Грассо Патриция. Желание моего сердца

   — Кэт Говард?! — удивленно воскликнула Блайд. — Она умерла больше полувека назад.
   Блисс кивнула:
   — Когда несчастную пришли арестовывать, она бросилась бежать по этой галерее в тщетной попытке добраться до короля и умолить его о прощении.
   — Ее душа томится здесь уже пятьдесят лет, — прошептала Блайд. — Мы должны помочь ей перейти на другую сторону.
   — Я знала, что ты согласишься помочь мне. — Блисс с признательностью сжала руку сестры.
   — Почему ты ничего не попыталась сделать сама?
   — Мне было трудно находиться здесь одной.
   — Я понимаю, — согласилась Блайд. — Когда мы поможем ей?
   — Двадцать первого декабря Шекспир представляет королеве свою новую пьесу «Ромео и Джульетта». — Блисс повела Блайд по длинным коридорам обратно. — Когда все соберутся на представление, мы придем сюда.
   Блайд согласно кивнула.
   — А теперь ты поможешь моему мужу?
   — Конечно.
   Когда сестры вернулись в комнату, Блайд осторожно сняла одеяло с головы спящего Роджера. Блисс принялась массировать ему виски, шепча беззвучно молитву. Через несколько минут она остановилась и знаком дала понять Блайд, что все готово. Та снова накрыла Роджера одеялом.
   — Он поправится? — шепотом спросила она, провожая сестру до двери.
   — Да, но ему нужно время, чтобы… очиститься, — с улыбкой ответила Блисс.
   Блайд улыбнулась в ответ и закрыла за сестрой дверь. Господи, подумала она, сейчас ей самой не помешал бы хороший отдых.
   — Что твоя сестра делала со мной?
   Блайд обернулась и с удивлением взглянула на Роджера: она была уверена, что он все еще спал.
   — Я почувствовал прикосновение, — с улыбкой объяснил он. — А ты бы не разрешила дотрагиваться до меня никому, кроме членов твоей семьи. И потом эта то ли молитва, то ли заклинание…
   Он вдруг замолчал, удивленно округлил глаза, потом схватился руками за живот, вскочил с кровати и опрометью бросился из комнаты. Блайд услышала, как его рвет в коридоре. Дотронувшись до своего лица, она почувствовала, что оно покрыто испариной. Неужели заклинание подействовало и на нее?
   — Я же говорил, что все эти ваши колдовские штучки не помогут, — проговорил Роджер, вернувшись через несколько минут.
   По лицу было заметно, что ему стало лучше.
   Блисс молилась о том, чтобы ты исторгнул яд, — объяснила Блайд.
   — Да, мне действительно легче, — признался Роджер. — А вот ты что-то бледная.
   — Я бы хотела прилечь.
   Роджер обнял жену и помог ей лечь в кровать.
   — Скоро придет Дейзи, — сказал он. — Пошлю ее за завтраком. Я так голоден, что готов съесть целого быка.
   — Не говори мне о еде, — простонала Блайд, чувствуя приступ тошноты.
   — Моя маленькая бабочка, ты будешь так чувствовать себя ближайшие восемь месяцев, — сказал Роджер и нежно улыбнулся.
   — Роджер, вчера ты напился с горя? — вдруг спросила Блайд.
   — С какого горя?
   — Что у тебя будет ребенок.
   — Дорогая, я напился, потому что праздновал скорое появление моего второго ребенка, — ответил Роджер и погладил жену по щеке.
   — Спасибо тебе, — устало улыбнулась она и прижалась к его руке.
   В дверь постучали, и на пороге появились Хардвик и Дейзи.
   — О, вы уже одеты. — Брови Хардвика удивленно поползли вверх. — Прошу прощения за наше опоздание.
   — Герцогиня плохо себя чувствует, — сказал Роджер. — Дейзи, отправляйся на кухню и принеси чашку бульона и кусок хлеба. И никакого масла!
   — А что принести вам, милорд? — осведомился Хардвик.
