. Она была настроена неприязненно, чего и не скрывала.
   - Очухались, я спрашиваю?
   - Да. - ответил Гриша и собственный голос тут же отдался в правой строне головы ударом боли.
   - Чего вы здесь искали?
   - Заварова Виктора... Мне дали адрес.
   - Виктора здесь нет. Кто вас сюда направил?
   - Швейцар... Из кафе "Свирель". А где Заваров?
   Женщина помолчала, потом неприветливо улыбнулась.
   - По вашему, я справочное бюро?
   - Нет... У меня голова очень болит. И я пить хочу.
   Она повернулась к приоткрытым дверям и позвала.
   - Петр! Принеси воды из холодильника! А вы кто - друг Виктора?
   - Не знаю. - ответил Гриша - Мне надо его увидеть. Как его найти?
   - Не знаю. - коротко бросила женщина и слегка отодвинулась от дверей, пропуская в комнату мальчика лет семи. Тот нес в руках большую пластиковую бутылку и стакан. Он был хрупок и светловолос, как мать, с большими и любопытными глазами. Подал Грише бутылку и спросил.
   - Дядя, тебе больно?
   - Да. - пробурчал Гриша, а мальчик радостно засмеялся.
   - Мама тебя резиновыми пулями убивала!
   - Что? - не понял Несетров.
   - Резиновыми пулями! Из японского полицейского пистолета! А у нас ещё газовый есть!
   - Петр, спасибо и иди гуляй! - резко приказала женщина, мальчишка засмеялся и вышел из комнаты.
   - Виктор здесь не живет - сдержанно сказала женщина. - Оставьте свой телефон, он вам позвонит.
   - Мне некуда звонить. - ответил Гриша, открывая бутылку. - Вы бы хоть сказали, как вас зовут.
   - Не к чему знакомиться. - неприязненно ответила она. - Я извиняюсь за то, что случилось, но в дом без приглашщения не залезают.
   - Да, конечно. Простите...
   В глубине дома послышалась трель телефонного звонка и женщина сделала короткий знак рукой.
   - Подождите минутку.
   Она вышла, Гриша выпил воды, поставил стакан на столик и оглянулся. Приметил у дверей овальное зеркало, подошел к нему и глянул на свое отражение. Правая сторона лица оплыла, глаз сузился до прорези-щелочки и была уверенность, что к вечеру его вовсе затянет солидный синяк багряных переливов.
   Гриша вернулся к дивану, собрал со столика свои вещи и решил уйти из негостеприимного дома не прощаясь. Он уже толкнулся в двери, когда хозяйка вновь появилась на пороге, заявив вызывающе.
   - Мой брат вас не знает!
   - Что?
   - Мой брат не знает никакого Григория Нестерова!
   - Он забыл. Мы с ним вместе сидели в одном...
   - Вы свалили с зоны? - пренебрежительно перебила она. - Отсидели свой срок?
   - Да нет. То есть да. Но не из зоны. Скажите ему, что мы были в Балтийске ..О-О-С. Он вспомнит.
   - ООС? - спросила она, недоумевая.
   - Да. ООС.
   - Подождите, - она вновь ушла вглубь дома.
   Гриша неторопливо выпил воды, потом намочил платок и приложил его к глазу. Прислушавшись, он с трудом расслышал голоса за стеной, но слов различить не мог.
   Женщина вернулась минуты через три и неприязнь на её лице сменилась презрительной усмешкой.
   - Вас вспомнили, с чем могу и поздравить. Сознайтесь на всякий случай честно - вы не сбежали из своего веселого заведения?
   Этот вызывающий оскорбительный тон уже начал обижать Гришу и он проворчал сердито.
   - Вы же шарили по моим документам. Справки читали. Ни откуда я не сбежал.
   - И дом не подожгете, и кусаться не будете? - она говорила все так же легко и все с тем же презрительным напором, но все же спокойней.
   - Нет. - ответил Гриша. - Если Виктор здесь не живет, то я уйду. Передавайте привет.
   - Я сейчас за ним сьезжу. Я его сестра. Алла Владимировна Заварова.
   - Очень приятно, - пробормотал Гриша, ничего приятного от знакомства не ощущая.
   - Подождите здесь до вечера. Брат хочет вас видеть.
