Страница:
- Наша семья всегда была открыта для самой горькой и самой радостной
правды. А еще мы всегда называли своим домом все Пограничное Королевство. И
пока моя нога не ступит в чужие владения - я дома. И скорее мой отец и я
умрем, чем покинем наш большой дом.
Конан прикинул, что граф Сизамбри наверняка имел свои соображения по
поводу желаемого места пребывания королевской семьи, если не вообще по
вопросу их жизни или смерти. Но чем скорее принцесса и наследник
воссоединятся с королем, тем скорее он вновь соберет под свое знамя
достойных союзников. А как только их наберется достаточно - Сизамбри будет
нечего сказать ни по какому поводу, включая даже вопрос его собственной
жизни и смерти.
Конан очень надеялся на это. Ведь проиграть Сизамбри казалось
равносильным позорной смерти от множества укусов змей или от безжалостных
зубов стаи голодных крыс. Нет, это не смерть для воина. Это - позор для
любого мужчины, женщины, даже ребенка - любого, кто знал, что такое стыд,
достоинство, честь.
На второй день пути Конан и его спутники наткнулись на следы большой
группы людей.
- Поуджой, - сказал Марр, внимательно рассмотрев отпечатки ног. - Часть
- воины, а с ними - женщины и дети.
Он выпрямился и внимательно посмотрел на поросшие лесом горные хребты к
западу от них.
- Думаю, они просто стараются убраться подальше от своей затопленной
долины. Но они не ищут королевский лагерь и могут наткнуться на него лишь
случайно.
- Если они захотят, мы можем проводить их к Декиусу, - сказала Райна, -
чего нам их теперь бояться.
- С ними женщины и дети, они не станут вступать с нами в бой, если мы
их к этому не принудим, - рассудил Конан, но у принцессы было на этот счет
другое мнение:
- Они могут быть больше готовы к бою с нами, чем когда бы то ни было.
Чувство мести может заставить забыть здравый смысл людей и поумнее, чем
племя Поуджой, - простите меня. Вилла, но это так.
Вилла была так ошеломлена извинением принцессы крови, чья семья долго
враждовала с ее племенем, что так и осталась стоять, открыв в изумлении рот.
Марр положил ей руку на плечо и поклонился принцессе, как бы выражая
благодарность от обоих.
- Я могу с помощью своей магии сделать так, что они не попадутся нам на
пути, - подумав, сказал флейтист, - но ведь Звездные Братья тоже могли
выжить, и сейчас они идут вместе со своими соплеменниками.
- А их сила не погибла вместе с их любимчиком? - спросил Айбас. По его
тону было видно, что он очень надеялся на это, наверное, не меньше, чем
Конан.
- Кстати, а что они могут сделать, лишившись чудовища? - спросил
Киммериец.
- Ну, они в любом случае почувствовали, что без моего колдовства тут не
обошлось. А раз так, то они наверняка найдут способ заставить воинов
разведать, где мы и что замышляем.
- Тогда нам следует двигаться отсюда побыстрее, - решительно сказала
принцесса. - Я не имею к племени Поуджой никаких претензий, если, конечно,
они не имеют ничего ко мне.
Последняя фраза была произнесена подчеркнуто громко и четко. И не без
результата. Тот, кто, затаясь, следил за ними, хорошо слышал эти слова. Он
совершенно бесшумно удалился, направившись к своим товарищам с важным
известием.
Беглецы повстречались с этим разведчиком и десятком его товарищей ближе
к полудню. Уррас тихо причмокивал, переминая во рту смоченную в молоке
тряпицу, вдруг возглас Райны заставил всех вскочить и схватиться за оружие:
- Поуджой!
Конан первым подоспел к месту, выбранному Райной для дежурства. Она уже
спряталась за удачно стоящим деревом с луком и стрелами наготове. Конан
подыскал себе такое же прикрытие и стал наблюдать за подходящими воинами.
Все они были вооружены, но мечи лежали в ножнах, копья - опущены
наконечниками вниз, а луки - закинуты за спину. Их было человек десять, и
последним в строю...
- Отец!
Возглас Райны показался просто шепотом по сравнению с криком Виллы.
Девушка побежала к своим соплеменникам и бросилась в объятия к высокому
мужчине, замыкавшему цепочку воинов. Он наклонил голову, целуя ее в лоб, но
Конану удалось рассмотреть, что на его усталые глаза навернулись слезы.
Конан вышел из укрытия:
- Приветствую тебя, Тайрин. Рад видеть тебя и узнать, что не все твои
соплеменники погибли вместе со Звездными Братьями и чудовищем.
Тайрин мягко отстранил Виллу, и выражение радости на его лице сменилось
серьезностью и готовностью к действию.
- К сожалению, не все Братья погибли. Двоим удалось спастись, их сила
осталась с ними. Они ведут с собой воинов, не так много, как я, но
достаточно, чтобы, объединившись с другими союзниками...
- Такими, как граф Сизамбри? - раздался голос принцессы.
Тайрин и Чиенна смотрели прямо в глаза друг другу. Каждый пытался
понять мысли и намерения другого. Наконец первой заговорила принцесса:
- Я не знаю, будет ли это соответствовать вашим законам и традициям, но
если вам необходимо прощение королевской особы, то вы его получите.
Считайте, что вы уже прощены. Более того, у вас снова будет своя земля,
которую вы сможете называть своей. Земля лучше той, которую вы потеряли.
Воины слушали принцессу молча. Стояла такая тишина, что ветер,
шевеливший верхушки сосен, казался громыхающим штормом.
Тайрин прокашлялся и поинтересовался:
- А откуда же возьмется эта земля?
- После поражения Сизамбри земли его союзников будут переданы тем, кто
верой и правдой служил нашему трону. Пока я не знаю точно, что это за земли.
Но я уверена, что если вы будете на нашей стороне и я останусь жива, то вы
их получите непременно.
На этот раз молчание прервал одним из воинов, задавший вопрос, который,
как видел Конан, был у всех на уме:
- Быть на вашей стороне, госпожа принцесса? Это значит воевать против
ваших врагов. А следовательно - против маленького графа, не так ли?
- А против кого же еще воюет моя семья! Кто еще может быть моим злейшим
врагом? Да если вы даже доживете до седых волос сыновей своих сыновей, вы
все равно не встретите более страшного человека, чем граф Сизамбри!
Тайрин попросил разрешения отойти со своими воинами в сторону, чтобы
посовещаться. Разрешение было дано. Они вернулись довольно быстро, при этом
большинство довольно улыбались.
- Мы должны дать присягу все вместе или каждый по отдельности? -
поинтересовался тот из воинов, который задал и предыдущий вопрос.
