Громовский А.Е.. Феникс

Водолея.
Название звезды Георг выдавил из себя через силу и с некоторым
смущением. Непривычно было пока говорить вот так о звездах как о месте
прибытия пассажиров, словно речь шла о тривиальном рейсе до Адлера.
Очевидно, надо привыкать. Ведь когда-то и авиаперелет в соседний город тоже
был делом необычным и удивительным.
Владлен взял на себя труд проверить два дальних корабля, а Георг должен
был узнать о маршруте звездолета, уже успевшего его приласкать.
- Только постарайтесь не лезть в толпу, - посоветовал неожиданный
помощник и зашагал по пыльной траве широким мужским шагом в сторону дальних
"дирижаблей".
Георг, с опаской уже ученого человека, обогнул толпу и приблизился к
входному люку корабля с другой стороны. Здесь было спокойнее. Какой-то
инвалид с деревянным протезом ноги, с бандитской рожей, похожей на Сильвера,
сидя на траве, самозабвенно играл на гармонике слезно-возвышенный марш
"Прощание славянки". Что он тут делает? Кого провожает? Или надеется
получить милостыню? Впрочем, тут-то как раз и должны подать - щедро, от
души, на долгую память.
"Славянка" еще больше встревожила душу. Георг прошел вперед сколько
можно было. Но все равно до врат, ведущих в рай, было далековато. Люк
корабля был огромен. При желании, туда можно было заехать на "КАМАЗе", тем
боле, что широкий язык наклонного трапа позволял это сделать без труда. Да и
всю эту толпу можно было в короткое время запихнуть через входной проем,
границы которого четко обозначались, сияя голубым мертвенным светом, если бы
люди соблюдали хотя бы минимум дисциплинированности. Но, как всегда бывает у
русских, собственная бестолковость, невоздержанность и сохранившаяся у нас в
генах со времен 1-й гражданской войны боязнь опоздать, потерять место или
вообще не попасть на спасительный транспорт (а ведь другого не будет),
приводили к тому, что культурные (с виду) люди превращались в стадо баранов,
причем, баранов обезумевших, потерявших вожака. Все это предвидели служащие
компании "Переселение Inc.". Поэтому люк и трап были огорожены высокими,
сваренными из толстых железных прутьев, решетками десятиметровой длинны. В
общих чертах это была П-образная сварная конструкция с воротами. Учитывая
особенности национального характера пассажиров, верх также был закрыт
решеткой. В распахнутые ворота и ломились пассажиры, словно за спиной у них
уже разверзался ад. Прорвавшиеся счастливчики, поправляя остатки одежд,
весело улыбаясь - кто прихрамывая, кто бегом, а кто уже спокойным шагом - по
решетчатому коридору направлялись к трапу, предъявляли чудом сохранившиеся
билеты двум мордоворотам, стоявшим в проеме люка, и, взглянув последний раз
на родной пейзаж: небо, солнце, облака - уходили в полутень тамбура, чтобы
исчезнуть с глаз долой навсегда.
Георг подошел к загону с одной из боковых сторон, где было поменьше
народу, взялся руками за рифленые прутья сантиметровой толщины и обратился к
охраннику, стоявшему в середине загона в ленивой позе надсмотрщика. На нем
был надет камуфляжный костюм с зеленовато-коричневыми пятнами, на голове -
черный берет, на ногах - ботинки с высокой шнуровкой. Он стоял спиной к
Георгу, покачиваясь с пятки на носок, полный уверенности в собственной силе
и значимости. К поясу его была пристегнута дубинка.
- Послушай, зема, куда отправляется этот корабль? - спросил Георг,
пользуясь солдатским жаргонным словечком, в надежде облегчить контакт с хомо
милитарис. Это сработало.
