Гудмэн Джо. Мое безрассудное сердце

   — Тебя здесь учили говорить по-английски? Она подумала и наконец кивнула.
   — Ты неплохо потрудилась, если уже столько понимаешь. Ведь ты не так давно убежала с корабля работорговцев.
   Рейчел, не зная, какого ответа от нее ждут, отвела глаза.
   — С «Саламандры». — Декер заметил, что она втянула в себя воздух, и понял, что верно запомнил название корабля. Очевидно, и она его не забыла. — Тогда ты тоже молчала, но никто не думал, что ты не можешь говорить. У меня создалось впечатление, что тебя никто не может понять. Интересно, что же случилось с твоим голосом.
   Рейчел молча смотрела на него.
   Декер решил, что продолжать этот односторонний разговор не имеет смысла. Он указал Рейчел на постель и хотел сказать, чтобы она продолжила свое дело, но не успел. Девушка села на край матраса и начала задирать юбку.
   — Что ты делаешь? — хрипло и отрывисто спросил Декер. Он даже отступил от кровати. — Опусти юбку!
   Рейчел, сбитая с толку и испуганная, прикрыла свои стройные ноги. Она прикусила нижнюю губу и, глядя широко раскрытыми глазами, ждала дальнейших указаний.
   Декер задумался. Мог ли он ошибиться в значении этой сцены? На самом ли деле Рейчел была готова предложить ему себя? Где она научилась, что от мужчин нужно ожидать именно этого? Большие глаза, маленькое овальное личико, изящная фигурка — все это придавало ей полудетский вид. То, что она не говорила, только усиливало это впечатление.
   — Сколько тебе лет, Рейчел? — спокойно спросил он. — Пятнадцать? Шестнадцать?
   Декер поднял руки и принялся считать на пальцах, указывая при этом на нее. Рейчел могла и не знать своего возраста, но когда он добрался до семнадцати и был уже готов отказаться от своей попытки, девушка его остановила. Но не ошиблась ли она сама при этом?
   — Я передумал, — сказал он и, внимательно глядя на нее, опять указал жестом на постель.
   Она моргнула. На ее лице мелькнуло что-то похожее на разочарование, но тут же исчезло — девушка подчинилась неизбежному. Она опять начала задирать юбку, обнажая ноги. Одновременно с этим она чуть не упала на спину.
   Декер поднял руку:
   — Стой! Прости меня, Боже, но я должен был убедиться, что не ошибся.
   Она действительно предлагала ему себя, неохотно, по приказанию хозяина. Неужели такое уже было в этом доме? У Джонны работают только двое мужчин. Кучер и садовник. В их обязанности также входит помощь по дому и дела, которые не по силам женской прислуге и миссис Девис. Мужчины в доме появляются редко. Кажется, за исключением разносчиков, постоянно доставляющих продукты, самый частый гость — Джек Куинси.
   Декер никогда не поверил бы, что старый моряк может, прикрывшись авторитетом, которым он пользуется в доме Джонны, приставать к служанкам. Декер провел пальцами по волосам. Он чувствовал на себе взгляд Рейчел. Теперь она забеспокоилась, испугавшись, что опять не угодила ему. Он понятия не имел, что нужно сказать, чтобы ее успокоить.
   Декер вздохнул.
   — Занимайся своим делом, — сказал он наконец, — а я займусь своим. — Он пошел к двери, потом обернулся. — Мне бы хотелось, чтобы ты никому не рассказывала, что знаешь меня. Можешь ты мне обещать это?
   Рейчел все еще сидела на краю кровати, упершись каблучками в деревянный каркас. Обхватив руками колени, она медленно раскачивалась и молча глядела на Декера настороженным взглядом.
   — Обещай же, Рейчел. Это важно. — Он ждал; наконец девушка слегка кивнула. — Спасибо. — Он вышел.
   Рейчел продолжала раскачиваться, пока дверь за ним не закрылась, и не поднялась с кровати, пока не услышала звук его шагов внизу, в холле. Она смотрела, как он идет по дорожке на улицу, и постепенно ее сердце забилось в обычном ритме. Он не взглянул на окно, чтобы проверить, не смотрит ли она ему вслед, и девушка порадовалась этому. Ей не хотелось, чтобы он думал о ней, и, вспоминая прошлое, она жалела, что он был к ней так добр. Он заслуживал лучшего, чем сцена, которую она разыграла перед ним, и чем предательство, которым она еще услужит ему. Все они заслуживали лучшего.
 
   Кучер Джонны ждал Декера, когда тот добрался до складов.
   — Все в порядке? — спросил Декер.
   Мистер Полинг поднялся со стула, прислоненного к стене.
   — В порядке, если не считать мисс Рем… Я имею в виду миссис Торн. Ей не понравилось, что вы велели присматривать за ней.
   Декера это не удивило.
   — Я не хотел, чтобы вы ей сообщали об этом. Вы с экипажем могли бы просто держаться поблизости.
   — Я так и делал, — сказал мистер Полинг. Он приподнял шляпу, задумчиво поскреб затылок, потом водрузил шляпу на место. — Несколько раз объехал вокруг складов, прошелся туда-сюда по верфи — недалеко, между прочим, только для того, чтобы мое присутствие не было очевидным…
   — Очевидно, оно оказалось таковым.
   Мистер Полинг робко пожал плечами:
   — Наверное. Она, может, увидела меня из окна. А потом просто заманила меня сюда. Предложила войти и усадила вот здесь. Я и сел. Она, кажется, была этим страх как довольна!
   Декер предположил, что за этим кроется одно — свои самые резкие упреки Джонна припасла для него.
   — Хорошо, мистер Полинг. Привезите ее ровно в шесть, и чтобы никаких посторонних поездок, если я ее не сопровождаю.
   Старый кучер чуть не отдал ему честь, выходя из помещения складов, и Декер с трудом спрятал довольную улыбку.
   Склонившись над столом, Джонна изучала чертеж, покрывавший большую часть стола. Пресс-папье придерживало один загибающийся угол, на остальных лежали две книги и стояла фарфоровая чашка. Слегка наклонившись, Джонна стояла, опираясь всей тяжестью на одну ногу. Эта поза была единственно удобная: подвернутая лодыжка все еще беспокоила ее.
   Все внимание Джонны было устремлено на ту часть чертежа, что находилась прямо перед ней. Брови ее были сведены, рот крепко сжат. Она оторвалась от своего занятия, когда Декер заслонил свет, падающий из окна, и на чертеж легла тень. Выражение ее лица ничуть не изменилось.
   — Полагаю, ты сможешь как-то объяснить свои поступки, — сказала она.
   — По-видимому, ты имеешь в виду мистера Полинга? Я встретился с ним внизу.
   — Я усадила его там именно с этой целью. — Она опять склонила голову, рассматривая чертеж. — Ты мне загораживаешь свет.
   — Прошу прощения. — Он отступил в сторону и постучал пальцем по чертежу. — Это переделки, которые ты задумала на «Охотнице»?
   — Нет. Я рассматриваю чертеж одного старого клипера. — Она мельком взглянула на Декера. — И я считаю, что не могу просто так оставить твое самоуправство с моим кучером. Я жду объяснения. Хотелось бы услышать что-нибудь хорошее.
   Чувствуя себя совершенно свободно, Декер опустился на стул, стоящий перед письменным столом. В его усмешке не было и намека на вину.
   — А тебе известно, что у тебя в уголке рта ямочка?
   Джонна сжала губы еще крепче. От этого ямочка стала еще заметнее.
   — Ваши объяснения, — сказала она, не поднимая на мужа глаз.
   — Тебе это известно, — сказал он, не обращая внимания на слова. Он наклонил голову, чтобы получше рассмотреть эту ямочку. — Она просто сводит меня с ума, появляясь всякий раз, когда твоя особа выражает страшное неодобрение. — Он качнулся на стуле, стараясь удержаться на задних ножках, и продолжал рассматривать жену. — Вот как теперь. Эта ямочка вызывает у меня желание поцеловать тебя.
   Джонна вздернула подбородок. Она попыталась метнуть в Декера осуждающий, язвительный взгляд, но это было трудно сделать: ее лицо вспыхнуло жарким румянцем.
   — Мне хотелось, чтобы ты был серьезен, — проговорила она.
   — А я очень серьезен.
   — Ах, ну хорошо! — Она с досадой вздохнула. Затем выпрямилась, обогнула стол и остановилась перед Декером. Он поставил стул на четыре ножки, и Джонна уселась мужу на колени. Она обвила его руками и поцеловала в губы.
   В тот миг, когда его удивление растаяло и он хотел ответить на ее поцелуй, она отодвинулась и взглянула на него, выгнув бровь. Он выглядел уже не таким раздражающе-веселым, и Джонна довольно усмехнулась. Беспечная и самодовольная усмешка Декера исчезла. Она еще раз бегло поцеловала его, встала с его колен и вернулась к своему рабочему месту. Теперь их разделял стол.
   — Эта твоя усмешка, Декер, — сказала она, — меня раздражает, и ты это знаешь. Мне иногда хочется стукнуть тебя, чтобы эта усмешка исчезла.
   Он дотронулся до своей щеки и сказал сухо:
   — Мне больше правится такой способ.
   — Ну, мне тоже, — строго отозвалась она. — Но я прибегну к другому средству, если ты не объяснишься по поводу мистера Полинга.
   Декер подался вперед и уперся локтями в колени. Его лицо стало серьезным.
   — Любые мои объяснения тебе все равно не понравятся. Я буду говорить сжато. Тебя нужно охранять, Джонна. Поэтому и понадобился мистер Полинг, пока меня с тобой не было.
   — Охранять, — тихо повторила она. — Этого не может быть, Декер!
   — Я в этом уверен. Я не хочу, чтобы в один прекрасный момент мне сообщили, что тебя едва не затоптала лошадь или ты чуть не задохнулась в огне и дыму на собственном складе. Я хочу, чтобы рядом с тобой был кто-то и предотвратил очередной несчастный случай, но я буду доволен и тем, что тебя спасут, если это случится.
   Джонна опустилась в кожаное кресло.
   — Сердишься, что я не сказала тебе, где была вчера?
   — Нет, но твое исчезновение ясно показало мне, что ты никогда не воспринимаешь всерьез покушения на твою жизнь.
   — Но это не были покушения на мою жизнь. Это были случайности. — Она и сама понимала, что ее слова звучат не очень-то убедительно. Она ведь хорошо помнила прикосновение чьих-то рук, толчок и падение в воду бостонской гавани. — Возможно, целью их было напугать меня. Лошадь шарахнулась в сторону, а из складов я могла успеть выбраться. Из воды меня мог вытащить кто угодно. Просто это оказался ты.
   Декер погрузился в молчание. Он пристально смотрел на Джонну и обдумывал ее слова.
   — Когда лошадь понесла, меня там не было. При пожаре тебя спас Джереми Додд. Я спас тебя один раз — когда ты упала в воду. — Она прикусила нижнюю губку. Декеру показалось, что вся она замерла в ожидании его слов. Он тихонько выругался:
   — Тебя столкнули в воду!
   Джонна быстро ответила:
   — Там было столько людей, Декер. Все столпились вокруг меня. Я точно не знаю, что произошло.
   — Я тебе не верю. — Он встал. — Ты знаешь. Ты всегда знала и молчала об этом, даже когда я обратил твое внимание на этот подозрительный случай. Ради Бога, Джонна, почему же ты ничего никому не сказала?
   — А кому бы я могла довериться? — тихо спросила она. — Тебе?
   Ему показалось, что она его ударила, и он впервые не стал прятаться за беспечной улыбкой и ледяным холодом глаз.
   — Прости, — сказала она, — тогда это было так. Теперь — нет. Несколько недель спустя после этого случая я начала рассказывать о нем Джеку. Но меня, кажется, прервали. Это даже могло быть в тот вечер, когда тебя посадили за решетку. Я до сих пор рада, что ничего ему не сказала.
   — Ты могла подозревать Джека?! — Декеру очень трудно было в это поверить.
   — Нет.
   — Но ты не знала, кому он мог бы рассказать об этом. Мне, например?
   Джонна неуверенно кивнула.
   — Понимаю, — сказал он.
   — Нет, я не думаю, что ты понимаешь или понимаешь, но не все. Мое молчание объясняется просто. Я не хочу, чтобы кто-то неотлучно находился при мне, Декер, и ходил за мной по пятам. Если бы я все рассказала Джеку, эта возня насчет моей охраны началась бы раньше, вот и все. Джек вечно торчал бы рядом. У меня не было бы ни минуты покоя, и я не хотела беспокоить старика без особой нужды. Он мог бы поручить ходить за мной по пятам Гранту, или миссис Девис, или даже тебе. И я подумала: будет лучше не давать ему повод к таким действиям. Ты, например, был полон решимости и без моего подстрекательства.
   — Я и сейчас полон решимости, — сказал Декер. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
   — И я не хочу этого. Я вовсе не так беспечна, как тебе кажется. Ты можешь погрузить меня на корабль и увозить куда-нибудь всякий раз, когда почувствуешь какую-либо опасность. Мы должны найти другое решение, Декер.
   — Что же ты предлагаешь?
   — Мой секретарь может защитить меня не хуже, чем мистер Полинг, — сказала Джонна. — Когда я работаю здесь, большего мне не надо.
   — Мистера Полинга я использовал временно. Здесь нужен кто-то помоложе.
   — Только не предлагай себя! — предупредила Джонна. — Я тогда ничем не смогу заниматься. — Увидев, что его губы начали расплываться в улыбке, Джонна, ткнув в него пальцем, добавила:
   — И вовсе не потому, о чем ты думаешь. Если ты постоянно будешь вертеться у меня под ногами, я буду думать о том, как с тобой разделаться. Даже на борту «Охотницы» у тебя хватало здравого смысла не сидеть в моей каюте постоянно.
   Взгляд Декера упал на ее губы. В уголке отчетливо виднелась ямочка.
   — А как насчет этого юного головореза Додда?
   — Джереми?
   — Да. Он хорошо себя показал на пожаре. Ты согласна, если это будет он?
   Джонна слегка нахмурилась, дав ему понять, что она чем-то недовольна.
   — Что не так?
   — Знаешь ли, ты мог бы немного попротестовать. Предложить себя, несмотря на мой запрет. Слишком уж быстро ты вспомнил о Додде. Если я хочу, чтобы ты мне не мешал, это еще не значит, что ты можешь не хотеть этого.
   Декер, смеясь, обошел стол. Легко поднял Джонну из кресла.
   — У тебя весьма необычный склад ума, — сказал он.
   — Спасибо.
   — У меня нет иного стремления в жизни, кроме как служить тебе скамеечкой для ног.
   — А я-то привыкла верить, что ты совершенно лишен амбиций, — прошептала она.
   Все еще смеясь, Декер прикоснулся губами к ее губам. Потом поднял ее, повернул и посадил на край стола. Его губы скользнули по ее губам, прикоснувшись к уголкам рта. Ее руки обвивали его шею, и она приподнялась так, чтобы он мог ощутить грудью очертания ее грудей.
   Его поцелуй становился все более страстным. Руки его гладили ее спину, бедра. Жаль, подумал он, что на ней корсет, куча нижних юбок и обшитые кружевом панталоны. Жаль, что он не сообразил запереть дверь или сказать ее секретарю, чтобы их не беспокоили. Жаль, что он не удержал ее дома…
   Декер медленно отстранился от Джонны и посмотрел на уголки ее рта, изогнутого в улыбке. И не устоял — поцеловал еще раз. Потом еще. Почувствовал, как ее губы слегка шевелятся под его губами.
   Она что-то пробормотала, не отрывая от него губ. Он не понял, что она говорит, понял только, что ему понравилось, как это звучит. Его глубоко взволновало это довольное бормотание.
   Он обхватил руками ее лицо. Прижался лбом ко лбу. И сказал хриплым голосом:
   — Кажется, я мешаю тебе работать.
   — Хм…
   — Я знаю, это тебя возбуждает.
   Она кивнула.
   Он легко коснулся ее губ.
   — Я пойду. Я пришлю Джереми сменить на посту мистера Полинга. Он приедет сюда за тобой в шесть часов, но без меня ты не уезжай.
   — Хорошо.
   Декер опустил руки:
   — И думай о своем чертеже.
   Она озадаченно смотрела ему вслед.
   — Ну и как, по-твоему, могу я теперь этим заниматься?
 
   Еще не поднявшись по трапу, Грант Шеридан увидел, что на борту «Охотницы» кипит бурная деятельность. На корабле ставили починенные паруса, чистили палубу и корпус. Красили мачты и штурвал масляной краской. Натирали до блеска пропитанное солнцем и солью дерево.
   Никто не обращал на Шеридана никакого внимания до тех пор, пока он не увернулся от ведра воды, которую кто-то по небрежности выплеснул в его сторону. Работа остановилась не столько из-за его быстрого прыжка в сторону, сколько от его ругательств.
   К Шеридану подошел мистер Лидс:
   — Чем могу быть полезен, мистер Шеридан?
   — Я хочу видеть Торна.
   — Миссис Торн здесь нет, — ответил мистер Лидс, переступая с ноги на ногу. — Ее можно найти в…
   — Декера Торна.
   — А, вы имеете в виду капитана!.. — Грант мрачно взглянул на него, но он не смутился. — Он внизу. Только что был в грузовом трюме. Должно быть, теперь в своей каюте. Хотите, я…
   Грант оборвал его:
   — Я сам найду!
   Декер сидел на краю стола, листая судовой журнал, когда появился Грант.
   — Шеридан… — Декер закрыл журнал и отложил в сторону. Руки он ему не протянул.
   — Я думал о том, что вы сказали вчера, — начал Грант. Расстегнув плащ, он пошарил за полой куртки и, достав оттуда кусок газетного листа, протянул его Декеру. — Вы знали об этом, когда пришли ко мне поговорить?
   — Я и сейчас не знаю, — ответил Декер. — Что это?
   — «Освободитель».
   — Газета Гаррисона?
   — Вот именно. Ее выпустили вчера. У меня только недавно появилась возможность прочесть ее.
   — Поэтому вы и пришли сюда? — скептически осведомился Декер. — Это очень интересно. — Он протянул руку:
   — Позвольте?
   Грант бесцеремонно бросил листок Декеру.
   — Его поймали, — сказал он, не дожидаясь, пока Декер просмотрит статью. — Вы что, на самом деле думали, что я не узнаю об этом?
   На той странице, которую просматривал Декер, не было ничего, что могло бы так взволновать Гранта. Декер перевернул лист. Все стало ясно.
   «СОКОЛ ПОЙМАН». Дальше маленькими буквами был напечатан подзаголовок: «Смелый борец за освобождение угнетенных арестован за преступления против собственности».
   Декер внимательно прочел статью и вернул ее Гранту. Ему удалось ответить с такими видом, будто новость не произвела на него особого впечатления:
   — Вы думаете, что я знал об этом до нашей встречи? Уверяю вас, что это не так. Мое предложение познакомить вас и ваших друзей с Соколом было совершенно искренним.
   — Но не бескорыстным, — напомнил Грант. — Не забудьте, вы хотели кое-что получить за вашу помощь.
   — Разумеется, я об этом не забыл. Я человек безденежный.
   Грант внимательно разглядывал Декера своими черными тусклыми глазами.
   — Теперь я думаю, что вы и не собирались меня с ним сводить. Скорее всего вы хотели меня просто-напросто одурачить.
   — Я никогда не утверждал, что знаком с самим Соколом. Я знаком только с человеком, который знает его. Это для меня был единственный способ добраться до него. — Декер пожал плечами. — Похоже, теперь все это под вопросом. В газете говорится, что его зовут Мэтью Уиллет. Теперь это знают все.
   — А вы действительно не знали? — Шеридан все еще недоверчиво смотрел на Декера.
   — В жизни не слыхал об этом Уиллете. Послушайте, Шеридан, мне жаль, что ничего не получилосб, но я сделал все, что мог. Этот человек был хорошо законспирирован. Джонна недавно сказала мне, что вы хотите встретиться с Соколом. Пришлось затратить время, прежде чем удалось найти к нему подходы. Если бы я не уехал в Лондон, все было бы иначе.
   — И теперь никаких денег за это вы не получите.
   — Совершенно верно.
   — А что, деньги так важны для вас? — спросил Грант небрежно, но взгляд его, устремленный на Декера, был очень внимателен.
   — Деньги для всех важны.
   — Но ведь Джонна богата!
   — Да, — согласился Декер, — она богата. Но из этого еще не следует, что ее деньги принадлежат и мне.
   Шеридан нахмурился:
   — Вы хотите сказать, что она до сих пор держит в своих руках завязки кошелька?
   — Именно это я и хотел сказать.
   У Шеридана от хохота на глазах выступили слезы.
   — До чего же забавно! — сказал он, пытаясь отдышаться. — Если мне будет позволено так выразиться. — И им овладел новый приступ хохота.
   Декер сидел на краю стола, скрестив руки на груди, и ждал, пока Грант выдохнется.
   — В настоящее же время, Шеридан, — твердо сказал он, — я не могу позволить даже вам смеяться за мой счет.
   Грант стал серьезнее.
   — Я не подозревал, что вы такой остряк, Торн.
   Декер беспечно пожал плечами.
   — Делаю, что могу.
   Шеридан разгладил газетный лист, сложил его и сунул себе в карман.
   — А вы знали, что так случится, когда женились на ней?
   — Знал.
   — Но решили, что она передумает?
   — Скажем, надеялся.
   Теперь в улыбке Шеридана не осталось никакой иронии.
   — Вам следовало бы еще до заключения брака выговорить себе выгодные условия.
   — Я не янки в отличие от вас. Вот почему я оказался в стесненных обстоятельствах. К Джонне я ни за что не обращусь, поэтому подобных советов вы можете мне не давать.
   — Скажите мне одну вещь, Торн. Джонна знает, что вы были у меня в конторе вчера?
   — Да.
   — Она, верно, решила, что вы пошли ко мне улаживать нашу ссору? Вряд ли вы верите, что наш поцелуй был совершенно невинным.
   — Я уверен, коль скоро вы это утверждаете. — Декер бесстрастно посмотрел на Шеридана. — Вы это утверждаете?
   — Ну, разумеется. Это было всего лишь поздравление. Если бы я знал, что она заключила столь выгодный брачный контракт, мои поздравления были бы более теплыми. Деловая хватка Джонны всегда восхищала меня. — Он улыбнулся, чтобы еще больше поддеть Декера, но его слова не произвели на Декера никакого впечатления. — Так как же вы объяснили Джонне причину вашего прихода ко мне?
   — Я сказал, что ищу место.
   — На моей линии? — вскинулся Шеридан, от изумления чуть не задохнувшись. — И она поверила?
   — Я говорил убедительно, — спокойно ответил Декер.
   — Представляю. — Шеридан вовремя остановился, чтобы в его голосе не прозвучало восхищение. — Значит, она ничего не знает об этих делах с Соколом?
   — Ничего. Вам же известно ее мнение о Гаррисоне и ему подобных. На ее взгляд, это просто фанатики.
   — Да, она это говорила. — Шеридан помолчал и спокойно добавил:
   — Полагаю, она и меня порой видит в этом же свете. Декер опустил руки и обхватил пальцами край стола.
   — Вы собираетесь что-нибудь сделать для Сокола? Песочные брови Шеридана взлетели вверх.
   — Что вы имеете в виду?
   — То, что этого человека повесят. Вы же читали статью. Гаррисон, судя по всему, прав, когда говорит, что суд — это просто формальность. Приговор и так ясен, и если этот Уайтфилд… Уитли…
   — Уиллет, — подсказал Грант.
