Гурова Анна Евгеньевна. Мой друг бессмертный

   – Всё! – выдохшись, рявкнула Аллочка. – Пошла и оделась по-нормальному! В таком виде я на уроки тебя не пущу.
   Но у Ники уже слетели тормоза.
   – По-нормальному – это как вы, что ли? – процедила она, смерив Аллочку взглядом.
   Классная потеряла дар речи и невольно опустила глаза на свой скромный трикотажный костюмчик. В толпе захихикали.
   – По-нормальному – это не как проститутка! – очухавшись от такой наглости, перешла в атаку Аллочка.
   – У нас школьная форма, между прочим, отменена! – парировала Ники.
   – Это еще не повод выглядеть огородным пугалом!
   – Если я оденусь, как вы, – тогда уж точно буду выглядеть как пугало!
   Аллочка побагровела, Ники тоже. Вокруг давились от хохота, прячась за спины товарищей.
   – Вон из школы! – выпалила Аллочка. – Придешь с матерью! Я ей объясню, как должна выглядеть школьница, если она до сих пор не знает!
   – Мама к моему внешнему виду не имеет никакого отношения! Я вообще теперь с папой живу! – не задумываясь, соврала Ники.
   Аллочка на секунду остолбенела – за последние восемь лет она в первый раз услышала, что у Покрышкиной имеется отец.
   – Ах, с папой? Ну тогда пригласи папу. И пока я его не увижу, в школу можешь не являться!
   Ники представила себе, как щупленькая Аллочка в своем трикотажном убожестве пытается прочитать нотацию Толику, и злорадно захохотала.
   – Уяснила? Только с отцом! – отчеканила Аллочка и, тяжело дыша, удалилась из столовки. Поле боя осталось за Ники. Ее обступили одноклассники.
   – Ну ты даешь! – восхитился Вовик. – Тебя теперь из школы выгонят!
   – Не имеют права! – срывающимся голосом выкрикнула Ники. – Я сама на нее в суд подам. Разоралась тут на меня!
   Ники вспомнила Тиля – и вдруг успокоилась. Образ Толика за спиной определенно прибавлял ей сил и уверенности в себе.
   – Она еще пожалеет, – повторила Ники. – Вот передам папе, как Аллочка со мной обошлась, – и она вылетит с работы в один момент!
   – А кто у тебя папа? – спросил Вовик. – Бизнесмен?
   – Киллер, – само выскочило у Ники. Одноклассники обалдело примолкли.
   – Ну да, – недоверчиво бросил кто-то. – Врешь!
   – Ладно, шучу. Он не киллер, а просто крупный преступный авторитет, – продолжала врать Ники. – Ну, естественно, внешне все законно, не подкопаешься. По жизни он, типа, бизнесмен.
   – Ого! – почтительно сказал Вовик. – А какая у него машина?
   – Представляю, какое лицо будет у Аллочки, когда она его увидит! – злорадно сказала Ники, пропустив мимо ушей вопрос насчет авто.
   – Ага! – поддакнул Вовик. И показал, какое. Вокруг радостно захохотали.
   «Я теперь важная персона в классе, – поняла Ники. – Дочь киллера. Меня теперь все будут уважать. И бояться».
   Ники снова почувствовала себя счастливой.
 
   Глава 16
   Как стать звездой
   Музыкально журчала вода, над жемчужными струйками клубился искусственный дым, играя переливами сиреневого и желтого света. Ники и Толик сидели за лучшим столиком кафе-бара «Луна» и уничтожали форель с зеленью под сливочным соусом. Перед Толиком стоял бокал с белым вином. Ники был куплен виноградный сок. За окнами было темно, мерзко и сыро – там опять наступила оттепель, шел дождь, и все растаяло.
   – Белые вина – к рыбе, красные – к мясу, – невнятно вещал Толик, жуя розовое рыбье мясо. – Запомни для начала хотя бы это.
   – Ты же мне все равно вина не купил, – возразила Ники.
   – Ты еще маленькая. В следующем году будет уже можно… понемногу. А разбираться в этикете начинай уже сейчас.
   Ники рассеянно кивнула. Все ее внимание было сосредоточено на блюде. Она никогда прежде не едала ничего подобного.
