Грассо Патриция. Желание моего сердца

   — Пери и Аспа! — восторженно воскликнула Миранда.
   — Перикл и Аспазия, — повторила Блайд. — Во времена древних греков Перикл правил большим городом, который назывался Афины. У него была любовница Аспазия, которая управляла и Афинами, и самим Периклом. — Блайд искоса посмотрела на мужа. — Аспазия была очень красива и умна, а Перикл проявил достаточно мудрости, чтобы прислушиваться к ее советам.
   Только глухой мог не уловить скрытого смысла этих слов, и Роджер состроил недовольную мину.
   — Отведи Перикла и Аспазию к нашим лошадям, — приказала Блайд груму. Когда слуга ушел, она повернулась к мужу и добавила: — Я не взяла с собой деньги. Одолжи мне, чтобы я могла заплатить за Аспазию.
   Увидев на лице Роджера выражение крайнего раздражения, многие зеваки разразились хохотом. Даже шотландец не удержался от неуважительной усмешки.
   — Ты просишь у меня двадцать пять гиней, не так ли? — криво улыбнулся Роджер. — Плюс еще пять гиней, потому что я не стал бы платить больше пятнадцати гиней за черного.
   Блайд согласно кивнула. Пусть насладится этим глупым чувством публичного торжества. Сегодня она заработает куда больше тридцати гиней на торговых сделках по зерну и шерсти. Кроме того, тридцать гиней было слишком маленькой платой за то, чтобы доставить радость ребенку.
   — Значит, ты согласна взять у меня в долг тридцать гиней, ну, скажем, на четыре часа? — спросил Роджер.
   — Да, милорд, — ответила Блайд, не понимая, к чему он клонит.
   — И ты согласна заплатить мне проценты по пять гиней в час? — спросил он, вызвав очередной взрыв смеха в толпе.
   — Святой Свитун! Таких процентов не бывает! — возмутилась Блайд.
   — У меня бывает, — ответил Роджер и широко улыбнулся.
   — Я согласна на твои условия, — произнесла Блайд ледяным тоном. — Заплати торговцу, и я отдам тебе деньги позже.
   С этими словами она двинулась через почтительно расступившуюся толпу.
   — Я хочу посмотреть лошадей, — проговорил Роджер, догнав Блайд. — А потом мы пообедаем.
   — Мама Блайд! — Миранда потянула мачеху за палец. Блайд наклонилась, и девочка что-то прошептала ей на ухо.
   — Милорд, Миранде нужно полить кустик, — сообщила Блайд, пряча улыбку.
   — Разве я не велел тебе сделать все дела перед отъездом? — сердито спросил Роджер дочь.
   — Папа, но мне нужно прямо сейчас, — виновато пожала плечами девочка.
   Роджер громко вздохнул. По выражению его лица Блайд поняла, что общение с женщинами и детьми начинает ему надоедать.
   — Мы сами все сделаем, — сказала она.
   — Отведи ее в лес на краю ярмарки, — посоветовал Роджер. — Я буду поблизости. Если будет нужно, позовите меня.
   Они дошли до крайнего торговца лошадьми. Роджер остановился и сказал:
   — Я буду ждать вас здесь.
   — Сомневаюсь, что ты можешь нам понадобиться, — улыбнулась Блайд.
   За торговыми рядами начинался негустой лес. Листья кленов уже начали расцвечиваться желтыми и пурпурными бликами; березы казались увешанными золотыми монетами. И только ели сохраняли свой привычный зеленый наряд. После шума ярмарки в лесу казалось необычайно тихо. Блайд снова ощутила странную тревогу. Она огляделась, но вокруг никого не было. К счастью, девочка быстро сделала свои дела, и они поспешили обратно. Вдруг Миранда подняла вверх палец и воскликнула:
   — Смотри!
   Блайд посмотрела на небо: черная туча наполовину скрыла солнце, которое теперь казалось поблекшим и тусклым.
   — Я никогда не видела такого темного солнца! — громко прошептала Миранда.