"Зема" лениво повернул голову, окинув по диагонали нехилую фигуру
Георга небрежным взглядом - и отвернулся. Но все же ответил, почти не
разжимая губ: "На Водолей". Георг заволновался. Сунул разгоряченную голову
между прутьями, но остановленный холодным несгибаемым металлом, шарахнулся
назад. Его вновь охватил стадный инстинкт. Ему нужно немедленно попасть
туда, за решетку! Какое-то чувство сродни обездоленности, несправедливости
терзало душу. Почему у всех есть билеты, а у него нет? Жуткий страх
опоздать, остаться ни с чем вновь придал ему силы (но не разума), и он опять
бросился на проклятые решетки.
- На какое время назначен отлет? Вы не знаете? - закричал он, снова
обращаясь к тому же охраннику. - Эй, послушайте!..
Но прежнего контакта уже не было. Намек на солдатскую солидарность был
затоптан толпой, задавлен ее криками. Рядом с ним к решеткам прилипли люди с
такими же безумными глазами. Они тоже что-то кричали, должно быть, тоже
очень важное для них, но никто ничего не слышал или не желал слышать.
Охранник разозлился, снял с пояса дубинку и, подойдя к решетке, провел
резиновым концом по прутьям. Прутья загрохотали. По пальцам кое-кому тоже
досталось.
- А ну, отошли от ограды! - заорал охранник, он распалялся и от него
все сильнее пахло креозотом. - Вставайте в очередь, идиоты!
Кто-то схватил Георга за шиворот и оттащил от ограды, действуя
деликатно, но настойчиво. Георг возмутился, но тут же остыл, увидев перед
собой Владлена.
- Я все разузнал, - стал отчитываться добровольный помощник. - Одних
баранов везут на Альдебаран, других еще куда-то, а нужный вам рейс...
- Я знаю, устало оборвал его Георг. - Вот он, наш корабль.
- И я еще кое-что узнал, - не глядя в глаза собеседнику, продолжил
помощник. - Тут один мужик авторитетного вида сказал, что ни на какие
планеты их не отправляют, то есть, может быть, на какую-нибудь да отправят,
но только совсем для других целей...
Георг с силой схватил Владлена за грудки, но почувствовав под
костяшками согнутых пальцев немужскую мягкость, смущенно разжал руки.
- Для каких целей?! - выкрикнул он, задыхаясь от гнева.
- Мужик сказал: для медицинских опытов, - неуверенно пробурчал
"андрогин", пряча свои голубые, довольно-таки симпатичные, глаза и натягивая
задравшуюся куртку вниз. - Якобы, пришельцам необходим какой-то человеческий
материал, этот... как его... генетический, во! Может, врет, мужик-то?..
- Генетический материал, - повторил Георг, грызя ногти и тупо
уставившись в землю. - Что же нам делать, Влад? Нужно как-то вытащить ее
оттуда!
Владлен, приведя свои одежды в порядок, задумался. Георг, шаря по толпе
глазами, несколько раз крикнул: "Инга!", но никто не отозвался и даже не
взглянул в его сторону. Тогда он сорвался с места и побежал к двум
милицейским машинам, стоявшим в отдалении.
- К ментам решили обратиться? - спрашивал помощник, едва поспевая за
сумасшедшим художником. - Авторитетно заявляю: дохлый номер. Они и пальцем
не шевельнут. Такой народ собачий, его надо знать... А уж я их знаю... Да
они же куплены на корню этой фирмой! Вы же еще и в дураках останетесь...
У Георга не было шоферской ненависти и предубеждения в отношении
милиции. В целом (не считая некоторых мелочей) он всегда был лояльным
гражданином, и так же, как Остап Бендер, чтил закон, а сверх того свято
верил, что милиция специально создана, чтобы защищать интересы граждан. И
эту уверенность в нем было трудно разрушить, несмотря на некоторые
отрицательные примеры из своего и чужого опыта.
Милиционеры выслушали его сбивчивое устное заявление и посоветовали
успокоиться, взять себя в руки, мужаться и вообще понять, что милиция не
господь Бог, что силы противостоящие ей, милиции, совершенно запредельные, а
они здесь с рассвета и еще даже не обедали.