- Как это следует из ваших законов и обычаев. Мне не нужны друзья, чья
клятва дана не так, как им бы хотелось.
Это вызвало бурю восторга, продолжавшуюся до тех пор, пока Райна не
оборвала их криком:
- Замолчите! Вы что, решили на весь лес сообщить, где мы находимся?
Эти слова восторга не вызвали. Скорее, наоборот. Лица приобрели
недовольное выражение, кое-кто даже негромко выругался. Конан шагнул вперед
и сказал:
- Госпожа Райна и я, Конан из Киммерии, мы оба являемся капитанами
дворцовой стражи. Ваша клятва королевскому двору означает, среди прочего, и
ваше подчинение капитан-генералу Декиусу и любому капитану, замещающему его.
Но никто из офицеров королевской гвардии не вправе командовать вами
напрямую. Только через выбранного вами командира.
Конан выразительно показал на Тайрина, даже в своем жесте отдавая
должное его чести и заслугам.
Принцесса подозвала к себе Конана. И хотя она не отличалась маленьким
ростом, ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы сказать ему на ухо:
- Я думаю, капитан Конан, что мне только что было указано, каким
способом я должна управлять отрядами воинов Поуджой. Я все правильно поняла?
- Простите меня, если я поторопился. Ваше Высочество, но...
- Понимаю, тебя поджимало время, и ты не смог подождать моего
разрешения. Мой отец и Декиус рассказывали мне, как часто они слышат эти
слова и от хороших, и от плохих офицеров.
Конан молчал, уставив взгляд в одну точку где-то посреди строя воинов.
Затем он услышал легкий смешок.
- Ты - отличный капитан, Конан Киммериец, и поэтому тебе позволено
больше, чем другим. Позови воинов сюда, и пусть они примут присягу на
верность мне. А затем - пусть идут и приведут сюда своих женщин и детей. Все
вместе мы сможем спокойно поспать.
Церемония была краткой. Конан и не ожидал другого, как не сомневался он
и в том, что остальные воины, которых привел Тайрин, будут столь же
лаконичны в выражении своей клятвы.
Некоторые из них раньше всегда старались держаться в стороне от всех
интриг Сизамбри и Братьев. Другие словно увидели мир заново. И уже никто не
сомневался, что у племени нет будущего, если оно не приобретет новых
союзников. Без своей земли, потерявшие большую часть воинов, они столкнулись
бы лицом к лицу с другими племенами, ставшими уже давно их смертельными
врагами. Рейды Поуджой за человеческими жертвами продолжались уже давно и не
могли быть так легко прощены.
Конану оставалось только надеяться, что Поуджой не станут использовать
свое новое положение опоры трона в качестве еще одного оружия против своих
врагов. Если дело пойдет так, то королевская власть окажется в затруднении.
Заключив мир с одним горным племенем, она оказалась бы на грани войны с
полудюжиной других.
Киммериец поблагодарил богов за то, что не он или Райна будут решать
эту проблему. Это дело короля или принцессы. Если Айбас захочет остаться и
вариться в этом котле - удачи ему. Кстати, богатый опыт аквилонца по части
дворцовых интриг мог сделать его важным советником при троне Приграничья.
А для начала следовало убедиться, что трон действительно будет
принадлежать тем, кому собирался советовать Айбас.
Отряд в сто с лишним человек, из которых пятьдесят - вооруженные
солдаты, труднее спрятать, чем горстку людей Конана. С другой стороны, ему
не так уж и нужно прятаться. Никто, кроме войска графа Сизамбри (если такое
еще существовало) или Декиуса с его отрядом не мог бы помериться с ними
силами в открытом бою.
Другое дело - засады, и совсем уж другое - Звездные Братья. Вот почему
Конан решил, что его мощному, но еще не сработавшемуся отряду лучше
передвигаться днем, а отдыхать ночью. Так как последняя присяга была принята
ближе к закату, то следовало остановиться на ночлег тут же, а дальнейшее
продвижение начать наутро.
Группа хижин, не заслуживавших даже названия деревни, дала приют и кров
для женщин, детей и принцессы. Дома были пусты, но не тронуты. Похоже, их
покинули всего несколько дней назад. Почему? Конан не знал и предпочел не
советоваться по этому поводу ни с кем, кроме Тайрина и Райны.
После завершения церемонии принятия присяги Тайрин преподнес
командирские дары группе Конана. Первым подарком стало предоставление
наследному принцу Уррасу кормилицы по первому его требованию. Другим
подарком стала палатка для Конана и Райны.
- Можешь оставаться в ней с нами, - сказала Райна Айбасу, - кто-то из
нас все равно будет нести дежурство. Конан ничего не сказал, но подумал, что
Райна могла бы сначала сказать ему, что предпочитает сегодня спать врозь.
Айбас покачал головой:
- Нет, спасибо. Тайрин предложил мне разделить палатку с ним, в знак
примирения. - Посмотрев на Виллу, Айбас продолжил чуть тише: - Да и не все
ли равно, где мне спать, если она спит рядом с флейтистом прямо под
звездами.
- Нет, не все равно. - возразила Райна. - Спать надо там, где ты
проснешься с ясной головой. Нам нужен твой здравый смысл, твои знания.
Аквилония много потеряла с твоим уходом, зато мы много приобрели, узнав
тебя.
По лицу Айбаса было ясно видно, что он давным-давно уже не слышал
ничего подобного в свой адрес. Но он нашел в себе силы соответствовать
моменту. Он молча поклонился, поцеловал Райне руку и удалился.
- Кто берет первую смену? - спросил Конан.
- Лучше я, - ответила Райна. - Сегодня ночью тебе надо восстановить
силы.
- Интересно, когда это женщина могла утомить меня? Даже ты, а ведь я
знал некоторых женщин...
- Мало же ты их знал, если не веришь, что женщина, если захочет, может
измотать мужчину до полного изнеможения.- Она легко ткнула его локтем под
ребра.- Ладно, Конан, иди и поспи. Тебе нужно отдохнуть.
Конан вскинул руку в издевательски-уважительном приветствии:
- Слушай, я никогда раньше не называл тебя госпожой. А ведь придется.
Помолвка с Декиусом фактически приравняет тебя к нему по званию. То-то будет
потеха. Госпожа капитан-генеральша!
Райна резко обернулась, все еще улыбаясь. Вот только ее улыбка на этот
раз была всего лишь чуть-чуть сдержаннее, чем обычно.
Ни странная улыбка Райны, ни что-либо еще не могло помешать Конану
провалиться в глубокий сон. Перед тем как лечь, он лишь смазал свои клинки,
твердо пообещав себе разыскать кузнеца Поуджой на рассвете. Если над мечом
хорошенько не поработать, то им вряд ли удастся убить хотя бы барана.