   — Уиллет доживет до суда, — закончил Декер, — не удивляйтесь, если прочтете через пару недель, что он стал жертвой суда Линча.
   Шеридан кивнул:
   — Я понимаю, что к преступлению Сокола они отнесутся со всей серьезностью. Моя линия тоже пострадала из-за моих убеждений. Моя торговля с Чарлстоном прекратилась и вряд ли когда-нибудь возобновится.
   — Значит, вы хотели бы попытаться его спасти?
   — Вызволить Сокола из тюрьмы?
   — Да. Вы удивитесь, когда узнаете, как легко это можно сделать. — В его улыбке не было ни смущения, ни неловкости. — У меня есть кое-какой опыт в таких делах.
   — Значит, истории, которые о вас рассказывают, правда?
   — Конечно, отчасти это правда. Вы хотите, чтобы я вам помог?
   — Я хочу знать вашу цену.
   — Пять тысяч долларов.
   Внешне Шеридан остался спокойным.
   — Нет, — твердо сказал он. — Это — целое состояние.
   — В таком случае ваше дело обзаведется собственным мучеником. И ни вам, ни вашим друзьям это не будет стоить ни гроша.
   — Если устроить все это так просто, как вы говорите, почему бы мне не обойтись своими силами?
   — Это верно.
   Шеридан ждал, надеясь, что Декер сделает какое-то другое предложение или назовет меньшую сумму. Не дождавшись, Шеридан спросил:
   — А каков риск?
   — Вас могут поймать, — ответил Декер, — и вы будете болтаться на веревке. Это первое, что приходит в голову. Даже в случае успеха последствия будут неприятными. Если выяснится, что вы участвовали в этом деле, ваш бизнес сильно пострадает. Вряд ли вы сможете торговать южнее линии Мейсон — Диксон.
   — Но ведь вы рискуете точно так же, — возразил Шеридан. — Что скажет Джонна, если из-за вас «Морские перевозки Ремингтон» тоже пострадают?
   — Нет.
   — Вам нужен будет корабль.
   — Не обязательно. Но на всякий случай корабль у меня есть. — И ответил на вопрошающий взгляд Шеридана:
   — «Охотница». Это мой клипер.
   Шеридан был явно ошеломлен:
   — Вы хотите сказать, что Джонна разрешит вам пользоваться им?
   — Я хочу сказать, что она подарила мне этот корабль.
   — Вы лжете! Она никогда этого не сделала бы.
   Декер не стал разуверять Шеридана.
   — Я хотел бы обдумать ваше предложение, — наконец проговорил Шеридан. — Я не могу один заплатить пять тысяч.
   — Я понимаю, — отозвался Декер. — Поговорите с вашими друзьями поскорее. Долго я ждать не буду.
 
   В шесть часов Джонна ждала Декера у входа в здание складов. В нескольких шагах от нее маячила долговязая фигура Джереми Додда. Он то и дело оглядывал верфь и движущийся по ней поток экипажей — медленный, но непрерывный. Вечер только начинался, и особый интерес Джонны привлекли молодые женщины, стекающиеся к порту из боковых проулков.
   — Вы, право же, можете идти, — сказала Джонна.
   — Нет, мэм. Я, право же, не могу.
   — Капитан Торн и мистер Полинг появятся с минуты на минуту.
   — Капитан особенно настаивал, чтобы я его дождался.
   Джонна вздохнула:
   — Мистер Додд, как вы думаете, кто главный в «Морских перевозках Ремингтон»?
   — Вы! — не колеблясь, ответил Джереми.
   — В таком случае я имею право приказывать вам?
   Молодой человек широко улыбнулся ей:
   — Я понимаю так, мэм: если я не подчинюсь вам, я лишусь места. Если я не подчинюсь моему капитану, моя жизнь кончена. Выбор несложный.
   — Я понимаю, о чем вы говорите, — сказала Джонна, пытаясь удержать улыбку.
   Джереми выпрямился.
   — А вот и капитан! — сказал он, указывая куда-то в дальний конец верфи. — Если я не ошибаюсь, и ваш экипаж тоже.