Грассо Патриция. Выгодный жених

   – Вам не стоит беспокоиться, ваша светлость, – промолвила графиня.
   – И все-таки скажите, графиня, – спросил он вкрадчивым тоном, – сделай я что-либо подобное, в чем выразилась бы ваша месть?
   – Вы имеете в виду, в дополнение к тюрьме?
   – Ах да! У итальянцев особый опыт по части ядов.
   Белл наблюдала за ними. Хотела бы она обладать искушенностью и уверенностью графини в обращении с джентльменами. Между тем, блуждая глазами по комнате, она обратила внимание на третью блондинку, сидевшую через два стола позади них. Взгляд у нее был острый, словно кинжал.
   – Лавиния Смит, моя бывшая золовка, – сказал Михаил.
   – Итак, среди нас есть писатель, ювелир и прорицатель, а чем занимаетесь вы? – обратилась графиня ди Салерно к Белл.
   – Спасаю жизни, – ответила Белл без колебаний. Михаил и Рейвен улыбались. Остальные округлили от удивления глаза.
   – Вы врач? – спросила княгиня Регина. Белл покраснела.
   – Я исцеляю растения.
   – У моей сестры волшебные руки, – сказала Рейвен. – Садовая богиня обещает маленькие чудеса.
   – Так вы садовник? – спросила графиня. – Или целитель?
   – Вы верите в подобную чепуху, графиня? – Князь Драко повернулся к ней.
   Графиня ди Салерно перевела взгляд с него на Рейвен и потом на Белл.
   – Я верю, что некоторые люди наделены особым даром. Целительство – такой же талант, как мое умение создавать эскизы ювелирных изделий.
   – Жаль, что у меня нет с собой чернил и бумаги, – сказала княгиня Регина. – Я прямо сейчас записала бы это для моего следующего романа.
   Все засмеялись.
   Лакеи убрали со столов посуду, оставшуюся после главных блюд, и подали сыры с фруктами к чаю, кофе и сладким наливкам. Оркестр заиграл вальс. Первый танец принадлежал невесте с женихом, второй – дочери с отцом.
   Князь Михаил встал и подал руку Белл:
   – Потанцуешь со мной?
   Она проследовала с ним через зал. Согреваемая его улыбкой, Белл чувствовала себя в его объятиях подобно принцессе на балу.
   – Ты танцуешь божественно, – сказал Михаил. – Его светлость посылал своим дочерям учителей танцев?
   – Длинными зимними вечерами сестры Фламбо заставляли Александра помогать им практиковаться в танцах, – ответила Белл, улыбаясь. – На тот случай, если прекрасный князь пригласит нас на бал.
   – Вот я и явился, – сказал Михаил. И препроводил ее к герцогу, когда кончилась музыка.
   – Я всегда мечтал потанцевать с моими дочерьми, – сказал он.
   – А мы годами упражнялись в ожидании этого момента.
   – Ты убедилась, что его светлость действительно любит тебя?
   – Я рассматриваю его предложение, папа.
   Следующим ее партнером был князь Степан. Михаил танцевал с Синтией Кларк, и у Белл, когда она смотрела на них, болезненно сжималось сердце.
   – Не тревожьте себя понапрасну, – сказал Степан, проследив за ее взглядом.
   Потом ее пригласил князь Рудольф и, пока они танцевали, не переставал превозносить замечательные качества своего брата. Заметив, как Белл реагирует на Михаила, вальсировавшего в это время с княжной Анной, он сказал:
   – Не придавайте значения обязательным танцам.
   Белл отклонила приглашение Александра на следующий танец. Устав от постоянного напряжения и чувствуя тошноту, она удалилась в дамскую комнату и упала в кресло.
   «Нет, я не беременна, – уговаривала себя Белл. – Тошнота, головокружение и усталость – всего три симптома».
   Почувствовав себя немного лучше, она вернулась в зал, чтобы Михаил не удивлялся ее исчезновению. Поскольку ее мачеха знала о тошноте, она могла рассказать герцогу, а отец мог заподозрить причину ее увиливания. Это слово представлялось ей более мягким, чем «ложь».