Конан снял сапоги, завернулся в свою медвежью шкуру и повалился на
сосновые ветки, устилавшие пол палатки. Запах свежей хвои был последним, что
он заметил перед тем, как... проснуться и убедиться, что его ложе делит с
ним кто-то еще. Действительно, кто-то подобрался под край его шкуры и теперь
тихо лежал там.
Этот <кто-то>, судя по дыханию, была женщина. Она притворялась спящей,
но слух Конана был слишком остр, чтобы ошибиться.
А вот в чем она не притворялась, так это в том, что была одета только в
собственную кожу. Конан провел рукой по мускулистой спине и нежно похлопал
ладонью по лопаткам. Похоже, что Райна решила отложить раздельные ночевки на
потом.
Женщина подобралась к Конану поближе и крепко обняла его.
Конан был не из тех мужчин, которые способны отклонить такое
настойчивое приглашение. В один миг он разделался со своей одеждой и в свою
очередь обнял ее, прижав к меховому покрывалу. Он запустил пальцы в ее
волосы и начал целовать. В это время ее руки тоже не лежали неподвижно,
заставляя Конана издавать нечленораздельные звуки...
Но вдруг он понял, что волосы, струившиеся по его пальцам, были мягки и
ласковы, как шелк, и спадали по плечам женщины почти до середины спины.
Но это - не волосы Райны! Ее короткие жесткие волосы едва ли закрывали
ей шею.
Конан не перестал целовать, а женщина, не останавливаясь, продолжала
ласкать его. Свободной же рукой Конан пытался составить представление о той,
что оказалась с ним в одной постели.
Сомнений нет - это не Райна. Такая же высокая и широкая в плечах, но
чуть постройнее. Добавить к этому длинные волосы - так кто же оказался в его
объятиях?
Догадка Конана пришла к нему в сопровождении смеха, который женщина
приняла за выражение удовольствия. Она удвоила настойчивость своих ласк,
хотя и много меньшее их количество было бы достаточным, чтобы сделать ее
желанной любовницей.
Итак, принцесса Чиенна. Отлично. Он был мужчиной, в постели которого
лежала красивая женщина. А раз так, то между ними не существовало различий
ни по званию, ни по заслугам, ни по наличию королевской крови в жилах -
ничего, кроме тех церемоний, которые установились между мужчиной и женщиной
задолго до того, как на их головах появились короны, а на телах - хоть
какая-то одежда.
Эти церемонии заняли большую часть ночи и принесли обоюдное
удовольствие. Принцесса под конец все-таки уснула, и Конан задумался, не
пора ли разбудить ее и предупредить, что Райна скоро должна вернуться с
дежурства.
Вдруг - словно молния вспыхнула в его мозгу. Райна и принцесса
договорились между собой об этом! Смеха ради, если не хуже. Но зачем? Спать
с девушкой королевской крови означало для любовника смерть в большинстве
государств. Но Чиенна была уже далеко не девушкой и вовсе не той женщиной,
которой можно указать, с кем ей делить ложе. Конан не боялся, что эта шутка
может плохо кончиться.
Неплохо было бы узнать, кто затеял интрижку. Но для этого, похоже,
нужно было обращаться ко всяким заклинаниям, которые позволили бы ему понять
мысли женщин. А такие заклинания, как и всякие другие колдовские штучки
вроде шапки-невидимки или меча-кладенца, скорее принесут больше вреда, чем
пользы.
По крайней мере, не нужно было больше бояться, что Райна <застукает>
его с принцессой под боком. Натянув шкуру на обоих, он аккуратно и
целомудренно обнял ее, всем своим видом давая понять, что лишь согревает
замерзшую принцессу под меховым одеялом, и ничего другого.
Шкура и принцесса так согрели самого Конана, что он уснул едва ли не
крепче, чем в первый раз в эту ночь. Когда он проснулся, принцессы не было,
а рядом на привычном месте лежала Райна. В бледном предрассветном сумраке
она выглядела очень красивой, но Конан не стал будить ее.
Лагерь приветствовал новый день грохотом котлов и ножей, треском дров в
кострах, хныканьем голодных ребятишек. Ночная стража возвращалась, утренняя
- ушла на посты. Тут Конан услышал знакомый голос, протестовавший по
какому-то поводу.
Оказывается, это был Айбас, жалующийся всем, кто его слышал, и кое-кому
из тех, кто явно не слушал его, на то, что он глаз не мог сомкнуть всю ночь.
Тайрин храпел!
Вот тут-то смех Конана, сотрясший палатку, и разбудил Райну.
Боль продолжала мучить графа Сизамбри днем и ночью. Он все еще был
очень слаб. По ночам его одолевали кошмары. Он был благодарен Зилку, ученику
врача, за умелое использование им найденных в развалинах дворца снадобий.
Если бы не Зилку, боль и слабость не удалось бы преодолеть, а значит, стало
бы невозможным и продолжать вербовку и призыв людей под его знамена. А так,
несмотря на боль, он спал спокойно, как и в ту ночь, когда в лагерь пришли
представители Поуджой.
Часовыми были лучшие солдаты графа. Они передали ему сообщение о
прибытии Поуджой, а сами встали рядом с оружием в руках. Сизамбри решил, что
можно будет повысить их в звании за хорошую службу. Еще больше его чувство
благодарности к своим солдатам возросло, когда он узнал, что среди прибывших
из долины Поуджой находятся двое из Звездного Братства.
- Звездные Братья, - обратился он к введенным в его палатку под охраной
колдунам, - я надеюсь, что вы принесли мне хорошие вести накануне нашей
окончательной победы.
- Новости могли бы быть и получше, но и принесенные нами - не худшие, -
замысловато ответил старший из двух Братьев. Его борода была разделена
медной проволокой на три части. Он неплохо говорил на языке жителей равнин.
- Мы пришли сюда без нашего питомца, который не смог жить нигде, кроме
озера, которое мы создали специально для него. Кроме того, мы пришли только
с частью воинов племени. Остальная часть охраняет наших женщин, стариков и
детей от тех племен, которые непременно захотят воспользоваться минутой
нашей слабости, чтобы отомстить нам за службу у вас.
Сизамбри не покидало ощущение, что ему говорят одновременно что-то
большее и что-то меньшее, чем правду. Вежливые манеры Звездного Брата никак
не проясняли ситуацию. Колдун, похоже, провел изрядную часть своей жизни,
завоевывая себе союзников тем, что говорил им то, что они хотят услышать.
- Сколько воинов пришло с вами и кто их командиры? - спросил Сизамбри,
надеясь заставить Звездных Братьев прямо отвечать на вопросы.