   – Я тебе о правилах приличия говорю, а. ты лопаешь, как дикий звереныш, – благодушно поглядывая на нее, сказал Толик. – Ну валяй. Чего у тебя там за проблемы в школе?
   – Да так, ерунда… классная взъелась на мой прикид. Вызывает тебя в школу.
   – Зачем? – хмыкнул Толик.
   – Хочет тебе объяснить, как мне надо одеваться.
   – А я тут при чем? Пусть тебе объясняет!
   – Ну, не знаю… Может, она думает, что я не пойму.
   Толик захохотал.
   – Слушай, она что, правда такая тупая?
   – Тупая, – охотно согласилась Ники. – Но пока ты не придешь, она меня в школу не пустит.
   – Никуда я не пойду. У меня на такую ерунду времени нет.
   Ники сразу опечалилась.
   – А что же мне делать?
   Толик с полминуты помолчал и заявил:
   – Знаешь, тебе вообще в той школе делать нечего.
   Ники от удивления уронила вилку.
   – Как же так?
   – Насколько я понял, это обычная районная школа, да?
   – Нуда…
   – Тебе там делать нечего, если ты, конечно, не собираешься после девятого в путягу. Я полагаю, тебе надо перейти в другую школу, получше.
   – Это в какую же? – недоверчиво спросила Ники. Толик преподносил ей сюрприз за сюрпризом.
   – Есть у меня кое-какие мысли… Недалеко от моего офиса находится очень неплохая гимназия. Я как с ними познакомился? Они по моей территории протягивали кабель. Пришлось побеседовать с тамошним директором. Ну, разрулили… А школа впечатляет. В мое время таких не было. Охрана, обстановка, как в банке. Директор утверждает, что у них учится только элита. Дети всяких депутатов, чиновников, предпринимателей… Правда, туда придется ездить.
   – Далеко?
   – Не очень. В Озерки. Как тебе идея?
   – М-м… ну, не знаю… – промямлила Ники, отодвигая блюдо с дочиста вылизанными форельими костями. Восторга от отцовской идеи она не испытала.
   – Что тебя смущает?
   Толик отвернулся к стойке, сделал знак официанту. Блюда с объедками унесли. Через минуту на их месте возникли два кофе и мороженое.
   – Крем-брюле с карамелью. Годится?
   Ники, облизнувшись, кивнула.
   – Так что тебе не нравится в моем плане?
   – Да мне и в моей школе неплохо.
   – Ты уверена? Не ты ли жаловалась, что тебя травят одноклассники?
   – Они больше не травят, – возразила Ники. Теперь, когда ее статус в классе резко возрос, переходить в какое-то незнакомое место не хотелось.
   – Ах да, – насмешливо протянул Толик. – Теперь ты понавесила на себя стекляшек и чувствуешь себя круче всех. Надеюсь, ты не думаешь, что тебя все внезапно полюбили?
   Ники промолчала, ковыряясь ложечкой в мороженом. Прозорливость Толика иногда становилась пугающей.
   – Я тебе скажу, что будет дальше, – жестко сказал Толик. – Раньше, пока ты была никем, тобой пренебрегали. А теперь тебя возненавидят. Никто не любит выскочек. Чужой успех для людей непереносим. Не беспокойся – травля скоро возобновится. Но теперь к твоим одноклассникам присоединятся и учителя…
   Толик перегнулся через стол и задушевно добавил:
   – А ты изменилась. Ты больше не захочешь это терпеть. Угадай, что будет дальше?
   У Ники по спине пробежала дрожь.
   – Не хочу гадать, – тихо произнесла она.
   – Все вернется, – припечатал Толик, – и будет в десять раз хуже. Пойми, Вероника, – ты переросла свое окружение. Надо двигаться дальше. Потому я и предлагаю тебе перейти в новую школу. Там ты окажешься среди равных себе. И тебе не придется…
   – Равных? – с сомнением проговорила Ники. – Это детей банкиров и депутатов, что ли? Кто они – а кто я? Да они ж меня заклюют!
   – А ты не позволяй! – резко сказал Толик. – Учись отстаивать себя!