   «Остерегайся темного солнца!»
   Вспомнив это пророчество, Блайд похолодела от ужаса.
   — Роджер! Это темное солнце! — закричала она и, схватив Миранду за руку, бросилась к мужу.
   Роджер, стоявший рядом с торговцем лошадьми, обернулся на крик и сделал шаг вперед.. В этот момент мимо его уха просвистела стрела и вонзилась в ствол дерева, растущего на опушке леса.
   — Что за черт! — выругался Роджер и бросился к Блайд и Миранде. Убедившись, что с ними все в порядке, он вернулся к побелевшему от страха торговцу. — Вы ранены?
   — Нет, милорд, — Дрожащим голосом ответил тот. — Слава Господу нашему, лошади тоже все целы.
   — Кто мог стрелять в вас из лука? — спросил Роджер. — У меня нет врагов. Скорее, это хотели убить вас. Роджер промолчал. Блайд видела, что он был напуган, но это не был страх за свою жизнь, — его ужасала мысль о том, что могли пострадать она или Миранда.
   — Нужно осмотреть стрелу, — посоветовал торговец.
   — Сомневаюсь, что убийца станет писать свое имя на стрелах, — ответил Роджер.
   — Я хочу вернуться домой прямо сейчас, — встревоженно проговорила Блайд.
   Она прижимала к себе Миранду, словно хотела собой заслонить девочку от возможной опасности.
   Роджер кивнул и повернулся к торговцу.
   — Мне жаль, что ваши лошади были напуганы стрелой, предназначавшейся мне, — сказал он. — Я покупаю их всех.
   — Все пятнадцать?
   — В полдень приведите их в замок Дебре, — распорядился Роджер и, взяв дочь за руку, направился к ожидавшим их лошадям. Уже через пятнадцать минут все сидели верхом и двигались в сторону дома. К седлу одного из грумов были привязаны поводья двух пони.
   — Опасность миновала, — проговорила Блайд. Роджер вопросительно посмотрел на нее, и она показала на небо, где не было ни облачка, а солнце сияло, как прежде.
   — Кто хотел убить тебя? — спросила Блайд мужа.
   — У тебя есть несколько часов, чтобы заслушать список моих врагов? — с горькой усмешкой ответил он вопросом на вопрос.
   — Не стоит относиться к этому с такой иронией. Просто чудо, что ты не пострадал.
   — Как ты думаешь, может быть, какой-то торговец шерстью и зерном решил таким образом прекратить ценовую войну?
   Эта шутка тоже не нашла понимания у Блайд: она была слишком взволнована.
   — Мои поставщики не терпят убытков, — ответила она.
   — Мои — тоже, — улыбнулся Роджер.
   — Я хочу покататься на моих пони, — заявила Миранда, как только лошади въехали во двор имения Дебре.
   — У Перикла и Аспазии был трудный день. Им нужно привыкнуть к новому дому, — сказала Блайд. — Пусть они поедят и немного отдохнут. Позже мы навестим их и угостим морковкой.
   Миранда согласно кивнула, и грум увел животных на конюшню. Взяв девочку за руки, Блайд и Роджер вошли в дом и в этот момент услышали громкий разговор, доносившийся из главного зала.
   — Что это значит? — требовательно спрашивал мужской голос.
   — А то и значит, — отвечала женщина. — Я понятия не имею, когда они вернутся.
   Блайд узнала голос Дейзи.
   — Вы говорите неправду, — вступил в разговор второй мужской голос. — Немедленно скажите нам, где мы можем найти его светлость. Любая задержка грозит ему потерей существенной суммы денег.
   Это торговые агенты мужа, догадалась Блайд и предусмотрительно пропустила Роджера вперед. Сама же осталась в холле, чтобы помочь Миранде снять плащ.
   — Пойдем выпьем по глоточку сидра с дороги, — предложила она девочке, направляясь в зал.
   Блайд уже догадалась, по какой причине торговые агенты так срочно хотели видеть Роджера.