- Пятьдесят лучших воинов племени, но среди них нет командиров, имена
которых вам были бы знакомы.
- Так кто же поведет ваших славных воинов на решающую битву?
- Мы будем рядом с самой линией боя,- сказал младший из Братьев. - А уж
если мы встанем бок о бок с нашими воинами, то они будут выполнять с
радостью наши приказания.
- Да уж я думаю... - сказал Сизамбри, голова которого просто
раскалывалась от боли. Эта боль не была следствием какой-либо раны, а
возникала по самым разным причинам, например из-за раздражения или гнева на
дураков.
Он попытался прояснить причину своих сомнений:
- Вас-то они послушают, но услышат ли они команды людей, действительно
понимающих толк в военном искусстве? Я не сомневаюсь в искренности вашего
порыва, но... вы хоть когда-нибудь участвовали в сражении такого рода, какое
предстоит нам?
Обоим Звездным Братьям не оставалось ничего другого, как покачать
головами.
- И более того, я могу рассчитывать на то, что вы разрешите мне
поставить капитаном над вашими воинами одного из моих людей? Я полагаю, что
это будет благоразумно как для вас, так и для них.
- Вы сомневаетесь в нашей храбрости? - спросил старший, явно злясь.
- Я сомневаюсь, что лучший в мире волшебник сможет пристроить к делу
хоть самое простенькое заклинание, если он в этот момент занят тем, что не
дает стальному клинку выворотить ему кишки наружу.
Сизамбри пытался контролировать тон своего голоса. Судя по виду
Братьев, ему это не очень удалось. Но зато его авторитет они признали
сполна.
- Хорошо. Тогда я через несколько дней назначу капитана и пришлю его к
вам, чтобы вы познакомились еще до выхода из лагеря. Что-нибудь еще?
Колдуны помотали головами и удалились. Сизамбри выждал некоторое время
и вызвал к себе Зилку, рассказав ему о встрече со Звездными Братьями.
Лекарь выслушал его молча, но его лицо при этом побледнело.
- Итак, вы хотите, чтобы я шпионил за этими голожопыми, скатившимися с
гор на наши головы?
- Я хочу, чтобы ты посидел с ними за чашкой хорошего вина. Сам пей
немного, больше подливай им. А главное - слушай. Слушай, запоминай и
передавай мне все мало-мальски важное. Да, ты не солдат, но ты - то, что
иногда гораздо важнее. Ты человек с острым зрением и слухом. Рот ты умеешь
затыкать на полуслове. А кроме того, я думаю, что ты больше понимаешь в
магии, чем пытаешься изобразить.
При последней фразе на лице Зилку не дрогнул ни один мускул. Но он
кивнул графу и заговорщицки спросил его:
- А, так вы тоже что-то учуяли; неспроста они вот так сюда явились,
правда?
- А ты не забываешься ли со своими намеками на то, что я думаю?
- Простите меня, господин граф.
- Заработаешь прощение, узнав, что утаили от меня Звездные Братья.
Конечно, была вероятность, что Звездные Братья оскорбятся, заметив за
собой слежку, а их секрет, раскрытый просто ради любопытства, не стоит и
ломаного гроша. Но Сизамбри был уверен, что с Поуджой произошло больше
неприятностей, чем ему поведали колдуны.
Наверняка к этому причастен Элоикас и его любимчики. А если это было
чем-то таким, что может придать силу слабеющему королевскому двору и сделать
его более величественным и мощным в день сражения?
Сизамбри выругался и ударил ребром ладони по центральному шесту,
поддерживавшему палатку. Удар отозвался болью в нескольких местах. Граф с
трудом подавил в себе крик.
- Когда я буду коронован, - решил граф, - моим первым распоряжением
будет перенести приемный зал в спальню, пока я не оправлюсь от болей. И
пусть все, кто жаждет его королевской милости, ждут его там. А принцессе
Чиенне придется подождать его в спальне совсем по-особому.
Когда Конан вернулся, приведя с собой не только принцессу и наследника,
но и воинство племени Поуджой, Декиус лишь посочувствовал графу Сизамбри.
Капитан-генерал не сомневался в правдивости рассказа Конана, каким бы
невероятным он ни казался. Но очень сомнительна была искренность присяги
Поуджой. Свои сомнения он выражал часто и вслух, пока наконец принцесса
Чиенна не вызвала его к себе и не приказала попридержать язык.
- Этому народу некуда отступать. У них не осталось даже дома, - резко
сказала она. - Они могут идти вперед двумя путями: или обрекая себя на
поражение в войне со всеми своими врагами, или обретая хоть какую-то
безопасность от дружбы с нами. Безопасность для тех воинов, кто переживет ту
битву, о которой ты сам говорил, что она будет страшной. Безопасность,
естественно, будет касаться и их жен и детей.
- Вы почти убедили меня, - сказал Декиус, - но это дело слишком
серьезно, чтобы решать его без короля Элоикаса...
В какую-то секунду Декиус был уверен, что Чиенна закатит ему пощечину.
Вместо этого ее пальцы сжали рукоять кинжала. Когда она заговорила, то один
лишь звук ее голоса мог заставить молоко скиснуть:
- Декиус, я - не королева и даже не регентша, но если ты побеспокоишь
отца со своей чепухой, я найду способ отплатить тебе, возможно, что и
незаконно, если законно не удастся. Иди и строй глазки Райне или пообещай
Айбасу офицерский чин, да и вообще, делай все что угодно, лишь бы хоть
кому-то на пользу пошла твоя деятельность.
Декиус поклонился и направился к выходу. Честно говоря, он признался
себе, что принцесса права. Сердце Элоикаса слабело день ото дня. Будет
чудом, если он доживет до мига своей победы.
Миг победы... Когда? Снесение с лица земли долины Поуджой, смерть
чудовища и наверняка большинства Звездных Братьев - все это нанесло
серьезный удар по графу Сизамбри. Конец войны уже не за горами.
Из городков и деревень, разграбленных графом, в лагерь короля стекались
люди, желавшие воевать за законного монарха. Но мало кто из них был хорошо
вооружен, еще меньше имели опыт участия в войне. Айбас получит свою
капитанскую должность и даже больше, если захочет. И вовсе не потому, что
Декиус стал доверять ему, а просто-напросто потому, что нищим выбирать не
приходится. Дюжина хороших офицеров да сотни три доспехов и мечей куда более
пришлись бы Декиусу по вкусу.
Поговаривали, что некоторые горные племена, переставшие опасаться
Поуджой, собираются принять участие в войне. Но на чьей стороне? И даже если
они выступят за короля, смогут ли они ужиться со своими давними врагами? Не
лучше ли было бы для королевского дома, если бы эти племена оставались в
своих горах и особо не высовывались?
