Грассо Патриция. Выгодный жених

   Сестры Фламбо опять захихикали. Герцог снова снисходительно улыбнулся супруге.
   – Пойдемте, мои дорогие. – Герцогиня повела девушек прочь. – Все гости уже на месте, так что мы можем совершить наш грандиозный выход.
   Герцогиня Инверари плавно скользила в проходе, кивая, подобно королеве, как друзьям, так и недругам. За ней цепочкой шли незамужние сестры Фламбо, как пять цыплят за наседкой.
   – Роксанна любит быть в центре внимания. – В голосе герцога Инверари угадывалась скрываемая улыбка.
   – Вы очень гармоничная пара, – сказала Белл.
   – Я по-настоящему любил твою мать, – сказал герцог, – и женился бы на ней, если бы был свободен. Я хочу, чтобы ты это знала. Габриэль гордилась бы тобой.
   – Спасибо, папа.
   Герцог расцеловал Белл в обе щеки. Опустил на лицо фату и подал ей руку:
   – Пойдем. Твой князь ждет. Ты готова?
   – Да, папа.
   Белл приняла руку отца, и они направились в центральный проход. В воздухе плыли звуки музыки. В соборе играли орган и две скрипки. Мерцающее пламя сотен горящих свечей отбрасывало на стены танцующие тени.
   Герцог Инверари выступил вперед, ведя с собой дочь. Белл видела белые розы, их благоухание усиливалось с каждой минутой.
   Потом она заметила Михаила. С его добрыми темными глазами, в торжественном одеянии, он был так красив, что дух захватывало. Но для нее гораздо важнее было его сердце, большое и щедрое. Ее князь улыбался ей.
   Белл помолилась про себя, чтобы их любовь до конца дней оставалась такой же страстной и искренней, как в это мгновение. Всего пять шагов – и он станет ее мужем.
   – Это моя новая мама! – услышала Белл. Восклицание Бесс вызвало всеобщее веселье. Князь улыбнулся дочери.
   – Подожди, – шепнула Белл отцу.
   Она прошла на другую сторону собора, где находились княжны Казановы. Пять девочек сидели на передней скамье.
   – Хочешь подержать для меня эти цветы? – спросила Белл свою падчерицу, протягивая ей флердоранж.
   Бесс кивнула и, сияя улыбкой, высоко подняла букет. Наблюдавшие это четыре других княжны завизжали от восторга. Их родственники и гости, сидевшие впереди, заулыбались. Остальные тянули шеи, чтобы увидеть, что происходит.
   – Кто этот мужчина? – спросила княжна Лиля, показывая на герцога.
   Притихшие малышки вышли вперед.
   – Этот мужчина – мой папа, – ответила Белл.
   – А это мой папа! – крикнула Бесс. – Привет, папа!
   Гости еще больше развеселились.
   Белл видела, как улыбающийся князь посылает дочери воздушный поцелуй. Она вернулась к герцогу, чтобы он проводил ее к жениху.
   Прежде чем отец оставил ее, она коснулась рукой его щеки.
   – Я люблю тебя, папа. – Не дожидаясь его ответа, Белл повернулась к Михаилу.
   – Теперь ты выйдешь за меня замуж? – спросил он.
   – Да, ваша светлость.
   Они подошли к епископу. Для такого знаменательного события церемония оказалась на редкость короткой.
   Когда священник объявил их мужем и женой, Михаил, подняв фату, поцеловал Белл в одну щеку, потом в другую и, наконец, в губы.
   – Ой! – Княжны Казановы снова взвизгнули.
   Часом позже новобрачные ступили в бальный зал Инверари-Хауса принимать гостей. По одну сторону от молодоженов стояли герцог с герцогиней, по другую – князь Рудольф с княгиней Самантой.
   В одной половине зала был установлен главный стол, а напротив, в другом конце, играли скрипачи. Между главным столом и музыкантами размещались небольшие столики. Развешанные гирлянды незабудок услаждали глаз. Воздух был напоен ароматом сотни роз – белых, красных и желтых.