   — Побольше горячего и жирного супа. — Роджер взглянул на жену и добавил: — Я поем в холле.
   Когда слуги ушли, Роджер подошел к столу, на котором стояли кувшин с водой и фаянсовый таз, снял рубашку и стал умываться.
   — Если каждое утро, перед тем как встать, ты будешь съедать немного черствого хлеба, это поможет тебе чувствовать себя лучше, — проговорил он, не оборачиваясь. — И не ешь жирного. От такой пищи тебя будет все время тошнить.
   — Откуда ты все это знаешь? — спросила Блайд, удивленная его осведомленностью.
   — Я уже проходил через все это, — ответил Роджер, разбрызгивая вокруг себя воду.
   Блайд с улыбкой смотрела на то, как он моется и надевает чистую рубашку. Именно таким и должен быть брак, подумала она. Мужчина и женщина живут вместе одной жизнью; мужчина заботится о женщине, которая носит под сердцем его ребенка.
   Роджер подошел к кровати и сел на краешек.
   — Наслаждайся придворной жизнью, — сказал он, прервав размышления Блайд, — потому что это твой последний приезд сюда. Через несколько недель мы вернемся в замок Дебре, и ты останешься там.
   — Я не понимаю… — недоуменно произнесла Блайд.
   — Ты не вернешься во дворец.
   — Я поняла твои слова, но не причину, по которой ты так решил.
   — Я не хочу дважды совершать одну и ту же ошибку.
   — Какую ошибку?
   В ответ Роджер лишь махнул рукой.
   — Я хочу знать, за что ты наказываешь меня, — настаивала Блайд.
   — Пока что ты ничего не совершила, — ответил Роджер. — Но я не дам тебе флиртовать с придворными кавалерами.
   — Флиртовать! Да как ты смеешь говорить мне такие вещи! — возмутилась Блайд. — Если помнишь, я хотела остаться с Мирандой, Это ты настоял, чтобы я сопровождала тебя.
   Роджер резко поднялся с кровати и, пристально глядя на Блайд, сказал:
   — Дитя, которое ты носишь, будет твоим единственным ребенком.
   Тут в комнату вошла Дейзи с подносом. Блайд с наслаждением выпила бульон. Уходя, Роджер сказал:
   — Ложись спать. Скоро ты почувствуешь себя гораздо лучше. И не забудь о встрече с королевой.
   — Разбуди меня через два часа, — приказала Блайд фрейлине. — Мне нужно будет принять ванну. Проследи, чтобы все было готово к тому моменту, когда я проснусь.
   Дейзи кивнула и задернула полог кровати.
   После ночи, проведенной в кресле, Блайд чувствовала себя разбитой, но тревожные мысли не давали ей заснуть. Странное поведение мужа и его необоснованные упреки беспокоили ее. Что же произошло в его браке с Дарнел, если из доброго, улыбчивого молодого человека он превратился в мрачного и подозрительного мужчину, которого Блайд видела теперь?
   Через несколько часов Блайд стояла перед зеркалом, заканчивая свой туалет. Она нервничала перед встречей с королевой. О чем они будут говорить? Хорошо, если там будет бабушка Чесси, у которой был настоящий талант поддерживать беседу.
   Кто-то постучал в дверь, и Дейзи открыла. На пороге стоял двенадцатилетний паж, одетый в синий с белым камзол.
   — Мисс Блисс послала меня к леди Дебре, чтобы сопровождать ее в королевские покои, — сказал мальчик.
   Блайд приветливо улыбнулась. Мальчик был очень хорош собой. Ярко-голубые глаза контрастировали с черными волосами. Его не портил даже огромный синяк под глазом.
   — Как тебя зовут? — спросила Блайд, когда они шли по коридору.
   — Брендон Монтгомери, — ответил паж. Он шел так уверенно, словно королевский дворец был его собственным домом.
   — Где ты получил этот синяк?
   — На конюшне. Блайд сдержала улыбку.
   — Я хотела спросить, как это произошло?
   — Мои враги объединились и напали на меня, — ответил мальчик.