   - Не хочу я его ждать! - сердито ответил Григорий. - Он мне вообще нужен только для одного разговора! Скажите, что я позвоню, дайте свой телефон.
   - Нет. - твердо сказала она. - Он хочет вас видеть. И вы отсюда не уйдете.
   - Что?
   - Ждите, раз пришли.
   - Послушайте, - потеряно начал Гриша и двинулся было к дверям, но Алла резко отшатнулась и в руках её он увидел всю ту же короткую палку, которую теперь он разглядел и обнаружил, что это нечто вроде короткого ружья с толстым стволом. Гриша попытался улыбнуться.
   - Так вы что - строжить меня будете?
   - Не хотелось бы. Но приходится. Давайте не будем скандалить. Вы влезли в мой дом без приглащения и пока мы во всем не разберемся, вы отсюда не уйдете.
   - Когда разберемся?!
   - Я уже сказала - вечером. Вы останетесь с моим сыном. Очень вас прошу, не пытайтесь убежать. Наших собак вы видели, а сторож дед Иван - на дворе. Пойдемте, я познакомлю вас с Петром. Он не контактен, но компьютер вас обьеденит.
   Смысла последней фразы Гриша не понял, послушно прошел вслед за Аллой в соседнюю комнату, которая убранстовм своим предназначалась для ребенка, но никаких игрушек в ней не было, а на низколм столе стояла установка с большим экраном. Мальчик сидел перед ним на стульчике, нажимал на кнопки управления аппаратуры и по яркому экрану метались, пищали фигурки, летали самолеты, слашался гул моторов и выстрелы. Что это была за игрушка, Гриша решительно не понимал.
   - Петр, это дядя Гриша. - сдержанно сказала Алла. - Он посидит с тобой до вечера, я скоро вернусь.
   - Бэби ситер? - спросил мальчишка, надувая губы.
   - Да. Бэби ситер.
   - Пусть мне обед сделает.
   Алла повернулась к Грише, посмотрела на него сомнительно.
   - Сумеете накормить? В холодильнике всё есть. Петр покажет.
   - Как-нибудь...
   - Тогда, до вечера.
   Она вышла из комнаты и шаги её стихли в глубине дома. Гриша присел на диванчик за спиной ребенка и присмотрелся к экрану. Мальчишка слегка повизгивал, пальцы его нажимали на кнопки, на экране происходили какие-то боевые действия, которыми ребенок управлял, но как он это делал - в разуме Григория не укладывалось. Он спросил нерешительно.
   - Ты управляешь сам этим?
   - Не мешай! - капризно ответил Петя. - Лучше иди, обед сделай.
   - Ладно. - согласился Гриша, вышел из детской и нашел кухню.
   Он услышал, как в прихожей закрылись двери, а потом треснул замок заперли, следовало понимать. Гриша подошел к окну и поначалу обнаружил, что створок - не открыть, рама была словно зацементированной. А потом оказалось, что и стекло было необычным, толстым и прочным, как железо, так что его вряд ли пробьешщь и табуреткой. Он увидел, как Алла вышла во двор, распахнула ворота гража и через минуту выкатилась оттуда на красных "жигулях". Притормозила и к машине подошел тот самый живодер-старик, дед Иван. Они перекинулись несколькими словами, дед Иван распахнул ворота и "жигули" исчезли.
   Дед Иван пошел к собачьему сараю даже не оглядываясь на дом.
   Гриша понял, что двери заперты надежно, уйти отсюда, получалось, невозможно, так что после небольшого перерыва кто-то вновь ограничивает его передвижение по земле. Местное гостеприимство был несколько странным поначалу влепили в голову резиновую пулю, которая, вполне вероятно, могла и убить, потом заперли дверь и присвоили непонятное звание "беби ситер" - при ребенке, которому было на все плевать, кроме яркого экрана своей современной игрушки.
   Холодильник оказался плотно набит продуктами в прозрачной упаковке, на которых были надписи на иностранном языке. Но нашлась миска с нарезанными кусками мяса и Гриша решил, что проблема обеда решана.
   Он прошел в дескую комнату и застал мальчишку все так же повизгивающим возле экрана.
   - Жареное мясо будешь? - спросил Гриша.
   - Да нет! Ты его лучше в электронку сунь! Смотри, как я генерала убил!