   — Что случилось? — спросила она, входя в зал. Мистер Ныоэлл и мистер Эндрюс, торговые агенты по зерну и шерсти, повернули головы в ее сторону.
   — Это все ваша жена! — с негодованием воскликнул Ныоэлл, указывая на Блайд пальцем.
   — При всем моем уважении, милорд, вы женились на настоящей разбойнице, — добавил Эндрюс.
   — Должно быть, она подслушала наш вчерашний разговор, — вставил Ныоэлл. — Потому что Родейл и Хибберт снизили цены раньше нас.
   Блайд с тревогой посмотрела на Роджера, который явно был удивлен и рассержен не меньше своих агентов. Не хватало только ему устроить ей сцену в их присутствии. Однако Блайд вес же не ожидала услышать от мужа то, что услышала.
   — Леди Блайд — герцогиня Иденская. И если вы еще раз позволите себе неуважительно отзываться о моей жене, то можете забыть о том, что работаете на меня. Вы меня поняли? — гневно произнес Роджер, обращаясь к мужчинам.
   — Простите нас, милорд, — торопливо извинился Ньюэлл.
   — Мы ни в коем случае не хотели проявить неуважение, — смущенно добавил Эндрюс.
   Несмотря ни на что, муж защищал ее, с радостью подумала Блайд. Это был очень хороший знак.
   — Поговорим завтра утром. Мне нужно время, чтобы все обдумать, — произнес с недовольным видом Роджер и жестом отправил агентов прочь.
   Те откланялись и поспешили уйти.
   Оставшись наедине с мужем, Блайд почувствовала желание извиниться. В конце концов, он только что защитил ее честь. Нежно улыбаясь, она подошла к Роджеру, но холодное выражение его лица заставило ее замереть на месте.
   — Ты подлая шпионка! — в негодовании выпалил Роджер.
   — Прошу тебя, говори тише. Твой крик может испугать Миранду.
   — Миранда — моя дочь, а не твоя! — выкрикнул Роджер.
   — Ты сам мне все рассказал вчера ночью, — попыталась защититься Блайд. — Почему я не должна была воспользоваться этим?
   — Это ты наняла убийцу, который стрелял в меня? — сквозь зубы процедил Роджер.
   Блайд не могла поверить своим ушам. Забыв обо всех советах матери и бабушки, она гневно воскликнула:
   — Что за глупое предположение! Это не я, а ты гнил в Тауэре, и это я сделала тебе одолжение, выйдя за тебя замуж!
   Роджер молча повернулся и направился к выходу.
   — Куда ты идешь?
   — Нюхать гардении! — бросил через плечо Роджер и вышел из дома.
   — Сукин сын, — тихо выругалась Блайд и, обессилев, прислонилась к стене. Еще никогда ей не было так горько. Тут только она заметила, что в доме царит невероятная тишина, словно все его обитатели замерли, внимательно слушая перепалку между ней и мужем.
   Конечно, было неэтично воспользоваться откровенностью Роджера, подумала Блайд. Не будь она его женой, он никогда не поделился бы с ней своими планами. И вот теперь, когда муж начал проявлять к ней доверие, их отношения стали еще хуже, чем в первый день замужества.
   Но почему Роджер рассказан о своем намерении снизить цены? Хотел проверить ее? Или игра на рынке была для него своего рода шахматной партией?
   В любом случае Блайд не стоило действовать у него за спиной. Потеря однодневного дохода не могла обанкротить ее компанию. День ото дня противоречия между делами и личной жизнью становились все серьезнее.
   И тут Блайд вспомнила об убийце, следившем за Роджером, и ее сердце сжалось от страшного предчувствия. Как она сможет жить, если с мужем случится самое худшее?
   Блайд медленно побрела по холлу, но, услышав детский плач, остановилась.
   Миранда!
   Маленькая девочка сидела в кресле перед камином и горько плакала. Рядом стояли Боттомз и Дейзи, явно растерянные, и не знали, что им делать.