- Но послушайте, - горячился Георг, напирая на самолюбие молоденького
милиционера, - вы же - ВЛАСТЬ! На ваших глазах творится беззаконие, а вы
спокойненько наблюдаете... вместо того, чтобы арестовать подонков,
отправляющих людей на заклание!..
- Кого мы, по-вашему, должны арестовать? - поинтересовался белобрысый
милиционер постарше возрастом и званием. - Пришельцев? Так их голыми руками
не возьмешь.
- И вооруженными тоже... - поддакнул третий страж порядка, этот был
совсем предпенсионного возраста, но звание имел всего лишь старшего
лейтенанта. - Даже ооновцы сюда не суются.
- К тому же, - продолжил белобрысый с погонами капитана, вытирая
платочком пот со лба и с внутренней стороны своей фуражки, - похоже, что в
этих кораблях нет никаких пришельцев. Да и не корабли это. Видел я их
корабли... (Лицо белобрысого капитана исказила такая гримаса, что Георг не
сомневался - этот видел.) а это так - баржи... для перевозки людского
поголовья. По-видимому, управляется автоматически или дистанционно с орбиты,
где находятся у них настоящие корабли. У них там целый флот. А что может
Земля противопоставить боевому космическому флоту? Свои хилые
военно-космические силы? К тому же во многом существующие на бумаге...
- Ну хорошо, - не сдавался Георг, - пришельцы нам не по зубам, но
сотрудники этой поганой фирмы "Переселение Inc." находятся в нашей
юрисдикции, уж их-то вы можете задержать и тем самым пресечь...
- Агентство "Переселение..." имеет лицензию на свою деятельность, -
терпеливо объяснял старший милиционер, - в их действиях нет ничего
противозаконного. Доказательств о проведении запрещенных экспериментов над
людьми у вас, как я понимаю, нет. Ваши обвинения основаны на слухах и
домыслах. И вообще... - белобрысый натянул на лоб фуражку и стал похож на
"эсэсовца", - этих людей (он кивнул на толпу) уже не остановишь.
- Вы когда-нибудь видели, хотя бы по телевизору, как идут на нерест
косяки горбуши или лосося? - осведомился третий милиционер у возмутителя
спокойствия и, не дожидаясь ответа, с видом знатока продолжил: - А я видел,
у нас на Дрогаче. Собственными руками их ловил... Они прут вверх по течению
без остановки, по мелководью, по камням, преодолевают даже небольшие
водопады. Ни зверь, ни человек-браконьер не пугает их; обессилив, многие
умирают, но в целом косяк не остановить. Почему? Потому что в них работает
программа, заложенная природой. Они ДОЛЖНЫ отложить икру в верховьях реки, а
после - хоть трава не расти - почти все погибают.
- Ну и к чему эти ваши сравнения из ихтиологии? - прорычал Георг, с
несколько поубавившимся темпераментом. - Какое это имеет отношение к нашей
проблеме?
- Прямое, - сказал белобрысый. - Эти люди меченные.
- Как меченные? Кем? - Георг обращался то к одному, то к другому стражу
порядка.
- Как именно их метили, можно догадываться, - ответил младший
лейтенант, и персиковые его щеки тронула женственная розоватость, -
возможно, с помощью лазерного луча, пущенного с орбиты... Но вот кто их
метил, тут вы сами стройте догадки. Вы что, газет не читаете? Об этом уже
сколько лет пишут.
Интеллигентный начитанный милиционер рассказал, что время от времени
люди - чаще всего летом, когда тело обнажено, - обнаруживали на теле
небольшие участки кожи как бы чем-то обожженные, причем обожженный участок
имел форму рисунка типа пиктограммы. У кого-то это был трилистник, как у
фирмы "Адидас", у кого-то фигурка неведомого существа или нечто подобное...
Метка! - мысль об этом обожгла мозг Георга, как настоящее раскаленное
клеймо, он вспомнил трилистник на предплечье Инги. У него затряслись ноги и
руки.
- Поймите, - продолжал втолковывать молоденький милиционер, - ОНИ уже
давно метили нас, подбирая людей по каким-то своим параметрам. Очевидно, с
помощью этих пиктограмм в человека закладывалась тайная программа. И вот
теперь она заработала... Вы думаете мы сидим сложа руки? Ни фига. Агентство
Безопасности Республики проверила людей, покупающих билеты в фирме
"Переселение..." - почти все они были меченные. Мало того, меченными
оказались все сотрудники фирмы. Вплоть до ее основательницы - некой
Маргариты Евграфовны Тамадовской.
- Марго! - подпрыгнул поникший было Георг и подумал: "Вот, значит, что
их связывало... Лицемерка, сучка... боится она, видите ли, за Ингу..."
- Вы тоже знакомы с ней? - поинтересовался многоопытный третий
милиционер, подозрительно глядя на жалобщика. - Вы, может быть, тоже...
- Да чист я, чист! - закричал Георг, сдергивая с себя куртку и
закатывая рукава рубашки.
- Да верим мы вам, верим... А теперь прикиньте, нужны ли нам люди с
тайной программой поведения?
- Они теперь чужая собственность, - разъяснял молодой милиционер. -
Причем снабженная ногами и руками. Они пойдут туда, куда им прикажут. Сейчас
им приказали переселиться, и слава Богу! Человечеству и так забот хватает, а
если среди нас будут тусоваться кем-то зомбированные люди... В условиях
военного времени мы обязаны были бы изолировать их в концентрационные
лагеря...
- Ладно, лейтенант, - сказал старший милиционер недовольным голосом, -
вы, кажется, говорите лишнее...
Лейтенант покраснел еще больше и ретировался в машину.
- Я понимаю вас, - сочувственно произнес белобрысый начальник,
приобнимая Георга за плечо. - Но вы должны вникнуть в ситуацию. Они уже, что
называется, отрезанный ломоть... Чем скорее вы забудете ее, тем лучше для
вашей же психики. Вам еще повезло, что она вам всего лишь подруга... ну-ну,
не сердитесь... Конечно, тяжело, но не смертельно... а другие потеряли таким
вот образом сестру или брата... Вон тот мужчина, со шляпой в руке, видите?
Он проводил дочь...
- Капитан! - с мольбой в голосе воскликнул Георг. - Вы, судя по всему,
человек сердечный, чуткий... Помогите мне, пожалуйста, проникнуть на
корабль!
- Мужчина, поймите, - смущенный комплиментами, ответил белобрысый
капитан, еще больше натягивая козырек на глаза, - это невозможно. То есть
проникнуть на корабль мы, конечно, можем. Это не такая уж большая проблема.
И, может быть, мы даже успеем отыскать вашу мадам, но вывести с корабля вам
ее не удастся. Ее придется тащить силой. И я не уверен, чья сила одержит
верх - наша или ее. Но даже если вы доставите ее домой, в чем я сомневаюсь,
вам придется посадить ее под замок или даже привязать к койке, иначе она
сбежит на следующий рейс. Завтра повторится то же самое. Поймите, не станете
же вы жить с бомбой в одной комнате?
Георг сквозь ткань куртки придавил рукой гранату и ничего не ответил.
- Когда работает программа - человек невменяем. Он сумасшедший, исходя
из современных медицинских воззрений... Правда, я в психиатрии ни хрена не
понимаю, но зато специалисты убедились в этом на собственном горьком опыте.
Белобрысый, глядя в землю и ковыряя травянистую кочку носком ботинка,
понизив голос продолжил:
- Скажу вам по секрету, сотрудники АБРа пытались помешать группе
меченных попасть на аэродром, изолировав их от внешнего мира... Так они у
них там все разнесли в пух и прах. Итог эксперимента: один сотрудник погиб,
трое ранены, четверо задержанных погибли от нервного истощения и физических
увечий, остальные ушли.
- Вот так-то, дорогой гражданин, обстоят дела, подвел итог милиционер,
на удивление благорасположенный к Георгу. - Пока что они хреновые. Но есть
надежда, что пришельцы, собрав свой урожай, оставят нас в покое. Конечно,
это бьет по нашему самолюбию, но приходится терпеть.
С противоположного конца поля, где стояли "дирижабли", донесся
протяжный звук сирены, неприятно колыхнувший сердце. На одном из кораблей
вспыхнули, тревожно мигая, все бортовые огни. Потом что-то ярко засветилось
зеленым нестерпимым светом, и белое кольцеобразное облако, расширяясь на
четыре стороны света, стремительно понеслось прочь от корабля, гонимое
невидимыми вихрями. Тугая горячая волна ударила в грудь, спину, в бок - кто
как стоял - и умчалась дальше, к кромке леса. "Дирижабль" бесшумно и
величаво поднялся над землей огромной тучей. Гигантская тень побежала по
полю вслед за рассеявшимся облаком. Никаких раскаленных струй,
поддерживающих и разгонявших аппарат, видно не было, но тем не менее
корабль, легко преодолевая земное притяжение, со все возрастающей скоростью
понесся в зенит, уменьшился до блестящей звезды, а потом и вовсе пропал в
слепяще-синей бездне неба.
Оцепенение людей тотчас прошло, и они с удвоенной яростью бросились на
штурм ворот.
- Ну, нам пора... - произнес белобрысый капитан милиции. - Честь имею.
Он козырнул и пошел к своим, открыл дверцу машины, сел боком на
сидение, свесив ноги на землю, взял с приборной доски микрофон с черным
витым проводом. В салоне милицейской машины захрипела рация. Раздался
далекий, искаженный помехами голос, монотонно повторявший чьи-то позывные:
""Заратустра", я - "Балтийский-6..." "Заратустра", ответьте "Балтийскому-6",
на связи..." Таинственный "Заратустра" не отвечал.
Георг пошел обратно к кораблю. Сзади доносился голос милицейского
капитана: ""Балтийский-6", я - "Тайфун-1", прием!.."
- Инга не может быть сумасшедшей, - упрямо произнес Георг,
останавливаясь невдалеке от ворот, где шла битва за место под чужим солнцем.
- Она принадлежала к редкому типу женщин с четким логическим мышлением. Она
поймет... Если ей все объяснить - она непременно поймет.
- Послушайте, Георгий, - тактичным тоном напомнил о себе Владлен. -
Надо уходить отсюда. По-видимому, скоро здесь станет слишком ураганно.
Георг и думать забыл о своем спутнике, настолько он был подавлен
свалившимися на него событиями и открывшейся страшной правдой.
- Да-да, - сказал он, не оборачиваясь, - ты поезжай, а я здесь побуду
еще немного... Спасибо тебе. - Он достал из кармана деньги и протянул их
шоферу.
- Я с друзей денег не беру, - ответил тот. Отступая на шаг.
- А я не тебе даю, а твоим детишкам. - Георг подошел к Владлену и силой
всучил купюру ему в руку.
- Ну, если детишкам, тогда ладно... - смущенно ответил новый друг и
спрятал деньги в карман олимпийки. - Но только я вас здесь не оставлю.

Толпа заметно поредела. И, как ни странно, наконец-то организовалась в
более или менее упорядоченную очередь. Наведению порядка способствовала
возросшая активность охранников. Отчаявшиеся люди умоляли их навести жесткий
порядок, усмирить хулиганов и выбросить из очереди безбилетников. Репрессии
были применены. Двух злостных безбилетников действительно выбросили из
очереди на манер того, как это сделали с незабвенным Паниковским сотрудники
исполкома города Арбатова, когда тот нарушил конвенцию сынов лейтенанта
Шмидта. Охранникам помогли сотрудники милиции, выполняя приказ белобрысого
капитана. Исполнив свой долг до конца, стражи порядка сели в машину и
уехали. Кордон тоже снимался. Теперь уже все милицейские машины спешно
покидали поле, за ними дымились пыльные шлейфы. Здесь была очень сухая и
пыльная трава. Наверное, потому, что ничего не укрывало ее от палящих лучей
солнца.
- Сколько у нас осталось времени? - Георг взглянул на часы, было без
семнадцати минут двенадцать. - Какие будут предложения, рядовой Владлен
Батькович?
- Ефимович я... Папаня мой, Ефим, когда еще был жив, всегда говорил,
что главный вход рассчитан для дураков, а умные люди ходят исключительно
через заднее крыльцо. Правда, он жил в эпоху всеобщего дефицита, но, может,
в данном случае это сработает?
- Твой отец был так же умен, как Остап Бендер, но еще раньше об этом
сказано в Библии: "Широкие врата ведут в ад, идите вратами узкими". Значит,
поищем узкие врата... Ты не знаешь, где у звездолетов обычно бывает заднее
крыльцо?
- У вас юмор висельника, но мне это нравится: с веселым человеком и
помереть не страшно.
- Ни о каком умирании и речи быть не может. Мне предсказана долгая
жизнь. Так что - все будет о'кей!
Они долго бежали вокруг корабля и, наконец, оказались с противоположной
стороны. Запыхавшись, они остановились и оглядели обшивку на предмет
каких-нибудь дверей или чего-нибудь подобного. И действительно, их ожидания
оправдались. Очень скоро зоркие глаза Владлена обнаружили небольшой овальный
люк, потом еще несколько таких же. По-видимому, это были аварийные люки. Но
все они были задраены наглухо.
- У меня имеется с собой монтировка, - заявил Владлен, доставая из-за
пояса любимую шоферами железяку, - но вряд ли она нам поможет.
В огорчении он двинул торцом монтировки в предполагаемый замок люка,
тот глухо звякнул.
- Зараза, - выругался помощник и присел на корточки возле люка.
- У меня есть кое-что помощнее монтировки, - прошептал Георг, вынимая
из кармана свою заветную гранату.
- Ух ты! - вздрогнул Владлен и опрокинулся на спину. - Ну вы даете,
шеф. Как Шварценеггер, ей-богу! У него тоже в каждом кармане по гранате.
- К сожалению, у меня только одна. Берег на крайний случай. Будем
считать, что он наступил.
Георг осмотрел люк. Середина его была на уровне головы на слегка
наклонной части конструкции, идущей от днища. Никакой ручки или чего-то
подобного там не было. Вообще никаких выступающих частей, на которые можно
было бы положить гранату, не наблюдалось. Лишь в верхней части овала имелся
ряд технологических отверстий, примерно, восьмимиллиметрового диаметра. В
эти дырочки не пролазил и палец. Но кое-что туда могло пролезть, например,
карандаш. Чего-чего, а карандаш или даже два всегда имелись у кармане у
художника. Но этого было мало.
- Срочно нужен провод, хотя бы полметра, - поставил задачу шеф своему
помощнику. - Любой!
Они озабоченно огляделись. Метрах в пятидесяти от них одиноко стояла
брошенная легковушка, приехавшая уже после снятия кордона. Не дожидаясь
дальнейших указаний, Влад кинулся к этой машине с завидной спринтерской
скоростью. Георг отыскал в своих карманах карандаш и примерил его, проходит
ли он сквозь отверстия. Карандаш входил свободно, но только до половины,
дальше не пускала конструктивная особенность люка. Георг обломал карандаш
напополам и нетерпеливо оглянулся назад.
Владлен пытался монтировкой вскрыть машину, как консервную банку.