   Белл недовольно посмотрела на вазы, стоявшие в центре каждого стола. Сколько загубленных цветов! Сотни растений пострадали ради украшения, которого никто не заметит.
   – Если ты не улыбнешься, – прошептал Михаил, – наши гости не поверят, что ты счастлива.
   – Я-то счастлива, но… – Белл жестом обвела комнату. – Эти цветы обезглавлены без всякой надобности.
   Михаил поднес к губам ее руку:
   – Ты у меня оригинал, женушка моя.
   – Ну почему никто не оплакивает смерть цветка? – сказала Белл. – Растения создал Бог, он любит их так же, как любит нас.
   – Ответь мне, любимая, – сказал Михаил, пряча улыбку, – те оранжевые цветы были настоящие или искусственные?
   Белл покраснела от его подтрунивания.
   – Это мачеха настояла. Мол, оранжевые цветы – это громкое заявление.
   – Какая кровожадность, однако.
   Гости, выстроившись в очередь, проходили в гостиную для приема. Князь и мачеха представили Белл гостям, с которыми она не была знакома.
   Князь Степан и княгиня Фэнси подошли первыми. Фэнси поцеловала сестру в щеку и пожала руку Михаилу.
   – Я предвкушаю следующий вечер чая, – сказал князь Степан. – Ваше печенье выше всяких похвал. – Он посмотрел на жену: – Ты тоже могла бы испечь печенье.
   – Мои таланты лежат в другой области, – криво усмехнулась Фэнси.
   Следующими были князь Виктор с княгиней Региной.
   – Добро пожаловать в семью, – промолвила Регина. – Хочу также выразить вам свое восхищение в связи с тем, что на прошлой неделе на ленче вы поставили на место тех дурно воспитанных леди.
   – О чем это она? – спросил Михаил. Белл наклонилась ближе и шепнула:
   – Я назвала Лавинию нехорошим словом.
   – Какая дочь – такая и мать, – процитировала ее Регина.
   – Ты помнишь сумасшедшего Эдди? – обратился Виктор к брату. – Он лежал в аллее, кто-то положил ему на грудь соверен. – Похоже на сценарий убийцы, которого никак не могут поймать.
   – Эдди зарезан? – спросил Михаил. Виктор покачал головой:
   – Нет, просто напился.
   Белл поняла, что речь идет о джентльмене, которого стукнула по голове Тьюлип Вудс. Слава Богу, он жив.
   Подошла очередь Лайкоса и Гюнтера. Князья по очереди с изысканным поклоном поцеловали Белл руку.
   – Я чувствую себя в облаве, – сказал Михаилу князь Лайкос.
   Михаил улыбнулся кузену:
   – Волк в облаве?
   – Охотник становится объектом охоты, – добавил Понтер, намекая на собственное положение. – Видимо, придется послать в Москву за нашими младшими братьями.
   – Повстречай я такую очаровательную леди, как твоя жена, – произнес Лайкос, – с радостью вверил бы себя в ее нежные руки.
   За двумя кузенами шли графиня ди Салерно и князь Драко Казанов. Графиня улыбнулась Белл, а князь склонился над ее рукой.
   – У вас очаровательная жена, – обратилась Катерина к молодожену.
   Михаил с улыбкой посмотрел на кузена:
   – Ты можешь стать следующим из Казановых.
   – Мне может потребоваться опыт ее светлости с ее искушенностью в стратегии отношений, – произнес Драко, бросив взгляд на графиню.
   Следующими на очереди были герцог Эссекс и его внуки, Александр Боулд и Тьюлип Вудс. Белл представила им Михаила.
   – Моя дорогая Белл теперь устроена, – сказала герцогиня Александру, – так что можно приступать к вашему бракосочетанию.
   – Графиня уже занимается дизайном специального обручального кольца для Рейвен, – сообщил Александр герцогине.
   – Чем скорее мальчик женится, – сказал герцог Эссекс, – тем скорее я дождусь моего правнука. – Старик посмотрел на Александра и добавил: – Не буду же я жить вечно.
   – Барт, – промолвила герцогиня Инверари, – Тьюлип обладает экстраординарными способностями. С моей помощью она станет одной из самых великих светских леди.