   — Что случилось, малышка? — спросила Блайд, опускаясь перед девочкой на колени.
   — Р-ругань и к-крики, — сквозь рыдания проговорила Миранда. — Как с леди Дарнел.
   — Нет, это совсем не так, — поспешила успокоить ее Блайд. — Мы с твоим папой не кричали и не ругались.
   — А что вы делали? — недоверчиво спросила Миранда.
   — Садись ко мне. на колени, и я все тебе объясню, — улыбнулась Блайд.
   Девочка встала, чтобы дать мачехе возможность сесть, и тут же залезла к ней на колени. Блайд вытерла слезы со щек малышки и нежно прижала ее к себе.
   — Мы с твоим папой не ругались, — повторила она. — Мы просто не соглашались друг с другом.
   — А разве это не одно и то же?
   — Конечно, нет. Ругаются только те, кто не любит друг друга. Те же, кто любит, иногда могут друг с другом не соглашаться.
   — А ты любишь папу? — спросила Миранда.
   — Очень, — призналась Блайд.
   — А он тебя любит?
   — Да, но сам еще не знает об этом, — улыбнулась Блайд. — Но ты всегда должна помнить, что тебя он любит больше всех на свете.
   — Тогда почему вы кричали?
   — Ах это, — махнула рукой Блайд, как будто крик был каким-то пустяком, не стоящим внимания. — Мы не кричали, а просто разговаривали громкими голосами. Это я виновата. Я удивила твоего папу, и он от неожиданности заговорил очень громко. Тогда я решила, что он лучше поймет меня, если я тоже буду говорить громко, но это было ошибкой. Главное — не кричать, а понимать то, что говорит другой.
   — Мне кажется, я поняла, — сказала Миранда.
   — Когда твой папа вернется домой, — продолжала Блайд, — он все еще будет сердиться на меня. Я допустила одну ошибку… Может, пора навестить Перикла и Аспазию?
   — А мы принесем им угощение?
   Блайд посмотрела на Дейзи и мажордома. Оба стояли и глупо улыбались.
   — Боттомз, пожалуйста, принесите с кухни немного моркови, — распорядилась Блайд.
   — С радостью, миледи.
   — А может быть, яблок? — спросила Дейзи.
   — О, это будет замечательно, — ответила Блайд. — Боттомз, принесите яблоки и морковь. Дейзи, приготовь бумагу и чернила. Мне нужно написать моим агентам.
   Фрейлина вопросительно изогнула бровь, словно хотела предостеречь Блайд от еще одной ошибки.
   Та поняла это молчаливое предупреждение и сказала:
   — Я хочу исправить то, что натворила.
   Дейзи кивнула и вышла из холла вслед за мажордомом. Миранда обняла Блайд за шею и поцеловала в щеку.
   — Я люблю тебя, мама Блайд, — с детской непосредственностью произнесла она.
   — Я тоже люблю тебя, малышка, и обещаю больше никогда не разговаривать с твоим папой громким голосом.

Глава 8

   Ночные сумерки уже начали сгущаться, когда Роджер возвращался домой. Вечер, проведенный в лондонской таверне с несколькими друзьями, с помощью которых он хотел установить имя стрелявшего в него, был потрачен впустую.
   Надо непременно выяснить, кто нанял этого лучника, подумал Роджер. Для него это было делом жизни и смерти: или он узнает имя своего врага, или умрет.
   Не было никаких сомнений: тот, кто желал его смерти, был убийцей Дарнел. Теперь он избрал своей целью самого Роджера, а поскольку первая попытка не увенчалась успехом, за ней вполне могла последовать вторая. Но найти убийцу в Лондоне было так же сложно, как иголку в стогу сена.
   Остановившись возле конюшни, Роджер спешился и вошел внутрь. Тут же перед ним появился заспанный грум, который взял коня под уздцы и отвел в стойло. Родхсер кивнул слуге и собрался уже выйти, как его внимание привлекли пони. Аспазия дремала, положив голову на спину своего Перикла, а тот стоял, не шелохнувшись, давая ей возможность отдохнуть.