   Ники промолчала. Ей действительно было страшно даже подумать о том, что она окажется в каком-то новом классе. К старому она хотя бы привыкла и знала, какой пакости от кого ожидать…
   – Ты что, боишься? Никогда не показывай своего страха. Держись понахальнее. Как ты себя подашь с самого начала, так к тебе и будут относиться. Эти дети, как и их родители, понимают только язык силы. Так покажи им свою силу, и они будут тебя уважать!
   Ники еще подумала и решительно покачала головой.
   – Нет, я не смогу.
   – Почему?!
   – Мне нечего им показывать… Я не сильная.
   – Кто тебе это сказал? – возмутился Толик. – Мне так не кажется. Тебе просто внушили эту мысль. И я даже знаю кто – твоя неудачница-мамаша, которая стремится изуродовать тебя по своему образу и подобию. Все перекосы в твоем характере – из-за нее!
   Толик, громко сопя, отхлебнул кофе. Кажется, он действительно разозлился.
   – Мама мне ничего такого не говорила, – задумчиво сказала Ники. – Скорее уж бабушка…
   Толик скривился.
   – Я с ней незнаком.
   – Она такая… ужасная. Она мне с детства внушала, что я полная дура и уродка.
   Толик тяжко вздохнул.
   – Надо было тебя пораньше забрать из этого змеиного гнезда. Ну что ж, изо всего можно при желании извлечь пользу… Знаешь такое изречение: «Все, что меня не убивает, делает меня сильнее»?
   – Нет.
   – Запомни его, и пусть оно будет твоим девизом. Толик обтер губы салфеткой, скомкал ее и бросил в чашку.
   – В общем, Вероника, не бойся быть сильной. А когда научишься демонстрировать силу… придет время учиться ее прятать.
   Последнюю фразу Ники пропустила мимо ушей. Она торопливо доедала мороженое, справедливо подозревая, что Толик ее ждать не будет.
   – И еще, – Толик, уже начавший вставать из-за стола, опустился обратно. – Твоя мать сказала – ты вроде на гитаре где-то учишься играть?
   – Да я… – Ники смутилась. – Меня Нафаня обещал поучить, но ему всегда некогда или лень. А когда он меня научит, то я стану у них бас-гитаристкой. Нафаня – это мой друг, музыкант. У них такая группа – «Утро понедельника».
   Толик с пренебрежительным видом мотнул головой.
   – Первый раз слышу. Какие-то любители?
   – Они по клубам играют, – возразила Ники. – Даже в «Фиш Фабрик» пару раз выступали.
   – Несерьезно. Зачем тебе это все?
   – Я хочу стать рок-музыкантом!
   – Ты серьезно хочешь стать рок-музыкантом?
   Толик поглядел на Ники оценивающе – задумчивым взглядом.
   – Настоящим рок-музыкантом?
   Ники вдруг бросило в жар. Она уже знала, что у Толика означает такой взгляд.
   – Хочу, – внезапно охрипшим голосом подтвердила она. – Ужасно хочу!
   Толик выдержал театральную паузу.
   – Ну что ж, – сказал он наконец, – я, пожалуй, помогу тебе ее реализовать.
 
   Едва дождавшись, пока мама придет с работы, Ники объявила ей о потрясающей новости насчет новой школы. Мама выслушала молча, с неодобрительным видом. В последнее время – с тех пор как Толик объявил о своем отцовстве, – мама стала еще более молчаливой и недовольной, чем раньше.
   – Не нравится мне эта идея насчет новой школы, – сказала она. – К тому же там наверняка платное обучение… А школьная форма, учебники и прочее? Ники, платная школа нам не по средствам.
   – Толик за все заплатит… Наверно.
   – Ты точно с ним это обговорила?
   – Вообще-то нет, но раз уж он сам предлагает такой вариант…
   – Пока это просто болтовня. А даже если и нет, – все равно не вижу никакого смысла срываться из хорошей школы, тем более в середине года. Чем тебе плоха твоя нынешняя школа?
   – Я же сказала, там, в Озерках, школа гораздо круче. Там учится одна элита…
   – А ты что, элита?
   – Нет, но…
   – Так зачем лезть туда, где тебе не место?
   Наверно, мама была права. Со своей точки зрения мелкого служащего. Но дочь крутого бизнесмена Ники почувствовала себя уязвленной.
   – А где мне место? – вспылила она. – В путяге?
   – При чем тут путяга? Если доучишься до одиннадцатого класса – в чем я лично сомневаюсь, – то поступишь в институт и получишь хорошую специальность…
   – И пахать потом всю жизнь с утра до ночи, как ты? Нет уж, спасибо! У меня другие карьерные планы!
   Мама внимательно посмотрела на Ники.
   – Это Тиль Иванович тебе сказал?
   – Мой папа, – Ники подчеркнула голосом это слово, – хочет помочь мне добиться успеха в жизни. Это вполне естественно. А ты почему-то против. Вот это даже странно. Даже похоже на зависть…
   – Не болтай глупостей, – устало оборвала ее мама. – Менять школу – плохая идея, Вероника. Мы обе знаем, что ты плохо адаптируешься в новом коллективе. А в элитной школе ты точно никогда не станешь своей. Только нервы истреплешь и себе, и мне.
   – Ну и что? – беспечно тряхнула головой Ники. – Надо не бояться рисковать, стремиться к чему то лучшему. А то так и будешь всю жизнь прозябать в помощниках бухгалтера. Мама тяжело вздохнула.
   – Делай как знаешь. Я так понимаю, мое мнение тут никого не интересует.
   Осознав, что добилась своего, Ники почему-то вдруг устыдилась.
   – Ты не беспокойся, – приласкалась она к маме. – Я себя в обиду не дам. Что меня не убивает, того убиваю я! А знаешь, Толик не такой уж урод, как я думала раньше.
   – Вероника!
   – Да, да! Видала, какую куртку мне купил? И умные советы дает. И вообще заботится о моем развитии…
   Мама явно хотела что-то сказать, но промолчала.
 
   – Але, Нафаня? Але!!! Ты меня слышишь? Да выключи ты свою музыку! У меня такие новости!!!
   – Момент, уже вырубаю… Ну чего, малявка?
   – Меня обещали познакомить с продюсером!!! Из меня будут делать звезду!!!
   – Блин, не ори ты в ухо! Давай то же самое еще раз сначала!
   – Мой папа – да, кстати, у меня тут появился папа, такой весь из себя крутой, типа бандита, но на самом деле он бизнесмен, – так вот, у него есть знакомый продюсер!
   – Ну и что? У меня тоже есть знакомый продюсер. И не один.
   – Нет, ты не понял. Меня обещали к нему отвести на прослушивание. И если он решит, что я подхожу, то все будет… ну, как в телевизоре…
   – А что за продюсер-то? Как зовут?
   – Его фамилия Эрлин. Не слышал?
   – Не-а. Еврей, что ли?
   – Откуда мне знать. А что?
   – Все удачливые продюсеры – евреи. Вот у нас продюсер хохол, так мы все и не раскрутимся никак… Что-то я среди питерских шоуменов Эрлина не припоминаю. Он из Москвы?
   – Да я не знаю, кто он. Я его еще не видела. Отец сказал, поедем к нему завтра или послезавтра, если у него время будет.
   – Ну чего, удачи. Постарайся произвести впечатление. Хотя если тебя отец спонсировать будет, тогда без разницы…
   – Я и про вас ему расскажу! Все вместе раскрутимся! Мы же команда!
   – Хм, ну расскажи. Можешь отнести ему наш демо-диск, ага? Я завтра с утра занесу на «точку», а ты после школы зайди туда и захвати его.
   – Заметано. Рэндому обязательно расскажи! Всё, пока!
   Ники повесила трубку и тихонько засмеялась. Она чувствовала себя такой счастливой. С тех пор как Толик «стал» ее отцом, в жизни Ники определенно наступила светлая полоса. Только одно ее слегка огорчало – что мама ее радости не разделяет.
 
   Глава 17
   Путешествие к предкам
   Лешка не заметил момента, когда уснул, потому что ему сразу, без перехода начал сниться сон. Яркий, нелогичный, тревожный – такие снятся перед самым пробуждением, если долго заспишься в выходные. Лешке снилось, что он отстал от Виктора, заблудился в лабиринте подвалов Леннаучфильма и бродит один по неосвещенным переходам, поворачивая наугад и с каждым разом все сильнее удаляясь от выхода. Коридоры, лестницы, одинокие тусклые лампочки, пожарные щиты – за каждым поворотом все одно и то же, одинаковое до сумасшествия. Лешка уже всерьез запаниковал, что останется тут навечно, когда за очередным углом увидел человеческий силуэт.
   – Виктор! – обрадовался он.
   – Привет, Алешка. Ты меня не узнаешь? – дружелюбно спросил человек.
   Лешка пригляделся. Да, это был не сянь, а какой-то пожилой мужчина в военной форме, с голубыми глазами и залысинами на лбу. Лицо у него было смутно знакомое. А манера поведения – как у дальнего родственника, приехавшего из другого города.
   – Мы разве встречались? – спросил Лешка.
   – Последний раз – лет десять назад. Ты меня, наверно, забыл. Ну, я-то тебя, хулигана, отлично помню. Как придете с отцом в гости, так весь дом перевернете. Помнишь, как хрустальную сахарницу разбил?
   – Я просто хотел кое-что проверить… Папа сказал, что из нее сахар не высыплется, если ее очень быстро крутить, – автоматически ответил Лешка. – Это была дедушкина сахарница. Откуда вы знаете?
   – А я, по-твоему, кто?
   Лешка вгляделся в лицо военного – и узнал его. Он вспомнил не его самого – все-таки почти десять лет прошло, – а напечатанную со старого слайда роскошную отретушированную фотографию, висевшую У отца в кабинете.
   – Привет, дед, – севшим голосом проговорил он. Теперь Лешка вспомнил все – и про сяня, и про эксперимент, и про заклинание. «Значит, получилось, – понял он. – Я в Нижнем мире». Почему-то Лешка не испугался, как можно было бы ожидать, а успокоился. Наверно, потому что у покойного дедушки было такое знакомое, родное лицо… «Кстати, где Виктор?» – вспомнил Лешка. Кажется, Виктор обещал, что будет сопровождать его? Лешка оглянулся, но кроме деда никого поблизости не было.
   – Где сянь? – с тревогой произнес он вслух. Дед нахмурился.
   – Кто-кто?
   – Сянь. Тот, кто научил меня песне мертвых. Он пропел ее передо мной и должен был…
   – А, вот оно что, – без энтузиазма проговорил дед. – Так ты к нам временно. А мы-то приготовили тебе торжественную встречу, вся семья в нашем родовом гнезде собралась аж до седьмого колена, чтобы полюбоваться на правнучка…
   – Вся семья в сборе? – раздался голос за спиной Леши, и из темноты коридора выступил Виктор. – Отлично!
   – А ты, чужак, в семейные дела не лезь, – нелюбезно заявил дед. – И так заварил тут кашу!
   – Я и не лезу, – миролюбиво отозвался сянь. – Так, дивлюсь. А насчет каши… Чего ж вы так, последнего в роду, наследника, – в жертву продали?
   Дед засопел и уставился на сяня свирепым полковничьим взглядом.
   – Как ты смеешь рассуждать о том, что тебя не касается?!
   – Дед, он мне жизнь спас, – торопливо влез Лешка.
   – Кто его просил?! – рявкнул дед. – Да ты знаешь ли, бессмертный, что с нашим родом теперь из-за тебя будет?
   – А что будет? – удивился сянь. – Ничего не будет! Договор обратной силы не имеет. Вы свои обязательства выполнили, с вами рассчитались, и плату никто обратно забирать не будет. Так что вы мне благодарны должны быть! Я и парня спас, и вместо одного наследника вы теперь получили двух. Прав я?
   Дед что-то проворчал себе под нос.
   – Допустим, ты прав, – неохотно признал он. – Интересы рода не ущемлены. Но зачем ты тогда снова отправил нашего младшего в Нижний мир?
   – Неужели непонятно? Мальчик хочет знать, как случилось, что его принесли в жертву.
   – И кому, – добавил Лешка. – И зачем. И…
   Дед сделал знак рукой – помолчи. И задумался. Лешка и Виктор терпеливо ждали.
   – Это ты о чем? – прошептал Лешка сяню. – Насчет наследников?
   – Похоже, я попал в яблочко, – прошептал ему в ответ Виктор. – Им предложили заместителя. Ну, поздравляю тебя с младшим братом.
   Лешка на миг утратил дар речи. Через секунду он дернул сяня за рукав и открыл рот, но тут заговорил Дед.
   – Ты, бессмертный, на моего внука не кивай, – сказал он сяню. – Разумеется, сведения нужны тебе, а не ему. Чего ты добиваешься?
   – Ты знаешь, что я вытащил его с Жертвенника?
   – Да, невестка рассказала.
   – Ты знаешь, что из-за твоего внука я вступил в прямой конфликт с кем-то из высших богов этого города?
   Покойник исподлобья посмотрел на сяня.
   – Так чего ты хочешь? – повторил он. – Защиты? Мы тебе ничем не поможем.
   – Я должен знать обстоятельства жертвоприношения, – сказал Виктор. – Мне уже сейчас известно, что они были не совсем обычными. По-моему, подобная информация – это не слишком большая плата за спасение наследника.
   – А вот тут, бессмертный, ты не совсем прав, – возразил дед. – Информация бывает разная. Но мы поступим по справедливости. Мы расскажем, что нам известно, – но не тебе, а Алешке. Парень, разумеется, имеет право узнать, что с ним случилось. А тебе он потом расскажет – что посчитает нужным. Пошли, Алексей. Пора тебе познакомиться с семьей.
   Сянь безропотно кивнул. Дед развернулся и направился по коридору.
   – Все идет, как я предполагал. Я подожду тебя здесь, – шепнул Виктор Леше. – Слушай внимательно, смотри в оба, запоминай имена.
   Сянь отступил в темноту и растворился в ней, как заправский вампир. Похоже, путешествия в Нижний мир были ему не в новинку. Лешка пошел следом за дедом.
 
   У ворот Леннаучфильма стояла старая дедова «Волга», которую папа давно продал на запчасти соседу по гаражу.
   – Нам далеко ехать? – спросил Лешка, садясь в машину. – А я успею вернуться?
   – А куда ты денешься? Не думай об этом. Пусть бессмертный за тебя думает – это его песня…
   Мотор еще не успел остыть. Дед завел машину с пол-оборота и рванул в ночь. Лешка вертел головой, пытаясь смотреть в оба окна сразу. На первый взгляд Нижний мир не особо отличался от верхнего. Они переехали через мост, вывернули на пустую набережную, и дед утопил педаль в пол. Мотор заревел. Лешка уже забыл, как шумно в «Волге». Слева за рекой мелькали огни фонарей. Навстречу пролетела иномарка, слепя дальним светом. Подумалось, что это все какой-то розыгрыш. Он представлял себе тот свет совершенно не так. Лешка покосился на деда и спросил:
   – Куда мы едем-то?
   – Заладил – «куда, куда», – проворчал дед. – Всю дорогу закудыкал. За город мы едем, в Горскую.
   – А чего нам там делать? Дед не ответил.
   – Это уже тот свет или еще этот? – не отставал Лешка.
   – Сейчас…– начал дед.
   Тут машина нырнула в тоннель, и они оказались в кромешной темноте. Лешка затаил дыхание, решив, что момент настал. Но через несколько секунд «Волга» вылетела с другой стороны и продолжила свой путь по набережной. Лешка разочарованно поглядел в окно. Снаружи проплывали безлиственные деревья Каменного острова. На той стороне Невы не светилось ни одного огонька.
   – Как мы быстро доехали, – с удивлением произнес Лешка. – Минут за десять… Ой! Дед!
   – Что?
   – Луна пропала! Только что была, и нет!.. И звезды тоже!
   С переднего сиденья донесся смешок. Лешка прилип к стеклу. По небу над шоссе медленно и низко пролетело что-то огромное, похожее на бесшумно планирующий авиалайнер.
   – Первый круг прошли, – сказал дед. – А сейчас будет второй.
   Лешка глянул через плечо деда в лобовое стекло и ахнул: черным пятном приближался еще один тоннель. Между тем Лешка точно знал, что никакого тоннеля на этом участке Приморского шоссе нет.
   Этот тоннель был подлиннее, чем первый. Почти минуту машина неслась в полной темноте, причем дед и не подумал снизить скорость. На этот раз они выскочили наружу уже за городом. Лешка несколько секунд пытался сориентироваться. С обеих сторон темнел лес, справа шли железнодорожные рельсы. Вскоре впереди замаячила какая-то белая громада. Шоссе вздымалось в небо, закручивалось, раздваивалось и переплеталось, уходя в разные стороны. Лес расступился. Слева, до самого горизонта, простерся Финский залив.
   – Так это же развязка на кольцевой! – сообразил Лешка. – Прямо – Выборг, налево – Кронштадт. Ого! Что это там?
   Слева, в небе над Кронштадтом, разгоралось голубоватое перламутровое сияние. Через мгновение оно исчезло за бетонными конструкциями – «Волга» миновала развязку. Лешка уже почти не удивился, когда увидел впереди, посреди шоссе, еще один тоннель.
   – Третий круг, – сказал дед, сворачивая вправо, в «карман». – Но нам туда не надо. Мы уже почти приехали.
   Справа промелькнул скромненький указатель: «Горская, 500 м». А потом еще один – треугольник с паровозиком, знак нерегулируемого переезда. От шоссе отделилась проселочная дорога и повернула вправо.
   Дед наконец сбросил скорость, переполз через разбитый переезд, включил дальний свет и поехал не торопясь по гравию. Фары выхватывали из темноты заборы, развесистые голые ветви деревьев, старые деревянные дома. В канавах блестела черная вода. Ничего сверхъестественного в этой картине не было. «Как на дачу приехали в ноябре», – подумал Лешка. И его снова начали одолевать сомнения.
   – Дед, почему здесь так темно? – спросил он. – У вас всегда ночь?
   – В этом круге – да. А в предыдущем бывают рассветы. Нечасто, но бывают.
   – Дед, это ад?
   – Нет, что ты! До ада еще ехать и ехать. Да тебя туда и не пустят. И меня, кстати, тоже. Первые три круга – это что-то типа проходной. Первый круг ближе всего к Верхнему миру и почти от него не отличается. Это самое удобное место для контактов между Верхним и Нижним мирами. Живые люди могут проникать в первый круг достаточно легко и почти без ущерба для себя. И мы тоже – но только по делу. Я, например, поехал встретить и проводить тебя. И бабушка тебя ждала именно в этом круге.
   Леше вспомнился дом – «брежневка», пустой двор, парящие снежинки-звездочки, черный джип…
   – То есть я уже побывал на том свете и даже не заметил этого? Круто!
   – Второй круг немного другой. Мертвые могут приходить и уходить отсюда по своей воле. А вот живые – только если у них есть особый пропуск. Вроде твоей песни. И, чтоб ты знал, если пропуск окажется недостаточно убедительным, то у тебя есть все шансы отсюда никогда не выйти. Сянь тебя, разумеется, об этом не предупреждал. Сам-то он благоразумно остался в первом круге…
   – Виктор – хороший человек! – вступился за него Лешка.
   – Хороший? Возможно, – проворчал дед. – Но человек ли… Ладно, я, наверно, зря на него возвожу напраслину. Это просто инстинкт – как увижу бессмертного, аж бесит!
   – Он пошел сюда вместе со мной, – добавил Лешка. – Песне меня научил и спел ее первый. А на Леннаучфильме остался только потому, что ты его не взял, а вовсе не от страха.
   – Твоему сяню, чтоб ты знал, для перехода в Нижний мир эта песня не нужна, – ядовито заметил дед, сворачивая в какой-то проулок. – Он без всяких песен может сюда приходить и уходить, когда вздумается. А с тобой пошел только затем, что проследить, как бы по дороге чего не вышло… и, наверно, поступил правильно. Это дело с жертвоприношением было действительно нехорошее, хоть на первый взгляд и выгодное…