   — А кто твои враги?
   — Гримзи, Спеннимур и Кокермаут.
   — Трое на одного — не самый честный поединок, — заметила Блайд.
   — Вот именно, — усмехнулся мальчик, замедляя шаг. — Однако у них у всех тоже есть по такому же синяку. Так что, думаю, я победил.
   — Драться совершенно не обязательно, — заметила Блайд. — Есть другие способы уладить недоразумение.
   — Скажите это Гримзи, Спеннимуру и Кокермауту.
   — Из-за чего вы поссорились?
   Мальчик замялся.
   — Из-за моей семьи.
   — А что с ней такое?
   Брендон вдруг остановился и посмотрел Блайд прямо в глаза.
   — Я — наследник Стратфорда.
   Видимо, он ждал определенной реакции на свои слова, но Блайд не была в курсе светских сплетен.
   — И что?
   — Вы ничего не знаете? — удивился паж. — Моего дедушку, графа Стратфордского, казнили за предательство.
   — Раз ты стал пажом, значит, королева не имеет ничего против тебя, — сказала Блайд.
   — Я сирота. Мой отец оставил королеве все, чтобы она взяла меня во дворец, — объяснил Брендон. — Но я не могу оставаться пажом всю жизнь, а меня, никто не собирается брать в свой дом.
   — Из-за твоего деда? — спросила Блайд. — А что случилось с твоими родителями?
   — Мой отец задушил мою мать, а потом утопился, — обыденно произнес паж, пристально глядя на Блайд.
   — О, прошу простить меня, — извиняющимся тоном сказала Блайд и погладила его по плечу. Гордое выражение лица мальчика и его голубые глаза напомнили ей Роджера. — Ты знаешь моего мужа?
   — Все знают королевского орла.
   — Он тебе нравится?
   — Я им восхищаюсь, — ответил Брендон и за все время разговора впервые улыбнулся.
   — Можешь жить с нами в замке Дебре. Ты получишь образование и воспитание.
   — Со всем уважением, леди Дебре, но вам бы следовало поговорить с мужем, прежде чем делать мне такое предложение.
   — Не беспокойся об этом. — Блайд беспечно взмахнула рукой. — Я сама поговорю с королевой.
   В этот момент они подошли к королевской галерее, и Блайд испуганно остановилась. Брендон вопросительно посмотрел на нее, но тут из галереи выбежала Блисс.
   — Вот и вы, — улыбнулась она. — Дальше ты пойдешь со мной.
   Блайд достала из кармана золотой и протянула его мальчику. Тот отрицательно покачал головой.
   — Это было удовольствием для меня, леди Дебре.
   — Но тебе нужны карманные деньги.
   — Да, — улыбнулся он, — но не ваши.
   — Тогда я пущу этот золотой в дело от твоего имени, — предложила Блайд.
   — Леди Дебре, надеюсь еще послужить вам, — с поклоном произнес Брендон и ушел.
   — У Монтгомери очень печальная история, — прошептала Блисс. — Как Роджер?
   — Намного лучше.
   Сестры взялись за руки, переглянулись и вошли в галерею. Быстрым шагом, не обмолвившись ни словом, они миновали ее и остановились перед дверью, ведущей в королевские апартаменты. Блайд прислонилась к стене, постояла минуту, закрыв глаза, и лишь потом кивнула сестре, давая понять, что готова идти дальше.
   — А вот и королевские апартаменты, — объявила Блисс, вводя сестру в богато убранную комнату.
   Здесь было только одно окно, а воздух казался пропитанным ароматами духов. Сестры подошли к королеве, рядом с которой сидели бабушка Чесси и леди Тесси, и присели в реверансе.
   — Добрый день, леди Дебре, — поздоровалась Елизавета. — Присаживайтесь.
   — Для меня это большая честь, ваше величество, — ответила Блайд так тихо, что ее почти не было слышно.
   — Как поживают твои родители? — спросила королева.
   — Они здоровы и благополучны.