Какой-то педант, приехавший на ней, прежде чем навсегда покинуть Землю,
тщательно запер свою собственность. Владлен вышиб боковое стекло и влез в
салон через окно. Георг смотрел на часы, на мигающее двоеточие,
отсчитывающее убегающие секунды, а Влад что-то крушил в чужом салоне и
вырывал с мясом. Наконец он прибежал обратно, держа в руках два куска
провода в зеленой изоляции. Наверное, это были части какой-то проводки,
впрочем, в этом Георг совсем не разбирался.
Он схватил принесенные провода. Отложил, который был подлиннее, а к
короткому стал привязывать обломок карандаша. Другим концом этого же провода
в несколько витков опоясал гранату (провод был гибким и прочным) и завязал
узлом. Проводок утопился в бороздки между ячейками рубашки гранаты и сидел
там довольно хорошо. Держа гранату в одной руке, другой рукой он протиснул
карандаш и тянувшуюся за ним часть провода в отверстие внешней части обшивки
люка. Карандаш провалился в дырочку. Георг потянул провод назад, карандаш
надежно заякорился внутри, став поперек отверстия. Граната могла висеть, что
и требовалось.
Взяв отложенный длинный провод, Георг привязал его к кольцу.
- Разбежались! - крикнул он, выпрямляя усики шплинта.
Когда Влад отбежал на безопасное расстояние и спрятался за машиной,
Георг взялся за конец провода, осторожно натягивая его, отходя как можно
дальше (и все-таки недалеко, а жаль...), выдернул кольцо из гранаты.
"Девять, восемь, семь!.. - мысленно отсчитывал он время запала,
огромными прыжками убегая от адской машинки. За две секунды до взрыва он
сделал последний отчаянный прыжок и приземлился уже на руки, живот и
напряженные носки ног. Вжался телом в землю, втянув голову в плечи и царапая
щеку колючей травой, прикрыл затылок ладонями.
Рвануло славно, аж уши заложило от грохота. Горячий вихрь ударной волны
пронесся над головой вместе с невидимыми глазу смертельными осколками. Едва
эхо взрыва успело откатиться в поле, они уже бежали к люку. Выбранные ими
узкие врата были изрядно помяты взрывом и вдавлены во внутрь неведомого
тамбура, куда они так стремились попасть. Но полностью крышка люка так и не
открылась. Запирающее устройство было выворочено из гнезда, но какими-то
уцелевшими отростками еще крепко держалось в стенке, играя роль своеобразной
дверной цепочки, препятствующей полному отворению двери.
Владлен вновь применил свой универсальный инструмент - со скрежетом
выдирал остатки крепления замка, словно дантист, вырывающий упрямый коренной
зуб.
Когда Георг увидел, что конструкция держится исключительно на самолюбии
конструкторов, он отстранил Владлена и одним ударом ноги в дверь (так, что
огнем полыхнула боль в колене) выбил крепления. Покореженный люк распахнулся
в полутемный узкий лаз, озаряемый красными вспышками света.
Они нырнули в нервную муть, таинственный сумрак корабля. Проскочили
небольшое помещение, типа тамбура, выпрыгнули в какой-то коридор и побежали
по нему что было силы. Потому что впереди с потолка медленно (но очень
быстро) опускалась металлическая перегородка. По-видимому, система контроля,
обнаружив разгерметизацию корпуса, дала команду исполнительным механизмам
изолировать поврежденный участок.
Владлен бежал впереди и первым, упав на четвереньки, неловко стал
перебираться на другую сторону. При этом слишком высоко задрал задницу, так,
что смыкающаяся плита коснулась ее. Влад истерически вскрикнул (все-таки
женщина есть женщина) и ящерицей метнулся на другую сторону. Долей секунды
позже Георг бросил свое тело под этот страшный нож. Он скользнул по гладкому
полу на спине, но сделал это с солдатской смекалкой. Не так, как Владлен,
протискивавший через опасную зону сначала голову, задницу, потом ноги, а
развернул свое тело параллельно опускающейся переборки и поэтому практически
мгновенно бревнышком перекатился через роковой рубеж. Тут же за ним плита