   Глядя на отца, танцующего с герцогиней, Белл подумала, что они с мачехой идеально подходят друг другу. Ее мать, вероятно, выглядела бы слишком хрупкой на фоне этой толпы. Или, может быть, в статусе жены Габриэль достало бы силы?
   Все сестры тоже танцевали. Фэнси со Степаном обходили своих гостей, очевидно, намереваясь исчезнуть.
   Белл пробежала глазами огромную комнату, ища своего князя. Ее опять затошнило, когда она заметила его танцующим со своей бывшей золовкой. Она двигалась так, будто была создана для его объятий.
   Понимая, что ее одиночество бросается в глаза, Белл хотела удалиться куда угодно, лишь бы не оставаться здесь. «Никогда не паникуйте и не обращайтесь в бегство…» – вспомнила она наказ мачехи.
   Она вздернула подбородок и решила бороться за своего князя. Разговор двух дам заставил ее остановиться и врасти ногами в пол. Леди Олторп, близкая подруга ее мачехи, беседовала с какой-то пожилой женщиной.
   – Пруденс, я увижу вас на ленче у Рокси? – спросила леди Олторп.
   – Конечно, дорогая, – ответила женщина. – Мы с Лавинией будем там.
   – Что-то ее весь день не видно.
   – Лавиния сейчас танцует с Михаилом. Они смотрятся идеально, не правда ли?
   Леди Олторп слегка растерялась:
   – В общем-то неплохо.
   – Они поженятся до конца года, – заявила Пруденс. Белл готова была немедленно исчезнуть. Однако не нашла в себе сил и стала прислушиваться.
   – Но я пока не видела объявления о помолвке, – сказала леди Олторп.
   – Пустая формальность, – отмахнулась Пруденс Смит. – На ком еще может жениться Михаил, если не на сестре горячо любимой покойной жены?
   – Вы уверены? Рокси говорила, что Михаил…
   – Он без ума от Лавинии, – сказала Пруденс. – А притворяется равнодушным, чтобы заставить ее ревновать. Вы только посмотрите, как они улыбаются друг другу!
   Белл перевела взгляд на Михаила, улыбавшегося блондинке, и ее обуяло желание расквасить лица обоим. Вот и четвертый признак беременности. О Боже, она носит под сердцем ребенка князя!
   Внезапно рядом с ней оказался князь Виктор.
   – Белл, могу я рассчитывать на этот танец?
   – Извините, ваша светлость, – сказала Белл, – но я должна подняться наверх. – В ее фиалковых глазах отражалось беспокойство.
   Князь Виктор встревожился:
   – Вам нездоровится?
   – Нет, просто переволновалась. – Белл выдавила улыбку. – Мне надо немного отдохнуть.
   – Может, пойти за ее светлостью, герцогиней?
   – Нет, спасибо.
   – Позвольте, я разыщу Михаила, – сказал Виктор. – Он проводит вас наверх.
   – Не стоит его беспокоить. – Белл бросила взгляд на вальсирующие пары. – Ваш брат танцует со своей невестой, – сказала она и покинула зал.

Глава 11

   Михаил в нерешительности смотрел на дверь спальни, не зная, должен он постучаться к своей жене или может войти без стука. По-видимому, она что-то услышала или ее кто-то расстроил.
   Он вошел без стука. Белл сидела понурившись у темного очага. При взгляде на нее у Михаила болезненно сжалось сердце.
   – Сбежала? – спросил Михаил. Белл распрямила плечи.
   – Я рассматриваю этот акт как мою почетную отставку, – сказала она.
   Белл сердится на него.
   Хотя его жена больше не была девушкой, она сохранила невинность и носила ее как прозрачную маску. Белл была слишком неискушенной для игр в этом обществе. У нее не хватало сил противостоять его худшим традициям. Она была само совершенство.
   – Тебе нездоровится? – спросил он.
   Фиалковые глаза Белл метали искры гнева. Белл поднялась с шезлонга.
