Гудмэн Джо. Мое безрассудное сердце

   — Конечно, — быстро согласилась миссис Девис. — Признаюсь, у меня было сильное искушение поговорить без вас с мистером Шериданом. Когда он спросил, не может ли он быть чем-нибудь полезен, я подумала, не сказать ли ему о наших делах. Ведь девушек у нас немало, и каждую нужно сопроводить до следующей станции. — Экономка помолчала. — Но не сказала.
   Грудь Джонны как-то странно сдавило. Она с запозданием поняла, что слушала слова экономки затаив дыхание. Теперь она, медленно вздохнула.
   — И очень хорошо сделали, миссис Девис.
   — Я ведь помню, вы не хотели, чтобы мистер Шеридан узнал об этом. И теперь я поступлю так же.
   — Я ценю это. — Джонна почувствовала, что в глубине глаз запульсировала боль. — Я считаю, чем меньше людей в курсе наших дел, тем дольше будет действовать наша станция, и мы сможем помочь большему числу девушек. Это по-прежнему важно для меня, миссис Девис. Я не хочу, чтобы нам мешали, в том числе и мое замужество.
   Серьезность Джонны опять поразила экономку. Так было с самого начала. Более трех лет назад Джонна поделилась с ней своим замыслом, и с тех пор делала все от нее зависящее, чтобы осуществить его. И тогда, и теперь в ее голосе звучала подлинная страсть.
   Миссис Девис знала, что ее хозяйка очень интересуется тем, что будет с чернокожими служанками, которых она берет к себе в дом. План Джонны состоял в том, чтобы обратить ее особняк на Бикон-Хилл в промежуточную станцию на «подземной железной дороге» и взять на себя обязанности «кондуктора».
   За исключением миссис Девис и девушек, которым помогала Джонна, только один человек знал о том, какую роль на «железной дороге» играет мисс Ремингтон, — «кондуктор» предыдущей станции. Он приводил девушек на Бикон-Хилл. Только Джонна знала, кто этот человек, и она была единственной, кто знал имена людей, желающих принять девушек на следующем этапе их путешествия. В отсутствие Джонны две вновь появившиеся девушки прибыли, как заметила экономка, без всякого сопровождения, но она знала, что где-то неподалеку «кондуктор» наблюдал, чтобы его «пассажирки» добрались до дома мисс Ремингтон благополучно и были приняты, как обычно.
   — Будет так, как вы желаете, — сказала миссис Девис. — Комнаты можно приготовить сегодня к вечеру. Джонна улыбнулась.
   — Можно и завтра, миссис Девис.
   — Это нетрудно. Вы же знаете, служанок у нас много.
   — Прекрасно. Пожалуйста, узнайте у капитана Торна, что ему понадобится. Нужно будет послать кого-нибудь в гавань или к нему домой и забрать его вещи.
   — Поняла.
   — И велите приготовить мой экипаж. Я поеду повидаться с мистером Шериданом.
   — Сегодня? — спросила миссис Девис. — Но ведь вы только…
   — Сейчас, — ответила Джонна. Декер в гавани, и лучшего времени для того, чтобы поговорить с Грантом наедине, трудно было найти. — Я чувствую себя вполне хорошо, — добавила она, отметая протесты миссис Девис.
   Экономка встала и разгладила свой передник:
   — Прекрасно! Прислать сюда Делорес, чтобы она помогла вам одеться?
   — Да. Мне бы хотелось поговорить с ней.
   Экономка понимающе улыбнулась. Она-то знала, что это означает. А означало это только одно: через пару дней Делорес исчезнет из их дома.
   — Мне будет не хватать этой девушки. Толковая. Быстрая. Схватывает все на лету. Трудно поверить, что до появления у нас она знала только работу на плантациях.
   — Это говорит о вашем умении руководить ими, — сказала Джонна. — Вы очень хорошо их обучаете.
   Составной частью плана Джонны было научить кое-чему девушек, останавливающихся на ее станции. Миссис Девис обучала их шитью, стряпне. Иногда с нуля, иногда помогая лучше освоить уже имеющиеся навыки. И, что важнее, по вечерам она учила девушек читать и писать. Образование было самым важным из того, что задумала Джонна. Она понимала, что для выживания молодых женщин это совершенно необходимо.
   Джонна размышляла о Делорес. Эта девушка находилась под опекой миссис Девис уже шесть месяцев.
   — Знает ли Делорес, чем ей хочется заниматься?
   — Шляпный магазин, — ответила миссис Девис. — Эта милая девушка хочет иметь магазин. Когда я предположила, что она может устроиться туда на работу, она ответила, что хочет работать на себя. Мне кажется, ее вдохновляет ваш пример.
   — О, она может поступить гораздо лучше, а не следовать моему примеру, — отозвалась Джонна с улыбкой. — И я с радостью сама сообщу ей об этом. Пожалуйста, велите приготовить экипаж и пришлите ко мне Делорес.
 
   Пока Джонна добиралась до дома Гранта Шеридана, ее головная боль усилилась до предела. Кучер помог ей выйти из экипажа, но от предложения проводить до дверей она отказалась и попросила его подождать. Она знала, что лицо у нее бледное, ее слегка покачивало, но была уверена, что вполне сможет добраться до парадных дверей без посторонней помощи.
   Тем более унизительно выглядело ее падение на ступеньках.
   Кончилось тем, что не только кучер Джонны, но и лакей Гранта предложили ей опереться на их плечи и ввели в дом. Ее провели в гостиную и удобно устроили на диване. Как она ни противилась, под ноги ей подложили подушку и принесли холодный компресс. Суета поднялась такая, что Джонна сразу поняла: Гранта нет дома.
   — Он должен скоро вернуться, — сообщил лакей. — И если я позволю вам уехать, мистер Шеридан никогда мне этого не простит. Наверное, он пошлет меня за врачом.
   Джонна взглянула на кучера. Он топтался в дверях гостиной, вид у него был встревоженный, и он был явно обижен, что она отказалась от его помощи. Теперь, когда Джонне понадобилась помощь, он не предложил ее.
   — Я буду ждать полчаса, — сказала она. — Ни в коем случае не посылайте за врачом. Я слегка подвернула ногу — в этом нет ничего страшного, и я не желаю, чтобы со мной нянчились.
   Лакей с пониманием слегка наклонил голову. Он вышел из гостиной, закрыл за собой дверь и отправил кучера Джонны на кухню, где тот мог кое-чем подкрепиться.
   Она медленно, с гримасой боли повернула лодыжку. В ее голове вертелся вопрос: как это отразится на Делорес? Тут же возник и следующий вопрос: как она объяснит Декеру это неприятное происшествие? На этот раз ее вздох больше походил на стон. Ощутив дергающую боль в голове, Джонна закрыла глаза. Если она отдохнет, то решение может прийти само собой.
   Когда она проснулась, перед ней стоял Грант Шеридан. Джонна попыталась встать, чтобы не сидеть перед ним в такой унизительной позе, но он положил руку ей на плечо.
   — Не беспокойтесь, — сказал он. — Я не хотел вас будить.
   — Вы только что пришли? — Она бросила взгляд мимо него на большое, заглубленное в стене окно, выходящее на улицу. Тяжелые бархатные занавеси были опущены, но через золотую бахрому было видно, что уже почти стемнело. — Сколько времени?
   — Седьмой час, — ответил Грант. — Я приехал около получаса назад.
   Встревоженная Джонна села, стряхнув с плеча его руку.
   — Не нужно было давать мне спать, — сказала она. — Я же сказала вашему человеку, что могу ждать не более тридцати минут.
   — Он не знал, как ему поступить. Вероятно, вы так выглядели, что он решил дать вам поспать.
   Джонна сняла компресс с лодыжки и положила ноги на подлокотник дивана. Она спала так крепко, что даже не слышала, входил ли кто-нибудь в комнату. На столике рядом с диваном стоял обещанный лакеем чай, холодный как лед. Джонна устало потерла виски.
   — Пошлите, пожалуйста, кого-нибудь сказать моему кучеру, что мне нужно ехать.
   — Я отослал его домой. Сказал ему, что сам отвезу вас обратно.
   Этот ответ не столько удивил, сколько расстрой Джонну.
   — Напрасно вы это сделали, Грант.
   — Простите, — ответил он, но в голосе не слышались извиняющиеся нотки, — но что сделано, то сделано, не так ли? — Грант повернул медную рукоятку на настольной лампе и покрутил фильтр. Круг теплого света стал шире и озарил поднятое лицо Джонны. — Может быть, вы сообщите мне цель вашего визита? Насколько мне известно, «Охотница» вошла в гавань сегодня рано утром. Если бы я был в гавани, я бы вас встретил. Могу ли я надеяться, что ваш поспешный приезд в мой дом означает желание увидеть меня? — Он вгляделся в ее неподвижное лицо. — Однако это не так, — спокойно подытожил он.
   Джонна смотрела, как Грант направился к маленькому раскладному столику у стены. На нем стояло несколько графинов с напитками. Открыв один из них, Грант налил в стакан какую-то жидкость бледно-янтарного цвета. Он поднял стакан, шутливо приветствуя гостью, но у нее хватило такта отвернуться. В голосе Джонны прозвучало искреннее сожаление.
   — Я никогда не хотела причинять вам боль, — сказала она. — Я много раз пыталась объяснить вам, что у нас с вами нет будущего. Я считала, что мы могли бы оставаться друзьями-конкурентами.
   — Но не просто друзьями, да? — спросил Шеридан напрямик. — Вы полюбили Декера Торна?
   — Я вышла за него замуж.
   Хотя сердце у Гранта сжалось, мыслил он четко:
   — Для вас это вещи разные?
   Джонна не ответила на этот вопрос.
   — Я вышла за него замуж, — повторила она. — И пришла к вам, чтобы сообщить об этом.
   Грант кивнул и осушил третий стакан, не сводя с нее глаз.
   — Вы не хотели, чтобы я узнал это от кого-нибудь другого, верно?
   — Да, это так.
   — Следуя собственному кодексу чести.
   Джонна покраснела, услышав этот язвительный, почти злобный голос. Этого она не заслужила. Она чуть вздернула подбородок.
   — Я пытаюсь поступать правильно, Грант. Мне не нужно, чтобы вы меня прощали. Я не сделала ничего дурного. Если вы больше не хотите поддерживать со мной знакомство, что ж, значит, таков ваш выбор.
   Грант засмеялся. Потер с рассеянным видом подбородок. Память о полученном от Декера ударе была еще свежа, хотя синяк давно прошел.
   — Как позволит вам муж, — проговорил он презрительно.
   — Декер здесь не распоряжается. — Джонна встала. Она почти не могла ступить на подвернутую ногу, и ее воинственная поза была несколько подпорчена тем, что она чуть-чуть покачнулась, стараясь сохранить равновесие. — Я по-прежнему во многом самостоятельна.
   Грант задумчиво смотрел на нее поверх своего стакана. Его могучие плечи слегка расслабились, хотя темные глаза сузились.
   — Да, — тихо проговорил он. — Так и есть. У Декера нет никакого представления, как вами управлять.
   Ухватившись за изогнутый подлокотник, Джонна обрела устойчивость.
   — Мне не требуется, чтобы мной управляли, Грант, и я нахожу, что с вашей стороны весьма гадко так думать. Вы всегда считали, что мной нужно как-то руководить, и это только отталкивало меня от вас. Я понимаю, что я вас огорчила. Но если вы помните, я никогда не давала вам повод для надежды. Я всегда была честной с вами, говоря, что наш брак невозможен. Вы же никогда не были честны перед собой.
   Поставив стакан, Грант подошел к Джонне поближе. Она стояла неподвижно, в фиалковых глазах застыл вопрос. Грант поднял руку и дотронулся до ее щеки.
   — Торн знает, что вы здесь? — спокойно спросил он.
   — Да.
   Уголок его большого рта искривила язвительная улыбка:
   — Правда вам удается лучше, Джонна. Я полагаю, что Торн не очень отличается от меня в своем отношении к вам, а я ни за что не позволил бы вам приехать сюда.
   К удивлению Джонны, ее постепенно охватывал страх.
   — Я хочу уехать, Грант. Вам вовсе незачем отвозить меня самому. Я буду…
   Пальцы, гладившие ее щеку, скользнули вниз, к ее горлу.
   — Мне это не составит труда, — сказал он. — Я сдержу свое слово. — Он подошел совсем близко. — Я ведь уже говорил вам: между нами ничего не кончено, Джонна. И вы это знаете. Ваше замужество значит для меня немного, если учесть, что родители благословили нас столько лет назад.
   Джонне показалось, что пальцы Гранта стиснули ее горло, хотя он почти не прикасался к ней.
   — Прошу вас, позвольте мне уйти, — прошептала она. Он не отозвался на ее просьбу.
   — Могу ли я поцеловать новобрачную?
   Вопрос был задан не из любезности. Джонне он показался скорее предупреждением, не требующим ответа. Она попыталась отвернуться, но пальцы Гранта сжали ее горло. Он не пытался сделать ей больно, он только настаивал. Она стиснула зубы.
   Губы Гранта были слегка влажны от виски. Он обдал ее запахом виски, когда прикоснулся к уголку ее рта. Джонна уперлась руками в его плечо. От этого движения она потеряла равновесие, и свободной рукой Грант обнял ее за талию. При других обстоятельствах она поблагодарила бы за помощь, но Джонна была не настолько наивной, чтобы предположить, будто Грант хочет поддержать ее, а не прижать к себе.
   Грант припал губами к ее губам. Кончиком языка он попытался раздвинуть ей зубы, но она еще сильнее уперлась ему в плечо.
   В дверях раздалось покашливание. Джонна не сомневалась, что Грант слышал это, но не поднял головы. Из-за его плеча она не видела, кто вошел. Грант поцелуем закрыл ей рот, и она не могла позвать на помощь.
   Декер Торн положил руку на плечо лакея.
   — Кажется, еще одно покашливание не привлечет их внимания. — Голос у него был ровный, держался он спокойно. По его виду никак нельзя было сказать, что сцена, свидетелем которой он оказался, взволновала его. — Здесь7нужно кое-что иное. — Он еще не договорил, а Грант уже выпрямился и отодвинулся от Джонны. — Ну вот, — заметил Декер, — хватило всего нескольких слов.
   Узкая физиономия лакея выражала неодобрение. Он обратился с извинениями к хозяину, но не к гостю.
   — Прошу прощения, мистер Шеридан, но капитан Торн настаивал, чтобы мы вошли без доклада.
   — Ничего страшного, Эммерт. Можете идти. Экипаж подавать не нужно. Вне всяких сомнений, капитан Торн приехал за своей супругой.
   Лакей наклонил голову и вышел, закрыв за собой дверь.
   Рука Гранта соскользнула с горла Джонны, но другой рукой он все еще обвивал ее талию.
   — Как я понимаю, мне следует принести вам свои поздравления, — небрежно сказал он. — Могу я сделать это?
   — При условии, что вы не станете целовать меня.
   Шеридан помолчал, потом его темные глаза приветливо блеснули:
   — Значит, вы поняли, что все это означает?
   — Конечно, — ответил Декер. — Если бы я заподозрил что-либо другое, то потребовал бы удовлетворения. Я не разбираюсь в пистолетах. А вы?
   — Знаток.
   Декер кивнул:
   — Так я и подумал. Шпага?
   — Никогда не брал в руки.
   — Я также. А как насчет кулаков?
   Грант понял, что Декер имеет в виду удар на пристани, сразивший его наповал.
   — Это я тоже могу, если не застанут врасплох. — Улыбка его стала шире, но глаза по-прежнему не улыбались. — Все это только разговоры, не так ли? Поскольку никакого оскорбления не нанесено, нет оснований вызывать меня на дуэль.
   Холодные синие глаза Декера устремились на Джонну.
   — Он не лжет? Он не нанес вам оскорбления?
   Джонна словно утратила дар речи. Все, что случилось за последние несколько минут, казалось ей совершенно нереальным. Она просто покачала головой, не в состоянии встретиться глазами с Декером. Но Грант, видя это, проговорил укоризненно:
   — О, Джонна, вам нужно сделать это точнее. Я бы счел необходимым защитить вас, если бы увидел в ваших глазах оскорбленное выражение. Прошу вас, оправдайте же меня более уверенно.
   Джонна подняла глаза. Она готова была расплакаться, но сумела сдержать слезы.
   — Грант всего лишь поздравил меня, — проговорила она, преодолевая сухую, колющую боль в горле.
   Декер какое-то время с непроницаемым видом пристально смотрел в ее бледное лицо.
   — Пойдемте, если вы готовы.
   — Я готова.
   — Хорошо. — И Декер протянул ей руку. Джонна осталась стоять на том же месте, и он, вопросительно выгнув бровь, взглянул на Гранта.
   — Может быть, вы снимете руку с талии моей жены?
   — Если я сниму руку, — ответил Грант, — Джонна скорее всего упадет. Вам не сообщили, что она подвернула ногу?
   Глаза Декера потемнели; впервые за все это время он проявил свои чувства.
   — Джонна?
   — Боюсь, что Грант прав. Я так и не научилась еще ходить по суше. — Она опять оперлась рукой о диван, потом посмотрела на Гранта:
   — Теперь я не упаду.
   Грант опустил руку.
   — Конечно. — Он воздел обе руки вверх, демонстрируя свою невиновность. — Будьте умницей, — добавил он, обращаясь к Джонне.
   Стараясь держаться уверенно, Джонна шагнула вперед. Она подала руку Декеру и почувствовала, как его горячие пальцы сжали ее. Казалось, ей кинули спасательный круг, и она не сумела скрыть свое облегчение, когда Декер обнял ее, не давая упасть.
   — Вы приехали в плаще? — спросил Декер.
   — Я принесу, — вмешался Грант.
   Пока шаги Гранта не стихли в коридоре, Джонна молчала. Потом сказала:
   — Давай не будем ждать его здесь. Я хочу пройти к входной двери.
   Декер не стал спрашивать, почему ей этого хочется. Он проводил ее до вестибюля, там и появился Грант с темно-красным бархатным плащом Джонны. Он хотел накинуть его на Джонну, но Декер вежливо взял плащ у него из рук. Грант так же вежливо улыбнулся и открыл перед ними дверь. Они больше не обменивались любезностями. Шаре, который они разыграли в гостиной, был окончен по взаимному, хотя и молчаливому согласию.
   Стоя на ступеньках, Грант смотрел, как Декер усаживает Джонну в экипаж. Она ни разу не взглянула на его дом, хотя Гранту очень этого хотелось.
   — Не важно, — пробормотал он себе под нос, — дело не кончится до тех пор, пока я сам себе не скажу, что оно кончилось.
 
   Молчание Декера действовало Джонне на нервы. Предчувствие разговора было ужаснее самого разговора. Как он отнесется к случившемуся, спрашивала себя Джонна. Гневно? Немногословно? Язвительно? Она сделала наперекор ему. Намеревается ли он мстить? Возможно, это слишком сильно сказано, подумала она. Он может просто потребовать объяснений.
   Почувствовав на себе его взгляд, она покраснела. Декер не задал никакого вопроса, и она не могла понять, отчего ее лицо вспыхнуло румянцем. Она отвернулась к окну, надеясь, что рано или поздно Декер все-таки заговорит.
   Прислуга под руководством миссис Девис уже почти приготовила смежные комнаты в восточном крыле. Джонну проводили в ее новую спальню. Декер посадил ее на еще не застеленную кровать с такой же бережностью, с какой бросил бы свой ковровый саквояж.
   — Надеюсь, на этот раз ты останешься здесь? — спросил он. Это были первые слова, что он произнес, выйдя из дома Гранта.
   — Мне было бы удобнее внизу, пока комнату не приведут в порядок.
   — Я в этом уверен. — В эту минуту вошли две служанки, неся охапки платьев. Они робко остановились с неуверенным выражением в темных глазах. Декер жестом велел им заниматься своим делом. — Однако здесь за тобой будет присмотр, — добавил он. — Тебе принесут обед. Я буду обедать внизу.
   Он пошел к двери, и Джонна провожала его взглядом. «И это все?» — удивилась она. Он больше ничего ей не скажет?
   — Декер!
   Он остановился на пороге:
   — Да?
   Что она могла сказать ему? Что она хотела ему сказать? Надо извиниться, мелькнуло у нее в голове. И поблагодарить. И то и другое застряло у нее в горле вместе со слезами. Она не стала плакать.
   — Ничего, — сказала она наконец. — Ничего.
   Он еще помедлил, не сводя с нее глаз, и ушел.
   Только тогда Джонна позволила себе роскошь расплакаться.
 
   В следующий раз Декер вошел в ее комнату уже через дверь туалетной комнаты. Небольшое войско миссис Девис превратило пустующие спальни в просторные и красивые жилые апартаменты. На кроватях появились свежие простыни и покрывала. Драпировки были выбиты. Джонну снова окружали ее знакомые вещи. На туалетном столике лежали ее гребни, расчески и ленты. Там же стояли изящные хрустальные пузырьки с духами, маленькие баночки с кремами. У камина стояли кресла, обитые кремовой парчой. Качалку унесли, но в изножье кровати поставили большой сундук, покрыв гобеленом.
   Декер позаботился о том, чтобы на ее ночной столик поставили вазу с цветами, а на другой — положили несколько книг.
   За исключением кружев и цветов в его комнате все было так же. В туалетной комнате, соединявшей спальни, стояли два больших шкафа. Одежда Декера заполнила его шкаф всего лишь на четверть, тогда как туалеты Джонны едва вместились в ее. Закрыв за собой дверь, Декер прислонился к косяку. На борту «Охотницы» ему легче было не обращать внимания на разницу их положения. В доме же Джонны это было нелегко. Это ведь был ее дом. Замужество не изменило ее представлений о том месте, которое Декер занимает в ее жизни и в ее постели. У них могут быть общие апартаменты, но не спальня. Очевидно, Джонна полагает, что он останется здесь на положении гостя. Его присутствие она будет терпеть, но не более того.
   Джонна повернулась на бок. Лицо ее раскраснелось во сне. Его освещал свет лампы. Она пошевелилась, подложила руку под щеку и вздохнула, не просыпаясь.
   Декер подошел к камину и поворошил угли. Взглянул на свое отражение в окне. Занавеси были раздвинуты, мороз изрисовал стекла ледяными узорами. Поставив кочергу и повернувшись, Декер увидел, что Джонна наблюдает за ним.
   — По словам миссис Девис, ты отказалась от ужина, — сказал он. — Я пришел спросить перед сном, не нужно ли тебе чего-нибудь. Я не хотел тебя будить.
   Джонна перевела глаза на часы, стоящие на камине за спиной Декера. Всего начало одиннадцатого. Она не помнила, как уснула, отказавшись от ужина, но, очевидно, с тех пор прошло несколько часов.
   — Ничего страшного. И мне ничего не надо, благодарю.
   На лице Декера появилась спокойная, довольная улыбка, потому что в желудке Джонны довольно громко заурчало.
   — Может быть, ты передумаешь? — спросил он. — Миссис Девис принесла мне горячего какао.
   Джонна села и смущенно откинула с лица прядь темных волос. Она знала, что веки ее распухли от слез, а волосы в беспорядке.
   — Пожалуй, я не откажусь от какао, — сказала она.
   Кивнув, Декер исчез в своей комнате.
   Джонна отбросила одеяло и соскочила с кровати. Ударившись вывихнутой ногой об пол, она стиснула зубы от боли, но все же подавила стон. Она схватила с туалетного столика расческу, несколько раз провела ею по волосам, кинула взгляд в зеркало, протерла глаза, чтобы не выглядели такими заспанными, и шмыгнула в постель, услышав шаги Декера в соседней комнате.
   Он остановился в дверях. Заметив ее вспыхнувшее лицо, сжатые от боли губы и слегка затрудненное дыхание, он спросил:
   — С тобой все в порядке?
   Джонна неуверенно кивнула.
   Декер прищурил глаза, посмотрел ей в лицо, затем перевел взгляд на волосы. Взглянув на туалетный столик, он криво улыбнулся:
   — Я бы прекрасно мог подать тебе расческу.
   Вдруг Джонне отчетливо представилась «Охотница» с убранными парусами. Она почувствовала себя в таком же положении. Плечи ее опустились.
   — Нехорошо с твоей стороны упоминать об этом.
   — Возможно. — Отодвинув в сторону лампу и вазу с цветами, Декер поставил поднос и сказал:
   — Вряд ли в настоящее время ты можешь ожидать от меня хорошего к себе отношения.
   Джонна взяла поданную Декером чашку. Уж теперь-то он что-нибудь скажет, подумала она. Он устроит ей нагоняй за ее необдуманный поступок. Она ждала… но он молчал.
   — Ты уходишь? — спросила она, когда Декер направился к двери в туалетную.
   — Да. — Он ленивым жестом пригладил волосы. — Тебе нужно еще что-нибудь?
   «Твое общество». Эти слова мелькнули у нее в голове, но замерли на языке.
   — Я… я подумала, что ты, может быть, хочешь…
   — Да?
   — Ты разве не хочешь сказать что-нибудь насчет Гранта? — выпалила Джонна.
   Декер поднял брови, изобразив удивление и раздумье:
   — Насчет Гранта? А что я могу сказать насчет Гранта? Его спокойствие бесило ее.
   — Ты нарочно делаешь вид, что не понимаешь меня, — сказала Джонна.
   — Тогда я действительно ничего не понимаю. Ты несколько раз заявляла мне, что я не имею никакого права вмешиваться в ваши отношения с Шериданом. Ты отправилась к нему домой явно против моего желания. И что же ты желаешь услышать от меня теперь?
   Она быстро проговорила, боясь, что вообще не скажет этого:
   — Что я была не права, а ты прав.
   Лицо Декера было непроницаемо, но его голос прозвучал задумчиво.
   — А ты действительно так думаешь? — спросил он спустя какое-то время.
   — Да. — Джонна кивнула, стараясь придать своим словам больше убедительности. — Да, я так думаю.
   — Ну что же, если теперь ты все поняла, мне нет необходимости повторять. И давай оставим это, хорошо?
   «Если бы на его месте была я, то вряд ли отличилась бы таким великодушием», — подумала Джонна.
   — Хорошо, — прозвучал ее ответ.
   Декер постоял на месте, потом опять двинулся к двери.
   — Есть еще одна вещь… — начала Джонна. Он взглянул на нее через плечо.
   — Я вовсе не возражаю против чьего-нибудь общества.
   — Я пошлю за миссис Девис. Она сказала, что…
   — Я имею в виду твое общество. — Джонна отставила чашку.
   — Видишь ли, Джонна, я был вполне серьезен, говоря, что в настоящее время не испытываю к тебе ничего хорошего.
   Опешив, она смотрела вслед уходящему Декеру.
 
   Джонна не привыкла залеживаться в постели. В это утро она, как обычно, встала пораньше — с надеждой увидеть Декера за завтраком, но когда вошла в столовую, ей сообщили, что он уехал из дома час назад. На складах она тоже его не нашла, хотя в общем-то он и не должен был быть там. Большую часть времени она провела с Джеком Куинси, просматривая финансовые отчеты и счета за строительство складов. Потом просмотрела график рейсов и последние декларации. Вопреки советам Джека она вычеркнула имя Декера из списка командного состава.