   Как он там на экране убил генерала - Гриша не разглядел и что следовало делать с мясом тоже показалось непонятным. Зато он приметил, что на стене висел очень яркий, настоящий индейский головной убор - повязка с длинным хвостом, перьями, а под ней на гвозде - широкий пояс с кожаными кобурами из которых торчали рукоятки пары револьверов. У Гриши радостно потеплело на сердце - нечто подобное в своем детстве он видел в кино и тогда, с ребятами на дворе, они играли в индейцев, убегая на кладбище. Тоже пытались смастерить себе нечто вроде индейского наряда из перьев ворон, а о таком, настоящем боевом убранстве племени апачей могли только мечтать.
   - Можно я это примерю? - нерешительно попросил Гриша.
   - Давай! - махнул рукой от монитора мальчишка.
   Гриша едва успел натянуть на голову повязку и опоясаться пистолетами, как входные двери загремели и прозвучал требовательный, хриплый голос.
   - Петька! Ты приметил, куда мамашка выпивон припрятала?!
   На пороге комнаты появился старик-живодер, облаченный в телогрейку, стоптанные сапоги, небритый, с длинными седыми космами, торчащими из-под зимней шапки. Лицо у немго было мятым и бугристым, шарики выпученных глаз блестели хитростью и на Гришу он демонстративно не обращал внимания.
   - Не мешай, дед паршивый! - закричал Петя, не отрываясь от игры.
   А дедушка оскорбился и заголосил.
   - Отскочи от своей игралки, когда с тобой старший разговаривает, пащенок! Куда мамашка бутылки упрятала?! Душа требует! У меня ПЕРИОД начинается!
   - Там! - отмахнулся Петя. - На кухне! В ящике, где картошка.
   Дед Иван явно успокоился, метнул, наконец, взгляд на Григория и поставил диагноз.
   - Чинганьчгук, мать твою! А ты действительно псих! Употребим по единой?
   - Вам же меня сторожить надо. - подивился Гриша.
   - А что тебя сторожить?! Псы во дворе! Р-разорвут на части, едва шагнешь! Они у нас живым мясом кормленные, понял?
   - Не ври, дед! - крикнул Петя. - Никого не испугаешь! Если тихо идти, то они никого не тронут! Они для собачьих боев дрессированы, вот! А так от них никакого толку!
   - Как это никого, пащенок? - осерчал дед. - А на какие шиши ты живешь, а? Тебя собачки кормят! Они родимые! На последних боях знаешь сколько Зомби заработал, а? Самого чемпиона района Джиммера загрыз, во!
   - Зачем загрыз? - потеряно спросил Гриша.
   - За тем, что деньги получил! Приз победителю! А мне даже выпить не дали в честь победы! Будто я тут самый "крайний"! Пошли на кухню.
   Гриша спорить не стал и двинулся вслед за своим стражем на кухню, не снимая с головы индейского убора, в котором чувствовал себя от чего-то очень хорошо.
   глава 11. Заваровы - брат и сестра.
   Он разлепил глаза от резко вспыхнувшего света и обнаружил, что полулежит на ковре в детской комнате, привалившись спиной к дивану. Индейское облачение все ещё украшало голову Гриши, на его коленяк спал Петя, в его ковбойской шляпе, в руках мальчишка сжимал игрушечный револьвер. Но что оказалось более занимательным - в углу, с закленными пластырем глазами храпел, связанный веревкой по рукам и ногам дед Иван! Не смотря на некоторое неудобство позы, пленник спал вполне спокойно.
   - Что здесь происходит?! - прозвучал над Гришей удивленный голос, он поднял голову и обнаружил, что Алла стоит на пороге в мокром, блестящем как вороненая сталь плаще.
   - Мы... Играли. - ответил Гриша.
   - Во что вы играли?
   - В гангстеров... И ковбоев.
   - И Петр тоже играл? - в голосе молодой женщины прозвучало неприкрытое удивление.
   - Да... Он был ковбоем.
   - А вы?
   - Я был конем. - ответил Гриша, понимая, что вид у него сейчас очень глупый и ответы нелепые, но обьяснить, как он вдруг затеял игру с мальчишкой, а в неё втянули пьяненького деда Ивана, не мог.
   - Что-то небывалое. - ошеломленнно ответила Алла. - Как вы его оторвали от компьютера?
   - Не знаю... Он забавный мальчишка.