   – Меня тошнит, кружится голова, я чувствую усталость. – Она тыкала Михаила пальцем в грудь после каждого слова. – И еще, ваша светлость, мне хочется дать вам по физиономии.
   Эта норовистость его удивила и позабавила. Брови Михаила сошлись на переносице, но губы изогнулись в улыбке.
   – По-твоему, беременность – это очень весело? – спросила Белл.
   Вопрос застал Михаила врасплох.
   – Ты уверена? – спросил он.
   – Меня мучают эти проклятые симптомы, – ответила Белл.
   Михаил сдержал смех и привлек ее к себе:
   – Пойдешь за меня замуж?
   Она скривила губы.
   – Ты собираешься стать двоеженцем?
   – Что за чепуха? – фыркнул Михаил.
   – Чепуха?
   – Ты забыл о своей невесте, Лавинии Смит?
   – Я не помолвлен с Лавинией.
   – Ложь! – возразила Белл. – Я случайно подслушала разговор Пруденс с леди Олторп.
   Михаил застонал.
   – Когда мы с тобой вернулись из коттеджа, я в тот же вечер сообщил Пруденс, что собираюсь на тебе жениться.
   – Зачем в таком случае ей было лгать леди Олторп?
   – Пруденс Смит – коварная старая мегера, – произнес Михаил. – Она может сказать все, что угодно, лишь бы причинить тебе душевную боль.
   Белл пришла в замешательство:
   – Что я ей сделала?
   – Украла у ее дочери возможность стать княгиней. Выйдешь за меня замуж?
   Белл вздохнула, покусывая губу, вспомнила о судьбе собственной матери и сказала:
   – Да. Я выйду за тебя замуж.
   Михаил крепко прижал ее к своему мускулистому телу, вдыхая ее чувственный аромат, наслаждаясь ее теплом. Его губы накрыли ее рот в продолжительном поцелуе, разжигающем страсть.
   Белл приоткрыла губы. Они были нежнее розовых лепестков. Михаил скользнул языком между ними, вкушая сладость ее рта.
   – Запри дверь, – прошептала Белл, – и мы ляжем в постель.
   Михаил усадил ее обратно в шезлонг.
   – Я не лягу с тобой в постель в доме твоего отца, где несколько сотен гостей празднуют в зале свадьбу. – Он обнял ее и направил к двери. – Пойдем поговорим с его светлостью.
   – Только не упоминай о ребенке, – сказала Белл, – отец не должен знать, что я ему лгала.
   – Лучше сосредоточься на нашем первенце, – произнес Михаил, – а объяснения предоставь мне.
   Он привел ее в кабинет герцога и усадил в одно из кресел перед письменным столом.
   – Сейчас я разыщу его светлость и герцогиню. Я вернусь через несколько минут.
   Белл задумчиво смотрела перед собой. Правильно ли она делает, выходя замуж за князя? Ей не хотелось, чтобы он женился на ней из-за ребенка. Но ведь Михаил сделал ей предложение раньше, в последний день их пребывания в коттедже.
   Впрочем, это ничего не значит, потому что тогда князь намекнул на беременность.
   Вспомнив о его покойной жене, Белл подумала, сможет ли она соперничать с ее памятью. Не будет ли Михаил ее мысленно сравнивать со своей первой женой?
   Вторая… Видно, ей уготовано только второе место.
   Она и родилась второй между двумя одаренными сестрами. Словно прослойка в сандвиче. Сначала оставалась в тени своей старшей сестры. Потом все внимание было сосредоточено на близнецах. Фэнси с ее артистическим талантом стала хорошей певицей, математические способности Блисс увеличили богатства в сундуках Фламбо. Что же до Белл, то она помогала растить младших сестер и ухаживала за растениями.
   Но ее таланта возвращать здоровье растениям никто не оценил по достоинству. Оно и понятно. Растение не человек. Однако и аристократы, и простолюдины наверняка загрустили бы, если бы цветы навсегда исчезли с лица земли.
   Дверь открылась. В кабинет вошли князь и герцог с герцогиней.