   — Это хорошо. — Елизавета повернулась к сидящей рядом с ней леди Тесси. — Закончи свою историю, Тесси.
   — Я велела мужу заплатить торговцам пятьсот фунтов, — продолжила свой рассказ леди Тесси.
   Бабушка Чесси рассмеялась и спросила:
   — И что он ответил?
   — Спросил, за что, а я ответила, что негоже вести такие разговоры накануне Рождества.
   — И что было дальше? — поинтересовалась королева.
   — Он вышел из комнаты и вернулся через полчаса, — продолжала Тесси. — Когда я спросила, заплатил ли он, он ответил, что дело улажено и ему не хочется говорить об этом. Однако мне кажется, что он все заплатил.
   Елизавета и бабушка Чесси улыбнулись.
   — Ты выбрала себе в подарок ту самую брошь? — спросила Чесси.
   — Да, и я ее получу, если муж хочет в следующем году хоть раз побарахтаться со мной в кровати, — ответила леди Тесси.
   Все рассмеялись, а Блайд покраснела. Ей и в голову не приходило, что королеву может рассмешить такая вульгарная шутка.
   — Дамы, благодарю вас за компанию, — объявила королева. — А теперь я хочу поговорить с моей дорогой Блисс и ее сестрой.
   Обе женщины встали и сделали реверанс.
   — Увидимся позже, мои дорогие, — сказала леди Чесси, обращаясь к внучкам.
   Как только дверь за дамами закрылась, королева обратила все свое внимание на сестер.
   — Надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя лучше? — спросила она у Блайд.
   — Да, гораздо лучше, ваше величество.
   — Ты не принесла с собой никакого рукоделия.
   — Я не люблю вышивать.
   — И моя дорогая Блисс это не любит, — заметила Елизавета. — Расскажи мне о твоей торговой компании. Она приносит доход?
   — Моя сестра устроила ценовую войну с мужем, — встряла в разговор Блисс.
   — И кто победил? — улыбнувшись, спросила королева.
   — Я, — ответила Блайд, — но потом мы заключили перемирие.
   Елизавета рассмеялась:
   — О, как я рада, что могу поговорить с дочерьми моего любимого Мидаса. А вы знаете, что ваш отец однажды похитил вашу мать из моего сада и в этом ему помог Роджер?
   Сестры переглянулись и улыбнулись.
   — Когда Роджер был пажом, то все время попадал в разные истории, — продолжала королева. — Однажды он придумал показывать другим пажам несуществующее привидение в моей галерее и брал за это по одному золотому.
   Блайд многозначительно посмотрела на сестру.
   — Ваша мать сказала ему, что в галерее живет призрак, и Роджер решил заработать на этом. Конечно же, никакого призрака там никогда и не было.
   — Кстати, о пажах, ваше величество, — вставила Блайд. — Может ли Брендон Монтгомери пожить у нас в замке Дебре?
   — Зачем тебе это нужно? — удивленно спросила королева.
   — Он мне очень понравился.
   — У мальчика нет наследства, — сказала Елизавета.
   — Я достаточно богата и не нуждаюсь в деньгах, — ответила Блайд. — У него есть качества, которые восхищают меня.
   — Какие? — Елизавета внимательно смотрела на Блайд.
   — Смелость, гордость и доброе сердце.
   — Ты же разговаривала с ним всего десять минут! — воскликнула Блисс.
   — Смелость и гордость — качества, которые трудно скрыть.
   — Я не возражаю, чтобы он жил в вашем замке, — ответила королева. — Если только Роджер не будет возражать.
   — Мой муж поддержит меня.
   — А если нет? — спросила королева.
   — Тогда я разорю его еще до Пасхи.
   — Леди Блайд, я восхищаюсь твоей силой духа, — улыбнулась Елизавета. — А теперь мне нужно принять несколько послов. Пришлите ко мне моих фрейлин.
   Сестры присели в реверансе и вышли. Блисс сделала знак нескольким фрейлинам, ожидавшим снаружи, и те тут же поспешили к королеве.