   Алла сбросила плащ, наклонилась над дедом Иваном и сняла пластырь с его лица. Дед замычал, зашевелился в своих путах, но в себя пришел, когда его полностью освободили. Он поднялся на ноги, поболтал косматой головой, словно вышибая из черепа дурман, что-то пробурчал и Алла сказала резко.
   - Иди к своим собакам!
   - Иду, иду...
   Алла наклонилась над ребенком, взяла его на руки и унесла. Гриша неловко поднялся, снял с себя конскую уздечку и прошел неа кухню, где царил полный погром. Он помнил, что сам выпил очень мало, даже не захмелел только поддержал деда Ивана в его "периоде", как он именовал свой элементарный запой. Но потом начали играть с Петькой в "Дикий Запад" - игру его, Гришиного детства - вовлекли деда Ивана и теперь, к полуночи, умаялись до бессилия.
   - Он даже не проснулся, - удивленно сказала Алла, ступив на кухню и вдруг засмеялась, открыто и весело. - У вас самого есть дети?
   - Нет. А Заваров...
   - Сейчас придет. Машину загоняет.
   Впервые она внимательно смотрела ему в лицо, словно пытаясь определить, кто перед ней стоит и Гриша стеснительно замялся, попытался обьяснить ситуацию.
   - Тут электричество отключили ненадолго и парень в темноте без своего аппарата заскучал... Я ему показал, как мы играли в индейцев и ковбоев, а дед тоже начал... Ивана связали, он брыкался... А потом как-то приспнули с устатку.
   - С дедом всё ясно. А вот с Петькой... - она все так же смотрела ему в лицо, потом спросила. - Сколько вам лет?
   - Двадцать девять. Почти тридцать.
   - Вот как? - с подчеркнутым сомнением спросила она. - А я думала пятнадцать.
   Гриша улыбнулася, а она отвернулась, наколонилась к холодильнику и спросила через плечо.
   - Виктор сказал, что вы сидели в дурдоме за убийство... Это так?
   - Да.
   Он вздрогнул, когда из-за спины прозвучал уверенный, насмешливый голос.
   - Так. Действительно Нестеров. Действительно Гришка.
   Гриша круто обернулся. Когда и как совершенно беззвучно в дверях кухни появился незнакомый, статный мужчина, он не уловил. Но это был Заваров. Подтянутый, жесткий, с прямым взглядом голубых глаз, только на верхней губе появились короткие, аккуратные усы.
   Гриша растерялся, не знал что сказать и нелепо улыбался. Заваров вдруг крикнул.
   - Слава ООС!
   - Слава ООС! - автоматически ответил Гриша.
   - Десять "горячих" на десять "холодных"! Отпустить!
   - Есть отпустить десять "горячих" на "десять" холодных!
   И оба захохотали, словно обменялись тайным, лишь им известным паролем, который тут же установил между ними дружескую связь. Заваров протянул руку, сильно хлопнул Гришу по плечу.
   - На улице, Гришка, я бы тебя не узнал! Ты ж вроде шпендриком был, а тут просто мамонт!
   - Я бы тебя узнал. - преодолевая стеснения, чувствуя на себе внимательный взгляд как самого Заварова, так и его сестры, улыбнулся Григорий. - Хотя ты изменился, конечно.
   - Ты откуда? - Заваров кивнул на Аллу. - Не стесняйся, от сестры секретов нет. Надеюсь не из тюряги?
   - Нет... Из ООС... Только не нашей, конечно.
   Заваров вытаращил глаза, отодвинулся и спросил, не скрывая удивления.
   - Так и куковал всё это время?... Врешь...
   - Так получилось. У меня там ещё приключения были... Всё прошло.
   - Черт побери. - выругался Заваров. - Давно на воле?
   - Неделю...
   Заваров сказал решительно.
   - Ладно. Вот и хорошо. Пойдем потолкуем по старой памяти, а сестра пока что-нибудь на стол кинет.
   Он кивнул, приглашая за собой.
   На Заварове был очень хороший, ладный костюм, галстук, стрижка отличалась строгой элегантностью и меньше всего он напоминал тех расхристанных эстрадных певцов, которых Гриша видел в телевизоре. А Гриша совершенно непроизвольно ощутил не то чтоб страх, а внутренюю напряженность. Это человек как был для него опасен, неприятен - так и оставался. И разговаривать с ним о чем бы то ни было не хотелось, так что Гриша пожалел о своем визите - это тебе не веселая, хотя и нелепая компания Мишки Фридмана.