   – А вот и мы, дорогая, – приветствовала Белл мачеха, садясь в кресло. – Интрига вызвала мое любопытство.
   Белл вяло улыбнулась в ответ.
   – Тебе грустно, дорогая? – обратилась к ней герцогиня. – Сегодня нельзя грустить. Надо радоваться. Ведь твоя сестра стала княгиней!
   – Рокси, дай же сказать Михаилу, – одернул ее герцог.
   – Конечно, Магнус.
   Михаил пододвинул свое кресло ближе к Белл и взял ее за руку. Она робко улыбнулась ему и посмотрела на отца, чей взгляд был прикован к их переплетенным пальцам.
   – Белл не хотела, чтобы вы плохо думали о ней, – обратился Михаил к герцогу. – Поэтому в прошлый раз, чтобы защитить ее, я солгал. Я имею в виду нашу якобы неразделенную интимность.
   – Как романтично! – воскликнула герцогиня Инверари. – Ну разве это не романтично, Магнус?
   Герцог взглянул на жену:
   – Вполне.
   – Белл приняла мое предложение, – объявил Михаил.
   – Две княгини! – воскликнула герцогиня в сильном возбуждении.
   – Успокойся, Рокси, – сказал герцог, – иначе не доживешь до их бракосочетания.
   Герцогиня Инверари взглянула на свою приемную дочь:
   – Белл, ты согласилась по доброй воле?
   – Рокси…
   – Я действительно хочу выйти замуж за Михаила, – сказала Белл. – Но…
   – Белл! – В голосе князя прозвучали предостерегающие нотки. – Дело в том, – пояснил он супругам Инверари, – что Пруденс Смит без конца создает проблемы.
   – Пруденс Смит всем создает проблемы, – сказала герцогиня, махнув рукой. – Я научу тебя давать отпор подобным особам.
   – У нас с Белл есть еще одно сообщение. – Михаил поднес к губам ее руку, заставляя Белл покраснеть. – Мы ждем нашего первенца.
   – Я знала. – Герцогиня повернулась к мужу, и на лице ее появилась улыбка и ямочки на щеках. – Ты должен мне бриллиантовое колье и соответствующие серьги, а также браслет и кольцо.
   Герцог Инверари закатил глаза. Что касается дочери, не устоявшей перед искушением, он хранил молчание, понимая, что это произошло по причине его собственной неосмотрительности.
   – Добро пожаловать в семью, Михаил. – Он протянул зятю руку.
   – Мы устроим бракосочетание в течение недели после этого воскресенья, – промолвила герцогиня.
   – Мне не хотелось бы пышной церемонии, – произнесла Белл. Пока она будет идти по церковному проходу, у нее вся кожа покроется крапивницей.
   – Дорогая, пышное венчание – это громкое заявление, – сказала герцогиня и повернулась к Михаилу: – Большой бриллиант – это тоже громкое заявление.
   Михаил ухмыльнулся. Только Роксанна Кемпбелл могла высказывать далеко не возвышенные мысли, но при этом оставаться очаровательной.
   Белл не могла отделаться от предчувствия, что вскоре откроется ящик Пандоры и на ее голову обрушатся несчастья.
   – Мы дадим объявление в утренний выпуск пятничной «Таймс», – Продолжала герцогиня. – И пока джентльмены будут заканчивать в Пэлл-Мэлл свой гольф, все несчастные надеявшиеся и разочарованные вместе с их мамашами смогут выпустить свой пар у меня на ленче.
   – Свой пар? – пропищала Белл, ощутив приступ тошноты.
   Герцогиня поднялась с кресла.
   – Дорогая, доверь проект мне. – Она взглянула на герцога: – Мы должны возобновить приемы.
   Как только герцог и герцогиня Инверари удалились, Белл посмотрела на князя. Настало время проверить его преданность.
   – А какая судьба ждет садовую богиню?
   Михаил наклонился и непринужденно улыбнулся.
   – Можешь ухаживать за своими растениями, – сказал он. – За каждым деревом и травинкой в мире, любовь моя.