   Блайд и Блисс решили выйти в сад, чтобы немного подышать воздухом. Там они встретили Седрика Дебре и Эдварда де Вера, которые сражались на шпагах.
   — Здравствуй, Седрик, — приветствовала Седрика Блайд, когда он заметил их.
   Странно, подумала она, что Седрик общается с врагом своего брата.
   Оба мужчины отсалютовали своими шпагами.
   — Ты знаком с моей сестрой? — спросила у деверя Блайд.
   — Вы так же прекрасны, как и ваша сестра, — произнес Седрик, кланяясь Блисс.
   — Благодарю вас, милорд.
   — А вы уже встречались с любовницами вашего мужа? — бесцеремонно спросил Оксфорд.
   Блайд почувствовала жгучее желание залепить ему пощечину.
   — Посмотрите направо, — продолжал де Вер, — и вы увидите его в обществе одной из них.
   Не в силах удержаться, Блайд обернулась и увидела, как Роджер прогуливается под руку с Родой Беллоуз. Только слепой мог не заметить огненных локонов леди Уроды.
   Блайд сделала глубокий вздох, чтобы немного успокоиться: прогулку под руку у всех на глазах вряд ли можно было назвать любовным приключением.
   — Нам пора возвращаться, — сказала Блайд сестре и, посмотрев на небо, которое начало затягиваться тучами, добавила: — Кажется, погода меняется.
   Блисс кивнула и увлекла Блайд за собой.
   — Как ты себя чувствуешь?
   — Не слишком хорошо.
   — Не позволяй Оксфорду обижать тебя, — сказала Блисс, когда сестры вернулись в комнату Блайд. — Хочешь, я посижу с тобой?
   Блайд отказалась. Оставшись одна, она подошла к окну, но Роджера и леди Роды нигде не было видно.
   Горячая ванна могла бы улучшить настроение, но Блайд уже принимала ее. Придворные сочтут такое поведение странным, если она будет принимать по две ванны в день, ведь многие мылись не чаще раза в год.
   Воздух так же приятен, как вода, подумала Блайд и распахнула окна. Затем она разделась догола и, стоя перед окном, с наслаждением почувствовала, как прохладный воздух ласкает ее тело.
   Блайд закрыла глаза и представила, что летит среди облаков. В этот момент дверь в комнату распахнулась, и, обернувшись, Блайд увидела мужа. Его одежда была совершенно мокрой. Взглянув на жену, Роджер раскрыл от удивления рот.
   — Святые угодники, да ты же голая! — воскликнул он. — Прикройся!
   — Почему жена не может предстать обнаженной перед, мужем? — спросила Блайд.
   Роджер молча кинул ей плащ и направился к гардеробу, чтобы переодеться.
   — Не трать время и силы, — сказал он. — На меня это не действует.
   — Что именно?
   — Твои попытки соблазнить меня, — ответил Роджер, натягивая на себя рубашку. — У меня большой опыт общения с женщинами, и я знаю, что вы часто используете свое тело, чтобы повлиять на нас, мужчин. Но меня не соблазнить.
   Блайд знала, что он хочет рассердить ее, поэтому лишь улыбнулась в ответ.
   — Ты хочешь убедить в этом меня или себя? — спросила она.
   Роджер не ответил и, налив себе виски, сел в кресло перед камином. Блайд взяла второе кресло и подтащила его, чтобы сесть рядом.
   — Я хочу обсудить с тобой одно дело, — сказала она.
   — Зерно или шерсть?
   — Я хочу взять на воспитание Брендона Монтгомери. Пусть он живет у нас в замке Дебре.
   — Но зачем? — удивленно спросил Роджер.
   — Мальчик должен где-то жить, — пожала плечами Блайд.
   — Послушай, обычно воспитанников берут для того, чтобы получить за это деньги из их наследства.
   — И что?
   — У Брендона Монтгомери нет ни гроша, а его имя опозорено.
   — Опозорено? — переспросила она.
   — Его дед примкнул к мятежникам и был казнен, — объяснил Роджер. — Отец убил его мать, а потом сам утопился. В жилах этого мальчика течет дурная кровь.