   Своим ключами Заваров отпер дверь комнаты, внутри которой оказались всего лишь диван и письменный стол, с двумя креслами. Еще, правда, на стене висела гитара.
   - Давай сразу на чистоту. - Заваров кивнул на кресло. - Зачем ты меня нашел?
   - Виктор... Я не знаю. - сознался Гриша.
   - Вот как? Зато я знаю.
   Заваров смотрел на него в упор, словно ожидая вопроса и Гриша не выдержал паузы, спросил.
   - Что ты знаешь?
   - Две вещи знаю. Первая. Ты полагаешь, что отсидел в психушке за меня. Ты думаешь, что того матроса я "замочил". И теперь пришел получать с меня долги.
   Гииша хотел ответить, что ни за какими долгами он не пришел, что скорее всего и действительно не понимает до конца цели своего визита, но эта агрессивная напористость неожиданно его разозлила и он ответил.
   - Да. Может быть.
   - Ошибаешся, Нестеров. Матроса зарезал ты. А дело это уже похеряно. По сроку давности. Это, как я тебе сказал - первое. Второе - ещё хуже. Но об этом потом. Чего ты от меня хочешь?
   - Да, ничего, Заваров! Честное слово. Я Мишку Фридмана проведал, он в Москве живет...
   - А это кто такой?
   - Ну, Мишка! Он "Балалайку" пел!
   - А! Помню... Ну, так что?
   - Да ничего же! Ты не волнуйся, мне от тебя ничего не надо. Поговорим и я уеду.
   Под пушистыми усами Заварова мелькнула улыбка и он спросил с любопытством.
   - Куда уедешь? Вообще-то ты пристроился? Крыша, бизнес есть?
   - Да. Почти...
   - Подожди-ка, я ведь помню говорили, что, что твой отец генерал?
   - Был. Он умер. Мать тоже. Ну, что об этом...
   - И никакой родни у тебя нигде?
   - Брат здесь в Москве, - поежился Гриша. - Но он сводный и у нас отношений нет.
   - Понял. - обрезал Завраов. - И теперь вот что тебе скажу. Я как и ты в свое время вернулся и не знал куда сунуться. Ну, сестра здесь, она в больших делах не в счет. И коли ты так завис в подвешенном состоянии, я бы тебе поддал под ногу, Нестеров. Но вот ведь какая штука... Штука, как я говорил, номер два.
   Он неторопливо и многозначительно залез в карман пиджака и через мгновение Гриша с удивлением увидел в руках Заварова свой военный билет, справки и удостоверение Мишкиной фирмы "Ориента-Арт".
   - У тебя мои документы?
   - Да. Сестра взяла. Лишняя проверка не помешает, ты не обижайся. - он протянул документы. - Тебя ищут, Нестеров. Тебя очень ждут в городе Ярославле.
   - Кто?... Ждет?
   - Милиция, Нестеров. Что ты там натворить успел?
   - Подожди... Откуда ты это знаешь?!
   Заваров снисходительно засмеялся.
   - Да есть у меня связи с людьми, которые такие вещи контролируют по своей службе. Ты в розыске, Нестеров, уже около недели. В Ярославле на тебе убийство висит, как о том сообщает милицейская федеральная сводка. И почему тебя ещё на улице не повязали менты, так это твое случайное счастье.
   Гриша отупело смотрел в пристальные глаза Заварова и уже понимал, что тот не лжет. Понимал, что совершенно дикий и глупый переплет, в который он попал по выходу из Ярославской психушки - не закончился, не отсечен от него, Гриши, бегом времени.
   - Я там ничего плохого не сделал! Я тебе клянусь! Честное слово!
   Заваров равнодушно отмахнулся.
   - Мне твое честное слово по барабану, Нестеров. И что ты там учинил меня не интересует... Но все-таки мы однополчане. Так что вот каких два варианта. Я могу тебя сплавить подальше. Так упрятать, что никакая ментура не найдет.
   - Нет! - выпалил Гриша. - Я лучше с повинной пойду...