 
   На следующий день, стоя перед большим зеркалом, Рейвен рассматривала себя. Решив, что аккуратное чистое платье самое лучшее, она покинула свою спальню и спустилась в холл.
   – Доброе утро, Тинкер, – сказала она и села в кресло.
   – Добрый день и вам тоже, – ответил дворецкий. – Вы пришли навестить меня или…
   В это время кто-то забарабанил в дверь.
   – Ко мне должны прийти, – сказала Рейвен. Тинкер открыл дверь.
   – Добрый день, милорд. Мисс Рейвен ждет вас.
   Когда Александр Боулд вошел в холл, на лице его отразилось удивление.
   – Как ты узнала, что я…
   – Интуиция.
   – Мы идем сейчас к моему дедушке? – спросил Александр.
   Рейвен наградила его чопорной улыбкой:
   – А разве нет? Я не зря тут жду.
   Парк-лейн в эти часы выглядел непривычно пустынным. По улице проезжали единичные экипажи. Тихо ржали лошади. В воздухе слышалась симфония птичьего пения и вместе с ней плыл аромат садовых цветов, маскируя запах конского навоза.
   – Белл приняла предложение Михаила, – сообщила Рейвен. – Они обвенчаются меньше чем через две недели.
   – Что за спешка? – сказал Александр.
   Рейвен бросила на него косой взгляд, который говорил о многом.
   – Ах! – Прежде чем подняться на парадные ступени, Александр остановился и взял ее за руку. – Как только встретишься с Тьюлип, пригласи ее в Инверари-Хаус. Мне нужно обыскать ее спальню.
   Рейвен отвергла его идею.
   – Ей, как вашему гостю, должна быть гарантирована неприкосновенность.
   – У Тьюлип есть небольшая сумка, которую она оберегает как зеницу ока. Эта сумка может дать нам ключ к разгадке преступлений маньяка.
   – Думаешь, девушка – сообщница этого монстра?
   Александр покачал головой.
   – Я полагаю, она не понимает важность содержимого ее сумки.
   – Почему тогда она ее так бережет?
   – Чутье подсказывает мне, что в ней хранится что-то исключительно важное.
   – Значит, вы, милорд, – произнесла Рейвен нараспев не без сарказма, – вместо вещественных доказательств руководствуетесь ощущениями?
   – Touché, непослушный ребенок. – Александр наклонил голову, признавая ее острый ум. – Но сарказм тебе не идет.
   – А тебе не идет ханжество, – парировала Рейвен. – Ты не вправе действовать по наитию, а потом насмешничать над моими ощущениями.
   – Обсудим это позже, – сказал Александр. – А сейчас ты должна мне помочь.
   – Ладно, – с покорным вздохом согласилась Рейвен. В дверях появился дворецкий и отступил в сторону, пропустив пришедших в дом.
   – Добрый день, милорд.
   – Добрый день, Твигс. Где мой дедушка и где Тьюлип?
   – Они за ленчем в гостиной.
   – Вместе?
   – Да, они едят за одним столом, значит, вместе, – ответил дворецкий.
   Рейвен прикрыла рот рукой, тщетно пытаясь приглушить смешок.
   – А вы кто? – спросил Твигс.
   – Я ваша самая признательная аудитория.
   Дворецкий скривил губы.
   – Спасибо, миледи.
   – Рейвен, познакомься с Твигсом, бесцеремонным дворецким моего дедушки, – сказал Александр. – Твигс, это мисс Рейвен Фламбо, моя невеста.
   – Очень приятно, мисс, – сказал Твигс. – Должен с облегчением отметить, что у маркиза хороший вкус.
   Рейвен наградила мужчину ослепительной улыбкой:
   – Спасибо, Твигс.
   Он повел их по длинному коридору в огромную гостиную.
   Рейвен сделала два шага и резко остановилась. Мрачный старый герцог, находившийся в комнате с молоденькой девушкой, смеялся. Александр тоже выразил удивление.
   – Ваша светлость, – начал Твигс, приблизившись к герцогу, – маркиз Базилдон…
   – Я сам вижу, кто здесь, – резко сказал герцог. Твигс закатил глаза и, ворча, покинул комнату.
   – Вперед, Рейвен. – Александр легонько подтолкнул невесту, побуждая пройти к столу. – Затем кивнул дедушке и заметил: – Ты, кажется, в хорошем настроении.
   Рейвен села в кресло напротив. Она улыбнулась, когда Александр сказал ей:
   – Познакомься с Тьюлип Вудс.
   У необычайно изящной Тьюлип Вудс были очаровательные каштановые волосы с красным отливом. Но что поражало, так это ее глаза – один синий, другой зеленый.
   – Очень приятно познакомиться с вами, – сказала Рейвен.
   – С чего вдруг?
   Обескураженная вопросом, Рейвен перевела взгляд с улыбавшегося герцога Эссекса на девушку.
   – Друг Александра – мой друг.
   – Почему вы думаете, что я его друг? – спросила Тьюлип.
   Прежде чем ответить, Рейвен прищурилась, пристально глядя на девушку.
   – Поскольку вы сейчас живете в доме его дедушки, он не может быть вашим врагом. Разве не так?
   Тьюлип ухмыльнулась и через стол подтолкнула к Рейвен блюдо:
   – Попробуйте.
   Рейвен поняла, что она только что выдержала тест. Она посмотрела на блюдо с экзотическим угощением, клейким и пряным. Ее мать всегда любила нугу, говоря, что она подобна яркому французскому солнцу. Рейвен ничего не знала о тех краях, так как никогда не была там. Она откусила кусочек. Ее мать была права. Фисташковая нуга действительно имела вкус, впитавший солнечное сияние.
   – Тьюлип приготовила это вчера вечером, – сказал герцог Эссекс.
   Рейвен наслаждалась лакомством, признавая ее кулинарный талант.
   – Бог наградил меня этим даром, – сказала Тьюлип.
   – Что входит в состав этого блюда?
   – Я обычно храню свои секреты.
   Александр взял вторую порцию нуги.
   – Рейвен выходит за меня замуж.
   Тьюлип посмотрела на нее:
   – Не рановато ли для замужества?
   – Неужели я такая юная?
   Девушка разразилась веселым смехом:
   – Мне ровесница!
   – Вам нужно сменить обстановку, – сказала Рейвен. – Я живу совсем близко отсюда. Не хотите ли познакомиться с моими сестрами и собакой?
   При упоминании о сестрах улыбка исчезла с лица Тьюлип и глаза ее наполнились слезами.
   – Извините, что я напомнила вам о вашей потере. Может, в другой раз?
   – Нет, я с удовольствием познакомлюсь с вашими сестрами, – произнесла Тьюлип. – Сколько их у вас?
   – Шестеро, – ответила Рейвен. – Старшую, Фэнси, вы не встретите, поскольку она вчера вышла замуж за князя Степана.
   – Ваша сестра вышла замуж за князя?
   Рейвен кивнула.
   – Моя мачеха тоже захочет познакомиться с вами.
   – Что ж, я не против.
   Рейвен поднялась с кресла, и вместе с Тьюлип они направились к двери.
   – Какой породы ваша собака?
   – Паддлз – мастиф.
   Проводив их взглядом, Александр отправил в рот еще кусочек нуги.
   – Что все это значит? – спросил его дедушка. Александр поднялся.
   – Чутье подсказывает мне, что Тьюлип хранит в своей сумке важные секреты, – ответил Александр.
   Шагая через две ступеньки, Александр поспешил на третий этаж, в спальню девушки.
   В гардеробе он ничего не обнаружил. Под гардеробом тоже. Обыскал комод, два туалетных столика и холодный очаг.
   Пошарил под покрывалом и под матрасом.
   На всякий случай заглянул под обитую бархатом скамейку в изножье кровати и ухмыльнулся.
   Смышленая девушка. Используя иглу и нитки, Тьюлип прикрепила сумку под мягким сиденьем.
   Александр опрокинул скамейку на бок. Решил, что обыщет сумку, а затем положит на место ее содержимое, так что Тьюлип ничего не узнает.
   В сумке было шесть предметов – какие-то два документа, три гравюры и листок бумаги.
   Александр изучил оба документа и побледнел. Увидев три гравюры, упал на матрас, а листок бумаги подтвердил то, во что невозможно было поверить.
   Шокирующее открытие застало Александра врасплох. У него зашумело в ушах, закружилась голова. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы все это переварить, прежде чем рассказать дедушке.
 
   Белл вышла на Гросвенор-сквер возле особняка Михаила. Она улыбнулась кучеру, который помог ей выйти из кареты отца, и поднялась на парадные ступеньки.
   – Она здесь! – услышала Белл взволнованный возглас девочки, когда постучала в дверь.
   Князь Михаил и Элизабет ждали Белл в холле. Девочка бросилась к ней в объятия.
   – Добро пожаловать домой, – сказала малышка. Белл покраснела, поняв, что князь поделился их новостью с дочерью.
   – Я тоже рад приветствовать тебя в нашем общем доме. – Михаил поднес к губам ее руку. – К сожалению, мне нужно уехать на деловую встречу. Постараюсь вернуться пораньше.
   – Прошу тебя, – сказала Белл, – разреши Бесс в этот четверг быть хозяйкой вечера чая. – Она видела, что ее просьба поставила князя в тупик, особенно когда Бесс пронзительно закричала от радости.
   Михаил повернулся к дворецкому:
   – Отправьте приглашения дочерям Виктора и Рудольфа.
   – Непременно, ваша светлость.
   Бесс схватила Белл за руку:
   – Пойдем, мама.
   – Гм…
   Князь Михаил улыбнулся:
   – Белл, представляю тебе Джулиана Бумера.
   – Очень приятно, мистер Бумер.
   – Просто Бумер, миледи, – сказал дворецкий. – Примите мои поздравления и наилучшие пожелания. Буду рад вам служить.
   – До скорой встречи, – сказал Михаил, целуя Белл в щеку со шрамом.
   – Я хочу показать тебе наш сад, – сказала Бесс, увлекая Белл за собой. – А здесь у моего папы атланты, которые держат земной шар.
   Белл пришла в восхищение от княжеского сада с его гармонией красок, извилистых тропинок и лужаек. Вблизи дома росла глициния, окутывая своими сине-фиолетовыми лепестками землю под ней. Вокруг фонтана расстилался красный ковер желтофиолей с проросшими тюльпанами. В дальней части сада находился белый бельведер – небольшой, но в нем вполне могли разместиться девочки на вечере чая. Белл заметила серебристую березу в окружении красных тюльпанов. Некоторые из них слегка увяли.
   – Пойдем со мной, Бесс, – сказала Белл. – Те тюльпаны нуждаются в моей помощи.
   Присев на корточки, она наклонилась к цветку и, приложив пальцы с каждой стороны стебля, молча помолилась. Передвинулась ко второму тюльпану. Потом к третьему. И так несколько раз.
   – Что ты им говорила? – спросила Бесс. – Я видела, что у тебя шевелились губы, но слов не слышала.
   – Я молила Бога, чтобы он помог своим тюльпанам.
   – И Бог услышал твои молитвы?
   – Это ведомо только ему одному, – сказала Белл. – Хочешь узнать, как избавиться от своих трудностей?
   Бесс кивнула.
   – Что за трудности?
   – Всякие неприятности, которые заставляют тебя сердиться или печалиться.
   – У меня есть такие трудности, – сказала Бесс.
   – Зачерпни пригоршню земли, – сказала Белл. – Вот так, в обе руки. – Она показала, как именно. Девочка сделала все, как велела Белл. – Теперь встань и повернись лицом к садовой калитке. Смотри на землю и молча рассказывай ей о своих проблемах.
   – Мне нужно подумать.
   – Рассказывай свои мысли земле, – сказала Белл.
   Бесс посмотрела на нее:
   – Как я могу говорить и молчать в одно и то же время?
   Белл едва сдержала смех.
   – Смотри на землю и думай о своих проблемах.
   Последовало молчание.
   – Уже подумала, – прошептала Бесс.