   Взглянув на Тьюлип, Белл едва сдержала смех. Судя по ее виду, такая перспектива ее не вдохновляла.
   – Почему вы так о ней думаете? – обратился герцог Эссекс к герцогине.
   – Я требую уважения к себе и моим друзьям, – ответила за герцогиню Тьюлип. – К тому же я не воспринимаю оскорбление как вид искусства.
   Герцог хихикнул:
   – Она похожа на меня.
   Очередь завершали двое родственников герцога Инверари – Росс Макартур, он же маркиз Благоговение, и Дуглас Гордон, маркиз Ловчий.
   По выражению лица герцогини Белл поняла, что этим двум джентльменам уже не долго наслаждаться холостяцкой жизнью.
   – Я посадила вас за стол с двумя моими падчерицами, – обратилась к ним герцогиня. – Блейз и Блисс – очаровательные девушки, так что вам будет приятно провести время в их обществе.
   – Если они так же очаровательны, как новая княгиня, – произнес Росс Макартур, – мы с Дуги будем считать себя счастливчиками.
   Белл отметила, что «белокурая троица» решила не присоединяться к поздравлениям. Их мамаши тоже.
   Михаил проводил новобрачную к столу для почетных гостей. Когда приглашенные заняли свои места, слуги налили шампанское в высокие узкие бокалы.
   Первый тост произнес Рудольф.
   – Вот уже больше года, – сказал князь, – как мой брат и его дочь лишились якоря спасения. И я благодарен княгине Белл за то, что она внесла радость в их жизнь.
   Михаил поцеловал руку жене и затем поднялся. Он пожал руку брата и произнес свой тост.
   – Несколько недель назад, – сказал он, – стоя у окна в кабинете его светлости, я увидел в саду девушку, похожую на ангела. И влюбился в нее с первого взгляда.
   Когда князь снова занял свое место, Белл прикоснулась к его бедру.
   – Я соскучилась по тебе, – шепнула она. Михаил обнял ее и поцеловал в губы.
   – Через несколько часов наши мучения закончатся и мы сможем наслаждаться друг другом долгие-долгие годы.
   Когда слуги начали обслуживать гостей, к главному столу подошел Тинкер.
   – Его светлость попросил приготовить специально для вас это блюдо, – произнес дворецкий и поставил перед Белл серебряное блюдо под крышкой.
   Тинкер снял крышку. На блюде лежал бутерброд с маслом.
   Белл хихикнула и взяла верхний ломтик хлеба. Черный перец на масле заменил собой пауков.
   – Помнишь, что было тогда на масле? – спросила она мужа.
   – Я должен был это сделать, любовь моя?
   – Да.
   – Хорошо, – согласился Михаил, – в следующий раз сделаю.
   Герцог Инверари не поскупился на деликатесы. Гостей потчевали лососем, говяжьим окороком и жареными утятами.
   Белл ела мало, только легкие закуски, опасаясь, как бы тошнота не испортила ей этот счастливый день. Ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь из светских ведьм понял, что она беременна.
   Княжны Бесс и Лиля, взявшись за руки, подошли к большому столу для почетных гостей. Обе с обожанием смотрели на своих отцов и улыбались.
   – Привет, папа, – сказала Лиля. Князь Рудольф повернулся к дочери:
   – Привет, родная.
   – Привет, папа, – сказала Бесс Михаилу.
   – Привет, моя драгоценная.
   – Я сегодня ночую у Лили, – сообщила Бесс своей новой маме. – Увидимся завтра вечером.
   – Мне будет недоставать тебя, Бесс, – посетовала Белл. – Возвращайся домой – и мы устроим следующий вечер чая.
   Бесс захлопала в ладоши. Княжна Лиля закатила глаза.
   – Надеюсь, там не будет бабушки Злой и тети Неприветливой.
   Белл с трудом сдержала улыбку.
   – Их не будет, не беспокойся.
   Держась за руки, княжны вернулись на свои места.
   В ожидании десерта приглашенные ходили по гостиной, общаясь с друзьями и знакомыми.
   Белл извинилась и встала из-за стола, чтобы удалиться в дамскую гардеробную. Блейз пошла с сестрой.
   – Ну что, насладилась знакомством с маркизом Благоговение? – поддразнила ее Белл.
   Блейз скривила губы.
   – Ты имеешь в виду маркиза де Сада?
   Белл захихикала:
   – Он тебе не понравился?
   – Он надменный и властный.
   – Дорогая, все мужчины такие, – заверила ее Белл. – Твоя задача – разными уловками заставлять их делать то, что ты хочешь. Но так, чтобы они думали, что это их собственная идея.
   Блейз расхохоталась:
   – Вряд ли нашей дорогой мачехе удастся женить этого экзальтированного маркиза.
   Когда они подошли к гардеробной, из-за двери до них донеслись женский смех и голоса.
   – По всей вероятности, – сказала одна из женщин, – она беременна.
   – Конечно, – согласилась другая. – Какая еще может быть причина для такого скоропалительного венчания?..
   – Я не собираюсь называть ее «ваша светлость», – сказала третья. – Роксанна Кемпбелл хлопочет за ублюдков герцога, как наседка за своих цыплят.
   – Осторожнее с герцогиней Инверари, – предупредила четвертая. – Лучше не становиться на ее пути.
   Белл понимала, что орда разочарованных завистниц, вероятно, изливала гнев, чтобы ободрить «белокурую троицу». Она взглянула на свою взрывоопасную сестру, та, казалось, была готова к сражению.
   – Прошу тебя, не омрачай мне день венчания, – шепнула Белл, взяв за руку Блейз.
   Сестра нехотя кивнула:
   – Ладно. Мы отомстим им в другой день.
   Не сговариваясь, они направились наверх, в дамскую комнату, а когда вернулись, князь стоял у дверей гостиной.
   – Что-то не так? – озабоченно спросил Михаил. Белл ответила ему бодрой улыбкой, а ее сестра исчезла в зале.
   – Я вышла замуж за того, кого люблю. Разве может быть что-то не так?
   – Я искал тебя и вдруг увидел, как из гардеробной появилась «белокурая троица» с компанией.
   – Нас там не было. Мы с Блейз поднялись в дамскую комнату. – Белл привстала на цыпочки и поцеловала Михаила в подбородок. – Вы так беспокоитесь обо мне, ваша светлость. И я люблю вас за это и за многое другое.
   Михаил обнял ее.
   – И я люблю тебя, княгиня.
   Через два часа карета князя остановилась перед его особняком на Дюк-стрит, рядом с Гросвенор-сквер. Михаил вышел первым и помог Белл. Прежде чем проводить ее в дом, он обратил ее внимание на три совпадения.
   – Степан и твоя сестра, как ты знаешь, живут прямо через площадь. Но я не знал, что Виктор поселился на Брук-стрит, а Рудольф на Гросвенор-стрит. И оба дома выходят на площадь.
   – Братья Казановы живут в двух шагах друг от друга, – произнесла Белл, идя рядом с Михаилом к парадной лестнице. – Мы никогда не будем чувствовать себя одинокими.
   – Да, мы, Казановы, можем запросто перекликаться друг с другом.
   Не успели они подняться, как парадная дверь открылась. В холле их встречали выстроившиеся в ряд горничные и слуги.
   – От имени всего нашего персонала примите наши поздравления и самые искренние пожелания счастья, – торжественным тоном произнес дворецкий.
   – Спасибо, Бумер. – Михаил обнял Белл за талию и объявил собравшимся: – Представляю вам мою жену, княгиню Белл.
   Последовали аплодисменты, затем слуги разошлись. Остались трое – дворецкий и двое мужчин огромного роста.
   – Бумер, принесите нам чай и закуски в мою комнату, – сказал Михаил и повернулся к гигантам. – Белл, представляю тебе Фридека и Гришу, моих телохранителей и друзей из Москвы.
   – Очень приятно.
   – Мы тоже рады познакомиться с вами, – сказал Фридек.
   – Князь будет с вами счастлив, – улыбнулся Гриша. – Не так ли?
   Белл посмотрела на мужа.
   – Я сделаю все, что в моих силах.
   Михаил взял ее руку в свою, и они вышли через французские двери во внутренний холл и далее к лестнице. Белл опустила глаза на свою руку, лежавшую в руке князя, и пристально всмотрелась в его профиль. Этот необыкновенный мужчина ее муж. Она самая счастливая женщина в мире.
   Спальня князя была убрана красными тканями разных оттенков с преобладанием рубинового. Гардины и покрывала на огромной кровати с четырьмя столбиками тоже были красных тонов. Перед очагом из черного мрамора стояли шезлонг, два кресла и журнальный столик. Полированный деревянный пол устилали персидские ковры.
   – Расслабься, княгиня, – сказал Михаил, подтолкнув Белл к мягкому креслу, и сел рядом. – Здесь ты в полной безопасности.
   – А где моя комната? – спросила Белл, не в силах скрыть охватившее ее волнение.
   Михаил обнял ее за плечи:
   – Я надеялся разделить с тобой эту комнату.
   Белл сразу успокоилась, и лицо ее озарила улыбка. Они будут спать вместе каждую ночь, как это было в коттедже, надеялась Белл.
   – Я рассматриваю твою улыбку как согласие. – Михаил провел губами по ее вискам. – Ты пахнешь розами.
   В дверь постучали. Пришел дворецкий. Принес чайник, приборы и поднос с закусками – бутербродами с огурцом, сырами и разнообразными фруктами.
   – Что-нибудь еще, ваша светлость?
   – Уединение.
   Бумер покраснел и покинул комнату. Михаил налил Белл чай и положил ей в рот кусочек сыра.
   – Я там заметил, что у тебя нет аппетита.
   – Я боялась, как бы меня не стошнило в неподходящий момент, – объяснила Белл.
   Михаил взял у нее чашку с чаем, поставил на стол и протянул ей маленькую коробочку.
   – Это мой свадебный подарок тебе, любовь моя.
   Белл откинула крышечку и ахнула. Внутри лежал кулон. Бабочка из желтых бриллиантов, оправленных золотом, с крыльями из белых бриллиантов, розовых турмалинов и аметистов. Кулон висел на бриллиантовом ожерелье.
   – Ты как бабочка, порхающая с цветка на цветок, – промолвил Михаил.
   – Спасибо, мой дорогой. Я буду беречь ожерелье так же, как обручальное кольцо. – Белл посмотрела в темные глаза князя. – Но больше всего я дорожу словами, которые ты мне говорил.
   – Что же это за слова?
   – Я люблю тебя.
   Михаил запечатлел на ее губах страстный поцелуй. А когда поднял голову, Белл ласково провела рукой по его щеке.
   – У меня тоже есть для тебя подарки.
   – Самый лучший подарок для меня – это ты.
   – Где Бумер оставил мои вещи?
   – Там. – Михаил указал на соседнюю дверь. Скоро он удовлетворит свой голод. Последние две недели казались ему двумя годами.
   Белл вернулась и, сев рядом, протянула ему длинный прямоугольный футляр.
   – Вот мой первый подарок.
   Михаил развязал длинную ленту, поднял крышку и заулыбался. Это была прогулочная трость из твердого дерева, с золоченым набалдашником в форме головы льва.
   Затем Белл вынула из сумки небольшую коробочку.
   – Эту вещь нужно использовать вместе с тростью.
   Михаил рассмеялся, достав из коробочки очки с темными стеклами.
   – Слепой мужчина, тем более князь, никогда не должен покидать дом без трости и темных очков, – сказала Белл и достала из сумки еще одну коробочку, гораздо меньшего размера.
   В ней на ложе из черного бархата сиял сапфир в массивной золотой оправе. Надев кольцо на средний палец правой руки, Михаил нежно поцеловал жену.
   – Три милосердные феи – Вера, Надежда и Любовь – живут в обличье этого сапфира, – сказала Белл. – Графиня говорит: тому, кто этот камень носит, феи даруют счастье.
   – Я уже чувствую себя счастливым. – Михаил потянулся к ней, но Белл его остановила.
   – У меня есть еще один подарок. – Белл преподнесла ему золотистый наперсток и стеклянную баночку с белым порошком. – Один наперсток тонко молотого ладана, запитый белым вином, поможет тебе уберечь память. Больше никакой амнезии!
   Михаил засмеялся, но потом посерьезнел.
   – Могу я теперь тебя поцеловать?
   – Да, муж мой. – Белл подняла на него фиалковый взгляд. – Поцелуй меня.
   Его губы прильнули к ее губам в нежном продолжительном поцелуе. Михаил обнял ее, крепко прижимая к себе одной рукой, гладя ей затылок и шею – другой. Она пробежала руками по его груди и обвила его шею руками.
   Белл чувствовала, как по телу разливается тепло. Она забыла обо всем на свете, охваченная желанием.
   Михаил провел пальцем по ее щеке и, не говоря ни слова, встал и подал ей руку.
   Белл поднялась с шезлонга и последовала за ним к кровати.
   Запечатлев еще один страстный поцелуй на ее губах, Михаил стал ее раздевать. Сняв ее подвенечное платье и перекинув его через пуфик у подножия кровати, он посадил Белл на край матраса.
   Михаил раздевал ее медленно, покрывая поцелуями каждый дюйм ее тела. Он снял с нее туфли, чулки и подвязки и стал целовать ей ноги, пробегая губами по наружной стороне и возвращаясь вверх к нежной плоти внутри бедер. Потом стянул с плеч ее сорочку и лиф, обнажив грудь.
   Когда кончики его пальцев заскользили по соскам, Белл тихо застонала. Затем он обхватил соски губами.
   – Пойдем в постель, – прошептала Белл, гладя ему затылок. – Ну пожалуйста.
   Михаил разделся, бросив на пол свою одежду. Затем опустился на колени, прижав губы к ее животу и не спуская с нее глаз.
   – Я обожаю тебя, моя княгиня, – произнес он хриплым от страсти голосом.
   Эти слова, сказанные от всего сердца, тронули ее до глубины души.
   Михаил встал, переплел свои пальцы с ее пальцами и прижал Белл спиной к кровати.
   – Я люблю тебя.
   Он наклонил голову, изливая всю свою любовь и страсть в безраздельно волнующий поцелуй. Этот поцелуй плавно перешел в другой томный поцелуй, и за ним последовал еще один.
   – Я не наврежу ребенку, если…
   – Я хочу тебя, – выдохнула Белл.
   Михаил осторожно вошел в нее и стал двигаться. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее.
   Белл двигалась в одном ритме с ним и взлетела на вершину блаженства.
   Михаил последовал за ней, и когда спустился, заключил Белл в объятия.
   Она закрыла глаза и, положив голову ему на грудь, уснула.
   Пробудившись наутро, Белл увидела, что ее муж наблюдает за ней, сидя на краю кровати.
   – Сядь и съешь это, – сказал Михаил, протягивая ей ломтик хлеба. – Тогда не будет тошнить.
   Белл откусила кусочек хлеба.
   – Моя мачеха тебе посоветовала?
   – Нет, княгиня, я знал это раньше.
   – Думаю, надо рассказать Бесс о ребенке, – промолвила Белл. – Впрочем, тебе виднее.
   – Давай скажем. – Михаил протянул жене чашку чаю. – Может быть, нам поехать в поместье прямо сегодня?
   – Я бы с удовольствием, – ответила Белл, – но нужно устроить для Бесс еще один вечер чая.
   Михаил улыбнулся:
   – Как бы ты хотела провести свой первый день после свадьбы? Можно поехать в парк, на пикник, за покупками – в общем, куда пожелаешь.
   Она бросила быстрый взгляд на его пах, и соблазнительная улыбка тронула ее губы.
   Михаил проследил за ее взглядом.
   – И этим тоже можно заняться.
   Проведя утро в постели, они решили устроить легкий ленч в бельведере. Бумер подал им бутерброды с огурцом, миниатюрные пирожные, ячменный напиток с лимоном и чай.
   – Пруденс и Лавинии отныне путь в этот дом заказан, – произнес Михаил. – Они не появятся без предварительного разрешения. А сегодня и завтра Бумеру не велено их пускать, разве что в случае крайней необходимости.
   – Папа! – К ним из сада бежала Бесс.
   – Не так быстро! – смеясь, крикнул ей Михаил. Он подхватил дочь и посадил на колени. – Я самый счастливый человек на свете. Рядом со мной мои любимые леди.
   – Бесс, хочешь бутерброд с огурцом? – спросила Белл. Девочка покачала головой.
   – Папа, а у тебя на лице есть что-то, чем нюхают.
   – Правда?
   Бесс захихикала:
   – Это твой нос, папа.
   Михаил рассмеялся:
   – Кто тебе сказал?
   – Дядя Рудольф. Он сказал, что у тебя есть нюх.
   – Я мог бы и догадаться, – сказал Михаил. Бесс засмеялась, когда он смачно чмокнул ее в щеку. – Мы с мамой Белл приготовили для тебя сюрприз. У нас будет ребенок.
   Бесс захлопала в ладоши.
   – Девочка?..
   – Кого Бог пошлет, – ответила Белл.
   Бесс нахмурилась:
   – Детей приносит аист, а не Бог.
   – Бог передаст ему нашего ребенка, – объяснил ей Михаил, – а потом аист принесет его нам.
   – А как ребенок выйдет из маминого животика?
   Михаил посмотрел на жену:
   – Ну, мама Белл?
   – Когда я узнаю, сообщу вам, – ответила Белл.

Глава 16

   «"Грязный Дик". Один из моих любимых притонов».
   Кто удовлетворит его голод этой ночью? Блондинка, брюнетка или рыжеволосая?
   Так размышлял он, сидя в темном углу переполненной таверны, что позволяло ему наблюдать, оставаясь незамеченным. Табачный дым, смешиваясь с испарениями тел и запахом джина, оседал на волосах.
   Ни одной рыжей. Главным блюдом сегодня будет блондинка или брюнетка.
   Решение, решение и еще раз решение.
   Он не мог решить, для которой из них эта ночь станет последней. Кто принесет себя в жертву ради его удовольствия?
   Интересно, что посоветовала бы его матушка? Та, кто покинет таверну первой, станет объектом его благосклонного внимания.
   Губы его растянулись в холодной улыбке. Какая жалость, что здесь нет «белокурой троицы»! Он заплатил бы больше трех соверенов, чтобы волосы какой-либо из них пополнили его коллекцию. К тому же эта троица ничуть не лучше шлюх. В отличие от шлюх перспектива выйти замуж за состоятельного джентльмена набавляла им цену.
   Одно плохо – кто-то работает под него. Это плохо. В ближайшей аллее на днях обнаружили пьяного, у которого на груди лежал золотой соверен. Это было послание.
   Кто подложил пьяному монету? Что, если это женщина? Восхитительная мысль. Они могли бы охотиться вместе. Жаль, что этого нельзя сделать.
   А может, она насмехается над ним? Тогда он накажет ее. Жестоко накажет, если удастся установить ее личность.
   Между тем хорошенькая блондинка помахала своим подругам и выскользнула из двери. Он заметил, куда повернула девушка. Допил свой джин и швырнул на стол пару монет. Конечно, не слишком густо. Но он не хотел привлекать внимание. В конце концов, его красивое лицо – тоже фактор риска.
   Он встал и направился к двери. Правда, не так быстро, чтобы не насторожить посетителей своей спешкой. Это было бы неразумно.
   Выйдя на улицу, он остановился и вдохнул необычно теплый воздух. Идеальная погода для охоты.
   Он любил тишину ночи, в тишине его жертва могла слышать его шаги, когда он ее преследовал. Ее страх действовал на него возбуждающе. Подумав об этом, он почувствовал напряжение в паху.
   Сначала он пошел в противоположную сторону, но быстро вернулся назад по другой стороне улицы. Кто-то мог наблюдать за ним, а он должен оставаться вне подозрений.