правды. А еще мы всегда называли своим домом все Пограничное Королевство. И
пока моя нога не ступит в чужие владения - я дома. И скорее мой отец и я
умрем, чем покинем наш большой дом.
Конан прикинул, что граф Сизамбри наверняка имел свои соображения по
поводу желаемого места пребывания королевской семьи, если не вообще по
вопросу их жизни или смерти. Но чем скорее принцесса и наследник
воссоединятся с королем, тем скорее он вновь соберет под свое знамя
достойных союзников. А как только их наберется достаточно - Сизамбри будет
нечего сказать ни по какому поводу, включая даже вопрос его собственной
жизни и смерти.
Конан очень надеялся на это. Ведь проиграть Сизамбри казалось
равносильным позорной смерти от множества укусов змей или от безжалостных
зубов стаи голодных крыс. Нет, это не смерть для воина. Это - позор для
любого мужчины, женщины, даже ребенка - любого, кто знал, что такое стыд,
достоинство, честь.
На второй день пути Конан и его спутники наткнулись на следы большой
группы людей.
- Поуджой, - сказал Марр, внимательно рассмотрев отпечатки ног. - Часть
- воины, а с ними - женщины и дети.
Он выпрямился и внимательно посмотрел на поросшие лесом горные хребты к
западу от них.
- Думаю, они просто стараются убраться подальше от своей затопленной
долины. Но они не ищут королевский лагерь и могут наткнуться на него лишь
случайно.
- Если они захотят, мы можем проводить их к Декиусу, - сказала Райна, -
чего нам их теперь бояться.
- С ними женщины и дети, они не станут вступать с нами в бой, если мы
их к этому не принудим, - рассудил Конан, но у принцессы было на этот счет
другое мнение:
- Они могут быть больше готовы к бою с нами, чем когда бы то ни было.
Чувство мести может заставить забыть здравый смысл людей и поумнее, чем
племя Поуджой, - простите меня. Вилла, но это так.
Вилла была так ошеломлена извинением принцессы крови, чья семья долго
враждовала с ее племенем, что так и осталась стоять, открыв в изумлении рот.
Марр положил ей руку на плечо и поклонился принцессе, как бы выражая
благодарность от обоих.
- Я могу с помощью своей магии сделать так, что они не попадутся нам на
пути, - подумав, сказал флейтист, - но ведь Звездные Братья тоже могли
выжить, и сейчас они идут вместе со своими соплеменниками.
- А их сила не погибла вместе с их любимчиком? - спросил Айбас. По его
тону было видно, что он очень надеялся на это, наверное, не меньше, чем
Конан.
- Кстати, а что они могут сделать, лишившись чудовища? - спросил
Киммериец.
- Ну, они в любом случае почувствовали, что без моего колдовства тут не
обошлось. А раз так, то они наверняка найдут способ заставить воинов
разведать, где мы и что замышляем.
- Тогда нам следует двигаться отсюда побыстрее, - решительно сказала
принцесса. - Я не имею к племени Поуджой никаких претензий, если, конечно,
они не имеют ничего ко мне.
Последняя фраза была произнесена подчеркнуто громко и четко. И не без
результата. Тот, кто, затаясь, следил за ними, хорошо слышал эти слова. Он
совершенно бесшумно удалился, направившись к своим товарищам с важным
известием.
Беглецы повстречались с этим разведчиком и десятком его товарищей ближе
к полудню. Уррас тихо причмокивал, переминая во рту смоченную в молоке
тряпицу, вдруг возглас Райны заставил всех вскочить и схватиться за оружие:
- Поуджой!
Конан первым подоспел к месту, выбранному Райной для дежурства. Она уже
спряталась за удачно стоящим деревом с луком и стрелами наготове. Конан
подыскал себе такое же прикрытие и стал наблюдать за подходящими воинами.
Все они были вооружены, но мечи лежали в ножнах, копья - опущены
наконечниками вниз, а луки - закинуты за спину. Их было человек десять, и
последним в строю...
- Отец!
Возглас Райны показался просто шепотом по сравнению с криком Виллы.
Девушка побежала к своим соплеменникам и бросилась в объятия к высокому
мужчине, замыкавшему цепочку воинов. Он наклонил голову, целуя ее в лоб, но
Конану удалось рассмотреть, что на его усталые глаза навернулись слезы.
Конан вышел из укрытия:
- Приветствую тебя, Тайрин. Рад видеть тебя и узнать, что не все твои
соплеменники погибли вместе со Звездными Братьями и чудовищем.
Тайрин мягко отстранил Виллу, и выражение радости на его лице сменилось
серьезностью и готовностью к действию.
- К сожалению, не все Братья погибли. Двоим удалось спастись, их сила
осталась с ними. Они ведут с собой воинов, не так много, как я, но
достаточно, чтобы, объединившись с другими союзниками...
- Такими, как граф Сизамбри? - раздался голос принцессы.
Тайрин и Чиенна смотрели прямо в глаза друг другу. Каждый пытался
понять мысли и намерения другого. Наконец первой заговорила принцесса:
- Я не знаю, будет ли это соответствовать вашим законам и традициям, но
если вам необходимо прощение королевской особы, то вы его получите.
Считайте, что вы уже прощены. Более того, у вас снова будет своя земля,
которую вы сможете называть своей. Земля лучше той, которую вы потеряли.
Воины слушали принцессу молча. Стояла такая тишина, что ветер,
шевеливший верхушки сосен, казался громыхающим штормом.
Тайрин прокашлялся и поинтересовался:
- А откуда же возьмется эта земля?
- После поражения Сизамбри земли его союзников будут переданы тем, кто
верой и правдой служил нашему трону. Пока я не знаю точно, что это за земли.
Но я уверена, что если вы будете на нашей стороне и я останусь жива, то вы
их получите непременно.
На этот раз молчание прервал одним из воинов, задавший вопрос, который,
как видел Конан, был у всех на уме:
- Быть на вашей стороне, госпожа принцесса? Это значит воевать против
ваших врагов. А следовательно - против маленького графа, не так ли?
- А против кого же еще воюет моя семья! Кто еще может быть моим злейшим
врагом? Да если вы даже доживете до седых волос сыновей своих сыновей, вы
все равно не встретите более страшного человека, чем граф Сизамбри!
Тайрин попросил разрешения отойти со своими воинами в сторону, чтобы
посовещаться. Разрешение было дано. Они вернулись довольно быстро, при этом
большинство довольно улыбались.
- Мы должны дать присягу все вместе или каждый по отдельности? -
поинтересовался тот из воинов, который задал и предыдущий вопрос.