   — Ты поставил их в одно стойло? — спросил Роджер у грума.
   — Милорд, сначала мы поставили их в разные стойла, но они вели себя очень беспокойно, — объяснил слуга. — А потом пришла герцогиня, чтобы покормить пони морковкой. Она приказала поставить их вместе. Как
   только я это сделал, животные тут же успокоились.
   «Это волшебные пони, — вспомнил Роджер слова шотландца. — Они умрут от одиночества, если их разлучить».
   Роджер погладил животных. Перикл закивал головой, а Аспазия покосилась на него своим невидящим глазом. Однако этот незрячий взгляд встревожил Роджера. Ему показалось, что пони заглядывает прямо в душу.
   — Значит, любите друг друга? — пробормотал себе под нос Роджер.
   — Вы что-то сказали, милорд? — спросил грум.
   — Я разговаривал сам с собой, — ответил Роджер и вышел из конюшни.
   «Не существует такого чувства, как любовь», — проговорил он про себя, направляясь к дому. В этом его убедили и отец, и первая жена. Однако холодность отца и измены Дарнел он переносил легче, чем один взгляд Блайд.
   О, Блайд Деверэ была настоящей загадкой. С одной стороны, расчетливая деловая женщина, которая рисковала на рынке и не останавливалась ни перед чем ради выгоды. С другой — исповедующая самую нелепую и нерациональную жизненную философию, с которой он когда-либо сталкивался. Но одно бесспорно и очевидно: она добрее и внимательнее к Миранде, чем родная мать девочки.
   На первом этаже было пусто. Миранда наверняка уже давно спала, и Роджер не стал подниматься, чтобы пожелать дочери спокойной ночи, а направился в кабинет.
   Там он налил себе виски и, сев за письменный стол, почувствовал, как вместе с огненной жидкостью по его телу разливается усталость. Подумав о Блайд, Роджер улыбнулся. Его жена использовала полученную от него информацию, то есть поступила точно так же, как поступил бы он на ее месте. Когда дело касалось выгоды, его жена действовала, как мужчина.
   Роджер твердо решил больше не снижать цены на зерно и шерсть. Еще одно такое понижение, и его компания может уходить с этого рынка навсегда. Пусть на этот раз Блайд одержит верх, но конечная победа все равно останется за ним: никто не сможет получать доход, долгое время торгуя себе в убыток. Если он заморозит цены, то через некоторое время ей придется поднять свои, и тогда он выиграет.
   Роджер закрыл глаза и представил себе лицо Блайд. О, как ему хотелось увидеть, как она удивится, когда узнает, что он не поднял цены. Ее ротик изумленно округлится, а глаза широко распахнутся…
   Роджер поставил стакан с виски на стол и откинулся в кресле. Все переживания этого дня разом навалились на него, и уже через пять минут он забылся тревожным сном.
   Проснувшись, Роджер долго не мог понять, где находится. Наконец он понял, что заснул в своем кабинете. Тусклый свет, льющийся из окна за его спиной, свидетельствовал о том, что было еще очень рано. Слуги наверняка спали.
   Роджер поднялся с кресла, потянулся, зевнул и не спеша подошел к окну. Остатки сна мгновенно слетели с него, когда он увидел то, что происходило в его саду.
   Невысокая фигура, закутанная в белый плащ, словно привидение, плыла по лужайке в сторону ивы. В какое-то мгновение Роджеру действительно показалось, что он видит призрак. Чтобы прогнать видение, он зажмурился и потряс головой: видение не исчезло. Фигура остановилась возле дерева, оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ней, а потом скрылась в густых ветвях.
   Чтобы узнать, что там происходит, Роджер быстро вышел из дома, а потом крадучись стал приближаться к иве. Он не хотел спугнуть фигуру в плаще раньше времени. Подойдя к дереву ближе, он услышал женский голос, произносящий молитву:
   — Великая Мать-Богиня, благодарю тебя за то, что ты защитила моего орла и продолжаешь защищать всех нас от злых сил…
   Великая Мать-Богиня? Роджер мгновенно узнал голос жены. Значит, она считала, что Бог был женщиной? А кто, черт побери, этот орел?