   — Ты ошибаешься, — возразила Блайд. — В Брендоне больше чести и достоинства, чем в дюжине придворных хлыщей.
   — Сначала мы покупаем слепого пони, потом берем на воспитание отщепенца, — возмутился Роджер. — Сколько еще убогих ты собираешься одарить своей милостью?
   Блайд сузила глаза, что было плохим предзнаменованием.
   — Вы ошибаетесь, милорд. Сначала я одарила своей милостью вас, потом Миранду. Слепой пони был третьим… Роджер, если мы возьмем Брендона на воспитание, он сможет войти в общество.
   — А мои желания уже никого не интересуют? — попытался сопротивляться Роджер.
   — Прости меня за жестокие слова. Конечно, твои желания очень важны. Ты будешь приемным отцом мальчика, будешь заниматься его образованием. Брендон так одинок, — чуть мягче добавила Блайд. — Разве ты не хотел бы, чтобы у Миранды был преданный друг, который позаботится о ней, если она вдруг останется одна?
   Роджер глубоко вздохнул и уставился на огонь в камине.
   — Хорошо. Возьмем мальчика с собой, когда поедем домой.
   — Спасибо, — поблагодарила Блайд и дотронулась до руки мужа. — В следующей жизни ты будешь вознагражден за это… А что ты делал сегодня с леди Родой? — неожиданно спросила она.
   Роджер медленно повернулся в ее сторону.
   — Ты следила за мной? — с возмущением спросил он.
   — Следила? — Глаза Блайд снова начали превращаться в узкие щелки.
   — Ты моя жена, ни больше ни меньше. То, чем я занимаюсь с Родой Беллоуз, Сарой Ситуэлл или кем-то другим, тебя не касается.
   — Что за глупости! — воскликнула Блайд. — Ты поклялся хранить мне верность.
   — Верность? Странное слово для женщины. Помни, не я выбрал тебя в жены. Меня подтолкнули к этому обстоятельства.
   Блайд отпрянула назад, как от удара.
   — Вижу, ты выровнял счет, — тихо сказала она. — Сначала я причинила тебе боль, потом ты ответил мне тем же.
 
   Пропасть, возникшая между ними, увеличивалась с каждым мгновением.
   — Мне послать за Дейзи? — спросил Роджер после минутного молчания.
   — Сегодня у меня нет настроения веселиться.
   — Ты должна быть на приеме.
   — Я никому ничего не должна, — решительно произнес Блайд, не глядя на мужа. — Отправляйся и танцуй со своими шлюхами. Но предупреждаю, если ты вернешься пьяным, я не открою тебе дверь.
   — Тогда, вероятно, я буду спать в другом месте.
   — Тогда, вероятно, это будет твоя последняя ночь на этом свете.

Глава 14

   Роджер вернулся довольно рано и совершенно трезвый, так что рассвет нового дня он встретил живым и здоровым. Хотя теперь супруги спали в одной кровати, это не решило их проблем. Роджер продолжал игнорировать спавшую рядом с ним Блайд.
   Каждое утро он просыпался, съедал принесенный слугами завтрак и уходил. Днем он возвращался, чтобы переодеться для вечерних развлечений. Хотя он говорил, что занимается расследованием убийства Дарнел, Блайд чувствовала, что трещина, возникшая между ними, превратилась в настоящую пропасть, наполненную недоверием. Они с мужем с каждым днем все более отдалялись друг от друга.
   Блайд проводила дни в обществе сестры или бабушки, на вечерних приемах у королевы не появлялась, ссылаясь на беременность и плохое самочувствие, хотя на самом деле ей было нестерпимо видеть мужа в обществе его любовниц.
   Будучи существом света и солнца, Блайд с нетерпением ждала дня зимнего равноденствия, после которого у нее всегда прибавлялось сил. Самая длинная ночь в году ознаменует собой окончание всех тревог и неопределенностей. Может быть, тогда она поймет, что такое «темное солнце». Блайд поднялась с кресла и подошла к окну. Утро давно прошло, а она все еще была в ночной рубашке.