- Как это следует из ваших законов и обычаев. Мне не нужны друзья, чья
клятва дана не так, как им бы хотелось.
Это вызвало бурю восторга, продолжавшуюся до тех пор, пока Райна не
оборвала их криком:
- Замолчите! Вы что, решили на весь лес сообщить, где мы находимся?
Эти слова восторга не вызвали. Скорее, наоборот. Лица приобрели
недовольное выражение, кое-кто даже негромко выругался. Конан шагнул вперед
и сказал:
- Госпожа Райна и я, Конан из Киммерии, мы оба являемся капитанами
дворцовой стражи. Ваша клятва королевскому двору означает, среди прочего, и
ваше подчинение капитан-генералу Декиусу и любому капитану, замещающему его.
Но никто из офицеров королевской гвардии не вправе командовать вами
напрямую. Только через выбранного вами командира.
Конан выразительно показал на Тайрина, даже в своем жесте отдавая
должное его чести и заслугам.
Принцесса подозвала к себе Конана. И хотя она не отличалась маленьким
ростом, ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы сказать ему на ухо:
- Я думаю, капитан Конан, что мне только что было указано, каким
способом я должна управлять отрядами воинов Поуджой. Я все правильно поняла?
- Простите меня, если я поторопился. Ваше Высочество, но...
- Понимаю, тебя поджимало время, и ты не смог подождать моего
разрешения. Мой отец и Декиус рассказывали мне, как часто они слышат эти
слова и от хороших, и от плохих офицеров.
Конан молчал, уставив взгляд в одну точку где-то посреди строя воинов.
Затем он услышал легкий смешок.
- Ты - отличный капитан, Конан Киммериец, и поэтому тебе позволено
больше, чем другим. Позови воинов сюда, и пусть они примут присягу на
верность мне. А затем - пусть идут и приведут сюда своих женщин и детей. Все
вместе мы сможем спокойно поспать.
Церемония была краткой. Конан и не ожидал другого, как не сомневался он
и в том, что остальные воины, которых привел Тайрин, будут столь же
лаконичны в выражении своей клятвы.
Некоторые из них раньше всегда старались держаться в стороне от всех
интриг Сизамбри и Братьев. Другие словно увидели мир заново. И уже никто не
сомневался, что у племени нет будущего, если оно не приобретет новых
союзников. Без своей земли, потерявшие большую часть воинов, они столкнулись
бы лицом к лицу с другими племенами, ставшими уже давно их смертельными
врагами. Рейды Поуджой за человеческими жертвами продолжались уже давно и не
могли быть так легко прощены.
Конану оставалось только надеяться, что Поуджой не станут использовать
свое новое положение опоры трона в качестве еще одного оружия против своих
врагов. Если дело пойдет так, то королевская власть окажется в затруднении.
Заключив мир с одним горным племенем, она оказалась бы на грани войны с
полудюжиной других.
Киммериец поблагодарил богов за то, что не он или Райна будут решать
эту проблему. Это дело короля или принцессы. Если Айбас захочет остаться и
вариться в этом котле - удачи ему. Кстати, богатый опыт аквилонца по части
дворцовых интриг мог сделать его важным советником при троне Приграничья.
А для начала следовало убедиться, что трон действительно будет
принадлежать тем, кому собирался советовать Айбас.
Отряд в сто с лишним человек, из которых пятьдесят - вооруженные
солдаты, труднее спрятать, чем горстку людей Конана. С другой стороны, ему
не так уж и нужно прятаться. Никто, кроме войска графа Сизамбри (если такое
еще существовало) или Декиуса с его отрядом не мог бы помериться с ними
силами в открытом бою.
Другое дело - засады, и совсем уж другое - Звездные Братья. Вот почему
Конан решил, что его мощному, но еще не сработавшемуся отряду лучше
передвигаться днем, а отдыхать ночью. Так как последняя присяга была принята
ближе к закату, то следовало остановиться на ночлег тут же, а дальнейшее
продвижение начать наутро.
Группа хижин, не заслуживавших даже названия деревни, дала приют и кров
для женщин, детей и принцессы. Дома были пусты, но не тронуты. Похоже, их
покинули всего несколько дней назад. Почему? Конан не знал и предпочел не
советоваться по этому поводу ни с кем, кроме Тайрина и Райны.
После завершения церемонии принятия присяги Тайрин преподнес
командирские дары группе Конана. Первым подарком стало предоставление
наследному принцу Уррасу кормилицы по первому его требованию. Другим
подарком стала палатка для Конана и Райны.
- Можешь оставаться в ней с нами, - сказала Райна Айбасу, - кто-то из
нас все равно будет нести дежурство. Конан ничего не сказал, но подумал, что
Райна могла бы сначала сказать ему, что предпочитает сегодня спать врозь.
Айбас покачал головой:
- Нет, спасибо. Тайрин предложил мне разделить палатку с ним, в знак
примирения. - Посмотрев на Виллу, Айбас продолжил чуть тише: - Да и не все
ли равно, где мне спать, если она спит рядом с флейтистом прямо под
звездами.
- Нет, не все равно. - возразила Райна. - Спать надо там, где ты
проснешься с ясной головой. Нам нужен твой здравый смысл, твои знания.
Аквилония много потеряла с твоим уходом, зато мы много приобрели, узнав
тебя.
По лицу Айбаса было ясно видно, что он давным-давно уже не слышал
ничего подобного в свой адрес. Но он нашел в себе силы соответствовать
моменту. Он молча поклонился, поцеловал Райне руку и удалился.
- Кто берет первую смену? - спросил Конан.
- Лучше я, - ответила Райна. - Сегодня ночью тебе надо восстановить
силы.
- Интересно, когда это женщина могла утомить меня? Даже ты, а ведь я
знал некоторых женщин...
- Мало же ты их знал, если не веришь, что женщина, если захочет, может
измотать мужчину до полного изнеможения.- Она легко ткнула его локтем под
ребра.- Ладно, Конан, иди и поспи. Тебе нужно отдохнуть.
Конан вскинул руку в издевательски-уважительном приветствии:
- Слушай, я никогда раньше не называл тебя госпожой. А ведь придется.
Помолвка с Декиусом фактически приравняет тебя к нему по званию. То-то будет
потеха. Госпожа капитан-генеральша!
Райна резко обернулась, все еще улыбаясь. Вот только ее улыбка на этот
раз была всего лишь чуть-чуть сдержаннее, чем обычно.
Ни странная улыбка Райны, ни что-либо еще не могло помешать Конану
провалиться в глубокий сон. Перед тем как лечь, он лишь смазал свои клинки,
твердо пообещав себе разыскать кузнеца Поуджой на рассвете. Если над мечом
хорошенько не поработать, то им вряд ли удастся убить хотя бы барана.