   — Я преклоняюсь перед тобой, бог Ветров. Я преклоняюсь перед тобой, Паралда, бог Востока…
   Бог Ветра, бог Востока… Что это за религия? — изумленно подумал Роджер. И тут ужасная догадка мелькнула в его « мозгу: Блайд была ведьмой!
   Решив не мешать ей читать заклинание, Роджер скрестил руки на груди и приготовился ждать. Прошло довольно много времени, прежде чем ветви ивы раздвинулись и среди них возникло лицо жены Роджера.
   — Что ты там делала? — строго спросил он.
   Увидев мужа, Блайд открыла от удивления рот. Ее губы манили к себе, но Роджер огромным усилием воли заставил себя не обращать на это внимание.
   — Я жду ответа, — тем же строгим голосом произнес он, делая шаг вперед и загораживая жене дорогу к дому. Неожиданно Блайд улыбнулась и протянула руку, чтобы дотронуться до Роджера. Он тут же сделал шаг назад.
   — Ты сердишься или боишься меня? — перестав улыбаться, спросила Блайд.
   — Я задал тебе вопрос и жду ответа, — повторил Роджер. — И что это за орел? Это ты.
   — Ты занималась в моем саду колдовством? Блайд внимательно посмотрела на мужа и сказала:
   — Мне кажется, это не самое подходящее место для того, чтобы обсуждать…
   Не дав Блайд договорить, Роджер схватил ее на руки и понес в дом. Даже исходивший от нее дразнящий аромат розы не смог заглушить его гнева. Он пронес жену на руках мимо заспанных слуг, которые только начали разжигать огонь в каминах, прямо в ее спальню.
   Ногой открыв дверь, Роджер внес Блайд в комнату и поставил, на пол.
   — Я все еще жду ответа, — повторил он. — Ты занималась колдовством?
   — Уверена, что ты сам не веришь в то, что говоришь, — ответила Блайд и отвернулась, но Роджер развернул ее лицом к себе.
   — И все же ты не ответила на мой вопрос. Ты ведьма?
   — Нет, — ответила Блайд, глядя мужу прямо в глаза.
   — Тогда что ты делала в саду? — спросил он, понемногу успокаиваясь. — И что это были за молитвы?
   — Я вышла, чтобы произнести заклинание, — улыбнувшись, ответила Блайд. — Я такая же, как моя мать и все остальные женщины в моем роду.
   — Ведьмы? — Роджер угрожающе сузил глаза.
   — Друиды, — помедлив, ответила Блайд.
   — О Господи, я женился на язычнице… Так, значит, герцогиня тоже?.. — изумился Роджер.
   — Да, — кивнула Блайд. — Моя мать тоже друид.
   — А какая разница между ведьмами и… этими? — спросил Роджер, слегка понизив голос.
   — Если у тебя есть несколько свободных часов, я могу углубиться в теологию и объяснить тебе разницу между колдовством и верой друидов, — ответила Блайд. — Думаю, достаточно будет сказать, что друиды — это часть Вселенной.
   — Я запрещаю тебе заниматься всем этим, — приказным тоном проговорил Роджер. Он вдруг неожиданно для самого себя испугался за жену. — Это очень, очень опасно!
   — Мама Блайд! — с криком ворвалась в спальню Миранда, не дав Блайд ответить. — Лорд Перпендикуляр снова принес мне золото! — Девочка остановилась и внимательно посмотрела на отца.
   — Твой папа говорил громко, потому что он очень возбужден, — сказала Блайд, обнимая Миранду. — Но я обещаю тебе, что не буду повышать голос. Возвращайся в свою кровать. Все будет хорошо.