   На Темзе шла разгрузка барж и лодок, на которых прибыли актеры, участвующие в вечернем представлении Шекспира. Блайд ни разу не была в театре и с нетерпением ждала наступления ночи. К сожалению, она не сможет посмотреть пьесу до конца. Пока все будут на представлении, они с Блисс собирались тайком пробраться в королевскую галерею и помочь обрести покой обитающей там заблудшей душе.
   Блайд тяжело вздохнула и подумала, что в ее жизни еще будет возможность посмотреть спектакль. Раздавшийся стук в дверь встревожил ее: рано утром она отпустила Дейзи, а сестра должна была прийти часом позже.
   — Кто там? — спросила Блайд, вспомнив наставление ужа.
   — Брендон Монтгомери.
   Блайд открыла дверь и встретила мальчика ласковой улыбкой. Он посмотрел на нее своими бездонными голубыми глазами, в которых читалось искреннее обожание. Господи, как он похож на ее парящего орла! Возможно, это объяснялось одинаковым цветом глаз.
   — Последние пять дней я ждал возможности поговорить с вами, — сказал мальчик, сделав глубокий поклон. — Мне хотелось поблагодарить вас за то, что вы попросили королеву разрешить мне воспитываться в замке Дебре.
   — Значит, мой муж говорил с тобой об этом?
   — Да, миледи.
   — Брендом, никогда не забывай, что чудеса случаются постоянно, — сказала Блайд. — Если хочешь, можешь побыть со мной, пока не придет моя сестра.
   — Я сделаю это с огромным удовольствием.
   Блайд впустила пажа в комнату и закрыла за ним дверь. Затем села в кресло и с удивлением посмотрела на мальчика, который опустился перед ней на одно колено.
   — Леди Дебре, я ваш вечный должник, — с чувством произнес Брендом. — Хочу принести клятву моей вечной преданности вам. Обещаю защищать вас и ваших близких даже ценой собственной жизни.
   — Я принимаю твою клятву, но нет надобности жертвовать ради меня жизнью, — с серьезным видом ответила Блайд. Такое искреннее проявление чувства вызвало у нее улыбку, но она погасила ее, чтобы не оскорблять благородный порыв. Подражая королеве, она торжественно объявила: — Встаньте, мой верный рыцарь, и сядьте в это кресло.
   Брендон поспешил выполнить приказ.
   — Называй меня леди Блайд.
   Мальчик радостно улыбнулся и, потупив взгляд, произнес:
   — Хорошо, леди Блайд.
   — Всегда смотри людям в глаза, когда разговариваешь с ними.
   Брендон открыто посмотрел на Блайд и засмеялся.
   — Хотя репутация считается весьма важной, не трать время на то, чтобы отвечать недоброжелателям, — продолжила наставления Блайд. — Не обращай внимания на глупцов вроде Гримзи, Спеннимура и Кокермаута.
   — Со всем уважением к вам, леди Блайд, но мое понятие о чести требует возмездия, когда оскорбляют мое доброе имя, — ответил Брендон.
   «Мальчик говорит в точности как мой муж, — подумала Блайд. — Видимо, все мужчины, независимо от возраста, ведут себя одинаково, когда дело касается их чести».
   — Я имела в виду, что ты должен более аккуратно выбирать средства борьбы, — улыбнулась Блайд. — А теперь скажи мне, ты хочешь узнать, как вырос твой капитал?
   Мальчик удивленно посмотрел на Блайд:
   — Какой капитал?
   — Тот золотой, который я пустила в дело от твоего имени.
   Брендон кивнул.
   Блайд поднялась с кресла, подошла к письменному столу и вернулась на место, держа в руках одну из бухгалтерских книг.
   — А, вот это где, — пробормотала она, перелистывая страницы. — Твой золотой превратился в пять монет.
   — Пять золотых? — переспросил удивленно Брендон.
   — Именно так. Ты хочешь потратить их или снова пустить в дело?