Конан снял сапоги, завернулся в свою медвежью шкуру и повалился на
сосновые ветки, устилавшие пол палатки. Запах свежей хвои был последним, что
он заметил перед тем, как... проснуться и убедиться, что его ложе делит с
ним кто-то еще. Действительно, кто-то подобрался под край его шкуры и теперь
тихо лежал там.
Этот <кто-то>, судя по дыханию, была женщина. Она притворялась спящей,
но слух Конана был слишком остр, чтобы ошибиться.
А вот в чем она не притворялась, так это в том, что была одета только в
собственную кожу. Конан провел рукой по мускулистой спине и нежно похлопал
ладонью по лопаткам. Похоже, что Райна решила отложить раздельные ночевки на
потом.
Женщина подобралась к Конану поближе и крепко обняла его.
Конан был не из тех мужчин, которые способны отклонить такое
настойчивое приглашение. В один миг он разделался со своей одеждой и в свою
очередь обнял ее, прижав к меховому покрывалу. Он запустил пальцы в ее
волосы и начал целовать. В это время ее руки тоже не лежали неподвижно,
заставляя Конана издавать нечленораздельные звуки...
Но вдруг он понял, что волосы, струившиеся по его пальцам, были мягки и
ласковы, как шелк, и спадали по плечам женщины почти до середины спины.
Но это - не волосы Райны! Ее короткие жесткие волосы едва ли закрывали
ей шею.
Конан не перестал целовать, а женщина, не останавливаясь, продолжала
ласкать его. Свободной же рукой Конан пытался составить представление о той,
что оказалась с ним в одной постели.
Сомнений нет - это не Райна. Такая же высокая и широкая в плечах, но
чуть постройнее. Добавить к этому длинные волосы - так кто же оказался в его
объятиях?
Догадка Конана пришла к нему в сопровождении смеха, который женщина
приняла за выражение удовольствия. Она удвоила настойчивость своих ласк,
хотя и много меньшее их количество было бы достаточным, чтобы сделать ее
желанной любовницей.
Итак, принцесса Чиенна. Отлично. Он был мужчиной, в постели которого
лежала красивая женщина. А раз так, то между ними не существовало различий
ни по званию, ни по заслугам, ни по наличию королевской крови в жилах -
ничего, кроме тех церемоний, которые установились между мужчиной и женщиной
задолго до того, как на их головах появились короны, а на телах - хоть
какая-то одежда.
Эти церемонии заняли большую часть ночи и принесли обоюдное
удовольствие. Принцесса под конец все-таки уснула, и Конан задумался, не
пора ли разбудить ее и предупредить, что Райна скоро должна вернуться с
дежурства.
Вдруг - словно молния вспыхнула в его мозгу. Райна и принцесса
договорились между собой об этом! Смеха ради, если не хуже. Но зачем? Спать
с девушкой королевской крови означало для любовника смерть в большинстве
государств. Но Чиенна была уже далеко не девушкой и вовсе не той женщиной,
которой можно указать, с кем ей делить ложе. Конан не боялся, что эта шутка
может плохо кончиться.
Неплохо было бы узнать, кто затеял интрижку. Но для этого, похоже,
нужно было обращаться ко всяким заклинаниям, которые позволили бы ему понять
мысли женщин. А такие заклинания, как и всякие другие колдовские штучки
вроде шапки-невидимки или меча-кладенца, скорее принесут больше вреда, чем
пользы.
По крайней мере, не нужно было больше бояться, что Райна <застукает>
его с принцессой под боком. Натянув шкуру на обоих, он аккуратно и
целомудренно обнял ее, всем своим видом давая понять, что лишь согревает
замерзшую принцессу под меховым одеялом, и ничего другого.
Шкура и принцесса так согрели самого Конана, что он уснул едва ли не
крепче, чем в первый раз в эту ночь. Когда он проснулся, принцессы не было,
а рядом на привычном месте лежала Райна. В бледном предрассветном сумраке
она выглядела очень красивой, но Конан не стал будить ее.
Лагерь приветствовал новый день грохотом котлов и ножей, треском дров в
кострах, хныканьем голодных ребятишек. Ночная стража возвращалась, утренняя
- ушла на посты. Тут Конан услышал знакомый голос, протестовавший по
какому-то поводу.
Оказывается, это был Айбас, жалующийся всем, кто его слышал, и кое-кому
из тех, кто явно не слушал его, на то, что он глаз не мог сомкнуть всю ночь.
Тайрин храпел!
Вот тут-то смех Конана, сотрясший палатку, и разбудил Райну.
Боль продолжала мучить графа Сизамбри днем и ночью. Он все еще был
очень слаб. По ночам его одолевали кошмары. Он был благодарен Зилку, ученику
врача, за умелое использование им найденных в развалинах дворца снадобий.
Если бы не Зилку, боль и слабость не удалось бы преодолеть, а значит, стало
бы невозможным и продолжать вербовку и призыв людей под его знамена. А так,
несмотря на боль, он спал спокойно, как и в ту ночь, когда в лагерь пришли
представители Поуджой.
Часовыми были лучшие солдаты графа. Они передали ему сообщение о
прибытии Поуджой, а сами встали рядом с оружием в руках. Сизамбри решил, что
можно будет повысить их в звании за хорошую службу. Еще больше его чувство
благодарности к своим солдатам возросло, когда он узнал, что среди прибывших
из долины Поуджой находятся двое из Звездного Братства.
- Звездные Братья, - обратился он к введенным в его палатку под охраной
колдунам, - я надеюсь, что вы принесли мне хорошие вести накануне нашей
окончательной победы.
- Новости могли бы быть и получше, но и принесенные нами - не худшие, -
замысловато ответил старший из двух Братьев. Его борода была разделена
медной проволокой на три части. Он неплохо говорил на языке жителей равнин.
- Мы пришли сюда без нашего питомца, который не смог жить нигде, кроме
озера, которое мы создали специально для него. Кроме того, мы пришли только
с частью воинов племени. Остальная часть охраняет наших женщин, стариков и
детей от тех племен, которые непременно захотят воспользоваться минутой
нашей слабости, чтобы отомстить нам за службу у вас.
Сизамбри не покидало ощущение, что ему говорят одновременно что-то
большее и что-то меньшее, чем правду. Вежливые манеры Звездного Брата никак
не проясняли ситуацию. Колдун, похоже, провел изрядную часть своей жизни,
завоевывая себе союзников тем, что говорил им то, что они хотят услышать.
- Сколько воинов пришло с вами и кто их командиры? - спросил Сизамбри,
надеясь заставить Звездных Братьев прямо отвечать на вопросы.