   - Не торопись, такое не убежит. - ровно заметил Заваров. - А второй вариант, если ты чистый - двигай в Ярославль, утряси все свои дела, и, если там не нагадил, возвращайся сюда. Помогу, как могу... ООС не забывается... Но запомни, я тебе ничего не должен!
   - Да, конечно...
   Дверь приоткрылась и Алла позвала.
   - Петр идет спать и хочет попрощаться с дядей Гришей.
   Мальчишка влетел в комнату и радостно закричал.
   - Дядя Гриша, а мы завтра в ковбоев играть будем?!
   - Будем. - сказал Гриша. - Обязательно.
   - Ты только не обманывай, ладно?!
   - Конечно.
   Алла взяла мальчика за руку, странно посмотрела на Гришу и они ушли.
   Заваров спросил настойчиов.
   - Что решил, Нестеров? Куда подашся?
   Гриша вздохнул.
   - Поеду в Ярославль, раз так.
   - Думаешь,тебя там не скрутят?
   - Нет.. Не знаю... Но куда-то прятаться... Я не хочу. Поеду. - он встал с кресла, а Заваров сказал обидчиво.
   - Не сейчас же ты вот так полетишь! Встретились мы все-таки, что мы не русские люди? Посидим, припомним Балтийск. Он мне частенько вспоминается. А если ты в Ярославль надумал, то я тебе попутку утром сделаю. Доедешь почти до места. Переночуешь здесь, места хватит.
   - Мне надо Михаилу позвонить. - заколебался Гриша.
   - Звони.
   Они прошли в гостиную и Гриша дважды набрал, как ему указали через код, Московский номер Михаила. Трубки никто не поднял. Вращая диск Гриша невольно косился через плечо в гостиную и видел, что Алла уже хлопотала вокруг стола, на котором горело две свечи, но дело было не в свечах. Женщина вылезла из своих сапог и джинс, на ней было длинное до полу платье с открытыми плечами и Грише она казалась теперь явлением вообще из неведомых миров, где положено ходить гусарам, кавалерам во фраках и цилиндрах, дамам в широкополых шляпах. Та жесткость, с которой она общалась с ним, Гришей , утром - исчезла и в каждом плавном движении молодой женщины Гриша словно улавливал невысказанный призыв - неизвестно к чему.
   Заваров уже сидел у стола и, едва Гриша после третьей безнадежной попытки отошел от телефона, спросил весело.
   - Гришка, а что, разве после твоего отца-генерала ничего не осталось? Неужто он ничего не нахапал? Дачи, машины, капитал?
   Гриша повел головой.
   - Он был в генералах всего пару-тройку лет до смерти. И потом он не из таких, чтоб хапать.
   - Так и тебе, и брательнику твоему ничего и не обломилось из наследства? - недоверчиво спросил Заваров.
   - Получается так... Брат в тяжелом положении, плохо живет. Квартиру почтивсю сдает. Если у меня наладится, то я ему помогу... Он неудачник.
   - Ясненько. Ну, садись и давай употребим за встречу.
   Но задушевной беседы за столом, не смотря на несколько выпитых рюмок, так и не завязалось. Гришу смущали голые плечи Аллы, он даже побаивался смотреть в её строну, хотя почти все время чувстовал на своем лице её внимательный взгляд - словно она о чем-то спросить хотела.
   Но где-то уже за полночь обстановку разряди появившийся дед Иван, который браво сообщил от дверей.
   - От Джимки трое подохли, а двое - живые!
   Гриша не сразу понял, что речь идет о собаке, которая ощенилась.
   - Хорошо. - кинула Алла. - Переведи их в теплый вольер.
   - А я что, балда по твоему?! Уже перетащил! Так вы, аристократы, черную кость за свой стол принимаете, или мне на кухне пожрать?
   - Садись. - кивнул Заваров. - Но если будешь материться, вылетишь за раз.
   - Во жизнь пошла! Человеку уже и по русски говорить не позволяют! Уеду я от вас обормоты! Солнышко пригреет и уеду к себе на Урал! Ну вас к черту!
   - Уезжай. - холодно бросила Алла, а старик спросил удивленно.
   - А кто за псарней твоей следить будет?! Кто за такие нищенские гроши будет на тебя горбину гнуть?! Даром, что я все-таки, родственник дальний, а на такую эксплуатацию ты другого дурака не найдешь!