   Шлепая босыми ногами по полу, Миранда направилась к двери, но вдруг остановилась и выпалила:
   — Папочка, тебе следует знать, что ты любишь маму Блайд! В изумлении Роджер повернулся к Блайд:
   — Да что здесь происходит?
   — Вчера ты расстроил дочь своим криком, — объяснила она. — Миранда очень впечатлительный ребенок, и тебе следует следить за своими словами и тоном, когда она может тебя услышать. Я сказала ей, что мы не ругались. Видимо, ваши ссоры с Дарнел так подействовали на девочку, что она не может переносить, когда кто-то кричит.
   — Доброта по отношению к моей дочери не извиняет того, что ты делала в моем саду и…
   — Я совершала обряд.
   — Что?
   — Я совершала обряд… в нашем саду, — повторила Блайд, таинственно при этом улыбнувшись.
   — В моем саду! Мои агенты будут здесь в девять, — неожиданно сказал Роджер. — В десять ты должна быть готова.
   — Мы куда-то едем?
   — В замок Деверэ.
   — Мне следует собрать свои вещи? Этот вопрос вызвал у Роджера удивление.
   — Зачем?
   — Разве ты не собираешься вернуть меня родителям? Роджер хотел помучить Блайд неведением, но его надолго не хватило.
   — Нет, — наконец произнес он и без всяких объяснений вышел из спальни. Только закрыв за собой дверь, он позволил себе улыбнуться. Чему он улыбался? Не было ничего смешного в том, что его жена оказалась язычницей. Этим она подвергала смертельной опасности не только себя, но и его самого.
   А леди Кили? Роджеру и в голову не могло прийти, что она друид. Он твердо решил раскрыть своему тестю глаза, на то, что творилось под его носом последние девятнадцать лет. Вместе с герцогом Ричардом они сумеют прекратить это опасное безумие.
   Спешившись во дворе замка Деверэ, Блайд с наслаждением вдохнула прохладный осенний воздух. Утреннее солнце уже рассеяло туман над землей, но над Темзой белая пелена продержится до полудня. Подумав о том, что приближается День всех святых, Блайд почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.
   — Это действительно волшебные пони, — объявила Миранда. — Еще никогда мне не было так удобно ехать верхом. Я как будто плыла на облаке.
   Увидев, что при слове «волшебные» у Роджера задергалась одна щека, Блайд едва не рассмеялась. Невозможно было представить, что он сделает, если она будет смеяться над ним. Ей оставалось только надеяться, что се родители тоже сумеют сдержаться, когда Роджер начнет им жаловаться на ее поведение.
   Ситуация усугубилась еще, когда Миранда захотела ехать к Деверэ верхом на Периклс и потребовала, чтобы Аспазию привязали к его седлу.
   — Волшебных пони нельзя разлучать, — упрямо повторяла девочка.
   Роджер, естественно, не только не выполнил требования дочери, но и пригрозил оставить ее дома. Тогда Миранда взбунтовалась и заявила, что вообще пойдет пешком. Более того, она показала отцу фигу. Увидев на лице Блайд улыбку, Роджер еще больше нахмурился: не было никаких сомнений в том, что он считал такое поведение дочери результатом дурного влияния жены.
   — Ты готова встретиться с новыми друзьями? — спросила Блайд, протягивая Миранде руку.
   Малышка с радостью подняла вверх большой палец, и все вместе они направились к замку Деверэ.
   — Мама Блайд, сколько детей! — закричала Миранда, войдя в дом.
   — Это мои сестры и мой брат, — ответила Блайд. — А рядом с ними моя мама.
   Держа Блайд за руку, Миранда направилась к детям, стоявшим возле леди Кили. Блайд поцеловала мать в щеку и произнесла:
   — Познакомься с моей падчерицей Мирандой.
   — Здравствуй, Миранда, — поздоровалась герцогиня. — Какие у тебя красивые голубые глаза. Ты очень похожа на своего отца.
   Девочка чувствовала себя не вполне уверенно в чужом доме и не отпускала руку Блайд. Но любопытство взяло верх, и она, преодолев смущение, сказала герцогине: