Страница:
— Я училась грамоте в доме мисс Ремингтон, — сказала Рейчел. Внутренним чутьем она понимала, что лучше не называть Джонну ее новым именем — миссис Торн. — Я стала учиться, когда попала туда.
— Это Джонна тебя учит? — резко и недоверчиво спросил он. Рейчел быстро затрясла головой:
— Нет, это миссис Девис. Она учит всех девушек.
— Но идея принадлежала Джонне.
— Наверное. — Она поежилась под колючим взглядом черных глаз. — Да, она это одобряет. Она следит, чтобы у миссис Девис по вечерам было время для занятий. И она ничего не просит, пока мы учимся. Сама берет все, что ей нужно. Все дела откладываются или мисс Ремингтон сама их делает.
— Как она все хорошо устроила!
Рейчел притворилась, будто не заметила насмешки, прозвучавшей в голосе Гранта.
— Да, — сказала она. — Хорошо.
Глаза Гранта сузились. Уж не показалось ли ему, что в ее ответе есть что-то вызывающее? Или это так и было на самом деле? Но в ее позе не было и намека на вызов, скорее наоборот: глаза ее смотрели в сторону, руки свободно висели по бокам, даже пальцы были выпрямлены. Сжатые кулаки здесь неуместны.
Грант положил бумаги на каминную полку и взял Рейчел за искалеченную руку. Она не отпрянула от его прикосновения, но он почувствовал, как она задрожала. Держа ее руку в своей большой руке, он поднял ее так, что на нее упал свет из камина.
— Кажется, все можно было устроить иначе, — сказал он.
Рейчел промолчала. В его голосе она не уловила искреннего сожаления или грусти. Просто он отметил тот факт, что поступил как мог, не имея другого выхода.
Грант ласково погладил ее по руке: ее уродство не вызывало у него отвращения. Оно доказывало, что Рейчел готова на жертвы, что она полностью покорилась ему. Он подвел девушку к постели. Усевшись на край, он стал смотреть, как она раздевается.
— Что ты думаешь о своем новом хозяине? — спросил Грант, следя глазами за ее пальцами, которые сняли передник и принялись расстегивать лиф платья. — Ты его уже обслуживала?
Пальцы ее на мгновение замерли, но она ничего не ответила.
— Может быть, Джонна его вполне удовлетворяет, — продолжал Грант. Трудно представить себе, что это так. Ничто в Джонне Ремингтон не говорило, что она страстная женщина. — Они спят вместе?
— У них разные спальни. — Она дернула платье, и оно упало с ее бедер на пол. Грант взял ее за запястья, и она стала между его расставленными ногами. — Туалетная комната у них общая, и я не могу сказать, спят ли они вместе.
Это была ложь. Она ведь меняла их постельное белье. Она знала.
Глаза Гранта были черны почти так же, как его зрачки. Они оглядели гибкую шейку Рейчел, ее узкие плечи. Он опустил ее сорочку вниз. На мгновение высокие груди Рейчел удерживали ее, потом сорочка соскользнула ниже. Рейчел выпустила ее из руки. Грант смотрел на ее груди. Он провел по ним руками, потер пальцами соски. Они тут же затвердели. Его правая рука остановилась на ее сердце. Он ощутил, как отчаянно оно бьется.
— Зачем ты пришла сюда? — спросил он. — Чтобы принести мне эти бумаги?
Она кивнула и прижалась к нему. Она была на удивление легкой, и он без труда удержал ее.
— Только чтобы принести эти бумаги?
Она могла бы ответить по-другому. Она подумала о человеке, спящем в гостевой комнате особняка Ремингтон, и еще о человеке, спящем с Джонной Ремингтон. Но она понимала, какого ответа ждет от нее Грант. Он сам помог ей отложить предательство на время, подсказывая, как лучше ответить.
— Нет, — сказала она, — не только поэтому.
— Для Сокола? — повторил Декер. Все, что он знал про связи Джонны с «подземной железной дорогой», ни в малейшей степени не подготовило его к этому. — Ты действительно построила «Охотницу» для Сокола? — Он отдернул руку и сел на постели. — Ты не могла бы объяснить понятнее?
Джонна тоже села. Она скрестила ноги и подоткнула подушку себе под спину. Теперь Декер не мог дотянуться до лампы. Ей совершенно не хотелось видеть ни его проницательный взгляд, ни удовольствие на его лице.
— Я хочу объяснить, — сказала Джонна, — а ты не торопи меня. Это не так просто, как тебе кажется. Он тихонько фыркнул.
— Единственное, чего я хочу от твоего объяснения, Джонна. так это простоты. Начни с чего-нибудь и двигайся дальше.
— Ты помнишь наш разговор о противниках рабства? — спросила она. — Несколько месяцев назад. Хорошо, если ты… Декер остановил ее, подняв руку.
— Я помню, — сказал он. — Мы сидели в столовой, и ты высказала мнение, что издатель «Освободителя» — лунатик.
— Фанатик, — поправила Джонна. — Я по-прежнему придерживаюсь этого мнения. Но это далеко не все мои убеждения. Я никогда не бывала на собраниях в Фэнейл-Холле и никогда не разделяла горячность, которую проявлял в этом деле Грант. Я придерживаюсь другой тактики и решила действовать тайно. Может быть, потому, что я просто трусиха, Декер. Я знала, что «Морские перевозки Ремингтон» пострадают, если об этом узнают. Всем известно, что случилось с Грантом. То, что осталось от его торговли в Чарлстоне и Балтиморе, — жалкие остатки того, что было пять лет назад. Не имеет значения, что я делала. Мои поступки больше свидетельствовали об эгоизме, чем о великодушии.
Как она серьезна, подумал Декер. Он чувствовал, что сам сейчас улыбнется, и спрятал улыбку.
— Я не такой уж хороший человек, Декер.
— Ладно, — очень серьезно согласился он. — Но что же ты такого сделала?
— В течение последних трех лет я была «кондуктором» на «железной дороге»! — быстро заговорила Джонна. — Я знаю, что у тебя нет определенных взглядов на проблему рабства. Я часто критиковала тебя за то, что ты не борешься против него. Теперь я думаю, что ты просто честнее меня. В тебе нет притворства.
От этого замечания Декеру стало немного неловко, и он слегка заерзал.
— Я не уверен, что это до конца верно, — осторожно возразил он. — Ты могла…
Джонна не дала ему договорить.
— Ты никогда не пытался изменить мое мнение о тебе, — сказала она. — Ты просто был в моей жизни, ведь так? День за днем… Теперь уже много лет. Ты появлялся в моей жизни, исчезал из нее, а иногда ты привлекал мое внимание другими поступками. Я никогда особенно не задумывалась, какой человек может так поступать, но теперь поняла: такой человек должен быть в полном ладу с собой и его не интересует мнение окружающих.
Декер попытался отвлечь разговор от своей особы:
— Я думал, что ты хочешь рассказать мне о Соколе.
— Я хотела… я это и делаю. — Джонна отбросила подушку и положила руку на бедро Декера. — Просто теперь это уже не так важно. Я построила «Охотницу», чтобы перевозить мужчин и женщин от рабства к свободе. Только с этой целью я придумала ее и дала такое имя. Я считаю, что у ее руля может стоять только Сокол, если он, конечно, захочет этого, но я думаю, что ты тоже обладаешь состраданием и совестью.
Декер покачал головой:
— Ты только что сама сказала, что у меня нет определенного мнения о рабстве.
Джонна подалась к нему. Голос ее звучал спокойно, но напряженно:
— Но у тебя есть страсть к свободе. Ты рисковал своей свободой ради Мерседес. Я спросила, неужели свобода так мало значит для тебя? Ты же ответил, что сделал это потому, что она значит для тебя очень много.
— Да, ответил, — проговорил Декер. Он вспомнил это только теперь. — Может быть, ты ошибаешься на мой счет. Может быть, я просто пытался произвести на тебя впечатление?
Джонна покачала головой:
— В это я не могу поверить. Я думаю, что ты ответил так же честно, как всегда отвечал мне. И я думаю, что для тебя все равно, идет ли речь о свободе Тесс, или Аманды, или Делорес, или Рейчел, или…
— Я понял тебя, — осторожно прервал он жену, прежде чем она успела перечислить все имена. — И ты права: мне все равно, о чьей свободе идет речь.
— Теперь «Охотница» — твой корабль. Я никогда не отберу ее у тебя. Я только хочу знать: можешь ли ты время от времени использовать ее для тех целей, для которых она построена?
Он помолчал, потом кивнул. Джонна обвила его руками.
— Я не ошиблась, верно? — спросила она. Она покрывала поцелуями его лицо. — Ты — настоящий человек.
— Не знаю, так ли это, — ответил он, обнимая ее. — Но Сокол — это я.
Глава 14
— Это Джонна тебя учит? — резко и недоверчиво спросил он. Рейчел быстро затрясла головой:
— Нет, это миссис Девис. Она учит всех девушек.
— Но идея принадлежала Джонне.
— Наверное. — Она поежилась под колючим взглядом черных глаз. — Да, она это одобряет. Она следит, чтобы у миссис Девис по вечерам было время для занятий. И она ничего не просит, пока мы учимся. Сама берет все, что ей нужно. Все дела откладываются или мисс Ремингтон сама их делает.
— Как она все хорошо устроила!
Рейчел притворилась, будто не заметила насмешки, прозвучавшей в голосе Гранта.
— Да, — сказала она. — Хорошо.
Глаза Гранта сузились. Уж не показалось ли ему, что в ее ответе есть что-то вызывающее? Или это так и было на самом деле? Но в ее позе не было и намека на вызов, скорее наоборот: глаза ее смотрели в сторону, руки свободно висели по бокам, даже пальцы были выпрямлены. Сжатые кулаки здесь неуместны.
Грант положил бумаги на каминную полку и взял Рейчел за искалеченную руку. Она не отпрянула от его прикосновения, но он почувствовал, как она задрожала. Держа ее руку в своей большой руке, он поднял ее так, что на нее упал свет из камина.
— Кажется, все можно было устроить иначе, — сказал он.
Рейчел промолчала. В его голосе она не уловила искреннего сожаления или грусти. Просто он отметил тот факт, что поступил как мог, не имея другого выхода.
Грант ласково погладил ее по руке: ее уродство не вызывало у него отвращения. Оно доказывало, что Рейчел готова на жертвы, что она полностью покорилась ему. Он подвел девушку к постели. Усевшись на край, он стал смотреть, как она раздевается.
— Что ты думаешь о своем новом хозяине? — спросил Грант, следя глазами за ее пальцами, которые сняли передник и принялись расстегивать лиф платья. — Ты его уже обслуживала?
Пальцы ее на мгновение замерли, но она ничего не ответила.
— Может быть, Джонна его вполне удовлетворяет, — продолжал Грант. Трудно представить себе, что это так. Ничто в Джонне Ремингтон не говорило, что она страстная женщина. — Они спят вместе?
— У них разные спальни. — Она дернула платье, и оно упало с ее бедер на пол. Грант взял ее за запястья, и она стала между его расставленными ногами. — Туалетная комната у них общая, и я не могу сказать, спят ли они вместе.
Это была ложь. Она ведь меняла их постельное белье. Она знала.
Глаза Гранта были черны почти так же, как его зрачки. Они оглядели гибкую шейку Рейчел, ее узкие плечи. Он опустил ее сорочку вниз. На мгновение высокие груди Рейчел удерживали ее, потом сорочка соскользнула ниже. Рейчел выпустила ее из руки. Грант смотрел на ее груди. Он провел по ним руками, потер пальцами соски. Они тут же затвердели. Его правая рука остановилась на ее сердце. Он ощутил, как отчаянно оно бьется.
— Зачем ты пришла сюда? — спросил он. — Чтобы принести мне эти бумаги?
Она кивнула и прижалась к нему. Она была на удивление легкой, и он без труда удержал ее.
— Только чтобы принести эти бумаги?
Она могла бы ответить по-другому. Она подумала о человеке, спящем в гостевой комнате особняка Ремингтон, и еще о человеке, спящем с Джонной Ремингтон. Но она понимала, какого ответа ждет от нее Грант. Он сам помог ей отложить предательство на время, подсказывая, как лучше ответить.
— Нет, — сказала она, — не только поэтому.
— Для Сокола? — повторил Декер. Все, что он знал про связи Джонны с «подземной железной дорогой», ни в малейшей степени не подготовило его к этому. — Ты действительно построила «Охотницу» для Сокола? — Он отдернул руку и сел на постели. — Ты не могла бы объяснить понятнее?
Джонна тоже села. Она скрестила ноги и подоткнула подушку себе под спину. Теперь Декер не мог дотянуться до лампы. Ей совершенно не хотелось видеть ни его проницательный взгляд, ни удовольствие на его лице.
— Я хочу объяснить, — сказала Джонна, — а ты не торопи меня. Это не так просто, как тебе кажется. Он тихонько фыркнул.
— Единственное, чего я хочу от твоего объяснения, Джонна. так это простоты. Начни с чего-нибудь и двигайся дальше.
— Ты помнишь наш разговор о противниках рабства? — спросила она. — Несколько месяцев назад. Хорошо, если ты… Декер остановил ее, подняв руку.
— Я помню, — сказал он. — Мы сидели в столовой, и ты высказала мнение, что издатель «Освободителя» — лунатик.
— Фанатик, — поправила Джонна. — Я по-прежнему придерживаюсь этого мнения. Но это далеко не все мои убеждения. Я никогда не бывала на собраниях в Фэнейл-Холле и никогда не разделяла горячность, которую проявлял в этом деле Грант. Я придерживаюсь другой тактики и решила действовать тайно. Может быть, потому, что я просто трусиха, Декер. Я знала, что «Морские перевозки Ремингтон» пострадают, если об этом узнают. Всем известно, что случилось с Грантом. То, что осталось от его торговли в Чарлстоне и Балтиморе, — жалкие остатки того, что было пять лет назад. Не имеет значения, что я делала. Мои поступки больше свидетельствовали об эгоизме, чем о великодушии.
Как она серьезна, подумал Декер. Он чувствовал, что сам сейчас улыбнется, и спрятал улыбку.
— Я не такой уж хороший человек, Декер.
— Ладно, — очень серьезно согласился он. — Но что же ты такого сделала?
— В течение последних трех лет я была «кондуктором» на «железной дороге»! — быстро заговорила Джонна. — Я знаю, что у тебя нет определенных взглядов на проблему рабства. Я часто критиковала тебя за то, что ты не борешься против него. Теперь я думаю, что ты просто честнее меня. В тебе нет притворства.
От этого замечания Декеру стало немного неловко, и он слегка заерзал.
— Я не уверен, что это до конца верно, — осторожно возразил он. — Ты могла…
Джонна не дала ему договорить.
— Ты никогда не пытался изменить мое мнение о тебе, — сказала она. — Ты просто был в моей жизни, ведь так? День за днем… Теперь уже много лет. Ты появлялся в моей жизни, исчезал из нее, а иногда ты привлекал мое внимание другими поступками. Я никогда особенно не задумывалась, какой человек может так поступать, но теперь поняла: такой человек должен быть в полном ладу с собой и его не интересует мнение окружающих.
Декер попытался отвлечь разговор от своей особы:
— Я думал, что ты хочешь рассказать мне о Соколе.
— Я хотела… я это и делаю. — Джонна отбросила подушку и положила руку на бедро Декера. — Просто теперь это уже не так важно. Я построила «Охотницу», чтобы перевозить мужчин и женщин от рабства к свободе. Только с этой целью я придумала ее и дала такое имя. Я считаю, что у ее руля может стоять только Сокол, если он, конечно, захочет этого, но я думаю, что ты тоже обладаешь состраданием и совестью.
Декер покачал головой:
— Ты только что сама сказала, что у меня нет определенного мнения о рабстве.
Джонна подалась к нему. Голос ее звучал спокойно, но напряженно:
— Но у тебя есть страсть к свободе. Ты рисковал своей свободой ради Мерседес. Я спросила, неужели свобода так мало значит для тебя? Ты же ответил, что сделал это потому, что она значит для тебя очень много.
— Да, ответил, — проговорил Декер. Он вспомнил это только теперь. — Может быть, ты ошибаешься на мой счет. Может быть, я просто пытался произвести на тебя впечатление?
Джонна покачала головой:
— В это я не могу поверить. Я думаю, что ты ответил так же честно, как всегда отвечал мне. И я думаю, что для тебя все равно, идет ли речь о свободе Тесс, или Аманды, или Делорес, или Рейчел, или…
— Я понял тебя, — осторожно прервал он жену, прежде чем она успела перечислить все имена. — И ты права: мне все равно, о чьей свободе идет речь.
— Теперь «Охотница» — твой корабль. Я никогда не отберу ее у тебя. Я только хочу знать: можешь ли ты время от времени использовать ее для тех целей, для которых она построена?
Он помолчал, потом кивнул. Джонна обвила его руками.
— Я не ошиблась, верно? — спросила она. Она покрывала поцелуями его лицо. — Ты — настоящий человек.
— Не знаю, так ли это, — ответил он, обнимая ее. — Но Сокол — это я.
Глава 14
Когда Джонна проснулась, за окнами было еще темно. Приподнявшись на локте, она пристально смотрела на профиль спящего Декера. Напряжение спало с его лица. Морщинки в уголках глаз разгладились. Дыхание было ровным. Густые темные волосы были спутаны, локон упал на гладкий лоб. Джонна осторожно, стараясь не разбудить мужа, отвела локон назад. Рука ее помедлила, потом Джонна легко провела пальцами по его виску, щеке, подбородку.
Он был по-настоящему красив. Говорила ли она ему об этом? Или она думала сказать, когда он ласкал ее? Столько невысказанных мыслей осталось с ней, когда он любил ее. Джонна почувствовала, как жаркий румянец залил ее от груди до лица, — она вспомнила, что могла сказать ему. Темнота делала ее смелой.
Любовь делала ее безрассудной.
Улыбаясь, Джонна села и передвинулась к краю кровати. Совершенно незачем обоим вставать в такую рань. Она тихонько прошла в туалетную и позвонила горничной. Через полчаса, когда сквозь занавеси на окнах уже слегка пробился солнечный свет, Джонна по плечи погрузилась в сидячую ванну, полную горячей воды.
Она сидела, откинувшись к бортику ванны, подложив под голову сложенное полотенце. Руки ее лежали на бортах ванны, а пальцы были опущены в воду. Она подумала, что нужно было бы взять мыло, о купальной простыне, лежащей на стуле. Задача казалась невыполнимой. Вместо этого она закрыла глаза.
Вода льнула к ее нежной коже. Тело охватило тепло. Так легко было представить себе, что она все еще с Декером. Все ее тело ощущало наполненность, а груди сладко ныли. Джонна крепко сжала свои распухшие губы. Она все еще чувствовала прикосновение его губ, ощущала языком его вкус.
Сокол!..
Как это мало значит теперь для нее! Да и так ли уж важно, что Декер Торн оказался тем, кого называют Соколом? Теперь она уже восхищалась просто самим Декером. Именно этого он и ждал от нее. Его терпение поистине безгранично, подумала Джонна. У нее нет и половины того.
К этой мысли она постепенно пришла ночью. Ей хотелось услышать его рассказ, но еще больше хотелось любить его. Она получила и то, и другое.
Услышав, что Декер зашевелился в своей комнате, Джонна открыла глаза и подождала, не позовет ли он ее. Он не позвал, и она поняла, что муж просто перевернулся с боку на бок. Она улыбнулась немного самоуверенно. Приятно сознавать, что это она, возможно, так утомила его.
Джонна протянула руку за кусочком душистого мыла. Вода капала с ее руки на купальную простыню. Приподняв ее, она обнаружила под ней какие-то бумаги. Они чуть не оказались в ванне, но Джонна успела вовремя схватить их, бросив мыло и полотенце. Два листка упали на пол, но остальные прилипли к ее мокрым пальцам.
Джонна была скорее раздосадована, чем заинтересована. Бумаги она положила обратно на стул. Неужели Рейчел, кладя сюда мыло и простыню, не заметила этих бумаг? Да, но девушка засыпала прямо на ходу, вспомнила Джонна. Не нужно было посылать Рейчел готовить ванну — ведь она всю ночь дежурила у постели больного гостя. Не стоит злоупотреблять ее желанием услужить, подумала Джонна. Она мысленно сделала заметку, что надо поговорить с миссис Девис и сделать обязанности Рейчел более легкими.
Вздохнув, Джонна перегнулась через край ванны и подобрала листки, упавшие на пол. Она хотела положить их на стул вместе с остальными, когда заголовок одной из бумаг привлек ее внимание: «Морские перевозки Шеридана». Джонна нахмурилась: откуда все это могло появиться здесь?
Она быстро просмотрела эту бумагу, потом ту, что лежала под ней. Ни в одной не содержалось никакой особо важной информации. Одна представляла собой какой-то график, другая — письмо к поставщику из Чарлстона. Отложив эти документы, Джонна бегло просмотрела остальные.
Грант Шеридан поднялся с постели. Накинул халат, подошел к окну и раздвинул занавески. Он посмотрел на улицу, и солнечный свет омыл его тяжелое лицо. Конечно, Рейчел на улице он не увидит. Она, наверное, давно уже ушла под покровом ночи, исчезнув из его дома так же незаметно, как и появилась. Но он понимал, что стоит у окна только ради того, чтобы, быть может, увидеть ее.
В эту ночь она была необычайно податлива. Вспомнив о Рейчел в постели, Грант возбудился. Если бы он слышал, как она встала, он остановил бы ее и еще раз взял. Может быть, она знала это, он ведь дал ей понять, что еще не насытился. Этим и мог объясниться ее поспешный и тихий уход.
Хотя шла она навстречу всем его желаниям, Грант никогда еще так не сомневался в своей власти над ней, как этой ночью. Определить перемены, произошедшие в Рейчел, было довольно трудно, но Грант их чувствовал: не в том, что она открыла ему, а в том, что утаила. Может быть, это оттого, что Рейчел стала чувствовать себя более уверенно. Она научилась читать, и это в конце концов он не в силах у нее отнять.
Он тихонько выругался и пожал своими могучими плечами. Опустив занавески, он позвонил лакею. Гнев, охвативший его, был направлен не на Рейчел, а на Джонну. Если негритянка действительно обрела уверенность в себе, то виновата в этом Джонна Ремингтон. Его губы искривились в презрительной усмешке. Он не станет думать о ней как о Джонне Торн. Эта фамилия ей не идет, и он никогда к ней не привыкнет. «Да и с какой это стати? — подумал он. — Ведь Джонна все равно станет миссис Шеридан». Для этого нужно только удалить Декера. Поскольку Рейчел пришла ему на помощь очень вовремя, для этого осталось сделать только один шаг.
Грант подошел к камину, чтобы взять бумаги, принесенные Рейчел. Понимала ли она, что держит в руках, или просто принесла их ему, чтобы показать свою преданность? Или, как заподозрил он еще ночью, она воспользовалась ими как предлогом, чтобы побыть с ним? Какая ирония, подумал Грант, что он вознаграждает Рейчел за верность, используя ее как любовницу и карая при этом Джонну!
Внезапно удовлетворенная ухмылка сползла с его лица, брови сдвинулись. Бумаг на месте не оказалось. Он оглянулся на стол, потом посмотрел в сторону кровати. Документов нигде не было. Он нагнулся, посмотрел на полу под стульями. Поворошил кочергой в камине, может быть, сквозняком сбросило бумаги туда. Мысль, что огонь, возможно, уничтожил их, была утешительной. Это гораздо лучше, чем их возвращение к Декеру Торну или, что еще хуже, к Джонне.
Именно об этом Грант спрашивал несколько раз. у Рейчел. Видела ли Джонна эти документы? Почему она уверена, что ее новый хозяин их не видел? Не слышала ли она, как Декер говорит о них с Джонной?
Ответы Рейчел его удовлетворили. Хотя, конечно, никаких гарантий, что Декер не успел их просмотреть. Гораздо хуже было предположить, что Декер просмотрел их сразу же. Этот человек мог завладеть документами только в одном случае — когда зашел в контору к Гранту.
Гранта мало утешало, что предложение Декера познакомить его с Соколом сразу же вызвало у него подозрение. Однако это был предлог, чтобы появиться у него в конторе. Грант вспомнил, что выходил на короткое время. Трудно поверить, что Декер успел за этот срок просмотреть содержимое его ящиков.
Не все из того, что он взял, представляло какую-либо важность. Совсем наоборот. То, что документы были такие разные, что большую часть их никак нельзя было бы использовать против него, ясно показало Гранту, что Декер не искал какого-то определенного документа. Он забрал, что попалось под руку, — так вор набивает карманы всем украденным без разбора, надеясь, что среди стеклянных бус найдутся один-два бесценных бриллианта.
А бриллианты там были, подумал Грант. Он сам просматривал их вчера вечером. Когда Рейчел отдала ему бумаги, он постарался сделать вид, что ничего важного в них нет, но позже, расспрашивая ее, понял, что, по-видимому, он разбудил в ней подозрения. Или, может быть, она знала больше, чем рассказала с. самого начала. Она ведь теперь грамотная, напомнил Грант самому себе. Если она прочла заголовки, значит, могла прочесть дальше. Так ли это, спрашивал он. Поняла ли она то, что прочла?
Грант медленно опустился в большое кресло. Рейчел вернула ему документы, но, кажется, она же и отнесла их обратно. Может, это и было все время ее целью? Он уставился на тлеющие угли в камине. Его темные глаза смотрели бесцельно и смутно, а в голове крутились беспокойные мысли.
— Рейчел, — тихо пробормотал Грант, — что это за опасная игра?
Джонна стояла в дверях туалетной. Она закуталась в полотенце, обернув его вокруг тела. Узел на груди уже почти развязался. Плечи у нее были мокрые, по рукам и ногам тоненькими струйками сбегала вода. Капли беспорядочно падали на деревянный пол. Волосы она подняла кверху, закрепив при помощи двух черепаховых гребней. Вьющиеся пряди падали на лоб и на изгиб шеи.
Вид у нее был просто восхитительный.
Сонный взгляд Декера стал более осмысленным. Он заметил ямочку в уголке ее рта, говорящую о том. что она чем-то недовольна, и тут же увидел, что она что-то держит в руках.
Джонна подняла бумаги повыше, чтобы он лучше видел их. Заголовок «Морские перевозки Шеридана» был похож на яркий черный маяк.
— Это те бумаги, что ты искал вчера вечером?
Декер встал с постели, небрежно обернув бедра простыней.
— Где ты их нашла? — спросил он, протянув руку. Джонна отвела руку за спину.
— Я хотела задать тебе тот же вопрос.
Он пропустил это мимо ушей и повторил свой вопрос. На этот раз в его голосе явственно слышалось нетерпение:
— Где ты их нашла?
Она заморгала, неприятно удивленная его раздражением.
— Я нашла их в туалетной комнате. Они лежали на стуле, явно там, где ты их оставил.
— Я не клал их туда. — В этом он был уверен.
— Значит, это Рейчел переложила их, когда прибиралась. Это имеет значение? А как все же они оказались у тебя?
— Я взял их в конторе Шеридана.
— Грант дал тебе их?
— Нет. — Он проговорил это не колеблясь и увидел, как из глаз Джонны исчезли остатки надежды. — Я взял их без его позволения.
— Значит, ты их украл?
— Да.
«Странно! — подумала Джонна. — Но я не чувствую разочарования в нем». Неужели она любит его так сильно, что готова оправдать любой его поступок, даже такой? Она глядела на его протянутую руку. Может быть, подумала Джонна, она любит его достаточно, чтобы принять любое объяснение? Спустя мгновение она вложила бумаги в его раскрытую ладонь.
— С какой целью? — спросила она. — Что ты ожидал в них найти?
— Сам не знаю.
Она бросила на него удивленный взгляд, и голос ее стал мягче.
— Сам не знаешь? Это звучит совсем непохоже на тебя.
Декер пожал плечами.
— Я думал, что там может оказаться что-то… — Декер взглянул на бумаги, потом опять на Джонну. — Я старался держать его подальше от тебя.
Брови Джонны высоко взлетели:
— Подальше от меня… Ты собирался шантажировать его?
Декер покачал головой:
— Я хотел, чтобы он ушел из твоей жизни.
— А он и не входил в нее.
— В тот день, когда мы вернулись, я был свидетелем сцены, которая говорила об обратном, — отозвался Декер. Выражение его лица вызывало у нее желание противоречить ему. — Шеридан обнял тебя насильно. У тебя были основания уклониться от этих объятий, но это ничего не меняет. Он все еще хочет обладать тобой, и наш брак ничего для него не значит.
— Как ты можешь это знать? — прошептала она. Декер не сводил с нее глаз.
— Я знаю это лучше, чем кто-либо, — сказал он. — На его месте я чувствовал бы то же самое.
Джонна задумчиво покачала головой.
— Нет, — тихо проговорила она. — Ты так не чувствовал бы. Ты бы продолжал любить меня. А этого Грант ко мне не испытывал никогда. Им движет чувство собственника, и только. Ты ничего не можешь знать об этом. Разве ты хотел когда-нибудь иметь что-то большее, чем то, что можно унести с собой?
Декер смотрел в ее потемневшие глаза. С лица его исчезло спокойное выражение. Вдруг без всякого предупреждения, все еще сжимая в руке бумаги, он обнял и поднял Джонну.
— За исключением «Охотницы»? — спросил он. Руки Джонны обвили его шею. Корабль предназначался для дела Сокола, а не для забавы и удовольствия Декера.
— За исключением «Охотницы», — прошептала она. — Было ли что-нибудь еще?
— Ни черта не было. — И он увлек ее на постель. Украденные документы Шеридана были отброшены в сторону и забыты ради пламенной страсти.
Декер поцеловал ее в висок, ощутив губами, как бьется там жилка.
— Я люблю тебя, Джонна Торн!..
Она улыбнулась. Может быть, сегодня ей вообще не ходить на работу?
— Как вы себя чувствуете? — спросил Декер Грэма, махнув рукой сиделке, чтобы она ушла. Аманда, присев, поспешила прочь, прихватив с собой поднос из-под завтрака. — Сегодня утром вы, кажется, не так уже близки к смерти, как вчера вечером. — Это было преувеличение, но не сильное.
Грэм нашел в себе силы для слабой улыбки.
— Вы так полагаете?
Декер тихо проворчал:
— Полагаю. — Он, взяв стул, на котором сидела Аманда, уселся, вытянув свои длинные ноги и задумчиво глядя на друга. — Врач исполнен самых радужных надежд на ваше выздоровление.
— Как будто вы могли бы сказать мне что-то другое.
Декер подумал.
— Да, наверное, мог бы. Вы ведь хотите знать правду, верно?
Грэм кивнул. Он посмотрел на дверь, словно ожидая, что кто-то может войти.
— Джонна еще спит, — сказал Декер. — Иначе вы могли бы с полным основанием ожидать, что она явится за мной по пятам. Вчера вечером я рассказал ей о Соколе и еще немного о вас. — В его синих глазах появилась спокойная усмешка. — Она приняла то, что касается меня, но свое мнение на ваш счет еще хранит про себя.
Грант не улыбнулся, услышав это. Конечно, учитывая доброту Джонны, задавать подобный вопрос не стоило, но все же он его задал:
— А вы уверены, что ей можно доверять, Декер?
— Я могу доверить ей мою жизнь, — ответил тот. — И вашу тоже.
Грэм слегка пошевелился, но даже от незначительного движения он почувствовал острую боль.
— Дело может дойти и до этого. — Он перевел дух и попытался расслабиться. — Меня уже предали один раз, — сказал он. — Как и многих других, работающих на «подземке». Мне хочется надеяться, что это не повторится.
Тут Декер понял истинную причину появления Грэма в его доме, о чем он вчера так и не сказал.
— Вы приехали, чтобы предупредить меня.
Грант кивнул:
— Меня ранили, когда я помогал Сету и еще шести рабам перебраться из Джорджии в Южную Каролину. Одного из них убили. Больше ни в кого не попали. Сет остался со мной, остальные разбежались. Видит Бог, у него было больше шансов спастись, если бы он был один. Они были уже в трех милях от нас, когда мы потеряли их из виду у Сайдлинг-Крика.
— Они?
Грант пожал плечами и тут же пожалел об этом». Увидев его исказившееся лицо, Декер подложил ему под спину подушки и помог усесться поудобнее.
— Я полагаю, там было несколько человек. Обычно для того, чтобы вернуть беглых, организуется небольшая банда охотников-добровольцев. Я знал, что по нашему следу идут две или три собаки.
— Удивляюсь, что вам вообще удалось уйти. Как вы передвигались с вашей раной?
— Я ехал верхом, изображая охотника-добровольца, который возвращает рабов в Каролину. Если бы нам кто-нибудь повстречался, я рассказал бы им свою историю и уехал. — Он мрачно улыбнулся. — Но никто нам не задавал вопросов. Просто дали несколько выстрелов издали и подняли адский шум.
— Вас кто-то выдал?
— Я много думал об этом, — ответил Грэм. — Я думал, что это случайное столкновение. Но то, что случилось потом, у Мишель, это уже не могло быть случайностью. Власти заявились к ней потому, что ожидали найти у нее беглых. На другой станции этой линии «подземки» за последний месяц тоже побывали. Все это выглядит так, будто кто-то проехал по одной из линий «подземки» на Север.
— Но кто же может знать все станции на линии? Это невозможно! Никто этого не знает. Ни вы. Ни я. — Вдруг Декер замолчал, пораженный какой-то мыслью. — Разве что те, кто пользуется ею… сами беглые.
Он еще не успел договорить, а Грэм уже видел, что Декер все понял.
— Я понимаю, — сказал Грэм, — в это трудно поверить. Я пытался придумать другое объяснение всем этим арестам и провалам, но не смог.
— Предавать людей, которые пытаются помочь рабам? — спросил Декер. — В этом нет никакой логики.
— На самом деле это не так, — возразил Грэм. — Мишель рассказала, что они делали, пытаясь заставить Сета говорить. И он говорил… но отнюдь не правду. С другими могли обойтись еще хуже. Такие дела всегда рискованны.
— Но вы считаете, что Соколу грозит опасность?
— Да… возможно. Проверить это нельзя. Просто весь маршрут «подземки» рассыпался, как костяшки домино. Когда произошел налет на бордель Моро, я понял, что, наверное, на моих глазах рушится еще одна линия. Большая часть беглых, которых она прятала, вывозились на кораблях компании «Ремингтон»… Всегда на том корабле, на котором находились вы.
Декер тихонько выругался. Он встал, не спеша подошел к окну. От его небрежной походки вразвалку не осталось и следа.
Он был по-настоящему красив. Говорила ли она ему об этом? Или она думала сказать, когда он ласкал ее? Столько невысказанных мыслей осталось с ней, когда он любил ее. Джонна почувствовала, как жаркий румянец залил ее от груди до лица, — она вспомнила, что могла сказать ему. Темнота делала ее смелой.
Любовь делала ее безрассудной.
Улыбаясь, Джонна села и передвинулась к краю кровати. Совершенно незачем обоим вставать в такую рань. Она тихонько прошла в туалетную и позвонила горничной. Через полчаса, когда сквозь занавеси на окнах уже слегка пробился солнечный свет, Джонна по плечи погрузилась в сидячую ванну, полную горячей воды.
Она сидела, откинувшись к бортику ванны, подложив под голову сложенное полотенце. Руки ее лежали на бортах ванны, а пальцы были опущены в воду. Она подумала, что нужно было бы взять мыло, о купальной простыне, лежащей на стуле. Задача казалась невыполнимой. Вместо этого она закрыла глаза.
Вода льнула к ее нежной коже. Тело охватило тепло. Так легко было представить себе, что она все еще с Декером. Все ее тело ощущало наполненность, а груди сладко ныли. Джонна крепко сжала свои распухшие губы. Она все еще чувствовала прикосновение его губ, ощущала языком его вкус.
Сокол!..
Как это мало значит теперь для нее! Да и так ли уж важно, что Декер Торн оказался тем, кого называют Соколом? Теперь она уже восхищалась просто самим Декером. Именно этого он и ждал от нее. Его терпение поистине безгранично, подумала Джонна. У нее нет и половины того.
К этой мысли она постепенно пришла ночью. Ей хотелось услышать его рассказ, но еще больше хотелось любить его. Она получила и то, и другое.
Услышав, что Декер зашевелился в своей комнате, Джонна открыла глаза и подождала, не позовет ли он ее. Он не позвал, и она поняла, что муж просто перевернулся с боку на бок. Она улыбнулась немного самоуверенно. Приятно сознавать, что это она, возможно, так утомила его.
Джонна протянула руку за кусочком душистого мыла. Вода капала с ее руки на купальную простыню. Приподняв ее, она обнаружила под ней какие-то бумаги. Они чуть не оказались в ванне, но Джонна успела вовремя схватить их, бросив мыло и полотенце. Два листка упали на пол, но остальные прилипли к ее мокрым пальцам.
Джонна была скорее раздосадована, чем заинтересована. Бумаги она положила обратно на стул. Неужели Рейчел, кладя сюда мыло и простыню, не заметила этих бумаг? Да, но девушка засыпала прямо на ходу, вспомнила Джонна. Не нужно было посылать Рейчел готовить ванну — ведь она всю ночь дежурила у постели больного гостя. Не стоит злоупотреблять ее желанием услужить, подумала Джонна. Она мысленно сделала заметку, что надо поговорить с миссис Девис и сделать обязанности Рейчел более легкими.
Вздохнув, Джонна перегнулась через край ванны и подобрала листки, упавшие на пол. Она хотела положить их на стул вместе с остальными, когда заголовок одной из бумаг привлек ее внимание: «Морские перевозки Шеридана». Джонна нахмурилась: откуда все это могло появиться здесь?
Она быстро просмотрела эту бумагу, потом ту, что лежала под ней. Ни в одной не содержалось никакой особо важной информации. Одна представляла собой какой-то график, другая — письмо к поставщику из Чарлстона. Отложив эти документы, Джонна бегло просмотрела остальные.
Грант Шеридан поднялся с постели. Накинул халат, подошел к окну и раздвинул занавески. Он посмотрел на улицу, и солнечный свет омыл его тяжелое лицо. Конечно, Рейчел на улице он не увидит. Она, наверное, давно уже ушла под покровом ночи, исчезнув из его дома так же незаметно, как и появилась. Но он понимал, что стоит у окна только ради того, чтобы, быть может, увидеть ее.
В эту ночь она была необычайно податлива. Вспомнив о Рейчел в постели, Грант возбудился. Если бы он слышал, как она встала, он остановил бы ее и еще раз взял. Может быть, она знала это, он ведь дал ей понять, что еще не насытился. Этим и мог объясниться ее поспешный и тихий уход.
Хотя шла она навстречу всем его желаниям, Грант никогда еще так не сомневался в своей власти над ней, как этой ночью. Определить перемены, произошедшие в Рейчел, было довольно трудно, но Грант их чувствовал: не в том, что она открыла ему, а в том, что утаила. Может быть, это оттого, что Рейчел стала чувствовать себя более уверенно. Она научилась читать, и это в конце концов он не в силах у нее отнять.
Он тихонько выругался и пожал своими могучими плечами. Опустив занавески, он позвонил лакею. Гнев, охвативший его, был направлен не на Рейчел, а на Джонну. Если негритянка действительно обрела уверенность в себе, то виновата в этом Джонна Ремингтон. Его губы искривились в презрительной усмешке. Он не станет думать о ней как о Джонне Торн. Эта фамилия ей не идет, и он никогда к ней не привыкнет. «Да и с какой это стати? — подумал он. — Ведь Джонна все равно станет миссис Шеридан». Для этого нужно только удалить Декера. Поскольку Рейчел пришла ему на помощь очень вовремя, для этого осталось сделать только один шаг.
Грант подошел к камину, чтобы взять бумаги, принесенные Рейчел. Понимала ли она, что держит в руках, или просто принесла их ему, чтобы показать свою преданность? Или, как заподозрил он еще ночью, она воспользовалась ими как предлогом, чтобы побыть с ним? Какая ирония, подумал Грант, что он вознаграждает Рейчел за верность, используя ее как любовницу и карая при этом Джонну!
Внезапно удовлетворенная ухмылка сползла с его лица, брови сдвинулись. Бумаг на месте не оказалось. Он оглянулся на стол, потом посмотрел в сторону кровати. Документов нигде не было. Он нагнулся, посмотрел на полу под стульями. Поворошил кочергой в камине, может быть, сквозняком сбросило бумаги туда. Мысль, что огонь, возможно, уничтожил их, была утешительной. Это гораздо лучше, чем их возвращение к Декеру Торну или, что еще хуже, к Джонне.
Именно об этом Грант спрашивал несколько раз. у Рейчел. Видела ли Джонна эти документы? Почему она уверена, что ее новый хозяин их не видел? Не слышала ли она, как Декер говорит о них с Джонной?
Ответы Рейчел его удовлетворили. Хотя, конечно, никаких гарантий, что Декер не успел их просмотреть. Гораздо хуже было предположить, что Декер просмотрел их сразу же. Этот человек мог завладеть документами только в одном случае — когда зашел в контору к Гранту.
Гранта мало утешало, что предложение Декера познакомить его с Соколом сразу же вызвало у него подозрение. Однако это был предлог, чтобы появиться у него в конторе. Грант вспомнил, что выходил на короткое время. Трудно поверить, что Декер успел за этот срок просмотреть содержимое его ящиков.
Не все из того, что он взял, представляло какую-либо важность. Совсем наоборот. То, что документы были такие разные, что большую часть их никак нельзя было бы использовать против него, ясно показало Гранту, что Декер не искал какого-то определенного документа. Он забрал, что попалось под руку, — так вор набивает карманы всем украденным без разбора, надеясь, что среди стеклянных бус найдутся один-два бесценных бриллианта.
А бриллианты там были, подумал Грант. Он сам просматривал их вчера вечером. Когда Рейчел отдала ему бумаги, он постарался сделать вид, что ничего важного в них нет, но позже, расспрашивая ее, понял, что, по-видимому, он разбудил в ней подозрения. Или, может быть, она знала больше, чем рассказала с. самого начала. Она ведь теперь грамотная, напомнил Грант самому себе. Если она прочла заголовки, значит, могла прочесть дальше. Так ли это, спрашивал он. Поняла ли она то, что прочла?
Грант медленно опустился в большое кресло. Рейчел вернула ему документы, но, кажется, она же и отнесла их обратно. Может, это и было все время ее целью? Он уставился на тлеющие угли в камине. Его темные глаза смотрели бесцельно и смутно, а в голове крутились беспокойные мысли.
— Рейчел, — тихо пробормотал Грант, — что это за опасная игра?
Джонна стояла в дверях туалетной. Она закуталась в полотенце, обернув его вокруг тела. Узел на груди уже почти развязался. Плечи у нее были мокрые, по рукам и ногам тоненькими струйками сбегала вода. Капли беспорядочно падали на деревянный пол. Волосы она подняла кверху, закрепив при помощи двух черепаховых гребней. Вьющиеся пряди падали на лоб и на изгиб шеи.
Вид у нее был просто восхитительный.
Сонный взгляд Декера стал более осмысленным. Он заметил ямочку в уголке ее рта, говорящую о том. что она чем-то недовольна, и тут же увидел, что она что-то держит в руках.
Джонна подняла бумаги повыше, чтобы он лучше видел их. Заголовок «Морские перевозки Шеридана» был похож на яркий черный маяк.
— Это те бумаги, что ты искал вчера вечером?
Декер встал с постели, небрежно обернув бедра простыней.
— Где ты их нашла? — спросил он, протянув руку. Джонна отвела руку за спину.
— Я хотела задать тебе тот же вопрос.
Он пропустил это мимо ушей и повторил свой вопрос. На этот раз в его голосе явственно слышалось нетерпение:
— Где ты их нашла?
Она заморгала, неприятно удивленная его раздражением.
— Я нашла их в туалетной комнате. Они лежали на стуле, явно там, где ты их оставил.
— Я не клал их туда. — В этом он был уверен.
— Значит, это Рейчел переложила их, когда прибиралась. Это имеет значение? А как все же они оказались у тебя?
— Я взял их в конторе Шеридана.
— Грант дал тебе их?
— Нет. — Он проговорил это не колеблясь и увидел, как из глаз Джонны исчезли остатки надежды. — Я взял их без его позволения.
— Значит, ты их украл?
— Да.
«Странно! — подумала Джонна. — Но я не чувствую разочарования в нем». Неужели она любит его так сильно, что готова оправдать любой его поступок, даже такой? Она глядела на его протянутую руку. Может быть, подумала Джонна, она любит его достаточно, чтобы принять любое объяснение? Спустя мгновение она вложила бумаги в его раскрытую ладонь.
— С какой целью? — спросила она. — Что ты ожидал в них найти?
— Сам не знаю.
Она бросила на него удивленный взгляд, и голос ее стал мягче.
— Сам не знаешь? Это звучит совсем непохоже на тебя.
Декер пожал плечами.
— Я думал, что там может оказаться что-то… — Декер взглянул на бумаги, потом опять на Джонну. — Я старался держать его подальше от тебя.
Брови Джонны высоко взлетели:
— Подальше от меня… Ты собирался шантажировать его?
Декер покачал головой:
— Я хотел, чтобы он ушел из твоей жизни.
— А он и не входил в нее.
— В тот день, когда мы вернулись, я был свидетелем сцены, которая говорила об обратном, — отозвался Декер. Выражение его лица вызывало у нее желание противоречить ему. — Шеридан обнял тебя насильно. У тебя были основания уклониться от этих объятий, но это ничего не меняет. Он все еще хочет обладать тобой, и наш брак ничего для него не значит.
— Как ты можешь это знать? — прошептала она. Декер не сводил с нее глаз.
— Я знаю это лучше, чем кто-либо, — сказал он. — На его месте я чувствовал бы то же самое.
Джонна задумчиво покачала головой.
— Нет, — тихо проговорила она. — Ты так не чувствовал бы. Ты бы продолжал любить меня. А этого Грант ко мне не испытывал никогда. Им движет чувство собственника, и только. Ты ничего не можешь знать об этом. Разве ты хотел когда-нибудь иметь что-то большее, чем то, что можно унести с собой?
Декер смотрел в ее потемневшие глаза. С лица его исчезло спокойное выражение. Вдруг без всякого предупреждения, все еще сжимая в руке бумаги, он обнял и поднял Джонну.
— За исключением «Охотницы»? — спросил он. Руки Джонны обвили его шею. Корабль предназначался для дела Сокола, а не для забавы и удовольствия Декера.
— За исключением «Охотницы», — прошептала она. — Было ли что-нибудь еще?
— Ни черта не было. — И он увлек ее на постель. Украденные документы Шеридана были отброшены в сторону и забыты ради пламенной страсти.
Декер поцеловал ее в висок, ощутив губами, как бьется там жилка.
— Я люблю тебя, Джонна Торн!..
Она улыбнулась. Может быть, сегодня ей вообще не ходить на работу?
— Как вы себя чувствуете? — спросил Декер Грэма, махнув рукой сиделке, чтобы она ушла. Аманда, присев, поспешила прочь, прихватив с собой поднос из-под завтрака. — Сегодня утром вы, кажется, не так уже близки к смерти, как вчера вечером. — Это было преувеличение, но не сильное.
Грэм нашел в себе силы для слабой улыбки.
— Вы так полагаете?
Декер тихо проворчал:
— Полагаю. — Он, взяв стул, на котором сидела Аманда, уселся, вытянув свои длинные ноги и задумчиво глядя на друга. — Врач исполнен самых радужных надежд на ваше выздоровление.
— Как будто вы могли бы сказать мне что-то другое.
Декер подумал.
— Да, наверное, мог бы. Вы ведь хотите знать правду, верно?
Грэм кивнул. Он посмотрел на дверь, словно ожидая, что кто-то может войти.
— Джонна еще спит, — сказал Декер. — Иначе вы могли бы с полным основанием ожидать, что она явится за мной по пятам. Вчера вечером я рассказал ей о Соколе и еще немного о вас. — В его синих глазах появилась спокойная усмешка. — Она приняла то, что касается меня, но свое мнение на ваш счет еще хранит про себя.
Грант не улыбнулся, услышав это. Конечно, учитывая доброту Джонны, задавать подобный вопрос не стоило, но все же он его задал:
— А вы уверены, что ей можно доверять, Декер?
— Я могу доверить ей мою жизнь, — ответил тот. — И вашу тоже.
Грэм слегка пошевелился, но даже от незначительного движения он почувствовал острую боль.
— Дело может дойти и до этого. — Он перевел дух и попытался расслабиться. — Меня уже предали один раз, — сказал он. — Как и многих других, работающих на «подземке». Мне хочется надеяться, что это не повторится.
Тут Декер понял истинную причину появления Грэма в его доме, о чем он вчера так и не сказал.
— Вы приехали, чтобы предупредить меня.
Грант кивнул:
— Меня ранили, когда я помогал Сету и еще шести рабам перебраться из Джорджии в Южную Каролину. Одного из них убили. Больше ни в кого не попали. Сет остался со мной, остальные разбежались. Видит Бог, у него было больше шансов спастись, если бы он был один. Они были уже в трех милях от нас, когда мы потеряли их из виду у Сайдлинг-Крика.
— Они?
Грант пожал плечами и тут же пожалел об этом». Увидев его исказившееся лицо, Декер подложил ему под спину подушки и помог усесться поудобнее.
— Я полагаю, там было несколько человек. Обычно для того, чтобы вернуть беглых, организуется небольшая банда охотников-добровольцев. Я знал, что по нашему следу идут две или три собаки.
— Удивляюсь, что вам вообще удалось уйти. Как вы передвигались с вашей раной?
— Я ехал верхом, изображая охотника-добровольца, который возвращает рабов в Каролину. Если бы нам кто-нибудь повстречался, я рассказал бы им свою историю и уехал. — Он мрачно улыбнулся. — Но никто нам не задавал вопросов. Просто дали несколько выстрелов издали и подняли адский шум.
— Вас кто-то выдал?
— Я много думал об этом, — ответил Грэм. — Я думал, что это случайное столкновение. Но то, что случилось потом, у Мишель, это уже не могло быть случайностью. Власти заявились к ней потому, что ожидали найти у нее беглых. На другой станции этой линии «подземки» за последний месяц тоже побывали. Все это выглядит так, будто кто-то проехал по одной из линий «подземки» на Север.
— Но кто же может знать все станции на линии? Это невозможно! Никто этого не знает. Ни вы. Ни я. — Вдруг Декер замолчал, пораженный какой-то мыслью. — Разве что те, кто пользуется ею… сами беглые.
Он еще не успел договорить, а Грэм уже видел, что Декер все понял.
— Я понимаю, — сказал Грэм, — в это трудно поверить. Я пытался придумать другое объяснение всем этим арестам и провалам, но не смог.
— Предавать людей, которые пытаются помочь рабам? — спросил Декер. — В этом нет никакой логики.
— На самом деле это не так, — возразил Грэм. — Мишель рассказала, что они делали, пытаясь заставить Сета говорить. И он говорил… но отнюдь не правду. С другими могли обойтись еще хуже. Такие дела всегда рискованны.
— Но вы считаете, что Соколу грозит опасность?
— Да… возможно. Проверить это нельзя. Просто весь маршрут «подземки» рассыпался, как костяшки домино. Когда произошел налет на бордель Моро, я понял, что, наверное, на моих глазах рушится еще одна линия. Большая часть беглых, которых она прятала, вывозились на кораблях компании «Ремингтон»… Всегда на том корабле, на котором находились вы.
Декер тихонько выругался. Он встал, не спеша подошел к окну. От его небрежной походки вразвалку не осталось и следа.