- Пятьдесят лучших воинов племени, но среди них нет командиров, имена
которых вам были бы знакомы.
- Так кто же поведет ваших славных воинов на решающую битву?
- Мы будем рядом с самой линией боя,- сказал младший из Братьев. - А уж
если мы встанем бок о бок с нашими воинами, то они будут выполнять с
радостью наши приказания.
- Да уж я думаю... - сказал Сизамбри, голова которого просто
раскалывалась от боли. Эта боль не была следствием какой-либо раны, а
возникала по самым разным причинам, например из-за раздражения или гнева на
дураков.
Он попытался прояснить причину своих сомнений:
- Вас-то они послушают, но услышат ли они команды людей, действительно
понимающих толк в военном искусстве? Я не сомневаюсь в искренности вашего
порыва, но... вы хоть когда-нибудь участвовали в сражении такого рода, какое
предстоит нам?
Обоим Звездным Братьям не оставалось ничего другого, как покачать
головами.
- И более того, я могу рассчитывать на то, что вы разрешите мне
поставить капитаном над вашими воинами одного из моих людей? Я полагаю, что
это будет благоразумно как для вас, так и для них.
- Вы сомневаетесь в нашей храбрости? - спросил старший, явно злясь.
- Я сомневаюсь, что лучший в мире волшебник сможет пристроить к делу
хоть самое простенькое заклинание, если он в этот момент занят тем, что не
дает стальному клинку выворотить ему кишки наружу.
Сизамбри пытался контролировать тон своего голоса. Судя по виду
Братьев, ему это не очень удалось. Но зато его авторитет они признали
сполна.
- Хорошо. Тогда я через несколько дней назначу капитана и пришлю его к
вам, чтобы вы познакомились еще до выхода из лагеря. Что-нибудь еще?
Колдуны помотали головами и удалились. Сизамбри выждал некоторое время
и вызвал к себе Зилку, рассказав ему о встрече со Звездными Братьями.
Лекарь выслушал его молча, но его лицо при этом побледнело.
- Итак, вы хотите, чтобы я шпионил за этими голожопыми, скатившимися с
гор на наши головы?
- Я хочу, чтобы ты посидел с ними за чашкой хорошего вина. Сам пей
немного, больше подливай им. А главное - слушай. Слушай, запоминай и
передавай мне все мало-мальски важное. Да, ты не солдат, но ты - то, что
иногда гораздо важнее. Ты человек с острым зрением и слухом. Рот ты умеешь
затыкать на полуслове. А кроме того, я думаю, что ты больше понимаешь в
магии, чем пытаешься изобразить.
При последней фразе на лице Зилку не дрогнул ни один мускул. Но он
кивнул графу и заговорщицки спросил его:
- А, так вы тоже что-то учуяли; неспроста они вот так сюда явились,
правда?
- А ты не забываешься ли со своими намеками на то, что я думаю?
- Простите меня, господин граф.
- Заработаешь прощение, узнав, что утаили от меня Звездные Братья.
Конечно, была вероятность, что Звездные Братья оскорбятся, заметив за
собой слежку, а их секрет, раскрытый просто ради любопытства, не стоит и
ломаного гроша. Но Сизамбри был уверен, что с Поуджой произошло больше
неприятностей, чем ему поведали колдуны.
Наверняка к этому причастен Элоикас и его любимчики. А если это было
чем-то таким, что может придать силу слабеющему королевскому двору и сделать
его более величественным и мощным в день сражения?
Сизамбри выругался и ударил ребром ладони по центральному шесту,
поддерживавшему палатку. Удар отозвался болью в нескольких местах. Граф с
трудом подавил в себе крик.
- Когда я буду коронован, - решил граф, - моим первым распоряжением
будет перенести приемный зал в спальню, пока я не оправлюсь от болей. И
пусть все, кто жаждет его королевской милости, ждут его там. А принцессе
Чиенне придется подождать его в спальне совсем по-особому.
Когда Конан вернулся, приведя с собой не только принцессу и наследника,
но и воинство племени Поуджой, Декиус лишь посочувствовал графу Сизамбри.
Капитан-генерал не сомневался в правдивости рассказа Конана, каким бы
невероятным он ни казался. Но очень сомнительна была искренность присяги
Поуджой. Свои сомнения он выражал часто и вслух, пока наконец принцесса
Чиенна не вызвала его к себе и не приказала попридержать язык.
- Этому народу некуда отступать. У них не осталось даже дома, - резко
сказала она. - Они могут идти вперед двумя путями: или обрекая себя на
поражение в войне со всеми своими врагами, или обретая хоть какую-то
безопасность от дружбы с нами. Безопасность для тех воинов, кто переживет ту
битву, о которой ты сам говорил, что она будет страшной. Безопасность,
естественно, будет касаться и их жен и детей.
- Вы почти убедили меня, - сказал Декиус, - но это дело слишком
серьезно, чтобы решать его без короля Элоикаса...
В какую-то секунду Декиус был уверен, что Чиенна закатит ему пощечину.
Вместо этого ее пальцы сжали рукоять кинжала. Когда она заговорила, то один
лишь звук ее голоса мог заставить молоко скиснуть:
- Декиус, я - не королева и даже не регентша, но если ты побеспокоишь
отца со своей чепухой, я найду способ отплатить тебе, возможно, что и
незаконно, если законно не удастся. Иди и строй глазки Райне или пообещай
Айбасу офицерский чин, да и вообще, делай все что угодно, лишь бы хоть
кому-то на пользу пошла твоя деятельность.
Декиус поклонился и направился к выходу. Честно говоря, он признался
себе, что принцесса права. Сердце Элоикаса слабело день ото дня. Будет
чудом, если он доживет до мига своей победы.
Миг победы... Когда? Снесение с лица земли долины Поуджой, смерть
чудовища и наверняка большинства Звездных Братьев - все это нанесло
серьезный удар по графу Сизамбри. Конец войны уже не за горами.
Из городков и деревень, разграбленных графом, в лагерь короля стекались
люди, желавшие воевать за законного монарха. Но мало кто из них был хорошо
вооружен, еще меньше имели опыт участия в войне. Айбас получит свою
капитанскую должность и даже больше, если захочет. И вовсе не потому, что
Декиус стал доверять ему, а просто-напросто потому, что нищим выбирать не
приходится. Дюжина хороших офицеров да сотни три доспехов и мечей куда более
пришлись бы Декиусу по вкусу.
Поговаривали, что некоторые горные племена, переставшие опасаться
Поуджой, собираются принять участие в войне. Но на чьей стороне? И даже если
они выступят за короля, смогут ли они ужиться со своими давними врагами? Не
лучше ли было бы для королевского дома, если бы эти племена оставались в
своих горах и особо не высовывались?